И вдруг он нахмурился. Мотор перестал урчать. Какое-то время Питер прислушивался, но треньканья звонка не услышал. Пожав плечами, он допил виски в стакане, налил еще, говоря себе, что сегодняшний денечек — настоящее испытание для нервов. Да и воздух на веранде все еще был влажным, насыщенным тяжелым ароматом, и в нем чувствовалось что-то странное, угрожающее, непонятное. В чем же причина для тревоги? Неужели в этой стопке журналов?
   Надо немедленно пересмотреть ее для очистки совести! Он вздохнул, поднялся и достал всю стопку. Стал перелистывать журналы, трясти их: ничего. Он было собрался положить стопку на место, но тут заметил в самой глубине два стоящих вертикально журнала. Первый оказался таким же, как и другие. Второй — тоже, но в него была вложена тетрадь.
   «Тетрадь в сиреневой обложке с зеленым орнаментом по краю…»
   Лоб мгновенно вспотел. Он осторожно открыл ее и сразу узнал изящный почерк Виолетты. Заметил и то место, откуда были вырваны страницы. Сатклифа била дрожь, он не верил собственным глазам, он повторил себе, что это сон наяву. Он слишком жаждал этого мгновения и боялся, что оно, явившись, тотчас исчезнет. Кровь стучала в висках, волнение было настолько сильным, что он машинально повернулся в кресле, взял со стола стакан и одним духом выпил, чтобы снять сильнейшее напряжение. И тут он услышал стук.
   Кто-то стучался во входную дверь. «Кого принесло в такой час?» — с досадой подумал Питер, быстро засовывая на место журналы и тетрадь. Пошел открывать…
   На пороге стоял хорошо одетый господин, который мог бы быть торговым агентом, если бы не был так серьезен.
   — Прошу прощения, сэр, — вежливо произнес он. — Я несколько раз позвонил, но, видно, звонок не работает…
   Обычно Питер Сатклиф отличался приветливостью, но в этот вечер что-то с ним случилось. Он грубо спросил:
   — Кто вы? Мы не знакомы?
   — Да, конечно, простите… Я Рой Жордан. Не думаю, что мое имя вам что-нибудь говорит, но…

29

   Питер вышел в сад и окликнул свою подругу. В ответ — молчание. Он звал Дебру негромко, боясь потревожить соседей. В глазах его была растерянность, дыхание прерывалось, лицо было мокрым — он только что держал голову под краном в умывальнике ванной. Сатклиф пошел к «Могиле Адониса», не переставая вполголоса окликать Дебру. Услышав пронзительный вскрик, быстро побежал назад. Ворвался в коридор и увидел то, чего опасался: Дебра стояла в прихожей мертвенно-бледная, с открытым от ужаса ртом. Перед ней на полу неподвижно лежал мужчина.
   Питер бросился к ней, обнял, задыхающимся голосом стал успокаивать:
   — Ничего страшного, милая… Это всего лишь обморок… Я хотел предупредить тебя…
   Дебра была необычайно взволнована, глаза ее не отрывались от тела мужчины, лежащего под вешалкой.
   — Ты позвал меня… я пришла… но тебя здесь не было!
   — Знаю… я искал тебя в саду…
   — И тут я увидела… там… — пробормотала она, указывая дрожащим пальцем на недвижное тело. — Это ужасно! Он похож на Роя… на Роя, моего мужа…
   — Да, это он.
   — Что произошло?
   — Мы подрались, если можно так выразиться. Я ударил его, чтобы заставить замолчать.
   — Но почему?
   Лицо Питера перекосилось от гнева.
   — Потому что он пришел за тобой, потому что он говорил о тебе гадости, потому что у меня возникло желание выставить его вон и…
   — Он всегда был готов на все, лишь бы не потерять меня, — бесцветным голосом произнесла Дебра. — Теперь тебе понятно, почему я больше не хотела его видеть?
   Питер сжал кулаки, сдерживая досаду и злобу:
   — Не знаю, что со мной случилось. Весь день у меня нервы были на пределе, а он сразу вызвал во мне неприязнь. Я понял, что это твой муж, еще до того, как он начал говорить, и мне противно было слушать его объяснения. Я ударил… ударил, чтобы он замолчал. А сейчас, Дебра, ты должна мне сама все рассказать, пока он не очнулся.
   Гримаса отвращения появилась на ее лице.
   — Рассказывать в общем-то нечего. Мы женаты два года. Он психиатр, руководит большой клиникой близ Плимута и считается хорошим профессионалом. Но я не переношу его. Он болезненно ревнив и обращается со мной, как с одной из своих пациенток. Мне даже имя его противно, и я предпочла бы умереть, чем возвратиться к нему.
   Питер вздохнул:
   — Пожалуй, я понял…
   — Как он нашел нас?
   — Понятия не имею, но, полагаю, он что-то заподозрил в отношении Деборы Джеймс.
   — Боже! Мы пропали!
   — Не будем преувеличивать. Не все так страшно. Мы никого не убили, и я не уверен, что ему известно о самоубийстве мисс Джеймс. Он просто увидел в вас сообщниц.
   Дебра так сильно сжала руку Питера, что ногти вошли в его кожу, и простонала:
   — Питер, я не хочу уезжать с ним. Обещай мне, что не позволишь ему это сделать!
   — И речи быть не может! Потому-то я и пытаюсь хорошенько проанализировать ситуацию. На деле мы лишь несколько нарушили установленный порядок. Тебе следует срочно потребовать развода.
   — Он ни за что не согласится!
   — Но это необходимо. Насильно он не может тебя удерживать, я позабочусь об этом. По закону вся вина лежит на нас, но ты не беспокойся, у меня есть все для защиты!
   Дебра согласно кивнула, с трудом проглотив слюну. Глаза ее увлажнились, но в глубине зрачков зажглась невыразимая ненависть. Не спуская с мужа глаз, она тем не менее не переставала заикаясь лепетать:
   — Я не хочу даже смотреть на него… никогда… я… я…
   Она вдруг замолчала, лицо ее вытянулось от удивления. Питер взглянул на нее, нахмурился и, в свою очередь, посмотрел на психиатра.
   Рой Жордан лежал на животе, руки его были вытянуты вдоль тела, голова, повернутая набок, касалась мраморного основания внушительной вешалки. От виска по полу медленно полз кровавый ручеек.
   Питер присел, осмотрел лежащего, встал, тряхнув головой, лаконично сообщил:
   — Готов…

30

   Тревожное молчание наступило в прихожей. Атмосфера стала вдруг страшно давящей. От света настенных бра неожиданно умножились и затвердели тени, отбрасываемые вычурной мебелью. Фигурка херувима, охранявшая подступ к лестнице недалеко от места, где стояла пара, будто превратилась в надгробную статую, окруженную многочисленными вазами и горшками с цветами. Беспокойство, тревога, неловкость витали над этим местом, которое незначительным усилием воображения можно было превратить в могильный склеп. Застывшие фигуры и труп Роя Жордана усиливали это впечатление. Питер первым нарушил тишину:
   — Может, оно и к лучшему.
   — Ты хочешь сказать, что он… мертв?
   — Да.
   Уткнувшись в его грудь, Дебра заплакала горючими слезами.
   — Не хотелось бы, чтобы он умер здесь… — простонала она.
   — Мне тоже…
   — Боже, не могу поверить! Кошмарный сон… И вправду начинаю думать, не проклятое ли это место? Что скажут в Марфорде, когда узнают? А полиция? Поверит ли она нам? Ведь это несчастный случай, правда, Питер?
   — Надо полагать. Падая, он ударился головой о край мраморной подставки.
   — Когда ты его толкнул?
   — Нет, но врезал я ему изо всех сил… Видишь, след на скуле… Да и какая разница. Ты правильно боишься выводов полиции. Нет сомнения, что никто не поверит моим оправданиям, как в полицейских романах.
   — Что же делать?
   — Думать. И не поддаваться панике. У нас впереди вся ночь.
   Питер стоял неподвижно, подобно тому херувиму с луком. Дебра, сотрясаемая рыданиями, сквозь слезы спросила его:
   — Как ты можешь оставаться таким спокойным, Питер? Я восхищаюсь тобой!..
   — Что я, трупов не видел? Насмотрелся я на них, видел и трупы моих друзей, не то, что этот… Но не заблуждайся: я полностью осознаю серьезность положения. Впрочем, был бы признателен, если бы ты сварила мне кофе…
   Четверть часа спустя Питер сидел на кухне перед дымящимся кофейником и с хладнокровием бывшего военного со всех сторон рассматривал ситуацию:
   — У нас есть два выхода: либо мы ставим в известность полицию, либо держим язык за зубами и избавляемся от трупа. В первом случае мы втягиваем себя в неприятную историю, особенно из-за Деборы Джеймс. Подмена вызовет особые подозрения, и несчастный случай тут же превратится в предумышленное убийство…
   — Значит, ты хотел бы избавиться от трупа? А если Рой говорил с кем-нибудь о своем намерении приехать сюда?
   — В том-то и проблема. Но, как я тебе сказал, он должен был считать, что здесь живет именно Дебора Джеймс и что она тебя приютила или помогла найти другое убежище…
   — Не понимаю, как он узнал наш адрес!
   — Да через агентство недвижимости. Не знаю, каким образом, но он напал на след Деборы и, не найдя ее в квартире, обратился в агентство в Торквее. Так что если кто-то и в курсе его поездки, в чем я не уверен, то известно лишь, что Рой Жордан уехал к некоей Деборе Джеймс, невесте некоего Питера Сатклифа, героя войны.
   Дебре, похоже, полегчало.
   — Да, я понимаю.
   — Мало шансов на то, что тебя узнают, но все же лучше бы немного изменить внешность. На фотографии я видел, что у Деборы была короткая стрижка, я не ошибаюсь? Стало быть, ты знаешь, что делать: завтра же утром надо будет пойти к парикмахеру.
   — Я могла бы и брови выщипать: у нее были выщипаны…
   — Да, нужно сделать все возможное, чтобы походить на нее. Лучше не рисковать.
   Дебра спокойно кивнула, выпустив струйку дыма. Как и Питер, она курила сигарету за сигаретой. Как и он, выпила много чашек кофе и чувствовала, как ей постепенно передается уверенность и хладнокровие Питера.
   — Согласна, но что все-таки будем делать с трупом?
   — Где-нибудь закопаем.
   — Где?
   — Подумал я было о «Могиле Адониса»: присыпать его между ярусами, и заметно не будет, да вот только неосторожно было бы хоронить его на своем участке.
   — Ни в коем случае! Я не перенесу даже мысли о том, что он где-то рядом. Я хочу навсегда позабыть о нем, даже о мертвом… Очень надеюсь, что теперь-то не буду больше видеть проклятых желтых кругов!
   — А ведь, если подумать, они предостерегали тебя от опасности.
   — Верю. Они периодически являлись мне.
   — Потому что он упорно старался тебя разыскать.
   — На чем же он приехал?
   Питер хлопнул себя по лбу:
   — Ах, черт, машина! Я совсем забыл о ней! Это улика… А впрочем, мне пришла одна мысль…

31

   30 июля
   Прошла неделя после смерти Роя Жордана. Дебра и Питер почувствовали себя увереннее, пережив ту трагическую ночь. С короткими волосами Дебра казалась еще моложе, а полковник, встретив молодую женщину на улице, признался, что не сразу узнал ее. Да она и сама чувствовала себя совсем другой — свободнее, легче, без тяжести на душе. Дебра Жордан перестала существовать, ее окончательно вытеснила Дебора Джеймс, в недалеком будущем миссис Сатклиф.
   Дату бракосочетания они отложили, посчитав более разумным подождать месяц-другой, когда уверенность в безопасности станет окончательной. Они изменили свой первоначальный план избавления от тела психиатра и представили его смерть как следствие падения машины в глубокий заброшенный карьер в одном из глухих уголков Дорсета.
   Находился он примерно на равном расстоянии от Марфорда и Торквея, но чуть к югу, входя, таким образом, в некое подобие нейтральной зоны, что крайне затруднило бы даже определение направления движения автомобиля. Жордан мог ехать как в Марфорд, так и в другое место. Сперва Питер предлагал отогнать машину поближе к психиатрической больнице, но, подумав, рассудил: чем позднее откроется страшная катастрофа, тем лучше.
   В ту же ночь он сел за руль машины психиатра, предварительно засунув труп в багажник. Дебра сопровождала его на их машине. Лишь на рассвете удалось им найти карьер.
   Место они выбрали поближе к дороге, и Питер изобразил нечто вроде заноса машины к обрыву. Затем он перетащил труп на сиденье водителя и толкнул машину к пропасти. Грохот и скрежет железа поставили точку в этой деликатной и тяжелой операции, для совершения которой он принял необходимые предосторожности, стараясь не оставить никаких компрометирующих улик и проделав все, естественно, в перчатках.
   Шли дни, память о той ночи уходила в прошлое, но тем не менее Питер и Дебра внимательно просматривали рубрику хроники происшествий в газетах. Ни одно из изданий не отметило «несчастного случая» с Роем Жорданом, очевидно, посчитав его слишком банальным для публикации.
   Однако неизвестность совсем не беспокоила пару. Чем позже полиция найдет труп Жордана, тем сложнее будет следствию восстановить его последние действия. Им только хотелось, чтобы «несчастный случай» наконец-то открылся, дабы избавиться от поисков, от различных гипотез. Рано или поздно, говорили они себе, кто-нибудь да найдет искореженные останки на дне заброшенного карьера.
   Питер был уверен в удачном исходе, и Дебра, как всегда, разделяла его уверенность. Тем не менее по истечении шестого дня она не без смущения заявила, что ей не хотелось бы окончить свои дни в Марфорде.
   Питер, удобно устроившийся на веранде, спросил:
   — Тебе здесь больше не нравится?
   — Наоборот, я очень привязалась к этому дому, но мне, как бы это сказать… желательно поменять воздух, перевернуть страницу и… — Она вдруг осеклась, удивленно огляделась вокруг. — Питер… А куда делись мои цветы? Горшки стоят, а в них пусто!
   — Ах да, ты права, я хотел тебе сказать… Я немного прибрался… Они начали вянуть и…
   — Вянуть? Ты в этом уверен?
   — Конечно. Смотри сама: живые я не тронул. Но есть и другая причина… Скажи, тебе временами не бывает страшновато в этом жилище? Полагаю, тебе не плохо бы повидаться с твоим другом Ричардом.
   Дебра побледнела.
   — Нет… Почему это ты вдруг причислил его к моим друзьям?
   — Да так… Ведь он влюблен в тебя. Я уже говорил, как он на тебя смотрел…
   Реплика прозвучала ответным выстрелом:
   — Да, точно так же, как Кэтлин на тебя!
   Питер опешил, потом рассмеялся.
   — Ладно, я ничего не говорил. Итак, если я тебя хорошо понял, переезд не создаст тебе никаких неудобств?
   — Честно говоря, никаких. Я правда привыкла к этому дому, к саду, но после последней драмы все у меня ассоциируется с ней. Она как бы стала частью моей жизни, а мне надо обо всем забыть.
   — Понимаю. И куда же ты хочешь уехать?
   — Не важно, лишь бы с тобой.
   Питер несколько помрачнел.
   — Я тебя понимаю, дорогая. Но неужели у тебя нет никакой идеи? Уехать из страны, к примеру?
   — А почему бы и нет? Только знай, я ужасно боюсь разной мошкары, пауков и змей.
   Питер отечески улыбнулся:
   — Я не повезу тебя к дикарям, успокойся!
   Озабоченная вертикальная морщинка появилась между бровей Дебры.
   — Мне показалось или у тебя действительно есть какая-то задняя мысль?
   Питер раздавил окурок в пепельнице.
   — Угадала! Я боялся тебе говорить, не зная, как ты это воспримешь, поскольку знал, как ты привязалась к этим местам. Но вот что за мысль, ни за что не угадаешь… Где-то там у нас, может быть, будет шанс найти старину Яна!
   — Ты хочешь сказать… Канада?
   — Да. Языковых проблем не будет, да и друзья у меня там есть. Страна эта огромная, малообжитая, свободы вдоволь, и я более чем уверен, что мы там приживемся. Бумаги в порядке, так что мы сможем уехать в любое время.
   Дебра задумалась.
   — Ты шутишь?
   — Вовсе нет. Лично я не спешу, но… — Питер недоверчиво обежал глазами веранду и чуть тише продолжил: — С трудом признаюсь в этом, но думаю, что наш искатель в конечном итоге прав. Нездоровые здесь места. Мне все больше и больше неможется…
   Дебра подавила зарождающуюся дрожь.
   — Мне тоже! Ты помнишь о своем странном впечатлении, когда в первый раз вошел сюда?
   — О моем непонятном влечении к дому?
   — Да.
   — Сейчас-то я уже могу тебе сказать правду: я тебя немножко обманул. Я действительно искал дом в этих краях, но о таинственном прошлом этого слышал еще раньше. Меня просто соблазнила его умеренная цена. К тому же я влюбился в тебя с первого взгляда, когда увидел спящей на веранде. Пришлось на ходу выдумать историю о странном влечении единственно для того, чтобы придать немного мистики нашей встрече, чтобы ты усмотрела в ней знак судьбы. Надеюсь, ты простишь мне эту небольшую ложь; виною тому — любовь к тебе…
   Дебра пожала плечами:
   — Во всяком случае, в тебе есть актерские задатки, поздравляю! Насколько я понимаю, и твое пристрастие к тайнам было тоже притворным?
   — Вначале — да. Но постепенно я втянулся в игру, мне во что бы то ни стало захотелось разгадать эту загадку… Я как бы бросил вызов…
   — И ты мог бы уехать, не разгадав ее?
   — Нет, не думаю, — помолчав, ответил Питер. — Но основной вопрос уже отпал.
   — Как это?
   — А вот так! Считай, что я нашел разгадку!
   Недоуменно хлопая ресницами, Дебра смотрела на него.
   — Ты знаешь, как убили Виолетту Гарднер?
   — Да.
   — И про детей?
   — Да, мне известно имя их убийцы. Я хотел все рассказать тебе сегодня вечером. Признаюсь, впрочем: это повлияло на мое решение уехать отсюда, потому что пагубность этих мест не оставляет ни тени сомнения.
   — Говори сейчас же! Я сгораю от нетерпения!
   — Хорошо. Но сперва налей-ка мне стаканчик портвейна.
   — Шантаж?
   — Если угодно, — весело улыбаясь, ответил Питер, но тотчас же тревожно застыл, услышав треньканье дверного звонка.
   — Это какая-то нечистая сила, — с досадой произнесла Дебра, поднимаясь. — Испортить нам такой момент! Лучше бы я не приставала к тебе с починкой кнопки…
   Питер проводил ее до входной двери. Ни он, ни она никогда не встречали этого рыжего, еще довольно молодого мужчину, стоящего у порога. Имя и фамилия тоже были им не знакомы. Но когда он сказал о цели своего визита, у обоих холодный пот выступил на спинах.
   — Инспектор Дэвис Нортон, — вежливо представился незваный гость. — Я веду следствие по делу об исчезновении доктора Роя Жордана, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Вы могли бы уделить мне немного времени?

32

   Полицейского проводили в гостиную. Не отказался Нортон и от стаканчика портвейна, предложенного Питером, уточнив, что сейчас он не «при исполнении».
   — Красивый у вас дом, — заметил он, бросив взгляд на старинную мебель. — Воображаю, миссис, сколько времени уходит на поддержание порядка.
   — Да, немало, но если все хорошо организовать…
   — Вспоминаю о доме моей бабушки, я его очень боялся, когда был маленьким. Там было так сумрачно, стояла такая мудреная мебель… Мне казалось, будто меня заточили в каком-нибудь соборе. Бабушка только и делала, что начищала ее, но, несмотря на воск, в доме был какой-то устойчивый, специфический запах, он врезался мне в память…
   Вступление полицейского оказалось коротким, однако достаточным для того, чтобы пара начала проникаться к нему доверием. Неожиданно Дэвис Нортон сменил тему и тон:
   — Я пришел не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Вы знакомы с доктором Роем Жорданом?
   Дебра быстро взглянула на Питера и не совсем решительно ответила:
   — Э-э-э… да. Не близко, а лишь как пациентка.
   — Значит, вы и есть мисс Дебора Джеймс?
   Дебра судорожно улыбнулась:
   — Да, но это ненадолго, мы с Питером скоро поженимся…
   Инспектор Дэвис Нортон с добродушным видом улыбнулся:
   — В таком случае заранее примите мои поздравления. Это к счастью, потому что мое расследование касается не рождения новой супружеской пары, а двойного исчезновения. Дело в том, что в начале месяца таинственным образом пропала миссис Дебра Жордан. Столкнувшись с нашим бессилием в поисках пропавшей, доктор Жордан, как верный рыцарь, самолично занялся поисками жены. Но и он так же непонятно исчез, никто не видел его уже неделю…
   — Действительно неприятно, — вмешался Питер. — Но что общего у нас с этим делом?
   Полицейский не спеша закурил, затем спросил:
   — Стало быть, вы не видели на днях этого человека?
   — Трудно сказать, поскольку я с ним не знаком!
   — А вы, мисс?
   Дебра отрицательно покачала головой, потом нахмурила брови, изображая умственное напряжение:
   — Нет… В последний раз мы виделись шесть или семь месяцев назад.
   — А с его женой в последнее время вы не виделись?
   Питер пожал плечами:
   — С ней я тоже не знаком.
   — Нет, — подумав, ответила Дебра. — Мы виделись с ней, но только давно.
   — Я на всякий случай покажу вам фотографию, мисс Джеймс…
   Чувствуя, как кровь приливает к лицу, Питер не смог удержаться от слов:
   — Фотографию? Фотографию миссис Жордан?
   — Нет, ее мужа. Не исключено, что он пытался встретиться с вами…
   Питер сделал вид, что внимательно рассматривает фотографию, положенную полицейским на стол, хотя мгновенно узнал лицо, по которому нанес удар на прошлой неделе. Спокойно и уверенно он ответил:
   — Нет, я никогда не встречал этого человека.
   Вздохнув, Дэвис Нортон убрал фотографию.
   — Ну что же, тем хуже! Это была наша последняя надежда…
   Разочарование полицейского вызвало вздох облегчения у хозяев.
   Помолчав, Питер спросил:
   — Мне что-то не очень понятно, почему вы приехали именно к нам…
   Полицейский, откашлявшись, ответил:
   — Доктора Жордана нет уже неделю, но я узнал об этом лишь позавчера. О его исчезновении мне сообщил по телефону его заместитель доктор Киндли. Жордан звонил ему несколькими днями раньше, точнее, двадцать второго числа, чтобы сказать, что напал на след жены и вернется через двое суток. В подробности он не вдавался, назвал только место, откуда начинается след, да имя некой особы: ваше, мисс Джеймс. Доктор Киндли вспомнил вас, как бывшую пациентку, и легко установил ваш адрес в Торквее. Уточнил он и то, что вы подружились с миссис Жордан, когда приходили на консультацию к ее мужу. Так что Киндли предположил, что миссис Жордан нашла убежище у вас. Из слов доктора Жордана он заключил, что тот пришел к такому же выводу. Пришлось мне прокатиться в Торквей, где я убедился, что ваша квартира сдается. Тогда я встретился с директором агентства недвижимости, который был этим весьма удивлен, так как некий мужчина задавал ему те же вопросы неделю назад. Это, несомненно, был Рой Жордан, узнававший ваш новый адрес. Вот почему я и приехал сюда.
   Питер понимающе кивнул.
   — Сами понимаете, — продолжил полицейский, — у доктора были все причины повидаться с вами в надежде получить ценную информацию из уст мисс Джеймс. Удивляет, что он не доехал до вас и не подает признаков жизни.
   — И в самом деле странно.
   — Да, если учесть, что человек он очень обязательный и добросовестный.
   — А не могло произойти с ним несчастного случая? — предположила Дебра.
   — Несчастный случай? За это время до нас дошли бы слухи о нем!
   — Безусловно, — подтвердил Питер. — Но всякое бывает. Случается, в машине отказывают тормоза…
   — Либо у водителя случается какой-либо приступ… — продолжил инспектор. — Но нам от этого не легче. Взять хотя бы исчезновение миссис Жордан… — И он вкратце изложил перипетии безумной гонки за беглянкой, заключив словами: — Доктор Жордан категорически отказывался верить, что жена его сбежала к другому. И он не прав — такое происходит довольно часто. Думаю, он ослеплен своей профессиональной самоуверенностью и тем, что именно он является ее мужем… А ведь известно, что муж о таких делах всегда узнает последним. Вы понимаете, что я имею в виду? Подобные заблуждения, как правило, плохо заканчиваются, когда муж застает беглянку с другим. Люди теряют контроль над собой, и происходит очередная трагедия.
   Питер и Дебра слегка вздрогнули.
   — Да… — протянул Питер. — Но все это мне кажется слишком сложным. Полагаю, впрочем, рановато строить гипотезы, прежде чем не будет известий о докторе Жордане.
   — По какому поводу вы консультировались с ним, мисс Джеймс? — неожиданно поинтересовался полицейский.
   Вопрос застал Дебру врасплох. Она немного помолчала, потом ответила:
   — У меня часто бывали депрессии. Я всего и всех боялась.
   — По словам доктора Киндли, вы вдруг перестали приходить на консультации.
   С нежной улыбкой Дебра повернулась к Питеру:
   — Совершенно верно… Встретив Питера, я почувствовала себя намного лучше. Знаю, надо было предупредить доктора, но у меня не было никакого желания возвращаться в клинику. Там мне всегда было не по себе… ощущать на себе странные взгляды больных…
   Питер мысленно поздравил свою возлюбленную, которая напрасно завидовала его актерским данным. Ее полный нежности взгляд был весьма убедительным.
   Инспектор молча погладил подбородок.
   — Вы познакомились с миссис Жордан во время приезда в больницу?
   — Да. Мы однажды встретились в комнате ожидания. Она проста, скромна, любезна и очень привлекательна.
   Питер отвернулся, чтобы ненароком не рассмеяться. Что бы подумал инспектор, знай он, что Дебра сама себя одаривала комплиментами? Но она пошла еще дальше, да с каким апломбом!
   — Мы сразу приглянулись друг другу еще и потому, что она во многом была похожа на меня. У нас были одинаковые вкусы, мы одинаково смотрели на жизнь с ее проблемами… Одним словом, обе были женщинами, иногда чувствующими себя одинокими и…
   — Ладно, ладно, — прервал ее излияния полицейский с ноткой раздражения. — Меня больше интересует, не было ли в то время у миссис Жордан какого-либо романа? Как вы думаете?
   Дебра какое-то время размышляла, прежде чем ответить: