Мартин привязал связку простынь к ножке кровати на несколько узлов, и связка укоротилась от этого значительно больше, чем он предполагал. Но у него не было времени сообразить, что можно снять покров с одной из пуховых перин, служивших одеялами, и удлинить своё сооружение, к тому же рыцарь в рассказе пользовался именно простынями.
Окошко спальни выходило в нишу, и Мартин без особенного труда вылез наружу; здесь он мог даже стоять. Дальше пошло труднее. Спускаясь, он должен был упираться ногами в стену, чтобы руки не прижимало к стене, и поэтому спускаться он вынужден был только на руках.
Всё шло благополучно, как вдруг он угодил ногой в окно столовой. Раздался звон разбитого стекла. Сердце Мартина оборвалось, а руки его чуть не выпустили простыню. Он замер. Сперва не было слышно ни звука, потом заскрипела входная дверь и кто-то вышел на крыльцо. Мартин затаил дыхание. Повернуть голову и посмотреть на крыльцо у него не хватило смелости. Ему почудилось, что под ним захрустел снег. Мартин прислушался, но хруст не повторился. Дверь снова отворилась и затворилась — кажется, тот, кто выходил, вернулся в дом, не заметив его.
Вскоре Мартин добрался до конца своего сооружения и, повисев мгновение в нерешительности, разжал руки. В следующее мгновение он оказался в чьих-то объятиях. При слабом свете, падавшем из окна приказчичьей комнатки, он увидел над собой отвратительно ухмыляющееся лицо старшего приказчика. Рядом стоял дедушка. Его лицо было искажено злобой.
Мартина потащили наверх. Он делал отчаянные попытки вырваться из рук старшего приказчика, дёргался и лягался. Ни дедушка, ни приказчик не произносили ни слова. Мартин начал кричать:
— Не хочу! Пустите!
Дедушка велел заткнуть ему рот. Пока старший приказчик запихивал Мартину в рот какую-то тряпку, Мартин успел укусить его за палец. Приказчик не ударил его только потому, что не знал, как на это посмотрит хозяин.
Дедушка взял внука из рук приказчика, и внук незамедлительно почувствовал разницу: приказчик по силе далеко уступал старику, хватка у дедушки была железная. Он попросил приказчика принести в спальню розги и сказал:
— Это бунт. А бунт следует подавлять.
Хотя Мартин перестал сопротивляться, дедушка отнёс его наверх на руках и отпирал дверь спальни одной рукой, держа другой Мартина.
Из двери пахнуло холодным ветром. Дедушка бросил Мартина на кровать и, втянув в комнату связку простынь, затворил окошко.
Вскоре пришёл приказчик с пучком розог. Мартин вспомнил, как он боялся их когда-то. Но это было так давно! Что значили розги в сравнении со всем происходящим?
Георг Фекингузен был добропорядочный бюргер и никогда ничего не делал спустя рукава. После этого вечера Мартин не мог лежать на спине и сидеть гораздо дольше, чем Николка в тот раз, когда отец выпорол его за нападение на немецких мальчишек.
Однако рассудительный городской старейшина и расчётливый купец ошибался, полагая, что победил своего внука. Страх Мартина перед дедушкой сменился ненавистью к нему. Вообще с этого вечера страх уже никогда не имел прежней власти над душой Мартина.
Глава двадцать первая. СУДИЛИЩЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ОБЪЯСНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ СЛОВ И ПОНЯТИИ
Окошко спальни выходило в нишу, и Мартин без особенного труда вылез наружу; здесь он мог даже стоять. Дальше пошло труднее. Спускаясь, он должен был упираться ногами в стену, чтобы руки не прижимало к стене, и поэтому спускаться он вынужден был только на руках.
Всё шло благополучно, как вдруг он угодил ногой в окно столовой. Раздался звон разбитого стекла. Сердце Мартина оборвалось, а руки его чуть не выпустили простыню. Он замер. Сперва не было слышно ни звука, потом заскрипела входная дверь и кто-то вышел на крыльцо. Мартин затаил дыхание. Повернуть голову и посмотреть на крыльцо у него не хватило смелости. Ему почудилось, что под ним захрустел снег. Мартин прислушался, но хруст не повторился. Дверь снова отворилась и затворилась — кажется, тот, кто выходил, вернулся в дом, не заметив его.
Вскоре Мартин добрался до конца своего сооружения и, повисев мгновение в нерешительности, разжал руки. В следующее мгновение он оказался в чьих-то объятиях. При слабом свете, падавшем из окна приказчичьей комнатки, он увидел над собой отвратительно ухмыляющееся лицо старшего приказчика. Рядом стоял дедушка. Его лицо было искажено злобой.
Мартина потащили наверх. Он делал отчаянные попытки вырваться из рук старшего приказчика, дёргался и лягался. Ни дедушка, ни приказчик не произносили ни слова. Мартин начал кричать:
— Не хочу! Пустите!
Дедушка велел заткнуть ему рот. Пока старший приказчик запихивал Мартину в рот какую-то тряпку, Мартин успел укусить его за палец. Приказчик не ударил его только потому, что не знал, как на это посмотрит хозяин.
Дедушка взял внука из рук приказчика, и внук незамедлительно почувствовал разницу: приказчик по силе далеко уступал старику, хватка у дедушки была железная. Он попросил приказчика принести в спальню розги и сказал:
— Это бунт. А бунт следует подавлять.
Хотя Мартин перестал сопротивляться, дедушка отнёс его наверх на руках и отпирал дверь спальни одной рукой, держа другой Мартина.
Из двери пахнуло холодным ветром. Дедушка бросил Мартина на кровать и, втянув в комнату связку простынь, затворил окошко.
Вскоре пришёл приказчик с пучком розог. Мартин вспомнил, как он боялся их когда-то. Но это было так давно! Что значили розги в сравнении со всем происходящим?
Георг Фекингузен был добропорядочный бюргер и никогда ничего не делал спустя рукава. После этого вечера Мартин не мог лежать на спине и сидеть гораздо дольше, чем Николка в тот раз, когда отец выпорол его за нападение на немецких мальчишек.
Однако рассудительный городской старейшина и расчётливый купец ошибался, полагая, что победил своего внука. Страх Мартина перед дедушкой сменился ненавистью к нему. Вообще с этого вечера страх уже никогда не имел прежней власти над душой Мартина.
Глава двадцать первая. СУДИЛИЩЕ
Когда русских повели из темницы в ратушу, Николка мысленно поклялся, что не скажет ни слова, пусть его хоть разрежут на куски. Ведь если он не выдержит и признается, их с Мартином обязательно повесят! Мало того, могут повесить всю его семью — и отца, и мать, и даже Саввушку! Он слыхал, что немцы нередко так делают.
В ратуше Николка продолжал твердить про себя: «Смотри, не проговорись!» Он понял, что пытать здесь не будут, но опасался, как бы его не подловили каким-нибудь коварным вопросом, и приготовился отвечать как можно короче: «Нет», «Не знаю», «Не слыхал». Так оно вернее.
Помещение было огромное, Николке прежде не доводилось бывать в таком. Высокий потолок из тёмного дерева поддерживали толстые столбы; на вершине каждого столба были вырезаны мужчины и женщины во весь рост — как видно, латинские святые. На некоторых мужчинах были островерхие шапки, напоминавшие кокошники.
Под потолком висело много светильников, наподобие паникадил, только сделанных из оленьих рогов. На каждом роге было по несколько подсвечников, в них горели толстые сальные свечи — на дворе был день, но замёрзшие окна пропускали слишком мало света.
В одном конце этой необъятной комнаты на возвышении высотой в две ступеньки стоял длинный тёмный стол. За столом сидели шестеро городских судей в чёрных шёлковых мантиях и чёрных шапочках. Судьи были мужчины в преклонных годах, но с бородой не было ни одного — все бритые. У того, который казался старше других, блестела на груди золотая цепь.
Позади судейского стола было возвышение, на котором стояло позолоченное кресло, обитое малиновым бархатом, похожее на престол с иконы. В нём восседал тучный человек в шёлковой фиолетовой сутане и четырёхугольной шапочке, тоже из фиолетового шёлка; над ним искрился золотыми и серебряными нитями парчовый балдахин.
Сидевший в кресле и был сам епископ Дерптский. Николка со страхом и любопытством рассматривал обладателя сокровищ, частичку которых они с Мартином хотели выпросить у Домской девы на покупку корабля. Особенно привлёк Николкино внимание нос — он был ало-сизого цвета и напоминал огромную переспелую сливу, кожица которой, того и гляди, лопнет.
Николка был уверен, что их пригнали в ратушу затем, чтобы дознаться, кто и как послал во Псков весть о предстоящем нападении магистра. Когда же он услышал, что речь идёт о сугубо церковном, у него отлегло от сердца.
Говорили главным образом отец Исидор и епископ. Даже Николка, постоянно хвалимый отцом Исидором за начитанность, мало что понимал в их разговоре. Русские сидели на длинных скамьях перед судейским столом и молились, не обращая внимания на окружающих, как будто они были не в немецкой ратуше, а в своей Никольской церкви. Остальную часть помещения заполняли вооружённые рыцари и любители зрелищ — человек триста, а может и четыреста. Были тут и немцы, и чудины, и латыши.
Вот епископ возвысил голос почти до крика, и Николка невольно стал его слушать.
— Мы не запрещали ваших обрядов! Но вы свершаете их нагло, напоказ, стремясь совратить несчастных эстонцев, исторгнуть их из лона святой католической церкви и завлечь в тенёта своей ереси. Не для прельщения ли слабых душ устраиваете вы это разнузданное языческое действо — купание в проруби среди зимы?
Когда отец Исидор возразил, что во время водосвятия на реке никого не было, кроме рыцарей, которые были посланы туда нарочно, епископ закричал, что на реке было пустынно из-за лютого мороза, но что мороз не может служить оправданием для нечестивых намерений — за одни эти намерения русские заслуживают смертной казни!
Услышав слова «смертная казнь», Николка вздрогнул. Но дальше опять пошёл богословский спор, и Николка решил, что смертную казнь епископ упомянул так, для красного словца,
Потом судьи стали спрашивать поочерёдно каждого русского, не хочет ли он отказаться от своих заблуждений и перейти в истинную католическую веру, и все отвечали «нет». То же ответили Николкины отец и мать и сам Николка, когда до него дошла очередь. У Саввушки, сидевшего на коленях у матери, никто ничего не спросил.
Сразу после этого судья с золотой цепью прочёл приговор. Приговор гласил, что жители Русского конца города Дерпта, числом семьдесят три человека, за постоянное злостное поношение святой католической церкви, которого они не прекращали, несмотря на многократные предупреждения, присуждаются к смертной казни через утопление в проруби, приготовленной ими для очередного оскорбления святой католической церкви. Да послужит сей приговор назиданием всем, кто вздумает посягнуть, и т. д., и т. п.
Николка растерянно взглянул на отца, потом на мать. Отец смотрел в какую-то неведомую даль и осенял себя крестным знамением. Возможно, он творил безмолвную молитву. Мать, встретившись взглядом с Николкой, положила руку ему на голову, и на её лице, ставшем за два дня, проведённых в темнице, похожим на белый воск, проступило подобие страдальческой улыбки.
Послышался голос отца Исидора; старик молил о милосердии для женщин и детей. Но рыцари уже подымали русских со скамей, толкая ногами или древками копий тех, кто, будучи оглушён страшным приговором, не проявлял достаточного проворства. Солнце было красное, как в то утро, когда их схватили возле Иордани; на него можно было смотреть, не щурясь. Громко скрипел снег под десятками ног. Осуждённых гнали к Монашеским воротам. По улицам валил народ в ту же сторону — как видно, весть о приговоре уже облетела город.
В толпе Николка увидел Яна, подручного своего отца. Ян высматривал Платоновых, в глазах его были испуг и жалость. Николка окликнул его.
В ответ он услышал рыдание, и сам едва не разрыдался. Но все русские шли молча, и надо было сдерживаться.
Проходя под сводом ворот, Николка подумал: неужто он уже больше никогда не крикнет под воротами, как, бывало, с Мартином? И он крикнул, в последний раз в своей жизни, и каменный свод ему ответил его голосом, тоже в последний раз.
Но только за городскими воротами, взглянув на белый простор Омовжи и увидев, как в их Иордани три человека разбивают пешнями лёд, Николка понял, что дорога к проруби — его последняя дорога. Он беспомощно оглянулся на взрослых. Все они, как один, молились, и он последовал их примеру.
В ратуше Николка продолжал твердить про себя: «Смотри, не проговорись!» Он понял, что пытать здесь не будут, но опасался, как бы его не подловили каким-нибудь коварным вопросом, и приготовился отвечать как можно короче: «Нет», «Не знаю», «Не слыхал». Так оно вернее.
Помещение было огромное, Николке прежде не доводилось бывать в таком. Высокий потолок из тёмного дерева поддерживали толстые столбы; на вершине каждого столба были вырезаны мужчины и женщины во весь рост — как видно, латинские святые. На некоторых мужчинах были островерхие шапки, напоминавшие кокошники.
Под потолком висело много светильников, наподобие паникадил, только сделанных из оленьих рогов. На каждом роге было по несколько подсвечников, в них горели толстые сальные свечи — на дворе был день, но замёрзшие окна пропускали слишком мало света.
В одном конце этой необъятной комнаты на возвышении высотой в две ступеньки стоял длинный тёмный стол. За столом сидели шестеро городских судей в чёрных шёлковых мантиях и чёрных шапочках. Судьи были мужчины в преклонных годах, но с бородой не было ни одного — все бритые. У того, который казался старше других, блестела на груди золотая цепь.
Позади судейского стола было возвышение, на котором стояло позолоченное кресло, обитое малиновым бархатом, похожее на престол с иконы. В нём восседал тучный человек в шёлковой фиолетовой сутане и четырёхугольной шапочке, тоже из фиолетового шёлка; над ним искрился золотыми и серебряными нитями парчовый балдахин.
Сидевший в кресле и был сам епископ Дерптский. Николка со страхом и любопытством рассматривал обладателя сокровищ, частичку которых они с Мартином хотели выпросить у Домской девы на покупку корабля. Особенно привлёк Николкино внимание нос — он был ало-сизого цвета и напоминал огромную переспелую сливу, кожица которой, того и гляди, лопнет.
Николка был уверен, что их пригнали в ратушу затем, чтобы дознаться, кто и как послал во Псков весть о предстоящем нападении магистра. Когда же он услышал, что речь идёт о сугубо церковном, у него отлегло от сердца.
Говорили главным образом отец Исидор и епископ. Даже Николка, постоянно хвалимый отцом Исидором за начитанность, мало что понимал в их разговоре. Русские сидели на длинных скамьях перед судейским столом и молились, не обращая внимания на окружающих, как будто они были не в немецкой ратуше, а в своей Никольской церкви. Остальную часть помещения заполняли вооружённые рыцари и любители зрелищ — человек триста, а может и четыреста. Были тут и немцы, и чудины, и латыши.
Вот епископ возвысил голос почти до крика, и Николка невольно стал его слушать.
— Мы не запрещали ваших обрядов! Но вы свершаете их нагло, напоказ, стремясь совратить несчастных эстонцев, исторгнуть их из лона святой католической церкви и завлечь в тенёта своей ереси. Не для прельщения ли слабых душ устраиваете вы это разнузданное языческое действо — купание в проруби среди зимы?
Когда отец Исидор возразил, что во время водосвятия на реке никого не было, кроме рыцарей, которые были посланы туда нарочно, епископ закричал, что на реке было пустынно из-за лютого мороза, но что мороз не может служить оправданием для нечестивых намерений — за одни эти намерения русские заслуживают смертной казни!
Услышав слова «смертная казнь», Николка вздрогнул. Но дальше опять пошёл богословский спор, и Николка решил, что смертную казнь епископ упомянул так, для красного словца,
Потом судьи стали спрашивать поочерёдно каждого русского, не хочет ли он отказаться от своих заблуждений и перейти в истинную католическую веру, и все отвечали «нет». То же ответили Николкины отец и мать и сам Николка, когда до него дошла очередь. У Саввушки, сидевшего на коленях у матери, никто ничего не спросил.
Сразу после этого судья с золотой цепью прочёл приговор. Приговор гласил, что жители Русского конца города Дерпта, числом семьдесят три человека, за постоянное злостное поношение святой католической церкви, которого они не прекращали, несмотря на многократные предупреждения, присуждаются к смертной казни через утопление в проруби, приготовленной ими для очередного оскорбления святой католической церкви. Да послужит сей приговор назиданием всем, кто вздумает посягнуть, и т. д., и т. п.
Николка растерянно взглянул на отца, потом на мать. Отец смотрел в какую-то неведомую даль и осенял себя крестным знамением. Возможно, он творил безмолвную молитву. Мать, встретившись взглядом с Николкой, положила руку ему на голову, и на её лице, ставшем за два дня, проведённых в темнице, похожим на белый воск, проступило подобие страдальческой улыбки.
Послышался голос отца Исидора; старик молил о милосердии для женщин и детей. Но рыцари уже подымали русских со скамей, толкая ногами или древками копий тех, кто, будучи оглушён страшным приговором, не проявлял достаточного проворства. Солнце было красное, как в то утро, когда их схватили возле Иордани; на него можно было смотреть, не щурясь. Громко скрипел снег под десятками ног. Осуждённых гнали к Монашеским воротам. По улицам валил народ в ту же сторону — как видно, весть о приговоре уже облетела город.
В толпе Николка увидел Яна, подручного своего отца. Ян высматривал Платоновых, в глазах его были испуг и жалость. Николка окликнул его.
В ответ он услышал рыдание, и сам едва не разрыдался. Но все русские шли молча, и надо было сдерживаться.
Проходя под сводом ворот, Николка подумал: неужто он уже больше никогда не крикнет под воротами, как, бывало, с Мартином? И он крикнул, в последний раз в своей жизни, и каменный свод ему ответил его голосом, тоже в последний раз.
Но только за городскими воротами, взглянув на белый простор Омовжи и увидев, как в их Иордани три человека разбивают пешнями лёд, Николка понял, что дорога к проруби — его последняя дорога. Он беспомощно оглянулся на взрослых. Все они, как один, молились, и он последовал их примеру.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По прошествии трёх или четырёх недель после того страшного дня Мартину было разрешено выйти на улицу. Он пришёл к Яну, и Ян рассказал ему о казни, которую сам видел. Рассказал, как рыцарь, стоявший возле проруби, взял из рук Николкиной матери Саввушку, когда пришла её очередь шагнуть в прорубь, а Саввушка, увидев, что его мать, вслед за всеми русскими, скрылась в проруби, начал кричать, рваться из рук рыцаря и колотить его кулачком по лицу. Едва рыцарь отпустил Саввушку, как он побежал к проруби, трижды перекрестился и бросился в прорубь вслед за матерью. Яна душили слезы, и он до крови искусал себе руку, чтобы как-нибудь унять их.
Об этой казни много ходило толков и в Юрьеве, и за его пределами. Рассказывали, что каждый раз, как в проруби исчезала очередная жертва, откуда-то выпархивал белоснежный голубь. Рыцари бросались к толпе, смотревшей на казнь, обыскивали людей, но ничего не находили. Однако после гибели следующей жертвы невесть откуда снова взлетал белый голубь. К концу казни над Омовжей кружила целая стая. Когда в проруби скрылся Саввушка и взлетел последний, семьдесят третий голубь, вся стая начала кругами набирать высоту. Голуби летели всё выше, выше и вскоре пропали из глаз.
Еще говорили, что, когда рыцари пришли забирать в пользу епископа имущество казнённых, пустые, оставшиеся без хозяев дома вспыхивали сами собой, едва рыцари приближались к ним. Так и не удалось им ничего взять из вымороченного, то есть ставшего ничьим добра. Пробовали будто бы гасить, но от воды огонь только пуще разгорался. Весь день пылали в Юрьеве огромные костры, и дым ровными столбами поднимался прямо к небу.
А весной, после паводка, в трёх верстах от Юрьева вверх по реке были найдены на берегу лежавшие ликами к востоку нетленные тела всех семидесяти трёх мучеников. Здешние православные погребли их по христианскому обряду в Юрьеве возле церкви Николая-чудотворца.
Епископ выполнил обещание, и Мартина отправили в Трир, в архиепископскую школу. Учился он старательно, хотя душа его и не лежала к наукам, которые там преобладали. Гораздо больше увлекали его упражнения в воинском искусстве и верховой езде. Со временем из Мартина получился рослый и храбрый юноша.
Георгу Фекингузену не удалось вырастить из внука достойного наследника торгового дома Фекингузенов. Окончив Трирскую школу, Мартин вернулся в Юрьев, но прожил здесь недолго. Скоро ему сделалось невыносимо в дедовском доме и в Юрьеве и он отправился в Русскую землю, на службу к великому Московскому князю, где принял православие и со временем прославился ратными подвигами. Но до такого горя Георг Фекингузен, к счастью для него, не дожил — он умер еще за несколько месяцев до возвращения Мартина из Трира.
Память об утоплении в проруби на реке Омовже дерптскими рыцарями семидесяти трёх жителей Русского конца долго жила в народе, да и сейчас ещё можно услышать рассказы об этом событии в городе Тарту, как теперь называют Юрьев.
А прекрасный древний Псков, в котором так и не довелось побывать Николке Платонову, стоит и поныне…
Священномученик Исидор и с ним 72 православных, пострадавших за веру в Юрьеве Лифляндском, причислены Русской православной церковью к лику святых. Их память совершается 8 января (21-го по новому стилю).
Тропарь, глас 2-й:
Страстотерпцы Господни блаженнии, православную веру Христову со дерзновением проповедаете и на судищи учения врагов неправая обличисте, того ради и ввержени бысте, святии, во глубину речную, души же ваша вселишася в небесныя кровы, идеже со святыми предстояще Престола Царя всех Бога, молитеся Ему за вся православные люди, подвиги ваша честно почитающий.
Кондак, глас 4-й:
Мученик Христовых лик песньми почтим, пострадавших крепко Христовой ради веры истинныя и вражию гордыню до конца низложивших. Озарившеся божей благодатию несозданныя Троицы славнии, со священномучеником Исидором пострадавший, яко звезды сияете во всем мире, и ныне молитеся Христу непрестанно и нас защищаете от враждебных язык нашествия, неусыпнии молитвенницы о душах наших.
Об этой казни много ходило толков и в Юрьеве, и за его пределами. Рассказывали, что каждый раз, как в проруби исчезала очередная жертва, откуда-то выпархивал белоснежный голубь. Рыцари бросались к толпе, смотревшей на казнь, обыскивали людей, но ничего не находили. Однако после гибели следующей жертвы невесть откуда снова взлетал белый голубь. К концу казни над Омовжей кружила целая стая. Когда в проруби скрылся Саввушка и взлетел последний, семьдесят третий голубь, вся стая начала кругами набирать высоту. Голуби летели всё выше, выше и вскоре пропали из глаз.
Еще говорили, что, когда рыцари пришли забирать в пользу епископа имущество казнённых, пустые, оставшиеся без хозяев дома вспыхивали сами собой, едва рыцари приближались к ним. Так и не удалось им ничего взять из вымороченного, то есть ставшего ничьим добра. Пробовали будто бы гасить, но от воды огонь только пуще разгорался. Весь день пылали в Юрьеве огромные костры, и дым ровными столбами поднимался прямо к небу.
А весной, после паводка, в трёх верстах от Юрьева вверх по реке были найдены на берегу лежавшие ликами к востоку нетленные тела всех семидесяти трёх мучеников. Здешние православные погребли их по христианскому обряду в Юрьеве возле церкви Николая-чудотворца.
Епископ выполнил обещание, и Мартина отправили в Трир, в архиепископскую школу. Учился он старательно, хотя душа его и не лежала к наукам, которые там преобладали. Гораздо больше увлекали его упражнения в воинском искусстве и верховой езде. Со временем из Мартина получился рослый и храбрый юноша.
Георгу Фекингузену не удалось вырастить из внука достойного наследника торгового дома Фекингузенов. Окончив Трирскую школу, Мартин вернулся в Юрьев, но прожил здесь недолго. Скоро ему сделалось невыносимо в дедовском доме и в Юрьеве и он отправился в Русскую землю, на службу к великому Московскому князю, где принял православие и со временем прославился ратными подвигами. Но до такого горя Георг Фекингузен, к счастью для него, не дожил — он умер еще за несколько месяцев до возвращения Мартина из Трира.
Память об утоплении в проруби на реке Омовже дерптскими рыцарями семидесяти трёх жителей Русского конца долго жила в народе, да и сейчас ещё можно услышать рассказы об этом событии в городе Тарту, как теперь называют Юрьев.
А прекрасный древний Псков, в котором так и не довелось побывать Николке Платонову, стоит и поныне…
Священномученик Исидор и с ним 72 православных, пострадавших за веру в Юрьеве Лифляндском, причислены Русской православной церковью к лику святых. Их память совершается 8 января (21-го по новому стилю).
Тропарь, глас 2-й:
Страстотерпцы Господни блаженнии, православную веру Христову со дерзновением проповедаете и на судищи учения врагов неправая обличисте, того ради и ввержени бысте, святии, во глубину речную, души же ваша вселишася в небесныя кровы, идеже со святыми предстояще Престола Царя всех Бога, молитеся Ему за вся православные люди, подвиги ваша честно почитающий.
Кондак, глас 4-й:
Мученик Христовых лик песньми почтим, пострадавших крепко Христовой ради веры истинныя и вражию гордыню до конца низложивших. Озарившеся божей благодатию несозданныя Троицы славнии, со священномучеником Исидором пострадавший, яко звезды сияете во всем мире, и ныне молитеся Христу непрестанно и нас защищаете от враждебных язык нашествия, неусыпнии молитвенницы о душах наших.
ОБЪЯСНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ СЛОВ И ПОНЯТИИ
АББАТСТВО — римско-католический монастырь.
АЛЧНОСТЬ — жадность.
АСПИДНАЯ ДОСКА — письменная доска, изготовленная из аспида, черно-серого ископаемого сланца.
БАЛДАХИН — нарядный навес или полог на столбах над троном, кроватью, гробом и т. д.
БЕСНОВАТЫЙ — одержимый, мучимый бесом, тот, в кого вселился бес.
БИСЕР — маленькие цветные зёрна из стекла, металла и других материалов со сквозным отверстием для продевания нитки, употребляются для изготовления украшений.
БИСКУП — то же, что епископ. Русские в средние века называли так епископов католической церкви.
БЛУДНЫЙ — нравственно блуждающий, не находящий верного жизненного пути.
БУРГОМИСТР — выборный глава городского самоуправления.
БЮРГЕР — горожанин, городской житель. Однако в средние века в Германии бюргером назывался далеко не каждый житель города, бюргерство — это было особое сословие, состоявшее из зажиточных и почтенных горожан, главным образом купцов и ремесленников.
ВЕКСЕЛЬ — долговой документ, содержащий обязательство уплатить определённую сумму денег в указанный срок.
ВЕНДЕН — древний город в Ливонии, на территории нынешней Латвии, основан вендами (венедами), предками нынешних славян. С 1201 года и почти на протяжении трёх столетий в нём находилась резиденция магистра сначала Ордена меченосцев, а потом Ливонского ордена.
ВЕНДЕНСКАЯ БАШНЯ — имеется в виду одна из башен Венденского замка, использовавшаяся в качестве тюрьмы.
ВЕНДЕНСКИЙ ЗАМОК — резиденция Орденского магистра.
ВЕРЕСИНА — палка из вереса (можжевельника).
ВЕСТФАЛИЯ — одна из западных областей Германской империи. По Вестфалии проходит нижнее течение Рейна.
ВСЕНОЩНАЯ — ночная церковная служба.
ВЫГРЕБНАЯ ЯМА — уборная до появления канализации.
ГАНЗИЙСКИЙ СОЮЗ — союз немецких прибалтийских городов (собственно, купечества этих городов), созданный для взаимопо-щи и самозащиты.
ГОРНО — печь для накаливания и переплавки металлов.
ГУЛЬДЕН — золотая, позднее серебряная монета в некоторых странах Центральной Европы в XIV-XIX веках.
ДЕБЕЛЫЙ — полный, упитанный.
ДОРОДНЫЙ — крупного, плотного телосложения; полный.
ДУДКИ — бурьянистое растение со стволом, полым внутри, не годное в пищу скоту.
ДУШЕГРЕЙКА — старинная женская одежда в виде короткой сборчатой кофты без рукавов.
ЕПИСКОП — одно из высших духовных званий в христианской церкви.
ЕРЕСЬ — вероучение, отступающее от положений господствующей церкви.
ЗАДАТОК — часть общей суммы, выплачиваемая вперед в обеспечение выполнения всего обязательства.
ЗАКЛАД — обеспечение каким-либо имуществом, какой-либо ценностью выполнения обязательств; обеспечение ссуды; само имущество, служащее этой цели.
ЗАМОК — крепость и дворец владетельной особы.
ЗАМУРОВАТЬ — заключить что-либо или кого-либо в тайнике,
наглухо заделанном каменной кладкой.
ЗАПАДНЯ — приспособление перед входом в голубятню, состоящее из сети, рамы и верёвки, прикреплённой к верхней планке рамы, служит для ловли чужих голубей, севших на приполок.
ЗАУТРЕНЯ — церковная служба, совершаемая рано утром, до обедни.
ЗЕМЦЫ — жители какой-либо земли. Например, туземцы — это местные жители.
ГДАНЬСК (немецкое его название Данциг) — древний город вблизи Балтийского моря, возник не позже X века, в разное время принадлежал разным хозяевам, в том числе Ливонскому ордену, входил в Ганзейский торговый союз.
ГНИЛОЙ УГОЛ — так народ в России называет северо-запад, потому что дожди в Россию приходят большей частью с той стороны.
ГОТИЧЕСКИЕ ЗАКОРЮЧКИ — готический шрифт употреблялся в Германии, Дании и некоторых других странах, он более сложный в изображении, чем латинский, который в наше время почти вытеснил готический.
ГРИДНИЦА — помещение при княжеском дворце для дружины. Иногда так называли трапезную при церкви для купцов и ремесленников, прихожан этой церкви.
ИГЛИЦА — деревянное приспособление для вязания сетей с вырезкой для намотки ниток.
ИЛЬИН ДЕНЬ — праздник в честь пророка Илии, 20 июля по старому календарю. Существует поверье, что с Ильина дня следует прекращать купанье, потому что вода с этого дня слишком холодна,
ИОРДАНЬ — такое название получила в русском народе прорубь, приготовляемая для водосвятия ко дню Богоявления (Крещения) в честь того, что Иисус Христос был крещён Иоанном Крестителем в реке Иордан.
ИПРСКОЕ СУКНО — сукно, славившееся высоким качеством, называлось так по фландрскому (ныне бельгийскому) городу Ипру.
КАМЗОЛ — долгополый жилет.
КАНДЕЛЯБР — подсвечник на несколько свечей.
КАНЦЛЕР — одна из высших должностей в Германии.
КАТОЛИКИ — последователи католичества.
КАТОЛИЧЕСКАЯ ВЕРА — тысячу лет тому назад прежде единая христианская церковь разделилась на две — православную и католическую — по причине разногласий в некоторых вопросах веры. Со временем эти разногласия привели к тому, что католическая церковь стала насаждать свои религиозные представления с помощью оружия.
КАФТАН — старинная мужская долгополая верхняя одежда.
КИКА — старинный женский головной убор с рогами.
КНЯЗЁК — верхний стык стропил и кровельных скатов, конёк.
КОЗЬМА ИНДИКОПЛОВ — знаменитый византийский географ, александрийский купец, жил в VI веке, составил, помимо прочего, обширное описание земли, астрономические таблицы и «Христианскую топографию».
КОКОШНИК — старинный женский головной убор в виде опахала или округлого щита вокруг головы.
КОЛЛЕГИУМ — духовное учебное заведение, семинария.
КОЛЧАН — вместилище для стрел, туло.
КОЛЫВАНЬ — так русские в древности называли Ревель; ныне Таллин.
КОН — одна партия какой-либо игры.
КОНЁК — гребень кровли, стык двух скатов.
КОСТИ — игральные кубики с вырезанными на плоскостях очками.
КУЛЬ — большой рогожный мешок.
КУКОЛЬ — головной убор в виде капюшона.
КУПЕЛЬ — большой сосуд, в который погружают дитя, совершая обряд крещения.
ЛАДЬЯ — судно, большая гребная и парусная лодка.
ЛАЗУТЧИК — разведчик, проникающий в стан врага.
ЛАНДМАРШАЛ — воевода.
ЛИВОНИЯ — страна на территории нынешних Латвии и Эстонии, находившаяся под властью Ливонского ордена; название происходит от ливов, чудского племени, жившего по берегам Балтийского моря.
ЛИХОДЕЙ — злодей.
ЛЮБЕК — главный город среди городов Ганзейского союза.
ЛЫКО — внутренняя часть коры молодой липы, идущая на верёвки, рогожи, мочалки и т. д.
МАГИСТР — глава Ордена.
МАНТИЯ — широкая, длинная (до пят) одежда в виде плаща, надеваемая поверх другой одежды. j
МАСТЕРОК — особая лопаточка для нанесения раствора при кирпичной кладке, штукатурке и т. п.
МОНАСТЫРЬ — община монахов или монахинь, представляющая собой церковно-хозяйственную организацию.
МОНАХ — член религиозной общины, живущий в монастыре, принявший пострижение и давший обет вести строго благочестивую жизнь в соответствии с требованиями монастырского устава.
МОНАШЕСКИЕ ВОРОТА — ворота в Монашеской башне, называвшейся так из-за близости монастыря.
МОШНА — мешок для денег; кошелёк.
НАМЕДНИ — недавно, на днях.
НАРВА — город на левом берегу реки Нарвы, вблизи Балтийского моря.
НАРОСЛИ — белый нарост на клюве голубя.
НАСТОЙТЕЛЪ — глава монастыря; старший священник церкви.
НИКОЛА ЗИМНИЙ — православное празднество, поминовение святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца (6 декабря по старому календарю); Никола Весенний отмечается 9 мая по старому календарю.
ОКОЁМ — горизонт,
ОМОВЖА — русское название реки, на которой стоит Юрьев. Эстонцы называют её Эмайыги, а немцы — Эмбах.
ОПОЧИВАЛЬНЯ — спальня.
ОСЪМЕРИК — мешок, рассчитанный на восемь пудов зернового хлеба. В пуде шестнадцать килограммов.
ОТСАДОК — помещение в голубятне, куда в случае нужды отсаживают часть голубей.
ОРДЕН (Ливонский) — рыцарско-монашеская община католической церкви с определённым уставом. Создан был для насаждения католичества огнем и мечом в Восточной Европе.
ОХАБЕНЬ — старинная русская широкая верхняя одежда в виде кафтана с четвероугольным отложным воротником и длинными прямыми, часто откидными рукавами.
ОХОТА ГОЛУБИНАЯ — совокупность голубей одного владельца. Голубятники не говорят про чьих-либо голубей «стая», они говорят «охота», потому что голубей держат в значительной мере лля того, чтобы ловить чужих голубей, то есть охотиться на них.
ПАДУЧАЯ ЗВЕЗДА — падающая звезда, метеор.
ПАРЧА — шелковая ткань, затканная золотыми или серебрянкэга нитями.
ПЕШНЯ — тяжелый лом на деревянной рукоятке, которым долбит лёд.
ПЛУТНИ — плутовские проделки.
ПОБЛАСТИТЬСЯ — померещиться. ПОКОЙ — комната, палата.
ПОЛОГ — занавеска, закрывающая кровать, главным образом, лля защиты от мух.
ПРЕОСВЯЩЕНСТВО — титулование епископа (обычно с местоимениями «ваше», «его», «их»).
ПРИПОЛОК — широкая полка перед окном голубятни, с неё голуби взлетают и на нее садятся, возвращаясь из полёта.
ПСАЛТИРЬ (ПСАЛТЫРЬ) — одна из книг Ветхого завета. Её составляют священные песни, сложенные иудейским царём Давидом. Книга называется по музыкальному инструменту, игрой на котором сопровождалось пение молитв и священных песней. Этот музыкальный инструмент был, по-видимому, похож на наши гусли.
ПФЕННИГ — мелкая немецкая монета.
РАТУША — выборный совет, осуществляющий городское самоуправление, и здание, где он помещается.
РЕВЕЛЬ — ныне Таллин, столица Эстонии.
РЕЙН — река в Западной Германии.
РИГА — ныне столица Латвии.
РОСТОВЩИК — тот, кто даёт деньги в рост (в долг) под большие проценты.
РУССКАЯ БАШНЯ — одна из башен Юрьевской крепости, называвшаяся так из близости к Русскому концу.
РУССКИЕ ВОРОТА — ворота в Русской башне.
РЫЦАРЬ — конный воин с тяжёлым вооружением.
РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ — участник крестового похода, первоначально имевший на своей одежде крест из красной ткани.
САДОК — клетка-корзина, сплетённая из ивовых прутьев, для переноски (перевозки) голубей.
САЖЕНЬ — старая русская мера длины, 2, 134 м.
САМОЦВЕТЫ — камни, имеющие природную окраску, прозрачность и блеск, идут на изготовление украшений.
СЕРЕБРЯНИК — то же, что златокузнец, ювелир.
СЛЮДЯНЫЕ ОКОШКИ — первоначально в окна вставляли слюду. Слюда долго держалась у бедных, потому что была дешевле стекла и надёжнее — не кололась.
СМОЛЯНЫЕ СВЕТОЧИ — то же, что смоляные факелы.
СОБОР — главный христианский храм города, где совершает богослужение высшее духовное лицо — патриарх или епископ. У него нет особого прихода.
СОГЛЯДАТАЙ — тайный наблюдатель, шпион. СТЕБЛО — ствол птичьего пера.
СУТАНА — верхняя длинная одежда католического духовенства, носимая вне богослужения.
ТАПРОБАНА — древнее название острова Цейлон, встречающееся ещё у античных географов и историков.
ТАТЬ — вор.
ТЕНЁТА — паутина.
ТРИР — город в Рейнской области Германии. Некогда центр Трирского архиепископства.
УБЛЮДОК — нечистокровное животное, помесь двух пород или двух видов.
ФАЛЬКЕНАУ — немецкий город.
ФАСАД — наружная, лицевая часть здания.
ХОЛЬНЫЙ — ухоженный, безупречно чистый (с голубях).
ХОРУГВЬ (церковная) — священное изображение, носимое древке.
ЩЕГОЛЬ — тот, кто любит наряжаться; франт.
ЭМБАХ — немецкое название Омовжи.
ЯРМАРКА — торг, устраиваемый регулярно, в определённое время года и в определенном месте.
ЯРУС — один из горизонтальных рядов чего-либо, расположенных один над другим, например, «окна в два яруса».
ЯСТВА — кушанья (обычно изобильные, разнообразные, изысканные).
ЯЧЕЯ — одна из клеточек, составляющих сеть.
АЛЧНОСТЬ — жадность.
АСПИДНАЯ ДОСКА — письменная доска, изготовленная из аспида, черно-серого ископаемого сланца.
БАЛДАХИН — нарядный навес или полог на столбах над троном, кроватью, гробом и т. д.
БЕСНОВАТЫЙ — одержимый, мучимый бесом, тот, в кого вселился бес.
БИСЕР — маленькие цветные зёрна из стекла, металла и других материалов со сквозным отверстием для продевания нитки, употребляются для изготовления украшений.
БИСКУП — то же, что епископ. Русские в средние века называли так епископов католической церкви.
БЛУДНЫЙ — нравственно блуждающий, не находящий верного жизненного пути.
БУРГОМИСТР — выборный глава городского самоуправления.
БЮРГЕР — горожанин, городской житель. Однако в средние века в Германии бюргером назывался далеко не каждый житель города, бюргерство — это было особое сословие, состоявшее из зажиточных и почтенных горожан, главным образом купцов и ремесленников.
ВЕКСЕЛЬ — долговой документ, содержащий обязательство уплатить определённую сумму денег в указанный срок.
ВЕНДЕН — древний город в Ливонии, на территории нынешней Латвии, основан вендами (венедами), предками нынешних славян. С 1201 года и почти на протяжении трёх столетий в нём находилась резиденция магистра сначала Ордена меченосцев, а потом Ливонского ордена.
ВЕНДЕНСКАЯ БАШНЯ — имеется в виду одна из башен Венденского замка, использовавшаяся в качестве тюрьмы.
ВЕНДЕНСКИЙ ЗАМОК — резиденция Орденского магистра.
ВЕРЕСИНА — палка из вереса (можжевельника).
ВЕСТФАЛИЯ — одна из западных областей Германской империи. По Вестфалии проходит нижнее течение Рейна.
ВСЕНОЩНАЯ — ночная церковная служба.
ВЫГРЕБНАЯ ЯМА — уборная до появления канализации.
ГАНЗИЙСКИЙ СОЮЗ — союз немецких прибалтийских городов (собственно, купечества этих городов), созданный для взаимопо-щи и самозащиты.
ГОРНО — печь для накаливания и переплавки металлов.
ГУЛЬДЕН — золотая, позднее серебряная монета в некоторых странах Центральной Европы в XIV-XIX веках.
ДЕБЕЛЫЙ — полный, упитанный.
ДОРОДНЫЙ — крупного, плотного телосложения; полный.
ДУДКИ — бурьянистое растение со стволом, полым внутри, не годное в пищу скоту.
ДУШЕГРЕЙКА — старинная женская одежда в виде короткой сборчатой кофты без рукавов.
ЕПИСКОП — одно из высших духовных званий в христианской церкви.
ЕРЕСЬ — вероучение, отступающее от положений господствующей церкви.
ЗАДАТОК — часть общей суммы, выплачиваемая вперед в обеспечение выполнения всего обязательства.
ЗАКЛАД — обеспечение каким-либо имуществом, какой-либо ценностью выполнения обязательств; обеспечение ссуды; само имущество, служащее этой цели.
ЗАМОК — крепость и дворец владетельной особы.
ЗАМУРОВАТЬ — заключить что-либо или кого-либо в тайнике,
наглухо заделанном каменной кладкой.
ЗАПАДНЯ — приспособление перед входом в голубятню, состоящее из сети, рамы и верёвки, прикреплённой к верхней планке рамы, служит для ловли чужих голубей, севших на приполок.
ЗАУТРЕНЯ — церковная служба, совершаемая рано утром, до обедни.
ЗЕМЦЫ — жители какой-либо земли. Например, туземцы — это местные жители.
ГДАНЬСК (немецкое его название Данциг) — древний город вблизи Балтийского моря, возник не позже X века, в разное время принадлежал разным хозяевам, в том числе Ливонскому ордену, входил в Ганзейский торговый союз.
ГНИЛОЙ УГОЛ — так народ в России называет северо-запад, потому что дожди в Россию приходят большей частью с той стороны.
ГОТИЧЕСКИЕ ЗАКОРЮЧКИ — готический шрифт употреблялся в Германии, Дании и некоторых других странах, он более сложный в изображении, чем латинский, который в наше время почти вытеснил готический.
ГРИДНИЦА — помещение при княжеском дворце для дружины. Иногда так называли трапезную при церкви для купцов и ремесленников, прихожан этой церкви.
ИГЛИЦА — деревянное приспособление для вязания сетей с вырезкой для намотки ниток.
ИЛЬИН ДЕНЬ — праздник в честь пророка Илии, 20 июля по старому календарю. Существует поверье, что с Ильина дня следует прекращать купанье, потому что вода с этого дня слишком холодна,
ИОРДАНЬ — такое название получила в русском народе прорубь, приготовляемая для водосвятия ко дню Богоявления (Крещения) в честь того, что Иисус Христос был крещён Иоанном Крестителем в реке Иордан.
ИПРСКОЕ СУКНО — сукно, славившееся высоким качеством, называлось так по фландрскому (ныне бельгийскому) городу Ипру.
КАМЗОЛ — долгополый жилет.
КАНДЕЛЯБР — подсвечник на несколько свечей.
КАНЦЛЕР — одна из высших должностей в Германии.
КАТОЛИКИ — последователи католичества.
КАТОЛИЧЕСКАЯ ВЕРА — тысячу лет тому назад прежде единая христианская церковь разделилась на две — православную и католическую — по причине разногласий в некоторых вопросах веры. Со временем эти разногласия привели к тому, что католическая церковь стала насаждать свои религиозные представления с помощью оружия.
КАФТАН — старинная мужская долгополая верхняя одежда.
КИКА — старинный женский головной убор с рогами.
КНЯЗЁК — верхний стык стропил и кровельных скатов, конёк.
КОЗЬМА ИНДИКОПЛОВ — знаменитый византийский географ, александрийский купец, жил в VI веке, составил, помимо прочего, обширное описание земли, астрономические таблицы и «Христианскую топографию».
КОКОШНИК — старинный женский головной убор в виде опахала или округлого щита вокруг головы.
КОЛЛЕГИУМ — духовное учебное заведение, семинария.
КОЛЧАН — вместилище для стрел, туло.
КОЛЫВАНЬ — так русские в древности называли Ревель; ныне Таллин.
КОН — одна партия какой-либо игры.
КОНЁК — гребень кровли, стык двух скатов.
КОСТИ — игральные кубики с вырезанными на плоскостях очками.
КУЛЬ — большой рогожный мешок.
КУКОЛЬ — головной убор в виде капюшона.
КУПЕЛЬ — большой сосуд, в который погружают дитя, совершая обряд крещения.
ЛАДЬЯ — судно, большая гребная и парусная лодка.
ЛАЗУТЧИК — разведчик, проникающий в стан врага.
ЛАНДМАРШАЛ — воевода.
ЛИВОНИЯ — страна на территории нынешних Латвии и Эстонии, находившаяся под властью Ливонского ордена; название происходит от ливов, чудского племени, жившего по берегам Балтийского моря.
ЛИХОДЕЙ — злодей.
ЛЮБЕК — главный город среди городов Ганзейского союза.
ЛЫКО — внутренняя часть коры молодой липы, идущая на верёвки, рогожи, мочалки и т. д.
МАГИСТР — глава Ордена.
МАНТИЯ — широкая, длинная (до пят) одежда в виде плаща, надеваемая поверх другой одежды. j
МАСТЕРОК — особая лопаточка для нанесения раствора при кирпичной кладке, штукатурке и т. п.
МОНАСТЫРЬ — община монахов или монахинь, представляющая собой церковно-хозяйственную организацию.
МОНАХ — член религиозной общины, живущий в монастыре, принявший пострижение и давший обет вести строго благочестивую жизнь в соответствии с требованиями монастырского устава.
МОНАШЕСКИЕ ВОРОТА — ворота в Монашеской башне, называвшейся так из-за близости монастыря.
МОШНА — мешок для денег; кошелёк.
НАМЕДНИ — недавно, на днях.
НАРВА — город на левом берегу реки Нарвы, вблизи Балтийского моря.
НАРОСЛИ — белый нарост на клюве голубя.
НАСТОЙТЕЛЪ — глава монастыря; старший священник церкви.
НИКОЛА ЗИМНИЙ — православное празднество, поминовение святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, Чудотворца (6 декабря по старому календарю); Никола Весенний отмечается 9 мая по старому календарю.
ОКОЁМ — горизонт,
ОМОВЖА — русское название реки, на которой стоит Юрьев. Эстонцы называют её Эмайыги, а немцы — Эмбах.
ОПОЧИВАЛЬНЯ — спальня.
ОСЪМЕРИК — мешок, рассчитанный на восемь пудов зернового хлеба. В пуде шестнадцать килограммов.
ОТСАДОК — помещение в голубятне, куда в случае нужды отсаживают часть голубей.
ОРДЕН (Ливонский) — рыцарско-монашеская община католической церкви с определённым уставом. Создан был для насаждения католичества огнем и мечом в Восточной Европе.
ОХАБЕНЬ — старинная русская широкая верхняя одежда в виде кафтана с четвероугольным отложным воротником и длинными прямыми, часто откидными рукавами.
ОХОТА ГОЛУБИНАЯ — совокупность голубей одного владельца. Голубятники не говорят про чьих-либо голубей «стая», они говорят «охота», потому что голубей держат в значительной мере лля того, чтобы ловить чужих голубей, то есть охотиться на них.
ПАДУЧАЯ ЗВЕЗДА — падающая звезда, метеор.
ПАРЧА — шелковая ткань, затканная золотыми или серебрянкэга нитями.
ПЕШНЯ — тяжелый лом на деревянной рукоятке, которым долбит лёд.
ПЛУТНИ — плутовские проделки.
ПОБЛАСТИТЬСЯ — померещиться. ПОКОЙ — комната, палата.
ПОЛОГ — занавеска, закрывающая кровать, главным образом, лля защиты от мух.
ПРЕОСВЯЩЕНСТВО — титулование епископа (обычно с местоимениями «ваше», «его», «их»).
ПРИПОЛОК — широкая полка перед окном голубятни, с неё голуби взлетают и на нее садятся, возвращаясь из полёта.
ПСАЛТИРЬ (ПСАЛТЫРЬ) — одна из книг Ветхого завета. Её составляют священные песни, сложенные иудейским царём Давидом. Книга называется по музыкальному инструменту, игрой на котором сопровождалось пение молитв и священных песней. Этот музыкальный инструмент был, по-видимому, похож на наши гусли.
ПФЕННИГ — мелкая немецкая монета.
РАТУША — выборный совет, осуществляющий городское самоуправление, и здание, где он помещается.
РЕВЕЛЬ — ныне Таллин, столица Эстонии.
РЕЙН — река в Западной Германии.
РИГА — ныне столица Латвии.
РОСТОВЩИК — тот, кто даёт деньги в рост (в долг) под большие проценты.
РУССКАЯ БАШНЯ — одна из башен Юрьевской крепости, называвшаяся так из близости к Русскому концу.
РУССКИЕ ВОРОТА — ворота в Русской башне.
РЫЦАРЬ — конный воин с тяжёлым вооружением.
РЫЦАРЬ-КРЕСТОНОСЕЦ — участник крестового похода, первоначально имевший на своей одежде крест из красной ткани.
САДОК — клетка-корзина, сплетённая из ивовых прутьев, для переноски (перевозки) голубей.
САЖЕНЬ — старая русская мера длины, 2, 134 м.
САМОЦВЕТЫ — камни, имеющие природную окраску, прозрачность и блеск, идут на изготовление украшений.
СЕРЕБРЯНИК — то же, что златокузнец, ювелир.
СЛЮДЯНЫЕ ОКОШКИ — первоначально в окна вставляли слюду. Слюда долго держалась у бедных, потому что была дешевле стекла и надёжнее — не кололась.
СМОЛЯНЫЕ СВЕТОЧИ — то же, что смоляные факелы.
СОБОР — главный христианский храм города, где совершает богослужение высшее духовное лицо — патриарх или епископ. У него нет особого прихода.
СОГЛЯДАТАЙ — тайный наблюдатель, шпион. СТЕБЛО — ствол птичьего пера.
СУТАНА — верхняя длинная одежда католического духовенства, носимая вне богослужения.
ТАПРОБАНА — древнее название острова Цейлон, встречающееся ещё у античных географов и историков.
ТАТЬ — вор.
ТЕНЁТА — паутина.
ТРИР — город в Рейнской области Германии. Некогда центр Трирского архиепископства.
УБЛЮДОК — нечистокровное животное, помесь двух пород или двух видов.
ФАЛЬКЕНАУ — немецкий город.
ФАСАД — наружная, лицевая часть здания.
ХОЛЬНЫЙ — ухоженный, безупречно чистый (с голубях).
ХОРУГВЬ (церковная) — священное изображение, носимое древке.
ЩЕГОЛЬ — тот, кто любит наряжаться; франт.
ЭМБАХ — немецкое название Омовжи.
ЯРМАРКА — торг, устраиваемый регулярно, в определённое время года и в определенном месте.
ЯРУС — один из горизонтальных рядов чего-либо, расположенных один над другим, например, «окна в два яруса».
ЯСТВА — кушанья (обычно изобильные, разнообразные, изысканные).
ЯЧЕЯ — одна из клеточек, составляющих сеть.