Яромин Адам
Вэля и мой компьютер
Адам Яромин
Вэля и мой компьютер
Должен признаться: я познакомился с изумительной девушкой. Зовут ее Вэля, а ее глаза... глаза... Прекраснее я просто не видывал.
Мы проболтали два часа. Под конец я слегка дрожащим голосом попросил у нее номер телефона. Когда я возвращался домой, мне казалось, что все вокруг пляшет и поет. Вот в каком я был настроении!
Ну, конечно, я не мог не поделиться с кем-нибудь такой новостью. Дома я сразу же включил компьютер. Я им страшно горжусь, потому что сделал его сам. Или, точнее, смонтировал из готовых блоков, которые можно взять на любом складе электроприборов. Мой компьютер зарегистрирован и включен, в общую сеть информации. Он, конечно, не гений, но у него достаточно ума, с ним можно приятно поболтать.
Компьютер внимательно выслушал меня. Он долго молчал, огоньки на его пульте погасли; потом он сказал:
- Я связался с моим Центром. Запросил нужную программу. У тебя есть время со мной поговорить?
- Да. Я хотел посоветоваться с тобой.
Слово "посоветоваться", видимо, пришлось ему не по вкусу. И действительно, он тут же заметил:
- Невозможно завязывать хорошие и полезные знакомства, не сопоставив информации, касающейся твоей особы, с информацией, касающейся особы, с которой ты собираешься познакомиться. Не думаю, чтобы слово "посоветоваться" отражало суть вопроса. Если результат этого сопоставления окажется негативным, то нечего и говорить о дальнейшем поддержании знакомства. Не забывай, что ты живешь в двадцать... веке, а теперь все поступают именно так.
- Ты невыносим, - сказал я.
- Понимаю, - продолжал мой компьютер. - У людей сохранились атавистические свойства: право выбора не самых выгодных вариантов. Они называют это свободой и страшно ею гордятся. А ведь так называемая свобода - это всего лишь производное от ошибочного распознавания и ошибочной оценки обстоятельств, сопутствующих данному действию. Но, что поделаешь, если уж ты так привязан к тому, что я назвал свободой, можешь использовать термин "посоветоваться" вместо термина "поступать в соответствии с твоими выводами".
- Подумать только - и я собственными руками смонтировал тебя!
- А разве это освобождает тебя от соблюдения норм, принятых в обществе? Каков возраст этой особы?
- Около двадцати лет. Может быть, немного меньше.
- Придется получить более точную информацию. Рост, вес, цвет волос?
- Цвет волос? Блондинка. Теперь ты спросишь, какие волосы нравятся мне больше всего. И услышишь, что светлые, и тогда ты сообщишь, что Вэля мне нравится...
- Ехидство тут ни к чему. Цвет глаз?
- Самый красивый, какой я когда-нибудь встречал.
- Это мне ни о чем не говорит. Чем болела, есть ли мозоли, состояние полости рта?
- Уж не думаешь ли ты, что при первой встрече я спрашивал о мозолях и зубах?
- Придется спросить. Сейчас я подготовлю соответствующий вопросник. Когда встретишь названную особу, добейся от нее ответов. Ты уже начал в этом духе. Помни, нельзя пропускать ни одного вопроса.
Через четверть часа печатающее устройство начало в сумасшедшем темпе выстукивать буквы на бесконечной бумажной ленте. Я схватился за голову.
- Разрежь на листки. Так будет удобнее, - посоветовал мой компьютер.
- Но лента слишком длинная!
- Шестьсот одиннадцать вопросов.
- Если б хоть знать, что ты не ошибешься!
- Ошибусь? Я?! - обиженно выкрикнул он.
- А почему бы и нет? Товарищей по общежитию мне тоже подбирал компьютер. И что же? Целый год я жил с типом, который плевал на пол и не позволял проветривать комнату.
- Вероятно, компьютер исходил из педагогических соображений: приспособляемость к жизни в коллективе.
- Знаешь что, дорогой, лучше всего было бы, если б ты сам договорился с ней о ближайшей встрече. Я не решусь мучать Вэлю шестьюстами одиннадцатью вопросами.
Я шутил, но это был юмор висельника.
- Я? Да я рассмеялся бы тебе в лицо, если б я только умел смеяться. Я даже не знаю, что такое любовь, а мне кажется, вся твоя история как-то с нею связана.
Всю ночь, утро и первую половину дня я зубрил вопросы. В полдень чувствуя, что в глазах у меня зарябило, я позвонил Вэле. Мы уговорились встретиться во вторую половину дня в кафе. Я еще успел немного вздремнуть. Потом повторил вопросы, засунул вопросник в папку, так просто, на всякий случай, и с бьющимся сердцем отправился на свидание.
Разумеется, я не смог выучить все на память. Даже и не пытался. Выучил только половину. Когда я подумал, что меня ждет еще одна бессонная ночь, у меня по спине забегали мурашки.
Вопросы были расположены в определенном порядке: касающиеся физических данных и состояния здоровья, наклонностей, знаний, жизненных планов, взглядов на различные проблемы и так далее. Я не хотел выдавать себя и расположил их в другой последовательности: вопрос двести девяносто девятый, сто девяносто девятый и девяносто девятый. Вопрос двести девяносто восьмой, сто девяносто восьмой и девяносто восьмой... Вопросы с номерами выше трехсот я решил задавать, начиная с конца. А когда она ответит, делать на ладони отметки шариковой ручкой. Одна точка - "да", две точки - "нет".
Вы спросите, зачем все это? Поймите меня. Спрашивать Вэлю по вопроснику казалось мне страшно нетактичным. Я хотел как-то скрыть это, затушевать. Когда я увидел ее впервые, я чуть не проглотил язык. А тут сразу шестьсот одиннадцать вопросов. Но, что делать, все так поступают...
Вэля была так же прекрасна, как и вчера, только казалась немного утомленной. На ней было цветастое платьице, соломенная шляпка и большая пляжная сумка в руке.
Разговор как-то не клеился, я боялся, что, когда разговорюсь, вопросы, вызубренные с таким трудом, вылетят из головы. Я что-то пробормотал о погоде, о том, что через несколько дней начинается учебный год и мне придется уехать. Потом, чувствуя, что в горле у меня совершенно пересохло, я спросил:
- Ты любишь животных?
Это был трехсотый вопрос.
- Очень, - ответила Вэля. - А ты?
- Я тоже.
Тайком, незаметно, под столиком я поставил на ладошке точку и задал двухсотый вопрос:
- Ты хотела бы стать актрисой?
Она вытаращила на меня глаза.
- Нет. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
Я немного смутился. Поставил на ладошке две точки и двинулся дальше:
- Как ты думаешь, человек может быть полностью счастлив?
- Не понимаю, выражайся точнее.
Я и сам не очень-то понимал.
- Ну... как ты думаешь, счастье существует?
- И да, и нет, - сказала она.
- Как это: и да, и нет? Надо отвечать или "Да", или "Нет"!
И тут мне стало стыдно за свои слова. Во всем была виновата скверно проведенная ночь. Я тотчас же извинился и осторожно взглянул на часы. Прошло уже пятнадцать минут, а я задал всего лишь три вопроса. Если мы будем действовать в таком темпе, нам не хватит и пятидесяти часов! Я начала завидовать людям, жившим раньше, в эпоху, когда не было компьютеров. Они заводили знакомства самостоятельно, и у них получалось неплохо. В нашем любимом двадцать... веке никто и шагу не ступит, не узнав предварительно мнение своего компьютера. И все смотрят на это как на чистку зубов. Полезно и необходимо...
- Ты себя плохо чувствуешь? - спросила Вэля, обеспокоенная моим молчанием.
- Нет, хорошо. А почему ты так думаешь?
Что там, в вопросе двести девяносто девятом? Ага!
- Ты любишь спорт?
- Да. Я играла в школьной баскетбольной команде.
Одна точка.
- Знаешь что? - вдруг сказала Вэля. - У меня к тебе тоже несколько вопросов.
- И у тебя тоже?
- Да. Родители велели.
Теперь стало ясно, почему она пришла с такой большой сумкой.
Не смея взглянуть друг другу в глаза, мы вытащили свои вопросники. У нее было на сто вопросов больше! Мы работали быстро, но все равно кончили только поздним вечером перед самым закрытием кафе.
- Боюсь, что в моем вопроснике слишком много "нет", - сказала Вэля.
- Это еще ни о чем не говорит, - неуверенно ответил я.
Прощаясь, я пообещал, что как только вернусь домой, тут же передам вопросник компьютеру и позвоню ей, когда получу результат.
Мой компьютер проглатывал листок за листком. Работал он с увлечением, несколько раз соединялся с Центром. Через пятнадцать минут печатающая машинка выбросила маленькую карточку. Я взял ее в руки, и сердце у меня заколотилось. Осторожно взглянул на карточку. "Нет". Я кисло улыбнулся, набрал номер телефона Вали и сказал:
- Результат готов.
- У меня тоже.
Голос у нее был невеселым.
- Ну и что?
Она не ответила.
- Что тебе сказал компьютер? - настаивал я.
- Боюсь, то же, что и твой - тебе.
- Мой компьютер сказал... - я нервно проглотил слюну, - сказал "нет".
- Мой тоже.
Мы помолчали. Это молчание начинало нас тяготить.
- Ну, до свидания, - сказал я.
- До свидания...
- Вэля!
- Ты что-то еще хочешь сказать? - мягко спросила она.
- Может... встретимся завтра?
- Там, где всегда?
- Там, где всегда. В шесть часов вечера, ладно?
- Хорошо.
Я положил трубку. Не мог отказать себе в небольшом удовольствии. Подошел к компьютеру.
- Послушай, старик, - сказал я. - Мы с Вэлей договорились встретиться завтра.
- Не понимаю. Ведь я же ответил "нет"...
- И все-таки...
- Одно меня удивляет, - перебил он. - Люди - ужасно непоследовательные системы, они совершают так много ошибок, но, несмотря на это, сумели создать столь совершенные устройства, как мы, компьютеры.
- Несмотря на это? А может, благодаря этому?
Мой компьютер глубоко задумался.
Вэля и мой компьютер
Должен признаться: я познакомился с изумительной девушкой. Зовут ее Вэля, а ее глаза... глаза... Прекраснее я просто не видывал.
Мы проболтали два часа. Под конец я слегка дрожащим голосом попросил у нее номер телефона. Когда я возвращался домой, мне казалось, что все вокруг пляшет и поет. Вот в каком я был настроении!
Ну, конечно, я не мог не поделиться с кем-нибудь такой новостью. Дома я сразу же включил компьютер. Я им страшно горжусь, потому что сделал его сам. Или, точнее, смонтировал из готовых блоков, которые можно взять на любом складе электроприборов. Мой компьютер зарегистрирован и включен, в общую сеть информации. Он, конечно, не гений, но у него достаточно ума, с ним можно приятно поболтать.
Компьютер внимательно выслушал меня. Он долго молчал, огоньки на его пульте погасли; потом он сказал:
- Я связался с моим Центром. Запросил нужную программу. У тебя есть время со мной поговорить?
- Да. Я хотел посоветоваться с тобой.
Слово "посоветоваться", видимо, пришлось ему не по вкусу. И действительно, он тут же заметил:
- Невозможно завязывать хорошие и полезные знакомства, не сопоставив информации, касающейся твоей особы, с информацией, касающейся особы, с которой ты собираешься познакомиться. Не думаю, чтобы слово "посоветоваться" отражало суть вопроса. Если результат этого сопоставления окажется негативным, то нечего и говорить о дальнейшем поддержании знакомства. Не забывай, что ты живешь в двадцать... веке, а теперь все поступают именно так.
- Ты невыносим, - сказал я.
- Понимаю, - продолжал мой компьютер. - У людей сохранились атавистические свойства: право выбора не самых выгодных вариантов. Они называют это свободой и страшно ею гордятся. А ведь так называемая свобода - это всего лишь производное от ошибочного распознавания и ошибочной оценки обстоятельств, сопутствующих данному действию. Но, что поделаешь, если уж ты так привязан к тому, что я назвал свободой, можешь использовать термин "посоветоваться" вместо термина "поступать в соответствии с твоими выводами".
- Подумать только - и я собственными руками смонтировал тебя!
- А разве это освобождает тебя от соблюдения норм, принятых в обществе? Каков возраст этой особы?
- Около двадцати лет. Может быть, немного меньше.
- Придется получить более точную информацию. Рост, вес, цвет волос?
- Цвет волос? Блондинка. Теперь ты спросишь, какие волосы нравятся мне больше всего. И услышишь, что светлые, и тогда ты сообщишь, что Вэля мне нравится...
- Ехидство тут ни к чему. Цвет глаз?
- Самый красивый, какой я когда-нибудь встречал.
- Это мне ни о чем не говорит. Чем болела, есть ли мозоли, состояние полости рта?
- Уж не думаешь ли ты, что при первой встрече я спрашивал о мозолях и зубах?
- Придется спросить. Сейчас я подготовлю соответствующий вопросник. Когда встретишь названную особу, добейся от нее ответов. Ты уже начал в этом духе. Помни, нельзя пропускать ни одного вопроса.
Через четверть часа печатающее устройство начало в сумасшедшем темпе выстукивать буквы на бесконечной бумажной ленте. Я схватился за голову.
- Разрежь на листки. Так будет удобнее, - посоветовал мой компьютер.
- Но лента слишком длинная!
- Шестьсот одиннадцать вопросов.
- Если б хоть знать, что ты не ошибешься!
- Ошибусь? Я?! - обиженно выкрикнул он.
- А почему бы и нет? Товарищей по общежитию мне тоже подбирал компьютер. И что же? Целый год я жил с типом, который плевал на пол и не позволял проветривать комнату.
- Вероятно, компьютер исходил из педагогических соображений: приспособляемость к жизни в коллективе.
- Знаешь что, дорогой, лучше всего было бы, если б ты сам договорился с ней о ближайшей встрече. Я не решусь мучать Вэлю шестьюстами одиннадцатью вопросами.
Я шутил, но это был юмор висельника.
- Я? Да я рассмеялся бы тебе в лицо, если б я только умел смеяться. Я даже не знаю, что такое любовь, а мне кажется, вся твоя история как-то с нею связана.
Всю ночь, утро и первую половину дня я зубрил вопросы. В полдень чувствуя, что в глазах у меня зарябило, я позвонил Вэле. Мы уговорились встретиться во вторую половину дня в кафе. Я еще успел немного вздремнуть. Потом повторил вопросы, засунул вопросник в папку, так просто, на всякий случай, и с бьющимся сердцем отправился на свидание.
Разумеется, я не смог выучить все на память. Даже и не пытался. Выучил только половину. Когда я подумал, что меня ждет еще одна бессонная ночь, у меня по спине забегали мурашки.
Вопросы были расположены в определенном порядке: касающиеся физических данных и состояния здоровья, наклонностей, знаний, жизненных планов, взглядов на различные проблемы и так далее. Я не хотел выдавать себя и расположил их в другой последовательности: вопрос двести девяносто девятый, сто девяносто девятый и девяносто девятый. Вопрос двести девяносто восьмой, сто девяносто восьмой и девяносто восьмой... Вопросы с номерами выше трехсот я решил задавать, начиная с конца. А когда она ответит, делать на ладони отметки шариковой ручкой. Одна точка - "да", две точки - "нет".
Вы спросите, зачем все это? Поймите меня. Спрашивать Вэлю по вопроснику казалось мне страшно нетактичным. Я хотел как-то скрыть это, затушевать. Когда я увидел ее впервые, я чуть не проглотил язык. А тут сразу шестьсот одиннадцать вопросов. Но, что делать, все так поступают...
Вэля была так же прекрасна, как и вчера, только казалась немного утомленной. На ней было цветастое платьице, соломенная шляпка и большая пляжная сумка в руке.
Разговор как-то не клеился, я боялся, что, когда разговорюсь, вопросы, вызубренные с таким трудом, вылетят из головы. Я что-то пробормотал о погоде, о том, что через несколько дней начинается учебный год и мне придется уехать. Потом, чувствуя, что в горле у меня совершенно пересохло, я спросил:
- Ты любишь животных?
Это был трехсотый вопрос.
- Очень, - ответила Вэля. - А ты?
- Я тоже.
Тайком, незаметно, под столиком я поставил на ладошке точку и задал двухсотый вопрос:
- Ты хотела бы стать актрисой?
Она вытаращила на меня глаза.
- Нет. Почему ты меня об этом спрашиваешь?
Я немного смутился. Поставил на ладошке две точки и двинулся дальше:
- Как ты думаешь, человек может быть полностью счастлив?
- Не понимаю, выражайся точнее.
Я и сам не очень-то понимал.
- Ну... как ты думаешь, счастье существует?
- И да, и нет, - сказала она.
- Как это: и да, и нет? Надо отвечать или "Да", или "Нет"!
И тут мне стало стыдно за свои слова. Во всем была виновата скверно проведенная ночь. Я тотчас же извинился и осторожно взглянул на часы. Прошло уже пятнадцать минут, а я задал всего лишь три вопроса. Если мы будем действовать в таком темпе, нам не хватит и пятидесяти часов! Я начала завидовать людям, жившим раньше, в эпоху, когда не было компьютеров. Они заводили знакомства самостоятельно, и у них получалось неплохо. В нашем любимом двадцать... веке никто и шагу не ступит, не узнав предварительно мнение своего компьютера. И все смотрят на это как на чистку зубов. Полезно и необходимо...
- Ты себя плохо чувствуешь? - спросила Вэля, обеспокоенная моим молчанием.
- Нет, хорошо. А почему ты так думаешь?
Что там, в вопросе двести девяносто девятом? Ага!
- Ты любишь спорт?
- Да. Я играла в школьной баскетбольной команде.
Одна точка.
- Знаешь что? - вдруг сказала Вэля. - У меня к тебе тоже несколько вопросов.
- И у тебя тоже?
- Да. Родители велели.
Теперь стало ясно, почему она пришла с такой большой сумкой.
Не смея взглянуть друг другу в глаза, мы вытащили свои вопросники. У нее было на сто вопросов больше! Мы работали быстро, но все равно кончили только поздним вечером перед самым закрытием кафе.
- Боюсь, что в моем вопроснике слишком много "нет", - сказала Вэля.
- Это еще ни о чем не говорит, - неуверенно ответил я.
Прощаясь, я пообещал, что как только вернусь домой, тут же передам вопросник компьютеру и позвоню ей, когда получу результат.
Мой компьютер проглатывал листок за листком. Работал он с увлечением, несколько раз соединялся с Центром. Через пятнадцать минут печатающая машинка выбросила маленькую карточку. Я взял ее в руки, и сердце у меня заколотилось. Осторожно взглянул на карточку. "Нет". Я кисло улыбнулся, набрал номер телефона Вали и сказал:
- Результат готов.
- У меня тоже.
Голос у нее был невеселым.
- Ну и что?
Она не ответила.
- Что тебе сказал компьютер? - настаивал я.
- Боюсь, то же, что и твой - тебе.
- Мой компьютер сказал... - я нервно проглотил слюну, - сказал "нет".
- Мой тоже.
Мы помолчали. Это молчание начинало нас тяготить.
- Ну, до свидания, - сказал я.
- До свидания...
- Вэля!
- Ты что-то еще хочешь сказать? - мягко спросила она.
- Может... встретимся завтра?
- Там, где всегда?
- Там, где всегда. В шесть часов вечера, ладно?
- Хорошо.
Я положил трубку. Не мог отказать себе в небольшом удовольствии. Подошел к компьютеру.
- Послушай, старик, - сказал я. - Мы с Вэлей договорились встретиться завтра.
- Не понимаю. Ведь я же ответил "нет"...
- И все-таки...
- Одно меня удивляет, - перебил он. - Люди - ужасно непоследовательные системы, они совершают так много ошибок, но, несмотря на это, сумели создать столь совершенные устройства, как мы, компьютеры.
- Несмотря на это? А может, благодаря этому?
Мой компьютер глубоко задумался.