Бон виновато вильнул хвостом и убрался в указанный хозяйкой угол. Керимов, встав со своего места, прошел к лежанке и погладил кобеля.
– Что скажешь, старина? Получится у нас? – спросил он у пса. Вместо ответа тот лизнул его в подбородок и пару раз подмел хвостом пол. – Спасибо за поддержку.
В зале царила упорядоченная суета. Операторы закончили предварительное тестирование и ждали команды на запуск. Илья Евгеньевич поискал взглядом дочь. Ольга сидела в его кресле и с интересом наблюдала за работой отцовских подчиненных. Ученые, завидев начальство, разбежались по закрепленным регламентом местам. Ремезов отдал привычный, набивший оскомину, рапорт о готовности к пуску. Керимов подкатил к своему терминалу второе кресло и сел рядом с дочкой.
– Запуск.
– Есть запуск! – продублировал команду Алексей.
Привычно моргнули плафоны освещения и задрожали стены, Ольга испуганно посмотрела на отца.
– Ничего не бойся, – улыбнулся он дочери.
– Я не боюсь.
– Вот и хорошо.
Постепенно исчезла дрожь, дизельные электростанции вышли на расчетный режим. Началась перекличка:
– Включить экранирование внешнего электромагнитного контура.
– Есть.
– Подать напряжение на периферийные устройства.
– Подано. Поле включено.
– ВК, есть пятьдесят процентов!
– Накопители вышли в стартовый режим.
– Развернуть поляризаторы, запустить магнитные установки, – командовал Алексей.
– Развернуты. ЭМ-блоки активированы, – доносилось с мест. Люди деловито щелкали по клавиатурам и отслеживали параметры подконтрольных установок.
– Включить импульсные генераторы и квантовую установку.
– Включены. Квантовая установка включена, – вновь задрожали стены бывшей казармы, решетчатые конструкции, установленные на плацу, покрылись частой сеткой электрических разрядов, на окна опустились металлические решетки.
– Начать синхронизацию…
– Синхронизация десять процентов, двадцать, двадцать пять, сорок процентов, шестьдесят…
– Зафиксировать точку выхода.
– Точка выхода зафиксирована.
– Синхронизация семьдесят процентов, семьдесят пять…
– Есть фокус.
– Синхронизация временных потоков девяносто процентов, девяносто пять, девяносто восемь, девяносто девять… – Хлопок, Ольга вздрогнула, ее маленькую ладошку накрыла рука отца. На главном экране появилось изображение девственной тайги. В чужом мире царила ночь.
– Установка в режиме наблюдения, – отрапортовал Алексей.
– Хорошо, – ответил Керимов. – Оля?
Ольга, сняв очки, спрыгнула с высокого кресла и подошла к главному экрану. Девочку заворожил громадный голубой диск, тяжело поднимавший свое округлое тело над горизонтом. Верхушки деревьев облило серебром, сверкнули искрами в ночи далекие снежные шапки гор, темные тени легли на землю.
– Что со звуком? – Илья Евгеньевич с трудом оторвал взгляд от эпической картины и повернулся к Максимушкину Олегу.
– Дайте пару минут, – ответил Олег, – «окно» в режиме наблюдения, временные потоки по внутреннему контуру синхронизированы не полностью, отставание где-то одна тысячная процента, иначе нас бы увидели, а так мы как бы за гранью, чуть отстаем, поэтому звук идет с искажением. Сейчас настрою фильтр-программу… минутку, – пальцы Олега с бешеной скоростью застучали по клавиатуре.
Издав неприличный звук, ожили колонки. Люди замерли, опасаясь лишний раз вздохнуть и нарушить гармонию сказочной ночи. Звуки, вырвавшись из чужого мира, затопили операционный зал. Громко стрекотали аналоги земных сверчков или цикад, рыкали невидимые хищники, кто-то ухал, трещали на ветру ветви деревьев, глухо били оземь падающие с подоблачных вершин шишки, цепляясь за макушки деревьев, шептал ветер.
– Дюша здесь, – коснувшись ладошкой экрана, сказала Ольга. – Я чувствую! – Взгляды десятка пар человеческих глаз скрестились на директоре института, моментально почувствовавшем тяжесть людских взоров, потом перетекли на стройную фигурку девочки.
Ольга стояла напротив громадного экрана, льющийся с него свет окутывал девочку со всех сторон. Казалось, что ее длинные светлые волосы светятся сами собой, создавая нереальное впечатление, будто сказочная фея висит в воздухе на фоне серебристых вершин лесных великанов и крутобокого диска планеты на заднем фоне.
– Шоб я сдох… – выдохнул Алексей сквозь крепко сжатые зубы.
Непроизвольный звук разбил неземное очарование, люди заскрипели креслами, по залу прокатился гул шепотков.
– Оля.
– Да, пап, – оторвавшись от созерцания неземной картины, она повернулась к отцу, из-под длинной челки сверкнули желтым цветом зрачки.
– Илья? Твою мать, – в поминании начальственной матери Мазуренко был не один, матюгнулась половина коллектива, наблюдавшего за Ольгой.
Не обращая внимания на поднявшийся гул, Керимов обратился к дочке:
– Солнышко, ты чувствуешь, где может быть Андрей?
– Я не знаю – где он, – ответила девочка.
– Алексей, внешним фокусом мы можем поработать? Какой радиус возможных наблюдений?
Вместо Ремезова ответил Сашок:
– Где-то три тысячи километров, при выходе за обозначенную границу на порядок возрастает потребление энергии и происходит сброс нагрузки, как следствие – закрытие «окна».
– Пусть будет три тысячи. Алексей, дай поочередное смещение от точки выхода по всем сторонам света на пятьсот километров.
Изображение резко дернулось вправо, внизу мелькали реки и озера. Закрыв глаза, Ольга стояла у экрана. Она полностью отрешилась от окружающего мира.
– Не туда… – Услыхав тихий детский голос, Алексей сменил вектор приложения нагрузки, направив «окно» на запад. Неожиданно по лицу девочки пробежала судорога, следом, словно ветер тронул ее по волосам, заставив их трепетать от своих прикосновений. – Дядь Леш, дальше.
– Понял, – ответил Алексей, уводя «окно» еще дальше на запад. За спиной Ремезова качал головой Петрович, которому идея друга больше не казалась бредом…
– Две тысячи километров. Осторожней, Леш, сбрось скорость, – бросил фразу Чуйко.
– Дальше, – Ольга по-прежнему не открывала глаз, ее волосы развевались от потустороннего ветра. От созерцания такой картины по спинам взрослых мужиков носились толпы холодных мурашек. Сотрудники института с восторгом и ужасом поглядывали то на директора заведения, то на его дочь, и чего в этих взглядах было больше, не сказал бы и сам Всевышний.
Под «окном» темными прямоугольниками в ночи мелькали возделанные поля, проносились большие и маленькие поселения, оставались позади вершины заросших вековым лесом сопок, змеились серебристые ленты рек. Алексей уменьшил нагрузку, расстояние от «нулевой» точки приблизилось к двум с половиной тысяч километров, уводить «окно» дальше на запад становилось опасно. В воскресенье они несколько раз проводили эксперименты с поисковым «окном», граница максимального доступа от точки выхода не превышала трех тысяч километров. Почему так – еще предстояло разобраться, но стоило переступить невидимую черту, как резко возрастало потребление электроэнергии, установка начинала работать вразнос, и происходил аварийный сброс нагрузки. Ольга взмахом руки дала знать, чтобы остановить движение на запад. Несколько минут она, по-прежнему закрыв глаза, крутилась вокруг своей оси, раскачивалась из стороны в сторону и резко дергала руками.
– Туда, – тонкий пальчик указал куда-то в сторону лестничного марша. Туда, не знаю куда, блин, как в анекдоте про блондинку, севшую в такси: – «Мне направо, – и взмах левой рукой. А потом: – Куда вы поворачиваете?» – «Направо!» – «Я не знаю, где у вас право, следите за моей рукой!»
Алексей пожал плечами, глянул на шефа и, опираясь на интуицию, направил поиск на юг. Кружение туда-сюда продолжалось еще минут десять, пока на горизонте не показался расположенный на берегу широкой реки и окруженный крепостной стеной город.
Ольга замерла столбиком.
– Здесь, Дюша рядом. Я больше не могу, – прошептала она и повалилась на пол. Шеф одним прыжком перелетел через компьютерный стол и подхватил дочку на руки. – Я полежу, пап, не уноси меня, – запротестовала девочка, когда отец направил свои стопы в сторону личного кабинета. Пришлось подчиниться и остаться в зале.
Указанный Ольгой город горел. Красное зарево пожаров было видно издалека. Алексей осторожно подвел «окно» к городским стенам. Сотрудники института побросали свои места и собрались у главного экрана.
– Что там?
– Хрен его знает!
Из колонок донесся дробный грохот, Алексей сменил ракурс наблюдения: в северной части города, на фоне столбов черного дыма, мелькали яркие вспышки.
– Леха, правь на взрывы, – высказал общее мнение Чуйко.
– Ты гляди, что творится! – выдохнул кто-то из сотрудников.
На узких улицах городка шла ожесточенная рубка. Кто за кого воюет, было непонятно.
– Олег, не спи!
– Сейчас, – процедил Максимушкин, укрупняя изображение, – так пойдет?
– Пойдет.
– Твою маму! – Люди отпрянули от экрана.
Лучники на крышах выпустили в толпу, запрудившую улицу, несколько стрел. Эффект от их стрельбы был неожиданный и шокирующий для непривыкших к крови ученых. Большая часть стрел растеклась ярким огнем по странным полупрозрачным куполам, две стрелки взорвались с самого края шеренги воинов с белыми повязками на руках. Взрывом первой стрелы троих щитоносцев разорвало в клочья, кровавые ошметки, дымясь и вращаясь, полетели в сторону «окна». Ольга отвернулась. Сашок закрыл ладонью рот и выскочил из зала, на половине дороги к туалету его вырвало. Два человека рванули следом за Сашком, эти добежали…
Вторая стрела ударилась о стену дома, во все стороны полетел дождь из дробленых кирпичей, истошно закричали люди. Кладка взялась целым сонмом трещин, верхняя часть стены рухнула на толпу. Шум битвы не смог заглушить хряск ломаемых костей и истошные, предсмертные крики людей, попавших под основной кусок обвалившейся стены дома. Ольга прижалась к груди отца.
– Не смотри. – Широкая ладонь закрыла глаза ребенка.
Грохнулась в обморок Верочка – секретарша коммерческого директора. «Какого хрена она тут делает?» – подумал Керимов. В углу зала освобождался от содержимого желудка Чуйко Олег.
Чуть ближе к «окну», словно карточный, сложился двухэтажный дом. Несколько типов в длиннополых одеяниях запустили перед этим в мешавшее им строение непонятные шары, возникшие ниоткуда. Улицу заволокло пылью.
– Маги, чтоб им пусто было, – высказал общее мнение и догадку Алексей.
Из пыли вынырнул высокий человек с мечами в каждой руке. Мечник, продавив собой возникший вокруг магов светлый купол, устроил резню. Сотрудники института, побледнев до состояния бумаги «Снегурочка» и разинув рты, наблюдали, как головы несчастных отделяются от плеч и катятся по мостовой.
Сражение разгорелось с новой силой, из-за баррикад и завалов, перегородивших подходы к большому зданию, похожему на казарму, повалили бородачи в рогатых шлемах.
– Блин, викинги! Не сойти мне с места, викинги! – крикнул Лукьяненко Василий, главный техник и большой любитель истории по совместительству.
Положение людей с белыми повязками осложнилось, но тут что-то произошло в начале улицы. Сражающаяся толпа качнулась в ту сторону. Несколько мечников, отмеченных тряпками на руках, порубили жидкий заслон и побежали в сторону пожарищ с другой стороны города. Следом за ними устремилось остальное вырвавшееся из окружения воинство.
Алексей направил «окно» следом за отступающими. Он уже забыл о цели сегодняшнего поиска, впрочем, не он один. Собравшиеся в зале работники института жаждали увидеть, чем закончится сражение.
Дорога была пуста, отступающие не встретили на своем пути ни одного человека. Жители города забились по укромным щелям, несколько раз в окнах мелькали бледные тени лиц. Вооруженная толпа двигалась в сторону небольшой крепостицы, возле которой исходили жарким пламенем с десяток подпаленных домов. Несколько домов были разрушены до основания, и только кучи битого кирпича свидетельствовали о том, что когда-то на их местах стояли здания. Неподвижными черными кляксами на мостовой лежали трупы людей, и чем было ближе к крепости, тем их становилось больше.
– Началась разрядка накопителей внешнего контура, – проверил показания приборов Максимушкин и сообщил: – У нас еще минут десять – пятнадцать.
– Не мешай! – цыкнул на него Петрович.
Когда отступающим осталось до крепости метров двести – двести пятьдесят, на дорогу вышел одинокий воин, облаченный в простую одежду, кожаный нагрудник и шлем с полумаской, закрывающей верхнюю часть лица.
– Тьфу, еще один маг, их тут, оказывается, как грязи, – сплюнул в сторону кто-то из «старичков», когда в руках воина материализовались лук и колчан.
Алексей осторожно подвел «окно» к новому магу и поместил его так, чтобы было видно приближающуюся толпу. Маг надел тетиву и изготовился к стрельбе.
Донн-донн-донн – запела тетива, перемежая свою песнь звонкими шлепками по костяному щитку на левой руке. Два человека покатились под ноги бежавшим сзади товарищам. Мечник, бегущий впереди остальных, отшиб все направленные в него стрелы в сторону.
– Танавидао Тарг! Уот урод! – негромко сказал маг. – Тарг! – добавил он на вторую пару отбитых мечником стрел. Остальные выстрелы были нацелены в других, еще три человека упали под ноги живой волны. Лук исчез, маг выхватил из воздуха мечи.
– АНДРЕЙ!!! – заверещала Ольга. – Папа – это Андрей!
– ЧТО?! – одновременно раздалось с нескольких сторон.
– Алексей, дай картинку с максимальным приближением! – вскочил с кресла Илья Евгеньевич.
– Не могу, больше увеличить нельзя!
– Черт! – Керимов прижал Ольгу к себе.
Не может быть, этот хладнокровный убийца не может быть Андреем… Но голос… И вряд ли иномиряне знают русские маты. За какую-то секунду сын, отрубив ноги, расправился с мечником, отбивавшим стрелы. Толпа ринусь на него, с левой руки Андрея сорвалась короткая молния, вскрикнул пораженный разрядом белоповязочник. Упавшего на мостовую человека затоптали.
Андрей пятился спиной назад, одного меча он лишился. Клинок застрял в прорубленном щите. Сверкающие разряды молний, выпускаемые сыном, сбивали с ног самых ретивых врагов.
– Выводи «окно» ему за спину, надо дать импульс на открытие портала, быстро!!! – крикнул Керимов Ремезову. – Всем операторам занять места согласно предписанному регламенту, начать подготовку.
– Шеф, мы никогда так не делали!
– Быстро!!! – озверел директор института.
Над головой Андрея мелькнули стрелы со светящимися наконечниками. В толпе людей, напиравших на одинокого воина, вспухли огненные столбы, старуха с косой забрала несколько душ. Новые смертоносные подарки разорвали в клочья вторую шеренгу. Не успел Ремезов отвести «окно» за спину Андрея, как из проулка на избиваемых магическими стрелами людей стали выскакивать давешние бородачи в рогатых шлемах. Белоповязочники начали бросать мечи на землю.
– Алексей! – Керимов подскочил к рабочему месту главного оператора.
– Я готов. Подать импульс на внутренний контур!
Ответа на команду не последовало, в помещении погас свет. На ученую братию опустилась темнота, разгоняемая светом мониторов, натужно запищали бесперебойники.
– Почему произошел сброс нагрузки? – задал неуместный вопрос Алексей.
– Лукьяненко, проверь щитовую, – спокойным и каким-то безжизненным голосом приказал Илья Евгеньевич. Главный техник умчался к распределительному щиту. Петрович нажал клавишу включения аварийного освещения, под потолком вспыхнули четыре тусклых лампы во взрывозащищенных плафонах. – Просрали…
Объяснять присутствующим, что было «просрано», не требовалось. Алексей и остальные виновато отводили глаза в сторону, на директора института было страшно смотреть. Казалось, что шеф напялил вместо лица белую личину и прочертил вокруг глаз темные круги, его серые бескровные губы что-то неслышно шептали. Ольга надела очки, соскочила с кресла, на которое была усажена, и подошла к отцу. Керимов прижал дочку к себе:
– Все будет хорошо.
– Я знаю, – ответила девочка.
– Все-то ты у меня знаешь, – через силу улыбнулся ученый. – Знайка-зазнайка, маме не говори, хорошо?
– Я никому не скажу.
– Вот и умница.
– На сегодня с экспериментами закончено. – В зал вошел главный техник. От Василия ощутимо попахивало плавленой изоляцией и паленой шерстью. На пол плюхнулась поджаренная тушка крупной крысы. – На секционник, падла, влезла. Натворила, засранка, делов. Придется менять кабельную воронку шестерочного кабеля, а может, и сам кабель, резерва-то нет, и главный автомат в распредустройстве ноль четыре киловольта. Ну и так, по мелочи.
– Помощь нужна? – спросил Илья Евгеньевич. Ольга обхватила отца за пояс.
– Деньги нужны, в сети поеду. – Лукьяненко пнул попаленную тушку носком ботинка и подозвал своего подчиненного: – Выкинь… – Техник осторожно, за хвост, поднял крысу и скрылся в коридоре. Василий повернулся к начальству и продолжил им же прерванный разговор: – Я тут примерно прикинул: ремонт встанет тысяч в десять, может быть, пятнадцать.
– Верочка, – обратился Керимов к бледноватой после просмотра исторической действительности секретарше коммерческого директора, – выпиши Василию расходник на двадцать тысяч. Хватит?
– Хватит, – кивнул главный техник. – Машину взять можно?
– Бери разъездную, когда восстановишь?
– К вечеру, – ответил Василий и вышел из операционного зала.
– Поехали, дочуня, домой. Да, постой, солнышко, – Илья Евгеньевич остановился рядом с Алексеем. – Вот что, Леш, мне пришло в голову. Максимушкин оговорился, что вы внутренний контур квантовали с небольшим опозданием по временному потоку… – Ремезов кивнул. – Посчитайте с Сашком вариант работы от обратного. То есть прокол задом наперед, как мне кажется, такой расчет будет актуальным для простых пространственных порталов в пределах нашей старушки-Земли. Визуальное «окно» открыть легче, а потом, как по маяку, пробиваем подпространственный переход. Петрович?
– Туточки я, – откликнулся Мазуренко.
– Я домой, ты за старшого, пусть ребята наводят марафет. Контрольной проверкой установки займемся завтра. Иди ко мне… – Керимов подхватил Ольгу на руки и пошел следом за Василием.
Сотрудники института молча провожали могучую фигуру директора института, темным трафаретом закрывающую свет от окна, расположенного в конце длинного коридора. Людей не покидало ощущение, что пепел выгорающей души Керимова накрыл их всех. Олег Чуйко невидяще уставился в черную плоскость главного экрана, не он один заметил произошедшую с шефом перемену – его виски, еще два часа назад чуть тронутые сединой, побелели полностью…
Россия. Н-ск. Два дня спустя…
– Илья Евгеньевич, Илья Евгеньевич!
– А? Что? – очнулся от воспоминаний Керимов и посмотрел на Богородцева. – Извините, задумался.
– Заметно, – улыбнулся олигарх. – Подъезжаем, скажите, вы усилили охрану объекта?
– Нет, штатное расписание службы безопасности никто не увеличивал.
Кортеж миновал КПП и, подъехав к главному корпусу института, остановился.
– Странно, – протянул с переднего сиденья «референт», разглядывая встречающих.
– Что? – Беспокойство бодигарда передалось олигарху.
– Попали… Если чутье меня не обманывает, то объект вам больше не принадлежит, охране ПП-2000 не выдают.
К джипу подошел молодой подтянутый человек, за его спиной остановился второй встречающий – пожилой мужчина с породистым лицом и твердым, властным взглядом. В сотрудниках института и в охране эти люди не числились. Керимов видел, как напрягся Богородцев, в глазах олигарха мелькнуло узнавание, он сам открыл дверь и вышел из автомобиля.
– Здравствуй, Константин Иванович, – поздоровался пожилой.
– Здравствуйте, товарищ генерал-майор… – Казалось, из олигарха выпустили весь воздух.
– Ну зачем так официально, Константин Иванович, давайте договоримся обращаться друг к другу по имени-отчеству, Александр Владимирович – будет вполне достаточно. Илья Евгеньевич, – обратился генерал к ученому, – вас это так же касается! Что вы стоите? Проводите нас в свой кабинет.
– А я-то зачем вам нужен? – «включил дурачка» Керимов. Генерал раскусил его игру и осуждающе качнул головой.
– Илья Евгеньевич, это с вашим бывшим нанимателем у нас будет отдельный разговор, в другом месте и в другой, более приватной, обстановке. А с вами я хочу обсудить условия, на которых вы сможете продолжать свою деятельность…
Керимов шел по коридору, стараясь не обращать внимания на подтянутых молодых людей, заполонивших кабинеты сотрудников. Незваные гости опечатывали бумаги, паковали архивы и компьютеры в пронумерованные ящики. На каждом повороте стояли живые статуи в бронежилетах и с короткими автоматами в руках. На душе было муторно, то, что генерал упоминал о возможности продолжить исследования, вселяло некую надежду, но какова цена?
Богородцева в здание института не пустили, подошедший к олигарху и его телохранителям второй представитель спецслужб попросил Константина Ивановича проследовать в гостевой домик, где его ожидает… Фамилии ожидающего Илья Евгеньевич не расслышал, но по реакции бизнесмена и «референта» определил, что эта личность им знакома. «Референт» поправил галстук и одернул полы пиджака, Богородцев затравленно оглянулся. Чадя сизым солярным выхлопом, на территорию института въехали три большегрузных фуры и автокран «Камацу»… Грузчики пожаловали.
– Здравствуйте, Настенька, – войдя в приемную, поздоровался бывший директор с бывшей секретаршей, как ни странно, оказавшейся на своем рабочем месте.
В личной приемной Керимов бывал редко, предпочитая работать в кабинете, расположенном рядом с операционным залом. Настя, по большей части предоставленная сама себе, развела в помещении царство цветов. Надо признать, в деле флористики у нее был талант. При всей многочисленности зелени та не занимала бездумно свободные места, а распределялась по кабинетам красивыми тематическими композициями. Можно сказать, что ученый приходил сюда полюбоваться на цветы и отдохнуть. Сейчас он вел в приемную генерала от спецслужб с определенной целью: облагороженный секретаршей кабинет настраивал людей на легкое, непринужденное общение. Генерал оценил ловкий ход ученого, но виду не показал.
– Настя, приготовь нам, пожалуйста, кофе, как ты умеешь, с травками, – попросил Керимов девушку. – Прошу, – открыл он дверь перед высоким гостем. – И никого к нам не впускай! – Илья Евгеньевич указал взглядом на широкоплечего парня, остановившегося у двери приемной, Настя несмело улыбнулась. – Настя, не забудь, два кофе! Молодому господину не наливай, он на посту! Как не стыдно, запугал девушку!
Настя прыснула в кулачок, вот и хорошо – перестала бояться, а то вид как у загнанного мышонка. Илья Евгеньевич прикрыл дверь, конечно, молодому постовому тоже перепадет чашка-другая ароматного напитка, можно не сомневаться.
– О каких условиях пойдет речь? – усевшись в широкое кресло, первым проявил инициативу в разговоре Керимов. Генерал, удобно расположившийся на небольшом кожаном диванчике, улыбнулся одними уголками губ, постучал пальцами по папке, которую принес с собой, ослабил узел галстука и ответил ученому:
– Илья Евгеньевич, я хочу сразу определиться с приоритетами, и чтобы между нами не было недомолвок. Скажу, мы крайне заинтересованы в продолжении исследований.
– Хм, ваши слова вселяют надежду, но вы говорили об условиях, значит, что-то подразумевали под своими словами. Одного вашего желания, чтобы продолжать исследования, недостаточно, для этого необходимо иметь подготовленную команду ученых-единомышленников, оборудование и целый штат специалистов по обслуживанию этого самого оборудования и, что немаловажно, – желание самих ученых работать, значит, вы должны их чем-то заинтересовать. Если по оборудованию у вас вопросов не возникнет, его вы спокойно вывезете, то работа с людьми требует некоторой раскрепощенности мыслительного процесса, сейчас не тридцать седьмой год.
Генерал бросил колючий взгляд на ученого.
– Насколько было бы проще, если бы сейчас был именно тридцать седьмой год, – сказал он. – Вы представляете, что натворили своим открытием?
– Представляю, – ответил Керимов.
– Ни хр… чего вы не представляете!
В дверь осторожно постучали.
– Войдите, – разрешил Керимов. В кабинет, держа поднос с двумя чашками кофе, кофейником и небольшой корзинкой сахарного печенья, вошла Настя. Помещение заполонил восхитительный аромат. Ноздри генерала затрепетали.
– Не знаю, как остальное, но Анастасию я у вас заберу, и плевать на все государственные тайны.
– Только через мой труп, – улыбнулся Илья Евгеньевич.
– Настенька, у вас есть ма-а-а-аленький ножичек? Можно для резки бумаги, – елейным голосом спросил генерал девушку.
– А вам зачем?
– Как сказать, тут Илья Евгеньевич выдвинул одно интересное предложение…
– Что скажешь, старина? Получится у нас? – спросил он у пса. Вместо ответа тот лизнул его в подбородок и пару раз подмел хвостом пол. – Спасибо за поддержку.
В зале царила упорядоченная суета. Операторы закончили предварительное тестирование и ждали команды на запуск. Илья Евгеньевич поискал взглядом дочь. Ольга сидела в его кресле и с интересом наблюдала за работой отцовских подчиненных. Ученые, завидев начальство, разбежались по закрепленным регламентом местам. Ремезов отдал привычный, набивший оскомину, рапорт о готовности к пуску. Керимов подкатил к своему терминалу второе кресло и сел рядом с дочкой.
– Запуск.
– Есть запуск! – продублировал команду Алексей.
Привычно моргнули плафоны освещения и задрожали стены, Ольга испуганно посмотрела на отца.
– Ничего не бойся, – улыбнулся он дочери.
– Я не боюсь.
– Вот и хорошо.
Постепенно исчезла дрожь, дизельные электростанции вышли на расчетный режим. Началась перекличка:
– Включить экранирование внешнего электромагнитного контура.
– Есть.
– Подать напряжение на периферийные устройства.
– Подано. Поле включено.
– ВК, есть пятьдесят процентов!
– Накопители вышли в стартовый режим.
– Развернуть поляризаторы, запустить магнитные установки, – командовал Алексей.
– Развернуты. ЭМ-блоки активированы, – доносилось с мест. Люди деловито щелкали по клавиатурам и отслеживали параметры подконтрольных установок.
– Включить импульсные генераторы и квантовую установку.
– Включены. Квантовая установка включена, – вновь задрожали стены бывшей казармы, решетчатые конструкции, установленные на плацу, покрылись частой сеткой электрических разрядов, на окна опустились металлические решетки.
– Начать синхронизацию…
– Синхронизация десять процентов, двадцать, двадцать пять, сорок процентов, шестьдесят…
– Зафиксировать точку выхода.
– Точка выхода зафиксирована.
– Синхронизация семьдесят процентов, семьдесят пять…
– Есть фокус.
– Синхронизация временных потоков девяносто процентов, девяносто пять, девяносто восемь, девяносто девять… – Хлопок, Ольга вздрогнула, ее маленькую ладошку накрыла рука отца. На главном экране появилось изображение девственной тайги. В чужом мире царила ночь.
– Установка в режиме наблюдения, – отрапортовал Алексей.
– Хорошо, – ответил Керимов. – Оля?
Ольга, сняв очки, спрыгнула с высокого кресла и подошла к главному экрану. Девочку заворожил громадный голубой диск, тяжело поднимавший свое округлое тело над горизонтом. Верхушки деревьев облило серебром, сверкнули искрами в ночи далекие снежные шапки гор, темные тени легли на землю.
– Что со звуком? – Илья Евгеньевич с трудом оторвал взгляд от эпической картины и повернулся к Максимушкину Олегу.
– Дайте пару минут, – ответил Олег, – «окно» в режиме наблюдения, временные потоки по внутреннему контуру синхронизированы не полностью, отставание где-то одна тысячная процента, иначе нас бы увидели, а так мы как бы за гранью, чуть отстаем, поэтому звук идет с искажением. Сейчас настрою фильтр-программу… минутку, – пальцы Олега с бешеной скоростью застучали по клавиатуре.
Издав неприличный звук, ожили колонки. Люди замерли, опасаясь лишний раз вздохнуть и нарушить гармонию сказочной ночи. Звуки, вырвавшись из чужого мира, затопили операционный зал. Громко стрекотали аналоги земных сверчков или цикад, рыкали невидимые хищники, кто-то ухал, трещали на ветру ветви деревьев, глухо били оземь падающие с подоблачных вершин шишки, цепляясь за макушки деревьев, шептал ветер.
– Дюша здесь, – коснувшись ладошкой экрана, сказала Ольга. – Я чувствую! – Взгляды десятка пар человеческих глаз скрестились на директоре института, моментально почувствовавшем тяжесть людских взоров, потом перетекли на стройную фигурку девочки.
Ольга стояла напротив громадного экрана, льющийся с него свет окутывал девочку со всех сторон. Казалось, что ее длинные светлые волосы светятся сами собой, создавая нереальное впечатление, будто сказочная фея висит в воздухе на фоне серебристых вершин лесных великанов и крутобокого диска планеты на заднем фоне.
– Шоб я сдох… – выдохнул Алексей сквозь крепко сжатые зубы.
Непроизвольный звук разбил неземное очарование, люди заскрипели креслами, по залу прокатился гул шепотков.
– Оля.
– Да, пап, – оторвавшись от созерцания неземной картины, она повернулась к отцу, из-под длинной челки сверкнули желтым цветом зрачки.
– Илья? Твою мать, – в поминании начальственной матери Мазуренко был не один, матюгнулась половина коллектива, наблюдавшего за Ольгой.
Не обращая внимания на поднявшийся гул, Керимов обратился к дочке:
– Солнышко, ты чувствуешь, где может быть Андрей?
– Я не знаю – где он, – ответила девочка.
– Алексей, внешним фокусом мы можем поработать? Какой радиус возможных наблюдений?
Вместо Ремезова ответил Сашок:
– Где-то три тысячи километров, при выходе за обозначенную границу на порядок возрастает потребление энергии и происходит сброс нагрузки, как следствие – закрытие «окна».
– Пусть будет три тысячи. Алексей, дай поочередное смещение от точки выхода по всем сторонам света на пятьсот километров.
Изображение резко дернулось вправо, внизу мелькали реки и озера. Закрыв глаза, Ольга стояла у экрана. Она полностью отрешилась от окружающего мира.
– Не туда… – Услыхав тихий детский голос, Алексей сменил вектор приложения нагрузки, направив «окно» на запад. Неожиданно по лицу девочки пробежала судорога, следом, словно ветер тронул ее по волосам, заставив их трепетать от своих прикосновений. – Дядь Леш, дальше.
– Понял, – ответил Алексей, уводя «окно» еще дальше на запад. За спиной Ремезова качал головой Петрович, которому идея друга больше не казалась бредом…
– Две тысячи километров. Осторожней, Леш, сбрось скорость, – бросил фразу Чуйко.
– Дальше, – Ольга по-прежнему не открывала глаз, ее волосы развевались от потустороннего ветра. От созерцания такой картины по спинам взрослых мужиков носились толпы холодных мурашек. Сотрудники института с восторгом и ужасом поглядывали то на директора заведения, то на его дочь, и чего в этих взглядах было больше, не сказал бы и сам Всевышний.
Под «окном» темными прямоугольниками в ночи мелькали возделанные поля, проносились большие и маленькие поселения, оставались позади вершины заросших вековым лесом сопок, змеились серебристые ленты рек. Алексей уменьшил нагрузку, расстояние от «нулевой» точки приблизилось к двум с половиной тысяч километров, уводить «окно» дальше на запад становилось опасно. В воскресенье они несколько раз проводили эксперименты с поисковым «окном», граница максимального доступа от точки выхода не превышала трех тысяч километров. Почему так – еще предстояло разобраться, но стоило переступить невидимую черту, как резко возрастало потребление электроэнергии, установка начинала работать вразнос, и происходил аварийный сброс нагрузки. Ольга взмахом руки дала знать, чтобы остановить движение на запад. Несколько минут она, по-прежнему закрыв глаза, крутилась вокруг своей оси, раскачивалась из стороны в сторону и резко дергала руками.
– Туда, – тонкий пальчик указал куда-то в сторону лестничного марша. Туда, не знаю куда, блин, как в анекдоте про блондинку, севшую в такси: – «Мне направо, – и взмах левой рукой. А потом: – Куда вы поворачиваете?» – «Направо!» – «Я не знаю, где у вас право, следите за моей рукой!»
Алексей пожал плечами, глянул на шефа и, опираясь на интуицию, направил поиск на юг. Кружение туда-сюда продолжалось еще минут десять, пока на горизонте не показался расположенный на берегу широкой реки и окруженный крепостной стеной город.
Ольга замерла столбиком.
– Здесь, Дюша рядом. Я больше не могу, – прошептала она и повалилась на пол. Шеф одним прыжком перелетел через компьютерный стол и подхватил дочку на руки. – Я полежу, пап, не уноси меня, – запротестовала девочка, когда отец направил свои стопы в сторону личного кабинета. Пришлось подчиниться и остаться в зале.
Указанный Ольгой город горел. Красное зарево пожаров было видно издалека. Алексей осторожно подвел «окно» к городским стенам. Сотрудники института побросали свои места и собрались у главного экрана.
– Что там?
– Хрен его знает!
Из колонок донесся дробный грохот, Алексей сменил ракурс наблюдения: в северной части города, на фоне столбов черного дыма, мелькали яркие вспышки.
– Леха, правь на взрывы, – высказал общее мнение Чуйко.
– Ты гляди, что творится! – выдохнул кто-то из сотрудников.
На узких улицах городка шла ожесточенная рубка. Кто за кого воюет, было непонятно.
– Олег, не спи!
– Сейчас, – процедил Максимушкин, укрупняя изображение, – так пойдет?
– Пойдет.
– Твою маму! – Люди отпрянули от экрана.
Лучники на крышах выпустили в толпу, запрудившую улицу, несколько стрел. Эффект от их стрельбы был неожиданный и шокирующий для непривыкших к крови ученых. Большая часть стрел растеклась ярким огнем по странным полупрозрачным куполам, две стрелки взорвались с самого края шеренги воинов с белыми повязками на руках. Взрывом первой стрелы троих щитоносцев разорвало в клочья, кровавые ошметки, дымясь и вращаясь, полетели в сторону «окна». Ольга отвернулась. Сашок закрыл ладонью рот и выскочил из зала, на половине дороги к туалету его вырвало. Два человека рванули следом за Сашком, эти добежали…
Вторая стрела ударилась о стену дома, во все стороны полетел дождь из дробленых кирпичей, истошно закричали люди. Кладка взялась целым сонмом трещин, верхняя часть стены рухнула на толпу. Шум битвы не смог заглушить хряск ломаемых костей и истошные, предсмертные крики людей, попавших под основной кусок обвалившейся стены дома. Ольга прижалась к груди отца.
– Не смотри. – Широкая ладонь закрыла глаза ребенка.
Грохнулась в обморок Верочка – секретарша коммерческого директора. «Какого хрена она тут делает?» – подумал Керимов. В углу зала освобождался от содержимого желудка Чуйко Олег.
Чуть ближе к «окну», словно карточный, сложился двухэтажный дом. Несколько типов в длиннополых одеяниях запустили перед этим в мешавшее им строение непонятные шары, возникшие ниоткуда. Улицу заволокло пылью.
– Маги, чтоб им пусто было, – высказал общее мнение и догадку Алексей.
Из пыли вынырнул высокий человек с мечами в каждой руке. Мечник, продавив собой возникший вокруг магов светлый купол, устроил резню. Сотрудники института, побледнев до состояния бумаги «Снегурочка» и разинув рты, наблюдали, как головы несчастных отделяются от плеч и катятся по мостовой.
Сражение разгорелось с новой силой, из-за баррикад и завалов, перегородивших подходы к большому зданию, похожему на казарму, повалили бородачи в рогатых шлемах.
– Блин, викинги! Не сойти мне с места, викинги! – крикнул Лукьяненко Василий, главный техник и большой любитель истории по совместительству.
Положение людей с белыми повязками осложнилось, но тут что-то произошло в начале улицы. Сражающаяся толпа качнулась в ту сторону. Несколько мечников, отмеченных тряпками на руках, порубили жидкий заслон и побежали в сторону пожарищ с другой стороны города. Следом за ними устремилось остальное вырвавшееся из окружения воинство.
Алексей направил «окно» следом за отступающими. Он уже забыл о цели сегодняшнего поиска, впрочем, не он один. Собравшиеся в зале работники института жаждали увидеть, чем закончится сражение.
Дорога была пуста, отступающие не встретили на своем пути ни одного человека. Жители города забились по укромным щелям, несколько раз в окнах мелькали бледные тени лиц. Вооруженная толпа двигалась в сторону небольшой крепостицы, возле которой исходили жарким пламенем с десяток подпаленных домов. Несколько домов были разрушены до основания, и только кучи битого кирпича свидетельствовали о том, что когда-то на их местах стояли здания. Неподвижными черными кляксами на мостовой лежали трупы людей, и чем было ближе к крепости, тем их становилось больше.
– Началась разрядка накопителей внешнего контура, – проверил показания приборов Максимушкин и сообщил: – У нас еще минут десять – пятнадцать.
– Не мешай! – цыкнул на него Петрович.
Когда отступающим осталось до крепости метров двести – двести пятьдесят, на дорогу вышел одинокий воин, облаченный в простую одежду, кожаный нагрудник и шлем с полумаской, закрывающей верхнюю часть лица.
– Тьфу, еще один маг, их тут, оказывается, как грязи, – сплюнул в сторону кто-то из «старичков», когда в руках воина материализовались лук и колчан.
Алексей осторожно подвел «окно» к новому магу и поместил его так, чтобы было видно приближающуюся толпу. Маг надел тетиву и изготовился к стрельбе.
Донн-донн-донн – запела тетива, перемежая свою песнь звонкими шлепками по костяному щитку на левой руке. Два человека покатились под ноги бежавшим сзади товарищам. Мечник, бегущий впереди остальных, отшиб все направленные в него стрелы в сторону.
– Танавидао Тарг! Уот урод! – негромко сказал маг. – Тарг! – добавил он на вторую пару отбитых мечником стрел. Остальные выстрелы были нацелены в других, еще три человека упали под ноги живой волны. Лук исчез, маг выхватил из воздуха мечи.
– АНДРЕЙ!!! – заверещала Ольга. – Папа – это Андрей!
– ЧТО?! – одновременно раздалось с нескольких сторон.
– Алексей, дай картинку с максимальным приближением! – вскочил с кресла Илья Евгеньевич.
– Не могу, больше увеличить нельзя!
– Черт! – Керимов прижал Ольгу к себе.
Не может быть, этот хладнокровный убийца не может быть Андреем… Но голос… И вряд ли иномиряне знают русские маты. За какую-то секунду сын, отрубив ноги, расправился с мечником, отбивавшим стрелы. Толпа ринусь на него, с левой руки Андрея сорвалась короткая молния, вскрикнул пораженный разрядом белоповязочник. Упавшего на мостовую человека затоптали.
Андрей пятился спиной назад, одного меча он лишился. Клинок застрял в прорубленном щите. Сверкающие разряды молний, выпускаемые сыном, сбивали с ног самых ретивых врагов.
– Выводи «окно» ему за спину, надо дать импульс на открытие портала, быстро!!! – крикнул Керимов Ремезову. – Всем операторам занять места согласно предписанному регламенту, начать подготовку.
– Шеф, мы никогда так не делали!
– Быстро!!! – озверел директор института.
Над головой Андрея мелькнули стрелы со светящимися наконечниками. В толпе людей, напиравших на одинокого воина, вспухли огненные столбы, старуха с косой забрала несколько душ. Новые смертоносные подарки разорвали в клочья вторую шеренгу. Не успел Ремезов отвести «окно» за спину Андрея, как из проулка на избиваемых магическими стрелами людей стали выскакивать давешние бородачи в рогатых шлемах. Белоповязочники начали бросать мечи на землю.
– Алексей! – Керимов подскочил к рабочему месту главного оператора.
– Я готов. Подать импульс на внутренний контур!
Ответа на команду не последовало, в помещении погас свет. На ученую братию опустилась темнота, разгоняемая светом мониторов, натужно запищали бесперебойники.
– Почему произошел сброс нагрузки? – задал неуместный вопрос Алексей.
– Лукьяненко, проверь щитовую, – спокойным и каким-то безжизненным голосом приказал Илья Евгеньевич. Главный техник умчался к распределительному щиту. Петрович нажал клавишу включения аварийного освещения, под потолком вспыхнули четыре тусклых лампы во взрывозащищенных плафонах. – Просрали…
Объяснять присутствующим, что было «просрано», не требовалось. Алексей и остальные виновато отводили глаза в сторону, на директора института было страшно смотреть. Казалось, что шеф напялил вместо лица белую личину и прочертил вокруг глаз темные круги, его серые бескровные губы что-то неслышно шептали. Ольга надела очки, соскочила с кресла, на которое была усажена, и подошла к отцу. Керимов прижал дочку к себе:
– Все будет хорошо.
– Я знаю, – ответила девочка.
– Все-то ты у меня знаешь, – через силу улыбнулся ученый. – Знайка-зазнайка, маме не говори, хорошо?
– Я никому не скажу.
– Вот и умница.
– На сегодня с экспериментами закончено. – В зал вошел главный техник. От Василия ощутимо попахивало плавленой изоляцией и паленой шерстью. На пол плюхнулась поджаренная тушка крупной крысы. – На секционник, падла, влезла. Натворила, засранка, делов. Придется менять кабельную воронку шестерочного кабеля, а может, и сам кабель, резерва-то нет, и главный автомат в распредустройстве ноль четыре киловольта. Ну и так, по мелочи.
– Помощь нужна? – спросил Илья Евгеньевич. Ольга обхватила отца за пояс.
– Деньги нужны, в сети поеду. – Лукьяненко пнул попаленную тушку носком ботинка и подозвал своего подчиненного: – Выкинь… – Техник осторожно, за хвост, поднял крысу и скрылся в коридоре. Василий повернулся к начальству и продолжил им же прерванный разговор: – Я тут примерно прикинул: ремонт встанет тысяч в десять, может быть, пятнадцать.
– Верочка, – обратился Керимов к бледноватой после просмотра исторической действительности секретарше коммерческого директора, – выпиши Василию расходник на двадцать тысяч. Хватит?
– Хватит, – кивнул главный техник. – Машину взять можно?
– Бери разъездную, когда восстановишь?
– К вечеру, – ответил Василий и вышел из операционного зала.
– Поехали, дочуня, домой. Да, постой, солнышко, – Илья Евгеньевич остановился рядом с Алексеем. – Вот что, Леш, мне пришло в голову. Максимушкин оговорился, что вы внутренний контур квантовали с небольшим опозданием по временному потоку… – Ремезов кивнул. – Посчитайте с Сашком вариант работы от обратного. То есть прокол задом наперед, как мне кажется, такой расчет будет актуальным для простых пространственных порталов в пределах нашей старушки-Земли. Визуальное «окно» открыть легче, а потом, как по маяку, пробиваем подпространственный переход. Петрович?
– Туточки я, – откликнулся Мазуренко.
– Я домой, ты за старшого, пусть ребята наводят марафет. Контрольной проверкой установки займемся завтра. Иди ко мне… – Керимов подхватил Ольгу на руки и пошел следом за Василием.
Сотрудники института молча провожали могучую фигуру директора института, темным трафаретом закрывающую свет от окна, расположенного в конце длинного коридора. Людей не покидало ощущение, что пепел выгорающей души Керимова накрыл их всех. Олег Чуйко невидяще уставился в черную плоскость главного экрана, не он один заметил произошедшую с шефом перемену – его виски, еще два часа назад чуть тронутые сединой, побелели полностью…
Россия. Н-ск. Два дня спустя…
– Илья Евгеньевич, Илья Евгеньевич!
– А? Что? – очнулся от воспоминаний Керимов и посмотрел на Богородцева. – Извините, задумался.
– Заметно, – улыбнулся олигарх. – Подъезжаем, скажите, вы усилили охрану объекта?
– Нет, штатное расписание службы безопасности никто не увеличивал.
Кортеж миновал КПП и, подъехав к главному корпусу института, остановился.
– Странно, – протянул с переднего сиденья «референт», разглядывая встречающих.
– Что? – Беспокойство бодигарда передалось олигарху.
– Попали… Если чутье меня не обманывает, то объект вам больше не принадлежит, охране ПП-2000 не выдают.
К джипу подошел молодой подтянутый человек, за его спиной остановился второй встречающий – пожилой мужчина с породистым лицом и твердым, властным взглядом. В сотрудниках института и в охране эти люди не числились. Керимов видел, как напрягся Богородцев, в глазах олигарха мелькнуло узнавание, он сам открыл дверь и вышел из автомобиля.
– Здравствуй, Константин Иванович, – поздоровался пожилой.
– Здравствуйте, товарищ генерал-майор… – Казалось, из олигарха выпустили весь воздух.
– Ну зачем так официально, Константин Иванович, давайте договоримся обращаться друг к другу по имени-отчеству, Александр Владимирович – будет вполне достаточно. Илья Евгеньевич, – обратился генерал к ученому, – вас это так же касается! Что вы стоите? Проводите нас в свой кабинет.
– А я-то зачем вам нужен? – «включил дурачка» Керимов. Генерал раскусил его игру и осуждающе качнул головой.
– Илья Евгеньевич, это с вашим бывшим нанимателем у нас будет отдельный разговор, в другом месте и в другой, более приватной, обстановке. А с вами я хочу обсудить условия, на которых вы сможете продолжать свою деятельность…
Керимов шел по коридору, стараясь не обращать внимания на подтянутых молодых людей, заполонивших кабинеты сотрудников. Незваные гости опечатывали бумаги, паковали архивы и компьютеры в пронумерованные ящики. На каждом повороте стояли живые статуи в бронежилетах и с короткими автоматами в руках. На душе было муторно, то, что генерал упоминал о возможности продолжить исследования, вселяло некую надежду, но какова цена?
Богородцева в здание института не пустили, подошедший к олигарху и его телохранителям второй представитель спецслужб попросил Константина Ивановича проследовать в гостевой домик, где его ожидает… Фамилии ожидающего Илья Евгеньевич не расслышал, но по реакции бизнесмена и «референта» определил, что эта личность им знакома. «Референт» поправил галстук и одернул полы пиджака, Богородцев затравленно оглянулся. Чадя сизым солярным выхлопом, на территорию института въехали три большегрузных фуры и автокран «Камацу»… Грузчики пожаловали.
– Здравствуйте, Настенька, – войдя в приемную, поздоровался бывший директор с бывшей секретаршей, как ни странно, оказавшейся на своем рабочем месте.
В личной приемной Керимов бывал редко, предпочитая работать в кабинете, расположенном рядом с операционным залом. Настя, по большей части предоставленная сама себе, развела в помещении царство цветов. Надо признать, в деле флористики у нее был талант. При всей многочисленности зелени та не занимала бездумно свободные места, а распределялась по кабинетам красивыми тематическими композициями. Можно сказать, что ученый приходил сюда полюбоваться на цветы и отдохнуть. Сейчас он вел в приемную генерала от спецслужб с определенной целью: облагороженный секретаршей кабинет настраивал людей на легкое, непринужденное общение. Генерал оценил ловкий ход ученого, но виду не показал.
– Настя, приготовь нам, пожалуйста, кофе, как ты умеешь, с травками, – попросил Керимов девушку. – Прошу, – открыл он дверь перед высоким гостем. – И никого к нам не впускай! – Илья Евгеньевич указал взглядом на широкоплечего парня, остановившегося у двери приемной, Настя несмело улыбнулась. – Настя, не забудь, два кофе! Молодому господину не наливай, он на посту! Как не стыдно, запугал девушку!
Настя прыснула в кулачок, вот и хорошо – перестала бояться, а то вид как у загнанного мышонка. Илья Евгеньевич прикрыл дверь, конечно, молодому постовому тоже перепадет чашка-другая ароматного напитка, можно не сомневаться.
– О каких условиях пойдет речь? – усевшись в широкое кресло, первым проявил инициативу в разговоре Керимов. Генерал, удобно расположившийся на небольшом кожаном диванчике, улыбнулся одними уголками губ, постучал пальцами по папке, которую принес с собой, ослабил узел галстука и ответил ученому:
– Илья Евгеньевич, я хочу сразу определиться с приоритетами, и чтобы между нами не было недомолвок. Скажу, мы крайне заинтересованы в продолжении исследований.
– Хм, ваши слова вселяют надежду, но вы говорили об условиях, значит, что-то подразумевали под своими словами. Одного вашего желания, чтобы продолжать исследования, недостаточно, для этого необходимо иметь подготовленную команду ученых-единомышленников, оборудование и целый штат специалистов по обслуживанию этого самого оборудования и, что немаловажно, – желание самих ученых работать, значит, вы должны их чем-то заинтересовать. Если по оборудованию у вас вопросов не возникнет, его вы спокойно вывезете, то работа с людьми требует некоторой раскрепощенности мыслительного процесса, сейчас не тридцать седьмой год.
Генерал бросил колючий взгляд на ученого.
– Насколько было бы проще, если бы сейчас был именно тридцать седьмой год, – сказал он. – Вы представляете, что натворили своим открытием?
– Представляю, – ответил Керимов.
– Ни хр… чего вы не представляете!
В дверь осторожно постучали.
– Войдите, – разрешил Керимов. В кабинет, держа поднос с двумя чашками кофе, кофейником и небольшой корзинкой сахарного печенья, вошла Настя. Помещение заполонил восхитительный аромат. Ноздри генерала затрепетали.
– Не знаю, как остальное, но Анастасию я у вас заберу, и плевать на все государственные тайны.
– Только через мой труп, – улыбнулся Илья Евгеньевич.
– Настенька, у вас есть ма-а-а-аленький ножичек? Можно для резки бумаги, – елейным голосом спросил генерал девушку.
– А вам зачем?
– Как сказать, тут Илья Евгеньевич выдвинул одно интересное предложение…