Страница:
— Ну, я не успел проработать детали. Имеет ли это сейчас большое значение?
— Так… э… а что произойдет дальше?
— А… э… ну, второй люк автоматически откроется на несколько секунд. Нас выстрелит в глубокий космос и, я ожидаю, что мы задохнемся. Конечно, если сделать глубокий вдох, то можно продержаться до тридцати секунд… — ответил Форд. Он сцепил руки за головой, приподнял брови и запел старый бетельгейзианский боевой гимн. Внезапно он показался Артуру очень чужим.
— Вот, значит, как, — сказал Артур. — Мы умрем.
— Да, исключая… Нет! Погоди минутку! — вскричал Форд, внезапно бросившись к чему-то вне артурова поля зрения.
— Что это за выключатель?!
— Что, где?! — завопил, поворачиваясь, Артур.
— Нет, я всего только обманулся, — сказал Форд. — Мы все равно умрем.
Он снова сполз по стене на пол и подхватил мелодию с того места, где ее оставил.
— Знаешь, в такие минуты, как сейчас, когда я заперт в вогонском шлюзе с человеком с Бетельгейзе перед лицом смерти от удушья в глубоком вакууме, я действительно жалею, что не слушал, о чем в дни моей юности мне говорила матушка, — сказал Артур.
— Почему? Что же она тебе говорила?
— Не знаю, я не слушал.
— А, — Форд продолжил напевать.
— Это ужасно, — думал Артур. — Колонны Нельсона нет, Макдональдса нет. Все, что осталось: я и слова «весьма вредоносная». В любую секунду останется только «весьма вредоносная». А вчера казалось, что на планете все в полном порядке.
Зажужжал мотор.
Легкий свист превратился в оглушительный рев рвущегося наружу воздуха, когда внешний люк открылся в пустую черноту, усыпанную крошечными невозможно яркими точками света. Форд с Артуром вылетели во внешнее пространство, как пробка из игрушечного ружья.
Глава 8
Предисловие к путеводителю начинается примерно так:
«Космос — большой. По-настоящему большой. Вы просто не поверите, до чего он потрясающе, невообразимо, головокружительно большой. Пожалуй, вы можете считать, будто вам далеко добираться до аптеки, но это сущие пустяки для космоса. Послушайте…» — и так далее.
(Чуть далее стиль книги становится не таким выспренным, и заходит речь о вещах, которые действительно полезно знать. Например, о том, что сказочно прекрасная планета Бетселамин в настоящее время очень озабочена возрастанием эрозии, наносимой десятью миллиардами туристов, ежегодно посещающих планету. Эрозия — это разница между весом того, что вы съедаете во время пребывания на планете, и того, что вами выделяется. Поскольку перед отлетом с Бетселамина эта разница будет удалена с вашего тела хирургическим путем, жизненно важно брать справку при каждом посещении туалета.)
Справедливости ради нужно сказать, что перед лицом абсолютной необъятности межзвездных расстояний терпели неудачу умы лучшие, чем автор предисловия к Путеводителю. Некоторые из них предлагали читателям представить себе арахис в Ридинге и лесной орешек в Йоганнесбурге и тому подобные головокружительные сравнения.
Простая истина заключается в том, что межзвездные расстояния не помещаются в воображение человека.
Даже свет, который движется так быстро, что большинству рас понадобились тысячелетия на осознание самого факта его движения, даже свет тратит время на путешествия между звездами. Ему нужно восемь минут на прогулку между звездой Солнце и местом, где обыкновенно бывала планета Земля, — и еще четыре года, чтобы появиться у ближайшего звездного соседа Солнца, Альфы Проксима.
Чтобы свет достиг противоположного края Галактики, например Дамограна, нужно еще больше времени: пятьсот тысяч лет.
Рекорд по прохождению этого расстояния автостопом составляет пять лет, но не рассчитывайте много увидеть, путешествуя в таком темпе.
Путеводитель «Автостопом по Млечному пути» говорит, что, набрав полные легкие воздуха, можно выжить в абсолютном вакууме космоса около тридцати секунд. Однако он идет дальше и сообщает, что в силу умопомрачительных размеров космоса существует шанс быть подобранным другим звездолетом до истечения тридцатисекундного срока. Его вероятность — один к двум в степени двести шестьдесят семь тысяч семьсот девять.
По совершенно поразительному совпадению это еще и телефонный номер ислингтонской квартиры, куда на очень хорошую вечеринку однажды пришел Артур. Он встретил там очень симпатичную девушку, правда, потерпел полное поражение, пытаясь составить ей компанию: девушку увел незваный гость.
Хотя планету Земля, квартиру в Ислингтоне и телефон уничтожили, приятно сознавать, что их память в некотором смысле была почтена следующим фактом: на двадцать девятой секунде Форда с Артуром спасли.
Глава 9
Неудивительно: госпожу Причинность никто не приглашал.
В Галактике просто появилась дыра. Она существовала в точности никакую долю секунды, была никакую долю дюйма шириной, но простиралась на миллионы световых лет в длину.
Когда дыра закрылась, оттуда выпало множество шутовских колпаков из бумаги и праздничных воздушных шариков, медленно поплывших через вселенную. Еще оттуда выпала группа семерых рыночных аналитиков по три фута ростом каждый, которые умерли — частично от удушья, частично от изумления.
Выпали двести тридцать девять тысяч недожаренных яичниц, материализовавшись в виде целой горы среди пораженных голодом земель Пофрила, что в системе Пансела.
Крупное пофрильское племя целиком вымерло от голода, — за исключением одного человека, который скончался от отравления холестеролом несколькими неделями позже.
Никакая доля секунды, в течение которой существовала дыра, отозвалась во времени (как впереди, так и позади) самым невероятным образом. Где-то в предалеком прошлом она серьезно повредила группу атомов, дрейфовавших в пустой стерильности космоса, и заставила их слипнуться вместе, образовав самые маловероятные из чрезвычайно необычных узоров. Эти узоры быстро научились сами себя копировать, проявив одну из сторон своей необычности, и стали причинять крупные неприятности каждой из планет, куда их заносило. Так во Вселенной появилась жизнь.
Пять разъяренных Голфстримов событий закружились в порочных штормах беспричинности и изрыгнули тротуар.
На тротуаре лежали Форд Префект с Артуром Дентом, хватавших ртами воздух, как полузадохшиеся рыбы.
— Вот, пожалуйста. Я же тебе говорил, что кое-что придумал, задыхаясь, выдавил Форд, хватаясь пальцами за тротуар, проносящийся через Третью сферу Неведомого.
— О, конечно, конечно, — отвечал Артур.
— Моя блестящая идея состояла в том, чтобы найти пролетающий мимо космический корабль и чтобы он нас подобрал, — объяснил ему Форд.
Настоящая вселенная болезненно изогнулась, отстраняясь от них. Какие-то притворщики, похожие на горных козлов, бесшумно порхали рядом. Первичный свет взорвался, разбросав пространство-время, как объедки на пикнике. Время расцвело, материя напрочь усохла. Самое большое из простых чисел тихонько вжалось в угол и скрылось навсегда.
— Ох, оставь, — простонал Артур, — шансы против просто астрономические.
— Не пренебрегай ими, они сработали.
— В каком корабле мы оказались? — спросил Артур, а кусочек вечности зевал прямо ему в лицо.
— Не знаю, я еще не открывал глаза.
— Я тоже.
Вселенная прыгнула, заморозилась, задрожала и вывихнулась в нескольких неожиданных направлениях.
Артур с Фордом открыли глаза и, в сильном замешательстве, огляделись.
— Боже милостивый, — вымолвил Артур, — это выглядит совсем как южное побережье Англии.
— Черт, — ответил Форд, — рад слышать, что ты это сказал.
— Почему?
— Думал, что схожу с ума.
— А может быть и сходишь. Может быть, тебе только показалось, будто я так сказал.
Форд поразмыслил над услышанным и спросил.
— Ну так ты сказал или нет?
— Кажется, да.
— Ладно, наверное, мы оба сходим с ума.
— Да, — согласился Артур, — мы должны быть сумасшедшими: все свидетельствует в пользу южного побережья.
— Ты думаешь, мы на юге?
— О да!
— И я так думаю.
— Следовательно, мы просто обязаны были свихнуться.
— Подходящий выдался для этого денек.
— Точно! — подтвердил проходивший мимо маньяк.
— Кто это был? — спросил Артур.
— Кто? Человек с пятью головами и букетом бузины, унизанным копченой селедкой?
— Да.
— Не знаю. Так кто-то.
— А-а.
Оба путешественника сидели на тротуаре и с некоторым напряжением следили за огромным ребенком, тяжело прыгавшим по песку рядом с ними, а также за табуном диких лошадей с грохотом тащивших через небо свежий груз закаленных рельсов для Смутных Краев.
— Знаешь, — сказал Артур, смущенно откашлявшись, — если это южное побережье, то в нем есть что-то очень странное.
— Ты имеешь в виду то, что море неколебимо, как утес, а здания колышутся вверх и вниз? Да, мне это тоже кажется необычным. В самом деле, там происходит очень непонятное вообще… — отвечал Форд, когда побережье с оглушительным грохотом раскололось на шесть затанцевавших частей, которые легкомысленно закружились друг вокруг друга, принимая распутные и безнравственные очертания.
Дикие воющие звуки труб и цимбал грянули сквозь ветер, горячие пончики по десять пенсов начали выскакивать из мостовой, шквал жутких рыб обрушился с неба, и Артур с Фордом решили убежать.
Они проныривали через тяжелые стены звуков, горы архаических мыслей, долины лирической музыки, носку дрянной обуви и пустяковые умопомешательства, как вдруг услышали девичий голос.
Он звучал вполне здраво, но произнес только «Два в степени сто тысяч к одному и ниже», — и это было все.
Форд затормозил так, что из-под его башмаков посыпались лучи света, и завертелся в поисках источника голоса, но не увидел ничего, чему смог бы всерьез поверить.
— Что это был за голос? — прокричал Артур.
— Не знаю, — проорал в ответ Форд. — Не знаю. Звучало как мера вероятности.
— Вероятности? Что ты имеешь в виду?
— Вероятность. Ну знаешь, как два к одному, три к одному, пять к одному. Голос сказал два в степени сто тысяч к одному. Видишь ли, это весьма невероятно.
Миллион-галлонный чан с гоголь-моголем без предупреждения опрокинулся над ними.
— Но что это означает? — прокричал Артур.
— Что? Гоголь-моголь?
— Нет, мера вероятности!
— Не знаю. Совсем не знаю. Думаю, мы в чем-то вроде космического корабля.
— Могу только заключить, — ответил Артур, — что это не каюта первого класса.
В ткани пространства-времени появились пузыри. Громадные скверные вздутия.
— Аааауууффф… — выдохнул Артур, почувствовав, как его тело размягчается и изгибается в неожиданных направлениях. — Южное побережье, кажется, растаивает… звезды кружатся водоворотом… пылевой шар… мои ноги уплывают в закат… левая рука тоже уходит…
Его поразила пугающая мысль: «Черт, как же я теперь буду смотреть на свои электронные часы?» Артур отчаянно зашарил взглядом в сторону, где оставался Форд.
— Форд, ты превращаешься в пингвина. Прекрати.
Снова ожил тот же самый голос.
— Два в степени семьдесят пять тысяч к одному и ниже.
Форд яростно топтался вперевалку вокруг своего пруда.
— Эй, кто ты? — прокрякал он. — Где ты? Что происходит и есть ли какой-нибудь способ это прекратить?
— Пожалуйста, успокойтесь, — приятно ответил голос, словно говорила стюардесса авиалайнера с одним крылом и двумя моторами, один из которых горел. — Вы в совершенной безопасности.
— Не в этом дело! — бушевал Форд, — Дело в том, что я сейчас совершенно безопасный пингвин, а мой товарищ быстро распадается на члены!
— Все в порядке, я теперь получил их обратно, — отозвался Артур.
— Два в степени пятьдесят тысяч к одному и ниже, — произнес голос.
— Бесспорно, — сказал Артур, — они длиннее, чем мне, бывало, нравилось, однако…
— Есть, что-нибудь, — расквохтался Форд в птичьей ярости, — о чем, как вы считаете, вы обязаны нам сообщать?
Голос прочистил горло. В отдалении, словно леденец на палочке, появилась гигантская четверка, набранная петитом.
— Добро пожаловать, — произнес голос, — на звездолет «Золотое Сердце».
Голос оборвался.
Форд с Артуром очутились в светлом розовом отсеке.
Форд был лихорадочно взволнован.
— Артур! Это фантастично! Нас подобрал корабль, приводимый в действие двигателем Бесконечной Невероятности! Это невообразимо! До меня доходили слухи о нем! Официально слухи опровергались, но они должны были его построить! Они построили Двигатель Невероятности! Артур, это… Артур? Что происходит?
Артур уперся в дверь отсека, пытаясь удержать ее закрытой, но дверь плохо прилегала. Тонкие волосатые ручки протискивались в щели, пальчики были в чернильных кляксах, высокие голоски настойчиво галдели.
Артур поднял глаза.
— Форд! Там, снаружи, бесчисленное множество мартышек, желающих обсудить с нами Гамлета, которого они написали.
Глава 10
Он был изобретен благодаря счастливому случаю. Позднее на Дамогране исследовательская группа Галактического правительства разработала на его основе метод управляемого передвижения.
Вот, вкратце, история изобретения.
Принципы генерации небольших количеств конечной невероятности путем простого замыкания логических цепей суб-мезонного мозга модели Бамблвини 57 на атомный векторный плоттер, производящий сильное Броуновское движение (скажем, чашку вкусного горячего чая), были, конечно, хорошо известны. Такие генераторы частенько использовались для оживления атмосферы на вечеринках, например, чтобы все молекулы нижнего белья хозяйки, в соответствии с теорией неопределенности, одновременно прыгнули на один фут влево.
Многие уважаемые физики говорили, что не признают эти принципы, отчасти потому, что тем самым подрывались основания науки, но главным образом из-за того, что их не приглашали на подобные вечеринки.
Еще они не хотели признавать постоянные неудачи попыток создания машины, которая бы генерировала поле бесконечной невероятности, необходимое для переброски звездолета через обескураживающие расстояния между самыми далекими звездами. Но, в конце концов, уважаемые физики с раздражением объявили, что подобная машина фактически невозможна.
А потом аспирант, которому однажды выпало прибираться в лаборатории после особенно неудачной вечеринки, принялся рассуждать следующим образом.
— Если, — думал он, — такая машина фактически невозможна, то логика подсказывает, что это следует считать проявлением конечной невероятности. Поэтому, для создания машины следует только достоверно вычислить, насколько она невероятна, ввести число в генератор конечной невероятности, сунуть туда чашку свежего, действительно горячего чая… и включить!
Аспирант так и сделал, и был несколько ошеломлен тем, что создал столь долгожданный золотой генератор Бесконечной Невероятности буквально из воздуха.
Он был ошеломлен еще больше, когда сразу после церемонии вручения награды Галактического института «За исключительный ум» его линчевала неистовая толпа респектабельных физиков, наконец, понявших, что единственное, чего они действительно не признают, — это умник-выскочка.
Глава 11
Зафод Библброкс нервно расхаживал по рубке взад и вперед, потирал руки над сверкающим оборудованием и хихикал от волнения.
Триллиан сидела, склонившись над группой приборов, и считывала показания. Система оповещения разносила ее голос по всему кораблю.
Пять к одному и ниже… — сказала девушка. — Четыре к одному и ниже… Три к одному… Два… Один… Фактор вероятности один к одному… есть норма. Повторяю, есть норма.
Она выключила микрофон, потом снова включила и, с легкой улыбкой, добавила: «Следовательно, что угодно, с чем вы все еще не можете совладать, является вашим собственным сумасшествием. Пожалуйста, не волнуйтесь. За вами скоро придут».
Зафод раздраженно взорвался: «Кто они такие, Триллиан?» Триллиан развернула кресло лицом к нему и пожала плечами.
— Просто пара ребят, которых мы, кажется, подобрали в открытом космосе. Сектор ZZ9 множественное Зет Альфа.
— Ну да, думать так очень приятно, — пожаловался Зафод. — А ты и вправду считаешь, что это мудро при наших обстоятельствах? Я имею в виду: вот мы бежим, и вообще, у нас теперь за спиной должна быть половина всей полиции Галактики, а мы останавливаемся подобрать попутчиков. Ладно, пятерка за поведение и минус несколько миллионов за прекраснодушие, да?
Он раздраженно хлопнул по панели управления. Триллиан спокойно отвела его руку, пока Зафод не задел что-нибудь важное. Какими бы качествами он ни обладал, — поспешностью, бравадой, самомнением, — способности к технике среди них отсутствовали, и он запросто мог взорвать корабль каким-нибудь нелепым жестом. Триллиан пришла к подозрению, что главная причина, по которой жизнь Зафода была столь взбалмашной и удачливой, заключалась в том, что он никогда не понимал действительного смысла содеянного, что бы ни творил.
— Зафод, — терпеливо произнесла она, — они парили в открытом космосе без скафандров… Ты ведь не пожелал бы им гибели, правда?
— Ну, знаешь… нет. Не то, чтобы, но…
— Не то, чтобы? Не смерти, как таковой? Но? — Триллиан настороженно склонила голову набок.
— Ну, может быть, кто-нибудь еще мог подобрать их попозже.
— Секундой позже они были бы мертвы.
— Да-а, если бы ты дала себе труд подумать над задачей чуть дольше, она бы разрешилась сама собою.
— И ты был бы рад оставить их умирать?
— Ну, знаешь, не то, чтобы рад, но…
— Как бы то ни было, — сказала Триллиан, отворачиваясь к приборам, я их не подбирала.
— О чем ты? Кто же тогда их подобрал?
— Корабль.
— Ха!
— Корабль их подобрал. И все сделал сам.
— Ха!
— Когда мы были в Невероятности.
— Но это невозможно!
— Нет, Зафод. Просто очень и очень маловероятно.
— Э-э, да…
— Послушай, — Триллиан успокаивающе похлопала его по руке, — не беспокойся о чужаках. Думаю, это всего-навсего пара простых парней. Я пошлю робота отыскать их и привести сюда. Эй, Марвин!
Голова робота в углу резко дернулась и чуть заметно закачалась. Он поднялся на ноги так, будто весил фунтов на пять больше, чем в действительности, и предпринял то, что сторонний наблюдатель назвал бы героической попыткой пересечь комнату. Остановившись перед Триллиан, робот, казалось, глядел сквозь ее левое плечо.
— Думаю, вам следует знать, что я чувствую себя очень подавленным, сообщил он.
Голос был тихий и безнадежный.
— О Боже, — проворчал Зафод и плюхнулся в кресло.
— Хорошо, — подчеркнуто сочувственным тоном произнесла Триллиан, вот тебе занятие, чтобы отвлечь мысли.
— Не получится, у меня исключительно обширный ум, — попытался увильнуть робот.
— Марвин! — предупредила Триллиан.
— Ладно, что я должен сделать?
— Спустись к входному шлюзу номер два и приведи сюда под надзором двух чужаков.
Микросекундная пауза, точный расчет высоты тона и тембра — ничего, чем можно было бы всерьез оскорбиться, — так Марвин выразил интонацией предельную степень своего презрения и ужаса перед всем человеческим.
— Только и всего? — спросил он.
— Да, — твердо ответила Триллиан.
— Мне это не доставит удовольствия, — сказал Марвин.
Зафод вскочил со своего кресла.
— Тебя не просят наслаждаться, — заорал он, — просто выполняй! Или ты не желаешь?
— Хорошо, — согласился Марвин голосом большого надтреснутого колокола, — выполню.
— Прекрасно… — через силу процедил Зафод, — великолепно… спасибо…
Марвин повернулся и поднял на него свои плоские треугольные красные глаза.
— Я ведь вас не окончательно расстроил, правда? — взволнованно спросил он.
— Нет-нет, Марвин, — живо вмешалась Триллиан, — все просто прекрасно, правда…
— Мне не понравилось бы думать, что я вас расстраиваю.
— Нет, не беспокойся об этом, просто веди себя естественно и все будет отлично.
— Вы уверены, что так считаете? — испытующе спросил Марвин.
— Да-да, — настаивала Триллиан, — все просто прекрасно, в самом деле… в жизни бывает.
Марвин ожег мужчину электронным взглядом.
— Жизнь! Не говорите мне о жизни…
Он с безнадежным видом развернулся на пятках и потащился вон из рубки. Дверь с удовлетворенным рокотом и щелчком закрылась за ним.
— Не думаю, что еще долго смогу выносить этого робота, — пожаловалась Триллиан.
Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» характеризует отдел продаж Сирианской кибернетической корпорации так: «Куча безмозглых придурков, которых первыми поставят к стенке, когда придет революция», а ниже, для эффекта, примечание от редакции о том, что принимаются заявления от всех желающих принять участие в разборе писем, присылаемых роботами.
Занятно, что в издании Encyclopaedia Galactica, которому посчастливилось провалиться из тысячелетнего будущего к нам через дыру времени, об отделе продаж Сирианской кибернетической корпорации, говориться: «Куча безмозглых придурков, которых первыми поставили к стенке, когда пришла революция».
Розовый отсек мигнул и исчез, мартышки просочились в лучшее измерение. Форд с Артуром оказались в грузовых помещениях корабля, имевших щегольской вид.
— Думаю, корабль новый, как с иголочки, — сказал Форд.
— Как ты можешь знать? — возразил Артур. — У тебя есть какое-нибудь экзотическое устройство для измерения возраста металла?
— Нет, я просто нашел на полу рекламную брошюру. Что-то вроде «Вселенная может стать Вашей!» А! Гляди, я был прав.
Форд ткнул в одну из страниц и показал ее Артуру.
— Здесь говорится: «Новый сенсационный прорыв в физике невероятности. Как только двигатель корабля разовьет бесконечную невероятность, он пронижет каждую точку Вселенной. Корабль станет предметом зависти для правительств всех прочих развитых стран». Ух ты, да это игрушка больших шишек!
Форд взволнованно читал технические характеристики корабля, иногда разевая рот от изумления, — очевидно, галактическая астротехнология ушла далеко вперед за годы его изгнания.
Артур немного послушал, но, будучи не в состоянии оценить громадную важность того, о чем говорил Форд, позволил своим мыслям рассеяться. Он поводил пальцами по ребру корпуса какого-то непостижимого компьютера, на ближней к себе панели заметил и нажал гостеприимную большую красную кнопку. На панели зажглись слова: «Пожалуйста, больше не нажимайте на эту кнопку». Артур встряхнулся.
— Так… э… а что произойдет дальше?
— А… э… ну, второй люк автоматически откроется на несколько секунд. Нас выстрелит в глубокий космос и, я ожидаю, что мы задохнемся. Конечно, если сделать глубокий вдох, то можно продержаться до тридцати секунд… — ответил Форд. Он сцепил руки за головой, приподнял брови и запел старый бетельгейзианский боевой гимн. Внезапно он показался Артуру очень чужим.
— Вот, значит, как, — сказал Артур. — Мы умрем.
— Да, исключая… Нет! Погоди минутку! — вскричал Форд, внезапно бросившись к чему-то вне артурова поля зрения.
— Что это за выключатель?!
— Что, где?! — завопил, поворачиваясь, Артур.
— Нет, я всего только обманулся, — сказал Форд. — Мы все равно умрем.
Он снова сполз по стене на пол и подхватил мелодию с того места, где ее оставил.
— Знаешь, в такие минуты, как сейчас, когда я заперт в вогонском шлюзе с человеком с Бетельгейзе перед лицом смерти от удушья в глубоком вакууме, я действительно жалею, что не слушал, о чем в дни моей юности мне говорила матушка, — сказал Артур.
— Почему? Что же она тебе говорила?
— Не знаю, я не слушал.
— А, — Форд продолжил напевать.
— Это ужасно, — думал Артур. — Колонны Нельсона нет, Макдональдса нет. Все, что осталось: я и слова «весьма вредоносная». В любую секунду останется только «весьма вредоносная». А вчера казалось, что на планете все в полном порядке.
Зажужжал мотор.
Легкий свист превратился в оглушительный рев рвущегося наружу воздуха, когда внешний люк открылся в пустую черноту, усыпанную крошечными невозможно яркими точками света. Форд с Артуром вылетели во внешнее пространство, как пробка из игрушечного ружья.
Глава 8
1
Путеводитель «Автостопом по Млечному пути» — совершенно замечательная книга. В течение многих лет она много раз уточнялась и перерабатывалась разными редакторами. Бесчисленные путешественники и исследователи внесли в нее свой вклад.Предисловие к путеводителю начинается примерно так:
«Космос — большой. По-настоящему большой. Вы просто не поверите, до чего он потрясающе, невообразимо, головокружительно большой. Пожалуй, вы можете считать, будто вам далеко добираться до аптеки, но это сущие пустяки для космоса. Послушайте…» — и так далее.
(Чуть далее стиль книги становится не таким выспренным, и заходит речь о вещах, которые действительно полезно знать. Например, о том, что сказочно прекрасная планета Бетселамин в настоящее время очень озабочена возрастанием эрозии, наносимой десятью миллиардами туристов, ежегодно посещающих планету. Эрозия — это разница между весом того, что вы съедаете во время пребывания на планете, и того, что вами выделяется. Поскольку перед отлетом с Бетселамина эта разница будет удалена с вашего тела хирургическим путем, жизненно важно брать справку при каждом посещении туалета.)
Справедливости ради нужно сказать, что перед лицом абсолютной необъятности межзвездных расстояний терпели неудачу умы лучшие, чем автор предисловия к Путеводителю. Некоторые из них предлагали читателям представить себе арахис в Ридинге и лесной орешек в Йоганнесбурге и тому подобные головокружительные сравнения.
Простая истина заключается в том, что межзвездные расстояния не помещаются в воображение человека.
Даже свет, который движется так быстро, что большинству рас понадобились тысячелетия на осознание самого факта его движения, даже свет тратит время на путешествия между звездами. Ему нужно восемь минут на прогулку между звездой Солнце и местом, где обыкновенно бывала планета Земля, — и еще четыре года, чтобы появиться у ближайшего звездного соседа Солнца, Альфы Проксима.
Чтобы свет достиг противоположного края Галактики, например Дамограна, нужно еще больше времени: пятьсот тысяч лет.
Рекорд по прохождению этого расстояния автостопом составляет пять лет, но не рассчитывайте много увидеть, путешествуя в таком темпе.
Путеводитель «Автостопом по Млечному пути» говорит, что, набрав полные легкие воздуха, можно выжить в абсолютном вакууме космоса около тридцати секунд. Однако он идет дальше и сообщает, что в силу умопомрачительных размеров космоса существует шанс быть подобранным другим звездолетом до истечения тридцатисекундного срока. Его вероятность — один к двум в степени двести шестьдесят семь тысяч семьсот девять.
По совершенно поразительному совпадению это еще и телефонный номер ислингтонской квартиры, куда на очень хорошую вечеринку однажды пришел Артур. Он встретил там очень симпатичную девушку, правда, потерпел полное поражение, пытаясь составить ей компанию: девушку увел незваный гость.
Хотя планету Земля, квартиру в Ислингтоне и телефон уничтожили, приятно сознавать, что их память в некотором смысле была почтена следующим фактом: на двадцать девятой секунде Форда с Артуром спасли.
Глава 9
1
Компьютер тревожно забормотал, заметив, что воздушный шлюз сам собою открылся и без видимой причины закрылся.Неудивительно: госпожу Причинность никто не приглашал.
В Галактике просто появилась дыра. Она существовала в точности никакую долю секунды, была никакую долю дюйма шириной, но простиралась на миллионы световых лет в длину.
Когда дыра закрылась, оттуда выпало множество шутовских колпаков из бумаги и праздничных воздушных шариков, медленно поплывших через вселенную. Еще оттуда выпала группа семерых рыночных аналитиков по три фута ростом каждый, которые умерли — частично от удушья, частично от изумления.
Выпали двести тридцать девять тысяч недожаренных яичниц, материализовавшись в виде целой горы среди пораженных голодом земель Пофрила, что в системе Пансела.
Крупное пофрильское племя целиком вымерло от голода, — за исключением одного человека, который скончался от отравления холестеролом несколькими неделями позже.
Никакая доля секунды, в течение которой существовала дыра, отозвалась во времени (как впереди, так и позади) самым невероятным образом. Где-то в предалеком прошлом она серьезно повредила группу атомов, дрейфовавших в пустой стерильности космоса, и заставила их слипнуться вместе, образовав самые маловероятные из чрезвычайно необычных узоров. Эти узоры быстро научились сами себя копировать, проявив одну из сторон своей необычности, и стали причинять крупные неприятности каждой из планет, куда их заносило. Так во Вселенной появилась жизнь.
Пять разъяренных Голфстримов событий закружились в порочных штормах беспричинности и изрыгнули тротуар.
На тротуаре лежали Форд Префект с Артуром Дентом, хватавших ртами воздух, как полузадохшиеся рыбы.
— Вот, пожалуйста. Я же тебе говорил, что кое-что придумал, задыхаясь, выдавил Форд, хватаясь пальцами за тротуар, проносящийся через Третью сферу Неведомого.
— О, конечно, конечно, — отвечал Артур.
— Моя блестящая идея состояла в том, чтобы найти пролетающий мимо космический корабль и чтобы он нас подобрал, — объяснил ему Форд.
Настоящая вселенная болезненно изогнулась, отстраняясь от них. Какие-то притворщики, похожие на горных козлов, бесшумно порхали рядом. Первичный свет взорвался, разбросав пространство-время, как объедки на пикнике. Время расцвело, материя напрочь усохла. Самое большое из простых чисел тихонько вжалось в угол и скрылось навсегда.
— Ох, оставь, — простонал Артур, — шансы против просто астрономические.
— Не пренебрегай ими, они сработали.
— В каком корабле мы оказались? — спросил Артур, а кусочек вечности зевал прямо ему в лицо.
— Не знаю, я еще не открывал глаза.
— Я тоже.
Вселенная прыгнула, заморозилась, задрожала и вывихнулась в нескольких неожиданных направлениях.
Артур с Фордом открыли глаза и, в сильном замешательстве, огляделись.
— Боже милостивый, — вымолвил Артур, — это выглядит совсем как южное побережье Англии.
— Черт, — ответил Форд, — рад слышать, что ты это сказал.
— Почему?
— Думал, что схожу с ума.
— А может быть и сходишь. Может быть, тебе только показалось, будто я так сказал.
Форд поразмыслил над услышанным и спросил.
— Ну так ты сказал или нет?
— Кажется, да.
— Ладно, наверное, мы оба сходим с ума.
— Да, — согласился Артур, — мы должны быть сумасшедшими: все свидетельствует в пользу южного побережья.
— Ты думаешь, мы на юге?
— О да!
— И я так думаю.
— Следовательно, мы просто обязаны были свихнуться.
— Подходящий выдался для этого денек.
— Точно! — подтвердил проходивший мимо маньяк.
— Кто это был? — спросил Артур.
— Кто? Человек с пятью головами и букетом бузины, унизанным копченой селедкой?
— Да.
— Не знаю. Так кто-то.
— А-а.
Оба путешественника сидели на тротуаре и с некоторым напряжением следили за огромным ребенком, тяжело прыгавшим по песку рядом с ними, а также за табуном диких лошадей с грохотом тащивших через небо свежий груз закаленных рельсов для Смутных Краев.
— Знаешь, — сказал Артур, смущенно откашлявшись, — если это южное побережье, то в нем есть что-то очень странное.
— Ты имеешь в виду то, что море неколебимо, как утес, а здания колышутся вверх и вниз? Да, мне это тоже кажется необычным. В самом деле, там происходит очень непонятное вообще… — отвечал Форд, когда побережье с оглушительным грохотом раскололось на шесть затанцевавших частей, которые легкомысленно закружились друг вокруг друга, принимая распутные и безнравственные очертания.
Дикие воющие звуки труб и цимбал грянули сквозь ветер, горячие пончики по десять пенсов начали выскакивать из мостовой, шквал жутких рыб обрушился с неба, и Артур с Фордом решили убежать.
Они проныривали через тяжелые стены звуков, горы архаических мыслей, долины лирической музыки, носку дрянной обуви и пустяковые умопомешательства, как вдруг услышали девичий голос.
Он звучал вполне здраво, но произнес только «Два в степени сто тысяч к одному и ниже», — и это было все.
Форд затормозил так, что из-под его башмаков посыпались лучи света, и завертелся в поисках источника голоса, но не увидел ничего, чему смог бы всерьез поверить.
— Что это был за голос? — прокричал Артур.
— Не знаю, — проорал в ответ Форд. — Не знаю. Звучало как мера вероятности.
— Вероятности? Что ты имеешь в виду?
— Вероятность. Ну знаешь, как два к одному, три к одному, пять к одному. Голос сказал два в степени сто тысяч к одному. Видишь ли, это весьма невероятно.
Миллион-галлонный чан с гоголь-моголем без предупреждения опрокинулся над ними.
— Но что это означает? — прокричал Артур.
— Что? Гоголь-моголь?
— Нет, мера вероятности!
— Не знаю. Совсем не знаю. Думаю, мы в чем-то вроде космического корабля.
— Могу только заключить, — ответил Артур, — что это не каюта первого класса.
В ткани пространства-времени появились пузыри. Громадные скверные вздутия.
— Аааауууффф… — выдохнул Артур, почувствовав, как его тело размягчается и изгибается в неожиданных направлениях. — Южное побережье, кажется, растаивает… звезды кружатся водоворотом… пылевой шар… мои ноги уплывают в закат… левая рука тоже уходит…
Его поразила пугающая мысль: «Черт, как же я теперь буду смотреть на свои электронные часы?» Артур отчаянно зашарил взглядом в сторону, где оставался Форд.
— Форд, ты превращаешься в пингвина. Прекрати.
Снова ожил тот же самый голос.
— Два в степени семьдесят пять тысяч к одному и ниже.
Форд яростно топтался вперевалку вокруг своего пруда.
— Эй, кто ты? — прокрякал он. — Где ты? Что происходит и есть ли какой-нибудь способ это прекратить?
— Пожалуйста, успокойтесь, — приятно ответил голос, словно говорила стюардесса авиалайнера с одним крылом и двумя моторами, один из которых горел. — Вы в совершенной безопасности.
— Не в этом дело! — бушевал Форд, — Дело в том, что я сейчас совершенно безопасный пингвин, а мой товарищ быстро распадается на члены!
— Все в порядке, я теперь получил их обратно, — отозвался Артур.
— Два в степени пятьдесят тысяч к одному и ниже, — произнес голос.
— Бесспорно, — сказал Артур, — они длиннее, чем мне, бывало, нравилось, однако…
— Есть, что-нибудь, — расквохтался Форд в птичьей ярости, — о чем, как вы считаете, вы обязаны нам сообщать?
Голос прочистил горло. В отдалении, словно леденец на палочке, появилась гигантская четверка, набранная петитом.
— Добро пожаловать, — произнес голос, — на звездолет «Золотое Сердце».
2
— Пожалуйста, не тревожьтесь ни о чем, что видите или слышите вокруг. Вам придется вначале испытать некоторые болезненные эффекты, поскольку вы были спасены от верной смерти на уровне невероятности два в степени двести семьдесят шесть тысяч к одному, а возможно, и гораздо более высоком. Сейчас мы путешествуем на уровне два в степени двадцать пять тысяч к одному и ниже. Мы будем восстанавливать норму как раз до тех пор, пока не уверимся, что все нормально. Благодарю за внимание. Два в степени тысяча к одному и ниже.Голос оборвался.
Форд с Артуром очутились в светлом розовом отсеке.
Форд был лихорадочно взволнован.
— Артур! Это фантастично! Нас подобрал корабль, приводимый в действие двигателем Бесконечной Невероятности! Это невообразимо! До меня доходили слухи о нем! Официально слухи опровергались, но они должны были его построить! Они построили Двигатель Невероятности! Артур, это… Артур? Что происходит?
Артур уперся в дверь отсека, пытаясь удержать ее закрытой, но дверь плохо прилегала. Тонкие волосатые ручки протискивались в щели, пальчики были в чернильных кляксах, высокие голоски настойчиво галдели.
Артур поднял глаза.
— Форд! Там, снаружи, бесчисленное множество мартышек, желающих обсудить с нами Гамлета, которого они написали.
Глава 10
1
Двигатель Бесконечной, или Совершенной, Невероятности воплощает чудесный новый способ преодоления огромных межзвездных расстояний не более чем за никакую долю секунды и без всякого докучного блуждания в надпространстве.Он был изобретен благодаря счастливому случаю. Позднее на Дамогране исследовательская группа Галактического правительства разработала на его основе метод управляемого передвижения.
Вот, вкратце, история изобретения.
Принципы генерации небольших количеств конечной невероятности путем простого замыкания логических цепей суб-мезонного мозга модели Бамблвини 57 на атомный векторный плоттер, производящий сильное Броуновское движение (скажем, чашку вкусного горячего чая), были, конечно, хорошо известны. Такие генераторы частенько использовались для оживления атмосферы на вечеринках, например, чтобы все молекулы нижнего белья хозяйки, в соответствии с теорией неопределенности, одновременно прыгнули на один фут влево.
Многие уважаемые физики говорили, что не признают эти принципы, отчасти потому, что тем самым подрывались основания науки, но главным образом из-за того, что их не приглашали на подобные вечеринки.
Еще они не хотели признавать постоянные неудачи попыток создания машины, которая бы генерировала поле бесконечной невероятности, необходимое для переброски звездолета через обескураживающие расстояния между самыми далекими звездами. Но, в конце концов, уважаемые физики с раздражением объявили, что подобная машина фактически невозможна.
А потом аспирант, которому однажды выпало прибираться в лаборатории после особенно неудачной вечеринки, принялся рассуждать следующим образом.
— Если, — думал он, — такая машина фактически невозможна, то логика подсказывает, что это следует считать проявлением конечной невероятности. Поэтому, для создания машины следует только достоверно вычислить, насколько она невероятна, ввести число в генератор конечной невероятности, сунуть туда чашку свежего, действительно горячего чая… и включить!
Аспирант так и сделал, и был несколько ошеломлен тем, что создал столь долгожданный золотой генератор Бесконечной Невероятности буквально из воздуха.
Он был ошеломлен еще больше, когда сразу после церемонии вручения награды Галактического института «За исключительный ум» его линчевала неистовая толпа респектабельных физиков, наконец, понявших, что единственное, чего они действительно не признают, — это умник-выскочка.
Глава 11
1
Непроницаемая для невероятности рубка управления Золотого Сердца выглядела так же, как рубка совершенно обычного звездолета, за исключением абсолютной чистоты: следствия новизны корабля. С некоторых операторских кресел даже не сняли еще пластиковые чехлы. Помещение было очень белым, прямоугольным, и имело размеры небольшого ресторана. На деле оно не являлось совершенно прямоугольным: две длинные стены слегка изгибались параллельно друг другу. Всем выступам и углам были приданы интересные формы обрубков. Вся правда заключалась в том, что куда проще и практичнее было бы построить рубку в форме обычной прямоугольной комнаты, но тогда конструкторы почувствовали бы себя обездоленными. Сама по себе рубка впечатляла функциональностью: большие видео экраны выстроились над панелями систем контроля и управления на вогнутой стене, а выпуклую стену занимали длинные панели встроенных компьютеров. В одном из углов рубки сидел уныло сгорбившийся робот. Его отполированная до блеска стальная голова бессильно свисала между отполированных до блеска стальных коленей. Робот тоже был совсем новым, но, несмотря на великолепную конструкцию и полировку, выглядел так, будто члены его более или менее человекоподобного тела не совсем точно прилегали друг к другу. На деле они прилегали совсем хорошо, но что-то в осанке робота наводило на мысль, что следовало бы подогнать их получше.Зафод Библброкс нервно расхаживал по рубке взад и вперед, потирал руки над сверкающим оборудованием и хихикал от волнения.
Триллиан сидела, склонившись над группой приборов, и считывала показания. Система оповещения разносила ее голос по всему кораблю.
Пять к одному и ниже… — сказала девушка. — Четыре к одному и ниже… Три к одному… Два… Один… Фактор вероятности один к одному… есть норма. Повторяю, есть норма.
Она выключила микрофон, потом снова включила и, с легкой улыбкой, добавила: «Следовательно, что угодно, с чем вы все еще не можете совладать, является вашим собственным сумасшествием. Пожалуйста, не волнуйтесь. За вами скоро придут».
Зафод раздраженно взорвался: «Кто они такие, Триллиан?» Триллиан развернула кресло лицом к нему и пожала плечами.
— Просто пара ребят, которых мы, кажется, подобрали в открытом космосе. Сектор ZZ9 множественное Зет Альфа.
— Ну да, думать так очень приятно, — пожаловался Зафод. — А ты и вправду считаешь, что это мудро при наших обстоятельствах? Я имею в виду: вот мы бежим, и вообще, у нас теперь за спиной должна быть половина всей полиции Галактики, а мы останавливаемся подобрать попутчиков. Ладно, пятерка за поведение и минус несколько миллионов за прекраснодушие, да?
Он раздраженно хлопнул по панели управления. Триллиан спокойно отвела его руку, пока Зафод не задел что-нибудь важное. Какими бы качествами он ни обладал, — поспешностью, бравадой, самомнением, — способности к технике среди них отсутствовали, и он запросто мог взорвать корабль каким-нибудь нелепым жестом. Триллиан пришла к подозрению, что главная причина, по которой жизнь Зафода была столь взбалмашной и удачливой, заключалась в том, что он никогда не понимал действительного смысла содеянного, что бы ни творил.
— Зафод, — терпеливо произнесла она, — они парили в открытом космосе без скафандров… Ты ведь не пожелал бы им гибели, правда?
— Ну, знаешь… нет. Не то, чтобы, но…
— Не то, чтобы? Не смерти, как таковой? Но? — Триллиан настороженно склонила голову набок.
— Ну, может быть, кто-нибудь еще мог подобрать их попозже.
— Секундой позже они были бы мертвы.
— Да-а, если бы ты дала себе труд подумать над задачей чуть дольше, она бы разрешилась сама собою.
— И ты был бы рад оставить их умирать?
— Ну, знаешь, не то, чтобы рад, но…
— Как бы то ни было, — сказала Триллиан, отворачиваясь к приборам, я их не подбирала.
— О чем ты? Кто же тогда их подобрал?
— Корабль.
— Ха!
— Корабль их подобрал. И все сделал сам.
— Ха!
— Когда мы были в Невероятности.
— Но это невозможно!
— Нет, Зафод. Просто очень и очень маловероятно.
— Э-э, да…
— Послушай, — Триллиан успокаивающе похлопала его по руке, — не беспокойся о чужаках. Думаю, это всего-навсего пара простых парней. Я пошлю робота отыскать их и привести сюда. Эй, Марвин!
Голова робота в углу резко дернулась и чуть заметно закачалась. Он поднялся на ноги так, будто весил фунтов на пять больше, чем в действительности, и предпринял то, что сторонний наблюдатель назвал бы героической попыткой пересечь комнату. Остановившись перед Триллиан, робот, казалось, глядел сквозь ее левое плечо.
— Думаю, вам следует знать, что я чувствую себя очень подавленным, сообщил он.
Голос был тихий и безнадежный.
— О Боже, — проворчал Зафод и плюхнулся в кресло.
— Хорошо, — подчеркнуто сочувственным тоном произнесла Триллиан, вот тебе занятие, чтобы отвлечь мысли.
— Не получится, у меня исключительно обширный ум, — попытался увильнуть робот.
— Марвин! — предупредила Триллиан.
— Ладно, что я должен сделать?
— Спустись к входному шлюзу номер два и приведи сюда под надзором двух чужаков.
Микросекундная пауза, точный расчет высоты тона и тембра — ничего, чем можно было бы всерьез оскорбиться, — так Марвин выразил интонацией предельную степень своего презрения и ужаса перед всем человеческим.
— Только и всего? — спросил он.
— Да, — твердо ответила Триллиан.
— Мне это не доставит удовольствия, — сказал Марвин.
Зафод вскочил со своего кресла.
— Тебя не просят наслаждаться, — заорал он, — просто выполняй! Или ты не желаешь?
— Хорошо, — согласился Марвин голосом большого надтреснутого колокола, — выполню.
— Прекрасно… — через силу процедил Зафод, — великолепно… спасибо…
Марвин повернулся и поднял на него свои плоские треугольные красные глаза.
— Я ведь вас не окончательно расстроил, правда? — взволнованно спросил он.
— Нет-нет, Марвин, — живо вмешалась Триллиан, — все просто прекрасно, правда…
— Мне не понравилось бы думать, что я вас расстраиваю.
— Нет, не беспокойся об этом, просто веди себя естественно и все будет отлично.
— Вы уверены, что так считаете? — испытующе спросил Марвин.
— Да-да, — настаивала Триллиан, — все просто прекрасно, в самом деле… в жизни бывает.
Марвин ожег мужчину электронным взглядом.
— Жизнь! Не говорите мне о жизни…
Он с безнадежным видом развернулся на пятках и потащился вон из рубки. Дверь с удовлетворенным рокотом и щелчком закрылась за ним.
— Не думаю, что еще долго смогу выносить этого робота, — пожаловалась Триллиан.
2
Encyclopaedia Galactica характеризует робота так: «Механическое устройство, предназначенное для выполнения человеческой работы». Отдел продаж Сирианской кибернетической корпорации характеризует робота так: «Ваш пластиковый приятель, с которым здорово».Путеводитель «Автостопом по Млечному Пути» характеризует отдел продаж Сирианской кибернетической корпорации так: «Куча безмозглых придурков, которых первыми поставят к стенке, когда придет революция», а ниже, для эффекта, примечание от редакции о том, что принимаются заявления от всех желающих принять участие в разборе писем, присылаемых роботами.
Занятно, что в издании Encyclopaedia Galactica, которому посчастливилось провалиться из тысячелетнего будущего к нам через дыру времени, об отделе продаж Сирианской кибернетической корпорации, говориться: «Куча безмозглых придурков, которых первыми поставили к стенке, когда пришла революция».
Розовый отсек мигнул и исчез, мартышки просочились в лучшее измерение. Форд с Артуром оказались в грузовых помещениях корабля, имевших щегольской вид.
— Думаю, корабль новый, как с иголочки, — сказал Форд.
— Как ты можешь знать? — возразил Артур. — У тебя есть какое-нибудь экзотическое устройство для измерения возраста металла?
— Нет, я просто нашел на полу рекламную брошюру. Что-то вроде «Вселенная может стать Вашей!» А! Гляди, я был прав.
Форд ткнул в одну из страниц и показал ее Артуру.
— Здесь говорится: «Новый сенсационный прорыв в физике невероятности. Как только двигатель корабля разовьет бесконечную невероятность, он пронижет каждую точку Вселенной. Корабль станет предметом зависти для правительств всех прочих развитых стран». Ух ты, да это игрушка больших шишек!
Форд взволнованно читал технические характеристики корабля, иногда разевая рот от изумления, — очевидно, галактическая астротехнология ушла далеко вперед за годы его изгнания.
Артур немного послушал, но, будучи не в состоянии оценить громадную важность того, о чем говорил Форд, позволил своим мыслям рассеяться. Он поводил пальцами по ребру корпуса какого-то непостижимого компьютера, на ближней к себе панели заметил и нажал гостеприимную большую красную кнопку. На панели зажглись слова: «Пожалуйста, больше не нажимайте на эту кнопку». Артур встряхнулся.