Потом я повторила все то, что делали и вы. Но у меня вообще получился смешной результат.
– Ты давай, рассказывай, а мы сами определим, смешной он или нет, – перебил ее Гислер.
– Передо мной оказался журнал «Бурда» для самых маленьких, – честно ответила Ева. – И что мне прикажете с этим делать?
– Очень любопытно, – подвел я итог проделанной работы. – Мы, каждый сам по себе, занимались расшифровкой этого послания. И что получили в результате? Карту, книгу и журнал.
– И как же понять, какая из этих вещей является истинным результатом, а какая – заблуждением? – задумалась Журавлева.
– Не торопитесь, надо все хорошенько обдумать, – остановил их я. – Что между этими вещами общего?
– Они все относятся к печатной продукции, например, – предположил Юрка.
– Да, ну и что? – задумался я. – Ничего нам это не дает.
– Может мы просто чего-нибудь не понимаем, – предположил Гислер.
– Знаете что, – мне пришла в голову одна мысль, но я не хотел ничего объяснять, пока сам все не проверю. – Идите оба домой, и возвращайтесь с книгой и журналом. Поняли?
– Зачем? – спросил Юрка. – Думаешь, это поможет?
– Вот когда все эти вещи будут здесь, то будет ясно, а пока и говорить не о чем, – сказал я так, чтобы они и не думали мне возражать.
Глава 16
– Ты давай, рассказывай, а мы сами определим, смешной он или нет, – перебил ее Гислер.
– Передо мной оказался журнал «Бурда» для самых маленьких, – честно ответила Ева. – И что мне прикажете с этим делать?
– Очень любопытно, – подвел я итог проделанной работы. – Мы, каждый сам по себе, занимались расшифровкой этого послания. И что получили в результате? Карту, книгу и журнал.
– И как же понять, какая из этих вещей является истинным результатом, а какая – заблуждением? – задумалась Журавлева.
– Не торопитесь, надо все хорошенько обдумать, – остановил их я. – Что между этими вещами общего?
– Они все относятся к печатной продукции, например, – предположил Юрка.
– Да, ну и что? – задумался я. – Ничего нам это не дает.
– Может мы просто чего-нибудь не понимаем, – предположил Гислер.
– Знаете что, – мне пришла в голову одна мысль, но я не хотел ничего объяснять, пока сам все не проверю. – Идите оба домой, и возвращайтесь с книгой и журналом. Поняли?
– Зачем? – спросил Юрка. – Думаешь, это поможет?
– Вот когда все эти вещи будут здесь, то будет ясно, а пока и говорить не о чем, – сказал я так, чтобы они и не думали мне возражать.
Глава 16
Разгадка
Ева с Юркой разошлись по домам, чтобы вернуться ко мне через час. Я решил не тратить впустую это время и спустился в кухню, чтобы приготовить что-нибудь перекусить. Эти ведь товарищи не додумаются дома поесть, сто процентов. Уголь мешался под ногами, словно предчувствуя, что сейчас я буду что-то готовить. Я решил не морить котяру и положил ему в плошку несколько мелких рыбешек. А сам решил пожарить сома для друзей.
Когда они вернулись, то Ева первым делом спросила:
– Чем это так вкусно пахнет? У меня уже слюньки текут.
– Садитесь, так уж и быть, – улыбнулся я. – Угощу вас жареной рыбкой.
Мы подкрепились, поднялись ко мне в комнату и продолжили свой разговор.
– Вы все принесли, ничего не забыли? – поинтересовался я на всякий случай.
– А что я мог забыть? Вот книга, которую я должен был принести, – ответил Гислер.
– А вот мой журнал, – сказала Ева и положила его прямо перед моим носом.
– Прекрасно, – обрадовался я, предвкушая разгадку.
Первым делом я взял в руки книгу, которую принес Юрка и внимательно пролистал ее от начала до конца. Никаких особых мыслей в голову не пришло. Тогда я стал рассматривать журнал Журавлевой. Там были всякие одежки для малышей, и когда я открыл первую страницу, то оттуда выпал свернутый листок прозрачной бумаги.
– А это что такое? – спросил я у Евы.
– Дай-ка посмотреть, – попросила она и развернула этот листок. – Это я пыталась выкройку сделать, но она у меня не получилась, я потом сделала другую.
На этом куске прозрачной бумаги был интересный рисунок: один средних размеров кружок, потом стрелка к маленькому, и еще по самому края были стрелки, указывающие кромку. Ева объяснила, что она пыталась снять выкройку, начиная с разметки для пуговиц.
– Все это какая-то ерунда, – махнул рукой Юрка. – Может быть нас кто-то решил разыграть.
– Действительно, Антон, давай бросим это дело и забудем, – высказалась Ева.
– Нет, это не ерунда, – сказал я. – Подождите, а что будет, если сделать так.
Ева и Юрка уставились на меня как на ненормального. А я тем временем развернул полностью карту города Пскова, взял листок прозрачной бумаги из Евиного журнала и положил его сверху на карту.
– Что ты хочешь этим сказать? – заинтересовалась Ева.
– Смотрите, если обозначить условно то место, где мы все живем. – предложил я. – А живем мы все очень близко друг от друга, поэтому район нашего общего проживания можно отметить вот так кружочком, правильно?
– Ну, правильно, – согласился Юрка.
– Вроде да, – ответила Ева. – И что это тебе дает?
– А теперь я наложу на этот получившийся кружок вот этот кружочек с выкройки, который побольше, – объяснил я.
Я проделал это и услышал, как за моей спиной кто-то из ребят ахнул. Это была Журавлева. Несмотря на то, что я рисовал круг от руки, и он не был идеальным, у Евы на выкройке тоже круг был неровный. Самое поразительное – когда я наложил один кружок на другой, они совпали точь-в-точь.
– Вот это да, – поразился Юрка.
– Теперь эта стрелка указывает на какое-то место, – объяснил я, помечая маленький кружок.
– А почему ты его повернул так, а не по-другому? – спросил Юрка.
– А ты видишь вот эти стрелки по краям, они предназначены для того, чтобы обозначить край материала, а мы представим, что они показывают боковые края карты, – высказал я свою версию. – Кроме того, я уверен, что я прав, ведь если сдвинуть хоть чуть-чуть листок, то круги не будут совпадать.
– В этом что-то есть, – согласилась Журавлева. – Возможно, ты прав.
– И что за место получилось, на которое показывает стрелка?
– спросил Юрка.
– Место не совсем понятное, – согласился я.
– Вернее даже совсем непонятное, – добавила Журавлева. – В-общем, конечно, понятно, где это находится, но конкретно
– нет.
– Ну это же карта, здесь есть масштаб, сейчас мы все подсчитаем, – успокоил их я.
С помощью линейки и карандаша нам удалось вычислить расстояние. Оно оказалось равным шести километрам тремстам метрам.
– А как мы определим направление? – спросила Ева.
– Самым простым способом, с помощью компаса, – ответил я.
– Я знаю, где северное направление. Вот здесь две параллельные улицы, и если встать лицом сюда, то вот там будет север, а там юг, и так далее.
– Значит нам надо идти на восток? – уточнила Журавлева.
– Да, совершенно точно, наш путь лежит на восток, – подтвердил я.
– А как мы определим, сколько километров прошли? – спросил Гислер.
– Замерим нашу среднюю скорость, должно быть где-то три-четыре километра в час, – объяснил я.
– Значит нам понадобится секундомер и компас как минимум, – заметила Ева. – Они у тебя есть?
– Да, – ответил я. – Такие элементарные вещи у меня есть.
– Тогда может прямо сейчас мы все и проверим? – предложила Журавлева. – Вы как?
– Давайте, – согласились мы с Юркой.
Мы взяли компас, секундомер и еще, на всякий случай, карту.
Встали около моего дома так, чтобы взгляд был направлен на параллельную улицу. Мои предположения подтвердились – там на самом деле оказалось северное направление.
– Ты был прав, нам точно надо на восток, – Ева еще раз заглянула в карту и улыбнулась.
Затем мы по очереди измерили свою скорость. Получилось в среднем три километра в час. После несложных подсчетов в уме получалось, что идти нам надо ровно два часа шесть минут.
Место на карте было обозначено кружком, поэтому плюс-минус несколько минут никакой роли не играли. Мы двинулись в восточном направлении. Самое главное было не сбиваться с темпа, идти нормальным шагом.
– Мне иногда кажется, что мы все ненормальные, – заметила Ева, когда мы прошли уже половину пути. Дорога шла все время в гору.
– Почему кажется? Мы на самом деле ненормальные, в том смысле, что не такие как все, – ответил я.
– Просто мы слишком чутко реагируем на эти непонятные вещи, – высказал свое мнение Юрка.
– Ну это же так интересно, – добавила Журавлева.
– Никто и не спорит, – согласился я.
Наш путь уже проходил среди деревьев, и я, честное слово, не представлял, куда мы попадем. Оставалось идти минут пятнадцать, когда нашему взору открылась любопытная местность. За спиной остались деревья, а впереди была дорога, которая все больше возвышалась, в-общем это было похоже на небольшую гору. Когда оставалось пройти всего метров пятьдесят, мы увидели огромный овраг впереди. Времени оставалась одна минута.
– Это намек, что мы должны свалиться в пропасть? – спросила Ева.
По истечении минуты мы остановились ровно на краю пропасти на самой высокой точке возвышенности. Вперед больше нельзя было сделать и шага.
– Ничего себе, – воскликнул я, у меня даже дух захватило от такого совпадения. Остановиться на самом краю – это не шутка.
– Это не может быть простой случайностью, – серьезно произнес Юрка. – Как будто кто-то все точно подсчитал, до секунды.
– Здорово, у меня даже мурашки по телу побежали, – призналась Журавлева.
Мы стояли и смотрели вниз в пропасть. Там росли деревья, и сейчас они были покрыты снегом. Стоило только представить, что ты туда падаешь, как начинала кружиться голова.
– А посмотрите вон туда, солнце заходит, какая красота, – заметил я.
Мои друзья, также как и я, повернулись спиной к пропасти и посмотрели на горизонт, где медленно погружалось солнце, освещая все вокруг розовым светом. Меня охватило странное чувство, как будто предвкушение чего-то необычного, но очень значимого. Я хотел поделиться своими ощущениями с друзьями, но не мог подобрать слова, чтобы описать их. Но, посмотрев на них, я понял, что они тоже чувствуют это.
– Мы должны прийти сюда снова, – сказал я.
– Я знаю, – произнес Юрка, и Ева тоже кивнула в ответ.
Мы пошли в обратный путь, и по дороге все молчали. Но это совершенно никого не беспокоило, каждый думал о чем-то своем, и никому не хотелось нарушать эту идиллическую тишину.
– Стойте, – вдруг меня словно молния озарила одна замечательная мысль. – Юра, а книга у тебя с собой?
– Угу, с собой, – ответил Гислер.
– Давай скорей ее сюда, – потребовал я.
– В чем дело? – строго спросила Ева.
– Точно, я так и думал, – воскликнул я.
– Что ты думал? Может быть ты и нам скажешь? – полюбопытствовала Журавлева.
– Я теперь знаю, когда нам нужно вернуться на это место, – гордо произнес я.
– Ну и когда? – с недоверием посмотрел на меня Юрка.
– Прочитай название твоей книги, – попросил его я.
– «До восхода солнца» и что? – сказал Гислер. – ... Ты имеешь в виду то, что я думаю?
– Да, мы должны вернуться туда завтра, до восхода солнца, – подтвердил я.
– Здорово, – заметила Журавлева. – Значит мы все не зря расшифровывали это послание, нужны были все три составляющие для того, чтобы найти это место.
– Вот именно, – торжествовал я.
– А кто-нибудь знает, в котором часу завтра будет восход солнца? – задал неожиданный вопрос Юрка.
– Сейчас я вам скажу, – моментально отреагировала Ева. – У меня есть с собой мой гороскоп на каждый день, там всегда пишут, когда солнце восходит и заходит. Так, завтра восход состоится в шесть часов двадцать девять минут. А нам надо появиться до него.
– Значит, если идти надо два часа с хвостиком, то выходить надо в четыре часа что ли? – поразился Юрка собственному открытию.
– Короче говоря, поспать нам сегодня ночью не удастся, – подвела неутешительный итог Ева.
– Жду вас ровно в десять минут пятого около моего дома, – скомандовал я. – На вас твердо можно рассчитывать?
– Конечно, я такое не пропущу, – заявил Юрка.
– И я тоже, – поддакнула Журавлева.
– А теперь все по домам отсыпаться, – сказал я строго. – Не опаздывайте!
Было без пятнадцати четыре, а все вокруг было укутано настоящим ночным мраком. Я с трудом открыл глаза и чуть было не шлепнулся назад спать – вовремя подумал о друзьях и о том, что сегодня мы должны узнать что-то важное. Эта мысль помогла мне встать с кровати. Уголь, свернувшийся у меня в ногах калачиком, тоже раскрыл свои глаза-щелочки и принялся за мной наблюдать, опасаясь, как бы что мимо него не прошло.
На всякий случай я заглянул в комнату к отцу, он так крепко и сладко спал, что я даже позавидовал.
По дому приходилось передвигаться осторожно, чтобы не шуметь. Я умылся и выпил чашку горячего ароматного кофе. В пять минут пятого я потихоньку вышел и прикрыл за собой дверь. Ни Юрки, ни Евы еще не было. К счастью, долго мне ждать не пришлось, они оба появились вовремя, заспанные и поэтому смешные.
– Ну что, все готовы? – спросил я, чтобы уточнить настроение.
– Конечно, может пойдем, а то опоздаем, – сказала Ева.
Было темно как глубокой ночью, несмотря на лежащий снег, и мы чуть не сбились с пути. Когда мы пришли на место, то на часах было шесть часов двадцать минут. До восхода солнца оставалось девять минут. В темноте пропасть почти не было видно, и упасть вниз было секундным делом. Мы стояли на самом краю и смотрели на небо. Скоро наши ожидания оправдались – солнце начало медленно подниматься. Сначала лучи только слегка позолотили все вокруг, а потом огненно-красный шар прямо на глазах стал подниматься все выше и выше. Мы стояли, завороженные этим великолепным зрелищем.
Я почувствовал свежий ветерок. И откуда ему было взяться сейчас? Все вокруг было спокойно, я бы даже сказал умиротворенно. Вдруг мне показалось, что прямо на нас устремился поток света, какой-то искрящийся и густо-золотистый. Отвернуться или посмотреть на своих друзей я не мог, мне просто это было не под силу. Какая-то сила призывала меня смотреть на этот поток.
И вдруг в этом потоке я увидел себя. Это было так удивительно, но еще больше странно. Как будто передо мной мелькали кадры из кинофильма. Сначала показался образ девочки Ани, которая сидела и плакала. Я отчетливо видел, как по ее лицу скатывались слезинки одна за другой. В следующее мгновение я увидел себя: как я бродил по аллее, потом нашел Бэсси и принес ее девочке. И сразу же перед моими глазами возник портрет Анюты, хозяйки потерявшейся собачки, ее лицо украшала счастливая улыбка.
Сразу же за ним последовала другая картинка. Маленькая девочка стоит на какой-то остановке и озирается по сторонам, идет прямо, а затем возвращается обратно и звонит по телефону. Вид у нее очень потерянный, напуганный и расстроенный. Казалось, что она вот-вот заплачет. Потом я увидел ее уже вместе с Евой. Последним кадром была встреча девочки с бабушкой, их счастливые лица и радостные глаза. И тогда я понял, что это Юля, та самая заблудившаяся девочка, которой помогла Ева.
Очередная сцена промелькнула перед глазами – бабушка неспеша переходит улицу, и ее сбивает, неизвестно откуда появившийся, автомобиль. Быстро мелькают кадры – скорая, больница, Юрка разговаривает со следователем, Юрка в больнице навещает пострадавшую и она благодарит его за участие.
Теперь перед глазами возникла картина какой-то молодой семьи
– молодая мама, папа и малыш. Чувствуется, как они все счастливы и любят друг друга. Потом эта самая девушка находится в ювелирном магазине – она продавец. И здесь же в кадр попадает Ева собственной персоной. Она внимательно наблюдает, как женщина, покупательница, ловко прячет кольцо в сумку. Потом ее задерживает охранник, а продавщица от всей души благодарит Журавлеву.
Юрка возвращается домой и за углом его встречает группа парней. Они окружают его и требуют снять и отдать куртку, кроссовки и так далее. Юрка взбешен и разозлен, пытается сопротивляться. Вовремя появляюсь я, и парни убегают. Гислер вздыхает с облегчением и благодарит меня.
Маленький мальчик сидит в комнате, фантазирует и представляет елку в детском саду, в какого героя он нарядится и какой у него будет красивый костюм. Старший брат обещает, что он что-нибудь придумает. Юрка встречает это брата Мишу в магазине, возвращает ему долг и они, не без помощи Евы, изобретают мальчику новогодний костюм. Елка в детском саду – братишка самый нарядный.
Город во Франции, старшая сестра Евы, Юля, с малышкой на руках. Она укладывает ребенка спать, садится в кресло и начинает вспоминать о родине – о своей семье, своем городе, друзьях и близких. Девушка во власти ностальгии, и вдруг раздает телефонный звонок. На другом конце провода Ева. Юля безмерно рада услышать родной голос, она улыбается.
Актовый зал в школе. Появляется Гислер и помогает развешивать плакаты, украшения, наряжать елку, подключать аппаратуру. Елка для младшеклассников – все очень довольны.
Мой отец на работе. Заходит в кабинет начальника и видит у него на столе фотографию – он в окружении жены и детей. У папы на лице очень задумчивое выражение, он возвращается к себе в кабинет и достает нашу с ним фотографию. Потом мы едем с ним в гости к нашему земляку, дяде Илье, и прекрасно проводим время. Душевные силы и настроение на подъеме.
Какая-то большая сцена. Проводят сеанс гипноза, на стуле сидит девчонка. Потом она уже сидит на лавочке где-то в парке и Ева активно хлещет ей по щекам. Потом девчонки сидят в кафе, беседуют о чем-то и улыбаются.
Юрка на баскетбольном матче. Рев болельщиков. Матч закончился, и вся толпа высыпает наружу. Завязывается драка на улице, и Юрка успевают ловким ударом остановить парня, замахнувшегося на Игоря пустой бутылкой. Юрка и Игорь бегут оттуда. Затем разговаривают о том о сем, довольные, что все обошлось.
Я в компьютерном салоне и Олег стоит рядом. Мы с ним уже возле двери того парня, Костяна, который хотел его обмануть.
Олег получает деньги, покупает компьютер и мне диск с игрой.
Он весь светится, что ему удалось избежать обмана.
После этих картин я увидел как быстро промелькали счастливые лица всех тех, кому мы помогли. Солнце заняло свое место высоко на небосклоне и светящийся поток исчез.
Я хотел поговорить со своими друзьями, рассказать, что я видел, но понял, что мы все втроем это видели, и они чувствуют сейчас то же, что и я.
– Что это было? – первой пришла в себя Ева.
– Не знаю, что именно, но это впечатляет, – сказал Юрка.
– Во всяком случае я точно понял одно – это послание мы получили не случайно, – сказал я. – С помощью него мы совершили столько добрых дел. И мы должны вынести что-то из этого урока.
– Это так приятно – помогать людям, – вторила Журавлева.
– И это чувство не может сравниться больше ни с чем.
– Ты уверен, что они правильно усвоили урок, который ты им преподал?
– Может быть сейчас еще нет, но пройдет немного времени, и они разберутся, что к чему, – произнес Альфредо.
– А почему ты хотел, чтобы они обязательно помогали этим людям, ведь если они станут Хранителями, то им будет достаточно применить силу магии? – спросила Долорес.
– Прежде чем применить силу магии, надо научиться творить добро и наказывать зло собственными силами, ты что же, забыла, как нас этому учили? – ответил магистр.
– Но это большая ответственность для детей, – засомневалась Долорес.
– По-моему, они неплохо со всем справились, – высказал свое мнение Альфредо. – Кстати, что ты теперь думаешь насчет преемников?
Колдунья вздохнула, встала со стула и неспеша прошлась по залу, словно ей надо было серьезно что-то обдумать.
– Ну что скажешь? – снова потребовал ответа Хранитель.
– Знаешь, Альфредо, о чем я жалею? – задала ему вопрос колдунья.
– Жалеешь? И о чем же? – задумался алхимик.
– Что преемников должно быть только двое, – призналась Долорес.
– Ах, вот ты о чем, – засмеялся Альфредо. – Мне тоже приходила в голову такая мысль.
– Самое главное, что теперь они сделали огромный шаг вперед на пути познания, – сказала колдунья.
– Чтобы стать Хранителями, им еще много предстоит узнать и не раз испытать себя, – добавил Альфредо. – А мы поможем им развить свои способности и укрепить силу.
– А помнишь, как это было с нами? – спросила Долорес.
– Еще бы, такое не забывается, – признал алхимик.
Альфредо плеснул из склянки зеленой тягучей жидкости на зеркало. После того, как рассеялся густой белый дым, они увидели себя много-много лет назад. У магистра были черные волосы с едва намечающейся проседью, а Долорес была молодой и красивой рыжеволосой женщиной. Они шли по каменистой дороге, которая вела куда-то в гору.
– Мы много времени потратили на то, чтобы разгадать таинственное послание. Помнишь, мы тоже, как и они, стремились найти что-то вещественное, что стало бы каким-нибудь символом. Слово, образ, или даже какую-нибудь вещь, – сказала колдунья.
– Да, мы были такими же наивными, – подтвердил Альфредо.
– И только в конце осознали, сколько добрых дел нам удалось совершить, пока мы двигались за разгадкой – и больного спасали, и грабителя наши, и заставили одного человека сказать правду, так необходимую в тот момент. А еще я помню, как ты разыскал заблудившегося ребенка. Поэтому у меня появилась на губах улыбка, когда я увидела, как Ева помогает заблудившейся девочке Юле.
– Я не смог удержаться от соблазна, – признался магистр.
– Так хотелось посмотреть, как она поступит в такой ситуации. И она меня не разочаровало.
– А помнишь, как мы тоже с тобой поссорились и действовали каждый сам по себе? – спросила Долорес.
– Да, но это тоже было частью плана, мы должны были найти разные вещи, чтобы потом соединить их вместе и найти место на вершине той горы, – сказал Альфредо. – А так мы могли бы помешать друг другу, если бы все время советовались.
– Я как сейчас помню, какое на меня произвел впечатление тот рассвет, – добавила колдунья.
– И ты в первый раз открыли для себя магический поток знаний, – подвел итог Альфредо.
– Это было начало трудного, долгого, но интересного пути, – заметила Долорес. – Я даже немного завидую им – у них все еще впереди.
Магистр с теплотой и нежностью обнял свою спутницу за плечи и в глазах у него заиграли лукавые искорки.
Когда они вернулись, то Ева первым делом спросила:
– Чем это так вкусно пахнет? У меня уже слюньки текут.
– Садитесь, так уж и быть, – улыбнулся я. – Угощу вас жареной рыбкой.
Мы подкрепились, поднялись ко мне в комнату и продолжили свой разговор.
– Вы все принесли, ничего не забыли? – поинтересовался я на всякий случай.
– А что я мог забыть? Вот книга, которую я должен был принести, – ответил Гислер.
– А вот мой журнал, – сказала Ева и положила его прямо перед моим носом.
– Прекрасно, – обрадовался я, предвкушая разгадку.
Первым делом я взял в руки книгу, которую принес Юрка и внимательно пролистал ее от начала до конца. Никаких особых мыслей в голову не пришло. Тогда я стал рассматривать журнал Журавлевой. Там были всякие одежки для малышей, и когда я открыл первую страницу, то оттуда выпал свернутый листок прозрачной бумаги.
– А это что такое? – спросил я у Евы.
– Дай-ка посмотреть, – попросила она и развернула этот листок. – Это я пыталась выкройку сделать, но она у меня не получилась, я потом сделала другую.
На этом куске прозрачной бумаги был интересный рисунок: один средних размеров кружок, потом стрелка к маленькому, и еще по самому края были стрелки, указывающие кромку. Ева объяснила, что она пыталась снять выкройку, начиная с разметки для пуговиц.
– Все это какая-то ерунда, – махнул рукой Юрка. – Может быть нас кто-то решил разыграть.
– Действительно, Антон, давай бросим это дело и забудем, – высказалась Ева.
– Нет, это не ерунда, – сказал я. – Подождите, а что будет, если сделать так.
Ева и Юрка уставились на меня как на ненормального. А я тем временем развернул полностью карту города Пскова, взял листок прозрачной бумаги из Евиного журнала и положил его сверху на карту.
– Что ты хочешь этим сказать? – заинтересовалась Ева.
– Смотрите, если обозначить условно то место, где мы все живем. – предложил я. – А живем мы все очень близко друг от друга, поэтому район нашего общего проживания можно отметить вот так кружочком, правильно?
– Ну, правильно, – согласился Юрка.
– Вроде да, – ответила Ева. – И что это тебе дает?
– А теперь я наложу на этот получившийся кружок вот этот кружочек с выкройки, который побольше, – объяснил я.
Я проделал это и услышал, как за моей спиной кто-то из ребят ахнул. Это была Журавлева. Несмотря на то, что я рисовал круг от руки, и он не был идеальным, у Евы на выкройке тоже круг был неровный. Самое поразительное – когда я наложил один кружок на другой, они совпали точь-в-точь.
– Вот это да, – поразился Юрка.
– Теперь эта стрелка указывает на какое-то место, – объяснил я, помечая маленький кружок.
– А почему ты его повернул так, а не по-другому? – спросил Юрка.
– А ты видишь вот эти стрелки по краям, они предназначены для того, чтобы обозначить край материала, а мы представим, что они показывают боковые края карты, – высказал я свою версию. – Кроме того, я уверен, что я прав, ведь если сдвинуть хоть чуть-чуть листок, то круги не будут совпадать.
– В этом что-то есть, – согласилась Журавлева. – Возможно, ты прав.
– И что за место получилось, на которое показывает стрелка?
– спросил Юрка.
– Место не совсем понятное, – согласился я.
– Вернее даже совсем непонятное, – добавила Журавлева. – В-общем, конечно, понятно, где это находится, но конкретно
– нет.
– Ну это же карта, здесь есть масштаб, сейчас мы все подсчитаем, – успокоил их я.
С помощью линейки и карандаша нам удалось вычислить расстояние. Оно оказалось равным шести километрам тремстам метрам.
– А как мы определим направление? – спросила Ева.
– Самым простым способом, с помощью компаса, – ответил я.
– Я знаю, где северное направление. Вот здесь две параллельные улицы, и если встать лицом сюда, то вот там будет север, а там юг, и так далее.
– Значит нам надо идти на восток? – уточнила Журавлева.
– Да, совершенно точно, наш путь лежит на восток, – подтвердил я.
– А как мы определим, сколько километров прошли? – спросил Гислер.
– Замерим нашу среднюю скорость, должно быть где-то три-четыре километра в час, – объяснил я.
– Значит нам понадобится секундомер и компас как минимум, – заметила Ева. – Они у тебя есть?
– Да, – ответил я. – Такие элементарные вещи у меня есть.
– Тогда может прямо сейчас мы все и проверим? – предложила Журавлева. – Вы как?
– Давайте, – согласились мы с Юркой.
Мы взяли компас, секундомер и еще, на всякий случай, карту.
Встали около моего дома так, чтобы взгляд был направлен на параллельную улицу. Мои предположения подтвердились – там на самом деле оказалось северное направление.
– Ты был прав, нам точно надо на восток, – Ева еще раз заглянула в карту и улыбнулась.
Затем мы по очереди измерили свою скорость. Получилось в среднем три километра в час. После несложных подсчетов в уме получалось, что идти нам надо ровно два часа шесть минут.
Место на карте было обозначено кружком, поэтому плюс-минус несколько минут никакой роли не играли. Мы двинулись в восточном направлении. Самое главное было не сбиваться с темпа, идти нормальным шагом.
– Мне иногда кажется, что мы все ненормальные, – заметила Ева, когда мы прошли уже половину пути. Дорога шла все время в гору.
– Почему кажется? Мы на самом деле ненормальные, в том смысле, что не такие как все, – ответил я.
– Просто мы слишком чутко реагируем на эти непонятные вещи, – высказал свое мнение Юрка.
– Ну это же так интересно, – добавила Журавлева.
– Никто и не спорит, – согласился я.
Наш путь уже проходил среди деревьев, и я, честное слово, не представлял, куда мы попадем. Оставалось идти минут пятнадцать, когда нашему взору открылась любопытная местность. За спиной остались деревья, а впереди была дорога, которая все больше возвышалась, в-общем это было похоже на небольшую гору. Когда оставалось пройти всего метров пятьдесят, мы увидели огромный овраг впереди. Времени оставалась одна минута.
– Это намек, что мы должны свалиться в пропасть? – спросила Ева.
По истечении минуты мы остановились ровно на краю пропасти на самой высокой точке возвышенности. Вперед больше нельзя было сделать и шага.
– Ничего себе, – воскликнул я, у меня даже дух захватило от такого совпадения. Остановиться на самом краю – это не шутка.
– Это не может быть простой случайностью, – серьезно произнес Юрка. – Как будто кто-то все точно подсчитал, до секунды.
– Здорово, у меня даже мурашки по телу побежали, – призналась Журавлева.
Мы стояли и смотрели вниз в пропасть. Там росли деревья, и сейчас они были покрыты снегом. Стоило только представить, что ты туда падаешь, как начинала кружиться голова.
– А посмотрите вон туда, солнце заходит, какая красота, – заметил я.
Мои друзья, также как и я, повернулись спиной к пропасти и посмотрели на горизонт, где медленно погружалось солнце, освещая все вокруг розовым светом. Меня охватило странное чувство, как будто предвкушение чего-то необычного, но очень значимого. Я хотел поделиться своими ощущениями с друзьями, но не мог подобрать слова, чтобы описать их. Но, посмотрев на них, я понял, что они тоже чувствуют это.
– Мы должны прийти сюда снова, – сказал я.
– Я знаю, – произнес Юрка, и Ева тоже кивнула в ответ.
Мы пошли в обратный путь, и по дороге все молчали. Но это совершенно никого не беспокоило, каждый думал о чем-то своем, и никому не хотелось нарушать эту идиллическую тишину.
– Стойте, – вдруг меня словно молния озарила одна замечательная мысль. – Юра, а книга у тебя с собой?
– Угу, с собой, – ответил Гислер.
– Давай скорей ее сюда, – потребовал я.
– В чем дело? – строго спросила Ева.
– Точно, я так и думал, – воскликнул я.
– Что ты думал? Может быть ты и нам скажешь? – полюбопытствовала Журавлева.
– Я теперь знаю, когда нам нужно вернуться на это место, – гордо произнес я.
– Ну и когда? – с недоверием посмотрел на меня Юрка.
– Прочитай название твоей книги, – попросил его я.
– «До восхода солнца» и что? – сказал Гислер. – ... Ты имеешь в виду то, что я думаю?
– Да, мы должны вернуться туда завтра, до восхода солнца, – подтвердил я.
– Здорово, – заметила Журавлева. – Значит мы все не зря расшифровывали это послание, нужны были все три составляющие для того, чтобы найти это место.
– Вот именно, – торжествовал я.
– А кто-нибудь знает, в котором часу завтра будет восход солнца? – задал неожиданный вопрос Юрка.
– Сейчас я вам скажу, – моментально отреагировала Ева. – У меня есть с собой мой гороскоп на каждый день, там всегда пишут, когда солнце восходит и заходит. Так, завтра восход состоится в шесть часов двадцать девять минут. А нам надо появиться до него.
– Значит, если идти надо два часа с хвостиком, то выходить надо в четыре часа что ли? – поразился Юрка собственному открытию.
– Короче говоря, поспать нам сегодня ночью не удастся, – подвела неутешительный итог Ева.
– Жду вас ровно в десять минут пятого около моего дома, – скомандовал я. – На вас твердо можно рассчитывать?
– Конечно, я такое не пропущу, – заявил Юрка.
– И я тоже, – поддакнула Журавлева.
– А теперь все по домам отсыпаться, – сказал я строго. – Не опаздывайте!
* * *
Когда прозвонил будильник, я поверить не мог, что уже утро.Было без пятнадцати четыре, а все вокруг было укутано настоящим ночным мраком. Я с трудом открыл глаза и чуть было не шлепнулся назад спать – вовремя подумал о друзьях и о том, что сегодня мы должны узнать что-то важное. Эта мысль помогла мне встать с кровати. Уголь, свернувшийся у меня в ногах калачиком, тоже раскрыл свои глаза-щелочки и принялся за мной наблюдать, опасаясь, как бы что мимо него не прошло.
На всякий случай я заглянул в комнату к отцу, он так крепко и сладко спал, что я даже позавидовал.
По дому приходилось передвигаться осторожно, чтобы не шуметь. Я умылся и выпил чашку горячего ароматного кофе. В пять минут пятого я потихоньку вышел и прикрыл за собой дверь. Ни Юрки, ни Евы еще не было. К счастью, долго мне ждать не пришлось, они оба появились вовремя, заспанные и поэтому смешные.
– Ну что, все готовы? – спросил я, чтобы уточнить настроение.
– Конечно, может пойдем, а то опоздаем, – сказала Ева.
Было темно как глубокой ночью, несмотря на лежащий снег, и мы чуть не сбились с пути. Когда мы пришли на место, то на часах было шесть часов двадцать минут. До восхода солнца оставалось девять минут. В темноте пропасть почти не было видно, и упасть вниз было секундным делом. Мы стояли на самом краю и смотрели на небо. Скоро наши ожидания оправдались – солнце начало медленно подниматься. Сначала лучи только слегка позолотили все вокруг, а потом огненно-красный шар прямо на глазах стал подниматься все выше и выше. Мы стояли, завороженные этим великолепным зрелищем.
Я почувствовал свежий ветерок. И откуда ему было взяться сейчас? Все вокруг было спокойно, я бы даже сказал умиротворенно. Вдруг мне показалось, что прямо на нас устремился поток света, какой-то искрящийся и густо-золотистый. Отвернуться или посмотреть на своих друзей я не мог, мне просто это было не под силу. Какая-то сила призывала меня смотреть на этот поток.
И вдруг в этом потоке я увидел себя. Это было так удивительно, но еще больше странно. Как будто передо мной мелькали кадры из кинофильма. Сначала показался образ девочки Ани, которая сидела и плакала. Я отчетливо видел, как по ее лицу скатывались слезинки одна за другой. В следующее мгновение я увидел себя: как я бродил по аллее, потом нашел Бэсси и принес ее девочке. И сразу же перед моими глазами возник портрет Анюты, хозяйки потерявшейся собачки, ее лицо украшала счастливая улыбка.
Сразу же за ним последовала другая картинка. Маленькая девочка стоит на какой-то остановке и озирается по сторонам, идет прямо, а затем возвращается обратно и звонит по телефону. Вид у нее очень потерянный, напуганный и расстроенный. Казалось, что она вот-вот заплачет. Потом я увидел ее уже вместе с Евой. Последним кадром была встреча девочки с бабушкой, их счастливые лица и радостные глаза. И тогда я понял, что это Юля, та самая заблудившаяся девочка, которой помогла Ева.
Очередная сцена промелькнула перед глазами – бабушка неспеша переходит улицу, и ее сбивает, неизвестно откуда появившийся, автомобиль. Быстро мелькают кадры – скорая, больница, Юрка разговаривает со следователем, Юрка в больнице навещает пострадавшую и она благодарит его за участие.
Теперь перед глазами возникла картина какой-то молодой семьи
– молодая мама, папа и малыш. Чувствуется, как они все счастливы и любят друг друга. Потом эта самая девушка находится в ювелирном магазине – она продавец. И здесь же в кадр попадает Ева собственной персоной. Она внимательно наблюдает, как женщина, покупательница, ловко прячет кольцо в сумку. Потом ее задерживает охранник, а продавщица от всей души благодарит Журавлеву.
Юрка возвращается домой и за углом его встречает группа парней. Они окружают его и требуют снять и отдать куртку, кроссовки и так далее. Юрка взбешен и разозлен, пытается сопротивляться. Вовремя появляюсь я, и парни убегают. Гислер вздыхает с облегчением и благодарит меня.
Маленький мальчик сидит в комнате, фантазирует и представляет елку в детском саду, в какого героя он нарядится и какой у него будет красивый костюм. Старший брат обещает, что он что-нибудь придумает. Юрка встречает это брата Мишу в магазине, возвращает ему долг и они, не без помощи Евы, изобретают мальчику новогодний костюм. Елка в детском саду – братишка самый нарядный.
Город во Франции, старшая сестра Евы, Юля, с малышкой на руках. Она укладывает ребенка спать, садится в кресло и начинает вспоминать о родине – о своей семье, своем городе, друзьях и близких. Девушка во власти ностальгии, и вдруг раздает телефонный звонок. На другом конце провода Ева. Юля безмерно рада услышать родной голос, она улыбается.
Актовый зал в школе. Появляется Гислер и помогает развешивать плакаты, украшения, наряжать елку, подключать аппаратуру. Елка для младшеклассников – все очень довольны.
Мой отец на работе. Заходит в кабинет начальника и видит у него на столе фотографию – он в окружении жены и детей. У папы на лице очень задумчивое выражение, он возвращается к себе в кабинет и достает нашу с ним фотографию. Потом мы едем с ним в гости к нашему земляку, дяде Илье, и прекрасно проводим время. Душевные силы и настроение на подъеме.
Какая-то большая сцена. Проводят сеанс гипноза, на стуле сидит девчонка. Потом она уже сидит на лавочке где-то в парке и Ева активно хлещет ей по щекам. Потом девчонки сидят в кафе, беседуют о чем-то и улыбаются.
Юрка на баскетбольном матче. Рев болельщиков. Матч закончился, и вся толпа высыпает наружу. Завязывается драка на улице, и Юрка успевают ловким ударом остановить парня, замахнувшегося на Игоря пустой бутылкой. Юрка и Игорь бегут оттуда. Затем разговаривают о том о сем, довольные, что все обошлось.
Я в компьютерном салоне и Олег стоит рядом. Мы с ним уже возле двери того парня, Костяна, который хотел его обмануть.
Олег получает деньги, покупает компьютер и мне диск с игрой.
Он весь светится, что ему удалось избежать обмана.
После этих картин я увидел как быстро промелькали счастливые лица всех тех, кому мы помогли. Солнце заняло свое место высоко на небосклоне и светящийся поток исчез.
Я хотел поговорить со своими друзьями, рассказать, что я видел, но понял, что мы все втроем это видели, и они чувствуют сейчас то же, что и я.
– Что это было? – первой пришла в себя Ева.
– Не знаю, что именно, но это впечатляет, – сказал Юрка.
– Во всяком случае я точно понял одно – это послание мы получили не случайно, – сказал я. – С помощью него мы совершили столько добрых дел. И мы должны вынести что-то из этого урока.
– Это так приятно – помогать людям, – вторила Журавлева.
– И это чувство не может сравниться больше ни с чем.
* * *
Отражение в зеркале помутнело и вскоре совсем исчезло, а поверхность вновь стала абсолютно прозрачной. Колдунья тряхнула своими длинными рыжими волосами и повернулась к магистру:– Ты уверен, что они правильно усвоили урок, который ты им преподал?
– Может быть сейчас еще нет, но пройдет немного времени, и они разберутся, что к чему, – произнес Альфредо.
– А почему ты хотел, чтобы они обязательно помогали этим людям, ведь если они станут Хранителями, то им будет достаточно применить силу магии? – спросила Долорес.
– Прежде чем применить силу магии, надо научиться творить добро и наказывать зло собственными силами, ты что же, забыла, как нас этому учили? – ответил магистр.
– Но это большая ответственность для детей, – засомневалась Долорес.
– По-моему, они неплохо со всем справились, – высказал свое мнение Альфредо. – Кстати, что ты теперь думаешь насчет преемников?
Колдунья вздохнула, встала со стула и неспеша прошлась по залу, словно ей надо было серьезно что-то обдумать.
– Ну что скажешь? – снова потребовал ответа Хранитель.
– Знаешь, Альфредо, о чем я жалею? – задала ему вопрос колдунья.
– Жалеешь? И о чем же? – задумался алхимик.
– Что преемников должно быть только двое, – призналась Долорес.
– Ах, вот ты о чем, – засмеялся Альфредо. – Мне тоже приходила в голову такая мысль.
– Самое главное, что теперь они сделали огромный шаг вперед на пути познания, – сказала колдунья.
– Чтобы стать Хранителями, им еще много предстоит узнать и не раз испытать себя, – добавил Альфредо. – А мы поможем им развить свои способности и укрепить силу.
– А помнишь, как это было с нами? – спросила Долорес.
– Еще бы, такое не забывается, – признал алхимик.
Альфредо плеснул из склянки зеленой тягучей жидкости на зеркало. После того, как рассеялся густой белый дым, они увидели себя много-много лет назад. У магистра были черные волосы с едва намечающейся проседью, а Долорес была молодой и красивой рыжеволосой женщиной. Они шли по каменистой дороге, которая вела куда-то в гору.
– Мы много времени потратили на то, чтобы разгадать таинственное послание. Помнишь, мы тоже, как и они, стремились найти что-то вещественное, что стало бы каким-нибудь символом. Слово, образ, или даже какую-нибудь вещь, – сказала колдунья.
– Да, мы были такими же наивными, – подтвердил Альфредо.
– И только в конце осознали, сколько добрых дел нам удалось совершить, пока мы двигались за разгадкой – и больного спасали, и грабителя наши, и заставили одного человека сказать правду, так необходимую в тот момент. А еще я помню, как ты разыскал заблудившегося ребенка. Поэтому у меня появилась на губах улыбка, когда я увидела, как Ева помогает заблудившейся девочке Юле.
– Я не смог удержаться от соблазна, – признался магистр.
– Так хотелось посмотреть, как она поступит в такой ситуации. И она меня не разочаровало.
– А помнишь, как мы тоже с тобой поссорились и действовали каждый сам по себе? – спросила Долорес.
– Да, но это тоже было частью плана, мы должны были найти разные вещи, чтобы потом соединить их вместе и найти место на вершине той горы, – сказал Альфредо. – А так мы могли бы помешать друг другу, если бы все время советовались.
– Я как сейчас помню, какое на меня произвел впечатление тот рассвет, – добавила колдунья.
– И ты в первый раз открыли для себя магический поток знаний, – подвел итог Альфредо.
– Это было начало трудного, долгого, но интересного пути, – заметила Долорес. – Я даже немного завидую им – у них все еще впереди.
Магистр с теплотой и нежностью обнял свою спутницу за плечи и в глазах у него заиграли лукавые искорки.