– Как прикажете, ваше превосходительство! – дипломатично ответил Михась.
– Первый шаг к будущему своему благополучию ты сможешь сделать уже послезавтра. Ты, очевидно, помнишь, что я тебе говорил на стрельбище о своем приятеле, именующем себя и своих друзей спортсменами. Так вот, его имя – сэр Эдуард Блумсбери, и послезавтра в его замке Блумсбери начнутся состязания этих самых спортсменов. В программе состязаний – стрельба, скачки, фехтование. Я хочу, чтобы ты поучаствовал в стрельбе и показал этим штатским господам и примкнувшим к ним сухопутным офицерам, что такое флагманская морская пехота. Чтобы они не ухмылялись у меня за спиной, я представлю тебя русским аристократом, прибывшим в Англию в поисках счастья. Кстати, твой родственник, Фроул, был, кажется, родом не из простых смердов, а из каких-то детей воинов свиты вашего местного принца?
– Так точно, сэр! Мы – боярские дети, то есть младшие воины княжеской дружины – гвардии нашего принца.
– Вот-вот, что-то подобное, сложное для произнесения. В общем, твоя задача – сбить спесь с этих высокомерных господ, считающих себя отличными стрелками. Жаль, что ты не сможешь скакать верхом, но что поделать: мы – моряки, и в конных состязаниях неминуемо должны уступить сухопутным.
– Я вообще-то могу и на лошади, сэр, – с некоторым колебанием произнес Михась, продолжавший в глубине души испытывать комплекс неполноценности перед лихими наездниками Южной тысячи.
– Вот как? Ну что ж, тогда мы с тобой поедем в замок не в карете, а верхом, и я посмотрю, каков ты в седле. Это была бы отличная шутка: морской пехотинец опережает в скачке офицеров-кавалеристов! Эти спортсмены имели наглость несколько раз состязаться с нами в парусных гонках, плавании и гребле. Конечно, они неизменно проигрывали, но каждый раз с усмешкой предлагали нам провести конные соревнования, намекая на то, что они, дескать, не боятся бросить нам вызов на воде, а вот мы якобы стесняемся поднять перчатку на суше! Мы, конечно, гордо отвергали их инсинуации, но в скачках так и не участвовали… Ладно, капрал, возвращайся к несению службы, а завтра после подъема флага будь готов сопровождать своего адмирала в замок Блумсбери.
– Есть, сэр!
На следующее утро адмирал Дрейк, передав командование флагману, отбыл в замок Блумсбери в сопровождении адъютанта, двух вестовых и капрала Майка Русса. Маленькая кавалькада по команде адмирала сразу тронулась с места в карьер и пошла широкой рысью. Адмирал скакал впереди, адъютант и Михась держались чуть сзади, а вестовые, проклиная все на свете, тряслись в хвосте, явно отбивая себе зады и стирая в кровь ляжки. В конце концов адмиралу надоело оборачиваться на своих незадачливых подчиненных, и он, велев вестовым добираться в замок самостоятельно, хоть шагом, пришпорил коня и понесся вскачь, не обращая внимания на встречных и поперечных.
Михась, успевший непосредственно перед отъездом подтянуть слишком низкие стремена, быстро освоился в несколько непривычном, но удобном седле, твердо и умело правил поводьями и шенкелями, не злоупотребляя шпорами и хлыстом. Его конь, сразу почувствовавший опытного наездника, слушался почти идеально и после мягкой плавной рыси охотно поднялся в резвый галоп.
Узкие улочки вскоре закончились, и всадники понеслись по широкой дороге. Адмирал вновь пришпорил коня. Адъютант начал заметно отставать. Вероятно, он не имел возможности так часто, как адмирал, предаваться лисьей охоте и прочим аристократическим забавам, позволявшим совершенствовать навыки верховой езды. Михась как ни в чем не бывало держался за лошадью адмирала, отпустив его вперед на полкорпуса. Бросив взгляд через плечо на безнадежно отставшего адъютанта, Михась наконец понял, почему при их первой встрече по дороге на стрельбище адмирал был один, без свиты.
Дрейк оглянулся через плечо и крикнул на скаку:
– Срежем путь вот по этим полям! – и довольно резко свернул с дороги прямо на молодую поросль.
Михась, естественно, в точности повторил маневр адмирала, а на адъютанта сэр Фрэнсис внимания уже не обращал. Поля были весьма неровные, все в небольших буграх, к тому же разделенные на прямоугольники каменными оградами.
– Можешь меня обогнать, капрал? – не оборачиваясь, крикнул Михасю адмирал Дрейк.
– Если прикажете – обгоню, сэр!
– Приказываю попытаться обогнать! Направление – вон та группа деревьев. – Адмирал указал на цель скачки хлыстом и, вновь пришпорив лошадь, стал уходить вперед.
Михась, поднявшись в стременах, первый раз за все время резко хлестнул своего коня по крупу и дал ему почувствовать всю прелесть шпор. Конь, поняв, что дело принимает серьезный оборот, рванулся изо всех сил. Он даже не попытался закинуться на первый барьер, а легко перемахнул каменную стенку. Через короткое время адмирал оказался далеко позади.
Вскоре Михась осадил коня, рвавшегося продолжать явно понравившуюся ему скачку с таким приятным, не мешающим прыгать и галопировать седоком, возле указанной Дрейком группы деревьев и стал поджидать адмирала. Тот, достигнув им же намеченной финишной черты, некоторое время молчал и тяжело дышал, затем задумчиво произнес, обращаясь к Михасю:
– Очевидно, ты действительно – русский дворянин. Никакой простолюдин не может так скакать верхом!
– Так точно, сэр! – ответил Михась, а про себя усмехнулся: «Не видели вы настоящих наездников, ваше превосходительство!»
Перейдя на рысь, они продолжили свое путешествие и уже под вечер прибыли в замок Блумсбери. Миновав высокие ворота в ограде из железных прутьев, напоминавших длинные пики, они через небольшую поляну с коротко подстриженным, невероятно зеленым и густым газоном, по посыпанным песком дорожкам неспешно двинулись к дверям замка. Опережая их, от ворот в замок со всех ног помчался лакей, чтобы доложить о прибытии высокого гостя.
Сэр Эдуард лично вышел из бесшумно распахнувшихся двустворчатых дубовых дверей. Михась скромно остановился в десятке шагов, легко спрыгнул на землю, взял коня под уздцы и остался стоять в ожидании дальнейших указаний своего адмирала.
– Адмирал! Какая честь принимать вас у себя!
По знаку сэра Эдуарда двое лакеев подхватили поводья из рук адмирала, помогли ему слезть с лошади.
– Почел своим приятным долгом воспользоваться вашим предложением, сэр Эдуард.
Сэры сдержанно обнялись.
– Кто это с вами? Кажется, это не ваш адъютант. – Хозяин сделал небрежный жест в сторону Михася.
– Это капрал Майк Русс, вернее – дворянин из северного Русского княжества под видом простого капрала. Я считаю, что он достоин участвовать в ваших соревнованиях, если вы, конечно, не испугаетесь конкурентов из Руси.
– Русь? Как интересно! А где это? – засмеялся сэр Эдуард.
– Далеко на северо-востоке, фактически – в сказочной Гиперборее. Я прошу вас поселить капрала не со слугами, а хотя бы в Башне оруженосцев, но, конечно, отдельно от моего адъютанта, который вскоре к нам присоединится. Все-таки этот русский, хоть и дворянин, находится на военной службе и должен соблюдать субординацию. Но к ужину вы, по моему мнению, вполне можете его пригласить, чтобы позабавить гостей.
– Да, это будет прекрасный сюрприз! Далеко не каждый день к нам в Девоншир прибывают гиперборейские дворяне. По-моему, этот вообще первый! Надеюсь, он умеет держать себя за столом?
– Честно говоря, не знаю, – признался адмирал. – Но если он не умер с голоду, питаясь несколько недель с отрядом флагманской морской пехоты, то наверняка сможет добыть себе еду, сидя за вашим столом, сэр Эдуард. В крайнем случае отнимет пищу у соседа!
– Ха-ха! Славная шутка, сэр Фрэнсис!
– Благодарю вас, сэр Эдуард.
Чопорный лакей с холодной вежливостью проводил Михася в отведенную для него комнату в Башне оруженосцев, в которой селили не самих гостей замка, а сопровождающих их лиц благородного сословия. Лакей сообщил, что ужин состоится примерно через два часа и на него следует прибыть точно после третьего удара гонга. После первого удара он явится за господином капралом и проводит его в обеденную залу. Сдержанно поклонившись странному постояльцу, имевшему столь низкий чин, но тем не менее приглашенному хозяином замка к столу, лакей удалился. Михась впервые в жизни очутился в каменном жилище. Все строения в Лесном Стане были, естественно, деревянными, как и кубрик на флагманском фрегате. Комната показалась ему неуютной. От каменных стен веяло сыростью и холодом. Михась некоторое время постоял возле узкого окна, представлявшего собой не что иное, как бойницу, всматриваясь в открывавшуюся его взору панораму парка. Затем, вполне резонно решив, что ему незачем торчать два часа в этом каменном мешке, покинул комнату, спустился по мрачной винтовой лестнице с выщербленными каменными ступенями и отправился на прогулку.
Он бездумно бродил вокруг замка по ровным, посыпанным чистым песком дорожкам, пересекавшим газоны с густой зеленой травой или петлявшим среди идеально постриженных кустов, имевших вид зеленых параллелепипедов высотой в человеческий рост и образующих настоящий лабиринт. С южной стороны к замку подступал довольно густой лес, начинавшийся сразу за оградой, и Михась решил, что завтра на рассвете, когда обитатели замка будут еще спать, он обязательно пробежит несколько миль по этому незнакомому, но издали столь красивому и манящему лесу.
Внезапно лабиринт из кустов закончился, и Михась очутился на обширной поляне, примыкавшей к угловой башне замка. На поляне, примерно в пятидесяти ярдах от того места, где выходила из кустов дорожка, по которой неспешно шагал Михась, он увидел джентльмена в роскошном камзоле и стройную худощавую юную леди в простом бледно-голубом платье, забавлявшихся с собакой. Собака была особой английской породы: здоровенный – почти четыре фута в холке – пес с очень короткой черной шерстью, на высоких лапах, с длинным заостренным хвостом. Над его массивной головой торчали небольшие, по-видимому, обрубленные уши, мощные челюсти были прикрыты свисающими вниз полосками кожи. Пес был несколько выше русских лаек, не боявшихся в одиночку трепать медведя, но менее мощного сложения. На взгляд Михася, он был просто худой и лысый. Пес радостно скакал вокруг парочки, по-видимому хозяев, выполняя различные команды. В какой-то момент он встал на задние лапы, положив передние на плечи джентльмена, и при этом практически сравнялся с ним в росте.
Внезапно пес заметил Михася и, то ли по собственному почину, то ли подчиняясь команде, бросился к нему с явно недружественными намерениями, гавкая басовито и грозно.
– Придержите вашу собаку, сэр! – крикнул Михась.
В ответ прозвучал лишь негромкий смех, джентльмен наклонился к даме, что-то произнес ей на ухо. Та отодвинулась довольно резко и встревоженным голосом произнесла:
– Немедленно отзовите собаку, Джеймс!
Но было уже поздно. Пес в последнем прыжке готов был броситься на Михася. Дружинник сделал встречное угрожающее движение, выставив вперед руки. Пес поневоле притормозил, но вслед за тем прыгнул. Однако этой короткой остановки было достаточно для Михася, не боявшегося вообще никакого зверя, находящегося у него перед глазами вот так – один на один. Человек, по убеждению выросшего в лесу Михася, подкрепленному немалым опытом, имеет преимущество перед любым животным. Братья наши меньшие при нападении не делают обманных движений, в их арсенале лишь быстрота и сила. А этого совершенно недостаточно в схватке с человеком, способным предвидеть на несколько ходов вперед.
Михась, сместившись чуть в сторону от оси атаки, обеими руками поймал пса за морду, упер большие пальцы под нижнюю челюсть, зажал пасть, загнул голову вверх.
– Пошел вон, дурак! – произнес Михась по-русски, сурово и презрительно. – Я тебя не боюсь.
Он еще несколько секунд подержал пса, который лишь тряс головой, безуспешно пытаясь высвободить челюсти из железного захвата, затем отшвырнул его в сторону, как куль с пшеном.
Пес, злобно гавкнув, вновь попытался броситься на обидчика. Михась опять прихватил его тем же манером и, справедливо рассудив, что иноземное животное не понимает русского языка, повторил ту же фразу по-английски. Но вновь отброшенный пес, очевидно, не желавший понимать и родного наречия, с чисто английским упрямством прыгнул на дружинника в третий раз.
– Придется тебя проучить! – громко произнес Михась, поймав тупую морду во все тот же захват.
В этот раз он сделал резкое движение вверх, заломив шейные позвонки. Здоровенный пес взвизгнул по-щенячьи и как-то боком, с неловко повернутой головой, жалобно скуля, юркнул в кусты.
– Тойс, ко мне! – наконец-то подал голос джентльмен, благородно молчавший в течение всего времени, пока его собака бросалась на незнакомого человека.
Однако, оглушенный болью и страхом, пес не слышал его команд, продолжая удирать, и его жалобный вой вскоре затих вдали.
– Вот видите, Джеймс, к чему привела ваша грубая шутка! – с негодованием воскликнула девушка и, обращаясь к Михасю, взволнованно произнесла: – Простите нас, господин офицер!
– Где ты видишь офицера, Джоана? – с раздраженным высокомерием произнес джентльмен. – Это матрос, морской пехотинец, очевидно, таскающий ружья за адмиралом Дрейком.
– И что же, его можно травить собаками? – возмущенно парировала собеседница.
– Ладно, Джоана, не злись! Хотя гнев делает тебя еще более прекрасной… Эй, матрос, возьми-ка вот себе на кружку эля да сбегай разыщи Тойса, приведи ко мне и не смей больше обижать благородное животное!
К ногам Михася упала медная монетка.
– Я пока еще не обижал вас, сэр, – спокойно ответил дружинник.
Джоана засмеялась первая. Через несколько секунд смысл ответа дошел и до джентльмена.
– Как ты смеешь, наглец? Я – сэр Джеймс Оглби! – Джентльмен схватился за эфес длинной шпаги, висевшей в золоченых ножнах у него на боку.
– Я – капрал Майк Русс, флагманская морская пехота, – в тон ему отозвался Михась. – И если вы не хотите, чтобы я свернул вам шею, как вашему псу, не балуйтесь с оружием… Сэр! – Последнее слово он произнес с подчеркнутым презрением.
Джентльмен задохнулся от ярости и, наверное, бросился бы на Михася, если бы Джоана не встала между противниками, буквально повиснув у него на руке:
– Джеймс, умоляю! Ради меня! Пойдемте отсюда! Еще не хватало вам подраться с солдатом! Вряд ли это сделает вам честь!
– Ты права, Джоана. – Сэр Джеймс, увлекаемый своей спутницей, повернулся и направился к замку. – Я лучше попрошу адмирала наказать наглеца палками.
Леди и джентльмен гордо удалились. Михась, усмехнувшись им вслед, также повернулся и отправился в обратный путь к своей башне, чтобы не опоздать к ужину.
После первого удара гонга все тот же величественный лакей проводил Михася в покои адмирала. Адмирал уже облачился в парадный мундир и, сопровождаемый адъютантом и Михасем, проследовал в обеденную залу. В просторном помещении горели десятки свечей. В центре располагался длинный дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью, уставленный серебряной и даже золотой посудой. Часть гостей уже сидела за столом на стульях с высокими прямыми спинками. Сам хозяин, сэр Эдуард, стоял посреди залы, между своим местом во главе стола и входной дверью, обе створки которой были широко распахнуты. В дверях возвышался дворецкий с посохом, одетый в блистающую золотым шитьем ливрею. Он громко объявлял имена всех входящих.
– Адмирал сэр Фрэнсис Дрейк с адъютантом, лейтенантом Ричардсоном, – пророкотал дворецкий и запнулся, глядя на Михася.
Адмирал пришел ему на помощь:
– Дворянин из гвардии князя Северной Руси, скрывающийся под мундиром капрала Ее Величества королевской флагманской морской пехоты, – громко и отчетливо провозгласил он, подражая голосу и интонации дворецкого.
В ответ раздались дружные аплодисменты присутствующих, то ли приветствовавших гвардейца русского князя, то ли оценивших тонкий юмор адмирала, взявшего на себя роль дворецкого.
Лакеи развели гостей на отведенные им места. Адмирал, как наиболее почетный гость, сел во главе стола, по правую руку от хозяина. Михась очутился в самой середине, поскольку владелец замка хотел предоставить возможность побеседовать с необычным гостем как можно большему числу желающих.
Слева от Михася сидела невысокая худощавая леди лет двадцати пяти, показавшаяся восемнадцатилетнему дружиннику пожилой дамой. Справа расположился действительно пожилой кавалерийский полковник с пышными усами. А напротив… Михась усмехнулся про себя и принялся с преувеличенным интересом разглядывать столовые приборы. Напротив расположились тот самый сэр и девушка, с которыми он некоторое время назад встречался на поляне. Встречу эту никак нельзя было назвать приятной, и Михась отнюдь не стремился возобновить знакомство. Впрочем, пара напротив также подчеркнуто смотрела мимо Михася.
Раздались три удара гонга. Официанты, выстроившись вереницей, принялись подавать блюда. Гости приступили к трапезе. Михась замешкался, растерянно глядя на множество вилок, вилочек, ложек и бокалов, находившихся перед ним на столе.
– Разрешите помочь вам, гвардеец, – шепнула ему маленькая леди, его соседка слева. – Мне доводилось слышать от моего покойного супруга, морского офицера, что у вас на флоте есть команда «делай, как я!». Так вот, пристраивайтесь мне в кильватер.
Она нарочито медленно принялась демонстрировать приемы застольного этикета. Михась облегченно вздохнул и начал старательно повторять все ее манипуляции со столовыми приборами.
– Благодарю вас, миледи! – шепнул он.
– Зовите меня просто: леди Алиса.
– Послушайте, капрал, – раскатистым командным голосом произнес кавалерийский полковник, сосед Михася справа. Он только что опорожнил изрядный бокал вина, вытер белоснежной салфеткой свои роскошные усы и, по-видимому, решил, что настало время для приятной беседы. – Надеюсь, вы позволите называть вас капралом, поскольку я вижу на вас соответствующий мундир. А какой уж вы там имели чин в гвардии вашего русского принца, я не знаю, да и вряд ли смог бы выговорить его название… Так вот, капрал, мне доводилось слышать, что ваша страна сплошь покрыта льдом и завалена снегом. Как же вы там живете?
– Катаемся на лыжах и санках, – серьезно ответил Михась.
Леди Алиса и еще несколько гостей засмеялись, сам полковник громко захохотал.
– Молодец, капрал, – отсмеявшись, продолжил бравый кавалерист. – А еще я слышал, что в ваших лесах полным-полно всякого зверья, а реки и озера прямо-таки кишат рыбой.
– Чистая правда, господин полковник, зверя, птицы и рыбы у нас в изобилии.
– А большой ли у вас в княжестве лес? – вступила в разговор леди Алиса.
– Большой, – коротко ответил Михась.
– Больше, чем в поместье сэра Эдуарда?
– В моем лесу поместится вся Англия.
– Вы шутите!
– Конечно, шучу. В моем лесу рядом с Англией хватит места еще и для Франции.
Скептическое выражение на лицах гостей свидетельствовало о том, что они не поверили в существование бескрайней русской тайги.
Добрая леди Алиса, чтобы прервать затянувшуюся довольно неловкую паузу, поспешила вновь обратиться к Михасю, причем с похвалой:
– Однако, несмотря на долгую жизнь в столь диких краях, вы отнюдь не робеете в светской беседе!
– А что такое светская беседа? – спросил дружинник, не понявший незнакомого слова.
– Это особая беседа с дамами!
– А зачем с ними беседовать по-особому? – простодушно удивился Михась.
– Правильно, капрал! Чего с ними разговаривать! Хватать и тащить в кусты! – захохотал полковник. – Виноват, миледи! Я – старый кавалерист…
Леди Алиса, холодно проигнорировав сомнительную остроту полковника, поспешила вновь обратиться к Михасю:
– Вы так милы и наивны, гвардеец, к тому же совсем не пьете, в отличие от моего покойного мужа. Пожалуй, я возьму вас под свою опеку.
– Возьмите лучше под опеку меня, дорогая леди, – опять встрял в беседу полковник. Его лицо после употребления множества бокалов приняло красноватый оттенок, усы воинственно топорщились. – Ну почему всех дам так влечет к иностранцам?
– Потому что они не знают ваших казарменных шуток, полковник, – отпарировала леди Алиса и, подчеркнуто по-дружески наклонившись к Михасю, произнесла чарующим голосом: – А теперь поведайте нам, почему вы оставили родные места и пустились в дальние странствия?
– Личные причины, – лаконично ответил Михась.
– Несчастная любовь? – хором воскликнули сразу несколько дам.
– Убили кого-нибудь? – оживился полковник.
– Нет, просто победил на поединке трех особников, – последнее слово Михась произнес по-русски.
– Кто они, эти самые… – Леди Алиса пошевелила пальцами в воздухе, затрудняясь воспроизвести только что услышанное непонятное название.
– Это люди, которых лучше не обижать.
– И если бы вы не победили этих людей, то не поехали бы в Англию?
– Именно так, леди Алиса!
– Что же, вам не нашлось места, чтобы спрятаться в таком большом лесу? – раздался внезапно задорный, слегка насмешливый девичий голос.
Михась поднял глаза и встретился взглядом с Джоаной. Она смотрела на него с вызовом, пожалуй, даже с неприязнью или обидой.
«Сперва натравливают собаку, а потом сами же обижаются», – без злобы, но и без особой симпатии подумал о ней Михась. Он почти забыл, что девушка-то как раз и пыталась воспрепятствовать тому инциденту.
– Берегитесь, гвардеец, – предупредила леди Алиса, по-своему истолковавшая возникшую паузу и решившая поддержать Михася. – У леди Джоаны необычайно острый язычок, которым она нанесла серьезные раны многим джентльменам!
– В лесу хватит места всем, – спокойно ответил Михась. – Но человек должен жить среди людей, а не среди деревьев.
– О, да вы, я вижу, философ, капрал, – с нескрываемым сарказмом процедил включившийся в словесную дуэль спутник Джоаны. – Прямо-таки Аристотель дремучего леса… Если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.
– Сэр Джеймс, – вмешалась леди Алиса, всерьез взявшаяся опекать дружинника, – будьте любезны, передайте мне вон ту гроздь винограда!
– Вообще-то мне гораздо ближе сочинения Платона, – пожал плечами Михась.
– Так вы читали труды этих мудрецов? – излишне громко воскликнула леди Алиса. – Сэр Джеймс, мне расхотелось винограда.
– А я вот никаких таких-разэтаких мудрецов не читал, и этим горжусь! – торжественно провозгласил полковник.
– Несомненно, это самое выдающееся из ваших достоинств, – тут же отреагировала леди Алиса.
– Интересно, а где вы взяли книги? – с явным скептицизмом в голосе произнес сэр Джеймс.
– Подарок авторов, – серьезно, без тени улыбки ответил Михась.
Сэр Джеймс на секунду потерял дар речи.
– Вы что, хотите сказать, что эти философы подарили вам свои книги? – недоверчиво спросил он.
– Да нет, конечно же, не мне. А моей покойной бабушке.
Окончательно сбитый с толку, сэр Джеймс растерянно оглянулся по сторонам, как бы ища поддержки или разъяснений от других собеседников.
– Капрал шутит, сэр Джеймс, – придя ему на помощь, произнесла Джоана, причем довольно холодно.
– Я шучу, – невозмутимо подтвердил Михась.
Дамы весело рассмеялись. Сэр Джеймс, справедливо полагая, что смеются над ним, собрался ответить дерзкому капралу какой-то колкостью, но леди Алиса не дала ему этой возможности, с искусством опытного лоцмана поспешив увести разговор от опасного направления.
– Признайтесь, гвардеец, ведь наверняка в том самом лесу у вас осталась невеста?
Михась замялся с ответом. Он до сих пор так и не смог понять: была ли та девушка в лодке на лесном озере реальным существом или же плодом его воображения. А если она существовала на самом деле, то мог ли он назвать ее своей невестой?
– Нет, леди Алиса, невесты у меня нет, – со вздохом ответил дружинник.
– Молодец, капрал, – одобрительно пробасил полковник. – Вот это по-нашему! Как только мой полк выходил за пределы гарнизона, все офицеры, словно по волшебству, превращались в холостяков! – Он оглушительно захохотал.
– Надеюсь, вы смеетесь не над нашим гостем из Русского княжества, полковник. – Сэр Эдуард, сидевший во главе стола, вынужден был повысить голос, чтобы его смогли услышать все присутствующие.
– Остерегайтесь поспешных суждений, полковник! – поддержал сэра Эдуарда сидевший рядом с ним адмирал Дрейк. – Завтра вам и вашим друзьям-спортсменам придется встретиться с капралом на соревнованиях по стрельбе, и я уверяю вас, что там всем вам будет не до смеха.
В отличие от сэра Эдуарда адмирал говорил без всякого напряжения, тем не менее его слова были хорошо слышны во всех уголках обширной залы.
– Ну что вы, сэр Эдуард! Адмирал! Я вовсе не склонен смеяться над вашим замечательным капралом, который сразу пришелся по душе мне, старому солдату! – Командный голос полковника по громкости и отчетливости мог вполне поспорить с адмиральским.
– Сэру Эдуарду и адмиралу не о чем беспокоиться! Мы не дадим вашего русского молодца в обиду! – прозвенел голосок леди Алисы. – Я беру его под свое покровительство.
– Ого! Вот теперь-то я уже не на шутку обеспокоен! – воскликнул адмирал. – Дорогая леди Алиса! Капралу завтра предстоит участвовать в соревнованиях, он должен быть бодр и свеж. Поэтому я буду вынужден немедленно по окончании ужина забрать его из-под вашей опеки.
– Первый шаг к будущему своему благополучию ты сможешь сделать уже послезавтра. Ты, очевидно, помнишь, что я тебе говорил на стрельбище о своем приятеле, именующем себя и своих друзей спортсменами. Так вот, его имя – сэр Эдуард Блумсбери, и послезавтра в его замке Блумсбери начнутся состязания этих самых спортсменов. В программе состязаний – стрельба, скачки, фехтование. Я хочу, чтобы ты поучаствовал в стрельбе и показал этим штатским господам и примкнувшим к ним сухопутным офицерам, что такое флагманская морская пехота. Чтобы они не ухмылялись у меня за спиной, я представлю тебя русским аристократом, прибывшим в Англию в поисках счастья. Кстати, твой родственник, Фроул, был, кажется, родом не из простых смердов, а из каких-то детей воинов свиты вашего местного принца?
– Так точно, сэр! Мы – боярские дети, то есть младшие воины княжеской дружины – гвардии нашего принца.
– Вот-вот, что-то подобное, сложное для произнесения. В общем, твоя задача – сбить спесь с этих высокомерных господ, считающих себя отличными стрелками. Жаль, что ты не сможешь скакать верхом, но что поделать: мы – моряки, и в конных состязаниях неминуемо должны уступить сухопутным.
– Я вообще-то могу и на лошади, сэр, – с некоторым колебанием произнес Михась, продолжавший в глубине души испытывать комплекс неполноценности перед лихими наездниками Южной тысячи.
– Вот как? Ну что ж, тогда мы с тобой поедем в замок не в карете, а верхом, и я посмотрю, каков ты в седле. Это была бы отличная шутка: морской пехотинец опережает в скачке офицеров-кавалеристов! Эти спортсмены имели наглость несколько раз состязаться с нами в парусных гонках, плавании и гребле. Конечно, они неизменно проигрывали, но каждый раз с усмешкой предлагали нам провести конные соревнования, намекая на то, что они, дескать, не боятся бросить нам вызов на воде, а вот мы якобы стесняемся поднять перчатку на суше! Мы, конечно, гордо отвергали их инсинуации, но в скачках так и не участвовали… Ладно, капрал, возвращайся к несению службы, а завтра после подъема флага будь готов сопровождать своего адмирала в замок Блумсбери.
– Есть, сэр!
На следующее утро адмирал Дрейк, передав командование флагману, отбыл в замок Блумсбери в сопровождении адъютанта, двух вестовых и капрала Майка Русса. Маленькая кавалькада по команде адмирала сразу тронулась с места в карьер и пошла широкой рысью. Адмирал скакал впереди, адъютант и Михась держались чуть сзади, а вестовые, проклиная все на свете, тряслись в хвосте, явно отбивая себе зады и стирая в кровь ляжки. В конце концов адмиралу надоело оборачиваться на своих незадачливых подчиненных, и он, велев вестовым добираться в замок самостоятельно, хоть шагом, пришпорил коня и понесся вскачь, не обращая внимания на встречных и поперечных.
Михась, успевший непосредственно перед отъездом подтянуть слишком низкие стремена, быстро освоился в несколько непривычном, но удобном седле, твердо и умело правил поводьями и шенкелями, не злоупотребляя шпорами и хлыстом. Его конь, сразу почувствовавший опытного наездника, слушался почти идеально и после мягкой плавной рыси охотно поднялся в резвый галоп.
Узкие улочки вскоре закончились, и всадники понеслись по широкой дороге. Адмирал вновь пришпорил коня. Адъютант начал заметно отставать. Вероятно, он не имел возможности так часто, как адмирал, предаваться лисьей охоте и прочим аристократическим забавам, позволявшим совершенствовать навыки верховой езды. Михась как ни в чем не бывало держался за лошадью адмирала, отпустив его вперед на полкорпуса. Бросив взгляд через плечо на безнадежно отставшего адъютанта, Михась наконец понял, почему при их первой встрече по дороге на стрельбище адмирал был один, без свиты.
Дрейк оглянулся через плечо и крикнул на скаку:
– Срежем путь вот по этим полям! – и довольно резко свернул с дороги прямо на молодую поросль.
Михась, естественно, в точности повторил маневр адмирала, а на адъютанта сэр Фрэнсис внимания уже не обращал. Поля были весьма неровные, все в небольших буграх, к тому же разделенные на прямоугольники каменными оградами.
– Можешь меня обогнать, капрал? – не оборачиваясь, крикнул Михасю адмирал Дрейк.
– Если прикажете – обгоню, сэр!
– Приказываю попытаться обогнать! Направление – вон та группа деревьев. – Адмирал указал на цель скачки хлыстом и, вновь пришпорив лошадь, стал уходить вперед.
Михась, поднявшись в стременах, первый раз за все время резко хлестнул своего коня по крупу и дал ему почувствовать всю прелесть шпор. Конь, поняв, что дело принимает серьезный оборот, рванулся изо всех сил. Он даже не попытался закинуться на первый барьер, а легко перемахнул каменную стенку. Через короткое время адмирал оказался далеко позади.
Вскоре Михась осадил коня, рвавшегося продолжать явно понравившуюся ему скачку с таким приятным, не мешающим прыгать и галопировать седоком, возле указанной Дрейком группы деревьев и стал поджидать адмирала. Тот, достигнув им же намеченной финишной черты, некоторое время молчал и тяжело дышал, затем задумчиво произнес, обращаясь к Михасю:
– Очевидно, ты действительно – русский дворянин. Никакой простолюдин не может так скакать верхом!
– Так точно, сэр! – ответил Михась, а про себя усмехнулся: «Не видели вы настоящих наездников, ваше превосходительство!»
Перейдя на рысь, они продолжили свое путешествие и уже под вечер прибыли в замок Блумсбери. Миновав высокие ворота в ограде из железных прутьев, напоминавших длинные пики, они через небольшую поляну с коротко подстриженным, невероятно зеленым и густым газоном, по посыпанным песком дорожкам неспешно двинулись к дверям замка. Опережая их, от ворот в замок со всех ног помчался лакей, чтобы доложить о прибытии высокого гостя.
Сэр Эдуард лично вышел из бесшумно распахнувшихся двустворчатых дубовых дверей. Михась скромно остановился в десятке шагов, легко спрыгнул на землю, взял коня под уздцы и остался стоять в ожидании дальнейших указаний своего адмирала.
– Адмирал! Какая честь принимать вас у себя!
По знаку сэра Эдуарда двое лакеев подхватили поводья из рук адмирала, помогли ему слезть с лошади.
– Почел своим приятным долгом воспользоваться вашим предложением, сэр Эдуард.
Сэры сдержанно обнялись.
– Кто это с вами? Кажется, это не ваш адъютант. – Хозяин сделал небрежный жест в сторону Михася.
– Это капрал Майк Русс, вернее – дворянин из северного Русского княжества под видом простого капрала. Я считаю, что он достоин участвовать в ваших соревнованиях, если вы, конечно, не испугаетесь конкурентов из Руси.
– Русь? Как интересно! А где это? – засмеялся сэр Эдуард.
– Далеко на северо-востоке, фактически – в сказочной Гиперборее. Я прошу вас поселить капрала не со слугами, а хотя бы в Башне оруженосцев, но, конечно, отдельно от моего адъютанта, который вскоре к нам присоединится. Все-таки этот русский, хоть и дворянин, находится на военной службе и должен соблюдать субординацию. Но к ужину вы, по моему мнению, вполне можете его пригласить, чтобы позабавить гостей.
– Да, это будет прекрасный сюрприз! Далеко не каждый день к нам в Девоншир прибывают гиперборейские дворяне. По-моему, этот вообще первый! Надеюсь, он умеет держать себя за столом?
– Честно говоря, не знаю, – признался адмирал. – Но если он не умер с голоду, питаясь несколько недель с отрядом флагманской морской пехоты, то наверняка сможет добыть себе еду, сидя за вашим столом, сэр Эдуард. В крайнем случае отнимет пищу у соседа!
– Ха-ха! Славная шутка, сэр Фрэнсис!
– Благодарю вас, сэр Эдуард.
Чопорный лакей с холодной вежливостью проводил Михася в отведенную для него комнату в Башне оруженосцев, в которой селили не самих гостей замка, а сопровождающих их лиц благородного сословия. Лакей сообщил, что ужин состоится примерно через два часа и на него следует прибыть точно после третьего удара гонга. После первого удара он явится за господином капралом и проводит его в обеденную залу. Сдержанно поклонившись странному постояльцу, имевшему столь низкий чин, но тем не менее приглашенному хозяином замка к столу, лакей удалился. Михась впервые в жизни очутился в каменном жилище. Все строения в Лесном Стане были, естественно, деревянными, как и кубрик на флагманском фрегате. Комната показалась ему неуютной. От каменных стен веяло сыростью и холодом. Михась некоторое время постоял возле узкого окна, представлявшего собой не что иное, как бойницу, всматриваясь в открывавшуюся его взору панораму парка. Затем, вполне резонно решив, что ему незачем торчать два часа в этом каменном мешке, покинул комнату, спустился по мрачной винтовой лестнице с выщербленными каменными ступенями и отправился на прогулку.
Он бездумно бродил вокруг замка по ровным, посыпанным чистым песком дорожкам, пересекавшим газоны с густой зеленой травой или петлявшим среди идеально постриженных кустов, имевших вид зеленых параллелепипедов высотой в человеческий рост и образующих настоящий лабиринт. С южной стороны к замку подступал довольно густой лес, начинавшийся сразу за оградой, и Михась решил, что завтра на рассвете, когда обитатели замка будут еще спать, он обязательно пробежит несколько миль по этому незнакомому, но издали столь красивому и манящему лесу.
Внезапно лабиринт из кустов закончился, и Михась очутился на обширной поляне, примыкавшей к угловой башне замка. На поляне, примерно в пятидесяти ярдах от того места, где выходила из кустов дорожка, по которой неспешно шагал Михась, он увидел джентльмена в роскошном камзоле и стройную худощавую юную леди в простом бледно-голубом платье, забавлявшихся с собакой. Собака была особой английской породы: здоровенный – почти четыре фута в холке – пес с очень короткой черной шерстью, на высоких лапах, с длинным заостренным хвостом. Над его массивной головой торчали небольшие, по-видимому, обрубленные уши, мощные челюсти были прикрыты свисающими вниз полосками кожи. Пес был несколько выше русских лаек, не боявшихся в одиночку трепать медведя, но менее мощного сложения. На взгляд Михася, он был просто худой и лысый. Пес радостно скакал вокруг парочки, по-видимому хозяев, выполняя различные команды. В какой-то момент он встал на задние лапы, положив передние на плечи джентльмена, и при этом практически сравнялся с ним в росте.
Внезапно пес заметил Михася и, то ли по собственному почину, то ли подчиняясь команде, бросился к нему с явно недружественными намерениями, гавкая басовито и грозно.
– Придержите вашу собаку, сэр! – крикнул Михась.
В ответ прозвучал лишь негромкий смех, джентльмен наклонился к даме, что-то произнес ей на ухо. Та отодвинулась довольно резко и встревоженным голосом произнесла:
– Немедленно отзовите собаку, Джеймс!
Но было уже поздно. Пес в последнем прыжке готов был броситься на Михася. Дружинник сделал встречное угрожающее движение, выставив вперед руки. Пес поневоле притормозил, но вслед за тем прыгнул. Однако этой короткой остановки было достаточно для Михася, не боявшегося вообще никакого зверя, находящегося у него перед глазами вот так – один на один. Человек, по убеждению выросшего в лесу Михася, подкрепленному немалым опытом, имеет преимущество перед любым животным. Братья наши меньшие при нападении не делают обманных движений, в их арсенале лишь быстрота и сила. А этого совершенно недостаточно в схватке с человеком, способным предвидеть на несколько ходов вперед.
Михась, сместившись чуть в сторону от оси атаки, обеими руками поймал пса за морду, упер большие пальцы под нижнюю челюсть, зажал пасть, загнул голову вверх.
– Пошел вон, дурак! – произнес Михась по-русски, сурово и презрительно. – Я тебя не боюсь.
Он еще несколько секунд подержал пса, который лишь тряс головой, безуспешно пытаясь высвободить челюсти из железного захвата, затем отшвырнул его в сторону, как куль с пшеном.
Пес, злобно гавкнув, вновь попытался броситься на обидчика. Михась опять прихватил его тем же манером и, справедливо рассудив, что иноземное животное не понимает русского языка, повторил ту же фразу по-английски. Но вновь отброшенный пес, очевидно, не желавший понимать и родного наречия, с чисто английским упрямством прыгнул на дружинника в третий раз.
– Придется тебя проучить! – громко произнес Михась, поймав тупую морду во все тот же захват.
В этот раз он сделал резкое движение вверх, заломив шейные позвонки. Здоровенный пес взвизгнул по-щенячьи и как-то боком, с неловко повернутой головой, жалобно скуля, юркнул в кусты.
– Тойс, ко мне! – наконец-то подал голос джентльмен, благородно молчавший в течение всего времени, пока его собака бросалась на незнакомого человека.
Однако, оглушенный болью и страхом, пес не слышал его команд, продолжая удирать, и его жалобный вой вскоре затих вдали.
– Вот видите, Джеймс, к чему привела ваша грубая шутка! – с негодованием воскликнула девушка и, обращаясь к Михасю, взволнованно произнесла: – Простите нас, господин офицер!
– Где ты видишь офицера, Джоана? – с раздраженным высокомерием произнес джентльмен. – Это матрос, морской пехотинец, очевидно, таскающий ружья за адмиралом Дрейком.
– И что же, его можно травить собаками? – возмущенно парировала собеседница.
– Ладно, Джоана, не злись! Хотя гнев делает тебя еще более прекрасной… Эй, матрос, возьми-ка вот себе на кружку эля да сбегай разыщи Тойса, приведи ко мне и не смей больше обижать благородное животное!
К ногам Михася упала медная монетка.
– Я пока еще не обижал вас, сэр, – спокойно ответил дружинник.
Джоана засмеялась первая. Через несколько секунд смысл ответа дошел и до джентльмена.
– Как ты смеешь, наглец? Я – сэр Джеймс Оглби! – Джентльмен схватился за эфес длинной шпаги, висевшей в золоченых ножнах у него на боку.
– Я – капрал Майк Русс, флагманская морская пехота, – в тон ему отозвался Михась. – И если вы не хотите, чтобы я свернул вам шею, как вашему псу, не балуйтесь с оружием… Сэр! – Последнее слово он произнес с подчеркнутым презрением.
Джентльмен задохнулся от ярости и, наверное, бросился бы на Михася, если бы Джоана не встала между противниками, буквально повиснув у него на руке:
– Джеймс, умоляю! Ради меня! Пойдемте отсюда! Еще не хватало вам подраться с солдатом! Вряд ли это сделает вам честь!
– Ты права, Джоана. – Сэр Джеймс, увлекаемый своей спутницей, повернулся и направился к замку. – Я лучше попрошу адмирала наказать наглеца палками.
Леди и джентльмен гордо удалились. Михась, усмехнувшись им вслед, также повернулся и отправился в обратный путь к своей башне, чтобы не опоздать к ужину.
После первого удара гонга все тот же величественный лакей проводил Михася в покои адмирала. Адмирал уже облачился в парадный мундир и, сопровождаемый адъютантом и Михасем, проследовал в обеденную залу. В просторном помещении горели десятки свечей. В центре располагался длинный дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью, уставленный серебряной и даже золотой посудой. Часть гостей уже сидела за столом на стульях с высокими прямыми спинками. Сам хозяин, сэр Эдуард, стоял посреди залы, между своим местом во главе стола и входной дверью, обе створки которой были широко распахнуты. В дверях возвышался дворецкий с посохом, одетый в блистающую золотым шитьем ливрею. Он громко объявлял имена всех входящих.
– Адмирал сэр Фрэнсис Дрейк с адъютантом, лейтенантом Ричардсоном, – пророкотал дворецкий и запнулся, глядя на Михася.
Адмирал пришел ему на помощь:
– Дворянин из гвардии князя Северной Руси, скрывающийся под мундиром капрала Ее Величества королевской флагманской морской пехоты, – громко и отчетливо провозгласил он, подражая голосу и интонации дворецкого.
В ответ раздались дружные аплодисменты присутствующих, то ли приветствовавших гвардейца русского князя, то ли оценивших тонкий юмор адмирала, взявшего на себя роль дворецкого.
Лакеи развели гостей на отведенные им места. Адмирал, как наиболее почетный гость, сел во главе стола, по правую руку от хозяина. Михась очутился в самой середине, поскольку владелец замка хотел предоставить возможность побеседовать с необычным гостем как можно большему числу желающих.
Слева от Михася сидела невысокая худощавая леди лет двадцати пяти, показавшаяся восемнадцатилетнему дружиннику пожилой дамой. Справа расположился действительно пожилой кавалерийский полковник с пышными усами. А напротив… Михась усмехнулся про себя и принялся с преувеличенным интересом разглядывать столовые приборы. Напротив расположились тот самый сэр и девушка, с которыми он некоторое время назад встречался на поляне. Встречу эту никак нельзя было назвать приятной, и Михась отнюдь не стремился возобновить знакомство. Впрочем, пара напротив также подчеркнуто смотрела мимо Михася.
Раздались три удара гонга. Официанты, выстроившись вереницей, принялись подавать блюда. Гости приступили к трапезе. Михась замешкался, растерянно глядя на множество вилок, вилочек, ложек и бокалов, находившихся перед ним на столе.
– Разрешите помочь вам, гвардеец, – шепнула ему маленькая леди, его соседка слева. – Мне доводилось слышать от моего покойного супруга, морского офицера, что у вас на флоте есть команда «делай, как я!». Так вот, пристраивайтесь мне в кильватер.
Она нарочито медленно принялась демонстрировать приемы застольного этикета. Михась облегченно вздохнул и начал старательно повторять все ее манипуляции со столовыми приборами.
– Благодарю вас, миледи! – шепнул он.
– Зовите меня просто: леди Алиса.
– Послушайте, капрал, – раскатистым командным голосом произнес кавалерийский полковник, сосед Михася справа. Он только что опорожнил изрядный бокал вина, вытер белоснежной салфеткой свои роскошные усы и, по-видимому, решил, что настало время для приятной беседы. – Надеюсь, вы позволите называть вас капралом, поскольку я вижу на вас соответствующий мундир. А какой уж вы там имели чин в гвардии вашего русского принца, я не знаю, да и вряд ли смог бы выговорить его название… Так вот, капрал, мне доводилось слышать, что ваша страна сплошь покрыта льдом и завалена снегом. Как же вы там живете?
– Катаемся на лыжах и санках, – серьезно ответил Михась.
Леди Алиса и еще несколько гостей засмеялись, сам полковник громко захохотал.
– Молодец, капрал, – отсмеявшись, продолжил бравый кавалерист. – А еще я слышал, что в ваших лесах полным-полно всякого зверья, а реки и озера прямо-таки кишат рыбой.
– Чистая правда, господин полковник, зверя, птицы и рыбы у нас в изобилии.
– А большой ли у вас в княжестве лес? – вступила в разговор леди Алиса.
– Большой, – коротко ответил Михась.
– Больше, чем в поместье сэра Эдуарда?
– В моем лесу поместится вся Англия.
– Вы шутите!
– Конечно, шучу. В моем лесу рядом с Англией хватит места еще и для Франции.
Скептическое выражение на лицах гостей свидетельствовало о том, что они не поверили в существование бескрайней русской тайги.
Добрая леди Алиса, чтобы прервать затянувшуюся довольно неловкую паузу, поспешила вновь обратиться к Михасю, причем с похвалой:
– Однако, несмотря на долгую жизнь в столь диких краях, вы отнюдь не робеете в светской беседе!
– А что такое светская беседа? – спросил дружинник, не понявший незнакомого слова.
– Это особая беседа с дамами!
– А зачем с ними беседовать по-особому? – простодушно удивился Михась.
– Правильно, капрал! Чего с ними разговаривать! Хватать и тащить в кусты! – захохотал полковник. – Виноват, миледи! Я – старый кавалерист…
Леди Алиса, холодно проигнорировав сомнительную остроту полковника, поспешила вновь обратиться к Михасю:
– Вы так милы и наивны, гвардеец, к тому же совсем не пьете, в отличие от моего покойного мужа. Пожалуй, я возьму вас под свою опеку.
– Возьмите лучше под опеку меня, дорогая леди, – опять встрял в беседу полковник. Его лицо после употребления множества бокалов приняло красноватый оттенок, усы воинственно топорщились. – Ну почему всех дам так влечет к иностранцам?
– Потому что они не знают ваших казарменных шуток, полковник, – отпарировала леди Алиса и, подчеркнуто по-дружески наклонившись к Михасю, произнесла чарующим голосом: – А теперь поведайте нам, почему вы оставили родные места и пустились в дальние странствия?
– Личные причины, – лаконично ответил Михась.
– Несчастная любовь? – хором воскликнули сразу несколько дам.
– Убили кого-нибудь? – оживился полковник.
– Нет, просто победил на поединке трех особников, – последнее слово Михась произнес по-русски.
– Кто они, эти самые… – Леди Алиса пошевелила пальцами в воздухе, затрудняясь воспроизвести только что услышанное непонятное название.
– Это люди, которых лучше не обижать.
– И если бы вы не победили этих людей, то не поехали бы в Англию?
– Именно так, леди Алиса!
– Что же, вам не нашлось места, чтобы спрятаться в таком большом лесу? – раздался внезапно задорный, слегка насмешливый девичий голос.
Михась поднял глаза и встретился взглядом с Джоаной. Она смотрела на него с вызовом, пожалуй, даже с неприязнью или обидой.
«Сперва натравливают собаку, а потом сами же обижаются», – без злобы, но и без особой симпатии подумал о ней Михась. Он почти забыл, что девушка-то как раз и пыталась воспрепятствовать тому инциденту.
– Берегитесь, гвардеец, – предупредила леди Алиса, по-своему истолковавшая возникшую паузу и решившая поддержать Михася. – У леди Джоаны необычайно острый язычок, которым она нанесла серьезные раны многим джентльменам!
– В лесу хватит места всем, – спокойно ответил Михась. – Но человек должен жить среди людей, а не среди деревьев.
– О, да вы, я вижу, философ, капрал, – с нескрываемым сарказмом процедил включившийся в словесную дуэль спутник Джоаны. – Прямо-таки Аристотель дремучего леса… Если вы, конечно, понимаете, что я имею в виду.
– Сэр Джеймс, – вмешалась леди Алиса, всерьез взявшаяся опекать дружинника, – будьте любезны, передайте мне вон ту гроздь винограда!
– Вообще-то мне гораздо ближе сочинения Платона, – пожал плечами Михась.
– Так вы читали труды этих мудрецов? – излишне громко воскликнула леди Алиса. – Сэр Джеймс, мне расхотелось винограда.
– А я вот никаких таких-разэтаких мудрецов не читал, и этим горжусь! – торжественно провозгласил полковник.
– Несомненно, это самое выдающееся из ваших достоинств, – тут же отреагировала леди Алиса.
– Интересно, а где вы взяли книги? – с явным скептицизмом в голосе произнес сэр Джеймс.
– Подарок авторов, – серьезно, без тени улыбки ответил Михась.
Сэр Джеймс на секунду потерял дар речи.
– Вы что, хотите сказать, что эти философы подарили вам свои книги? – недоверчиво спросил он.
– Да нет, конечно же, не мне. А моей покойной бабушке.
Окончательно сбитый с толку, сэр Джеймс растерянно оглянулся по сторонам, как бы ища поддержки или разъяснений от других собеседников.
– Капрал шутит, сэр Джеймс, – придя ему на помощь, произнесла Джоана, причем довольно холодно.
– Я шучу, – невозмутимо подтвердил Михась.
Дамы весело рассмеялись. Сэр Джеймс, справедливо полагая, что смеются над ним, собрался ответить дерзкому капралу какой-то колкостью, но леди Алиса не дала ему этой возможности, с искусством опытного лоцмана поспешив увести разговор от опасного направления.
– Признайтесь, гвардеец, ведь наверняка в том самом лесу у вас осталась невеста?
Михась замялся с ответом. Он до сих пор так и не смог понять: была ли та девушка в лодке на лесном озере реальным существом или же плодом его воображения. А если она существовала на самом деле, то мог ли он назвать ее своей невестой?
– Нет, леди Алиса, невесты у меня нет, – со вздохом ответил дружинник.
– Молодец, капрал, – одобрительно пробасил полковник. – Вот это по-нашему! Как только мой полк выходил за пределы гарнизона, все офицеры, словно по волшебству, превращались в холостяков! – Он оглушительно захохотал.
– Надеюсь, вы смеетесь не над нашим гостем из Русского княжества, полковник. – Сэр Эдуард, сидевший во главе стола, вынужден был повысить голос, чтобы его смогли услышать все присутствующие.
– Остерегайтесь поспешных суждений, полковник! – поддержал сэра Эдуарда сидевший рядом с ним адмирал Дрейк. – Завтра вам и вашим друзьям-спортсменам придется встретиться с капралом на соревнованиях по стрельбе, и я уверяю вас, что там всем вам будет не до смеха.
В отличие от сэра Эдуарда адмирал говорил без всякого напряжения, тем не менее его слова были хорошо слышны во всех уголках обширной залы.
– Ну что вы, сэр Эдуард! Адмирал! Я вовсе не склонен смеяться над вашим замечательным капралом, который сразу пришелся по душе мне, старому солдату! – Командный голос полковника по громкости и отчетливости мог вполне поспорить с адмиральским.
– Сэру Эдуарду и адмиралу не о чем беспокоиться! Мы не дадим вашего русского молодца в обиду! – прозвенел голосок леди Алисы. – Я беру его под свое покровительство.
– Ого! Вот теперь-то я уже не на шутку обеспокоен! – воскликнул адмирал. – Дорогая леди Алиса! Капралу завтра предстоит участвовать в соревнованиях, он должен быть бодр и свеж. Поэтому я буду вынужден немедленно по окончании ужина забрать его из-под вашей опеки.