Басов Николай Владленович. Экспансия (Мир вечного полдня - 7)

   - Что же тут творится?.. - Лада поежилась. Вдруг добавила: - Не заблудиться бы нам.
   - М-да, - согласился Серый. - Прошли мы километров тысячу восемьсот, если не больше. А по карте - едва половину перевалили. И ведь расчет строился, что придется миновать едва три тысячи, даже с этими уклонениями... Откуда же еще более полутысячи появилось?
   Палатка снова распахнулась, в помещение в сопровождении трех вооруженных ружьями охранников вкатила Рола. Она, правда, тут же опомнилась, повернулась к двум габатам и одному п'току, тут же стала их выгонять, чтобы ее появление не было неправильно воспринято. Рост остановил ее:
   - Рола, пусть отогреются.
   - Ладно, пусть греются, - согласилась Рола. Она деловито подошла к Ростику и почти по-военному выпрямилась.
   Она вообще после того вечера, когда Манауш привел ее в эту палатку и представил начальству, значительно осмелела. Приходила, советовалась, подавала реплики, из которых следовало, что авторитет Ростика и всех остальных людей уже давно дал трещину. Но ее замечания звучали дельно, информация, которую Рола приносила о походном житье-бытье, бывала неоценимой, и вообще, Ростик был рад, что у него появилась такая помощница вдобавок к суховато-немногословному Манаушу и, наоборот, излишне эмоциональному Нифрату. Хотя воспринять эту эмоциональность бывшего рыболова мог, разумеется, только Ростик, который знал пурпурных, понимал их и мог оценить не только то, что они говорят, но то, как они выражают свои впечатления.
   - Господин командир-капитан, - начала Рола, - наши хотят знать, на каком основании ты просишь сдать стрелковое оружие на склады?
   С оружием была проблема. Расставаться со стволами, очень ценимыми пурпурными, никто не хотел. Побаивались, что потом не получат свое добро назад со складов, а стоило оно, по боловским меркам, бешеные деньги. Чтобы на самый простой пистолет накопить, приходилось работать, вероятно, не менее полугода. Но избавить пурпурных от пушек было необходимо, хотя бы на время.
   - Рола, ты же знаешь... - Рост взглядом подозвал Василису, которая тут же подошла к чуть отступившей Ладе с Изыльметьевым, принялась в четверть голоса переводить им разговор. - Когда медуза нападет на кого-нибудь из ваших, вы принимаетесь палить. Выстрелы пробивают оболочку медузы насквозь, у меня есть данные, что многие из атакованных боноками умерли именно из-за этих ран. Поэтому я предлагаю, чтобы вы в случае такого нападения действовали холодным оружием, а не расстреливали того, кому не повезло быть охваченным...
   - Это ты объяснил всем, но мы все равно против, - отчеканила Рола. - И я имею честь доложить, что наши поголовно отказались сдавать ружья и пистолеты.
   - Стоп, - попросил ее Ростик. - Дай подумать. - Потер лицо, у него слегка онемела кожа на носу и на щеках, обморозился он уже недели две назад, но кожа почему-то не желала восстанавливаться, должно быть, постоянные морозы не позволяли ей вернуть чувствительность. - Допустим, ваши стрелки не сдадут свои стволы. Но тогда все ваши командиры должны обещать мне, что больше по людям, атакованным боноками, вы стрелять не будете, а научитесь наконец выходить из положения только клинками.
   Собственно, это было почти невозможно. Рубиться, резаться на ножах и том подобии широких мечей, которые многие из пурпурных выковали себе еще в Лагере, не умели даже п'токи. Г'меты вообще не признавали свои мачете за оружие, должно быть, им не хватало сил размахивать этими железяками. Даже люди не слишком умели их правильно использовать... Это удавалось только аглорам, но на то они и аглоры.
   - Бывает трудно сдержаться, когда... Видишь перед собой, как умирает кто-то из знакомых. - Рола не отвернулась, но теперь смотрела мимо Ростика и немного вниз.
   - А без этого... - попробовал настаивать Рост, но договорить не сумел.
   - Мы понимаем, что ты можешь быть прав, но сдавать ружья все равно не будем. Нам их потом не вернут.
   - Не только вернут, но даже еще дополнительные выдадим, - сказал Ростик, - когда прибудем на место.
   Вообще, то, что они вынуждены были тащить с собой чуть не пять телег с пушками всех калибров и боеприпасами к ним, что они готовились к привычной войне и не учли необходимость холодного оружия, было явным его просчетом. Пять тяжеленных телег совершенно бесполезного груза создавали неизбежные трудности, а кроме того, служили источником раздражения всех пурпурных. Но и бросить их теперь было непозволительной роскошью.
   А кроме того, Ростик отлично понимал, что еще неизвестно, как развернутся события там, куда они со временем все-таки придут. Могло оказаться, что на том берегу океана без этих ружей они станут еще в большей степени жертвами, например, мясом для пауков, чем были теперь ходячей кормежкой для медуз.
   - Ножей, или, как вы говорите, мачете, - последнее слово Рола проговорила по-человечески, но с ужасным выговором, - все равно не хватает.
   - А это мы попробуем исправить, - сказал Рост. - И как можно скорее. Только ты должна обещать мне, что ваши бездумно стрелять больше не будут.
   - Я буду это объяснять, - согласилась наконец Рола. И вдруг поскучнела. - Некоторые из наших пробуют отогнать прыгунов, стреляя верхом, но они... не слишком боятся.
   - Учитесь лучше ножами размахивать как следует, - буркнул Рост. Точнее, вернее, надежнее, чтобы спасать, а не добивать своих-то.
   - Тогда - все, - подвела итог переговорам Рола и, развернувшись на каблуках, ушла со своими охранниками.
   - Тяжко тебе с ними. - Лада стояла рядом, положив Ростику руку на плечо. И ему, как командиру, оставалось только смущенно улыбнуться.
   Лада мгновенно подобрела, даже какой-то блеск в ее глазах заиграл. Она уже и вторую руку готова была вознести на Ростика, но Василиса твердо, словно сержант на плацу перед новобранцами, поставила на доски Ростикова стола очередную кружку горячего чая. Прямо на карту, чуть колени ему кипятком не обварила. Лада тут же смущенно отступила, улыбка ее стала слегка нервной.
   А Василиса тут же, словно в ее действиях не было никакого намека, предложила свежего чая и Ладе с Серым. А потом выставила угощение, пресноватое печенье, в тесто которого был добавлен мед и какие-то зернышки, похожие на тмин. Рост тоже не устоял, принялся хрустеть печеньем, хотя думал совсем о другом.
   Лада с Изыльметьевым ждали, тихонько, чуть не шепотом переговариваясь о чем-то своем. Наконец Ростик решился. Отодвинул кружку с недопитым чаем, и без того нахлебался так, что в брюхе плескалось.
   - Вот что, ребята, как вы ни устали, а придется вам еще сегодня вылетать в Боловск, - объявил он. - Туда заберете копию вот этой карты, мои линии можете не перерисовывать, достаточно обозначить вот этот квадрат...
   - Скорее прямоугольник, - подсказала Лада.
   - Нет, скорее овал, - не согласился Рост. И твердой рукой обвел область, где, по его мнению, должен был находиться центр местного влияния боноков. - Это значит... - Он измерил своей линейкой размеры, прикинул, посчитал в уме. - Нужно накрыть кусок территории километров сто восемьдесят на шестьдесят. Это, если грубо, девять тысяч квадратных километров. Если бить правильно и равномерно, то нужно... - Он вздохнул. - Много, бомб триста, в крайнем случае двести пятьдесят. Никто нам столько не выделит.
   - Что же делать? - спросил Изыльметьев.
   - Ты и реку захватил краем, - подсказала Лада.
   - Нет, у реки бомбить не нужно, - признал Ростик. - Если мы ее испачкаем нашей химией, то... И рыбу погубим, и в море вынесет эту гадость, а она и за десять лет не очень-то вымывается. Значит... - Он снова подумал и уже очень уверенно, сам не зная почему, обвел гораздо более мелкий овал к северо-востоку от центра большого. - Тут хватит бомб пятьдесят, думаю, за пару ходок Бабурин эту площадь накроет.
   - От него это потребует почти по полторы тонны груза, - прикинула Лада, - если в две ходки бомбить.
   - Много, - признал Изыльметьев, - трудно будет через полконтинента тащить, да еще и бомбиться. Может, мы ему поможем?
   - Нет, пусть они нам помогают, - сказал Ростик резче, чем хотел бы. Без нашего участия обойдутся, у нас другая задача. - И окинул взглядом пилотов. - И пусть сделают это быстро, иначе... Нам тут пурпурных в подчинении не удержать.
   - Да что они могут сделать? - мельком спросила Лада и тут же посмотрела на Василису.
   Изыльметьев, который все понимал, усмехнулся бледными, обветренными губами.
   - Они и выяснять этого не станут, - объяснил он.
   И с этим оставалось только согласиться.
   - Да, - Рост снова потер лицо, оно оказалось еще более занемевшим, чем прежде. - На обратном пути захватите, сколько можно, ножей и этих... мачете, кажется. - Он удивленно покачал головой. - И кто такое дурацкое название придумал?
   - Ты же и придумал, кто же еще? - Твердо отставив кружку после чая, Лада кивнула Изыльметьеву, принимая командный вид. - Ладно, ужинать будем в полете, сухим пайком, может, в Боловске отъедимся... - Посмотрела на Ростика. - Вылетим через полчаса, если ты не возражаешь. - Рост ничего не хотел говорить. Она это поняла. Добавила: - Ты тут без нас - не очень-то. Так и думай, если захочешь лишний раз рисковать - мол, пригодишься еще в будущем. - Она попробовала улыбнуться, но определенно беспокойно. - И скорее всего еще не раз пригодишься.
   - Ладно - Изыльметьев тоже был готов, застегивал куртку. - Он и сам все знает, пошли уже.
   Когда они вышли, Ростик понял. Вот его и отставили от практического участия в делах, к которым он привык. И так это незаметно, но неизбежно произошло, что оставалось только диву даваться.
   Глава 21
   Лада с Изыльметьевым вернулись только на третий день, после дневного привала, который с легкой руки людей почему-то все пурпурные называли "об'ед". Лада выглядела усталой, хотя и пыталась бодриться. Но под глазами у нее залегли глубокие тени, лицо еще больше покрылось морщинками, на этот раз не от морозов, а от того, что кожа стала почему-то сухой. Хотя и от морозов, наверное, тоже, ведь в Боловске стояла зима, и не в Белом доме они просидели все время, наверное. Серый Изыльметьев был поуверенней, только стал еще моложе на вид, совсем мальчишка, едва ли старше Ромки. Между собой они переглядывались как-то смущенно, но Ростика не интересовало, что между ними произошло. Он просто встретил их антиграв, провел к себе в палатку и терпеливо ждал доклада.
   - Значит, так, - начала Лада как старшая по званию. - Мечей мы привезли около трехсот штук, ножей с сотню, больше не нашли, не кухонной же утварью их вооружать для такого дела.
   - Какого дела? - не понял Смага. Но ему никто ничего не объяснил.
   - Привезли еще с полсотни нагрудных доспехов и боевых касок, продолжила Лада. - У тамошних начальников от наших докладов сложилось мнение, что боноки не нападают на тех, на ком много железа. Мол, медузам тяжело с металлом иметь дело... Вот Пестель и предложил попробовать, посоветовал пока водружать эти каски на малышню как на самых уязвимых.
   - Это они-то уязвимые? - почти возопил Смага. - Да их всем лагерем охраняют, они сейчас...
   - Господин офицер, - Ростик был вполне официален, - помолчи, пожалуйста.
   - Вообще-то я капитан, - буркнул разобиженный зам Ростика, - как и ты.
   - Виноват, - тут же признал свою ошибку Рост. Но Лада озорно блеснула глазами, поняла, что психологически Ростик уже выиграл, причем по всем статьям. - Что слышно от Бабурина?
   - Он получил наше целеуказание, сказал, что за неделю подготовится и сделает.
   - Неделю? Я правильно расслышал? - Рост начинал, кажется, кипеть, но показывать еще не хотел, сдерживался. - Они не понимают, что за неделю мы потеряем более двухсот человек или даже больше, если что-то пойдет не так, как хочется?
   - Они, кажется, вообще не рассматривают потери пурпурных на марше как большую беду, - грустно высказался Серый. - Почему-то не принимают этого в расчет.
   - А если у нас тут восстание снова вспыхнет? - поинтересовался Смага. Теперь-то они аглоров не слишком боятся, привыкли, да и выбора у них особого нет...
   Ростик пристально посмотрел на него, Смага замахал руками, показывая, что больше не будет.
   - Ну, может, пораньше справится, - не слишком уверенно отозвалась Лада. - Он же все-таки твой друг, и общую ситуацию до него донесли, вдруг постарается поспешить?
   - Как он планирует меня подхватить, чтобы я показал ему?.. - начал Ростик.
   - Он прислал послание в Белый дом, где утверждает, что от мороза стекло капсул стало слишком хрупким, что бомбить тут придется на специальной машине, уже зараженной всякими ядами, и экипаж должен быть в войсковых химкомплектах. - Изыльметьев был этому, кажется, даже рад. - Назвал на всякий случай свою частоту для связи и сообщил, что тебя они подхватывать не собираются. Якобы эта операция требует экипажа с особыми навыками, которыми ты, командир, не обладаешь.
   - У нас и радио нет, - все-таки не сумел смолчать Смага.
   - Рация у нас имеется, - отрезала Лада, - на всякий случай. Только слабенькая и... как всегда, тут бесполезная.
   - Та-ак. - Ростик был удручен. - Кажется, ребята, нас задвинули за угол.
   - Может, к лучшему? - спросил Катериничев. - Ты же обозначил им район, где бомбиться.
   - Надо бы слетать туда, - вздохнул Ростик. - Просто торопился очень, и целый день не хотелось тратить... Но лучше бы все-таки слетал.
   - Да, еще они требуют, чтобы во время бомбежки ты там не показывался, чтобы вообще никто из наших там не крутился, - добавила Лада. - Эти бомбы стали слишком опасны, а высоты в три-четыре сотни метров может не хватить, чтобы мы не наглотались этой гадости.
   - Что-то слишком уж Бабурин развел... безопасность. Ладно, не хотят не надо. Главное, чтобы все-таки сделали свое. Что еще?
   - От Таисии Васильевны тебе привет, - неожиданно грустно сказала Лада. - И от твоей прежней жены тоже, спрашивает, как Ромка, я ее уверила, что парень - молодец и что я из него настоящего пилота сделаю.
   - Что еще?
   - Лекарства от простуды привезли, - буркнул Изыльметьев. - Я уже попросил ребят Марты их перегрузить на платформу к больным.
   - Так-таки от простуды? - не поверил Ростик.
   - Ну, они сказали, что оно от переохлаждения и обморожения тоже помогает. Правда, что и как - не уточнили. Только назвали дозу - две таблетки в течение суток взрослым и по половинке - детям.
   - Ладно, отдыхайте, завтра в вычисленный район смотаемся, пока его не разбомбили, - решил Ростик.
   На следующий день, когда основной караван уже двинулся по маршруту, Рост забрался в кабину легкой лодочки, улыбнулся Ладе, которая по-прежнему была хмурой и непонятной, и приготовился.
   Взлетели легко, подняв вихри снежной крупы, закрывшие ближайшие повозки. Ростик даже удивился такому старту, уж слишком нервно и избыточно мощно все получилось. Микрал даже рыкнул что-то непонятное от котла, но Лада его не слушала, ее что-то грызло. Рост не стал в нее вчитываться, захочет скажет, не захочет - так тому и быть. Он и сам-то не слишком уверенно себя чувствовал.
   Заснеженная степь под машиной стала привычно разворачиваться дальше, дальше... Конца ей не было, по крайней мере за то время, что Рост не летал, у него опять, уже в который раз, возникло чувство страха перед этим пространством, именно перед пространством, а не перед боноками или холодом. Его сознание отказывалось воспринимать эту беспредельность, глаза не видели ничего дальше пятидесяти километров, хотя воздух был чист и прозрачен, как бывает тут, должно быть, только зимой. Летом-то тут и пылевые тучи ползали, поднимаясь уж точно выше полетного потолка их машины, и дождики, вероятно, крапали чаще, чем в том месте, куда перенесло Боловск, все-таки вон сколько тут речек и болотин.
   Лада твердой рукой вырулила на курс вдоль третьей по счету реки, которая темно-серыми штрихами нарисовалась на севере.
   - И как ты ее разглядела? - удивился Ростик.
   - Привычка, - буркнула Лада. Посмотрела на него, вздохнула. Поработать рычагами не хочешь? А то ведь забыл, наверное, каково нам приходится.
   - Ты лети давай, если почувствую, что устаешь, помогу, конечно. Но не раньше.
   - Строгий ты, даже с избытком.
   Рост хотел промолчать, но, так как им предстояло полдня крутиться над этим снежным пространством и лучше было не отмалчиваться, выдавил:
   - Какой есть.
   Река понемногу приближалась, Лада вела антиграв, словно танцевала на паркете, словно вчера и не перегоняла нагруженную машину за полторы тысячи километров или лишь немногим меньше, что им же удалось срезать над Водным миром. Хотя бы и с таким помощником, как Изыльметьев.
   Ростик порылся в карте, вроде бы все было правильно и хорошо. Они действительно должны были накрыть обозначенный им маленький овал, и довольно скоро, часа через четыре, может, чуть раньше. Рассматривать внизу действительно было нечего, даже караван остался слева и сзади, его могла теперь видеть только Лада, и то, если привстанет с пилотского кресла и приникнет к окошку.
   Котел сзади ощутимо грел воздух, Рост расстегнул офицерский бушлат, снял танкистский подшлемник, в котором в последнее время привык ходить, как в шапке. Главное удобство заключалось в том, что Василиса его отлично научилась стирать и, пока высыхал один, выдавала Ростику второй, чистый. Она вообще была чистюлей, каких поискать, вспоминая изрядную грязь, которая обычно царила в городах пурпурных, Рост только удивлялся этой особенности своей денщицы.
   - Микрал, ты как там? - вдруг выкрикнула Лада. - После вчерашнего не устал? А то нам, может быть, долго там крутиться придется.
   - Не-а, съес'т мног скус, здрв.
   - Вот и ладушки. Раз вчера наелся, значит, сегодня в форме. - Она посмотрела на Ростика. - Уверен, что не хочешь погреться?
   - Топка греет. - И тогда Ростик решился. - Знаешь, Ладушка, я должен признаться... В общем, пока вас тут не было, у меня с Василисой... - Как продолжить, он не знал. - Наверное, я распущенный и к тому же совсем... один оказался.
   Лада молчала долго, даже с каким-то ожесточением.
   - Понравилось тебе? - вдруг спросила она.
   - Не знаю... Нет, знаю, понравилось. Очень. Она такая искренняя, что я... Очень ей благодарен. - Он выдохнул воздух. Все-таки признаться было лучше, чем скрывать. Вот только - почему? - Теперь она как бы моя женщина, понимаешь?
   Дальше летели совершенно молча, как в могиле.
   На место прибыли даже раньше запланированного времени, прошли над рекой, от нее и стали плясать, выискивая обозначенный Ростом район. Ничего тут не было, ни малейшего сигнала. Равнина и медленные, заряженные снегом тучки над головой. Даже травы, торчащей из-под снега, не было, да и снега было мало. Почти везде плотный наст перебивали серовато-коричневые разводы голой, закаменевшей земли.
   Лада развернулась, снова набрала скорость.
   - Чувствуешь что-нибудь?
   А Ростик ее почти и не услышал, напрягаясь так, что только зубы не хрустели. Пытался найти хоть что-нибудь, хоть малейшую зацепку, чтобы... Вот зачем он это делал, было непонятно. Пустота, бескрайняя, словно он заглядывал в бесконечный тоннель, и все, больше ничего. Ни малейшего признака, подтверждающего, что имело смысл сюда прилетать. Рассчитывал на большее, но оказалось, он всего лишь вычислил это место по карте, почувствовать ничего не мог.
   Лада пошла еще раз над этим местом, теперь по широкой дуге, словно обозначала пространство со стороны. Наконец Ростик сдался.
   - Возвращайся, все это бесполезно.
   Они пролетели почти с полчаса, прежде чем она спросила:
   - Но бомбить-то будем? - Поежилась, хотя от нее едва пар не валил, так она работала на рычагах. - А то не хотелось бы ловить Бабурина, да и сложно это, ведь неизвестно, каким он маршрутом пойдет, через лес или сразу в Водный мир заглубится, чтобы над болотами лететь. Он ведь от своих пещер пойдет, а это, как говорится, две большие разницы.
   - Мне говорили, что рация зимой лучше работает, - рассеянно отозвался Рост.
   - Все равно, считай, перехватывать его - еще та проблемка.
   - Что? - Рост постепенно включался в действитальность. - Да, конечно, нужно попробовать отбомбиться. Хуже не будет... Хотя, может, и будет.
   - Хуже-то? - усомнилась Лада. И вдруг всхлипнула, да так, что Рост повернулся к ней. - Рост, я тоже должна сказать... Я тоже не выдержала. Ты же меня, как козу на веревочке, водишь вот уже три месяца.
   Ростик смотрел на нее очень внимательно.
   - В общем, мы с Изыльметьевым остались в городе вдвоем, в казарме, и... Примерно то же самое, что и у тебя. Только мне меньше понравилось. Я же тебя высматриваю. - Добавила: - И продолжу высматривать.
   - Мне кажется, это нестрашно.
   - Еще как страшно. - Она была откровенно расстроена. - Только я думала, что ты мне изменил раньше, гораздо раньше. Может быть, еще в Лагере. Помолчала. - Зря я эту Василису привела тогда. И чуть не отравила она тебя, и теперь вот...
   - Я не тебе изменил, а Винрадке. Не забывай, она - моя жена.
   - Этим-то проще, у них... да, у аймихошей все проще. - Она снова замолчала, надолго. Потом подвела итог: - Ты мне изменил. Но я по-прежнему буду надеяться.
   - Ладушка, милая, наверное, это глупо теперь.
   - А это уж не твоя забота. Я нагрешила, сама и попробую исправить.
   Рост не знал, что сказать. Не мог же он признаться, что она ему не нравится. Она ему нравилась, еще как. Но... все-таки рассматривать Ладу в качестве второй жены он был не способен. Даже как на временную подругу не мог на нее смотреть, она заслуживала большего. И поэтому, вероятно, ей ничего не достанется от него, решил он, и сам расстроившись. Плохо он понимал, какой в этом смысл, слишком подобные сложности были необычны для него, он не умел с ними справляться.
   Они прилетели, Лада на целый остаток дня зависла где-то в палатках, которые, кажется, везли раненых, что она там делала, было непонятно. Но Рост был этому рад. Пробовал успокоиться, даже приказать себе, мол, эти квазисексуальные проблемы сами придут в норму, хотя бы относительную.
   Шли они теперь довольно резво, должно быть, потому, что пурпурные на самом деле находились уже на последнем издыхании и могли только идти, идти... Так бывало с Ростиком, он помнил это состояние по своему плену, когда бич бывал самым эффективным орудием заставить кого-то сделать больше, чем он был способен. Конечно, за это приходилось расплачиваться невыносимой болью, а для него сейчас - еще и угрызениями разного рода, но он знал - так он, возможно, спасет кого-то, вот и следовало продолжать... ожесточаться.
   Два дня шли в каком-то совершенно диком темпе, подбираясь к отметке сорока километров за переход, кажется, даже аймихо на это не бывали способны зимой. Еще Рост считал дни до момента появления Бабурина, хотя это выглядело глупо, еще не пришел назначенный им срок, ведь он же отчетливо отозвался неделя, очень много в условиях, в которых они оказались...
   И все-таки он что-то чувствовал и внутренне готовился. А также готовил и отряд. Расставлял посты, сам их иногда обходил, не доверяя выводку Марты Чепениной, иногда даже Катериничеву не доверял, почему-то вот так у него получалось. И тогда произошло...
   Он вернулся с вечернего обхода, который затянулся, потому что увеличенный темп плохо переносили ребятишки и пришлось зайти к ним в детсадики. За время последних переходов возникла возможность распределить детей по повозкам, чтобы им было полегче и безопасней. Конечно, и тут следовало соблюдать неявные, но такие действенные клановые различия, выделять и назначать дополнительную охрану, что грозило изменением порядка уже на марше, и выслушивать разные реплики по поводу общественного статуса разных родителей этих детей, своего рода табели о рангах, хотя некоторые из пурпурных с ним уже не считались, но который все равно оставался значимым явлением... В общем, Рост устал.
   Зули даже предложила ему руку, когда он неожиданно провалился почти по колено в острый, как каменный, наст и не сразу сумел выбраться, проклятая кромка снега все время проваливалась, пришлось лечь и выкатиться из дыры, в которой он оказался, да еще и ноги почему-то промочил, должно быть, попал в лужу, подпитываемую под снегом незамерзающим даже при нынешних морозах ключом.
   В общем, когда он подходил к палатке, то был не в лучшем настроении. Но в палатке что-то происходило. Он оглянулся на Зули, которая поняла этот взгляд и набросила капюшон, оба подумали одно и то же - нападение, и никак иначе. Добежали, отдернули полог...
   Посередине его командирской палатки, с другой стороны через костерок от его стола, за которым он обычно работал, стояла почти невероятная жестяная лохань, полная воды, от которой поднимался пар. В лохани сидела довольная и намыленная Ладка, а Василиса усиленно терла ей спину, закатав рукава до плеч.
   Рост и Зули замерли как вкопанные. Ростик, впрочем, успел порадоваться, что отослал Катериничева и Ромку, когда обход подходил к концу. Надо же, какие глупые мысли лезут в голову, решил он, когда... ситуация складывается глупо.
   - Задерни клапан, холодно же, - буркнула Василиса почти без акцента по-русски.
   Зули, разумеется, проскочила раньше, Рост с некоторой задумчивостью сделал то же. Клапан на всякий случай даже застегнул на все деревянные шпенечки, устроенные вместо пуговиц, чего обычно почти никогда не делал.
   - Чего смотришь? - спросила Лада, обмывая лицо, улыбаясь, словно сделала что-то очень умное и хорошее.
   - А-а... почему у меня тут баню устроили?
   - Все, командир, пришла тебе пора отвечать за все грехи, - бодро, хотя немного и нервно, оповестила Лада. - За то, что девушку мытарил, за то, что не любил ее и не холил. - Она даже немного просела в лохани, так что коленки ее вылезли из мыльной пены наружу. - Будет у нас сегодня первая брачная ночь, никуда я тебя больше не отпущу. - Она оглянулась на его лежанку. - Я уже и подушку принесла, и свое меховое одеяло. Теперь твою репутацию поправит только честное исполнение... специфически мужских обязанностей.