Тессея спокойно встретил его взгляд и махнул рукой охране. Он улыбнулся.
   – Если вы верите в сказки, надейтесь, что Воронам удастся перехитрить мою северную армию. Счет продолжается.
   Блэксон и Гресси подошли к Деррику и мягко потянули его назад.
   – Я понимаю ваши сомнения, – сказал Блэксон. – И все же существует понятие реальности. Мы с Гресси готовы добровольно остаться в вашем лагере в качестве пленников. И если окажется, что мы солгали, наша жизнь будет принадлежать вам.
   Тессея засунул в рот кусок мяса, задумчиво прожевал его, а потом показал вилкой на Блэксона.
   – Вы храбрый человек, барон, и я восхищаюсь тем, как вы разбили мою южную армию. Мне не хотелось разрушать ваш город, просто война диктует свои законы. Вы сделали щедрое предложение, но отрубить ваши благородные головы в то время, когда драконы будут пожирать моих солдат, – слабое утешение.
   Неужели вы ничего не понимаете? После того как ваши войска будут разбиты, я двину армию на Корину и стану правителем Балии. Поэтому вы в любом случае окажетесь в моей власти.
   Тессея повернулся к шаману, тот быстро шагнул к выходу из палатки.
   – Арноан проводит вас до границ лагеря. Встретимся на поле битвы.
   Балийцы переглянулись. Деррик почувствовал, как его захлестывает волна отчаяния, он даже прикинул, не прикончить ли Тессею, нарушив слово чести. Но он понимал, что у него ничего не выйдет, к тому же Блэксон и Гресси попытаются ему помешать. На самом деле отказ Тессеи не удивил генерала, однако если Сенедай сумеет победить Протекторов, Вороны останутся без защиты.
   Выходя из палатки, Деррик вдруг понял, что молится о том, чтобы жуткие воины Зитеска оказались достойными своей репутации.
 
   Ша-Каан вылетел из Крылатого Приюта, когда солнце спускалось с небес. Великий Каан устал, но теперь, когда Хирад Холодное Сердце находился в его владениях, он расправил свои огромные крылья, чтобы поймать восходящие потоки воздуха. Он направлялся в сторону океана Шедар, намереваясь найти Танис-Верета.
   Холодный воздух очистил сознание Ша-Каана, он мчался так быстро, что лед попадал к нему в легкие, когда он открывал пасть, чтобы сделать вдох. И это также помогало подавить гнев, охвативший его после разговора с Хирадом Холодное Сердце. Только теперь он мог здраво оценить слова своего драконера.
   Неожиданно у Ша-Каана появилось новое, незнакомое до сих пор чувство. Он привык к беспрекословному исполнению своих приказов. Однако Вороны сказали, что у них нет уверенности в успехе, и Хирад познакомил Ша-Каана с совершенно новым балийским понятием: если человек делает все, что в его силах, то это считается достаточным, даже если в результате всех ждет смерть. Ша-Каана охватило возмущение. Ему следовало убить несчастного на месте, но Хирад вновь умудрился смутить дракона своей неопровержимой логикой.
   – Убей меня, и ты никогда не узнаешь, суждено ли нам добиться успеха. Да и самого тебя ждет тогда смерть. Если же мы потерпим неудачу, то все равно погибнем, и твое желание исполнится.
   Хирад сказал это совершенно спокойно. Ша-Каан рассмеялся, хотя гнев не прошел. Во всяком случае, тогда.
   Теперь, по пути на многообещающую встречу, он наконец понял, как трудно пришлось Воронам. Он ощущал, как они хотели добиться успеха, к тому же Ша-Каан прекрасно понимал, что Вороны знают, какие последствия будет иметь неудача для Балии, Каанов и для них самих. Но знать – не то же самое, что делать.
   И вновь его охватили непривычные чувства. Например, глубокий страх. Конечно, ему и раньше приходилось бояться – ранений, гнева своих собратьев или смерти потомства, не достигшего зрелости… Сейчас все было иначе. Он боялся, что судьба Рода Каанов целиком в руках Воронов.
   Род следовало защитить любой ценой, иными словами, все силы бросить на оборону ворот. А здоровых драконов осталось совсем немного. Элу-Каан, лишившийся своего драконера, находился на пороге смерти, его жизнь полностью зависела от вестаров, которые за ним ухаживали. Были задействованы все коридоры слияния. Кааны нуждались в помощи, но только один Род мог заключить с ними союз. Трагедия состояла в том, что во время прошлого сражения они напали на Беретов, рассчитывая, что бегство Беретов поможет поколебать уверенность Наиков в победе. Так и получилось, однако теперь Береты отказывались им помочь. Смерть и ранения Каанов могут оказаться напрасными.
   Ночь вступила в свои права в небе Шедарана, когда Ша-Каан начал стремительно снижаться. Никто не вылетел ему навстречу, ни один Берет не попытался отомстить. Никто не патрулировал границы, а вода под ним оставалась спокойной.
   Ша-Каан сел на остров, опустил голову в воды океана, и его зов пронзил бездонные глубины. Он искал разум Танис-Верета, рассказывал ему о своем горе и отчаянии, и о том, что произошло в небе над Терасом. Он говорил о своих несчастьях и просил о немедленной помощи.
   Ша-Каан поднял голову из воды и остался лежать на плоском камне. Такая поза позволяла органам чувств контролировать все пространство просоленного морем острова, фиксировать вибрации воды.
   Он ждал целую вечность в пространстве чужого измерения, ничем не защищенный от вражеской атаки. В конце концов терпение Ша-Каана было вознаграждено. Вибрация скалы предупредила его о приближении большого дракона, поднимающегося из океанских глубин. Ша-Каан сел, изогнув шею в формальном приветствии. Танис-Верет с оглушительным шумом вылетел из воды, во все стороны полетели брызги, по поверхности океана пробежала мощная волна.
   Вода каскадом падала с тела поднимающегося в небо дракона, крылья увлекали его ввысь. Он яростно взревел и выпустил длинную струю огня в воздух, только после этого немного успокоился, сделал круг и тяжело приземлился, опустив нижнюю часть тела в воду.
   – Пришел насладиться уничтожением Беретов, Ша-Каан?
   – Нет, Танис-Верет, я пришел, чтобы предложить твоему Роду путь к спасению, – почтительно сказал Ша-Каан, слегка склонив голову.
   – Пустые слова, – бросил старый Берет. – Ты не видел плодов своих трудов.
   – Теперь мы…
   – Остатки моего Рода питают слабую надежду, что Наики выполнят свое обещание и оставят нас в покое после того, как Кааны будут уничтожены. Нас меньше семидесяти, многие находятся на пороге смерти в коридорах слияния. Из тех, кто еще в состоянии летать, я пострадал меньше всех, хотя чешуя у меня на спине никогда не зарубцуется – такими жестокими были огонь, когти и клыки Каанов. – Танис-Верет вновь посмотрел в глаза Ша-Каана, и его голос прозвучал эхом голоса прежнего могучего дракона, уставшего и потерявшего надежду. – Мне некого послать на охрану границ. Уходи, Ша-Каан, ты уже сделал достаточно.
   Ша-Каан не пошевелился. Танис-Верет мог посчитать его поведение прямым актом агрессии, если бы пожелал, однако раненый дракон лишь покачал головой.
   – Понятно, – промолвил он.
   – Клянусь небесами, Танис, ничего тебе не понятно! – вскричал Ша-Каан. – Я пришел к тебе, просил вас не вступать в союз с Наиками, просил поверить, что мы защитим вас от них… Но ты не захотел меня слушать, и нам пришлось сражаться. Твой Род оказался слабее. Казнам победа над вами не принесла радости. А теперь мы поможем вам выжить.
   Из могучей груди Танис-Верета вырвался оглушительный хохот.
   – Как вы нам поможете? С Каанами практически покончено. Это встреча двух мертвых драконов. Ворота слишком велики, и вы не в силах их защищать. Когда Наики соберут новых союзников, вас уничтожат вместе с коридорами слияния.
   Ша-Каан склонил голову. Танис-Верет знал далеко не все.
   – Появилась возможность закрыть ворота, необходимо только выиграть время.
   – Я не вижу причин тебе верить.
   – Я сделал тебе предложение, Танис-Верет, – сказал Ша-Каан. – Решай, принимать его или нет. Я не стану на тебя давить. Я рисковал, в одиночку преодолев огромное расстояние, и ты оказал мне честь, когда согласился поговорить со мной. Обитатели моего измерения-слияния пришли к нам, чтобы при помощи своего искусства закрыть ворота. Ворота возникли в результате использования магии и могут быть уничтожены таким же образом. Но эти существа будут находиться на земле, лишенные защиты.
   Если вы вступите в сражение на стороне Каанов, мы сумеем их защитить. И если они добьются успеха, Казны быстро восстановят свои силы. Я не верю, что Наики оставят вас в покое. И даю слово, что мы защитим вас в случае нашей победы. Мы не позволим врагам нарушать ваши границы, пока Беретов снова не станет много. Никогда больше Казны и Вереты не будут воевать. Наши земли не пересекаются, у нас нет причин для конфликта. Во всяком случае, Казны видят ситуацию именно так.
   Я не жду ответа сразу. Будущее вашего Рода зависит от твоего решения. Я нуждаюсь в твоей помощи. Сейчас мне пора уходить. Нам, как и тебе, нужно приготовиться к последнему сражению. Надеюсь, я еще увижу, как Вереты выступят против Наиков.
   – Да благословят тебя небеса, Ша-Каан, – сказал Танис-Верет, чей голос стал задумчивым. – Я отвечу на зов Наиков так, как должен. Не более того.
   – Твое право, Танис-Верет.
   Ша-Каан расправил крылья, попрощался и полетел в страну Каанов; на сердце у него стало немного легче.
   Он думал о предстоящем сражении.

ГЛАВА 33

   По мере приближения вечера страну Каанов окутал густой туман. Никто из драконов не пожелал остаться снаружи, все ушли в Чоул, коридоры слияния или собственные дома, если таковые имелись. Вороны расположились на берегу реки; очевидно, им предстояло провести ночь под открытым небом. Впрочем, ночь выдалась теплой, и спать на берегу было даже приятно.
   Больше всего Хирада беспокоила неуверенность магов. Он видел тревогу в глазах Илкара, не мог не заметить, как нервно покусывал черенок своей трубки Денсер.
   Четверка магов что-то напряженно обсуждала, разложив вокруг костра книги и тексты. Самые лучшие маги Балии и могущественный волшебник из Зитеска не могли решить проблему – а ведь у них имелась почти вся необходимая информация.
   С другой стороны, что ж тут удивительного. Их попросили закрыть дыру в небе размером с целый город. Хирад мог только догадываться о мастерстве, которое для этого требовалось. И вновь он ощутил собственную беспомощность. Да, без воинского искусства им не удалось бы сюда добраться, но теперь только от магов зависела самая важная часть работы, а ему оставалось лишь пить кофе.
   С противоположной стороны костра сидел Фрон, молчаливый и задумчивый, его длинные светлые волосы потемнели от влаги и спутанными прядями свисали на плечи. После смерти Уилла оборотень не проявлял никакого интереса к жизни, оживляясь только в те моменты, когда Воронам угрожала опасность.
   – Фрон? – рискнул обратиться к нему Хирад.
   Молодой воин оторвал взгляд от травы и посмотрел Хираду в глаза. В его взгляде не чувствовалось прежней силы. Исчезла решимость. Ничего не осталось, кроме скорби. Завладев вниманием Фрона, Хирад не знал, что делать дальше. Он понимал лишь, что необходимо прервать затянувшееся молчание.
   – Как ты себя чувствуешь? – Хирад внутренне поморщился, задав столь дурацкий вопрос. Фрон долго не отвечал.
   – Уиллу бы здесь понравилось… Знаешь, он был очень нервным – странно для такого талантливого вора. А здесь все наполнено такой безмятежностью… Уилл нашел бы здесь покой.
   – Несмотря на то что вокруг летают огромные драконы? На губах Фрона промелькнула тень улыбки.
   – Да, несмотря на драконов. Забавно. Маленькое существо, Любимчик Денсера, ужасно его напугало, а огромные драконы не производили никакого впечатления.
   – Ну, не знаю, – ответил Хирад. – В драконах много хорошего, во всяком случае, в Каане. Но и Любимчик Денсера казался мне совсем не страшным.
   – Наверное, – не стал спорить Фрон, вновь опустив взгляд к земле. – Я больше не могу, – неожиданно заявил он, застав Хирада врасплох.
   – Что?
   – Только он знает, о чем я говорю. – Фрон указал на Безымянного, который стоял неподалеку от магов вместе с тремя оставшимися в живых Протекторами. – Иметь в себе то, что ты одновременно любишь и ненавидишь в равной мере. То, чего не хочешь больше всего на свете, но не можешь иначе жить… Вот только его друзья не умирали, когда он был Протектором.
   – Ричмонд умер.
   – Безымянный ведь не стоял рядом с ним, верно? Он ушел, его никто не мог спасти.
   – Как и Уилла, – горячо проговорил Хирад, подавшись вперед. – Послушай, когда Сайрендор Лан умер, я испытал такие же чувства. Мне казалось, что я бросил его, не встал рядом в момент опасности. Да, я отомстил, но знаешь, боль не стала меньше. Ты просто должен делать все, что в твоих силах. Радоваться тому, что у тебя осталось, и не думать о том, чего нет.
   Фрон посмотрел на Хирада, задумчиво кивнул, и его глаза наполнились слезами.
   – Ты хочешь мне помочь, Хирад, и я благодарен тебе. Но Уилл был единственной ниточкой, которая связывала меня с миром людей, когда я оказывался в обличье волка. Только он помогал мне вновь стать человеком. Только у него хватало мужества оставаться рядом со мной в худшие мои минуты. А я дал ему умереть, спрятался под шкурой волка; я испугался. И Уилл умер.
   Ты не поймешь. Он был моей семьей, и я любил Уилла потому, что он знал меня и принимал таким, какой я есть. И никогда не судил меня. Теперь только стая никогда не станет меня судить. Когда мы вернемся в Балию, я их найду.
   – Теперь Вороны стали твоей семьей, – сказал Хирад. – Мы сильны, и ты нам близок. Оставайся с нами.
   Слова Фрона потрясли Хирада, он чувствовал, что оборотень уходит от них.
   И вновь тень улыбки тронула уголки губ Фрона.
   – Я не принадлежу к Воронам. Я не могу быть с вами без Уилла. – Он пристально посмотрел в глаза Хирада. – Но я не предам Воронов.
   – Я знаю, – ответил Хирад.
 
   Какая-то сила влекла Безымянного к Протекторам. Он чувствовал их одиночество, разлука с братьями их тревожила. И он стоял рядом, чтобы хоть как-то разделить их страдания. Сначала Протекторы не разговаривали, Безымянный чувствовал, что они погружены в себя. Тогда он решил нарушить молчание.
   – Сил, Айль, Риа. Я Сол. Вы меня знаете. Вы все еще меня знаете. Вы встревожены.
   Сил склонил свое закрытое маской лицо.
   – Мы не чувствуем наших собратьев. И даже цепи, которая нас связывает. Наши души остались где-то очень далеко. Мы боимся их потерять.
   – Цепь разорвана? – Безымянный был поражен.
   Снять заклинание «Цепь демонов», связывающее Протекторов с хранилищем душ, значило уничтожить тело и потерять душу. Однако до сих пор ни один из Протекторов не отправлялся в путешествие по измерениям, а эти трое живы.
   – Мы не чувствуем их, – сказал Риа. – Их там нет.
   – Но вы ощущаете свои души?
   – Они где-то очень далеко, – ответил Сил.
   – Тогда… – начал Безымянный.
   – Свободны ли мы? – продолжал Сил. – Мы узнаем только после того, как снимем маски. И если мы ошибаемся, нас ждут вечные муки. Да и как мы можем быть свободными, если наши души находятся вне наших тел.
   – А Стилиан знает? – спросил Безымянный, который вдруг засомневался относительно собственной свободы.
   – Мы остаемся его Избранными, – сказал Сил. – Мы не нарушим его доверия.
   – Я поддержу вас, какое бы решение вы ни приняли, – заявил Безымянный.
   Сил, Риа и Айль одновременно кивнули:
   – Мы единое целое.
 
   Деррик принял решение еще до того, как под оглушительные крики висминцев галопом вернулся в лагерь. Он сразу призвал полковых командиров, соскочил с лошади и вошел в свою палатку. Блэксон и Гресси следовали за ним.
   Генерал остановился возле стола с картами, а его старшие офицеры молча ждали. Он начал быстро и четко отдавать приказы. Никогда не показывать слабости. Никогда не колебаться. Можно предложить им задать вопросы. Но никогда не отменять приказов, в случае необходимости лишь немного изменить.
   – Тессея не захотел ничего слушать, что нас не слишком удивило. Он думает, что в состоянии победить нас в любой момент. Нам не по силам прорваться сквозь его армию к дому Септерна, и мы не можем помешать его маршу на Корину. Естественно, мы не станем даже пытаться.
   И все же мы немедленно вступим в бой – не станем прорывать ряды врага, а просто заставим его с нами сражаться. Мы бросим в битву не все наши силы. Армия висминцев, атакующая дом Септерна, насчитывает от восьми до десяти тысяч воинов, а противостоят им только Протекторы. Вот что произойдет дальше.
   Второй, третий и четвертый полки под командованием Изака немедленно отправятся на юг, но в районе леса Гретерн свернут на восток, чтобы атаковать висминцев возле дома Септерна с юга на рассвете завтрашнего дня.
   Конечно, Тессея предвидит такой ход, он неглупый человек. Армия под моим командованием должна принять на себя лобовую атаку. Попытаемся заманить врага в лес, где трудно воспользоваться численным преимуществом. Более того, мы разобьем наши полки на части, и каждый капитан будет отвечать за оборону определенного участка. Стратегия рискованная, но она позволит нам удерживать широкий фронт. У нас есть шанс на победу, если мы сумеем убедить Тессею, что лес станет для нас ловушкой. Вопросы.
   – Сэр, – заговорил Изак, темноволосый офицер с карими глазами и безупречными усами. Деррик жестом попросил его продолжать. – Через лес трудно идти быстро. Если вы намерены встретить врага в Гретерне, почему бы нам не двинуться сначала на север, а уж потом свернуть на восток, за первой же скалой?
   – Если висминцы попытаются нас смять, вы не сможете прийти к нам на помощь. К тому моменту, когда вы уйдете на север настолько, чтобы враг не заметил, что вы свернули на восток, мы будем знать, сумеем ли удержать фронт без твоих солдат. И вам не потребуется идти через весь лес. В миле за лагерем висминцев вы выйдете на главную дорогу. В целом так будет быстрее, чем идти на восток через горы. – Деррик уже успел обдумать и отбросить идею, которая пришла в голову Изаку.
   Хорошо уже то, что у офицера хватило мужества высказать свои мысли вслух.
   – Генерал, вы пытаетесь спрятать огромное количество людей в лесу. Неужели вы рассчитываете, что они сумеют уйти от висминцев? – спросил Гресси.
   – Да, но это сработает только в том случае, если нам удастся убедить Тессею, что ему противостоит вся наша армия. Потребуется максимальное использование магии, чтобы скрыть прорехи в обороне. Вот почему нам нужно, чтобы главное сражение проходило в лесу, а Изаку необходимо пройти три мили на юг, и только потом сворачивать на восток.
   – А если мы не сумеем их удержать? – спросил Блэксон. Деррик пожал плечами и дал ответ, который всегда давал на подобные вопросы:
   – Пожалуй, лучше задать этот вопрос Изаку, поскольку я уже не смогу отдавать новых приказов. – Деррик никогда не рассматривал поражение как возможный исход. Ему еще ни разу не приходилось проигрывать. И он твердо верил, что удача тут ни при чем. – Что-нибудь еще?
   Офицеры покачали головами.
   – Нет, сэр.
   – Тогда подходите по очереди, я закреплю за каждым оборонительный участок. Бароны, буду весьма вам обязан, если вы расскажете крестьянам и виноградарям, которые так ловко разбили лагерь, что следует делать, чтобы столь же успешно вести защиту против превосходящих сил врага.
   Гресси громко расхохотался, и они с Блэксоном вышли из палатки.
 
   Ночь полностью вступила в свои права, когда Вороны собрались вокруг костра, чтобы обменяться мнениями. Вокруг стояла удивительная тишина. В одном из жилищ горел свет, под открытым небом оставались только балийцы.
   – Так вы справитесь? – спросил Хирад, в руках которого вновь оказалась чашка с кофе.
   – Теоретически, – ответила Ирейн, – мы умеем создавать нужные формы.
   – В твоих словах звучит сомнение, – заметил Безымянный. – И немалое.
   – Ты прав, – согласилась Ирейн. – Мы не представляем, сколько сил потребуется, чтобы закрыть разрыв с этой стороны, знаем лишь, что способны сотворить заклинание, находясь на земле. Нам может просто не хватить энергии. Кроме того, необходимо учесть случайные факторы, влияющие на объект, созданный из маны, в пространстве между измерениями. Необходимо заранее выяснить, какой энергией должно обладать наше заклинание, чтобы оно запечатало коридор, не вызвав его сплющивания. Я уже не говорю о разного рода технических трудностях.
   – Значит, гарантировать ничего нельзя, – сухо произнес Хирад.
   Илкар усмехнулся и похлопал его по плечу.
   – Бедный старина Хирад. Боюсь, что магия навсегда останется для тебя закрытой книгой.
   – Ну, не такой уж я старый, – проворчал Хирад. – Просто не хочу, чтобы вы снова начали спорить. Мне нужно знать: да или нет.
   – Да, – заявил Денсер. – Мы всегда побеждаем.
   – Тебя Хирад научил так говорить? – поинтересовался Илкар.
   Денсер пожал плечами.
   – Нужно верить в успех.
   Ирейн обняла его и поцеловала в щеку.
   – Очевидно, он верит, – сказал Илкар.
   – А как насчет нашего приятеля из Зитеска? – Хирад кивнул в сторону Стилиана, который сидел, прижимая к груди книгу Септерна. – Он верит?
   – С жаром, который мне трудно объяснить, – ответил Денсер. – Откровенно говоря, он меня беспокоит. Его глаза горят безумным огнем. Уж не знаю, напуган он или взволнован.
   – Нам он нужен, – заметила Ирейн. – Так что не будем его огорчать.
   – Не забывайте, что и он нуждается в нас, – сказал Хирад. – Если мы потерпим неудачу, Стилиан тоже умрет.
   Вороны замолчали. Хирад вдохнул теплый влажный воздух. Род Каан отдыхал. Драконы знали, что следующий день будет решающим, Наики вернутся. Многих ждут страдания и кровь, но главное – их судьба, как бы здорово они ни сражались, зависит от других.
   Неожиданно Хирад ощутил всю тяжесть ответственности, которая легла на плечи Воронов. Скоро Ша-Каан вернется и потребует от Хирада ответа. Его не устроит, если драконер вновь выскажет сомнения. Несмотря на уверенность Денсера, Хираду не удавалось избавиться от беспокойства.
 
   – Ты все еще пытаешься разговорами избежать уничтожения, Ша-Каан. По-прежнему говоришь, вместо того чтобы изрыгать пламя, как положено истинному дракону. Немногие будут сожалеть об исчезновении Каанов.
   Ша-Каан продолжал лениво кружить в воздухе. Вождь Наиков, Ясал-Наик, вместе с двумя телохранителями перехватил Великого Каана, когда тот возвращался после разговора с Танис-Веретом. Он не собирался вступать в бой. Но и заключение мира не входило в намерения Ясал-Наика. Ша-Каан не удивился их встрече, лишь сожалел, что не выбрал другой путь для возвращения в Терас.
   Ша-Каан летел высоко над облаками, где холодные потоки быстро донесли бы его до дома, когда в свете звезд заметил трех драконов из рода Наик. Великий Каан решил не избегать с ними встречи. Он знал, что способен прикончить трех коричневых драконов, которые заметно меньше и слабее. Не помешали бы даже усталость и многочисленные ранения, полученные во время недавних схваток.
   Когда они сблизились, он узнал Ясала по отметине на голове. Ша-Каан лично нанес ему удар около ста циклов назад, в сражении над Бешаром. Появление Ясала могло означать только одно: он хотел насладиться приближающейся победой.
   Два старых дракона кружили неподалеку друг от друга, их разумы встретились, и они начали разговор. Охрана осталась внизу.
   – Только род Наик до сих пор не желает видеть, как страдают наши земли. Нельзя сражаться бесконечно, в противном случае победителю не достанется ничего. Наступит момент, когда даже тебе придется признать мою правоту.
   Ясал-Наик рассмеялся.
   – Сражение выиграно, Ша-Каан. Твой род практически уничтожен, коридоры слияния тлеют, мы побеждаем, и все остальные Роды будут складывать крылья перед нами. Вереты обречены на подчинение. Гасты, как и Стары, скоро последует за ними; пройдет еще немного времени, и все Роды покорно пойдут за Наиками.
   – Твоя самоуверенность приведет тебя к гибели, Ясал, – сказал Ша-Каан, хотя знал, что противник правильно оценивает ситуацию. – Ты еще не одержал победу.
   – Тут не может быть никаких сомнений! – взревел Ясал. – Кааны оказались в таком безнадежном положении, что пытаются заручиться поддержкой жалких водяных драконов, я уже не говорю о балийцах, которых ты призвал на помощь. Разве они способны на то, что не по силам тебе? Мы превратим их кости в пепел у тебя на глазах, и я триумфально поведу Род Наиков через ворота, а ты будешь умирать на земле и никогда больше не познаешь восторга полета. Мы высушим их океаны, разрушим жалкие города, сравняем с землей горы. А всякий, кто уцелеет, станет пищей для наших детенышей. В Балии не останется даже насекомых.
   – Сколько ненависти, – спокойно проговорил Ша-Каан. – Сколько яда… Яд ослепляет. Раз уж мы встретились, я в последний раз предлагаю тебе: прекрати атаки, и мы не станем уничтожать Род Наик, когда ворота закроются.
   Ясал-Наик сделал эффектный разворот и полетел рядом с Ша-Кааном. Его зеленые глаза были полны презрения, изо рта текла слюна, которую уносил ветер.
   – Ворота никогда не будут закрыты. – Хриплый голос громко прозвучал в сознании Ша-Каана. – Похоже, ты окончательно выжил из ума. Мы победили, Великий Каан. Я прилетел сюда только для того, чтобы сообщить тебе: завтра ты будешь наблюдать за уничтожением твоего Рода. Мне захотелось посмотреть, как выглядит потерпевший поражение вождь.
   – Тогда слетай к океану и взгляни на собственное отражение, Ясал. Завтра ворота закроются, и Род Наиков познает гнев Каанов. Пройдет несколько циклов, и твой Род исчезнет. Забирай телохранителей и улетай. У тебя даже не хватило мужества встретиться со мной один на один. Ты маленький дракон, Ясал-Наик, и твоя гибель станет знаком – с этих пор все будут уважать земли, которые с таким безрассудством уничтожают.