Хозяин исчез словно домушник при звуке колокольчика, н я вскоре обнаруживаю его в небольшом кабинете за баром. Он держит одну из тех круглых коробочек с зеркальцем в крышке, вроде тех, какими пользуются девахи, проверяя свою косметику, только вместо пудры и цветной туши у него там, похоже, всего лишь пара циферблатов. Глядя в зеркальце, он чуть подкручивает циферблаты... и носимая им прежде личина постепенно снова фокусируется, приводя меня к выводу, что это какое-то магическое устройство. Если вам кажется, что мне понадобилось очень долго приходить к такому выводу, то вы делаете ошибку, недооценивая скорость моего мышления. В мой анализ входило и определенное количество размышлений о том, не может ли такое устройство пригодиться и мне самому... так же, как не лучше ли мне приобрести собственный приборчик, или просто включить в повестку переговоров этот.
Эта штуковина явно действует и как обычное зеркало, так как хозяин внезапно меняет угол, под которым держит его, так, что мы видим в зеркале друг друга, а затем резко захлопывает его и поворачивается лицом ко мне.
- А тебе чего надо?! - рычит он. - Разве тебе мало того, что ты уже со мной сделал?
Я даже не утруждаю себя попыткой указать, что чары личины с него снял не я, так как за время проживания на Деве хорошо усвоил, что если деволы активно не заняты продажей товаров, чем они, к счастью, заняты почти постоянно, то бывают крайне неприятными и неразумными субъектами, которые никак не соглашаются, что простая логика - достаточная причина перестать жаловаться. Однако, на разумные доводы они все же откликаются.
- Я пришел в качестве посланца мира, - говорю я в попытке достичь справедливого урегулирования наших разногласий.
В ответ на это девол просто издает неприличный звук, который я великодушно игнорирую и продолжаю.
- Я бы предложил вам встретить наше предложение с равным стремлением к миру... ввиду того, что продолжение вражды между нами, несомненно, приведет к тому, что мы с моими коллегами разгромим это ваше прекрасное заведение...
- Что? Мое заведение? - моргает владелец и рот у него продолжает открываться и закрываться, словно у вытащенной из воды рыбы.
-...Также, как мы доведем новость о том, что вы девол до сведения властей, которыми вы нам так невежливо угрожали... и всех прочих в городе, кто захочет слушать. Поняли мою мысль?
Вот теперь я взял этого шута за жабры и мы оба это понимаем. И все же он собирается с силами, словно шатающийся от ударов, как пьяный, чемпион по боксу, дерясь больше из доблести и по привычке, чем из-за какой-то надежды победить.
- Вы не можете этого сделать! - говорит он, заставляя свой рот заработать достаточно хорошо, чтобы издать хотя бы бессвязное лопотание. Если вы сдадите меня как демона, то я вас тоже изобличу! В конечном итоге нас всех убьют, или по меньшей мере выгонят из города.
- Вы проглядели одну важную разницу в наших обстоятельствах, - ухмыляюсь я ему. - Хотя я и признаю6 что мы с моим кузеном немного попутешествовали по измерениям, по воле случая это конкретное измерение Пент является нашей родной территорией. Внешность, которую вы видите, вполне истинная, а не личина, и поэтому любую попытку обвинить нас в том, что мы из иного измерения, будет трудно доказать, так как мы не оттуда. С другой стороны, вы, лишившись личины, столкнетесь с немалыми трудностями, убеждая присяжных или толпу линчевателей, что вы из здешних.
Я думал, что уж это-то положит конец всякому сопротивлению со стороны хозяина бара, но тот вместо этого выпрямляется и хмурится, и глаза у него приобретают злой блеск.
- Вы из этого измерения? Вы, случайно, не знаете одного местного мага и демона по имени Скив, а?
Как я уже говорил, я достиг своего нынешнего возраста и положения не потому, что впадал в панику при перекрестном допросе или переоценивал необходимость говорить всю правду. Мне ясно, что этот девол почему-то имеет зуб против Босса, и поэтому, избегая по привычке любых ложных утверждений, которые могут привести к обвинению в даче ложных показаний под присягой, я в то же время заботливо не признаюсь в своих действительных отношениях с данным индивидом.
- Скив? - драматически морщу я лоб, как научился делать в театре. Думается, я мог слышать это имя, пока работал на Базаре, но в последнее время я его не слыхал.
- Очень жаль, - бурчит почти про себя девол. - У меня к этому пентюху должок в одну-другую услугу. Я провел из-за него пару лет в качестве статуи под тучей голубей. Фактически, я бы до сих пор там стоял, если бы не... но это уже другая история, если вы знаете, что я имею в виду.
Конечно, благодаря работе с Боссом я точно знаю, что он имеет в виду... что повесть о его спасении будет выброшена на рынок как-нибудь отдельно, в виде рассказа, с целью получить дополнительный доход и одновременно поспособствовать сбыту этих книг. Конечно, признаться в таком понимании значило бы выдать себя с головой, и поэтому я решаю вместо этого сменить тему.
- Да, разумеется. Кстати, коль речь зашла об именах, то какое, собственно, у вас? Я имею в виду ваше настоящее имя, а не кликуху Абдул.
- Что? О! Сварлий... или так, во всяком случае, меня звали, когда я был желанным гостем в своем родном измерении, на Деве.
Имя это казалось каким-то знакомым, но я решаю, что хорошего понемножку, и твердо перевожу к непостредственно волнующей нас теме.
- Ну, а меня звать Гвидо, а моего кузена, что разговаривал с вами там, за столом - Нунцио... и, по-моему, мы обсуждали условия нашего мирного сосуществования с вами?
Сварлий чуть склонил голову набок, пристально изучая меня.
- Знаешь, - говорит он, - ты говоришь, словно работающий на Синдикат. Фактически, теперь, когда я думаю об этом, мне, кажется, вспоминается, как я что-то слышал про попытку Синдиката внедриться на Базаре.
- Да? И что же?
- И то, что я уже вношу Синдикату ежегодную плату за защиту, и не понимаю, с какой стати я должен терпеть, как из меня вытрясают что-то лишнее.
Эта информация о том, что Синдикат действует в этих краях, вызывает, мягко говоря, беспокойство, но мне удается не проявить ни удивления, ни нервозности.
- В самом деле? - говорю я. - А скажите-ка, ваш местный торговый представитель Синдиката знает, что вы девол?
- Ладно, ладно! Довод уловил, - подымает руку Сварлий. - Что вы хотите за сохранение в тайне этих сведений?
- Ну, поскольку мы собирались сделать на какое-то время это заведение нашей точкой, то, думаю, мы можем, в порядке вежливости, защитить ваш секрет.
- В самом деле?
- Разумеется, - улыбаюсь я. - Конечно, нам было бы приятно, если б вы в обмен распространяли гостеприимство вашего заведения на нас и наших друзей... в порядке вежливости.
- Понимаю, - растягивает он губы в кривую линию. - Ладно, полагаю, у меня нет большого выбора. Дешевле будет ставить вам бесплатно выпивку, чем переселяться и начинать его с нуля. Я буду ставить вам бесплатно выпивку, и, возможно, иногда закуску. Но комнаты наверху отпадают. Если я начну сдавать их вам даром, то в любом случае вылечу в трубу. Только благодаря получаемой с них прибыли это заведение и держится на плаву.
- Комнаты?
- Да. У меня наверху несколько комнат, которые я сдаю клиентам на почасовой основе, так, чтобы они могли... уединиться с любыми интересными людьми, с какими им доведется здесь встретиться. Видите ли, по вечерам тут становится весьма оживленно. Это один из наиболее популярных баров встреч в городе.
- Вы хотите сказать, что по вечерам у вас здесь работают девахи?
- Конечно, нет! Бывающие здесь женщины имеют постоянную высокооплачиваемую работу и им и во сне не приснится взимать плату за удовольствие пообщаться с ними.
- Значит, клиенты платят вам за комнаты, а не за девок, - говорю я. На мой взгляд, это прекрасный порядок.
- Не настолько прекрасный, - поспешно поправляет Сварлий. - Однако это помогает выплачивать арендную плату.
- Ладно. Думаю, мы можем удовольствоваться выпивкой и закуской, - пожимая плечами я. - Пошли в бар, Сварлий, и я позволю тебе поставить мне выпивку, чтобы показать полное отсутствие тяжелых чувств.
- Ах, как вы добры, - бурчит девол, но следует за мной из кабинета.
- Думаю, шампанское подойдет для скрепления нашего соглашения, не так ли? - говорю я. - Белое шампанское.
- Белое шампанское?
- Конечно, - улыбаюсь я, радуясь случаю щегольнуть знаниями и культурой. - Ведь здесь же суси-бар, не правда ли? Думаете, я не знаю, какого цвета шампанское идет с рыбой?
___________________________________
ГЛАВА 9
Манеры приобретаются, а не наследуются!
Ш.Пенн
После того, как я заключаю соглашение со Сварлием, наши дела какое-то время идут весьма неплохо. Сокращение расходов на выпивку в свободное время - настоящее преимущество при скудном жаловании, выплачиваемом нам армией, и девол, безусловно, говорил правду, утверждая, что его суси-бар самая настоящая страна счастливой охоты, когда дело касается девок. Конечно "девки", вероятно, неправильное название для того типа женщин, которые постоянно посещают по вечерам это заведение. Это не обычные, щелкающие зубами пустоглазые чувихи, с которыми мы привыкли иметь дело, а, скорее, классные, модные карьеристки с большими талантами, которые, обыкновенно, и смотреть бы не стали на таких болванов, как мы. Похоже, однако, что, коль скоро мы вторглись в святая святых этих особ, они держались достаточно широких взглядов, чтобы всерьез рассматривать в своих соображениях и наши кандидатуры. Хотя я и не стану пытаться рассуждать, из какого типа женщин получаются лучшие спутницы, можно привести доводы в пользу обоих... хоть, отнюдь, не все эти доводы лестные.
Однако, нам портят все удовольствие две ложки дегтя в бочке меда, и здесь я подразумеваю вовсе не братьев слеппней. Во-первых, есть вездесущая опасность напороться на кого-то из Синдиката, так как замечания Сварлия подтвердили наши подозрения, что он сохраняет здесь какое-то присутствие. Во-вторых, есть та досадная деталь, что нам полагается выполнять задание, а не весело проводить время. Естественно, мы с Нунцио немало беседуем на эту тему.
- Беда в том, что мы не можем по-настоящему хорошо работать над развалом армии, не передвигаясь по городу, - говорил я во время одного такого обсуждения, - а если мы будем передвигаться по городу, то резко возрастают шансы наткнуться на кого-нибудь из Синдиката!
- Тогда нам надо посмотреть, что мы можем наворотить прямо отсюда, говорит кузен. - Если хорошенько поразмыслить, то очень даже хорошая обстановка для этого... я имею в виду, для создания неприятностей. У большинства из этих женщин дома есть мужья, и даже те, которые не занимают достаточно высокого положения в общине, все равно так влиятельны, что, если дело дойдет до ссоры, местные власти вынуждены будут встать на ее сторону.
- Почему ты это говоришь? Я имею в виду, почему это скандал с этими девахами должен вызвать больше шума, чем безобразничание с любыми другими?
Вместо того, чтобы сразу ответить, Нунцио откидывается на спинку стула и несколько минут с подозрением смотрит на меня.
- Гвидо, - говорит он наконец. - Ты пытаешься быть глупцом просто чтобы вывести меня из себя?
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что ты же сам говорил, что наш командир указывал нам, мол, с девками можем безобразничать на здоровье, но респектабельных женщин должны оставлять в покое. И все же теперь, когда я пытаюсь разработать конкретный курс действий, ты ведешь себя так, словно для тебя это с иголочки новая идея.
- Просто мне кажется отталкивающей разновидностью классового предрассудка и фанатизма, - говорю я, - считать, что респектабельность женщины зависит от ее финансового положения и образования. Разве не лучше было бы, если дело обстояло совсем наоборот? Я имею в виду, если бы респектабельность женщины определяла ее место на финансовой лестнице, а не наоборот?
- С этим два затруднения, - говорит Нунцио. - Прежде всего, тот же несправедливый стандарт применяется и по отношению к мужчинам... и, значит, это относится ко всем, а не только к женщинам. Те, что богаты и образованы, всегда считаются более респектабельными... хотя бы по той причине, что они обладают большей властью и платят больше налогов.
- Это верно, - задумчиво киваю я.
- А второе затруднение в том, что это совершенно не относится к обсуждаемой теме... то есть к тому, как вызвать развал армии.
- Да?
- И, что еще важнее, всякий раз, когда ты пытаешься завязать со мной философскую дискуссию, это следует понимать как верный признак того, что ты намеренно стараешься отвлечь мое внимание... так как обыкновенно ты сторонишься таких разговоров как повестки в суд.
Когда н умолкает, я ничего не отвечаю, потому что он, кажется, взял меня за жабры. Ведь я и впрямь пытался сменить тему.
- Все это - попытка придуриваться и неуклюжие старания затеять философскую дискуссию, приводя меня к убеждению, что ты по какой-то причине увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?
Я избегаю встречаться с ним взглядом и неопределенно пожимаю плечами.
- Брось, кузен, скажи мне, - побуждает Нунцио. - Тебе действительно настолько приятно играть в солдатики, что ты хочешь продлить этот опыт?
- Это не только глупо, но и оскорбительно! - говорю я, раздражение у меня преодолевает смущение, вызванное тем, что меня поймали.
- Тогда в чем же дело?.. Если ты не против такого вопроса?
- Ну... откровенно говоря, Нунцио, я чувствую себя как-то не так, затевая бучу в данном конкретном месте, ввиду того, что именно я и договаривался со Сварлием не причинять ему неприятностей.
Нунцио откидывает голову назад и разражается лающим смехом... что мне лично кажется сомнительным способом выразить сочувствие моему положению.
- Позволь мне убедиться, правильно ли я понял, - говорит он. - Ты беспокоишься из-за честности сделки с деволом?
- Можешь смеяться на здоровье, - говорю я. - Хотя предлагаю тебе делать это не так часто, когда предметом твоего веселья становлюсь я. Позволь мне, однако, напомнить тебе, что, хотя деволы и славятся умением много запрашивать, верно так же и то, что, коль скоро сделка заключена, они с равной скрупулезностью придерживаются буквы соглашения. А раз так, то мне приходит в голову, что отказавшийся чтить свою часть такого соглашения ставит себя в положение заслуживающего даже меньшего доверия, чем девол... а я лично как-то не жажду носить такой ярлык.
- Ладно... давай изучим букву названного соглашения, - пожимает плечами Нунцио. - Вы договорились вот о чем: что мы не станем ни громить его заведение, ни раскрывать истинный характер его личности девола. Правильно?
- Ну... да.
-...И ни то, ни другое из этих условий не нарушается, если мы направляем свое внимание на красоток, вздумавших сделать это заведение местом своих сборищ после работы... даже если наше внимание окажется нежеланным.
- Полагаю... но разве тебе не кажется, что такая деятельность нарушит по крайней мере дух нашего соглашения, под которым я подразумеваю тот смысл, что мы не причиняем неприятностей хозяину?
- Вот именно эту-то часть твоего дискомфорта я и нахожу наиболее забавной, - говорит с бесящей меня усмешкой Нунцио. - Учитывая, что деволы зарабатывают себе на жизнь и создали себе репутацию, что скорее букву, чем дух своих соглашений, я нахожу ироничным, что ты шарахаешься от предложения иметь с ними дело, руководствуясь той же этикой, какой они придерживаются имея дело с другими.
Несколько минут я обдумываю это, а потом делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю.
- Знаешь, кузен, - говорю я, - ты прав. Я имею в виду, когда ты прав, то уж прав... понимаешь мою мысль?
- Да, - хмурится Нунцио, что само по себе немного тревожит.
- Поэтому... когда, по-твоему, нам следует начать?
- Ну... как насчет прямо сейчас?
Хотя кузен и убедил меня, что, запустив свою кампанию, мы остаемся в границах этичного поведения, такой ускоренный график захватывает меня врасплох.
- Извиняюсь?
- Я сказал, как насчет того, что мы начнем прямо сейчас. Когда представляется удобный случай, им надо пользоваться... а прямо сейчас одна юная дама у стойки в последние семь минут не сводит с тебя глаз.
Я украдкой гляжу в ту сторону, куда смотрит он, и все равно... одна из тех классных девах, о которых я говорил, а точнее - блондинка, сидит на высоком табурете у стойки и пристально смотрит прямо на меня. Я знаю, что это правда, потому что, хотя мне какую-то минуту думалось, что она глядела на кого-то другого, как только наши взгляды встречаются, она закрывает один глаз, явно подмигивая, и улыбается.
- Нунцио, - говорю я, нагибая голову и отворачиваясь от нее. - Я позабыл упомянуть тебе еще об одном затруднении.
- Каком именно?
- Ну, Хотя мои манеры с девахами возможно не такие лощеные, какими им следует быть, тем не менее, они самые лучшие, каких мне удалось приобрести за все эти годы. То есть, проще говоря, с женщинами я обычно веду себя безупречно, и поэтому мысль о попытке вести себя так оскорбительно, что они позовут на помощь, меня не особо утешает. Прошу заметить, я не говорю, что мне было б трудно это провернуть с теми обыкновенными девками, с какими я привык иметь дело, и, по правде говоря, я нахожу ошивающихся здесь классных девах более чем малость пугающими. Не уверен, что я смогу завязать разговор с одной из них, не говоря уж о том, чтобы набраться смелости для попытки оскорбления действием.
- Ну, думаю, завязать разговор будет совсем нетрудно, - говорит Нунцио.
- Это почему же?
- Потому, что указанная дама уже направляется к нашему столику.
Удивленный, я резко поворачиваю голову, самолично проверить обстановку... и подхожу опасно близко к тому, чтобы ткнуться носом в декольте этой девахи, так как она оказалась намного ближе к нашему столику, чем указывал Нунцио.
- Хоп... Извините! - говорю я, хотя при этом мне приходит в голову, что начинать с оправданий - неважное начало.
- Нет проблем, - говорит она. - Девушке нравится чувствовать, что ее ценят. Вы не против, если я присоединюсь к вам?
Есть что-то знакомое в том, как она улыбается, говоря это, или, по крайней мере, решительно недамское. Однако, прежде, чем я успеваю как-то прокомментировать это, инициативу захватывает Нунцио.
- Конечно. Фактически, можете присаживаться на мое место... все равно я как раз собирался уходить. До скорого, Гвидо... и помни, о чем мы говорили.
И с этими словами он недвусмысленно подмигивает мне и удаляется, оставляя меня наедине с чувихой... которая, не теряя времени даром, располагает свой фигуристый зад на столь любезно освобожденном кузеном стуле.
- Так... Я вас здесь раньше не видела.
- Что?
Я был настолько занят мыслями о том, что я сделаю с Нунцио в уплату за эту "любезность", что чуть не зеваю начальный гамбит девахи.
- А. Да, мы прибыли в город только на этой неделе. Хотя похоже, тут будет наше главное место встреч.
- Эй, вот здорово! Это одна из моих любимых точек. Хотя сегодня я тут впервые за неделю. Девушкам приходится везде бывать, чтоб быть в курсе всего происходящего в городе... вроде времени прибытия новых солдат.
Хотя я испытывал застенчивость по части знакомства с одной из этих высококлассных чувих, говорить с этой, похоже, совсем легко... словно я знаю ее не первый год. И, что еще важнее, она, определенно, совсем недурна на вид, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Слушайте, - говорю я, - нельзя ли мне предложить вам что-нибудь выпить? Может, бокальчик вина?
- Бурбон. Со льдом. Неразбавленный.
- Как-как?
Я имею в виду, дело не просто в том, что она пьет пойло покрепче, чем я ожидал, а и в том, как она отбарабанила это. Я решаю, что у этой цыпочки сегодня не первый заход в бар... решение, облегчаемое тем обстоятельством, что она и так уже сказала мне об этом.
- А еще лучше, говорит она, разве мы не могли бы направиться в какое-то иное место?
Это круто. Заведение Абдула единственное, куда я, покамест, наведывался.
- Мгммм, - мычу я, быстро соображая. - Я слышал о каком-то заведении неподалеку отсюда, где сцена открыта для выступлений всех желающих.
Уверяю вас, я вовсе не горю желанием вести эту чувиху туда, где могу наткнуться на своего командующего, но прикидываю, что на нее произведет впечатление моя готовность с ходу гульнуть как следует.
- Я думала о каком-то месте, больше похожем на комнату наверху, - говорит она, нагибаясь вперед, чтобы улыбнуться мне действительно близко.
Я немножко ошеломлен развязностью этого предложения, хотя полагаю, что мне не следовало удивляться. Когда высококлассная бабенка, вроде этой, подваливает в баре к низколобому малому, вроде меня, ее, обычно, интересует отнюдь не остроумный разговор... что в любом случае и к лучшему.'
Как я говорил, прежде чем меня так грубо перебили, я в некоторой растерянности не знал как реагировать на эти выпады.
- Прямо сейчас? - говорю я. - Разве вы не хотите сперва немного поболтать?
- А в чем дело? Разве я тебе не нравлюсь? - начинает чуточку дуться она. - Мне следует идти толкать свой товар где-то в ином месте?
- Толкать?
- Поосторожней, - говорит она ровным и раздраженным тоном. - Это фигура речи.
- О. _________________________
' ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Некоторые из тех, кому я дал на пробу почитать рукопись, привлекли мое внимание к тому, что идеи, высказанные в этой главе и в следующей непосредственно за ней, отличаются сменой тона по сравнению с обычным содержанием серии МИФ. В связи с этим, боюсь, что я, к сожалению, обязан в первый раз познакомить читателей с тем ужасающим фактором, что и в самом деле есть на свете некоторые больные, исковерканные, извращенные личности, которые подваливают в барах к лицам противоположного пола без всякой иной цели, кроме приятного разговора! Мне думается, я волен назвать их таковыми в этой книге, поскольку всем хорошо известно, что такие пятна на светлой истории человечества ничего не читают, обеспечивая мне относительную безопасность от преследования в судебном порядке. И, между прочим, именно по этой причине вопрос "Прочел в последнее время какую-нибудь хорошую книгу?" стал таким популярным способом выявлять с кем разговаривать, а с кем - нет, при таких обстоятельствах. Предоставляю вам самим решить как отвечать, если этот вопрос когда-нибудь адресуют вам. А пока, вернемся к рассказу...
Услышав это, я испытываю огромное облегчение. Единственное, что угнетает чувствительного парня, вроде меня, так это когда женщина интересуется им не из-за его тела, души, что по-настоящему ее интересует лишь его бумажник.
- Ну? - говорит она, вскидывая бровь.
Хотя я, возможно, немного туповат по части улавливания подаваемых чувихой сигналов, никто не посмеет сказать, что я медлю, когда сообщение наконец доходит. Несколько секунд спустя я уже приобрел у Сварлия ключ от комнаты и веду это прелестное видение вверх по узкой лестнице... ну, на самом-то деле, следую за ней, так как опыт научил меня, что это дает превосходный обзор ее покачивающихся бедер, что все еще остается для меня одним из самых прекрасных и гипнотических зрелищ в любом измерении.
Демонстрируя недюжинное самообладание, я сумел не возиться с ключом, пока отпирал дверь, и даже отхожу в сторону, пропуская ее вперед.
Будучи девахой, она мигом выуживает одну из тех пудрениц с зеркальцем и принимается проверять свою косметику, покуда я даже не успел запереть за нами дверь.
- Итак, - говорю я через плечо. - Чего ты хотела сделать для начала?
Если говорить совершенно откровенно, на данном этапе меня совершенно не интересует затевание скандала. Вместо этого я благодарю свои счастливые звезды, что подобная чувиха соблаговолила обратить внимание на хмыря, вроде меня, и, надеюсь, что мы сможем приступить к делу прежде, чем она передумает.
- Ну, - говорит она. - Можешь начать с уведомления меня о том, как шли дела у вас с Нунцио.
Требуется какой-то миг, чтобы это дошло, но когда доходит, я знаю, что именно сказать.
- Что-что? - говорю я, стремительно оборачиваясь.
Чувихи, с которой я поднялся наверх, нигде не видать. Вместо нее в комнате с мной находится иная деваха. Деваха с зелеными волосами и...
- Привет, Гвидо! - говорит она. - Отличная личина, а?
___________________________________
ГЛАВА 10
Итак, вот мой план!
Р.Бернс
- Тананда? Это ты?
Мое удивление вызвано тем, что я не просек, кто же это весь вечер выуживал у меня выпивку... хотя я не просек. Скорее я более чем малость поражен ее внешностью, так как та существенно изменилась с тех пор, как мы расстались в начале этого задания.
Обыкновенно Тананда предстает перед вами эффектной чувихой с впечатляющей гривой зеленых волос. И хотя она никогда не считала нужным принимать тот официальный, волосок-к-волоску самопредставительный вид, предпочитаемый большинством, собирающихся в суси-баре девах, выбирая вместо этого небрежно развеваемые ветром космы. Я достаточно сведущ в тайнах женского рода, чтобы сознавать, что последнюю прическу делать и сохранять не менее, а может и более, трудно, чем первую, а терпеть, зачастую, тяжелее. Все это значит, что Тананда обычно очень привлекательна и заботится о своей внешности.
Эта штуковина явно действует и как обычное зеркало, так как хозяин внезапно меняет угол, под которым держит его, так, что мы видим в зеркале друг друга, а затем резко захлопывает его и поворачивается лицом ко мне.
- А тебе чего надо?! - рычит он. - Разве тебе мало того, что ты уже со мной сделал?
Я даже не утруждаю себя попыткой указать, что чары личины с него снял не я, так как за время проживания на Деве хорошо усвоил, что если деволы активно не заняты продажей товаров, чем они, к счастью, заняты почти постоянно, то бывают крайне неприятными и неразумными субъектами, которые никак не соглашаются, что простая логика - достаточная причина перестать жаловаться. Однако, на разумные доводы они все же откликаются.
- Я пришел в качестве посланца мира, - говорю я в попытке достичь справедливого урегулирования наших разногласий.
В ответ на это девол просто издает неприличный звук, который я великодушно игнорирую и продолжаю.
- Я бы предложил вам встретить наше предложение с равным стремлением к миру... ввиду того, что продолжение вражды между нами, несомненно, приведет к тому, что мы с моими коллегами разгромим это ваше прекрасное заведение...
- Что? Мое заведение? - моргает владелец и рот у него продолжает открываться и закрываться, словно у вытащенной из воды рыбы.
-...Также, как мы доведем новость о том, что вы девол до сведения властей, которыми вы нам так невежливо угрожали... и всех прочих в городе, кто захочет слушать. Поняли мою мысль?
Вот теперь я взял этого шута за жабры и мы оба это понимаем. И все же он собирается с силами, словно шатающийся от ударов, как пьяный, чемпион по боксу, дерясь больше из доблести и по привычке, чем из-за какой-то надежды победить.
- Вы не можете этого сделать! - говорит он, заставляя свой рот заработать достаточно хорошо, чтобы издать хотя бы бессвязное лопотание. Если вы сдадите меня как демона, то я вас тоже изобличу! В конечном итоге нас всех убьют, или по меньшей мере выгонят из города.
- Вы проглядели одну важную разницу в наших обстоятельствах, - ухмыляюсь я ему. - Хотя я и признаю6 что мы с моим кузеном немного попутешествовали по измерениям, по воле случая это конкретное измерение Пент является нашей родной территорией. Внешность, которую вы видите, вполне истинная, а не личина, и поэтому любую попытку обвинить нас в том, что мы из иного измерения, будет трудно доказать, так как мы не оттуда. С другой стороны, вы, лишившись личины, столкнетесь с немалыми трудностями, убеждая присяжных или толпу линчевателей, что вы из здешних.
Я думал, что уж это-то положит конец всякому сопротивлению со стороны хозяина бара, но тот вместо этого выпрямляется и хмурится, и глаза у него приобретают злой блеск.
- Вы из этого измерения? Вы, случайно, не знаете одного местного мага и демона по имени Скив, а?
Как я уже говорил, я достиг своего нынешнего возраста и положения не потому, что впадал в панику при перекрестном допросе или переоценивал необходимость говорить всю правду. Мне ясно, что этот девол почему-то имеет зуб против Босса, и поэтому, избегая по привычке любых ложных утверждений, которые могут привести к обвинению в даче ложных показаний под присягой, я в то же время заботливо не признаюсь в своих действительных отношениях с данным индивидом.
- Скив? - драматически морщу я лоб, как научился делать в театре. Думается, я мог слышать это имя, пока работал на Базаре, но в последнее время я его не слыхал.
- Очень жаль, - бурчит почти про себя девол. - У меня к этому пентюху должок в одну-другую услугу. Я провел из-за него пару лет в качестве статуи под тучей голубей. Фактически, я бы до сих пор там стоял, если бы не... но это уже другая история, если вы знаете, что я имею в виду.
Конечно, благодаря работе с Боссом я точно знаю, что он имеет в виду... что повесть о его спасении будет выброшена на рынок как-нибудь отдельно, в виде рассказа, с целью получить дополнительный доход и одновременно поспособствовать сбыту этих книг. Конечно, признаться в таком понимании значило бы выдать себя с головой, и поэтому я решаю вместо этого сменить тему.
- Да, разумеется. Кстати, коль речь зашла об именах, то какое, собственно, у вас? Я имею в виду ваше настоящее имя, а не кликуху Абдул.
- Что? О! Сварлий... или так, во всяком случае, меня звали, когда я был желанным гостем в своем родном измерении, на Деве.
Имя это казалось каким-то знакомым, но я решаю, что хорошего понемножку, и твердо перевожу к непостредственно волнующей нас теме.
- Ну, а меня звать Гвидо, а моего кузена, что разговаривал с вами там, за столом - Нунцио... и, по-моему, мы обсуждали условия нашего мирного сосуществования с вами?
Сварлий чуть склонил голову набок, пристально изучая меня.
- Знаешь, - говорит он, - ты говоришь, словно работающий на Синдикат. Фактически, теперь, когда я думаю об этом, мне, кажется, вспоминается, как я что-то слышал про попытку Синдиката внедриться на Базаре.
- Да? И что же?
- И то, что я уже вношу Синдикату ежегодную плату за защиту, и не понимаю, с какой стати я должен терпеть, как из меня вытрясают что-то лишнее.
Эта информация о том, что Синдикат действует в этих краях, вызывает, мягко говоря, беспокойство, но мне удается не проявить ни удивления, ни нервозности.
- В самом деле? - говорю я. - А скажите-ка, ваш местный торговый представитель Синдиката знает, что вы девол?
- Ладно, ладно! Довод уловил, - подымает руку Сварлий. - Что вы хотите за сохранение в тайне этих сведений?
- Ну, поскольку мы собирались сделать на какое-то время это заведение нашей точкой, то, думаю, мы можем, в порядке вежливости, защитить ваш секрет.
- В самом деле?
- Разумеется, - улыбаюсь я. - Конечно, нам было бы приятно, если б вы в обмен распространяли гостеприимство вашего заведения на нас и наших друзей... в порядке вежливости.
- Понимаю, - растягивает он губы в кривую линию. - Ладно, полагаю, у меня нет большого выбора. Дешевле будет ставить вам бесплатно выпивку, чем переселяться и начинать его с нуля. Я буду ставить вам бесплатно выпивку, и, возможно, иногда закуску. Но комнаты наверху отпадают. Если я начну сдавать их вам даром, то в любом случае вылечу в трубу. Только благодаря получаемой с них прибыли это заведение и держится на плаву.
- Комнаты?
- Да. У меня наверху несколько комнат, которые я сдаю клиентам на почасовой основе, так, чтобы они могли... уединиться с любыми интересными людьми, с какими им доведется здесь встретиться. Видите ли, по вечерам тут становится весьма оживленно. Это один из наиболее популярных баров встреч в городе.
- Вы хотите сказать, что по вечерам у вас здесь работают девахи?
- Конечно, нет! Бывающие здесь женщины имеют постоянную высокооплачиваемую работу и им и во сне не приснится взимать плату за удовольствие пообщаться с ними.
- Значит, клиенты платят вам за комнаты, а не за девок, - говорю я. На мой взгляд, это прекрасный порядок.
- Не настолько прекрасный, - поспешно поправляет Сварлий. - Однако это помогает выплачивать арендную плату.
- Ладно. Думаю, мы можем удовольствоваться выпивкой и закуской, - пожимая плечами я. - Пошли в бар, Сварлий, и я позволю тебе поставить мне выпивку, чтобы показать полное отсутствие тяжелых чувств.
- Ах, как вы добры, - бурчит девол, но следует за мной из кабинета.
- Думаю, шампанское подойдет для скрепления нашего соглашения, не так ли? - говорю я. - Белое шампанское.
- Белое шампанское?
- Конечно, - улыбаюсь я, радуясь случаю щегольнуть знаниями и культурой. - Ведь здесь же суси-бар, не правда ли? Думаете, я не знаю, какого цвета шампанское идет с рыбой?
___________________________________
ГЛАВА 9
Манеры приобретаются, а не наследуются!
Ш.Пенн
После того, как я заключаю соглашение со Сварлием, наши дела какое-то время идут весьма неплохо. Сокращение расходов на выпивку в свободное время - настоящее преимущество при скудном жаловании, выплачиваемом нам армией, и девол, безусловно, говорил правду, утверждая, что его суси-бар самая настоящая страна счастливой охоты, когда дело касается девок. Конечно "девки", вероятно, неправильное название для того типа женщин, которые постоянно посещают по вечерам это заведение. Это не обычные, щелкающие зубами пустоглазые чувихи, с которыми мы привыкли иметь дело, а, скорее, классные, модные карьеристки с большими талантами, которые, обыкновенно, и смотреть бы не стали на таких болванов, как мы. Похоже, однако, что, коль скоро мы вторглись в святая святых этих особ, они держались достаточно широких взглядов, чтобы всерьез рассматривать в своих соображениях и наши кандидатуры. Хотя я и не стану пытаться рассуждать, из какого типа женщин получаются лучшие спутницы, можно привести доводы в пользу обоих... хоть, отнюдь, не все эти доводы лестные.
Однако, нам портят все удовольствие две ложки дегтя в бочке меда, и здесь я подразумеваю вовсе не братьев слеппней. Во-первых, есть вездесущая опасность напороться на кого-то из Синдиката, так как замечания Сварлия подтвердили наши подозрения, что он сохраняет здесь какое-то присутствие. Во-вторых, есть та досадная деталь, что нам полагается выполнять задание, а не весело проводить время. Естественно, мы с Нунцио немало беседуем на эту тему.
- Беда в том, что мы не можем по-настоящему хорошо работать над развалом армии, не передвигаясь по городу, - говорил я во время одного такого обсуждения, - а если мы будем передвигаться по городу, то резко возрастают шансы наткнуться на кого-нибудь из Синдиката!
- Тогда нам надо посмотреть, что мы можем наворотить прямо отсюда, говорит кузен. - Если хорошенько поразмыслить, то очень даже хорошая обстановка для этого... я имею в виду, для создания неприятностей. У большинства из этих женщин дома есть мужья, и даже те, которые не занимают достаточно высокого положения в общине, все равно так влиятельны, что, если дело дойдет до ссоры, местные власти вынуждены будут встать на ее сторону.
- Почему ты это говоришь? Я имею в виду, почему это скандал с этими девахами должен вызвать больше шума, чем безобразничание с любыми другими?
Вместо того, чтобы сразу ответить, Нунцио откидывается на спинку стула и несколько минут с подозрением смотрит на меня.
- Гвидо, - говорит он наконец. - Ты пытаешься быть глупцом просто чтобы вывести меня из себя?
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что ты же сам говорил, что наш командир указывал нам, мол, с девками можем безобразничать на здоровье, но респектабельных женщин должны оставлять в покое. И все же теперь, когда я пытаюсь разработать конкретный курс действий, ты ведешь себя так, словно для тебя это с иголочки новая идея.
- Просто мне кажется отталкивающей разновидностью классового предрассудка и фанатизма, - говорю я, - считать, что респектабельность женщины зависит от ее финансового положения и образования. Разве не лучше было бы, если дело обстояло совсем наоборот? Я имею в виду, если бы респектабельность женщины определяла ее место на финансовой лестнице, а не наоборот?
- С этим два затруднения, - говорит Нунцио. - Прежде всего, тот же несправедливый стандарт применяется и по отношению к мужчинам... и, значит, это относится ко всем, а не только к женщинам. Те, что богаты и образованы, всегда считаются более респектабельными... хотя бы по той причине, что они обладают большей властью и платят больше налогов.
- Это верно, - задумчиво киваю я.
- А второе затруднение в том, что это совершенно не относится к обсуждаемой теме... то есть к тому, как вызвать развал армии.
- Да?
- И, что еще важнее, всякий раз, когда ты пытаешься завязать со мной философскую дискуссию, это следует понимать как верный признак того, что ты намеренно стараешься отвлечь мое внимание... так как обыкновенно ты сторонишься таких разговоров как повестки в суд.
Когда н умолкает, я ничего не отвечаю, потому что он, кажется, взял меня за жабры. Ведь я и впрямь пытался сменить тему.
- Все это - попытка придуриваться и неуклюжие старания затеять философскую дискуссию, приводя меня к убеждению, что ты по какой-то причине увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?
Я избегаю встречаться с ним взглядом и неопределенно пожимаю плечами.
- Брось, кузен, скажи мне, - побуждает Нунцио. - Тебе действительно настолько приятно играть в солдатики, что ты хочешь продлить этот опыт?
- Это не только глупо, но и оскорбительно! - говорю я, раздражение у меня преодолевает смущение, вызванное тем, что меня поймали.
- Тогда в чем же дело?.. Если ты не против такого вопроса?
- Ну... откровенно говоря, Нунцио, я чувствую себя как-то не так, затевая бучу в данном конкретном месте, ввиду того, что именно я и договаривался со Сварлием не причинять ему неприятностей.
Нунцио откидывает голову назад и разражается лающим смехом... что мне лично кажется сомнительным способом выразить сочувствие моему положению.
- Позволь мне убедиться, правильно ли я понял, - говорит он. - Ты беспокоишься из-за честности сделки с деволом?
- Можешь смеяться на здоровье, - говорю я. - Хотя предлагаю тебе делать это не так часто, когда предметом твоего веселья становлюсь я. Позволь мне, однако, напомнить тебе, что, хотя деволы и славятся умением много запрашивать, верно так же и то, что, коль скоро сделка заключена, они с равной скрупулезностью придерживаются буквы соглашения. А раз так, то мне приходит в голову, что отказавшийся чтить свою часть такого соглашения ставит себя в положение заслуживающего даже меньшего доверия, чем девол... а я лично как-то не жажду носить такой ярлык.
- Ладно... давай изучим букву названного соглашения, - пожимает плечами Нунцио. - Вы договорились вот о чем: что мы не станем ни громить его заведение, ни раскрывать истинный характер его личности девола. Правильно?
- Ну... да.
-...И ни то, ни другое из этих условий не нарушается, если мы направляем свое внимание на красоток, вздумавших сделать это заведение местом своих сборищ после работы... даже если наше внимание окажется нежеланным.
- Полагаю... но разве тебе не кажется, что такая деятельность нарушит по крайней мере дух нашего соглашения, под которым я подразумеваю тот смысл, что мы не причиняем неприятностей хозяину?
- Вот именно эту-то часть твоего дискомфорта я и нахожу наиболее забавной, - говорит с бесящей меня усмешкой Нунцио. - Учитывая, что деволы зарабатывают себе на жизнь и создали себе репутацию, что скорее букву, чем дух своих соглашений, я нахожу ироничным, что ты шарахаешься от предложения иметь с ними дело, руководствуясь той же этикой, какой они придерживаются имея дело с другими.
Несколько минут я обдумываю это, а потом делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю.
- Знаешь, кузен, - говорю я, - ты прав. Я имею в виду, когда ты прав, то уж прав... понимаешь мою мысль?
- Да, - хмурится Нунцио, что само по себе немного тревожит.
- Поэтому... когда, по-твоему, нам следует начать?
- Ну... как насчет прямо сейчас?
Хотя кузен и убедил меня, что, запустив свою кампанию, мы остаемся в границах этичного поведения, такой ускоренный график захватывает меня врасплох.
- Извиняюсь?
- Я сказал, как насчет того, что мы начнем прямо сейчас. Когда представляется удобный случай, им надо пользоваться... а прямо сейчас одна юная дама у стойки в последние семь минут не сводит с тебя глаз.
Я украдкой гляжу в ту сторону, куда смотрит он, и все равно... одна из тех классных девах, о которых я говорил, а точнее - блондинка, сидит на высоком табурете у стойки и пристально смотрит прямо на меня. Я знаю, что это правда, потому что, хотя мне какую-то минуту думалось, что она глядела на кого-то другого, как только наши взгляды встречаются, она закрывает один глаз, явно подмигивая, и улыбается.
- Нунцио, - говорю я, нагибая голову и отворачиваясь от нее. - Я позабыл упомянуть тебе еще об одном затруднении.
- Каком именно?
- Ну, Хотя мои манеры с девахами возможно не такие лощеные, какими им следует быть, тем не менее, они самые лучшие, каких мне удалось приобрести за все эти годы. То есть, проще говоря, с женщинами я обычно веду себя безупречно, и поэтому мысль о попытке вести себя так оскорбительно, что они позовут на помощь, меня не особо утешает. Прошу заметить, я не говорю, что мне было б трудно это провернуть с теми обыкновенными девками, с какими я привык иметь дело, и, по правде говоря, я нахожу ошивающихся здесь классных девах более чем малость пугающими. Не уверен, что я смогу завязать разговор с одной из них, не говоря уж о том, чтобы набраться смелости для попытки оскорбления действием.
- Ну, думаю, завязать разговор будет совсем нетрудно, - говорит Нунцио.
- Это почему же?
- Потому, что указанная дама уже направляется к нашему столику.
Удивленный, я резко поворачиваю голову, самолично проверить обстановку... и подхожу опасно близко к тому, чтобы ткнуться носом в декольте этой девахи, так как она оказалась намного ближе к нашему столику, чем указывал Нунцио.
- Хоп... Извините! - говорю я, хотя при этом мне приходит в голову, что начинать с оправданий - неважное начало.
- Нет проблем, - говорит она. - Девушке нравится чувствовать, что ее ценят. Вы не против, если я присоединюсь к вам?
Есть что-то знакомое в том, как она улыбается, говоря это, или, по крайней мере, решительно недамское. Однако, прежде, чем я успеваю как-то прокомментировать это, инициативу захватывает Нунцио.
- Конечно. Фактически, можете присаживаться на мое место... все равно я как раз собирался уходить. До скорого, Гвидо... и помни, о чем мы говорили.
И с этими словами он недвусмысленно подмигивает мне и удаляется, оставляя меня наедине с чувихой... которая, не теряя времени даром, располагает свой фигуристый зад на столь любезно освобожденном кузеном стуле.
- Так... Я вас здесь раньше не видела.
- Что?
Я был настолько занят мыслями о том, что я сделаю с Нунцио в уплату за эту "любезность", что чуть не зеваю начальный гамбит девахи.
- А. Да, мы прибыли в город только на этой неделе. Хотя похоже, тут будет наше главное место встреч.
- Эй, вот здорово! Это одна из моих любимых точек. Хотя сегодня я тут впервые за неделю. Девушкам приходится везде бывать, чтоб быть в курсе всего происходящего в городе... вроде времени прибытия новых солдат.
Хотя я испытывал застенчивость по части знакомства с одной из этих высококлассных чувих, говорить с этой, похоже, совсем легко... словно я знаю ее не первый год. И, что еще важнее, она, определенно, совсем недурна на вид, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Слушайте, - говорю я, - нельзя ли мне предложить вам что-нибудь выпить? Может, бокальчик вина?
- Бурбон. Со льдом. Неразбавленный.
- Как-как?
Я имею в виду, дело не просто в том, что она пьет пойло покрепче, чем я ожидал, а и в том, как она отбарабанила это. Я решаю, что у этой цыпочки сегодня не первый заход в бар... решение, облегчаемое тем обстоятельством, что она и так уже сказала мне об этом.
- А еще лучше, говорит она, разве мы не могли бы направиться в какое-то иное место?
Это круто. Заведение Абдула единственное, куда я, покамест, наведывался.
- Мгммм, - мычу я, быстро соображая. - Я слышал о каком-то заведении неподалеку отсюда, где сцена открыта для выступлений всех желающих.
Уверяю вас, я вовсе не горю желанием вести эту чувиху туда, где могу наткнуться на своего командующего, но прикидываю, что на нее произведет впечатление моя готовность с ходу гульнуть как следует.
- Я думала о каком-то месте, больше похожем на комнату наверху, - говорит она, нагибаясь вперед, чтобы улыбнуться мне действительно близко.
Я немножко ошеломлен развязностью этого предложения, хотя полагаю, что мне не следовало удивляться. Когда высококлассная бабенка, вроде этой, подваливает в баре к низколобому малому, вроде меня, ее, обычно, интересует отнюдь не остроумный разговор... что в любом случае и к лучшему.'
Как я говорил, прежде чем меня так грубо перебили, я в некоторой растерянности не знал как реагировать на эти выпады.
- Прямо сейчас? - говорю я. - Разве вы не хотите сперва немного поболтать?
- А в чем дело? Разве я тебе не нравлюсь? - начинает чуточку дуться она. - Мне следует идти толкать свой товар где-то в ином месте?
- Толкать?
- Поосторожней, - говорит она ровным и раздраженным тоном. - Это фигура речи.
- О. _________________________
' ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Некоторые из тех, кому я дал на пробу почитать рукопись, привлекли мое внимание к тому, что идеи, высказанные в этой главе и в следующей непосредственно за ней, отличаются сменой тона по сравнению с обычным содержанием серии МИФ. В связи с этим, боюсь, что я, к сожалению, обязан в первый раз познакомить читателей с тем ужасающим фактором, что и в самом деле есть на свете некоторые больные, исковерканные, извращенные личности, которые подваливают в барах к лицам противоположного пола без всякой иной цели, кроме приятного разговора! Мне думается, я волен назвать их таковыми в этой книге, поскольку всем хорошо известно, что такие пятна на светлой истории человечества ничего не читают, обеспечивая мне относительную безопасность от преследования в судебном порядке. И, между прочим, именно по этой причине вопрос "Прочел в последнее время какую-нибудь хорошую книгу?" стал таким популярным способом выявлять с кем разговаривать, а с кем - нет, при таких обстоятельствах. Предоставляю вам самим решить как отвечать, если этот вопрос когда-нибудь адресуют вам. А пока, вернемся к рассказу...
Услышав это, я испытываю огромное облегчение. Единственное, что угнетает чувствительного парня, вроде меня, так это когда женщина интересуется им не из-за его тела, души, что по-настоящему ее интересует лишь его бумажник.
- Ну? - говорит она, вскидывая бровь.
Хотя я, возможно, немного туповат по части улавливания подаваемых чувихой сигналов, никто не посмеет сказать, что я медлю, когда сообщение наконец доходит. Несколько секунд спустя я уже приобрел у Сварлия ключ от комнаты и веду это прелестное видение вверх по узкой лестнице... ну, на самом-то деле, следую за ней, так как опыт научил меня, что это дает превосходный обзор ее покачивающихся бедер, что все еще остается для меня одним из самых прекрасных и гипнотических зрелищ в любом измерении.
Демонстрируя недюжинное самообладание, я сумел не возиться с ключом, пока отпирал дверь, и даже отхожу в сторону, пропуская ее вперед.
Будучи девахой, она мигом выуживает одну из тех пудрениц с зеркальцем и принимается проверять свою косметику, покуда я даже не успел запереть за нами дверь.
- Итак, - говорю я через плечо. - Чего ты хотела сделать для начала?
Если говорить совершенно откровенно, на данном этапе меня совершенно не интересует затевание скандала. Вместо этого я благодарю свои счастливые звезды, что подобная чувиха соблаговолила обратить внимание на хмыря, вроде меня, и, надеюсь, что мы сможем приступить к делу прежде, чем она передумает.
- Ну, - говорит она. - Можешь начать с уведомления меня о том, как шли дела у вас с Нунцио.
Требуется какой-то миг, чтобы это дошло, но когда доходит, я знаю, что именно сказать.
- Что-что? - говорю я, стремительно оборачиваясь.
Чувихи, с которой я поднялся наверх, нигде не видать. Вместо нее в комнате с мной находится иная деваха. Деваха с зелеными волосами и...
- Привет, Гвидо! - говорит она. - Отличная личина, а?
___________________________________
ГЛАВА 10
Итак, вот мой план!
Р.Бернс
- Тананда? Это ты?
Мое удивление вызвано тем, что я не просек, кто же это весь вечер выуживал у меня выпивку... хотя я не просек. Скорее я более чем малость поражен ее внешностью, так как та существенно изменилась с тех пор, как мы расстались в начале этого задания.
Обыкновенно Тананда предстает перед вами эффектной чувихой с впечатляющей гривой зеленых волос. И хотя она никогда не считала нужным принимать тот официальный, волосок-к-волоску самопредставительный вид, предпочитаемый большинством, собирающихся в суси-баре девах, выбирая вместо этого небрежно развеваемые ветром космы. Я достаточно сведущ в тайнах женского рода, чтобы сознавать, что последнюю прическу делать и сохранять не менее, а может и более, трудно, чем первую, а терпеть, зачастую, тяжелее. Все это значит, что Тананда обычно очень привлекательна и заботится о своей внешности.