Владимир Дэс. Любовь – это жизнь

Владимир Дэс
Любовь – это жизнь

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   Первые признаки влюбленности мамы в моего закадычного друга Андрея я заметил осенью на нашей даче.
   Отец, как всегда страдая одышкой, не занимался садом. Он занимался, на мой взгляд, самым полезным делом – жарил шашлыки.
   Я с Андреем перекапывал грядку. Мама почему-то все время крутилась около нас. То Андрюхе лопату поострее принесет, то покажет, как надо переворачивать землю, чтобы было легче копать, то пот с его лба вытрет. И все хохочет и хохочет.
   И мы хохочем.
   Так, хохоча, и перекопали все грядки.
   Отец нажарил шашлыков, сварганил к нему свой фирменный соус и пригласил всех к столу.
   Мама выпила вина. Разрумянилась.
   Шашлыки были просто сказочные. Что не отнять у отца, так это его умение готовить.
   Когда остался последний кусок, и все застенчиво поглядывали на него, мама, как бы случайно обнаружив это, громко объявила:
   – Ой, последний кусочек. Кто хочет?
   – Я! – отозвался отец.
   Мама будто его и не слышала. Она осторожно, двумя пальчиками взяла за косточку шашлык и подала моему другу:
   – Кушай, Андрюша.
   Мы с отцом переглянулись.
   Андрей сидел за столом с куском шашлыка и не знал, что ему делать.
   – Кушай, кушай, – улыбалась ему мама.
   Он покраснел до корней волос и откусил нежное, хорошо приготовленное папой, мясо.
 
   Когда я с Андрюхой уходил, мама, прощаясь, просто зацеловала моего друга.
   Мы спустились к берегу реки.
   Закурили.
   Андрюха молчал.
   Я кидал камешки в воду.
   Как-то не говорилось.
   Мы посидели, камешки покидали и разъехались.
 
   Дома было все спокойно.
   Отец расположился на лоджии в качающемся кресле со своей трубкой и ворохом газет.
   Мама после ванной порхала по Комнате в розовом халате и бигудях.
   – Костя, – это она отцу, – как ты думаешь, может, мне походить в бассейн поплавать?
   Отец несколько раз пыхнул трубкой.
   – А может, мне шейпингом заняться или в большой теннис поиграть? Я ведь когда-то совсем не плохо играла. Надо Маринке позвонить.
   Маринка – это мамина подруга. Мама взяла телефонную трубку и ушла в спальную.
   И довольно-таки надолго.
   Вечером, когда я уже лег спать, мама зашла ко мне в комнату, чего не бывало уже лет пять, и поцеловала меня с пожеланиями спокойной ночи.
   Засыпал я не спокойно.
   С мамой что-то случилось.
   Смутную догадку, что она влюбилась, причем влюбилась в моего лучшего друга, я гнал от себя, как гонят сон, которого стыдятся. Моя мама – домашняя женщина, верная жена – и вдруг влюбилась.
   Странно.
   Очень странно.
 
   Прошло несколько дней.
   Однажды я, придя в полдень домой, неожиданно заметил, что кто-то копался в моем письменном столе. Моя записная книжка с телефонными номерами лежала не на своем месте. «Кому она могла понадобиться? – задумался я. – Отцу? Вряд ли. Маме? Зачем? Но кому-то же она понадобилась. Кому-то был нужен чей-то телефонный номер из моей записной книжки. Но чей?»
   Мне было очень интересно.
   В квартире мы живем втроем: мама, папа и я. Применив метод дедуктивного исключения, я понял, что это мама. И, учитывая события последних дней, несложно было предположить, что она искала телефон Андрея.
   Эх, мама, мама.
   А Андрей стал меня избегать.
   Прятать глаза.
   У нас дома он вообще перестал бывать.
   А мама как будто этого и не замечала.
   Да и сама она изменилась: стала чаще делать прически, макияж. Сшила себе несколько модных нарядов. Купила шикарное французское белье.
   Но если раньше она по десять раз на дню спрашивала, как у меня идут дела, как мой друг Андрюша, то теперь она словно забыла о нем.
   Я даже пошутил:
   – Что-то ты, мама, перестала интересоваться моим другом.
   Мама вздрогнула:
   – Каким другом?
   – Как каким? – удивился я. – Андрюхой.
   – Андрюшей? А почему я должна им интересоваться?
   Я смутился.
   – Ну, вроде ты раньше всегда спрашивала о нем. Как он, что он.
   – Ну и как он? – спросила мама и, не дождавшись ответа, щелкнула меня по носу.
   – Садись обедать, Шерлок Холмс.
   Я сел обедать.
 
   Подруга мамы, тетя Марина, работала заместителем директора крупного продуктового магазина. Работала она как-то странно – по неделям. Неделю – с восьми утра до восьми вечера на работе. Неделю – дома. Неделю – на работе. Неделю – дома. И так уже много лет. Детей у тети Марины не было. Жила она недалеко от лабораторного корпуса института, где учились я и Андрей. Иногда мы заходили к ней попить чайку.
   Однажды после Нового года в полдень я шлепал из учебного корпуса института в лабораторный. Путь мой почему-то пролег мимо дома тети Марины. Как будто кто-то толкал меня в спину.
   Подходя к дому тети Марины, я увидел, как к подъезду, где она жила, подъехало такси, и оттуда вышла моя мама. Она торопливо расплатилась с водителем и, оглянувшись по сторонам, быстрым шагом вошла в подъезд.
   Поведение ее показалось мне странным, тем более подруга мамы, насколько я знал, на этой неделе работала.
   Я подошел к таксофону в сквере и позвонил тете Марине в магазин.
   – Алло… – прозвучал в трубке ее голос.
   Что и требовалось доказать.
   Пока я стоял в сквере и раздумывал, что же значит это странное мамино посещение пустой тетьмарининой квартиры, вдруг откуда ни возьмись появился мой друг-дружище Андрюша и быстро, не оглядываясь, заскочил в тот же подъезд, куда десятью минутами раньше вошла моя мама.
   Я обалдел.
   «Может, это не Андрюха?» – пронеслось у меня в голове.
   И, еще ничего не осознавая, я почему-то побежал в институт. В институте староста нашей группы сказал, что Андрюха плохо себя почувствовал и отпросился с лекции.
   «Это был он», – дошло до меня.
   «А может, он не к маме? – попытался я себя утешить. – Может, он не в ту квартиру?» И я опять побежал туда, откуда только что вернулся.
   Не останавливаясь, я забежал в подъезд, перескакивая через ступеньки, забежал на третий этаж и стал звонить в квартиру номер семь, где проживала отсутствующая на данный момент тетя Марина.
   Дверь не открывали.
   Тогда я стал стучать. Сначала руками, а затем и ногами.
   Но было тихо.
   Ни соседей, ни мамы, ни Андрюхи.
   Минут через десять моего грохота за дверью послышался осторожный голос мамы: