Страница:
- По-моему, это американский SysOp, - шепнул один. - Слишком
системный. Запиши на всякий случай его Point.
Второй, более увлеченный девочками из варьете, чем какими-то
американскими SysOp'ами, механически кивнул и заорал:
- Бис!!!
Штирлиц, обняв свою подругу, держал в руке стакан тонера и
увлеченно читал ей Кернигана и Ритчи в своем переводе. Сидящий
рядом седой системщик пытался явно придуманными рассказами о
своих похождениях в ВЦ очаровать молодую девушку и временами
заглушал Штирлица. Штирлиц уже несколько раз недовольно глядел в
его сторону, но из уважения к сединам ругаться не стал.
Агент 008 достал зажигалку, сделал три фотоснимка и
прикурил.
- Вот вылезу из-под стола на принтер, - хриплым пьяным
голосом вещал надоевший всем генерал, - а по залу SysOp'ы. Диски
вокруг свищут, а я картридж наголо, ору "Удаляй! ", а по мне из
модема - пик-пик-пик.
Громкий хохот подвыпивших эсэсоцев у окна перекрыл его
слова:
- Совсем заврался старый осел!
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 6
Генерал оглянулся и понял что смеются над ним. Он выхватил
саблю.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
- Господа! Успокойтесь! - вскричал системщик на сцене. Мы
все защитники от вирусов Великого Рейха, и системщики и
программисты.
Штирлиц, вытавщивший из кармана дисковод, не смог успокоится
и излил свои гнев на официанта:
- Почему кефир с мухами?
- Но ведь вы его даже не пробовали, господин
штандартенфюрер!
- Молчать! - и Штирлиц вмазал официанту дисководом. Он не
любил включать дисковод просто так.
Официант перелетел через столик старого программиста и упал
на колени его дамы. Дама завизжала, как винчестер, который хозяин
решил калибровать. Программист снова вскочил.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
И в ярости схватил официанта и тоже вмазал.
Официант вьехал головой в живот эсэсовцу. Тот согнулся
пополам и заорал:
- Наших бьют!
Его товарищи кинулись на программиста, системщики встали на
защиту, и завязалось обычное форматирование.
Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал дисковод
достал принтер с дарственной надписью "Штандартенфюреру СС фон
Штирлицу от любимого фюрера". Заорав "наших бьют", Штирлиц стал
махать принтером по люстрам. Девочки из варьете с визгом
разбежались. Системщика стащили со сцены и начали топтать ногами.
Его визг был еще более душераздирающим, чем у программистской
дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл вдруг в Herous
Quest. Программист размахивал саблей и кричал:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
Когда у Штирлица сломался принтер, ни одна люстра уже не
светила. Штирлиц закричал:
- Ну-ка все нажали Escape! - и бросился разнимать спорщиков.
Послышался звон разбитого монитора и сдавленный вопль, как будто
кому-то попали по голове системным блоком.
- Лозинский приехал! - раздался крик.
Приехавший Лозинский начал с того, что выпустил по
AIDSTEST'у поверх голов дерущихся. Беснующаяся толпа постепенно
успокаивалась. Тех, кто не успокаивался, успокаивали. Зажгли
свет. Затем вошел сам Лозинский.
- Спокойно! Всем оставаться на своих местах!
И всех забрали. Вынесли трупы. Среди погибших оказался и
агент 008. Ему случайно попали по голове системным блоком от IBM
WorkStations.
Так закончил свою карьеру знаменитый SysOp.
Всех арестованных погрузили по машинам и развезли по разным
BBS Police. Штирлиц и боевой программист попали в одну машину.
Тот не унимался:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
- Дайте ему по CPU, - равнодушно сказал Штирлиц.
Лозинский с удовольствием исполнил просьбу. Программист
изумленно замолчал. Скоро они подьехали к BBS Police. Штирлица
посадили за БК-шку. Немного походив из угла в угол, он начал
выбивать на стене надпись "ЗДЕСЬ БЫЛ ШТИРЛИЦ", но его прервали.
- Арестованный Штирлиц, на выход.
За столом сидел обрюзгший Лозинский и пил клейстер.
- Фамилия?
- Штирлиц.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 7
- Может, ты и Штирлиц, а может, и не Штирлиц. Кто тебя
знает? Может ты - русский SysOp?
Штирлиц подошел ближе и сел.
- Слушай, Лозинский, не возникай, я в Critical Zone страшен.
Тот, не ожидавший такого нахальства, разинул рот. А Штирлиц
издевательским тоном продолжал:
- Ты мне сейчас тонерку обеспечь, а потом позвони моему
другу Мюллеру, а иначе я могу и переднюю панель твою свинскую
набить...
Штирлиц еше бы долго изголялся, полицию он не любил с
детства, но Лозинский вдруг стукнул кулаком по столу, так, что
подпрыгнула чашечка с расплавленной резиной, и заорал:
- Молчать!!!
- Не ори, - попросил Штирлиц.
- Встать, когда разговариваешь с офицером!
Штирлиц был спокоен как Турбо Пролог.
- Я, штандартенфюрер СС фон Штирлиц, - по слогам произнес
он, - не люблю, когда в моем присутствии орут всякие мерзавцы. Я
требую тонер и Мюллера, иначе обьявляю втрусование сроком на 200
тиков. Неужели ваш дурной процессор не в состоянии прерваться,
что надо побибиэсить моему любимому другу детства Мюллеру, и я,
наконец, больше не буду иметь удовольствие видеть ваш гнусный
монитор?
Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя порадовася
и гордо улыбнулся. Лозинский позеленел от злости.
- Молчать!!!
Штирлицу Лозинский совсем перестал нравиться, он собрался
дать обнаглевшему полицейскому в зубы и дал. Конвоиры бросились к
Штирлицу, но опоздали. Лозинский ударился в висящий на стене
портрет Филиппа Канна в полный рост, портрет упал.
Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал:
- Оскорблять великого товарища Канна! Да я теперь сам не
уйду отсюда, не начистив ваши легавые морды!
С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водворили обратно
в камеру. Штирлиц долго буянил, бил каблуками в дверь, ругался на
неизвестном языке, потом немного успокоился и запел:
- Затикан в тяжелом IRET'е...
Очнувшийся Лозинский нервно почесал в затылке, где от удара
о портрет Канна вздулась огромная шишка.
"Чертов портрет, теперь месяц болеть будет, не портрет, а
сплошное недоразумение".
Он походил по кабинету.
- Как бы чего не случилось... Мюллер шутить не любит... Что
скажет по этому поводу Кальтенбруннер? Может все таки
позвонить... на всякий случай...
И он позвонил Мюллеру. Шеф Гестапо сказал "ну-ну" и сделал
Hang-Up. Лозинский, пожелтевший от страха, не знал, куда
деваться. Он ходил из угла в угол, изредка посматривая на
злополучный портрет Канна и потирая шишку на голове.
Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер.
- Какой Штирлиц? А, друг моего детства... Так что же вы его
сразу не отпустили?
- Что вы, группенфюрер! А вдруг он - русский SysOp?
Мюллер загадочно улыбнулся. Они спустились в подвал к
Штирлицу. Лозинский резко постучал в закрытую дверь, за которой
Штирлиц горланил очередную песню. Штирлиц ответил коротко, тремя
словами. Лозинский долго и униженно умолял Штирлица извинить его,
глупого легавого AIDSTEST'а, и через полчаса Штирлиц его простил.
Он вышел из камеры и, не обращая внимания на стоявшего на коленях
вирусолога, сердечно поздоровался с Мюллером. Старые друзья
обнялись, вспомнили детство. Штирлиц пожаловался, что его здесь
обижали и плохо кормили. Лозинский от стыда желал провалиться
сковозь землю.
Мюллер и Штирлиц вышли.
- Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот гадюшник?
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 8
- Так получилось. Был в ВЦ с одной... Ну вы ее не знаете...
Тут вдруг формат... А разве прилично, когда при даме формат?
Полез разнимать. Никогда, дружище, не разнимайте дерущихся.
Неблагодарные скоты!
Голос Штирлица звенел от поддельного негодования.
"Штирлиц, - улыбался Мюллер, - столько лет живет в Германии,
а до сих пор не научился нормально писать на Паскале. И откуда у
него этот ужасный бейсиковый акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с
ним просто противно разговаривать. Вот когда выпьет, да, он
говорит как коренной паскалист. Пожалуй, надо выпить. "
- Кстати, Штирлиц...
Они переглянулись.
- Что за вопрос!
Друзья детства понимали друг друга с полутика. Мюллер взял
Штирлица под руку, и они направились в ближайший ВЦ.
Г Л А В А 4
В бункере Гитлера уже третий час длилось совещание. Перед
большим монитором восседали высшие офицеры Рейха. Под портретом
великого фюрера сидел сам великий фюрер, грустный и задумчивый.
На него никто не обращал внимания. Обсуждалось два вопроса:
почему прогорели на Курской бирже, и как бы напроситься к
Штирлицу на день рождения.
- Мало брокеров, - гундосил Гимлер.
"А в штабе много идиотов", - думал всезнающий Мюллер.
- Мало компьютеров...
Генерал фон Шварцкопфман встал, прокашлялся, высморкался в
зеленый носовой платок и прохрипел:
- Господа! На Курской бирже мы прогорели не из-за того, что
было мало брокеров и компьютеров, которых у нас, слава богу,
хватает, а из-за наглости русских SysOp'ов. Командующему
немецкими брокерами на Курской бирже генерал-фельдмаршалу Фон
Клюге они подложили, извиняюсь, на сидение "Микрошу"!...
Все оживились.
- Да, да, господа! Русскую "Микрошу"! Вследствие этого
командующий упал со стула и получил ранение. И без мудрого
руководства немецкие брокеры, - генерал вытер слезу, - не знали,
чего продавать.
Борман мерзко ухмыльнулся. Это по его приказу Фон Клюге
подложили "Микрошу". Шутка удалась.
- Так, - сказал Гитлер.
Воцарилась тишина.
"Почему я не программист? " - горько подумал фюрер.
Через несколько секунд умному Гебельсу случайно пришла в
голову мысль.
- Надо уничтожить SysOp'ов, и мы захватим Россию.
- Не проще ли уничтожить "Микрош"? - предложил Гиммлер.
- Так, - сказал Гитлер.
Все снова замолчали.
"Ну почему же я не программист? " - страдал великий фюрер.
- Надо вывести всех "Микрош" из России, - глубокомысленно
сказал Геринг.
- И тогда в России нарушится техническое равновесие, -
подхватил Гиммлер, - и SysOp'ы сойдут с ума.
- Гениально! - восхитился подхалим Шелленберг.
- И мы тогда покажем русским еще одну Курскую биржу и еще
один Scotts Valley.
- Гениально! - орал Шелленберг.
- Так.
Гитлер поднялся, обошел стол, встал за спиной Бормана и
похлопал его по потной лысине.
"Господи! Ну почему же я не программист? Почему не он, не
Геббельс, а именно я? "
И фюрер пошел к Нортону. Все проводили его сочувствующими
взглядами.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 9
Дверь за Гитлером закрылась. Разговор возобновился.
- Предлагаю закодировать операцию словом "Дубельс", -
предложил Геббельс.
- Я за, - сказал Мюллер, которому было все равно.
- Шелленберг, - попросил Гиммлер, - доставайте.
Шелленберг достал из-за пазухи бутылку армянского тонера и
разлил в рюмочки. Хватило на всех, а то, что осталось, Шелленберг
вылил себе в рот.
- Предлагаю выпить за операцию "Дубельс"!
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату ворвался Штирлиц.
Все тут же осели. Штирлиц услышал только несколько последних
слов.
"Скрывают", - подумал он и решил сделать вид, что он просто
так зашел. Штирлиц подошел к сейфу, достал отмычки и в гробовой
тишине вскрыл его. Он копался минут пять, но ничего нового не
нашел.
"Бездельники", - подумал Штирлиц и с шумом захлопнул дверцу.
- Товарищ Штирлиц, - послышался осторожный голос Геринга, у
которого недавно пропал первый кластер доклада фюреру, а второй
оказался зараженным SVC-4644, когда берете файлики из сейфа,
возвращайте обратно и не заражайте, пожалуйста.
- Нужны мне ваши файлы, - обиделся Штирлиц, - у меня своих
хватает.
Он подошел к столу, отнял у Геббельса рюмку тонера и
провозгласил:
- За моего любимого фюрера!
С недовольными лицами все выпили. Обделенный Геббельс
обиженно посопел, достал бутылку чистящей жидкости и отхлебнул
прямо из горлышка.
- Хайль! - и Штирлиц вышел.
От шнапса Геббельса передернуло и он подумал: "Яка гарна
водичка! "
- На чем мы остановились? - спросил он, вытирая рот рукавом
мундира.
- На операции "Дубельс", - сказал Шелленберг. Дверь снова
внезапно приотворилась, и в нее просунулась довольная физиономия
Штирлица.
- Да, господа, когда я Setup, забыл зарегистрироваться.
- Здравствуй, здравствуй, - сказал вежливый Мюллер. Штирлиц
еще раз закрыл дверь и ушел. Подслушивать под дверью он считал
ниже своего достоинства.
Гиммлер встал, обошел стол и выглянул за дверь. Убедившись,
что Штирлиц ушел, он оглядел своих соратников и, прищурившись,
спросил:
- Кстати, господа, о Штирлице: как попасть к нему на день
рождения?
- Предлагаю на халяву, - сказал Геббельс, - заодно и подарок
покупать не надо.
Гиммлер взял из хрустальной вазы большую красную дискету, с
хрустом откусил половину, и, жуя, сказал:
- У меня на складе завалялся маленький списанный SX человек
на десять-двенадцать. Поедем на нем, а потом подарим Штирлицу.
Все равно выбрасывать.
Все потянулись за дискетами.
- А как назад? - спорил Геринг.
- Назад нас отвезут.
Они еще немного посплетничали. Борман похвалился новой
лаборанткой, разговор зашел о женщинах, перекинулся на
французскую порнографию, а потом у каждого нашлись свои дела.
Г Л А В А 5
Засунув руки в карманы, Штирлиц шел по коридору. Его
настроение было на редкость веселым, что случалось с ним редко.
Центр наконец-то ответил на его запросы, прислал новый чистый
винчестер и вскоре обещал прислать новую радистку.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 10
Из-за двери с надписью "ГЕСТАПО" доносились жалобные
попискивания, словно за этой дверью кому-то отформатировали в
нос.
"Страшный кабинет, - подумал Штирлиц, - здесь постоянно
кого-то бьют. "
Дверь с модемным скрипом отворилась, и Штирлиц увидел своего
хорошего друга Айсмана. Штирлиц не без удовольствия вспомнил, как
на прошлой неделе разгромили ВЦ, хозяин которого оказался евреем.
- А, Штирлиц! - единственный глаз Айсмана радостно
засверкал, - ты-то мне как раз и нужен. Вопросик есть. Язык
программирования из шести букв на "мы". А?
- Не знаю. Муму, наверно.
- Подходит. Айсман вписал "Муму".
- Кого бьем? - спросил Штирлиц, прикуривая.
Айсман потянулся за дискетами.
- Есть тут один. Некто пастор Шлаг.
Они вошли в кабинет. Два плотных дюжих гестаповца методично
избивали толстенького человечка в рясе. На лице человека застыло
покорное заигранное выражение.
- В чем тебя обвиняют, скотина? - орал гестаповец, - за что
тебя взяли? Где твой файл?
- Вот, - сказал Айсман, - Борман дал распоряжение пощупать, а
дело потеряли. А этот гад не сознается, в чем виноват.
- В чем тебя обвиняют? - хором надрывались гестаповцы.
Пастор молчал. Штирлиц вспомнил про дело этого пастора,
которое он когда-то где-то видел.
- Отдай его мне, Айсман, - попросил он.
- Зачем тебе эта толстая свинья?
- На Бормана похож.
Айсман захохотал. Гестаповцы доставили Шлага в кабинет
Штирлица. Пастор стоял по стойке "смирно". Штирлиц присел на край
раскладушки.
- Садитесь.
- Спасибо, я постою.
- Садитесь, черт вас возьми.
Пастор Шлаг устало опустился на табуретку.
- Тонера хотите? - спросил Штирлиц и налил ему стакан
холодного тонера.
Они говорили около получаса. Штирлицу пастор понравился.
Шлаг, без сомнения, был умен, а его размышления о женщинах
привели Штирлица в восторг.
- Все это хорошо, - сказал Штирлиц, а все-таки, пастор, на
кого вы работаете?
- Господин штандартенфюрер! Я готов работать на кого угодно,
и, честное слово, я ни в чем не виноват.
- Прекрасно, - сказал Штирлиц, - вы будете работать на меня.
Он нажал Alt-F7 и отыскал файл PASTOR. ARJ.
- Это я взял у гестапо ваш файл. Прочитайте!
Пастор нажал F3. Долистав до места, где его обвиняли в
работе на чью-то разведку, он удивленно приподнял брови.
- И с чего они взяли, что я на кого-то работаю? Ведь это же
ерунда!
- Теперь вы работаете на меня, - напомнил Штирлиц.
- Да, да, конечно.
- Пастор, а зачем вам так много женщин?
- Это мои прихожане, - потупил очи пастор Шлаг, - вернее,
прихожанки.
- А сколько вам лет?
- Зимой будет пятьдесят два.
- А почему вы до сих пор не женитесь?
Пастор Шлаг смущенно покраснел.
- Я еще молод, чтобы думать о женщинах.
Штирлиц повертел в руке принтер и напечатал пропуск.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 11
- Вы свободны. Когда понадобитесь, я вас найду. Если кто
будет приставать, ссылайтесь на меня, я им Face от'table'ю, они
меня знают.
Пастор долго благодарил Штирлица и, не веря еще, что он
наконец-то свободен, ушел.
Штирлиц потянулся, зевнул и лег на раскладушку. В его голове
созревал колоссальный план. Он задремал. Вдруг в кабинет ворвался
Айсман.
- Ты что, его отпустил?
- Кого? - сонно спросил Штирлиц.
- Этого пастора вонючего...
- Он раскололся, - сказал великолепный Штирлиц, - и даже
согласился стать моим агентом.
Айсман уважительно посмотрел на Штирлица и поправил черную
повязку на глазу.
- Да, Штирлиц, однако, умеешь ты работать с людьми.
Они попили тонера, Айсман рассказал пару новых хамских
вируса Бормана и посоветовал остерегаться вставлять диски во
второй от двери компьютер. Так они просидели до конца рабочего
дня.
Г Л А В А 6
Штирлиц родился в январе, но свой день рождения отмечал
первого мая, чтобы показать свою солидарность с международным
рабочим классом. В прошлом году в этот день он пригласил одного
Мюллера, но по гнусной инициативе Гиммлера, к нему домой
заявилась вся верхушка рейха, которая считала своим долгом
поздравить его с праздником, и каждый, как бы издеваясь, дарил то
GIF-овскую картинку Сталина, то кирзовые сапоги с подкладкой из
дискет, то полное собрание сочинений Кернигана и Ритчи в двух
томах на китайском языке, а Борман даже сподобился подарить свою
старую лаборантку. Этого Штирлиц ему простить не смог, лаборантку
он тут же вручил Шелленбергу, который за это подмешал Борману в
тонер немного пургену.
Один только добрый и интеллигентный Мюллер преподнес
Штирлицу подшивку французской порнографии за 1917 год.
Все было бы хорошо, если бы офицеры не укушались до
свинского состояния и не загадили Штирлицу всю квартиру. Штирлицу
было не жалко разбитого монитора Super-VGA, проломанного
дисковода, отформатированного винчестера и удаленных файлов, но
это было дело принципа, и на этот раз Штирлиц приглашать никого
не стал. Он со всех сторон обдумал свое положение и
предусмотрительно решил отметить день рождения на даче в обществе
пастора Шлага и его прихожанок, скрывшись тем самым от
непрошенных гостей.
Стол поставили буквой "Ш". Довольный Штирлиц щедро раздавал
указания, и хотя его никто не слушал, чувствовал себя большим
начальником. Агентура пастора Шлага, одетая в белые переднички,
хлопотала на кухне, накрывала на стол, с восторгом ловила каждое
слово штандартенфюрера. Английский агент, загримированный под
женщину и тоже в белом передничке, кропотливо маскировал по углам
микрофоны. Сердце его пело. Он, наконец-то, вышел на самого
Штирлица.
Автобус с женщинами приехал всего три часа назад. Любопытные
женские лица выглядовали из окон автобуса на вышедшего им на
встречу Штирлица. Он был в халате, распахнутом на волосатой
груди, на его голове была натянута сеточка. Зачем, Штирлиц не
знал, но он видел точно такую же у Шелленберга.
Сегодня Штирлиц снова принимал ванну.
Пастор Шлаг вылез из кабины и отдал честь.
- Сколько? - спросил Штирлиц, бросая быстрый взгляд на
автобус.
- Двадцать четыре.
- Три байта, - порадовался Штирлиц.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 12
- Двадцать три проверенных агентов и одна новенькая, -
сказал пастор Шлаг, розовощеко улыбаясь.
- Командуйте, - разрешил Штирлиц.
Пастор Шлаг набрал полную грудь воздуха и препротивным
голосом заорал:
- В одну шеренгу становись!
- Становись, становись... - отозвалось эхо, и в кустах что-
то зашуршало.
Женщины, хихикая и переговариваясь, вылезли из автобуса, и
через двадцать минут пастору удалось их построить.
Штирлиц принял боевой вид и сказал:
- На первый, второй рассчитайсь! Первые номера - на кухню,
вторые - накрывать на стол.
Женщины сновали туда-сюда, а Штилиц и пастор играли в
подкидного дурака на щелбаны. Когда все было накрыто, Штирлиц сел
во главе стола, а пастор Шлаг оправил белую манишку и поднял
бокал шампанского.
Внезапно во дворе заурчал мотор. Штирлиц посмотрел в окно. С
подъехавшего SX-а слезал Борман. Дача была оцеплена эсэсовцами.
Эсэсовцы сидели на всех деревьях, в кустах, на крыше и в других
интересных местах. Практичный Шелленберг хотел застичь Штирлица
врасплох и еще за неделю приказал окружить дачу. С SX-а сползли
Гиммлер и Геббельс, и Штирлиц смачно плюнул на только-что вымытый
пол. Гиммлер, уже порядочно набравшийся (по дороге они заехали в
женский концлагерь, и комендант угостил их наливочкой), убеждал
Геббельса, что Штирлицу будет в три раза приятней, если SX заедет
прямо в дом.
Штирлиц умел сдерживать свои чувства.
- Заразы!!!
Он схватил бутылку шампанского и метнул в монитор.
Посыпались осколки.
- Я тоже не люблю шампанское, - сказал подошедший Мюллер.
Офицеры весело рассаживались за столом, обнимая прихожанок
пастора Шлага. Борман потянулся за Turbo C++ и опрокинул Larry.
Мюллер поднес Штирлицу букет красных дискет.
- Предлагаю, - заорал Геббельс, - выпить за истинного
патриота Рейха, штандартенфюрера СС фон Штирлица!
- Хайль Штирлиц! - закричали гости.
Мрачный Штирлиц один за другим кушал из большого
серебрянного блюда пельмени с микросхемами.
Шелленберг привстал, потянулся за куском винчестера. Борман
подложил ему большую кнопку. Шелленберг подскочил до потолка и
приземлился на стол, опрокинув на Гиммлера трехлитровую банку с
тонером. Не растерявшийся Гиммлер, не разобрав, кто это сделал,
дал в нос сидящему рядом Герингу. Тот опрокинулся вместе с
креслом.
Штирлиц наливал Мюллеру очередную стопку тонера.
Опрокинутый Геринг подполз к столу и попытался встать.
Вставая, он зацепился головой за ногу Геббельса, который
произносил тост, и приподнял его над столом. Геббельс, ничего не
понимая, закричал "на помощь! " и упал на стол. Женщины зашлись от
смеха.
Мюллер наливал Штирлицу очередную стопку тонера.
Геббельс, угодивший лицом в блюдо с финской бумагой, пытался
доказать ничего не понимающим листам превосходство арийской расы
над всеми другими и агитировал записываться в "Гитлерюгенд".
Укушавшийся адьютант Гиммлера, шатаясь, подошел к Штирлицу и
стал поздравлять его с днем рождения.
- Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы - мой
идеал системн... ик!... ного программиста!
Они выпили на брудершафт. Мюллер, которому понравилась
сидящая рядом блондинка, посмотрел на часы и сказал:
- По-моему, нам пора F10.
Гиммлер встал и покачал перед носом Штирлица указательным
пальцем:
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 13
- А все-таки, Штирлиц, вы большая Pig, пытались от нас
Escape на даче...
- А ну-ка, Undo быстро! - возмутился адьютант и влепил
Гиммлеру пощечину.
Пьяный Борман обходил стол и по очереди пытался завести
знакомство с женщинами. От него несло водкой и чесноком, и
женщины с отвращением отталкивали его. Английский агент спрятался
от Бормана под столом.
Не солоно хлебавши, Борман сел рядом с пастором Шлагом.
- Б-Борман, - сказал Борман, протягивая потную ладонь.
Они познакомились и выпили. Закусили. Еще выпили. Вскоре
пастор Шлаг, подтягивая в терцию с Борманом, запел:
- От Москвы до британских морей...
Вольф, Холтоф и Фон Шварцкопфман загрузили преферанс. Пулю
писали мелом на клавиатуре. Фон Шварцкопфман проигрывал и
ругался. Вокруг них столпилось большинство женщин, они с азартом
наблюдали за игрой и подсказывали незадачливому Фон
Шварцкопфману.
Гиммлеру стало плохо, он залез под стол и заснул, потеснив
английского агента.
Штирлиц вспомнил, что сегодня у него день рождения. Он с
отвращением оглядел зал и понял, что праздник испорчен.
"Их бы собрать всех гадов где-нибудь... Только не на моей
даче... И запалить фитиль у яшика с динамитом... " - устало
подумал Штирлиц.
Он плюнул в Геринга, прихватил с собой бутылку тонера и
направился в туалет отдохнуть от вульгарного шума.
Из-за стола вылез английский агент и по-пластунски пополз в
том же направлении.
Туалет Штирлица был отделан югославским кафелем. Рядом с
бассейном стоял голубой финский монитор VGA. Штирлиц присел,
подпер щеку кулаком и задумался, глядя на репродукцию картины
Левитана "Русская: -)8". Штирлицу вспомнилась родная деревня,
стог снега, девушка с родинкой на левой груди.
"Черт возьми, - подумал Штирлиц, - кругом одни жиды! "
И тут ему пришла в голову мысль поздравить центр со своим
днем рождения. Штирлиц попытался вспомнить, куда он прошлый раз
засунул модем. Ни под умывальником, ни в бачке он его не нашел.
Зато в самом унитазе обнаружил нечто похожее. По крайней мере,
это нечто было со знаком качества.
"Феликсу от Штирлица. Совершенно секретно, - передавал
Штирлиц открытым текстом, - поздравляю со своим днем рождения,
желаю счастья в труде и в личной жизни. Штирлиц. "
Центр не отвечал.
"Заснули они там что ли? " - подумал Штирлиц и повторил
сообщение.
Было похоже, что в центре уже отметили день рождения,
надрались и спят. Штирлиц огорчился, что там надрались без него,
и выключил модем.
"Понавешали тут! " - он дернул за веревочку, бачок заурчал.
Английский агент за дверью сменил касету.
Неудовлетворенный Штирлиц пнул дверь ногой, дверь ударила
агента по носу, и Штирлиц, забыв бутылку тонера пошел к столу.
системный. Запиши на всякий случай его Point.
Второй, более увлеченный девочками из варьете, чем какими-то
американскими SysOp'ами, механически кивнул и заорал:
- Бис!!!
Штирлиц, обняв свою подругу, держал в руке стакан тонера и
увлеченно читал ей Кернигана и Ритчи в своем переводе. Сидящий
рядом седой системщик пытался явно придуманными рассказами о
своих похождениях в ВЦ очаровать молодую девушку и временами
заглушал Штирлица. Штирлиц уже несколько раз недовольно глядел в
его сторону, но из уважения к сединам ругаться не стал.
Агент 008 достал зажигалку, сделал три фотоснимка и
прикурил.
- Вот вылезу из-под стола на принтер, - хриплым пьяным
голосом вещал надоевший всем генерал, - а по залу SysOp'ы. Диски
вокруг свищут, а я картридж наголо, ору "Удаляй! ", а по мне из
модема - пик-пик-пик.
Громкий хохот подвыпивших эсэсоцев у окна перекрыл его
слова:
- Совсем заврался старый осел!
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 6
Генерал оглянулся и понял что смеются над ним. Он выхватил
саблю.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
- Господа! Успокойтесь! - вскричал системщик на сцене. Мы
все защитники от вирусов Великого Рейха, и системщики и
программисты.
Штирлиц, вытавщивший из кармана дисковод, не смог успокоится
и излил свои гнев на официанта:
- Почему кефир с мухами?
- Но ведь вы его даже не пробовали, господин
штандартенфюрер!
- Молчать! - и Штирлиц вмазал официанту дисководом. Он не
любил включать дисковод просто так.
Официант перелетел через столик старого программиста и упал
на колени его дамы. Дама завизжала, как винчестер, который хозяин
решил калибровать. Программист снова вскочил.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
И в ярости схватил официанта и тоже вмазал.
Официант вьехал головой в живот эсэсовцу. Тот согнулся
пополам и заорал:
- Наших бьют!
Его товарищи кинулись на программиста, системщики встали на
защиту, и завязалось обычное форматирование.
Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал дисковод
достал принтер с дарственной надписью "Штандартенфюреру СС фон
Штирлицу от любимого фюрера". Заорав "наших бьют", Штирлиц стал
махать принтером по люстрам. Девочки из варьете с визгом
разбежались. Системщика стащили со сцены и начали топтать ногами.
Его визг был еще более душераздирающим, чем у программистской
дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл вдруг в Herous
Quest. Программист размахивал саблей и кричал:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
Когда у Штирлица сломался принтер, ни одна люстра уже не
светила. Штирлиц закричал:
- Ну-ка все нажали Escape! - и бросился разнимать спорщиков.
Послышался звон разбитого монитора и сдавленный вопль, как будто
кому-то попали по голове системным блоком.
- Лозинский приехал! - раздался крик.
Приехавший Лозинский начал с того, что выпустил по
AIDSTEST'у поверх голов дерущихся. Беснующаяся толпа постепенно
успокаивалась. Тех, кто не успокаивался, успокаивали. Зажгли
свет. Затем вошел сам Лозинский.
- Спокойно! Всем оставаться на своих местах!
И всех забрали. Вынесли трупы. Среди погибших оказался и
агент 008. Ему случайно попали по голове системным блоком от IBM
WorkStations.
Так закончил свою карьеру знаменитый SysOp.
Всех арестованных погрузили по машинам и развезли по разным
BBS Police. Штирлиц и боевой программист попали в одну машину.
Тот не унимался:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
- Дайте ему по CPU, - равнодушно сказал Штирлиц.
Лозинский с удовольствием исполнил просьбу. Программист
изумленно замолчал. Скоро они подьехали к BBS Police. Штирлица
посадили за БК-шку. Немного походив из угла в угол, он начал
выбивать на стене надпись "ЗДЕСЬ БЫЛ ШТИРЛИЦ", но его прервали.
- Арестованный Штирлиц, на выход.
За столом сидел обрюзгший Лозинский и пил клейстер.
- Фамилия?
- Штирлиц.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 7
- Может, ты и Штирлиц, а может, и не Штирлиц. Кто тебя
знает? Может ты - русский SysOp?
Штирлиц подошел ближе и сел.
- Слушай, Лозинский, не возникай, я в Critical Zone страшен.
Тот, не ожидавший такого нахальства, разинул рот. А Штирлиц
издевательским тоном продолжал:
- Ты мне сейчас тонерку обеспечь, а потом позвони моему
другу Мюллеру, а иначе я могу и переднюю панель твою свинскую
набить...
Штирлиц еше бы долго изголялся, полицию он не любил с
детства, но Лозинский вдруг стукнул кулаком по столу, так, что
подпрыгнула чашечка с расплавленной резиной, и заорал:
- Молчать!!!
- Не ори, - попросил Штирлиц.
- Встать, когда разговариваешь с офицером!
Штирлиц был спокоен как Турбо Пролог.
- Я, штандартенфюрер СС фон Штирлиц, - по слогам произнес
он, - не люблю, когда в моем присутствии орут всякие мерзавцы. Я
требую тонер и Мюллера, иначе обьявляю втрусование сроком на 200
тиков. Неужели ваш дурной процессор не в состоянии прерваться,
что надо побибиэсить моему любимому другу детства Мюллеру, и я,
наконец, больше не буду иметь удовольствие видеть ваш гнусный
монитор?
Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя порадовася
и гордо улыбнулся. Лозинский позеленел от злости.
- Молчать!!!
Штирлицу Лозинский совсем перестал нравиться, он собрался
дать обнаглевшему полицейскому в зубы и дал. Конвоиры бросились к
Штирлицу, но опоздали. Лозинский ударился в висящий на стене
портрет Филиппа Канна в полный рост, портрет упал.
Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал:
- Оскорблять великого товарища Канна! Да я теперь сам не
уйду отсюда, не начистив ваши легавые морды!
С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водворили обратно
в камеру. Штирлиц долго буянил, бил каблуками в дверь, ругался на
неизвестном языке, потом немного успокоился и запел:
- Затикан в тяжелом IRET'е...
Очнувшийся Лозинский нервно почесал в затылке, где от удара
о портрет Канна вздулась огромная шишка.
"Чертов портрет, теперь месяц болеть будет, не портрет, а
сплошное недоразумение".
Он походил по кабинету.
- Как бы чего не случилось... Мюллер шутить не любит... Что
скажет по этому поводу Кальтенбруннер? Может все таки
позвонить... на всякий случай...
И он позвонил Мюллеру. Шеф Гестапо сказал "ну-ну" и сделал
Hang-Up. Лозинский, пожелтевший от страха, не знал, куда
деваться. Он ходил из угла в угол, изредка посматривая на
злополучный портрет Канна и потирая шишку на голове.
Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер.
- Какой Штирлиц? А, друг моего детства... Так что же вы его
сразу не отпустили?
- Что вы, группенфюрер! А вдруг он - русский SysOp?
Мюллер загадочно улыбнулся. Они спустились в подвал к
Штирлицу. Лозинский резко постучал в закрытую дверь, за которой
Штирлиц горланил очередную песню. Штирлиц ответил коротко, тремя
словами. Лозинский долго и униженно умолял Штирлица извинить его,
глупого легавого AIDSTEST'а, и через полчаса Штирлиц его простил.
Он вышел из камеры и, не обращая внимания на стоявшего на коленях
вирусолога, сердечно поздоровался с Мюллером. Старые друзья
обнялись, вспомнили детство. Штирлиц пожаловался, что его здесь
обижали и плохо кормили. Лозинский от стыда желал провалиться
сковозь землю.
Мюллер и Штирлиц вышли.
- Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот гадюшник?
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 8
- Так получилось. Был в ВЦ с одной... Ну вы ее не знаете...
Тут вдруг формат... А разве прилично, когда при даме формат?
Полез разнимать. Никогда, дружище, не разнимайте дерущихся.
Неблагодарные скоты!
Голос Штирлица звенел от поддельного негодования.
"Штирлиц, - улыбался Мюллер, - столько лет живет в Германии,
а до сих пор не научился нормально писать на Паскале. И откуда у
него этот ужасный бейсиковый акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с
ним просто противно разговаривать. Вот когда выпьет, да, он
говорит как коренной паскалист. Пожалуй, надо выпить. "
- Кстати, Штирлиц...
Они переглянулись.
- Что за вопрос!
Друзья детства понимали друг друга с полутика. Мюллер взял
Штирлица под руку, и они направились в ближайший ВЦ.
Г Л А В А 4
В бункере Гитлера уже третий час длилось совещание. Перед
большим монитором восседали высшие офицеры Рейха. Под портретом
великого фюрера сидел сам великий фюрер, грустный и задумчивый.
На него никто не обращал внимания. Обсуждалось два вопроса:
почему прогорели на Курской бирже, и как бы напроситься к
Штирлицу на день рождения.
- Мало брокеров, - гундосил Гимлер.
"А в штабе много идиотов", - думал всезнающий Мюллер.
- Мало компьютеров...
Генерал фон Шварцкопфман встал, прокашлялся, высморкался в
зеленый носовой платок и прохрипел:
- Господа! На Курской бирже мы прогорели не из-за того, что
было мало брокеров и компьютеров, которых у нас, слава богу,
хватает, а из-за наглости русских SysOp'ов. Командующему
немецкими брокерами на Курской бирже генерал-фельдмаршалу Фон
Клюге они подложили, извиняюсь, на сидение "Микрошу"!...
Все оживились.
- Да, да, господа! Русскую "Микрошу"! Вследствие этого
командующий упал со стула и получил ранение. И без мудрого
руководства немецкие брокеры, - генерал вытер слезу, - не знали,
чего продавать.
Борман мерзко ухмыльнулся. Это по его приказу Фон Клюге
подложили "Микрошу". Шутка удалась.
- Так, - сказал Гитлер.
Воцарилась тишина.
"Почему я не программист? " - горько подумал фюрер.
Через несколько секунд умному Гебельсу случайно пришла в
голову мысль.
- Надо уничтожить SysOp'ов, и мы захватим Россию.
- Не проще ли уничтожить "Микрош"? - предложил Гиммлер.
- Так, - сказал Гитлер.
Все снова замолчали.
"Ну почему же я не программист? " - страдал великий фюрер.
- Надо вывести всех "Микрош" из России, - глубокомысленно
сказал Геринг.
- И тогда в России нарушится техническое равновесие, -
подхватил Гиммлер, - и SysOp'ы сойдут с ума.
- Гениально! - восхитился подхалим Шелленберг.
- И мы тогда покажем русским еще одну Курскую биржу и еще
один Scotts Valley.
- Гениально! - орал Шелленберг.
- Так.
Гитлер поднялся, обошел стол, встал за спиной Бормана и
похлопал его по потной лысине.
"Господи! Ну почему же я не программист? Почему не он, не
Геббельс, а именно я? "
И фюрер пошел к Нортону. Все проводили его сочувствующими
взглядами.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 9
Дверь за Гитлером закрылась. Разговор возобновился.
- Предлагаю закодировать операцию словом "Дубельс", -
предложил Геббельс.
- Я за, - сказал Мюллер, которому было все равно.
- Шелленберг, - попросил Гиммлер, - доставайте.
Шелленберг достал из-за пазухи бутылку армянского тонера и
разлил в рюмочки. Хватило на всех, а то, что осталось, Шелленберг
вылил себе в рот.
- Предлагаю выпить за операцию "Дубельс"!
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату ворвался Штирлиц.
Все тут же осели. Штирлиц услышал только несколько последних
слов.
"Скрывают", - подумал он и решил сделать вид, что он просто
так зашел. Штирлиц подошел к сейфу, достал отмычки и в гробовой
тишине вскрыл его. Он копался минут пять, но ничего нового не
нашел.
"Бездельники", - подумал Штирлиц и с шумом захлопнул дверцу.
- Товарищ Штирлиц, - послышался осторожный голос Геринга, у
которого недавно пропал первый кластер доклада фюреру, а второй
оказался зараженным SVC-4644, когда берете файлики из сейфа,
возвращайте обратно и не заражайте, пожалуйста.
- Нужны мне ваши файлы, - обиделся Штирлиц, - у меня своих
хватает.
Он подошел к столу, отнял у Геббельса рюмку тонера и
провозгласил:
- За моего любимого фюрера!
С недовольными лицами все выпили. Обделенный Геббельс
обиженно посопел, достал бутылку чистящей жидкости и отхлебнул
прямо из горлышка.
- Хайль! - и Штирлиц вышел.
От шнапса Геббельса передернуло и он подумал: "Яка гарна
водичка! "
- На чем мы остановились? - спросил он, вытирая рот рукавом
мундира.
- На операции "Дубельс", - сказал Шелленберг. Дверь снова
внезапно приотворилась, и в нее просунулась довольная физиономия
Штирлица.
- Да, господа, когда я Setup, забыл зарегистрироваться.
- Здравствуй, здравствуй, - сказал вежливый Мюллер. Штирлиц
еще раз закрыл дверь и ушел. Подслушивать под дверью он считал
ниже своего достоинства.
Гиммлер встал, обошел стол и выглянул за дверь. Убедившись,
что Штирлиц ушел, он оглядел своих соратников и, прищурившись,
спросил:
- Кстати, господа, о Штирлице: как попасть к нему на день
рождения?
- Предлагаю на халяву, - сказал Геббельс, - заодно и подарок
покупать не надо.
Гиммлер взял из хрустальной вазы большую красную дискету, с
хрустом откусил половину, и, жуя, сказал:
- У меня на складе завалялся маленький списанный SX человек
на десять-двенадцать. Поедем на нем, а потом подарим Штирлицу.
Все равно выбрасывать.
Все потянулись за дискетами.
- А как назад? - спорил Геринг.
- Назад нас отвезут.
Они еще немного посплетничали. Борман похвалился новой
лаборанткой, разговор зашел о женщинах, перекинулся на
французскую порнографию, а потом у каждого нашлись свои дела.
Г Л А В А 5
Засунув руки в карманы, Штирлиц шел по коридору. Его
настроение было на редкость веселым, что случалось с ним редко.
Центр наконец-то ответил на его запросы, прислал новый чистый
винчестер и вскоре обещал прислать новую радистку.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 10
Из-за двери с надписью "ГЕСТАПО" доносились жалобные
попискивания, словно за этой дверью кому-то отформатировали в
нос.
"Страшный кабинет, - подумал Штирлиц, - здесь постоянно
кого-то бьют. "
Дверь с модемным скрипом отворилась, и Штирлиц увидел своего
хорошего друга Айсмана. Штирлиц не без удовольствия вспомнил, как
на прошлой неделе разгромили ВЦ, хозяин которого оказался евреем.
- А, Штирлиц! - единственный глаз Айсмана радостно
засверкал, - ты-то мне как раз и нужен. Вопросик есть. Язык
программирования из шести букв на "мы". А?
- Не знаю. Муму, наверно.
- Подходит. Айсман вписал "Муму".
- Кого бьем? - спросил Штирлиц, прикуривая.
Айсман потянулся за дискетами.
- Есть тут один. Некто пастор Шлаг.
Они вошли в кабинет. Два плотных дюжих гестаповца методично
избивали толстенького человечка в рясе. На лице человека застыло
покорное заигранное выражение.
- В чем тебя обвиняют, скотина? - орал гестаповец, - за что
тебя взяли? Где твой файл?
- Вот, - сказал Айсман, - Борман дал распоряжение пощупать, а
дело потеряли. А этот гад не сознается, в чем виноват.
- В чем тебя обвиняют? - хором надрывались гестаповцы.
Пастор молчал. Штирлиц вспомнил про дело этого пастора,
которое он когда-то где-то видел.
- Отдай его мне, Айсман, - попросил он.
- Зачем тебе эта толстая свинья?
- На Бормана похож.
Айсман захохотал. Гестаповцы доставили Шлага в кабинет
Штирлица. Пастор стоял по стойке "смирно". Штирлиц присел на край
раскладушки.
- Садитесь.
- Спасибо, я постою.
- Садитесь, черт вас возьми.
Пастор Шлаг устало опустился на табуретку.
- Тонера хотите? - спросил Штирлиц и налил ему стакан
холодного тонера.
Они говорили около получаса. Штирлицу пастор понравился.
Шлаг, без сомнения, был умен, а его размышления о женщинах
привели Штирлица в восторг.
- Все это хорошо, - сказал Штирлиц, а все-таки, пастор, на
кого вы работаете?
- Господин штандартенфюрер! Я готов работать на кого угодно,
и, честное слово, я ни в чем не виноват.
- Прекрасно, - сказал Штирлиц, - вы будете работать на меня.
Он нажал Alt-F7 и отыскал файл PASTOR. ARJ.
- Это я взял у гестапо ваш файл. Прочитайте!
Пастор нажал F3. Долистав до места, где его обвиняли в
работе на чью-то разведку, он удивленно приподнял брови.
- И с чего они взяли, что я на кого-то работаю? Ведь это же
ерунда!
- Теперь вы работаете на меня, - напомнил Штирлиц.
- Да, да, конечно.
- Пастор, а зачем вам так много женщин?
- Это мои прихожане, - потупил очи пастор Шлаг, - вернее,
прихожанки.
- А сколько вам лет?
- Зимой будет пятьдесят два.
- А почему вы до сих пор не женитесь?
Пастор Шлаг смущенно покраснел.
- Я еще молод, чтобы думать о женщинах.
Штирлиц повертел в руке принтер и напечатал пропуск.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 11
- Вы свободны. Когда понадобитесь, я вас найду. Если кто
будет приставать, ссылайтесь на меня, я им Face от'table'ю, они
меня знают.
Пастор долго благодарил Штирлица и, не веря еще, что он
наконец-то свободен, ушел.
Штирлиц потянулся, зевнул и лег на раскладушку. В его голове
созревал колоссальный план. Он задремал. Вдруг в кабинет ворвался
Айсман.
- Ты что, его отпустил?
- Кого? - сонно спросил Штирлиц.
- Этого пастора вонючего...
- Он раскололся, - сказал великолепный Штирлиц, - и даже
согласился стать моим агентом.
Айсман уважительно посмотрел на Штирлица и поправил черную
повязку на глазу.
- Да, Штирлиц, однако, умеешь ты работать с людьми.
Они попили тонера, Айсман рассказал пару новых хамских
вируса Бормана и посоветовал остерегаться вставлять диски во
второй от двери компьютер. Так они просидели до конца рабочего
дня.
Г Л А В А 6
Штирлиц родился в январе, но свой день рождения отмечал
первого мая, чтобы показать свою солидарность с международным
рабочим классом. В прошлом году в этот день он пригласил одного
Мюллера, но по гнусной инициативе Гиммлера, к нему домой
заявилась вся верхушка рейха, которая считала своим долгом
поздравить его с праздником, и каждый, как бы издеваясь, дарил то
GIF-овскую картинку Сталина, то кирзовые сапоги с подкладкой из
дискет, то полное собрание сочинений Кернигана и Ритчи в двух
томах на китайском языке, а Борман даже сподобился подарить свою
старую лаборантку. Этого Штирлиц ему простить не смог, лаборантку
он тут же вручил Шелленбергу, который за это подмешал Борману в
тонер немного пургену.
Один только добрый и интеллигентный Мюллер преподнес
Штирлицу подшивку французской порнографии за 1917 год.
Все было бы хорошо, если бы офицеры не укушались до
свинского состояния и не загадили Штирлицу всю квартиру. Штирлицу
было не жалко разбитого монитора Super-VGA, проломанного
дисковода, отформатированного винчестера и удаленных файлов, но
это было дело принципа, и на этот раз Штирлиц приглашать никого
не стал. Он со всех сторон обдумал свое положение и
предусмотрительно решил отметить день рождения на даче в обществе
пастора Шлага и его прихожанок, скрывшись тем самым от
непрошенных гостей.
Стол поставили буквой "Ш". Довольный Штирлиц щедро раздавал
указания, и хотя его никто не слушал, чувствовал себя большим
начальником. Агентура пастора Шлага, одетая в белые переднички,
хлопотала на кухне, накрывала на стол, с восторгом ловила каждое
слово штандартенфюрера. Английский агент, загримированный под
женщину и тоже в белом передничке, кропотливо маскировал по углам
микрофоны. Сердце его пело. Он, наконец-то, вышел на самого
Штирлица.
Автобус с женщинами приехал всего три часа назад. Любопытные
женские лица выглядовали из окон автобуса на вышедшего им на
встречу Штирлица. Он был в халате, распахнутом на волосатой
груди, на его голове была натянута сеточка. Зачем, Штирлиц не
знал, но он видел точно такую же у Шелленберга.
Сегодня Штирлиц снова принимал ванну.
Пастор Шлаг вылез из кабины и отдал честь.
- Сколько? - спросил Штирлиц, бросая быстрый взгляд на
автобус.
- Двадцать четыре.
- Три байта, - порадовался Штирлиц.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 12
- Двадцать три проверенных агентов и одна новенькая, -
сказал пастор Шлаг, розовощеко улыбаясь.
- Командуйте, - разрешил Штирлиц.
Пастор Шлаг набрал полную грудь воздуха и препротивным
голосом заорал:
- В одну шеренгу становись!
- Становись, становись... - отозвалось эхо, и в кустах что-
то зашуршало.
Женщины, хихикая и переговариваясь, вылезли из автобуса, и
через двадцать минут пастору удалось их построить.
Штирлиц принял боевой вид и сказал:
- На первый, второй рассчитайсь! Первые номера - на кухню,
вторые - накрывать на стол.
Женщины сновали туда-сюда, а Штилиц и пастор играли в
подкидного дурака на щелбаны. Когда все было накрыто, Штирлиц сел
во главе стола, а пастор Шлаг оправил белую манишку и поднял
бокал шампанского.
Внезапно во дворе заурчал мотор. Штирлиц посмотрел в окно. С
подъехавшего SX-а слезал Борман. Дача была оцеплена эсэсовцами.
Эсэсовцы сидели на всех деревьях, в кустах, на крыше и в других
интересных местах. Практичный Шелленберг хотел застичь Штирлица
врасплох и еще за неделю приказал окружить дачу. С SX-а сползли
Гиммлер и Геббельс, и Штирлиц смачно плюнул на только-что вымытый
пол. Гиммлер, уже порядочно набравшийся (по дороге они заехали в
женский концлагерь, и комендант угостил их наливочкой), убеждал
Геббельса, что Штирлицу будет в три раза приятней, если SX заедет
прямо в дом.
Штирлиц умел сдерживать свои чувства.
- Заразы!!!
Он схватил бутылку шампанского и метнул в монитор.
Посыпались осколки.
- Я тоже не люблю шампанское, - сказал подошедший Мюллер.
Офицеры весело рассаживались за столом, обнимая прихожанок
пастора Шлага. Борман потянулся за Turbo C++ и опрокинул Larry.
Мюллер поднес Штирлицу букет красных дискет.
- Предлагаю, - заорал Геббельс, - выпить за истинного
патриота Рейха, штандартенфюрера СС фон Штирлица!
- Хайль Штирлиц! - закричали гости.
Мрачный Штирлиц один за другим кушал из большого
серебрянного блюда пельмени с микросхемами.
Шелленберг привстал, потянулся за куском винчестера. Борман
подложил ему большую кнопку. Шелленберг подскочил до потолка и
приземлился на стол, опрокинув на Гиммлера трехлитровую банку с
тонером. Не растерявшийся Гиммлер, не разобрав, кто это сделал,
дал в нос сидящему рядом Герингу. Тот опрокинулся вместе с
креслом.
Штирлиц наливал Мюллеру очередную стопку тонера.
Опрокинутый Геринг подполз к столу и попытался встать.
Вставая, он зацепился головой за ногу Геббельса, который
произносил тост, и приподнял его над столом. Геббельс, ничего не
понимая, закричал "на помощь! " и упал на стол. Женщины зашлись от
смеха.
Мюллер наливал Штирлицу очередную стопку тонера.
Геббельс, угодивший лицом в блюдо с финской бумагой, пытался
доказать ничего не понимающим листам превосходство арийской расы
над всеми другими и агитировал записываться в "Гитлерюгенд".
Укушавшийся адьютант Гиммлера, шатаясь, подошел к Штирлицу и
стал поздравлять его с днем рождения.
- Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы - мой
идеал системн... ик!... ного программиста!
Они выпили на брудершафт. Мюллер, которому понравилась
сидящая рядом блондинка, посмотрел на часы и сказал:
- По-моему, нам пора F10.
Гиммлер встал и покачал перед носом Штирлица указательным
пальцем:
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ТИК ВЕСНЫ 13
- А все-таки, Штирлиц, вы большая Pig, пытались от нас
Escape на даче...
- А ну-ка, Undo быстро! - возмутился адьютант и влепил
Гиммлеру пощечину.
Пьяный Борман обходил стол и по очереди пытался завести
знакомство с женщинами. От него несло водкой и чесноком, и
женщины с отвращением отталкивали его. Английский агент спрятался
от Бормана под столом.
Не солоно хлебавши, Борман сел рядом с пастором Шлагом.
- Б-Борман, - сказал Борман, протягивая потную ладонь.
Они познакомились и выпили. Закусили. Еще выпили. Вскоре
пастор Шлаг, подтягивая в терцию с Борманом, запел:
- От Москвы до британских морей...
Вольф, Холтоф и Фон Шварцкопфман загрузили преферанс. Пулю
писали мелом на клавиатуре. Фон Шварцкопфман проигрывал и
ругался. Вокруг них столпилось большинство женщин, они с азартом
наблюдали за игрой и подсказывали незадачливому Фон
Шварцкопфману.
Гиммлеру стало плохо, он залез под стол и заснул, потеснив
английского агента.
Штирлиц вспомнил, что сегодня у него день рождения. Он с
отвращением оглядел зал и понял, что праздник испорчен.
"Их бы собрать всех гадов где-нибудь... Только не на моей
даче... И запалить фитиль у яшика с динамитом... " - устало
подумал Штирлиц.
Он плюнул в Геринга, прихватил с собой бутылку тонера и
направился в туалет отдохнуть от вульгарного шума.
Из-за стола вылез английский агент и по-пластунски пополз в
том же направлении.
Туалет Штирлица был отделан югославским кафелем. Рядом с
бассейном стоял голубой финский монитор VGA. Штирлиц присел,
подпер щеку кулаком и задумался, глядя на репродукцию картины
Левитана "Русская: -)8". Штирлицу вспомнилась родная деревня,
стог снега, девушка с родинкой на левой груди.
"Черт возьми, - подумал Штирлиц, - кругом одни жиды! "
И тут ему пришла в голову мысль поздравить центр со своим
днем рождения. Штирлиц попытался вспомнить, куда он прошлый раз
засунул модем. Ни под умывальником, ни в бачке он его не нашел.
Зато в самом унитазе обнаружил нечто похожее. По крайней мере,
это нечто было со знаком качества.
"Феликсу от Штирлица. Совершенно секретно, - передавал
Штирлиц открытым текстом, - поздравляю со своим днем рождения,
желаю счастья в труде и в личной жизни. Штирлиц. "
Центр не отвечал.
"Заснули они там что ли? " - подумал Штирлиц и повторил
сообщение.
Было похоже, что в центре уже отметили день рождения,
надрались и спят. Штирлиц огорчился, что там надрались без него,
и выключил модем.
"Понавешали тут! " - он дернул за веревочку, бачок заурчал.
Английский агент за дверью сменил касету.
Неудовлетворенный Штирлиц пнул дверь ногой, дверь ударила
агента по носу, и Штирлиц, забыв бутылку тонера пошел к столу.