Желязны Роджер
Порог пророка
Роджер ЖЕЛЯЗНЫ
ПОРОГ ПРОРОКА
В день, когда Бруклинский мост упал в Восточную реку, тень Харта Крейна появилась на берегу и обратилась к одному из стоявших там людей.
- Почему вы это сделали? - спросил он.
- Он был, как бельмо в глазу, - несколько удивленно ответил человек в защитных очках, отключая свое антигравитационное устройство. - Никакой пользы. Сам бы упал через пару лет.
- А как же люди теперь будут переправляться через реку?
Человек внимательно посмотрел на кирпично-красное лицо собеседника, на его густые волосы, в которых запутались ленточки водорослей... Он нажал кнопку на поясе и поднялся над землей.
- Так же, как и всегда, - отрезал он. - Индивидуальные летательные аппараты или машины.
Крейн тоже взмыл в воздух и поплыл рядом. Медленно движущиеся машины пересекали небо у них над головами. Люди, все в сером, парили невысоко над землей. До самого горизонта открывался вид, напоминающий зубья огромной расчески: ряд за рядом темные здания выстроились в самом низу; там и сям торчали антенны, словно застрявшие в зубьях волосы; ни травы, ни голой земли не было видно. Его спутник был таким же серым, как и город под ними.
- Где краски? Нью-Йорк всегда был красочным городом.
- Вы какой-то отсталый, вот что. Разве это жуткое небо не режет вам глаза? Он посмотрел вверх.
- Оно всегда было таким голубым.
- Когда Совет примет резолюцию. Контроль Погоды сделает его гораздо более удобным для созерцания.
- Что вы имеете в виду?
- Туманообразующие устройства. Мы устраним блеск и цвет.
- Отнимете у неба голубизну?
- Совершенно верно.
Крейн оглянулся назад на грязноватую змею Восточной реки.
- А как насчет моста? Разве обломки не будут мешать кораблям?
- Кораблям? Откуда вы вылезли?. Последний корабль был демонтирован двести лет назад - после того, как люди решили, что не стоит платить за водную прогулку до острова Стейтен, когда можно слетать туда бесплатно - и гораздо быстрее.
- А мост вы оставите там, куда он упал?
- Время и река об этом позаботятся, - засмеялся человек. - А что? Он вам нужен?
- Я заберу его, если больше никто не претендует. - Валяйте. Он принадлежит любому, кто попробует утащить его. Этот хлам недорого стоит.
Серый человек внимательно посмотрел на собеседника, парящего бок о бок с ним.
- У вас должен быть ужасно компактный летательный аппарат. Я все пытаюсь сообразить, где вы его носите.
- Продолжайте соображать.
- .. И эта одежда, и то, как вы разговариваете. Откуда вы?
- Я долго путешествовал.
- О.., на отдаленных планетах. Бывали раньше на Земле?
- Не в этом мире.
- Что ж, желаю все хорошенько осмотреть. Поездка стоящая. Крейн кивнул.
***
- Один человек написал поэму про этот мост, - он кивнул в сторону моста.
- Даже не верится. А что, на отдаленных планетах еще читают поэзию?
- Хотелось бы думать. А здесь уже не осталось поэтов?
- Зачем они? Метафора - ужасно несовершенный способ описания. Приятно думать, что большинство людей уже миновали в своем развитии стадию, когда все на свете казалось подобным чему-то другому. Предмет есть то, чем он является. Зачем усложнять? Жизнь - это математика.
- Хорошее рассуждение. Но как насчет темных мест, где нет математики? Нерешенных человеческих уравнений?.. Серый человек заморгал.
- Не говорите о смерти и безумии! Мы их непременно победим! - он сжал кулак. - Вас что, не учили вежливости на отдаленных планетах? Есть вещи, которых неприлично касаться в беседе.
- Но как вы с ними разбираетесь? Серый человек посмотрел вниз, на серую землю.
- Мы проливаем свет на все темные места во Вселенной - вот новая поэзия! Рано или поздно все будет объяснено. Каждый природный феномен мы покоряем силой разума.
- А можете вы объяснить вот это? - спросил Крейн, схватив собеседника за запястье. Он прижал вырывающуюся руку к своей груди.
Лицо человека исказилось.
- У вас нет сердцебиения!
- Вот и все, - сказал Крейн, - что может по этому высказать наука.
И он исчез.
Человек изменил курс полета. Он спешил прямиком в Институт Умственного Здоровья.
***
- Приветствую вас, мистер.
Старик вынул трубку изо рта и кивнул.
- Здрасьте.
Крейн оперся о перила крыльца.
- Я вижу, у вас здесь травка да пара деревьев, - он оглядел неопрятный газон и два клена, охранявших извилистый спуск к реке.
- Ага, - старикан почесал нос чубуком. - Как-то привязался вот к ним. В городе ничего такого не увидишь. Потому сюда и перебрался.
- Воздух здесь вроде почище будет.
- Ага. И небо они здесь не затуманят, далековато.
- Это верно. Мне приходилось раньше бывать в этих местах. Река здесь хорошо течет.
- Да, неплохо.
Старик разглядывал его с любопытством.
- Чудно ты как-то вырядился, парень. Откуда будешь?
- Из отдаленных миров.
- А, ну да. Бывал там пару раз. Смотреть там особенно нечего.
Крейн пожал плечами.
- У каждого места своя красота, я так думаю.
- Пожалуй, что так, - согласился старик.
- Послушай-ка, - начал Крейн. - Я здесь не случайно остановился. Хотел найти кого-нибудь постарше, кто, еще не забыл, как раньше все жили.
- Я могу припомнить, что было лет сто сорок - сто пятьдесят назад...
- Хорошо. Хочу предложить тебе сделку. Старые глаза сощурились за старыми очками.
- Какую-такую сделку?
- Хочешь купить бруклинский мост?
- Хах! Хах! Хах! - старик затрясся, хлопая себя по бедрам. Слезы побежали у него по щекам. - Лет сто ничего подобного не слыхал! Ну ты и комик, сынок!
- Я серьезно, - сказал Крейн. - Я принесу его сюда и поставлю поперек реки для тебя. Я могу это сделать. Он теперь мой.
Старик склонил голову набок и внимательно вгляделся в лицо собеседника.
- Ба, сынок! Да ты не смеешься!
- Нет. Я на полном серьезе.
- Что же я буду делать с Бруклинским мостом поперек моей реки?
- Когда-то он много значил, - сказал Крейн. - В старые времена он был символом всего, чего человек может достигнуть, преодолевая препятствия, шагая в лучшее и великое будущее. Я считаю, его нужно сохранить - как памятник.
- Сынок, будущее уже здесь, вот оно. И человеку не надо ничего преодолевать. Все лучшее и великое у него есть.
- Я ожидал услышать нечто подобное от жителя Новой Англии, - печально сказал Крейн, - но ты живешь совсем рядом с Нью-Йорком, и ты стар - ты помнишь прежние дни. Если бы я только мог найти кого-нибудь, для кого этот мост хоть что-то значит, я мог бы сохранить его. Я бы отдал его тебе за один доллар.., то есть за один кредит.
- Я тебе ничего за него не дам, сынок. Я переехал сюда, чтобы убраться подальше от всех этих железок, и люди считают меня чудаком. Не думаю, чтобы ты продал его кому-нибудь живому в этом мире.
Крейн кивнул.
- Я так и думал.
- Не бери в голову, давай маленько отдохнем. У меня есть холодный синтосидр, - старик повернулся.
- Спасибо, но мне пора. Кроме того, я пью только настоящие напитки. Старик покачал головой.
- На земле нет настоящего сидра с тех пор, как я был пацаном, - сказал он. - Уже двести лет, как не осталось ни одной яблони!
Но собеседник исчез.
***
- Ладно, - сказал он, паря над землей. - Ладно, очкарики с прозаическими мозгами. Ваша взяла! Свалили мой мост? Лишили небо голубизны? Стерли красный налет с роз и яблок? Хотите пролить свет на каждый темный закоулок Вселенной, да? Шаг назад, детки! Я хочу вам подкинуть кое-что, над чем стоит задуматься!
И он поднял мост, осторожно, как кошка поднимает котенка.
- "Алтарь и арфа, слившиеся страстно..." Он выровнял торчащие кабели и убрал пятна ржавчины. Он нарастил новый металл там, где зияли дыры.
- "Порог пугающий пророческих обетов..." Он перекинул сверкающий лук через реку как раз в том месте, откуда серые люди обрушили его утром.
- "Молитва парии и крик любовной боли..." А на самой середине моста он воздвиг опаловую арку, где каждый цвет запрещенной ныне радуги причудливо дрожал и переливался.
- Придите, поверившие, - загремел его голос, словно призрак всех исчезнувших туманных горнов. - Подходите, леди и джентльмены!
Он взгромоздился на арку и осмотрелся. Он проник по ту сторону пространства и связал узлы всех измерений. Он скрутил ткань континуума, соединив отдаленное с ближайшим.
- Полкредита! - выкрикивал он. - Всего полкредита за самый чарующий вид в мире! Не толпитесь, пожалуйста! Просто подходите сюда!
Небо потемнело от слетавшихся людей, которых гнало желание узнать, объяснить. Они поправляли свои защитные очки и парили над радужным куполом. Один человек особенно пристально присматривался к нему. Крейн узнал убийцу мостов.
- Вы поставили его обратно? - спросил человек. - Это вы ответственны за световые явления?
- Вы же мне его отдали, не так ли? - ответил он. - Теперь я возвращаю его вам - исправленным и улучшенным.
- Что это такое?
Человек показал на переливчатый портал.
- Шагните туда и посмотрите сами. Тот так и сделал.
Наступила долгая, звенящая тишина. Машина пробилась сквозь толпу парящих людей.
- Что это за штука такая? - крикнул водитель в униформе.
- Войдите туда и посмотрите сами. Машина ткнулась носом под арку и исчезла. Трое из парящей толпы, толкаясь, торопливо влетели в радужный морок. Ни один не появился вновь - "О дивные дети, - декламировал Крейн, - играйте в ваши палочки и ракушки, выбеленные временем и морем. "
Он медленно опускался вниз, словно призрак всех погибших чаек.
- "... Но есть черта, которую вы никогда не должны переступать, не доверяя даже гибкости ваших легких тел..."
С минуту он парил среди них, улыбаясь, затем шагнул сквозь корону света. Они не услышали его последних слов, пробулькавших уже на той стороне:
- "Ибо дно морское коварно..."
ПОРОГ ПРОРОКА
В день, когда Бруклинский мост упал в Восточную реку, тень Харта Крейна появилась на берегу и обратилась к одному из стоявших там людей.
- Почему вы это сделали? - спросил он.
- Он был, как бельмо в глазу, - несколько удивленно ответил человек в защитных очках, отключая свое антигравитационное устройство. - Никакой пользы. Сам бы упал через пару лет.
- А как же люди теперь будут переправляться через реку?
Человек внимательно посмотрел на кирпично-красное лицо собеседника, на его густые волосы, в которых запутались ленточки водорослей... Он нажал кнопку на поясе и поднялся над землей.
- Так же, как и всегда, - отрезал он. - Индивидуальные летательные аппараты или машины.
Крейн тоже взмыл в воздух и поплыл рядом. Медленно движущиеся машины пересекали небо у них над головами. Люди, все в сером, парили невысоко над землей. До самого горизонта открывался вид, напоминающий зубья огромной расчески: ряд за рядом темные здания выстроились в самом низу; там и сям торчали антенны, словно застрявшие в зубьях волосы; ни травы, ни голой земли не было видно. Его спутник был таким же серым, как и город под ними.
- Где краски? Нью-Йорк всегда был красочным городом.
- Вы какой-то отсталый, вот что. Разве это жуткое небо не режет вам глаза? Он посмотрел вверх.
- Оно всегда было таким голубым.
- Когда Совет примет резолюцию. Контроль Погоды сделает его гораздо более удобным для созерцания.
- Что вы имеете в виду?
- Туманообразующие устройства. Мы устраним блеск и цвет.
- Отнимете у неба голубизну?
- Совершенно верно.
Крейн оглянулся назад на грязноватую змею Восточной реки.
- А как насчет моста? Разве обломки не будут мешать кораблям?
- Кораблям? Откуда вы вылезли?. Последний корабль был демонтирован двести лет назад - после того, как люди решили, что не стоит платить за водную прогулку до острова Стейтен, когда можно слетать туда бесплатно - и гораздо быстрее.
- А мост вы оставите там, куда он упал?
- Время и река об этом позаботятся, - засмеялся человек. - А что? Он вам нужен?
- Я заберу его, если больше никто не претендует. - Валяйте. Он принадлежит любому, кто попробует утащить его. Этот хлам недорого стоит.
Серый человек внимательно посмотрел на собеседника, парящего бок о бок с ним.
- У вас должен быть ужасно компактный летательный аппарат. Я все пытаюсь сообразить, где вы его носите.
- Продолжайте соображать.
- .. И эта одежда, и то, как вы разговариваете. Откуда вы?
- Я долго путешествовал.
- О.., на отдаленных планетах. Бывали раньше на Земле?
- Не в этом мире.
- Что ж, желаю все хорошенько осмотреть. Поездка стоящая. Крейн кивнул.
***
- Один человек написал поэму про этот мост, - он кивнул в сторону моста.
- Даже не верится. А что, на отдаленных планетах еще читают поэзию?
- Хотелось бы думать. А здесь уже не осталось поэтов?
- Зачем они? Метафора - ужасно несовершенный способ описания. Приятно думать, что большинство людей уже миновали в своем развитии стадию, когда все на свете казалось подобным чему-то другому. Предмет есть то, чем он является. Зачем усложнять? Жизнь - это математика.
- Хорошее рассуждение. Но как насчет темных мест, где нет математики? Нерешенных человеческих уравнений?.. Серый человек заморгал.
- Не говорите о смерти и безумии! Мы их непременно победим! - он сжал кулак. - Вас что, не учили вежливости на отдаленных планетах? Есть вещи, которых неприлично касаться в беседе.
- Но как вы с ними разбираетесь? Серый человек посмотрел вниз, на серую землю.
- Мы проливаем свет на все темные места во Вселенной - вот новая поэзия! Рано или поздно все будет объяснено. Каждый природный феномен мы покоряем силой разума.
- А можете вы объяснить вот это? - спросил Крейн, схватив собеседника за запястье. Он прижал вырывающуюся руку к своей груди.
Лицо человека исказилось.
- У вас нет сердцебиения!
- Вот и все, - сказал Крейн, - что может по этому высказать наука.
И он исчез.
Человек изменил курс полета. Он спешил прямиком в Институт Умственного Здоровья.
***
- Приветствую вас, мистер.
Старик вынул трубку изо рта и кивнул.
- Здрасьте.
Крейн оперся о перила крыльца.
- Я вижу, у вас здесь травка да пара деревьев, - он оглядел неопрятный газон и два клена, охранявших извилистый спуск к реке.
- Ага, - старикан почесал нос чубуком. - Как-то привязался вот к ним. В городе ничего такого не увидишь. Потому сюда и перебрался.
- Воздух здесь вроде почище будет.
- Ага. И небо они здесь не затуманят, далековато.
- Это верно. Мне приходилось раньше бывать в этих местах. Река здесь хорошо течет.
- Да, неплохо.
Старик разглядывал его с любопытством.
- Чудно ты как-то вырядился, парень. Откуда будешь?
- Из отдаленных миров.
- А, ну да. Бывал там пару раз. Смотреть там особенно нечего.
Крейн пожал плечами.
- У каждого места своя красота, я так думаю.
- Пожалуй, что так, - согласился старик.
- Послушай-ка, - начал Крейн. - Я здесь не случайно остановился. Хотел найти кого-нибудь постарше, кто, еще не забыл, как раньше все жили.
- Я могу припомнить, что было лет сто сорок - сто пятьдесят назад...
- Хорошо. Хочу предложить тебе сделку. Старые глаза сощурились за старыми очками.
- Какую-такую сделку?
- Хочешь купить бруклинский мост?
- Хах! Хах! Хах! - старик затрясся, хлопая себя по бедрам. Слезы побежали у него по щекам. - Лет сто ничего подобного не слыхал! Ну ты и комик, сынок!
- Я серьезно, - сказал Крейн. - Я принесу его сюда и поставлю поперек реки для тебя. Я могу это сделать. Он теперь мой.
Старик склонил голову набок и внимательно вгляделся в лицо собеседника.
- Ба, сынок! Да ты не смеешься!
- Нет. Я на полном серьезе.
- Что же я буду делать с Бруклинским мостом поперек моей реки?
- Когда-то он много значил, - сказал Крейн. - В старые времена он был символом всего, чего человек может достигнуть, преодолевая препятствия, шагая в лучшее и великое будущее. Я считаю, его нужно сохранить - как памятник.
- Сынок, будущее уже здесь, вот оно. И человеку не надо ничего преодолевать. Все лучшее и великое у него есть.
- Я ожидал услышать нечто подобное от жителя Новой Англии, - печально сказал Крейн, - но ты живешь совсем рядом с Нью-Йорком, и ты стар - ты помнишь прежние дни. Если бы я только мог найти кого-нибудь, для кого этот мост хоть что-то значит, я мог бы сохранить его. Я бы отдал его тебе за один доллар.., то есть за один кредит.
- Я тебе ничего за него не дам, сынок. Я переехал сюда, чтобы убраться подальше от всех этих железок, и люди считают меня чудаком. Не думаю, чтобы ты продал его кому-нибудь живому в этом мире.
Крейн кивнул.
- Я так и думал.
- Не бери в голову, давай маленько отдохнем. У меня есть холодный синтосидр, - старик повернулся.
- Спасибо, но мне пора. Кроме того, я пью только настоящие напитки. Старик покачал головой.
- На земле нет настоящего сидра с тех пор, как я был пацаном, - сказал он. - Уже двести лет, как не осталось ни одной яблони!
Но собеседник исчез.
***
- Ладно, - сказал он, паря над землей. - Ладно, очкарики с прозаическими мозгами. Ваша взяла! Свалили мой мост? Лишили небо голубизны? Стерли красный налет с роз и яблок? Хотите пролить свет на каждый темный закоулок Вселенной, да? Шаг назад, детки! Я хочу вам подкинуть кое-что, над чем стоит задуматься!
И он поднял мост, осторожно, как кошка поднимает котенка.
- "Алтарь и арфа, слившиеся страстно..." Он выровнял торчащие кабели и убрал пятна ржавчины. Он нарастил новый металл там, где зияли дыры.
- "Порог пугающий пророческих обетов..." Он перекинул сверкающий лук через реку как раз в том месте, откуда серые люди обрушили его утром.
- "Молитва парии и крик любовной боли..." А на самой середине моста он воздвиг опаловую арку, где каждый цвет запрещенной ныне радуги причудливо дрожал и переливался.
- Придите, поверившие, - загремел его голос, словно призрак всех исчезнувших туманных горнов. - Подходите, леди и джентльмены!
Он взгромоздился на арку и осмотрелся. Он проник по ту сторону пространства и связал узлы всех измерений. Он скрутил ткань континуума, соединив отдаленное с ближайшим.
- Полкредита! - выкрикивал он. - Всего полкредита за самый чарующий вид в мире! Не толпитесь, пожалуйста! Просто подходите сюда!
Небо потемнело от слетавшихся людей, которых гнало желание узнать, объяснить. Они поправляли свои защитные очки и парили над радужным куполом. Один человек особенно пристально присматривался к нему. Крейн узнал убийцу мостов.
- Вы поставили его обратно? - спросил человек. - Это вы ответственны за световые явления?
- Вы же мне его отдали, не так ли? - ответил он. - Теперь я возвращаю его вам - исправленным и улучшенным.
- Что это такое?
Человек показал на переливчатый портал.
- Шагните туда и посмотрите сами. Тот так и сделал.
Наступила долгая, звенящая тишина. Машина пробилась сквозь толпу парящих людей.
- Что это за штука такая? - крикнул водитель в униформе.
- Войдите туда и посмотрите сами. Машина ткнулась носом под арку и исчезла. Трое из парящей толпы, толкаясь, торопливо влетели в радужный морок. Ни один не появился вновь - "О дивные дети, - декламировал Крейн, - играйте в ваши палочки и ракушки, выбеленные временем и морем. "
Он медленно опускался вниз, словно призрак всех погибших чаек.
- "... Но есть черта, которую вы никогда не должны переступать, не доверяя даже гибкости ваших легких тел..."
С минуту он парил среди них, улыбаясь, затем шагнул сквозь корону света. Они не услышали его последних слов, пробулькавших уже на той стороне:
- "Ибо дно морское коварно..."