Андреева Наталья. Достаточно одной таблетки

   – Ежели ты куда собрался, звони Сашке. Пущай он ко мне придет, слышишь?
   – Да никуда я не собрался!
   – Вот и сиди тут!
   «Портрет явления, – вновь подумал Алексей, когда за ним захлопнулась дверь. – Деспотичная старуха-мать и хороший сын. Слишком уж хороший. И отойти, бедняге, никуда нельзя, а Семужке, наверное, охота с друзьями посидеть, пивка попить. Как-никак, праздники! Она же вцепилась в него мертвой хваткой! А если бы у меня была такая мать?» Алексей невольно вздрогнул.
   Теперь-то он понял, как ему повезло! Мама звонит только в случае крайней необходимости, а в остальное время терпеливо ждет его звонка, хотя она тоже в возрасте и тоже болеет. Но у нее много подруг, масса каких-то дел, которые молодым и работающим покажутся сущими пустяками, а для пожилого человека и на рынок съездить целое событие! Впрочем, мама и в санаторий ездит, на юг, по бесплатной путевке, причем одна! Не боится ни поездов, ни соседок по номеру, с которыми может характером не сойтись, ни плохой погоды. Понятно, что в сезон бесплатных путевок не дают. Но пенсионерам не море важно и не солнце. Смена обстановки, хорошее питание, лечение, а главное – общение. Некоторые напрягают им детей. Алексей покосился на железную дверь, за которой Семужка остался утешать мамусю.
   В общем, замечательная у него мама! Утвердившись в этой мысли, Леонидов вновь поднялся на пятый этаж и позвонил в квартиру справа. На лестничной клетке было три двери, эта квартира была последняя, им неохваченная. Ему открыла симпатичная блондинка. Настолько симпатичная, что Леонидов невольно втянул живот и выпрямил спину. И выдохнул:
   – Здравствуйте!
   – Приве-ет… – томно протянула блондинка и на всякий случай улыбнулась. – А почему не позвонил?
   – В смысле?
   – Предупредил бы, что зайдешь. У меня выпивки не осталось.
   – А закусить найдется?
   – А у тебя с собой есть?
   – Не с пустыми же руками я пришел!
   – Ну, заходи… – посторонилась хозяйка.
   Протискиваясь в прихожую, Алексей невольно коснулся упругой груди, и его обдало жаром. Совсем близко он увидел раскосые глаза с огромными зрачками и понял, что блондинка она не натуральная, а крашеная. Высокие скулы, ровные дуги бровей, точеный прямой носик и рот, похожий на сердечко. Девушка была восточных кровей, но красилась в блондинку. Впрочем, это ее не портило. Она была сложена, что называется, косточка к косточке: худые длинные ноги с узкими ступнями, такие же тонкие, шелковистые руки с нежными пальчиками, ногти идеальной овальной формы, и на длинной шее – маленькая изящная голова.
   С трудом вынырнув из омута ее миндалевидных глаз, Алексей попытался дышать ровно. Какая ж это мука, допрашивать красавиц!
   – Что стоишь? – улыбнулась девушка. – Проходи!
   – Куда?
   – В комнату, куда ж еще? – она опять улыбнулась.
   Это была ее особенность: девушка все время улыбалась. Улыбку можно было бы назвать дежурной, если бы девушка не была так прекрасна. Казалось, что она стесняется своей красоты, потому и улыбается, словно извиняясь: «Да, такая я. Вы уж простите». Это было так мило…
   Алексей прошел в большую комнату, чувствуя спиной теплое дыхание хозяйки. Там был, мягко говоря, бардак. Но не тот, что царил в квартире полуслепой старухи, вовсе нет. Это был милый беспорядок в уютном гнездышке, что свила себе красивая женщина, повсюду валялись ее вещи, такие же очаровательные, как и она сама: косметика, духи, изящные безделушки и даже деликатные предметы из нижнего белья.
   Красавица улыбнулась и, покачивая бедрами, неторопливо прошла к дивану и медленно, нехотя, взяла с него кружевной лифчик, который засунула потом под подушку. Обернулась и сказала:
   – Что стоишь? Садись!
   Алексей сел в кресло.
   – А выпивка где? – спросила девушка, присаживаясь на диван.
   – Как тебя зовут?
   – Наташа.
   – А по паспорту?
   – Зачем тебе паспорт? – удивилась она.
   – Потому что я из милиции.
   – Из милиции? Где ж мы с тобой познакомились? – наморщила лобик хозяйка.
   – Мы познакомились минуту назад, когда я позвонил в твою квартиру. Ты впускаешь всякого, кто говорит, что принес выпивку?
   – Ты… Ты кто?
   – Я же сказал: из милиции. Твою соседку убили. Давай-ка сюда свой паспорт.
   – Нет! – она забилась в самый угол дивана, схватила подушку и прижала к себе. Алексей опять увидел кружевной лифчик.
   – Что, прописки нет?
   – Нет!
   – Ты снимаешь эту квартиру, так?
   – Так!
   – Давай паспорт.
   – Нет! Не надо! Нет!
   – Мне что, участкового позвать?
   Участкового она испугалась еще больше. Тут же отбросила подушку и легко, как козочка, соскочила с дивана.
   – Неси, – велел Алексей.
   Она скакнула в соседнюю комнату. Леонидов вздохнул, встал и вновь прикрыл подушкой кружевной лифчик. Так спокойнее.
   – Вот, – девушка дрожащей рукой протянула ему паспорт.
   – Хотя бы российский, – проворчал он, открывая документ. – Так. Наиля Амирхановна. Это ты?
   – Да, я, – она жалко улыбнулась.
   – А почему Наташа?
   – Мужчинам нравится.
   – Ты занимаешься проституцией?
   Она опять улыбнулась.
   – Да сядь ты, – с досадой сказал Алексей.
   Наиля поспешно села на диван и, схватив подушку, прикрыла ею голые коленки. «Я не буду туда смотреть». Леонидов имел в виду вновь засветившийся кружевной лифчик.
   – Откуда приехала?
   – Казань.
   – А говорят, у вас там жизнь хорошая.
   – А ты съезди да проверь! – неожиданно огрызнулась она.
   – Что можешь сказать по поводу соседки?
   – Какой соседки?
   – Анны Павловны.
   – Не знаю такой!
   – Как не знаешь? Бабку, что жила на твоей лестничной клетке, не знаешь?
   – Ах, ты о бабе Ане!
   – О ней. Что можешь сказать?
   – Ничего!
   – Ты брала у нее денег в долг?
   – Нет!
   – Мы все равно узнаем, если брала.
   – Нет!
   – У нее была картотека должников. Она хранила все расписки.
   – Нет!
   «Брала…»
   – Давно снимаешь квартиру?
   – Эту?
   – Эту.
   – Второй год, – равнодушно ответила Наиля.
   – Сколько платишь?
   – Штуку.
   – Долларов?
   – Не рублей же, – улыбнулась она. На этот раз улыбка была злой.
   – Это еще по-божески.
   – До кризиса было больше. Потом с хозяином договорились.
   – Натурой взял сверх того?
   – Тебе-то какая разница? – это уже была не улыбка, оскал. – Ты мне мама, папа?
   – Что делала сегодня?
   – Спала!
   – Шум в квартире напротив слышала?
   – Нет!
   – К тебе кто-нибудь сегодня приходил?
   – Нет!
   – Быть может, кто-то у тебя ночевал?
   – Нет!
   – Послушай… Мы ведь все равно узнаем.
   – Узнавай.
   – Какая ж ты… Несговорчивая.
   – Я сговорчивая, – она улыбнулась. Томно, явно заигрывая с ним. Леонидов понял, что ему предлагают взятку.
   – Старый я уже для таких игр, – сердито сказал он и поднялся. Искушение было слишком велико.
   – Тоже мне, старый, – хмыкнула Наиля. – Жены боишься? Или начальства?
   – Себя боюсь, – честно признался Алексей. – Я к тебе, пожалуй, лейтенанта пришлю. Кислицкого. Нет. Он женат. Бурундукова. Как только он с консьержкой закончит, скажу, чтобы зашел сюда. С ним попробуй поиграть, он оценит.
   При слове «консьержка» Наиля побледнела. У нее кто-то сегодня был, определенно. И деньги у бабы Ани она в долг брала. Знала, что та хранит крупные суммы не в банке, а дома, в матрасе. Или не знала? Надо разбираться.
   – Сиди тут, – велел Алексей и вернулся обратно на лестничную клетку. Навстречу ему из лифта вышел следователь. – О! Прокуратура приехала! Наконец-то! А что так задержамшись?
   – Что тут у вас? – поморщился следователь.
   – У нас, – поправил Леонидов. – У нас тут труп. Убита старушка-процентщица.
   – Алексей Алексеевич, я бы вас попросил… – вновь поморщился следователь. – Можно без шуток? Голова прямо раскалывается.
   – А я не шучу. Именно старушка, и именно процентщица. Подозреваемых – хоть отбавляй!
   – Это хорошо, – оживился следователь. – Ну, давайте начинать. Надо все тут быстро… – и он потрогал рукой лоб. – Твою мать! Голова болит, сил нет!
   – Может, таблетку? – заботливо спросил Алексей.
   – Да пил уже! Черт бы побрал эти праздники!
   – Черт бы побрал эти суточные дежурства в праздники.
   – Вот именно.
   – Здравия желаю! – раздалось громогласное.
   Они оба вздрогнули и одновременно повернули головы. По лестнице к ним поднимался сияющий Бурундуков.
   – Тише ты… – простонал следователь.
   – Почему пешком, Бурундуков? – поинтересовался Алексей.
   – Чего тут идти? Всего-то пятый этаж! Ваше задание выполнено, Алексей Алексеевич! – гаркнул лейтенант. – Консьержку я допросил! Какие еще будут указания?!
   – Не орать, – сквозь зубы сказал следователь.
   – Ты вот что, Петя… – невольно улыбнулся Леонидов. – В квартире напротив томится молоденькая и очень хорошенькая проституточка. Надо осадить, понял?
   – Есть!
   – О Господи! – следователь схватился за голову и поспешно нырнул в квартиру потерпевшей.
   – Разрешите выполнять?!
   – Разрешаю. Вперед, Бурундуков! Она тебя будет соблазнять, но ты должен вести себя как офицер, а не как мужчина. Проявить морально-волевые качества, силу духа, на провокацию не поддаться и, в свою очередь, раскрутить ее на правдивые показания и прийти ко мне… – Леонидов посмотрел на часы, – через час, с протоколом. Это и есть твое ответственное задание, Бурундуков. Справишься?
   – Опять вы меня обижаете, Алексей Алексеевич. Что мы, проституток не видали?
   Лейтенант хлопнул длинными, как у девушки, мохнатыми ресницами, подтянул ремень и отправился выполнять задание начальства. Алексей невольно улыбнулся: «Ну-ну…»
 
   …Часа через два они закончили осмотр места происшествия и определились не только с мотивом, но и с подозреваемым.
   – Давай, шагай, – Кислицкий подтолкнул к машине хмурого, небритого Александра Костикова.
   – Мужики, а может, не я?
   – В машину садись, – еще один тычок. – А вы, Алексей Алексеевич?
   – Да. Иду.
   – Поехали уже, – нетерпеливо сказал водитель.
   – Кого-то не хватает, – сообразил Леонидов.
   – Как так: не хватает? – возразил водитель. – Сюда нас сколько приехало? Четверо, считая меня. А обратно сколько едет? Четверо!
   – Точно! – подтвердил Кислицкий. – Садитесь же, Алексей Алексеевич! Поехали!
   – А четвертый кто? Подозреваемый! Костиков четвертый! Елки… Бурундуков! – Леонидов взглянул на часы.
   – В самом деле, а где Петя? – удивился водитель.
   – Подождите минут пять, мужики. Я сейчас.
   Леонидов вернулся в подъезд и поднялся на пятый этаж. «Я давал Бурундукову час… – подумал он и глянул на наручные часы. – Перебор».
   Дверь в квартиру Наили была приоткрыта. Войдя в прихожую, Леонидов услышал звонкий женский смех. Он, стараясь не производить лишнего шума, сделал пару шагов по коридору и заглянул в комнату. На журнальном столике увидел ополовиненную коробку конфет и пустую бутылку из-под вина. Нашлась-таки выпивка, лукавила девушка! Бурундуков сидел на диване, на голове у него был тот самый кружевной лифчик, а в руке – стакан. На коленях у лейтенанта сидела Наиля и пыталась завязать под его мужественным подбородком бантик из лямок. Это у нее плохо получалось, и Наиля заливисто смеялась. Бурундуков при этом млел и глупо улыбался в ответ.
   – А где протокол, лейтенант? – строго спросил Алексей.
   Бурундуков побагровел и вскочил, Наиля при этом ловко соскользнула с колен лейтенанта на диван и опять прикрыла голые коленки подушкой.
   – Вот, – Бурундуков протянул Алексею исписанный лист бумаги.
   – Это что?
   – Показания.
   – А это? – Леонидов ткнул пальцем в лифчик.
   – Извините.
   Бурундуков поспешно снял необычный головной убор и кинул его Наиле. Та проворно схватила лифчик и сунула под подушку, которую крепко прижала к себе. После чего уставилась на Алексея наивными глазами и замерла. Леонидов посмотрел на часы и строго сказал:
   – Два часа пятнадцать минут, Бурундуков. Многовато.
   – Особые обстоятельства, – промямлил тот.
   – Я понял. Учитесь преодолевать трудности, лейтенант. В машину!
   – Есть!
   – Эх, молодежь… А с тобой, – Алексей строго посмотрел на девушку, – мы потом поговорим. Думаю, красавица, ты не все рассказала. Бурундуков! Вперед!
   Лейтенант переглянулся с Наилей и пальцем сделал знак в воздухе: я, мол, тебе позвоню. Та кивнула.
   – Она призналась? – спросил Алексей в лифте, когда закрылась дверь.
   – Да!
   – В чем?
   – Во всем!
   – Так что ж, ее забрать надо было?
   – Алексей Алексеевич, – надулся Бурундуков. – Опять вы все неправильно понимаете! Наташа ни в чем не виновата…
   – Дурак ты, лейтенант! – в сердцах сказал Леонидов. – Увидел красивую бабу и растаял! А она тебе уши лифчиком закрыла, чтобы с них лапша не падала, и шоколадкой дала закусить горькое свое вранье. Впрочем, я сам был такой. Соблазнился однажды такой вот Наилей, а кончилось все печально.
   – Как?
   – Убили ее. Ладно, разберемся.
   В машине он устало закрыл глаза и задумался. Готовится еще одна судебная ошибка. С его участием. Костиков, скорее всего, не убивал. Но доказать это практически невозможно. Сам Костиков ничего не помнит, свидетелей тому, что Александр сегодня не выходил из своей квартиры, нет. Есть маленькое противоречие: если убил он, то почему не изъял свою карточку? Не нашел? Но у Костикова было достаточно времени, чтобы как следует порыться в картотеке бабы Ани.
   Вот и выходит, что он не убивал. Но суду факт наличия карточки малоинтересен. Скорее наоборот. Это подтверждение того, что Костиков был должен соседке. Это мотив. Логика сыщика против логики суда. Кто победит? Исход известен.
   «Костиков не убивал, – Алексей открыл глаза. – А кто?»

Ворота «Медрая»

   Положив перед собой визитную карточку клиники, Леонидов без особой надежды набрал номер. Четвертое января, мертвый сезон. К огромному удивлению, ему ответили.
   – Сеть клиник «Медрай», Татьяна, слушаю вас.
   – Девушка, а вы разве работаете?
   – Как видите, работаем.
   – Так каникулы же!
   – Мы отдыхали первого, второго и третьего января. А с сегодняшнего дня работаем без выходных. У нас частная клиника. Вы хотели записаться на прием?
   – Записаться? Да, пожалуй.
   «5/01 10.00», – вспомнил Алексей.
   – Что вас беспокоит?
   – Меня? Ничего. Мою жену беспокоит, – спохватился он. – Вы могли бы ей помочь?
   – А что конкретно ее беспокоит?
   – Потеря аппетита. Жалуется, что не может дышать.
   – Совсем?
   – Она дышит, разумеется, но говорит, что с трудом. У нее якобы ком в горле стоит. Похудела очень.
   – Вам надо пройти обследование. Сразу предупреждаю, что у нас недешево.
   – А есть варианты?
   – Государственные учреждения не работают до десятого января. Если время терпит…
   – А если не терпит?
   – Вам надо обратиться в частную клинику. Мы – крупная сеть клиник с солидной репутацией. У нас работают лучшие специалисты, – затараторила девушка. – Мы…
   – Хорошо, я понял. Записывайте.
   – Консультация у дежурного терапевта бесплатная.
   – Тогда тем более.
   – Фамилия, имя, отчество?
   – Леонидова Александра Викторовна…
   – Приезжайте завтра к открытию, к десяти часам. Дежурный терапевт вас осмотрит и скажет, каких врачей надо пройти и какие анализы сдать. Сначала обратитесь в регистратуру. Назовете фамилию, и к вам выйдут.
   – Отлично!
   – Завтра мы вас ждем. До свидания. Спасибо, что обратились к нам! – спохватилась Татьяна и дала отбой.
   «И вам спасибо», – Леонидов опять взялся за телефон. Теперь он звонил жене.
   – Сашенька, ты занята?
   – Не занята. Просто лежу.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Я же сказала: лежу.
   – Я записал тебя к врачу.
   – К врачу?! К какому врачу, все же закрыто!
   – Частные клиники работают. Есть такая сеть клиник, «Медрай» называется.
   – Я слышала рекламу. Но там же дорого!
   – У нас есть сбережения.
   – Мы же хотели купить мотоблок!
   – Твое здоровье дороже. Так ты поедешь завтра в больницу?
   – Конечно поеду! Леша, мне так плохо…
   – Вот и отлично! То есть, я хотел сказать, это очень плохо, что тебе плохо, но хорошо, что ты согласна пройти обследование. Будет хоть какая-то определенность. Значит, завтра к десяти мы едем в «Медрай»!
   – Спасибо тебе, Леша. Ты такой заботливый…
   Леонидов покраснел. Хорошо, что Саша этого не видит! С другой стороны, шансы, что визитную карточку потерял убийца и именно он придет в «Медрай» к десяти часам утра, невелики. Пятьдесят на пятьдесят. Но настоящий сыщик за это непременно уцепится. Алексей почувствовал охотничий азарт.
   «О здоровье жены надо думать! – разозлился он на себя. – А не о том, как раскрыть очередное убийство! С другой стороны: одно другому не мешает…»
   – До встречи, любимая, – фальшиво сказал он и дал отбой.
 
   …Зато Саша заметно повеселела. Это Алексей увидел, когда вернулся домой с суточного дежурства. Жена не спала.
   – Я уже звонила твоей маме, – сказала, поцеловав его, Саша. – Она согласна посидеть с детьми. Не знаю, сколько времени это займет, но, думаю, недолго. Если это дорого, там не должно быть очередей.
   – Я тоже так думаю. Значит, мы везем детей к маме?
   – Зачем? Она сама сюда приедет.
   – Но нам в девять выезжать!
   – Она рано встает.
   – Саш, это неудобно.
   – Я с ней говорила, она считает, что это нормально.
   – Я ей перезвоню, – Алексей взялся за телефон.
   – Леша, не надо. Все нормально.
   Он покачал головой и тут же вспомнил другую маму. Вернее, мамусю. И Семужку. Вот у кого не жизнь, а каторга!
   – Тебе надо поспать, – ласково сказала Саша. – Ты устал.
   Он тоже почувствовал, что устал. Сейчас бы завалиться спать числа до шестого… Но Саша… Сашу надо спасать…
   – На том свете отосплюсь, – сказал Алексей жене и отправился за будильником.
 
   …Мама приехала в половине девятого.
   – Извини, что так получилось, – смущенно сказал Леонидов, целуя ее в щеку.
   – Не за что извиняться. Я рада, что еще нужна вам.
   – Проходи в комнату. Дети еще спят. Каникулы.
   – Ты тоже любил поспать в каникулы, – потрепала его по щеке мама. – Похудел…
   – А все говорят: поправился.
   – Похудел… Волос седых прибавилось, – вздохнула она. – И не выспался, вижу. Но что тут поделаешь? Раз Саша болеет…
   – Может, чаю попьем? У нас еще полчаса.
   – Я пирожков домашних привезла. Вчера напекла, после того как Саша позвонила. Знаю, внуки любят мои пирожки.
   – Тем более! Пойдем пить чай с пирожками!
 
   …К «Медраю» они подъехали без пятнадцати десять. Пробок не было, Леонидов ехал и удивлялся. Москва свободна, когда такое было! Можно планировать время, которое придется затратить на дорогу! Невероятно! Зато на стоянке у клиники был аншлаг. Алексею это не понравилось. Конечно, есть версия, что это машины жильцов близлежащих домов, а если все эти люди приехали в «Медрай»?
   «Мы записаны на десять, – успокоил себя Леонидов. – Если есть запись, значит, нет очередей».
   – Идем? – спросила Саша, захлопнув дверцу машины. И указала на проходную: – А нас пустят?
   – Должны были занести в список.
   Он взял жену под руку и шагнул к железным воротам.
   – Вы куда? – строго спросил их охранник перед турникетом.
   – Мы по записи.
   – Фамилия?
   – Леонидова Александра Викторовна. А я сопровождающий. Муж.
   – Есть такая, – кивнул охранник, сверившись со списком. – Проходите!
   – Строго тут у них, – сказал Алексей жене, выйдя из проходной.
   – Солидная клиника. Значит, врачи хорошие.
   У солидной клиники была солидная дверь. Алексей открыл ее с трудом и пропустил вперед жену:
   – Проходи!
   Холл был тесным и темным, по левую руку от двери закуток, в нем – гардероб, а рядом крохотный диванчик. Тут же стояла пластиковая емкость с чистыми бахилами. Алексей усадил измученную Сашу на диванчик и надел бахилы, сначала ей, потом, присев, себе.
   – Номерок не забудьте, – услышал он низкий женский голос.
   А подняв голову, обомлел. У гардероба стоял Семужка! Семен Ильич собственной персоной!
   – Семен Ильич! – воскликнул Алексей, вскакивая с дивана. – Какими судьбами?!
   Семужка вздрогнул и обернулся. Его лицо медленно начала заливать краска.
   – Алексей Алексеевич… – растерянно сказал Семужка, неловко засовывая номерок в карман. – Вы… здесь?
   – Жена заболела, – скорее радостно, чем печально, сказал Леонидов. – Поликлиники не работают до десятого, больницы закрыты. Нашел по Интернету «Медрай», позвонил и – о радость! Работают! Я пулей сюда! А вы здесь какими судьбами?
   – Мамусе вчера стало плохо. Давление поднялось. Сунулся в поликлинику – закрыто. Врача на дом тоже вызвать не смог. Сказали – после праздников, – пожаловался Семужка. – Мол, врачи – тоже люди, все отдыхают. А ей все хуже и хуже. «Скорую» не хочет. Они укол сделают и уедут, никто с ней сидеть не будет, и лечение не назначат. Отправят все в ту же районку. Позвонил сюда – работают! Еле уговорил ее прийти. Говорит, дорого. А мне никаких денег не жалко, лишь бы она была здорова.
   – Аналогично. А где она? – Алексей огляделся. Мамуси в холле не было.
   – У регистратуры сидит. Здесь дует.
   – И в самом деле… – он невольно поежился. Дверь постоянно то открывалась, то закрывалась, люди входили и выходили, а на улице был мороз. Холл был такой маленький, что не успевал прогреваться.
   – Леша! – позвала его жена. – Ты скоро? Я замерзла!
   – Иду, любимая!
   Алексей подхватил ее шубку и радостно сказал Семужке:
   – Мне вас сам Бог послал, Семен Ильич! Вы ведь сначала к дежурному терапевту?
   – Мы? Да, – растерянно сказал тот.
   – Там и встретимся. – Алексей сунул гардеробщице Сашину шубку и проворно скинул свою куртку. – У меня к вам пара вопросов.
   – Сейчас? – еще больше растерялся Семужка.
   – А чего зря время терять?
   – Ой! Мамуся! – спохватился тот. – Извините.
   – Конечно, конечно.
   Семужка тут же исчез.
   – И куда нам? – спросила Саша, поднимаясь с диванчика.
   – В регистратуру, как я понял. Оттуда все начинается.
   – А мы не опоздали? – разволновалась жена.
   – Ровно десять, – сказал Леонидов, глянув на часы, и кивнул на стену: – Видишь, стрелочка! А под ней написано: «Регистратура». Нам туда!
   Он подхватил Сашу под руку и повел в конец коридора, где минуту назад исчез Семужка. Всего пара шагов – и тут ему открылись райские кущи. Насколько тесным был холл, настолько же просторной была приемная. Меж мраморными колоннами в ряд стояло штук шесть роскошных кожаных диванов, а перед ними элегантные журнальные столики со свежим глянцем, повсюду зелень, где искусственная, а где и живая, венчал все это великолепие огромный плазменный экран. Алексею даже показалось, что он слышит пение птиц. Потолки были высокими, на них – лепнина. Огромная люстра сияла как солнце, а яркие звезды бра облюбовали себе стены. И в самом деле – рай! Медицинский. Потому что здесь не только радуют пением птиц, но и лечат. И Саша повеселела.
   На диванах, дружно повернув головы по направлению к огромному телевизору, сидели пациенты с сопровождающими, в одной из женщин Алексей узнал мамусю. Рядом, сжимая ее руку, замер Семужка. Что же касается остальных…
   – Где бы ни встретиться… Оля, здравствуйте!
   Племянница Анны Павловны от неожиданности вздрогнула.
   – Вы?! Здесь?!
   – Я то же самое хотел сказать. Вы? Здесь? Неужто заболели?
   – Я с мужем, – промямлила Ольга и указала на угрюмого усатого мужчину, сидевшего рядом с ней.
   – Внезапно стало плохо?
   – Отчего же? Мы записывались заранее. «Медрай» – одна из немногих клиник, которые в рождественские каникулы работают.
   «Записывались заранее… Неужели она? Или… он?»
   – Леша, куда мне? – дернула его за рукав Саша.
   – Садись на диван, а я в регистратуру.
   – Они сами подойдут, – сказала, подвинувшись, женщина в очках с плюсовыми стеклами. – Вы только фамилию назовите.
   – Ираида Осиповна! И вы здесь! И тоже заранее записывались?
   – Я… Видите ли… – замялась консьержка.
   – Леша! – напомнила Саша. – Ты шел в регистратуру!
   – Да-да. Конечно.
   Леонидов направился к окошку с надписью «Регистратура». Надо же, какая удача! Трое из тех, кого он взял на заметку вчера, оценив место происшествия, сегодня явились в «Медрай»! Среди них ценный свидетель – Семужка! И его мамуся, подруга покойной бабы Ани! Вот удача! Разумеется, нехорошо допрашивать людей в больнице, но в очередях к врачам они становятся особенно разговорчивыми. Глядишь, в беседе о болезнях всплывет ценная информация.
   – Здравствуйте, – сказал он в окошко. – Наша фамилия Леонидова. Александра Викторовна. Мы записаны на десять часов.
   – Присаживайтесь и ждите. К вам подойдут.
   Алексей вернулся на кожаный диван.
   – А какая у них система? – спросил он, присаживаясь рядом с Сашей и обращаясь ко всем сразу.
   Ответил полнеющий мужчина средних лет в белом свитере. Бросив на него беглый взгляд, Леонидов отчего-то подумал: бизнесмен. Одежда дорогая и качественная, на руке вызывающие часы внушительного размера, не часы, а заявка на успешность, на пальце левой руки массивный перстень-печатка.
   – У них тут кураторы, – сказал мужчина.
   – Кто-кто? – удивился Алексей.
   – Кураторы. Они стоят за вас в очередях.
   – Они что делают?!
   – Народу сегодня много, – пожаловался мужчина. – Я здесь не в первый раз, но такого никогда не видел.
   – Это потому что праздники, – вздохнула леди в золотом костюме. Будто не в клинику пришла, а на банкет. – Везде закрыто, а «Медрай» работает. Куда же деваться, если болит?