Андреева Наталья. Достаточно одной таблетки

   Алексей оценил почтенную публику, собравшуюся в приемной. Некоторые, как он с Сашей или Семужка с мамусей, пришли вдвоем, а иные, та же леди в золотом костюме и мужчина в белом свитере, явились без сопровождающих. Ираида Осиповна тоже одна. А Ольга привела мужа. Неужели у всех этих людей есть деньги, чтобы ходить в такие дорогие клиники? Но, с другой стороны, леди в золотом права: куда же деваться, если болит?
   В очередях люди обезличиваются. А в клинике тем более: лица у всех одинаково напуганные, вид болезненный. А потерять очередь нельзя, надо запомнить, за кем ты, кто за тобой и, на всякий случай, кто перед тем, за кем ты, и кто перед тем, за кем тот, за кем ты. Люди имеют привычку, заняв очередь и передав эстафетную палочку новому последнему, разбредаться кто куда. Запоминаются яркие детали одежды. Семужку Леонидов знал, Ольгу и Ираиду Осиповну тоже. Остальных пока обозначил как Белый свитер и Золотая леди.
   – Кто последний? – раздался скрипучий голос.
   Алексей обернулся и невольно вздрогнул. Высокий худой мужчина, весь седой, лицо в глубоких морщинах, но еще достаточно крепкий, стоял меж колонн, опираясь на видавшую виды трость. Сразу вспомнилась трость в фабричной упаковке, валявшаяся в прихожей у бабы Ани рядом с ее трупом.
   – Я спрашиваю: кто последний? – раздраженно повторил мужчина.
   – Здесь нет очереди, – флегматично ответила Ольга.
   – Как так нет? Везде есть очередь! Даже на кладбище есть очередь! Первым достаются лучшие могилы!
   – А вы сюда помирать пришли? – с иронией спросил Белый свитер.
   – Вот с этим я, как раз и не спешу. Поэтому спрашиваю: кто последний?
   – Это частная клиника, – сказала Золотая леди. – Садитесь, к вам подойдут.
   – Только сначала подойдите к регистратуре и назовите свою фамилию, – посоветовала Ираида Осиповна. – Вы записывались?
   – Разумеется, я записывался, – все так же раздраженно сказал мужчина. – И намеренно приехал чуть позже, чтобы не сидеть в очереди.
   Он, тяжело опираясь на трость, захромал к регистратуре.
   – Синьборода, – услышал Алексей.
   – Что вы сказали? – удивленно переспросили в окошке.
   – Моя фамилия Синьборода, – раздраженно повторил мужчина. – Здесь нет ничего смешного. Велемир Ипатьевич Синьборода.
   – Присаживайтесь, к вам подойдут.
   – Какая смешная фамилия, – шепнула жена на ушко Алексею. – Еще и Велемир Ипатьевич!
   Алексей представил, как Синьборода душит тщедушную Анну Павловну, и невольно улыбнулся. На одну из жен ревнивого злодея старушка явно не тянула.
   Велемир Ипатьевич, все так же тяжело опираясь на трость, подошел к одному из диванов и долго примеривался перед тем, как на него сесть. Видимо, нога доставляла Синьбороде сильное беспокойство.
   – Вы с ногой? – спросила, подвинувшись, Ираида Осиповна.
   – Что? – Синьборода наконец сел.
   – С ногой, говорю, пришли?
   – Разумеется, с ногой! Как я мог сюда прийти без ноги?
   – Я имела в виду, что у вас болит? Нога?
   – Что сделали с русским языком, а? – разозлился Велемир Ипатьевич. – Надо правильно выражать свою мысль! Ведь до чего дошло! Предлагают внести в словарь русского языка всякие там «ченить», «аффтар жжет»! Безобразие!
   – Но ведь все понятно, – Алексей сжал Сашину руку, заметив, как напряглась жена, преподаватель того самого русского языка, – когда говорят «аффтар жжет». Это сильные эмоции.
   – Молодой человек! – Велемир Игнатьевич аж привстал.
   – Шемякин кто?
   У двери в регистратуру появилась очаровательная девушка в белом халатике. Из-под халатика виднелись узкие брючки, из-под брючек – модные тупоносые туфельки на высоком, но устойчивом каблучке.
   – Я Шемякин! – Ольгин муж поднял руку, как примерный ученик.
   – Мы Шемякины, – подтвердила племянница Анны Павловны.
   – Я ваш куратор, Мария, – девушка указала на бейджик, болтающийся на шее. На нем и в самом деле было написано: Мария. – Я буду вас сопровождать во время ваших визитов в «Медрай», по всем вопросам обращайтесь ко мне. Вы к нам в первый раз?
   – Да.
   – Идемте, я покажу вам клинику.
   – Я хотел к гастроэнтерологу… – заикнулся, было, Шемякин.
   – Вам надо посмотреть нашу клинику, – очаровательно улыбнулась Мария. – Я покажу вам, где что находится. Мы сейчас поднимемся на четвертый этаж, потом спустимся на третий, где принимают специалисты, в том числе и врач-гастроэнтеролог, я вам покажу его кабинет, а потом мы вернемся сюда, потому что здесь с вами должен побеседовать дежурный терапевт, поскольку вы первично.
   – Но…
   – Это совершенно бесплатно! Идемте.
   Ольга и ее муж поднялись с диванчика.
   – Лифт не работает, – предупредила девушка, очаровательно улыбаясь.
   – Почему? – переглянулись сидевшие на диванах пациенты.
   – Потому что праздники. Мы работаем, а коммунальные службы нет. Здание обесточено, то есть обезлифтчено… – она сбилась. – В общем, подниматься на четвертый этаж придется пешком.
   – А может, не надо? – робко возразил Ольгин муж. – Я не очень хорошо себя чувствую.
   – Я должна показать вам клинику! – обиделась Мария. – Идемте же!
   Шемякины ушли.

Ангелы «Медрая»

   – Почему они первые? – проскрипел Синьборода, сразу же забыв про исковерканный русский язык.
   – Потому что они пришли первые, – флегматично ответила Золотая леди.
   – Но я записывался на десять!
   – Мы все записывались на десять, – пожал плечами Белый свитер.
   – Я же говорил, что везде очередь! Даже за деньги! И зачем нам нужны какие-то кураторы? Мне вообще-то нужен хирург! Я к нему пришел!
   – У них такая система, – пояснила Золотая леди.
   – За что только деньги берут! – продолжал возмущаться Синьборода.
   – Не хотите, не платите, – сказал Белый свитер.
   – У меня болит нога! Я не желаю с острой болью сидеть в очередях! Это противозаконно! Я буду жаловаться директору!
   И только Велемир Ипатьевич привстал, кураторы из двери в регистратуру посыпались как горох.
   – Госпожа Владимирская кто? – симпатичный парень в белом халате вопросительно посмотрел на ожидающих.
   – Я Владимирская! – вскочила Золотая леди.
   – Анастасия Дмитриевна?
   – Да, Владимирская Анастасия Дмитриевна, – та порозовела от удовольствия.
   – Идемте со мной, – парень улыбнулся. Алексей ясно чувствовал исходящий от него запах дорогого одеколона.
   – Вы мне покажете клинику? – защебетала Владимирская, лаская взглядом мощную шею. Парень похоже намеренно расстегнул верхние пуговицы официального белого халата.
   – Мы начнем с четвертого этажа. Там у нас косметолог и пластический хирург. Первая консультация – бесплатно.
   – Как интересно! – расцвела Анастасия Дмитриевна. – Идемте!
   – Господин Пичугин!
   – Я! – Белый свитер тоже порозовел от удовольствия. Его девушка-куратор была самая очаровательная! Из-под короткого белого халатика еще более короткой юбки не было видно совсем, только стройные ножки, а на них – туфельки на шпильке.
   «Система у них тут отработана, – подумал Алексей. – Не исключено, что они какое-то время наблюдают сидящих на диване потенциальных клиентов. Если женщина одинокая и еще не старуха, к ней приставляют симпатичного молодого человека. Так она легче расстанется с деньгами. Одинокому мужчине со средствами дают хорошенькую кураторшу. И он расщедрится, и у нее есть шанс устроить свою судьбу. Больные мужчины особо чувствительны к чарам хорошеньких женщин в белых халатах. Семейным же парам отгружают товар второсортный. Некрасивых, но настойчивых».
   Словно в ответ на его слова раздалось:
   – Леонидова!
   – Я, – встала с дивана Саша. Поднялся и Алексей.
   – Я Галина, – представилась девушка.
   «Галина», – подтвердил прикрепленный к отвороту ее белого халата бейджик. Девушке было лет двадцать с небольшим, лицо некрасивое, все в прыщах, зубы плохие. Похоже, что персонал не имел скидок в собственной клинике. Хороши были только глаза, карие, глубокие. Но ресницы она не красила. На работу сюда пришла, понятно. «Замужем? – Алексей кинул взгляд на правую руку и с удовлетворением отметил обручальное кольцо. – А ты в тонусе, сыщик! Работай!»
   – Я буду вашим куратором, – сказала Галина. – Идемте, я покажу вам клинику.
   – Сазонова!
   – Мы! – вскочил Семужка. – Мы Сазоновы!
   – Глухарева!
   – Я Глухарева, – не спеша поднялась Ираида Осиповна.
   В пять минут кураторы разобрали всех.
   – Синьборода, – пытаясь сдержать улыбку, объявила женщина лет тридцати пяти в модных очках.
   – Последний, – проворчал Велемир Ипатьевич, поднимаясь с дивана.
   Развели их в разные двери. Клиника была большая, и по лестнице Леонидовы в сопровождении Галины поднимались в одиночестве. Алексей заметно устал, пока добрался до четвертого этажа, кураторша тоже запыхалась. Зато Саша, к огромному удивлению Алексея, усталости не почувствовала. Напротив, бодро шагала по ступенькам, словно один только воздух «Медрая» уже был целебным.
   – Здесь работают косметологи, – указала на стеклянные двери Галина. – Идемте. Первая консультация бесплатно.
   – Девушка, вы нас не поняли, – остановил ее Алексей. – Моей жене требуется квалифицированная медицинская помощь. Она ест с огромным трудом, дышит тоже с трудом, а вы ей предлагаете омолодиться!
   – Кто с трудом дышит? – удивилась Галина.
   – Я и в самом деле плохо себя чувствую, – спохватилась Саша. – Не надо к косметологу.
   – У нас хорошие пластические хирурги, – не унималась Галина.
   «Вот и иди к ним, – чуть не удержался от хамства Леонидов. – Косметолог тебе не помешает. А моя жена – красавица! Даже такая! Больная и несчастная!»
   – Я хотела бы поговорить с врачом, – робко сказала Саша. – А не с пластическим хирургом.
   – Но это же совершенно бесплатно!
   – Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, – всерьез разозлился Алексей. – Это я вам говорю как профессионал.
   – Вы что, дрессировщик?
   – Нет, я опер. Работаю в уголовном розыске.
   – Ах, вы из милиции… Что ж вы сразу не сказали? Идемте!
   Они стали спускаться вниз по лестнице.
   – Здесь у нас принимают специалисты, – замедлила шаг Галина на третьем этаже. – А здесь… – она остановилась на втором, – лаборатория. Вам наверняка придется сдавать анализы. Если вы будете ходить по врачам без меня, не забудьте, где что находится.
   – Скажите, а зачем нужны кураторы? – не удержался от вопроса Алексей.
   – У нас такая система, – виновато сказала Галина.
   – Но зачем-то это нужно?
   – Все для пациента, – дежурно ответила девушка. – Он должен чувствовать себя как дома. Мы все время рядом. Возможно, ему срочно понадобится помощь.
   – Вы по образованию медсестра?
   – Что вы! Я инженер-пищевик! Институт недавно окончила. Но работы по специальности пока не нашла.
   – То есть, вы хотите сказать, что кураторы не имеют специального медицинского образования?!
   – Ни один! Все, у кого оно есть, сидят по кабинетам.
   – Чума! – удивился Алексей. – А много вам платят, извините за нескромный вопрос?
   – Не думаю, что милиции это интересно, – замялась Галина. – Идемте.
   «Видимо, модель клиники взята откуда-то ОТТУДА, – подумал Алексей, спускаясь вслед за девушкой на первый этаж. – Из-за границы. Как всегда: хотели как лучше, а получилось, как в России. ТАМ наверняка знают, зачем нужны кураторы. Система продумана, отлажена и работает без сбоев. ЗДЕСЬ же получился большой русский бардак. Жди сюрпризов».
   Первый сюрприз ждал их с Сашей на первом этаже, у двери в кабинет дежурного терапевта. Имевшиеся в наличии два дивана были заняты, и им пришлось встать у стенки, под одним из сияющих бра.
   – Подождите минутку, – сказала Галина и заняла очередь за такой же девушкой в белом халате.
   Алексей понял, зачем они устраивают экскурсию по клинике. Чтобы очередь не скапливалась. Но сегодня наплыв пациентов, потому что государственные учреждения не работают. Он слегка сжал Сашину руку:
   – Устала?
   – Ничего, потерплю, – жалко улыбнулась жена. Она опять разволновалась. Волнение это всем знакомо, оно накатывает на любого, кто ждет приема у двери в кабинет врача, даже на абсолютно здорового человека. А вдруг что-нибудь найдут? Внутрь к себе не залезешь. Еще и реклама постоянно долбит по мозгам: «Многие опасные заболевания на ранней стадии никак не дают о себе знать…»
   Леонидов невольно схватился рукой за сердце: закололо.
   – Леша, что с тобой?
   – Сам не знаю. Семен Ильич! – обратился он к сидящему на одном из диванов Семужке. – Будьте так любезны. Моей жене нехорошо, а мы с вами люди здоровые. Уступите ей местечко.
   – Не надо. Зачем? – застеснялась Саша.
   – Да-да, конечно! – Семужка вскочил. – Садитесь.
   Саша села рядом с мамусей.
   – Идите сюда, – позвал Алексей.
   Семужка стал рядом с ним, опершись спиной о стену, и замер в ожидании.
   – Нам только укол, – пожаловался он. – Мамусе плохо, а она нас потащила аж на четвертый этаж! Больницу показывать! Еле дошли.
   – Почему же вы не возмутились?
   – У них такие порядки… – развел руками Семен Ильич. И кивнул: – Вон, еще одни идут…
   Леди в золотом сияла, как ее костюм, и ни на секунду не отпускала своего красавца-куратора. Ее пальцы с золотыми ногтями намертво вцепились в белый рукав его халата.
   – Мне у вас очень… очень понравилось, – услышал Алексей. – Я обязательно хочу на бесплатную консультацию к пластическому хирургу…
   – Не вижу повода, – тут же отвесил ей комплимент бейдж Руслан. – Вы замечательно выглядите, Анастасия Дмитриевна.
   – Просто Настя.
   – Подождите минуту здесь, Анастасия… – парень смущенно кашлянул. – Я должен отвести вас к дежурному терапевту. Такой порядок.
   Владимирская нехотя разжала пальцы. В это время освободилось место на одном из диванов, и она села.
   – Здесь в основном жильцы близлежащих домов, – шепнул Семужка. – Я знаю эту даму.
   – Да что вы говорите?! – также шепотом удивился Алексей.
   – Она замужем. Ездит на шикарной машине. Я несколько раз видел ее машину у нашего дома.
   – Она живет в вашем доме?
   – Нет, что вы! Ой, я, кажется, сказал лишнее, – спохватился Семужка.
   – Стоп-стоп-стоп… – Леонидов не намерен был его отпускать. – Сказали «а», идите уж до конца алфавита. А я вам помогу. К кому она приезжала?
   – Я не знаю, – покраснел как рак Семен Ильич.
   – Ай, врете! Шила в мешке не утаишь, ведь так?
   – Вы все равно узнаете…
   – Я сам скажу, чтобы вас не мучить. Она приезжала к бабе Ане?
   – Да…
   – Деньги в долг брала?
   – Этого я не знаю.
   – Как же так? Такая богатая леди. На шикарной машине. И ездила к ростовщице. Наверняка с закладом.
   – У нее муж.
   – И что?
   – У мужа неловко просить деньги на любовников.
   – Ах, у нее есть любовник! И кто он?
   – Она… – замялся Семужка. – Как бы это сказать?
   – В свободном поиске?
   – Это как?
   – Ищет приключений на свою голову.
   – Ее можно понять… – вздохнул Семужка. – Она так одинока…
   – Вы что, знакомы? – подозрительно спросил Леонидов.
   – Побойтесь Бога, Алексей Алексеевич, – усмехнулся Семужка. – Ну какой из меня герой-любовник? Мне Сашка Костиков сказал. А ему – Наиля.
   – Наиля?!
   – Мы ж соседи. Сашка – бомбила, а я машину не вожу. Если что – обращаюсь к нему. За деньги, разумеется. Сашка с меня по-божески берет.
   – А Наиля с него тоже по-божески берет?
   – Скажете тоже, – Семужка хихикнул. – Они просто друзья.
   – Странная дружба, – заметил Алексей.
   – Отчего же? У них много общего.
   – Работа по ночам, к примеру.
   – И это тоже. Они, как мы с вами, не привязаны к одному месту и к рабочему графику. Как говорится, то пусто, то густо. Наиля к Сашке посылала припозднившихся клиентов, когда им нужно было такси.
   – И в самом деле удобно. «Тебе такси заказать, дорогой?» Читай: не пора ли и честь знать? Звонок в соседнюю квартиру, а там уже ждут! А чем отвечал на любезность Костиков? Возил к ней клиентов, если те интересовались проститутками?
   – А почему не дать девушке заработать?
   – Взаимовыгодное сотрудничество, – задумался Алексей. – Но вернемся к Владимирской. Почему Наиля была в курсе ее интимных дел?
   – Сашка с бабой Аней не ладил, – признался Семужка. – Это знали все. А вот Наиля – напротив. Баба Аня ее любила. Если она вообще могла кого-нибудь любить, – добавил Семужка после паузы.
   – Значит, Наиля сказала Костикову, а Костиков вам.
   – Да, они вместе отдыхали.
   – Отдыхали?
   – Ну, выпивали. Сашка с Наилей. Расслаблялись, – пояснил Семужка.
   – Наиля что, пьет?
   – Какой вы… – поморщился от досады Семужка, – полярный.
   – Какой-какой?
   – Либо плюс, либо минус. Не признаете полутонов. У нее работа тяжелая, у Наили. Надо же как-то расслабляться? Женщины тоже ходят в рестораны, выпивают там, говорят о своих проблемах.
   – Но они ходят туда с подругами, – заметил Алексей.
   – У Наили нет подруг. Она очень красивая, – тихо добавил Семужка. – Ей завидуют. У Наили есть только друзья. Мужчины. Они отличаются от мужчин-клиентов тем, что с друзьями Наиля не спит.
   – Вы друг? – в упор спросил Алексей.
   – Я сосед, – побагровел Семужка.
   – Значит, есть и третья категория мужчин в окружении Наили?
   – Я…
   – Семен Ильич! – окликнула Семужку девушка-куратор. – Идемте! Вас терапевт вызывает!
   – Да-да… бегу…
   И Семужка кинулся поднимать с дивана мамусю.
   – Ох… Наконец-то… – разохалась та. – Что ж так долго?
   – Народу много, мамуся. Уж так получилось, – виновато сказал Семен Ильич.
   – Да сколь же можно меня мучить?
   – Потерпи, дорогая. Сейчас тебе сделают укольчик…
   Девушка в белом халатике подхватила мамусю под другую руку, и охающую женщину увели.
   – Садись, – позвала Алексея жена. – Место освободилось.
   Он сел рядом с Золотой леди. Чтобы как-то завязать разговор, сказал, обращаясь к ней:
   – Что-то долго.
   Владимирская бросила на Алексея любопытный взгляд, но покосилась на Сашу и разочарованно вздохнула:
   – Долго, да. Но меня это не напрягает.
   – А вы, простите, с чем пришли?
   – Знаете, я вся такая больная… – она томно вздохнула и закатила густо подведенные глаза.
   – А… Так вы на обследование?
   – Да. Мне подруга посоветовала.
   – Так вы заранее записывались?
   – Да, еще перед праздниками.
   – У вас была визитная карточка?
   – Да, подруга дала. Она здесь постоянная клиентка. Там телефон, по которому я звонила, чтобы записаться на прием. Не помню, куда я ее засунула, эту визитку? Ах, я такая рассеянная!
   – Мужу не стоило отправлять вас в клинику одну. Раз вы вся такая больная.
   – Не все же такие заботливые мужья, как вы, – усмехнулась Владимирская, но потом спохватилась: – Он работает.
   – Как? В праздники? – удивился Алексей.
   – Он уехал в командировку.
   – За границу, небось?
   – Именно. Там какой-то саммит. Во Французских Альпах.
   – Саммит в Альпах? Сейчас? – «Ты сама-то в это веришь?» – еле удержался от вопроса Леонидов. Все было настолько прозрачно, что ему стало скучно. Вот только визитка, найденная в квартире бабы Ани, смущала. А Владимирская не помнит, куда засунула свою.
   Он скользнул взглядом по холеным рукам женщины. Ногти длинные, похоже, наращенные. Золотой маникюр. Кончики пальцев она словно в золото окунула, на одном – дорогое кольцо. Леонидов мог поклясться, что это бриллианты. Можно удушить такими руками тщедушную старушку? Теоретически можно все. А практически?
   – Извините, я на минутку.
   Он отошел в сторонку и достал из кармана мобильный телефон. Набрал номер судмедэксперта и терпеливо стал ждать ответа.
   – Кому там не терпится? – раздался наконец в трубке сердитый голос.
   – Палыч, извини, у меня к тебе один вопрос. Насчет вчерашнего трупа.
   – Леша, ты в своем уме?! Может, дашь человеку поспать?!
   – Дам, только ответь мне на один вопрос. У дамы наращенные ногти. Длинные и острые. Кажется, такой вид ногтевого дизайна называется «стилеты». Если она, к примеру, будет такими руками душить, останутся ли на шее следы ногтей?
   – Разумеется, останутся!
   – У трупа старухи, который ты видел вчера, были на шее следы ногтей?
   – Ты хочешь, чтобы я тебе ответил сейчас? – с иронией спросил судмедэксперт.
   – Да.
   – А я не помню!
   – Палыч, миленький, я сейчас в клинике…
   – В какой клинике?
   – В «Медрае».
   – Я всегда знал, Алексей, что ты – сумасшедший. Я дам тебе соответствующий документ даже без медицинского освидетельствования. Потому что ты – сумасшедший. Только безумец может в свой выходной день, после суточного дежурства…
   – Я привел сюда жену, – перебил его Алексей. – Случайно получилось.
   – У человека с такой упорядоченной логикой не бывает случайностей. Ты машина, Алексей. Скажи, бога ради, где у тебя кнопка?
   – Так как насчет ногтей?
   – Мне надо поднять материалы. Я тебе правду сказал: не помню.
   – Так подними!
   – Тебя только это интересует или еще что-то?
   – Пока только это. Но вполне возможно, что у меня возникнут еще вопросы. Здесь много интересного.
   – Хорошо, – зевнул судмедэксперт. – Я этим займусь. Сейчас встану, выпью чашечку кофе, приму ванну…
   – Побыстрее, пожалуйста.
   – Ты мне еще указывать будешь! – разозлился Палыч. – Я тебе перезвоню. – И эксперт дал отбой.
   «В самом деле, чего мне неймется? Но ведь удача, вот она – рукой подать!» Алексей посмотрел на Владимирскую. Потом набрал номер Кислицкого.
   – Борис, у меня для тебя задание.
   – А именно? – насторожился лейтенант.
   – Ты вчера разобрался в картотеке покойной?
   – Какой покойной? – оторопел Борис.
   – Старушки-процентщицы.
   – В общем… Да. Срисовал.
   – Глянь в свои записи: есть ли там Владимирская Анастасия Дмитриевна.
   – Прямо сейчас?
   – Да! Записывай: Владимирская Анастасия Дмитриевна.
   – У нас же уже есть подозреваемый!
   – Делай, что тебе говорят! – рявкнул Алексей.
   – Есть.
   – Перезвонишь мне, когда будет результат.
   «Почему я должен за всех работать?» Он вернулся на диван к Владимирской.
   – Леш, почему так долго? – простонала Саша.
   – Милая, раз уж мы сюда приехали, то не уйдем, пока не получим результат. Любое дело надо доводить до конца. Терпи.
   – Я терплю.
   – Госпожа Владимирская! – окликнули леди в золотом.
   – Я здесь, – привстала та.
   – Анастасия Дмитриевна, идемте со мной, – ласково позвал Руслан.
   «Без очереди, – машинально отметил Алексей. – Она пришла сюда последней. Это значит, что у дамы есть деньги и ее сейчас будут на них раскручивать. Принцип у них простой: первым идет тот, с кого можно больше взять. Анастасия Дмитриевна готова платить. Интересно, откуда у нее такие деньги?»

История болезни

Владимирская А.Д.

   «Вся моя жизнь умещается в одной фразе: я живу в ожидании развода. Вот уже лет пять. Да, пять лет я живу в ожидании развода. Как же это мучительно и… как же это стыдно!»
   Подумав так, Анастасия Дмитриевна чуть не заплакала от жалости к себе. Пять лет назад ее единственный ребенок, дочь Алена, уехала учиться в США, и дом опустел. Муж приходит очень поздно, ей кажется, что он делает это намеренно. Не хочет с ней встречаться. А она ложится рано, по старой привычке. За десять лет, провожая Алену в школу, Анастасия Дмитриевна привыкла рано вставать. А сна ей требуется много, у нее пониженное давление и общий упадок сил. Поэтому в десять она уже в постели, с книжкой, читает перед сном любовный роман и ждет, когда в замочной скважине повернется ключ. Миша входит тихо, стараясь ее не беспокоить, и, не заглядывая в спальню, идет сразу на кухню.
   Встречаются они с мужем утром, тоже на кухне. Спит Миша в большой комнате, на диване, в ее спальню давно уже не заходит, даже спокойной ночи пожелать. Они с мужем живут как чужие люди, каждый своей жизнью. Она встает раньше и вновь терпеливо ждет, сидя на диване, перед телевизором. Делает вид, что смотрит утреннюю программу, которая на самом деле осточертела настолько, что она уже видеть не может всех ее ведущих. Анастасия Дмитриевна сидит, стиснув зубы, и напряженно прислушивается не к тому, о чем говорят с экрана, а к тому, что происходит в квартире. Вот он встал, она слышит его шаги. Пошел в туалет, потом в ванную комнату. Умывается, ей слышно, как льется вода. Идет на кухню.
   – Привет.
   – Здравствуй.
   – Алена не звонила?
   – Нет, не звонила.
   Он спрашивает это для того, чтобы просто не молчать. Оба прекрасно знают, что дочь звонит два раза в месяц. Раньше, когда Алена только-только уехала в Америку, она звонила раз в три дня. Потом раз в неделю. Теперь звонит два раза в месяц, в строго отведенные для этого дни. В эти дни Анастасия Дмитриевна с самого утра ходит с зажатым в руке телефоном, напряженно ждет звонка. Приезжает дочь тоже дважды. Дважды в год, зимой, под Новый год, и летом на месяц. Тогда ей кажется, что вернулась прежняя жизнь, полная больших забот и больших же радостей. И муж, похоже, не разводится с ней из-за этих редких встреч с дочерью, когда надо изображать дружную, счастливую семью. Миша даже переезжает на время в спальню, и хотя любовью они давно уже не занимаются, по крайне мере ночью она слышит его дыхание и чувствует рядом тепло его тела. Анастасии Дмитриевне и этого довольно: целый месяц она счастлива.
   Скоро Алена окончит университет и должна бы вернуться обратно в Москву. Анастасия Дмитриевна боится об этом говорить, потому что дочь этой темы всячески избегает. Это знак. Алена, похоже, не хочет возвращаться. И не вернется. По телефону они с дочерью говорят о чем угодно: о ее парне, о трудностях учебы, о погоде. Только не о ее возвращении домой. Дочь решила там остаться, но не хочет пока расстраивать маму. Ее парень – американец, он НИКОГДА не поедет жить в Россию. Алена же, похоже, собралась за него замуж. Как только это будет озвучено, муж заговорит и о разводе. Анастасия Дмитриевна в этом уверена.