Страница:
Метафизические мотивы понимания цвета можно обнаружить у некоторых современных исследователей. Так, известный искусствовед И. Иттен пишет: "Цвета, являются изначальными понятиями, детьми первородного бесцветного света и его противоположности – бесцветной тьмы. Как пламя порождает свет, так свет порождает цвет. Цвет – это дитя света, и свет – его мать. Свет, как первый шаг в создании мира, открывает нам через цвет его живую душу… Слово и его звук, форма и ее цвет – это носители трансцендентной сущности, только еще смутно нами прозреваемой. Так же как звук придает сказанному слову сияние, так и цвет придает форме особую одухотворенность. Первоначальная сущность цвета представляет собой сказочное звучание, музыку, рожденную светом"[66]. «Черный с его глубокой темнотой необходим, чтобы полихромное сияние света могло определиться в своих границах. Светлая же лучистость белого – чтобы цвет мог обрести материальную силу. Между черным и белым пульсирует живой мир хроматических явлений. Пока цвет связан с предметным миром, мы можем воспринимать его и изучать его закономерности. И все же сущность цвета остается скрытой от нашего понимания и может быть осознана только интуитивным путем»[67].
Нельзя не сказать о достоинстве метафизической парадигмы познания цвета, которое заключается в том, что феномен цвета обретает свое атрибутивное место в системе всего сущего как одна из необходимых составляющих единой, гармоничной картины мироздания. Вместе с тем, метафизическая парадигма имела и существенный недостаток, который предопределил возникновение следующей исторической парадигмы познания цвета – естественнонаучной. Методологическая ориентация на умозрительно-спекулятивный метод познания сущности "цвета вообще" и аксиологическая установка на поиск абстрактной "истины ради истины", обусловливали пренебрежительное отношение к эмпирическим исследованиям конкретного многообразия цветов, закономерных механизмов их возникновения. Показательно, в этом отношении, агностическое мнение Платона, который, прослеживая возникновение всех цветов из смешения трех основных (белизны, черноты и красноты), говорил, что неразумно будет поступать тот человек, который попытался бы понять количественные пропорции смешения этих основных цветов в многообразно-конкретных цветах: "… тот, кто попытался бы строго проверить все это на деле, доказал бы, что не разумеет различия между человеческой и божественной природой, ведь если у бога достанет и знания, и мощи, дабы смесить множество в единство и сызнова разрешить единство во множество, то нет и никогда не будет такого человека, которому обе эти задачи оказались бы по силам"[68].
Если бы Платон дожил до Нового времени, то обнаружил бы, что новый тип исследователя – естествоиспытатель (в первую очередь, мы имеем в виду И. Ньютона) – оказался именно тем "невозможно-неразумным человеком", который посягнул на прерогативу Бога (хотя, следует отметить, что сам И. Ньютон верил в существование Бога) и вознамерился узнать законы, механизмы образования конкретных цветов, разложив единство (луч света) на множество (цвета, полученные с помощью призмы).
1.2. Естественнонаучная парадигма познания цвета
Нельзя не сказать о достоинстве метафизической парадигмы познания цвета, которое заключается в том, что феномен цвета обретает свое атрибутивное место в системе всего сущего как одна из необходимых составляющих единой, гармоничной картины мироздания. Вместе с тем, метафизическая парадигма имела и существенный недостаток, который предопределил возникновение следующей исторической парадигмы познания цвета – естественнонаучной. Методологическая ориентация на умозрительно-спекулятивный метод познания сущности "цвета вообще" и аксиологическая установка на поиск абстрактной "истины ради истины", обусловливали пренебрежительное отношение к эмпирическим исследованиям конкретного многообразия цветов, закономерных механизмов их возникновения. Показательно, в этом отношении, агностическое мнение Платона, который, прослеживая возникновение всех цветов из смешения трех основных (белизны, черноты и красноты), говорил, что неразумно будет поступать тот человек, который попытался бы понять количественные пропорции смешения этих основных цветов в многообразно-конкретных цветах: "… тот, кто попытался бы строго проверить все это на деле, доказал бы, что не разумеет различия между человеческой и божественной природой, ведь если у бога достанет и знания, и мощи, дабы смесить множество в единство и сызнова разрешить единство во множество, то нет и никогда не будет такого человека, которому обе эти задачи оказались бы по силам"[68].
Если бы Платон дожил до Нового времени, то обнаружил бы, что новый тип исследователя – естествоиспытатель (в первую очередь, мы имеем в виду И. Ньютона) – оказался именно тем "невозможно-неразумным человеком", который посягнул на прерогативу Бога (хотя, следует отметить, что сам И. Ньютон верил в существование Бога) и вознамерился узнать законы, механизмы образования конкретных цветов, разложив единство (луч света) на множество (цвета, полученные с помощью призмы).
1.2. Естественнонаучная парадигма познания цвета
Традиционно цвет на протяжении последних столетий был объектом научного познания со стороны естествознания. Хотя предпосылки возникновения естественнонаучной парадигмы познания цвета можно обнаружить в трудах еще античных философов-материалистов (прежде всего Демокрита), все же формирование этой парадигмы познания цвета как осознанной методологической программы следует отнести к эпохе Нового времени (XVII–XVIII вв.), когда происходит переосмысление содержания, роли и места науки в общественной жизни.
Основы естественнонаучной парадигмы познания цвета были заложены в теории цвета Исаака Ньютона (1642–1727), которому принадлежит первая (из современных), наиболее известная, формулировка понятия "цвет" в рамках естественнонаучной парадигмы, данная им более 300 лет назад в его "Оптике". Вот примеры первых строк из глав, посвященных цвету, в весьма авторитетных учебниках: "Природа цвета впервые была объяснена Исааком Ньютоном"[69]; «В основе современных теорий цветового зрения лежит наблюдение Исаака Ньютона, что белый солнечный свет, проходя через призму, расщепляется на спектр цветов»[70]; «Лишь Исаак Ньютон положил конец донаучному периоду в истории развития учения о цвете и создал фундамент для этого учения, основанный на законах естествознания»[71].
Сегодня естественнонаучная парадигма познания цвета представлена в исследованиях по физике (физической оптике), физиологии и психофизиологии цветового зрения, биологии (эволюция цветового анализатора), колометрии.
Главной особенностью естественнонаучной парадигмы познания цвета становится изменение в методологических предпосылках познания цвета: происходит переход от умозрительно-спекулятивного метода построения теоретических учений о цвете, к использованию экспериментальных методов исследования природы света и цвета и применению математических (количественных) методов обработки полученных эмпирических данных. В качестве "программного" идеала естественнонаучной парадигмы познания цвета можно привести отрывок из произведения одного из идейных вдохновителей экспериментального метода в естествознании Ф. Бэкона "Новая Атлантида" (1627), в котором он подробно описывает научно-технический центр утопического государства Бенсалем в виде так называемого "Дома Соломона" (своего рода прообраза современных научных сообществ, типа академии наук): "Есть у нас дома света, где производятся опыты со всякого рода светом и излучением и со всевозможными цветами, и где из тел бесцветных и прозрачных мы извлекаем различные цвета (не в виде радуги, как мы это видим в драгоценных камнях и призмах), но по отдельности… Здесь же производим мы опыты с окрашиванием света, со всевозможными обманами зрения в отношении формы, величины, движения и цвета, со всякого рода теневыми изображениями"[72].
В своих онтологических допущениях познания цвета формирующееся естествознание XVII–XVIII вв. (как, впрочем, и все последующая наука, вплоть до конца XX в.) отказывается от мета-физически-идеалистической ориентации в учении о свете и цвете, и в фундамент своих построений кладет материалистически-ориентированные концепции понимания природы света и цвета. Стоит отметить, что в Новое время речь не идет о прямом отрицании нематериальной природы света, а скорее о некотором "смещении" онтологических аспектов его познания – своеобразном "умалчивании" метафизической проблематики касательно цвета. Ученые Нового времени прямо не отрицали существования Бога или другого идеального первопринципа бытия света как источника цветов – просто они оставляли в стороне этот вопрос, рассматривая в качестве объекта познания и последнего объяснительного принципа существования цвета не какое-либо метафизическое (трансцендентальное) начало бытия (субстанцию), а вполне "земное", материальное – физический свет как субстрат цвета. Свет перестает быть субстанцией, первоосновой и первоначалом всего сущего (или первым, единосущным проявлением субстанции), а рассматривается в качестве субстрата (от лат. substratum – букв, "подстилка") – материального "носителя" цвета. Историк науки А. Койре считает, что в своих предположениях Ньютон выдвинул гипотезу-допущение о материальности света: "Свет также может быть телом, хотя Ньютон… не утверждает этого явно. Он, несомненно верит, что свет является таковым, но думает, что не доказал этого… Следовательно…, в своем сообщении Королевскому обществу Ньютон действительно предложил гипотезу, а именно гипотезу о материальности света"[73].
Аксиологической установкой естественнонаучной парадигмы познания цвета является прагматизм. В сравнении с античной и средневековой метафизической традицией формирующееся естествознание XVII–XVIII вв., начертав на своих знаменах девиз Ф. Бэкона «Знание – сила!», в идеал научного познания включает особую ценность – «использующий (инженерный) принцип», т. е. такое представление о науке и объектах ее изучения, которое позволяет использовать знания и теории в инженерных целях. Естественнонаучная парадигма познания цвета задает ориентирована на определенный тип практики (инженерной), позволяющей посредством знания закономерных механизмов существования цвета полностью овладеть процессами возникновения цвета как природного явления, организовать их нужным для практической деятельности образом, управлять цветом в данной практике. Формула естественнонаучно-инженерной парадигмы: «Знать, чтобы предвидеть; предвидеть, чтобы действовать со знанием дела».
Основные положения теории цвета И. Ньютона определили дальнейшее развитие естественнонаучных представлений о цвете. Согласно естественнонаучной концепции Ньютона, цвета содержатся в свете как самостоятельные сущности. "[Свет] состоит из лучей, отличающихся друг от друга такими возможными характеристиками как величина, форма и сила подобно тому, как отличаются друг от друга песчинки на берегу, морские волны, человеческие лица и прочие природные вещи одного рода"[74]. Согласно ньютоновской трактовке цвета не есть результат взаимодействия света с природными объектами: «Ниспровергая… наиболее прочные основы оптики, Ньютон доказывает, что цвета принадлежат не окрашенным телам, а лучам света, что они не являются модификациями последнего, а суть его изначальные свойства…»[75]. Цвет, таким образом, благодаря Ньютону, рассматривается не как часть видимого мира, а как элементарная составляющая света: по Ньютону, свет состоит из лучей различных цветов. Сам Ньютон предложил теорию света, согласно которой свет состоит из мельчайших частиц – корпускул; попав в глаз, они и вызывают ощущение. Каждому цвету соответствуют свои корпускулы, и различаются скорее всего, тем, что имеют разные массы. В настоящее время в физике стало общепризнанным так называемый корпускулярно-волновой дуализм в теории света[76]: свет является с одной стороны потоком частиц (корпускул), а с другой – электромагнитной волной (в основе этой теории – явления дифракции света в экспериментах Гримальди). Современные теории цвета основываются на волновых свойствах света, рассматривая свет как смесь (спектр) световых волн с разными длинами. Согласно волновой теории света, цвет – это световая волна с определенной длиной[77]. Так, по определению физика В. Шредингера, «цвет есть свойство спектральных составов излучений, неразличимых человеком визуально»[78]. Этот взгляд вполне справедливо обозначить как механистический, т. к. им постулируется составная природа света, способного разлагаться на цветные лучи. Подобные физические определения цвета наделяют цвет лишь объективным бытием, абстрагируюясь от его существования в человеческом сознании: цвет, с позиций физики, существует объективно, т. е. независимо от сознания человека, и есть ни что иное как электромагнитная волна определенной длины. Такая физическая трактовка цвета, взятая сама по себе, оказывается парадоксальной: получается, что цвет – это не только
то, что мы видим, но и то, что мы не видим, не различаем визуально, т. е. цвет может быть в принципе "невидимым".
Поэтому в естественнонаучной парадигме физические основы учения о цвете дополняются физиологическими определениями: цвет – это одно из свойств объектов материального мира, воспринимаемое как сознательное зрительное ощущение. Одним из первых, такое понимание цвета высказал сам Ньютон, который отмечал, что световые лучи сами по себе не являются цветными: "В них нет ничего, кроме определенной способности и предрасположения вызывать у нас ощущение того или иного цвета"[79]. В современном учебнике это определение отображено следующим образом: «Сам свет окрашен не больше, чем радиоволны или рентгеновские лучи, но несет сведения, или информацию, способную вызвать ощущение цвета»[80]. Следовательно, более подробный ответ на вопрос «что такое цвет?» в рамках естественнонаучной парадигмы формулируется не только в изучении природы света (свет и его спектральный состав всего лишь физические раздражители рецепторов, возбуждение которых вызывает у нас ощущение цвета), но и в строении и функционировании зрительной системы. Вот яркий пример такой позиции: «Говоря таким образом [»яблоко красное", «лист зеленый» и т. п.], мы создаем впечатление, будто цвет есть свойство самих предметов… Мы не осознаем, что цвет – не объективная категория, а элемент наших ощущений, восприятий и переживаний"[81].
Физиологические учения о природе цвета (нейрофизиология, психофизика, психофизиология, колориметрия, естественнонаучная психология ощущений) делают предметом познания не вопрос "откуда берутся цвета" (вопрос о причине), а вопрос "как человек различает цвета?" (вопрос о механизмах цветового зрения).
Трактовка цвета как зрительного ощущения основана на материалистической теории отражения, согласно которой ощущение
– это отражение объективного мира, единственный источник познания окружающей действительности. "Ощущение, – писал основоположник теории отражения В. И. Ленин, – есть действительно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания"[82]. «Лучи света, – писал также В. И. Ленин, – попадая на сетчатку, производят ощущение цвета. Значит, вне нас, независимо от нас и от нашего сознания существует движение материи, скажем, волны эфира определенной длины и определенной быстроты, которые, действуя на сетчатку, производят в человеке ощущение того или иного цвета»[83]. Материалистически-естественнонаучное определение природы цветового зрения указывает на необходимость рассматривать ощущение цвета как явление, обусловленное, с одной стороны, воздействием на наш зрительный орган объективно, вне нас существующей материи, с другой – способностью сетчатки нашего глаза реагировать на это воздействие, вызывать цветовые ощущения.
Согласно современным естественнонаучным представлениям а, то, что мы видим как цвет, представляет собой "комбинированное воздействие: 1) спектрального распределения светового потока из дающего энергию источника света; 2) физических и / или химических свойств всех материалов, пропускающих или отражающих световой поток (по меньшей мере часть светового потока, переориентированную в сторону глаза); 3) физиологической реакции глаза на световой поток, включающей в себя нервные импульсы, передаваемые в ту часть коры головного мозга, которая отвечает за зрение; 4) переработки нашим мозгом этих сигналов в сочетании с сигналами из соседних областей поля зрения, нашими воспоминаниями о сходных ситуациях, имевших место в прошлом опыте"[84].
Физиологический процесс возникновения ощущения цвета можно кратко представить следующим образом. Согласно традиционному естественнонаучному подходу, свет представляет собой сложную смесь предпосылок для восприятия цветных лучей. Пока свет от источника или отражающей поверхности не достиг рецепторов цветового зрения сетчатки (колбочки), считается, что цвета нет. В области видимого света длины волн находятся в пределах от 360 до 780 нм. Излучения с длинами волн от 380 до 470 нм имеют фиолетовый и синий цвет, от 480 до 500 нм – сине-зелёный, от 510 до 560 нм – зелёный, от 570 до 590 нм – жёлто-оранжевый, от 600 до 760 нм – красный.
В процессе зрительного восприятия участвуют: глаз, зрительный нерв и зрительный центр головного мозга. Подобно фотокамере, глаз отображает предметы. В сетчатой оболочке, или сетчатке глаза, находятся мельчайшие окончания волокон зрительного нерва, светочувствительные зрительные клетки, палочки и колбочки, расположенные очень близко друг от друга (в общей сложности в сетчатой оболочке находится около 130 млн. палочек и 7 млн. колбочек); колбочки расположены главным образом в центре, а палочки по периферии сетчатой оболочки. Зрение, которое осуществляется в основном или исключительно при помощи палочек, называется сумеречным зрением; оно не позволяет различать хроматические цвета, а лишь оттенки серого. Зрение, в котором участвуют в основном или исключительно колбочки, называется дневным зрением; дневное зрение дает возможность видеть все цвета (колбочки содержат в себе некую жидкость, так называемый "зрительный пурпур"). Колбочки избирательно чувствительны к синей, зеленой и желто-красной частям спектра. Кроме этого существует "палочковая" система рецепторов, совместно с колбочками реагирующая на освещенность и обеспечивающая сумеречное зрение. По выходе из глаза пучки нервных волокон формируются в зрительный нерв, по которому световые раздражения передаются в зрительный центр головного мозга
Основы естественнонаучной парадигмы познания цвета были заложены в теории цвета Исаака Ньютона (1642–1727), которому принадлежит первая (из современных), наиболее известная, формулировка понятия "цвет" в рамках естественнонаучной парадигмы, данная им более 300 лет назад в его "Оптике". Вот примеры первых строк из глав, посвященных цвету, в весьма авторитетных учебниках: "Природа цвета впервые была объяснена Исааком Ньютоном"[69]; «В основе современных теорий цветового зрения лежит наблюдение Исаака Ньютона, что белый солнечный свет, проходя через призму, расщепляется на спектр цветов»[70]; «Лишь Исаак Ньютон положил конец донаучному периоду в истории развития учения о цвете и создал фундамент для этого учения, основанный на законах естествознания»[71].
Сегодня естественнонаучная парадигма познания цвета представлена в исследованиях по физике (физической оптике), физиологии и психофизиологии цветового зрения, биологии (эволюция цветового анализатора), колометрии.
Главной особенностью естественнонаучной парадигмы познания цвета становится изменение в методологических предпосылках познания цвета: происходит переход от умозрительно-спекулятивного метода построения теоретических учений о цвете, к использованию экспериментальных методов исследования природы света и цвета и применению математических (количественных) методов обработки полученных эмпирических данных. В качестве "программного" идеала естественнонаучной парадигмы познания цвета можно привести отрывок из произведения одного из идейных вдохновителей экспериментального метода в естествознании Ф. Бэкона "Новая Атлантида" (1627), в котором он подробно описывает научно-технический центр утопического государства Бенсалем в виде так называемого "Дома Соломона" (своего рода прообраза современных научных сообществ, типа академии наук): "Есть у нас дома света, где производятся опыты со всякого рода светом и излучением и со всевозможными цветами, и где из тел бесцветных и прозрачных мы извлекаем различные цвета (не в виде радуги, как мы это видим в драгоценных камнях и призмах), но по отдельности… Здесь же производим мы опыты с окрашиванием света, со всевозможными обманами зрения в отношении формы, величины, движения и цвета, со всякого рода теневыми изображениями"[72].
В своих онтологических допущениях познания цвета формирующееся естествознание XVII–XVIII вв. (как, впрочем, и все последующая наука, вплоть до конца XX в.) отказывается от мета-физически-идеалистической ориентации в учении о свете и цвете, и в фундамент своих построений кладет материалистически-ориентированные концепции понимания природы света и цвета. Стоит отметить, что в Новое время речь не идет о прямом отрицании нематериальной природы света, а скорее о некотором "смещении" онтологических аспектов его познания – своеобразном "умалчивании" метафизической проблематики касательно цвета. Ученые Нового времени прямо не отрицали существования Бога или другого идеального первопринципа бытия света как источника цветов – просто они оставляли в стороне этот вопрос, рассматривая в качестве объекта познания и последнего объяснительного принципа существования цвета не какое-либо метафизическое (трансцендентальное) начало бытия (субстанцию), а вполне "земное", материальное – физический свет как субстрат цвета. Свет перестает быть субстанцией, первоосновой и первоначалом всего сущего (или первым, единосущным проявлением субстанции), а рассматривается в качестве субстрата (от лат. substratum – букв, "подстилка") – материального "носителя" цвета. Историк науки А. Койре считает, что в своих предположениях Ньютон выдвинул гипотезу-допущение о материальности света: "Свет также может быть телом, хотя Ньютон… не утверждает этого явно. Он, несомненно верит, что свет является таковым, но думает, что не доказал этого… Следовательно…, в своем сообщении Королевскому обществу Ньютон действительно предложил гипотезу, а именно гипотезу о материальности света"[73].
Аксиологической установкой естественнонаучной парадигмы познания цвета является прагматизм. В сравнении с античной и средневековой метафизической традицией формирующееся естествознание XVII–XVIII вв., начертав на своих знаменах девиз Ф. Бэкона «Знание – сила!», в идеал научного познания включает особую ценность – «использующий (инженерный) принцип», т. е. такое представление о науке и объектах ее изучения, которое позволяет использовать знания и теории в инженерных целях. Естественнонаучная парадигма познания цвета задает ориентирована на определенный тип практики (инженерной), позволяющей посредством знания закономерных механизмов существования цвета полностью овладеть процессами возникновения цвета как природного явления, организовать их нужным для практической деятельности образом, управлять цветом в данной практике. Формула естественнонаучно-инженерной парадигмы: «Знать, чтобы предвидеть; предвидеть, чтобы действовать со знанием дела».
Основные положения теории цвета И. Ньютона определили дальнейшее развитие естественнонаучных представлений о цвете. Согласно естественнонаучной концепции Ньютона, цвета содержатся в свете как самостоятельные сущности. "[Свет] состоит из лучей, отличающихся друг от друга такими возможными характеристиками как величина, форма и сила подобно тому, как отличаются друг от друга песчинки на берегу, морские волны, человеческие лица и прочие природные вещи одного рода"[74]. Согласно ньютоновской трактовке цвета не есть результат взаимодействия света с природными объектами: «Ниспровергая… наиболее прочные основы оптики, Ньютон доказывает, что цвета принадлежат не окрашенным телам, а лучам света, что они не являются модификациями последнего, а суть его изначальные свойства…»[75]. Цвет, таким образом, благодаря Ньютону, рассматривается не как часть видимого мира, а как элементарная составляющая света: по Ньютону, свет состоит из лучей различных цветов. Сам Ньютон предложил теорию света, согласно которой свет состоит из мельчайших частиц – корпускул; попав в глаз, они и вызывают ощущение. Каждому цвету соответствуют свои корпускулы, и различаются скорее всего, тем, что имеют разные массы. В настоящее время в физике стало общепризнанным так называемый корпускулярно-волновой дуализм в теории света[76]: свет является с одной стороны потоком частиц (корпускул), а с другой – электромагнитной волной (в основе этой теории – явления дифракции света в экспериментах Гримальди). Современные теории цвета основываются на волновых свойствах света, рассматривая свет как смесь (спектр) световых волн с разными длинами. Согласно волновой теории света, цвет – это световая волна с определенной длиной[77]. Так, по определению физика В. Шредингера, «цвет есть свойство спектральных составов излучений, неразличимых человеком визуально»[78]. Этот взгляд вполне справедливо обозначить как механистический, т. к. им постулируется составная природа света, способного разлагаться на цветные лучи. Подобные физические определения цвета наделяют цвет лишь объективным бытием, абстрагируюясь от его существования в человеческом сознании: цвет, с позиций физики, существует объективно, т. е. независимо от сознания человека, и есть ни что иное как электромагнитная волна определенной длины. Такая физическая трактовка цвета, взятая сама по себе, оказывается парадоксальной: получается, что цвет – это не только
то, что мы видим, но и то, что мы не видим, не различаем визуально, т. е. цвет может быть в принципе "невидимым".
Поэтому в естественнонаучной парадигме физические основы учения о цвете дополняются физиологическими определениями: цвет – это одно из свойств объектов материального мира, воспринимаемое как сознательное зрительное ощущение. Одним из первых, такое понимание цвета высказал сам Ньютон, который отмечал, что световые лучи сами по себе не являются цветными: "В них нет ничего, кроме определенной способности и предрасположения вызывать у нас ощущение того или иного цвета"[79]. В современном учебнике это определение отображено следующим образом: «Сам свет окрашен не больше, чем радиоволны или рентгеновские лучи, но несет сведения, или информацию, способную вызвать ощущение цвета»[80]. Следовательно, более подробный ответ на вопрос «что такое цвет?» в рамках естественнонаучной парадигмы формулируется не только в изучении природы света (свет и его спектральный состав всего лишь физические раздражители рецепторов, возбуждение которых вызывает у нас ощущение цвета), но и в строении и функционировании зрительной системы. Вот яркий пример такой позиции: «Говоря таким образом [»яблоко красное", «лист зеленый» и т. п.], мы создаем впечатление, будто цвет есть свойство самих предметов… Мы не осознаем, что цвет – не объективная категория, а элемент наших ощущений, восприятий и переживаний"[81].
Физиологические учения о природе цвета (нейрофизиология, психофизика, психофизиология, колориметрия, естественнонаучная психология ощущений) делают предметом познания не вопрос "откуда берутся цвета" (вопрос о причине), а вопрос "как человек различает цвета?" (вопрос о механизмах цветового зрения).
Трактовка цвета как зрительного ощущения основана на материалистической теории отражения, согласно которой ощущение
– это отражение объективного мира, единственный источник познания окружающей действительности. "Ощущение, – писал основоположник теории отражения В. И. Ленин, – есть действительно непосредственная связь сознания с внешним миром, есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания"[82]. «Лучи света, – писал также В. И. Ленин, – попадая на сетчатку, производят ощущение цвета. Значит, вне нас, независимо от нас и от нашего сознания существует движение материи, скажем, волны эфира определенной длины и определенной быстроты, которые, действуя на сетчатку, производят в человеке ощущение того или иного цвета»[83]. Материалистически-естественнонаучное определение природы цветового зрения указывает на необходимость рассматривать ощущение цвета как явление, обусловленное, с одной стороны, воздействием на наш зрительный орган объективно, вне нас существующей материи, с другой – способностью сетчатки нашего глаза реагировать на это воздействие, вызывать цветовые ощущения.
Согласно современным естественнонаучным представлениям а, то, что мы видим как цвет, представляет собой "комбинированное воздействие: 1) спектрального распределения светового потока из дающего энергию источника света; 2) физических и / или химических свойств всех материалов, пропускающих или отражающих световой поток (по меньшей мере часть светового потока, переориентированную в сторону глаза); 3) физиологической реакции глаза на световой поток, включающей в себя нервные импульсы, передаваемые в ту часть коры головного мозга, которая отвечает за зрение; 4) переработки нашим мозгом этих сигналов в сочетании с сигналами из соседних областей поля зрения, нашими воспоминаниями о сходных ситуациях, имевших место в прошлом опыте"[84].
Физиологический процесс возникновения ощущения цвета можно кратко представить следующим образом. Согласно традиционному естественнонаучному подходу, свет представляет собой сложную смесь предпосылок для восприятия цветных лучей. Пока свет от источника или отражающей поверхности не достиг рецепторов цветового зрения сетчатки (колбочки), считается, что цвета нет. В области видимого света длины волн находятся в пределах от 360 до 780 нм. Излучения с длинами волн от 380 до 470 нм имеют фиолетовый и синий цвет, от 480 до 500 нм – сине-зелёный, от 510 до 560 нм – зелёный, от 570 до 590 нм – жёлто-оранжевый, от 600 до 760 нм – красный.
В процессе зрительного восприятия участвуют: глаз, зрительный нерв и зрительный центр головного мозга. Подобно фотокамере, глаз отображает предметы. В сетчатой оболочке, или сетчатке глаза, находятся мельчайшие окончания волокон зрительного нерва, светочувствительные зрительные клетки, палочки и колбочки, расположенные очень близко друг от друга (в общей сложности в сетчатой оболочке находится около 130 млн. палочек и 7 млн. колбочек); колбочки расположены главным образом в центре, а палочки по периферии сетчатой оболочки. Зрение, которое осуществляется в основном или исключительно при помощи палочек, называется сумеречным зрением; оно не позволяет различать хроматические цвета, а лишь оттенки серого. Зрение, в котором участвуют в основном или исключительно колбочки, называется дневным зрением; дневное зрение дает возможность видеть все цвета (колбочки содержат в себе некую жидкость, так называемый "зрительный пурпур"). Колбочки избирательно чувствительны к синей, зеленой и желто-красной частям спектра. Кроме этого существует "палочковая" система рецепторов, совместно с колбочками реагирующая на освещенность и обеспечивающая сумеречное зрение. По выходе из глаза пучки нервных волокон формируются в зрительный нерв, по которому световые раздражения передаются в зрительный центр головного мозга
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента