Волкогонов Дмитрий
Ленин (Глава 2)
ДМИТРИЙ ВОЛКОГОНОВ
ЛЕНИН
(Продолжение)
Глава 2
МАГИСТР ОРДЕНА
Целью Ленина, которую он преследовал с
необычайной последовательностью,
было создание сильной партии.
Николай Бердяев
Каждый историк, погружаясь в прошлое, как бы натягивает тетиву времени до далеких времен. И если в своих изысканиях, предположениях, догадках он не ошибся, стрела, несущая истину оттуда, не просто прилетит из давно ушедшего в настоящее, но и поможет понять первопричины многих сегодняшних явлений, процессов, катаклизмов, сотрясающих основы нашего бытия. От прошлого никуда не уйти. Оно вечно. Прошлое может, как чугунные колосники, тянуть вниз, назад, но и способно, наоборот, вооружая мудростью, просветлением, помогать творить жизнь, достойную человека и его Свободы.
Едва ли можно сомневаться в том, что Ленин хотел добра людям. Но он считал допустимым достичь, обеспечить, создать это добро путем неограниченного применения зла. Добро через зло. Уже в этой формуле, отражающей основные постулаты ленинизма, заложены глубинные причины его исторического поражения. К тому же сам взгляд на добро и зло у Ленина был сугубо прагматическим. Добро было для него все, - писал Н.А.Бердяев, - что служит революции; зло - все, что ей мешает"1. Достаточно перечитать речь Ленина на III съезде РКСМ, чтобы убедиться в приверженности Ленина этому ошибочному, ущербному кредо.
После ссылки и выезда за границу Ленин не мог больше заниматься ничем другим, кроме как революционными делами. Они стали смыслом его жизни. Его "перепахал", конечно, не столько Чернышевский, сколько Маркс. Работы бородатого немца стали для него революционным катехизисом. Для общественного оправдания исторической роли социальных ниспровергателей Ленин обосновал положение о "про
117
фессиональных революционерах". В своей работе "Что делать?" Ленин писал, что "организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности..."2.
Эту довольно нескладную фразу Ленин сформулировал в ходе ожесточенной полемики со своими оппонентами. Один из главных аргументов необходимости профессионализма в революционной деятельности заключается в том, что, мол, "десяток умников выловить гораздо труднее, чем сотню дураков...". Под "умниками" в отношении организационном, продолжал автор "Что делать?", "надо разуметь только, как я уже не раз указывал, профессиональных революционеров..."3. Но и "умники" и .дураки", по Ленину (впрочем, как и по О.Бланки), должны входить в "строжайше конспиративную" организацию, имеющую "комитет из профессиональных революцлонеров'"4.
По сути, в "Что делать?", вышедшей в Штутгарте в мае 1902 года, Ленин развивает грандиозный план создания крупной конспиративной и по существу заговорщицкой организации. Да он этого и не скрывает: было бы величайшей наивностью "бояться обвинения в том, что мы, социал-демократы, хотим создать заговорщическую организацию"5. Обосновывая замысел "общерусской политической газеты" как важного условия создания такой партии, Ленин считает необходимым иметь "сеть агентов" (но если кому не нравится это "ужасное слово", то автор книги "Что делать?" предлагает заменить его на слово "сотрудник"), которые гарантировали бы "наибольшую вероятность успеха в случае восстания"6.
Знал ли Ленин, что, излагая детали захватывающего воображение плана создания, как скажет позже, "железной" партии, он формирует прообраз государственного ордена, где вместе с "комиссарами" главными действующими лицами будут именно "агенты" и сотрудники"? Более того, "комиссары", "агенты" - "сотрудники" станут символом мрачного, но могучего государства. В этой области Ленин преуспеет, как в никакой другой. Действительно, по рецепту вождя будет создана и "железная", и "конспиративная", и "централизованная", и строго "дисциплинированная" организация.
118
Одна сложность: после захвата вожделенной власти Ленину будет очень трудно отличать, где кончается партия и где начинается полицейская машина ВЧК.
Знакомясь с архивами (протоколы заседаний) Политбюро с момента его возникновения и до смерти вождя, с большим трудом удавалось найти такие, где бы не рассматривались вопросы, которые на пороге века только еще обозначались: конспирации, секретность, террор. Профессионализм "умников" будет доведен до высоких (до недосягаемых дотянет уже Сталин...) пределов, ну а "дураков" будет по-прежнему очень много. Вот лишь несколько исторических иллюстраций.
...С участием Ленина Политбюро 27 апреля 1922 года решает вопрос о предоставлении ГПУ (Государственное политическое управление в составе НКВД) права "непосредственных расстрелов на месте" бандитских элементов7. По выражению Ленина, "комитет профессиональных революционеров" (см. "Что делать?") решает о порядке расстрела: в помещении ЧК или "на месте". ГПУ же, естественно, определит, тоже "на месте", кто бандитский элемент, а кто нет... Проверять особый отдел ГПУ некому. Организация "профессиональных революционеров" пришла к тому, что было запрограммировано давно, еще в начале века.
...С участием Ленина Политбюро (здесь, ясно, находятся "самые профессиональные революционеры") 4 мая 1922 года постановляет привлечь патриарха Тихона к суду. При этом заранее вменяется, еще до суда, "применить к попам высшую меру наказания"8. А уже 18 мая элите "профессионального революционерства" доложили, что одиннадцать священнослужителей приговорены к расстрелу9. И всеми этими делами занимается ареопаг партии.
...По предложению Ленина на заседании Политбюро 25 августа 1921 года принимается решение о "создании комиссии по надзору за приезжающими иностранцами". Комиссия из "профессиональных революционеров" Молотова, Уншлихта, Чичерина должна следить за тем, чтобы ВЧК усилила "надзор" за иностранными гражданами. Даже (и особенно!) за теми, кто приехал в Россию для оказания помощи голодающим10. Подпольный, конспиративный опыт не должен пропадать!
119
По существу, нелегальный, заговорщицкий характер создаваемой партии предопределил в будущем взаимопроникновение, если не глубокое слияние, "общественной" организации со спецслужбами. Впрочем, это пытались сделать официально и "законно". В сборнике "Ленин и ВЧК" приводится письмо Ленину одного из очень близких к вождю людей - Якова Ганецкого (мы о нем в книге будем еще довольно подробно говорить), которому не раз поручались самые щекотливые задания, особенно по части финансов. В записке Ганецкого предлагается "установить самую тесную связь партийных организаций с чрезвычайными комиссиями... обязать всех членов партии, занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвычайные комиссии все сведения, поступающие к ним как частным, так и официальным путем и представляющие интерес для борьбы с контрреволюцией и шпионажем. Не ограничиваясь этим, они должны деятельно помогать чрезвычайным комиссиям, принимая участие в разборе дел... присутствуя при допросах и т.п."11.
Прочитав предложения партийного инквизитора, Ленин пометил на записке: "т. Ганецкий! Говорили ли об этом с Дзержинским? Позвоните мне. Ваш Ленин". Думаю, вождь напрасно отсылал Ганецкого к Дзержинскому: с октября 1917 года началось сращивание партии с государством, и, прежде всего, с ЧК. Ведь Ленин сам убежденно говорил: "Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист"12. Точнее сказать трудно.
Это лишь детали процесса, характеризовавшего формирование государственно-идеологического ордена, каковым в конце концов стала партия, созданная Лениным. То была идеальная организация... но лишь для тоталитарного строя. Самой большой, главной заслугой Ленина перед подобным режимом и было создание именно такой партии-ордена. Естественно, что сам вождь был ее Верховным Магистром.
Думаю, что очень верно оценил роль партии в установлении большевистской диктатуры в России Николай Бердяев. Книга "Истоки и смысл русского коммунизма" не была работой, похожей на "Новое средневековье", написанной по горячим следам великой драмы на российских просторах. Там он прямо сказал, что "русская революция есть великое несчастье". Бердяев осуждает людей, способных во имя вла
120
сти идти на преступления. "Похоть власти Людовика XIV или Николая 1 есть такой же грех, как похоть власти Робеспьера или Ленина"13.
В книге о русском коммунизме, написанной Бердяевым в 1937 году, мыслитель более глубоко проанализировал феномен новой власти и роль Ленина в ее возникновении. Главным инструментом Ленина, с помощью которого тот заполучил власть, была партия, "представляющая хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство... Сама организация партии, крайне централизованная, была уже диктатурой в малых размерах. Каждый член партии был подчинен этой диктатуре центра. Большевистская партия, которую в течение многих лет создавал Ленин, должна была дать образец грядущей организации всей России. И Россия действительно была сколочена по образцу организации большевистской партии"14.
Тетива истории несет нам сигналы из прошлого. Ленин был не только Магистром, но и Архитектором партии-ордена. Под знаком ее власти прошли 70 лет жизни миллионов людей в величайшей на планете стране... Чтобы заполучить Власть - главную цель партии, ей нужна была революция. Этому кровавому божеству молились все революционеры. Особенно - Ленин.
Теоретик революции
Именно так: теоретик революции, а не теоретик марксизма. Пожалуй, это будет точнее. Владимир Ильич Ленин - с чьим именем и делами самым тесным образом переплелась история России в XX веке - был певцом, теоретиком и практиком революции. Об этом еще давным-давно писал Бердяев: "Ленин не теоретик марксизма, как Плеханов, а теоретик революции..."15 Впрочем, его теория исключительно прагматична, хотя и несет печать оторванности от российских реалий.
...Поздним утром 10 января 1905 года Ленин и Крупская, как обычно, направились в женевскую библиотеку. На подходе к библиотеке встретили А.В. и А.А.Луначарских и узнали весть, которая радостно потрясла: в Петербурге начались революционные события! Все поспешили в эмигрант
121
скую столовую Лепешинских, где уже бурно обсуждались неожиданные события. По предложению Ленина решили провести совместный с меньшевиками митинг, с условием, чтобы от каждой фракции выступало лишь по одному оратору. Через два дня в цирке Ранси две непримиримые фракции одной партии собрались на митинг. От большевиков поручили выступить А.В.Луначарскому. Революционеры, находясь в безопасной эмиграции, а не на баррикадах, дружно предрекали крах самодержавия. Слушая ораторов, российские социал-демократы больше следили за тем, как бы не пропустить "укол" от враждующей фракции. Очередной выступающий - Ф.И.Дан - не удержался и эзоповым языком упрекнул "раскольников" в партии. Ленин тут же решительно поднял руку, и большевики дружно повалили к выходу...16 Взаимная неприязнь оказалась выше революции, которую вроде так желали и большевики и меньшевики. Или больше революции им была нужна власть?
Все, что писал Ленин до этого, было посвящено проблемам подготовки революции: создание пролетарской партии, выработка ее программы, обличение царизма... А теперь предстояло писать о собственно революции, пламя которой так неожиданно вспыхнуло. Правда, немного смущало, что священник Гапон оказался к событиям ближе, чем "основные" профессиональные революционеры. Ленин на пороге века был еще не в полном плену марксистских догм и был способен выходить за рамки партийной ортодоксии. При встречах с Гапоном он с интересом присматривался к этому человеку, которого, похоже, двигала в революцию лишь глубокая боль сопереживания вместе со своей паствой ее тяжелого положения. Ленин не поверил в "провокаторство" попа и на своей книге "Две тактики социал-демократии в демократической революции", изданной в 1905 году в Женеве, написал: "Уважаемому Георгию Гапону, от автора на память"17. Напечатанная в газете "Вперед" в январские дни 1905 года статья "Поп Гапон" отражает осторожное, но в целом поощрительное отношение Ленина к священнику. Нельзя исключать, писал Ульянов, что Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь". Однако, заключал "профессиональный революционер", не
122
обходимо "осторожное, выжидательное, недоверчивое отношение к зубатовцу"18.
В тысячах книг, напечатанных в СССР и в марксистских изданиях за рубежом, написано о том, что Ленин развил учение о диктатуре пролетариата, создал теорию партии нового типа, коренным образом обогатил взгляды Маркса в области политэкономии, философии, социологии, разработал новую аграрную программу, обосновал решающую историческую роль рабочего класса, сформулировал задачи международного рабочего и коммунистического движения, обогатил стратегию и тактику марксизма... Пора, пожалуй, остановиться. Ведь Ленин, по мысли его исследователей, практически не оставил ни одной крупной сферы общественной жизни, в которой бы он что-нибудь не "обогатил", не "разработал", не "сформулировал", не "осветил". Коснемся здесь лишь его "теории социалистической революции".
Собственно, в "собранном" виде этой теории нет, но в десятках книг, статей, речей, рецензий, заметок, записок, проектов резолюций и речей Ленин многократно вторгается в область теории революции. Тема революции магически влечет русского марксиста, раскрывая перед его мысленным взором свои лабиринты. Кроме темы партии, многочисленных "склок", вопросы революции в разных ее ипостасях были у лидера русской социал-демократии приоритетными. Какие же основные идеи можно отнести к "ленинской теории социалистической революции"? Вероятно, их можно было бы свести к следующим основным крупным группам проблем: о соотношении объективного и субъективного факторов в социалистической революции; о возможности ее победы в одной стране; о социализме и демократии; формах перехода к социализму; путях развития мировой революции. За рамками этих проблем осталось еще немало вопросов, но перечисленные выше, пожалуй, основные в ленинской теории. При этом следует иметь в виду, что почти все, что писал Ленин, у него преломлялось через ожесточенную, беспощадную критику своих идеологических и политических оппонентов: Каутского, Адлера, Мартова, Плеханова, Богданова, Керенского и бесконечное количество иных теоретиков и деятелей.
Известно, что Маркс, исследуя экономические недра ка
123
питализма, особый акцент сделал на том, что пришествие пролетарской революции зависит всецело от созревания соответствующих материальных условий жизни людей и, прежде всего - наемных рабочих. Для него революция социальный плод, который должен созреть. Ленин, на словах соглашаясь с Марксовыми выводами эволюционного созревания революционной ситуации, перенес свой акцент на возможность радикального формирования этого процесса путем активизации масс, создания ими своих организаций и партий. В единстве объективного и субъективного русский революционер фактически отдавал приоритет второму компоненту, полагая, что только сознательная деятельность людей может обеспечить успех революции. Ленин в принципе считал невозможным эволюционное, реформистское достижение пролетариатом улучшения условий своего существования, реализации социалистических целей. Для него главным было не обеспечение простора действия экономических законов развития, а регулирующее начало некой управляющей силы. Современное общество созрело для перехода к социализму, писал Ленин в январе 1917 года, созрело для управления "из одного центра"19.
Для Ленина "реформы - суть побочный результат революционной классовой борьбы"20. Во множестве своих работ русский революционер обосновывает, доказывает решающую роль сознательной деятельности масс, классов, партий, вождей. Признание первичности объективных условий теоретику революции необходимо лишь для обоснования диалектической "законности" волевого разрешения основных проблем.
Ленин, думаю, понимал, что Плеханов и меньшевики были правы, утверждая, что социалистическая революция в России "не созрела". Но вождь чувствовал, что он может использовать редкий шанс для захвата власти своей партией. Иначе, в лучшем случае, в Учредительном собрании она займет оппозиционное левое экстремистское крыло с весьма незначительным влиянием. И Ленин "перешагивает" через классические марксистские схемы "объективных условий", а заодно и через множество моделей доморощенных и европейских социал-демократов, уповавших на парламентаризм. Ленин был умнее и коварнее большинства этих
124
людей. Он понимал, что война стала главной причиной Февральской революции и она же, война, должна похоронить ее плоды. А он, Ленин, обязан вновь использовать войну, перенеся ее из грязи траншей русско-германского фронта на бескрайнюю равнину отечества. Его воспаленный мозг, огромная воля, высшая уверенность в апрельской программе, которая казалась "бредом" Плеханову, "авантюрой" - меньшевикам, сыграли решающую роль в октябрьские дни. Хотим или не хотим, но интеллект этого человека, по-своему трансформировавший марксистские догмы пролетарской революции, оказал наибольшее влияние на весь ход событий XX века. По сути, Ленин изменил мировое соотношение политических сил, перекроил карту планеты, вызвал к жизни мощное социальное движение на континентах, долго держал в напряжении и страхе умы многих государственных деятелей: свершится или нет готовящаяся мировая революция? Весь мир немало сделал для того, чтобы не допустить рокового хода событий, подобного российским.
Ленин, как и все русские вожди, был загипнотизирован примером Французской революции, где на первом плане была воля вождей и лишь их "ошибки" не позволили увенчать окончательной победой вулканическое извержение энергии народа.
В речах и статьях российских вождей слова "жирондисты", "якобинцы", "комиссары", "революционный Конвент", "термидор", "Вандея" и множество других отражали не просто преклонение перед опытом французских революционеров, но и желание походить на них, пытавшихся силой своего духа "переделать" историю. При этом, не останавливаясь перед любым террором. Не случайно в одной из своих телеграмм Троцкому в Свияжск (30 августа 1918 года, в день покушения на него эсерки Ф.Каплан) Ленин продиктовал наказ о необходимости принятия самых жестоких мер к высшему командному составу своих войск, проявляющих безволие и слабость. "Не объявить ли ему, что мы отныне применим образец Французской революции, и отдать под суд и даже под расстрел как Вацетиса, так и командарма под Казанью и высших командиров..."21 Ленина не смущало, что французские революционеры воспевали террор во имя свободы, а он более приземленно: во имя власти. Более чем существенная разница...
125
Это крайнее выражение первенства субъективного над стихией обстоятельств лишь подтверждает ставку Ленина на силовое решение любых проблем революции.
Справедливо отмечая неравномерность экономического и политического развития капитализма, Ленин в самый разгар мировой империалистической войны приходит к неожиданному выводу, что "возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране"22. С этим трудно было бы не согласиться, если бы речь шла не о "победе социализма", а о захвате власти, что далеко не одно и то же. Через некоторое время, формулируя военную программу пролетарской революции, Ленин еще более жестко излагает один из основополагающих тезисов своей теории: "...социализм не может победить одновременно во всех странах"23. Подчеркнем - "не может". Думаю, что и этот постулат не вызывает сомнения, за исключением "пустяка": что понимать под "социализмом"... Что же это за страны-"счастливцы", которые могут в гордом одиночестве переступить порог в землю обетованную? Ленин однозначно отмечает: те, которые являются наиболее слабым звеном империалистической системы.
Но здесь и начинаются теоретические несуразности. Оказывается, что Германия, Англия, США и другие развитые капиталистические государства имеют меньше шансов к социальному и экономическому совершенству, чем, допустим, Россия. А ведь там, в Европе, как писал Ленин, материальная база социализма почти готова. И хотя Ленин пытается как-то сгладить нестыковку своих выводов: "без известной высоты капитализма у нас бы ничего не вышло"24, это не спасает. Объяснение этого тезиса только глубиной социальных противоречий позволяет понять лишь остроту коллизий и возможность захвата власти. Но при чем здесь социализм?
Нельзя ставить знак равенства между властью и системой. Система рождает власть. А если власть создает систему, то это уже из области политических переворотов, заговоров, путчей и т.д. Даже если это назвать революцией.
Мы долго ссылались, допустим, на "исторический опыт" МНР, показывая, как можно перейти к высшей стадии социального развития, минуя целые формации: из феодализма
126
прямо в социализм, минуя капитализм! Но оказалось, в конце концов, что "объявить" социализм (вспомните, например, Эфиопию) оказывается значительно, неизмеримо проще, чем добиться действительно новой ступени социальной зрелости страны.
Вероятно, концепция "слабого звена" может объяснить большую легкость захвата власти в революции, но отнюдь не высшую степень ее прогрессивности. У Ленина возможность построения социализма в "одной стране" в конечном счете означает прежде всего захват власти. Там, где это легче; в стране, где созрели для этого "условия", где есть соответствующая "организация". А государства, где уровень демократии, парламентаризма, развития производи-тельных сил выше, оказывается, менее готовы к тому, чтобы сделать новый шаг по ступеням пирамиды остального прогресса...
Предание анафеме ересей реформизма, ставка только на насильственное изменение вещей, отказ в возможности достичь большего путем общественной эволюции, обожествление диктатуры пролетариата - все это работает на концепцию социализма в "одной стране". Хотя уже в самом начале Каутский, Роза Люксембург, Плеханов, меньшевики предостерегали, что это прямиком, без задержек ведет к тоталитарности режима.
Возьмите в руки ленинские тома с 30-го по 36-й Полного собрания сочинений, где изложены его идеи и взгляды в году 1917-м, стоящем под знаком рока. Ленин до предела нагнетает социальную ярость, подстегивает нетерпение масс, обещает мир и землю в обмен на поддержку его партии. Вождь не устает делать все, чтобы она, партия, превратилась в боевую организацию, способную взять власть. Уже после победы Февральской революции, когда все "нелегалы" вышли на поверхность, он продолжает заклинать: "...мы создадим по-прежнему свою особую партию и обязательно соединим легальную работу с нелегальной"25.
Но это не имеет ничего общего с социализмом даже в ленинском изложении. Общество, которое начал конструировать Ленин со своими единомышленниками, чтобы выжить, должно было в соответствии со взглядами вождя взять на вооружение неограниченное насилие. Из "слабого" звена могло получиться только крайне слабое в общемо
127
ральном, гуманистическом отношении общество. Так и случилось. Диктатура как высший принцип революционного развития подмяла и подчинила себе все: благородство, индивиду-альность, творчество. Ленин, например, голосовал "за" на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 9 октября 1920 года, когда рассматривался вопрос о пролетарской культуре. Постановили: поддержать ее организационные формы, но с условием полного "подчинения Пролеткульта партии"26.
Социализм в "одной стране", а фактически захват власти марксистской партией в отдельно взятом государстве, сразу же отодвинул вопросы морали (а значит, и конкретного человека) куда-то на второй-третий план. В ноябре 1921 года настояниями тех, кто еще надеялся на гуманизацию власти, на заседание Политбюро был вынесен вопрос: "Ходатайство Комиссии по улучшению жизни детей и о пересмотре решения ЦК о пайках для детей". Партийный ареопаг в лице Ленина, Троцкого, Каменева, Сталина, Молотова и Калинина единогласно отклонил ходатайство27.
Конечно, можно говорить о сложном положении республики, разрухе, голоде, когда не было возможности поддержать решение Комиссии. Нет, все дело в том, что подобные вопросы не были приоритетными. Даже тогда, когда миллионы граждан пухли от голода и умирали в Поволжье, Политбюро щедро выделяло из золотых запасов (конечно, царских!) на инициирование революционных движений в других странах. Мы в книге к этому вопросу еще вернемся, но я предварительно здесь приведу лишь один документ. В мае 1919 года решением Политбюро было в очередной раз выделено на нужды Интернационала в целях форсирования "революционного процесса" огромное количество ценностей. Список огромен, он похож на документ из богатого ювелирного магазина:
"Ценности, отпущенные Третьему Интернационалу
Брошь-кулон - 5000 руб.
12 бриллиантов 8,50 карат - 21 500 руб.
Кулон бриллиантовый - 3500 руб.
Запонка жемчужная - 4000 руб.
Брилл. запонка с сапфиром - 2500 руб.
Кольцо брилл. с рубином - 2000 руб.
Брелок с брилл. и сапфиром - 4500 руб.
128
Платанов, браслет с брилл. - 4500 руб.
1 бриллиант 2,30 карат - 7500 руб.
27 бриллиантов 13,30 карат - 32 000 руб.
1 бриллиант 3,30 карат - 19 000 руб. 14 бриллиантов 8,50 карат - 17 000 руб.
11 бриллиантов 16,40 карат - 56 000 руб.
2 серьги жемчужн. - 14 000 руб.
Кулон с жемч. подвеск. с бриллиантами - 12 000 руб.
5 бриллиантов 5,08 карат - 22 500 руб.
Кольцо бриллиантовое - 21 000 руб..."28
Я не закончил перечислений. Понадобилось бы много страниц. В том числе и с указаниями, для передачи каким партиям и группам: "для Англии", "для Голландии", "для Франции" и т.д. Ленинское Политбюро не жалело ни людей, ни денег, ни национального достоинства; перед ними стояла цель - мировая революция... Беспощадная политика не брала во внимание хрупкие моральные сентенции. Власть, власть, власть - превыше всего! Вот лейтмотив ленинской теории социалистической революции.
Лениноведы долго и много, очень много писали о демократизме ленинской теории социалистической революции, о возможности не только вооруженного, но и мирного пути ее развития. У Ленина можно найти множество высказываний о том, что диктатура пролетариата вполне совместима с полной демократией29. Однако, знакомясь с конкретной ленинской практикой, перестаешь понимать, что подразумевал вождь русской революции под демократией. Как можно увязать диктатуру одного класса (а точнее, партии) с признанием принципов народовластия, свободы и равенства всех граждан? Ведь это социальный расизм! Мы долгие десятилетия не имели права рассуждать об этом. Может быть, документ, собственноручно написанный Лениным, который я приведу полностью, и есть выражение синтеза диктатуры и демократии? Вот эта записка, пролежавшая более семи десятилетий в тайниках большевистского архива:
"В Пензу. Москва, 11 авг. 1918 г.
Товарищам Кураеву, Бош, Минкину и др. пензенским коммунистам.
Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес
129
всей революции (вот он, "интерес" и высший смысл революции! - Д.В.), ибо теперь взят "последний решительный бой" с кулачьем. Образец надо дать.
1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.
2) Опубликовать их имена.
3) Отнять у них весь хлеб.
4) Назначить заложников - согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц-кулаков.
Телеграфируйте получение и исполнение
Ваш Ленин.
P.S. Найдите людей потверже"30.
ЛЕНИН
(Продолжение)
Глава 2
МАГИСТР ОРДЕНА
Целью Ленина, которую он преследовал с
необычайной последовательностью,
было создание сильной партии.
Николай Бердяев
Каждый историк, погружаясь в прошлое, как бы натягивает тетиву времени до далеких времен. И если в своих изысканиях, предположениях, догадках он не ошибся, стрела, несущая истину оттуда, не просто прилетит из давно ушедшего в настоящее, но и поможет понять первопричины многих сегодняшних явлений, процессов, катаклизмов, сотрясающих основы нашего бытия. От прошлого никуда не уйти. Оно вечно. Прошлое может, как чугунные колосники, тянуть вниз, назад, но и способно, наоборот, вооружая мудростью, просветлением, помогать творить жизнь, достойную человека и его Свободы.
Едва ли можно сомневаться в том, что Ленин хотел добра людям. Но он считал допустимым достичь, обеспечить, создать это добро путем неограниченного применения зла. Добро через зло. Уже в этой формуле, отражающей основные постулаты ленинизма, заложены глубинные причины его исторического поражения. К тому же сам взгляд на добро и зло у Ленина был сугубо прагматическим. Добро было для него все, - писал Н.А.Бердяев, - что служит революции; зло - все, что ей мешает"1. Достаточно перечитать речь Ленина на III съезде РКСМ, чтобы убедиться в приверженности Ленина этому ошибочному, ущербному кредо.
После ссылки и выезда за границу Ленин не мог больше заниматься ничем другим, кроме как революционными делами. Они стали смыслом его жизни. Его "перепахал", конечно, не столько Чернышевский, сколько Маркс. Работы бородатого немца стали для него революционным катехизисом. Для общественного оправдания исторической роли социальных ниспровергателей Ленин обосновал положение о "про
117
фессиональных революционерах". В своей работе "Что делать?" Ленин писал, что "организация революционеров должна обнимать прежде всего и главным образом людей, которых профессия состоит из революционной деятельности..."2.
Эту довольно нескладную фразу Ленин сформулировал в ходе ожесточенной полемики со своими оппонентами. Один из главных аргументов необходимости профессионализма в революционной деятельности заключается в том, что, мол, "десяток умников выловить гораздо труднее, чем сотню дураков...". Под "умниками" в отношении организационном, продолжал автор "Что делать?", "надо разуметь только, как я уже не раз указывал, профессиональных революционеров..."3. Но и "умники" и .дураки", по Ленину (впрочем, как и по О.Бланки), должны входить в "строжайше конспиративную" организацию, имеющую "комитет из профессиональных революцлонеров'"4.
По сути, в "Что делать?", вышедшей в Штутгарте в мае 1902 года, Ленин развивает грандиозный план создания крупной конспиративной и по существу заговорщицкой организации. Да он этого и не скрывает: было бы величайшей наивностью "бояться обвинения в том, что мы, социал-демократы, хотим создать заговорщическую организацию"5. Обосновывая замысел "общерусской политической газеты" как важного условия создания такой партии, Ленин считает необходимым иметь "сеть агентов" (но если кому не нравится это "ужасное слово", то автор книги "Что делать?" предлагает заменить его на слово "сотрудник"), которые гарантировали бы "наибольшую вероятность успеха в случае восстания"6.
Знал ли Ленин, что, излагая детали захватывающего воображение плана создания, как скажет позже, "железной" партии, он формирует прообраз государственного ордена, где вместе с "комиссарами" главными действующими лицами будут именно "агенты" и сотрудники"? Более того, "комиссары", "агенты" - "сотрудники" станут символом мрачного, но могучего государства. В этой области Ленин преуспеет, как в никакой другой. Действительно, по рецепту вождя будет создана и "железная", и "конспиративная", и "централизованная", и строго "дисциплинированная" организация.
118
Одна сложность: после захвата вожделенной власти Ленину будет очень трудно отличать, где кончается партия и где начинается полицейская машина ВЧК.
Знакомясь с архивами (протоколы заседаний) Политбюро с момента его возникновения и до смерти вождя, с большим трудом удавалось найти такие, где бы не рассматривались вопросы, которые на пороге века только еще обозначались: конспирации, секретность, террор. Профессионализм "умников" будет доведен до высоких (до недосягаемых дотянет уже Сталин...) пределов, ну а "дураков" будет по-прежнему очень много. Вот лишь несколько исторических иллюстраций.
...С участием Ленина Политбюро 27 апреля 1922 года решает вопрос о предоставлении ГПУ (Государственное политическое управление в составе НКВД) права "непосредственных расстрелов на месте" бандитских элементов7. По выражению Ленина, "комитет профессиональных революционеров" (см. "Что делать?") решает о порядке расстрела: в помещении ЧК или "на месте". ГПУ же, естественно, определит, тоже "на месте", кто бандитский элемент, а кто нет... Проверять особый отдел ГПУ некому. Организация "профессиональных революционеров" пришла к тому, что было запрограммировано давно, еще в начале века.
...С участием Ленина Политбюро (здесь, ясно, находятся "самые профессиональные революционеры") 4 мая 1922 года постановляет привлечь патриарха Тихона к суду. При этом заранее вменяется, еще до суда, "применить к попам высшую меру наказания"8. А уже 18 мая элите "профессионального революционерства" доложили, что одиннадцать священнослужителей приговорены к расстрелу9. И всеми этими делами занимается ареопаг партии.
...По предложению Ленина на заседании Политбюро 25 августа 1921 года принимается решение о "создании комиссии по надзору за приезжающими иностранцами". Комиссия из "профессиональных революционеров" Молотова, Уншлихта, Чичерина должна следить за тем, чтобы ВЧК усилила "надзор" за иностранными гражданами. Даже (и особенно!) за теми, кто приехал в Россию для оказания помощи голодающим10. Подпольный, конспиративный опыт не должен пропадать!
119
По существу, нелегальный, заговорщицкий характер создаваемой партии предопределил в будущем взаимопроникновение, если не глубокое слияние, "общественной" организации со спецслужбами. Впрочем, это пытались сделать официально и "законно". В сборнике "Ленин и ВЧК" приводится письмо Ленину одного из очень близких к вождю людей - Якова Ганецкого (мы о нем в книге будем еще довольно подробно говорить), которому не раз поручались самые щекотливые задания, особенно по части финансов. В записке Ганецкого предлагается "установить самую тесную связь партийных организаций с чрезвычайными комиссиями... обязать всех членов партии, занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвычайные комиссии все сведения, поступающие к ним как частным, так и официальным путем и представляющие интерес для борьбы с контрреволюцией и шпионажем. Не ограничиваясь этим, они должны деятельно помогать чрезвычайным комиссиям, принимая участие в разборе дел... присутствуя при допросах и т.п."11.
Прочитав предложения партийного инквизитора, Ленин пометил на записке: "т. Ганецкий! Говорили ли об этом с Дзержинским? Позвоните мне. Ваш Ленин". Думаю, вождь напрасно отсылал Ганецкого к Дзержинскому: с октября 1917 года началось сращивание партии с государством, и, прежде всего, с ЧК. Ведь Ленин сам убежденно говорил: "Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист"12. Точнее сказать трудно.
Это лишь детали процесса, характеризовавшего формирование государственно-идеологического ордена, каковым в конце концов стала партия, созданная Лениным. То была идеальная организация... но лишь для тоталитарного строя. Самой большой, главной заслугой Ленина перед подобным режимом и было создание именно такой партии-ордена. Естественно, что сам вождь был ее Верховным Магистром.
Думаю, что очень верно оценил роль партии в установлении большевистской диктатуры в России Николай Бердяев. Книга "Истоки и смысл русского коммунизма" не была работой, похожей на "Новое средневековье", написанной по горячим следам великой драмы на российских просторах. Там он прямо сказал, что "русская революция есть великое несчастье". Бердяев осуждает людей, способных во имя вла
120
сти идти на преступления. "Похоть власти Людовика XIV или Николая 1 есть такой же грех, как похоть власти Робеспьера или Ленина"13.
В книге о русском коммунизме, написанной Бердяевым в 1937 году, мыслитель более глубоко проанализировал феномен новой власти и роль Ленина в ее возникновении. Главным инструментом Ленина, с помощью которого тот заполучил власть, была партия, "представляющая хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство... Сама организация партии, крайне централизованная, была уже диктатурой в малых размерах. Каждый член партии был подчинен этой диктатуре центра. Большевистская партия, которую в течение многих лет создавал Ленин, должна была дать образец грядущей организации всей России. И Россия действительно была сколочена по образцу организации большевистской партии"14.
Тетива истории несет нам сигналы из прошлого. Ленин был не только Магистром, но и Архитектором партии-ордена. Под знаком ее власти прошли 70 лет жизни миллионов людей в величайшей на планете стране... Чтобы заполучить Власть - главную цель партии, ей нужна была революция. Этому кровавому божеству молились все революционеры. Особенно - Ленин.
Теоретик революции
Именно так: теоретик революции, а не теоретик марксизма. Пожалуй, это будет точнее. Владимир Ильич Ленин - с чьим именем и делами самым тесным образом переплелась история России в XX веке - был певцом, теоретиком и практиком революции. Об этом еще давным-давно писал Бердяев: "Ленин не теоретик марксизма, как Плеханов, а теоретик революции..."15 Впрочем, его теория исключительно прагматична, хотя и несет печать оторванности от российских реалий.
...Поздним утром 10 января 1905 года Ленин и Крупская, как обычно, направились в женевскую библиотеку. На подходе к библиотеке встретили А.В. и А.А.Луначарских и узнали весть, которая радостно потрясла: в Петербурге начались революционные события! Все поспешили в эмигрант
121
скую столовую Лепешинских, где уже бурно обсуждались неожиданные события. По предложению Ленина решили провести совместный с меньшевиками митинг, с условием, чтобы от каждой фракции выступало лишь по одному оратору. Через два дня в цирке Ранси две непримиримые фракции одной партии собрались на митинг. От большевиков поручили выступить А.В.Луначарскому. Революционеры, находясь в безопасной эмиграции, а не на баррикадах, дружно предрекали крах самодержавия. Слушая ораторов, российские социал-демократы больше следили за тем, как бы не пропустить "укол" от враждующей фракции. Очередной выступающий - Ф.И.Дан - не удержался и эзоповым языком упрекнул "раскольников" в партии. Ленин тут же решительно поднял руку, и большевики дружно повалили к выходу...16 Взаимная неприязнь оказалась выше революции, которую вроде так желали и большевики и меньшевики. Или больше революции им была нужна власть?
Все, что писал Ленин до этого, было посвящено проблемам подготовки революции: создание пролетарской партии, выработка ее программы, обличение царизма... А теперь предстояло писать о собственно революции, пламя которой так неожиданно вспыхнуло. Правда, немного смущало, что священник Гапон оказался к событиям ближе, чем "основные" профессиональные революционеры. Ленин на пороге века был еще не в полном плену марксистских догм и был способен выходить за рамки партийной ортодоксии. При встречах с Гапоном он с интересом присматривался к этому человеку, которого, похоже, двигала в революцию лишь глубокая боль сопереживания вместе со своей паствой ее тяжелого положения. Ленин не поверил в "провокаторство" попа и на своей книге "Две тактики социал-демократии в демократической революции", изданной в 1905 году в Женеве, написал: "Уважаемому Георгию Гапону, от автора на память"17. Напечатанная в газете "Вперед" в январские дни 1905 года статья "Поп Гапон" отражает осторожное, но в целом поощрительное отношение Ленина к священнику. Нельзя исключать, писал Ульянов, что Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь". Однако, заключал "профессиональный революционер", не
122
обходимо "осторожное, выжидательное, недоверчивое отношение к зубатовцу"18.
В тысячах книг, напечатанных в СССР и в марксистских изданиях за рубежом, написано о том, что Ленин развил учение о диктатуре пролетариата, создал теорию партии нового типа, коренным образом обогатил взгляды Маркса в области политэкономии, философии, социологии, разработал новую аграрную программу, обосновал решающую историческую роль рабочего класса, сформулировал задачи международного рабочего и коммунистического движения, обогатил стратегию и тактику марксизма... Пора, пожалуй, остановиться. Ведь Ленин, по мысли его исследователей, практически не оставил ни одной крупной сферы общественной жизни, в которой бы он что-нибудь не "обогатил", не "разработал", не "сформулировал", не "осветил". Коснемся здесь лишь его "теории социалистической революции".
Собственно, в "собранном" виде этой теории нет, но в десятках книг, статей, речей, рецензий, заметок, записок, проектов резолюций и речей Ленин многократно вторгается в область теории революции. Тема революции магически влечет русского марксиста, раскрывая перед его мысленным взором свои лабиринты. Кроме темы партии, многочисленных "склок", вопросы революции в разных ее ипостасях были у лидера русской социал-демократии приоритетными. Какие же основные идеи можно отнести к "ленинской теории социалистической революции"? Вероятно, их можно было бы свести к следующим основным крупным группам проблем: о соотношении объективного и субъективного факторов в социалистической революции; о возможности ее победы в одной стране; о социализме и демократии; формах перехода к социализму; путях развития мировой революции. За рамками этих проблем осталось еще немало вопросов, но перечисленные выше, пожалуй, основные в ленинской теории. При этом следует иметь в виду, что почти все, что писал Ленин, у него преломлялось через ожесточенную, беспощадную критику своих идеологических и политических оппонентов: Каутского, Адлера, Мартова, Плеханова, Богданова, Керенского и бесконечное количество иных теоретиков и деятелей.
Известно, что Маркс, исследуя экономические недра ка
123
питализма, особый акцент сделал на том, что пришествие пролетарской революции зависит всецело от созревания соответствующих материальных условий жизни людей и, прежде всего - наемных рабочих. Для него революция социальный плод, который должен созреть. Ленин, на словах соглашаясь с Марксовыми выводами эволюционного созревания революционной ситуации, перенес свой акцент на возможность радикального формирования этого процесса путем активизации масс, создания ими своих организаций и партий. В единстве объективного и субъективного русский революционер фактически отдавал приоритет второму компоненту, полагая, что только сознательная деятельность людей может обеспечить успех революции. Ленин в принципе считал невозможным эволюционное, реформистское достижение пролетариатом улучшения условий своего существования, реализации социалистических целей. Для него главным было не обеспечение простора действия экономических законов развития, а регулирующее начало некой управляющей силы. Современное общество созрело для перехода к социализму, писал Ленин в январе 1917 года, созрело для управления "из одного центра"19.
Для Ленина "реформы - суть побочный результат революционной классовой борьбы"20. Во множестве своих работ русский революционер обосновывает, доказывает решающую роль сознательной деятельности масс, классов, партий, вождей. Признание первичности объективных условий теоретику революции необходимо лишь для обоснования диалектической "законности" волевого разрешения основных проблем.
Ленин, думаю, понимал, что Плеханов и меньшевики были правы, утверждая, что социалистическая революция в России "не созрела". Но вождь чувствовал, что он может использовать редкий шанс для захвата власти своей партией. Иначе, в лучшем случае, в Учредительном собрании она займет оппозиционное левое экстремистское крыло с весьма незначительным влиянием. И Ленин "перешагивает" через классические марксистские схемы "объективных условий", а заодно и через множество моделей доморощенных и европейских социал-демократов, уповавших на парламентаризм. Ленин был умнее и коварнее большинства этих
124
людей. Он понимал, что война стала главной причиной Февральской революции и она же, война, должна похоронить ее плоды. А он, Ленин, обязан вновь использовать войну, перенеся ее из грязи траншей русско-германского фронта на бескрайнюю равнину отечества. Его воспаленный мозг, огромная воля, высшая уверенность в апрельской программе, которая казалась "бредом" Плеханову, "авантюрой" - меньшевикам, сыграли решающую роль в октябрьские дни. Хотим или не хотим, но интеллект этого человека, по-своему трансформировавший марксистские догмы пролетарской революции, оказал наибольшее влияние на весь ход событий XX века. По сути, Ленин изменил мировое соотношение политических сил, перекроил карту планеты, вызвал к жизни мощное социальное движение на континентах, долго держал в напряжении и страхе умы многих государственных деятелей: свершится или нет готовящаяся мировая революция? Весь мир немало сделал для того, чтобы не допустить рокового хода событий, подобного российским.
Ленин, как и все русские вожди, был загипнотизирован примером Французской революции, где на первом плане была воля вождей и лишь их "ошибки" не позволили увенчать окончательной победой вулканическое извержение энергии народа.
В речах и статьях российских вождей слова "жирондисты", "якобинцы", "комиссары", "революционный Конвент", "термидор", "Вандея" и множество других отражали не просто преклонение перед опытом французских революционеров, но и желание походить на них, пытавшихся силой своего духа "переделать" историю. При этом, не останавливаясь перед любым террором. Не случайно в одной из своих телеграмм Троцкому в Свияжск (30 августа 1918 года, в день покушения на него эсерки Ф.Каплан) Ленин продиктовал наказ о необходимости принятия самых жестоких мер к высшему командному составу своих войск, проявляющих безволие и слабость. "Не объявить ли ему, что мы отныне применим образец Французской революции, и отдать под суд и даже под расстрел как Вацетиса, так и командарма под Казанью и высших командиров..."21 Ленина не смущало, что французские революционеры воспевали террор во имя свободы, а он более приземленно: во имя власти. Более чем существенная разница...
125
Это крайнее выражение первенства субъективного над стихией обстоятельств лишь подтверждает ставку Ленина на силовое решение любых проблем революции.
Справедливо отмечая неравномерность экономического и политического развития капитализма, Ленин в самый разгар мировой империалистической войны приходит к неожиданному выводу, что "возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране"22. С этим трудно было бы не согласиться, если бы речь шла не о "победе социализма", а о захвате власти, что далеко не одно и то же. Через некоторое время, формулируя военную программу пролетарской революции, Ленин еще более жестко излагает один из основополагающих тезисов своей теории: "...социализм не может победить одновременно во всех странах"23. Подчеркнем - "не может". Думаю, что и этот постулат не вызывает сомнения, за исключением "пустяка": что понимать под "социализмом"... Что же это за страны-"счастливцы", которые могут в гордом одиночестве переступить порог в землю обетованную? Ленин однозначно отмечает: те, которые являются наиболее слабым звеном империалистической системы.
Но здесь и начинаются теоретические несуразности. Оказывается, что Германия, Англия, США и другие развитые капиталистические государства имеют меньше шансов к социальному и экономическому совершенству, чем, допустим, Россия. А ведь там, в Европе, как писал Ленин, материальная база социализма почти готова. И хотя Ленин пытается как-то сгладить нестыковку своих выводов: "без известной высоты капитализма у нас бы ничего не вышло"24, это не спасает. Объяснение этого тезиса только глубиной социальных противоречий позволяет понять лишь остроту коллизий и возможность захвата власти. Но при чем здесь социализм?
Нельзя ставить знак равенства между властью и системой. Система рождает власть. А если власть создает систему, то это уже из области политических переворотов, заговоров, путчей и т.д. Даже если это назвать революцией.
Мы долго ссылались, допустим, на "исторический опыт" МНР, показывая, как можно перейти к высшей стадии социального развития, минуя целые формации: из феодализма
126
прямо в социализм, минуя капитализм! Но оказалось, в конце концов, что "объявить" социализм (вспомните, например, Эфиопию) оказывается значительно, неизмеримо проще, чем добиться действительно новой ступени социальной зрелости страны.
Вероятно, концепция "слабого звена" может объяснить большую легкость захвата власти в революции, но отнюдь не высшую степень ее прогрессивности. У Ленина возможность построения социализма в "одной стране" в конечном счете означает прежде всего захват власти. Там, где это легче; в стране, где созрели для этого "условия", где есть соответствующая "организация". А государства, где уровень демократии, парламентаризма, развития производи-тельных сил выше, оказывается, менее готовы к тому, чтобы сделать новый шаг по ступеням пирамиды остального прогресса...
Предание анафеме ересей реформизма, ставка только на насильственное изменение вещей, отказ в возможности достичь большего путем общественной эволюции, обожествление диктатуры пролетариата - все это работает на концепцию социализма в "одной стране". Хотя уже в самом начале Каутский, Роза Люксембург, Плеханов, меньшевики предостерегали, что это прямиком, без задержек ведет к тоталитарности режима.
Возьмите в руки ленинские тома с 30-го по 36-й Полного собрания сочинений, где изложены его идеи и взгляды в году 1917-м, стоящем под знаком рока. Ленин до предела нагнетает социальную ярость, подстегивает нетерпение масс, обещает мир и землю в обмен на поддержку его партии. Вождь не устает делать все, чтобы она, партия, превратилась в боевую организацию, способную взять власть. Уже после победы Февральской революции, когда все "нелегалы" вышли на поверхность, он продолжает заклинать: "...мы создадим по-прежнему свою особую партию и обязательно соединим легальную работу с нелегальной"25.
Но это не имеет ничего общего с социализмом даже в ленинском изложении. Общество, которое начал конструировать Ленин со своими единомышленниками, чтобы выжить, должно было в соответствии со взглядами вождя взять на вооружение неограниченное насилие. Из "слабого" звена могло получиться только крайне слабое в общемо
127
ральном, гуманистическом отношении общество. Так и случилось. Диктатура как высший принцип революционного развития подмяла и подчинила себе все: благородство, индивиду-альность, творчество. Ленин, например, голосовал "за" на заседании Политбюро ЦК РКП(б) 9 октября 1920 года, когда рассматривался вопрос о пролетарской культуре. Постановили: поддержать ее организационные формы, но с условием полного "подчинения Пролеткульта партии"26.
Социализм в "одной стране", а фактически захват власти марксистской партией в отдельно взятом государстве, сразу же отодвинул вопросы морали (а значит, и конкретного человека) куда-то на второй-третий план. В ноябре 1921 года настояниями тех, кто еще надеялся на гуманизацию власти, на заседание Политбюро был вынесен вопрос: "Ходатайство Комиссии по улучшению жизни детей и о пересмотре решения ЦК о пайках для детей". Партийный ареопаг в лице Ленина, Троцкого, Каменева, Сталина, Молотова и Калинина единогласно отклонил ходатайство27.
Конечно, можно говорить о сложном положении республики, разрухе, голоде, когда не было возможности поддержать решение Комиссии. Нет, все дело в том, что подобные вопросы не были приоритетными. Даже тогда, когда миллионы граждан пухли от голода и умирали в Поволжье, Политбюро щедро выделяло из золотых запасов (конечно, царских!) на инициирование революционных движений в других странах. Мы в книге к этому вопросу еще вернемся, но я предварительно здесь приведу лишь один документ. В мае 1919 года решением Политбюро было в очередной раз выделено на нужды Интернационала в целях форсирования "революционного процесса" огромное количество ценностей. Список огромен, он похож на документ из богатого ювелирного магазина:
"Ценности, отпущенные Третьему Интернационалу
Брошь-кулон - 5000 руб.
12 бриллиантов 8,50 карат - 21 500 руб.
Кулон бриллиантовый - 3500 руб.
Запонка жемчужная - 4000 руб.
Брилл. запонка с сапфиром - 2500 руб.
Кольцо брилл. с рубином - 2000 руб.
Брелок с брилл. и сапфиром - 4500 руб.
128
Платанов, браслет с брилл. - 4500 руб.
1 бриллиант 2,30 карат - 7500 руб.
27 бриллиантов 13,30 карат - 32 000 руб.
1 бриллиант 3,30 карат - 19 000 руб. 14 бриллиантов 8,50 карат - 17 000 руб.
11 бриллиантов 16,40 карат - 56 000 руб.
2 серьги жемчужн. - 14 000 руб.
Кулон с жемч. подвеск. с бриллиантами - 12 000 руб.
5 бриллиантов 5,08 карат - 22 500 руб.
Кольцо бриллиантовое - 21 000 руб..."28
Я не закончил перечислений. Понадобилось бы много страниц. В том числе и с указаниями, для передачи каким партиям и группам: "для Англии", "для Голландии", "для Франции" и т.д. Ленинское Политбюро не жалело ни людей, ни денег, ни национального достоинства; перед ними стояла цель - мировая революция... Беспощадная политика не брала во внимание хрупкие моральные сентенции. Власть, власть, власть - превыше всего! Вот лейтмотив ленинской теории социалистической революции.
Лениноведы долго и много, очень много писали о демократизме ленинской теории социалистической революции, о возможности не только вооруженного, но и мирного пути ее развития. У Ленина можно найти множество высказываний о том, что диктатура пролетариата вполне совместима с полной демократией29. Однако, знакомясь с конкретной ленинской практикой, перестаешь понимать, что подразумевал вождь русской революции под демократией. Как можно увязать диктатуру одного класса (а точнее, партии) с признанием принципов народовластия, свободы и равенства всех граждан? Ведь это социальный расизм! Мы долгие десятилетия не имели права рассуждать об этом. Может быть, документ, собственноручно написанный Лениным, который я приведу полностью, и есть выражение синтеза диктатуры и демократии? Вот эта записка, пролежавшая более семи десятилетий в тайниках большевистского архива:
"В Пензу. Москва, 11 авг. 1918 г.
Товарищам Кураеву, Бош, Минкину и др. пензенским коммунистам.
Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес
129
всей революции (вот он, "интерес" и высший смысл революции! - Д.В.), ибо теперь взят "последний решительный бой" с кулачьем. Образец надо дать.
1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц.
2) Опубликовать их имена.
3) Отнять у них весь хлеб.
4) Назначить заложников - согласно вчерашней телеграмме. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц-кулаков.
Телеграфируйте получение и исполнение
Ваш Ленин.
P.S. Найдите людей потверже"30.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента