Страница:
– А «диспетчер»? – наконец подал голос Ухтомский. – За него нельзя потянуть ниточку? Скажем, наемники едут из Одессы, значит – и «диспетчер» нанял их там же.
– Нет-нет, – заторопился Зытин, – «диспетчер» вообще темная лошадка, как правило, его даже в лицо не знают наемники. Просто с помощью системы паролей выходят на связь и спрашивают: есть ли работа? Получают заказ, аванс, и каждый остается в своем городе. Профессиональный «диспетчер» всегда настороже: он заяц, который и тени боится.
– Ему есть кого опасаться, – вставил Двугрошев. – Милиции, КГБ, своих наемников. Они при первой же «засветке» убивают «диспетчера»…
Ухтомский почти не принимал участия в профессиональном разговоре, думал о том, какую выгоду можно было бы извлечь из возникшей ситуации. Перед командировкой он беседовал с тайным аналитиком Ассоциации в Москве, обрисовал задание. Аналитик посоветовал записать ход расследования на мини-микрофон, дабы в будущем по возможности привлечь к делу криминальные структуры, на которые Ассоциация возлагает большие надежды, ведь очень скоро именно усилиями преступного мира Россия будет ввергнута в систему так называемого «управляемого паралича». Для начала Ухтомский попросил составить для министра список преступных групп и секретных осведомителей…
На улице Речной их уже ждали. Сотрудники милиции, «скорая», следователь из прокуратуры. В квартире, куда вошли все трое, царил кавардак, мебель была переломана, на кресле, на полу были видны пятна крови. Зытин приподнял край простыни, всмотрелся в лицо убитого. Это был кавказец. Трое милиционеров лениво бродили по квартире, переписывая ценности, заглядывая в ящики, рылись в книгах.
Зытин быстро обошел труп, заглянул под стол, вернулся к дверям. И вдруг, словно осененный догадкой, сказал Двугрошеву:
– Слушай, немедленно сними всю внешнюю милицию, пусть отойдет прочь «скорая». Очисти улицу, будто ничего не случилось. Но… тихо-тихо. Пусть все растают в воздухе. И – молчок. – Он приложил палец к губам.
– Есть! – Двугрошев, ничего толком не понимая, выскочил за порог.
– А вы, друзья-следователи, пожалуйста, посидите в соседней комнате.
– Что происходит? – тихо спросил Ухтомский Зытина, когда в квартире воцарилась мертвая тишина.
– Позже, товарищ полковник, позже. Погасите, пожалуйста, свет!
Хороший сыскарь был товарищ Зытин. Прокрутил в мозгу все варианты и остановился на беспроигрышном. Не прошло и десяти минут, как притихшие сыщики услышали торопливые шаги на лестнице, тяжелое дыхание, звук отворяемой двери. Сыщики сидели в дальней маленькой комнате, только один из сотрудников встал за дверью, чтобы отрезать путь к отступлению неизвестному. Видимо, тому было чего опасаться. Он распахнул дверь, включил свет и… увидел убитого, накрытого простыней. Кинулся к нему, не подозревая, что в квартире милиция, откинул простыню, испуганно вскрикнул:
– Ашот! Они «замочили» тебя! Сволочи! – Заслышав шаги, он резко обернулся, увидел сыщиков, стал затравленно озираться по сторонам, плохо соображая, что происходит.
– Старый знакомый! – не скрывая радости, проговорил Двугрошев.
– Жора-фарцовщик, – быстро сказал Зытин. – А нам толковали, будто ты крепко завязал. Мы следователи из Москвы. Хочешь жить – быстро колись. У нас в распоряжении пять минут.
– Что вас интересует? – Жора дрожал от страха. Было ясно, что он сам не ожидал увидеть мертвеца в квартире.
– Ты лично встречался с ними? – в упор спросил Зытин, грудью наступая на хилого фарцовщика.
– С кем?
– Слышь ты, фарца, – сурово прикрикнул Двугрошев, – перед нами-то не лепи горбатого. Если будешь крутиться, на себя «мокрое» дело повесишь! Ты убил кавказца? – Двугрошева в городе знала вся уголовная братия. – Тебя начальник про наемников спрашивает.
– Упаси меня, боже! – засуетился фарцовщик, и глаза его жуликовато забегали по сторонам. – Откуда вы взяли? Да, я заплатил за «учебу», но не за убийство.
– Кому платил?
– Перевод делал по почте.
– С этим потом! – обрезал Зытин. – Наемники тебя лично видели? Это очень важно, Жора! Накличешь беду на свою дурную голову.
– Да, видел двоих. Плохо разглядел. Они посчитали меня заказчиком.
– Дальше! Дальше!
– Ну… Привез я их на хату, кавказца дома не было. Они остались вот в этой комнате. Я, клянусь волей, напомнил: заплачено не за «мокрое», хотел, чтобы попугали компаньона. Ашот крупно задолжал, отдавать не думал.
– Кажется, это против правил, – вставил реплику Ухтомский. Его осенила догадка. – Зачем ты им сам показался?
– А что тут особенного? – Жора то и дело поглядывал в сторону трупа, не мог поверить в смерть компаньона, его трясло. Сыщики сразу поняли: сам он убить кавказца не мог.
– Что тебе сказали эти парни? – вновь взял инициативу в свои руки Зытин.
– Не помню точно, – замялся Жора, – одно запало в память: мол, покуда занимаемся «учебой», ты обеспечь нас проездом до Одессы в международном. Я расплатился.
– Вот он, прокол! – Зытин столь стремительно вскочил на ноги, что уронил стул. Жора отшатнулся от сыщика. – С минуты на минуту наемники вернутся и…
– Зачем? – удивился Жора. – Им за все заплачено!
– Они вернутся, чтобы прикончить тебя, дурак! – Зытин насупил густые брови. – Сделаем так. Ты, Жора, веди себя непринужденно, вроде ни о чем не догадываешься, не дрожи, мы – рядом, в обиду не дадим. Огнестрельного оружия у наемников нет, кавказца искололи ножами. На все вопросы отвечай, не отмалчивайся, нам нужны четкие доказательства их вины. Сорвешь – пойдешь сам по этапу за убийство компаньона. Все! Гасите в большой комнате свет! Жора, садись к столу. Что-нибудь делай. Можешь изобразить плач по погибшему. Все по местам! Секунды решают все! Запомни: в обиду тебя не дадим…
– Неужели, подполковник, вы думаете, убийцы вернутся? – прошептал Ухтомский. Он впервые чувствовал себя в роли ученика: слишком тонко и остро мыслил молодой подполковник. Ухтомский даже поймал себя на мысли: «Заполучить бы Зытина в Ассоциацию».
– Наемники совершили роковую ошибку. – Зытин прислушался. Пока все было тихо. – Они не имеют обыкновения встречаться с тем, кто их нанимает. Это закон. А тут… Я уверен: они уже спохватились и сейчас появятся, чтобы замести следы – убить фарцовщика, то есть заказчика.
Ждать пришлось недолго. Сыщики, затаившиеся в квартире, ясно услышали шум автомобиля. Ухтомский осторожно приподнял краешек занавески. К дому подкатило такси, из него выскочили двое…
Неслышно открылась дверь. Наемники увидели Жору, сидевшего за столом, он руками обхватил голову, наверное, тихо плакал.
– Хозяин! – чуть слышно окликнул один из наемников. – Почему «жмурик» здесь?
– Это вы? – Жора вскочил, попятился к двери, выразил неподдельный ужас. – Зачем? Зачем вы его убили? Мы так не договаривались! Сволочи! Что мне теперь делать?
– Глупо получилось. Хотели проучить, но… кавказец больно прытким оказался, начал лупить нас, силен был, как бык. Пришлось «замочить». – Они подошли ближе, не вынимая рук из карманов. – Извини, друг, – продолжал тот, что был поразговорчивее, – у нас нет другого выхода, придется и тебе умереть, так получилось. – Оба выхватили ножи, но в это мгновение вспыхнул свет.
– Стоять! – приказал Двугрошев. – Ножи на пол! – Он поднял пистолет на уровень груди. – Вы окружены! Без глупостей! Лицом к стене! – Наемники, казалось, онемели от изумления, позволили себя обыскать. Им ловко вывернули руки, защелкнули наручники на запястьях. – Капитан! – приказал Двугрошев оперативнику. – Увести!
– А вам, гражданин хороший, – Зытин тронул дрожащего от страха фарцовщика за плечо, – придется поехать с нами в управление…
– Что ж, господа хорошие, – сказал подполковник Зытин, когда перед ним на столе появились протоколы допросов, расшифрованная пленка, записанная в квартире, где лежал убитый, – ставлю перед вами два условия: вы мужики зрелые, понимаете, что в «зоне» вас ждет смерть. Таких, как вы, «зона» не держит. Или вы получаете срок и плывете на погибель от рук зеков, или… нам нужен «диспетчер». Вам, кстати, заплатили за «учебу», а вы убили.
– Нет! – резко вскочил один из наемников. – Пусть меня лучше прислонят к стенке!
– Хорошо! Уведите этого!
Когда за убийцей закрылась дверь, второй наемник, холеный мужчина с пухлыми губами, ровно подбритыми бровями, упал в ноги подполковнику.
– Я жить, жить хочу! Назову пароль, по которому вы сможете его вычислить, помогу вам, все открою, других вспомню, но…
– Что требуешь взамен?
– Пусть осудят, но чтобы не узнала «зона»! Зытин и Ухтомский переглянулись. Это уже был вполне приемлемый вариант. Осужденного можно было отправить в колонию, где «мотают срок» хозяйственники, а потом… дальнейшая судьба наемного убийцы их не интересовала.
– Сейчас мы отведем тебя в тихую комнату. Там перо, бумага. Опишешь все: пароли, голос «диспетчера», номера телефонов, по ним можно определить район его проживания или службы. Поможешь следствию – я помогу тебе, слово сыщика Зытина.
– Я на все согласен! У меня два сына.
– Уведите!…
Не очень долго сопротивлялся и фарцовщик Жора, которому никак не хотелось «поймать» длительный срок. Он выдал технологию связи с «диспетчером». Многое из показаний наемника и хозяина совпало. Ухтомскому и Зытину стала ясна механика: существовала категория связников – людей, которые связывали заказчика с «диспетчером». Клиент излагал просьбу, передавал деньги и нужную информацию по телефону или при помощи тайников. С этого момента машина оказывалась запущенной. Остановить ее уже было невозможно. Заказчик мог передумать, опомниться, наконец просто испугаться, но это уже никого из «конвейера» не волновало, обратной дороги не было. Связь между «диспетчерами» и убийцами была только односторонней. Убийца звонил «диспетчеру». Быстрый обмен информацией – и все.
Вырисовывалась любопытная картина. Исполнители жили в Одессе, а «диспетчер», судя по данным, в городе Буе, на севере. И уже на следующий день, испросив согласие министра МВД, Ухтомский и Зытин выехали в город Буй. Ниточка начинала разматываться. Оба сыщика были оживленны и веселы. Давненько никому не удавалось наступить на хвост неуловимых…
– Ну, чего встал? – огрызнулся Коля-богодул. – Ежели выпить есть, заходи, возьмем в компанию!
– А у тебя, мужик, не глаз, а алмаз, – добродушно проговорил незнакомец, – насквозь видишь. – Подойдя ближе, незнакомец вынул из кожаной куртки и выставил на доску поллитровку. – Годится?
– Еще как! – обрадовался Коля-богодул и успокоил Сергея: – Это свой, чужак сюда не заглянет. Сидай ближе!
– Меня зовут Парфен! – представился незнакомец. – Редкое имя. Вот, решил заглянуть на огонек, в одиночку не пью, а душа горит. – Он запросто устроился на перевернутой бочке, протер носовым платком кружку, плеснул себе водки, выпил, пожевал корочку хлеба. – Со свиданьицем!
– Откуда ты, Парфен, тут взялся? – настороженно спросил Сергей. У него даже аппетит пропал. В каждом незнакомом человеке чувствовал он врага с тех пор, как местная власть ополчилась на него.
– Хочешь прилично заработать? – вместо ответа предложил незнакомый парень. – Дело не пыльное.
– Я – не блатной, я – нищий! – жалко улыбнулся Сергей и обвел вокруг рукой. – Видишь, как существуем? А что ты хочешь мне предложить? Я ведь могу только пером по бумаге.
– Давайте, друзья, поначалу промочим горло, а уж потом и о деле покумекаем. – Не дожидаясь согласия дружков, новоявленный Парфен профессиональным движением ловко опрокинул содержимое кружки в рот и даже не поморщился. – Неинтеллигентно вы проживаете. Ну, пейте, что ли!
Коля и Сергей не заставили повторять просьбу. Выпили, стали закусывать неизменной килькой в томате по сорок копеек, квашеной капустой с газетного листа. Ждали, когда же этот Парфен прояснит обстановку, разгонит туман.
С первой початой бутылкой покончили быстро – водка шла всем в охотку. А вот вторую едва начали и скисли. Не то чтобы уже накушались, просто присутствие странного гостя портило аппетит. Ждали, когда же этот тип объяснит, зачем пришел. Наконец Парфен встал, распрямил спину, обратился к Коле-богодулу:
– А теперь… Послушай, приятель, погуляй-ка на воздухе пяток минут, разговор к дружку твоему имеется.
– Э нет, – взъерошился Коля, – у нас так не заведено. – И встал в защитную позу. – Никуда я не пойду, ты сам лучше канай отсюда!
– Я не привык повторять! – Парфен шагнул к Коле, и не успел тот ничего сообразить, как вылетел за дверь. Затем, обернулся к Сергею и жестом успокоил его, предупреждая неприятные последствия. – А ты не суетись. Еще сам спасибо скажешь. Сядь. Разговор без свидетелей. А дружку лишние сто граммов от меня нальешь. Идет?
– Разговор наш слишком затянулся. – Сергей уже начал терять терпение. – Уходи-ка подобру-поздорову. Я хоть и бедный человек, но честный.
– Поэтому мы на тебя и вышли. – Парфен добродушно улыбнулся, сел, всем своим видом показывая, что ссориться им вовсе не с руки. – Слушай, нужно встретиться с необычным человеком, побеседовать с ним и потом напечатать материал в газете. Читать будут твою статью взахлеб.
– Ты предлагаешь мне написать статью? – искренне удивился Сергей. Ожидал чего угодно, но только не этого. Сам истомился без любимого дела, а тут…
– Именно так. И статью сенсационную. – Парфен подлил масла в огонь.
Коля не успел появиться в дверях с железным шкворнем в руках, как Сергей выпроводил дружка, на ходу успокоил, сказал, что все в порядке. Коля неохотно вышел и занял пост возле выхода.
– Это уже любопытно. И в чем же загвоздка?
– Ты встретишься с человеком, который живет в Старососненске, держит «общак». Знаешь, что это такое?
– Первый раз слышу.
– «Общак» – это общая касса, вроде вашей кассы взаимопомощи, только в ней большие деньги, очень большие.
– Для кого? – изумился Сергей. В нем разом проснулся репортер, для которого найти сенсационный материал бывает дороже жизни.
– Для поддержки семей заключенных. И еще для очень многих добрых дел. Заинтересовал?
– Очень. Но каким образом я найду этого человека?
– Почему ты не спрашиваешь о вознаграждении? – Парфен хитровато прищурился. – Любое дело должно хорошо оплачиваться.
– Потом, все потом. – Сергей вдруг растерялся, боялся, что незнакомец передумает, отдаст материал другому журналисту, а ему такая встреча нужна была позарез, чтобы вернуть уверенность в себе, вернуть имя. – Ответь мне, пожалуйста, на два вопроса. Первый: где мне найти этого держателя общественной кассы? И второй: зачем тебе и твоим друзьям это нужно? Да, пожалуй, есть и третий вопрос: где я смогу напечатать этот материал?
– На два последних вопроса я отвечу позже, а пока… Вот тебе номер телефона. Завтра позвони в три часа дня. Тебе скажут, когда и куда прийти. Остальное – дело техники. Тебя найдут. Да, не пытайся сообщить номер телефона милиции. Номер подставной. Больше ты меня не увидишь, я приезжий. За свою жизнь не опасайся, ты нами насквозь просвечен. Вознаграждение получишь на следующий день. Все! Вопросы есть?
– У матросов нет вопросов! – повеселел Сергей.
Первым протянул руку незнакомцу, проводил его до дверей. Затем позвал Колю-богодула, изнывающего в неведении. Они сели на привычные места, разлили остатки водки по кружкам. Ни о чем друг друга не расспрашивая, выпили и, взглянув на то место, где только что сидел таинственный Парфен, внезапно засмеялись…
Сергей подошел к главным воротам стадиона «Металлург» без пяти минут двенадцать, не представляя себе, как будет перебираться через ограду, но его ожидал первый сюрприз – тяжелые двери были чуточку приоткрыты, словно там ждали его прихода. Войдя на территорию стадиона, Сергей огляделся. Вокруг не было ни души. Тревожно крикнула над головой какая-то птица, и снова все смолкло.
Ничего не понимая, Сергей вышел на футбольное поле и пошел к центру, чувствуя себя в глупейшем положении, ни секунды не сомневаясь, что его жестоко разыграли. Какой глупец будет устраивать с ним ночной матч, когда любой разговор можно провести в более подходящих условиях? Однако, отбросив сомнения, он продолжал идти к центру поля, желая выполнить условия до конца. Из-за туч выглянула луна, и Сергей отчетливо разглядел обведенный круг в центре, откуда футболисты делают первый удар по мячу. Встал как дурак посреди поля. Замер, ожидая услышать чьи-то шаги. Ни-ко-го! Собрался было уходить, но вдруг случилось настоящее чудо – по чьему-то приказу одновременно вспыхнули все сорок четыре прожектора, расположенные на высоких стальных мачтах, осветив Сергея, поле стадиона, мокрые трибуны. Он невольно вскрикнул от изумления.
Слишком все выглядело декоративным, нереальным, но… навстречу ему от северной трибуны медленно шел человек, один, без сопровождающих. Это уже становилось интересным.
Сергей пошел навстречу, первым протянул незнакомцу руку, но тот не заметил протянутой руки. Незнакомец вовсе не выглядел суперменом, блатным «авторитетом», скорее наоборот, производил впечатление побитого жизнью человека – невысокого роста, сутуловатый, в телогрейке, в кроличьей шапке.
– Пришел? – вместо приветствия спросил незнакомец.
– Как видите.
– Тогда спрашивай, – сухо приказал незнакомец, и в его глуховатом голосе прозвучали повелительные нотки.
– Сколько у нас времени?
– Полчаса хватит?
– Вполне. А нельзя ли погасить половину прожекторов? Глаза слепит.
– Можно. – Сутуловатый махнул кому-то рукой, и часть прожекторов мгновенно погасла. – Нам темнота лучше, – пояснил он.
– Расскажите о себе.
– Времени не хватит! – сурово отрезал незнакомец. – Имени моего тебе знать не положено. Был «вором в законе», крупными кушами ворочал, потом ушел в «завязку», но подельщики избрали хранителем «общака».
– Сколько в «общаке» денег?
– Много. Тебе и не снилось.
– Откуда берутся деньги?
– Каждый «вор в законе», каждый «авторитет» отчисляет в кассу от любого дела, с любого дохода. Дает по совести, сколько не жалко – косую, две косых, а то и сто рублей.
– А вы ведете учет полученных денег?
– Зачем учет? Мне верят. – Хозяин «общака» с досады сдвинул на затылок шапку. – Сейчас спросишь, куда идут общественные деньги? Отвечаю. На поддержку штанов тем, кто вышел из «зоны», семьям тех, кто отбывает срок, на подкуп начальства, судей, адвокатов, на обзаведение, на обучение смены.
– В институтах? – не сдержал усмешки Сергей.
– Про Соньку Золотую Ручку слыхал? Нет? Ну и лопух! – снисходительно проговорил «миллионер». – Она в Одессе первой открыла школу карманных воров. Экзамены там сдавали: висели костюмы, пальто, в каждом кошелек, и еще крохотный колокольчик. Надобно было вытянуть двумя пальцами кошелек так, чтобы колокольчик не звякнул. Ну, у нас школа почище ваших институтов.
– А вам лично сколько платят за труды, за сохранение больших денег?
– Нисколько не платят. Беру сам на пропитание, на одежонку сколь надобно. Ем мало – у меня язва желудка, – кашку манную, соки. Водяру не тяну, не курю, хожу, сам видишь, в телогрейке.
– Удивительно. А сколько можешь взять, для примера, чтобы «авторитеты» не возмутились?
– Я? Сколько могу взять? Миллион! А то и два! Ну, лады, что еще знать хочешь?
– Таких «общаков» в России сколько?
– А вот это не хочешь? – Он показал Сергею фигу. – Много будешь знать, скоро состаришься.
– Последний вопрос: милиции не боитесь?
– Ментов-то? – опять криво усмехнулся хозяин «общака». – А чего прирученной собаки бояться? Она своих не кусает. Ну, хорош! Время твое, писака, кончилось.
– Спасибо за беседу! – Сергей несколько растерялся. Собеседник был скуп на слова, да и ничего лишнего не сказал по поводу того, что дальше делать с будущим материалом. – Когда напишу, кому показать?
– Мне и покажешь! Недели тебе на сочинение хватит? Ну и лады. Мы тебя сами найдем, прочтем, завизируем, а там… – Хозяин «общака» небрежно сунул в руки Сергея пачку червонцев. – Возьми за труды!
– Э, нет-нет! – горячо запротестовал Сергей. – А как нигде не напечатают? С вами вовек не рассчитаешься. Потом и заплатите!
– Иди, парень, домой. Поешь хорошо, выпей. Ты полдела своего совершил, деньгу честно заработал. Да, вот еще. До тех пор, пока мы не прочитаем твоего сочинения, никому о беседе ни слова.
– Соображаю, не маленький!
Подпольный хранитель воровских миллионов, не попрощавшись, ссутулясь еще больше, направился к главному входу, возле которого уже маячили две черные фигуры. Сергей для приличия постоял еще немного, повторяя про себя услышанные ответы, потом пошел следом за хозяином «общака», не чувствуя себя спокойно до тех пор, пока не вышел на освещенную пустынную улицу. До дома идти было далеко, трамваи уже не ходили, но тут к нему подкатила «пятерка».
– Подвезти?
– Меня? – Сергей хотел было отказаться, денег на такси не хватало, на «леваков» тем более, но, вспомнив о пачке червонцев, обрадовался. – Покатили. Мне к старому заводу, к баракам!…
Криминальный элемент, по данным горотдела, исчислялся десятками. Старинные церквушки, в коих ныне размещались склады, полуразрушенные монастырские стены, грязный пруд в центре – вот, пожалуй, и все достопримечательности Буя. Мог ли здесь притаиться «диспетчер»? Один шанс из ста. Тут засветиться было легче легкого. Ухтомский и Зытин понимающе переглянулись: здесь либо нужно было брать «диспетчера» сразу, с первого захода, либо закрывать дело.
Местные сыщики, ознакомясь с делом в общих чертах, представили список горожан, живущих в означенном районе, куда шли звонки, и имеющих судимости. Зытин поблагодарил коллег за помощь и сказал:
– Нет, братцы-кролики, «диспетчер», однажды попавший в «зону», живым из нее не выходит. Уголовники, занимающиеся заказными убийствами, похожи во многом на самых настоящих шпионов-профессионалов – не выделяются броской внешностью, не балдеют в ресторациях.
Первым делом навели справки о владельце телефона, указанного Жорой-фарцовщиком, и… впали в уныние. Такой номер действительно существовал, но в квартире проживали старик со старухой, он – инвалид войны, заслуженный человек, на которого дали прекрасную характеристику в собесе и в жэке. Впереди замаячил тупик, который стал угнетать Ухтомского. Командировка затянулась, он увлекся, потянулся за Зытиным. В Москве его ждали дела поважнее заказных убийств, да и задание министра он выполнил: вез список значительных бандитских формирований, а также «воров в законе» всего Центрального Черноземья, но особенно ценным считал стенограмму записи журналиста Сергея Спичкина с хозяином «общака». Тот бывший «авторитет» знал, что милиция может в любой момент его схватить, но, не имея улик, тотчас отпустит. Аналитики управления из этой беседы сделают многообещающие выводы, такие, какие должным образом устроят и министра, и власти.
– Нет-нет, – заторопился Зытин, – «диспетчер» вообще темная лошадка, как правило, его даже в лицо не знают наемники. Просто с помощью системы паролей выходят на связь и спрашивают: есть ли работа? Получают заказ, аванс, и каждый остается в своем городе. Профессиональный «диспетчер» всегда настороже: он заяц, который и тени боится.
– Ему есть кого опасаться, – вставил Двугрошев. – Милиции, КГБ, своих наемников. Они при первой же «засветке» убивают «диспетчера»…
Ухтомский почти не принимал участия в профессиональном разговоре, думал о том, какую выгоду можно было бы извлечь из возникшей ситуации. Перед командировкой он беседовал с тайным аналитиком Ассоциации в Москве, обрисовал задание. Аналитик посоветовал записать ход расследования на мини-микрофон, дабы в будущем по возможности привлечь к делу криминальные структуры, на которые Ассоциация возлагает большие надежды, ведь очень скоро именно усилиями преступного мира Россия будет ввергнута в систему так называемого «управляемого паралича». Для начала Ухтомский попросил составить для министра список преступных групп и секретных осведомителей…
На улице Речной их уже ждали. Сотрудники милиции, «скорая», следователь из прокуратуры. В квартире, куда вошли все трое, царил кавардак, мебель была переломана, на кресле, на полу были видны пятна крови. Зытин приподнял край простыни, всмотрелся в лицо убитого. Это был кавказец. Трое милиционеров лениво бродили по квартире, переписывая ценности, заглядывая в ящики, рылись в книгах.
Зытин быстро обошел труп, заглянул под стол, вернулся к дверям. И вдруг, словно осененный догадкой, сказал Двугрошеву:
– Слушай, немедленно сними всю внешнюю милицию, пусть отойдет прочь «скорая». Очисти улицу, будто ничего не случилось. Но… тихо-тихо. Пусть все растают в воздухе. И – молчок. – Он приложил палец к губам.
– Есть! – Двугрошев, ничего толком не понимая, выскочил за порог.
– А вы, друзья-следователи, пожалуйста, посидите в соседней комнате.
– Что происходит? – тихо спросил Ухтомский Зытина, когда в квартире воцарилась мертвая тишина.
– Позже, товарищ полковник, позже. Погасите, пожалуйста, свет!
Хороший сыскарь был товарищ Зытин. Прокрутил в мозгу все варианты и остановился на беспроигрышном. Не прошло и десяти минут, как притихшие сыщики услышали торопливые шаги на лестнице, тяжелое дыхание, звук отворяемой двери. Сыщики сидели в дальней маленькой комнате, только один из сотрудников встал за дверью, чтобы отрезать путь к отступлению неизвестному. Видимо, тому было чего опасаться. Он распахнул дверь, включил свет и… увидел убитого, накрытого простыней. Кинулся к нему, не подозревая, что в квартире милиция, откинул простыню, испуганно вскрикнул:
– Ашот! Они «замочили» тебя! Сволочи! – Заслышав шаги, он резко обернулся, увидел сыщиков, стал затравленно озираться по сторонам, плохо соображая, что происходит.
– Старый знакомый! – не скрывая радости, проговорил Двугрошев.
– Жора-фарцовщик, – быстро сказал Зытин. – А нам толковали, будто ты крепко завязал. Мы следователи из Москвы. Хочешь жить – быстро колись. У нас в распоряжении пять минут.
– Что вас интересует? – Жора дрожал от страха. Было ясно, что он сам не ожидал увидеть мертвеца в квартире.
– Ты лично встречался с ними? – в упор спросил Зытин, грудью наступая на хилого фарцовщика.
– С кем?
– Слышь ты, фарца, – сурово прикрикнул Двугрошев, – перед нами-то не лепи горбатого. Если будешь крутиться, на себя «мокрое» дело повесишь! Ты убил кавказца? – Двугрошева в городе знала вся уголовная братия. – Тебя начальник про наемников спрашивает.
– Упаси меня, боже! – засуетился фарцовщик, и глаза его жуликовато забегали по сторонам. – Откуда вы взяли? Да, я заплатил за «учебу», но не за убийство.
– Кому платил?
– Перевод делал по почте.
– С этим потом! – обрезал Зытин. – Наемники тебя лично видели? Это очень важно, Жора! Накличешь беду на свою дурную голову.
– Да, видел двоих. Плохо разглядел. Они посчитали меня заказчиком.
– Дальше! Дальше!
– Ну… Привез я их на хату, кавказца дома не было. Они остались вот в этой комнате. Я, клянусь волей, напомнил: заплачено не за «мокрое», хотел, чтобы попугали компаньона. Ашот крупно задолжал, отдавать не думал.
– Кажется, это против правил, – вставил реплику Ухтомский. Его осенила догадка. – Зачем ты им сам показался?
– А что тут особенного? – Жора то и дело поглядывал в сторону трупа, не мог поверить в смерть компаньона, его трясло. Сыщики сразу поняли: сам он убить кавказца не мог.
– Что тебе сказали эти парни? – вновь взял инициативу в свои руки Зытин.
– Не помню точно, – замялся Жора, – одно запало в память: мол, покуда занимаемся «учебой», ты обеспечь нас проездом до Одессы в международном. Я расплатился.
– Вот он, прокол! – Зытин столь стремительно вскочил на ноги, что уронил стул. Жора отшатнулся от сыщика. – С минуты на минуту наемники вернутся и…
– Зачем? – удивился Жора. – Им за все заплачено!
– Они вернутся, чтобы прикончить тебя, дурак! – Зытин насупил густые брови. – Сделаем так. Ты, Жора, веди себя непринужденно, вроде ни о чем не догадываешься, не дрожи, мы – рядом, в обиду не дадим. Огнестрельного оружия у наемников нет, кавказца искололи ножами. На все вопросы отвечай, не отмалчивайся, нам нужны четкие доказательства их вины. Сорвешь – пойдешь сам по этапу за убийство компаньона. Все! Гасите в большой комнате свет! Жора, садись к столу. Что-нибудь делай. Можешь изобразить плач по погибшему. Все по местам! Секунды решают все! Запомни: в обиду тебя не дадим…
– Неужели, подполковник, вы думаете, убийцы вернутся? – прошептал Ухтомский. Он впервые чувствовал себя в роли ученика: слишком тонко и остро мыслил молодой подполковник. Ухтомский даже поймал себя на мысли: «Заполучить бы Зытина в Ассоциацию».
– Наемники совершили роковую ошибку. – Зытин прислушался. Пока все было тихо. – Они не имеют обыкновения встречаться с тем, кто их нанимает. Это закон. А тут… Я уверен: они уже спохватились и сейчас появятся, чтобы замести следы – убить фарцовщика, то есть заказчика.
Ждать пришлось недолго. Сыщики, затаившиеся в квартире, ясно услышали шум автомобиля. Ухтомский осторожно приподнял краешек занавески. К дому подкатило такси, из него выскочили двое…
Неслышно открылась дверь. Наемники увидели Жору, сидевшего за столом, он руками обхватил голову, наверное, тихо плакал.
– Хозяин! – чуть слышно окликнул один из наемников. – Почему «жмурик» здесь?
– Это вы? – Жора вскочил, попятился к двери, выразил неподдельный ужас. – Зачем? Зачем вы его убили? Мы так не договаривались! Сволочи! Что мне теперь делать?
– Глупо получилось. Хотели проучить, но… кавказец больно прытким оказался, начал лупить нас, силен был, как бык. Пришлось «замочить». – Они подошли ближе, не вынимая рук из карманов. – Извини, друг, – продолжал тот, что был поразговорчивее, – у нас нет другого выхода, придется и тебе умереть, так получилось. – Оба выхватили ножи, но в это мгновение вспыхнул свет.
– Стоять! – приказал Двугрошев. – Ножи на пол! – Он поднял пистолет на уровень груди. – Вы окружены! Без глупостей! Лицом к стене! – Наемники, казалось, онемели от изумления, позволили себя обыскать. Им ловко вывернули руки, защелкнули наручники на запястьях. – Капитан! – приказал Двугрошев оперативнику. – Увести!
– А вам, гражданин хороший, – Зытин тронул дрожащего от страха фарцовщика за плечо, – придется поехать с нами в управление…
* * *
На допросе неожиданно быстро сложился очень удачный тандем: Зытин и Ухтомский. Полковник обычно ловко вписывался в любую сыскную операцию, отметал варианты рисковые, останавливался на самых неожиданно острых и правдоподобных. И довольно скоро вырисовалась не совсем обычная картина действия неуловимых прежде наемных убийц, тех, кого давным-давно не задерживали сыщики России. Многое из рассказа фарцовщика Жоры оказалось правдой. Наемники сами допустили роковую ошибку, встретившись с заказчиком Жорой. Покончив с кавказцем, который оказал им сильное сопротивление, наемники, – а это были мужчины в возрасте около сорока лет, – спокойно отправились на вокзал, но вдруг осознали, что оставили в живых свидетеля-заказчика, который отныне знает их в лицо. Вернулись, чтобы убить и свидетеля, но… Выяснилось еще одно немаловажное обстоятельство: наемники из Одессы вообще не знали друг друга, но на допросе быстро сориентировались, стали делать вид, будто давно знакомы.– Что ж, господа хорошие, – сказал подполковник Зытин, когда перед ним на столе появились протоколы допросов, расшифрованная пленка, записанная в квартире, где лежал убитый, – ставлю перед вами два условия: вы мужики зрелые, понимаете, что в «зоне» вас ждет смерть. Таких, как вы, «зона» не держит. Или вы получаете срок и плывете на погибель от рук зеков, или… нам нужен «диспетчер». Вам, кстати, заплатили за «учебу», а вы убили.
– Нет! – резко вскочил один из наемников. – Пусть меня лучше прислонят к стенке!
– Хорошо! Уведите этого!
Когда за убийцей закрылась дверь, второй наемник, холеный мужчина с пухлыми губами, ровно подбритыми бровями, упал в ноги подполковнику.
– Я жить, жить хочу! Назову пароль, по которому вы сможете его вычислить, помогу вам, все открою, других вспомню, но…
– Что требуешь взамен?
– Пусть осудят, но чтобы не узнала «зона»! Зытин и Ухтомский переглянулись. Это уже был вполне приемлемый вариант. Осужденного можно было отправить в колонию, где «мотают срок» хозяйственники, а потом… дальнейшая судьба наемного убийцы их не интересовала.
– Сейчас мы отведем тебя в тихую комнату. Там перо, бумага. Опишешь все: пароли, голос «диспетчера», номера телефонов, по ним можно определить район его проживания или службы. Поможешь следствию – я помогу тебе, слово сыщика Зытина.
– Я на все согласен! У меня два сына.
– Уведите!…
Не очень долго сопротивлялся и фарцовщик Жора, которому никак не хотелось «поймать» длительный срок. Он выдал технологию связи с «диспетчером». Многое из показаний наемника и хозяина совпало. Ухтомскому и Зытину стала ясна механика: существовала категория связников – людей, которые связывали заказчика с «диспетчером». Клиент излагал просьбу, передавал деньги и нужную информацию по телефону или при помощи тайников. С этого момента машина оказывалась запущенной. Остановить ее уже было невозможно. Заказчик мог передумать, опомниться, наконец просто испугаться, но это уже никого из «конвейера» не волновало, обратной дороги не было. Связь между «диспетчерами» и убийцами была только односторонней. Убийца звонил «диспетчеру». Быстрый обмен информацией – и все.
Вырисовывалась любопытная картина. Исполнители жили в Одессе, а «диспетчер», судя по данным, в городе Буе, на севере. И уже на следующий день, испросив согласие министра МВД, Ухтомский и Зытин выехали в город Буй. Ниточка начинала разматываться. Оба сыщика были оживленны и веселы. Давненько никому не удавалось наступить на хвост неуловимых…
* * *
Коля-богодул [1]и Серега Спичкин удобно пристроились в заброшенном вагончике недалеко от бараков, в которых по-прежнему жили всего несколько семей. Едва они успели содрать шапочку с бутылки «Столичной», как дверь со скрипом приотворилась и на пороге возник молодой парень в темных очках, остановился на пороге, разглядывая приятелей.– Ну, чего встал? – огрызнулся Коля-богодул. – Ежели выпить есть, заходи, возьмем в компанию!
– А у тебя, мужик, не глаз, а алмаз, – добродушно проговорил незнакомец, – насквозь видишь. – Подойдя ближе, незнакомец вынул из кожаной куртки и выставил на доску поллитровку. – Годится?
– Еще как! – обрадовался Коля-богодул и успокоил Сергея: – Это свой, чужак сюда не заглянет. Сидай ближе!
– Меня зовут Парфен! – представился незнакомец. – Редкое имя. Вот, решил заглянуть на огонек, в одиночку не пью, а душа горит. – Он запросто устроился на перевернутой бочке, протер носовым платком кружку, плеснул себе водки, выпил, пожевал корочку хлеба. – Со свиданьицем!
– Откуда ты, Парфен, тут взялся? – настороженно спросил Сергей. У него даже аппетит пропал. В каждом незнакомом человеке чувствовал он врага с тех пор, как местная власть ополчилась на него.
– Хочешь прилично заработать? – вместо ответа предложил незнакомый парень. – Дело не пыльное.
– Я – не блатной, я – нищий! – жалко улыбнулся Сергей и обвел вокруг рукой. – Видишь, как существуем? А что ты хочешь мне предложить? Я ведь могу только пером по бумаге.
– Давайте, друзья, поначалу промочим горло, а уж потом и о деле покумекаем. – Не дожидаясь согласия дружков, новоявленный Парфен профессиональным движением ловко опрокинул содержимое кружки в рот и даже не поморщился. – Неинтеллигентно вы проживаете. Ну, пейте, что ли!
Коля и Сергей не заставили повторять просьбу. Выпили, стали закусывать неизменной килькой в томате по сорок копеек, квашеной капустой с газетного листа. Ждали, когда же этот Парфен прояснит обстановку, разгонит туман.
С первой початой бутылкой покончили быстро – водка шла всем в охотку. А вот вторую едва начали и скисли. Не то чтобы уже накушались, просто присутствие странного гостя портило аппетит. Ждали, когда же этот тип объяснит, зачем пришел. Наконец Парфен встал, распрямил спину, обратился к Коле-богодулу:
– А теперь… Послушай, приятель, погуляй-ка на воздухе пяток минут, разговор к дружку твоему имеется.
– Э нет, – взъерошился Коля, – у нас так не заведено. – И встал в защитную позу. – Никуда я не пойду, ты сам лучше канай отсюда!
– Я не привык повторять! – Парфен шагнул к Коле, и не успел тот ничего сообразить, как вылетел за дверь. Затем, обернулся к Сергею и жестом успокоил его, предупреждая неприятные последствия. – А ты не суетись. Еще сам спасибо скажешь. Сядь. Разговор без свидетелей. А дружку лишние сто граммов от меня нальешь. Идет?
– Разговор наш слишком затянулся. – Сергей уже начал терять терпение. – Уходи-ка подобру-поздорову. Я хоть и бедный человек, но честный.
– Поэтому мы на тебя и вышли. – Парфен добродушно улыбнулся, сел, всем своим видом показывая, что ссориться им вовсе не с руки. – Слушай, нужно встретиться с необычным человеком, побеседовать с ним и потом напечатать материал в газете. Читать будут твою статью взахлеб.
– Ты предлагаешь мне написать статью? – искренне удивился Сергей. Ожидал чего угодно, но только не этого. Сам истомился без любимого дела, а тут…
– Именно так. И статью сенсационную. – Парфен подлил масла в огонь.
Коля не успел появиться в дверях с железным шкворнем в руках, как Сергей выпроводил дружка, на ходу успокоил, сказал, что все в порядке. Коля неохотно вышел и занял пост возле выхода.
– Это уже любопытно. И в чем же загвоздка?
– Ты встретишься с человеком, который живет в Старососненске, держит «общак». Знаешь, что это такое?
– Первый раз слышу.
– «Общак» – это общая касса, вроде вашей кассы взаимопомощи, только в ней большие деньги, очень большие.
– Для кого? – изумился Сергей. В нем разом проснулся репортер, для которого найти сенсационный материал бывает дороже жизни.
– Для поддержки семей заключенных. И еще для очень многих добрых дел. Заинтересовал?
– Очень. Но каким образом я найду этого человека?
– Почему ты не спрашиваешь о вознаграждении? – Парфен хитровато прищурился. – Любое дело должно хорошо оплачиваться.
– Потом, все потом. – Сергей вдруг растерялся, боялся, что незнакомец передумает, отдаст материал другому журналисту, а ему такая встреча нужна была позарез, чтобы вернуть уверенность в себе, вернуть имя. – Ответь мне, пожалуйста, на два вопроса. Первый: где мне найти этого держателя общественной кассы? И второй: зачем тебе и твоим друзьям это нужно? Да, пожалуй, есть и третий вопрос: где я смогу напечатать этот материал?
– На два последних вопроса я отвечу позже, а пока… Вот тебе номер телефона. Завтра позвони в три часа дня. Тебе скажут, когда и куда прийти. Остальное – дело техники. Тебя найдут. Да, не пытайся сообщить номер телефона милиции. Номер подставной. Больше ты меня не увидишь, я приезжий. За свою жизнь не опасайся, ты нами насквозь просвечен. Вознаграждение получишь на следующий день. Все! Вопросы есть?
– У матросов нет вопросов! – повеселел Сергей.
Первым протянул руку незнакомцу, проводил его до дверей. Затем позвал Колю-богодула, изнывающего в неведении. Они сели на привычные места, разлили остатки водки по кружкам. Ни о чем друг друга не расспрашивая, выпили и, взглянув на то место, где только что сидел таинственный Парфен, внезапно засмеялись…
* * *
Наверное, никогда в жизни Сергей Спичкин не волновался так, как в этот вечер. Немало опасных журналистских расследований провел он, но такого еще не приходилось. Почему-то он дрожал как в лихорадке, мысленно повторяя про себя вопросы, которые намеревался задать собеседнику, представляя себе этого хозяина чужих денег эдаким монстром, холодным убийцей. Наверное, простому уголовнику вряд ли доверят кассу, этот самый блатной «общак». Да и место встречи сильно смущало Сергея: ему было предложено ровно в двенадцать ночи прийти на заводской стадион, выйти на середину футбольного поля. Фотоаппарат брать с собой запрещалось. Приводить за собой «хвост» тем более, себе будет в убыток. Все должно быть по-джентльменски, честь честью. Но… почему именно в двенадцать ночи? Мистика какая-то. Как же он сможет записать рассказ владельца «общака» в сплошной темноте? Придется запоминать. Был бы у него диктофон… Честно говоря, Сергей Спичкин сильно сомневался, что вообще произойдет сия прелюбопытная встреча, слишком все смахивало на дешевый детектив, устроенный его нынешними недругами – властителями Старососненска, которым он сильно насолил своими статьями.Сергей подошел к главным воротам стадиона «Металлург» без пяти минут двенадцать, не представляя себе, как будет перебираться через ограду, но его ожидал первый сюрприз – тяжелые двери были чуточку приоткрыты, словно там ждали его прихода. Войдя на территорию стадиона, Сергей огляделся. Вокруг не было ни души. Тревожно крикнула над головой какая-то птица, и снова все смолкло.
Ничего не понимая, Сергей вышел на футбольное поле и пошел к центру, чувствуя себя в глупейшем положении, ни секунды не сомневаясь, что его жестоко разыграли. Какой глупец будет устраивать с ним ночной матч, когда любой разговор можно провести в более подходящих условиях? Однако, отбросив сомнения, он продолжал идти к центру поля, желая выполнить условия до конца. Из-за туч выглянула луна, и Сергей отчетливо разглядел обведенный круг в центре, откуда футболисты делают первый удар по мячу. Встал как дурак посреди поля. Замер, ожидая услышать чьи-то шаги. Ни-ко-го! Собрался было уходить, но вдруг случилось настоящее чудо – по чьему-то приказу одновременно вспыхнули все сорок четыре прожектора, расположенные на высоких стальных мачтах, осветив Сергея, поле стадиона, мокрые трибуны. Он невольно вскрикнул от изумления.
Слишком все выглядело декоративным, нереальным, но… навстречу ему от северной трибуны медленно шел человек, один, без сопровождающих. Это уже становилось интересным.
Сергей пошел навстречу, первым протянул незнакомцу руку, но тот не заметил протянутой руки. Незнакомец вовсе не выглядел суперменом, блатным «авторитетом», скорее наоборот, производил впечатление побитого жизнью человека – невысокого роста, сутуловатый, в телогрейке, в кроличьей шапке.
– Пришел? – вместо приветствия спросил незнакомец.
– Как видите.
– Тогда спрашивай, – сухо приказал незнакомец, и в его глуховатом голосе прозвучали повелительные нотки.
– Сколько у нас времени?
– Полчаса хватит?
– Вполне. А нельзя ли погасить половину прожекторов? Глаза слепит.
– Можно. – Сутуловатый махнул кому-то рукой, и часть прожекторов мгновенно погасла. – Нам темнота лучше, – пояснил он.
– Расскажите о себе.
– Времени не хватит! – сурово отрезал незнакомец. – Имени моего тебе знать не положено. Был «вором в законе», крупными кушами ворочал, потом ушел в «завязку», но подельщики избрали хранителем «общака».
– Сколько в «общаке» денег?
– Много. Тебе и не снилось.
– Откуда берутся деньги?
– Каждый «вор в законе», каждый «авторитет» отчисляет в кассу от любого дела, с любого дохода. Дает по совести, сколько не жалко – косую, две косых, а то и сто рублей.
– А вы ведете учет полученных денег?
– Зачем учет? Мне верят. – Хозяин «общака» с досады сдвинул на затылок шапку. – Сейчас спросишь, куда идут общественные деньги? Отвечаю. На поддержку штанов тем, кто вышел из «зоны», семьям тех, кто отбывает срок, на подкуп начальства, судей, адвокатов, на обзаведение, на обучение смены.
– В институтах? – не сдержал усмешки Сергей.
– Про Соньку Золотую Ручку слыхал? Нет? Ну и лопух! – снисходительно проговорил «миллионер». – Она в Одессе первой открыла школу карманных воров. Экзамены там сдавали: висели костюмы, пальто, в каждом кошелек, и еще крохотный колокольчик. Надобно было вытянуть двумя пальцами кошелек так, чтобы колокольчик не звякнул. Ну, у нас школа почище ваших институтов.
– А вам лично сколько платят за труды, за сохранение больших денег?
– Нисколько не платят. Беру сам на пропитание, на одежонку сколь надобно. Ем мало – у меня язва желудка, – кашку манную, соки. Водяру не тяну, не курю, хожу, сам видишь, в телогрейке.
– Удивительно. А сколько можешь взять, для примера, чтобы «авторитеты» не возмутились?
– Я? Сколько могу взять? Миллион! А то и два! Ну, лады, что еще знать хочешь?
– Таких «общаков» в России сколько?
– А вот это не хочешь? – Он показал Сергею фигу. – Много будешь знать, скоро состаришься.
– Последний вопрос: милиции не боитесь?
– Ментов-то? – опять криво усмехнулся хозяин «общака». – А чего прирученной собаки бояться? Она своих не кусает. Ну, хорош! Время твое, писака, кончилось.
– Спасибо за беседу! – Сергей несколько растерялся. Собеседник был скуп на слова, да и ничего лишнего не сказал по поводу того, что дальше делать с будущим материалом. – Когда напишу, кому показать?
– Мне и покажешь! Недели тебе на сочинение хватит? Ну и лады. Мы тебя сами найдем, прочтем, завизируем, а там… – Хозяин «общака» небрежно сунул в руки Сергея пачку червонцев. – Возьми за труды!
– Э, нет-нет! – горячо запротестовал Сергей. – А как нигде не напечатают? С вами вовек не рассчитаешься. Потом и заплатите!
– Иди, парень, домой. Поешь хорошо, выпей. Ты полдела своего совершил, деньгу честно заработал. Да, вот еще. До тех пор, пока мы не прочитаем твоего сочинения, никому о беседе ни слова.
– Соображаю, не маленький!
Подпольный хранитель воровских миллионов, не попрощавшись, ссутулясь еще больше, направился к главному входу, возле которого уже маячили две черные фигуры. Сергей для приличия постоял еще немного, повторяя про себя услышанные ответы, потом пошел следом за хозяином «общака», не чувствуя себя спокойно до тех пор, пока не вышел на освещенную пустынную улицу. До дома идти было далеко, трамваи уже не ходили, но тут к нему подкатила «пятерка».
– Подвезти?
– Меня? – Сергей хотел было отказаться, денег на такси не хватало, на «леваков» тем более, но, вспомнив о пачке червонцев, обрадовался. – Покатили. Мне к старому заводу, к баракам!…
* * *
Городок под названием Буй сразу же разочаровал московских сыщиков: здесь люди на улицах здоровались даже с незнакомыми, хотя таковых было мало, каждый приходился другому либо отдаленным родичем, либо знакомым.Криминальный элемент, по данным горотдела, исчислялся десятками. Старинные церквушки, в коих ныне размещались склады, полуразрушенные монастырские стены, грязный пруд в центре – вот, пожалуй, и все достопримечательности Буя. Мог ли здесь притаиться «диспетчер»? Один шанс из ста. Тут засветиться было легче легкого. Ухтомский и Зытин понимающе переглянулись: здесь либо нужно было брать «диспетчера» сразу, с первого захода, либо закрывать дело.
Местные сыщики, ознакомясь с делом в общих чертах, представили список горожан, живущих в означенном районе, куда шли звонки, и имеющих судимости. Зытин поблагодарил коллег за помощь и сказал:
– Нет, братцы-кролики, «диспетчер», однажды попавший в «зону», живым из нее не выходит. Уголовники, занимающиеся заказными убийствами, похожи во многом на самых настоящих шпионов-профессионалов – не выделяются броской внешностью, не балдеют в ресторациях.
Первым делом навели справки о владельце телефона, указанного Жорой-фарцовщиком, и… впали в уныние. Такой номер действительно существовал, но в квартире проживали старик со старухой, он – инвалид войны, заслуженный человек, на которого дали прекрасную характеристику в собесе и в жэке. Впереди замаячил тупик, который стал угнетать Ухтомского. Командировка затянулась, он увлекся, потянулся за Зытиным. В Москве его ждали дела поважнее заказных убийств, да и задание министра он выполнил: вез список значительных бандитских формирований, а также «воров в законе» всего Центрального Черноземья, но особенно ценным считал стенограмму записи журналиста Сергея Спичкина с хозяином «общака». Тот бывший «авторитет» знал, что милиция может в любой момент его схватить, но, не имея улик, тотчас отпустит. Аналитики управления из этой беседы сделают многообещающие выводы, такие, какие должным образом устроят и министра, и власти.