III. Боязнь немцев ответственности и попытка скрывать следы злодеяний
Немецкие фашисты, страшась ответственности за совершенные массовые казни, старались повсюду скрывать следы злодеяний. Поэтому и в Тарту в ноябре 1943 г. началось приготовление к сокрыванию следов злодеяний. Для этого выгнали всех граждан, проживающих вблизи танкового рва, из своего местожительства и привезли особую немецкую команду вместе с 75–80 пленными из Чехословакии и Польши, которые были по большей части еврейской национальности. Началось раскапывание танкового рва, вынимание жертв расстрелов и их сжигание. Для этого клали трупы на костер, заливали бензином или керосином и зажигали. Такое зажигание костров началось в декабре 1943 г. и продолжалось по апрель 1944 г. Рабочими были названные пленные, с которыми немцы обращались крайне жестоко. Привязанные друг к другу, они, страдая от мороза и недостаточного питания, работали до бессилия. В случае, если один из них заболел или изнемогал, того на месте расстреливали. Так, установлен факт, что немец из сторожевой команды расстрелял на месте 3 пленных по причине, что они заболели и не могли работать.Выкапывание и сжигание дальше от шоссе совершалось вначале публично, но, приближаясь к шоссе и чтобы скрывать свою деятельность, преградили ров высоким забором, который по мере продолжения работы перевозили дальше. Так продолжалось сжигание трупов целиком 4–5 месяцев, в продолжение которых могли выкапывать и сжигать трупы на всем протяжении танкового рва, т. е. 800 м длиною. Кроме того, произвели раскапывание на находящемся около Ряпинской дороги кладбище, где также сжигали выкопанные трупы.
После окончания работы осталось от производящих работу пленных лишь 22 чел., которых, чтобы истребить свидетелей совершенных злодеяний, казнила сторожевая команда самым жестоким образом. Окончив назначенную для этих несчастных жуткую работу, погнали их вечером в находящуюся вблизи танкового рва крестьянскую баню, окна и двери которой завязали колючей проволокой, баню облили бензином или керосином и утром зажгли. В бане сгорели все 22 пленных.
Несмотря на предпринятые немцами мероприятия по уничтожению следов совершенных ими злодеяний, это им все-таки не удалось. На основании раскапывания главного рва на всем его протяжении – 800 м длиною расследованием, судебно-медицинской экспертизой и находками во рву установлено, что сжигание трупов производилось на всем протяжении рва, что доказывается большим количеством пепла, остатков праха, также обстоятельством, что земля на всем протяжении рва истлела. В параллельном главному танковому рву меньшем рву обнаружили при выкапывании на протяжении 65 м рва 127 трупов. При выкапывании трупов и при осмотре их врачебным экспертом установили дикий способ их казни. Трупы были соединены толстым канатом, руки веревкой завязаны на спине, и так как в нескольких случаях не нашли пулевого ранения, то можно заключить, что несчастных тянули в ров вместе с умершими и хоронили живыми. Также при раскапывании находящейся вблизи полевой канавы на протяжении 14,5 м нашли 30 трупов, которые похоронены в двух слоях, и, так как первые расстрелы, по высказыванию свидетелей, совершались там, немцы увезли большую часть трупов в главный ров, где их сжигали. Позднее, по-видимому, или из недостатка времени, или по незнанию производимой работы команды осталась часть трупов в полевых канавах не выкопанной и не сожженной. На еврейском кладбище около Ряпинской дороги обнаружили общую могилу, где при раскапывании нашли 4 трупа, но большую часть похороненных в общую могилу немцы сжигали, что также доказывается находками: пепел, отдельные останки праха и истлела земля. Судя по размерам общей могилы, можно предположить, что в могиле похоронено не меньше 50 чел.
При расследовании площади под баней установлено, что в бане действительно погибли люди путем сжигания. Несмотря на то что немцы увезли скелеты сгоревших с места, найдены судебной экспертизой на полу бани в большом количестве [обожженные] части человеческого костяного остова, чем установлен факт, что сжигание совершилось в бане, как это объявляют свидетели на допросе.
На основании всего упомянутого вполне установлена виновность в неслыханно диком совершении массовых убийств, которое было предпринято ими для истребления эстонского народа. Установлено их грозное и дикое самоволие над увезенными в концлагерь советскими гражданами, вследствие чего тысячи людей, проходящих через организованный немецкими фашистами и их сотрудниками ад, умирали или лишались навсегда своего здоровья.
Главная ответственность за эти дикие способы совершения массовых казней, мучений и неслыханной дикости и террора лежит на правительстве фашистской Германии и на представителях этого правительства в Эстонии во главе с генерал-комиссаром ЛИТЦМАННОМ и предателем народа Хиалмаром МЯЭ, но в особенности на следующих лицах:
1. Тартуский областной комиссар Курт МЕНЕН.
2. Тартуский военный комендант СС-полковник ХАЗЕБРУХ.
3. Начальник штаба тартуского военного коменданта и начальник полиции подполковник ШЕЙХЕНБАУЕР.
4. Начальник спецполиции СС-фюрер СЕЕФЕЛЬДТ.
5. Помощник начальника спецполиции ФАХРЕНБЕРГЕР.
6. Комендант лагеря старший фельдфебель Фриц и его сотрудники.
7. Начальник политической полиции Роланд ЛЕППИК.
8. Помощник начальника спецотдела КЮННАПУУ.
9. Делопроизводитель КЛАОС.
10. Помощник коменданта лагеря Р. ТАСКА.
Кроме этих принимали участие в казнях и мучениях еще около 100–150 немцев из сторожевой команды лагеря и политической полиции, из команды полиции СД и такое же количество предателей из политполиции и т. н. организации «Омакайтсе» («Самозащита»), фамилии которых расследованием до сих пор отчасти еще не установлены.
Председатель комиссии ЛАОССОН
Секретарь Тартус[кого] комитета ЭКП(б)
Зам. председателя комиссии ГАЙЛИТ
Зам. председателя горисполкома
Члены комиссии
Якобсон
Прокурор Тартуского уезда и города, юрист 1-го класса
Мызин
Начальник Тартуского отдела государственной безопасности, майор
Мурашин
Врач Тартуской поликлиники
Пютсепп
Художник
Хаамер
Пастор Тартуского Паулуского прихода
Райд
Служащий экспедиционного отдела Тартуской конторы связи
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 23. Л. 4-15.
Подлинник. Рукопись.
№ 46
Свидетельские показания доцента Тартуского государственного университета Эстонской ССР Вальмара Адамса о действиях немецко-фашистских захватчиков летом и осенью 1941 г. в г. Тарту
Не ранее октября 1944 г.
Доцент кафедры литературоведения Тартуского государственного университета ЭССР; член Союза эстонских писателей с 1926 г.; бывший секретарь правления Эстонского PEN-клуба
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 23. Л. 450–456.
Рукопись. Подлинник.
На окраине г. Тарту (по улице Няйтусе, 33) находится так называемый Выставочный плац, где фашистские захватчики в июле 1941 г. устроили импровизированный концлагерь, через который летом и осенью 1941 г. прошли тысячи советских патриотов. Заключенные помещались в четырех павильонах размером 60 на 20 м, а на обведенных колючею проволокою проходах между этими павильонами томилось несколько [недель] под открытым небом вывезенное сюда [...] русское мужское население причудских районов.Магистр Вальмар Теодорович АДАМС
Из этих павильонов, в особенности из заколоченной «камеры смертников», ежевечерне отвозили на расстрел предварительно связанных и ограбленных до белья людей. Никакого судопроизводства не было; расстреливали произвольно расхамившиеся и вечно пьяные приспешники немцев из так называемой «Самозащиты» [ «Омакайтсе»]. Подробности опубликованы мною в газете «Уус Постимеес» № 11 – от 3.X.1944 в статье «Сад пыток. Личные воспоминания из времен немецкой оккупации».
Из моих товарищей по камерам были расстреляны в июле и августе 1941 г.:
Профессора государственного ун-та П. РУБЕЛЬ (агроном) и Леопольд ЗИЛЬБЕРШТЕЙН (гениальный филолог, присланный президентом Чехословакии БЕНЕШЕМ для ознакомления Эстонии с чехословацкой культурой), член Тартуского райисполкома ГИРШ, сыновья школьного советника ЛАНГА, школьный работник Эдуард ПЮТТСЕНН, директор фабрики игрушек МИЙССААР, десятки моих учеников по Тартускому народному университету, сотни безвестных рабочих, крестьян и советских служащих. Тогда же был расстрелян [проф. ] д-р Артур КЛИМАН, проректор государственного университета, один из лучших знатоков административного права в Европе. Сам я просидел в камере смертников вплоть до ликвидации этого временного концлагеря, после чего был переведен в «трудовой» лагерь в так называемых Хупертяновских казармах.
Концлагерь на Выставочном плацу был организован местными белогвардейцами чуть ли не накануне вступления немцев, с приближением немецких войск он находился сначала в ведении военно-оккупационных властей (полевой комендант полковник ГОЗЕБРУХ, начальник штаба подполковник ТЕЙХЕНБАУЭР), впоследствии перейдя в ведение полицейских властей СД (СС-фюрер ЗЕФЕЛЬД и его помощник ФАРЕНБЕРГЕР), которым помогала эстонская политическая полиция. Комендантом лагерей считался обер-фельдфебель полевой жандармерии, известный в лагере под именем ФРИЦ, сам себя называвший «отцом евреев» и посвящавший особое внимание издевательствам над заключенными-евреями. Собравшиеся на Выставочном плацу самозванцы судьи и «следователи» из проходимцев-белогвардейцев были плохо осведомлены о моей [...]тельности в советской общественности, так как на допросах обвиняли меня главным образом в сношениях с евреями и задавали вздорные вопросы о якобы полученных мною от мирового еврейства заданиях, вовсе не касаясь моей деятельности в качестве члена редакционного коллектива газеты «Тарту коммунист» и моей лекторской работы с массами. (Эта плохая осведомленность, вероятно, помогла мне спасти жизнь.) Тяжести лагерного режима смягчались только царившим в концлагере невероятным беспорядком и мальчишеским самодурством торжествующей антисоветской шайки. Например, меня водили несколько раз в хвосте женщин и подростков по улицам родного города на принудительную работу по расчистке квартиры богатого купца [Я]НЕСА и подготовке ее для полевого коменданта. Однако пришлось пройти и через более серьезные испытания: будучи принужден спать без постилки на каменном полу павильона, я схватил острое обоюдостороннее воспаление среднего уха, в результате которого – при полном отсутствии врачебной помощи – совершенно оглох на левое ухо.
В кратком описании невозможно перечислить всю агрессию фашистов против эстонской культуры, однако особенно чувствительной для репрессированных советских научных работников была «чистка» личных библиотек. В августе 1941 г. в г. Тарту орудовала специальная секретная комиссия или команда для изъятия большевистской литературы из библиотек советских научных работников. Как впоследствии удалось установить, эта «кампания» проводилась фашистскою молодежью по указке СД и под руководством лиц, имена которых могут быть сообщены в случае надобности. По слухам, эта команда разгромила библиотеки профессоров КЛИМАНА, КРУУЗА, КООРТА, КАДАРИ и писателей ЯКОБСОНА и ЮРНА. Мою библиотеку «очистили» не только от всего марксистского, но забрали и вообще все напечатанные русским шрифтом книги после 1917 г. Визит фашистских налетчиков-«библиотекарей» лишил историка русской литературы ценнейшего собрания русских авторов, собиравшегося мною в течение почти четверти века, среди них всех изданий Вл. МАЯКОВСКОГО и И. ЭРЕНБУРГА, мною специально коллекционируемых.
Таким образом, фашисты одновременно отняли у меня свободу, должности, слух и в значительной мере обезоружили меня идейно и научно.
Доцент кафедры литературоведения Тартуского государственного университета ЭССР; член Союза эстонских писателей с 1926 г.; бывший секретарь правления Эстонского PEN-клуба
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 23. Л. 450–456.
Рукопись. Подлинник.
№ 47
Свидетельские показания Юхана Ланга, пострадавшего в период нацистской оккупации Эстонской ССР
7 октября 1944 года
Тов. прокурору Тартуского уезда
Согласно Вашему желанию сообщаю здесь Вам некоторые сведения о судьбе моей семьи в оккупационное время.
14 июля 1941 г., утром около 11 ч., ворвались немецкие солдаты в мой дом (Таммепуестес, 5), заявили, что из этого дома их обстреливали, и насильно повели мою семью (жена Анита, сын Вяйно и сын Рейн) и меня в близлежащее спортивное здание. Вместе с нами были взяты под стражу находящиеся в моем доме тов. МЯЯЛ и тов. НЫММИК. Из спортивного дома повели нас (мужчин) к полевому коменданту, а мою жену в дом гестапо по Пеплерской улице, откуда она освободилась в тот же день вечером.
В полевой комендатуре нас допросили со стороны помощника полевого коменданта, который решил отпустить нас. Для этого он написал соответствующую бумагу на немецком языке и отправил нас под конвоем в штаб «Самозащиты» [ «Омакайтсе»], вероятно, с целью контроля и переписки данной им записки. На обратном пути в полевую комендатуру увидел нас студ. КЛАОС (сын адвоката КЛАОСА), который носил мундир «Самозащиты», остановил нас и сказал: «Неужели Вяйно ЛАНГ еще свободно по улицам шатается?» Он, КЛАОС, пришел вместе с нами в полевую комендатуру, где приготовленный для освобождения нас документ упразднили, и нас повели на Выставочный плац в павильон здравоохранения, где нас и арестовали. Мой арест в павильоне Выставочного плаца длился до 30 июля. Тогда меня повели в подвал гестапо и на следующий день освободили. Относительно судьбы сыновей не дали мне никаких точных сведений. Сказали, будто их отправили куда-то на работу и т. д. После долгих мытарств начальник СД ЗИФЕЛЬДТ только в октябре месяце сообщил, что старшего сына Вяйно застрелили уже 30 июля, т. е. в тот же самый день, когда меня отвели с Выставочного плаца, а младшего (Рейна) днем позже, т. е. 31 июля. Старший сын состоял в то время ассистентом Тартуского университета у проф. КЛИМАНА, а младший сын (комсомолец) только что окончил полную среднюю школу и служил на транспорте [...].
Что касается допроса, то его произвели относительно меня только раз, и то около двух недель после ареста. Так же поступили и с моими сыновьями. Обвиняли в стрельбе в немцев, в организации тайной радиостанции, сигнализации, коммунистической пропаганды и т. п. Нас допрашивал некий ВИКС. Особенно унизительно поступили при допросе сына Вяйно. Спрашивали: «Почему здесь остался? Лучше бы было все-таки уехать. Говорите, что хотите, мы вам все же не поверим» и т. п.
Главным деятелем, заведующим так называемым специальным отделением, был некий Роланд ЛЕПИК, комендантом ранее упомянутый КЛАОС, делопроизводителем некий КЮННАПУ, который известен с прежних времен как распространитель порнографической литературы. Он посещал лагерь очень часто. На предложенные ему вопросы он обыкновенно отвечал: «Я человек маленький. Я ничего не знаю. Вот придет прокурор ПААЛ, он вам все скажет». Но прокурора из нас никто не видел. Каким-то деятелем лагеря был еще студент КОРНЕЛ. В чем его функции состояли – не знаю.
Из других известных деятелей «Самозащиты» посещали лагерь ректор КАНТ и проф. доктор МАДИСОН.
Самым отвратительным типом лагеря был заведующий ЛЕПИК. В нем садистская кровожадность соединилась с каким-то сентиментализмом. Отвратителен был и КЮННАПУ.
В оккупационное время выразил желание получить обратно свое прежнее место в качестве ассистента физического института Тартуского университета. Мне отказали. Не дали мне также возможности работать в качестве учителя физики-математики-космографии в школах г. Тарту. Хотели также исключить меня из коллектива авторов учебников начальной и средней школы. Благодаря вмешательству издательства и техническим обстоятельствам (мои книги были на самом деле фактически во всех школах в употреблении) это им не удалось. Так мне пришлось во все оккупационное время жить без места и работать как автор дома над улучшением составленных мною учебников. Летом работал у брата на поле. Свободное время использовал для повышения квалификации по своей специальности.
(Юхан ЛАНГ)
Ассистент физического института Тартуского государственного университета
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 23. Л. 461, 461 об., 462, 462 об.
Тов. прокурору Тартуского уезда
Согласно Вашему желанию сообщаю здесь Вам некоторые сведения о судьбе моей семьи в оккупационное время.
14 июля 1941 г., утром около 11 ч., ворвались немецкие солдаты в мой дом (Таммепуестес, 5), заявили, что из этого дома их обстреливали, и насильно повели мою семью (жена Анита, сын Вяйно и сын Рейн) и меня в близлежащее спортивное здание. Вместе с нами были взяты под стражу находящиеся в моем доме тов. МЯЯЛ и тов. НЫММИК. Из спортивного дома повели нас (мужчин) к полевому коменданту, а мою жену в дом гестапо по Пеплерской улице, откуда она освободилась в тот же день вечером.
В полевой комендатуре нас допросили со стороны помощника полевого коменданта, который решил отпустить нас. Для этого он написал соответствующую бумагу на немецком языке и отправил нас под конвоем в штаб «Самозащиты» [ «Омакайтсе»], вероятно, с целью контроля и переписки данной им записки. На обратном пути в полевую комендатуру увидел нас студ. КЛАОС (сын адвоката КЛАОСА), который носил мундир «Самозащиты», остановил нас и сказал: «Неужели Вяйно ЛАНГ еще свободно по улицам шатается?» Он, КЛАОС, пришел вместе с нами в полевую комендатуру, где приготовленный для освобождения нас документ упразднили, и нас повели на Выставочный плац в павильон здравоохранения, где нас и арестовали. Мой арест в павильоне Выставочного плаца длился до 30 июля. Тогда меня повели в подвал гестапо и на следующий день освободили. Относительно судьбы сыновей не дали мне никаких точных сведений. Сказали, будто их отправили куда-то на работу и т. д. После долгих мытарств начальник СД ЗИФЕЛЬДТ только в октябре месяце сообщил, что старшего сына Вяйно застрелили уже 30 июля, т. е. в тот же самый день, когда меня отвели с Выставочного плаца, а младшего (Рейна) днем позже, т. е. 31 июля. Старший сын состоял в то время ассистентом Тартуского университета у проф. КЛИМАНА, а младший сын (комсомолец) только что окончил полную среднюю школу и служил на транспорте [...].
Что касается допроса, то его произвели относительно меня только раз, и то около двух недель после ареста. Так же поступили и с моими сыновьями. Обвиняли в стрельбе в немцев, в организации тайной радиостанции, сигнализации, коммунистической пропаганды и т. п. Нас допрашивал некий ВИКС. Особенно унизительно поступили при допросе сына Вяйно. Спрашивали: «Почему здесь остался? Лучше бы было все-таки уехать. Говорите, что хотите, мы вам все же не поверим» и т. п.
Главным деятелем, заведующим так называемым специальным отделением, был некий Роланд ЛЕПИК, комендантом ранее упомянутый КЛАОС, делопроизводителем некий КЮННАПУ, который известен с прежних времен как распространитель порнографической литературы. Он посещал лагерь очень часто. На предложенные ему вопросы он обыкновенно отвечал: «Я человек маленький. Я ничего не знаю. Вот придет прокурор ПААЛ, он вам все скажет». Но прокурора из нас никто не видел. Каким-то деятелем лагеря был еще студент КОРНЕЛ. В чем его функции состояли – не знаю.
Из других известных деятелей «Самозащиты» посещали лагерь ректор КАНТ и проф. доктор МАДИСОН.
Самым отвратительным типом лагеря был заведующий ЛЕПИК. В нем садистская кровожадность соединилась с каким-то сентиментализмом. Отвратителен был и КЮННАПУ.
В оккупационное время выразил желание получить обратно свое прежнее место в качестве ассистента физического института Тартуского университета. Мне отказали. Не дали мне также возможности работать в качестве учителя физики-математики-космографии в школах г. Тарту. Хотели также исключить меня из коллектива авторов учебников начальной и средней школы. Благодаря вмешательству издательства и техническим обстоятельствам (мои книги были на самом деле фактически во всех школах в употреблении) это им не удалось. Так мне пришлось во все оккупационное время жить без места и работать как автор дома над улучшением составленных мною учебников. Летом работал у брата на поле. Свободное время использовал для повышения квалификации по своей специальности.
(Юхан ЛАНГ)
Ассистент физического института Тартуского государственного университета
ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 97. Д. 23. Л. 461, 461 об., 462, 462 об.
№ 48
Список расстрелянных немецко-фашистскими преступниками по Пярнумааскому уезду ЭССР
Не ранее 1944 г.
№ 49
Из доклада об итогах следственных действий НКГБ ЭССР за период с 25 сентября по 31 октября 1944 г
2 ноября 1944 г.
гор. Таллин
НКГБ ЭССР арестован находившийся на нелегальном положении видный эстонский антисоветский деятель – ЛААМАН П.Ю.,1893 г р., эстонец, бывший капитан царской и эстонской армий, руководящий участник военно-фашистской организации «Кайтселиит» и председатель уездного отдела фашистской организации «Вабс», дважды арестовывавшийся при президенте ПЯТСЕ за подготовку вооруженного восстания. В 1935 г был осужден к 20 годам каторжных работ. Из тюрьмы освободился в 1938 году по всеобщей амнистии и занимался торгово-коммерческой деятельностью.
С установлением советского строя в Эстонии ЛААМАН, опасаясь ареста, перешел на нелегальное положение и скрывался в лесу. В марте 1941 года он обманным путем добился разрешения на выезд с семьей в Германию в порядке репатриации, а с возникновением советско-германской войны добровольно вступил в немецкую армию и после краткосрочной переподготовки в учебном лагере во Франкфурте-на-Одере получил чин капитана. В указанном лагере при участии ЛААМАНА был сформирован из числа эстонцев полицейский батальон «Остланд», который впоследствии занимался выявлением и расстрелом советских партизан и патриотов, сжигал деревни на Украине и расстреливал их жителей.
В марте 1942 года ЛААМАН был направлен в распоряжение начальника немецкой охранной полиции и СД Эстонии и по распоряжению последнего руководил отделом пропаганды «эстонского самоуправления», который вел контрразведывательную работу.
Затем ЛААМАН был переведен на должность офицера для особых поручений по делам эстонского легиона и, связавшись с известным эстонским антисоветским деятелем адмиралом ПИТКОЙ, развил активную работу по вербовке эстонцев в немецкую армию. С целью оказания помощи немцам в войне с СССР, ПИТКА и ЛААМАН, добившись предварительного разрешения немецкого командования на формирование «ударной части ПИТКИ», совершали агитационные поездки по Эстонии с целью вербовки в ударную часть лиц, укрывающихся от немецкой мобилизации. Перед отступлением немецких войск ПИТКА и ЛААМАН получили личный приказ Гитлера погрузиться на пароход и эвакуироваться в Германию. ПИТКА уклонился от выполнения приказа и направился в свою часть, которая впоследствии приняла участие в стычке с одной из частей Красной Армии, а ЛААМАН не успел эвакуироваться и перешел на нелегальное положение.
Следствие продолжается. Приняты меры к выявлению возможного местонахождения ПИТКИ на территории Эстонской ССР.
НКГБ Эстонской ССР арестована группа добровольцев сформированного немцами в Германии полицейского батальона «Остланд» в составе:
КИМБЕРГ Ф.Ю.,1913 г. р., уроженец гор. Петербурга, эстонец, с 1933 г. член фашистской организации «Вабс», в момент ареста – без определенных занятий.
ТОФЕР П.Р., 1911 г. р., уроженец г. Петербурга, сын крупного торговца, эстонец, до марта 1941 года занимался частной торговлей в гор. Таллин, в марте 1941 года выехал в Германию по репатриации, оберштурмфюрер немецкой армии, в момент ареста работал в качестве рабочего на мыловаренном заводе.
ТОФЕР Э.Р., 1922 г. р., эстонец, сын торговца ювелирными изделиями, до марта 1941 года занимался частной торговлей, в 1941 году репатриировался в Германию, в момент ареста работал монтером телефонной сети.
Показаниями арестованных установлено, что, будучи враждебно настроенными к Советской власти, они в марте 1941 года по подложным документам добились разрешения на репатриацию в Германию и в июле 1941 г. добровольно вступили в сформированный немцами во Франкфурте-на-Одере полицейский батальон «Остланд». В октябре 1941 года батальон численностью свыше 500 человек был направлен на Украину и действовал во Львовской, Киевской, Житомирской и Черниговской областях, выполняя там карательные функции.
В ноябре 1942 г. батальон «Остланд» вместе с тремя немецкими полицейскими батальонами и артиллерийским полком под командованием генерала ХАЛЬТЕРМАНА принимал участие в операции по борьбе с партизанами в районе Оруча, где сожгли более 50 деревень, расстреляли свыше 1500 жителей сожженных деревень, а остальных угнали по направлению Германии. Имущество населения было разграблено.
В одной из деревень по приказу генерала ХАЛЬТЕРМАНА в сарае было заживо сожжено 40 чел. местных жителей за то, что в этом пункте партизанами был убит лейтенант СС ТЫРНА.
В другой деревне, где был убит немецкий вахмистр, в избе были застрелены десятилетняя девочка и находившийся около нее в люльке грудной ребенок.
В феврале 1943 года карательный отряд с награбленным имуществом возвратился в Киев, а в марте был переведен в Польшу, где слился с эстонским легионом СС и принимал участие в боях с Красной Армией в районе Невеля, а затем в районе Нарвы.
Комиссар государственной безопасности Эстонской ССР
Центральный архив ФСБ РФ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 4. Л. 91–93.
Подлинник. Машинопись.
гор. Таллин
НКГБ ЭССР арестован находившийся на нелегальном положении видный эстонский антисоветский деятель – ЛААМАН П.Ю.,1893 г р., эстонец, бывший капитан царской и эстонской армий, руководящий участник военно-фашистской организации «Кайтселиит» и председатель уездного отдела фашистской организации «Вабс», дважды арестовывавшийся при президенте ПЯТСЕ за подготовку вооруженного восстания. В 1935 г был осужден к 20 годам каторжных работ. Из тюрьмы освободился в 1938 году по всеобщей амнистии и занимался торгово-коммерческой деятельностью.
С установлением советского строя в Эстонии ЛААМАН, опасаясь ареста, перешел на нелегальное положение и скрывался в лесу. В марте 1941 года он обманным путем добился разрешения на выезд с семьей в Германию в порядке репатриации, а с возникновением советско-германской войны добровольно вступил в немецкую армию и после краткосрочной переподготовки в учебном лагере во Франкфурте-на-Одере получил чин капитана. В указанном лагере при участии ЛААМАНА был сформирован из числа эстонцев полицейский батальон «Остланд», который впоследствии занимался выявлением и расстрелом советских партизан и патриотов, сжигал деревни на Украине и расстреливал их жителей.
В марте 1942 года ЛААМАН был направлен в распоряжение начальника немецкой охранной полиции и СД Эстонии и по распоряжению последнего руководил отделом пропаганды «эстонского самоуправления», который вел контрразведывательную работу.
Затем ЛААМАН был переведен на должность офицера для особых поручений по делам эстонского легиона и, связавшись с известным эстонским антисоветским деятелем адмиралом ПИТКОЙ, развил активную работу по вербовке эстонцев в немецкую армию. С целью оказания помощи немцам в войне с СССР, ПИТКА и ЛААМАН, добившись предварительного разрешения немецкого командования на формирование «ударной части ПИТКИ», совершали агитационные поездки по Эстонии с целью вербовки в ударную часть лиц, укрывающихся от немецкой мобилизации. Перед отступлением немецких войск ПИТКА и ЛААМАН получили личный приказ Гитлера погрузиться на пароход и эвакуироваться в Германию. ПИТКА уклонился от выполнения приказа и направился в свою часть, которая впоследствии приняла участие в стычке с одной из частей Красной Армии, а ЛААМАН не успел эвакуироваться и перешел на нелегальное положение.
Следствие продолжается. Приняты меры к выявлению возможного местонахождения ПИТКИ на территории Эстонской ССР.
НКГБ Эстонской ССР арестована группа добровольцев сформированного немцами в Германии полицейского батальона «Остланд» в составе:
КИМБЕРГ Ф.Ю.,1913 г. р., уроженец гор. Петербурга, эстонец, с 1933 г. член фашистской организации «Вабс», в момент ареста – без определенных занятий.
ТОФЕР П.Р., 1911 г. р., уроженец г. Петербурга, сын крупного торговца, эстонец, до марта 1941 года занимался частной торговлей в гор. Таллин, в марте 1941 года выехал в Германию по репатриации, оберштурмфюрер немецкой армии, в момент ареста работал в качестве рабочего на мыловаренном заводе.
ТОФЕР Э.Р., 1922 г. р., эстонец, сын торговца ювелирными изделиями, до марта 1941 года занимался частной торговлей, в 1941 году репатриировался в Германию, в момент ареста работал монтером телефонной сети.
Показаниями арестованных установлено, что, будучи враждебно настроенными к Советской власти, они в марте 1941 года по подложным документам добились разрешения на репатриацию в Германию и в июле 1941 г. добровольно вступили в сформированный немцами во Франкфурте-на-Одере полицейский батальон «Остланд». В октябре 1941 года батальон численностью свыше 500 человек был направлен на Украину и действовал во Львовской, Киевской, Житомирской и Черниговской областях, выполняя там карательные функции.
В ноябре 1942 г. батальон «Остланд» вместе с тремя немецкими полицейскими батальонами и артиллерийским полком под командованием генерала ХАЛЬТЕРМАНА принимал участие в операции по борьбе с партизанами в районе Оруча, где сожгли более 50 деревень, расстреляли свыше 1500 жителей сожженных деревень, а остальных угнали по направлению Германии. Имущество населения было разграблено.
В одной из деревень по приказу генерала ХАЛЬТЕРМАНА в сарае было заживо сожжено 40 чел. местных жителей за то, что в этом пункте партизанами был убит лейтенант СС ТЫРНА.
В другой деревне, где был убит немецкий вахмистр, в избе были застрелены десятилетняя девочка и находившийся около нее в люльке грудной ребенок.
В феврале 1943 года карательный отряд с награбленным имуществом возвратился в Киев, а в марте был переведен в Польшу, где слился с эстонским легионом СС и принимал участие в боях с Красной Армией в районе Невеля, а затем в районе Нарвы.
Комиссар государственной безопасности Эстонской ССР
Центральный архив ФСБ РФ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 4. Л. 91–93.
Подлинник. Машинопись.
№ 50
Докладная записка начальника управления контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта об эстонской фашистской организации «Омакайтсе»
5 октября 1944 г.
Начальнику главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР – комиссару госбезопасности 2-го ранга
Товарищу АБАКУМОВУ
Опергруппа управления контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта и отделы «Смерш» 8 и 2-й ударных армий (последняя выбыла на другой фронт в начале октября) работают на территории Эстонской ССР с 13–15.09 с. г.
С целью предупреждения возможной активизации вооруженного характера организации «Омакайтсе» нами за истекшее время разыскивались и изымались в основном руководящие и командные кадры этой организации.
По состоянию на 25.10 с. г. изъято:
Командиров взводов – 11
Командиров рот – 17
Командиров батальонов – 4
Начальников уездных отрядов, отделов и служб – 2
Следственными материалами по этим делам, а также официальными документами, захваченными у противника, устанавливается, что «Омакайтсе» представляла из себя вооруженную профашистскую националистическую организацию с централизованным построением, имевшую цель всемерно, причем вооруженным путем, обеспечить создание «самостоятельного» эстонского государства под протекторатом фашистской Германии.
Базой для воссоздания «Омакайтсе» послужили остатки распущенных в 1940 г. националистических организаций буржуазной Эстонии, ушедших в подполье в период установления в Эстонии Советской власти. Руководящий состав организации главным образом состоял из наиболее реакционной части офицерства эстонской буржуазной армии, принадлежавших в большинстве своем к националистической организации «Кайтселиит», а частично из лиц, проходивших службу в Красной Армии, но в силу своих антисоветских убеждений перешедших на сторону противника в период участия в боевых действиях 8-го Эстонского стрелкового корпуса.
Возрождение организации «Омакайтсе» относится к июлю месяцу 1941 года с руководящим центром в г. Тарту.
В период отхода частей Красной Армии из Эстонии наиболее враждебная советскому строю часть мужского эстонского населения ушла в леса, с одной стороны – для оказания прямой вооруженной поддержки наступавшим немецким войскам, и с другой – уклонения от призыва в Красную Армию. Позднее из бежавших в леса стали организовываться бандитские группы, получившие наименование «лесных братьев», которые, как это видно из выступления главы эстонского «самоуправления» МЯЭ, впоследствии организовывались в отряды «Омакайтсе».
Своей организованной вооруженной борьбой против Красной Армии, и особенно в напряженный период 1941 г., «Омакайтсе» заслужили полное доверие со стороны немецких ставленников – главарей оккупированной Эстонии и у них являлись главной вооруженной опорой на протяжении всего времени.
Начальнику главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР – комиссару госбезопасности 2-го ранга
Товарищу АБАКУМОВУ
Опергруппа управления контрразведки «Смерш» Ленинградского фронта и отделы «Смерш» 8 и 2-й ударных армий (последняя выбыла на другой фронт в начале октября) работают на территории Эстонской ССР с 13–15.09 с. г.
С целью предупреждения возможной активизации вооруженного характера организации «Омакайтсе» нами за истекшее время разыскивались и изымались в основном руководящие и командные кадры этой организации.
По состоянию на 25.10 с. г. изъято:
Командиров взводов – 11
Командиров рот – 17
Командиров батальонов – 4
Начальников уездных отрядов, отделов и служб – 2
Следственными материалами по этим делам, а также официальными документами, захваченными у противника, устанавливается, что «Омакайтсе» представляла из себя вооруженную профашистскую националистическую организацию с централизованным построением, имевшую цель всемерно, причем вооруженным путем, обеспечить создание «самостоятельного» эстонского государства под протекторатом фашистской Германии.
Базой для воссоздания «Омакайтсе» послужили остатки распущенных в 1940 г. националистических организаций буржуазной Эстонии, ушедших в подполье в период установления в Эстонии Советской власти. Руководящий состав организации главным образом состоял из наиболее реакционной части офицерства эстонской буржуазной армии, принадлежавших в большинстве своем к националистической организации «Кайтселиит», а частично из лиц, проходивших службу в Красной Армии, но в силу своих антисоветских убеждений перешедших на сторону противника в период участия в боевых действиях 8-го Эстонского стрелкового корпуса.
Возрождение организации «Омакайтсе» относится к июлю месяцу 1941 года с руководящим центром в г. Тарту.
В период отхода частей Красной Армии из Эстонии наиболее враждебная советскому строю часть мужского эстонского населения ушла в леса, с одной стороны – для оказания прямой вооруженной поддержки наступавшим немецким войскам, и с другой – уклонения от призыва в Красную Армию. Позднее из бежавших в леса стали организовываться бандитские группы, получившие наименование «лесных братьев», которые, как это видно из выступления главы эстонского «самоуправления» МЯЭ, впоследствии организовывались в отряды «Омакайтсе».
Своей организованной вооруженной борьбой против Красной Армии, и особенно в напряженный период 1941 г., «Омакайтсе» заслужили полное доверие со стороны немецких ставленников – главарей оккупированной Эстонии и у них являлись главной вооруженной опорой на протяжении всего времени.
«...Кто мог отдать свою жизнь, чтобы бороться за освобождение своего народа и родины, тот пытался скрываться в лесах и болотах.
Так возникло движение, которое сегодня называется „лесными братьями“.