Страница:
из Гверн Абви.
Здесь странникам наконец-то удалось напасть на след Мабона. "Орел
сказал: "Я живу здесь с незапамятных времен, и, когда я впервые появился в
этих краях, на этом месте высилась скала, сидя на вершине которой я каждую
ночь преспокойно клевал звезды; а сегодня от нее остался лишь камень высотой
не более пяди. С тех самых пор я и живу здесь, но ни разу не слышал о
человеке, которого вы ищете, - ни разу, если не считать случая, когда я
отправился на поиски добычи в Ллин Ллив. Прилетев туда, я тотчас опустился к
самой воде, запустил когти в огромного лосося и подумал, что уж теперь-то
мне надолго хватит пищи. Но лосось оказался сильным и потащил меня в
глубину, так что мне едва-едва удалось вырваться от него живым. После этого
я собрал все свои силы и опять напал на него, пытаясь прикончить злую рыбу,
но он прислал ко мне гонцов и предложил заключить мир. Затем он сам появился
у поверхности и попросил меня вытащить у него из спины целых пять десятков
наконечников от остроги. Если уж этот лосось ничего не слышал о том, кого вы
ищете, я просто ума не приложу, кто сможет вам помочь. Впрочем, я могу
проводить вас к тому месту, где живет этот древний старец".Оказалось, что
Лосось знал, о ком идет речь. По его словам, с каждым приливом он бывает у
стен Глочестера. Именно там, и нигде больше, и надо искать того, кто им
нужен. Затем он принял к себе на спину Гая и Гвррира и помчал их к самым
стенам тюрьмы, где они вскоре услышали вздохи и стоны узника. Им оказался
сам Мабон, сын Модрона, томившийся в заключении столько веков, сколько не
довелось пострадать ни Ллуду или Грейгу, ни двоим другим из "Трех знаменитых
узников Британии" [1] до него. Но теперь его заключению пришел конец, ибо
Гай отправил гонца к Артуру за подкреплением, и его рыцари штурмом взяли
Глочестер и освободили Мабона.
[1] Так сказано в тексте истории, но триада "Трех знаменитых узников
Британии" выглядит несколько иначе. "Тремя самыми высокопоставленными
узниками острова Британия были Ллир Лледиат, томившийся в тюрьме Эйросвидд
Вледиг, Мадок, или Мабон, сын Гвейриота, один стоивший троих, и сам Артур,
проведший три ночи в замке Оэт и Аноэт и три ночи - в тюрьме Вен Пендрагон и
еще три ночи в темнице под камнем. Из этой темницы его вызволил юноша по
имени Гореу, сын Кустеннина, приходившийся Артуру кузеном".
Итак, героям удалось совершить все подвиги, за исключением последнего -
охоты на Тврх Трвита, который в то время находился вместе с семью своими
поросятами в Ирландии. Прежде чем начинать охоту на него, герои сочли
разумным послать волхва Менва поглядеть и воочию убедиться в том,
по-прежнему ли требуемые волшебные ножницы, бритва и гребень находятся у
него между ушами. Менв, превратившись в маленькую птичку, уселся прямо на
голову вепря. Увидев сокровища, он попытался унести хотя бы одно из них, но
Тврх Трвит настолько резко тряхнул головой, что капельки яда, слетевшие с
его щетины, попали на Менва, и с того дня он всегда немного прихварывал.
Охота началась. Рыцари окружили вепря, а собаки неотступно преследовали
его. В первый день на него напал ирландец. На второй день на вепря
набросились слуги Артура и были растерзаны им. Тогда в бой с ним вступил сам
Артур. Битва между ними продолжалась девять дней и девять ночей, но ни один
из поросят Тврх Трвита даже не был ранен. Тогда Артур решил предложить
перемирие и отправил к королю вепрей Гвррира, который говорил на всех языках
и мог договориться с грозным зверем. Гвррир попросил Тврх Трвита отдать им
добром гребень, ножницы и бритву, ибо только это и было нужно Артуру. Но
Вепрь Трвит, оскорбленный и гордый, не пожелал согласиться на такие условия.
Напротив, он надменно заявил, что он завтра же нападет на земли Артура и
будет всюду сеять смерть и разрушение.
После этого Тврх Трвит и семеро его поросят морем направились в Уэльс,
а Артур преследовал своего врага на корабле под названием "Придвен". С этого
момента история становится на удивление реалистической и обстоятельной.
Читателю подробно рассказывают о каждом их привале на долгом и многотрудном
пути по землям Южного Уэльса, так что маршрут этой невиданной охоты вполне
можно проследить по карте. Нам известны все уловки охотников и что
происходило всякий раз, когда вепри оказывались в западне. "Протокол"
подвигов спутников Артура достаточно обстоятелен, так что мы можем
проследить, что сталось со стадом Тврх Трвита, когда его поросята начали
гибнуть один за другим. Когда Трвит, король вепрей, добрался до Северна, что
в устье реки Уай, в живых не осталось никого, кроме него самого. Охота
продолжалась, и преследователи загнали его в воду. Далее события развивались
совсем неожиданно. Осла Большой Нож [1], Манавидан фаб Ллир, Какмври, слуга
Артура, и Гвингелли схватили короля вепрей за все четыре лапы и опустили его
голову под воду, а два главных охотника, Мабон, сын Модрона, и Кинедир
Уиллт, зашли с разных сторон и схватили ножницы и бритву. Но не успели они
забрать гребень, как король вепрей вырвался, выскочил на берег и умчался в
Корнуолл, а Осла и Какмври едва не утонули в волнах Северна.
[1] "Большой нож", как сказано в истории, представлял собой "короткий
широкий кинжал. Когда Артур и его воины подошли к самой стремнине, они
попытались найти какой-нибудь брод, чтобы перебраться на другой берег,
положив кинжал поперек реки - так, чтобы он послужил мостом, по которому
могли бы пройти армии трех островов Британии и трех соседних островков".
Однако все это оказалось лишь детскими шалостями по сравнению с теми
трудностями, с которыми героям пришлось столкнуться в Корнуолле, прежде чем
им все-таки удалось заполучить гребень. В конце концов они схватили его,
преследуя вепря в морской пучине. Тврх Трвит, преследуемый двумя неутомимыми
борзыми псами, скрылся из глаз, и с тех пор его никто больше не видел.
Выставка сокровищ Британии, добытых с таким огромным трудом и
представшая перед глазами Испаддадена, вождя великанов, явилась знамением
его скорой смерти. Все те, кто не любил его и желал ему зла, пришли
насладиться зрелищем падения великана. Однако тот в известной мере не
оправдал их ожиданий, ибо его кончина была не лишена некой доли величия.
"Моя дочь, - проговорил он, обращаясь к Куллвху, - теперь принадлежит тебе
по праву, но не благодари меня, ибо все произошло по воле Артура. Будь на то
моя воля, я никогда бы не расстался с нею, ибо вместе с ней я теряю и
жизнь". Сказав это, он отрезал себе голову и насадил ее на высокий шест, а
Олвен в ту же ночь стала женой Куллвха.
БОГИ, СТАВШИЕ
РЫЦАРЯМИ КОРОЛЯ АРТУРА
По правде говоря, английским читателям лучше знакомы не эти фрагменты
легенды об Артуре. Образ, с которым сегодня чаще всего ассоциируется это имя
в сознании читателя, - не Артур в ипостаси бога, а Артур "благородный
король", основатель знаменитого Круглого стола, из-за которого он посылает
своих верных рыцарей "охранять земли и искоренять зло человеческое", как
сказано в "Королевских идиллиях" Теннисона. Эта концепция обязана своим
происхождением даже не "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, а именно
"Королевским идиллиям" Теннисона, однако надо отметить, что Теннисон
настолько осовременил старинное предание, что в его версии от старинного
Артура не осталось практически ничего, кроме имени. Справедливости ради надо
признать, что поэт и сам признается, что его творение имеет лишь косвенное
отношение к славному герою, ибо
...седой король, чье имя - древний призрак,
А образ сходит, словно мгла, с вершин
Туда, где дремлет кромлех[1], в книге Гальфрида[2]
Приписанный ему иль Маллеору...
[1] Кромлех (валлийск. cromlech от crom - изогнутый и llech - плоский
камень) - архаическое сооружение, состоящее из двух и более необтесанных
каменных монолитов, стоящих вертикально прямо на земле и накрытых сверху
массивной каменной плитой. Служило в качестве надгробного монумента,
дольмена (прим. перев.)
[2] Гальфрид - Гальфрид Монмутский, средневековый английский историк,
книги которого широко используют легенды и мифы, возводя их в ранг
исторических источников, автор "Истории бриттов" (прим. перев.)
Однако на самом деле он всего лишь воспользовался старинной легендой
для создания идеального образа совершенного английского джентльмена - титул,
на который едва ли стал бы претендовать реальный Артур. В этом образе уже
практически не осталось никаких следов его мифологического прототипа.
Сказанное в значительной мере относится и к знаменитой книге Мэлори. Мы
можем быть совершенно уверены в том, что добрый сэр Томас даже не
подозревал, что персонажи, которых он столь подробно описывает, некогда
могли не иметь ничего общего с теми христианскими рыцарями, в коих они
превратились на страницах французских романов, легших в основу его
компиляции, созданной уже в XV веке. Старинные боги время от времени
подвергались весьма и весьма активной эвгемеризации[1]. Персонажи "Четырех
Ветвей Мабиноги" всегда воспринимались исключительно как боги. Однако в
более поздних валлийских преданиях их божественные одежды уже порядком
поистрепались и висят на них лохмотьями, а первые же норманнские
интерпретаторы этих преданий придают бывшим богам еще более явные
человеческие черты. К тому времени, когда Мэлори в XV веке создавал на
основе иноязычных романов свою знаменитую "Смерть Артура", старинные образы
успели измениться настолько, что читателям, знавшим богов еще в их древних
ипостасях, было бы очень нелегко узнать их черты и деяния под масками
средневековых рыцарей.
[1] Эвгемеризация - псевдоисторическая интерпретация мифов, наделение
их персонажей чертами реальных исторических лиц (прим. перевод.).
Мы выбрали "Смерть Артура" Мэлори в качестве наиболее полного образчика
сочинений Артуровского круга, отдав ей предпочтение перед более ранними
валлийскими поэмами и преданиями. Это объясняется тремя причинами.
Во-первых, "Смерть Артура" - это par exellence английский роман об Артуре,
из которого черпали сведения об этом персонаже все последующие авторы,
включая и Теннисона. Во-вторых, множество памятников иноязычной литературы,
посвященных жизни и подвигам Артура, просто невозможно вместить в тесные
рамки отдельной главы. В-третьих, тонкий вкус и чутье Мэлори помогли ему
отобрать лучшие и наиболее типичные памятники иноязычных литератур и искусно
вплести их образы в ткань своего произведения. Поэтому мы встречаем в нем
большинство наших старинных британских богов как из более ранних пантеонов,
так и из круга персонажей, связанных с образом Артура, действующих на
страницах "Смерти Артура" под маской средневековых рыцарей.
Кстати сказать, любопытно, что сэр Эдвард Стрэйхи в своем предисловии к
изданию кэкстоновской версии "Смерти Артура" использует для общей оценки
прозаической поэмы Мэлори практически тот же образ, которым столь эффектно
воспользовался в свое время Мэттью Арнольд в своей книге "Исследования
кельтской литературы", чтобы охарактеризовать подлинное содержание
"Мабиногиона". "Мэлори, - пишет он, - воздвиг огромный и величественный
средневековый замок, стенами которого служат обветшалые и даже кое-где
превратившиеся в развалины творения прежних веков". По-видимому, Мэлори
просто не представлял себе, до какой степени обветшали и стали руинами эти
памятники седой древности, ибо он устраивает беспорядочную путаницу
персонажей старинной мифологии. В его творении не только действуют рука об
руку боги и герои древних и более поздних пантеонов, но даже одни и те же
божества, слегка видоизменив имена, вновь и вновь проходят перед читателем в
самых разных образах. Возьмем в качестве примера древнего бога смерти Аида.
Приняв образ короля Брандегора, или Брандегориса (то есть Брана из Гоуэра),
он приводит с собой пять тысяч вооруженных воинов, противостоящих королю
Артуру, и в то же время под именем сэра Брандела, или Брандилеса (то есть
Брана из Гвэлса[1]), является одним из рыцарей Круглого стола, сражающимся
на стороне Артура, будучи его верным вассалом. Далее. Под именем Утер
Пендрагон (Утер Бен) выступает отец Артура, тогда как в ипостаси короля Бана
Бенвикского ("Квадратная ограда", что, вне всякого сомнения, означает то же
самое, что Кэр Педриван у Талиесина и Карбонек у Мэлори) он предстает
иноземным монархом, союзником Артура.
[1] Остров Грассхольм, сцена "Появление благородной головы"
Другой пример. Огирвран, отец Гвиневры, превратился в Леодегранса. Став
королем Уриенсом, или Урьенсом, из Гора (Гоуэра), он женится на одной из
сестер Артура, сражается против него, но в конце концов признает его своим
сюзереном и упоминается в числе рыцарей Артура. В "Смерти Артура" Уриен
может быть отождествлен с королем Рьенсом или Рионсом Северо-Валлийским и с
королем Нентресом Гарлотским, а затем, меняя облики и имена, словно Протей
британских богов, он неожиданно появляется в изолированном эпизоде в роли
Балана, сражающегося со своим братом Балином до тех пор, пока они оба не
убивают друг друга.
Нетрудно заметить, что божеств подземного царства в романах
Артуровского цикла обычно можно узнать по тому, что они ассоциируются не с
обжитыми и цивилизованными районами Англии, а с дикими и отдаленными землями
севера и запада Британии и с еще более дикими и необжитыми островами.
Подобно тому, как Бран и Уриен являются королями Гоуэра, Аравн, под покровом
искаженных вариантов имени превратившись в Ангиша или Ангиссанса, становится
королем Шотландии или Ирландии, то есть земель скоттов и гэлов, чьи владыки
враждовали с бриттами. Пвилл, владыка Аннвна, точно так же выступает под
двумя личинами. В качестве Пеллеса, "короля чужой страны" и Хранителя Св.
Грааля, он являет собой персонаж большого мифологического значения, хотя его
первичное происхождение и окружение столь же чужды позднейшей христианской
ретуши, как чужды сам Пеллес и его королевский сан облику рыцарей Артура.
Владыка Аида фигурирует в качестве "близкого сородича Иосифа
Аримафейского"[1], человека, "не жалевшего сил ради укрепления христианства
и святой церкви". Кроме того, он предстает в роли отца Элэйн (Элен),
отдавшего ее в жены сэру Ланселоту и подарившего новобрачным пышную
резиденцию под названием "Замок Блиан". Это название, как нетрудно показать,
связано с одним из вассалов Пвилла по имени Тернион, упоминаемым в Первой
Ветви "Мабиноги". Под другим именем - именем сэра Пеллеаса, героя идиллии
Теннисона "Пеллеас и Эттар", - он предстает в новом варианте архаического
мифа, получившего новую жизнь. После пассажа, описывающего его несчастную
любовь к Эттар (или Эттард, как называет ее Мэлори), Пеллеас предстает
женатым на Нимуэ - персонаже, чье первоначальное имя, Рианнон, меняется до
неузнаваемости, превратившись под рукой безвестных переписчиков после ряда
промежуточных вариантов в привычное Вивьен. С Пеллесом, или Пеллеасом,
ассоциируется его сын, король Пеллеан, или Пелам, а также Хранитель Грааля,
которым мог быть не кто иной, как сам Придери. Как и прежде, в ипостаси
божества в "Мабиноги Мэта", он терпит поражение от одного из богов света.
Однако его победителем на этот раз выступает не Артур, ставший преемником
Гвидиона, а Балин, то есть все тот же галло-британский бог Солнца Беленус.
[1] Иосиф Аримафейский - согласно Евангелию, тайный ученик Иисуса
Христа, выкупивший после распятия Его тело у римлян и положивший Его в своем
гробе, собрав капли Его крови в особую чашу. Именно эта чаша с кровью Христа
со временем получила название Святого Грааля. По преданию, после вознесения
Христа Иосиф Аримафейский уехал в Британию, где построил первую в мире
церковь во имя Пречистой Девы Марии. Он же посадил в Гластонбери терновник,
проросший из веточки тернового венца Спасителя. С тех пор в Гластонбери
ежегодно в день Рождества Христова по православному календарю (25 декабря по
старому стилю, 7 января по новому) происходит чудо цветения терновника С
1929 г возникла традиция подносить цветы гластонберийского терновника в
качестве рождественского дара правящему монарху Великобритании (прим.
перев.)
Другое божество тьмы, Гвин ап Нудда, предстает читателю сразу под тремя
разными именами. Этот персонаж, которого Мэлори в своей "Смерти Артура"
называет и сэром Гвинасом, и сэром Гуинасом, и даже сэром Гвенбаусом и
который есть не кто иной, как староваллийский бог Гвинвас (или Гвин),
неизменно выступает на стороне Артура. Корнуолльский Мелвас, образ которого
разделился, превратившись сразу в двух рыцарей, делит между ними и свои
привычные атрибуты. В качестве сэра Мелиаса или Молеуса де Лиля (что
означает "Островитянин")[1] он является рыцарем Круглого стола и во время
конфликта между Артуром и Ланселотом принимает сторону последнего, сражаясь
против короля. Однако в ипостаси сэра Мелиагранса, или Мелиаганса, он, как и
в более старых мифах, похищает королеву Гиневру и увозит ее в свой замок. В
то же время под сомерсетширским именем Аваллон или Аваллах он принимает
участие в эпизоде со Св. Граалем. Король Эвелэйк становится сарацинским
правителем, которого Иосиф Аримафейский обращает в христианскую веру и
увозит с собой в Британию. С патетическим энтузиазмом новообращенного он
пытается завладеть священной чашей, но не удостаивается такой чести. Однако
в качестве воздаяния за благочестивое усердие Промысел Божий обещает ему,
что тот не войдет во врата смерти, пока не увидит собственными глазами, как
рыцарь его крови в девятом колене его потомков получит Св. Грааль. Это
сделал сэр Персиваль, и король Эвелэйк, которому тогда исполнилось триста
лет, мирно почил.
[1] Де Лиль (франц. Le l'Isle) - букв. "С острова" (прим. перев.).
Переходя от богов тьмы к божествам света, мы видим, что в "Смерти
Артура" фигурирует немало этих небожителей. Ллудд, излюбленный персонаж
ранних мифов, становится под пером Мэлори королем Лотом, или Лотом
Оркнейским, в результате любовной истории с женой которого Артур становится
отцом ее ребенка - будущего сэра Мордреда. Кроме того, супруга Лота была и
матерью сэра Гавэйна, или Гавэна, рождение которого Мэлори, правда, никак не
связывает с Артуром, хотя первоначальный вариант мифа заключал в себе именно
такую коллизию. Сэр Гавэйн из артуровской легенды - тот же персонаж, что и
валлийский Гвалхмей, преемник еще более ранней фигуры, Ллеу Ллоу Гиффеса,
точно так же как сэр Мордред, валлийский Медравд - является наследником
брата Ллеу, Дилана. И подобно тому, как сэр Мордред сохраняет мрачный
характер Медравда, так и сэру Гавэйну даже у Мэлори присущи атрибуты
солнечного божества. Мы узнаем, это его силы постепенно возрастают от
рассвета до полудня, а затем вновь и так же постепенно сходят на нет на
закате. Это - осколок языческой символики, весьма соответствующий образу
сэра Эдварда Стрэйхи, который в средневековых преданиях предстает этаким
древним камнем посреди кирпичей более позднего здания.
Зевс позднейшего цикла, Эмрис или Мирддин, выступает в "Смерти Артура"
под обоими этими именами. Имя Эмрис превращается в Борс, и король Борс
Галльский становится братом короля Бана Бенвикского - то есть все того же
Брана "Квадратная ограда", бога-богатыря подземного царства. Мирддин же
никогда не является читателю в таком обличье. Еще более популярный персонаж,
Мерлин, сохраняет черты и атрибуты небесного божества. Он стоит как бы в
стороне от рыцарей и почитается значительно выше их, обладая в некоторых
случаях даже более высоким статусом, чем сам король Артур, по отношению к
которому он занимает примерно такое же положение, какое занимает в
"Мабиноги" Мэт по отношению к Гвидиону. Как и Мэт, он выступает в роли
чародея; как и Мэт, слышит в этом мире любое слово, сказанное даже самым
слабым шепотом, если только ветер подхватит его; более того, он является
практически всеведущим. Рассказ о его исчезновении в том виде, в каком он
представлен в "Смерти Артура", является лишь переделкой и расширением
первоначальной истории, когда мифологическое начало уступает место фактору,
который романисты именуют "женской линией". Всем известно, что великий
волшебник воспылал безумной страстью к некой "деве озера", которую Мэлори
именует Нимуэ, а Теннисон - Вивьен. На самом деле под обоими этими именами
выступает все та же Рианнон. Как сказано в "Смерти Артура", "Мерлин не желал
оставить ее в покое, он хотел всегда быть рядом с ней... она ужасно
утомилась от него, однако ей приходилось держаться с ним как нельзя более
галантно, ибо она испытывала страх перед ним, потому что юн был сыном
дьявола, и она никоим образом не могла избавиться от него. Однажды случилось
так, что Мерлин предстал перед нею в скале, в которой заключено великое
чудо, и с помощью своих чар сделал так, что скала эта превратилась в камень.
И тогда она, прибегнув к женской хитрости, упросила Мерлина забраться под
этот волшебный камень, чтобы выведать для нее какие-нибудь чудеса. Когда же
Мерлин послушался ее, она устроила так, что он, несмотря на все свои
старания, уже никогда не мог вернуться из-под камня обратно. И тогда она
поспешно покинула Мерлина и скрылась".
Могилу Мерлина, оказавшегося заживо погребенным, и сегодня можно видеть
в конце долины Валь дес Феес в Бресильенском лесу в Бретани, Франция.
Каменная башня, возвышающаяся над ней, являет собой весьма прозаический
аналог знаменитой башни из воздушной пряжи, в которой небесный бог, по
преданию, вкушает вечный покой. И все же эта каменная усыпальница далеко не
столь непоэтична, как кожаный мешок, в который Рианнон, этот первоначальный
прообраз Нимуэ, бросила своего пленника Гвавла - прототип Мерлина, словно
барсука в мешок (см. главу 19 - "Приключения богов Аннвна").Элен, супруга
Мирддина, встречается у Мэлори в образах сразу пяти разных Элэйн. Двое из
них являются женами бога тьмы, носящего имя короля Бана и короля Нентреса.
Третья названа дочерью короля Пеллинора - персонажа, чье происхождение
остается неизвестным. Но двумя наиболее известными из них являются дамы -
возлюбленные сэра Ланселота: Прекрасная Элэйн, Элэйн Прелестная, Элэйн
Дева-Лилия Астолата [1], и более счастливая, хотя и не столь прекрасная,
Элэйн, дочь короля Пеллеса и мать Галаада, сына сэра Ланселота.
[1] История этой Элэйн представлена в "Королевских идиллиях" Теннисона
и в "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори.
Итак, теперь, когда все наиболее крупные персонажи британской мифологии
перечислены в их новой ипостаси - образах рыцарей и заняли свои места в
артуровской легенде, самое время обратиться к реальному содержанию романа
сэра Томаса Мэлори. Его внешний, событийный план - история Артура, короля
Британии, которого большинство современников Мэлори без тени сомнения
считали вполне реальным историческим лицом. Вокруг этой центральной темы и
сосредоточено описание правления Артура и его деяний, поданное в форме
отдельных эпизодов, повествующих о славных подвигах рыцарей, составлявших,
по преданию, нечто вроде элитарной королевской гвардии. Но, за исключением
этой "исторической" канвы, страдающей явными преувеличениями и искажениями,
весь цикл романов, в сущности, сводится к нескольким основным мифам,
предстающим перед читателем не только в пересказе, но и в основательной
переработке под пером многочисленных компиляторов. Норманнским беллетристам,
перерабатывавшим "Matiere de Bretagne"[1], мифология бриттов предстала в
процессе активной трансформации, когда одни боги уже успели стать смертными
воинами, а другие превратились в друидов и магов, обладающих столь же
земными чертами. Под пером этих компиляторов британские воины стали
норманнскими рыцарями, совершающими подвиги доблести и чести при дворах
славных монархов, черпая вдохновение в фантастических описаниях рыцарских
добродетелей, культивируемых трубадурами, в то время как друиды почти
отказались от своей друидической практики, попахивающей языческим
варварством, и обратились к обыкновенной магии, распространенной у всех
латинских или, лучше сказать, романских народов. Более того, когда реальное
содержание и raison d'etre[2] этих преданий забылись и отошли в прошлое, их
адаптаторы и переработчики получили, так сказать, полную свободу действий. У
большинства авторов романов были свои собственные любимые герои и персонажи,
которых они и делали центральными фигурами своих новелл. Сэр Гавэйн, сэр
Персиваль, сэр Тристан и сэр Овэйн (все они, по-видимому, некогда выполняли
у бриттов роль местных солнечных богов) выступают в качестве центральных
персонажей в романах, названных их именами, и в историях о малодостоверных
деяниях христианизированных рыцарей мало что напоминает об их языческом
происхождении.
[1] "Matiere de Bretagne" (франц.) - "Анналы Британии" (прим. перев.)
[2] Raison d'etre (франц.) - здесь: смысл (прим. перев.)
И лишь огромному труду ученых мы обязаны возвращением к читателю
событий и имен, давно и прочно забытых уже к тому времени, когда из-под
печатного пресса Какстона вышла знаменитая книга Мэлори. Но забвение не есть
уничтожение, и древние мифы в их новой оболочке сохранили все свои прежние
Здесь странникам наконец-то удалось напасть на след Мабона. "Орел
сказал: "Я живу здесь с незапамятных времен, и, когда я впервые появился в
этих краях, на этом месте высилась скала, сидя на вершине которой я каждую
ночь преспокойно клевал звезды; а сегодня от нее остался лишь камень высотой
не более пяди. С тех самых пор я и живу здесь, но ни разу не слышал о
человеке, которого вы ищете, - ни разу, если не считать случая, когда я
отправился на поиски добычи в Ллин Ллив. Прилетев туда, я тотчас опустился к
самой воде, запустил когти в огромного лосося и подумал, что уж теперь-то
мне надолго хватит пищи. Но лосось оказался сильным и потащил меня в
глубину, так что мне едва-едва удалось вырваться от него живым. После этого
я собрал все свои силы и опять напал на него, пытаясь прикончить злую рыбу,
но он прислал ко мне гонцов и предложил заключить мир. Затем он сам появился
у поверхности и попросил меня вытащить у него из спины целых пять десятков
наконечников от остроги. Если уж этот лосось ничего не слышал о том, кого вы
ищете, я просто ума не приложу, кто сможет вам помочь. Впрочем, я могу
проводить вас к тому месту, где живет этот древний старец".Оказалось, что
Лосось знал, о ком идет речь. По его словам, с каждым приливом он бывает у
стен Глочестера. Именно там, и нигде больше, и надо искать того, кто им
нужен. Затем он принял к себе на спину Гая и Гвррира и помчал их к самым
стенам тюрьмы, где они вскоре услышали вздохи и стоны узника. Им оказался
сам Мабон, сын Модрона, томившийся в заключении столько веков, сколько не
довелось пострадать ни Ллуду или Грейгу, ни двоим другим из "Трех знаменитых
узников Британии" [1] до него. Но теперь его заключению пришел конец, ибо
Гай отправил гонца к Артуру за подкреплением, и его рыцари штурмом взяли
Глочестер и освободили Мабона.
[1] Так сказано в тексте истории, но триада "Трех знаменитых узников
Британии" выглядит несколько иначе. "Тремя самыми высокопоставленными
узниками острова Британия были Ллир Лледиат, томившийся в тюрьме Эйросвидд
Вледиг, Мадок, или Мабон, сын Гвейриота, один стоивший троих, и сам Артур,
проведший три ночи в замке Оэт и Аноэт и три ночи - в тюрьме Вен Пендрагон и
еще три ночи в темнице под камнем. Из этой темницы его вызволил юноша по
имени Гореу, сын Кустеннина, приходившийся Артуру кузеном".
Итак, героям удалось совершить все подвиги, за исключением последнего -
охоты на Тврх Трвита, который в то время находился вместе с семью своими
поросятами в Ирландии. Прежде чем начинать охоту на него, герои сочли
разумным послать волхва Менва поглядеть и воочию убедиться в том,
по-прежнему ли требуемые волшебные ножницы, бритва и гребень находятся у
него между ушами. Менв, превратившись в маленькую птичку, уселся прямо на
голову вепря. Увидев сокровища, он попытался унести хотя бы одно из них, но
Тврх Трвит настолько резко тряхнул головой, что капельки яда, слетевшие с
его щетины, попали на Менва, и с того дня он всегда немного прихварывал.
Охота началась. Рыцари окружили вепря, а собаки неотступно преследовали
его. В первый день на него напал ирландец. На второй день на вепря
набросились слуги Артура и были растерзаны им. Тогда в бой с ним вступил сам
Артур. Битва между ними продолжалась девять дней и девять ночей, но ни один
из поросят Тврх Трвита даже не был ранен. Тогда Артур решил предложить
перемирие и отправил к королю вепрей Гвррира, который говорил на всех языках
и мог договориться с грозным зверем. Гвррир попросил Тврх Трвита отдать им
добром гребень, ножницы и бритву, ибо только это и было нужно Артуру. Но
Вепрь Трвит, оскорбленный и гордый, не пожелал согласиться на такие условия.
Напротив, он надменно заявил, что он завтра же нападет на земли Артура и
будет всюду сеять смерть и разрушение.
После этого Тврх Трвит и семеро его поросят морем направились в Уэльс,
а Артур преследовал своего врага на корабле под названием "Придвен". С этого
момента история становится на удивление реалистической и обстоятельной.
Читателю подробно рассказывают о каждом их привале на долгом и многотрудном
пути по землям Южного Уэльса, так что маршрут этой невиданной охоты вполне
можно проследить по карте. Нам известны все уловки охотников и что
происходило всякий раз, когда вепри оказывались в западне. "Протокол"
подвигов спутников Артура достаточно обстоятелен, так что мы можем
проследить, что сталось со стадом Тврх Трвита, когда его поросята начали
гибнуть один за другим. Когда Трвит, король вепрей, добрался до Северна, что
в устье реки Уай, в живых не осталось никого, кроме него самого. Охота
продолжалась, и преследователи загнали его в воду. Далее события развивались
совсем неожиданно. Осла Большой Нож [1], Манавидан фаб Ллир, Какмври, слуга
Артура, и Гвингелли схватили короля вепрей за все четыре лапы и опустили его
голову под воду, а два главных охотника, Мабон, сын Модрона, и Кинедир
Уиллт, зашли с разных сторон и схватили ножницы и бритву. Но не успели они
забрать гребень, как король вепрей вырвался, выскочил на берег и умчался в
Корнуолл, а Осла и Какмври едва не утонули в волнах Северна.
[1] "Большой нож", как сказано в истории, представлял собой "короткий
широкий кинжал. Когда Артур и его воины подошли к самой стремнине, они
попытались найти какой-нибудь брод, чтобы перебраться на другой берег,
положив кинжал поперек реки - так, чтобы он послужил мостом, по которому
могли бы пройти армии трех островов Британии и трех соседних островков".
Однако все это оказалось лишь детскими шалостями по сравнению с теми
трудностями, с которыми героям пришлось столкнуться в Корнуолле, прежде чем
им все-таки удалось заполучить гребень. В конце концов они схватили его,
преследуя вепря в морской пучине. Тврх Трвит, преследуемый двумя неутомимыми
борзыми псами, скрылся из глаз, и с тех пор его никто больше не видел.
Выставка сокровищ Британии, добытых с таким огромным трудом и
представшая перед глазами Испаддадена, вождя великанов, явилась знамением
его скорой смерти. Все те, кто не любил его и желал ему зла, пришли
насладиться зрелищем падения великана. Однако тот в известной мере не
оправдал их ожиданий, ибо его кончина была не лишена некой доли величия.
"Моя дочь, - проговорил он, обращаясь к Куллвху, - теперь принадлежит тебе
по праву, но не благодари меня, ибо все произошло по воле Артура. Будь на то
моя воля, я никогда бы не расстался с нею, ибо вместе с ней я теряю и
жизнь". Сказав это, он отрезал себе голову и насадил ее на высокий шест, а
Олвен в ту же ночь стала женой Куллвха.
БОГИ, СТАВШИЕ
РЫЦАРЯМИ КОРОЛЯ АРТУРА
По правде говоря, английским читателям лучше знакомы не эти фрагменты
легенды об Артуре. Образ, с которым сегодня чаще всего ассоциируется это имя
в сознании читателя, - не Артур в ипостаси бога, а Артур "благородный
король", основатель знаменитого Круглого стола, из-за которого он посылает
своих верных рыцарей "охранять земли и искоренять зло человеческое", как
сказано в "Королевских идиллиях" Теннисона. Эта концепция обязана своим
происхождением даже не "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори, а именно
"Королевским идиллиям" Теннисона, однако надо отметить, что Теннисон
настолько осовременил старинное предание, что в его версии от старинного
Артура не осталось практически ничего, кроме имени. Справедливости ради надо
признать, что поэт и сам признается, что его творение имеет лишь косвенное
отношение к славному герою, ибо
...седой король, чье имя - древний призрак,
А образ сходит, словно мгла, с вершин
Туда, где дремлет кромлех[1], в книге Гальфрида[2]
Приписанный ему иль Маллеору...
[1] Кромлех (валлийск. cromlech от crom - изогнутый и llech - плоский
камень) - архаическое сооружение, состоящее из двух и более необтесанных
каменных монолитов, стоящих вертикально прямо на земле и накрытых сверху
массивной каменной плитой. Служило в качестве надгробного монумента,
дольмена (прим. перев.)
[2] Гальфрид - Гальфрид Монмутский, средневековый английский историк,
книги которого широко используют легенды и мифы, возводя их в ранг
исторических источников, автор "Истории бриттов" (прим. перев.)
Однако на самом деле он всего лишь воспользовался старинной легендой
для создания идеального образа совершенного английского джентльмена - титул,
на который едва ли стал бы претендовать реальный Артур. В этом образе уже
практически не осталось никаких следов его мифологического прототипа.
Сказанное в значительной мере относится и к знаменитой книге Мэлори. Мы
можем быть совершенно уверены в том, что добрый сэр Томас даже не
подозревал, что персонажи, которых он столь подробно описывает, некогда
могли не иметь ничего общего с теми христианскими рыцарями, в коих они
превратились на страницах французских романов, легших в основу его
компиляции, созданной уже в XV веке. Старинные боги время от времени
подвергались весьма и весьма активной эвгемеризации[1]. Персонажи "Четырех
Ветвей Мабиноги" всегда воспринимались исключительно как боги. Однако в
более поздних валлийских преданиях их божественные одежды уже порядком
поистрепались и висят на них лохмотьями, а первые же норманнские
интерпретаторы этих преданий придают бывшим богам еще более явные
человеческие черты. К тому времени, когда Мэлори в XV веке создавал на
основе иноязычных романов свою знаменитую "Смерть Артура", старинные образы
успели измениться настолько, что читателям, знавшим богов еще в их древних
ипостасях, было бы очень нелегко узнать их черты и деяния под масками
средневековых рыцарей.
[1] Эвгемеризация - псевдоисторическая интерпретация мифов, наделение
их персонажей чертами реальных исторических лиц (прим. перевод.).
Мы выбрали "Смерть Артура" Мэлори в качестве наиболее полного образчика
сочинений Артуровского круга, отдав ей предпочтение перед более ранними
валлийскими поэмами и преданиями. Это объясняется тремя причинами.
Во-первых, "Смерть Артура" - это par exellence английский роман об Артуре,
из которого черпали сведения об этом персонаже все последующие авторы,
включая и Теннисона. Во-вторых, множество памятников иноязычной литературы,
посвященных жизни и подвигам Артура, просто невозможно вместить в тесные
рамки отдельной главы. В-третьих, тонкий вкус и чутье Мэлори помогли ему
отобрать лучшие и наиболее типичные памятники иноязычных литератур и искусно
вплести их образы в ткань своего произведения. Поэтому мы встречаем в нем
большинство наших старинных британских богов как из более ранних пантеонов,
так и из круга персонажей, связанных с образом Артура, действующих на
страницах "Смерти Артура" под маской средневековых рыцарей.
Кстати сказать, любопытно, что сэр Эдвард Стрэйхи в своем предисловии к
изданию кэкстоновской версии "Смерти Артура" использует для общей оценки
прозаической поэмы Мэлори практически тот же образ, которым столь эффектно
воспользовался в свое время Мэттью Арнольд в своей книге "Исследования
кельтской литературы", чтобы охарактеризовать подлинное содержание
"Мабиногиона". "Мэлори, - пишет он, - воздвиг огромный и величественный
средневековый замок, стенами которого служат обветшалые и даже кое-где
превратившиеся в развалины творения прежних веков". По-видимому, Мэлори
просто не представлял себе, до какой степени обветшали и стали руинами эти
памятники седой древности, ибо он устраивает беспорядочную путаницу
персонажей старинной мифологии. В его творении не только действуют рука об
руку боги и герои древних и более поздних пантеонов, но даже одни и те же
божества, слегка видоизменив имена, вновь и вновь проходят перед читателем в
самых разных образах. Возьмем в качестве примера древнего бога смерти Аида.
Приняв образ короля Брандегора, или Брандегориса (то есть Брана из Гоуэра),
он приводит с собой пять тысяч вооруженных воинов, противостоящих королю
Артуру, и в то же время под именем сэра Брандела, или Брандилеса (то есть
Брана из Гвэлса[1]), является одним из рыцарей Круглого стола, сражающимся
на стороне Артура, будучи его верным вассалом. Далее. Под именем Утер
Пендрагон (Утер Бен) выступает отец Артура, тогда как в ипостаси короля Бана
Бенвикского ("Квадратная ограда", что, вне всякого сомнения, означает то же
самое, что Кэр Педриван у Талиесина и Карбонек у Мэлори) он предстает
иноземным монархом, союзником Артура.
[1] Остров Грассхольм, сцена "Появление благородной головы"
Другой пример. Огирвран, отец Гвиневры, превратился в Леодегранса. Став
королем Уриенсом, или Урьенсом, из Гора (Гоуэра), он женится на одной из
сестер Артура, сражается против него, но в конце концов признает его своим
сюзереном и упоминается в числе рыцарей Артура. В "Смерти Артура" Уриен
может быть отождествлен с королем Рьенсом или Рионсом Северо-Валлийским и с
королем Нентресом Гарлотским, а затем, меняя облики и имена, словно Протей
британских богов, он неожиданно появляется в изолированном эпизоде в роли
Балана, сражающегося со своим братом Балином до тех пор, пока они оба не
убивают друг друга.
Нетрудно заметить, что божеств подземного царства в романах
Артуровского цикла обычно можно узнать по тому, что они ассоциируются не с
обжитыми и цивилизованными районами Англии, а с дикими и отдаленными землями
севера и запада Британии и с еще более дикими и необжитыми островами.
Подобно тому, как Бран и Уриен являются королями Гоуэра, Аравн, под покровом
искаженных вариантов имени превратившись в Ангиша или Ангиссанса, становится
королем Шотландии или Ирландии, то есть земель скоттов и гэлов, чьи владыки
враждовали с бриттами. Пвилл, владыка Аннвна, точно так же выступает под
двумя личинами. В качестве Пеллеса, "короля чужой страны" и Хранителя Св.
Грааля, он являет собой персонаж большого мифологического значения, хотя его
первичное происхождение и окружение столь же чужды позднейшей христианской
ретуши, как чужды сам Пеллес и его королевский сан облику рыцарей Артура.
Владыка Аида фигурирует в качестве "близкого сородича Иосифа
Аримафейского"[1], человека, "не жалевшего сил ради укрепления христианства
и святой церкви". Кроме того, он предстает в роли отца Элэйн (Элен),
отдавшего ее в жены сэру Ланселоту и подарившего новобрачным пышную
резиденцию под названием "Замок Блиан". Это название, как нетрудно показать,
связано с одним из вассалов Пвилла по имени Тернион, упоминаемым в Первой
Ветви "Мабиноги". Под другим именем - именем сэра Пеллеаса, героя идиллии
Теннисона "Пеллеас и Эттар", - он предстает в новом варианте архаического
мифа, получившего новую жизнь. После пассажа, описывающего его несчастную
любовь к Эттар (или Эттард, как называет ее Мэлори), Пеллеас предстает
женатым на Нимуэ - персонаже, чье первоначальное имя, Рианнон, меняется до
неузнаваемости, превратившись под рукой безвестных переписчиков после ряда
промежуточных вариантов в привычное Вивьен. С Пеллесом, или Пеллеасом,
ассоциируется его сын, король Пеллеан, или Пелам, а также Хранитель Грааля,
которым мог быть не кто иной, как сам Придери. Как и прежде, в ипостаси
божества в "Мабиноги Мэта", он терпит поражение от одного из богов света.
Однако его победителем на этот раз выступает не Артур, ставший преемником
Гвидиона, а Балин, то есть все тот же галло-британский бог Солнца Беленус.
[1] Иосиф Аримафейский - согласно Евангелию, тайный ученик Иисуса
Христа, выкупивший после распятия Его тело у римлян и положивший Его в своем
гробе, собрав капли Его крови в особую чашу. Именно эта чаша с кровью Христа
со временем получила название Святого Грааля. По преданию, после вознесения
Христа Иосиф Аримафейский уехал в Британию, где построил первую в мире
церковь во имя Пречистой Девы Марии. Он же посадил в Гластонбери терновник,
проросший из веточки тернового венца Спасителя. С тех пор в Гластонбери
ежегодно в день Рождества Христова по православному календарю (25 декабря по
старому стилю, 7 января по новому) происходит чудо цветения терновника С
1929 г возникла традиция подносить цветы гластонберийского терновника в
качестве рождественского дара правящему монарху Великобритании (прим.
перев.)
Другое божество тьмы, Гвин ап Нудда, предстает читателю сразу под тремя
разными именами. Этот персонаж, которого Мэлори в своей "Смерти Артура"
называет и сэром Гвинасом, и сэром Гуинасом, и даже сэром Гвенбаусом и
который есть не кто иной, как староваллийский бог Гвинвас (или Гвин),
неизменно выступает на стороне Артура. Корнуолльский Мелвас, образ которого
разделился, превратившись сразу в двух рыцарей, делит между ними и свои
привычные атрибуты. В качестве сэра Мелиаса или Молеуса де Лиля (что
означает "Островитянин")[1] он является рыцарем Круглого стола и во время
конфликта между Артуром и Ланселотом принимает сторону последнего, сражаясь
против короля. Однако в ипостаси сэра Мелиагранса, или Мелиаганса, он, как и
в более старых мифах, похищает королеву Гиневру и увозит ее в свой замок. В
то же время под сомерсетширским именем Аваллон или Аваллах он принимает
участие в эпизоде со Св. Граалем. Король Эвелэйк становится сарацинским
правителем, которого Иосиф Аримафейский обращает в христианскую веру и
увозит с собой в Британию. С патетическим энтузиазмом новообращенного он
пытается завладеть священной чашей, но не удостаивается такой чести. Однако
в качестве воздаяния за благочестивое усердие Промысел Божий обещает ему,
что тот не войдет во врата смерти, пока не увидит собственными глазами, как
рыцарь его крови в девятом колене его потомков получит Св. Грааль. Это
сделал сэр Персиваль, и король Эвелэйк, которому тогда исполнилось триста
лет, мирно почил.
[1] Де Лиль (франц. Le l'Isle) - букв. "С острова" (прим. перев.).
Переходя от богов тьмы к божествам света, мы видим, что в "Смерти
Артура" фигурирует немало этих небожителей. Ллудд, излюбленный персонаж
ранних мифов, становится под пером Мэлори королем Лотом, или Лотом
Оркнейским, в результате любовной истории с женой которого Артур становится
отцом ее ребенка - будущего сэра Мордреда. Кроме того, супруга Лота была и
матерью сэра Гавэйна, или Гавэна, рождение которого Мэлори, правда, никак не
связывает с Артуром, хотя первоначальный вариант мифа заключал в себе именно
такую коллизию. Сэр Гавэйн из артуровской легенды - тот же персонаж, что и
валлийский Гвалхмей, преемник еще более ранней фигуры, Ллеу Ллоу Гиффеса,
точно так же как сэр Мордред, валлийский Медравд - является наследником
брата Ллеу, Дилана. И подобно тому, как сэр Мордред сохраняет мрачный
характер Медравда, так и сэру Гавэйну даже у Мэлори присущи атрибуты
солнечного божества. Мы узнаем, это его силы постепенно возрастают от
рассвета до полудня, а затем вновь и так же постепенно сходят на нет на
закате. Это - осколок языческой символики, весьма соответствующий образу
сэра Эдварда Стрэйхи, который в средневековых преданиях предстает этаким
древним камнем посреди кирпичей более позднего здания.
Зевс позднейшего цикла, Эмрис или Мирддин, выступает в "Смерти Артура"
под обоими этими именами. Имя Эмрис превращается в Борс, и король Борс
Галльский становится братом короля Бана Бенвикского - то есть все того же
Брана "Квадратная ограда", бога-богатыря подземного царства. Мирддин же
никогда не является читателю в таком обличье. Еще более популярный персонаж,
Мерлин, сохраняет черты и атрибуты небесного божества. Он стоит как бы в
стороне от рыцарей и почитается значительно выше их, обладая в некоторых
случаях даже более высоким статусом, чем сам король Артур, по отношению к
которому он занимает примерно такое же положение, какое занимает в
"Мабиноги" Мэт по отношению к Гвидиону. Как и Мэт, он выступает в роли
чародея; как и Мэт, слышит в этом мире любое слово, сказанное даже самым
слабым шепотом, если только ветер подхватит его; более того, он является
практически всеведущим. Рассказ о его исчезновении в том виде, в каком он
представлен в "Смерти Артура", является лишь переделкой и расширением
первоначальной истории, когда мифологическое начало уступает место фактору,
который романисты именуют "женской линией". Всем известно, что великий
волшебник воспылал безумной страстью к некой "деве озера", которую Мэлори
именует Нимуэ, а Теннисон - Вивьен. На самом деле под обоими этими именами
выступает все та же Рианнон. Как сказано в "Смерти Артура", "Мерлин не желал
оставить ее в покое, он хотел всегда быть рядом с ней... она ужасно
утомилась от него, однако ей приходилось держаться с ним как нельзя более
галантно, ибо она испытывала страх перед ним, потому что юн был сыном
дьявола, и она никоим образом не могла избавиться от него. Однажды случилось
так, что Мерлин предстал перед нею в скале, в которой заключено великое
чудо, и с помощью своих чар сделал так, что скала эта превратилась в камень.
И тогда она, прибегнув к женской хитрости, упросила Мерлина забраться под
этот волшебный камень, чтобы выведать для нее какие-нибудь чудеса. Когда же
Мерлин послушался ее, она устроила так, что он, несмотря на все свои
старания, уже никогда не мог вернуться из-под камня обратно. И тогда она
поспешно покинула Мерлина и скрылась".
Могилу Мерлина, оказавшегося заживо погребенным, и сегодня можно видеть
в конце долины Валь дес Феес в Бресильенском лесу в Бретани, Франция.
Каменная башня, возвышающаяся над ней, являет собой весьма прозаический
аналог знаменитой башни из воздушной пряжи, в которой небесный бог, по
преданию, вкушает вечный покой. И все же эта каменная усыпальница далеко не
столь непоэтична, как кожаный мешок, в который Рианнон, этот первоначальный
прообраз Нимуэ, бросила своего пленника Гвавла - прототип Мерлина, словно
барсука в мешок (см. главу 19 - "Приключения богов Аннвна").Элен, супруга
Мирддина, встречается у Мэлори в образах сразу пяти разных Элэйн. Двое из
них являются женами бога тьмы, носящего имя короля Бана и короля Нентреса.
Третья названа дочерью короля Пеллинора - персонажа, чье происхождение
остается неизвестным. Но двумя наиболее известными из них являются дамы -
возлюбленные сэра Ланселота: Прекрасная Элэйн, Элэйн Прелестная, Элэйн
Дева-Лилия Астолата [1], и более счастливая, хотя и не столь прекрасная,
Элэйн, дочь короля Пеллеса и мать Галаада, сына сэра Ланселота.
[1] История этой Элэйн представлена в "Королевских идиллиях" Теннисона
и в "Смерти Артура" сэра Томаса Мэлори.
Итак, теперь, когда все наиболее крупные персонажи британской мифологии
перечислены в их новой ипостаси - образах рыцарей и заняли свои места в
артуровской легенде, самое время обратиться к реальному содержанию романа
сэра Томаса Мэлори. Его внешний, событийный план - история Артура, короля
Британии, которого большинство современников Мэлори без тени сомнения
считали вполне реальным историческим лицом. Вокруг этой центральной темы и
сосредоточено описание правления Артура и его деяний, поданное в форме
отдельных эпизодов, повествующих о славных подвигах рыцарей, составлявших,
по преданию, нечто вроде элитарной королевской гвардии. Но, за исключением
этой "исторической" канвы, страдающей явными преувеличениями и искажениями,
весь цикл романов, в сущности, сводится к нескольким основным мифам,
предстающим перед читателем не только в пересказе, но и в основательной
переработке под пером многочисленных компиляторов. Норманнским беллетристам,
перерабатывавшим "Matiere de Bretagne"[1], мифология бриттов предстала в
процессе активной трансформации, когда одни боги уже успели стать смертными
воинами, а другие превратились в друидов и магов, обладающих столь же
земными чертами. Под пером этих компиляторов британские воины стали
норманнскими рыцарями, совершающими подвиги доблести и чести при дворах
славных монархов, черпая вдохновение в фантастических описаниях рыцарских
добродетелей, культивируемых трубадурами, в то время как друиды почти
отказались от своей друидической практики, попахивающей языческим
варварством, и обратились к обыкновенной магии, распространенной у всех
латинских или, лучше сказать, романских народов. Более того, когда реальное
содержание и raison d'etre[2] этих преданий забылись и отошли в прошлое, их
адаптаторы и переработчики получили, так сказать, полную свободу действий. У
большинства авторов романов были свои собственные любимые герои и персонажи,
которых они и делали центральными фигурами своих новелл. Сэр Гавэйн, сэр
Персиваль, сэр Тристан и сэр Овэйн (все они, по-видимому, некогда выполняли
у бриттов роль местных солнечных богов) выступают в качестве центральных
персонажей в романах, названных их именами, и в историях о малодостоверных
деяниях христианизированных рыцарей мало что напоминает об их языческом
происхождении.
[1] "Matiere de Bretagne" (франц.) - "Анналы Британии" (прим. перев.)
[2] Raison d'etre (франц.) - здесь: смысл (прим. перев.)
И лишь огромному труду ученых мы обязаны возвращением к читателю
событий и имен, давно и прочно забытых уже к тому времени, когда из-под
печатного пресса Какстона вышла знаменитая книга Мэлори. Но забвение не есть
уничтожение, и древние мифы в их новой оболочке сохранили все свои прежние