– Вам предложили заморозить расследование? – проницательно спросил Граблин.
– Предложили, – сердито буркнул Магомедов.
– А если они пронюхают?
– А ты сделай так, чтоб не пронюхали, – ядовито усмехнулся Магомедов, – думаю, трех-четырех человек в штатском будет достаточно. Мне нужен этот невидимка!
– Зачем нам невидимка? – заморгал пушистыми светлыми ресницами Граблин.
– Там видно будет…
Визит Кушнаря многое прояснил для Магомедова. Не отличаясь особой сообразительностью, он имел нюх на деньги. Он чувствовал, что дело о взрыве, если его правильно повести, если учесть все нюансы, если не вляпаться в дерьмо, может принести ему колоссальную выгоду. И он не хотел упускать такого шанса. Что, если поймав невидимку, он предложит ее магнату Азарову? От волнения, вызванного этой блистательной перспективой, у Магомедова пересохло горло. Он вернулся за стол, взял чашку чая и сделал несколько быстрых глотков. Напиток остыл, но Магомедов меньше всего сейчас обращал на это внимание, хотя в жару предпочитал пить исключительно горячий чай.
– Разузнай все об этом Стрелкове, – приказал он Граблину, – только аккуратно, мне он срочно нужен, – многозначительно добавил он.
* * *
Белая «Нива» остановилась у трехэтажного особняка, стоявшего на отшибе, у самого леса. Крутой склон горы, поросшей густым ельником, закрывал дачу с юго-востока, дальше простиралась широкая равнина, усеянная коттеджами разной высоты и размеров. В самой дали, вдоль вонючей речки ютились мелкие дачки и частные дома, наседая друг на друга, теснясь к горизонту. Вечер не принес ожидаемой прохлады, он лишь напитал духоту дополнительной влагой, сотворив из нее удушливый полог, накрывший дремотно расслабленный город. Петру Сидоровичу казалось, что он – единственный, кто сохраняет бодрость и энергию.
Он окинул профессиональным взором второй и третий этажи особняка, сторожевую вышку с парившимся на ней охранником, который внимательно наблюдал за «Нивой», высокий забор, стальные ворота. Основательно, ничего не скажешь! На его узких змеиных губах заиграла хитрая усмешка. Он посигналил. Из двери, находящейся с правой стороны ворот, вышел высокий плечистый парень в белой майке и широких спортивных штанах. Он узнал Петра Сидоровича и, кивнув, стал открывать ворота. «Нива» въехала во двор.
Петр Сидорович различил темный прямоугольник бассейна, спокойная поверхность воды загадочно светилась в летних сумерках, будя думы о морской прохладе средиземноморских вилл и флоридских особняков американского бомонда. Тени пальм, росших в огромных керамических кадках, усиливали это впечатление. Их листва мерно раскачивалась, обдаваемая легким ветерком, и было как-то нелепо и странно знать, что за пределами этого роскошного жилища в простых совдеповских постройках живет трудовой народ. Окна дома приветливо светились – гостя ждали. Открывший ворота парень предложил загнать «Ниву» в гараж, но Петр Сидорович заверил его, что прибыл с коротким визитом. Парень пожал плечами и исчез в темной глубине двора. У стены дома Петра Сидоровича поджидал другой шкафообразный субъект, выступивший провожатым. Петр Сидорович небрежно поздоровался с детиной и вслед за ним поднялся по одной из двух парадных лестниц в дом.
В отделанном натуральным дубом холле, на широком диване из коричневой кожи его ждал хозяин. Седоволосый, со впалыми щеками и кривоватым острым носом, с плотно сжатыми губами, он казался всегда серьезным и сосредоточенным. Его татарские глаза с узкими веками и редкими ресницами изучали собеседника с каким-то хищным вниманием, в котором было что-то неодобрительно-насмешливое и жадное. На нем была черная рубашка, освещенные тусклыми бра, зачесанные назад волосы отливали бледным золотом пляжного песка.
– С чем пожаловал? – со скрытым внутренним напряжением осведомился он.
Петр Сидорович не спеша устроился в кожаном кресле и, скрестив ноги, в упор посмотрел на седоволосого.
– То, что мы с тобой намечали… придется это доделать, – холодно сказал Петр Сидорович. – Времени в обрез.
– Я так не считаю, – ухмыльнулся мужчина, – торопиться некуда. И потом, я тебе ничего не обещал.
– Ошибаешься, – усмехнулся Петр Сидорович, – ты также как я заинтересован в быстрой развязке. Это к прямой твоей выгоде.
– И к твоей, – желчно произнес седоволосый, – даже больше к твоей, чем к моей. Мне нужны гарантии, что никто из моих людей, а главное, мой бизнес не пострадает.
– Кто в наше время может дать тебе такие гарантии? – недоверчиво усмехнулся Петр Сидорович. – Не забывай, Геннадий Иванович, информация может дойти до Азарова и тогда…
– Интересно, – усмехнулся Геннадий Иванович, – как она может до него дойти? Разве что кто-нибудь накапает…
Он не стал называть конкретного имени, но Петр Сидорович и так все прекрасно понял.
– Какой мне смысл? – Мячиков прищурился и устремил на своего собеседника долгий пронизывающий взгляд, от которого Полкану стало не по себе.
Он хоть и разговаривал с майором почти на равных, но никогда не забывал, с кем имеет дело. У него была кое-какая информация на Петра Сидоровича, которую он в самом крайнем случае готов был подсунуть начальству Мячикова, но такой случай еще не настал. Впрочем, майор был тоже далеко не глуп и хорошо представлял себе натуру Геннадия Ивановича.
– Действительно, – заговорил наконец Полкан, – какой тебе смысл? Не хочешь чего-нибудь выпить? – предложил он, чтобы немного разрядить обстановку.
– Минералки, – согласился майор.
Наклонившись к низкому стеклянному столу, он наполнил стоявший на нем фужер шипящей прозрачной жидкостью и с удовольствием сделал несколько глотков.
– Я догадываюсь, – сказал Полкан, когда Мячиков поставил фужер на стол, – что со мной может сделать Азаров, если узнает, что мои люди разгромили его лабораторию. Но ведь он может узнать, что сделал я это с твоей подачи, – растянул рот в ехидной усмешке хозяин дома, – думаешь, он тебя не замочит?
– Пусть попробует, – неприязненно поглядел в пустой темный угол Петр Сидорович.
– Ты что-то скрываешь от меня, – приковал к нему изучающий взгляд Геннадий Иванович, – хочешь свинью мне подложить? Не знаю, налаживал ли Азаров в лаборатории производство новой «дури», как ты мне сказал, но вот то, что там занимались кое-чем другим, я догадываюсь…
Его узкие глаза блеснули как два турецких ятагана.
– Давай лучше условимся о времени… – не обратил на выпад в свой адрес внимания Мячиков.
– Гарантии-и-и, – Полкан многозначительно посмотрел на Петра Сидоровича.
– Гарантией в этой ситуации может служить выполнение того, что мы наметили, – упрямо сказал Петр Сидорович. – Ты же понимаешь, что если этот человек останется в живых, то рано или поздно до него доберется Азаров. Может быть, уже добрался…
– Не добрался, – покачал головой Полкан.
– А как быть с профессором? – продолжал давить Петр Сидорович. – Он ведь мозговой центр. Азаров вобьет в него бабки, и лаборатория снова заработает. Тогда твоему бизнесу наверняка будет крышка.
– Ладно, не пугай, – махнул рукой Полкан, – профессор не иголка, не потеряется. Сейчас мои люди пытаются его найти. Кстати, ты бы тоже мог принять в этом участие, это как раз по вашему профилю.
– Не могу же я заниматься этим официально, – сжал и без того узкие губы Мячиков, – придется тебе самому все закончить. Если у меня случайно появится какая-нибудь информация, можешь на меня рассчитывать. Ну, мне пора.
Петр Сидорович поднялся, мягким кошачьим движением поправил полу пиджака, под которой покоился табельный «макаров», и на секунду замер, словно о чем-то вспоминая.
– Кстати, – сказал он, – через два дня к нам приезжает московская комиссия. Предупреди своих распространителей, чтобы пока не высовывались.
– Хоть какая-то польза от тебя есть, – Полкан тоже встал, вышел ненадолго в соседнюю комнату и вернулся назад с пачкой стодолларовых банкнот, которую протянул Мячикову. – Держи, здесь как обычно.
Петр Сидорович молча сунул деньги во внутренний карман пиджака и направился к выходу.
Полкан посмотрел в окно, дождался, пока «Нива» майора выедет со двора и вернулся к дивану, на котором недавно сидел. Достав из-под стопки газет диктофон, он выключил его, вынул кассету и запер ее в сейфе.
* * *
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
* * *
Стрелков еще несколько минут стоял неподвижно, вжимаясь в ствол дерева. Его преследователи, переговорив с кем-то по телефону, ретировались. Петрович поежился от вечерней прохлады и сырости, которой был пропитан воздух на дне оврага и двинулся вверх по склону. Он старался двигаться как можно тише, опасаясь, что убийцы все еще где-то недалеко. Но на площадке перед домом никого не было. Дверь в подъезд оставалась распахнутой настежь видимо с тех пор, как оттуда выбежал Стрелков, преследуемый Игорем Васильевичем. Сергей начал подниматься вверх, ступая босыми ногами по прохладной каменной плитке. Он спокойно добрался до шестого этажа и вошел в квартиру, дверь которой так же была не заперта. Тщательно закрыв ее за собой, Петрович внимательно осмотрел все комнаты и, только убедившись, что в доме никого нет, принялся искать свою одежду, в которой он находился в лаборатории в момент взрыва. Сделать это оказалось не так-то просто, ведь она тоже была невидимой. Он вспомнил, что, кажется, оставил ее на диване, перед тем как идти в ванную. Похлопав руками по дивану, Петрович отыскал джинсы, пиджак и рубашку, а вот с носками дело обстояло сложнее. Облазив на четвереньках все вокруг, он обнаружил один носок на полу, а второй нашел почти случайно, засунув руку между спинкой дивана и сиденьем.
Собственно говоря, если бы не некоторый температурный дискомфорт, Стрелков мог бы вообще не одеваться – видно-то его не было. Но даже невидимый он испытывал какую-то странную неловкость, не ощущая на теле одежды. Теперь можно было спокойно обдумать ситуацию. Честно говоря, покоя-то как раз на душе Стрелкова не было. Мало того, что он стал невидимкой, к тому же его собираются шлепнуть, как ненужного свидетеля. Нужно было срочно что-то предпринимать. Он вспомнил, что собирался еще раз позвонить жене профессора. Устроившись на диване, Петрович пододвинул к себе телефон и набрал нужный номер.
– Это опять я, – торопливо произнес он. – Вы что-нибудь узнали?
– Оставьте ваш номер, – сказала жена профессора, – Вадим Михайлович вам позвонит.
– Это очень срочно, – Стрелков попытался взять ситуацию под контроль, – со мной произошло нечто невообразимое.
– Так вы дадите свой номер? – настойчиво сказала она.
– Да, да, – Петрович продиктовал номер своего телефона и на том конце провода повесили трубку.
Он швырнул трубку на рычаг, выругался и пошел искать сигареты. Найдя их на кухне, закурил, думая, что же ему теперь делать. Он не знал, сколько ему предстоит ждать, но телефон вдруг огласил вечернюю тишину мелодичным перезвоном.
– Да, – Петрович схватил трубку.
– Сергей Петрович? – узнал Стрелков голос профессора.
– Вадим Михайлович, – едва не закричал Петрович, – вы меня помните? Я ремонтировал ваши холодильники.
– Кажется, помню, – неуверенно ответил профессор. – Чего вы от меня хотите?
– Я был в лаборатории, когда там произошел взрыв, – принялся объяснять Стрелков, – я думал это из-за меня, думал, баллон с газом рвануло, а потом появились эти типы и перестреляли там всех, кто остался в живых. А сегодня они и меня чуть не грохнули.
– Сергей Петрович, милочка, – как-то растяжно проговорил профессор, – наверное, вы обратились не по адресу. Вам нужно идти в милицию, а я, знаете ли…
– В милицию?! – возопил Стрелков, не дав ему закончить. – Да как я туда пойду в таком виде?
– И какой же у вас вид?
– Какой, какой, – повторил вопрос Петрович. – Никакого у меня нет вида.
– То есть как, «нет вида»? – в голосе профессора промелькнула настороженность, а может быть, и догадка.
– Да очень просто, – огрызнулся Стрелков, – когда тебя не видно, какой может быть вид?
– Вы хотите сказать, – спросил профессор тоном человека, которому удалось сделать мировое открытие, – что вы стали невидимым?
– Я вам битый час уже об этом толкую, профессор, – обрадованно, что его наконец-то поняли, заявил Стрелков. – Думаю, это по вашей части. Сделайте меня снова нормальным человеком и все, больше мне от вас ничего не нужно.
– Так, так, так, замечательно, но ведь это… – что-то бормотал Вадим Михайлович. – Так, так, так, батенька… Очень интересно…
– Что вы там говорите, профессор? – не разобрал Стрелков.
– А вы уверены, Сергей, Петрович, что в самом деле стали невидимым? – чуть ли не обрадованно произнес профессор.
– То есть как это? – не выдержал Стрелков, снова повысив голос. – Если меня ни хрена не видно, значит ли это что я стал невидимым? Может, ты думаешь, что я с катушек съехал? – от волнения он даже перешел на «ты», но потом снова опомнился.
– Нет, нет, Сергей Петрович, – успокоил его профессор, – ничего такого я не думаю. Нам просто необходимо с вами встретиться.
– Вот именно, необходимо, – согласился Стрелков. – Где и когда?
– Знаете, батенька, я сейчас на даче у одного знакомого. Мне нужно с ним кое-что уточнить, а вы пока подъезжайте ко мне домой и ждите меня там, жену я предупрежу.
Он быстро продиктовал адрес и, попрощавшись, отключил связь.
«Как-нибудь доберусь», – подумал Стрелков, прикидывая, как ему лучше доехать до дома профессора. Пешком было далековато, а ехать общественным транспортом он не решился. Поэтому, положив в карман ключи от гаража и от машины, он наскоро перекусил и вышел во двор. Гараж был в какой-то сотне метров от дома и встретить там кого-нибудь в такое время было бы проблематично.
Отперев ворота, он вывел свою новенькую красную «пятерку», на которой почти не ездил и отправился к Спирягину. Машин на дороге было немного, а Петровичу не терпелось поскорее увидеться с профессором, поэтому он гнал под девяносто, снижая скорость только на перекрестках. Он уже почти добрался до места, как вдруг словно из-под земли на дороге появился «гибэдэдэшник» со светящимся жезлом. И это почти в двенадцать часов ночи! Притормозив, он заметил и милицейский «Форд», на капоте которого был укреплен радар. «И надо было тебе, скотине, здесь объявиться!» – Стрелков усиленно размышлял, что ему делать. Будь он «нормальным», видимым человеком, ну отдал бы он этому кренделю его законный полтинник и поехал бы дальше. А теперь что? Не будешь же объяснять этому придурку, почему он тебя не видит. Да его просто удар хватит. Чего доброго еще палить начнет, неизвестно куда, а Петровичу в последнее время это почему-то не нравилось.
Нет, он любил пялиться в «ящик», потягивая пиво и глядя как крутые парни с квадратными подбородками расправляются с не слишком крутыми, а потом суперкрутые полицейские с такими же квадратными челюстями всаживают по целой обойме свинца в этих крутых… Но одно дело смотреть на это со стороны, да еще через экран телевизора, и совсем другое, видеть, как на тебя направляют дуло всамделишнего пистолета с навинченным на ствол глушителем.
Короче говоря, Петрович не стал останавливаться, а снова надавил на педаль газа. Была у него слабая надежда, что патрульные не бросятся за ним в погоню, хотя бы просто из лени. Ведь для этого им нужно было бы убрать радар, забраться в машину, сниматься с насиженного места, а потом еще устраивать гонки с преследованием. Но Стрелков ошибся в своем предположении. Видно «гибэдэдэшникам» надоело вылавливать редких превышателей скорости и стричь с них купоны. Уже через несколько секунд, сверкая бортовыми огнями и проблесковыми маячками, подвывая сиреной, милицейский «Форд» стартанул с места и кинулся следом за «пятеркой» Стрелкова.
Почему-то на этот раз Петрович не испугался. «Ну, подойдут они к пустой машине, ну, отправят на штрафную стоянку. Что они еще могут сделать? – размышлял Сергей, почти добравшись до дома Спирягина. – В случае чего заявлю об угоне».
«Форд» поравнялся с ним и пытался прижать к обочине, но Стрелков уже приехал и свернул направо во двор. «Гибэдэдэшники», не успев сбавить скорость, проскочили мимо. Петрович резко затормозил и, не дожидаясь, пока менты подкатят на своей крутой тачке, выбрался из машины. Специально не став забирать ключи из замка зажигания, Стрелков просто заглушил двигатель и никуда не побежал, а остался стоять неподалеку, глядя, как на полном ходу во двор влетел «Форд» и из него выскочили двое постовых. Один был с погонами лейтенанта, у другого Стрелков в слабом свете фонарей рассмотрел сержантские лычки. Лейтенант, расстегивая на ходу кобуру, тут же кинулся к «пятерке» и замер, изумленно глядя на распахнутую дверцу.
– Вот, черт, куда он делся-то? – ни к кому не обращаясь пробормотал он, оглядывая двор, в дальнем конце которого чернели хилые кусты сирени и стояли несколько легковушек. – Ну-ка, посмотри, – приказал он сержанту, придерживавшему на боку автомат с укороченным прикладом, а сам принялся осматривать салон.
– Никого, – сержант вернулся минут через пять, обойдя двор по периметру.
– Ключи в замке, – констатировал лейтенант, – на угон не похоже. Ну-ка, свяжись с отделом, пусть пробьют номер по компьютеру.
– Да налакался, наверное, – флегматично заметил сержант, – не захотел прав лишаться, вот и сдернул.
Он не спеша пошел к патрульной машине и, достав трубку, принялся вызывать кого-то по рации.
Стрелков видел и слышал, как он о чем-то переговаривается с абонентом и что-то записывает в блокнот. Покамест сержант общался с отделом, лейтенант тщательно осмотрел всю машину, не забыв заглянуть в багажник и под капот – благо, ключи были на месте. Потом он вернулся к «Форду».
– Ну что там у тебя? – спросил он, останавливаясь рядом с машиной.
Сержант ответить не успел. Дверка одной из машин, стоявших во дворе, распахнулась, из нее выбрался человек в костюме, даже в свете фонарей отливавшего серым цветом, и подошел к «Форду». Узнав в нем тонкогубого мужчину, которого видел возле лаборатории после взрыва, Петрович почему-то напрягся, но подошел поближе, чтобы лучше слышать.
– Майор Мячиков, – представился мужчина лейтенанту и ткнул ему под нос какое-то удостоверение. – Что вы здесь делаете, лейтенант?
Голос у него был недовольный, но говорил он очень тихо и внушительно. Поняв, что имеет дело с представителем спецслужб, которым сотрудники УВД напрямую не подчинялись, но предпочитали лишний раз не связываться, лейтенант пожал плечами.
– Вот, – кивнул он в сторону «пятерки», – водитель пытался скрыться и, похоже, ему это удалось. Сейчас пытаемся выяснить, на кого она зарегистрирована.
– И на кого же? – майор смотрел лейтенанту прямо в глаза.
Тот отвел взгляд и взглянул на сержанта.
– Покажи.
Сержант протянул ему блокнот с записями.
– Машина принадлежит Стрелкову Сергею Петровичу, год рождения – одна тысяча девятьсот пятьде…
– Кому, кому? – не дав ему договорить, майор выхватил у него блокнот. – Где водитель? – прошипел он, схватив лейтенанта за отвороты форменной рубашки.
– Я же сказал, не знаю, – лейтенант осторожно высвободил ворот.
– Он все-таки приехал сюда, – раздался за спинами у говорящих низкий мужской голос. – Мы ведь видели как открылась дверь этой пятерки.
Стрелков вздрогнул от неожиданности и обернулся. Буквально в двух шагах от него стоял мужчина, похожий на Мячикова выправкой и холодным блеском глаз, но немного повыше того. Похоже было, что он работает вместе с майором. Чтобы тот не задел его, Стрелков сделал шаг в сторону и у него под ногой хрустнул камешек. Этот звук услышали все стоящие рядом с «Фордом», но определенные выводы сделал Мячиков.
– Он здесь, – прошептал майор своему подчиненному. – Нужно перекрыть все выходы.
– Поступаете в наше распоряжение, лейтенант, – приказал тот «гибэдэдэшнику». – Перекрыть все выходы со двора. Ты, сержант, к той арке, лейтенант к этому проезду. Мы с майором действуем по обстоятельствам. Быстро.
– Вообще-то нам нужно сообщить начальству, – попытался возразить лейтенант.
– Товарища Магомедова я поставлю в известность, – четко произнес Мячиков. – А теперь делайте то, что вам говорят.
Стрелков стоял ни жив, ни мертв, поняв, что его застукали. И они знают, что он невидимый. Что им вообще от него нужно? Ответа на этот вопрос тут же ожидать не приходилось, поэтому, не обращая внимания на шум, он рванул в сторону дальней арки.
– Стоять, Стрелков, – вытащив из-под пиджака пистолет, Петр Сидорович бросился за ним. – Не бойся, ничего с тобой не случится, – кричал он на ходу. – Мы хотим помочь тебе.
Патрульные, переглянувшись, посмотрели на Мячикова как на ненормального. Отбежав немного в сторону, Петрович остановился, быстро снял туфли и, сунув их в карманы пидждака, остался в одних носках. Так можно было незаметно улизнуть, не производя большого шума.
– Сергей Петрович, где вы? – майор тоже остановился, поводя головой из стороны в сторону. – Пойдемте с нами, мы отведем вас к профессору, он снова сделает из вас человека. Вы мне верите?
Стрелков не знал, верит ли он этому человеку, но предложение выглядело вполне разумным.
– Только не подходите ближе, – сказал он, – а то я не буду с вами разговаривать.
– Хорошо, хорошо, – сразу же согласился Мячиков, делая маленький шаг в том направлении, откуда раздался голос Стрелкова, – к вам у нас нет никаких претензий. Вы оказались на месте взрыва совершенно случайно. Вы сами являетесь пострадавшим. Мы собираемся помочь вам, а вы от нас скрываетесь. Если у вас есть какие-то просьбы или требования, я готов сделать все от меня зависящее. Вы меня слышите, Сергей Петрович?
– Слышу, – кивнул Стрелков, словно забыв, что его не видно. – Мне нужно подумать.
– Конечно, сколько угодно можете думать, – согласился Мячиков. – Кстати, меня зовут Петр Сидорович, вы можете даже посмотреть мое удостоверение.
Он еще несколько раз шагнул вперед, вслушиваясь в тишину.
– Не подходите ближе, – предупредил Стрелков, заметив его движение, – а то я уйду.
– Нет, пожалуйста, не уходите, – голос Мячикова тек, как церковный елей, – вы не сможете жить в таком состоянии. Мы должны спасти вас, и мы сделаем это, если вы отправитесь с нами. Поживете в хорошей гостинице, пока профессор не приведет вас в норму. Вы слышите меня?..
– Да слышу, слышу, – ответил Петрович и уперся во что-то спиной.
Он удивленно оглянулся, чтобы посмотреть, в чем там дело, и в тоже мгновение две сильных руки обхватили его за плечи.
– Он здесь, голубчик, – услышал он у себя над ухом радостный голос помощника Мячикова.
– Молодец, Илья, – удовлетворенно хмыкнул Петр Сидорович, – убирая пистолет под пиджак, и доставая откуда-то от пояса наручники, – держи этого козла крепче. Если будет рыпаться, приложи по репе.
Только теперь Стрелков понял весь смысл разговора с Мячиковым – тот просто-напросто отвлекал его, пока Илья обходил его сзади. Петрович что было сил рванулся из цепких объятий Ильи, но тот сжал их еще сильнее.
– Вырывается, – хохотнул тот, – давай быстрее, Петр Сидорович, надевай на него браслеты.
Мячиков быстро приближался, и тут Петрович оторвал ноги от земли и подтянул их к груди. Илья держал его крепко, он даже не понял, что Стрелков собирается сделать, только еще больше усилил давление своих рук и, кряхтя, держал тяжелого Петровича в воздухе. Когда Мячиков был совсем рядом, Сергей разогнул ноги и с силой вонзил их в грудь Петра Сидоровича. Тот отлетел на несколько метров и повалился на землю. Илья тоже не выдержал удара и, все еще сжимая в руках Стрелкова, упал на спину. Петрович, падая ударил его затылком в лицо и, почувствовав, что он ослабил хватку, вырвался на свободу. Но Илья каким-то чудом, шаря руками в воздухе, успел схватить Петровича за лодыжку.
– Не уйдешь, козлина вонючая, – кряхтел он, держа того за штанину. – Здесь он, здесь, – кричал он Мячикову, который уже стоял на ногах, – давай быстрее, он мне нос разбил, гнида!
Пытаясь уползти от Ильи на карачках, Стрелков понял, что из этого ничего не получится. Тогда он вывернулся и лег на спину. Ненавистная рожа Ильи, который постепенно перехватывал ногу Петровича все выше и выше, была уже совсем близко. Тщательно прицелившись другой ногой, Сергей пяткой ударил в эту тонкогубую харю. Руки Ильи разжались, но теперь уже Мячиков навалился на Петровича всем телом. Он не видел где тот находится, но нащупав, вцепился в него мертвой хваткой.
– Лейтенант, на помощь! – завопил Петр Сидорович, обращаясь к «гибэдэдэшникам», замершим возле «Форда» с разинутыми ртами.
К счастью, Стрелкову под руку попалась рукоятка пистолета Мячикова, торчащая из наплечной кобуры. Вытащив оружие, Петрович, который был охотником, приставил ствол к виску Петра Сидоровича и взвел курок.
– Ну что, Пидор Сидорович, – злобно прошептал Стрелков ему на ухо, – скажи им, чтобы убирались отсюда к японой матери. Машину и ключи пусть оставят.
* * *
«Гибэдэдэшники» совершенно ничего не понимали. Со стороны это действительно выглядело, мягко говоря, странно. Двое мужчин в хороших костюмах разговаривают то ли сами с собой, то ли с каким-то невидимкой. Такое лейтенант видел только в кино, а сержант читал что-то об этом в одной старой книжке. После того, как один из нападавших схватил нечто невидимое, а другой вынул наручники, опять случилось что-то необъяснимое. Оба мужчины разлетелись в разные стороны. Теперь Мячиков звал на помощь, но что конкретно он, лейтенант, должен был делать, было непонятно. Он все-таки подошел ближе и увидел, что у виска Мячикова сам по себе висит табельный «макаров».