Беккет Сэмюел Баркли. В ожидании Годо

   В. – (Поццо.) Скажите ему, чтобы он думал.
   П. – Дайте ему шляпу.
   В. – Шляпу?
   П. – Он не может думать без своей шляпы.
   В. – (Эстрагону.) Дай ему шляпу.
   Э. – Я? После того что он мне сделал? Никогда!
   В. – Тогда я ему дам. (Не двигается.)
   Э. – Пусть сам возьмет.
   П. – Лучше ему её дать.
   В. – Я ему дам.
   Поднимает шляпу, протягивает Лакки на вытянутой руке. Лакки не двигается.
   П. – Надо её надеть.
   Э. – (Поццо.) Скажите, чтобы он сам её взял.
   П. – Лучше её надеть.
   В. – Я её надену.
   Он обходит с опаской Лакки, медленно приближается сзади, одевает ему на голову шляпу и быстро отходит. Лакки не двигается. Молчание.
   Э. – Чего мы ждём?
   П. – Отойдите подальше. (Эстрагон и Владимир отходят подальше от Лакки. Поццо дергает за веревку. Лакки смотрит на него.) Думай, свинья! (Пауза. Лакки начинает танцевать.) Стой! (Лакки останавливается.) Подойди! (Лакки подходит к Поццо.) Здесь! (Лакки останавливается.) Думай! (Пауза.)
   Лакки – С другой стороны, если взять…
   П. – Стой! (Лакки умолкает.) Назад! (Лакки отходит назад.) Здесь! (Лакки останавливается.) Но! (Лакки поворачивается к публике.) Думай!
   (Напряженное внимание Эстрагона и Владимира. Подавленность и отвращение Поццо.)
   Л. – (монотонно) Дано существование Бога личного, каковым оно представлено в работах Штампа и Ватмана какакака седобородого кака вне времени и протяженности что с высот своей божьей апатии своей божьей атамбии своей божьей афазии нас любит за редким исключением неизвестно почему но придет и страдание что подобно божественной Миранде с теми кого неизвестно почему но у нас есть время в муках и огнях что огонь и пламя если это продлится хоть недолго и кто может в этом сомневаться зажгут наконец стропила к сведению вознесут ад к облакам голубым иногда еще тихим спокойным своим спокойствием таким спокойным что бесконечен но не менее ждут его но не будем забегать вперед и коль скоро с другой стороны в результате трудов неоконченных однако увенчанных лаврами Акакакакадемии Антропометрии в Берне на Брессе Дебиляра и Дуранда (Эстрагон и Владимир начинают перешёптываться. Страдания Поццо увеличиваются.) доказано безошибочно с возможным просчётом свойственным человеческим расчетам что в результате трудов неоконченных трудов Дебиляра и Дуранда доказано казанно казанно что исходя исходя исходя сходяи впрочем не будем забегать вперед неизвестно почему в результате работ Штампа и Ватмана совершенно ясно но ясно что в виду того что усилия Фартов и Белькера неоконченных неоконченных неизвестно почему Дебиляра и Дуракуса что человек выясняется что человек в Брессе Дебиляра и Дуранда что человек короче говоря человек короче наконец несмотря на прогресс в питании и отправлении нужд чахнет и в то же (Эстрагон и Владимир успокаиваются, снова слушают. Поццо всё больше и больше нервничает, испускает стоны.) время параллельно неизвестно почему несмотря на развитие физической культуры и спорта как то как то теннис футбол и мотоспорт и велоспорт водный спорт конный спорт авиаспорт канотация теннис камотация конькобежный спорт как на льду так и на асфальте теннис на газоне на пихте на земле авиаспорт теннис хоккей на земле на море и в воздухе пенициллин и заменители короче я продолжаю и в то же время параллельно уменьшаться неизвестно почему несмотря на теннис короче я продолжаю авиаспорт гольф на девять и восемнадцать лунок теннис на льду короче неизвестно почему в Сене Сене-и-Уазе Сене-и-Марне Марне-и-Уазе к слову одновременно параллельно неизвестно почему чахнут и уменьшаются я продолжаю Уазе Марне короче чистой потери со смерти Вольтера порядка два дюйма сто граммов на душу в среднем почти округленно раздев догола в Нормандии почему неизвестно короче неважно и словом впрочем факты налицо и важней несомненно с другой стороны что выявляется важнейшее (Восклицания Эстрагона и Владимира. Поццо вскакивает и дергает за верёвку. Лакки дергает за верёвку, шатается, кричит. Все бросаются на Лакки, тот отбивается, выкрикивает свои слова.) в свете забытых опытов Штейнвега и Петерманна выявляется что на селе в горах и на берегу моря и водных потоков и огня воздух тот же и земля к сведению и воздух и земля в мороза и земля юдолью камней в лютые холода в седьмом столетьи их эры эфир земля море юдолью камней в великих глубинах и в лютые холода на море и на суше и у чёрта на куличках я продолжаю неизвестно почему несмотря на теннис факты на лицо неизвестно почему я продолжаю следующий короче наконец к сожалению юдолью камней кто может в этом сомневаться я продолжаю но не будем забегать вперед я продолжаю головой в то же время параллельно неизвестно почему несмотря на теннис следующий борода пламя плачь камни голубые спокойные к сожалению головой головой головой головой в Нормандии несмотря на теннис незаконченные забытые труды серьезней камни короче я продолжаю к сожалению к сожалению заброшенные незаконченные головой головой в Нормандии несмотря на теннис на голову к сожалению камни Дуранд Дуранд (Свалка. Лакки издает ещё несколько криков.) Теннис!.. Камни!.. Спокойные!.. Дуранд!. Неоконченные!.
   П. – Шляпу! Владимир завладевает шляпой Лакки, который замолкает и падает. Молчание. Тяжёлое дыхание победителей.
   Э. – Я отомщён. Владимир рассматривает шляпу Лакки, заглядывает внутрь.
   П. – Дайте её мне! (Вырывает шляпу из рук Владимира, бросает на землю, топчет.) Теперь он больше не будет думать!
   В. – А он сможет ходить?
   П. – Я буду его водить. (Бьет Лакки ногами.) Встать! Свинья!
   Э. – Может, он помер?
   В. – Вы его убьёте.
   П. – Встать! Падаль! (Дёргает за верёвку, немного сдвигает Лакки с места. Эстрагону и Владимиру.) Помогите мне.
   В. – Каким образом?
   П. – Поднимите его! Владимир и Эстрагон ставят Лакки на ноги, поддерживают некоторое время, затем опускают. Лакки падает.
   Э. – Он нарочно.
   П. – Надо его поддержать. (Пауза.) Давайте, давайте, поднимайте!
   Э. – Мне надоело.
   В. – Ну же, попробуем ещё раз.
   Э. – За кого он нас принимает.
   В. – Ну же. Ставят Лакки на ноги, поддерживают.
   П. – Не отпускайте его! (Эстрагон и Владимир шатаются.) Не двигайтесь! (Поццо берёт чемодан и корзинку и подносит Лакки.) Держите крепче! (Вкладывает ручку чемодана в руку Лакки. Лакки сразу же выпускает её.) Не отпускайте его! (Снова делает тоже самое. Постепенно ощущение чемодана приводит Лакки в нормальное состояние, и его пальцы наконец обхватывают ручку.) Держите ещё! (Повторяет тоже самое с корзиной.) Ну вот, можете его отпустить. (Эстрагон и Владимир отходят от Лакки, который спотыкается, шатается, чуть не падает, но остаётся на ногах с чемоданом и корзиной в руках. Поццо отходит, щелкает кнутом.) Вперед! (Лакки идет вперед.) Назад! (Лакки отходит.) Кругом! (Лакки поворачивается кругом.) Всё в порядке, он может ходить, (поворачиваясь к Эстрагону и Владимиру.) Спасибо, господа и позвольте мне вам… (копошится в карманах)…вам пожелать… (копошится)…вам пожелать… (копошится)…куда это я подевал свои часы? (Копошится.) Ну вот! (Поднимает голову, расстроенный.) Настоящая луковица, господа, с секундной стрелкой. Мне её дедушка подарил (Копошится.) Наверное, она упала. (Ищет на земле с Владимиром и Эстрагоном. Поццо переворачивает ногой остатки шляпы Лакки.) Ну что ж это такое!
   В. – Может, она у вас в жилеточном кармане?
   П. – Подождите. (Сгибается, приближает голову к животу, слушает.) Ничего не слышу! (Делает им знак приблизиться.) Посмотрите сами. (Эстрагон и Владимир подходят и склоняются над его животом. Молчание.) Мне кажется, должно быть слышно тиканье.
   В. – Тихо! Слушают, склонившись.
   Э. – Я что-то слышу.
   П. – Где?
   В. – Это сердце.
   П. – (разочарованно.) Вот чёрт!
   В. – Тихо! Слушают.
   Э. – Наверное, они остановились. Выпрямляются.
   П. – От кого из вас так плохо пахнет?
   Э. – У него воняет изо рта, а у меня воняют ноги.
   П. – Я вас покидаю.
   Э. – А ваша луковица?
   П. – Видно, я её оставил в замке.
   Э. – Тогда, прощайте.
   В. – Прощайте.
   Э. – Прощайте. Молчание. Никто не двигается.
   В. – Прощайте.
   П. – Прощайте.
   Э. – Прощайте. Молчание.
   П. – И спасибо.
   В. – Вам спасибо.
   П. – Не за что.
   Э. – Нет, есть.
   П. – Да нет же.
   В. – Нет, есть.
   Э. – Да нет же. Молчание.
   П. – У меня не получается… (колеблется)…уйти.
   Э. – Такова жизнь. Поццо поворачивается, отходит от Лакки в сторону кулисы, постепенно разматывая верёвку.
   В. – Вам не в ту сторону.
   П. – Мне нужно много места. (Развернув верёвку до конца, то есть, оказавшись за кулисой, он останавливается, поворачивается, кричит.) Прочь с дороги! (Эстрагон и Владимир отходят в глубь сцены, смотрят в сторону Поццо. Щелчок кнута.) Вперед! (Лакки не двигается.)
   Э. – Вперед!
   В. – Вперед! Щелчок кнута. Лакки трогается с места.
   П. – Быстрей! (Появляется из-за кулис, проходит по сцене, следуя за Лакки. Эстрагон и Владимир снимают шляпы, машут руками. Лакки исчезает за кулисой. Поццо погоняет его верёвкой и кнутом.) Быстрей! Быстрей! (Прежде чем в свою очередь скрыться за кулисой, Поццо останавливается, поворачивается. Верёвка натягивается. Слышно, как Лакки падает.) Мой стул! (Владимир берет стул, даёт его Поццо, который бросает его Лакки.) Прощайте! Э,В. – (махая руками) Прощайте! Прощайте!
   П. – Встань! Свинья! (Слышно, как встает Лакки.) Вперед! (Поццо исчезает. Щелчок кнута.) Вперед! Прощайте! Быстрей! Свинья! Но! Прощайте! Молчание.
   В. – Быстро время прошло.
   Э. – Оно бы и так прошло.
   В. – Да. Но не так быстро. Пауза.
   Э. – Что мы теперь будем делать?
   В. – Не знаю.
   Э. – Пойдем.
   В. – Мы не можем.
   Э. – Почему?
   В. – Мы ждем Годо.
   Э. – Ах, да. Пауза.
   В. – Они очень изменились.
   Э. – Кто?
   В. – Эти двое.
   Э. – Да, давай поговорим немного.
   В. – Не правда ли, они очень изменились.
   Э. – Возможно. Только нам с тобой это не удаётся.
   В. – Возможно? Да это точно. Ты их хорошо рассмотрел?
   Э. – Допустим, да. Но я их не знаю.
   В. – Нет, ты их знаешь.
   Э. – Да нет же.
   В. – Мы их знаем, я тебе говорю. Ты все забываешь. (Пауза.) Если только это они.
   Э. – Они нас не узнали, вот доказательство.
   В. – Это ничего не значит. Я тоже притворился, что не узнал их. К тому же, нас никто никогда не узнает.
   Э. – Хватит. Что нам нужно… Ай! (Владимир не шевелится.) Ай!
   В. – Если только это они.
   Э. – Диди! Вторая нога! (Прихрамывая, направляется туда, где он сидел после поднятия занавеса.) Голос из-за кулисы. – Сударь! Эстрагон останавливается. Оба смотрят туда, откуда доносился голос.
   Э. – Опять начинается.
   В. – Подойди сюда, мальчик. Входит мальчик, опасливо. Останавливается. Мальчик – Господин Альберт?
   В. – Это я.
   Э. – Что тебе надо?
   В. – Поди сюда. Мальчик не двигается.
   Э. – (повелительно) Поди сюда, тебе говорят. Мальчик опасливо подходит, останавливается.
   В. – В чём дело?
   М. – Господин Годо… (Замолкает.)
   В. – Конечно. (Пауза.) Подойди. Мальчик не двигается.
   Э. – (повелительно) Подойди, тебе говорят! (Мальчик опасливо подходит, останавливается.) Почему ты пришёл так поздно?
   В. – Ты с посланием от господина Годо?
   М. – Да, сударь.
   В. – Ну так говори.
   Э. – Почему ты пришёл так поздно? Мальчик смотрит то на одного, то на другого, не зная кому отвечать.
   В. – (Эстрагону.) Оставь его в покое.
   Э. – (Владимиру.) Отстань от меня. (Подходя к мальчику.) Ты знаешь, который час?
   М. – (Отходя назад.) Я не виноват, сударь.
   Э. – Может, я виноват?
   М. – Я боялся, сударь.
   Э. – Боялся чего? Нас? (Пауза.) Отвечай!
   В. – Я понимаю, в чём дело. Это они его напугали.
   Э. – Сколько времени ты здесь?
   М. – Немного, сударь.
   В. – Ты испугался кнута?
   М. – Да, сударь.
   В. – Криков?
   М. – Да, сударь.
   В. – Двоих мужчин?
   М. – Да, сударь.
   В. – Ты их знаешь?
   М. – Нет, сударь.
   В. – Ты здешний?
   М. – Да, сударь.
   Э. – Всё это враньё! (Хватает мальчика за плечо, трясёт.) Скажи нам правду!
   М. – (дрожа.) Но это правда, сударь.
   В. – Оставь его наконец в покое! Что с тобой? (Эстрагон отпускает мальчика, отходит, подносит руки к лицу. Владимир и мальчик смотрят друг на друга. Эстрагон опускает руки, показывая своё искаженное лицо.) Что с тобой?
   Э. – Я несчастен.
   В. – Да ну! С каких пор?
   Э. – Я забыл.
   В. – Память играет с нами злые шутки. (Эстрагон хочет что-то сказать, передумывает; отходит, хромая; садится и начинает снимать обувь. Мальчику.) Так что?
   М. – Господин Годо…
   В. – (прерывая его) Я тебя уже видел, не правда ли?
   М. – Не знаю, сударь.
   В. – Ты меня не знаешь?
   М. – Нет, сударь.
   В. – Ты не приходил сюда вчера?
   М. – Нет, сударь.
   В. – Ты пришёл сюда в первый раз?
   М. – Да, сударь. Молчание.
   В. – Сказать можно всё. (Пауза.) Хорошо, продолжай.
   М. – (выпаливает) Господин Годо сказал мне передать вам, что он не придёт сегодня, но обязательно придет завтра.
   В. – Это всё?
   М. – Да, сударь.
   В. – Ты работаешь у господина Годо?
   М. – Да, сударь.
   В. – Чем ты занимаешься?
   М. – Хожу за козами.
   В. – Он добр с тобой?
   М. – Да, сударь.
   В. – Он тебя не бьёт?
   М. – Нет, сударь, не меня.
   В. – А кого он бьёт?
   М. – Он бьёт моего брата, сударь.
   В. – А, у тебя есть брат.
   М. – Да, сударь.
   В. – Чем он занимается?
   М. – Ходит за овечками, сударь.
   В. – А почему он тебя не бьет?
   М. – Не знаю, сударь.
   В. – Наверное он тебя любит.
   М. – Не знаю, сударь.
   В. – Он тебя хорошо кормит? (Мальчик колеблется.) Он тебя кормит хорошо?
   М. – Вполне хорошо, сударь.
   В. – Ты счастлив? (Мальчик колеблется.) Ты слышишь?
   М. – Да, сударь.
   В. – Так как?
   М. – Не знаю, сударь.
   В. – Ты не знаешь, счастлив ли ты или нет?
   М. – Нет, сударь.
   В. – Совсем как я. (Пауза.) Где ты спишь?
   М. – В сарае, сударь.
   В. – С братом?
   М. – Да, сударь.
   В. – На сене?
   М. – Да, сударь. Пауза.
   В. – Хорошо, иди.
   М. – Что мне сказать господину Годо, сударь?
   В. – Скажи ему… (Колеблется.) Скажи ему, что ты нас видел. Ведь ты нас видел, не так ли?
   М. – Да, сударь. (Отходит, колеблется, поворачивается и убегает.) Вдруг свет начинает гаснуть. В одно мгновение наступает ночь. В глубине поднимается луна, всходит на небо, застывает, изливая на сцену серебристый свет.
   В. – Наконец то! (Эстрагон встает, подходит к Владимиру, держа в руке оба башмака. Кладет их у рампы, выпрямляется и смотрит на луну.) Что ты делаешь?
   Э. – То же, что и ты. Смотрю на месяц.
   В. – Я хочу сказать с башмаками.
   Э. – Я их оставлю здесь. (Пауза.) Кто-нибудь придет, так же… так же… как и я, кто носит меньший размер, они ему доставят радость.
   В. – Но ты не можешь идти босиком.
   Э. – Иисус мог.
   В. – Иисус! Нашёл кого вспомнить! Ты же не будешь себя с ним сравнивать?
   Э. – Всю свою жизнь я себя с ним сравнивал.
   В. – Но там было тепло! Там было хорошо!
   Э. – Да. И распинали на крестах. Молчание.
   В. – Нам нечего больше здесь делать.
   Э. – И в любом другом месте.
   В. – Послушай, Гого, не будь таким. Завтра всё будет лучше.
   Э. – Как так?
   В. – Ты не слышал, что сказал мальчишка?
   Э. – Нет.
   В. – Он сказал, что Годо обязательно придет завтра. (Пауза.) Это тебе ни о чём не говорит?
   Э. – Значит, мы должны ждать здесь.
   В. – Ты с ума сошёл! Нужно где-нибудь укрыться. (Берет Эстрагона за руку.) Пойдем. (Тянет его. Эстрагон сперва уступает, потом сопротивляется. Они останавливаются.)
   Э. – (смотря на дерево) Жаль, что у нас нет веревки.
   В. – Пойдем. Начинает холодать. (Тянет его. Повторяется то же самое.)
   Э. – Напомни мне принести завтра веревку.
   В. – Хорошо. Идем. (Тянет его. Повторяется то же самое.)
   Э. – Сколько времени мы с тобой все время вместе?
   В. – Не знаю. Может, лет пятьдесят.
   Э. – Помнишь тот день, когда я бросился в Дюранс.
   В. – Мы работали на виноградниках.
   Э. – Ты меня вытащил из воды.
   В. – Все это было и быльём поросло.
   Э. – Моя одежда сохла на солнце.
   В. – Не думай больше об этом, иди. Идем. (Повторяется то же самое.)
   Э. – Подожди.
   В. – Мне холодно.
   Э. – Я спрашиваю себя, не лучше ли было бы нам разделиться, каждый сам по себе. (Пауза.) Мы не созданы для того, чтобы жить вместе.
   В. – (беззлобно) Это ещё не известно.
   Э. – Да, ничего не известно.
   В. – Мы все еще можем расстаться, если ты думаешь, что так лучше.
   Э. – Теперь уже не важно. Молчание.
   В. – Действительно, теперь уже не важно. Молчание.
   Э. – Ну что, идём?
   В. – Идём. Они не двигаются.
 
   ЗАНАВЕС

x x x

   На следующий день. В тот же час. На том же месте.
   Башмаки Эстрагона около рампы, пятки вместе, носки врозь. Шляпа Лакки на старом месте.
   На дереве несколько листочков.
   Быстро входит Владимир. Останавливается и долго смотрит на дерево. Затем вдруг начинает шагать по сцене туда и сюда. Останавливается перед башмаками, нагибается, подбирает один башмак, рассматривает, принюхивается, бережно ставит на место. Снова быстро ходит туда-сюда. Останавливается у правой кулисы, долго смотрит вдаль, приставив руку козырьком ко лбу. Ходит туда-сюда. Останавливается у левой кулисы, сцена повторяется. Ходит туда-сюда. Резко останавливается, скрещивает руки на груди, откидывает голову и начинает петь во весь голос.
   В. – У попа была…
   Начав слишком низко, останавливается, откашливается и начинает более высоким тоном.

 
У попа была собака
Он её любил
Она съела кусок мяса
Он её убил.
И в землю закопал
И надпись написал
 

   Останавливается, собирается и снова начинает петь.

 
И в землю закопал
И надпись написал что…
 
 
У попа была собака
Он её любил
Она съела кусок мяса
Он её убил.
И в землю закопал
И надпись написал что…
 

   Останавливается. Сцена повторяется.

 
И в землю закопал
И надпись написал что…
 

   Останавливается. Сцена повторяется. Тише.

 
И надпись написал…
 

   Замолкает. Некоторое время стоит неподвижно, затем вновь начинает нервно ходить по сцене туда-сюда. Останавливается перед деревом, ходит туда-сюда, перед башмаками, ходит туда-сюда, бежит к левой кулисе, смотрит вдаль, к правой кулисе, смотрит вдаль. В этот момент Эстрагон выходит из-за левой кулисы, босой, с опущенной головой; идет медленно по сцене. Владимир поворачивается и замечает его.
   В. – Снова ты! (Эстрагон останавливается, не поднимая головы. Владимир идет к нему.) Дай я тебя обниму!
   Э. – Не трогай меня! Владимир обрывает своё движение, огорченный. Молчание.
   В. – Ты хочешь, чтобы я ушёл? (Пауза.) Гого! (Пауза. Владимир внимательно разглядывает его.) Тебя били? (Пауза.) Гого! (Эстрагон по-прежнему молчит, опустив голову.) Ты где провёл ночь? (Молчание. Владимир подходит к нему.)
   Э. – Не трогай меня! Не спрашивай ничего! Не говори ничего! Останься со мной!
   В. – Разве я тебя когда-нибудь покидал?
   Э. – Ты позволил мне уйти.
   В. – Посмотри на меня! (Эстрагон не двигается. Громовым голосом.) Посмотри на меня, тебе говорят! Эстрагон поднимает голову. Они долго смотрят друг на друга, отходя, подходя, наклоняя голову как перед произведением искусства, с дрожью тянутся друг к другу, затем бросаются друг другу в объятья, хлопают друг друга по спине. Конец объятий. Эстрагон, больше не поддерживаемый Владимиром, чуть не падает.
   Э. – Что за день!
   В. – Кто тебя так избил? Расскажи мне.
   Э. – Вот еще один день прошёл.
   В. – Ещё нет.
   Э. – Для меня он уже закончен, что бы ни произошло. (Молчание.) Ты пел недавно, я тебя слышал.
   В. – Да я помню.
   Э. – Это мне делало больно. Я говорил себе: он один, он думает, что я ушёл навсегда, и он поёт.
   В. – Настроению не прикажешь. Весь день я себя чувствовал великолепно. (Пауза.) Я ни разу не вставал ночью.
   Э. – (грустно.) Видишь, ты лучше писаешь, когда меня нет.
   В. – Мне тебя не хватало, и в то же время я был доволен. Любопытно, не правда ли?
   Э. – (возмущенно) Доволен?
   В. – (подумав) Может, это не то слово.
   Э. – А теперь?
   В. – (проверив свои чувства) Теперь… (радостно) ты снова здесь… (обыденно) мы снова здесь… (грустно) я снова здесь.
   Э. – Видишь, тебе хуже, когда я рядом. Я тоже чувствую себя лучше один.
   В. – (задетый за живое) Тогда чего пришёл?
   Э. – Не знаю.
   В. – Зато я знаю. Потому что ты не можешь себя защитить. Я бы не дал тебя побить.
   Э. – Ты не смог бы этому помешать.
   В. – Почему?
   Э. – Их было десять.
   В. – Да нет же, я хочу сказать, что я не дал бы тебе ввязаться в драку.
   Э. – Я ничего не делал.
   В. – Тогда почему они тебя побили?
   Э. – Не знаю.
   В. – Нет, видишь ли, Гого, есть вещи, которые ты не понимаешь, которые понимаю я. Ты должен это чувствовать.
   Э. – Я тебе говорю, что я ничего не делал.
   В. – Возможно, действительно ничего. Но важно не что, а как, а как, если ты дорожишь своей шкурой. Ладно, не будем больше об этом. Ты вернулся, и я рад этому.
   Э. – Их было десять.
   В. – Ты тоже должен быть доволен, в глубине души, признайся.
   Э. – Доволен чем?
   В. – Что снова со мной.
   Э. – Ты думаешь?
   В. – Скажи это, даже если это неправда.
   Э. – Что я должен сказать?
   В. – Скажи: я доволен.
   Э. – Я доволен.
   В. – Я тоже.
   Э. – Я тоже.
   В. – Мы довольны.
   Э. – Мы довольны. (Молчание.) Что нам теперь делать, когда мы довольны?
   В. – Мы ждем Годо.
   Э. – Ах, да. Молчание.
   В. – Тут кое-что изменилось со вчерашнего дня.
   Э. – А если он не придет?
   В. – (сразу не поняв) Увидим. (Пауза.) Я говорю, тут кое-что изменилось со вчерашнего дня.
   Э. – Все течет.
   В. – Посмотри-ка на дерево.
   Э. – Нельзя два раза ступить в одно и то же дерьмо.
   В. – Посмотри на дерево, говорю, посмотри на дерево. Эстрагон смотрит на дерево.
   Э. – Его вчера здесь не было?
   В. – Да нет же. Ты не помнишь. Мы были на волосок от того, чтобы на нем повеситься. (Думает.) Да, правильно. (Раздельно произнося слова.) чтобы-на-нём-повеситься. Но ты не захотел. Не помнишь?
   Э. – Тебе приснилось.
   В. – Возможно ли, чтобы ты уже забыл?
   Э. – Такой уж я. Или я забываю сразу, или не забываю никогда.
   В. – А Поццо и Лакки, ты их тоже забыл?
   Э. – Поццо и Лакки?
   В. – Он всё забыл!
   Э. – Помню, какой-то сумасшедший бил меня ногой. А потом дурака валял.
   В. – Это был Лакки!
   Э. – Это-то я помню. Но когда это было?
   В. – А второго, что его вел, ты тоже помнишь?
   Э. – Он дал мне кости.
   В. – Это был Поццо!
   Э. – И ты говоришь, что всё это было вчера вечером?
   В. – Ну да, конечно.
   Э. – На этом месте?
   В. – Ну конечно! Ты не узнаешь это место?
   Э. – (внезапно разозлившись) Узнаешь! Что тут узнавать? Я провел всю свою жизнь в грязи, и ты хочешь, чтобы я в ней видел разницу? Посмотри на эту мерзость! Я из неё никогда не вылазил!
   В. – Спокойно, спокойно.
   Э. – Так отстань от меня со своими пейзажами! Расскажи мне про то, что под землёй!
   В. – И всё же ты не станешь утверждать, что это (жест) похоже на Воклюз! Между ними очень большая разница.
   Э. – Воклюз! При чём тут Воклюз?
   В. – Но ты ведь был в Воклюзе.
   Э. – Нет, я никогда не был в Воклюзе. Всю свою поганую жизнь я прожил здесь, я тебе говорю! Здесь! В Дерьмоклюзе!
   В. – И все же, мы вместе были в Воклюзе, готов поклясться. Мы собирали виноград, да, у человека, которого звали Бонелли, в Руссильоне.
   Э. – (спокойнее) Возможно. Я ничего такого не заметил.
   В. – Но там все было красное!
   Э. – (доведенный до крайности) Я сказал, я ничего не заметил. Молчание. Владимир глубоко дышит.
   В. – С тобой тяжело жить, Гого.
   Э. – Нам лучше расстаться.
   В. – Ты всегда так говоришь. И каждый раз возвращаешься. Молчание.