Позднее, когда возвращался с работы Джонатан, они втроем совершали прогулки на машине по городу. Такие поездки, казалось, развеивали обычно мрачное настроение Джонатана. Он действительно стал пить больше, чем прежде, и Брук видела озабоченность на лице Энн, хотя та старалась не подавать виду.
Для Брук настали хорошие дни. Поездки и возможность осматривать новые места не оставляли времени на раздумья. Кругом все цвело, и особенно прекрасны были окраины города. А о пляжах и говорить нечего, они были великолепны. Брук еще не отваживалась плавать в океане, но с волнением ждала, когда представится подходящий случай.
В одно прекрасное утро Джонатан решил повезти их на гавайский пикник. Праздник был организован их фирмой. Как обычно в подобных случаях, служащие фирм могли пригласить любое количество своих друзей. Джонатан предупредил жену и сестру, чтобы обе приготовились к долгому, насыщенному дню, – такие пикники продолжаются до позднего вечера.
Приняв душ, Брук стояла перед гардеробом и раздумывала, что бы ей надеть. Предстояло выбрать из нескольких летних открытых платьев, купленных уже здесь, на Гавайях. Наконец она остановилась на голубом, с аппликацией по подолу и узкими бретелями. К нему подобрала удобные босоножки на низком каблуке.
В легком нижнем белье Брук сидела перед зеркалом и укладывала волосы. Прическа была почти готова, когда в дверь постучали и в щель просунулась голова Энн. Она приветливо улыбалась:
– Доброе утро. Ты готова? Твой брат уже ждет нас внизу.
– Попроси его дать мне еще десять минут, – улыбнувшись в ответ, сказала Брук. – Я обещаю, что только десять. Сегодня утром я какая-то нерасторопная.
– Понимаю, – вздохнула Энн, входя в комнату. – Я тоже чувствую себя сегодня как-то странно.
Брук встревоженно посмотрела на невестку:
– Тебе нездоровится?
– Нет, просто какая-то лень, – улыбнулась Энн.
– Ты уверена, что только это? – спросила Брук, внимательно глядя на нее.
– Честное скаутское слово, – кивнула Энн. – Однако, должна признаться, – она чуть виновато улыбнулась, – утром меня подташнивало, Джонатан даже принес мне в постель пару крекеров. Потом все прошло. Сейчас я в полном порядке.
Брук немного успокоилась.
– Я верю тебе, но предупреждаю, что весь день не собираюсь спускать с тебя глаз и не позволю тебе переутомиться.
Энн лукаво посмотрела на золовку:
– Разве ты не понимаешь, что балуешь меня? А ведь я могу к этому и привыкнуть.
– Вот и отлично! – воскликнула Брук. – Мне страшно хочется кого-нибудь баловать. Так я чувствую себя полноправным членом семьи.
Энн, обняв Брук, успокоила ее:
– Ты и так, моя дорогая, стала неотъемлемой частью нашей семьи, даже не пытайся думать иначе. Мы с Джонатаном решили, что ты навсегда останешься у нас.
Такой порыв чувств смутил Брук. Она высвободилась и напомнила невестке:
– Если мы сейчас же не прекратим объясняться в любви, я никогда не оденусь, и тогда нам обеим влетит от Джонатана.
– Ты права на все сто! Я спущусь вниз выпить чашечку кофе и тебя подожду. Не забудь захватить купальник, – напомнила Энн, закрывая за собой дверь.
Чуть-чуть подкрасившись, Брук расчесала волосы, блестевшие как шелк. Откинув локоны с лица, она закрепила их ярко-голубыми заколками. Надела платье и, завязав на плечах бретели, сунула ноги в босоножки, на ходу подушилась.
Едва Брук спустилась вниз, из кухни с чашечкой кофе в руке вышел ее брат и тут же остановил ее вопросом:
– Купальник взяла? Он может и не пригодиться, но лучше на всякий случай захватить.
– Ох, совсем забыла! – воскликнула Брук и хлопнула в ладоши. – Забыла, хотя Энн только что мне об этом напомнила. Похоже, у меня не все ладно с памятью.
– Ничего, сбегай-ка наверх. У нас еще есть время, – улыбнулся Джонатан.
Вернувшись, Брук кинула в сумку купальник, полотенце, косметику и темные очки.
Наконец они поехали на пляж. Брук на заднем сиденье глазела в окно, держа стаканчик с кофе в руке. Она наслаждалась дорогой.
Пикник должен был состояться в Морском парке, примерно в сорока пяти минутах езды от Ваикики. Джонатан был одним из ответственных распорядителей, и поэтому они должны были прибыть заранее.
Машина ехала вдоль побережья. Брук любовалась красивым видом на океан, зеленовато-голубой океанской волной, золотистым песком и пестрыми дикими цветами.
Когда они въехали в парк, Энн, повернувшись, чуть лукаво сказала:
– Интересно, какое у тебя будет лицо, когда начнут готовить тушу кабана? Жду не дождусь посмотреть.
– Я не уверена, что хотела бы…
– Энн, перестань, – перебил жену Джонатан, – не заставляй ее уже сейчас морщиться от брезгливости. Мы еще даже не доехали.
– Просто захотелось подразнить тебя, – сказала Энн, снова повернувшись к Брук.
– Я так и подумала, – шутливо ответила та.
– Нет, серьезно. – И Энн озорно засмеялась. – Это зрелище, на которое стоит взглянуть. Поверь мне. Если я это выдерживаю, то и ты сможешь. Сама знаешь, в каком состоянии теперь мой желудок.
Брук скептически посмотрела на невестку:
– Я в этом ничего не понимаю, так что придется во всем положиться на тебя.
– Лучше поверь брату, – вмешался Джонатан, – тебе здесь все понравится.
– Хорошо, – с неохотой кивнула Брук. – Кажется, я к этому готова.
Энн и Джонатан, обменявшись многозначительными взглядами, рассмеялись.
Поставив машину, Джонатан открыл дверцы и помог каждой из дам выйти, а затем провел их к какому-то зданию. Столы в банкетном зале были уже накрыты.
Убедившись, что все в порядке, Джонатан вместе с дамами поспешили на свежий воздух, где должно было готовиться основное блюдо – большая свиная туша.
Вокруг огромной печи уже собралась толпа. Джонатан пожимал руки, разговаривал и отдавал распоряжения. Он нашел для Брук и Энн место, откуда было удобно наблюдать за происходящим. Руководитель, отвечавший за пикник, начал объяснять, как все будет происходить.
– Слушай внимательно и не смей заранее падать в обморок, – вдруг прошептал на ухо Брук Джонатан.
Та прямо подскочила от неожиданности и, повернувшись к брату, шутливо толкнула его в живот.
– Ты до смерти напугал меня, – сказала она с упреком.
– Извини, – весело ответил Джонатан, но я не хочу, чтобы ты отвлекалась и глазела по сторонам.
– Слушаюсь, сэр, – покорно ответила Брук.
Тут повар-гаваец заговорил. Брук слушала его с нарастающим интересом. Он напомнил присутствующим, что главным блюдом пикника будет приготовленная особым способом свинина. Указывая на тушу, он подробно объяснил, как ее будут свежевать, потрошить, чистить, скоблить и натирать соевым соусом и каменной солью.
Этого для Брук оказалось более чем достаточно. За спиной она услышала ехидный смешок Джонатана. Сжав зубы, девушка сделала несколько глубоких вдохов. Это помогло: Брук лишь чуть вздрогнула, когда начали скоблить тушу. Посмотрев на Энн, она заметила, как та, крепко зажмурившись, держится за живот. Брук вспомнила ее насмешки. Так кто же оказался выносливее?
Джонатан нагнулся и что-то шепнул на ухо жене. Энн кивнула.
Подготовив, выпотрошенную свиную тушу уложили на металлическую сетку и наполнили раскаленными добела камнями, которые тут же вынимали из огня щипцами. Затем туше связали передние и задние ноги и завернули ее в сетку. Наконец повар обложил тушу сладким картофелем, бананами, кусочками свиного сала и масла, а сверху накидал кукурузных початков и банановой листвы, чтобы не дать выхода пару, и, накрыв все это джутовой мешковиной, засыпал для верности землей. На этом церемония приготовления была закончена.
Брук, рассмеявшись, повернулась к Энн:
– Как наш животик?
У Энн был растерянный вид.
– А ты как?
– Э, – небрежно откликнулась Брук, – я вышла из этого испытания с честью.
– Что ж, – ласково произнес Джонатан, – когда вы перестанете хвастаться и похлопывать друг друга по спине, подумайте, чему вы хотели бы посвятить ближайшие несколько часов. Я буду занят.
Посоветовавшись, Брук и Энн решили прогуляться и осмотреть парк. Брук где-то слышала, что в парке работает одна из лучших выставок, рассказывающих о жизни моря. Они полюбовались огромным стеклянным аквариумом, где собралось тысячи две представителей морской фауны. Два часа подруги провели в театре, где актерами были морские животные. Особенно интересными оказались номера с дельфинами.
Когда представление окончилось и они в толпе зрителей спешили к выходу, кто-то окликнул Брук. Обернувшись, девушка увидела Дэвида Риттера, который пробирался к ним.
– Привет, Брук! – воскликнул он, несколько запыхавшись. – Я искал вас по всему парку. Вам здесь нравится?
– Пока очень, – улыбнулась Брук. – Хотя я не совсем уверена, что мне захочется отведать свинины, за процессом приготовления которой мы наблюдали.
– Я вас понимаю, – поморщившись, кивнул Дэвид.
Вспомнив наконец о правилах хорошего тона, Брук представила ему Энн:
– Дэвид, познакомьтесь с моей невесткой, Энн Лоусон. Энн, дорогая, это Дэвид Риттер, мы встретились с ним на городском корте. Помнишь, я исчезла из дома, когда вы ушли в магазины?
– Очень приятно, Энн, – проговорил Дэвид. – Кстати, не знаю, стоит ли признаваться, но Брук столь же опасна на корте, как и прежде. У нее отличный удар!
– Хватит, Дэвид, – покраснев, остановила его Брук. И чтобы сменить тему, спросила: – Что привело вас на это корпоративное пиршество?
– Пригласили друзья, работающие в этой фирме. Возможно, я даже получу от этого удовольствие. – Он выразительно посмотрел на Брук.
Намек был недвусмысленным, но Брук предпочла хотя бы временно не замечать попыток Дэвида флиртовать с ней. В свою очередь, он, похоже, не собирался отступать.
Когда вся компания направилась к главному павильону, Дэвид пристроился рядом с Брук.
– Если вы не против, – он взглянул Брук прямо в лицо, – и это не помешает вашим планам, хотел бы пригласить вас на ужин.
Он почувствовал ее замешательство.
Прикидывая, как лучше отказать, чтобы не обидеть его, она неуверенно сказала:
– Видите ли…
– Пожалуйста, – не дал ей продолжать Дэвид, – не говорите «нет». Пожалейте одинокого человека и поужинайте с ним.
Брук, отдавая должное его настойчивости, подумала: почему бы нет? Он ведь помог ей в трудную минуту…
– Может, присядете за наш столик? – посмотрев на него, наконец предложила Брук. – Тогда вы не будете чувствовать себя одиноким. – В ее тоне была легкая ирония. Сказав это, она посмотрела на Энн.
Поняв ее взгляд, та поддержала Брук:
– Конечно, присоединяйтесь к нам, мистер Риттер. С нами за столиком будет еще одна пара, но вы ни в коем случае не будете лишним.
– Великолепно! – согласился Дэвид.
Взглянув на часы, Брук увидела, что уже половина шестого. День пролетел незаметно. Первая его половина была слишком перегруженной впечатлениями. Брук с удовольствием втянула в себя запах готовившегося мяса и поняла, что проголодалась. Даже мысль о жареной свинине не вызвала протеста.
– Поспешим, – сказала она.
Когда они вошли в павильон, Джонатан уже ждал их. Брук представила всем Дэвида и заметила, как нахмурился брат. Очевидно, ему не понравилось, что за их столом будет еще один гость. Брук была удивлена неприветливостью брата. Дэвид никак не мог вызвать чью-либо неприязнь, он был вполне безопасен. Или нет?
Отмахнувшись от этих мыслей, она, извинившись, подала знак Энн – пора было пройти в дамскую комнату и привести себя в порядок. Не успели они выйти в холл, как Энн внезапно спросила:
– Ты заметила, как рассердился Джонатан, когда ты сказала, что Дэвид будет ужинать за нашим столиком?
– Еще бы! – воскликнула Брук. – Но почему?
Энн пожала плечами:
– Я тоже хотела бы знать. В последнее время его раздражает любая мелочь, ты, наверное, сама заметила. Не знаю, что с ним происходит, – закончила она, печально покачав головой.
– Не стоит сейчас об этом, – мягко остановила невестку Брук. – После пикника, я уверена, он успокоится. Ты же знаешь мужчин… – Брук красноречиво закатила глаза и развела руками, что рассмешило Энн. Настроение у подруг улучшилось.
Выпив прохладительные напитки в баре, они прошли в зал, где толпы гостей уже бродили вокруг столиков в поисках своих мест. Джонатан ждал их. Молодая супружеская пара и Дэвид Риттер сидели на своих местах.
Бросив быстрый взгляд на брата, Брук отметила про себя, что его настроение улучшилось. Энн тоже это заметила, и ее лицо просветлело, когда муж улыбнулся ей.
Лоусон познакомил жену и сестру с молодой супружеской парой. Их звали Роберт и Синди Грей. Вскоре Энн и Брук узнали, что Роберт сотрудник отдела кадров, а его жена домохозяйка, воспитывает детей – в семье их было двое. Молодые люди были на редкость приветливыми, приятными собеседниками и с настоящим энтузиазмом приветствовали Брук.
Несмотря на то что появление Дэвида Риттера было экспромтом, он неплохо вписался в их общество. Роберт, Джонатан и Дэвид разговорились об экономическом положении страны, и Энн с интересом ловила каждое слово. Это позволило Брук и Синди поболтать вдвоем.
Молодая женщина с темными глазами восхищенно смотрела на Брук.
– Я слышала, вы профессиональная теннисистка, – заметила она.
Брук провела языком по губам, как всегда, когда нервничала.
– Была, – поправила она собеседницу. – Я несколько месяцев не играю, но надеюсь, что ситуация изменится в ближайшее же время.
– О, это было бы здорово! – с милой улыбкой откликнулась Синди. – Я обязательно стану вашей фанаткой. Меня восхищают все, кто проявил себя в спорте. – Она развела руками. – А я вот воспитываю детей. Это все, на что я способна.
Потупившись, Брук тихо сказала:
– Не надо недооценивать то, что вы делаете. Это гораздо важнее, чем все, чего я смогу достигнуть на корте.
Брук надеялась, что в ее голосе не прозвучит ни горечи, ни обиды, однако, судя по взгляду Синди, это ей не удалось. Та явно собралась задать очередной вопрос. Но прежде чем Синди успела это сделать, Дэвид, повернувшись к Брук, спросил:
– Вам не хочется чего-нибудь выпить?
Девушка на мгновение задумалась.
– Пожалуй. Бокал белого вина.
– А вам, миссис Грей? – обратился Дэвид к Синди.
– То, что заказала Брук, звучит заманчиво. Мне то же самое.
Длинный стол в баре был заставлен аппетитными закусками. Брук увидела маринованную севрюгу с мелко нарезанным луком и помидорами. Она с удовольствием положила себе порцию, соблазнившись еще и кусочком жареной курицы в соусе из таро и кокоса. За Брук вдоль стола двигалась Энн. Когда же обе подошли к свинине, то, взглянув друг на друга, расхохотались.
Вернувшись к своему столику, подруги с удовольствием съели все, что выбрали, и, запив прохладительными напитками, приготовились насладиться предстоящим представлением. В это время Брук случайно взглянула на Джонатана. Тот с изменившимся лицом смотрел куда-то в зал. Проследив за его взглядом, Брук увидела мужчину, замершего в дверном проеме, который тоже смотрел на Джонатана. В это мгновение незнакомец подал знак, как бы подзывая к себе ее брата.
Закусив губу, Джонатан, наклонившись к жене, что-то резко сказал ей и встал так стремительно, что опрокинул стул. Громкий стук произвел эффект выстрела. Выругавшись сквозь зубы, Джонатан поднял стул и, даже не оглянувшись на Энн, направился к двери.
За столом воцарилось неловкое молчание. Брук видела, что невестка готова вот-вот расплакаться. Черт бы побрал братца. Разве он не понимает, во что обходятся Энн его настроения? Или ему все равно?
Ситуацию спас Дэвид – он заказал всем прохладительные напитки; а когда с этим было покончено, на сцену выбежали девушки и стали исполнять гавайский танец хулу. Брук заметила, что Энн повеселела, но ее взгляд то и дело останавливался на входной двери. Джонатан вернулся, когда концертная программа закончилась.
Мрачный как ночь, он снова сел за стол. Энн нагнулась к мужу и, коснувшись его руки, тихо спросила:
– Милый, кто был этот человек и что ему нужно?
Джонатан повернулся к ней и прошипел, но так громко и грубо, что все за столиком услышали:
– Не приставай ко мне, какое тебе дело? Это тебя не касается! Оставь меня в покое.
Энн, обведя всех испуганными глазами, вскочила. По ее лицу покатились слезы.
– Джонатан, как ты мог? – прошептала она, прежде чем почти бегом покинуть зал.
За столом воцарилась мертвая тишина. Брук была вне себя от гнева. Ей хотелось дать пощечину брату, – возможно, это привело бы его в чувство.
Брук встала и ровным голосом попросила извинить ее. Взгляд Джонатана жег ей спину, когда она шла к двери, чтобы разыскать Энн.
Она нашла невестку в дамской комнате. Та рыдала. Обняв, Брук попыталась ее успокоить:
– Ш-ш, родная. Не плачь. Подумай о ребенке. Ты заболеешь, если будешь так переживать. – Вынув бумажную салфетку, она вытерла Энн слезы. – Все будет хорошо.
– О, Бруки, я…
– Не волнуйся, – перебила ее Брук. – Я постараюсь узнать, в чем дело, если ты пообещаешь мне сейчас же прилечь на этот диван и перестать плакать.
– Хорошо, – покорно кивнула Энн. – Обещаю.
Брук крепко сжала ей руку и вышла, оставив Энн одну.
Подходя к столику, она увидела, что Джонатан за ним один. Какая удача, что новые знакомые оказались такими деликатными людьми, подумала Брук. Сев рядом с братом, она прямо сказала:
– Если бы мы не были в общественном месте, я дала бы тебе в глаз, старший брат. Меня не так просто напугать, как бедняжку Энн, так что выкладывай все начистоту.
Прежде чем ответить, Джонатан затянулся сигаретой.
– Мне очень жаль, сестрица, но я ничего не могу тебе рассказать. Поверь, с этим я должен разобраться сам. – Он сделал очередную затяжку. – Я знаю, что был груб с Энн, и искренне сожалею об этом. С ней все в порядке?
– Да, – вздохнула Брук. – Но ты вел себя ужасно. Неужели хочешь, чтобы она потеряла ребенка?
– Конечно же, нет! – рассердился Джонатан. – Что, черт возьми…
Брук сердито поджала губы:
– Ты так себя ведешь, что я уже стала сомневаться…
Джонатан поморщился:
– Просто все идет не так, как я предполагал. – Он умолк, словно не в силах решить, стоит ли продолжать. – Что, черт побери, делает здесь этот щелкопер Риттер? Увивается за тобой? Эшли это не понравится…
Рассерженно сверкнув глазами, Брук прервала его:
– Не пытайся делать из меня идиотку. И при чем здесь Эшли Грэм? Не его дело, кто за мной увивается, как ты грубо изволил выразиться. – Ее голос был полон сарказма, хотя Брук было не до смеха. Почему брат упомянул Эшли? Она давно приказала себе не думать о нем, и тем более о том, что ей так его не хватает.
Голос Джонатана донесся до нее словно во сне.
– Прости, сестра, забудь то, что я сказал. – Он пристально посмотрел ей в глаза.
Брук какое-то мгновение колебалась, но ответила:
– Если бы я, думала, что ты действительно не хотел этого говорить, я, возможно, поспешила бы все забыть, но…
Джонатан резко прервал ее:
– Пожалуйста, не будем это обсуждать! Я уже сказал, что сожалею, разве нет? – Лицо его было в тени. – Все, что мне надо сейчас сделать, – это помириться с Энн. Где она?
Брук беспомощно пожала плечами. Она надеялась, что брат расскажет о своих проблемах, но поскольку этого не произошло, то ему действительно лучше всего было бы увидеть сейчас Энн.
– Она в дамской комнате, лежит там на диване. Позвать ее?
Джонатан неловко, как будто его мышцы одеревенели, покачал головой.
– Нет, – наконец сказал он. – Я подожду ее, и мы поговорим. А потом поедем домой, – устало заключил он.
Проводив Джонатана к Энн, Брук снова вернулась к столику. За ним появился Дэвид Риттер. Супруги Грей, видимо, решили уйти.
Когда Брук приблизилась, Дэвид встал и, выдвинув стул для Брук, подождал, когда дама сядет.
– Все в порядке? – нерешительно поинтересовался он.
Брук покачала головой:
– Не совсем. Но я уже ничем не могу им помочь.
– Могу я подвезти вас домой?
Брук вздохнула:
– Спасибо, думаю мне лучше поехать с ними.
– Если вы так считаете… – В его голосе звучало сомнение.
Брук улыбнулась:
– Считаю. Но я рада, что вы были с нами. Спасибо вам за внимание.
И тут Брук, повернувшись, заметила входивших в зал Джонатана и Энн.
Попрощавшись с Дэвидом, Лоусоны наконец отправились домой. Брук облегченно вздохнула, заметив, что Энн как будто успокоилась и взяла себя в руки. Но тень усталости и тревоги лежала на ее лице, а Джонатан по-прежнему был раздражен. Однако напряженность между супругами заметно уменьшилась, и путешествие домой было относительно спокойным.
После безобразной сцены в ресторане Брук окончательно убедилась, что у ее брата серьезные неприятности. Но поскольку Джонатан отказался довериться ей, она ничем не могла ему помочь. Брук лишь молила судьбу о том, чтобы в этом не был замешан Эшли Грэм. На следующее утро, проснувшись непривычно рано, она продолжала лежать в постели и раздумывать о том, что произошло вчера вечером. Вдруг резко зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, девушка поспешила схватить трубку, чтобы звонок не разбудил Джонатана и Энн. Было всего семь утра. Кто мог звонить в такой ранний час?
– Алло? – осторожно спросила она.
– Доброе утро, – произнес в трубке тихий голос Эшли Грэма.
Брук изо всех сил сжала трубку в руке, испугавшись, что выронит ее, – по всему телу пробежала дрожь.
– Кто это? – прерывисто дыша, спросила она.
И представила себе, как Эшли улыбается столь глупому вопросу.
– Вы сами знаете кто. Я вас разбудил?
– Нет, – быстро сказала Брук. – Хотя да, разбудили. Что вам нужно?
– По голосу мне показалось, что вы спали. Его низкий голос вибрировал в трубке. – Вы еще укутаны простынкой… Господи, – простонал он, – как бы мне хотелось быть рядом!
Сердце Брук остановилось, во рту стало неприятно сухо. Ей казалось, что она никогда не сможет вымолвить ни слова.
– Язык проглотили? – сочувственно проговорил Эшли.
Она молчала.
– На всякий случай я держу трубку подальше от уха – вдруг вы захотите достойно мне ответить. – Эшли рассмеялся. – Неужели разочаруете меня?
Сделав глубокий вдох, Брук соврала:
– Я и в самом деле не сразу вас узнала. – Она была рада, что ее голос хотя бы не дрожит. – Как-никак давно не слышала вашего голоса.
Эшли отозвался довольным смешком:
– Понял, дорогая!
Брук чуть не задохнулась от возмущения. Смех в трубке стал громче.
– Я обещал позвонить, но это единственный случай, когда я один. – Немного помолчав, он добавил: – Ведь вам не хотелось бы, чтобы я говорил с вами в присутствии большой аудитории?
Намек был слишком ясен.
– Эшли, чем я могу быть вам полезна? – Брук решила не позволять ему смущать себя. Но черт побери, до чего же она рада снова слышать его!
– Отлично, мы вернулись к привычному стилю общения. По вашему ядовитому тону я заключаю, что вы окончательно проснулись. – Он снова усмехнулся. – Все та же неприступная мисс Лоусон.
– Эшли, вы с похмелья? – Брук чувствовала, что теряет терпение.
– Как вы сказали?
– Ваш голос… Не знаю, он какой-то совсем другой…
– А я и сам стал другим… но вам этого не понять, – ответил Эшли. Голос его теперь звучал как-то напряженно. – Забудьте.
– Что-то произошло? – Брук села на постели. – Пожалуйста, скажите мне.
Он помолчал, прежде чем ответить.
– Я… о черт, – наконец почти простонал он. – Разве ты не догадываешься, Брук, что со мной? Я хочу тебя. – Снова пауза. – Все, о чем я думаю и что представляю, – это ты в моих объятиях. Я касаюсь тебя, ласкаю, мы занимаемся любовью… – В трубке послышался глубокий печальный вздох. – Вот что со мной.
– О, Эшли, я…
– Только не говори, что ты не чувствуешь того же, – прошептал он.
– Пожалуйста, я… – Брук поняла, что сейчас зарыдает. Она не могла сказать ему того, что хотела бы.
– Забудь это, – вдруг перебил он ее. – Я просто дурак. Мне пора. Поговорим потом.
Брук даже не нашла в себе сил попрощаться с ним. Она рухнула в постель и какое-то время лежала, застыв, обескураженная тем, как резко Эшли прекратил разговор. Когда наконец девушка положила трубку на рычаг, ее рука все еще дрожала.
День, казалось, сулил одни разочарования. В таких случаях, чтобы избавиться от плохого настроения, нет лучшего лекарства, чем физическая нагрузка. И Брук уделила много времени плаванию в бассейне, а потом ей удалось неплохо потренироваться на корте.
Когда вторая неделя отсутствия Эшли подходила к концу, в доме Лоусонов раздался еще один неожиданный звонок. По взаимному согласию Брук, Энн и Джонатан решили провести вечер дома. С тех пор как приехала Брук, они так часто выезжали в город и так много всего насмотрелись, что дружно пришли к выводу: необходимо передохнуть.
Услышав от Энн, что ее просят к телефону, Брук почувствовала, как испуганно затрепетало сердце, словно птенец, пробующий впервые раскрыть слабые крылья.
Это снова был Эшли! Брук знала это. Он не мог не позвонить!
Взяв трубку, она изо всех сил постаралась, чтобы ее голос звучал почти равнодушно. Ей не хотелось, чтобы Эшли понял, что она с ума сходит по нему и мечтает услышать его. Брук удалось коротко и спокойно сказать в трубку:
– Алло.
– Брук, – услышала она приятный, но незнакомый голос, – это Джим Грегори. – Поскольку ответом было молчание, мужчина спросил: – Я оторвал вас от чего-то важного, не так ли?
Для Брук настали хорошие дни. Поездки и возможность осматривать новые места не оставляли времени на раздумья. Кругом все цвело, и особенно прекрасны были окраины города. А о пляжах и говорить нечего, они были великолепны. Брук еще не отваживалась плавать в океане, но с волнением ждала, когда представится подходящий случай.
В одно прекрасное утро Джонатан решил повезти их на гавайский пикник. Праздник был организован их фирмой. Как обычно в подобных случаях, служащие фирм могли пригласить любое количество своих друзей. Джонатан предупредил жену и сестру, чтобы обе приготовились к долгому, насыщенному дню, – такие пикники продолжаются до позднего вечера.
Приняв душ, Брук стояла перед гардеробом и раздумывала, что бы ей надеть. Предстояло выбрать из нескольких летних открытых платьев, купленных уже здесь, на Гавайях. Наконец она остановилась на голубом, с аппликацией по подолу и узкими бретелями. К нему подобрала удобные босоножки на низком каблуке.
В легком нижнем белье Брук сидела перед зеркалом и укладывала волосы. Прическа была почти готова, когда в дверь постучали и в щель просунулась голова Энн. Она приветливо улыбалась:
– Доброе утро. Ты готова? Твой брат уже ждет нас внизу.
– Попроси его дать мне еще десять минут, – улыбнувшись в ответ, сказала Брук. – Я обещаю, что только десять. Сегодня утром я какая-то нерасторопная.
– Понимаю, – вздохнула Энн, входя в комнату. – Я тоже чувствую себя сегодня как-то странно.
Брук встревоженно посмотрела на невестку:
– Тебе нездоровится?
– Нет, просто какая-то лень, – улыбнулась Энн.
– Ты уверена, что только это? – спросила Брук, внимательно глядя на нее.
– Честное скаутское слово, – кивнула Энн. – Однако, должна признаться, – она чуть виновато улыбнулась, – утром меня подташнивало, Джонатан даже принес мне в постель пару крекеров. Потом все прошло. Сейчас я в полном порядке.
Брук немного успокоилась.
– Я верю тебе, но предупреждаю, что весь день не собираюсь спускать с тебя глаз и не позволю тебе переутомиться.
Энн лукаво посмотрела на золовку:
– Разве ты не понимаешь, что балуешь меня? А ведь я могу к этому и привыкнуть.
– Вот и отлично! – воскликнула Брук. – Мне страшно хочется кого-нибудь баловать. Так я чувствую себя полноправным членом семьи.
Энн, обняв Брук, успокоила ее:
– Ты и так, моя дорогая, стала неотъемлемой частью нашей семьи, даже не пытайся думать иначе. Мы с Джонатаном решили, что ты навсегда останешься у нас.
Такой порыв чувств смутил Брук. Она высвободилась и напомнила невестке:
– Если мы сейчас же не прекратим объясняться в любви, я никогда не оденусь, и тогда нам обеим влетит от Джонатана.
– Ты права на все сто! Я спущусь вниз выпить чашечку кофе и тебя подожду. Не забудь захватить купальник, – напомнила Энн, закрывая за собой дверь.
Чуть-чуть подкрасившись, Брук расчесала волосы, блестевшие как шелк. Откинув локоны с лица, она закрепила их ярко-голубыми заколками. Надела платье и, завязав на плечах бретели, сунула ноги в босоножки, на ходу подушилась.
Едва Брук спустилась вниз, из кухни с чашечкой кофе в руке вышел ее брат и тут же остановил ее вопросом:
– Купальник взяла? Он может и не пригодиться, но лучше на всякий случай захватить.
– Ох, совсем забыла! – воскликнула Брук и хлопнула в ладоши. – Забыла, хотя Энн только что мне об этом напомнила. Похоже, у меня не все ладно с памятью.
– Ничего, сбегай-ка наверх. У нас еще есть время, – улыбнулся Джонатан.
Вернувшись, Брук кинула в сумку купальник, полотенце, косметику и темные очки.
Наконец они поехали на пляж. Брук на заднем сиденье глазела в окно, держа стаканчик с кофе в руке. Она наслаждалась дорогой.
Пикник должен был состояться в Морском парке, примерно в сорока пяти минутах езды от Ваикики. Джонатан был одним из ответственных распорядителей, и поэтому они должны были прибыть заранее.
Машина ехала вдоль побережья. Брук любовалась красивым видом на океан, зеленовато-голубой океанской волной, золотистым песком и пестрыми дикими цветами.
Когда они въехали в парк, Энн, повернувшись, чуть лукаво сказала:
– Интересно, какое у тебя будет лицо, когда начнут готовить тушу кабана? Жду не дождусь посмотреть.
– Я не уверена, что хотела бы…
– Энн, перестань, – перебил жену Джонатан, – не заставляй ее уже сейчас морщиться от брезгливости. Мы еще даже не доехали.
– Просто захотелось подразнить тебя, – сказала Энн, снова повернувшись к Брук.
– Я так и подумала, – шутливо ответила та.
– Нет, серьезно. – И Энн озорно засмеялась. – Это зрелище, на которое стоит взглянуть. Поверь мне. Если я это выдерживаю, то и ты сможешь. Сама знаешь, в каком состоянии теперь мой желудок.
Брук скептически посмотрела на невестку:
– Я в этом ничего не понимаю, так что придется во всем положиться на тебя.
– Лучше поверь брату, – вмешался Джонатан, – тебе здесь все понравится.
– Хорошо, – с неохотой кивнула Брук. – Кажется, я к этому готова.
Энн и Джонатан, обменявшись многозначительными взглядами, рассмеялись.
Поставив машину, Джонатан открыл дверцы и помог каждой из дам выйти, а затем провел их к какому-то зданию. Столы в банкетном зале были уже накрыты.
Убедившись, что все в порядке, Джонатан вместе с дамами поспешили на свежий воздух, где должно было готовиться основное блюдо – большая свиная туша.
Вокруг огромной печи уже собралась толпа. Джонатан пожимал руки, разговаривал и отдавал распоряжения. Он нашел для Брук и Энн место, откуда было удобно наблюдать за происходящим. Руководитель, отвечавший за пикник, начал объяснять, как все будет происходить.
– Слушай внимательно и не смей заранее падать в обморок, – вдруг прошептал на ухо Брук Джонатан.
Та прямо подскочила от неожиданности и, повернувшись к брату, шутливо толкнула его в живот.
– Ты до смерти напугал меня, – сказала она с упреком.
– Извини, – весело ответил Джонатан, но я не хочу, чтобы ты отвлекалась и глазела по сторонам.
– Слушаюсь, сэр, – покорно ответила Брук.
Тут повар-гаваец заговорил. Брук слушала его с нарастающим интересом. Он напомнил присутствующим, что главным блюдом пикника будет приготовленная особым способом свинина. Указывая на тушу, он подробно объяснил, как ее будут свежевать, потрошить, чистить, скоблить и натирать соевым соусом и каменной солью.
Этого для Брук оказалось более чем достаточно. За спиной она услышала ехидный смешок Джонатана. Сжав зубы, девушка сделала несколько глубоких вдохов. Это помогло: Брук лишь чуть вздрогнула, когда начали скоблить тушу. Посмотрев на Энн, она заметила, как та, крепко зажмурившись, держится за живот. Брук вспомнила ее насмешки. Так кто же оказался выносливее?
Джонатан нагнулся и что-то шепнул на ухо жене. Энн кивнула.
Подготовив, выпотрошенную свиную тушу уложили на металлическую сетку и наполнили раскаленными добела камнями, которые тут же вынимали из огня щипцами. Затем туше связали передние и задние ноги и завернули ее в сетку. Наконец повар обложил тушу сладким картофелем, бананами, кусочками свиного сала и масла, а сверху накидал кукурузных початков и банановой листвы, чтобы не дать выхода пару, и, накрыв все это джутовой мешковиной, засыпал для верности землей. На этом церемония приготовления была закончена.
Брук, рассмеявшись, повернулась к Энн:
– Как наш животик?
У Энн был растерянный вид.
– А ты как?
– Э, – небрежно откликнулась Брук, – я вышла из этого испытания с честью.
– Что ж, – ласково произнес Джонатан, – когда вы перестанете хвастаться и похлопывать друг друга по спине, подумайте, чему вы хотели бы посвятить ближайшие несколько часов. Я буду занят.
Посоветовавшись, Брук и Энн решили прогуляться и осмотреть парк. Брук где-то слышала, что в парке работает одна из лучших выставок, рассказывающих о жизни моря. Они полюбовались огромным стеклянным аквариумом, где собралось тысячи две представителей морской фауны. Два часа подруги провели в театре, где актерами были морские животные. Особенно интересными оказались номера с дельфинами.
Когда представление окончилось и они в толпе зрителей спешили к выходу, кто-то окликнул Брук. Обернувшись, девушка увидела Дэвида Риттера, который пробирался к ним.
– Привет, Брук! – воскликнул он, несколько запыхавшись. – Я искал вас по всему парку. Вам здесь нравится?
– Пока очень, – улыбнулась Брук. – Хотя я не совсем уверена, что мне захочется отведать свинины, за процессом приготовления которой мы наблюдали.
– Я вас понимаю, – поморщившись, кивнул Дэвид.
Вспомнив наконец о правилах хорошего тона, Брук представила ему Энн:
– Дэвид, познакомьтесь с моей невесткой, Энн Лоусон. Энн, дорогая, это Дэвид Риттер, мы встретились с ним на городском корте. Помнишь, я исчезла из дома, когда вы ушли в магазины?
– Очень приятно, Энн, – проговорил Дэвид. – Кстати, не знаю, стоит ли признаваться, но Брук столь же опасна на корте, как и прежде. У нее отличный удар!
– Хватит, Дэвид, – покраснев, остановила его Брук. И чтобы сменить тему, спросила: – Что привело вас на это корпоративное пиршество?
– Пригласили друзья, работающие в этой фирме. Возможно, я даже получу от этого удовольствие. – Он выразительно посмотрел на Брук.
Намек был недвусмысленным, но Брук предпочла хотя бы временно не замечать попыток Дэвида флиртовать с ней. В свою очередь, он, похоже, не собирался отступать.
Когда вся компания направилась к главному павильону, Дэвид пристроился рядом с Брук.
– Если вы не против, – он взглянул Брук прямо в лицо, – и это не помешает вашим планам, хотел бы пригласить вас на ужин.
Он почувствовал ее замешательство.
Прикидывая, как лучше отказать, чтобы не обидеть его, она неуверенно сказала:
– Видите ли…
– Пожалуйста, – не дал ей продолжать Дэвид, – не говорите «нет». Пожалейте одинокого человека и поужинайте с ним.
Брук, отдавая должное его настойчивости, подумала: почему бы нет? Он ведь помог ей в трудную минуту…
– Может, присядете за наш столик? – посмотрев на него, наконец предложила Брук. – Тогда вы не будете чувствовать себя одиноким. – В ее тоне была легкая ирония. Сказав это, она посмотрела на Энн.
Поняв ее взгляд, та поддержала Брук:
– Конечно, присоединяйтесь к нам, мистер Риттер. С нами за столиком будет еще одна пара, но вы ни в коем случае не будете лишним.
– Великолепно! – согласился Дэвид.
Взглянув на часы, Брук увидела, что уже половина шестого. День пролетел незаметно. Первая его половина была слишком перегруженной впечатлениями. Брук с удовольствием втянула в себя запах готовившегося мяса и поняла, что проголодалась. Даже мысль о жареной свинине не вызвала протеста.
– Поспешим, – сказала она.
Когда они вошли в павильон, Джонатан уже ждал их. Брук представила всем Дэвида и заметила, как нахмурился брат. Очевидно, ему не понравилось, что за их столом будет еще один гость. Брук была удивлена неприветливостью брата. Дэвид никак не мог вызвать чью-либо неприязнь, он был вполне безопасен. Или нет?
Отмахнувшись от этих мыслей, она, извинившись, подала знак Энн – пора было пройти в дамскую комнату и привести себя в порядок. Не успели они выйти в холл, как Энн внезапно спросила:
– Ты заметила, как рассердился Джонатан, когда ты сказала, что Дэвид будет ужинать за нашим столиком?
– Еще бы! – воскликнула Брук. – Но почему?
Энн пожала плечами:
– Я тоже хотела бы знать. В последнее время его раздражает любая мелочь, ты, наверное, сама заметила. Не знаю, что с ним происходит, – закончила она, печально покачав головой.
– Не стоит сейчас об этом, – мягко остановила невестку Брук. – После пикника, я уверена, он успокоится. Ты же знаешь мужчин… – Брук красноречиво закатила глаза и развела руками, что рассмешило Энн. Настроение у подруг улучшилось.
Выпив прохладительные напитки в баре, они прошли в зал, где толпы гостей уже бродили вокруг столиков в поисках своих мест. Джонатан ждал их. Молодая супружеская пара и Дэвид Риттер сидели на своих местах.
Бросив быстрый взгляд на брата, Брук отметила про себя, что его настроение улучшилось. Энн тоже это заметила, и ее лицо просветлело, когда муж улыбнулся ей.
Лоусон познакомил жену и сестру с молодой супружеской парой. Их звали Роберт и Синди Грей. Вскоре Энн и Брук узнали, что Роберт сотрудник отдела кадров, а его жена домохозяйка, воспитывает детей – в семье их было двое. Молодые люди были на редкость приветливыми, приятными собеседниками и с настоящим энтузиазмом приветствовали Брук.
Несмотря на то что появление Дэвида Риттера было экспромтом, он неплохо вписался в их общество. Роберт, Джонатан и Дэвид разговорились об экономическом положении страны, и Энн с интересом ловила каждое слово. Это позволило Брук и Синди поболтать вдвоем.
Молодая женщина с темными глазами восхищенно смотрела на Брук.
– Я слышала, вы профессиональная теннисистка, – заметила она.
Брук провела языком по губам, как всегда, когда нервничала.
– Была, – поправила она собеседницу. – Я несколько месяцев не играю, но надеюсь, что ситуация изменится в ближайшее же время.
– О, это было бы здорово! – с милой улыбкой откликнулась Синди. – Я обязательно стану вашей фанаткой. Меня восхищают все, кто проявил себя в спорте. – Она развела руками. – А я вот воспитываю детей. Это все, на что я способна.
Потупившись, Брук тихо сказала:
– Не надо недооценивать то, что вы делаете. Это гораздо важнее, чем все, чего я смогу достигнуть на корте.
Брук надеялась, что в ее голосе не прозвучит ни горечи, ни обиды, однако, судя по взгляду Синди, это ей не удалось. Та явно собралась задать очередной вопрос. Но прежде чем Синди успела это сделать, Дэвид, повернувшись к Брук, спросил:
– Вам не хочется чего-нибудь выпить?
Девушка на мгновение задумалась.
– Пожалуй. Бокал белого вина.
– А вам, миссис Грей? – обратился Дэвид к Синди.
– То, что заказала Брук, звучит заманчиво. Мне то же самое.
Длинный стол в баре был заставлен аппетитными закусками. Брук увидела маринованную севрюгу с мелко нарезанным луком и помидорами. Она с удовольствием положила себе порцию, соблазнившись еще и кусочком жареной курицы в соусе из таро и кокоса. За Брук вдоль стола двигалась Энн. Когда же обе подошли к свинине, то, взглянув друг на друга, расхохотались.
Вернувшись к своему столику, подруги с удовольствием съели все, что выбрали, и, запив прохладительными напитками, приготовились насладиться предстоящим представлением. В это время Брук случайно взглянула на Джонатана. Тот с изменившимся лицом смотрел куда-то в зал. Проследив за его взглядом, Брук увидела мужчину, замершего в дверном проеме, который тоже смотрел на Джонатана. В это мгновение незнакомец подал знак, как бы подзывая к себе ее брата.
Закусив губу, Джонатан, наклонившись к жене, что-то резко сказал ей и встал так стремительно, что опрокинул стул. Громкий стук произвел эффект выстрела. Выругавшись сквозь зубы, Джонатан поднял стул и, даже не оглянувшись на Энн, направился к двери.
За столом воцарилось неловкое молчание. Брук видела, что невестка готова вот-вот расплакаться. Черт бы побрал братца. Разве он не понимает, во что обходятся Энн его настроения? Или ему все равно?
Ситуацию спас Дэвид – он заказал всем прохладительные напитки; а когда с этим было покончено, на сцену выбежали девушки и стали исполнять гавайский танец хулу. Брук заметила, что Энн повеселела, но ее взгляд то и дело останавливался на входной двери. Джонатан вернулся, когда концертная программа закончилась.
Мрачный как ночь, он снова сел за стол. Энн нагнулась к мужу и, коснувшись его руки, тихо спросила:
– Милый, кто был этот человек и что ему нужно?
Джонатан повернулся к ней и прошипел, но так громко и грубо, что все за столиком услышали:
– Не приставай ко мне, какое тебе дело? Это тебя не касается! Оставь меня в покое.
Энн, обведя всех испуганными глазами, вскочила. По ее лицу покатились слезы.
– Джонатан, как ты мог? – прошептала она, прежде чем почти бегом покинуть зал.
За столом воцарилась мертвая тишина. Брук была вне себя от гнева. Ей хотелось дать пощечину брату, – возможно, это привело бы его в чувство.
Брук встала и ровным голосом попросила извинить ее. Взгляд Джонатана жег ей спину, когда она шла к двери, чтобы разыскать Энн.
Она нашла невестку в дамской комнате. Та рыдала. Обняв, Брук попыталась ее успокоить:
– Ш-ш, родная. Не плачь. Подумай о ребенке. Ты заболеешь, если будешь так переживать. – Вынув бумажную салфетку, она вытерла Энн слезы. – Все будет хорошо.
– О, Бруки, я…
– Не волнуйся, – перебила ее Брук. – Я постараюсь узнать, в чем дело, если ты пообещаешь мне сейчас же прилечь на этот диван и перестать плакать.
– Хорошо, – покорно кивнула Энн. – Обещаю.
Брук крепко сжала ей руку и вышла, оставив Энн одну.
Подходя к столику, она увидела, что Джонатан за ним один. Какая удача, что новые знакомые оказались такими деликатными людьми, подумала Брук. Сев рядом с братом, она прямо сказала:
– Если бы мы не были в общественном месте, я дала бы тебе в глаз, старший брат. Меня не так просто напугать, как бедняжку Энн, так что выкладывай все начистоту.
Прежде чем ответить, Джонатан затянулся сигаретой.
– Мне очень жаль, сестрица, но я ничего не могу тебе рассказать. Поверь, с этим я должен разобраться сам. – Он сделал очередную затяжку. – Я знаю, что был груб с Энн, и искренне сожалею об этом. С ней все в порядке?
– Да, – вздохнула Брук. – Но ты вел себя ужасно. Неужели хочешь, чтобы она потеряла ребенка?
– Конечно же, нет! – рассердился Джонатан. – Что, черт возьми…
Брук сердито поджала губы:
– Ты так себя ведешь, что я уже стала сомневаться…
Джонатан поморщился:
– Просто все идет не так, как я предполагал. – Он умолк, словно не в силах решить, стоит ли продолжать. – Что, черт побери, делает здесь этот щелкопер Риттер? Увивается за тобой? Эшли это не понравится…
Рассерженно сверкнув глазами, Брук прервала его:
– Не пытайся делать из меня идиотку. И при чем здесь Эшли Грэм? Не его дело, кто за мной увивается, как ты грубо изволил выразиться. – Ее голос был полон сарказма, хотя Брук было не до смеха. Почему брат упомянул Эшли? Она давно приказала себе не думать о нем, и тем более о том, что ей так его не хватает.
Голос Джонатана донесся до нее словно во сне.
– Прости, сестра, забудь то, что я сказал. – Он пристально посмотрел ей в глаза.
Брук какое-то мгновение колебалась, но ответила:
– Если бы я, думала, что ты действительно не хотел этого говорить, я, возможно, поспешила бы все забыть, но…
Джонатан резко прервал ее:
– Пожалуйста, не будем это обсуждать! Я уже сказал, что сожалею, разве нет? – Лицо его было в тени. – Все, что мне надо сейчас сделать, – это помириться с Энн. Где она?
Брук беспомощно пожала плечами. Она надеялась, что брат расскажет о своих проблемах, но поскольку этого не произошло, то ему действительно лучше всего было бы увидеть сейчас Энн.
– Она в дамской комнате, лежит там на диване. Позвать ее?
Джонатан неловко, как будто его мышцы одеревенели, покачал головой.
– Нет, – наконец сказал он. – Я подожду ее, и мы поговорим. А потом поедем домой, – устало заключил он.
Проводив Джонатана к Энн, Брук снова вернулась к столику. За ним появился Дэвид Риттер. Супруги Грей, видимо, решили уйти.
Когда Брук приблизилась, Дэвид встал и, выдвинув стул для Брук, подождал, когда дама сядет.
– Все в порядке? – нерешительно поинтересовался он.
Брук покачала головой:
– Не совсем. Но я уже ничем не могу им помочь.
– Могу я подвезти вас домой?
Брук вздохнула:
– Спасибо, думаю мне лучше поехать с ними.
– Если вы так считаете… – В его голосе звучало сомнение.
Брук улыбнулась:
– Считаю. Но я рада, что вы были с нами. Спасибо вам за внимание.
И тут Брук, повернувшись, заметила входивших в зал Джонатана и Энн.
Попрощавшись с Дэвидом, Лоусоны наконец отправились домой. Брук облегченно вздохнула, заметив, что Энн как будто успокоилась и взяла себя в руки. Но тень усталости и тревоги лежала на ее лице, а Джонатан по-прежнему был раздражен. Однако напряженность между супругами заметно уменьшилась, и путешествие домой было относительно спокойным.
После безобразной сцены в ресторане Брук окончательно убедилась, что у ее брата серьезные неприятности. Но поскольку Джонатан отказался довериться ей, она ничем не могла ему помочь. Брук лишь молила судьбу о том, чтобы в этом не был замешан Эшли Грэм. На следующее утро, проснувшись непривычно рано, она продолжала лежать в постели и раздумывать о том, что произошло вчера вечером. Вдруг резко зазвонил телефон. Вздрогнув от неожиданности, девушка поспешила схватить трубку, чтобы звонок не разбудил Джонатана и Энн. Было всего семь утра. Кто мог звонить в такой ранний час?
– Алло? – осторожно спросила она.
– Доброе утро, – произнес в трубке тихий голос Эшли Грэма.
Брук изо всех сил сжала трубку в руке, испугавшись, что выронит ее, – по всему телу пробежала дрожь.
– Кто это? – прерывисто дыша, спросила она.
И представила себе, как Эшли улыбается столь глупому вопросу.
– Вы сами знаете кто. Я вас разбудил?
– Нет, – быстро сказала Брук. – Хотя да, разбудили. Что вам нужно?
– По голосу мне показалось, что вы спали. Его низкий голос вибрировал в трубке. – Вы еще укутаны простынкой… Господи, – простонал он, – как бы мне хотелось быть рядом!
Сердце Брук остановилось, во рту стало неприятно сухо. Ей казалось, что она никогда не сможет вымолвить ни слова.
– Язык проглотили? – сочувственно проговорил Эшли.
Она молчала.
– На всякий случай я держу трубку подальше от уха – вдруг вы захотите достойно мне ответить. – Эшли рассмеялся. – Неужели разочаруете меня?
Сделав глубокий вдох, Брук соврала:
– Я и в самом деле не сразу вас узнала. – Она была рада, что ее голос хотя бы не дрожит. – Как-никак давно не слышала вашего голоса.
Эшли отозвался довольным смешком:
– Понял, дорогая!
Брук чуть не задохнулась от возмущения. Смех в трубке стал громче.
– Я обещал позвонить, но это единственный случай, когда я один. – Немного помолчав, он добавил: – Ведь вам не хотелось бы, чтобы я говорил с вами в присутствии большой аудитории?
Намек был слишком ясен.
– Эшли, чем я могу быть вам полезна? – Брук решила не позволять ему смущать себя. Но черт побери, до чего же она рада снова слышать его!
– Отлично, мы вернулись к привычному стилю общения. По вашему ядовитому тону я заключаю, что вы окончательно проснулись. – Он снова усмехнулся. – Все та же неприступная мисс Лоусон.
– Эшли, вы с похмелья? – Брук чувствовала, что теряет терпение.
– Как вы сказали?
– Ваш голос… Не знаю, он какой-то совсем другой…
– А я и сам стал другим… но вам этого не понять, – ответил Эшли. Голос его теперь звучал как-то напряженно. – Забудьте.
– Что-то произошло? – Брук села на постели. – Пожалуйста, скажите мне.
Он помолчал, прежде чем ответить.
– Я… о черт, – наконец почти простонал он. – Разве ты не догадываешься, Брук, что со мной? Я хочу тебя. – Снова пауза. – Все, о чем я думаю и что представляю, – это ты в моих объятиях. Я касаюсь тебя, ласкаю, мы занимаемся любовью… – В трубке послышался глубокий печальный вздох. – Вот что со мной.
– О, Эшли, я…
– Только не говори, что ты не чувствуешь того же, – прошептал он.
– Пожалуйста, я… – Брук поняла, что сейчас зарыдает. Она не могла сказать ему того, что хотела бы.
– Забудь это, – вдруг перебил он ее. – Я просто дурак. Мне пора. Поговорим потом.
Брук даже не нашла в себе сил попрощаться с ним. Она рухнула в постель и какое-то время лежала, застыв, обескураженная тем, как резко Эшли прекратил разговор. Когда наконец девушка положила трубку на рычаг, ее рука все еще дрожала.
День, казалось, сулил одни разочарования. В таких случаях, чтобы избавиться от плохого настроения, нет лучшего лекарства, чем физическая нагрузка. И Брук уделила много времени плаванию в бассейне, а потом ей удалось неплохо потренироваться на корте.
Когда вторая неделя отсутствия Эшли подходила к концу, в доме Лоусонов раздался еще один неожиданный звонок. По взаимному согласию Брук, Энн и Джонатан решили провести вечер дома. С тех пор как приехала Брук, они так часто выезжали в город и так много всего насмотрелись, что дружно пришли к выводу: необходимо передохнуть.
Услышав от Энн, что ее просят к телефону, Брук почувствовала, как испуганно затрепетало сердце, словно птенец, пробующий впервые раскрыть слабые крылья.
Это снова был Эшли! Брук знала это. Он не мог не позвонить!
Взяв трубку, она изо всех сил постаралась, чтобы ее голос звучал почти равнодушно. Ей не хотелось, чтобы Эшли понял, что она с ума сходит по нему и мечтает услышать его. Брук удалось коротко и спокойно сказать в трубку:
– Алло.
– Брук, – услышала она приятный, но незнакомый голос, – это Джим Грегори. – Поскольку ответом было молчание, мужчина спросил: – Я оторвал вас от чего-то важного, не так ли?