Страница:
— Останови, — прервав песню, попросил майор — Хочу окунуться
Это было как раз то, чего ему не хватало все утро для полной ясности в мозгах. Сверхзвуковой полет с фигурами высшего пилотажа да— еще в боевой обстановке вышибает из организма столько пота, что душ после посадки просто необходим. А в этот раз посадки не было — значит, не было и душа.
Конечно, на заставе обязательно должна быть баня, но ведь неизвестно, как там еще все сложится, а прохладное лесное озеро, пожалуй, даже лучше.
Летчики — люди рисковые, и Богатырев ухнул в воду с разбега, даже не думая о том, какие опасности могут подстерегать его на дне. Что ему какие-то коряги, если он выжил в воздушном бою с пришельцами.
А когда он вынырнул, балдея от наслаждения, и оглянулся на берег, Люба уже стояла там, нагая и слегка смущенная, опасливо пробуя воду ногой.
Вадим поднырнул поближе и окатил ее лавиной брызг.
С визгом и хохотом девушка сорвалась с кромки берега в воду, и майор понял, что никуда ему не деться, ибо против такой атаки весь опыт истребителя-перехватчика бессилен.
Он успел еще подумать, что на войне, как на войне, и неизвестно, что с ними обоими будет завтра, — а после уже не думал вообще ни о чем, катаясь по траве с пейзанкой, превратившейся в безумную дикарку, и упиваясь энергией ее горячего тела, которое черпало силу и здоровье прямо из живой земли.
А потом он долго и нежно гладил пальцами ее босые ноги и думал об отце и деревенских жителях, которых в последнюю очередь коснутся беды, летящие на крыльях черных кораблей.
Леса их укроют, и земля их поддержит, и небо их не предаст.
10
11
12
13
Это было как раз то, чего ему не хватало все утро для полной ясности в мозгах. Сверхзвуковой полет с фигурами высшего пилотажа да— еще в боевой обстановке вышибает из организма столько пота, что душ после посадки просто необходим. А в этот раз посадки не было — значит, не было и душа.
Конечно, на заставе обязательно должна быть баня, но ведь неизвестно, как там еще все сложится, а прохладное лесное озеро, пожалуй, даже лучше.
Летчики — люди рисковые, и Богатырев ухнул в воду с разбега, даже не думая о том, какие опасности могут подстерегать его на дне. Что ему какие-то коряги, если он выжил в воздушном бою с пришельцами.
А когда он вынырнул, балдея от наслаждения, и оглянулся на берег, Люба уже стояла там, нагая и слегка смущенная, опасливо пробуя воду ногой.
Вадим поднырнул поближе и окатил ее лавиной брызг.
С визгом и хохотом девушка сорвалась с кромки берега в воду, и майор понял, что никуда ему не деться, ибо против такой атаки весь опыт истребителя-перехватчика бессилен.
Он успел еще подумать, что на войне, как на войне, и неизвестно, что с ними обоими будет завтра, — а после уже не думал вообще ни о чем, катаясь по траве с пейзанкой, превратившейся в безумную дикарку, и упиваясь энергией ее горячего тела, которое черпало силу и здоровье прямо из живой земли.
А потом он долго и нежно гладил пальцами ее босые ноги и думал об отце и деревенских жителях, которых в последнюю очередь коснутся беды, летящие на крыльях черных кораблей.
Леса их укроют, и земля их поддержит, и небо их не предаст.
10
«Цель 30» пересекла границу к северу от Ладожского озера и вернулась в воздушное пространство России, продолжая неуклонно двигаться на юг по тридцатому восточному меридиану.
Торжественным салютом в честь этого события стал скоординированный залп управляемых зенитных ракет.
В этот час уже никто из посвященных не высказывал предположений, что инопланетяне прибыли на землю с мирными целями. Сбитые самолеты все расставили на свои места.
РВСН, дальняя авиация и военно-морской флот были ориентированы на возможное нанесение удара по воздушным целям, и тут выяснилось, что подобные задачи не отрабатывались на учениях никогда, ибо не предполагалось, что они в принципе могут возникнуть.
Стрелять по летательным аппаратам ядерными боеголовками — это даже глупее, чем из пушки по комарам.
И вот теперь нежданно-негаданно на горизонте появилась достойная цель, а ядерные силы страны не могут гарантировать, что им удастся ее поразить.
Конечно, управляемые крылатые ракеты малой и средней дальности можно очень точно нацелить на любой объект, но никому даже в голову не приходила мысль атаковать ими подвижные цели.
А между тем «цель 120», на которой предполагалось испытать метод ядерного устрашения инопланетян, двигалась с очень приличной скоростью — гораздо быстрее, чем «цель 30», которая приближалась к Петербургу, как крадущийся хищник.
В этом не было ничего странного. «Тридцатой» оставалось до Питера каких-то двести километров, а ее двойнику до Китая — в десять раз больше.
Практически с самого начала никто не сомневался, что «цель 120» рвется в Китай. В якутской тайге ей было просто нечего делать.
Хотя кто знает этих пришельцев? Может быть, именно якутская тайга для них — самое идеальное место обитания.
Однако это маловероятно.
Гораздо более логично другое предположение. Четыре инопланетных корабля одновременно атакуют главные ядерные державы. Один корабль — на Россию, один — на Китай и два — на Соединенные Штаты.
Немного воображения — и можно увидеть на карте, как «цель 60» и «цель 150» берут США в клещи, чтобы в нужный момент ударить одновременно с двух сторон.
Но сколько бы ни было городов у них на пути, нет никаких сомнений, что первый на очереди — Санкт-Петербург. «Цель 30» доберется до него раньше, чем «цель 150» дойдет до Анкориджа на Аляске, а «цель 60» приблизится к канадскому Галифаксу.
Самолеты российских ВВС поднимались с аэродромов и разворачивались над Ладогой с обреченностью камикадзе. Их пилоты уже знали, чем может кончиться их новая бессмысленная атака.
И только одно вселяло надежду. Один из пилотов, сбитых в первом бою, по телефону передал по команде подробные сведения об инопланетном оружии. И доложил о своем впечатлении, что оно как будто специально дает летчику время на спасение.
Разрушение подбитой машины начинается не сразу и происходит не мгновенно — и этим можно воспользоваться для спасения жизни.
Только что будет потом, когда в запасе не останется самолетов?
Первым черный корабль, обстрелянный зенитными ракетами, осмотрел издали экипаж самолета-разведчика. И доложил на землю, что видимых повреждений на корпусе объекта нет, но его скорость упала до двухсот километров в час.
— Не исключено, что это результат наших атак, — высказали предположение эксперты. — Объекту нужна энергия для защиты от ракет и самолетов, и ее приходится отнимать у двигателей.
Но на вопрос, сколько нужно ракет, чтобы заставить объект остановиться совсем, не могли ответить даже самые лучшие специалисты.
Последний и решительный бой начался в лучах рассвета над городом Светогорском.
Поначалу все выглядело именно так, как рассказывали очевидцы предыдущего боя. Фиолетовые лучи поражали ракеты на ближних подступах к черному кораблю, а белые прицельно били по самолетам, вызывая их необъяснимое разрушение — быстрое, но не мгновенное.
Некоторые ракеты взрывались прямо на поверхности объекта, но никто не мог определить, причиняют ли они хоть какой-то вред.
Зато летчики заметили, что дальность поражения белых лучей ограниченна, и старались держаться за пределами их радиуса действия. Выпускать управляемые ракеты можно было и с этой дистанции.
И тогда случилось неожиданное.
Откуда-то из недр корабля в воздух посыпались его маленькие копии. Или даже не совсем так — потому что при общем сходстве были и отличия. У этих аппаратов параболический свод поднимался более круто от крыльев к центру и от носа к корме.
Размерами они были поменьше сверхзвукового истребителя, но людей в них, пожалуй, могло поместиться больше.
Но главное — их было много. Очень много — больше, чем самолетов. И отбиваться от них было нечем. Практически весь боезапас истребители уже выпустили по кораблю.
А боевые машины пришельцев методично поделили самолеты между собой и пошли на сближение, опережая истребители во всех маневрах.
Они не испускали никаких лучей — ни фиолетовых, ни белых. Их оружием были упругие струи каких-то мелких частиц, которые барабанили по обшивке самолетов без видимого эффекта.
Эффект проявлялся минутой позже, когда обшивка начинала растекаться, и самолет терял управление, а у летчика оставался только один выход — дернуть рычаг катапульты раньше, чем это станет невозможно.
Небо запестрело куполами парашютов — как во время показательного десанта, а лес внизу запылал десятками костров.
Боевые машины пришельцев не преследовали пилотов. Обогнув их по дуге, они широким фронтом, с пологим снижением и постепенно ускоряясь, помчались вперед, к югу — туда, где на бесчисленных островах Невской дельты раскинулся город Санкт-Петербург.
Торжественным салютом в честь этого события стал скоординированный залп управляемых зенитных ракет.
В этот час уже никто из посвященных не высказывал предположений, что инопланетяне прибыли на землю с мирными целями. Сбитые самолеты все расставили на свои места.
РВСН, дальняя авиация и военно-морской флот были ориентированы на возможное нанесение удара по воздушным целям, и тут выяснилось, что подобные задачи не отрабатывались на учениях никогда, ибо не предполагалось, что они в принципе могут возникнуть.
Стрелять по летательным аппаратам ядерными боеголовками — это даже глупее, чем из пушки по комарам.
И вот теперь нежданно-негаданно на горизонте появилась достойная цель, а ядерные силы страны не могут гарантировать, что им удастся ее поразить.
Конечно, управляемые крылатые ракеты малой и средней дальности можно очень точно нацелить на любой объект, но никому даже в голову не приходила мысль атаковать ими подвижные цели.
А между тем «цель 120», на которой предполагалось испытать метод ядерного устрашения инопланетян, двигалась с очень приличной скоростью — гораздо быстрее, чем «цель 30», которая приближалась к Петербургу, как крадущийся хищник.
В этом не было ничего странного. «Тридцатой» оставалось до Питера каких-то двести километров, а ее двойнику до Китая — в десять раз больше.
Практически с самого начала никто не сомневался, что «цель 120» рвется в Китай. В якутской тайге ей было просто нечего делать.
Хотя кто знает этих пришельцев? Может быть, именно якутская тайга для них — самое идеальное место обитания.
Однако это маловероятно.
Гораздо более логично другое предположение. Четыре инопланетных корабля одновременно атакуют главные ядерные державы. Один корабль — на Россию, один — на Китай и два — на Соединенные Штаты.
Немного воображения — и можно увидеть на карте, как «цель 60» и «цель 150» берут США в клещи, чтобы в нужный момент ударить одновременно с двух сторон.
Но сколько бы ни было городов у них на пути, нет никаких сомнений, что первый на очереди — Санкт-Петербург. «Цель 30» доберется до него раньше, чем «цель 150» дойдет до Анкориджа на Аляске, а «цель 60» приблизится к канадскому Галифаксу.
Самолеты российских ВВС поднимались с аэродромов и разворачивались над Ладогой с обреченностью камикадзе. Их пилоты уже знали, чем может кончиться их новая бессмысленная атака.
И только одно вселяло надежду. Один из пилотов, сбитых в первом бою, по телефону передал по команде подробные сведения об инопланетном оружии. И доложил о своем впечатлении, что оно как будто специально дает летчику время на спасение.
Разрушение подбитой машины начинается не сразу и происходит не мгновенно — и этим можно воспользоваться для спасения жизни.
Только что будет потом, когда в запасе не останется самолетов?
Первым черный корабль, обстрелянный зенитными ракетами, осмотрел издали экипаж самолета-разведчика. И доложил на землю, что видимых повреждений на корпусе объекта нет, но его скорость упала до двухсот километров в час.
— Не исключено, что это результат наших атак, — высказали предположение эксперты. — Объекту нужна энергия для защиты от ракет и самолетов, и ее приходится отнимать у двигателей.
Но на вопрос, сколько нужно ракет, чтобы заставить объект остановиться совсем, не могли ответить даже самые лучшие специалисты.
Последний и решительный бой начался в лучах рассвета над городом Светогорском.
Поначалу все выглядело именно так, как рассказывали очевидцы предыдущего боя. Фиолетовые лучи поражали ракеты на ближних подступах к черному кораблю, а белые прицельно били по самолетам, вызывая их необъяснимое разрушение — быстрое, но не мгновенное.
Некоторые ракеты взрывались прямо на поверхности объекта, но никто не мог определить, причиняют ли они хоть какой-то вред.
Зато летчики заметили, что дальность поражения белых лучей ограниченна, и старались держаться за пределами их радиуса действия. Выпускать управляемые ракеты можно было и с этой дистанции.
И тогда случилось неожиданное.
Откуда-то из недр корабля в воздух посыпались его маленькие копии. Или даже не совсем так — потому что при общем сходстве были и отличия. У этих аппаратов параболический свод поднимался более круто от крыльев к центру и от носа к корме.
Размерами они были поменьше сверхзвукового истребителя, но людей в них, пожалуй, могло поместиться больше.
Но главное — их было много. Очень много — больше, чем самолетов. И отбиваться от них было нечем. Практически весь боезапас истребители уже выпустили по кораблю.
А боевые машины пришельцев методично поделили самолеты между собой и пошли на сближение, опережая истребители во всех маневрах.
Они не испускали никаких лучей — ни фиолетовых, ни белых. Их оружием были упругие струи каких-то мелких частиц, которые барабанили по обшивке самолетов без видимого эффекта.
Эффект проявлялся минутой позже, когда обшивка начинала растекаться, и самолет терял управление, а у летчика оставался только один выход — дернуть рычаг катапульты раньше, чем это станет невозможно.
Небо запестрело куполами парашютов — как во время показательного десанта, а лес внизу запылал десятками костров.
Боевые машины пришельцев не преследовали пилотов. Обогнув их по дуге, они широким фронтом, с пологим снижением и постепенно ускоряясь, помчались вперед, к югу — туда, где на бесчисленных островах Невской дельты раскинулся город Санкт-Петербург.
11
Марию Петровну Богатыреву пришлось затаскивать в «Ил-76» буквально силой. Она никуда не хотела лететь до тех пор, пока не найдена ее старшая дочь. Клятвенные заверения, что Василису отправят в Москву тотчас же, как только найдут, ее не убеждали.
Она видела, во что превратился Пулковский аэропорт за последний час, и хорошо представляла себе, что будет дальше.
Все регулярные рейсы отменили, и теперь обычные пассажиры с нарастающим беспокойством смотрели, как из подъезжающих к терминалу дорогих иномарок целыми семействами поспешно выгружается городская элита.
Одни машины пропускали прямо на летное поле, другие тормозили на дальних подступах, и их пассажиры бегом бежали к самолетам, но на борт допускали тоже не всех.
Самолетов не хватало — ведь только по официальному списку в аэропорт ломились родные и близкие сотрудников мэрии и областной Администрации, депутатов Законодательного собрания, генералов и старших офицеров военного округа, ГУВД и управления ФСБ, не считая других учреждений и организаций масштабом поменьше.
А под шумок под видом провожающих на летное поле и непосредственно на борт авиалайнеров проникали подчас и сами сотрудники, депутаты и даже генералы с офицерами, которым, по идее, полагалось находиться на своих рабочих местах.
Бизнесмены, близкие к коридорам власти, тоже ловили миг удачи вместе с семьями, а прочие деловые люди совали пачки денег всем: от милиционеров во внешнем оцеплении до пилотов и стюардесс, чтобы только улететь отсюда поскорее.
Слухи носились самые невероятные.
— Уже бомбят пригороды! — выкрикивал кто-то, оторвав ухо от радиоприемника, и новый слух разносился по аэропорту с быстротой молнии, вызывая давку у выхода на летное поле и — яростные потасовки у трапов.
Мария Петровна была, похоже, единственной, кто стремился не улететь, а задержаться. Но сопровождающие лица не могли ей этого позволить.
Они понятия не имели, так ли уж необходимо присутствие Марии Петровны в Москве, где работает экспертная группа по проблеме контакта. У них просто был приказ, который исходил с заоблачных вершин, чуть ли не от самого президента, — а чем грозит невыполнение такого приказа, эти люди знали не понаслышке.
На самом деле президент не знал даже имени кандидата медицинских наук Богатыревой. Он просто распорядился немедленно собрать группу по проблеме контакта в полном составе и обеспечить ей все условия для работы, чтобы получить первые результаты уже в ближайшие часы.
Команда была передана во все города, где жили и работали члены этой группы. В Питере таких было несколько, но в одном самолете с Богатыревой оказался только один — старый профессор университета, выдающийся лингвист, главной специальностью которого была расшифровка неизвестных языков и систем письменности.
Седовласый профессор тоже отбивался от сопровождающих лиц — но только по другой причине. Он кричал, что это вопиющая глупость — увозить его в Москву, когда контакт с пришельцами ожидается в Петербурге.
Но даже совместные усилия кандидата медицинских наук и доктора филологии не возымели никакого эффекта. Их все равно затолкали в самолет.
Тем не менее вылет «ила» задерживался. Сначала ждали семьи каких-то шишек из МЧС, потом долго грузили ящики, коробки и баулы, а когда уже изготовились выруливать на старт, на полосе застрял перегруженный «Ту-154», который не смог взлететь и не разбился только чудом.
Это произвело впечатление на некоторую часть обезумевших людей, которые заполонили аэропорт. Многие из тех, кому эвакуация по воздуху не светила все равно, прекратили бесплодные попытки прорваться к самолетам и решили драпать на машинах. Не так быстро, зато более эффективно.
А возникшая на летном поле пробка из самолетов вернула Марии Петровне надежду, что их «Ил-76» простоит здесь достаточно долго, чтобы Василису успели найти и доставить в аэропорт.
Но у сопровождающих лиц были другие планы. Старший из них без конца перезванивался по мобильнику с Москвой и местными службами, и вскоре где-то в конторе аэропорта громыхнул начальственный бас, распорядившийся обеспечить вылет «Ил-76», бортовой номер такой-то, немедленно.
— Под вашу личную ответственность, — веско добавил бас, и все забегали как ошпаренные, расчищая «илу» дорогу на старт.
Грузный самолет выруливал на старт томительно долго, дожидаясь, пока взлетит один из лайнеров, опередивших его, и уйдет с полосы на рулежную дорожку другой. И до самого последнего момента командир не знал, получит он разрешение на взлет или нет.
Когда диспетчер произнес наконец сакраментальное: «Взлет разрешен», — командир вздохнул с облегчением и вместо уставного «Экипаж, взлетаю» бросил в пространство традиционное:
— Поехали!
В этот самый момент второй пилот заметил в небе по правую руку от себя летательные аппараты незнакомой конструкции, которые выходили из виража прямо над летным полем.
— Смотрите! — крикнул он, но, когда остальные повернули головы туда, куда он показывал рукой, там ничего уже не было, и командир не прекратил набор скорости.
За ревом турбин никто не услышал, как барабанят по обшивке градом мелкие зерна неизвестной субстанции, и когда черный аппарат пронесся над самолетом и оказался впереди, стремительно набирая высоту, «Ил-76» уже достиг скорости принятия решения.
Командир медлил — одну секунду, две, три, он боялся взлетать, когда в воздухе мечутся эти странные штуки, происхождение которых не вызывало сомнений ни у кого.
Слухи о сбитых истребителях не могли оставить равнодушными пилотов военно-транспортного самолета. У истребителей была хотя бы катапульта, а эмчеэсовский «Ил-76» обходился без нее.
Бортинженер уже в голос кричал: «Решение?!!» — но тут в уши ударил тревожный звук зуммера и загорелся на приборной доске красный сигнал: «Пожар четвертого двигателя».
— Пожар четвертого! — зашелся в крике бортинженер.
— Отмена взлета. Тормозим! — отозвался командир тоже на повышенных тонах, отчетливо понимая, что, прокатившись так далеко от точки принятия решения, они неизбежно вылетят за полосу.
Пожарная система не сработала, и некогда было посмотреть, что там с ней и с самим мотором, и некому было сказать, что мотора как такового уже нет, что он стекает на полосу жидким металлом вместе с обшивкой крыла и фюзеляжа.
Люди в салоне орали не своим голосом, глядя, как расползается на глазах серебристый дюраль, оставляя зияющие дыры, сквозь которые видно, как треугольные аппараты пришельцев заходят на новый вираж.
— Летающие тарелки! — вопила Алена Богатырева, хотя инопланетные боевые машины на тарелки не походили ничуть.
А ее мать, прижимая к себе дочку, лихорадочно искала способ спасти ее и не находила, потому что в этом самолете не было даже пристежных ремней.
В кабине тоже кричали, пытаясь затормозить, но моторы отказали уже все, и возглас командира: «Реверс!» — опоздал безнадежно Конец полосы неумолимо приближался, а скорость была еще слишком велика.
Передняя стойка подломилась, как спичка, и от сотрясения изуродованные крылья отвалились совсем. Тотчас же вспыхнул керосин в баках и на полосе, куда он вылился сквозь дыры в крыльях. Но фюзеляж каким-то чудом выскользнул из огня.
В грузовом отсеке все покатилось кувырком, но груза на борту было не так уж много, и не раздавило, кажется, никого. По отсеку летали бумаги и деньги — разноцветные рубли и зеленые доллары, но этого никто не видел, потому что люди пока еще не понимали, живы они или мертвы.
Пропахав в грунте широкую борозду, фюзеляж остановился и неуклюже осел, как выброшенный на берег кит. А уцелевшие люди еще с минуту лежали без движения, и на них сверху падали какие-то мелкие обломки.
Когда первые из них осторожно подняли голову, им сразу стало ясно, что самое страшное только начинается.
С неба прямо на них бесшумно, но оттого еще более жутко пикировали «летающие тарелки», черные как ночь.
Она видела, во что превратился Пулковский аэропорт за последний час, и хорошо представляла себе, что будет дальше.
Все регулярные рейсы отменили, и теперь обычные пассажиры с нарастающим беспокойством смотрели, как из подъезжающих к терминалу дорогих иномарок целыми семействами поспешно выгружается городская элита.
Одни машины пропускали прямо на летное поле, другие тормозили на дальних подступах, и их пассажиры бегом бежали к самолетам, но на борт допускали тоже не всех.
Самолетов не хватало — ведь только по официальному списку в аэропорт ломились родные и близкие сотрудников мэрии и областной Администрации, депутатов Законодательного собрания, генералов и старших офицеров военного округа, ГУВД и управления ФСБ, не считая других учреждений и организаций масштабом поменьше.
А под шумок под видом провожающих на летное поле и непосредственно на борт авиалайнеров проникали подчас и сами сотрудники, депутаты и даже генералы с офицерами, которым, по идее, полагалось находиться на своих рабочих местах.
Бизнесмены, близкие к коридорам власти, тоже ловили миг удачи вместе с семьями, а прочие деловые люди совали пачки денег всем: от милиционеров во внешнем оцеплении до пилотов и стюардесс, чтобы только улететь отсюда поскорее.
Слухи носились самые невероятные.
— Уже бомбят пригороды! — выкрикивал кто-то, оторвав ухо от радиоприемника, и новый слух разносился по аэропорту с быстротой молнии, вызывая давку у выхода на летное поле и — яростные потасовки у трапов.
Мария Петровна была, похоже, единственной, кто стремился не улететь, а задержаться. Но сопровождающие лица не могли ей этого позволить.
Они понятия не имели, так ли уж необходимо присутствие Марии Петровны в Москве, где работает экспертная группа по проблеме контакта. У них просто был приказ, который исходил с заоблачных вершин, чуть ли не от самого президента, — а чем грозит невыполнение такого приказа, эти люди знали не понаслышке.
На самом деле президент не знал даже имени кандидата медицинских наук Богатыревой. Он просто распорядился немедленно собрать группу по проблеме контакта в полном составе и обеспечить ей все условия для работы, чтобы получить первые результаты уже в ближайшие часы.
Команда была передана во все города, где жили и работали члены этой группы. В Питере таких было несколько, но в одном самолете с Богатыревой оказался только один — старый профессор университета, выдающийся лингвист, главной специальностью которого была расшифровка неизвестных языков и систем письменности.
Седовласый профессор тоже отбивался от сопровождающих лиц — но только по другой причине. Он кричал, что это вопиющая глупость — увозить его в Москву, когда контакт с пришельцами ожидается в Петербурге.
Но даже совместные усилия кандидата медицинских наук и доктора филологии не возымели никакого эффекта. Их все равно затолкали в самолет.
Тем не менее вылет «ила» задерживался. Сначала ждали семьи каких-то шишек из МЧС, потом долго грузили ящики, коробки и баулы, а когда уже изготовились выруливать на старт, на полосе застрял перегруженный «Ту-154», который не смог взлететь и не разбился только чудом.
Это произвело впечатление на некоторую часть обезумевших людей, которые заполонили аэропорт. Многие из тех, кому эвакуация по воздуху не светила все равно, прекратили бесплодные попытки прорваться к самолетам и решили драпать на машинах. Не так быстро, зато более эффективно.
А возникшая на летном поле пробка из самолетов вернула Марии Петровне надежду, что их «Ил-76» простоит здесь достаточно долго, чтобы Василису успели найти и доставить в аэропорт.
Но у сопровождающих лиц были другие планы. Старший из них без конца перезванивался по мобильнику с Москвой и местными службами, и вскоре где-то в конторе аэропорта громыхнул начальственный бас, распорядившийся обеспечить вылет «Ил-76», бортовой номер такой-то, немедленно.
— Под вашу личную ответственность, — веско добавил бас, и все забегали как ошпаренные, расчищая «илу» дорогу на старт.
Грузный самолет выруливал на старт томительно долго, дожидаясь, пока взлетит один из лайнеров, опередивших его, и уйдет с полосы на рулежную дорожку другой. И до самого последнего момента командир не знал, получит он разрешение на взлет или нет.
Когда диспетчер произнес наконец сакраментальное: «Взлет разрешен», — командир вздохнул с облегчением и вместо уставного «Экипаж, взлетаю» бросил в пространство традиционное:
— Поехали!
В этот самый момент второй пилот заметил в небе по правую руку от себя летательные аппараты незнакомой конструкции, которые выходили из виража прямо над летным полем.
— Смотрите! — крикнул он, но, когда остальные повернули головы туда, куда он показывал рукой, там ничего уже не было, и командир не прекратил набор скорости.
За ревом турбин никто не услышал, как барабанят по обшивке градом мелкие зерна неизвестной субстанции, и когда черный аппарат пронесся над самолетом и оказался впереди, стремительно набирая высоту, «Ил-76» уже достиг скорости принятия решения.
Командир медлил — одну секунду, две, три, он боялся взлетать, когда в воздухе мечутся эти странные штуки, происхождение которых не вызывало сомнений ни у кого.
Слухи о сбитых истребителях не могли оставить равнодушными пилотов военно-транспортного самолета. У истребителей была хотя бы катапульта, а эмчеэсовский «Ил-76» обходился без нее.
Бортинженер уже в голос кричал: «Решение?!!» — но тут в уши ударил тревожный звук зуммера и загорелся на приборной доске красный сигнал: «Пожар четвертого двигателя».
— Пожар четвертого! — зашелся в крике бортинженер.
— Отмена взлета. Тормозим! — отозвался командир тоже на повышенных тонах, отчетливо понимая, что, прокатившись так далеко от точки принятия решения, они неизбежно вылетят за полосу.
Пожарная система не сработала, и некогда было посмотреть, что там с ней и с самим мотором, и некому было сказать, что мотора как такового уже нет, что он стекает на полосу жидким металлом вместе с обшивкой крыла и фюзеляжа.
Люди в салоне орали не своим голосом, глядя, как расползается на глазах серебристый дюраль, оставляя зияющие дыры, сквозь которые видно, как треугольные аппараты пришельцев заходят на новый вираж.
— Летающие тарелки! — вопила Алена Богатырева, хотя инопланетные боевые машины на тарелки не походили ничуть.
А ее мать, прижимая к себе дочку, лихорадочно искала способ спасти ее и не находила, потому что в этом самолете не было даже пристежных ремней.
В кабине тоже кричали, пытаясь затормозить, но моторы отказали уже все, и возглас командира: «Реверс!» — опоздал безнадежно Конец полосы неумолимо приближался, а скорость была еще слишком велика.
Передняя стойка подломилась, как спичка, и от сотрясения изуродованные крылья отвалились совсем. Тотчас же вспыхнул керосин в баках и на полосе, куда он вылился сквозь дыры в крыльях. Но фюзеляж каким-то чудом выскользнул из огня.
В грузовом отсеке все покатилось кувырком, но груза на борту было не так уж много, и не раздавило, кажется, никого. По отсеку летали бумаги и деньги — разноцветные рубли и зеленые доллары, но этого никто не видел, потому что люди пока еще не понимали, живы они или мертвы.
Пропахав в грунте широкую борозду, фюзеляж остановился и неуклюже осел, как выброшенный на берег кит. А уцелевшие люди еще с минуту лежали без движения, и на них сверху падали какие-то мелкие обломки.
Когда первые из них осторожно подняли голову, им сразу стало ясно, что самое страшное только начинается.
С неба прямо на них бесшумно, но оттого еще более жутко пикировали «летающие тарелки», черные как ночь.
12
Бывают такие слова, которые в воображении людей ассоциируются с определенными предметами настолько прочно, что никакая реальность не в силах этому помешать.
В реальности все не так, как на самом деле, и если положено инопланетянам путешествовать в летающих тарелках, то люди будут называть «тарелкой» всякий летательный аппарат внеземного происхождения.
Треугольные «тарелки» первых пришельцев, которые решили заявить о себе открыто, обрушились на город с севера в тот самый час, когда паника набирала обороты, выгоняя людей на улицу.
Виной всему было радио «Ладога» и лично Даша Данилец, которая под девизом «Мы круче всех» выдавала в эфир самые дикие слухи из Интернета.
А по всемирной компьютерной сети в это время неудержимой лавиной катились откровения контактеров и очевидцев, которые в массе своей ничего не видели и ни с кем не контактировали, но отличались буйной фантазией и острым желанием прославиться.
Между тем Даша и ее партнеры довольно сносно понимали английский язык, так что могли зачитывать в прямом эфире не только отечественные, но и зарубежные откровения в вольном переводе на русский.
И так получилось, что радио «Ладога» первым поведало своим слушателям, что, по сведениям из компетентных источников, тактика пришельцев состоит в тотальном уничтожении городов
Компетентный источник далеко в Америке, судя по всему, просто насмотрелся американских блокбастеров а-ля «День независимости» и «Армагеддон», но для отвязных и безбашенных сотрудников бригады ночного эфира радио «Ладога» это было как раз то, что надо.
Чтобы самим не удариться в панику, они должны были лихорадочно что-то делать, и поскольку официальной информации не было, гнали в эфир неофициальную, не размышляя о том, насколько она достоверна.
Вдобавок они еще жили представлениями вчерашнего дня о рейтинге и коммерческом успехе — а успех был очевиден. Телефоны прямого эфира дымились от перегрузки, и по всему городу в этот час люди, перезваниваясь в тревоге, быстро узнавали, что самую подробную информацию о событиях этой ночи излагает Даша Данилец на радио «Ладога».
Менеджеры этой радиостанции были ненамного старше ди-джеев, и один из них ввалился в студию в каком-то истерическом восторге, восклицая:
— Ну вы, блин, даете! Нас слушают все, буквально все, везде, весь город только нас и слушает.
Его бил мандраж, потому что он, как и весь город, по пути сюда в машине не только слушал радио «Ладога», но и верил по крайней мере половине из того, что говорила Даша Данилец. А Даша даже внимания не обратила на его появление и обрадовалась только пиву, которое он принес с собой.
Еще работали круглосуточные магазины и ларьки, но паника уже давала о себе знать.
— По сообщениям из Анкориджа на Аляске, его жители спешно покидают город, к которому приближается корабль пришельцев, — промочив горло, продолжала информировать слушателей Даша Данилец. — На выезде из Анкориджа образовались автомобильные пробки, и полиция не в силах справиться с паникой.
Это было сообщение с серьезного новостного сайта, и оно довольно точно отражало реальность. На Аляске был день, когда стала поступать информация о приближении НЛО, и жители Анкориджа отреагировали на это самым естественным образом.
Сначала город охватила тревога, а когда черный корабль стал сбивать американские самолеты, тревога переросла в панику.
В Питере ситуация развивалась несколько медленнее. Когда все началось, жители города спали самым крепким предутренним сном, и на то, чтобы проснуться и сообразить, что происходит, требовалось время.
Сначала в бега ударились семьи сотрудников поднятых по тревоге служб. Они здраво рассудили, что раз уж заговорили об эвакуации города, то когда о ней объявят официально, в Питере начнется сущий кошмар. А значит, надо заранее побросать в чемоданы все самое необходимое, поймать тачку — и на вокзал, на дачу, за город, в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
Следом очередь дошла до городских и федеральных чиновников. У этих были свои машины, однако, прознав, что губернатор уже отправил свою семью самолетом во внутренние районы страны, они вытрясли из него разрешение поступить точно так же со своими семьями.
По земле драпали только те, кого особенно испугали слухи о сбитых самолетах. А их было не так много, чтобы это вызвало пробки на выезде из города.
Но уже просыпались автовладельцы из среднего класса. Кого-то будили знакомые, кого-то подозрительные звуки — милицейские сирены, хлопанье дверей, крики на улице.
Очень часто срабатывала в это утро охранная сигнализация автомашин. Безлошадные граждане, которые проснулись раньше, нередко были уверены, что вторжение инопланетян все спишет, с легким сердцем выламывали двери машин и уезжали прежде, чем хозяин успевал выскочить на улицу в одних трусах, а то и без оных.
Взломанные машины мчались по улицам с диким воем, от которого просыпались все обитатели окрестных домов. А тех, кто спал чересчур крепко, поднимали сердобольные соседи.
Сумбурные вопли на тему «Пришельцы в городе» вызывали недоумение и отторжение вплоть до мордобоя только в первые минуты. Потом люди включали радио и телевизор и быстро убеждались, что их разбудили не зря.
Из федеральных телеканалов первым на сенсацию отреагировал ТНТ. Прервав предрассветные откровения доктора Щеглова на тему плотской любви, он выдал в эфир экстренный выпуск новостей и продолжал информировать телезрителей в режиме нон-стоп. Но говорили здесь все больше об Америке и об аляскинском НЛО.
По Санкт-Петербургу и «цели 30» было слишком мало информации, а выдавать в эфир непроверенные слухи на телевидении считали непрофессиональным.
Другие каналы ожидали шести часов — это было их обычное время вещания, 'и именно на этот час OPT, FTP и НТВ планировали свои экстренные выпуски.
Местный питерский телеканал включился немного раньше, но вместо дикторов на экране появился некто в форме офицера МЧС. Запинаясь на каждом слове, он начал по бумажке читать нудный текст, который начинался со слов:
— Городской штаб гражданской обороны призывает всех граждан сохранять спокойствие и выдержку и не поддаваться панике. Объект неизвестного происхождения, находящийся в настоящее время в 150 километрах к северу от Санкт-Петербурга, не представляет непосредственной опасности для города и его жителей.
Вопрос об эвакуации населения пока не стоит, и штаб гражданской обороны призывает всех оставаться дома и не покидать свои квартиры без особой на то необходимости. Не выключайте телевизоры и репродукторы городской радиосети и ожидайте дальнейших указаний штаба гражданской обороны.
Понятно, что подобная телепередача могла бы успокоить население где угодно, но только не в России, где все привыкли — если власть говорит, что опасности нет, значит, надо бежать, пока не поздно.
Через десять минут народ уже толпился на остановках и у станций метро, которые вот-вот должны были открыться. Но у метро стеной стояла милиция и никого не подпускала близко.
Слухи носились самые невероятные.
Будто бы в Америке пришельцы уже сожгли два города дотла, а Аляска потонула в морской пучине, когда ее накрыло инопланетное цунами.
Будто бы НЛО — это на самом деле живое существо, которое питается железом. Оно съело уже все самолеты прямо на лету и теперь подбирается к Питеру, чтобы сожрать все железное, что в нем есть. Особенно туго придется владельцам автомашин, потому что они — любимое лакомство инопланетного монстра.
Будто бы инопланетный десант уже орудует в городе под видом обыкновенных людей. На самом же деле это не люди, а бронированные роботы-убийцы, и от них нет никакого спасения — даже пули их не берут.
А еще вся питерская милиция ловит инопланетную шпионку, переодетую школьницей. Она втирается в доверие к мирным гражданам и предает их прямо в стальные лапы роботов-убийц.
Эти слухи накаляли обстановку сверх всякой меры, и милиционеры у метро буквально физически ощущали — еще немного, и толпа ринется на штурм.
Но она не успела.
Треугольные «тарелки» зашли на город с севера, звеньями по четыре, и сразу рассредоточились по всему Питеру.
Первый удар приняла на себя станция «Проспект просвещения». Боевые машины снизились над толпой, и голубые струи из мелких твердых шариков обрушились на людей.
Это было почти не больно. Шарики расплескивались на одежде яркими пятнами, как пульки для игры в пайнтбол, а на голой коже эта голубая влага таяла почти мгновенно — и еще секунды три люди недоумевали, что бы это значило.
А потом они падали.
Те, кто каким-то чудом избежал попадания, метались в поисках укрытия, но двери метро были заперты, а другие здания — слишком далеко.
Люди набивались в крытые торговые павильоны, топтали упавших и давили слабых, и самые удачливые глядели из-за стекла, как разбегаются люди от автобусных остановок, но их накрывают голубые струи, и они оседают на мостовую.
Поезда питерского метро преодолевают расстояние между соседними станциями в среднем за три минуты. Но аппараты пришельцев летели быстрее.
С высоты птичьего полета они безошибочно выявляли скопления народа и пикировали на них, выкашивая людей как траву.
А человек в форме офицера МЧС в это время продолжал повторять с телеэкрана, что непосредственной опасности нет и вопрос об эвакуации пока не стоит.
Его шпаргалка была написана целых полчаса назад.
В реальности все не так, как на самом деле, и если положено инопланетянам путешествовать в летающих тарелках, то люди будут называть «тарелкой» всякий летательный аппарат внеземного происхождения.
Треугольные «тарелки» первых пришельцев, которые решили заявить о себе открыто, обрушились на город с севера в тот самый час, когда паника набирала обороты, выгоняя людей на улицу.
Виной всему было радио «Ладога» и лично Даша Данилец, которая под девизом «Мы круче всех» выдавала в эфир самые дикие слухи из Интернета.
А по всемирной компьютерной сети в это время неудержимой лавиной катились откровения контактеров и очевидцев, которые в массе своей ничего не видели и ни с кем не контактировали, но отличались буйной фантазией и острым желанием прославиться.
Между тем Даша и ее партнеры довольно сносно понимали английский язык, так что могли зачитывать в прямом эфире не только отечественные, но и зарубежные откровения в вольном переводе на русский.
И так получилось, что радио «Ладога» первым поведало своим слушателям, что, по сведениям из компетентных источников, тактика пришельцев состоит в тотальном уничтожении городов
Компетентный источник далеко в Америке, судя по всему, просто насмотрелся американских блокбастеров а-ля «День независимости» и «Армагеддон», но для отвязных и безбашенных сотрудников бригады ночного эфира радио «Ладога» это было как раз то, что надо.
Чтобы самим не удариться в панику, они должны были лихорадочно что-то делать, и поскольку официальной информации не было, гнали в эфир неофициальную, не размышляя о том, насколько она достоверна.
Вдобавок они еще жили представлениями вчерашнего дня о рейтинге и коммерческом успехе — а успех был очевиден. Телефоны прямого эфира дымились от перегрузки, и по всему городу в этот час люди, перезваниваясь в тревоге, быстро узнавали, что самую подробную информацию о событиях этой ночи излагает Даша Данилец на радио «Ладога».
Менеджеры этой радиостанции были ненамного старше ди-джеев, и один из них ввалился в студию в каком-то истерическом восторге, восклицая:
— Ну вы, блин, даете! Нас слушают все, буквально все, везде, весь город только нас и слушает.
Его бил мандраж, потому что он, как и весь город, по пути сюда в машине не только слушал радио «Ладога», но и верил по крайней мере половине из того, что говорила Даша Данилец. А Даша даже внимания не обратила на его появление и обрадовалась только пиву, которое он принес с собой.
Еще работали круглосуточные магазины и ларьки, но паника уже давала о себе знать.
— По сообщениям из Анкориджа на Аляске, его жители спешно покидают город, к которому приближается корабль пришельцев, — промочив горло, продолжала информировать слушателей Даша Данилец. — На выезде из Анкориджа образовались автомобильные пробки, и полиция не в силах справиться с паникой.
Это было сообщение с серьезного новостного сайта, и оно довольно точно отражало реальность. На Аляске был день, когда стала поступать информация о приближении НЛО, и жители Анкориджа отреагировали на это самым естественным образом.
Сначала город охватила тревога, а когда черный корабль стал сбивать американские самолеты, тревога переросла в панику.
В Питере ситуация развивалась несколько медленнее. Когда все началось, жители города спали самым крепким предутренним сном, и на то, чтобы проснуться и сообразить, что происходит, требовалось время.
Сначала в бега ударились семьи сотрудников поднятых по тревоге служб. Они здраво рассудили, что раз уж заговорили об эвакуации города, то когда о ней объявят официально, в Питере начнется сущий кошмар. А значит, надо заранее побросать в чемоданы все самое необходимое, поймать тачку — и на вокзал, на дачу, за город, в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
Следом очередь дошла до городских и федеральных чиновников. У этих были свои машины, однако, прознав, что губернатор уже отправил свою семью самолетом во внутренние районы страны, они вытрясли из него разрешение поступить точно так же со своими семьями.
По земле драпали только те, кого особенно испугали слухи о сбитых самолетах. А их было не так много, чтобы это вызвало пробки на выезде из города.
Но уже просыпались автовладельцы из среднего класса. Кого-то будили знакомые, кого-то подозрительные звуки — милицейские сирены, хлопанье дверей, крики на улице.
Очень часто срабатывала в это утро охранная сигнализация автомашин. Безлошадные граждане, которые проснулись раньше, нередко были уверены, что вторжение инопланетян все спишет, с легким сердцем выламывали двери машин и уезжали прежде, чем хозяин успевал выскочить на улицу в одних трусах, а то и без оных.
Взломанные машины мчались по улицам с диким воем, от которого просыпались все обитатели окрестных домов. А тех, кто спал чересчур крепко, поднимали сердобольные соседи.
Сумбурные вопли на тему «Пришельцы в городе» вызывали недоумение и отторжение вплоть до мордобоя только в первые минуты. Потом люди включали радио и телевизор и быстро убеждались, что их разбудили не зря.
Из федеральных телеканалов первым на сенсацию отреагировал ТНТ. Прервав предрассветные откровения доктора Щеглова на тему плотской любви, он выдал в эфир экстренный выпуск новостей и продолжал информировать телезрителей в режиме нон-стоп. Но говорили здесь все больше об Америке и об аляскинском НЛО.
По Санкт-Петербургу и «цели 30» было слишком мало информации, а выдавать в эфир непроверенные слухи на телевидении считали непрофессиональным.
Другие каналы ожидали шести часов — это было их обычное время вещания, 'и именно на этот час OPT, FTP и НТВ планировали свои экстренные выпуски.
Местный питерский телеканал включился немного раньше, но вместо дикторов на экране появился некто в форме офицера МЧС. Запинаясь на каждом слове, он начал по бумажке читать нудный текст, который начинался со слов:
— Городской штаб гражданской обороны призывает всех граждан сохранять спокойствие и выдержку и не поддаваться панике. Объект неизвестного происхождения, находящийся в настоящее время в 150 километрах к северу от Санкт-Петербурга, не представляет непосредственной опасности для города и его жителей.
Вопрос об эвакуации населения пока не стоит, и штаб гражданской обороны призывает всех оставаться дома и не покидать свои квартиры без особой на то необходимости. Не выключайте телевизоры и репродукторы городской радиосети и ожидайте дальнейших указаний штаба гражданской обороны.
Понятно, что подобная телепередача могла бы успокоить население где угодно, но только не в России, где все привыкли — если власть говорит, что опасности нет, значит, надо бежать, пока не поздно.
Через десять минут народ уже толпился на остановках и у станций метро, которые вот-вот должны были открыться. Но у метро стеной стояла милиция и никого не подпускала близко.
Слухи носились самые невероятные.
Будто бы в Америке пришельцы уже сожгли два города дотла, а Аляска потонула в морской пучине, когда ее накрыло инопланетное цунами.
Будто бы НЛО — это на самом деле живое существо, которое питается железом. Оно съело уже все самолеты прямо на лету и теперь подбирается к Питеру, чтобы сожрать все железное, что в нем есть. Особенно туго придется владельцам автомашин, потому что они — любимое лакомство инопланетного монстра.
Будто бы инопланетный десант уже орудует в городе под видом обыкновенных людей. На самом же деле это не люди, а бронированные роботы-убийцы, и от них нет никакого спасения — даже пули их не берут.
А еще вся питерская милиция ловит инопланетную шпионку, переодетую школьницей. Она втирается в доверие к мирным гражданам и предает их прямо в стальные лапы роботов-убийц.
Эти слухи накаляли обстановку сверх всякой меры, и милиционеры у метро буквально физически ощущали — еще немного, и толпа ринется на штурм.
Но она не успела.
Треугольные «тарелки» зашли на город с севера, звеньями по четыре, и сразу рассредоточились по всему Питеру.
Первый удар приняла на себя станция «Проспект просвещения». Боевые машины снизились над толпой, и голубые струи из мелких твердых шариков обрушились на людей.
Это было почти не больно. Шарики расплескивались на одежде яркими пятнами, как пульки для игры в пайнтбол, а на голой коже эта голубая влага таяла почти мгновенно — и еще секунды три люди недоумевали, что бы это значило.
А потом они падали.
Те, кто каким-то чудом избежал попадания, метались в поисках укрытия, но двери метро были заперты, а другие здания — слишком далеко.
Люди набивались в крытые торговые павильоны, топтали упавших и давили слабых, и самые удачливые глядели из-за стекла, как разбегаются люди от автобусных остановок, но их накрывают голубые струи, и они оседают на мостовую.
Поезда питерского метро преодолевают расстояние между соседними станциями в среднем за три минуты. Но аппараты пришельцев летели быстрее.
С высоты птичьего полета они безошибочно выявляли скопления народа и пикировали на них, выкашивая людей как траву.
А человек в форме офицера МЧС в это время продолжал повторять с телеэкрана, что непосредственной опасности нет и вопрос об эвакуации пока не стоит.
Его шпаргалка была написана целых полчаса назад.
13
Василиса Богатырева попала под обстрел «летающих тарелок» в двух шагах от дома, возле станции метро «Пионерская», между кинотеатром, превращенным в храм свидетелей Иеговы, и бронзовой статуей «Босоногое детство».
В этот момент она бежала бегом, но не потому что поддалась всеобщей панике, а потому что за ней гнались менты.
В этот момент она бежала бегом, но не потому что поддалась всеобщей панике, а потому что за ней гнались менты.