Страница:
– Еще раз прошу прощения, мисс, – проговорила Мэри Клинч, возвращаясь к теме спустя несколько минут – ибо Мэри подолгу молчать не умела, даже на шумной городской магистрали, – я всего лишь рассказывала Бриджет, что во всем этом нет ни капельки смысла. Ну, я про мертвого матроса, сами знаете… и про бедного ребятеночка из Саллиной каморки. А ведь с тех пор еще много кого видели: вон, например, голову осужденного, что торчала над Дингерскими воротами. Вы, мисс, наверняка поведали бы нам и еще кое-что, кабы захотели?..
– Разговор окончен, Мэри Клинч. Я знаю не больше, чем прочитываю в «Газетт». И хватит дурачить Бриджет своими бреднями. Бриджет Лик! – бросила через плечо мисс Хонивуд, не замедляя шага.
– Да, мисс?
– Вы – незаурядная молодая женщина, и голова у вас светлая, и вашей работой я в высшей степени довольна. Извольте продолжать в том же духе. Повторяю: не обращайте внимание на болтовню Мэри Клинч. Она во всех этих делах ничего ровным счетом не смыслит, равно как и я. Пусть с ситуацией справляются мировые судьи, начальник порта и прочие представители власти – это их обязанность. Будьте добры придерживаться моего распоряжения.
– Да, мисс, – ответствовала Бриджет, искоса поглядывая на Мэри. – Буду, мисс.
– Вот и отлично. Разговор окончен.
И они поспешили дальше.
– Вот право же, мисс, – спустя какое-то время дерзнула нарушить молчание Бриджет, подхватывая нить рассуждений товарки, – все это просто сил нет до чего загадочно. Как может покойник восстать из могилы, если только не в Судный день? Да только сперва должен наступить конец света. Или он как раз и наступает, мисс?
– И как, скажите на милость, возможно поднять затонувший корабль со дна океана, мисс? – эхом подхватила Мэри, не в состоянии долее сдерживаться. – Кому бы и совершить такую пакость, как не Нечистому?
– Говорят, это как раз и есть корабль танцующего матроса – ну, «Лебедь», то самое судно, на котором бедняга плыл, а тут разыгрался шторм, оно и затонуло.
– А бедный маленький хромоножка… Привидение в «Пеликане»! Я просто вся трясусь мелкой дрожью, мисс. А вам разве не страшно? Я теперь и приблизиться к Саллиной каморке не смею. Она небось проклята. Как может старушка в ней спать?
– И верно, мисс, как? Я бы ни за что не смогла.
– А как насчет Дингеровских ворот, мисс?
Невзирая на неумолчную болтовню своих челядинок, при новом упоминании всех этих явлений мисс Хонивуд, как ни странно, надолго умолкла. В кои-то веки она и не подумала отчитать провинившихся. Теперь наше трио шло вперед молча, прокладывая путь сквозь толпу и пытаясь не оступиться и не сорваться, часом, на оживленную проезжую часть.
В одном из дверных проемов показался высоченный мужчина с вытянутым лицом, огромными усами и огненно-красной косынкой на голове: он пятился наружу, продолжая бурно дискутировать с кем-то, находящимся внутри. Мисс Молл и ее спутницы как раз проходили мимо, когда он развернулся и свирепо уставился на них черными пылающими глазищами, что грозили в любую минуту выскочить из орбит.
– ПОВАРА! – заорал гигант во все горло, как если бы эта ссылка на объект недовольства все объясняла. – ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОДРАЛ!
Мэри сей же миг обернулась к Бриджет, а та, не мешкая, обернулась к Мэри; обе протестующе воззрились на разъяренного великана, давая понять, что ни одна к помянутой профессии не причастна.
– Жерве Бейлльол, – отрезала мисс Хонивуд, угловато подбочениваясь, – вы жалуетесь на поваров, сколько себя помните. Всем порядочным людям известно, что у вас с головой не в порядке. Это привычка у вас такая.
Владелец «Клювастой утки» истерически расхохотался.
– АГА, ОНИ МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДУТ! – взревел он. На шее его вздулись жилы; черные глазищи недоверчиво и подозрительно изучали улицу. – ПРЕДАТЕЛЬСТВО. ЧЕРНАЯ ИЗМЕНА. ТРЕКЛЯТЫЕ НЕГОДЯИ ШЕЮ БЫ МНЕ СВЕРНУЛИ, КАБЫ МОГЛИ. ЭТО МНЕ-ТО, ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛУ, КОТОРЫЙ ИХ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, НАНЯЛ, КОРМИТ ИХ И ПОИТ, НЕБЛАГОДАРНЫХ МЕРЗАВЦЕВ!
– Хватит болтать, Жерве. И прочь с дороги, да поживее! – парировала мисс Молл, вся – крахмал и ледяной холод. – Ваши повара, надо думать, по вам уже успели соскучиться. Так что возвращались бы лучше в свой продуваемый насквозь трактир на холме.
– АГА, НА ТО ПОХОЖЕ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, – согласился мистер Бейлльол. – ЛЕНТЯИ И ПАЛЬЦЕМ НЕ ПОШЕВЕЛЬНУТ, ЕСЛИ ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛА РЯДОМ НЕТ; ВЕЧНО ИХ НАДО ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И СТОЯТЬ НАД ДУШОЙ. ОФИЦИАНТЫ, БУФЕТЧИКИ, ПРИСЛУГА И ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОБРАЛ! ПРОСТО КРОВАВЫМ ПОТОМ С НИМИ ОБЛИВАЕШЬСЯ; ТОГО И ГЛЯДИ КОПЫТА ОТБРОСИШЬ. ДА ТУТ БЫ ЛЮБОЙ СПЯТИЛ!
– Он уже спятил. Как есть умом тронулся, – шепнула Мэри Клинч, постучав по лбу указательным пальцем.
– До чего печально, – сочувственно отозвалась Бриджет. – А ведь когда-то был вполне нормальным.
– Вы рехнулись, Жерве; впрочем, мне до этого ни малейшего дела нет. Отойдите! – повелительно бросила мисс Молл. И прошествовала мимо мистера Бейлльола, задев его плечом и оставляя хозяина «Клювастой утки» горько сокрушаться о том, что когда-то взял на службу поваров.
– Вот уж престранный тип, – заметила Мэри Клинч. – Люди говорят, глаза у него того и гляди из орбит вылезут. Так и покатятся себе по улице, пялясь да таращась в никуда!
– И впрямь неспокойный человек, – согласилась Бриджет.
– За таким нужен глаз да глаз!
– Вроде как за Джеком Хиллтопом?
– Что я такое слышу насчет Джека Хиллтопа? – зазвенел голос мисс Молл, отчетливо и резко, точно колокол.
– Я всего лишь спросила, мисс, – отозвалась Бриджет. – Мэри мне как-то сказала, что надо за ним приглядывать, ежели он снова в «Пеликане» объявится. Это ведь тот самый прохвост, что пытался стянуть медальон у бедняжки Салли. Да только я понятия не имею, как он выглядит – ну, если не считать пятен на лице.
– Я сама пригляжу за мистером Хиллтопом, – заверила ее мисс Хонивуд.
– Да теперь, мисс, это вряд ли понадобится, – вмешалась Мэри. – Говорят, мистер Хиллтоп отбыл из Солтхеда одним из пассажирских экипажей Тимсона не далее как утром в понедельник.
– А вам откуда знать, моя милая?
– Прошу прощения, мисс, – отвечала Мэри, зарумянившись, – мне мистер Бриттлбанк сказал. Вы ведь помните молодого мистера Бриттлбанка, мисс, он за мной вот уж несколько месяцев как ухлестывает, – мистер Фредерик Бриттлбанк, тимсоновский кассир. Так вот Фред и сообщил мне, что мистер Хиллтоп в карете укатил. В той же самой, что увезла профессора и доктора Дэмпа.
– И куда же они отправились? – полюбопытствовала Бриджет, пребывавшая насчет всего этого в полном неведении.
– В вересковые нагорья. Ежели повезет, так, может, он насовсем убрался – ну, то есть мистер Хиллтоп. Странный он, что и говорить. С какой стати ему покушаться на медальон Салли – вот уж загадка из загадок!
– Мэри Клинч, – проговорила мисс Хонивуд, – извольте запомнить, что мистер Хиллтоп объяснил свои действия…
– Гляньте-ка! – воскликнула Бриджет, едва не выронив цыплят, – так она спешила показать спутницам нечто примечательное.
На противоположной стороне дороги высокомерным шагом шествовала, прокладывая путь сквозь толпу, долговязая, сухощавая фигура. Встречные взирали на нее с благоговейным страхом. Черная фетровая шляпа, развевающиеся седые пряди, великолепное черное пальто со сверкающими пуговицами, роскошный жилет алого бархата и щедро лакированные штиблеты жителям Солтхеда были слишком хорошо знакомы. Высокомерной, самоуверенной поступью сей призрак двигался вперед, и, словно по волшебству, толпа раздавалась в стороны и уступала дорогу, как если бы одетая в черное фигура являлась воплощением некоей неназываемой чумы, с которой никто не желал соприкасаться. Неназываемой чумой он в определенном смысле и был, ибо самое его имя запрещалось произносить в «Синем пеликане» либо в присутствии мисс Молл, разве что сама мисс Молл считала нужным нарушить неписаное правило.
– О мисс, это… это… – зашептала Мэри, хорошо помня, что уточнять напрямую не рекомендуется.
– Долговязый гнусный прохвост, – докончила Бриджет, оказываясь ближе к истине и все-таки не нарушая инструкций. – Высматривает кого-нибудь. Вы только посмотрите, мисс! Кажется, уже наметил себе жертву. Это он так развлекается – здоровенный страхолюдный сморчок!
Две горничные и мисс Молл дали задний ход – поглядеть, кто стал очередной мишенью в Иосиевой игре в «финты»: сие очаровательное развлечение скряга находил столь приятственным, что время от времени вовлекал в него и жителей города.
– Да это ж еще дите, – воскликнула Мэри, сдавленно охнув.
– Гнусный прохвост на ребеночка нацелился – на малютку-девочку! – поддержала Бриджет.
– Ох, бедная крохотулечка!
И девицы не ошиблись. Но разве не детей владелец фирмы «Таск и К» ненавидел больше всего на свете, не им ли отводилось наибольшее число очков в его системе счета? Разве не ликовал и не радовался сей высокомерный султан всякий раз, когда жертвой его ловкой ноги становился уличный мальчишка? Разве не забавлялся он, на полном ходу атакуя какого-нибудь из этих агнцев в толпе?
Мэри Клинч задрожала и с воплем выронила свою ношу: она узнала крохотную фигурку, обреченную на столкновение с высоким седовласым властелином.
– Мисс Литтлфилд, профессорская племянница! – задохнулась горничная. Сердце ее так и выпрыгивало из груди. – Ох, мисс, что делать-то? Если ужасный злодей опрокинет ее на улицу… а там такое движение… кареты… лошади… ох, мисс…
Словно зачарованные, беспомощно наблюдали они за тем, как ловкие ноги несли владельца «Тосканы» прямо на ребенка. Рядом с Фионой шла гувернантка, однако взгляд мисс Дейл сосредоточился на более обыденных опасностях оживленной улицы. Она отслеживала все то, что могло представлять угрозу для ее юной подопечной: колеса проезжающих телег и карет, копыта лошадей, напор людских тел повсюду вокруг – и надвигающегося Иосию пока что не замечала.
– Что ж делать-то? – восклицала Мэри. – Он такой проворный! Его не остановишь!
И как раз в тот момент, когда неотвратимо наступающий Иосия настиг свою жертву, мимо прогрохотал запряженный тройкой лошадей омнибус, заслонив происходящее от мисс Молл и ее спутниц. Уверенная, что ребенка сшибли на дорогу, Мэри Клинч взвизгнула от ужаса и закусила пальцы. Бриджет, закрыв лицо руками, дожидалась финала, ни капельки не сомневаясь в его трагичности.
Омнибус укатил прочь. Финал настал: но не тот, которого все ожидали. Ребенка вовсе не вытолкнули на мостовую; девочка твердо стояла на ногах, не сдавая позиций, и с видом самым воинственным взирала снизу вверх на долговязого скрягу. Лаура покровительственно обнимала Фиону за плечи. А по обе стороны от них людской поток тек себе и тек: горожане шли мимо, крались мимо, пробирались мимо, тащились мимо, брели мимо, все, что угодно, лишь бы мимо, держась на почтительном расстоянии от Иосии и совершенно равнодушные к судьбе ребенка. Опасались они лишь того, что пронзительные ястребиные глаза скряги в любой момент могут обратиться на них.
Мисс Хонивуд не выдержала.
– Стоять! Стоять! Стоять, я говорю! – приказала она, да так властно, что даже мистер Бейлльол не посмел бы ослушаться. И, предостерегающе замахав руками верховым всадникам и экипажам, храбро шагнула на дорогу. – Вы, там! Стойте! Прочь с дороги! Дайте пройти! Стойте!
Как ни странно, все и впрямь замерли. В стене телег и карет образовался извилистый коридор; по нему-то и прошествовала владелица «Пеликана» с одной стороны улицы на другую. В ее лице отражалось глубочайшее неудовольствие; руки уже непроизвольно тянулись к очкам. Воспользовавшись возможностью, прежде чем движение возобновилось, Мэри с Бриджет со всех ног бросились вдогонку за ней.
– Что я тебе говорила, Бриджет! – взволнованно воскликнула Мэри. – Уж такая у нас Мисс, второй такой в целом свете не сыщешь!
При виде них Лаура слегка удивилась. Скряга, стоявший спиной к мисс Хонивуд и ее спутницам, приближения их не заметил, будучи увлечен словесным поединком со своей крохотной, но очень решительной противницей.
– Ты задира, – услышал авангард «Синего пеликана», оказавшись на расстоянии слышимости. – Ты – гадкий, мерзкий старикашка, вот ты кто, да еще и урод в придачу.
– Я вовсе не стар, – возразил скряга.
– Еще как стар. Ты – архаический, вот ты какой!
– А ты, – произнес Иосия, наклоняясь с высоты своего немалого роста и глядя ребенку прямо в лицо, причем черные его брови угрожающе сошлись над переносицей, – ты – дерзкая девчонка, заслужившая хорошую порку.
– Я тебя не боюсь, – парировала Фиона, небрежно отметая угрозу и вызывающе сверкая глазками. – Я о тебе все знаю от моего друга мистера Скрибблера. А уж он-то тебя насквозь видит. Ты – дурной человек и мошенник. Я знаю, что мистер Скрибблер и весь Солтхед о тебе думают, и я тебя не боюсь.
– А ты, – отозвался скряга, улыбаясь своей зловещей улыбочкой, – нахальная маленькая сопливка, которой в присутствии старших лучше бы придержать язык. Я – человек дела; нахальные маленькие сопливки – это не для меня. Ясно как день: вам пора бы научиться знать свое место, мисс. Что до твоего приятеля, мистера Ричарда Скрибблера – а более никчемной и жалкой пародии на клерка юридической фирмы, да еще и тупицы в придачу, я в жизни своей не видел, – будь уверена, он за свои провинности сполна ответит.
– Будьте так добры, сэр, позвольте нам пройти, – проговорила Лаура, прерывая маленький «обмен любезностями». Невзирая на всю ее решимость, голос девушки явно дрожал. – Вы не имеете ни малейшего права нас здесь задерживать. И с какой стати вы вздумали обижать ребенка?
Суровый взгляд Иосии обратился на Лауру, и девушку окутал тошнотворный, исполненный злобы холод, как если бы ее облили ядовитым сиропом. Скряга качнулся на каблуках и выпрямился в полный рост. Он тяжело дышал, взгляд его цепких глаз заострился.
– Это кто еще обижает ребенка? – фальшиво возмутился Иосия. – Уж никак не я, маленькая мисс. Гувернантка, если я правильно оценил ваш статус. Со всей очевидностью, вам есть чему обучить вашу сопливку на предмет хороших манер. Я против вас ничего не имею. Собственно говоря, это вы стоите у меня на пути и шагу ступить не даете. А ну, отойдите в сторону и дайте мне пройти!
– Стыдитесь, – проговорила мисс Хонивуд.
Скряга резко развернулся, спеша узнать, кто посмел перебить его. Цепкий ястребиный взгляд так и впился во владелицу «Пеликана», что стояла там, скрестив на груди угловатые руки и сощурив светлые глаза за оправой очков. Черты лица скряги исказились в хитрой гримасе: он узнал собеседницу.
– Стыдитесь, – твердо повторила мисс Хонивуд. – Как вы смеете так разговаривать с достойными людьми? Они ничего дурного вам не сделали. И что это вы замышляете против ни в чем не повинного дитяти? Меня не провести: это вы злодей, а не они. Для меня, сэр, есть только черный цвет и белый, а серых тонов не существует, особенно в том, что касается вас. По моему мнению, душа ваша черна насквозь, чернее не бывает и быть не может.
– А-а, прославленная мисс Туповуд – вульгарная буфетчица! – парировал скряга, глумливо ухмыляясь во весь рот. – Не волнуйтесь, я узнал вас: трактирщица из «Синего канюка»! Вы мне отлично знакомы. Вы хорохоритесь да выпендриваетесь, но внутри этой вашей иссохшей скорлупы так же слабы и податливы, как и остальные. Я могу смять вас, точно никчемные отбросы.
– Вам ровным счетом ничего обо мне не ведомо, сэр, – ответствовала мисс Хонивуд, испепеляя собеседника негодующим взглядом. – Вы даже самых азов не знаете. Вы, верно, считаете, будто имеете надо мной власть, да только это не так, сэр.
– Понятно. Понятно. Очень уж вы о себе возомнили, мисс Кабатчица. Смотрите, как бы гордыня ваша не обернулась падением!
– Вы – невоспитанный, невыносимый тип, и дерзостей от таких, как вы, я не потерплю, – проговорила мисс Молл, притрагиваясь пальцами к оправе очков и многозначительно направляя стекла на собеседника. – Со мной, сэр, шутки плохи, предупреждаю вас. А то, чего доброго, и пожалеть придется.
– Мне угрожают, и кто же – заурядная трактирщица! Предостерегаю, не злите меня. Для вашего же блага говорю, мисс Тупица. Поберегитесь: вы ступили на опасную почву.
– Пустые слова, сэр.
Роскошное черное пальто встопорщилось, точно перья. Терпение скряги грозило вот-вот лопнуть: обуздывать ярость стоило ему величайших усилий. Однако ощущалась в этой высокой, худощавой, угловатой женщине некая необъяснимая властность, заставляющая Иосию сдерживаться, пусть и до поры до времени. Не успел он измыслить достойный ответ, как откуда-то снизу донесся тоненький голосок.
– L'oiseau noir![19] – воскликнула Фиона.
– Э? Это еще что такое? – подозрительно осведомился Иосия, ибо французский к тому времени изрядно подзабыл. А если уж совсем начистоту, то никогда его и не знал.
– Девочка назвала вас черной птицей, – пояснила мисс Молл. Мягко и ласково она подтолкнула Фиону в объятия мисс Дейл и вклинилась собственной угловатой фигурой между нею и скрягой. – Вы что-то там говорили про канюка, сэр. Девочка, сдается мне, имела в виду стервятника. Хотя тераторн, сдается мне, еще более уместен.
– Все ясно. Ну что ж, придется преподать вам урок. Если будете злить меня… – начал Иосия, брызжа слюной, с таким видом, будто аппендикс его вот-вот лопнет.
И умолк на полуслове, переводя цепкий взгляд с одного разгневанного женского лица на другое. Пять враждебно настроенных особ женского пола выстроились перед ним – нахальная девчонка, бесцветная гувернантка, две невежественные служанки со своими свертками и существенно более грозная владелица «Синего канюка». Все они застыли плечом к плечу, точно некий противостоящий ему монолит, или, может статься, просто-напросто оцепенели – ведь мистер Таск распространял вокруг себя холод и стужу. Скряга уже собирался что-то сказать в ответ, но по зрелом размышлении передумал: еще не хватало тратить силы на таких вздорных и никчемных созданий, как женщины. И однако ж мистер Таск был задет за живое. Подумать только, его любимая игра «в финты» не состоялась из-за какой-то там упрямой сопливки и вульгарной трактирщицы, так что ни единого очка не прибавилось к счету на воображаемом табло!
– Я – добросовестный человек дела, – объявил он. – И пустой болтовни терпеть не могу. Пустая болтовня – это не для меня…
– Хватит трепать языком, Иосия, и прочь с дороги! Вашими забавами мы сыты по горло. Разговор окончен. – Так изрекла мисс Хонивуд, воинственно скрещивая руки на груди, готовая любой ценой защищать себя и своих друзей.
– Вот еще! – фыркнул скряга, махнув рукой. – Доброго вам всем дня. У меня и без того мало времени, чтобы тратить его на таких… таких…
Чего бы уж там он ни имел в виду, нужное слово так и не нашлось; мистер Таск лишь поправил шляпу на массивной седовласой голове и с высокомерно-презрительным видом устремился в том самом направлении, в котором двигался изначально.
Прошло несколько секунд, прежде чем с губ Мэри Клинч сорвался тихий всхлип.
– Ох, наша Мисс! Заставила его отступить! И кого – скрягу! Что я тебе говорила, Бриджет, второй такой в целом свете не сыщешь! – восклицала она. В глазах ее стояло по огромной сверкающей слезинке – смесь изумления и радости, и свидетельство неизбывного благоговения, с каким старшая горничная взирала на свою работодательницу.
– Спасибо вам, спасибо огромное, мисс Хонивуд! – поблагодарила и Лаура, с облегчением трепля волосы и щеки Фионы дрожащей рукой. Похоже, девочка выдержала столкновение с Неназываемым куда успешнее своей наставницы.
– Дурной человек, – сказала Фиона.
– Гнусный прохвост, что и говорить, да только такой уж жестокий это мир, – промолвила Бриджет, выказывая еще больший интерес к ребенку теперь, когда девочка упомянула имя Ричарда Скрибблера.
Мисс Хонивуд наблюдала за происходящим с обычной для нее крахмальной чопорностью, однако же, обращаясь к Фионе, некоторую долю крахмала вроде бы с себя стряхнула:
– А как ты насчет чашки горячего пунша и булочки-другой, милая? В такой холодный денек недурно бы согреться! Маленький подарочек от «Синего пеликана»?
– Ох да, с удовольствием! – возликовала девочка.
– Тогда пойдем, – пригласила мисс Молл, завладевая ладошкой Фионы. – Мы побывали в мясной лавке – видишь, Мэри с Бриджет несут свежих курочек – и как раз возвращаемся в «Пеликан». Но сперва, конечно же, надо спросить разрешения у твоей воспитательницы. Мисс Дейл, может, и вы зайдете к нам отведать пунша? Или, скажем, чайку? С булочками?
Лаура с благодарностью приняла приглашение от своего имени и от имени Фионы, памятуя, однако, что вскоре им надо будет возвращаться на Пятничную улицу, или миссис Минидью начнет беспокоиться. Она взяла девочку за другую руку, так что Фиона оказалась в безопасности между своими двумя заступницами, и вся компания направилась в «Пеликан».
– А откуда вы знаете мистера Скрибблера? – спросила Бриджет застенчиво.
– Мистер Скрибблер – мой друг, самый лучший на свете! – отвечала Фиона. – С ним так весело! Мы играем в тысячу разных игр, и еще он мне подарочки дарит. Мисс Дейл, а когда мистер Скрибблер придет к нам снова?
– Не знаю, родная, – отозвалась Лаура после недолгой паузы. – Боюсь, в планы мистера Скрибблера я не посвящена.
– Ох, надеюсь, что скоро. Я ужасно по нему соскучилась.
С оживленной магистрали они свернули на тихую улочку, застроенную высокими, респектабельными деревянно-кирпичными домами с остроконечными крышами. Впереди уже показался поворот – оттуда дорога, полого поднимаясь вверх, уводила к более уединенным окрестностям «Пеликана», – как вдруг из-за угла тупика вынырнул щегольски одетый молодой джентльмен в бутылочно-зеленом сюртуке. Лицо его скрывала шляпа. Глядел он в землю и шел так стремительно, что дам заметил слишком поздно; в самый последний момент, чтобы не столкнуться с мисс Дейл, он отскочил в сторону, на проезжую часть, где проезжающая двуколка немедленно забрызгала грязью его сюртук, сапоги и брюки.
– Ох, извините, пожалуйста! – воскликнула Лаура, протягивая джентльмену руку и помогая ему вернуться на безопасный тротуар. – Простите меня, я такая неловкая. Не смотрю, куда иду. Вы не ранены, сэр? Ваша одежда безнадежно испорчена! Ох, мне так жаль, сэр!
– Нет-нет, уверяю вас, со мной абсолютно все в порядке. Более того, вина всецело моя. Умоляю вас, не беспокойтесь, – отозвался молодой джентльмен.
Мисс Хонивуд окинула незнакомца испытывающим взглядом и поправила очки – не угрожающе, нет; просто-напросто чтобы лучше видеть.
– Я вас знаю, сэр?
Молодой джентльмен поднял голову. Он оказался на редкость хорош собой: с пышными усами, длинным и тонким носом, безупречно изваянным подбородком и темным глазами, пылающими как угли под надменно изогнутыми арками бровей.
– Не думаю.
– Вы – тот самый джентльмен, – возразила мисс Молл, озаренная пришедшей в голову мыслью, – тот самый джентльмен, что нашел мистера Райма на дороге за доками. Это вы вместе с Генри Даффом принесли его в «Пеликан». Бедняга едва концы не отдал, но, в конце концов, был спасен, сдается мне, благодаря заботам доктора Дэмпа и моей молоденькой горничной Мэри Клинч – вот она, здесь, перед вами. Мы искали вас, чтобы поблагодарить за ваши труды, да только вы исчезли. Я права?
– Да, вполне. А теперь, простите великодушно, мне нужно забрать с конюшни кобылу…
– Можете называть меня Хонивуд. Я – единоличная владелица «Синего пеликана». А ваше имя?..
Молодой джентльмен заколебался было, но быстро осознал, что не в силах противостоять испытывающим взглядам стольких женских глаз.
– Хантер, – нехотя сообщил он. – Джон Хантер.
– Мистер Хантер, мы у вас в долгу. Вам, надо думать, будет приятно узнать, что мистер Райм вполне поправился. Бедный юноша вполне мог бы на тот свет отправиться, не подоспей вы к нему на помощь.
– Уверяю вас, это вышло по чистой случайности. Я проезжал мимо и заметил, что на дороге кто-то лежит. Я поначалу подумал, это разносчик, или бродяга, или, что более вероятно, пьяный. А тут и мистер Дафф подоспел со своей телегой. Он упомянул про ваше заведение – дескать, оно неподалеку, – так что мы привезли беднягу к вам. Я не ослышался, вы и впрямь мисс Хонивуд, владелица «Синего пеликана»?
– Да, именно, – отозвалась мисс Молл, всегда охотно подтверждающая сей факт. – А знаете, мистер Хантер, теперь, когда я вижу вас ясно, при свете дня, мне со всей отчетливостью кажется, что я гляжу на вас не в первый раз – причем я не имею в виду ту пресловутую ночь. Возможно ли такое?
– Нет, не думаю.
– И все-таки не могу избавиться от ощущения, что мы знакомы. А скажите-ка, – продолжала она, представив своих спутниц, – вы ведь не из Солтхеда?
– Да. В городе я поселился совсем недавно.
– Прямо как наш мистер Хиллтоп.
При звуках этого имени поведение мистера Хантера резко изменилось. Лицо его помрачнело.
– Что вы о нем знаете?
– Очень мало. И незачем так злиться, мистер Хантер. Я всего лишь отметила совпадение: два джентльмена не так давно прибыли в Солтхед, оба – чужие в городе, и обоих мы имели случай наблюдать в «Пеликане». Что до мистера Хиллтопа, он по крайней мере любезен и разговорчив. Иногда даже самую малость чересчур.
– Разговор окончен, Мэри Клинч. Я знаю не больше, чем прочитываю в «Газетт». И хватит дурачить Бриджет своими бреднями. Бриджет Лик! – бросила через плечо мисс Хонивуд, не замедляя шага.
– Да, мисс?
– Вы – незаурядная молодая женщина, и голова у вас светлая, и вашей работой я в высшей степени довольна. Извольте продолжать в том же духе. Повторяю: не обращайте внимание на болтовню Мэри Клинч. Она во всех этих делах ничего ровным счетом не смыслит, равно как и я. Пусть с ситуацией справляются мировые судьи, начальник порта и прочие представители власти – это их обязанность. Будьте добры придерживаться моего распоряжения.
– Да, мисс, – ответствовала Бриджет, искоса поглядывая на Мэри. – Буду, мисс.
– Вот и отлично. Разговор окончен.
И они поспешили дальше.
– Вот право же, мисс, – спустя какое-то время дерзнула нарушить молчание Бриджет, подхватывая нить рассуждений товарки, – все это просто сил нет до чего загадочно. Как может покойник восстать из могилы, если только не в Судный день? Да только сперва должен наступить конец света. Или он как раз и наступает, мисс?
– И как, скажите на милость, возможно поднять затонувший корабль со дна океана, мисс? – эхом подхватила Мэри, не в состоянии долее сдерживаться. – Кому бы и совершить такую пакость, как не Нечистому?
– Говорят, это как раз и есть корабль танцующего матроса – ну, «Лебедь», то самое судно, на котором бедняга плыл, а тут разыгрался шторм, оно и затонуло.
– А бедный маленький хромоножка… Привидение в «Пеликане»! Я просто вся трясусь мелкой дрожью, мисс. А вам разве не страшно? Я теперь и приблизиться к Саллиной каморке не смею. Она небось проклята. Как может старушка в ней спать?
– И верно, мисс, как? Я бы ни за что не смогла.
– А как насчет Дингеровских ворот, мисс?
Невзирая на неумолчную болтовню своих челядинок, при новом упоминании всех этих явлений мисс Хонивуд, как ни странно, надолго умолкла. В кои-то веки она и не подумала отчитать провинившихся. Теперь наше трио шло вперед молча, прокладывая путь сквозь толпу и пытаясь не оступиться и не сорваться, часом, на оживленную проезжую часть.
В одном из дверных проемов показался высоченный мужчина с вытянутым лицом, огромными усами и огненно-красной косынкой на голове: он пятился наружу, продолжая бурно дискутировать с кем-то, находящимся внутри. Мисс Молл и ее спутницы как раз проходили мимо, когда он развернулся и свирепо уставился на них черными пылающими глазищами, что грозили в любую минуту выскочить из орбит.
– ПОВАРА! – заорал гигант во все горло, как если бы эта ссылка на объект недовольства все объясняла. – ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОДРАЛ!
Мэри сей же миг обернулась к Бриджет, а та, не мешкая, обернулась к Мэри; обе протестующе воззрились на разъяренного великана, давая понять, что ни одна к помянутой профессии не причастна.
– Жерве Бейлльол, – отрезала мисс Хонивуд, угловато подбочениваясь, – вы жалуетесь на поваров, сколько себя помните. Всем порядочным людям известно, что у вас с головой не в порядке. Это привычка у вас такая.
Владелец «Клювастой утки» истерически расхохотался.
– АГА, ОНИ МЕНЯ В МОГИЛУ СВЕДУТ! – взревел он. На шее его вздулись жилы; черные глазищи недоверчиво и подозрительно изучали улицу. – ПРЕДАТЕЛЬСТВО. ЧЕРНАЯ ИЗМЕНА. ТРЕКЛЯТЫЕ НЕГОДЯИ ШЕЮ БЫ МНЕ СВЕРНУЛИ, КАБЫ МОГЛИ. ЭТО МНЕ-ТО, ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛУ, КОТОРЫЙ ИХ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, НАНЯЛ, КОРМИТ ИХ И ПОИТ, НЕБЛАГОДАРНЫХ МЕРЗАВЦЕВ!
– Хватит болтать, Жерве. И прочь с дороги, да поживее! – парировала мисс Молл, вся – крахмал и ледяной холод. – Ваши повара, надо думать, по вам уже успели соскучиться. Так что возвращались бы лучше в свой продуваемый насквозь трактир на холме.
– АГА, НА ТО ПОХОЖЕ, ЧЕРТ ПОДЕРИ, – согласился мистер Бейлльол. – ЛЕНТЯИ И ПАЛЬЦЕМ НЕ ПОШЕВЕЛЬНУТ, ЕСЛИ ЖЕРВЕ БЕЙЛЛЬОЛА РЯДОМ НЕТ; ВЕЧНО ИХ НАДО ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И ПИНАТЬ, И СТОЯТЬ НАД ДУШОЙ. ОФИЦИАНТЫ, БУФЕТЧИКИ, ПРИСЛУГА И ТРЕКЛЯТЫЕ ПОВАРА, ЧЕРТ БЫ ИХ ПОБРАЛ! ПРОСТО КРОВАВЫМ ПОТОМ С НИМИ ОБЛИВАЕШЬСЯ; ТОГО И ГЛЯДИ КОПЫТА ОТБРОСИШЬ. ДА ТУТ БЫ ЛЮБОЙ СПЯТИЛ!
– Он уже спятил. Как есть умом тронулся, – шепнула Мэри Клинч, постучав по лбу указательным пальцем.
– До чего печально, – сочувственно отозвалась Бриджет. – А ведь когда-то был вполне нормальным.
– Вы рехнулись, Жерве; впрочем, мне до этого ни малейшего дела нет. Отойдите! – повелительно бросила мисс Молл. И прошествовала мимо мистера Бейлльола, задев его плечом и оставляя хозяина «Клювастой утки» горько сокрушаться о том, что когда-то взял на службу поваров.
– Вот уж престранный тип, – заметила Мэри Клинч. – Люди говорят, глаза у него того и гляди из орбит вылезут. Так и покатятся себе по улице, пялясь да таращась в никуда!
– И впрямь неспокойный человек, – согласилась Бриджет.
– За таким нужен глаз да глаз!
– Вроде как за Джеком Хиллтопом?
– Что я такое слышу насчет Джека Хиллтопа? – зазвенел голос мисс Молл, отчетливо и резко, точно колокол.
– Я всего лишь спросила, мисс, – отозвалась Бриджет. – Мэри мне как-то сказала, что надо за ним приглядывать, ежели он снова в «Пеликане» объявится. Это ведь тот самый прохвост, что пытался стянуть медальон у бедняжки Салли. Да только я понятия не имею, как он выглядит – ну, если не считать пятен на лице.
– Я сама пригляжу за мистером Хиллтопом, – заверила ее мисс Хонивуд.
– Да теперь, мисс, это вряд ли понадобится, – вмешалась Мэри. – Говорят, мистер Хиллтоп отбыл из Солтхеда одним из пассажирских экипажей Тимсона не далее как утром в понедельник.
– А вам откуда знать, моя милая?
– Прошу прощения, мисс, – отвечала Мэри, зарумянившись, – мне мистер Бриттлбанк сказал. Вы ведь помните молодого мистера Бриттлбанка, мисс, он за мной вот уж несколько месяцев как ухлестывает, – мистер Фредерик Бриттлбанк, тимсоновский кассир. Так вот Фред и сообщил мне, что мистер Хиллтоп в карете укатил. В той же самой, что увезла профессора и доктора Дэмпа.
– И куда же они отправились? – полюбопытствовала Бриджет, пребывавшая насчет всего этого в полном неведении.
– В вересковые нагорья. Ежели повезет, так, может, он насовсем убрался – ну, то есть мистер Хиллтоп. Странный он, что и говорить. С какой стати ему покушаться на медальон Салли – вот уж загадка из загадок!
– Мэри Клинч, – проговорила мисс Хонивуд, – извольте запомнить, что мистер Хиллтоп объяснил свои действия…
– Гляньте-ка! – воскликнула Бриджет, едва не выронив цыплят, – так она спешила показать спутницам нечто примечательное.
На противоположной стороне дороги высокомерным шагом шествовала, прокладывая путь сквозь толпу, долговязая, сухощавая фигура. Встречные взирали на нее с благоговейным страхом. Черная фетровая шляпа, развевающиеся седые пряди, великолепное черное пальто со сверкающими пуговицами, роскошный жилет алого бархата и щедро лакированные штиблеты жителям Солтхеда были слишком хорошо знакомы. Высокомерной, самоуверенной поступью сей призрак двигался вперед, и, словно по волшебству, толпа раздавалась в стороны и уступала дорогу, как если бы одетая в черное фигура являлась воплощением некоей неназываемой чумы, с которой никто не желал соприкасаться. Неназываемой чумой он в определенном смысле и был, ибо самое его имя запрещалось произносить в «Синем пеликане» либо в присутствии мисс Молл, разве что сама мисс Молл считала нужным нарушить неписаное правило.
– О мисс, это… это… – зашептала Мэри, хорошо помня, что уточнять напрямую не рекомендуется.
– Долговязый гнусный прохвост, – докончила Бриджет, оказываясь ближе к истине и все-таки не нарушая инструкций. – Высматривает кого-нибудь. Вы только посмотрите, мисс! Кажется, уже наметил себе жертву. Это он так развлекается – здоровенный страхолюдный сморчок!
Две горничные и мисс Молл дали задний ход – поглядеть, кто стал очередной мишенью в Иосиевой игре в «финты»: сие очаровательное развлечение скряга находил столь приятственным, что время от времени вовлекал в него и жителей города.
– Да это ж еще дите, – воскликнула Мэри, сдавленно охнув.
– Гнусный прохвост на ребеночка нацелился – на малютку-девочку! – поддержала Бриджет.
– Ох, бедная крохотулечка!
И девицы не ошиблись. Но разве не детей владелец фирмы «Таск и К» ненавидел больше всего на свете, не им ли отводилось наибольшее число очков в его системе счета? Разве не ликовал и не радовался сей высокомерный султан всякий раз, когда жертвой его ловкой ноги становился уличный мальчишка? Разве не забавлялся он, на полном ходу атакуя какого-нибудь из этих агнцев в толпе?
Мэри Клинч задрожала и с воплем выронила свою ношу: она узнала крохотную фигурку, обреченную на столкновение с высоким седовласым властелином.
– Мисс Литтлфилд, профессорская племянница! – задохнулась горничная. Сердце ее так и выпрыгивало из груди. – Ох, мисс, что делать-то? Если ужасный злодей опрокинет ее на улицу… а там такое движение… кареты… лошади… ох, мисс…
Словно зачарованные, беспомощно наблюдали они за тем, как ловкие ноги несли владельца «Тосканы» прямо на ребенка. Рядом с Фионой шла гувернантка, однако взгляд мисс Дейл сосредоточился на более обыденных опасностях оживленной улицы. Она отслеживала все то, что могло представлять угрозу для ее юной подопечной: колеса проезжающих телег и карет, копыта лошадей, напор людских тел повсюду вокруг – и надвигающегося Иосию пока что не замечала.
– Что ж делать-то? – восклицала Мэри. – Он такой проворный! Его не остановишь!
И как раз в тот момент, когда неотвратимо наступающий Иосия настиг свою жертву, мимо прогрохотал запряженный тройкой лошадей омнибус, заслонив происходящее от мисс Молл и ее спутниц. Уверенная, что ребенка сшибли на дорогу, Мэри Клинч взвизгнула от ужаса и закусила пальцы. Бриджет, закрыв лицо руками, дожидалась финала, ни капельки не сомневаясь в его трагичности.
Омнибус укатил прочь. Финал настал: но не тот, которого все ожидали. Ребенка вовсе не вытолкнули на мостовую; девочка твердо стояла на ногах, не сдавая позиций, и с видом самым воинственным взирала снизу вверх на долговязого скрягу. Лаура покровительственно обнимала Фиону за плечи. А по обе стороны от них людской поток тек себе и тек: горожане шли мимо, крались мимо, пробирались мимо, тащились мимо, брели мимо, все, что угодно, лишь бы мимо, держась на почтительном расстоянии от Иосии и совершенно равнодушные к судьбе ребенка. Опасались они лишь того, что пронзительные ястребиные глаза скряги в любой момент могут обратиться на них.
Мисс Хонивуд не выдержала.
– Стоять! Стоять! Стоять, я говорю! – приказала она, да так властно, что даже мистер Бейлльол не посмел бы ослушаться. И, предостерегающе замахав руками верховым всадникам и экипажам, храбро шагнула на дорогу. – Вы, там! Стойте! Прочь с дороги! Дайте пройти! Стойте!
Как ни странно, все и впрямь замерли. В стене телег и карет образовался извилистый коридор; по нему-то и прошествовала владелица «Пеликана» с одной стороны улицы на другую. В ее лице отражалось глубочайшее неудовольствие; руки уже непроизвольно тянулись к очкам. Воспользовавшись возможностью, прежде чем движение возобновилось, Мэри с Бриджет со всех ног бросились вдогонку за ней.
– Что я тебе говорила, Бриджет! – взволнованно воскликнула Мэри. – Уж такая у нас Мисс, второй такой в целом свете не сыщешь!
При виде них Лаура слегка удивилась. Скряга, стоявший спиной к мисс Хонивуд и ее спутницам, приближения их не заметил, будучи увлечен словесным поединком со своей крохотной, но очень решительной противницей.
– Ты задира, – услышал авангард «Синего пеликана», оказавшись на расстоянии слышимости. – Ты – гадкий, мерзкий старикашка, вот ты кто, да еще и урод в придачу.
– Я вовсе не стар, – возразил скряга.
– Еще как стар. Ты – архаический, вот ты какой!
– А ты, – произнес Иосия, наклоняясь с высоты своего немалого роста и глядя ребенку прямо в лицо, причем черные его брови угрожающе сошлись над переносицей, – ты – дерзкая девчонка, заслужившая хорошую порку.
– Я тебя не боюсь, – парировала Фиона, небрежно отметая угрозу и вызывающе сверкая глазками. – Я о тебе все знаю от моего друга мистера Скрибблера. А уж он-то тебя насквозь видит. Ты – дурной человек и мошенник. Я знаю, что мистер Скрибблер и весь Солтхед о тебе думают, и я тебя не боюсь.
– А ты, – отозвался скряга, улыбаясь своей зловещей улыбочкой, – нахальная маленькая сопливка, которой в присутствии старших лучше бы придержать язык. Я – человек дела; нахальные маленькие сопливки – это не для меня. Ясно как день: вам пора бы научиться знать свое место, мисс. Что до твоего приятеля, мистера Ричарда Скрибблера – а более никчемной и жалкой пародии на клерка юридической фирмы, да еще и тупицы в придачу, я в жизни своей не видел, – будь уверена, он за свои провинности сполна ответит.
– Будьте так добры, сэр, позвольте нам пройти, – проговорила Лаура, прерывая маленький «обмен любезностями». Невзирая на всю ее решимость, голос девушки явно дрожал. – Вы не имеете ни малейшего права нас здесь задерживать. И с какой стати вы вздумали обижать ребенка?
Суровый взгляд Иосии обратился на Лауру, и девушку окутал тошнотворный, исполненный злобы холод, как если бы ее облили ядовитым сиропом. Скряга качнулся на каблуках и выпрямился в полный рост. Он тяжело дышал, взгляд его цепких глаз заострился.
– Это кто еще обижает ребенка? – фальшиво возмутился Иосия. – Уж никак не я, маленькая мисс. Гувернантка, если я правильно оценил ваш статус. Со всей очевидностью, вам есть чему обучить вашу сопливку на предмет хороших манер. Я против вас ничего не имею. Собственно говоря, это вы стоите у меня на пути и шагу ступить не даете. А ну, отойдите в сторону и дайте мне пройти!
– Стыдитесь, – проговорила мисс Хонивуд.
Скряга резко развернулся, спеша узнать, кто посмел перебить его. Цепкий ястребиный взгляд так и впился во владелицу «Пеликана», что стояла там, скрестив на груди угловатые руки и сощурив светлые глаза за оправой очков. Черты лица скряги исказились в хитрой гримасе: он узнал собеседницу.
– Стыдитесь, – твердо повторила мисс Хонивуд. – Как вы смеете так разговаривать с достойными людьми? Они ничего дурного вам не сделали. И что это вы замышляете против ни в чем не повинного дитяти? Меня не провести: это вы злодей, а не они. Для меня, сэр, есть только черный цвет и белый, а серых тонов не существует, особенно в том, что касается вас. По моему мнению, душа ваша черна насквозь, чернее не бывает и быть не может.
– А-а, прославленная мисс Туповуд – вульгарная буфетчица! – парировал скряга, глумливо ухмыляясь во весь рот. – Не волнуйтесь, я узнал вас: трактирщица из «Синего канюка»! Вы мне отлично знакомы. Вы хорохоритесь да выпендриваетесь, но внутри этой вашей иссохшей скорлупы так же слабы и податливы, как и остальные. Я могу смять вас, точно никчемные отбросы.
– Вам ровным счетом ничего обо мне не ведомо, сэр, – ответствовала мисс Хонивуд, испепеляя собеседника негодующим взглядом. – Вы даже самых азов не знаете. Вы, верно, считаете, будто имеете надо мной власть, да только это не так, сэр.
– Понятно. Понятно. Очень уж вы о себе возомнили, мисс Кабатчица. Смотрите, как бы гордыня ваша не обернулась падением!
– Вы – невоспитанный, невыносимый тип, и дерзостей от таких, как вы, я не потерплю, – проговорила мисс Молл, притрагиваясь пальцами к оправе очков и многозначительно направляя стекла на собеседника. – Со мной, сэр, шутки плохи, предупреждаю вас. А то, чего доброго, и пожалеть придется.
– Мне угрожают, и кто же – заурядная трактирщица! Предостерегаю, не злите меня. Для вашего же блага говорю, мисс Тупица. Поберегитесь: вы ступили на опасную почву.
– Пустые слова, сэр.
Роскошное черное пальто встопорщилось, точно перья. Терпение скряги грозило вот-вот лопнуть: обуздывать ярость стоило ему величайших усилий. Однако ощущалась в этой высокой, худощавой, угловатой женщине некая необъяснимая властность, заставляющая Иосию сдерживаться, пусть и до поры до времени. Не успел он измыслить достойный ответ, как откуда-то снизу донесся тоненький голосок.
– L'oiseau noir![19] – воскликнула Фиона.
– Э? Это еще что такое? – подозрительно осведомился Иосия, ибо французский к тому времени изрядно подзабыл. А если уж совсем начистоту, то никогда его и не знал.
– Девочка назвала вас черной птицей, – пояснила мисс Молл. Мягко и ласково она подтолкнула Фиону в объятия мисс Дейл и вклинилась собственной угловатой фигурой между нею и скрягой. – Вы что-то там говорили про канюка, сэр. Девочка, сдается мне, имела в виду стервятника. Хотя тераторн, сдается мне, еще более уместен.
– Все ясно. Ну что ж, придется преподать вам урок. Если будете злить меня… – начал Иосия, брызжа слюной, с таким видом, будто аппендикс его вот-вот лопнет.
И умолк на полуслове, переводя цепкий взгляд с одного разгневанного женского лица на другое. Пять враждебно настроенных особ женского пола выстроились перед ним – нахальная девчонка, бесцветная гувернантка, две невежественные служанки со своими свертками и существенно более грозная владелица «Синего канюка». Все они застыли плечом к плечу, точно некий противостоящий ему монолит, или, может статься, просто-напросто оцепенели – ведь мистер Таск распространял вокруг себя холод и стужу. Скряга уже собирался что-то сказать в ответ, но по зрелом размышлении передумал: еще не хватало тратить силы на таких вздорных и никчемных созданий, как женщины. И однако ж мистер Таск был задет за живое. Подумать только, его любимая игра «в финты» не состоялась из-за какой-то там упрямой сопливки и вульгарной трактирщицы, так что ни единого очка не прибавилось к счету на воображаемом табло!
– Я – добросовестный человек дела, – объявил он. – И пустой болтовни терпеть не могу. Пустая болтовня – это не для меня…
– Хватит трепать языком, Иосия, и прочь с дороги! Вашими забавами мы сыты по горло. Разговор окончен. – Так изрекла мисс Хонивуд, воинственно скрещивая руки на груди, готовая любой ценой защищать себя и своих друзей.
– Вот еще! – фыркнул скряга, махнув рукой. – Доброго вам всем дня. У меня и без того мало времени, чтобы тратить его на таких… таких…
Чего бы уж там он ни имел в виду, нужное слово так и не нашлось; мистер Таск лишь поправил шляпу на массивной седовласой голове и с высокомерно-презрительным видом устремился в том самом направлении, в котором двигался изначально.
Прошло несколько секунд, прежде чем с губ Мэри Клинч сорвался тихий всхлип.
– Ох, наша Мисс! Заставила его отступить! И кого – скрягу! Что я тебе говорила, Бриджет, второй такой в целом свете не сыщешь! – восклицала она. В глазах ее стояло по огромной сверкающей слезинке – смесь изумления и радости, и свидетельство неизбывного благоговения, с каким старшая горничная взирала на свою работодательницу.
– Спасибо вам, спасибо огромное, мисс Хонивуд! – поблагодарила и Лаура, с облегчением трепля волосы и щеки Фионы дрожащей рукой. Похоже, девочка выдержала столкновение с Неназываемым куда успешнее своей наставницы.
– Дурной человек, – сказала Фиона.
– Гнусный прохвост, что и говорить, да только такой уж жестокий это мир, – промолвила Бриджет, выказывая еще больший интерес к ребенку теперь, когда девочка упомянула имя Ричарда Скрибблера.
Мисс Хонивуд наблюдала за происходящим с обычной для нее крахмальной чопорностью, однако же, обращаясь к Фионе, некоторую долю крахмала вроде бы с себя стряхнула:
– А как ты насчет чашки горячего пунша и булочки-другой, милая? В такой холодный денек недурно бы согреться! Маленький подарочек от «Синего пеликана»?
– Ох да, с удовольствием! – возликовала девочка.
– Тогда пойдем, – пригласила мисс Молл, завладевая ладошкой Фионы. – Мы побывали в мясной лавке – видишь, Мэри с Бриджет несут свежих курочек – и как раз возвращаемся в «Пеликан». Но сперва, конечно же, надо спросить разрешения у твоей воспитательницы. Мисс Дейл, может, и вы зайдете к нам отведать пунша? Или, скажем, чайку? С булочками?
Лаура с благодарностью приняла приглашение от своего имени и от имени Фионы, памятуя, однако, что вскоре им надо будет возвращаться на Пятничную улицу, или миссис Минидью начнет беспокоиться. Она взяла девочку за другую руку, так что Фиона оказалась в безопасности между своими двумя заступницами, и вся компания направилась в «Пеликан».
– А откуда вы знаете мистера Скрибблера? – спросила Бриджет застенчиво.
– Мистер Скрибблер – мой друг, самый лучший на свете! – отвечала Фиона. – С ним так весело! Мы играем в тысячу разных игр, и еще он мне подарочки дарит. Мисс Дейл, а когда мистер Скрибблер придет к нам снова?
– Не знаю, родная, – отозвалась Лаура после недолгой паузы. – Боюсь, в планы мистера Скрибблера я не посвящена.
– Ох, надеюсь, что скоро. Я ужасно по нему соскучилась.
С оживленной магистрали они свернули на тихую улочку, застроенную высокими, респектабельными деревянно-кирпичными домами с остроконечными крышами. Впереди уже показался поворот – оттуда дорога, полого поднимаясь вверх, уводила к более уединенным окрестностям «Пеликана», – как вдруг из-за угла тупика вынырнул щегольски одетый молодой джентльмен в бутылочно-зеленом сюртуке. Лицо его скрывала шляпа. Глядел он в землю и шел так стремительно, что дам заметил слишком поздно; в самый последний момент, чтобы не столкнуться с мисс Дейл, он отскочил в сторону, на проезжую часть, где проезжающая двуколка немедленно забрызгала грязью его сюртук, сапоги и брюки.
– Ох, извините, пожалуйста! – воскликнула Лаура, протягивая джентльмену руку и помогая ему вернуться на безопасный тротуар. – Простите меня, я такая неловкая. Не смотрю, куда иду. Вы не ранены, сэр? Ваша одежда безнадежно испорчена! Ох, мне так жаль, сэр!
– Нет-нет, уверяю вас, со мной абсолютно все в порядке. Более того, вина всецело моя. Умоляю вас, не беспокойтесь, – отозвался молодой джентльмен.
Мисс Хонивуд окинула незнакомца испытывающим взглядом и поправила очки – не угрожающе, нет; просто-напросто чтобы лучше видеть.
– Я вас знаю, сэр?
Молодой джентльмен поднял голову. Он оказался на редкость хорош собой: с пышными усами, длинным и тонким носом, безупречно изваянным подбородком и темным глазами, пылающими как угли под надменно изогнутыми арками бровей.
– Не думаю.
– Вы – тот самый джентльмен, – возразила мисс Молл, озаренная пришедшей в голову мыслью, – тот самый джентльмен, что нашел мистера Райма на дороге за доками. Это вы вместе с Генри Даффом принесли его в «Пеликан». Бедняга едва концы не отдал, но, в конце концов, был спасен, сдается мне, благодаря заботам доктора Дэмпа и моей молоденькой горничной Мэри Клинч – вот она, здесь, перед вами. Мы искали вас, чтобы поблагодарить за ваши труды, да только вы исчезли. Я права?
– Да, вполне. А теперь, простите великодушно, мне нужно забрать с конюшни кобылу…
– Можете называть меня Хонивуд. Я – единоличная владелица «Синего пеликана». А ваше имя?..
Молодой джентльмен заколебался было, но быстро осознал, что не в силах противостоять испытывающим взглядам стольких женских глаз.
– Хантер, – нехотя сообщил он. – Джон Хантер.
– Мистер Хантер, мы у вас в долгу. Вам, надо думать, будет приятно узнать, что мистер Райм вполне поправился. Бедный юноша вполне мог бы на тот свет отправиться, не подоспей вы к нему на помощь.
– Уверяю вас, это вышло по чистой случайности. Я проезжал мимо и заметил, что на дороге кто-то лежит. Я поначалу подумал, это разносчик, или бродяга, или, что более вероятно, пьяный. А тут и мистер Дафф подоспел со своей телегой. Он упомянул про ваше заведение – дескать, оно неподалеку, – так что мы привезли беднягу к вам. Я не ослышался, вы и впрямь мисс Хонивуд, владелица «Синего пеликана»?
– Да, именно, – отозвалась мисс Молл, всегда охотно подтверждающая сей факт. – А знаете, мистер Хантер, теперь, когда я вижу вас ясно, при свете дня, мне со всей отчетливостью кажется, что я гляжу на вас не в первый раз – причем я не имею в виду ту пресловутую ночь. Возможно ли такое?
– Нет, не думаю.
– И все-таки не могу избавиться от ощущения, что мы знакомы. А скажите-ка, – продолжала она, представив своих спутниц, – вы ведь не из Солтхеда?
– Да. В городе я поселился совсем недавно.
– Прямо как наш мистер Хиллтоп.
При звуках этого имени поведение мистера Хантера резко изменилось. Лицо его помрачнело.
– Что вы о нем знаете?
– Очень мало. И незачем так злиться, мистер Хантер. Я всего лишь отметила совпадение: два джентльмена не так давно прибыли в Солтхед, оба – чужие в городе, и обоих мы имели случай наблюдать в «Пеликане». Что до мистера Хиллтопа, он по крайней мере любезен и разговорчив. Иногда даже самую малость чересчур.