---------------------------------------------------------------
© Copyright P.G.Wodehouse. Lord Emsworth Acts for the Best (1926)
© Copyright Перевод Н. Трауберг (1995, 2000)
Origin: The Russian Wodehouse Society (wodehouse.ru)
---------------------------------------------------------------
Штаб-квартира прислуги в Бландингском замке, обитель домоправительницы,
была в обычное время приятной, даже веселой. Туда весь день глядело солнце,
а обои выбрал когда-то человек, полагавший, что девяносто семь розовых птиц
на девяноста семи голубых кустах бодрят и освежают. Однако с появлением
дворецкого в комнате похолодало, а хозяйка ее, отложив вязанье, тревожно
взглянула на пришельца.
-- Что случилось, мистер Бидж? -- спросила она. Дворецкий хмуро
посмотрел в окно. Он тяжело дышал, как дышит тот, кто страдает от избытка
чувств и от аденоидов. Солнечный луч, скользивший по ковру, поймал его
угрюмый взгляд и смутился.
-- Я принял решение, миссис Твемлоу, -- ответил дворецкий.
-- Какое?
-- С той самой поры, как он ее растит, я вижу на стене письмена. Все.
Как только он вернется, ухожу. Восемнадцать лет служил я этому дому, начал с
младшего лакея, достиг высот, но больше я не могу.
-- Неужто из-за бороды?
-- Именно. Не только я, вся округа... Вы знаете, что в прошлое
воскресенье, на школьном празднике, кто-то крикнул: "Козел!"?
-- Не может быть!
-- Может, миссис Твемлоу. Чего еще ждать? Ах, то ли еще будет! Из-за
этой бороды от нас отходят лучшие люди графства. Сэр Грегори искоса глядел
на нее, когда обедал у нас в пятницу.
-- Борода не очень красивая... -- признала домоправительница.
-- Именно. Я обязан открыть ему глаза. Пока я здесь служу, это
невозможно. Что ж, попрошу увольнения. Тогда я свободен. Это не тосты под
той крышкой, миссис Твемлоу?
-- Да, мистер Бидж, тосты. Попробуйте! Может, развеселитесь.
-- Развеселюсь! -- с горьким смехом воскликнул дворецкий.
К счастью, в эти минуты лорд Эмсворт сидел у себя, в Клубе старых
консерваторов, и не подозревал о нависшей над ним беде. Но ему и так было о
чем подумать.
В последние дни все не ладилось. Макалистер, старший садовник, сообщил
о нашествии зеленой тли. Глубоко почитаемая корова, готовившаяся к выставке,
съела что-то, неведомое медикам. Более того -- пришла телеграмма от младшего
сына, который приплыл в Англию и почему-то хотел видеть отца.
Об этом и думал злосчастный граф, рассеянно глядя на консерваторов.
Нет, почему возвращается Фредди? Что ему делать в Англии? Восемь месяцев
назад он женился на Ниагаре Доналдсон, которая живет в Америке, -- значит,
должен быть в Америке, а он в Лондоне, да еще, судя по телеграмме, чем-то
встревожен.
Лорд Эмсворт задумчиво погладил подбородок -- все же так легче мыслить
-- и удивился нежданному препятствию Сосредоточив на этой загадке весь свой
разум, он понял, что там -- борода; и расстроился. Что ж это такое, в конце
концов, какие-то водоросли! В общем, он еще больше рассердился на Фредди,
хотя и совершенно зря.
В этот самый миг он увидел, что беспутный сын идет через комнату к
нему.
-- Привет! -- сказал Фредди.
-- В чем дело, Фредерик? -- спросил граф. Они помолчали. Фредди
вспомнил об их последней встрече, когда сам он женился на девушке, которую
многострадальный лорд видел только в телескоп, а этот лорд, его отец, думал
о неприятных словах, которые прочитал в телеграмме: "затруднительном
положении". Пятнадцать лет кряду он выручал сына из таких положений,
казалось бы -- отдал в хорошие руки, и вот опять!
-- Садись, -- печально сказал он.
-- Мерси, -- сказал Фредди. -- Давно оброс?
-- Что?
-- Ну, бородой. Прямо не узнаешь! Лорд Эмсворт снова дернулся от горя.
-- При чем тут борода?!
-- Хорошо, не буду, -- согласился Фредди. -- Спасибо, что приехал.
-- Я приехал, -- сказал граф, -- потому что ты в этом... в положении.
-- Вот он, британец! -- одобрил Фредди.
-- Понять не могу, -- продолжал граф, -- какие такие положения!
Надеюсь, дело не в деньгах?
-- Что ты! Если бы в деньгах, я бы не к тебе обратился. Папаша
Доналдсон -- молодец! А меня как любит! Ест из рук.
-- Да? -- удивился все тот же граф. -- Я видел мистера Доналдсона всего
один раз, но он мне показался умным.
-- То-то и оно. Очень меня любит. Нет, тут не деньги. Агги,
понимаешь... моя жена...
-- Что же с ней?
-- Она меня бросила.
-- Бросила!
-- Раз и навсегда. Оставила записку. Сейчас она в "Савое", но меня не
пускает. Живу на Кинг-стрит, если это жизнь.
Лорд Эмсворт глубоко вздохнул, поражаясь тому, как молодой человек,
даже такой привычный, умеет запутать свои дела. Случилось чудо, он сумел
провести дочь миллионера -- и что же? Он ее упускает. Много лет назад, в
ранней молодости, романтический Кларенс жалел, что у старого рода Эмсвортов
нет фамильного проклятия. Подозревал ли он, что сам его породит?
-- Виноват, конечно, ты? -- ровным голосом спросил он.
-- В определенном смысле, да. Но...
-- Что именно случилось?
-- Как тебе сказать... Ты знаешь, я всегда любил кино. Ходил на все
фильмы. Хорошо. Лежу я ночью -- и вдруг думаю: почему бы мне не написать
сценарий? Пришла, понимаешь, мысль. И какой сюжет! Один бедный человек попал
под машину, ему нужна операция. Просят задаток, пятьсот долларов, а у него
их нету. Тогда его жена идет к миллионеру...
-- Что, -- спросил лорд Эмсворт, -- это за чушь?
-- Чушь? -- не поверил Фрелди. -- Это мой сценарий.
-- Я не хочу его слушать, -- сказал граф. -- Я хочу узнать если можно,
в двух словах, почему ты поссорился с женой.
-- А я и рассказываю. Все началось со сценария. Когда я его написал, я
захотел его продать, а тут как раз приехала Полина Птит, и один приятель нас
познакомил.
-- Кто такая Полина Птит?
-- Ну, знаешь! -- Фредди опять себе не поверил. -- Нет, не может быть!
Это же звезда! Ты видел "Рабов страсти"?
-- Не видел.
-- И "Шелковых цепей"?
-- И цепей.
-- И "Багровую любовь"? Ну, хоть "Золотые узы"? "Соблазн"? Да что же
это такое!
-- Что случилось с этой женщиной?
-- Значит, нас познакомили, и я стал ее охмурять. Понимаешь, если ей
понравиться, все пойдет как по маслу. Приходилось с ней видеться, сам
понимаешь, и Джейн Йорк застукала нас в таком ресторанчике.
-- Господи!
-- Ничего страшного, все прилично. Деловая встреча. Плохо то, что я
ничего не говорил Агги. Хотел сделать сюрприз. Купят сценарий, приду к ней,
и она увидит, что я не такой уж дурак.
-- Если женщина способна поверить...
-- А что уж совсем плохо, я сказал, что еду по делу в Чикаго. Ну, в
общем, сейчас она в "Савое"...
-- Кто такая Джейн Йорк?
-- Стерва, причем из самых вредных. Иевуссеянка и амалекитянка. Если б
не она, я бы все уладил. Понимаешь, она хотела, чтобы Агги вышла за ее
брата. Я думаю, она заманивает Агги в Париж, чтобы они опять встретились. В
общем, надо что-то делать. Надеюсь на тебя.
-- На меня? А что я могу?
-- Поговори с ней, похлопочи! В фильмах хлопочут. Сколько раз я видел,
как седой отец...
-- Чушь и чепуха! -- обиделся лорд Эмсворт, которому, как многим
пожилым людям, казалось, что он совсем молодой. -- Сам виноват, сам и
тушись.
-- Пардон?
-- Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду.
-- Не будешь?
-- Нет.
-- То есть будешь?
-- То есть не буду.
-- Хлопотать? -- спросил на всякий случай дотошный Фредди.
-- Вмешиваться в это грязное дело.
-- И звонить ей не будешь?
-- Нет.
-- Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса.
-- Нет!
Фредди печально встал с кресла.
-- Что ж, -- сказал он, -- очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги
уедет в Париж и получит развод, удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну года
два-три... До свиданья.
-- До свиданья, Фредерик.
-- Тюху-тюху... -- промолвил Фредди.
Обычно лорд Эмсворт засыпал рано и спал крепко. Как и Наполеон
Бонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако
в эту ночь, под гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в
постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль.
Фредди упомянул о какой-то тиши. Возможно, -- но что, если это
Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал,
что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая
тля и даже сап. Словом, чувство было такое, будто бедного лорда ударили
чем-нибудь по затылку.
И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не отказал ли в
милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец?
Ответы были соответственно: "нет", "да", "да", "нет".
За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти к невестке
и хлопотать, как никто еще не хлопотал.
После бессонницы хлопотать трудно. Только днем, поглядев на цветы в
Кенсингтонском саду и пообедав в "Риджент Грилл" (отбивная, полбутылки
кларета), лорд Эмсворт обрел себя. Голова прояснилась, тупость уступила
место шустрости.
Уступила она настолько, что в отеле "Савой" граф проявил неожиданное
хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно,
думал он, невестка включила в свою вендетту весь их род, а тогда -- задушит
хлопоты на корню, узнав, что это он. Лучше не рисковать. Решив это, он
кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого.
Он постучал в дверь. Ответа не было. Он постучал снова, потом еще и
еще, а уж потом -- немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что
дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной
всевозможными цветами.
Цветы приманивали его всегда. Несколько счастливых минут он ходил от
вазы к вазе.
Когда он понюхал в двадцатый раз, ему почудилось, что в комнате
отдается какой-то звук: посопишь -- и он вроде бы сопит. Однако людей тут не
было. Чтобы окончательно проверить акустику, бедный граф засопел погромче,
но в ответ послышалось скорее рычание.
Это рычанием и было. У самых ног многострадального пэра крутилась
женская муфта, и, в озарении нынешней шустрости, он понял, что это скорее
собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные.
-- Господи, помилуй! -- благочестиво воскликнул граф, как восклицали
его предки на поле боя, где бывало не легче.
Кроме того, он попятился. Собачка не отстала. Ног у нее не было,
двигалась она только верою.
-- Уходите! -- сказал ей лорд Эмсворт.
Маленьких собак он не любил и, допятившись до двери, решил спрятаться.
Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре.
На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо -- надолго. Мохнатая
тварь уже не пыталась усмирить свою ярость, она мерзко лаяла, время от
времени царапая дверь.
-- Уходите! -- закричал граф.
-- Кто там?
Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он привык к мысли, что в номере нет
никого, и совсем перепугался.
-- Кто там?
Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно раз решилась: голос
говорил из-за другой двери. По-видимому судьба так зла, что приурочила
первый визит свекра к купанию невестки.
Граф подошел к дверям и робко сказал:
-- Пожалуйста, не пугайтесь!..
-- Кто там? Что вы тут делаете?
-- Главное, вы не пугайтесь...
Здесь он и прервал фразу, ибо все та же судьба ее опровергла. Причины
для страха были. Первая дверь открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью,
покатилась -- в своей манере, без ног, -- прямо к его лодыжкам.
Опасность открывает в каждом неведомые черты. Лорд Эмсворт не был
акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел
через комнату на кровать, где и остановился. Собачка ярилась внизу, словно
волны у скал.
Именно тогда лорд Эмсворт увидел, что в первых дверях стоит молодая
женщина. Знаток женской красоты нашел бы в ней недостатки -- она была
коротковата, тяжеловата, почти квадратна; подбородок у нее слишком торчал
вперед, волосы отливали неприятной бронзой. Но меньше всего лорду Эмсворту
понравился пистолет в ее руке.
Жалобный голос спросил из ванной:
-- Кто там?
-- Какой-то человек, -- ответила девица-с-пистолетом.
-- Это я понимаю. А к т о он?
-- Не знаю. С виду -- противный. Выходи оттуда!
-- Я не могу, я мокрая.
Стоя на кровати, трудно сохранить достоинство, но лорд Эмсворт очень
старался.
-- Моя дорогая!
-- Что вы тут делаете?
-- Дверь была открыта...
-- И вы понадеялись, что шкатулка тоже открыта, -- закончила за него
девица. -- По-моему, -- повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, --
это Допи Смит.
-- Кто?
-- Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке.
-- Я не Допи Смит! -- вскричал граф. -- Я граф Эмсворт.
-- Да?
-- Да.
-- Ах-ах-ах-ах!
-- Я пришел к своей невестке.
-- Что же, вот она.
Вторая дверь открылась, и вышло прелестнейшее созданье в японском
халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая красавица вышла
за Фредерика.
-- Как ты сказала, кто он? -- спросила она, вызывая еще большее
восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку.
-- Граф Эмсворт.
-- Да, я граф Эмсворт!
Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати.
-- Знаешь, Джейн, -- сказала она, -- очень может быть. Вылитый Фредди.
У лорда Эмсворта, как у всех, бывали минуты застенчивости и
недовольства собой, но такого он все-таки не предполагал. "Вылитый
Фредди..."
Девица дико заорала:
-- Ой, батюшки! Ты что, не видишь?
-- Чего?
-- Да это же Фредди! Хочет подлизаться к тебе. Его стиль, как в кино.
Снимите бороду, звезда экрана!
И, не дожидаясь, она вцепилась в нее хваткой современной девушки,
воспитанной на хоккее, теннисе и гимнастике.
Но тут же произнесла:
-- Гм-м... Вроде бы настоящая. Если, -- сказала она пободрее, -- он не
приклеил ее чем-нибудь эдаким. Ну, еще разок!
-- Не надо, -- сказала невестка графа. -- Это не Фредди. Его бы я сразу
узнала.
-- Значит, вор. Эй, вы! Лезьте вон в тот шкаф, а я позвоню в полицию.
Лорд Эмсворт сделал несколько недурных па.
-- Я не полезу ни в какие шкафы, -- сказал он. -- Я требую, чтобы меня
выслушали. Не знаю, кто эта леди...
-- Меня зовут Джейн Йорк.
-- А, это вы ссорите мужа с женой! Я все знаю. -- И граф обернулся к
красавице в кимоно. -- Вчера мой сын Фредерик вызвал меня в Лондон. Уймите
эту собаку!
-- Зачем? -- спросила мисс Йорк. -- Она у себя дома.
-- Он сообщил мне, -- продолжал лорд Эмсворт, повышая голос, -- что у
вас произошла размолвка...
-- Ха-ха! -- сказала мисс Йорк.
-- Он обедал с той дамой по делу.
-- Ясно, ясно, -- откликнулась злодейка. -- Знаем мы эти дела.
-- Я думаю, это правда, -- вступила в беседу миссис Трипруд. -- Он лорд
Эмсворт. Смотри, все знает. Значит, Фредди ему сказал.
-- Если он вор, он должен все знать. Всюду об этом пишут.
-- Нет, ты подумай...
Тут зазвонил телефон.
-- Уверяю вас... -- начал лорд Эмсворт.
-- Да, -- сказала в трубку мисс Йорк. -- Пусть идет. -- Она победно
взглянула на пришельца. -- Не везет вам, однако. Приехал лорд Эмсворт,
сейчас будет здесь.
Бывает так, что человеческий разум вправе пошатнуться. Лорд Эмсворт,
человек тихий, непригодный для нашей суеты, испытал в этот день то, что
сломило бы самых бойких. Но эти поразительные слова прошибли его. Он пошел в
гостиную и сел в кресло. Ему казалось, что он видит дурной сон.
Человек, вошедший в комнату, это подтверждал. Кому-кому, а ему было бы
вполне удобно в любом кошмаре.
Он был высокий, тощий, седой, а борода его, легкая и длинная, отливала
каким-то сомнительным цветом. Хотя его должны бы давно убить, он дожил до
невероятного возраста -- то ли до ста пятидесяти (и выглядел неплохо), то ли
до ста десяти (и выглядел старовато).
-- Мое дорогое дитя! -- заквакал он очень высоким голосом.
-- Фредди! -- закричала красавица в кимоно.
-- А, черт, -- сказал новый пришелец.
Все молчали, пока лорд Эмсворт не издал какой-то звук.
-- Ну, что же это! -- воскликнул Фредди. -- И ты здесь!
Его жена спросила:
-- Правда, это твой отец?
-- Конечно, -- ответил он. -- Он самый. Кто ж еще? Он, он и он. Только
он говорил, что не пойдет.
-- Я передумал, -- тихо сказал лорд Эмсворт.
-- Вот видишь! -- сказала миссис Трипвуд своей недоброй подруге. -- Так
я и думала.
Бедный граф странно застонал. -- Неужели я т а к о й? -- спросил он и
закрыл глаза.
-- Хорошо, -- сказала мисс Йорк, обращаясь к Фредди во всей своей
мерзкой властности. -- Хорошо, вот и вы, в роли Санта-Клауса, но что с того?
Агги ясно написала, что видеть вас не хочет.
По всей вероятности, Любовь преобразила мягкого Фредди. Сняв бороду и
брови, он твердо взглянул на мисс Йорк.
-- Я говорю не с вами, -- сказал он. -- Вы змея.
-- Вон что?
-- Да. Вы отравили душу бедной Агги. Если бы не вы, я бы все объяснил.
-- Что ж, объясняйте. Времени было много, могли подготовиться.
-- Агги, -- сказал Фредди, -- как тебе идет эта штука!
-- Не юлите, -- сказала мисс Йорк. -- Переходите к делу.
-- Это дело и есть, -- сказала миссис Трипвуд. -- А зачем тебе тогда
морковные актрисы?
-- Золотисто-рыжие, -- уточнил Фредди.
-- Морковные.
-- Да, морковные.
-- Почему же ты с ней обедаешь?
-- Да, почему? -- вмешалась мисс Йорк.
-- Я говорю не с вами, -- напомнил Фредди.
-- Помолчи, Джейн. Да, Фредди?
-- Понимаешь, Агги...
-- Никогда не верь мужчине, который так начинает.
-- Джейн, ты не можешь помолчать? Фредди, я слушаю.
-- Я хотел ей продать сценарий, а тебе -- сделать сюрприз.
-- Ой, как хорошо! Нет, правда?
-- Вы хотите, чтобы мы поверили... -- снова вмешалась мисс Йорк.
-- Именно. Сама понимаешь, надо было ее обхаживать.
-- Конечно!
-- Приходится.
-- Еще бы!
-- Когда их покормишь -- совсем другое дело.
-- Ну естественно!
-- Ты веришь в этот бред? -- опомнилась мисс Йорк.
-- Конечно, -- сказал Фредди. -- Веришь, дорогая?
-- А то как же, милый!
-- Мало того, -- продолжал Фредди, вынимая что-то из кармана, словно
фокусник, -- я могу все доказать. Вот телеграмма. "Супер-Ультра-Фильм"
предлагает тысячу долларов за сценарий. Так что в другой раз, пожалуйста, не
судите о других по себе!
-- Да, -- сказала Агги. -- Я бы очень хотела, чтобы ты не вмешивалась в
чужие дела.
-- Прекрасно сказано, -- заметил Фредди. -- Прибавлю...
-- Она фальшивая, -- сказала мисс Йорк.
-- Кто?
-- Телеграмма.
-- То есть как? -- вскричал Фредди.
-- А так. Они послали телеграмму, потому что вы послали телеграмму,
чтобы они послали телеграмму.
-- Не понимаю, -- сказал Фредди.
-- Зато я понимаю, -- сказала его жена, -- и не хочу больше вас видеть,
Джейн Йорк.
-- Присоединяюсь, -- сказал Фредди. -- Турки таких, как вы, топят в
Босфоре. В мешке.
-- Лучше мне уйти, -- сказала мисс Йорк.
-- Гораздо лучше, -- сказал Фредди. Лорд Эмсворт, очнувшись, слабо
заморгал. Ему было лучше, но в меру. Фредди тем временем рассказывал свой
сценарий.
-- Понимаешь, муж и жена. Он очень бедный, понимаешь... нету денег.
Попал под машину, а они не хотят оперировать. Хотят пятьсот долларов. А где
их взять? Понимаешь?
-- Конечно.
-- Сила, а?
-- Еще какая!
-- Ты подожди, что будет! Жена охмурила миллионера, он обещал деньги.
Тут звонят доктора, то есть к нему. Она смеется, чтобы он не понял, как она
страдает. Забыл тебе сказать, если его не резать, ему конец. Здорово?
-- Блеск!
-- То ли еще будет! Они идут в спальню... Эй, эй! Ты что, уходишь?
Лорд Эмсворт уже поднялся.
-- Тебе получше?
-- Да, спасибо...
-- О, лорд Эмсворт! -- сказала Агги. -- Простите меня!
Он погладил ее по руке, снова удивляясь, почему такая милая и умная
девушка полюбила Фредди.
-- Не за что, не за что! А вот вы мне скажите, когда Фредерик... э...
был с бородой, он напоминал меня?
-- Очень, очень!
-- Спасибо, моя дорогая. Приезжайте в Бландинг, как только сможете.
И он задумчиво вышел.
-- Есть у вас парикмахерская? -- спросил он внизу.
-- Да, сэр.
-- Покажите, пожалуйста, где она, -- сказал граф.
Лорд Эмсворт сидел в своей библиотеке, допивая последний бокал. В
открытое окно вплывали запах цветов и тихие звуки насекомых.
Казалось бы, все хорошо. Энгус Макалистер сообщил, что зеленая тля
побеждена китовым жиром; больная корова шла на поправку и обретала аппетит;
бороды не было.
И все-таки графа что-то томило.
Он позвонил в звонок.
-- Милорд?
Лорд Эмсворт с одобрением взглянул на верного слугу. Бидж много лет
служил их дому. Хороший человек... И смотрит как-то так, чему-то радуется...
-- Бидж, -- сказал граф, -- будьте добры, позвоните в Лондон.
-- Слушаюсь, милорд.
-- Отель "Савой", номер шестьдесят семь.
-- Хорошо, милорд.
-- Спросите мистера Фредерика, как там кончается.
-- Кончается, милорд?
-- Да.
Время шло. Граф размышлял. Дворецкий вернулся.
-- Я говорил с мистером Фредериком, милорд.
-- Да?
-- Он передает привет и просит сказать, что в спальне был черный ягуар,
милорд.
-- Ягуар?
-- Ягуар. Привязан к ножке кровати. Он защищал честь жены, милорд.
-- А! -- сказал лорд Эмсворт. -- Спасибо, Бидж.
The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/
© Copyright P.G.Wodehouse. Lord Emsworth Acts for the Best (1926)
© Copyright Перевод Н. Трауберг (1995, 2000)
Origin: The Russian Wodehouse Society (wodehouse.ru)
---------------------------------------------------------------
Штаб-квартира прислуги в Бландингском замке, обитель домоправительницы,
была в обычное время приятной, даже веселой. Туда весь день глядело солнце,
а обои выбрал когда-то человек, полагавший, что девяносто семь розовых птиц
на девяноста семи голубых кустах бодрят и освежают. Однако с появлением
дворецкого в комнате похолодало, а хозяйка ее, отложив вязанье, тревожно
взглянула на пришельца.
-- Что случилось, мистер Бидж? -- спросила она. Дворецкий хмуро
посмотрел в окно. Он тяжело дышал, как дышит тот, кто страдает от избытка
чувств и от аденоидов. Солнечный луч, скользивший по ковру, поймал его
угрюмый взгляд и смутился.
-- Я принял решение, миссис Твемлоу, -- ответил дворецкий.
-- Какое?
-- С той самой поры, как он ее растит, я вижу на стене письмена. Все.
Как только он вернется, ухожу. Восемнадцать лет служил я этому дому, начал с
младшего лакея, достиг высот, но больше я не могу.
-- Неужто из-за бороды?
-- Именно. Не только я, вся округа... Вы знаете, что в прошлое
воскресенье, на школьном празднике, кто-то крикнул: "Козел!"?
-- Не может быть!
-- Может, миссис Твемлоу. Чего еще ждать? Ах, то ли еще будет! Из-за
этой бороды от нас отходят лучшие люди графства. Сэр Грегори искоса глядел
на нее, когда обедал у нас в пятницу.
-- Борода не очень красивая... -- признала домоправительница.
-- Именно. Я обязан открыть ему глаза. Пока я здесь служу, это
невозможно. Что ж, попрошу увольнения. Тогда я свободен. Это не тосты под
той крышкой, миссис Твемлоу?
-- Да, мистер Бидж, тосты. Попробуйте! Может, развеселитесь.
-- Развеселюсь! -- с горьким смехом воскликнул дворецкий.
К счастью, в эти минуты лорд Эмсворт сидел у себя, в Клубе старых
консерваторов, и не подозревал о нависшей над ним беде. Но ему и так было о
чем подумать.
В последние дни все не ладилось. Макалистер, старший садовник, сообщил
о нашествии зеленой тли. Глубоко почитаемая корова, готовившаяся к выставке,
съела что-то, неведомое медикам. Более того -- пришла телеграмма от младшего
сына, который приплыл в Англию и почему-то хотел видеть отца.
Об этом и думал злосчастный граф, рассеянно глядя на консерваторов.
Нет, почему возвращается Фредди? Что ему делать в Англии? Восемь месяцев
назад он женился на Ниагаре Доналдсон, которая живет в Америке, -- значит,
должен быть в Америке, а он в Лондоне, да еще, судя по телеграмме, чем-то
встревожен.
Лорд Эмсворт задумчиво погладил подбородок -- все же так легче мыслить
-- и удивился нежданному препятствию Сосредоточив на этой загадке весь свой
разум, он понял, что там -- борода; и расстроился. Что ж это такое, в конце
концов, какие-то водоросли! В общем, он еще больше рассердился на Фредди,
хотя и совершенно зря.
В этот самый миг он увидел, что беспутный сын идет через комнату к
нему.
-- Привет! -- сказал Фредди.
-- В чем дело, Фредерик? -- спросил граф. Они помолчали. Фредди
вспомнил об их последней встрече, когда сам он женился на девушке, которую
многострадальный лорд видел только в телескоп, а этот лорд, его отец, думал
о неприятных словах, которые прочитал в телеграмме: "затруднительном
положении". Пятнадцать лет кряду он выручал сына из таких положений,
казалось бы -- отдал в хорошие руки, и вот опять!
-- Садись, -- печально сказал он.
-- Мерси, -- сказал Фредди. -- Давно оброс?
-- Что?
-- Ну, бородой. Прямо не узнаешь! Лорд Эмсворт снова дернулся от горя.
-- При чем тут борода?!
-- Хорошо, не буду, -- согласился Фредди. -- Спасибо, что приехал.
-- Я приехал, -- сказал граф, -- потому что ты в этом... в положении.
-- Вот он, британец! -- одобрил Фредди.
-- Понять не могу, -- продолжал граф, -- какие такие положения!
Надеюсь, дело не в деньгах?
-- Что ты! Если бы в деньгах, я бы не к тебе обратился. Папаша
Доналдсон -- молодец! А меня как любит! Ест из рук.
-- Да? -- удивился все тот же граф. -- Я видел мистера Доналдсона всего
один раз, но он мне показался умным.
-- То-то и оно. Очень меня любит. Нет, тут не деньги. Агги,
понимаешь... моя жена...
-- Что же с ней?
-- Она меня бросила.
-- Бросила!
-- Раз и навсегда. Оставила записку. Сейчас она в "Савое", но меня не
пускает. Живу на Кинг-стрит, если это жизнь.
Лорд Эмсворт глубоко вздохнул, поражаясь тому, как молодой человек,
даже такой привычный, умеет запутать свои дела. Случилось чудо, он сумел
провести дочь миллионера -- и что же? Он ее упускает. Много лет назад, в
ранней молодости, романтический Кларенс жалел, что у старого рода Эмсвортов
нет фамильного проклятия. Подозревал ли он, что сам его породит?
-- Виноват, конечно, ты? -- ровным голосом спросил он.
-- В определенном смысле, да. Но...
-- Что именно случилось?
-- Как тебе сказать... Ты знаешь, я всегда любил кино. Ходил на все
фильмы. Хорошо. Лежу я ночью -- и вдруг думаю: почему бы мне не написать
сценарий? Пришла, понимаешь, мысль. И какой сюжет! Один бедный человек попал
под машину, ему нужна операция. Просят задаток, пятьсот долларов, а у него
их нету. Тогда его жена идет к миллионеру...
-- Что, -- спросил лорд Эмсворт, -- это за чушь?
-- Чушь? -- не поверил Фрелди. -- Это мой сценарий.
-- Я не хочу его слушать, -- сказал граф. -- Я хочу узнать если можно,
в двух словах, почему ты поссорился с женой.
-- А я и рассказываю. Все началось со сценария. Когда я его написал, я
захотел его продать, а тут как раз приехала Полина Птит, и один приятель нас
познакомил.
-- Кто такая Полина Птит?
-- Ну, знаешь! -- Фредди опять себе не поверил. -- Нет, не может быть!
Это же звезда! Ты видел "Рабов страсти"?
-- Не видел.
-- И "Шелковых цепей"?
-- И цепей.
-- И "Багровую любовь"? Ну, хоть "Золотые узы"? "Соблазн"? Да что же
это такое!
-- Что случилось с этой женщиной?
-- Значит, нас познакомили, и я стал ее охмурять. Понимаешь, если ей
понравиться, все пойдет как по маслу. Приходилось с ней видеться, сам
понимаешь, и Джейн Йорк застукала нас в таком ресторанчике.
-- Господи!
-- Ничего страшного, все прилично. Деловая встреча. Плохо то, что я
ничего не говорил Агги. Хотел сделать сюрприз. Купят сценарий, приду к ней,
и она увидит, что я не такой уж дурак.
-- Если женщина способна поверить...
-- А что уж совсем плохо, я сказал, что еду по делу в Чикаго. Ну, в
общем, сейчас она в "Савое"...
-- Кто такая Джейн Йорк?
-- Стерва, причем из самых вредных. Иевуссеянка и амалекитянка. Если б
не она, я бы все уладил. Понимаешь, она хотела, чтобы Агги вышла за ее
брата. Я думаю, она заманивает Агги в Париж, чтобы они опять встретились. В
общем, надо что-то делать. Надеюсь на тебя.
-- На меня? А что я могу?
-- Поговори с ней, похлопочи! В фильмах хлопочут. Сколько раз я видел,
как седой отец...
-- Чушь и чепуха! -- обиделся лорд Эмсворт, которому, как многим
пожилым людям, казалось, что он совсем молодой. -- Сам виноват, сам и
тушись.
-- Пардон?
-- Ну, крутись в собственном соку! В общем, я помогать не буду.
-- Не будешь?
-- Нет.
-- То есть будешь?
-- То есть не буду.
-- Хлопотать? -- спросил на всякий случай дотошный Фредди.
-- Вмешиваться в это грязное дело.
-- И звонить ей не будешь?
-- Нет.
-- Ну, что это ты! Номер шестьдесят семь. Всего два пенса.
-- Нет!
Фредди печально встал с кресла.
-- Что ж, -- сказал он, -- очень хорошо. Жизни моей конец. Если Агги
уедет в Париж и получит развод, удалюсь в какую-нибудь тишь, протяну года
два-три... До свиданья.
-- До свиданья, Фредерик.
-- Тюху-тюху... -- промолвил Фредди.
Обычно лорд Эмсворт засыпал рано и спал крепко. Как и Наполеон
Бонапарт, он умел погрузиться в сон, едва коснувшись головой подушки. Однако
в эту ночь, под гнетом забот, он тщетно искал забвения. Под утро он сел в
постели, весь дрожа. Его посетила ужасная мысль.
Фредди упомянул о какой-то тиши. Возможно, -- но что, если это
Бландингский замок? Одно предположение вогнало графа в дрожь, ибо он считал,
что сын его опасней для доброй сельской жизни, чем глисты у лошадей, зеленая
тля и даже сап. Словом, чувство было такое, будто бедного лорда ударили
чем-нибудь по затылку.
И он подумал: был ли он добр к сыну? Не был ли жесток? Не отказал ли в
милости? В общем, сделал ли то, что должен делать отец?
Ответы были соответственно: "нет", "да", "да", "нет".
За утренним чаем лорд Эмсворт уже совсем твердо решил пойти к невестке
и хлопотать, как никто еще не хлопотал.
После бессонницы хлопотать трудно. Только днем, поглядев на цветы в
Кенсингтонском саду и пообедав в "Риджент Грилл" (отбивная, полбутылки
кларета), лорд Эмсворт обрел себя. Голова прояснилась, тупость уступила
место шустрости.
Уступила она настолько, что в отеле "Савой" граф проявил неожиданное
хитроумие. Прежде чем сказать портье свое имя, он помолчал. Вполне возможно,
думал он, невестка включила в свою вендетту весь их род, а тогда -- задушит
хлопоты на корню, узнав, что это он. Лучше не рисковать. Решив это, он
кинулся к лифту и оказался у номера шестьдесят седьмого.
Он постучал в дверь. Ответа не было. Он постучал снова, потом еще и
еще, а уж потом -- немного опешил и совсем бы ушел, если бы не заметил, что
дверь открыта. Тогда он ее толкнул, вошел и оказался в гостиной, уставленной
всевозможными цветами.
Цветы приманивали его всегда. Несколько счастливых минут он ходил от
вазы к вазе.
Когда он понюхал в двадцатый раз, ему почудилось, что в комнате
отдается какой-то звук: посопишь -- и он вроде бы сопит. Однако людей тут не
было. Чтобы окончательно проверить акустику, бедный граф засопел погромче,
но в ответ послышалось скорее рычание.
Это рычанием и было. У самых ног многострадального пэра крутилась
женская муфта, и, в озарении нынешней шустрости, он понял, что это скорее
собачка, из тех, которыми женщины вечно набивают свои гостиные.
-- Господи, помилуй! -- благочестиво воскликнул граф, как восклицали
его предки на поле боя, где бывало не легче.
Кроме того, он попятился. Собачка не отстала. Ног у нее не было,
двигалась она только верою.
-- Уходите! -- сказал ей лорд Эмсворт.
Маленьких собак он не любил и, допятившись до двери, решил спрятаться.
Что поделаешь! Один Эмсворт спрятался при Азенкуре.
На этот, третий раз он оказался в спальне, видимо -- надолго. Мохнатая
тварь уже не пыталась усмирить свою ярость, она мерзко лаяла, время от
времени царапая дверь.
-- Уходите! -- закричал граф.
-- Кто там?
Лорд Эмсворт подскочил, как блоха. Он привык к мысли, что в номере нет
никого, и совсем перепугался.
-- Кто там?
Тайна, уже обретавшая потусторонние тона, внезапно раз решилась: голос
говорил из-за другой двери. По-видимому судьба так зла, что приурочила
первый визит свекра к купанию невестки.
Граф подошел к дверям и робко сказал:
-- Пожалуйста, не пугайтесь!..
-- Кто там? Что вы тут делаете?
-- Главное, вы не пугайтесь...
Здесь он и прервал фразу, ибо все та же судьба ее опровергла. Причины
для страха были. Первая дверь открылась, и злобная муфта, пыша ненавистью,
покатилась -- в своей манере, без ног, -- прямо к его лодыжкам.
Опасность открывает в каждом неведомые черты. Лорд Эмсворт не был
акробатом, но прыгнул на славу. Как птица, возвращаясь в гнездо, он пролетел
через комнату на кровать, где и остановился. Собачка ярилась внизу, словно
волны у скал.
Именно тогда лорд Эмсворт увидел, что в первых дверях стоит молодая
женщина. Знаток женской красоты нашел бы в ней недостатки -- она была
коротковата, тяжеловата, почти квадратна; подбородок у нее слишком торчал
вперед, волосы отливали неприятной бронзой. Но меньше всего лорду Эмсворту
понравился пистолет в ее руке.
Жалобный голос спросил из ванной:
-- Кто там?
-- Какой-то человек, -- ответила девица-с-пистолетом.
-- Это я понимаю. А к т о он?
-- Не знаю. С виду -- противный. Выходи оттуда!
-- Я не могу, я мокрая.
Стоя на кровати, трудно сохранить достоинство, но лорд Эмсворт очень
старался.
-- Моя дорогая!
-- Что вы тут делаете?
-- Дверь была открыта...
-- И вы понадеялись, что шкатулка тоже открыта, -- закончила за него
девица. -- По-моему, -- повысила она голос, чтобы он был слышен в ванной, --
это Допи Смит.
-- Кто?
-- Допи Смит. Который пытался украсть твои драгоценности в Нью-Йорке.
-- Я не Допи Смит! -- вскричал граф. -- Я граф Эмсворт.
-- Да?
-- Да.
-- Ах-ах-ах-ах!
-- Я пришел к своей невестке.
-- Что же, вот она.
Вторая дверь открылась, и вышло прелестнейшее созданье в японском
халате. Даже в этот миг лорд Эмсворт удивился, почему такая красавица вышла
за Фредерика.
-- Как ты сказала, кто он? -- спросила она, вызывая еще большее
восхищение тем, что уверенно схватила и держит собачку.
-- Граф Эмсворт.
-- Да, я граф Эмсворт!
Красавица в кимоно смотрела, как он слезает с кровати.
-- Знаешь, Джейн, -- сказала она, -- очень может быть. Вылитый Фредди.
У лорда Эмсворта, как у всех, бывали минуты застенчивости и
недовольства собой, но такого он все-таки не предполагал. "Вылитый
Фредди..."
Девица дико заорала:
-- Ой, батюшки! Ты что, не видишь?
-- Чего?
-- Да это же Фредди! Хочет подлизаться к тебе. Его стиль, как в кино.
Снимите бороду, звезда экрана!
И, не дожидаясь, она вцепилась в нее хваткой современной девушки,
воспитанной на хоккее, теннисе и гимнастике.
Но тут же произнесла:
-- Гм-м... Вроде бы настоящая. Если, -- сказала она пободрее, -- он не
приклеил ее чем-нибудь эдаким. Ну, еще разок!
-- Не надо, -- сказала невестка графа. -- Это не Фредди. Его бы я сразу
узнала.
-- Значит, вор. Эй, вы! Лезьте вон в тот шкаф, а я позвоню в полицию.
Лорд Эмсворт сделал несколько недурных па.
-- Я не полезу ни в какие шкафы, -- сказал он. -- Я требую, чтобы меня
выслушали. Не знаю, кто эта леди...
-- Меня зовут Джейн Йорк.
-- А, это вы ссорите мужа с женой! Я все знаю. -- И граф обернулся к
красавице в кимоно. -- Вчера мой сын Фредерик вызвал меня в Лондон. Уймите
эту собаку!
-- Зачем? -- спросила мисс Йорк. -- Она у себя дома.
-- Он сообщил мне, -- продолжал лорд Эмсворт, повышая голос, -- что у
вас произошла размолвка...
-- Ха-ха! -- сказала мисс Йорк.
-- Он обедал с той дамой по делу.
-- Ясно, ясно, -- откликнулась злодейка. -- Знаем мы эти дела.
-- Я думаю, это правда, -- вступила в беседу миссис Трипруд. -- Он лорд
Эмсворт. Смотри, все знает. Значит, Фредди ему сказал.
-- Если он вор, он должен все знать. Всюду об этом пишут.
-- Нет, ты подумай...
Тут зазвонил телефон.
-- Уверяю вас... -- начал лорд Эмсворт.
-- Да, -- сказала в трубку мисс Йорк. -- Пусть идет. -- Она победно
взглянула на пришельца. -- Не везет вам, однако. Приехал лорд Эмсворт,
сейчас будет здесь.
Бывает так, что человеческий разум вправе пошатнуться. Лорд Эмсворт,
человек тихий, непригодный для нашей суеты, испытал в этот день то, что
сломило бы самых бойких. Но эти поразительные слова прошибли его. Он пошел в
гостиную и сел в кресло. Ему казалось, что он видит дурной сон.
Человек, вошедший в комнату, это подтверждал. Кому-кому, а ему было бы
вполне удобно в любом кошмаре.
Он был высокий, тощий, седой, а борода его, легкая и длинная, отливала
каким-то сомнительным цветом. Хотя его должны бы давно убить, он дожил до
невероятного возраста -- то ли до ста пятидесяти (и выглядел неплохо), то ли
до ста десяти (и выглядел старовато).
-- Мое дорогое дитя! -- заквакал он очень высоким голосом.
-- Фредди! -- закричала красавица в кимоно.
-- А, черт, -- сказал новый пришелец.
Все молчали, пока лорд Эмсворт не издал какой-то звук.
-- Ну, что же это! -- воскликнул Фредди. -- И ты здесь!
Его жена спросила:
-- Правда, это твой отец?
-- Конечно, -- ответил он. -- Он самый. Кто ж еще? Он, он и он. Только
он говорил, что не пойдет.
-- Я передумал, -- тихо сказал лорд Эмсворт.
-- Вот видишь! -- сказала миссис Трипвуд своей недоброй подруге. -- Так
я и думала.
Бедный граф странно застонал. -- Неужели я т а к о й? -- спросил он и
закрыл глаза.
-- Хорошо, -- сказала мисс Йорк, обращаясь к Фредди во всей своей
мерзкой властности. -- Хорошо, вот и вы, в роли Санта-Клауса, но что с того?
Агги ясно написала, что видеть вас не хочет.
По всей вероятности, Любовь преобразила мягкого Фредди. Сняв бороду и
брови, он твердо взглянул на мисс Йорк.
-- Я говорю не с вами, -- сказал он. -- Вы змея.
-- Вон что?
-- Да. Вы отравили душу бедной Агги. Если бы не вы, я бы все объяснил.
-- Что ж, объясняйте. Времени было много, могли подготовиться.
-- Агги, -- сказал Фредди, -- как тебе идет эта штука!
-- Не юлите, -- сказала мисс Йорк. -- Переходите к делу.
-- Это дело и есть, -- сказала миссис Трипвуд. -- А зачем тебе тогда
морковные актрисы?
-- Золотисто-рыжие, -- уточнил Фредди.
-- Морковные.
-- Да, морковные.
-- Почему же ты с ней обедаешь?
-- Да, почему? -- вмешалась мисс Йорк.
-- Я говорю не с вами, -- напомнил Фредди.
-- Помолчи, Джейн. Да, Фредди?
-- Понимаешь, Агги...
-- Никогда не верь мужчине, который так начинает.
-- Джейн, ты не можешь помолчать? Фредди, я слушаю.
-- Я хотел ей продать сценарий, а тебе -- сделать сюрприз.
-- Ой, как хорошо! Нет, правда?
-- Вы хотите, чтобы мы поверили... -- снова вмешалась мисс Йорк.
-- Именно. Сама понимаешь, надо было ее обхаживать.
-- Конечно!
-- Приходится.
-- Еще бы!
-- Когда их покормишь -- совсем другое дело.
-- Ну естественно!
-- Ты веришь в этот бред? -- опомнилась мисс Йорк.
-- Конечно, -- сказал Фредди. -- Веришь, дорогая?
-- А то как же, милый!
-- Мало того, -- продолжал Фредди, вынимая что-то из кармана, словно
фокусник, -- я могу все доказать. Вот телеграмма. "Супер-Ультра-Фильм"
предлагает тысячу долларов за сценарий. Так что в другой раз, пожалуйста, не
судите о других по себе!
-- Да, -- сказала Агги. -- Я бы очень хотела, чтобы ты не вмешивалась в
чужие дела.
-- Прекрасно сказано, -- заметил Фредди. -- Прибавлю...
-- Она фальшивая, -- сказала мисс Йорк.
-- Кто?
-- Телеграмма.
-- То есть как? -- вскричал Фредди.
-- А так. Они послали телеграмму, потому что вы послали телеграмму,
чтобы они послали телеграмму.
-- Не понимаю, -- сказал Фредди.
-- Зато я понимаю, -- сказала его жена, -- и не хочу больше вас видеть,
Джейн Йорк.
-- Присоединяюсь, -- сказал Фредди. -- Турки таких, как вы, топят в
Босфоре. В мешке.
-- Лучше мне уйти, -- сказала мисс Йорк.
-- Гораздо лучше, -- сказал Фредди. Лорд Эмсворт, очнувшись, слабо
заморгал. Ему было лучше, но в меру. Фредди тем временем рассказывал свой
сценарий.
-- Понимаешь, муж и жена. Он очень бедный, понимаешь... нету денег.
Попал под машину, а они не хотят оперировать. Хотят пятьсот долларов. А где
их взять? Понимаешь?
-- Конечно.
-- Сила, а?
-- Еще какая!
-- Ты подожди, что будет! Жена охмурила миллионера, он обещал деньги.
Тут звонят доктора, то есть к нему. Она смеется, чтобы он не понял, как она
страдает. Забыл тебе сказать, если его не резать, ему конец. Здорово?
-- Блеск!
-- То ли еще будет! Они идут в спальню... Эй, эй! Ты что, уходишь?
Лорд Эмсворт уже поднялся.
-- Тебе получше?
-- Да, спасибо...
-- О, лорд Эмсворт! -- сказала Агги. -- Простите меня!
Он погладил ее по руке, снова удивляясь, почему такая милая и умная
девушка полюбила Фредди.
-- Не за что, не за что! А вот вы мне скажите, когда Фредерик... э...
был с бородой, он напоминал меня?
-- Очень, очень!
-- Спасибо, моя дорогая. Приезжайте в Бландинг, как только сможете.
И он задумчиво вышел.
-- Есть у вас парикмахерская? -- спросил он внизу.
-- Да, сэр.
-- Покажите, пожалуйста, где она, -- сказал граф.
Лорд Эмсворт сидел в своей библиотеке, допивая последний бокал. В
открытое окно вплывали запах цветов и тихие звуки насекомых.
Казалось бы, все хорошо. Энгус Макалистер сообщил, что зеленая тля
побеждена китовым жиром; больная корова шла на поправку и обретала аппетит;
бороды не было.
И все-таки графа что-то томило.
Он позвонил в звонок.
-- Милорд?
Лорд Эмсворт с одобрением взглянул на верного слугу. Бидж много лет
служил их дому. Хороший человек... И смотрит как-то так, чему-то радуется...
-- Бидж, -- сказал граф, -- будьте добры, позвоните в Лондон.
-- Слушаюсь, милорд.
-- Отель "Савой", номер шестьдесят семь.
-- Хорошо, милорд.
-- Спросите мистера Фредерика, как там кончается.
-- Кончается, милорд?
-- Да.
Время шло. Граф размышлял. Дворецкий вернулся.
-- Я говорил с мистером Фредериком, милорд.
-- Да?
-- Он передает привет и просит сказать, что в спальне был черный ягуар,
милорд.
-- Ягуар?
-- Ягуар. Привязан к ножке кровати. Он защищал честь жены, милорд.
-- А! -- сказал лорд Эмсворт. -- Спасибо, Бидж.
The Russian Wodehouse Society
http://wodehouse.ru/