Автор неизвестен. Если с Фаустом вам не повезло...

предлагаемых вам вариантов - спасти жизнь знаменитого
путешественника. Его хотят убить до того, как он покинет
Пекин...
- Постойте... Подождите минутку,- перебил Мефистофеля
Мак.- Но он же _уехал_ из Пекина, разве не так?
- Да, конечно, но то было _в прошлом_,- ответил
Мефистофель.- А сейчас история переписывается заново.
Наступает ключевой момент. События могут принять совершенно
неожиданный оборот, но может случиться и так, что все
останется по-старому. Вам нужно понять только одно - все
происходит как будто в первый раз. _Здесь_ еще никто не знает
о том, какая судьба ждет Марко Поло.
- Но если события станут развиваться по-иному,- сказал
Мак,- не отразится ли это на ходе всей истории? И к каким
последствиям это приведет? Вдруг окажется, что в нашем времени
все будет не так, как должно быть?
- _Вас_ лично это никак не коснется,- успокоил его
Мефистофель.- Можете думать об этом парадоксе времен как о
некой абстракции... как о _вещи в себе_, если вам угодно. Вас
доставили сюда в определенный момент времени. Перед вами стоит
задача - сделать выбор из трех предложенных вам моделей
поведения. А после мы посмотрим, удалось ли вам повлиять на
историю, и если да, то в какую сторону склонятся весы - в
сторону Добра или Зла.
- И все-таки я не понимаю, зачем мне помогать Марко,-
сказал Мак.- Ведь он благополучно выехал из Пекина, несмотря
на все интриги и заговоры, составленные против него...
- Да, вы и вправду ничего не поняли из моих объяснений,-
вздохнул Мефистофель.- Еще раз повторяю вам: здесь сейчас все
происходит заново, _в первый раз_, и невозможно предугадать,
куда повернется колесо истории. Как в картах, так и в природе
существует свой тайный ход фишки. К слову сказать, никто не
знает, сколько раз переигрывалась судьба Марко Поло. Вполне
возможно, что каждый раз жизнь этого человека складывалась по-
другому. Та же картина наблюдается в истории племен и народов,
только там идет куда более крупная игра. Сотни раз мы
разыгрываем одну и ту же историческую драму, финал которой
непредсказуем. Весь мир - театр, и люди в нем - актеры.
Представление начинается каждый вечер, вход по специальному
приглашению. Нельзя сказать, что эти спектакли очень
интересны, но иногда удается стать свидетелем довольно
неожиданной, эффектной развязки.
- А эти... как их... переигрывания истории... они не
влияют на реальный - то есть, я хотел сказать, на истинный ход
событий? - спросил Мак.
- Как можно говорить о единственной реальности, когда
история разветвляется и таких ответвлений становится все
больше и больше? - пожал плечами Мефистофель.- Можно, конечно,
выбрать один из нескольких тысяч параллельно существующих
миров и назвать его истинным, но это значило бы приписывать
вещам свойства, которыми они не обладают. И стоит ли говорить
об истине там, где само время относительно, а бытие подобно
течению реки?.. Что же касается конкретной ситуации, в которую
вы попали, - мой вам совет: смотрите на все это, как на игру -
правда, на такую игру, где ставки достаточно велики. Это и в
самом деле игра - по крайней мере, для _нас_. Но в то же время
я советую вам играть всерьез; в противном случае для вас это
может обернуться весьма печальными последствиями.
- Хорошо... Так из чего мне предлагается сделать выбор в
данном случае?
- Второй из предлагаемых вам вариантов касается принцессы
Ирены. Кублай-хан предназначил ее в жены персидскому шаху. Но
если она выйдет замуж за кого-то другого, это может повлиять
на ход истории точно так же, как любое другое крупное событие
- например, убийство или спасение жизни выдающегося человека.
Таким образом, расстроив брак принцессы с персидским шахом, вы
можете изменить мир.
- А что потом случилось с тем, за кого она вышла замуж...
ну, в _нашем_ мире? - спросил Мак.
- История об этом умалчивает,- ответил Мефистофель.
- Ну, ладно,- вздохнул Мак. Он потерял всякую надежду
вытянуть из этого высокомерного демона хоть каплю полезной
информации. Придется самому разбираться уже на месте, как и в
первый раз, подумал он. А вслух прибавил: - А третий вариант?
- У Кублай-хана есть талисман - волшебный скипетр,
приносящий неизменную удачу тому, кто обладает им. До тех пор,
пока этот скипетр находится в руках Кублай-хана, его войско
будет одерживать победы над врагом - в том числе над западными
государствами, с которыми Великий Хан ведет крупные войны. Вам
предлагается похитить у него этот скипетр.
- Благодарю покорно! - воскликнул Мак.- В прошлый раз я
уже пытался проделать это с чудотворной иконой!
- Это совсем разные вещи,- сухо возразил Мефистофель.-
Кроме того, вы уже в другом времени, и ситуация здесь совсем
иная. Забудьте о том, что было. Приготовьтесь. Сейчас я сниму
магический покров, благодаря которому мы оставались
невидимыми, и вы сможете приступить...
- Подождите! Подождите! - вскричал Мак, заметив, что
Мефистофель собирается сделать какой-то жест.- А как я
объясню, откуда я взялся и кто я такой?
Мефистофель размышлял несколько секунд, потом сказал:
- Представьтесь послом из Офира.
- Из Офира?..
- Офир,- ответил Мефистофель,- это город, упомянутый в
Ветхом Завете. Библейский царь Соломон - вы, наверное, слыхали
о нем - получал из Офира золото, серебро, слоновую кость, а
также обезьян и павлинов.
- А где расположен этот Офир?
- Точно никто не знает. Одни говорят - где-то в Африке,
другие - на Дальнем Востоке, третьи - в Абиссинии, четвертые -
на Аравийском полуострове... Однако нам известно, что Марко
Поло никогда не бывал в нем, иначе он обязательно упомянул бы
об этом городе в длиннейших записках о своих многочисленных
путешествиях. Итак, смело объявляйте себя послом из Офира - ни
один человек не сможет уличить вас во лжи.
- Хорошо,- сказал Мак.- Значит, я - офирский посол... А
как правильно говорить - "офириец" или "офирянин"?
- Как вам самому больше нравится,- пожал плечами
Мефистофель.- Ну, теперь вы готовы?
- Подождите!.. А моя одежда?..
- Взгляните на себя,- сказал Мефистофель.
Мак последовал его совету и обнаружил, что на нем черно-
белое трико и черный суконный камзол, а на голове - шапочка,
украшенная пером. Итак, с одеждой все было в порядке.
Очевидно, переодеваясь, Мефистофель отдал приказ позаботиться
о подходящих костюмах для него и для его подруги.
Пока Мак разглядывал свою новую одежду, Мефистофель
сложил руки в первом магическом жесте Заклинания Мгновенного
Исчезновения.
- Подождите! - отчаянно завопил Мак.
Рука Мефистофеля замерла на полпути вверх.
- В чем дело?
- Как я буду разговаривать с этими людьми?
- Что вы имеете в виду?
- Язык! На каком языке мне с ними говорить? Вряд ли они
знают немецкий. Я, конечно, могу кое-как объясниться с ними на
французском, но боюсь, что этого будет недостаточно.
Брови Мефистофеля поднялись вверх.
- Как же так? - спросил он.- Вы меня удивляете, доктор
Фауст. Ведь, кроме своих непревзойденных успехов в алхимии, вы
приобрели всемирную славу как выдающийся лингвист!
- Это большое преувеличение,- вздохнул Мак.- Вы сами
знаете, что людская молва обманчива. Кроме того, в течение
долгого времени я был лишен практики в восточных языках. А
языки так быстро забываются!..
- Ну, хорошо,- сказал Мефистофель.- Я открою вам Малое
Речевое Заклинание. Оно даст вам возможность понять другого
человека, на каком бы языке он ни говорил, и наоборот - вы
сами сможете свободно говорить на любом языке. Но будьте
осторожны: это заклинание предназначено строго для служебного
пользования. Я даю его только вам, и никому другому.
- О! Малое Речевое Заклинание - это как раз то, что мне
нужно! - обрадовался Мак.
Демон тотчас сделал несколько быстрых, почти неуловимых
движений пальцами:
- Готово. Не забудьте вернуть его обратно, когда кончится
срок вашего пребывания во дворце.
- А как же я? - спросила Маргарита.
- Вы будете при нем, как его подруга. Что касается
Речевого Заклинания, на вас его действие не
распространяется... Вы готовы? - повернулся Мефистофель к
Маку.
Мак перевел дыхание и кивнул. Мефистофель исчез в ту же
секунду - на сей раз без дыма и пламени, просто растворился в
воздухе, как будто его и не было. И тотчас же какой-то
толстенький низенький человечек с длинной бородой столкнулся с
Маком, чуть не сбив его с ног.
- Оргунги,- произнес коротышка, поднимаясь с земли.
- Ах, что вы! Это я виноват. Извините,- ответил Мак,
удивляясь тому, что прекрасно понял незнакомца. И проворчал
себе под нос: - Вот черт, не продумывает ничего до конца - сам
исчезнет, а потом обязательно какая-нибудь накладка выйдет!..
Ну, ладно, что там мне надо сделать?
В ту же минуту послышался громкий окрик:
- Эй, ты!
Оглянувшись, Мак увидел угрюмого широкоплечего воина в
меховой шапке. Воин шел к нему, позвякивая блестящим оружием.
- Вот это уже что-то знакомое,- вполголоса сказал он
Маргарите и, повернувшись к воину, ответил: - Да?
- Я тебя здесь раньше не видел,- сказал тот.- Ты кто
такой?
Мак гордо выпрямился:
- Я офирский посол. Отведи меня к вашему хану... Да, со
мной моя подруга Маргарита.
- Ступайте оба за мной.
И они пошли следом за воином. Завидев вооруженного
человека, люди почтительно расступались перед ними, кланяясь
на китайский манер. Они вышли на площадь перед дворцом Кублай-
хана; возле торговых рядов толпился народ. Волна незнакомых
запахов обрушилась на Мака и его спутницу - это были
специфические запахи востока. Здесь пахло Китаем, Индией и
чуть-чуть - Южными Морями((31)). К этим терпким ароматам порой
примешивался легкий дух Европы. Проходя мимо торговых палаток,
они почувствовали, что резкий запах пяти основных специй
усилился. Съедобные морские водоросли в огромных мокрых
корзинах пахли солью и йодом. Среди всего моря перемешанных
друг с другом запахов чеснока, древесного угля, рисовой водки,
уксуса и сладких орешков личи?((32)) Мак различил тонкие
свежие ароматы бамбука и сандалового дерева. В плетеных
корзинках лежали куски жареной свинины, на деревянных тарелках
- подрумяненные по рецепту генерала Ку цыплята. Во всем
чувствовался неповторимый дух Пекина, и больше всего - в
специфическом запахе знаменитого пекинского соуса, которым
китайцы приправляли все блюда.
Они шли через площадь, и сотни узких темных глаз
провожали эту маленькую процессию. Смуглолицые черноволосые
люди со смешными тонкими косицами на затылках перешептывались,
указывая на чужеземцев. Благодаря волшебству Мефистофеля, Мак
понимал все, что говорили о нем и о его подруге.
- Марта, взгляни вон туда.
- Что такое, Бен?
- Кажется, чужеземцы.
- Какой странный цвет кожи...
- Пучеглазые, словно рыбы! Ну и красавцы, нечего сказать!
- А одеты как смешно! Никто таких кафтанов не носит...
- А она-то как вырядилась!..
- Ну и ну!
- Ты только погляди на ее ноги!
- А каблуки-то, каблуки!.. Мы здесь не носим таких
высоких каблуков: они вечно где-нибудь застревают. Можешь себе
представить, на что это похоже!
Толпа шумела, разглядывая чужеземцев, но враждебности к
ним никто не проявлял.
Наконец пестрые торговые ряды и площадь остались позади.
Мак с Маргаритой и сопровождающий их солдат оказались в самом
начале широкого бульвара, ведущего прямо ко дворцу. Сюда не
долетали ни резкие запахи рынка, ни гул человеческих голосов.
Редкие прохожие двигались важно и чинно. Солдат провел двух
чужеземцев во внутренний двор и остановился перед высокими
дворцовыми воротами. Они были открыты, но перед ними стоял
стражник в блестящих доспехах, вооруженный мечом и круглым
щитом. Преградив путь троим незнакомым посетителям, он громко
крикнул:
- Кто идет?
- Простой солдат,- ответил монгольский воин,
сопровождавший Мака и Маргариту во дворец.- Привел с собой
двух чужеземцев - офирского посла с женщиной - чтобы
представить их хану.
- Хорошая новость! - обрадовался стражник.- Кублай-хан
собрал сегодня своих придворных в Большом приемном зале. Они
уже закончили деловую беседу, но время обеда еще не наступило.
Появление нового посла развлечет их. Проходи, солдат,
сопровождающий почетных гостей!
Изнутри ханский дворец поражал роскошью так же, как он
притягивал взоры своею пышностью снаружи. Описывать сказочные
богатства, собранные здесь, означало бы пытаться объять
необъятное; поэтому мы не будем отвлекать внимание читателя
утомительным перечислением разных диковин. Гости,
сопровождаемые стражей, прошли по длинным коридорам, стены
которых были украшены затейливой росписью - китайскими
стихами, воспевавшими утонченную прелесть созерцания воды.
Последние двери вели в Большой приемный зал. Это были тяжелые
бронзовые двери, плавно закругленные наверху; обе створки
украшала затейливая резьба. Когда маленькая процессия с Маком
во главе приблизилась к ним, они распахнулись без единого
звука, как будто приведенные в движение скрытым механизмом -
ни слуг, ни стражников, которые могли бы открыть их, не было
видно.
И в тот же миг перед Маком появился маленький смуглый
человечек - словно из-под земли вырос.
- Как прикажете доложить о вашем прибытии? - спросил он.
- Посол из Офира,- важно ответил Мак.- И его спутница.
Пышный приемный зал ярко освещали факелы, привезенные из
Франции специально для дворца Великого Хана. В их неживом,
холодном, резком свете лица придворных казались застывшими
гипсовыми масками. На богатых одеждах сверкали драгоценные
камни, словно капли росы на ярких, роскошных южных цветах. На
возвышении стоял трон, где сидел невысокий, ничем не
примечательный человек средних лет, с маленькими узкими
глазами и жидковатой бородкой. Его голову венчал высокий
тюрбан, украшенный таким огромным бриллиантом, что Мак сразу
понял: этот человек и есть Кублай-хан. По обе стороны от трона
были отведены места для особо приближенных лиц и родственников
хана - тетушек и дядюшек, нескольких братьев и сестер, их
наперсников и ближайшей родни. Чуть поодаль был сооружен
другой помост - пониже; там стоял другой трон. На нем в
неудобной позе замерла светловолосая белокожая женщина - Мак
подумал, что это принцесса Ирена. За спинами придворных стояли
рослые солдаты-лучники, держа свои стрелы наготове. Они
следили за всеми присутствующими в зале, не доверяя никому. Их
узкие черные глаза перебегали с одной фигуры на другую,
замечая малейшее движение руки или поворот головы. Над
отдельным столиком возвышался высокий островерхий колпак,
расшитый звездами и таинственными символами. Его обладатель,
худой сутулый старик в длинной мантии, разукрашенной под стать
колпаку, очевидно, был придворным мудрецом и звездочетом.
Рядом со столиком мудреца стоял изящно одетый молодой человек,
судя по внешности - европеец. На нем были панталоны и камзол;
щегольской наряд довершала маленькая фетровая шапочка с
соколиным пером. Мак догадался, что это знаменитый
путешественник Марко Поло.
- Значит, вы прибыли из Офира? - спросил Кублай-хан.
Припомнив недавний разговор с Мефистофелем, Мак заметил,
что хан держит в руке какой-то скипетр. Маку казалось, что
скипетр этот вовсе не похож на магический предмет; но, с
другой стороны, у него не было серьезных оснований не верить
Мефистофелю.
Кублай-хан продолжал:
- Вы первый офириец, которого мы принимаем при своем
дворе. Или, может быть, правильнее говорить "офирянин"?
- Как вашему величеству больше нравится,- ответил Мак.
- Послушай, Марко! - обратился Кублай-хан к человеку в
европейской одежде.- Он, оказывается, европеец!
Молодой человек повернул голову; перо на его шапочке
слегка качнулось. Бросив на Мака подозрительный недружелюбный
взгляд, он сказал:
- Я с ним незнаком. Как вас звать, милейший, и откуда вы
родом?
- Я доктор Иоганн Фауст,- ответил Мак.- Я родился в
городе Виттенберге, в Германии. В настоящее время я исполняю
обязанности офирского посла.
- Офирского посла?.. В Европе никогда не слышали о таком
государстве.
- О, это неудивительно. Мы, офирийцы, большие домоседы.
Мы не любим путешествовать, и наша страна не так сильно
преуспела в торговом деле, как, например, ваша родная Венеция,
Марко.
- А!.. Вам известно мое имя!
- Конечно. Ваша слава бежит далеко впереди вас; она
достигла даже Офира.
Взгляд Марко потеплел - знаменитый путешественник был
польщен.
- Чем же богата ваша страна? - спросил Марко.
- Всего не перечислишь,- ответил Мак.- Мы торгуем в
основном с соседними странами. Мы продаем иноземным купцам
золото, серебро, слоновую кость, обезьян и павлинов.
- Обезьян!.. Это интересно...- задумчиво произнес Марко.-
Великому хану как раз нужен надежный поставщик обезьян.
- О, в таком случае вы вряд ли найдете лучшего
поставщика, чем Офир,- сказал Мак, широко улыбаясь.- У нас их
очень много, на любой вкус: большие обезьяны и совсем
крошечные обезьянки, огромные гориллы и оранжевые оранг...
оранж... оранг... оранжутаны. И много-много других. Наши
обезьяны по качеству соответствуют лучшим мировым стандартам,
и я думаю, что мы сможем удовлетворить запросы вашего
обезьянника.
- Хорошо. Мы еще вернемся к этому вопросу и уточним
некоторые детали. Кажется, перечисляя вывозимые из вашей
страны товары, вы упомянули про павлинов?.. Великому Хану
могут понадобиться павлины - если, конечно, ваши цены не
слишком высоки.
- Вам стоит только пожелать,- улыбнулся Мак.- Я сам
назначу для вас цену.
В этот самый миг придворный мудрец, мирно дремавший в
кресле за своим низеньким столиком, вдруг встрепенулся и
выкрикнул резким, дребезжащим голосом:
- Офир, да?.. Это город, расположенный в тех же краях,
что и Сава?
- Совершенно верно,- кивнул головою Мак.- Вы угадали.
- Посмотрим,- сказал старик.- Я еще должен сам в этом
убедиться.
- Полагаю, вы убедитесь в том, что город наш стоит и дела
в нем идут весьма неплохо,- сказал Мак, засмеявшись
собственной шутке. Однако все придворные сохраняли серьезный и
важный вид - ни один не позволил себе улыбнуться даже уголком
рта. Смех Мака прозвучал довольно резко и оборвался.
Кублай-хан, неподвижно сидевший на своем троне,
шевельнулся и открыл рот. Взоры всех присутствующих в зале
устремились к нему.
- Добро пожаловать, доктор Фауст, офирский посол. Мы
принимаем вас при своем дворе,- промолвил хан.- Мы еще
побеседуем с вами, ибо, да будет вам известно, мы любим
послушать разные истории про дальние страны и рассказы
путешественников про их удивительные приключения. Это очень
поучительно, и потому мы много говорим со вновь прибывшими к
нашему двору. Наш возлюбленный сын Марко услаждал наш слух
своими повествованиями, но нашему уху всегда приятно слышать
новое от новых людей.
- Я весь к услугам вашего величества,- ответил Мак.
Рот Марко скривился в неприятной усмешке, а хмурый,
неприветливый взгляд, устремленный на новичка, стал колючим и
злым. Мак понял, что ему не удалось расположить к себе хитрого
венецианца, а значит, ему будет сложно приобрести надежных
союзников при дворе Великого Хана.
- А женщина? - просил хан.
- Он обращается к тебе! - шепнул Мак своей спутнице.
- Что он говорит? - спросила Маргарита.- Я ни слова не
понимаю!
- Я буду говорить за тебя,- сказал ей Мак. Повернувшись к
Кублай-хану, он произнес: - Это Маргарита, моя спутница. К
сожалению, она совсем не знает монгольского языка.
- Совсем не знает? Как же так? Ведь мы хотим послушать и
ее рассказ тоже.
- Я буду переводить вам ее слова. Очень жаль, что она не
может сказать ни слова по-монгольски - она мастерица
рассказывать разные истории.
- Не нужно,- возразил Кублай-хан.- Благодаря нашему
мудрому распоряжению, у нас создан специальный институт -
Институт Монгольского Языка. Опытные учителя очень быстро
обучают монгольскому языку тех, кто прибывает к нашему двору,
не понимая ни слова по-монгольски. Вы-то сами владеете
монгольским языком в совершенстве, мой дорогой Фауст.
- Благодарю вас,- улыбнулся Мак.- Языки - это мое
маленькое хобби. Я увлекался ими всю жизнь.
- Но женщину необходимо обучить. Объясните ей, что надо
идти на занятия. Сейчас ее проводят в класс. Она выйдет оттуда
лишь после того как научится хорошо говорить по-монгольски.
Мак повернулся к девушке:
- Послушай, мне очень жаль, но я ничего не могу поделать.
Они сейчас отведут тебя в класс, где будут учить монгольскому
языку.
- О-о,- простонала Маргарита,- опять в школу!.. Все, что
угодно, только не это!
- Мне очень жаль, но я ничем не могу тебе помочь.
- Черт возьми! - в сердцах воскликнула Маргарита.- Вот уж
не было печали!
Но ей пришлось послушно выйти из зала вместе с двумя
девушками-служанками, чьи руки сжали ее локти и мягко, но
настойчиво подталкивали спутницу офирского посла к выходу.

2

Мак шел по бесконечным дворцовым коридорам. Слуга Вонг,
приставленный к важной особе офирского посла, чтобы проводить
его до отведенных ему комнат, шагал впереди, держа в руке
фонарь. Язычок пламени дрожал и колыхался, хотя пахнущий пылью
воздух был совершенно неподвижен. Мак не чувствовал ни
малейшего дыхания ветра. Проходя по полутемным залам, из
которых в разные стороны разбегались коридоры, Мак заметил,
что вход в один из этих коридоров прегражден тяжелым малиновым
шнуром, подвешенным на двух золотых кольцах, ввинченных в
стены коридора. Темный коридор, казалось, скрывал какую-то
мрачную тайну.
- Куда ведет этот коридор? - спросил Мак слугу.
- В западное крыло, крыло духов,- ответил Вонг.- Эта
часть дворца отведена для духов умерших поэтов. Живым туда
входить запрещено. Только сам Великий Хан в сопровождении
избранных мастеров, служителей искусства, проходит в это
крыло, чтобы принести жертвы.
- Какие жертвы?
- Разноцветные камни, морские раковины, мох и многое
другое, что любят духи умерших.
И Вонг рассказал Маку, что до Кублай-хана было много
правителей, принимавших гостей из дальних стран при дворе и
заводивших новые полезные обычаи, но Кублай-хан далеко
превзошел их в своей любви ко всему чужеземному. Он резко
отличается от остальных монголов: его уши всегда открыты для
старинных преданий и легенд, а также для рассказов
путешественников, прибывших из заморских краев. Он велел
приводить к нему иноземцев, чтобы они рассказывали о своих
странах и о том, каковы обычаи в каждой из этих стран. Он
также любит слушать рассказы о семьях и родственниках
чужестранцев, и чем длиннее рассказ, тем больше бывает доволен
Великий Хан. Одно крыло ханского дворца отведено для гостей,
прибывших издалека. В этих роскошных покоях разные бродяги,
собравшиеся со всего света, могут жить, сколько им вздумается,
ничего не платя за стол и кров.
Во дворце Кублай-хана жили не только знатные особы, послы
и ученые. В гостевых покоях находили пристанище нищие, калеки,
попрошайки и мошенники, подонки общества, стекавшиеся во
дворец. Однако хан оказывал им столь же щедрый прием, как и
всем остальным, ибо он полагал, что этим людям недостает не
столько хлеба, сколько поучительных историй. В каждом нищем
или попрошайке хан видел погибшего поэта или сказителя. Давая
приют несчастным и обездоленным, Великий Хан проявлял
царственное милосердие, на все лады воспеваемое придворными
льстецами.
Вонг подробно описал таинственное западное крыло дворца,
крыло духов. Великий Хан верил в загробную жизнь; он верил,
что души поэтов и сказителей бессмертны, что они обитают в
Небесном Царстве, созданном специально для них Власть
Предержащими. Но иногда эти души покидают свою небесную
обитель и спускаются на землю, ибо поэты черпают вдохновение
из земных источников. Духи охотнее всего посещают те места, с
которыми связаны самые яркие впечатления и дорогие
воспоминания - как радостные, так и печальные. Странствуя по
свету, духи нередко попадают под влияние посторонних сил. С
помощью специальных обрядов и заклинаний искушенные в тайных
науках люди могут привлечь какого-нибудь духа, случайно
проходящего мимо. Это значит, что духов можно заманить и в
ханский дворец - нужно только показать им, что здесь всегда
будут рады появлению нового поэта или сказителя, особенно если
дорогой гость давно умер. Поэтому в западном крыле дворца были
отведены специальные покои, где днем и ночью горели
ароматизированные свечи, а в золотых курильницах дымились
ладан и драгоценное сандаловое дерево. В полутемных залах
лежали мягкие звериные шкуры, блестящие осколки разбитых
зеркал, куски янтаря, кристаллы горного хрусталя, старинные
серебряные монеты, разноцветные камни и множество других
вещей, притягательных для любого духа. Духи слетались в
западное крыло, как воробьи на рассыпанное зерно, и часто
какой-нибудь дух, насладившись видом столь дорогих ему
предметов, в благодарность за этот роскошный пир посылал хану
чудесный сон.
Благодаря частым посещениям духов, хан видел удивительные
сны. Ему снились огромные киты, человек в белом плаще с
красным подбоем, торжественно выкрикивавший слова на
незнакомом языке перед притихшей толпой, фигуры людей в черных
капюшонах, низко надвинутых на глаза (хану было известно лишь
то, что эти люди - заговорщики; но кто они и зачем собрались в
полночь в мрачном подземелье, Кублай-хан не знал), снились
всадники, скачущие по заснеженным полям. Ему снилось, что он
блуждает по темному лесу, сбившись с дороги, снилось, что он