Желязны Роджер. Любовь - одно воображение

Желязны Роджер
Любовь - одно воображение

   Роджер Желязны
   Любовь - одно воображение
   Им следовало бы знать, что меня не удастся вечно держать взаперти. Может, они это знали, вот почему при мне всегда была Стелла.
   Я лежал в постели, глядя на нее, с рукой, закинутой за голову, и массой спутанных золотистых волос, обрамлявших ее спящее лицо. Она была для меня более чем женой - она была надсмотрщиком. Каким я был слепцом, что не понял этого раньше!
   Но тогда, что еще они со мной сделали?
   Заставили забыть, кто я такой.
   Потому что я был одним из них, но не таким, как они меня приковали к этому времени и месту.
   Они заставили меня забыть обо всем. Они сковали меня узами любви.
   Я встал, и последние оковы спали.
   Луч лунного света, словно толстая трость, лежал на полу нашей спальни. Я перешагнул через него к месту, где висела моя одежда.
   Где-то вдали слышалась слабая музыка. Вот что мне помогло. Ведь я так давно не слышал такой музыки...
   Как им удалось поймать меня в ловушку?
   В этом маленьком королевстве много столетий тому назад, или в другом, где мне удалось изобрести порох... Да! Да! Именно там. Меня захватили там в монашеском одеянии с капюшоном и моей классической латынью.
   Затем полностью стерли память и перенесли в это место.
   Я мягко усмехнулся, заканчивая одеваться. Долго ли я прожил здесь? Сорок пять лет, судя по моей памяти, - но сколько в реальном времяисчислении?
   Зеркало в прихожей показывало человека средних лет, слегка лысоватого, с редеющими волосами, одетого в красную спортивную рубашку и черные брюки.
   Музыка зазвучала громче, та музыка, которую мог слышать только я: гитары и мерный ритм кожаного барабана.
   Тот самый барабанщик, да! Скрестите меня с ангелом, и вы все же не сделаете меня святым, друзья мои!
   Я снова сделал себя молодым и сильным.
   Затем спустился по лестнице в гостиную и подошел к бару, налил себе стакан вина и прихлебывал его глоточками, пока музыка не достигла своей кульминации, потом допил вино одним глотком и швырнул стакан на пол. Я был свободен.
   Я повернулся, чтобы идти, но сверху послышался какой-то звук.
   Стелла проснулась.
   Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, до тех пор, пока мне это не надоело.
   Я снял трубку.
   - Ты опять это сделал, - сказал старый, давно знакомый голос.
   - Не попрекайте женщину слишком сильно, - сказал я. Она ведь не могла следить за мной все время.
   - Лучше тебе оставаться на месте, - сказал голос. - Это избавит нас обоих от многих неприятностей.
   - Спокойной ночи, - сказал я и повесил трубку.
   Трубка превратилась в браслет наручника, а провод - в крепкую цепь, прикованную к кольцу на стене. Как это по-детски с их стороны!
   Я слышал как Стелла одевается наверху. Я сделал восемнадцать шагов в сторону от Места, и моя рука с легкостью выскользнула из опутывающих ее виноградных лоз.
   Затем опять обратно в гостиную, чтобы выйти из двери дома. Мне необходим был конь.
   Из гаража я вывел машину. Она была самой быстроходной из тех двух, что стояли там. Затем - на ночную дорогу, под звуки грома, гремящего наверху.
   Это был Крылатый Охотник, летящий на малой высоте, неуправляемый. Я нажал на тормоза и он пролетел мимо, задевая о верхушки деревьев, обрывая крыльями телефонные провода, и разбился посредине улицы примерно в половине квартала от меня. Я резко свернул влево на аллею, а затем на следующую улицу, идущую параллельно той, по которой ехал раньше.
   Если им хотелось поиграть таким манером, то что ж, я и сам был в игре далеко не новичок. Но мне было приятно, что они начали именно с этого.
   Я задумался о месте, где мог бы отдышаться.
   В зеркальце заднего вида появились огни фар.
   Они?
   Слишком быстро.
   Или это был другой автомобиль, следующий тем же направлением, или Стелла.
   Осторожность, как говорит Греческий Хор, гораздо лучше, чем Неосторожность.
   Я поменял направление, но не машины.
   Теперь я сидел в более низком, более мощном автомобиле.
   Я еще раз поменял направление.
   Теперь я сидел за рулем не с той стороны и ехал по другой стороне дороги.
   Еще раз.
   Колес не было. Мой автомобиль скользил на воздушной подушке над старой развороченной дорогой. Все строения, мимо которых я пролетал, были металлическими. Ни дерева, ни камня, ни кирпича не было ни в одном из них.
   На длинной кривой позади меня появился свет фар.
   Я выключил свои сигнальные огни и стал менять направление: раз, другой и третий.
   Я летел по воздуху, высоко над болотистой местностью, оставляя за собой реактивный след. Затем еще одно перемещение, и я уже пролетел низко над землей, от которой шли испарения, а огромные рептилии поднимали головы со своих лежбищ, чтобы посмотреть на меня. Солнце в этом мире стояло высоко, как ацетиленовый факел на небе. Силой воли я удерживал свой непослушный летательный аппарат, ожидая погони. Ее не было.
   Я опять переместился...
   Повсюду рос черный лес, доходящий почти до подножья высокого холма, на котором стоял старинный замок. Я летел верхом на огромном грифе и был одет в одежду воина. Я направил грифа на небольшую полянку в лесу и приземлился.
   - Стань конем, - приказал я, произнося заклинание.
   Теперь я сидел на черном жеребце, медленной рысью скачущем по извилистой тропе через темный лес.
   Нужно ли мне остаться здесь и бороться с ними при помощи волшебства, или переместиться в другой мир, где преобладала наука?
   А может быть, мне следует каким-то кружным путем переместиться в такое отдаленное место, чтобы попробовать окончательно уйти от них?
   Ответ пришел сам собой.
   Позади раздался стук копыт, и появился рыцарь:
   он сидел верхом на скакуне с длинной гордо поставленной шеей; на рыцаре были полированные доспехи, а на щите был выбит красный крест.
   - Ты зашел слишком далеко, - сказал он. - Остановись!
   Клинок в его руке зло поблескивал, пока не был превращен мною в змею. Он выпустил ее и она уползла в кусты.
   - Ты говорил!..
   - Почему ты упрямишься? - спросил он. - Присоединяйся к нам или, по крайней мере, оставь свои попытки.
   - Почему упрямишься ты? Оставь их и присоединяйся ко мне. Вместе мы сможем переменить многие времена и места. У тебя есть возможности и соответствующая подготовка...
   В течение моей речи он подошел достаточно близко, чтобы прыгнуть на меня, пытаясь сбить с лошади краем своего щита.
   Я сделал легкое движение рукой, и его лошадь споткнулась, скидывая его наземь.
   - Куда бы ты ни направился, болезни и войны следуют за тобой по пятам! - выкрикнул он.
   - За любой прогресс приходится платить. То, о чем ты говоришь, всего лишь процесс становления, а не конечный результат.
   - Глупец! Нет такого понятия - прогресс. Оно не такое, каким его понимаешь ты! Какую пользу могут принести все твои машины и идеи человечеству без поднятия культуры, если при этом ты не меняешь самих людей?!
   - Сначала идут идеи, затем развивается машинная цивилизация, а потом уже медленнее подтягиваются люди, сказал я, спешиваясь и подходя к нему. - А такие как вы создают вечные Темные Века во всех измерениях бытия. И все же мне жаль, что я должен это сделать.
   Я вытащил из-за пояса нож и просунул в смотровую щель его шлема, но шлем был пуст. Он исчез в другом измерении, еще раз доказав всю бесполезность ведения этических споров.
   Я вскочил на коня и отправился в путь.
   Через некоторое время за моей спиной вновь послышался мерный стук копыт.
   Я произнес еще одно слово, после чего с молниеносной скоростью пронесся вперед на единороге через темный лес. Погоня, тем не менее, продолжалась.
   Наконец, я добрался до небольшой полянки с каменным алтарем, высоко поднимавшимся в самом ее центре. Я определил, что эго место Силы, поэтому отпустил единорога, который тут же исчез.
   Я забрался на алтарь и уселся на самой его верхушке. Закурил сигарету и стал ждать. Я не надеялся, что меня могут так скоро обнаружить, и это меня раздражало. Я встречу преследователя здесь.
   На поляну вышла небольшая серая кобыла.
   - Стелла!
   - Сойди оттуда! - вскрикнула она. - Они готовятся к нападению, осталось совсем недолго!
   - Аминь, - сказал я. - Я готов.
   - Но ведь их много! Их всегда было больше! И ты опять проиграешь, снова и снова, пока не прекратишь борьбы. Спускайся и пойдем со мной. Может быть, еще не поздно!
   - Чтобы я ушел на пенсию? - спросил я. - Я первооснова. Они не смогут устраивать крестовые походы без меня. Только подумай, как это будет скучно!..
   Молния упала с небес, но она исказилась, подлетая к алтарю, и ударила в ближайшее дерево.
   - Они начали!
   - Тогда уходи отсюда, девочка. Это не твоя битва.
   - Но ты - мой!
   - Я принадлежу только себе и никому другому! Не забывай об этом!
   - Я люблю тебя!
   - Ты меня предала!
   - Нет. Ты говорил, что любишь людей...
   - Люблю.
   - Я не верю тебе! Ты не можешь любить их после того, что ты им сделал!
   Я поднял руку: - Я изгоняю тебя из этого Сейчас и Здесь, - сказал я. И опять остался один.
   Ударило еще несколько молний, расчищая землю вокруг меня.
   Я потряс кулаком.
   - Неужели вы никогда не угомонитесь? Дайте мне всего лишь одно столетие мира и покоя и я покажу вам такой мир, в существование которого вы никогда бы не поверили! закричал я.
   В ответ начала дрожать земля.
   Тогда я стал биться. Я сворачивал их молнии и кидал их обратно им в лицо. Когда поднялись ураганы, я закрутил их в обратную сторону. Но земля продолжала дрожать, и у подножия алтаря появились трещины.
   - Покажитесь! - закричал я. - Выходите по одному, и я продемонстрирую вам свое могущество!
   Но земля разверзлась, и алтарь развалился.
   Я упал во тьму.
   Я бежал. Я перевоплощался уже три раза, и сейчас был мохнатым зверем, а за мной бежала целая стая, воя, вращая горящими глазами, с выпущенными когтями, острыми как сабли.
   Я скользил мимо черных корней баньянового дерева, и что-то пыталось зацепить меня за мое чешуйчатое тело...
   Я летел, размахивая крыльями пересмешника и услышал крик орла...
   Я плыл в темной воде, и внезапно откуда-то появилось щупальце...
   Я передавал себя азбукой Морзе на высокой частоте. И натолкнулся на статическое электричество...
   Я падал, а они были повсюду вокруг меня.
   Меня поймали, как рыбу ловят в сеть. Я попал в западню, меня связали...
   Откуда-то издали я услышал ее плач.
   - Почему ты пытаешься это сделать вновь и вновь? спросила она. - Почему ты не можешь жить со мной в мире и благополучии? Разве не помнишь, что они с гобой сделали в прошлый раз? Разве жизнь со мной не была лучше?
   - Нет! - прокричал я.
   - Я люблю тебя, - сказала она
   - Такая любовь - одно воображение, - возразил я, и меня подняли с того места, где я лежал, и унесли прочь. Она шла сзади, рыдая.
   - Я вымолила у них твой покой, а ты этот дар бросил мне в лицо.
   - Покой евнуха, покой устрицы, лотоса и наркотика, сказал я. - Нет, уж пусть моя воля столкнется с их волей, и пусть их правда породит ложь, как это было всегда.
   - Неужели ты говоришь то же, что думаешь? - спросила она - Разве ты забыл солнце Кавказа и стервятника, который день за днем клевал твою печень?
   - Я не забываю это, - ответил я. - Но я проклинаю их. И буду бороться с ними до самого конца Времени и Пространства, и в один прекрасный день одержу победу.
   - Я люблю тебя, - сказала она.
   - Неужели ты говоришь то, что думаешь?
   - Глупец! - раздался хор голосов, и меня положили на скалу в их пещере и приковали к ней цепями.
   Весь день привязанная змея плюет ядом мне в лицо, а она держит в руках сковородку, чтобы поймать этот яд. И только когда женщина, которая меня предала, отворачивается для того, чтобы опорожнить уже полную сковородку, змея плюет ядом мне в глаза, и я кричу...
   Но когда-нибудь я освобожусь, чтобы помочь так долго страдающему человечеству и принести ему множество даров, и само небо вздрогнет, когда моя ссылка закончится. А до тех пор я могу только следить за ее тонкими изящными пальчиками, поддерживающими сковородку, и кричать каждый раз, когда она убирает ее прочь.