Страница:
Естественно, что и командование фашистского вермахта, овладев этим насыщенным хорошими коммуникациями районом, цепко за него держалось. Во-первых, он закрывал советским войскам выход к операционному направлению на Прибалтику; во-вторых, являлся своеобразным плацдармом, нависшим над правым крылом Калининского фронта; и в-третьих, рокадная дорога Ленинград Новосокольники - Невель - Брянск позволяла противнику быстро перебрасывать резервы вдоль линии фронта - с севера на юг и обратно. Именно такой маневр крупными силами помог фашистам остановить наступление войск 3-й ударной армии на подступах к Великим Лукам, предпринятое девять месяцев назад.
В середине ноября, по данным нашей разведки, войска противника, оборонявшиеся перед фронтом 3-й ударной армии, насчитывали до 40 тысяч человек, 140 танков и более 850 орудий и минометов{42}. Это были 83, 93 и 291-я пехотные, 3-я горнострелковая (егерская), 8-я танковая и 20-я моторизованная дивизии, 591-й охранный полк, несколько отдельных егерских и охранных батальонов, два полка шестиствольных минометов, а также ряд полков и дивизионов тяжелой артиллерии. Меньшая часть этих сил находилась в первой линии, большая - в глубине, в районах Невеля и Новосокольников.
Непосредственно город Великие Луки и прилегавший к нему район обороняла 83-я немецкая пехотная дивизия, усиленная двумя охранными батальонами и артиллерией. Несколько западнее, вдоль линии железной дороги Великие Луки Новосокольники, располагались полки 3-й горнострелковой дивизии.
Это были хорошо укомплектованные части, имевшие опыт войны в зимних условиях. В документах тех времен сохранилась характеристика, данная этим дивизиям. Вот она:
"83-я немецкая пехотная дивизия. Возрастной состав в большинстве - 1921 1923 гг. рождения. Почти все солдаты прошли всю войну на Востоке, имеют ленточку за зиму 1941/42 г. в России (так называемая "Восточная медаль", считавшаяся в "гитлеровской армии одной из самых почетных наград. - Прим. авт.). 257-й полк дивизии специализировался на карательных экспедициях против партизан. 251-й и 277-й полки участвовали в зимних боях в районе Невеля".
"3-я горнострелковая (егерская) дивизия. Воевала в Норвегии. Недавно прибыла в Новосокольники. Хорошо подготовлена для действий в зимних условиях, имеет специальное обмундирование. Ее молодежная прослойка состоит из членов организации гитлерюгенд, остальной состав в большинстве своем - члены фашистской партии"{43}.
Таков был противник, с которым предстояло иметь дело соединениям 5-го гвардейского корпуса.
Великолукская операция 3-й ударной армии достаточно полно освещена в нашей военной литературе{44}. Поэтому я ограничусь главным образом рассказом о боевых действиях нашего корпуса.
В середине ноября штаб армии ознакомил нас, командиров соединений, с предварительным планом наступательной операции 3-й ударной армии. В общих чертах этот план предусматривал одновременный удар по великолукской группировке противника с севера и юга, окружение и ликвидацию ее главных сил, освобождение города Великие Луки и прорыв к Ново-сокольникам, к той самой рокадной железнодорожной магистрали, о которой шла речь выше.
В рамках этой операции главный удар в обход Великих Лук с юго-запада наносил 5-й гвардейский корпус. Его задача состояла в том, чтобы прорвать оборону противника на западном берегу реки Ловать, последовательно перерезать железные дороги Великие Луки - Невель и Великие Луки - Новосокольники и, взаимодействуя с частями армии, наступающими с востока и севера, замкнуть окружение фашистского гарнизона Великих Лук. Затем 357-я дивизия разворачивалась фронтом на восток для штурма города, а 9-я гвардейская продолжала наступать на запад, к Новосокольникам. Левофланговая 46-я гвардейская дивизия должна была на широком фронте прикрыть главные силы корпуса от возможных контрударов противника со стороны Новосокольников и Невеля.
Разумеется, выполнение боевой задачи, в ходе которой корпусу придется действовать в диаметрально противоположных направлениях - на Великие Луки и Новосокольники, потребует от командования и штаба корпуса большой мобильности и гибкого управления войсками. Однако не только это беспокоило нас. Прежде всего волновало, как обеспечить сам прорыв вражеской обороны.
Собравшись в штабе, мы рассматривали карту, на которой нанесена боевая обстановка. Корпус выдвинется на передний край, на восточный берег Ловати, лишь за сутки до наступления. Так что для разведки, или, выражаясь военным языком, для вскрытия огневой системы противника, времени останется очень мало. К тому же разведка наблюдением будет затруднена отдаленностью переднего края противника. Его оборона, основная группа опорных пунктов, расположена в 2 - 4 км западнее реки, а к берегу выдвинуто лишь боевое охранение.
Используя армейские разведсводки, начальник штаба корпуса полковник П. Н. Бибиков называл нам номера немецких частей, численность гарнизонов в опорных пунктах, примерное количество орудий и пулеметов. Эти сведения, конечно, важны, но теперь, когда до начала наступления оставались считанные дни, нам необходимо было точно знать координаты если и не всех, то хотя бы большинства вражеских огневых точек. Иначе наша артподготовка не даст должного эффекта.
Командующий артиллерией корпуса полковник В. В. Царьков первым высказал мысль, которая всех нас тревожила.
- Надо что-то сделать, чтобы придвинуть наш передний край к переднему краю противника, - сказал Василий Васильевич. - Смотрите: здесь ширина нейтралки более двух километров, здесь - около четырех. Как мои наблюдатели будут корректировать огонь на таком расстоянии? А прямая наводка? Ее предел семьсот метров. Значит, прямую наводку вообще придется отставить. А ведь это самый действенный способ борьбы с огневыми точками противника на переднем крае.
Царькова поддержали и Павел Никонович Бибиков, и заместитель командира корпуса по политчасти Андрей Михайлович Орлов. Вчетвером мы объехали всю полосу, которую предстояло занять корпусу перед наступлением. Эта предварительная рекогносцировка лишь подтвердила наши соображения. На правом фланге, близ города Великие Луки, нейтральная зона была поуже, на левом доходила до 4 - 5 км. Но в общем-то, картина представилась нам везде одинаковая: тусклый лед реки Ловать, над ним крутой глинистый берег, окопы боевого охранения фашистов. А дальше в пасмурном свете ноябрьского дня едва просматривалась гряда высот. Там располагались опорные пункты противника, оттуда он контролировал огнем открытое в нашу сторону пространство - вплоть до реки.
Свою оборону на западном берегу Ловати противник создавал в течение 8 - 9 месяцев. Времени было достаточно для того, чтобы укрепить ее по всем правилам инженерного искусства. Особенно плотно она была насыщена огневыми средствами и разного рода заграждениями перед правым флангом и центром боевых порядков нашего корпуса. Здесь, вдоль линии железной дороги Великие Луки - Невель, на площади 9 км по фронту и до 4 км в глубину, на господствующих высотах располагались полтора десятка опорных пунктов, гарнизоны которых насчитывали от 100 до 300 солдат и офицеров. Что представляли собой эти опорные пункты, видно по схемам и описаниям, которые составили наши инженеры уже после прорыва вражеской обороны{45}. Вот, к примеру, опорный пункт на высоте 158,1 (железнодорожный разъезд Забойники). Он состоял из двух узлов, каждый из которых был приспособлен к круговой обороне, опоясан траншеей полного профиля с ходами сообщения и блиндажами, окружен двойным забором колючей проволоки и, кроме того, проволочным забором 10-метровой ширины на низких кольях. 13 тяжелых пулеметов, 15 легких, один крупнокалиберный зенитный и пара минометов составляли огневую систему данной высоты. Обороняла ее усиленная рота 343-го охранного батальона.
Другой сильный опорный пункт - в деревне Тележниково, оборонявшийся ротой 257-го пехотного полка, кроме пулеметов имел две противотанковые пушки и пять минометов.
Теперь представьте себе полтора десятка подобных опорных пунктов, на крутых высотах, в 1,5 - 2 км друг от друга, представьте густую щетину колючей проволоки, минные поля, сотни орудийных, минометных и пулеметных стволов, простреливавших каждый метр земли, каждую лощинку и кустик. Дополните эту огневую систему огнем дальнобойной артиллерии и бронепоездов. Вот какую оборону предстояло прорвать гвардейскому корпусу, вот почему мы были так озабочены отсутствием точных разведданных о противнике.
Я доложил командарму наши соображения о том, что для эффективной артподготовки необходимо выдвинуть вперед, на западный берег Ловати, артиллерийские наблюдательные пункты, а это станет возможным, если мы предварительно овладеем плацдармами в нынешней нейтральной зоне.
- И дадим знать противнику, что готовим наступление, так? - спросил генерал Галицкий и добавил: - Наш главный козырь - скрытность в сосредоточении войск и внезапность удара.
Да, так нередко бывает на войне. И то соображение кажется верным, и другое. А сведенные вместе, в один план, в один замысел, они вступают в противоречие друг с другом. Предусмотреть и рассчитать, какое именно решение и на каком этапе наиболее эффективно скажется на общем успехе боя или операции, - в этом как раз и заключается одна из важнейших сторон командирской деятельности. И чем масштабней эта деятельность, тем больше разного рода частностей, в том числе противоречивых, приходится учитывать командиру при решении боевой задачи.
19 ноября меня вызвали на КП армии. Здесь кроме армейского командования находились командующий фронтом генерал МА. Пуркаев и член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов. Ждали представителя Ставки генерала армии Г. К. Жукова. Вскоре он приехал, и генерал К. Н. Галицкий доложил обстановку на фронте 3-й ударной армии н разработанный штабом план наступательной операции. Поскольку главный удар наносил 5-й гвардейский корпус, я тоже был готов к докладу.
Ваш черед, комкор! - обернулся ко мне генерал Жуков.
Он слушал не перебивая, внимательно рассматривал карту. Когда я закончил, он спросил:
- Передний край корпуса в нескольких километрах от переднего края противника. Как проведете артподготовку? Думали?
Я ответил, что докладывал по этому поводу командующему армией. Генерал Галицкий подтвердил, что такой разговор был, но занять нейтральную полосу заранее - значит насторожить противника и утерять фактор внезапности.
- Резонно! - заметил Г. К. Жуков. - Однако внезапность, не подготовленная эффективным артиллерийским ударом, даст вам в лучшем случае тактический успех. Каких-нибудь два-три километра. А что дальше? А дальше - главная оборонительная позиция противника. Она цела и невредима, она встретит пехоту организованным огнем. Так уже случалось на некоторых участках фронта...
И он рассказал о тактике, которую применяют фашисты, когда имеют заранее подготовленную, глубокую оборону. В момент нашей артподготовки они отводят свои части с переднего края в глубину, и вместо прорыва наши войска вынуждены "выталкивать" противника с одной оборонительной позиции на другую.
Представитель Ставки сделал еще ряд принципиальных замечаний по плану наступательной операции. В частности, он подчеркнул, что самое главное - это втянуть в бой как можно большее число вражеских соединений, вынудить немецко-фашистское командование использовать свои резервы здесь, а не под Сталинградом, где только что началось контрнаступление наших войск. "Надо перемолоть их резервы", - сказал Г. К. Жуков. Это означало, что после окружения Великих Лук 3-я ударная армия должна в случае необходимости, при сильных контрударах противника, немедленно перейти к жесткой обороне, навязать фашистам длительную, изнуряющую борьбу за каждый метр земли.
Таким образом, и 5-й гвардейский корпус, наступая, должен был прочно закрепляться на достигнутых рубежах. По плану, утвержденному с учетом замечаний генерала Г. К. Жукова, 9-й гвардейской дивизии, например, после выхода на тыловые коммуникации фашистов, к железной и шоссейной дорогам Великие Луки - Новосокольники, ставилась задача "закрепиться на этом рубеже (дер. Лукьянова, Житова, Сенной пункт, сев.-зап. берег озера Искусственное) и не допустить прорыва танков и пехоты противника к Великим Лукам. Быть в готовности вести силовую разведку на Новосокольники ударом по восточной окраине города"{46}.
На примере этой дивизии, находившейся на острие главного удара, видно, как много внимания уделялось оборонительным действиям, окончательно утвержденным планом операции.
И еще некоторые пункты плана мне хотелось бы отметить. Если в первом, черновом его варианте полоса наступления корпуса постепенно расширялась до 30 км, то теперь она сузилась до 20 - 22 км{47}. Поэтому и удар стал более нацеленным, у нас появилась возможность наращивать его из глубины.
Учитывал план и требования артиллеристов. Общее наступление войск армии планировалось на 25 ноября. А накануне, 24 ноября, авангардные полки наших трех дивизий должны были, форсировав Ловать и сбив боевое охранение противника, выйти к его переднему краю, к железной дороге Великие Луки Невель. Задача этой разведки боем состояла в том, чтобы еще до общего наступления выявить огневую систему противника и тем самым помочь нашим артиллеристам провести действенную артподготовку.
21 ноября на мой НП в деревне Кузнецове приехал командующий армией генерал Галицкий. Он прямо на местности уточнил задачи каждой дивизии, и подготовка к наступлению вступила в свою последнюю фазу. Авангардные полки занимали оборону по восточному берегу Ловати, следом за ними ночными маршами выдвигались к передовой из выжидательных районов главные силы дивизий.
Корпус усилили танками и артиллерией. 357-й дивизии придали 27-й танковый полк, 9-й гвардейской - 36-й танковый, 46-й гвардейской - 34-й танковый. Артиллерийские средства усиления были менее значительными - мы получили один дивизион 358-го гвардейского артполка (двенадцать гаубиц калибра 152 мм). Дивизион был придан правофланговой 357-й дивизии полковника Кроника, нацеленной непосредственно на юго-западную окраину города Великие Луки. С 9-й гвардейской дивизией должен был действовать наш корпусной артполк - 41-й гвардейский. Он имел на вооружении 122-мм тяжелые пушки и 152-мм пушки-гаубицы. Считая также армейскую артиллерийскую группу дальнобойных орудий и нашу дивизионную и полковую артиллерию, мы имели примерно 45 стволов на каждый километр фронта прорыва{48}.
Корпусу был придан 289-й армейский инженерный батальон. Вместе с саперными батальонами дивизий он должен был обеспечить переправу пехоты, артиллерии и танков через Ловать. Река эта не широка (от 25 до 60 м), но течение имеет быстрое, берега обрывистые, хороших подъездов к реке мало. Саперы получили задачу построить три деревянных моста грузоподъемностью 50 тонн (танки, тяжелая артиллерия) и один мост под средние грузы{49}.
В ночь на 24 ноября авангардные полки всех трех дивизий перешли Ловать по льду и стали продвигаться в глубь нейтральной зоны. Туман поглощал звуки ружейно-пулеметной стрельбы, с НП видны были только бледные, неясные пятна ракет, которыми противник пытался осветить местность. Командиры дивизий докладывали, что вражеское боевое охранение отходит, оказывая огневое сопротивление. К восьми часам утра полки заняли на западном берегу реки плацдарм площадью около 14 кв. км. На правом фланге, в полосе 357-й дивизии, ее 1092-й полк выдвинулся к деревне Песчанка, что северо-западнее Покорево; в центре 18-й гвардейский полк 9-й гвардейской дивизии овладел деревнями Покорево, Андрейкино, Макарово; на левом фланге 494-й гвардейский полк 46-й гвардейской дивизии овладел деревнями Скоротово, Фешково, Обжо, Выставка, то есть рубежом, что в 2,5 км западнее Ловати.
В этот момент и возникла первая неувязка, которая, кстати сказать, сильно повлияла на весь день боя 24 ноября. По плану каждый авангардный полк должна была поддерживать рота танков. Однако в ходе ночного марша танки отстали и к утру не вышли в назначенные районы. Танковые подразделения вступили в бой с опозданием на 6 - 9 часов, то есть уже в конце дня.
Туман рассеялся только к десяти утра. В десять тридцать началась артподготовка, а полчаса спустя - пехотная атака. Она развивалась медленно, так как огневую систему противника подавить не удалось. 1092-й полк дивизии полковника Кроника, атакуя Песчанку, попал под фланкирующий огонь вражеских опорных пунктов на высоте 158,1 и в деревне Горушка и только к вечеру вышел к железной дороге, проходившей южнее этого населенного пункта. Примерно в таком же положении оказался И 18-й гвардейский полк дивизии Простякова. Он наступал на деревню Богородицкое, а с линии железной дороги, из опорных пунктов, вели сильнейший фланкирующий огонь десятки фашистских пулеметов и орудий.
Звоню Простякову:
- Застрял Кондратенко?
- Застрял. Ему бы хоть пару танков.
- Соедини, - говорю, - меня с ним...
Слышу в трубке суховатый, размеренный голос полковника Кондратенко. Докладывает: перед Богородицким - здание школы. Каменное, на высоте. Утыкано пулеметами и пехотными пушками. Головы поднять не дает.
Ответил я Даниле Степановичу в том смысле, что пора бы преодолеть "школьную болезнь". Год назад, на Можайском шоссе, у поселка Ленино, два дня школу взять не могли, теперь опять...
Час спустя 2-й батальон капитана Н. С. Гальпина захватил здание школы и двинулся дальше, к Богородицкому. Деревня эта стоит на крутой горе; крутизна обледеневших скатов достигает 45 градусов. Перекрытые тройным забором колючей проволоки, скаты горы сами по себе стали труднопреодолимым препятствием. А тут еще и прямой, и фланкирующий, и перекрестный огонь, который ведется гитлеровцами с железной дороги, из опорных пунктов в Заворово и Росляково. Да и в самом Богородицком - 8 пушечно-пулеметных дзотов.
Две подряд атаки на Богородицкое успеха не принесли. Был уже шестой час вечера, смеркалось, когда генерал Простяков доложил, что подошли наконец три танка и заместитель командира дивизии по политчасти Бронников сам повел их к Богородицкому.
Полковник Кондратенко хорошо использовал все имевшиеся в его руках средства. Прибывшие танки он передал капитану Гальпину, приказав посадить на них десант и прорваться в глубину опорного пункта. Командиром танкового взвода был лейтенант Спевак. Это он сумел провести свои машины через Ловать вброд, а час спустя показал себя и мастером ночного боя. Десант из двух десятков автоматчиков возглавил сам Гальпин. Три танка с десантом на броне в полной темноте ринулись к Богородицкому с юга, по дороге.
Одновременно две пушки полковой противотанковой батареи открыли огонь прямой наводкой. Стрельба из орудий ночью - один из труднейших видов артиллерийского искусства. Поэтому место наводчиков заняли командир батареи капитан Кузнецов и командир взвода старший лейтенант Стреналюк. Стреляя по вспышкам, они разбили три блиндажа и две огневые точки, хорошо поддержали ночную атаку.
Танки с десантом ворвались в опорный пункт, автоматчики захватили часть траншеи, их поддержали стрелки атакой с фронта, и к восьми вечера Богородицкое было полностью очищено от противника. Комбат Гальпин тотчас же выдвинул роты к железной дороге Великие Луки - Невель.
Взятие Богородицкого явилось, пожалуй, самым значительным успехом того дня во всей полосе корпуса. Герой боя - Николай Степанович Гальпин. Строевым командиром он стал сравнительно недавно. До этого был на хозяйственной работе, но так настойчиво просился в строй, что я, будучи тогда командиром дивизии, удовлетворил его просьбу. Еще в первых боях на юге, на реках Большой Бурлук и Оскол, а потом при трудном отступлении к Дону, Гальпин зарекомендовал себя отличным боевым офицером. По складу характера он напоминал Ивана Никаноровича Романова. Так же хладнокровен и храбр, человек думающий, не жалеет усилий работать с людьми, умеет в трудную минуту ободрить бойцов и повести их за собой.
Успех батальона Гальпина не мог, однако, скрасить общие, прямо скажем, безрадостные итоги этого дня. Разведка боем дала нам возможность вплотную подойти к переднему краю противника, однако того, что ждали мы от нее, то есть вскрытия огневой системы фашистской обороны, она не принесла. Да и вряд ли могла принести. Короткий ноябрьский день, к тому же сокращенный мглистым утренним туманом, не позволил артиллеристам выявить многие огневые точки противника. Но причина не только и не столько в коротком дне. Она заключалась в недостатках разведывательной работы по вскрытию огневой системы противника вообще. И один день боевой разведки, даже будь он более удачным, не возместил бы этот недостаток. Тем более, что нужно было вскрыть заранее подготовленную, развитую на большую глубину оборону. В результате слабой организации предварительной разведки наша 30-минутная артподготовка велась практически не по определенным целям, а по районам, где предполагались цели, по большим площадям. Нарушить огневую систему противника даже на его переднем крае, не говоря уже о главной полосе, такая артподготовка не могла.
Отсутствие точных данных об огневых средствах вражеской обороны сказалось и в последующие дни, когда корпус прорвался уже за линию железной дороги Великие Луки - Невель и штурмовал насыщенную опорными пунктами главную оборонительную полосу противника.
В ночь на 25 ноября в разведотдел корпуса было доставлено несколько пленных. На допросе они показали, что фашистское командование принимает меры с целью предотвратить наш прорыв в обход Великих Лук с юго-запада. Помимо уже известных нам частей 83-й дивизии и охранных батальонов к передовой были выдвинуты два отдельных егерских батальона и 183-й саперный батальон.
К утру 25 ноября, когда планировалось начать общее наступление войск 3-й ударной армии, главные силы наших дивизий переправились через Ловать и вышли на уровень своих авангардных полков. Я доложил генералу Галицкому о готовности к атаке.
В 9.30 залпом "катюш" началась наша артподготовка. Она продолжалась полтора часа. Оборону противника затянуло плотной завесой дыма. Однако первые же минуты пехотной атаки показали, что артиллерия не смогла подавить большую часть огневых точек фашистов и на переднем крае, и в глубине. Они встретили наших стрелков организованным и очень сильным огнем.
Лишь к исходу дня корпусу на его правом фланге и в центре удалось овладеть частью вражеского переднего края и пересечь железную дорогу Великие Луки Невель. Дивизия полковника Кроника завязала бой за опорный пункт фашистов в деревне Горушка, дивизия Простякова овладела высотой 158,1 и разъездом Забойники.
Расположенная в центре, высота 158,1 являлась главным связующим звеном всей огневой системы переднего края противника. Потеряв ее, фашистское командование тотчас же предприняло серию контратак, продолжавшихся и с наступлением темноты. Высота дважды переходила из рук в руки, но в конце концов осталась за нами. 1-й батальон 22-го гвардейского полка прочно ее оседлал. Командир полка Романов вывел западнее железной дороги остальные свои подразделения и атаковал Тележников о - опорный пункт, находившийся уже в главной полосе вражеской обороны.
Левофланговая наша дивизия - 46-я гвардейская генерала Карапетяна - также пересекла железную дорогу севернее Станции Чернозем на небольшом, примерно километровом, отрезке. Успех весьма скромный, но доклад Сергея Исаевича Карапетяна дал пищу для размышлений. По его словам, здесь, на участке 508-го стрелкового полка, на стыке с 9-й гвардейской дивизией, сопротивление противника много слабее, чем на других участках. 508-й полк вырвался вперед на два километра и продолжал быстро продвигаться.
Кажется, нам удалось нащупать слабое место в обороне противника. Если это так, если это подтвердят ближайшие часы, то уже завтра мы получим реальную возможность в корне изменить обстановку во всей полосе корпуса.
Приказываю Карапетяну:
- Подкрепите пятьсот восьмой полк. Продолжайте наступление ночью.
- Уже подкрепил, - отвечает он. - Перебросил туда свой резерв.
Связываюсь с генералом Простяковым, информирую его об обстановке, создавшейся у левого соседа.
- Держите, Игнатий Васильевич, тесную связь с Карапетяном. Будьте готовы развить его успех восемнадцатым полком. Предупредите Кондратенко.
Вечером к нам приехал командующий армией. Я доложил обстановку, обратив внимание генерала Галицкого на слабости обороны противника перед правым флангом 46-й гвардейской дивизии. Конечно, прорыв 508-го полка пока что является лишь тактическим успехом, но мы попытаемся использовать его для решения главной задачи корпуса - для прорыва к железной дороге Великие Луки Новосокольники.
Командарм одобрил принятые нами меры, задал ряд вопросов, в частности о том, насколько, по моему мнению, целесообразной была вчерашняя разведка боем и не насторожила ли она противника. Я ответил, что, хотя атака авангардных полков не вскрыла полностью огневую систему фашистов, тем не менее она была целесообразна. Мы вплотную приблизились к вражескому переднему краю, выдвинули к нему артиллерию. Без этого общее наступление вряд ли имело бы даже ограниченный успех.
Следующий боевой день ознаменовался уже крупным успехом. 508-й полк дивизии Карапетяна прорвался в глубину обороны противника. Расширяя прорыв и на юго-запад и на северо-запад, полк в четыре часа пополудни овладел станцией Чернозем на железной дороге Великие Луки - Невель, а боевое его охранение выдвинулось на 4 - 5 км западнее этой дороги, к деревне Громове.
В середине ноября, по данным нашей разведки, войска противника, оборонявшиеся перед фронтом 3-й ударной армии, насчитывали до 40 тысяч человек, 140 танков и более 850 орудий и минометов{42}. Это были 83, 93 и 291-я пехотные, 3-я горнострелковая (егерская), 8-я танковая и 20-я моторизованная дивизии, 591-й охранный полк, несколько отдельных егерских и охранных батальонов, два полка шестиствольных минометов, а также ряд полков и дивизионов тяжелой артиллерии. Меньшая часть этих сил находилась в первой линии, большая - в глубине, в районах Невеля и Новосокольников.
Непосредственно город Великие Луки и прилегавший к нему район обороняла 83-я немецкая пехотная дивизия, усиленная двумя охранными батальонами и артиллерией. Несколько западнее, вдоль линии железной дороги Великие Луки Новосокольники, располагались полки 3-й горнострелковой дивизии.
Это были хорошо укомплектованные части, имевшие опыт войны в зимних условиях. В документах тех времен сохранилась характеристика, данная этим дивизиям. Вот она:
"83-я немецкая пехотная дивизия. Возрастной состав в большинстве - 1921 1923 гг. рождения. Почти все солдаты прошли всю войну на Востоке, имеют ленточку за зиму 1941/42 г. в России (так называемая "Восточная медаль", считавшаяся в "гитлеровской армии одной из самых почетных наград. - Прим. авт.). 257-й полк дивизии специализировался на карательных экспедициях против партизан. 251-й и 277-й полки участвовали в зимних боях в районе Невеля".
"3-я горнострелковая (егерская) дивизия. Воевала в Норвегии. Недавно прибыла в Новосокольники. Хорошо подготовлена для действий в зимних условиях, имеет специальное обмундирование. Ее молодежная прослойка состоит из членов организации гитлерюгенд, остальной состав в большинстве своем - члены фашистской партии"{43}.
Таков был противник, с которым предстояло иметь дело соединениям 5-го гвардейского корпуса.
Великолукская операция 3-й ударной армии достаточно полно освещена в нашей военной литературе{44}. Поэтому я ограничусь главным образом рассказом о боевых действиях нашего корпуса.
В середине ноября штаб армии ознакомил нас, командиров соединений, с предварительным планом наступательной операции 3-й ударной армии. В общих чертах этот план предусматривал одновременный удар по великолукской группировке противника с севера и юга, окружение и ликвидацию ее главных сил, освобождение города Великие Луки и прорыв к Ново-сокольникам, к той самой рокадной железнодорожной магистрали, о которой шла речь выше.
В рамках этой операции главный удар в обход Великих Лук с юго-запада наносил 5-й гвардейский корпус. Его задача состояла в том, чтобы прорвать оборону противника на западном берегу реки Ловать, последовательно перерезать железные дороги Великие Луки - Невель и Великие Луки - Новосокольники и, взаимодействуя с частями армии, наступающими с востока и севера, замкнуть окружение фашистского гарнизона Великих Лук. Затем 357-я дивизия разворачивалась фронтом на восток для штурма города, а 9-я гвардейская продолжала наступать на запад, к Новосокольникам. Левофланговая 46-я гвардейская дивизия должна была на широком фронте прикрыть главные силы корпуса от возможных контрударов противника со стороны Новосокольников и Невеля.
Разумеется, выполнение боевой задачи, в ходе которой корпусу придется действовать в диаметрально противоположных направлениях - на Великие Луки и Новосокольники, потребует от командования и штаба корпуса большой мобильности и гибкого управления войсками. Однако не только это беспокоило нас. Прежде всего волновало, как обеспечить сам прорыв вражеской обороны.
Собравшись в штабе, мы рассматривали карту, на которой нанесена боевая обстановка. Корпус выдвинется на передний край, на восточный берег Ловати, лишь за сутки до наступления. Так что для разведки, или, выражаясь военным языком, для вскрытия огневой системы противника, времени останется очень мало. К тому же разведка наблюдением будет затруднена отдаленностью переднего края противника. Его оборона, основная группа опорных пунктов, расположена в 2 - 4 км западнее реки, а к берегу выдвинуто лишь боевое охранение.
Используя армейские разведсводки, начальник штаба корпуса полковник П. Н. Бибиков называл нам номера немецких частей, численность гарнизонов в опорных пунктах, примерное количество орудий и пулеметов. Эти сведения, конечно, важны, но теперь, когда до начала наступления оставались считанные дни, нам необходимо было точно знать координаты если и не всех, то хотя бы большинства вражеских огневых точек. Иначе наша артподготовка не даст должного эффекта.
Командующий артиллерией корпуса полковник В. В. Царьков первым высказал мысль, которая всех нас тревожила.
- Надо что-то сделать, чтобы придвинуть наш передний край к переднему краю противника, - сказал Василий Васильевич. - Смотрите: здесь ширина нейтралки более двух километров, здесь - около четырех. Как мои наблюдатели будут корректировать огонь на таком расстоянии? А прямая наводка? Ее предел семьсот метров. Значит, прямую наводку вообще придется отставить. А ведь это самый действенный способ борьбы с огневыми точками противника на переднем крае.
Царькова поддержали и Павел Никонович Бибиков, и заместитель командира корпуса по политчасти Андрей Михайлович Орлов. Вчетвером мы объехали всю полосу, которую предстояло занять корпусу перед наступлением. Эта предварительная рекогносцировка лишь подтвердила наши соображения. На правом фланге, близ города Великие Луки, нейтральная зона была поуже, на левом доходила до 4 - 5 км. Но в общем-то, картина представилась нам везде одинаковая: тусклый лед реки Ловать, над ним крутой глинистый берег, окопы боевого охранения фашистов. А дальше в пасмурном свете ноябрьского дня едва просматривалась гряда высот. Там располагались опорные пункты противника, оттуда он контролировал огнем открытое в нашу сторону пространство - вплоть до реки.
Свою оборону на западном берегу Ловати противник создавал в течение 8 - 9 месяцев. Времени было достаточно для того, чтобы укрепить ее по всем правилам инженерного искусства. Особенно плотно она была насыщена огневыми средствами и разного рода заграждениями перед правым флангом и центром боевых порядков нашего корпуса. Здесь, вдоль линии железной дороги Великие Луки - Невель, на площади 9 км по фронту и до 4 км в глубину, на господствующих высотах располагались полтора десятка опорных пунктов, гарнизоны которых насчитывали от 100 до 300 солдат и офицеров. Что представляли собой эти опорные пункты, видно по схемам и описаниям, которые составили наши инженеры уже после прорыва вражеской обороны{45}. Вот, к примеру, опорный пункт на высоте 158,1 (железнодорожный разъезд Забойники). Он состоял из двух узлов, каждый из которых был приспособлен к круговой обороне, опоясан траншеей полного профиля с ходами сообщения и блиндажами, окружен двойным забором колючей проволоки и, кроме того, проволочным забором 10-метровой ширины на низких кольях. 13 тяжелых пулеметов, 15 легких, один крупнокалиберный зенитный и пара минометов составляли огневую систему данной высоты. Обороняла ее усиленная рота 343-го охранного батальона.
Другой сильный опорный пункт - в деревне Тележниково, оборонявшийся ротой 257-го пехотного полка, кроме пулеметов имел две противотанковые пушки и пять минометов.
Теперь представьте себе полтора десятка подобных опорных пунктов, на крутых высотах, в 1,5 - 2 км друг от друга, представьте густую щетину колючей проволоки, минные поля, сотни орудийных, минометных и пулеметных стволов, простреливавших каждый метр земли, каждую лощинку и кустик. Дополните эту огневую систему огнем дальнобойной артиллерии и бронепоездов. Вот какую оборону предстояло прорвать гвардейскому корпусу, вот почему мы были так озабочены отсутствием точных разведданных о противнике.
Я доложил командарму наши соображения о том, что для эффективной артподготовки необходимо выдвинуть вперед, на западный берег Ловати, артиллерийские наблюдательные пункты, а это станет возможным, если мы предварительно овладеем плацдармами в нынешней нейтральной зоне.
- И дадим знать противнику, что готовим наступление, так? - спросил генерал Галицкий и добавил: - Наш главный козырь - скрытность в сосредоточении войск и внезапность удара.
Да, так нередко бывает на войне. И то соображение кажется верным, и другое. А сведенные вместе, в один план, в один замысел, они вступают в противоречие друг с другом. Предусмотреть и рассчитать, какое именно решение и на каком этапе наиболее эффективно скажется на общем успехе боя или операции, - в этом как раз и заключается одна из важнейших сторон командирской деятельности. И чем масштабней эта деятельность, тем больше разного рода частностей, в том числе противоречивых, приходится учитывать командиру при решении боевой задачи.
19 ноября меня вызвали на КП армии. Здесь кроме армейского командования находились командующий фронтом генерал МА. Пуркаев и член Военного совета корпусной комиссар Д. С. Леонов. Ждали представителя Ставки генерала армии Г. К. Жукова. Вскоре он приехал, и генерал К. Н. Галицкий доложил обстановку на фронте 3-й ударной армии н разработанный штабом план наступательной операции. Поскольку главный удар наносил 5-й гвардейский корпус, я тоже был готов к докладу.
Ваш черед, комкор! - обернулся ко мне генерал Жуков.
Он слушал не перебивая, внимательно рассматривал карту. Когда я закончил, он спросил:
- Передний край корпуса в нескольких километрах от переднего края противника. Как проведете артподготовку? Думали?
Я ответил, что докладывал по этому поводу командующему армией. Генерал Галицкий подтвердил, что такой разговор был, но занять нейтральную полосу заранее - значит насторожить противника и утерять фактор внезапности.
- Резонно! - заметил Г. К. Жуков. - Однако внезапность, не подготовленная эффективным артиллерийским ударом, даст вам в лучшем случае тактический успех. Каких-нибудь два-три километра. А что дальше? А дальше - главная оборонительная позиция противника. Она цела и невредима, она встретит пехоту организованным огнем. Так уже случалось на некоторых участках фронта...
И он рассказал о тактике, которую применяют фашисты, когда имеют заранее подготовленную, глубокую оборону. В момент нашей артподготовки они отводят свои части с переднего края в глубину, и вместо прорыва наши войска вынуждены "выталкивать" противника с одной оборонительной позиции на другую.
Представитель Ставки сделал еще ряд принципиальных замечаний по плану наступательной операции. В частности, он подчеркнул, что самое главное - это втянуть в бой как можно большее число вражеских соединений, вынудить немецко-фашистское командование использовать свои резервы здесь, а не под Сталинградом, где только что началось контрнаступление наших войск. "Надо перемолоть их резервы", - сказал Г. К. Жуков. Это означало, что после окружения Великих Лук 3-я ударная армия должна в случае необходимости, при сильных контрударах противника, немедленно перейти к жесткой обороне, навязать фашистам длительную, изнуряющую борьбу за каждый метр земли.
Таким образом, и 5-й гвардейский корпус, наступая, должен был прочно закрепляться на достигнутых рубежах. По плану, утвержденному с учетом замечаний генерала Г. К. Жукова, 9-й гвардейской дивизии, например, после выхода на тыловые коммуникации фашистов, к железной и шоссейной дорогам Великие Луки - Новосокольники, ставилась задача "закрепиться на этом рубеже (дер. Лукьянова, Житова, Сенной пункт, сев.-зап. берег озера Искусственное) и не допустить прорыва танков и пехоты противника к Великим Лукам. Быть в готовности вести силовую разведку на Новосокольники ударом по восточной окраине города"{46}.
На примере этой дивизии, находившейся на острие главного удара, видно, как много внимания уделялось оборонительным действиям, окончательно утвержденным планом операции.
И еще некоторые пункты плана мне хотелось бы отметить. Если в первом, черновом его варианте полоса наступления корпуса постепенно расширялась до 30 км, то теперь она сузилась до 20 - 22 км{47}. Поэтому и удар стал более нацеленным, у нас появилась возможность наращивать его из глубины.
Учитывал план и требования артиллеристов. Общее наступление войск армии планировалось на 25 ноября. А накануне, 24 ноября, авангардные полки наших трех дивизий должны были, форсировав Ловать и сбив боевое охранение противника, выйти к его переднему краю, к железной дороге Великие Луки Невель. Задача этой разведки боем состояла в том, чтобы еще до общего наступления выявить огневую систему противника и тем самым помочь нашим артиллеристам провести действенную артподготовку.
21 ноября на мой НП в деревне Кузнецове приехал командующий армией генерал Галицкий. Он прямо на местности уточнил задачи каждой дивизии, и подготовка к наступлению вступила в свою последнюю фазу. Авангардные полки занимали оборону по восточному берегу Ловати, следом за ними ночными маршами выдвигались к передовой из выжидательных районов главные силы дивизий.
Корпус усилили танками и артиллерией. 357-й дивизии придали 27-й танковый полк, 9-й гвардейской - 36-й танковый, 46-й гвардейской - 34-й танковый. Артиллерийские средства усиления были менее значительными - мы получили один дивизион 358-го гвардейского артполка (двенадцать гаубиц калибра 152 мм). Дивизион был придан правофланговой 357-й дивизии полковника Кроника, нацеленной непосредственно на юго-западную окраину города Великие Луки. С 9-й гвардейской дивизией должен был действовать наш корпусной артполк - 41-й гвардейский. Он имел на вооружении 122-мм тяжелые пушки и 152-мм пушки-гаубицы. Считая также армейскую артиллерийскую группу дальнобойных орудий и нашу дивизионную и полковую артиллерию, мы имели примерно 45 стволов на каждый километр фронта прорыва{48}.
Корпусу был придан 289-й армейский инженерный батальон. Вместе с саперными батальонами дивизий он должен был обеспечить переправу пехоты, артиллерии и танков через Ловать. Река эта не широка (от 25 до 60 м), но течение имеет быстрое, берега обрывистые, хороших подъездов к реке мало. Саперы получили задачу построить три деревянных моста грузоподъемностью 50 тонн (танки, тяжелая артиллерия) и один мост под средние грузы{49}.
В ночь на 24 ноября авангардные полки всех трех дивизий перешли Ловать по льду и стали продвигаться в глубь нейтральной зоны. Туман поглощал звуки ружейно-пулеметной стрельбы, с НП видны были только бледные, неясные пятна ракет, которыми противник пытался осветить местность. Командиры дивизий докладывали, что вражеское боевое охранение отходит, оказывая огневое сопротивление. К восьми часам утра полки заняли на западном берегу реки плацдарм площадью около 14 кв. км. На правом фланге, в полосе 357-й дивизии, ее 1092-й полк выдвинулся к деревне Песчанка, что северо-западнее Покорево; в центре 18-й гвардейский полк 9-й гвардейской дивизии овладел деревнями Покорево, Андрейкино, Макарово; на левом фланге 494-й гвардейский полк 46-й гвардейской дивизии овладел деревнями Скоротово, Фешково, Обжо, Выставка, то есть рубежом, что в 2,5 км западнее Ловати.
В этот момент и возникла первая неувязка, которая, кстати сказать, сильно повлияла на весь день боя 24 ноября. По плану каждый авангардный полк должна была поддерживать рота танков. Однако в ходе ночного марша танки отстали и к утру не вышли в назначенные районы. Танковые подразделения вступили в бой с опозданием на 6 - 9 часов, то есть уже в конце дня.
Туман рассеялся только к десяти утра. В десять тридцать началась артподготовка, а полчаса спустя - пехотная атака. Она развивалась медленно, так как огневую систему противника подавить не удалось. 1092-й полк дивизии полковника Кроника, атакуя Песчанку, попал под фланкирующий огонь вражеских опорных пунктов на высоте 158,1 и в деревне Горушка и только к вечеру вышел к железной дороге, проходившей южнее этого населенного пункта. Примерно в таком же положении оказался И 18-й гвардейский полк дивизии Простякова. Он наступал на деревню Богородицкое, а с линии железной дороги, из опорных пунктов, вели сильнейший фланкирующий огонь десятки фашистских пулеметов и орудий.
Звоню Простякову:
- Застрял Кондратенко?
- Застрял. Ему бы хоть пару танков.
- Соедини, - говорю, - меня с ним...
Слышу в трубке суховатый, размеренный голос полковника Кондратенко. Докладывает: перед Богородицким - здание школы. Каменное, на высоте. Утыкано пулеметами и пехотными пушками. Головы поднять не дает.
Ответил я Даниле Степановичу в том смысле, что пора бы преодолеть "школьную болезнь". Год назад, на Можайском шоссе, у поселка Ленино, два дня школу взять не могли, теперь опять...
Час спустя 2-й батальон капитана Н. С. Гальпина захватил здание школы и двинулся дальше, к Богородицкому. Деревня эта стоит на крутой горе; крутизна обледеневших скатов достигает 45 градусов. Перекрытые тройным забором колючей проволоки, скаты горы сами по себе стали труднопреодолимым препятствием. А тут еще и прямой, и фланкирующий, и перекрестный огонь, который ведется гитлеровцами с железной дороги, из опорных пунктов в Заворово и Росляково. Да и в самом Богородицком - 8 пушечно-пулеметных дзотов.
Две подряд атаки на Богородицкое успеха не принесли. Был уже шестой час вечера, смеркалось, когда генерал Простяков доложил, что подошли наконец три танка и заместитель командира дивизии по политчасти Бронников сам повел их к Богородицкому.
Полковник Кондратенко хорошо использовал все имевшиеся в его руках средства. Прибывшие танки он передал капитану Гальпину, приказав посадить на них десант и прорваться в глубину опорного пункта. Командиром танкового взвода был лейтенант Спевак. Это он сумел провести свои машины через Ловать вброд, а час спустя показал себя и мастером ночного боя. Десант из двух десятков автоматчиков возглавил сам Гальпин. Три танка с десантом на броне в полной темноте ринулись к Богородицкому с юга, по дороге.
Одновременно две пушки полковой противотанковой батареи открыли огонь прямой наводкой. Стрельба из орудий ночью - один из труднейших видов артиллерийского искусства. Поэтому место наводчиков заняли командир батареи капитан Кузнецов и командир взвода старший лейтенант Стреналюк. Стреляя по вспышкам, они разбили три блиндажа и две огневые точки, хорошо поддержали ночную атаку.
Танки с десантом ворвались в опорный пункт, автоматчики захватили часть траншеи, их поддержали стрелки атакой с фронта, и к восьми вечера Богородицкое было полностью очищено от противника. Комбат Гальпин тотчас же выдвинул роты к железной дороге Великие Луки - Невель.
Взятие Богородицкого явилось, пожалуй, самым значительным успехом того дня во всей полосе корпуса. Герой боя - Николай Степанович Гальпин. Строевым командиром он стал сравнительно недавно. До этого был на хозяйственной работе, но так настойчиво просился в строй, что я, будучи тогда командиром дивизии, удовлетворил его просьбу. Еще в первых боях на юге, на реках Большой Бурлук и Оскол, а потом при трудном отступлении к Дону, Гальпин зарекомендовал себя отличным боевым офицером. По складу характера он напоминал Ивана Никаноровича Романова. Так же хладнокровен и храбр, человек думающий, не жалеет усилий работать с людьми, умеет в трудную минуту ободрить бойцов и повести их за собой.
Успех батальона Гальпина не мог, однако, скрасить общие, прямо скажем, безрадостные итоги этого дня. Разведка боем дала нам возможность вплотную подойти к переднему краю противника, однако того, что ждали мы от нее, то есть вскрытия огневой системы фашистской обороны, она не принесла. Да и вряд ли могла принести. Короткий ноябрьский день, к тому же сокращенный мглистым утренним туманом, не позволил артиллеристам выявить многие огневые точки противника. Но причина не только и не столько в коротком дне. Она заключалась в недостатках разведывательной работы по вскрытию огневой системы противника вообще. И один день боевой разведки, даже будь он более удачным, не возместил бы этот недостаток. Тем более, что нужно было вскрыть заранее подготовленную, развитую на большую глубину оборону. В результате слабой организации предварительной разведки наша 30-минутная артподготовка велась практически не по определенным целям, а по районам, где предполагались цели, по большим площадям. Нарушить огневую систему противника даже на его переднем крае, не говоря уже о главной полосе, такая артподготовка не могла.
Отсутствие точных данных об огневых средствах вражеской обороны сказалось и в последующие дни, когда корпус прорвался уже за линию железной дороги Великие Луки - Невель и штурмовал насыщенную опорными пунктами главную оборонительную полосу противника.
В ночь на 25 ноября в разведотдел корпуса было доставлено несколько пленных. На допросе они показали, что фашистское командование принимает меры с целью предотвратить наш прорыв в обход Великих Лук с юго-запада. Помимо уже известных нам частей 83-й дивизии и охранных батальонов к передовой были выдвинуты два отдельных егерских батальона и 183-й саперный батальон.
К утру 25 ноября, когда планировалось начать общее наступление войск 3-й ударной армии, главные силы наших дивизий переправились через Ловать и вышли на уровень своих авангардных полков. Я доложил генералу Галицкому о готовности к атаке.
В 9.30 залпом "катюш" началась наша артподготовка. Она продолжалась полтора часа. Оборону противника затянуло плотной завесой дыма. Однако первые же минуты пехотной атаки показали, что артиллерия не смогла подавить большую часть огневых точек фашистов и на переднем крае, и в глубине. Они встретили наших стрелков организованным и очень сильным огнем.
Лишь к исходу дня корпусу на его правом фланге и в центре удалось овладеть частью вражеского переднего края и пересечь железную дорогу Великие Луки Невель. Дивизия полковника Кроника завязала бой за опорный пункт фашистов в деревне Горушка, дивизия Простякова овладела высотой 158,1 и разъездом Забойники.
Расположенная в центре, высота 158,1 являлась главным связующим звеном всей огневой системы переднего края противника. Потеряв ее, фашистское командование тотчас же предприняло серию контратак, продолжавшихся и с наступлением темноты. Высота дважды переходила из рук в руки, но в конце концов осталась за нами. 1-й батальон 22-го гвардейского полка прочно ее оседлал. Командир полка Романов вывел западнее железной дороги остальные свои подразделения и атаковал Тележников о - опорный пункт, находившийся уже в главной полосе вражеской обороны.
Левофланговая наша дивизия - 46-я гвардейская генерала Карапетяна - также пересекла железную дорогу севернее Станции Чернозем на небольшом, примерно километровом, отрезке. Успех весьма скромный, но доклад Сергея Исаевича Карапетяна дал пищу для размышлений. По его словам, здесь, на участке 508-го стрелкового полка, на стыке с 9-й гвардейской дивизией, сопротивление противника много слабее, чем на других участках. 508-й полк вырвался вперед на два километра и продолжал быстро продвигаться.
Кажется, нам удалось нащупать слабое место в обороне противника. Если это так, если это подтвердят ближайшие часы, то уже завтра мы получим реальную возможность в корне изменить обстановку во всей полосе корпуса.
Приказываю Карапетяну:
- Подкрепите пятьсот восьмой полк. Продолжайте наступление ночью.
- Уже подкрепил, - отвечает он. - Перебросил туда свой резерв.
Связываюсь с генералом Простяковым, информирую его об обстановке, создавшейся у левого соседа.
- Держите, Игнатий Васильевич, тесную связь с Карапетяном. Будьте готовы развить его успех восемнадцатым полком. Предупредите Кондратенко.
Вечером к нам приехал командующий армией. Я доложил обстановку, обратив внимание генерала Галицкого на слабости обороны противника перед правым флангом 46-й гвардейской дивизии. Конечно, прорыв 508-го полка пока что является лишь тактическим успехом, но мы попытаемся использовать его для решения главной задачи корпуса - для прорыва к железной дороге Великие Луки Новосокольники.
Командарм одобрил принятые нами меры, задал ряд вопросов, в частности о том, насколько, по моему мнению, целесообразной была вчерашняя разведка боем и не насторожила ли она противника. Я ответил, что, хотя атака авангардных полков не вскрыла полностью огневую систему фашистов, тем не менее она была целесообразна. Мы вплотную приблизились к вражескому переднему краю, выдвинули к нему артиллерию. Без этого общее наступление вряд ли имело бы даже ограниченный успех.
Следующий боевой день ознаменовался уже крупным успехом. 508-й полк дивизии Карапетяна прорвался в глубину обороны противника. Расширяя прорыв и на юго-запад и на северо-запад, полк в четыре часа пополудни овладел станцией Чернозем на железной дороге Великие Луки - Невель, а боевое его охранение выдвинулось на 4 - 5 км западнее этой дороги, к деревне Громове.