Страница:
Остаток дня как нельзя кстати прошел в напряженном темпе. Неожиданно было созвано срочное собрание, растянувшееся до конца рабочего дня. Думать о Джейке времени не было. Но когда Эмма вошла к себе, ее ждал сюрприз, от которого ее душа воспарила. В вазе, с увядшими, но еще не опавшими лепестками, стоял тюльпан, а рядом с ним – маргаритка. Глаза защипало от подступивших слез. В этом весь Джейк – милый, обаятельный, внимательный, но… непостоянный. Он, сам того не подозревая, уже завоевал ее сердце. Вряд ли их роман затянется или перерастет в нечто большее, но она будет с ним столько, сколько он захочет.
В четверг Джейк был не в духе. Нет, конечно, такое с ним и раньше случалось, но не четыре дня подряд! Как ни старался, он не мог избавиться от мыслей об Эмме. Такого с ним раньше никогда не случалось, ни об одной женщине он не думал столько, сколько о ней.
Джейк пребывал в полном недоумении. Он ведь не изменился, нет? Он был слишком молод, когда взял на себя ответственность и стал заботиться о матери и сестре, потому что любил их и хотел, чтобы они были счастливы. Но когда к нему пришел успех и у него появились время и возможность подумать о себе, он воспользовался этим шансом – пожить в свое полное удовольствие, а делать это лучше в обществе прекрасных дам. Чем он и занимался, выбирая тех женщин, которые искали легких, ни к чему не обязывающих отношений. Эмма совсем на них не похожа. Она красива, легка в общении, серьезно подходит к любому вопросу, и на нее всегда можно положиться. Качества, которыми должна обладать жена, а любовнице они ни к чему. И, тем не менее, он с ней, а почему – не знает.
А почему она с ним?
Джейк почувствовал укол совести, ответив на свой же вопрос. Эмма была слишком занята сначала учебой, затем работой, чтобы оглянуться вокруг себя и увидеть мир во всем его разнообразии. Рядом с ним, Джейком, она совершенно преобразилась. С некоторым удивлением, как ему показалось, она открывала в себе те качества, о которых он уже знал после их первого поцелуя, – страстность и чувственность. Джейк имеет право немного гордиться собой, ведь именно он открыл перед ней эти грани ее натуры.
Взгляд Джейка упал на газету. Через минуту на его лице уже блуждала улыбка.
В четверг. Эмма получила конверт с логотипом компании Джейка. Передавая конверт, Бекка бросила на нее любопытный взгляд. Эмма спокойно поблагодарила ее, внутренне изнемогая от нетерпения. В конверте был билет в Окленд и записка.
«Не забудь взять удобные туфли для пешей прогулки. Тебя ждет сюрприз. Джейк.»
Эмма с трудом дождалась субботы – пятница показалась ей как никогда длинной.
Джейк ждал ее в аэропорту со своей неотразимой улыбкой. Когда она поравнялась с ним, пламень его голубых глаз обжег ее, а его поцелуй мог бы растопить айсберг.
Он взял дорожную сумку Эммы и улыбнулся. От нежности его улыбки ее сердце дрогнуло. В эту самую секунду ей хотелось только одного: чтобы этот миг продолжался вечно, потому что никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.
Стараясь не думать об этом, чтобы не расстраиваться, Эмма весело спросила:
– Туфли на мне. Где мой сюрприз?
– Какая ты стала нетерпеливая, – усмехнулся Джейк. – Но мне это нравится.
Когда он показал ей билеты на международную выставку цветов, она не смогла скрыть своего потрясения.
– Как тебе удалось их достать?
– Связи, дорогая, связи.
Они шли мимо павильонов, заполненных цветами со всего мира, и Эмма не переставала восхищаться.
– Смотри, – вдруг сказал Джейк, указывая на дельфиниум, цвет которого абсолютно совпадал с цветом ее топа. – Ты не маргаритка.
– Нет, маргаритка, – возразила Эмма.
– Ты не можешь быть маргариткой, – не соглашался он. – Если тебе не нравится дельфиниум, я согласен на орхидею. Маргаритки можно встретить повсюду, а ты как экзотический цветок.
– Приятно, конечно, это слышать, но я маргаритка. Вот, например, как эта. Понюхай, как пахнет, – велела она.
Джейк со скептицизмом посмотрел на красновато-коричневый цветок, но послушно склонился над ним.
– Шоколад?
– Именно. – Она расплылась в улыбке. – Изумительно, правда? Цветок пахнет шоколадом.
– Кстати, ты мне так и не сказала, что на языке цветов означает маргаритка.
Эмма чуть покраснела.
– Она означает «невинность», – ответила Эмма, отворачиваясь от него.
Джейк негромко рассмеялся и привлек ее к себе.
– Милая, может, ты и была маргариткой, но это было до встречи со мной. Так как насчет орхидеи?
– Никогда не слышала о плотоядных орхидеях.
– Ты голодна? Тогда подожди меня здесь, я мигом.
Эмма смотрела, как Джейк скрывается в толпе. И только в эту минуту вдруг поняла, что, как ни прекрасны выставка и цветы, она бы предпочла остаться с ним наедине.
Он вернулся быстро, держа в руках поднос с двумя стаканами вина и тарелками с жареной картошкой и бифштексом.
– Ты знаешь, как угодить мне, – доедая последний кусочек, сказала Эмма, откинувшись на зеленой траве.
Их глаза встретились, и она почувствовала, как изменилась атмосфера.
– А ты знаешь, как бы мне хотелось угодить тебе прямо сейчас? – прошептал Джейк, наклоняясь к ней.
– Как? – выдохнула Эмма.
– Почему ты не в юбке? – неожиданно спросил Джейк. – Если бы ты была в юбке, я бы нашел какое-нибудь уединенное место, посадил бы тебя на колени и…
Эмма закрыла ему рот рукой.
– Джейк, не искушай меня.
– Не искушать? – Он прижал ее ладонь к губам и поцеловал. – А чем ты занимаешься все это время? Зачем ты надела эти облегающие джинсы и так покачиваешь бедрами?
– Джейк Рэндел? Поверить не могу, что встретила тебя на выставке цветов. Ты ведь мне ни одного цветочка не подарил, – прозвучал незнакомый голос.
Эмма отдернула руку и подняла глаза на женщину, стоящую перед ними. Мороз прошел по ее коже, когда она увидела незнакомку – высокую блондинку с пышной грудью, длинноногую и излучающую такую уверенность в себе, что она могла позволить себе не замечать, что Джейк не один.
– Эмма, познакомься с Каролиной. Каролина, это Эмма, – не вставая, лениво протянул Джейк.
Эмма удостоилась оценивающего взгляда блондинки и внутренне содрогнулась, когда в глазах женщины появилось равнодушие. Очевидно, эта Каролина пришла к выводу, что она, как возможная соперница, ей неопасна.
– Эмма любит цветы, – с улыбкой сказал Джейк.
– Счастливица Эмма. – Каролина снова бросила на нее взгляд, а затем все свое внимание сосредоточила на Джейке. – Давненько я тебя не видела. Где ты пропадал?
– Крайстчерч. В данный момент я там работаю. Как и Эмма.
– Понято, – заметно оживилась Каролина. – Звони в любое время, если тебе будет нужна компания.
Эмма страдала, хотя старалась этого не показать. Джейк, может, и непостоянен, но она не сомневалась, что он щедрый любовник. Если он не дарил Каролине цветов, что же тогда он ей дарил?
Прежние сомнения атаковали ее. Она встретилась с одной из прежних женщин Джейка, это очевидно. И ей никогда с ней не сравниться. Увидев одну из его прежних пассий, Эмма это отчетливо поняла. Значит, он с ней все-таки из жалости? При этой мысли ее сердце сжалось от боли.
Когда Каролина, не скрывая своего неудовольствия, ушла, так и не дождавшись от него ответа на очередной вопрос, Джейк посмотрел на Эмму и удивился. Как он вообще мог встречаться с Каролиной, которая и рядом не стоит с Эммой? Может, потому, что он не встретил ее раньше? Да, скорее всего, так. Конечно, Каролина красивая женщина, но разве ему хотелось владеть не только ее телом, но и владеть ею – знать, о чем она думает, мечтает, знать ее желания, слабости, страхи? Нет. В то время как от Эммы ему нужно не только ее тело, ему нужна она.
Интересно бы узнать, ревнует ли Эмма или нет, ведь Каролина не скрывала, что была с ним близка и не прочь возобновить знакомство.
Идиотский вопрос. Это всего лишь очередной роман, убеждал себя Джейк. Когда проект будет завершен, и он вернется в Окленд, у каждого из них будет своя жизнь, появятся новые знакомые. Знакомые… Мужчины… Джейк вдруг почувствовал, как в нем зарождается ярость при мысли об Эмме в объятьях другого мужчины.
– Может, пойдем? – контролируя свой голос, сказал Джейк.
Эмма кивнула, и впервые по ее глазам ничего нельзя было прочесть. Джейк помог ей подняться и повел к машине, борясь с желанием сжать ее руку крепко-крепко и никуда от себя не отпускать.
– Куда мы едем? – спросила Эмма, мельком взглянув на него и снова отворачиваясь к окну.
– Хочу показать тебе свою квартиру.
– Хорошо, – пожала она плечами.
Джейк сильнее сжал руль. Немногие женщины были в его квартире – он предпочитал ночевать у своих подружек, оберегая свою территорию. Но сейчас ему было чрезвычайно важно услышать мнение Эммы.
– У тебя очень мило, – сказала она, поглядев на город из окна во всю стену и остановившись у стены с картинами. – Это оригиналы?
– Да. Картин у меня немного, но зато только те, которые мне нравятся. У меня есть одна знакомая. Она владеет галереей и, зная мои вкусы и нехватку времени, помогает мне в расширении моей коллекции, приберегая то, что, по ее мнению, может мне понравиться.
Небольшая коллекция, о которой говорил Джейк, по предварительной оценке Эммы, стоила небольшого состояния, но она не стала ничего комментировать.
Джейк нахмурился. Он ожидал хоть какой-нибудь реакции, но по глазам Эммы не мог ничего прочесть. Это было совсем не похоже на искреннюю радость, которую она не скрывала, узнав, что они идут на выставку цветов. В эту минуту она вообще не походила на ту Эмму, к которой он привык, и с которой ему было очень легко. Джейк вдруг ощутил, как холодок страха пробежал по его спине. Может, он ей наскучил и она подумывает о том, как сказать, что между ними все кончено? Нет, не может быть. Всего несколько часов назад она была счастлива его видеть – он мог в этом поклясться. Тогда почему?
– Не возражаешь, если я приму душ? – ворвался в его мысли голос Эммы. Торопясь, она добавила: – Где у тебя ванная для гостей?
Джейк понял, таким образом она намекает, что хотела бы принять душ одна.
– Что случилось, Эмма? – прямо спросил он, пристально глядя на нее. – Ты от меня сейчас так же далеко, как Земля от Солнца.
– Просто устала, – слабо улыбнулась она. Джейк посмотрел на нее прищуренными глазами, потом медленно кивнул.
– Сюда. Я закажу ужин.
– Если ты не против, я бы хотела поужинать в городе, где-нибудь на свежем воздухе.
Джейк скрипнул зубами.
– Хорошо.
Он не мог понять, что происходит. Почему Эмма снова стала относиться к нему с опаской, как и три недели назад?
– Да, спасибо за выставку. Я отлично провела время. – До того момента, пока я не увидела живую куклу Барби, добавила она про себя.
– Рад, что смог тебе угодить, – сказал Джейк. Вопреки его надеждам, Эмма просто кивнула и прошла в ванную.
Во время ужина Джейк не спускал с нее глаз. Когда он пригласил Эмму танцевать, она отказалась, но он все-таки вытащил ее на танцплощадку. Приятная музыка, умелый танцор – и Эмма не заметила, как снова расслабилась.
Джейк привлек ее к себе. Она слышала его дыхание и чувствовала биение его сердца. В конце концов, все мысли о прежних женщинах Джейка и собственной ничтожности улетучились у нее из головы. Джейк прижал ее к себе так крепко, что она ощущала его каждой клеточкой своего тела.
Эмма вздохнула, уступив волшебству момента.
– Думаю, пора уходить, – глухо произнес Джейк.
Эмма прочитала в его глазах неприкрытое желание. Ее тело мгновенно откликнулось на его призыв. Она вся затрепетала и без раздумий последовала за ним.
Эмма проснулась в огромной кровати в объятиях Джейка, частично придавленная его телом. Она повернула голову и посмотрела на него – он спал. Задремавший было в ней до этого момента чертенок, вытащенный на свет Джейком, снова проснулся. Она разбудила его самым интимным образом и улыбнулась, когда он открыл глаза, уже потемневшие от желания…
– У меня для тебя приготовлен еще один сюрприз, – спустя час сказал он. – Но это означает, что нам нужно выбираться из постели.
– А это обязательно?
Эмма наклонила голову и провела языком дорожку от одного соска Джейка к другому, с любопытством наблюдая за его реакцией. Мускулы на его груди напряглись. Она удовлетворенно улыбнулась – ей нравилось смотреть, как это восхитительное сильное тело становится послушным в ее руках.
– Эмма, – простонал Джейк. – Тебе понравится мой сюрприз.
– Мне и без сюрприза неплохо.
Джейк рывком сел на кровать и сгреб ее в охапку.
– Ты можешь продолжить начатое в душе, а затем мы поедем смотреть мой сюрприз.
Через два часа они остановились у галереи современного искусства. Эмма с удивлением посмотрела на Джейка, когда они вошли внутрь.
– Джейк!
Эмма повернула голову и увидела немолодую темноволосую женщину, шедшую к ним навстречу.
– Вы, должно быть, Эмма, – обнявшись с Джейком, обратилась к ней женщина. – Меня зовут Кэти. После того как Джейк прислал мне фотографии ваших картин, я с нетерпением ждала нашей встречи.
Эмма слабо улыбнулась, стараясь скрыть свое потрясение, затем посмотрела на Джейка. Он ответил ей ободряющей улыбкой.
– Кэти – моя хорошая знакомая. Ей принадлежит эта галерея. Это о ней я говорил, что она сообщает мне о картинах, которые могли бы меня заинтересовать.
– Я надеюсь, вы привезете часть своих работ, чтобы мы посмотреть их в оригинале? – спросила Кэти.
– Я… – Эмма прочистила горло. – Дело в том, что я рисую больше для себя, и мне не хотелось бы…
– Скромна, как и все талантливые художники, – рассмеялась Кэти, кивнув Джейку. – Они все так говорят. Но я все же верю, что вы передумаете и пришлете нам несколько картин. Не знаю, упоминал ли вам Джейк, но многие начинающие художники были бы рады, если бы наша галерея выставила их работы.
Эмма попыталась объяснить еще раз:
– Понимаете, я не хочу, чтобы мои картины видели другие. Я просто получаю удовольствие, когда рисую.
– Но, выставив свои картины, вы сможете разделить свое удовольствие со многими людьми, – с мягкой настойчивостью сказала Кэти и протянула ей визитную карточку. – Я не прошу от вас немедленного ответа. Просто подумайте над этим, ладно? А пока, если желаете, можете походить и посмотреть, что представляет из себя наша галерея.
Кэти попрощалась с ними и ушла, сославшись на работу.
Спустя час они вернулись к Джейку. Закрыв за собой дверь своей квартиры, он обратился к Эмме:
– Тебе не понравился мой сюрприз?
– Джейк, я хочу знать, как так получилось, что эта женщина знает о моих картинах? – игнорируя его лучезарную улыбку, прямо спросила Эмма.
– Я сфотографировал часть твоих картин на свой смартфон, когда ты принимала душ, и переслал фотографии Кэти. – Он подошел к ней, глядя прямо в глаза.
Эмма сжала кулаки, пытаясь справиться с бессильным гневом. Может, Джейк и хотел как лучше, но эти картины – это ее, личное. Она никому не рассказывала о своем хобби, только ему, а он… Она чувствовала себя так, словно ее предали. По какому праву он вмешивается в ее жизнь? Разве она просила его об этом? Эмма хотела отвернуться, чтобы скрыть свои чувства, но Джейк взял ее лицо в свои ладони и заставил смотреть на себя.
– Эмма, ты замечательный художник, – с нажимом произнес он. – Ты можешь не верить моим словам, но, если так говорит Кэти, в этом можно не сомневаться. Она сказала мне, что если ты захочешь их продать, то дай ей только знать, и она мигом найдет покупателя.
– Я не захочу их продавать.
– Тогда, может, позволишь ей хотя бы устроить выставку твоих работ? Не понимаю, почему ты из-за этого устраиваешь такой сыр-бор. Тебе следует гордиться собой, родная, потому что ты настоящий художник.
– Я не хочу гордиться, – отвернувшись от него, сказала Эмма. – И говорить об этом я тоже не хочу.
– С твоего разрешения или без, но я бы хотел продолжить этот разговор. – В его голосе послышалось легкое раздражение. – Ты говоришь, что рисуешь для себя, и в то же время рисуешь иллюстрации к книге, которую увидят тысячи людей. Как это понять?
Эмма на секунду прикрыла глаза. Как объяснить ему, что иллюстрации к книге и картины – не одно и то же? В иллюстрациях нет чувства – это всего лишь цвета, линии и формы, передающие сходство, тогда как в картинах оставлена частичка ее души. Джейк может сколько угодно твердить, что она талантлива, но ведь он не разбирается в искусстве, разве он сам не признался в этом? А вот она, побывав в галерее Кэти, может с уверенностью и… горечью сказать, что ее картины далеки от некоторых работ, выполненных истинными мастерами. Может, она могла бы стать настоящим художником, но ведь для этого надо рисовать не только в свободное время – этому занятию нужно посвятить всю жизнь. Как, например, делает ее сестра. Люси пошла наперекор воле отца, поэтому может рассчитывать, что из многообещающей студентки превратится в талантливого музыканта. Эмма почувствовала укол в сердце. А что мешало ей поступить так же? Ведь отец, хотя и бранит Люси, не перестал ее меньше любить. Как это могло произойти с ней? Она ведь могла бы стать художником. Она хотела им стать. Теперь же скрывает свою любовь к рисованию, словно это преступление…
Эмма тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли, и вдруг поняла, что звонит телефон. Должно быть, он звонил уже долго, потому что включился автоответчик.
– Привет, Джейк, это Саманта. Я слышала, что ты в городе, но никак не могу до тебя дозвониться…
Барби номер два? А сколько их всего у Джейка? Все поплыло перед ее глазами. Больше Эмма ничего не слышала, раздираемая болью и ревностью. Она ведь знала, что он за человек. Тогда почему же у нее так сильно болит сердце? Другое дело, если бы она его любила. У нее перехватило дыхание… Неужели?.. Если она его не любит, то почему, когда он не с ней, она скучает и ждет его звонка? Откуда это желание, чтобы он принадлежал только ей одной, и почему она ревнует его к другим женщинам? Значит, все очень просто. Она его любит.
– Эмма?
При звуках своего имени Эмма вздрогнула и только тогда поняла, что автоответчик молчит, а Джейк выжидающе смотрит на нее. Она собралась с мыслями, вспоминая, о чем они говорили.
Ах да, почему она рисует иллюстрации к книге и не желает устроить выставку своих работ. Джейк хочет, чтобы она обсуждала с ним картины, когда только что разбил ей сердце?
– Тебе этого не понять, – стараясь, чтобы ее голос не дрожал, произнесла она. – Ты просто не имел права фотографировать и посылать мои картины другим без моего разрешения. Это нарушение прав интеллектуальной собственности, если ты об этом не знаешь. – Она закрыла глаза. – Пожалуйста, давай закончим на этом. Мне нужно лететь обратно. У меня еще полно дел, которые я должна была сделать в эти выходные.
Джейк сощурил глаза.
– Еще рано ехать в аэропорт. Почему бы нам до твоего отлета не сходить куда-нибудь?
– Перестань! – ее голос повысился до крика. – Я не хочу, понимаешь ты это или нет?
– Я всего лишь беспокоюсь о тебе. Ты и так много работаешь.
– Ну и что? Я всю жизнь только и делаю, что работаю, поэтому не стоит волноваться по таким пустякам, – не скрывая сарказма, сказала Эмма. – Я должна закончить иллюстрации для Маргарет. И Макс уже давно ждет полугодового отчета. Я не могу больше с ним тянуть.
– Если Макс скажет тебе «прыгай», ты ведь прыгнешь, верно? – На скулах Джейка заходили желваки. – Ты уже давно взрослая, а все никак не можешь научиться ставить свои личные желания выше, желаний других, когда это необходимо. Почему бы хоть раз в жизни не сделать то, что хочется тебе, а не то, что нужно другим? Возьмем, например, твои картины. Что значит «я рисую для себя»? Ты закрываешься этими словами, словно прячешься от чего-то. Или кого-то. Может, я и впрямь поспешил с выводами. Настоящий художник не может быть трусом.
Эмма не могла больше этого выносить. Его слова были как нож в сердце, потому что это было правдой.
– Кто ты такой, чтобы судить! – выкрикнула она. – Между нами все кончено, ясно? Конец. Я уезжаю немедленно.
После ее слов настала оглушительная тишина.
– Вот как, – наконец ровно произнес Джейк. – Хорошо, я вызову такси.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В четверг Джейк был не в духе. Нет, конечно, такое с ним и раньше случалось, но не четыре дня подряд! Как ни старался, он не мог избавиться от мыслей об Эмме. Такого с ним раньше никогда не случалось, ни об одной женщине он не думал столько, сколько о ней.
Джейк пребывал в полном недоумении. Он ведь не изменился, нет? Он был слишком молод, когда взял на себя ответственность и стал заботиться о матери и сестре, потому что любил их и хотел, чтобы они были счастливы. Но когда к нему пришел успех и у него появились время и возможность подумать о себе, он воспользовался этим шансом – пожить в свое полное удовольствие, а делать это лучше в обществе прекрасных дам. Чем он и занимался, выбирая тех женщин, которые искали легких, ни к чему не обязывающих отношений. Эмма совсем на них не похожа. Она красива, легка в общении, серьезно подходит к любому вопросу, и на нее всегда можно положиться. Качества, которыми должна обладать жена, а любовнице они ни к чему. И, тем не менее, он с ней, а почему – не знает.
А почему она с ним?
Джейк почувствовал укол совести, ответив на свой же вопрос. Эмма была слишком занята сначала учебой, затем работой, чтобы оглянуться вокруг себя и увидеть мир во всем его разнообразии. Рядом с ним, Джейком, она совершенно преобразилась. С некоторым удивлением, как ему показалось, она открывала в себе те качества, о которых он уже знал после их первого поцелуя, – страстность и чувственность. Джейк имеет право немного гордиться собой, ведь именно он открыл перед ней эти грани ее натуры.
Взгляд Джейка упал на газету. Через минуту на его лице уже блуждала улыбка.
В четверг. Эмма получила конверт с логотипом компании Джейка. Передавая конверт, Бекка бросила на нее любопытный взгляд. Эмма спокойно поблагодарила ее, внутренне изнемогая от нетерпения. В конверте был билет в Окленд и записка.
«Не забудь взять удобные туфли для пешей прогулки. Тебя ждет сюрприз. Джейк.»
Эмма с трудом дождалась субботы – пятница показалась ей как никогда длинной.
Джейк ждал ее в аэропорту со своей неотразимой улыбкой. Когда она поравнялась с ним, пламень его голубых глаз обжег ее, а его поцелуй мог бы растопить айсберг.
Он взял дорожную сумку Эммы и улыбнулся. От нежности его улыбки ее сердце дрогнуло. В эту самую секунду ей хотелось только одного: чтобы этот миг продолжался вечно, потому что никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой.
Стараясь не думать об этом, чтобы не расстраиваться, Эмма весело спросила:
– Туфли на мне. Где мой сюрприз?
– Какая ты стала нетерпеливая, – усмехнулся Джейк. – Но мне это нравится.
Когда он показал ей билеты на международную выставку цветов, она не смогла скрыть своего потрясения.
– Как тебе удалось их достать?
– Связи, дорогая, связи.
Они шли мимо павильонов, заполненных цветами со всего мира, и Эмма не переставала восхищаться.
– Смотри, – вдруг сказал Джейк, указывая на дельфиниум, цвет которого абсолютно совпадал с цветом ее топа. – Ты не маргаритка.
– Нет, маргаритка, – возразила Эмма.
– Ты не можешь быть маргариткой, – не соглашался он. – Если тебе не нравится дельфиниум, я согласен на орхидею. Маргаритки можно встретить повсюду, а ты как экзотический цветок.
– Приятно, конечно, это слышать, но я маргаритка. Вот, например, как эта. Понюхай, как пахнет, – велела она.
Джейк со скептицизмом посмотрел на красновато-коричневый цветок, но послушно склонился над ним.
– Шоколад?
– Именно. – Она расплылась в улыбке. – Изумительно, правда? Цветок пахнет шоколадом.
– Кстати, ты мне так и не сказала, что на языке цветов означает маргаритка.
Эмма чуть покраснела.
– Она означает «невинность», – ответила Эмма, отворачиваясь от него.
Джейк негромко рассмеялся и привлек ее к себе.
– Милая, может, ты и была маргариткой, но это было до встречи со мной. Так как насчет орхидеи?
– Никогда не слышала о плотоядных орхидеях.
– Ты голодна? Тогда подожди меня здесь, я мигом.
Эмма смотрела, как Джейк скрывается в толпе. И только в эту минуту вдруг поняла, что, как ни прекрасны выставка и цветы, она бы предпочла остаться с ним наедине.
Он вернулся быстро, держа в руках поднос с двумя стаканами вина и тарелками с жареной картошкой и бифштексом.
– Ты знаешь, как угодить мне, – доедая последний кусочек, сказала Эмма, откинувшись на зеленой траве.
Их глаза встретились, и она почувствовала, как изменилась атмосфера.
– А ты знаешь, как бы мне хотелось угодить тебе прямо сейчас? – прошептал Джейк, наклоняясь к ней.
– Как? – выдохнула Эмма.
– Почему ты не в юбке? – неожиданно спросил Джейк. – Если бы ты была в юбке, я бы нашел какое-нибудь уединенное место, посадил бы тебя на колени и…
Эмма закрыла ему рот рукой.
– Джейк, не искушай меня.
– Не искушать? – Он прижал ее ладонь к губам и поцеловал. – А чем ты занимаешься все это время? Зачем ты надела эти облегающие джинсы и так покачиваешь бедрами?
– Джейк Рэндел? Поверить не могу, что встретила тебя на выставке цветов. Ты ведь мне ни одного цветочка не подарил, – прозвучал незнакомый голос.
Эмма отдернула руку и подняла глаза на женщину, стоящую перед ними. Мороз прошел по ее коже, когда она увидела незнакомку – высокую блондинку с пышной грудью, длинноногую и излучающую такую уверенность в себе, что она могла позволить себе не замечать, что Джейк не один.
– Эмма, познакомься с Каролиной. Каролина, это Эмма, – не вставая, лениво протянул Джейк.
Эмма удостоилась оценивающего взгляда блондинки и внутренне содрогнулась, когда в глазах женщины появилось равнодушие. Очевидно, эта Каролина пришла к выводу, что она, как возможная соперница, ей неопасна.
– Эмма любит цветы, – с улыбкой сказал Джейк.
– Счастливица Эмма. – Каролина снова бросила на нее взгляд, а затем все свое внимание сосредоточила на Джейке. – Давненько я тебя не видела. Где ты пропадал?
– Крайстчерч. В данный момент я там работаю. Как и Эмма.
– Понято, – заметно оживилась Каролина. – Звони в любое время, если тебе будет нужна компания.
Эмма страдала, хотя старалась этого не показать. Джейк, может, и непостоянен, но она не сомневалась, что он щедрый любовник. Если он не дарил Каролине цветов, что же тогда он ей дарил?
Прежние сомнения атаковали ее. Она встретилась с одной из прежних женщин Джейка, это очевидно. И ей никогда с ней не сравниться. Увидев одну из его прежних пассий, Эмма это отчетливо поняла. Значит, он с ней все-таки из жалости? При этой мысли ее сердце сжалось от боли.
Когда Каролина, не скрывая своего неудовольствия, ушла, так и не дождавшись от него ответа на очередной вопрос, Джейк посмотрел на Эмму и удивился. Как он вообще мог встречаться с Каролиной, которая и рядом не стоит с Эммой? Может, потому, что он не встретил ее раньше? Да, скорее всего, так. Конечно, Каролина красивая женщина, но разве ему хотелось владеть не только ее телом, но и владеть ею – знать, о чем она думает, мечтает, знать ее желания, слабости, страхи? Нет. В то время как от Эммы ему нужно не только ее тело, ему нужна она.
Интересно бы узнать, ревнует ли Эмма или нет, ведь Каролина не скрывала, что была с ним близка и не прочь возобновить знакомство.
Идиотский вопрос. Это всего лишь очередной роман, убеждал себя Джейк. Когда проект будет завершен, и он вернется в Окленд, у каждого из них будет своя жизнь, появятся новые знакомые. Знакомые… Мужчины… Джейк вдруг почувствовал, как в нем зарождается ярость при мысли об Эмме в объятьях другого мужчины.
– Может, пойдем? – контролируя свой голос, сказал Джейк.
Эмма кивнула, и впервые по ее глазам ничего нельзя было прочесть. Джейк помог ей подняться и повел к машине, борясь с желанием сжать ее руку крепко-крепко и никуда от себя не отпускать.
– Куда мы едем? – спросила Эмма, мельком взглянув на него и снова отворачиваясь к окну.
– Хочу показать тебе свою квартиру.
– Хорошо, – пожала она плечами.
Джейк сильнее сжал руль. Немногие женщины были в его квартире – он предпочитал ночевать у своих подружек, оберегая свою территорию. Но сейчас ему было чрезвычайно важно услышать мнение Эммы.
– У тебя очень мило, – сказала она, поглядев на город из окна во всю стену и остановившись у стены с картинами. – Это оригиналы?
– Да. Картин у меня немного, но зато только те, которые мне нравятся. У меня есть одна знакомая. Она владеет галереей и, зная мои вкусы и нехватку времени, помогает мне в расширении моей коллекции, приберегая то, что, по ее мнению, может мне понравиться.
Небольшая коллекция, о которой говорил Джейк, по предварительной оценке Эммы, стоила небольшого состояния, но она не стала ничего комментировать.
Джейк нахмурился. Он ожидал хоть какой-нибудь реакции, но по глазам Эммы не мог ничего прочесть. Это было совсем не похоже на искреннюю радость, которую она не скрывала, узнав, что они идут на выставку цветов. В эту минуту она вообще не походила на ту Эмму, к которой он привык, и с которой ему было очень легко. Джейк вдруг ощутил, как холодок страха пробежал по его спине. Может, он ей наскучил и она подумывает о том, как сказать, что между ними все кончено? Нет, не может быть. Всего несколько часов назад она была счастлива его видеть – он мог в этом поклясться. Тогда почему?
– Не возражаешь, если я приму душ? – ворвался в его мысли голос Эммы. Торопясь, она добавила: – Где у тебя ванная для гостей?
Джейк понял, таким образом она намекает, что хотела бы принять душ одна.
– Что случилось, Эмма? – прямо спросил он, пристально глядя на нее. – Ты от меня сейчас так же далеко, как Земля от Солнца.
– Просто устала, – слабо улыбнулась она. Джейк посмотрел на нее прищуренными глазами, потом медленно кивнул.
– Сюда. Я закажу ужин.
– Если ты не против, я бы хотела поужинать в городе, где-нибудь на свежем воздухе.
Джейк скрипнул зубами.
– Хорошо.
Он не мог понять, что происходит. Почему Эмма снова стала относиться к нему с опаской, как и три недели назад?
– Да, спасибо за выставку. Я отлично провела время. – До того момента, пока я не увидела живую куклу Барби, добавила она про себя.
– Рад, что смог тебе угодить, – сказал Джейк. Вопреки его надеждам, Эмма просто кивнула и прошла в ванную.
Во время ужина Джейк не спускал с нее глаз. Когда он пригласил Эмму танцевать, она отказалась, но он все-таки вытащил ее на танцплощадку. Приятная музыка, умелый танцор – и Эмма не заметила, как снова расслабилась.
Джейк привлек ее к себе. Она слышала его дыхание и чувствовала биение его сердца. В конце концов, все мысли о прежних женщинах Джейка и собственной ничтожности улетучились у нее из головы. Джейк прижал ее к себе так крепко, что она ощущала его каждой клеточкой своего тела.
Эмма вздохнула, уступив волшебству момента.
– Думаю, пора уходить, – глухо произнес Джейк.
Эмма прочитала в его глазах неприкрытое желание. Ее тело мгновенно откликнулось на его призыв. Она вся затрепетала и без раздумий последовала за ним.
Эмма проснулась в огромной кровати в объятиях Джейка, частично придавленная его телом. Она повернула голову и посмотрела на него – он спал. Задремавший было в ней до этого момента чертенок, вытащенный на свет Джейком, снова проснулся. Она разбудила его самым интимным образом и улыбнулась, когда он открыл глаза, уже потемневшие от желания…
– У меня для тебя приготовлен еще один сюрприз, – спустя час сказал он. – Но это означает, что нам нужно выбираться из постели.
– А это обязательно?
Эмма наклонила голову и провела языком дорожку от одного соска Джейка к другому, с любопытством наблюдая за его реакцией. Мускулы на его груди напряглись. Она удовлетворенно улыбнулась – ей нравилось смотреть, как это восхитительное сильное тело становится послушным в ее руках.
– Эмма, – простонал Джейк. – Тебе понравится мой сюрприз.
– Мне и без сюрприза неплохо.
Джейк рывком сел на кровать и сгреб ее в охапку.
– Ты можешь продолжить начатое в душе, а затем мы поедем смотреть мой сюрприз.
Через два часа они остановились у галереи современного искусства. Эмма с удивлением посмотрела на Джейка, когда они вошли внутрь.
– Джейк!
Эмма повернула голову и увидела немолодую темноволосую женщину, шедшую к ним навстречу.
– Вы, должно быть, Эмма, – обнявшись с Джейком, обратилась к ней женщина. – Меня зовут Кэти. После того как Джейк прислал мне фотографии ваших картин, я с нетерпением ждала нашей встречи.
Эмма слабо улыбнулась, стараясь скрыть свое потрясение, затем посмотрела на Джейка. Он ответил ей ободряющей улыбкой.
– Кэти – моя хорошая знакомая. Ей принадлежит эта галерея. Это о ней я говорил, что она сообщает мне о картинах, которые могли бы меня заинтересовать.
– Я надеюсь, вы привезете часть своих работ, чтобы мы посмотреть их в оригинале? – спросила Кэти.
– Я… – Эмма прочистила горло. – Дело в том, что я рисую больше для себя, и мне не хотелось бы…
– Скромна, как и все талантливые художники, – рассмеялась Кэти, кивнув Джейку. – Они все так говорят. Но я все же верю, что вы передумаете и пришлете нам несколько картин. Не знаю, упоминал ли вам Джейк, но многие начинающие художники были бы рады, если бы наша галерея выставила их работы.
Эмма попыталась объяснить еще раз:
– Понимаете, я не хочу, чтобы мои картины видели другие. Я просто получаю удовольствие, когда рисую.
– Но, выставив свои картины, вы сможете разделить свое удовольствие со многими людьми, – с мягкой настойчивостью сказала Кэти и протянула ей визитную карточку. – Я не прошу от вас немедленного ответа. Просто подумайте над этим, ладно? А пока, если желаете, можете походить и посмотреть, что представляет из себя наша галерея.
Кэти попрощалась с ними и ушла, сославшись на работу.
Спустя час они вернулись к Джейку. Закрыв за собой дверь своей квартиры, он обратился к Эмме:
– Тебе не понравился мой сюрприз?
– Джейк, я хочу знать, как так получилось, что эта женщина знает о моих картинах? – игнорируя его лучезарную улыбку, прямо спросила Эмма.
– Я сфотографировал часть твоих картин на свой смартфон, когда ты принимала душ, и переслал фотографии Кэти. – Он подошел к ней, глядя прямо в глаза.
Эмма сжала кулаки, пытаясь справиться с бессильным гневом. Может, Джейк и хотел как лучше, но эти картины – это ее, личное. Она никому не рассказывала о своем хобби, только ему, а он… Она чувствовала себя так, словно ее предали. По какому праву он вмешивается в ее жизнь? Разве она просила его об этом? Эмма хотела отвернуться, чтобы скрыть свои чувства, но Джейк взял ее лицо в свои ладони и заставил смотреть на себя.
– Эмма, ты замечательный художник, – с нажимом произнес он. – Ты можешь не верить моим словам, но, если так говорит Кэти, в этом можно не сомневаться. Она сказала мне, что если ты захочешь их продать, то дай ей только знать, и она мигом найдет покупателя.
– Я не захочу их продавать.
– Тогда, может, позволишь ей хотя бы устроить выставку твоих работ? Не понимаю, почему ты из-за этого устраиваешь такой сыр-бор. Тебе следует гордиться собой, родная, потому что ты настоящий художник.
– Я не хочу гордиться, – отвернувшись от него, сказала Эмма. – И говорить об этом я тоже не хочу.
– С твоего разрешения или без, но я бы хотел продолжить этот разговор. – В его голосе послышалось легкое раздражение. – Ты говоришь, что рисуешь для себя, и в то же время рисуешь иллюстрации к книге, которую увидят тысячи людей. Как это понять?
Эмма на секунду прикрыла глаза. Как объяснить ему, что иллюстрации к книге и картины – не одно и то же? В иллюстрациях нет чувства – это всего лишь цвета, линии и формы, передающие сходство, тогда как в картинах оставлена частичка ее души. Джейк может сколько угодно твердить, что она талантлива, но ведь он не разбирается в искусстве, разве он сам не признался в этом? А вот она, побывав в галерее Кэти, может с уверенностью и… горечью сказать, что ее картины далеки от некоторых работ, выполненных истинными мастерами. Может, она могла бы стать настоящим художником, но ведь для этого надо рисовать не только в свободное время – этому занятию нужно посвятить всю жизнь. Как, например, делает ее сестра. Люси пошла наперекор воле отца, поэтому может рассчитывать, что из многообещающей студентки превратится в талантливого музыканта. Эмма почувствовала укол в сердце. А что мешало ей поступить так же? Ведь отец, хотя и бранит Люси, не перестал ее меньше любить. Как это могло произойти с ней? Она ведь могла бы стать художником. Она хотела им стать. Теперь же скрывает свою любовь к рисованию, словно это преступление…
Эмма тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли, и вдруг поняла, что звонит телефон. Должно быть, он звонил уже долго, потому что включился автоответчик.
– Привет, Джейк, это Саманта. Я слышала, что ты в городе, но никак не могу до тебя дозвониться…
Барби номер два? А сколько их всего у Джейка? Все поплыло перед ее глазами. Больше Эмма ничего не слышала, раздираемая болью и ревностью. Она ведь знала, что он за человек. Тогда почему же у нее так сильно болит сердце? Другое дело, если бы она его любила. У нее перехватило дыхание… Неужели?.. Если она его не любит, то почему, когда он не с ней, она скучает и ждет его звонка? Откуда это желание, чтобы он принадлежал только ей одной, и почему она ревнует его к другим женщинам? Значит, все очень просто. Она его любит.
– Эмма?
При звуках своего имени Эмма вздрогнула и только тогда поняла, что автоответчик молчит, а Джейк выжидающе смотрит на нее. Она собралась с мыслями, вспоминая, о чем они говорили.
Ах да, почему она рисует иллюстрации к книге и не желает устроить выставку своих работ. Джейк хочет, чтобы она обсуждала с ним картины, когда только что разбил ей сердце?
– Тебе этого не понять, – стараясь, чтобы ее голос не дрожал, произнесла она. – Ты просто не имел права фотографировать и посылать мои картины другим без моего разрешения. Это нарушение прав интеллектуальной собственности, если ты об этом не знаешь. – Она закрыла глаза. – Пожалуйста, давай закончим на этом. Мне нужно лететь обратно. У меня еще полно дел, которые я должна была сделать в эти выходные.
Джейк сощурил глаза.
– Еще рано ехать в аэропорт. Почему бы нам до твоего отлета не сходить куда-нибудь?
– Перестань! – ее голос повысился до крика. – Я не хочу, понимаешь ты это или нет?
– Я всего лишь беспокоюсь о тебе. Ты и так много работаешь.
– Ну и что? Я всю жизнь только и делаю, что работаю, поэтому не стоит волноваться по таким пустякам, – не скрывая сарказма, сказала Эмма. – Я должна закончить иллюстрации для Маргарет. И Макс уже давно ждет полугодового отчета. Я не могу больше с ним тянуть.
– Если Макс скажет тебе «прыгай», ты ведь прыгнешь, верно? – На скулах Джейка заходили желваки. – Ты уже давно взрослая, а все никак не можешь научиться ставить свои личные желания выше, желаний других, когда это необходимо. Почему бы хоть раз в жизни не сделать то, что хочется тебе, а не то, что нужно другим? Возьмем, например, твои картины. Что значит «я рисую для себя»? Ты закрываешься этими словами, словно прячешься от чего-то. Или кого-то. Может, я и впрямь поспешил с выводами. Настоящий художник не может быть трусом.
Эмма не могла больше этого выносить. Его слова были как нож в сердце, потому что это было правдой.
– Кто ты такой, чтобы судить! – выкрикнула она. – Между нами все кончено, ясно? Конец. Я уезжаю немедленно.
После ее слов настала оглушительная тишина.
– Вот как, – наконец ровно произнес Джейк. – Хорошо, я вызову такси.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Самолет благополучно приземлился, и только тогда Эмма вспомнила, что так и не спросила, когда Джейк возвращается. Хотя какая теперь разница? Выходные, которых она ждала с таким нетерпением, обернулись настоящей катастрофой.
Чтобы забыть о сверлящей боли в сердце, Эмма взялась заканчивать иллюстрации. Ночь прошла за работой. Наутро Эмма была совсем без сил, и ей безумно хотелось спать. Однако был и плюс: от бессонной ночи и переживаний накануне она настолько отупела, что почти не чувствовала боли.
Она положила иллюстрации в конверт и, повинуясь какому-то порыву, сняла две картины и аккуратно их упаковала. В восемь утра за ними приехал курьер. Дороги назад не было.
Вечером Эмма, едва стоя на ногах, вернулась домой и сразу завалилась спать. В два часа ночи она встала, морщась, выпила пару чашек крепчайшего кофе, стараясь не думать, что именно такой любит Джейк, и села за отчет.
Утром, когда она вошла к себе в кабинет, зазвонил телефон. Ее пульс подскочил. Кое-как совладав с волнением, Эмма подняла трубку и услышала возбужденный голос Маргарет:
– Эмма, твои иллюстрации просто чудо!
– Здравствуйте, Маргарет.
Слова с трудом шли с языка. В ней теплилась надежда, что, может, звонил Джейк… Вздохнув, Эмма заставила себя вернуться к тому, что говорила Маргарет.
– Спасибо. И за картины тоже. Я просто в восторге. Почему ты об этом мне ни разу не говорила? У тебя талант.
Эмма что-то пробормотала в ответ и попрощалась с Маргарет, уже жалея, что поддалась импульсивному желанию. Позвонил Макс. Он получил ее отчет по электронной почте, и по его голосу было слышно, как он доволен. Эмма откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Маргарет довольна. Макс доволен. Почему бы и ей не быть хотя бы довольной, если уж она не может быть счастливой?
Вечером состоялось собрание у Макса. Несколько раз она ловила на себе его задумчивый взгляд, от которого ей становилось немного не по себе.
Вечером Эмма вернулась домой. Теперь, когда все дела были сделаны, она не знала, чем себя занять. Зашла в студию, но у нее даже не возникло желания взять в руки кисть. Остановившись напротив одной из картин, она стала смотреть на нее так, словно видела ее впервые.
За этим занятием ее застал телефонный звонок от Маргарет.
– Извини, что я так поздно, но у меня для тебя есть потрясающая новость. Как только редактор книги увидел твои картины, которые я принесла с собой, он захотел с тобой познакомиться.
– Зачем? – Сердце забилось чуть сильнее. Маргарет рассмеялась:
– Они хотят объединить твои картины в альбом. К тому же они готовы предложить тебе работу художника.
Эмма задержала дыхание, не веря своим ушам.
– Эмма, ау? Я не слышу тебя. Ты не рада? Она взяла себя в руки.
– Нет-нет, конечно же, рада, но я не могу так сразу. Моя работа…
– Никто не заставляет тебя дать ответ немедленно, – успокоила ее Маргарет. – Я сказала, что поговорю с тобой и возьму с тебя обещание подумать.
– Я обещаю, – вздохнув, сказала Эмма.
– Отлично. На всякий случай я оставила им номер твоего телефона. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет.
– Позвони мне, когда решишь, ладно? Я очень-очень за тебя рада.
– Спасибо, – пробормотала Эмма и положила трубку.
Несколько секунд она не двигалась. Затем без сил опустилась на стул, бесцельно перекладывая листы с одного места на другое, ничего не видя вокруг.
Хватит ли у нее сейчас смелости решиться на этот шаг? Заниматься тем, чем ей всегда хотелось, – рисовать? В памяти всплыли слова Джейка. «Настоящий художник не может быть трусом». Эмма горько улыбнулась. Она сама считала так же, поэтому его обвинение так задело ее за живое. Эмма еще раз обвела взглядом свои картины. Решено. Она докажет, прежде всего себе, что она либо художник, либо трусиха. Другого не дано.
Когда на следующее утро перед Максом лег лист бумаги, он подписал его, не глядя.
– Я этого ждал, – просто сказал он.
– Но я же приняла решение только вчера!
– Не знаю, почему я знал, – пожал Макс плечами, – просто я был уверен, что рано или поздно ты уйдешь из компании. Нам и так повезло, что ты работала у нас столько лет. Чем собираешься заняться?
– О чем мечтала всю жизнь.
– Не хочешь поделиться с другом?
– Боюсь сглазить, – откровенно призналась Эмма. – Еще многое предстоит уладить.
– Понял. Тогда удачи тебе. – Он помолчал. – А как Джейк? Я думал, что вы вернетесь из Окленда вместе, но он позвонил и сказал, что дела задержат его дольше, чем он рассчитывал.
– Джейк звонил? – как можно небрежнее спросила Эмма, пытаясь сдержать сердцебиение. – А откуда… – опомнилась она.
– Откуда я знаю, что ты была в Окленде? – Макс слабо улыбнулся. – Случайность. В пятницу я летел в Окленд тем же рейсом.
– Понятно. – Она опустила глаза, не в силах выдержать выражение участия, появившееся на его лице.
Макс кашлянул и зашелестел бумагами.
– Ну что ж. Не забывай нас.
– Разве я могу? – тепло улыбнулась Эмма.
Чтобы забыть о сверлящей боли в сердце, Эмма взялась заканчивать иллюстрации. Ночь прошла за работой. Наутро Эмма была совсем без сил, и ей безумно хотелось спать. Однако был и плюс: от бессонной ночи и переживаний накануне она настолько отупела, что почти не чувствовала боли.
Она положила иллюстрации в конверт и, повинуясь какому-то порыву, сняла две картины и аккуратно их упаковала. В восемь утра за ними приехал курьер. Дороги назад не было.
Вечером Эмма, едва стоя на ногах, вернулась домой и сразу завалилась спать. В два часа ночи она встала, морщась, выпила пару чашек крепчайшего кофе, стараясь не думать, что именно такой любит Джейк, и села за отчет.
Утром, когда она вошла к себе в кабинет, зазвонил телефон. Ее пульс подскочил. Кое-как совладав с волнением, Эмма подняла трубку и услышала возбужденный голос Маргарет:
– Эмма, твои иллюстрации просто чудо!
– Здравствуйте, Маргарет.
Слова с трудом шли с языка. В ней теплилась надежда, что, может, звонил Джейк… Вздохнув, Эмма заставила себя вернуться к тому, что говорила Маргарет.
– Спасибо. И за картины тоже. Я просто в восторге. Почему ты об этом мне ни разу не говорила? У тебя талант.
Эмма что-то пробормотала в ответ и попрощалась с Маргарет, уже жалея, что поддалась импульсивному желанию. Позвонил Макс. Он получил ее отчет по электронной почте, и по его голосу было слышно, как он доволен. Эмма откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Маргарет довольна. Макс доволен. Почему бы и ей не быть хотя бы довольной, если уж она не может быть счастливой?
Вечером состоялось собрание у Макса. Несколько раз она ловила на себе его задумчивый взгляд, от которого ей становилось немного не по себе.
Вечером Эмма вернулась домой. Теперь, когда все дела были сделаны, она не знала, чем себя занять. Зашла в студию, но у нее даже не возникло желания взять в руки кисть. Остановившись напротив одной из картин, она стала смотреть на нее так, словно видела ее впервые.
За этим занятием ее застал телефонный звонок от Маргарет.
– Извини, что я так поздно, но у меня для тебя есть потрясающая новость. Как только редактор книги увидел твои картины, которые я принесла с собой, он захотел с тобой познакомиться.
– Зачем? – Сердце забилось чуть сильнее. Маргарет рассмеялась:
– Они хотят объединить твои картины в альбом. К тому же они готовы предложить тебе работу художника.
Эмма задержала дыхание, не веря своим ушам.
– Эмма, ау? Я не слышу тебя. Ты не рада? Она взяла себя в руки.
– Нет-нет, конечно же, рада, но я не могу так сразу. Моя работа…
– Никто не заставляет тебя дать ответ немедленно, – успокоила ее Маргарет. – Я сказала, что поговорю с тобой и возьму с тебя обещание подумать.
– Я обещаю, – вздохнув, сказала Эмма.
– Отлично. На всякий случай я оставила им номер твоего телефона. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет.
– Позвони мне, когда решишь, ладно? Я очень-очень за тебя рада.
– Спасибо, – пробормотала Эмма и положила трубку.
Несколько секунд она не двигалась. Затем без сил опустилась на стул, бесцельно перекладывая листы с одного места на другое, ничего не видя вокруг.
Хватит ли у нее сейчас смелости решиться на этот шаг? Заниматься тем, чем ей всегда хотелось, – рисовать? В памяти всплыли слова Джейка. «Настоящий художник не может быть трусом». Эмма горько улыбнулась. Она сама считала так же, поэтому его обвинение так задело ее за живое. Эмма еще раз обвела взглядом свои картины. Решено. Она докажет, прежде всего себе, что она либо художник, либо трусиха. Другого не дано.
Когда на следующее утро перед Максом лег лист бумаги, он подписал его, не глядя.
– Я этого ждал, – просто сказал он.
– Но я же приняла решение только вчера!
– Не знаю, почему я знал, – пожал Макс плечами, – просто я был уверен, что рано или поздно ты уйдешь из компании. Нам и так повезло, что ты работала у нас столько лет. Чем собираешься заняться?
– О чем мечтала всю жизнь.
– Не хочешь поделиться с другом?
– Боюсь сглазить, – откровенно призналась Эмма. – Еще многое предстоит уладить.
– Понял. Тогда удачи тебе. – Он помолчал. – А как Джейк? Я думал, что вы вернетесь из Окленда вместе, но он позвонил и сказал, что дела задержат его дольше, чем он рассчитывал.
– Джейк звонил? – как можно небрежнее спросила Эмма, пытаясь сдержать сердцебиение. – А откуда… – опомнилась она.
– Откуда я знаю, что ты была в Окленде? – Макс слабо улыбнулся. – Случайность. В пятницу я летел в Окленд тем же рейсом.
– Понятно. – Она опустила глаза, не в силах выдержать выражение участия, появившееся на его лице.
Макс кашлянул и зашелестел бумагами.
– Ну что ж. Не забывай нас.
– Разве я могу? – тепло улыбнулась Эмма.