Страница:
Он проверил содержимое портфеля. Его мысли уносились далеко от дома. Осталось неприятное чувство от того, что солгал жене. Раньше он никогда не делал этого. Мысль, что он покривил душой, стала невыносимой. Скоро все это кончится. Джейсон вздрогнул, подумав о риске, которому подвергает себя, По его телу невольно пробежала дрожь, когда он осознал, что жена ничего не знает. Он снова обдумал свой план. Маршрут, которым поедет, действия, которыми запутает свои следы, кодовые имена людей, которые его встретят. Голова соображала с трудом. Джейсон посмотрел в окно, стремясь разглядеть что-то вдали на горизонте. Глаза за стеклами очков, которые он носил, казалось, становились все больше и больше, пока его мозг напряженно перебирал все мыслимые возможности. После того, как сегодняшний день закончится, в самом деле можно будет в первый раз сказать, что идти на подобный риск стоило. Самое главное сегодня — уцелеть.
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 4
Мрак, окутавший международный аэропорт Даллеса, скоро отступит перед рассветом. Пока пробуждался новый день, к аэровокзалу подъехало такси. Задняя дверца отворилась и появился Джейсон Арчер. В одной руке он держал кожаный портфель, в другой — черный металлический кейс, вмещавший портативный компьютер. На голове — темно-зеленая шляпа с широкими полями и кожаной лентой.
Джейсон улыбался — воспоминание о любовной сцене с женой не выходило у него из головы. Оба приняли душ, но его тело хранило аромат недавней близости, и если бы не надо было торопиться, они бы отдались друг другу еще раз.
Он поставил кейс с компьютером на землю и, достав из машины парусиновую сумку большого размера, перекинул ее через плечо. Джейсон предъявил водительские права у кассы «Уэстерн Эйрлайнс», получил билет и посадочный талон, сдал парусиновую сумку. Он задержался, чтобы поправить воротник пальто из верблюжьей шерсти, глубже надвинуть шляпу на голову, разгладить галстук с орнаментом золотистой, светло-коричневой и бледно-лиловой расцветок. На нем были темно-серые мешковатые брюки. Не то чтобы все очень бросалось в глаза, однако носки были белые, а теннисные туфли — черные. Через некоторое время Джейсон в торговом ряду купил газету «USA Today» и чашку кофе. Затем он прошел через спецконтроль.
Автобус был заполнен на три четверти. Джейсон стоял среди мужчин и женщин, выглядевших почти так же, как он: темные костюмы, следы помады на шее, плотно набитые сумки, поддерживаемые усталыми руками.
Джейсон не выпускал из рук кожаный портфель, его ноги зажали кейс с компьютером. Временами он осматривал автобус, изучая сонных пассажиров. Затем его взгляд вернулся к газете, а автобус, качаясь и подпрыгивая, продолжал путь.
Сидя в большом открытом зале ожидания перед выходом номер 11, Джейсон сверил время. Скоро начнется посадка. Он посмотрел через широкое окно — ряд самолетов «Уэстерн Эйрлайнс» со знакомыми яркими коричнево-желтыми полосами готовился к ранним утренним рейсам. Розовые полосы прорезали небо, когда взошло солнце и озарило Восточное побережье. Снаружи ветер яростно бился о толстое стекло. Служащие аэропорта, горбясь, двигались вперед, преодолевая натиск ветра. Скоро зима окончательно вступит в свои права, тогда ветры и холодный снег продержат этот регион в своей власти до апреля.
Из внутреннего кармана Джейсон извлек посадочный талон и начал изучать его содержание: беспересадочный полет на самолете «Уэстерн Эйрлайнс» рейсом 3223 из вашингтонского аэропорта до Лос-Анджелеса. Джейсон родился и вырос в районе Лос-Анджелеса, где не был уже больше двух лет. Совсем рядом в огромном аэровокзале скоро начнется посадка на самолет, который полетит в Сиэтл с промежуточной посадкой в Чикаго. Джейсон облизнул губы, где-то в глубине его сознания зарождалось мрачное предчувствие. Он несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от сухости во рту. Выпив кофе, пролистал газету, без особой радости читая о несчастьях и бедах мира сего, обрушивавшихся с каждой цветной полосы.
Просматривая заголовки, он заметил мужчину, решительно шагавшего по главному вестибюлю. На нем были пальто из верблюжьей шерсти и серые мешковатые брюки. У шеи высовывался галстук, похожий на галстук Джейсона. Как и Джейсон, он держал в руке кожаный портфель и черный кейс с компьютером. Помимо компьютера, он сжимал в руке белый конверт.
Джейсон быстро поднялся и направился в мужской туалет. Он как раз открылся после уборки.
Войдя в последнюю кабину, Джейсон запер дверь, повесил свое пальто на крючок, открыл кожаный портфель, вытащил большой сложенный нейлоновый мешок. Он извлек зеркало размером четыре дюйма на восемь. Приладил его к стенке кабины с помощью магнита. Затем достал толстые черные очки, чтобы заменить ими очки в металлической оправе, и черный крем для усов. Парик с короткой стрижкой пришелся впору чернильного цвета усам. Снял галстук и пиджак, запихнул их в сумку, натянул бумажный спортивный свитер. Стащил мешковатые брюки, под ними оказались подходящего цвета тренировочные штаны. Теперь теннисные туфли оказались к месту. Пальто было двусторонним и вместо верблюжьего стало темно-синим. Джейсон посмотрелся в зеркало. Кожаный портфель и металлический кейс вместе с зеркалом исчезли в нейлоновом мешке. Шляпа осталась на крючке кабины. Отперев дверь, он вышел и направился к раковине.
Вымыв руки, Джейсон внимательно рассматривал в зеркале свое очкастое лицо. В отражении он увидел, как в дверях появился высокий блондин, которого приметил ранее. Тот вошел в ту же кабину, которую Джейсон покинул, и закрыл дверь. Джейсон тщательно вытер руки и пригладил свои новые волосы. В этот момент из кабины вышел мужчина с его шляпой на голове. Если бы не эта маскировка, оба могли бы сойти за близнецов. Выходя через дверь, они словно нечаянно столкнулись. Джейсон торопливо извинился, мужчина даже не взглянул на него. Он быстро удалился с билетом Джейсона в кармане, а последний засунул в карман пальто белый конверт.
Джейсон уже собирался вернуться на прежнее место, когда его взгляд задержался на телефонах. Немного поколебавшись, он быстро подошел к одному и набрал номер.
— Сид?
— Джейсон? — Сидней одновременно одевалась, кормила непослушную Эми Арчер и запихивала папки в свой портфель. — Что случилось? Твой вылет задерживается?
— Нет, самолет вылетает через несколько минут. — Он умолк, увидев отражение своего измененного лица на блестящей поверхности телефона. Стало как-то неловко разговаривать с женой в таком виде.
Сидней натягивала пальто на Эми.
— В чем дело? Что-нибудь не так?
— Нет, просто подумал, позвоню, узнаю, как дела.
Сидни раздраженно проворчала:
— Что ж, вот тебе краткий отчет: я опаздываю, твоя дочь как всегда не слушается и, как только сейчас обнаружилось, мой билет на самолет и нужные документы остались на работе, а это значит, что вместо получаса свободного времени у меня остается несколько секунд.
— Я... извини, Сид. — Рука Джейсона крепко сжимала нейлоновый мешок. Сегодня последний день. Последний день, — повторял он про себя. Если с ним что-нибудь случится, если по какой-то причине, несмотря на все предосторожности, он не вернется, жена ведь никогда так ничего и не узнает.
Сидней уже кипела. Эми только что пролила чашку с напитком на свое пальто, и большая часть молока оказалась в набитом бумагами портфеле Сидней. Она пыталась удержать телефонную трубку под подбородком.
— Джейсон, мне пора бежать.
— Нет, Сид, подожди, мне надо сказать тебе...
Сидней встала. Тон ее голоса не допускал возражений. Она обозревала вред, причиненный двухлетней дочерью, с вызовом смотревшей на свою мать. Подбородки обеих были похожи, как две капли воды.
— Джейсон, придется подождать. Я тоже должна успеть на самолет. Пока. — Она повесила трубку и подхватила извивающуюся дочь. Забрав пакет с растворимым напитком и все остальное, обе вышли.
Джейсон медленно повесил трубку и отвернулся. Он тяжко вдохнул и уже в сотый раз молил Бога, чтобы сегодня все завершилось, как намечено. Он не заметил, как какой-то человек время от времени украдкой поглядывает в его сторону и отворачивается. Этот же человек прошел мимо Джейсона еще до процедуры переодевания в туалете. Достаточно близко, чтобы рассмотреть бирку на его сумке. Джейсон совершил маленький, но серьезных промах, ибо на бирке значилось его настоящее имя и место назначения.
Спустя несколько минут Джейсон встал в очередь на посадку. Он вытащил белый конверт, переданный ему мужчиной в туалете, и достал из него билет на самолет. Ему не терпелось увидеть, как выглядит Сиэтл. Он посмотрел через проход и вовремя заметил, как его «двойник» садится в самолет, вылетающий в Лос-Анджелес. Затем Джейсон обратил внимание в очереди на еще одного пассажира на тот же рейс. Высокий, худощавый, большая лысая башка, возвышавшаяся над квадратным лицом, частично покрытым густой бородой. Выразительные черты лица показались знакомыми, но Джейсон не успел как следует разглядеть их владельца, поскольку тот скрылся за дверью, спеша к своему месту. Джейсон пожал плечами, послушно отдал посадочный талон и пошел по коридору салона к своему месту.
Джейсон улыбался — воспоминание о любовной сцене с женой не выходило у него из головы. Оба приняли душ, но его тело хранило аромат недавней близости, и если бы не надо было торопиться, они бы отдались друг другу еще раз.
Он поставил кейс с компьютером на землю и, достав из машины парусиновую сумку большого размера, перекинул ее через плечо. Джейсон предъявил водительские права у кассы «Уэстерн Эйрлайнс», получил билет и посадочный талон, сдал парусиновую сумку. Он задержался, чтобы поправить воротник пальто из верблюжьей шерсти, глубже надвинуть шляпу на голову, разгладить галстук с орнаментом золотистой, светло-коричневой и бледно-лиловой расцветок. На нем были темно-серые мешковатые брюки. Не то чтобы все очень бросалось в глаза, однако носки были белые, а теннисные туфли — черные. Через некоторое время Джейсон в торговом ряду купил газету «USA Today» и чашку кофе. Затем он прошел через спецконтроль.
Автобус был заполнен на три четверти. Джейсон стоял среди мужчин и женщин, выглядевших почти так же, как он: темные костюмы, следы помады на шее, плотно набитые сумки, поддерживаемые усталыми руками.
Джейсон не выпускал из рук кожаный портфель, его ноги зажали кейс с компьютером. Временами он осматривал автобус, изучая сонных пассажиров. Затем его взгляд вернулся к газете, а автобус, качаясь и подпрыгивая, продолжал путь.
Сидя в большом открытом зале ожидания перед выходом номер 11, Джейсон сверил время. Скоро начнется посадка. Он посмотрел через широкое окно — ряд самолетов «Уэстерн Эйрлайнс» со знакомыми яркими коричнево-желтыми полосами готовился к ранним утренним рейсам. Розовые полосы прорезали небо, когда взошло солнце и озарило Восточное побережье. Снаружи ветер яростно бился о толстое стекло. Служащие аэропорта, горбясь, двигались вперед, преодолевая натиск ветра. Скоро зима окончательно вступит в свои права, тогда ветры и холодный снег продержат этот регион в своей власти до апреля.
Из внутреннего кармана Джейсон извлек посадочный талон и начал изучать его содержание: беспересадочный полет на самолете «Уэстерн Эйрлайнс» рейсом 3223 из вашингтонского аэропорта до Лос-Анджелеса. Джейсон родился и вырос в районе Лос-Анджелеса, где не был уже больше двух лет. Совсем рядом в огромном аэровокзале скоро начнется посадка на самолет, который полетит в Сиэтл с промежуточной посадкой в Чикаго. Джейсон облизнул губы, где-то в глубине его сознания зарождалось мрачное предчувствие. Он несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от сухости во рту. Выпив кофе, пролистал газету, без особой радости читая о несчастьях и бедах мира сего, обрушивавшихся с каждой цветной полосы.
Просматривая заголовки, он заметил мужчину, решительно шагавшего по главному вестибюлю. На нем были пальто из верблюжьей шерсти и серые мешковатые брюки. У шеи высовывался галстук, похожий на галстук Джейсона. Как и Джейсон, он держал в руке кожаный портфель и черный кейс с компьютером. Помимо компьютера, он сжимал в руке белый конверт.
Джейсон быстро поднялся и направился в мужской туалет. Он как раз открылся после уборки.
Войдя в последнюю кабину, Джейсон запер дверь, повесил свое пальто на крючок, открыл кожаный портфель, вытащил большой сложенный нейлоновый мешок. Он извлек зеркало размером четыре дюйма на восемь. Приладил его к стенке кабины с помощью магнита. Затем достал толстые черные очки, чтобы заменить ими очки в металлической оправе, и черный крем для усов. Парик с короткой стрижкой пришелся впору чернильного цвета усам. Снял галстук и пиджак, запихнул их в сумку, натянул бумажный спортивный свитер. Стащил мешковатые брюки, под ними оказались подходящего цвета тренировочные штаны. Теперь теннисные туфли оказались к месту. Пальто было двусторонним и вместо верблюжьего стало темно-синим. Джейсон посмотрелся в зеркало. Кожаный портфель и металлический кейс вместе с зеркалом исчезли в нейлоновом мешке. Шляпа осталась на крючке кабины. Отперев дверь, он вышел и направился к раковине.
Вымыв руки, Джейсон внимательно рассматривал в зеркале свое очкастое лицо. В отражении он увидел, как в дверях появился высокий блондин, которого приметил ранее. Тот вошел в ту же кабину, которую Джейсон покинул, и закрыл дверь. Джейсон тщательно вытер руки и пригладил свои новые волосы. В этот момент из кабины вышел мужчина с его шляпой на голове. Если бы не эта маскировка, оба могли бы сойти за близнецов. Выходя через дверь, они словно нечаянно столкнулись. Джейсон торопливо извинился, мужчина даже не взглянул на него. Он быстро удалился с билетом Джейсона в кармане, а последний засунул в карман пальто белый конверт.
Джейсон уже собирался вернуться на прежнее место, когда его взгляд задержался на телефонах. Немного поколебавшись, он быстро подошел к одному и набрал номер.
— Сид?
— Джейсон? — Сидней одновременно одевалась, кормила непослушную Эми Арчер и запихивала папки в свой портфель. — Что случилось? Твой вылет задерживается?
— Нет, самолет вылетает через несколько минут. — Он умолк, увидев отражение своего измененного лица на блестящей поверхности телефона. Стало как-то неловко разговаривать с женой в таком виде.
Сидней натягивала пальто на Эми.
— В чем дело? Что-нибудь не так?
— Нет, просто подумал, позвоню, узнаю, как дела.
Сидни раздраженно проворчала:
— Что ж, вот тебе краткий отчет: я опаздываю, твоя дочь как всегда не слушается и, как только сейчас обнаружилось, мой билет на самолет и нужные документы остались на работе, а это значит, что вместо получаса свободного времени у меня остается несколько секунд.
— Я... извини, Сид. — Рука Джейсона крепко сжимала нейлоновый мешок. Сегодня последний день. Последний день, — повторял он про себя. Если с ним что-нибудь случится, если по какой-то причине, несмотря на все предосторожности, он не вернется, жена ведь никогда так ничего и не узнает.
Сидней уже кипела. Эми только что пролила чашку с напитком на свое пальто, и большая часть молока оказалась в набитом бумагами портфеле Сидней. Она пыталась удержать телефонную трубку под подбородком.
— Джейсон, мне пора бежать.
— Нет, Сид, подожди, мне надо сказать тебе...
Сидней встала. Тон ее голоса не допускал возражений. Она обозревала вред, причиненный двухлетней дочерью, с вызовом смотревшей на свою мать. Подбородки обеих были похожи, как две капли воды.
— Джейсон, придется подождать. Я тоже должна успеть на самолет. Пока. — Она повесила трубку и подхватила извивающуюся дочь. Забрав пакет с растворимым напитком и все остальное, обе вышли.
Джейсон медленно повесил трубку и отвернулся. Он тяжко вдохнул и уже в сотый раз молил Бога, чтобы сегодня все завершилось, как намечено. Он не заметил, как какой-то человек время от времени украдкой поглядывает в его сторону и отворачивается. Этот же человек прошел мимо Джейсона еще до процедуры переодевания в туалете. Достаточно близко, чтобы рассмотреть бирку на его сумке. Джейсон совершил маленький, но серьезных промах, ибо на бирке значилось его настоящее имя и место назначения.
Спустя несколько минут Джейсон встал в очередь на посадку. Он вытащил белый конверт, переданный ему мужчиной в туалете, и достал из него билет на самолет. Ему не терпелось увидеть, как выглядит Сиэтл. Он посмотрел через проход и вовремя заметил, как его «двойник» садится в самолет, вылетающий в Лос-Анджелес. Затем Джейсон обратил внимание в очереди на еще одного пассажира на тот же рейс. Высокий, худощавый, большая лысая башка, возвышавшаяся над квадратным лицом, частично покрытым густой бородой. Выразительные черты лица показались знакомыми, но Джейсон не успел как следует разглядеть их владельца, поскольку тот скрылся за дверью, спеша к своему месту. Джейсон пожал плечами, послушно отдал посадочный талон и пошел по коридору салона к своему месту.
* * *
Через каких-нибудь полчаса, когда самолет, на котором летел Артур Либерман, врезался в землю и к белым облакам потянулись кольца черного дыма, в сотнях милях к северу Джейсон пил очередную чашку кофе и открывал крышку портативного компьютера. С улыбкой на устах он посмотрел в окно самолета, стремительно приближавшегося к Чикаго. Первый этап поездки прошел гладко, и командир корабля только что объявил, что на всем протяжении полет будет приятным.
Глава 5
Сидней Арчер нетерпеливо засигналила, и передняя машина рванула на зеленый свет. Она по привычке посмотрела в зеркало обзора «Форда Эксплорера», проверяя, что происходит на заднем сиденье. Эми, зажав своего Винни-Пуха в руке, крепко спала. От матери Эми унаследовала густые белокурые волосы, решительный подбородок и тонкий нос. Отец ей дал живые глаза и грациозность спортсмена, хотя и сама Сидней Арчер в школьные годы была стройной, как кипарис, основной нападающей в женской баскетбольной команде.
Она свернула на асфальтированную стоянку перед низким кирпичным зданием. Сидней вышла, открыла заднюю дверцу и нежно высвободила дочку из детского сиденья, не забыв взять Винни-Пуха и сумку Эми. Сидней подняла капюшон куртки Эми и прикрыла полой пальто ее лицо от пронизывающего ветра. Вывеска над дверью с двойным стеклом гласила: «Дневной центр по уходу за детьми».
Внутри Сидней сняла куртку с Эми, стерла с ее лица кукурузные хлопья, оставшиеся после недавнего происшествия, проверила провизию в переносной сумке, прежде чем вручить ее Карен, служащей центра. Перед ее тренировочного костюма был уже испачкан красным мелом, а на правом рукаве красовалось большое пятно, очевидно, от виноградного желе.
— Привет, Эми. У нас новые игрушки, на которые тебе, наверно, захочется посмотреть. — Карен опустилась перед ней на колени. Эми все еще цеплялась за своего медведя, держа большой палец правой руки во рту.
Сидней протянула сумку Эми.
— Бобы и сосиски, сок и бананы. Она уже позавтракала. Картофельные чипсы и шоколадное печенье с орехами, если ей захочется. Пусть она после обеда поспит подольше, Карен, малышка ночью плохо спала.
Карен протянула Эми свой палец.
— Хорошо, миссис Арчер. Эми ведь всегда ведет себя хорошо, правда?
Сидней наклонилась и поцеловала дочь в щеку.
— Конечно, за исключением тех случаев, когда Эми не хочется есть, спать или делать то, что ей говорят.
Карен была матерью малыша такого же возраста, как Эми. Обе мамы понимающе улыбнулись.
— Карен, я вернусь вечером в половине восьмого.
— Да, мадам.
— Пока, мамочка, я люблю тебя.
Сидней обернулась и увидела, как Эми машет ей ручкой. Маленькие пальчики шевелились в такт руке. Острый подбородок превратился в миленький бугорок, накопившееся после утренней ссоры раздражение прошло. Сидней помахала рукой в ответ.
— Я тоже люблю тебя. Моя дорогая, сегодня вечером после ужина мы купим мороженого. Папа уж точно позвонит, чтобы поговорить с тобой, правда? — Чудесная улыбка озарила лицо Эми.
Через полчаса Сидней въехала в гараж-стоянку своей фирмы, схватила портфель, лежавший на сиденье, и, устремляясь к лифту, захлопнула дверь. Холодный ветер, ворвавшийся в гараж, освежил ей голову. Скоро старый камин в их жилой комнате очень понадобится. Она полюбила запах горящего костра, он успокаивал и вселял чувство безопасности. Приближавшаяся зима настроила ее мысли на Рождество. Первого декабря Эми действительно сможет оценить, какой это праздник. Сидней стала все больше волноваться, думая о приближавшихся выходных. На День благодарения они обычно навещали ее родителей, но в этом году проведут Рождество дома. Только они втроем. Перед потрескивающим в камине огнем будет стоять большая елка и гора подарков для малышки.
Хотя формально считалось, что Сидней работает неполный рабочий день, она была самым трудолюбивым юристом фирмы. Старшие коллеги улыбались всякий раз, проходя мимо кабинета Сидней Арчер и осознавая, что ее усилия лишь увеличивают общий доход. Они, похоже, думали, что используют ее, однако у Сидней были свои резоны. Сценарий с неполным рабочим днем был всего лишь фрагментом картины. Сидней в любое время могла открыть частную юридическую практику. Однако нынешняя работа оставляла ей время для ухода за Эми.
Старый дом из камня и кирпича купили почти за полцены — требовался большой ремонт. Эту работу Сидней, Джейсон и группа субподрядчиков завершили в течение последних двух лет по ценам, выторгованным в ходе напряженных переговоров. «Ягуар» приобрели в обмен на потрепанный за шесть лет «Форд». Последний большой студенческий заем кончился, и, руководствуясь здравым смыслом, а также жертвуя многим, они урезали расходы на жизнь почти на половину. Через год Арчеры почти полностью освободятся от долгов.
Ее мысли вернулись к утренним часам. Джейсон сообщил прекрасную новость. Она через силу улыбнулась, думая о перспективах. Она гордилась Джейсоном. Он больше, чем кто-либо другой, заслуживал подобного успеха. Год складывался хорошо. Подумать только о всех бессонных ночах. Он, наверно, создавал необходимые условия для будущей работы. Сколько времени она напрасно беспокоилась. Она почувствовала угрызения совести от того, что оборвала его, повесив трубку7. Они помирятся, когда Джейсон вернется.
Сидней вышла из лифта и быстро побежала по уютно обставленному коридору к своему кабинету. Она открыла дверь, проверила электронную почту и автоответчик. Ничего срочного. Запихнула в портфель документы, которые понадобятся во время поездки, взяла билеты на самолет со стула, куда их положила секретарша, засунула портативный компьютер в дорожную сумку. В голосовую почту она наговорила кучу указаний секретарше и четырем другим юристам фирмы, помогавшим ей в ряде вопросов. Нагрузившись до предела, она с трудом добралась до лифта.
Сидней прошла регистрацию в Национальном аэропорту и через несколько минут устроилась на сиденье «Боинга 737». Она не сомневалась, что самолет взлетит вовремя и меньше чем через час приземлится в нью-йоркском аэропорту Ла-Гардиа. К сожалению, поездка от аэропорта до города занимала столько же времени, сколько и сам полет, в течение которого лайнер преодолевал расстояние между столицей страны и финансовым центром мира примерно в двести тридцать миль.
В самолете свободных мест не было. Сев, она заметила, что рядом расположился пожилой мужчина, одетый в старомодный костюм-тройку в мелкую полоску. Ярко-красный галстук, завязанный большим узлом, выделялся на фоне свежей, застегнутой на все пуговицы рубашки. На коленях у него лежал потрепанный кожаный портфель. Посматривая в окно, он сжимал и разжимал тонкие руки. К мочкам ушей прилипли маленькие пучки белых волос. Ворот рубашки свободно, словно оторвавшиеся от фундамента здания стены, висел на шее. Сидней заметила капли пота на его левом виске и над верхней губой.
Самолет неуклюже вырулил на взлетную полосу. Шум щитков на крыльях, занявших нижнее положение для взлета, казалось, успокоил старика. Он повернулся к Сидней.
— Это все, к чему я прислушиваюсь, — сказал он глубоким твердым голосом, пикантно растягивая слова, будто всю жизнь провел на юге.
Сидней с любопытством взглянула на него.
— Как вы сказали?
Он указал на маленькое окошко.
— Всегда проверяю, установлены ли на крыльях эти проклятые щитки, а то эта штука не оторвется от земли. Помните тот самолет в Дее-тройте? — Он произнес так, словно Детройт состоял из двух слов. — Проклятые пилоты забыли правильно установить щитки, и на самолете погибли все, кроме той маленькой девочки.
Сидней посмотрела в окно.
— Думаю, пилоты хорошо помнят тот случай, — ответила она. Про себя она вздохнула. Меньше всего ей хотелось сидеть рядом с нервным попутчиком. Сидней вернулась к своим запискам, быстро пробегая пункты предстоящей презентации. По рядам прошли бортпроводники и заставили всех запихнуть свои вещи под кресла. Когда те вернулись с еще одной проверкой, Сидней засунула бумаги в портфель и положила его под передним креслом. Она смотрела через окно на темные неспокойные воды Потомака. Стаи чаек рассыпались над водой, издалека напоминая кружащиеся в воздухе клочья бумаги. Командир четким голосом объявил через внутреннюю связь, что следующим взлетит их самолет.
Через несколько секунд он мягко оторвался от земли. Сделав левый вираж, чтобы обойти запретную зону над Капитолием и Белым домом, самолет стал набирать крейсерскую высоту.
После того, как на высоте двадцати тысяч футов полет выровнялся, появилась тележка с напитками. Сидней взяла чашку кофе и обязательный кулек соленых орешков. Ее пожилой сосед отрицательно покачал головой, когда спросили, что он будет пить, и с тревогой продолжал смотреть в окно.
Сидней наклонилась и достала из-под кресла портфель, собираясь немного поработать. Она уселась на свое место и взяла из портфеля бумаги. Просматривая их, она заметила, что старик все еще не отрывается от окна. Его хрупкое тело напрягалось, когда самолет поднимался или опускался, очевидно, он ожидал услышать какой-нибудь необычный шум, предвещающий катастрофу. Вены на шее у него туго натянулись, руки сжали подлокотники. Обычное состояние, не так уж редко встречающееся у истеричных людей. Черты ее лица смягчились. Нелегко жить в страхе. Мысль о том, что лишь ты один испытываешь страх, осложняет все. Она протянула руку, мягко дотронулась до его локтя и улыбнулась. Он оглянулся и смущенно улыбнулся, его лицо слегка покраснело.
— Они так часто летают по этой линии, что, думаю, знают все тонкости, — сказала она тихим успокаивающим голосом.
Он снова улыбнулся и потер руки, чтобы восстановить кровообращение.
— Вы совершенно правы... мадам.
— Сидней, Сидней Арчер.
— Джордж Бэрд — так меня зовут. Рад с вами познакомиться, Сидней.
Они обменялись крепким рукопожатием.
Бэрд быстро посмотрел в окно на пушистые облака. Яркое солнце ослепляло. Он приспустил занавеску.
— Я так много летал в своей жизни, что, пожалуй, можно было и привыкнуть.
— Джордж, к самолетам трудно привыкнуть, сколько ни летай, — вежливо ответила Сидней. — Но такси, на которых нам придется добираться до города, еще опаснее.
Оба рассмеялись. Вдруг Бэрд чуть-чуть подпрыгнул, когда самолет попал в довольно большую воздушную яму, и его лицо снова стало пепельно-бледным.
— Джордж, вы часто летаете в Нью-Йорк? — Она старалась удержать его взгляд. Никакие теории о передаче мыслей на расстоянии ее раньше не беспокоили. Однако с тех пор, как появилась Эми, стали возникать признаки дурного предчувствия всякий раз, когда она садилась в самолет, поезд или даже машину. Она пристально посмотрела в глаза Бэрда — после очередной воздушной ямы старик напрягся. — Джордж, все в порядке. Это всего лишь небольшая турбулентность.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на нее в упор.
— Я член нескольких правлений компаний, штаб-квартиры которых находятся в Нью-Йорке. Приходится летать туда дважды в год.
Сидней изучала документы и вдруг обнаружила кое-что. Лицо ее нахмурилось. На четвертой странице ошибка. Когда приедет на место, придется исправить.
Джордж Бэрд коснулся ее руки.
— Думаю, по крайней мере, сегодня все обошлось. Не на каждый же день приходятся два крушения самолетов. Ведь так?
Занятая своими делами, Сидней ответила не сразу. Наконец, она, прищурив глаза, повернулась к нему.
— Извините, что вы сказали?
Бэрд доверительно наклонился к ней и тихим голосом сказал:
— Я сегодня утром в Ричмонде сел на один из этих маленьких самолетиков. Добрался до Национального аэропорта около восьми и нечаянно услышал разговор двух пилотов. Не мог поверить своим ушам. Уверяю вас, они нервничали. И я тоже, черт побери.
На лице Сидней отразилось смятение.
— Да что вы говорите?
Бэрд наклонился еще ближе.
— Не знаю, услышали ли другие, но мой слуховой аппарат на новых батарейках безупречен. Возможно, эти ребята посчитали, что я глухой. — Он сделал трагическую паузу, озираясь по сторонам, прежде чем повернуться к Сидней. — Сегодня утром упал самолет. Все погибли. — Он посмотрел на нее, его седые густые брови шевелились, словно кошачий хвост.
На какое-то мгновение Сидней показалось, что внутри у нее все оборвалось.
— Где?
Бэрд покачал головой.
— Этого я не расслышал. Реактивный самолет, как я понял, довольно большой. По-видимому, свалился прямо с неба. Думаю, именно поэтому так нервничали эти ребята. Хуже всего, когда не знаешь причину, верно?
— Вы знаете, какой компании принадлежал самолет?
Он снова покачал головой.
— Думаю, скоро узнаем. Могу поспорить, что, когда доберемся до Нью-Йорка, катастрофу покажут по телевидению. Я уже позвонил жене из аэропорта и сказал ей, что со мной все в порядке. А жена, разумеется, даже в голову не брала, но мне не хотелось, чтобы она волновалась, когда увидит это по телевизору.
Сидней смотрела на его ярко-красный галстук. Вдруг он показался ей большой свежей раной, зияющей на шее. Скорее всего, все сказанное — правда. Она покачивала головой и сосредоточенно смотрела вперед. Потом решила срочно рассеять сомнения. Вставила кредитную карточку в отверстие переднего сидения, выхватила трубку из ниши и спустя мгновение передала сообщение на пейджер Джейсону. У нее не было номера его нового сотового телефона. Обычно она на всякий случай отключала его телефон во время полетов. Он дважды получал нагоняй от обслуживающего персонала за пользование сотовым на борту самолета. Оставалась надежда, что муж не забыл взять с собой пейджер. Она посмотрела на часы. В это время он должен находиться над Средним Западом, но пейджер, посылая сигналы на спутник, легко принимал информацию на борту самолета. Однако Джейсон не мог перезвонить ей по телефону самолета — «Боинг 737», на котором она находилась, еще не оборудовали необходимой техникой. Поэтому она передала свой рабочий номер. Сидней решила подождать минут десять и позвонить секретарше.
Десять минут прошли, она позвонила на работу. Секретарша подняла трубку не сразу. Нет, ее муж не звонил, Сидней настояла, чтобы она проверила автоответчик голосовой почты. Там тоже — пусто. Секретарша ничего не слышала о крушении самолета. Сидней уже стала подозревать, что Джордж Бэрд что-то перепутал, подслушав разговор пилотов. Он, вероятно, болтался без дела и воображал всевозможные катастрофы, однако Сидней нужна была достоверная информация. Она изо всех сил пыталась вспомнить название компании, чьим самолетом полетел ее муж Позвонив в справочную, узнала номер «Юнайтед Эйрлайнс». Наконец ей удалось дозвониться до человеческого существа и получить ответ, что самолет этой компании действительно рано утром вылетел из аэропорта Даллеса рейсом в Лос-Анджелес, но никаких сообщений о крушении не поступало. Казалось, женщина не очень-то хотела обсуждать эту тему по телефону, и Сидней повесила трубку с новым грузом сомнений на душе. Затем она позвонила в компании «Амэрикен» и «Уэстерн Эйрлайнс». Однако не смогла туда пробиться. Казалось, что на телефонных линиях образовалась пробка. Она попыталась снова, но столь же безуспешно. Ее тело постепенно немело. Джордж Бэрд снова коснулся ее руки.
— Сидней... мадам, с вами все в порядке?
Сидней не отвечала. Забыв обо всем, она смотрела перед собой, думая лишь о том, чтобы после посадки поскорее выбраться из самолета.
Она свернула на асфальтированную стоянку перед низким кирпичным зданием. Сидней вышла, открыла заднюю дверцу и нежно высвободила дочку из детского сиденья, не забыв взять Винни-Пуха и сумку Эми. Сидней подняла капюшон куртки Эми и прикрыла полой пальто ее лицо от пронизывающего ветра. Вывеска над дверью с двойным стеклом гласила: «Дневной центр по уходу за детьми».
Внутри Сидней сняла куртку с Эми, стерла с ее лица кукурузные хлопья, оставшиеся после недавнего происшествия, проверила провизию в переносной сумке, прежде чем вручить ее Карен, служащей центра. Перед ее тренировочного костюма был уже испачкан красным мелом, а на правом рукаве красовалось большое пятно, очевидно, от виноградного желе.
— Привет, Эми. У нас новые игрушки, на которые тебе, наверно, захочется посмотреть. — Карен опустилась перед ней на колени. Эми все еще цеплялась за своего медведя, держа большой палец правой руки во рту.
Сидней протянула сумку Эми.
— Бобы и сосиски, сок и бананы. Она уже позавтракала. Картофельные чипсы и шоколадное печенье с орехами, если ей захочется. Пусть она после обеда поспит подольше, Карен, малышка ночью плохо спала.
Карен протянула Эми свой палец.
— Хорошо, миссис Арчер. Эми ведь всегда ведет себя хорошо, правда?
Сидней наклонилась и поцеловала дочь в щеку.
— Конечно, за исключением тех случаев, когда Эми не хочется есть, спать или делать то, что ей говорят.
Карен была матерью малыша такого же возраста, как Эми. Обе мамы понимающе улыбнулись.
— Карен, я вернусь вечером в половине восьмого.
— Да, мадам.
— Пока, мамочка, я люблю тебя.
Сидней обернулась и увидела, как Эми машет ей ручкой. Маленькие пальчики шевелились в такт руке. Острый подбородок превратился в миленький бугорок, накопившееся после утренней ссоры раздражение прошло. Сидней помахала рукой в ответ.
— Я тоже люблю тебя. Моя дорогая, сегодня вечером после ужина мы купим мороженого. Папа уж точно позвонит, чтобы поговорить с тобой, правда? — Чудесная улыбка озарила лицо Эми.
Через полчаса Сидней въехала в гараж-стоянку своей фирмы, схватила портфель, лежавший на сиденье, и, устремляясь к лифту, захлопнула дверь. Холодный ветер, ворвавшийся в гараж, освежил ей голову. Скоро старый камин в их жилой комнате очень понадобится. Она полюбила запах горящего костра, он успокаивал и вселял чувство безопасности. Приближавшаяся зима настроила ее мысли на Рождество. Первого декабря Эми действительно сможет оценить, какой это праздник. Сидней стала все больше волноваться, думая о приближавшихся выходных. На День благодарения они обычно навещали ее родителей, но в этом году проведут Рождество дома. Только они втроем. Перед потрескивающим в камине огнем будет стоять большая елка и гора подарков для малышки.
Хотя формально считалось, что Сидней работает неполный рабочий день, она была самым трудолюбивым юристом фирмы. Старшие коллеги улыбались всякий раз, проходя мимо кабинета Сидней Арчер и осознавая, что ее усилия лишь увеличивают общий доход. Они, похоже, думали, что используют ее, однако у Сидней были свои резоны. Сценарий с неполным рабочим днем был всего лишь фрагментом картины. Сидней в любое время могла открыть частную юридическую практику. Однако нынешняя работа оставляла ей время для ухода за Эми.
Старый дом из камня и кирпича купили почти за полцены — требовался большой ремонт. Эту работу Сидней, Джейсон и группа субподрядчиков завершили в течение последних двух лет по ценам, выторгованным в ходе напряженных переговоров. «Ягуар» приобрели в обмен на потрепанный за шесть лет «Форд». Последний большой студенческий заем кончился, и, руководствуясь здравым смыслом, а также жертвуя многим, они урезали расходы на жизнь почти на половину. Через год Арчеры почти полностью освободятся от долгов.
Ее мысли вернулись к утренним часам. Джейсон сообщил прекрасную новость. Она через силу улыбнулась, думая о перспективах. Она гордилась Джейсоном. Он больше, чем кто-либо другой, заслуживал подобного успеха. Год складывался хорошо. Подумать только о всех бессонных ночах. Он, наверно, создавал необходимые условия для будущей работы. Сколько времени она напрасно беспокоилась. Она почувствовала угрызения совести от того, что оборвала его, повесив трубку7. Они помирятся, когда Джейсон вернется.
Сидней вышла из лифта и быстро побежала по уютно обставленному коридору к своему кабинету. Она открыла дверь, проверила электронную почту и автоответчик. Ничего срочного. Запихнула в портфель документы, которые понадобятся во время поездки, взяла билеты на самолет со стула, куда их положила секретарша, засунула портативный компьютер в дорожную сумку. В голосовую почту она наговорила кучу указаний секретарше и четырем другим юристам фирмы, помогавшим ей в ряде вопросов. Нагрузившись до предела, она с трудом добралась до лифта.
Сидней прошла регистрацию в Национальном аэропорту и через несколько минут устроилась на сиденье «Боинга 737». Она не сомневалась, что самолет взлетит вовремя и меньше чем через час приземлится в нью-йоркском аэропорту Ла-Гардиа. К сожалению, поездка от аэропорта до города занимала столько же времени, сколько и сам полет, в течение которого лайнер преодолевал расстояние между столицей страны и финансовым центром мира примерно в двести тридцать миль.
В самолете свободных мест не было. Сев, она заметила, что рядом расположился пожилой мужчина, одетый в старомодный костюм-тройку в мелкую полоску. Ярко-красный галстук, завязанный большим узлом, выделялся на фоне свежей, застегнутой на все пуговицы рубашки. На коленях у него лежал потрепанный кожаный портфель. Посматривая в окно, он сжимал и разжимал тонкие руки. К мочкам ушей прилипли маленькие пучки белых волос. Ворот рубашки свободно, словно оторвавшиеся от фундамента здания стены, висел на шее. Сидней заметила капли пота на его левом виске и над верхней губой.
Самолет неуклюже вырулил на взлетную полосу. Шум щитков на крыльях, занявших нижнее положение для взлета, казалось, успокоил старика. Он повернулся к Сидней.
— Это все, к чему я прислушиваюсь, — сказал он глубоким твердым голосом, пикантно растягивая слова, будто всю жизнь провел на юге.
Сидней с любопытством взглянула на него.
— Как вы сказали?
Он указал на маленькое окошко.
— Всегда проверяю, установлены ли на крыльях эти проклятые щитки, а то эта штука не оторвется от земли. Помните тот самолет в Дее-тройте? — Он произнес так, словно Детройт состоял из двух слов. — Проклятые пилоты забыли правильно установить щитки, и на самолете погибли все, кроме той маленькой девочки.
Сидней посмотрела в окно.
— Думаю, пилоты хорошо помнят тот случай, — ответила она. Про себя она вздохнула. Меньше всего ей хотелось сидеть рядом с нервным попутчиком. Сидней вернулась к своим запискам, быстро пробегая пункты предстоящей презентации. По рядам прошли бортпроводники и заставили всех запихнуть свои вещи под кресла. Когда те вернулись с еще одной проверкой, Сидней засунула бумаги в портфель и положила его под передним креслом. Она смотрела через окно на темные неспокойные воды Потомака. Стаи чаек рассыпались над водой, издалека напоминая кружащиеся в воздухе клочья бумаги. Командир четким голосом объявил через внутреннюю связь, что следующим взлетит их самолет.
Через несколько секунд он мягко оторвался от земли. Сделав левый вираж, чтобы обойти запретную зону над Капитолием и Белым домом, самолет стал набирать крейсерскую высоту.
После того, как на высоте двадцати тысяч футов полет выровнялся, появилась тележка с напитками. Сидней взяла чашку кофе и обязательный кулек соленых орешков. Ее пожилой сосед отрицательно покачал головой, когда спросили, что он будет пить, и с тревогой продолжал смотреть в окно.
Сидней наклонилась и достала из-под кресла портфель, собираясь немного поработать. Она уселась на свое место и взяла из портфеля бумаги. Просматривая их, она заметила, что старик все еще не отрывается от окна. Его хрупкое тело напрягалось, когда самолет поднимался или опускался, очевидно, он ожидал услышать какой-нибудь необычный шум, предвещающий катастрофу. Вены на шее у него туго натянулись, руки сжали подлокотники. Обычное состояние, не так уж редко встречающееся у истеричных людей. Черты ее лица смягчились. Нелегко жить в страхе. Мысль о том, что лишь ты один испытываешь страх, осложняет все. Она протянула руку, мягко дотронулась до его локтя и улыбнулась. Он оглянулся и смущенно улыбнулся, его лицо слегка покраснело.
— Они так часто летают по этой линии, что, думаю, знают все тонкости, — сказала она тихим успокаивающим голосом.
Он снова улыбнулся и потер руки, чтобы восстановить кровообращение.
— Вы совершенно правы... мадам.
— Сидней, Сидней Арчер.
— Джордж Бэрд — так меня зовут. Рад с вами познакомиться, Сидней.
Они обменялись крепким рукопожатием.
Бэрд быстро посмотрел в окно на пушистые облака. Яркое солнце ослепляло. Он приспустил занавеску.
— Я так много летал в своей жизни, что, пожалуй, можно было и привыкнуть.
— Джордж, к самолетам трудно привыкнуть, сколько ни летай, — вежливо ответила Сидней. — Но такси, на которых нам придется добираться до города, еще опаснее.
Оба рассмеялись. Вдруг Бэрд чуть-чуть подпрыгнул, когда самолет попал в довольно большую воздушную яму, и его лицо снова стало пепельно-бледным.
— Джордж, вы часто летаете в Нью-Йорк? — Она старалась удержать его взгляд. Никакие теории о передаче мыслей на расстоянии ее раньше не беспокоили. Однако с тех пор, как появилась Эми, стали возникать признаки дурного предчувствия всякий раз, когда она садилась в самолет, поезд или даже машину. Она пристально посмотрела в глаза Бэрда — после очередной воздушной ямы старик напрягся. — Джордж, все в порядке. Это всего лишь небольшая турбулентность.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на нее в упор.
— Я член нескольких правлений компаний, штаб-квартиры которых находятся в Нью-Йорке. Приходится летать туда дважды в год.
Сидней изучала документы и вдруг обнаружила кое-что. Лицо ее нахмурилось. На четвертой странице ошибка. Когда приедет на место, придется исправить.
Джордж Бэрд коснулся ее руки.
— Думаю, по крайней мере, сегодня все обошлось. Не на каждый же день приходятся два крушения самолетов. Ведь так?
Занятая своими делами, Сидней ответила не сразу. Наконец, она, прищурив глаза, повернулась к нему.
— Извините, что вы сказали?
Бэрд доверительно наклонился к ней и тихим голосом сказал:
— Я сегодня утром в Ричмонде сел на один из этих маленьких самолетиков. Добрался до Национального аэропорта около восьми и нечаянно услышал разговор двух пилотов. Не мог поверить своим ушам. Уверяю вас, они нервничали. И я тоже, черт побери.
На лице Сидней отразилось смятение.
— Да что вы говорите?
Бэрд наклонился еще ближе.
— Не знаю, услышали ли другие, но мой слуховой аппарат на новых батарейках безупречен. Возможно, эти ребята посчитали, что я глухой. — Он сделал трагическую паузу, озираясь по сторонам, прежде чем повернуться к Сидней. — Сегодня утром упал самолет. Все погибли. — Он посмотрел на нее, его седые густые брови шевелились, словно кошачий хвост.
На какое-то мгновение Сидней показалось, что внутри у нее все оборвалось.
— Где?
Бэрд покачал головой.
— Этого я не расслышал. Реактивный самолет, как я понял, довольно большой. По-видимому, свалился прямо с неба. Думаю, именно поэтому так нервничали эти ребята. Хуже всего, когда не знаешь причину, верно?
— Вы знаете, какой компании принадлежал самолет?
Он снова покачал головой.
— Думаю, скоро узнаем. Могу поспорить, что, когда доберемся до Нью-Йорка, катастрофу покажут по телевидению. Я уже позвонил жене из аэропорта и сказал ей, что со мной все в порядке. А жена, разумеется, даже в голову не брала, но мне не хотелось, чтобы она волновалась, когда увидит это по телевизору.
Сидней смотрела на его ярко-красный галстук. Вдруг он показался ей большой свежей раной, зияющей на шее. Скорее всего, все сказанное — правда. Она покачивала головой и сосредоточенно смотрела вперед. Потом решила срочно рассеять сомнения. Вставила кредитную карточку в отверстие переднего сидения, выхватила трубку из ниши и спустя мгновение передала сообщение на пейджер Джейсону. У нее не было номера его нового сотового телефона. Обычно она на всякий случай отключала его телефон во время полетов. Он дважды получал нагоняй от обслуживающего персонала за пользование сотовым на борту самолета. Оставалась надежда, что муж не забыл взять с собой пейджер. Она посмотрела на часы. В это время он должен находиться над Средним Западом, но пейджер, посылая сигналы на спутник, легко принимал информацию на борту самолета. Однако Джейсон не мог перезвонить ей по телефону самолета — «Боинг 737», на котором она находилась, еще не оборудовали необходимой техникой. Поэтому она передала свой рабочий номер. Сидней решила подождать минут десять и позвонить секретарше.
Десять минут прошли, она позвонила на работу. Секретарша подняла трубку не сразу. Нет, ее муж не звонил, Сидней настояла, чтобы она проверила автоответчик голосовой почты. Там тоже — пусто. Секретарша ничего не слышала о крушении самолета. Сидней уже стала подозревать, что Джордж Бэрд что-то перепутал, подслушав разговор пилотов. Он, вероятно, болтался без дела и воображал всевозможные катастрофы, однако Сидней нужна была достоверная информация. Она изо всех сил пыталась вспомнить название компании, чьим самолетом полетел ее муж Позвонив в справочную, узнала номер «Юнайтед Эйрлайнс». Наконец ей удалось дозвониться до человеческого существа и получить ответ, что самолет этой компании действительно рано утром вылетел из аэропорта Даллеса рейсом в Лос-Анджелес, но никаких сообщений о крушении не поступало. Казалось, женщина не очень-то хотела обсуждать эту тему по телефону, и Сидней повесила трубку с новым грузом сомнений на душе. Затем она позвонила в компании «Амэрикен» и «Уэстерн Эйрлайнс». Однако не смогла туда пробиться. Казалось, что на телефонных линиях образовалась пробка. Она попыталась снова, но столь же безуспешно. Ее тело постепенно немело. Джордж Бэрд снова коснулся ее руки.
— Сидней... мадам, с вами все в порядке?
Сидней не отвечала. Забыв обо всем, она смотрела перед собой, думая лишь о том, чтобы после посадки поскорее выбраться из самолета.
Глава 6
Джейсон Арчер посмотрел на пейджер — на крошечном экране появился номер. Он потер подбородок, снял очки и вытер их оставшейся после ленча салфеткой. Это был номер прямой связи с кабинетом жены. Как и самолет, которым летела его жена, «ДС-10» был оборудован сотовыми телефонами, покоившимися в гнездах через каждый ряд сидений. Он потянулся к телефону, но потом остановился. Он знал, что сегодня Сидней будет находиться в нью-йоркском отделении фирмы, вот почему появление на экране пейджера номера рабочего телефона жены озадачило его. В душу закралось ужасное подозрение — а не случилось ли чего с Эми. Он снова проверил пейджер. Сообщение пришло в девять тридцать утра по восточному поясному времени. Он покачал головой. Жена в это время, вероятно, находится уже на полпути к Нью-Йорку. Вряд ли сообщение связано с Эми. Дочку, должно быть, еще до восьми утра отвезли в центр дневного ухода. Хотела ли жена извиниться за то, что оборвала его, повесив трубку? Это, заключил он, маловероятно. То происшествие нельзя было назвать даже маленькой ссорой. Здесь что-то не так. Зачем ей звонить из самолета и оставлять свой рабочий номер телефона, когда ему известно, что ее там не будет?