Набралось десять человек ехать искать Джорджа. Джим Кларк положил винтовку на колени, за пояс заткнул револьвер. По мере приближения к тому месту, где упал юноша, Джима захлестнули два чувства — нетерпение все узнать и обыкновенный человеческий страх. Индейцев уже не было видно.
   Опешив, Джим выговорил:
   — Джордж упал где-то здесь. Но куда подевалось тело…
   Все остановились посмотреть вокруг.
   — Крови не видать, — констатировал Колли Деккер, — теперь мы знаем, парень был жив и его не разорвали.
   — Живой, — бессмысленно повторил Кларк, вдруг он ужаснулся пронзившей его мысли: «Его забрали живым! О, Боже! Лучше бы он умер сразу!». Все молчали. Том Райлэнд положил ему руку на плечо и спокойно сказал:
   — Джим, нам ничего еще неизвестно. До тех пор будем надеяться на лучшее, пока не узнаем всю правду.
   — Они ушли и забрали парня, — повторил Кларк. Джордж обречен. Ему суждена мучительная и страшная смерть.
   В это время Колли Деккер пристально изучал следы. Вдруг он завопил, все обернулись к Колли.
   — Смотрите! Парень вскочил на ноги и побежал! Вот они, следы…
   Быстро спрыгнув с седла, Райлэнд подбежал и начал пристально изучать следы, отчетливо отпечатавшиеся на мягкой земле.
   — Нам повезло. Может быть, мы кое-что еще найдем. Возможно, мальчику удалось бежать!
   Позднее Том Райлэнд вряд ли мог объяснить, что заставило его пройти сто футов к ручью и заглянуть под высокий берег. Все услышали его вопль. Райлэнд бросился в ледяную воду и вытащил Джорджа Мастерсона из-под берега, где он едва не закоченел, просидев несколько часов в ручье и укрываясь от индейцев. Том вынес его и положил на землю. Джордж потерял сознание. С него сняли мокрую одежду и завернули его в одеяло. Наконец, Мастерсон пришел в себя и даже смог говорить: заикаясь, он рассказал о том, как ему удалось удрать от индейцев. Он бросился в воду и поднырнул под высокий берег. Индейцы долго не уходили, пристально обшаривая местность, и только чудом не нашли Джорджа. До последней минуты, пока на него не наткнулся Том, Мастерсон боялся высунуться из воды.
   — Все будет хорошо, — похлопал его по плечу Том. Выпрямившись, он взглянул на Джима Кларка. Тот дрожал и не мог выговорить и слова.
   — Поехали посмотрим, что сталось с домом.
   Над каньоном все еще стояла шапка дыма. Всадники медленно подъехали к тому месту, где раньше был дом. От него остался лишь каменный очаг, да гора уродливо вздымавшихся к небу обугленных бревен. Амбар тоже сгорел, а вместе с ним годовой запас сена и зерна. Ярко белели на пожарище всюду разбросанные перья.
   — Смотрите, даже матрасы изрезали!
   Все молча наблюдали, как хозяин бродил по пепелищу.
   В предвечерней тишине слышался шум ручья да фырканье нетерпеливо переступавших лошадей.
   Кларк сделал мрачное заключение:
   — Все забрали. Шесть почтовых лошадей. Всю утварь побили…
   Кто-то крикнул:
   — Смотрите, всадник!
   Все невольно потянулись к оружию, но вскоре увидели, что незнакомец такой же белый, как и они. Человек ехал вдоль берега, сзади на привязи шла вьючная лошадь. Заметив группу всадников, он натянул поводья и остановился. Том Райлэнд выехал вперед и помахал ему рукой.

Глава III

   Чэд Осборн посмотрел на обугленные останки дома и амбара, на пепел, толстым слоем покрывший землю и сделал вывод:
   — Кому-то очень не повезло.
   — Как знать, — раздался грубый голос из толпы всадников. — Наши скальпы могли бы сейчас болтаться на седлах снэйков.
   Говоривший кивнул в сторону юноши, который весь трясся от озноба, хотя и сидел рядом с костром.
   — Если все живы, — продолжал Осборн, — вы должны радоваться. Это были индейцы? Паулина?
   — Может быть и Паулина. Я с ним лично не знаком. У нас только Перри Мопин знает его в лицо.
   Осборн уже обратил внимание на голубоглазого юношу, напоминавшего ему другого старшего Мопина, с которым познакомился накануне.
   Кивнув Перри, Чэд сказал:
   — Твой отец мне рассказал об этом.
   Кто-то спросил:
   — Ты ехал от Мопина, не заметил ли ты краснокожих?
   — На мое счастье, нет! Мне уже говорили, что опасно здесь путешествовать одному. Наконец-то я понял, что следует держаться осторожно!
   Чэд еще раз взглянул на обугленные руины. Налетел ветер и, подняв столб пепла, бросил его на людей, все закашляли. Лошади Осборна испугались и шарахнулись в сторону. Владелец сгоревшего ранчо грубовато бросил:
   — Прошу прощения. Я ничего не могу вам предложить в знак гостеприимства: ни крыши над головой, ни овса для ваших лошадей, но вы попали как раз на огонек. Меня зовут Кларк.
   — А меня — Осборн. В сумке осталось немного провизии, есть и пара перепелов, подстреленных сегодня утром.
   Он отстегнул тушки и бросил их Кларку. Джим поймал перепелов и, поблагодарив, сказал:
   — Мы поделим их поровну.
   Спустившись с лошади, Чэд Осборн со всеми поздоровался и тут же выслушал историю этого дня: как напали индейцы, как спасся Кларк и как нашли Мастерсона. Чэд отпустил лошадей пастись, потом повел их к водопою, а сам с интересом осмотрел берега Джон Дэя и полюбовался закатом.
   Ничто, если не считать обугленных останков дома, не нарушало идиллическую картину: лишь журчанье воды внизу под ногами и голоса людей доносились до его ушей. Осборн вернулся к лошадям, чтобы снять сумки и достать провизию.
   Индейцы не только увели почтовых лошадей, но и разломали ограду загона. Сейчас мужчины занимались восстановлением ворот. Когда Осборн ввел в загон своих лошадей, к нему подошел черноволосый юноша, представившийся Томом Райлэндом. Осборн сразу почувствовал к нему дружеское расположение.
   — Я вам помогу, — сказал он и в широкой улыбке обнажил ослепительно белые зубы.
   — Здесь немного работы, — ответил Осборн, но Том уже шел с ним рядом, беззаботно болтая, пока тот привязывал лошадей. Из его рассказа Осборн узнал, что Том работал в Каньон Сити и часто ездил в Даллас.
   Когда Осборн сбросил на землю седельные сумки и давал корм лошадям, Том сказал:
   — Как хорошо вы умеете навьючить лошадей! А мулов умеете?
   — Тоже. В армии приходилось.
   — Не знаю, зачем вы направляетесь в Каньон Сити, но, конечно, для хорошего паковщика всегда найдется дело. Я работал у Харви Бишопа, но его убили снэйки несколько месяцев тому назад и теперь делами мужа занимается его вдова Эмилия Бишоп.
   — Правда? — рассеянно заметил Осборн, вынимая из сумок соль, сушеные бобы, муку и кофе. Райлэнд принимал пакеты. Осборн отстегнул винчестер и перебросил через плечо. Так, весело болтая, они присоединились к компании, уже собравшейся у огня. Казалось, что Том готов был видеть друга в каждом человеке, даже в том, с кем он встретился впервые.
   Тепло и пища, ласковые языки пламени и искорки, поднимающиеся в черное небо, все располагало к отдыху и покою. Даже Джордж Мастерсон, натерпевшийся за день, оживился у огня. Правда, угрюмым оставался Джим Кларк; но сегодняшние события могли кого угодно ввергнуть в уныние.
   Разговор, естественно, переключился на две темы: нападение индейцев и «был ли это Паулина». Из беседы Осборн еще кое-что узнал о предводителе краснокожих. Паулина обитал где-то севернее, в стране Мельхеуров, хотя налеты совершал не только в Орегоне, но и дальше, в Идаго. Два года назад он прибыл в форт Кламат, где подписал мирный договор с властями. Но вскоре произошло столкновение с солдатами у каньона Крукид Ривер, правительственный отряд был наголову разбит, а сам он потерял только трех воинов.
   Том Райлэнд заговорил о Паулине, или Панине — таково было его настоящее имя, — как о гениальном стратеге, сумевшем перехитрить экспедиционные отряды регулярных частей. За ним уже пять лет охотились, и все безуспешно. Прежде, чем там узнают о его последней проделке, Паулина еще, бог знает, что может натворить.
   Тут заговорил Джим Кларк:
   — Я не знаю более наглой скотины! Конечно, он проведал, что мы переехали на другой берег, но надо же было так случиться, что оружие осталось в доме. Я бы все отдал, чтобы встретиться с Паулиной!
   Кто-то отозвался:
   — Вряд ли это возможно. Особенно сейчас. Он уже далеко.
   — Я так не думаю, — обгладывая кость, Колли Деккер на минуту замолчал, чтобы стереть с подбородка жир. — Их двадцать, да? Плюс еще шесть лошадей? Черт, должны были остаться какие-то следы. Скорее всего, они отправились назад…
   — Но ведь…
   — Проехали несколько часов. А сейчас где-нибудь разбили лагерь: вряд ли они ожидают погони.
   Сидевший рядом с ним вставил;
   — Как и мы. — Раздался громкий смех. — Очень полезно именно сейчас, когда все устали от напряжения и волнения.
   Но смех стих, когда заговорил Том Райлэнд:
   — Посмотрите на Джима. Я еще помню оскальпированного Харви, нашего хозяина… Когда же этому придет конец?
   В наступившей тишине неожиданно раздался голос:
   — Ты хочешь их выследить?!
   — Да, именно это я имел в виду.
   Джим Кларк воскликнул:
   — Господи, я готов!
   Колли Деккер, отбросив в сторону обглоданную косточку, облизал пальцы и пробурчал:
   — Можете взять меня с собой.
   Вслед за этим последовал ожесточенный спор. По кругу пошел кувшин с вином, спорщики разгорячились. Но вот уже несколько человек склонились к решению разделить попытку вместе с Кларком. Хотел было присоединиться Джордж Мастерсон, но Джим отказал ему наотрез.
   — Ты остаешься. — И больше не повторял. Джордж должен был вернуться с остальными в лагерь у Бридж Крика.
   Чэд Осборн сидел молча, курил трубку и не вступал в разговор. Том Райлэнд обернулся к нему:
   — Вас, наверное, все это не интересует?
   Осборн не ответил. Нахмурившись, посмотрел в сторону пепелища. Он вспомнил слова Говарда Мопина: «Нельзя допускать, чтобы Паулина терроризировал половину штата».
   Старательно подбирая слова, он проговорил:
   — Вы можете на меня рассчитывать. Правда, я проделал большой путь, но здесь мне понравилось. Вероятно, я останусь на этой земле, поэтому Паулина имеет для меня такое же значение, как и для вас. Если кто-нибудь присмотрит за вещами и лошадьми, я думаю, что смогу поехать с вами.
   — Отлично! — воскликнул Райлэнд.
   Несмотря на оптимизм Колли Деккера, каждый понимал, что дело предстоит не из легких. Они выехали с первой зарей. Холодно поблескивал Джон Дэй, в тумане невозможно было разглядеть другой берег, морды лошадей окутались густыми клубами пара. Джим Кларк и Деккер поехали вперед, старик вел их по следу. Несколько поодаль держались Осборн, Том Райлэнд и Перри Мопин, который был одного возраста с Джорджем, но уже прожил здесь более трех лет, а, следовательно, немного знал индейцев. Замыкали отряд Таггарт и Браун.
   Солнце, всходившее за их спиной, окрасило ярким цветом воды Джона Дэя и местность вокруг: остроконечные вершины, причудливо застывшие рельефы лавы и овраги. На голой земле кое-где сиротливо торчали островки чахлой травы. Деревья здесь не росли вообще, лишь небольшие заросли можжевельника, умудрившегося зацепиться среди камней, оживляли безрадостный ландшафт. Царила глубокая тишина. Наблюдая за Деккером, Осборн терялся в догадках, как можно обнаружить след среди камней? Он уже начал подозревать, что старик следует интуиции, а не знакам на земле, когда тот натянул поводья и остановился. Джим Кларк, заподозрив неладное, резко спросил:
   — Что случилось? Мы потеряли их?
   — Возможно. — Деккер закрыл лицо рукою. — Я шел по помету лошадей, но где-то упустил место, от которого они ушли наверх. Старик подавленно озирался вокруг.
   — Но мы еще можем напасть на след? — спросил Райлэнд.
   — У нас остается последний шанс. — Деккер кивнул в северо-западную сторону. — Индейцы обычно проходили у Траут Крика по пути к Очокосу. Мы отправимся туда и, может быть, нападем на их след.
   — А если нет? — продолжил Джим Кларк.
   Колли взглянул на него.
   — Тогда мы потерпели неудачу.
   Добавить к этому замечанию было нечего, и все промолчали. Нахмурившись, Кларк нетерпеливо выкрикнул:
   — Поехали, поехали! Иначе быстрее стемнеет, чем мы попадем туда.
   Солнце садилось. Вспыхнул последний луч желтого, как лимон, светила, и черные тени легли на вершины холмов. Группа всадников достигла Траут Крика.
   Здесь Колли Деккер приказал всем остаться, а сам поехал вверх по течению, отыскивая следы индейцев. Темнело, звонко журчала среди камней вода. В воздухе мелькали черные тени летучих мышей.
   Старик вернулся и, с трудом сдерживая охвативший его восторг, воскликнул:
   — Я же говорил вам! Мы чуть не наткнулись на них! Индейцы впереди. Как я не почувствовал раньше запах дыма от их костра!
   Усталости как не бывало. Чэд Осборн, привыкший к военной четкости, не мог не хмуриться, наблюдая, как эти люди расчехляли оружие. Грязь и высокая трава заглушали шум шагов подкрадывавшихся всадников. Впереди вспыхнул свет костра. Деккер сказал:
   — Я подберусь поближе и послушаю, о чем они говорят. Охраны нет, я проверил.
   — Должно быть, они очень самоуверенны! — резко произнес Джим Кларк.
   Лагерь располагался в двухстах футах от Траут Крика, между ивой и осиной, впереди открывалось голое пространство, а за спиной высился крутой холм. Для опытного солдата это было наиболее выгодное местоположение неприятеля для нападения.
   Джим Кларк построил людей в неровную линию. Чэд Осборн позволил себе сделать одно замечание:
   — Если мы зайдем с северной стороны, то индейцы окажутся прижатыми к воде и к холму.
   — Отлично! Здорово придумано! — воскликнул Райлэнд, и Кларк согласился с ним.
   Но вдруг Перри Мопин, почти все время молчавший, выступил против.
   — А что если это не настоящий лагерь?
   — А что это тогда? — спросил Кларк.
   — Не знаю. Мне кажется, что они ведут себя подозрительно тихо. Где их лошади?
   Даже Кларк не нашелся, что ему ответить. Что-то действительно заставило Перри заподозрить неладное.
   — Дайте мне десять минут, — продолжил Перри, — я хочу посмотреть все поближе, прежде чем открывать стрельбу в кого попало.
   Он спрыгнул с лошади и бесшумно растворился в темноте, остальным ничего не оставалось, как ждать.
   Время тянулось долго. Вдруг все услышали голос Перри со стороны костра.
   Кто-то раздраженно переспросил:
   — Что он говорит? Я не слышу.
   Колли Деккер холодно пояснил:
   — Он кричит, чтобы мы шли к костру. Там его друзья — индейцы из резервации уорн-спрингз.
   Их было шестеро, нескладных черноволосых мужчин. Осборн расслышал несколько имен: Стемальт, Скульпс, Итовис. Они говорили на дикой смеси английского и их родного языка, но Мопин, казалось, понимал речь этих людей. Он о чем-то побеседовал с ними, его подвели к телу, завернутому в одеяло. Мопин дрожал, рассказывая товарищам историю этих несчастных из уорн-спрингза.
   — Это Квеапама — вождь уорн-спрингзов и уэккосов.
   Они получили разрешение покинуть резервацию, чтобы поохотиться, но тут же повернули назад, узнав о близком соседе — Паулине. Днем Паулина напал на них. Им удалось отбить атаки, и тут Паулина пригласил Квеапаму на разговор. Как только он вышел им навстречу, снэйки расстреляли его в упор. Это было настоящее убийство!
   Том Райлэнд вставил:
   — Минутку! Они уверены, что это был Паулина?
   — Должно быть. Они хорошо знают Паулину. — Индеец по имени Стемальт торжественно поведал, что он сам видел, как пуля из его ружья попала в Паулину и отскочила, не причинив последнему ни малейшего вреда. Перри досказал за Стемальта, что снэйки не стали трогать оставшихся в живых, но забрали лошадей и отправились вверх по течению к горам, как и предсказал Колли Деккер.
   — Я им сказал, что мы преследуем Паулину. — продолжил Мопин, — они хотят с нами.
   — Но ведь у них нет лошадей! — оборвал его Милт Таггарт.
   — Пешком. Завтра они уже будут на тех холмах, когда мы приедем.
   Расс Браун, с самого начала неохотно примкнувший к отряду, промямлил:
   — Я сомневаюсь, что есть смысл продолжать поиски.
   — Хочешь вернуться? Сейчас? — Джим Кларк взорвался. — Сейчас, когда нас отделяет один-два часа езды и когда мы точно знаем, что впереди Паулина!
   Том Райлэнд поддержал Джима.
   — Поздно сдаваться. Как думают остальные?
   Все решили продолжить преследование. Отряд пополнился за счет уорн-спрингзов, жаждавших мести за убитого вождя. На поиски отвели следующий день.
   У индейцев был запас оленины, добытой на охоте, которым они с удовольствием поделились с белыми союзниками. В этой местности осенние ночи были холодными и влажными. Осборн оделся потеплее и направился вниз к берегу, чтобы выкурить трубку и побыть одному. Чэд облюбовал плоский валун, удобно на нем расположился и стал прислушиваться к ночным звукам, наблюдая за постоянно изменяющимися отражениями звезд на поверхности струящейся воды.
   Он очнулся, услышав чьи-то шаги у себя за спиной. Чэд различил скрип ботинок. Возник темный силуэт, и раздался голос Тома Райлэнда:
   — Осборн? Я не помешал?
   — Нет.
   Том сел на бревно.
   Помолчали. Потом Райлэнд спросил:
   — Что ты думаешь?
   — О чем?
   — Об этом деле. Славою мы себя пока не увенчали.
   Осборн затянулся.
   — После того, как я увидел, что они сделали с уорн-спрингзами, я решил, что буду искать Паулину.
   — Да, я с тобою согласен.
   Они слушали ночь. Райлэнд сказал:
   — Думаешь о завтрашнем дне? Встретимся ли мы с ними?
   Об этом думал и Осборн. Так, солдаты, отдыхая перед сражением, когда не хочется спать, предаются одним и тем же мыслям. Но вслух Чэд сказал другое:
   — Вряд ли этим дело закончится. Знаю по военному опыту.
   — Я давно хотел спросить. Ты мало о себе рассказывал, но я догадался, что ты, должно быть, служил офицером.
   — Я, наверное, был самым плохим лейтенантом в армии Гранта. С самого начала все знали, что войну мы выиграем, но я всегда считал, что не следовало проливать столько крови.
   — В конце концов ты выбрался живым и невредимым.
   Инстинктивно Осборн потянулся к все еще нывшей левой руке, где пуля повстанцев раздробила кость, и добавил:
   — Мне повезло.
   — Ты разочаровался в войне?
   — Да, и это независимо от моего личного отношения к Гранту.
   Тишину пронзил вой животного.
   — Койот, — сказал Райлэнд. Он подобрал голыш и задумчиво вертел его в руках. От костра доносились голоса.
   Холодало.
   — Ты говоришь красиво, — начал Райлэнд, — наверное, закончил колледж?
   — Самый дорогой, какой могли оплатить родители, — ответил Осборн. — Потом мне купили патент на офицерский чин, не подумав, подхожу ли я для военной службы. Сначала мне прочили место маклера в конторе отца в Нью-Йорке. На войне я убедился, что людьми, даже лучшими из лучших, движут меркантильные устремления. Война — это тоже бизнес и нажива. Я решил уйти.
   — А сейчас ты думаешь вернуться?
   Осборн чуть заметно улыбнулся.
   — Орегон с каждым днем мне все больше нравится.
   Том размахнулся и швырнул камень в воду, в месте падения пошли широкие круги.
   — Да, — Том сцепил кисти — я неотесанный парень, почти не учился и умею только писать и немного считать. Но я хорошо знаю Орегон. Если тебе нужна будет помощь, обращайся ко мне, я всегда помогу.
   — Спасибо, — поблагодарил Осборн. — Буду иметь в виду.
   — Запомни еще, что я тебе говорил о работе в Каньон-Сити. Если надо будет, я замолвлю словечко перед Эмилией Бишоп. На первых порах мы с Колли все тебе объясним, да и платят там неплохо.
   — Стоит подумать о твоем предложении.
   Осборн чувствовал, что хоть они были совсем разными, их уже связывала дружба. Во время войны в душе Чэда образовалась пустота, которую сейчас хотелось заполнить чем-то добрым и хорошим. Том поднялся.
   — Пойду за одеялами. Холодно сидеть на берегу, да и как говорит Джим Кларк, «ночь мимолетна».
   Но Райлэнд все не уходил, и Осборн понял, что его что-то беспокоило.
   — Вот ты говорил о Паулине… У меня возникают вопросы… Да, я знаю, что вождя убил Паулина. Да, это выродок. Я слышал о столкновениях с регулярными войсками, о том, что уорн-спрингзы захватили его жену и детей и держали в качестве заложников… Но интересно, что он сам думает. Быть может, считает, что сводит счеты со своими обидчиками, с уорн-спингзами, тогда все просто и понятно. Тем более я слышал о снэйках как о добрых соседях, какими они были в прошлом… Но, черт возьми, — воскликнул Том Райлэнд, — я белый человек! Я твердо знаю, чью приму сторону, если случится столкновение с краснокожими!
   Том отвернулся и зашагал прочь. Вскоре Осборн встал, вытряхнул пепел из трубки и отправился спать.

Глава IV

   Тронулись в путь на заре. Тело вождя было завернуто в одеяло и высоко подвешено на дерево, чтобы к нему не подобрались дикие звери.
   Снэйки шли, не скрываясь, естественно, не думая о погоне. Вскоре следы привели преследователей к месту ночной стоянки Паулины. Зола была еще горячей.
   Солнце пригревало, но в низинах тянуло холодом. К полудню они добрались до истока Траут Крика, прошли глубоким ущельем и, перейдя вброд бурный поток, очутились в стране снэйков. Опасаясь засады, всадники выбрали путь вдоль скал, к западу от ущелья.
   Вернулись разведчики и сообщили, что впереди замечены снэйки. Джим Кларк видел, как индейцы устроили привал, а лошадей расседлали и пустили пастись. Он послал Стемальта и еще двоих снять охрану, если таковая имелась, и погнать лошадей от ущелья к лагерю. Тогда в суматохе подоспеют остальные и перебьют индейцев.
   Осборн видел недостатки этого плана, хотел сказать, но передумал. В противном случае они потеряют лошадей, а так им удастся отбить людей, захваченных у уорн-спрингзов и на станции Джима Кларка. Вот почему он промолчал, хотя и заметил пристальный взгляд Тома Райлэнда.
   Остальным план понравился. Джим Кларк в предвкушении мести воодушевленно воскликнул:
   — Не зря мы так далеко заехали. Вперед!
   Осборн расчехлил винтовку, вынул патроны из кармана ветровки, зарядил магазин и встал за Джимом.
   Он мельком посмотрел в ущелье, увидел дым костров, фигурки людей, в пятидесяти футах, ближе к воде паслись лошади. Они вступили в заросли. Чэд отметил, как бесшумно, словно призраки, двигались индейцы, тогда как белые топали и чертыхались на каждом шагу.
   Вдруг они услышали крик, а затем раздался выстрел. Позднее Осборн узнал, что Стемальта, посланного обратить в бегство лошадей, заметили. Джим Кларк не выдержал и завопил:
   — Давай! Давай! Черт тебя дери!
   Атакующие выскочили и помчались вниз по склону к лагерю. Стемальт все-таки выполнил задание. Лошади, напуганные криками, сорвались с места и понеслись прямо на снэйков. Застигнутые врасплох, те метались у костров, хватали оружие и кричали. Нападавшие открыли огонь.
   Прижатые с одной стороны табуном обезумевших лошадей, а с другой — непрекращающейся стрельбой, снэйки не растерялись. До последнего они пытались сохранить боевой порядок. Один из них в штанах из оленьей кожи, малый дикого вида бросился на Осборна, размахивая винтовкой. Чэд опустился на колено, прицелился в надвигавшуюся фигурку, взвел курок и выстрелил. Сильно толкнуло в плечо, и сквозь белый дымок он увидел, как индеец споткнулся и рухнул на землю.
   Осборн услышал возглас Перри Мопина:
   — Отличный выстрел!
   Осборн обернулся: Перри широко улыбался, в руке у него дымился револьвер. Осборн открыл затвор и загнал в ствол новый патрон. В этот момент Мопин закричал:
   — Вот он, в синем — Паулина!
   Чэд на мгновение увидел полную фигуру в военной форме. В следующий момент все заслонили скачущие лошади.
   А затем произошло то, чего Осборн более всего опасался. В мгновение ока все пространство заволокло пылью, поднятой табуном. Чэд швырнул винтовку и начал лихорадочно отстегивать кобуру. Он видел, как темная фигура вскочила на лошадь и помчалась прочь из лагеря. Осборн выстрелил, но промахнулся.
   Все смешалось в облаках пыли, окруженные снэйки пытались скрыться в поднявшейся суматохе. Откуда-то вынырнула лошадь и понеслась прямо на Осборна, он едва успел отскочить в сторону.
   Нападавшие продолжали стрелять, но было уже поздно. Осборн видел, как один из снэйков свалился, сраженный пулей, на землю, потом с громким ржанием упала и лошадь, но остальным удалось остановить животных, вскочить на них и помчаться вниз по каньону на открытую местность.
   Ушли. Прозвучал последний выстрел, стихло последнее эхо, и стал не слышен стук копыт. Все кончилось так же скоро, как и началось. Немного смущенные нападавшие бродили по разоренному лагерю. Еще дымились стволы винтовок. Лошади вернулись к траве, пугливо озираясь на ходивших рядом людей.
   Чэд Осборн обратил внимание на скрюченные трупы индейцев, лежавших на истоптанной земле. Он узнал того, которого убил во время боя. Среди них не было человека в поношенной военной форме.
   Что ж, он увидел легендарного Паулину и даже убил одного из его людей, — это показалось ему важнее всей бессмысленной бойни, в которой он принимал участие несколько месяцев назад. Как будто жизнь вот этого дикаря была жертвою Орегону, его кровь намертво привязала Осборна к этой земле.
   Нет, все это фантазии. В действительности, его привлекла суровая красота дикой страны, а последний случай показал, насколько он изменился за последнюю неделю.
   Зато уорн-спрингзы не изменились. Как дети, они бегали по ущелью, крича и размахивая оружием, называя снэйков «кланаками» — белыми хвостатыми оленями — так перевел Перри это слово Осборну. Трупы убитых раздели и сняли скальпы, один еще был жив, но тут же одним взмахом ножа его прикончили. Храбрый Итовис подошел к Осборну и предложил скальп убитого им индейца, вытянув в руке кровавый комок, из которого торчали длинные серые волосы.