Страница:
Несмотря на секретную переписку Черчилля и Рузвельта, «подойти» к Гуверу англичане должны были самостоятельно, чтобы уже он вывел их на президента. Всю эту комбинацию Уильям Стивенсон провернул достаточно быстро, и в апреле 1940 года Гувер пригласил важного посланника для переговоров к себе домой, в новый особняк, куда он недавно переехал после смерти матери. От цепкого взгляда разведчика не могли ускользнуть развешанные повсюду портреты и фотографии самого Гувера, а также многочисленные снимки, картины и скульптуры других особей мужского пола. «Там были статуэтки обнаженных мужчин, – вспоминал впоследствии Стивенсон в мемуарах, – скульптуры на лестнице, изображавшие мужчин в довольно двусмысленных позах»…
Шпионы, как известно, всегда обращают внимание на нетрадиционную сексуальную ориентацию людей, поскольку здесь всегда заложен потенциал для будущих манипуляций. Однако первичные задачи посланника были совсем иные – Гувер согласился на сотрудничество, но непременным условием выдвинул информирование и санкцию президента, для чего устроил Стивенсону встречу с Рузвельтом. Дальнейшее, как говорится, известно.
Совместно с Гувером англичанам пришлось работать достаточно тесно, и вскоре Стивенсон сильно разочаровался в шефе ФБР. По мнению британских разведчиков, тот не умел извлечь пользу из информации, которую они ему поставляли. Или, выражаясь достаточно деликатными словами одного из шпионов, «Гувер умел мыслить только как полицейский». Другой шпион, сотрудник британской разведки А. М. Росс-Смит, работавший в США в годы Второй мировой войны, вспоминал об этом в значительно более крепких выражениях: «Гувер был маньяком, эгоистом и подлецом высшей пробы. Он был нашей постоянной головной болью».
Зато прекрасные и доверительные отношения быстро сложились между Стивенсоном и полковником Уильямом Донованом, которого традиционно принято считать «отцом-основателем» внешней разведки США. Ныне, правда, по мере раскрытия секретных архивов, на свет извлекается несколько иная версия рождения Центрального разведывательного управления.
В 1996 году, к примеру, вышла книга-исследование Томаса Троя, бывшего аналитика и штабного офицера ЦРУ, под названием «Дикий Билл и Бесстрашный: Донован, Стивенсон и происхождение ЦРУ». На основе документальных материалов Трои показывает, как английские разведчики углядели в Доноване именно того, кто был им нужен в верхнем эшелоне власти США – влиятельного, решительного, агрессивного и умнейшего человека, с большой симпатией относившегося к действиям британской разведки. И именно Стивенсон подбросил Доновану идею о создании еще одной, новой разведывательной службы в дополнение к полудюжине уже имевшихся, слабых и малоэффективных. Донован передал эту идею президенту Рузвельту, в результате чего в 1941 году родился «Координатор информации». Главой этой новой структуры стал Уильям Донован, в 1942 году служба преобразовалась в OSS, или Управление стратегических служб, на базе которого в 1947 году было создано ЦРУ [ТТ96].
Особый интерес для британской разведки представляла Испания, поскольку было чрезвычайно важно знать, насколько серьезно Франко намерен помогать войскам Германии в Северной Африке и других регионах. Английские агенты проникли в посольство Испании в Вашингтоне и похитили (тайно скопировали) криптоключи, что позволило Британии читать испанскую шифрованную переписку. Однако испанцы меняли ключи к шифрам каждый месяц, так что и англичанам приходилось ежемесячно наносить ночные визиты в посольство. Но в 1942 году в США был принят закон Маккеллара, радикально ужесточивший наказание для иностранцев, схваченных за подобными занятиями. Стивенсон уже отлично понимал, что представляет собой Эдгар Гувер, и знал, что полюбовно уладить эту проблему с шефом ФБР ему не удастся.
Англичанам не оставалась ничего иного, как раскрыть данную сторону своей работы Уильяму Доновану и попросить помощи у молодой американской разведки. Шансы на успех здесь были достаточно велики, поскольку отношения между Донованом и Гувером издавна были откровенно враждебными и ни для кого не были тайной. (Еще в 1924 году, когда Донован был помощником министра юстиции и фактическим боссом Гувера, он тоже был среди тех, кто рекомендовал назначить молодого и амбициозного человека на пост и. о. директора Бюро. Но очень скоро Донован понял, что сильно ошибся, и когда речь зашла об окончательном утверждении Гувера в директорском кресле, не только высказался решительно против, но вообще предлагал уволить того из министерства. В последующие годы, во времена правления Рузвельта Донован, имевший значительное влияние в республиканской партии, не раз повторял, что если республиканцы вернутся к власти, то он сделает все, чтобы Гувера с треском выгнали.)
В итоге Донован, не желавший видеть в Гувере помеху своей работе, пошел англичанам навстречу, и теперь уже специалисты УСС взяли на себя работу по регулярному проникновению в испанское посольство и похищению шифров. Но на четвертом заходе ФБР арестовало тихих взломщиков – ревнивый Гувер не без оснований считал подобные оперативные мероприятия внутри США исключительно своей прерогативой, а потому решил наказать зарвавшуюся внешнюю разведку. Взбешенный Донован (известный своей кличкой «Дикий Билл») в ответ отправил своих людей собирать компромат лично на Гувера и, в частности, на его гомосексуальные отношения с Клайдом Толсоном [JP01].
Много лет спустя Уильям Стивенсон туманно намекал, что им удалось получить некий компрометирующий материал на Гувера. Это помогало всякий раз, когда директор ФБР начинал упрямиться и не хотел сотрудничать с разведкой. Советник президента Рузвельта Эрнест Кунео, также причастный к секретам англо-американской дипломатии, откровенно говорил о том, что Стивенсон «безжалостно шантажировал Гувера» [AS93].
Еще одной организацией, подобравшей ключик к самому слабому месту директора ФБР, была мафия. А конкретнее – ее главный мозг, «финансовый гений преступного мира» Мейер Лански. Практически все его соратники, возглавлявшие легендарный гангстерский синдикат 30-х годов, кончили плохо. Лаки Лючано провел больше 10 лет в тюрьме, благодаря сотрудничеству с американской разведкой в годы войны был досрочно освобожден и депортирован в Италию, где умер сравнительно нестарым человеком. Багси Зигеля и Арнольда Ротштейна убили киллеры. Лепке Бухалтер закончил жизнь на электрическом стуле в тюрьме Синг-Синг. А вот Мейер Лански, замешанный чуть ли не во всех преступлениях мафии, прожил на редкость благополучную жизнь и умер баснословно богатым человеком под ласковым солнцем Майами в 80 с лишним лет. При Гувере ФБР вплоть до 1970-х годов не трогало Лански, и, естественно, тому должны были иметься очень веские основания.
В книге-исследовании Энтони Саммерса «Тайная жизнь Эдгара Гувера» собраны свидетельства гангстеров из близкого окружения Лански, которые отзывались о боссе как о гении, как о человеке, который «собрал всех и вся вместе» и который «прижал к ногтю Эдгара Гувера». По их словам, у Лански были снимки, запечатлевшие Гувера в пикантной ситуации с Клайдом Толсоном. Поэтому Лански заключил сделку с Гувером, который обязался не трогать его. Это, по их словам, и было той причиной, по которой им долгое время не приходилось опасаться ФБР.
В то же время все гангстеры признавали, что никто из них этих фотографий не видел, а сам Лански никогда и ни с кем эту тему не обсуждал. Но среди своих все же мог отпустить по адресу Гувера глумливую ухмылку и замечание типа: «Ведь этот сукин сын у меня в кармане, не так ли?». Ходили также разговоры не только о фотографиях, но и о взятках, которые Лански давал не самому Гуверу, а людям из его близкого окружения.
Все это, конечно, лишь разговоры не самых достойных членов общества. Но, к примеру, в 1960-е годы канадская Королевская конная полиция перехватила разговор между одним из преступников, находившимся в Канаде, и Мейером Лански в США, где главарь мафии зачитывал выдержки из доклада ФБР, написанного всего за день до этого [AS93].
В 1979 году специальный комитет американского Конгресса, два года занимавшийся перерасследованием обстоятельств убийства Джона Кеннеди, установил связи между Мейером Лански и Джеком Руби, владельцем ночного клуба, застрелившим Ли Харви Освальда, предполагаемого убийцу президента. Ничего сверх этого, правда, комитет установить не смог, поскольку Руби был уже давно в могиле, а Мейер Лански был не только очень умным, но и всегда умел держать язык за зубами. Благодаря чему и прожил долго.
В марте 2000 года американское правительство устроило для иностранных журналистов не совсем обычный информационный брифинг, в рамках которого выступил бывший директор ЦРУ Р. Джеймс Вулси. Необычность мероприятию обеспечивала сама тема разговора, наиболее кратко формулируемая так – «Почему Америка шпионит за своими союзниками». Спустя несколько дней под этим названием Джеймс Вулси опубликовал еще и статью в солидном Wall Street Journal [JWOO]. По сути дела, и брифинг, и статья стали ответом американских властей на брожения и недовольство в Европе, возбужденные публикацией и официальным представлением в Европарламенте большого исследовательского отчета «Возможности перехвата 2000» (кратко, 1C 2000) [ICOO], русский перевод документа см., например, http://66.84.27.122/contra/intercept/interc.html).
Этот документ, подготовленный британским журналистом Данканом Кэмпбелом, из множества разнообразных, но вполне достоверных источников собрал информацию о деятельности суперсекретной автоматизированной системы электронной разведки Echelon. Систему «Эшелон», глобально охватывающую планету пунктами перехвата и анализа коммуникаций, на протяжении нескольких десятилетий сооружало содружество разведслужб пяти англоязычных стран: США (основная сила проекта), Великобритании, Австралии, Канады и Новой Зеландии.
Первые упоминания об этой системе начали появляться в печати еще в 1980-е годы [DC88], однако наиболее содержательный материал был собран в книге новозеландского исследователя Ники Хагера «Тайная власть» [NH96]. Как показали последующие парламентские разбирательства, о существовании «Эшелона» знали разведслужбы многих западных стран. Однако, все они предпочитали помалкивать, поскольку система радиоперехвата и дешифрования коммуникаций всегда считалась важнейшим форпостом борьбы с коммунистическим блоком, а тотальная секретность вокруг этой работы была главным залогом успеха.
Но в 1990-е годы в Европе стала расти обеспокоенность. Годы после развала «лагеря социализма» шли, а огромные (давно занятые американцами) станции радиоперехвата Менвит Хилл в Великобритании, Бад Айблинг в ФРГ, также как и прочие подобные базы помельче в других местах, совершенно не проявляли никаких признаков увядания или сворачивания. Поскольку явный противник с поля битвы исчез, в Старом свете зародились сильные подозрения, что теперь мощности станций в значительной степени используются для шпионажа за европейскими гражданами и компаниями. Все эти опасения и подтвердил доклад Кэмпбела 1C 2000, всколыхнувший правительства и парламенты многих стран Европы, поскольку в этом документе на конкретных примерах показано, что «Эшелон» не только нарушает право миллионов европейских граждан на приватность, но и, судя по всему, используется для промышленного шпионажа в пользу американских корпораций.
Волны от этого доклада пошли настолько сильные, что весной 2000 года вопрос о масштабах экономической разведки американских спецслужб особо обсуждался в американском конгрессе. Здесь, впрочем, и директор ЦРУ Джордж Тенет, и директор АНБ генерал-лейтенант Майкл Хейден в своих выступлениях всячески заверили законодателей, что не занимаются подобными вещами. Вся же их «дополнительная» разведдеятельность, помимо основной задачи по военно-политической разведке, направлена против террористов, наркоторговцев и незаконных каналов отмывания денег.
Как выразился Тенет, «что касается обвинений в промышленном шпионаже, то просто неверна сама идея, будто мы занимаемся сбором разведывательной информации для продвижения американского бизнеса. Мы не нацеливаемся на иностранные компании, чтобы поддерживать интересы национальной индустрии». Однако, хотя Тенет и отрицал, что иностранные компании могут быть непосредственными целями ЦРУ, он все же признал, что в случаях, когда разведка США обнаруживает иностранные державы, пытающиеся «помешать американскому бизнесу играть честно», то эта информация передается в другие правительственные ведомства, отвечающие за соблюдение американских законов [RWOO]. При этом Тенет предпочел не вдаваться в подробности о том, что же делают эти «другие правительственные ведомства» с полученной информацией и какие выгоды в конечном счете получают от этого американские компании.
Тенет и Хейден, что называется, по долгу службы обязаны помалкивать о нюансах своей разведывательной работы, однако чиновники других ведомств госаппарата США более разговорчивы, и они значительно понятнее объясняют, что же скрывается за столь обтекаемыми и туманными формулировками главных шпионов страны. Например, имеются вполне официальные подтверждения, что, помимо прочего, за годы администрации Клинтона американская разведка помогла «Боингу» обойти консорциум «Аэробус» и продать партию авиалайнеров 747 Саудовской Аравии, компании Raytheon – обойти французскую CSF-Thomson и продать Бразилии дорогую и сложную систему наблюдения, а компании Hughes Network Systems – продать Индонезии систему связи. Но начинались такого рода операции еще раньше.
Рэндол Форт, один из бывших членов руководства Бюро госдепартамента по разведке и исследованиям, рассказывает в интервью, что задачи экономического характера начали ставить перед разведывательным сообществом США в период администрации Джорджа Буша [DC01]. По словам Форта, первый такой случай (явно продемонстрировавший Белому дому, насколько ценна подобная информация) произошел при обстоятельствах, когда США, «используя обычные методы разведки в системах связи», обнаружили, что «японцы занимаются подкупом в Сирии», пытаясь продать там свои электростанции. На данный случай обратили внимание, поскольку этот же контракт стоимостью около полумиллиарда долларов пыталась выиграть и американская компания. В результате «был предпринят тихий подход к сирийскому правительству» и сообщено, что если Сирия заинтересована в улучшении отношений с США, то ей не по пути с взяточничеством. В итоге контракт выиграла американская компания.
В разведку попадает масса всякого рода «побочной информации» в ходе глобального слежения за каналами связи. Для радиоперехвата используются орбитальные разведывательные аппараты, отводы от кабельных магистралей, множество секретных баз по всей планете, берущих информацию от спутников связи и радиосетей, а также прочие подобные средства, чтобы в автоматическом режиме накапливать и обрабатывать телефонные переговоры, телеграфные и факсимильные сообщения, электронную почту и другие всевозможные виды телекоммуникаций. Фактически, из этого источника, по словам Форта, добываются около 85 процентов всех разведданных США. Но после истории с Сирией, если в потоке добываемой информации обнаруживалось нечто в том же духе, то в разведке «стали предпринимать упреждающие меры», накапливая в базе данных по этой теме уже все, что можно собрать. На основе накопленной информации далее стали проводить и соответствующие политические шаги.
Представитель госдепартамента США отправлялся к «номинально чистому» человеку в иностранном правительстве и сообщал тому, что «кое-кого схватили за руку непосредственно в банке с вареньем, поэтому не мешало бы обратить внимание и на компанию из США, участвующую в конкурсе». В некоторых случаях это приводило к передаче части контракта американской компании, в других – американцам советовали бороться с собственными взяточниками. Но иногда фирме из США доставался и весь контракт целиком. «Уровень успеха зависит от взаимоотношений США и данной страны… Это часть общей политической динамики. А не что-то такое, что ею управляет», – отмечает Рэндол Форт.
В документах, сопровождавших передачу власти, администрация Буша советовала команде Клинтона уделить этому направлению повышенное внимание, и благодаря усилиям новой администрации здесь продвинулись значительно дальше. Сбор экономических разведданных стал политикой. В ЦРУ стали издавать новый ежедневный разведывательный сборник под названием «Daily Economic Intelligence Briefing». Получивший высший уровень секретности, он печатается всего в 100 экземплярах и рассылается высшему руководству в Белом доме и руководителям департаментов в правительстве. Из четырех ежедневных сборников, готовящихся в ЦРУ, более ограниченный круг допущенных лиц имеет лишь брошюра «President's Daily Briefing» с тиражом в 32 экземпляра. На страницах «Экономического разведывательного ежедневника» на регулярной основе появляется информация об иностранном взяточничестве. В Министерстве торговли, в свою очередь, эти разведданные объединяются вместе с другой информацией других источников в специальном отделе под названием «Центр защиты», учрежденном в свое время министром Рональдом Брауном. Позаимствовав терминологию у ЦРУ, Браун говорил, что этот Центр «выравнивает игровое поле и содействует открытому соревнованию на международной арене торгов» [RWOO].
Но ни у кого, пожалуй, данное направление работы не вызывало столь бурного энтузиазма, как у директора ЦРУ Джеймса Вулси, который следующим образом описывал работу разведки в своей речи в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований в июле 1994 года [JW94]: «То, что мы делаем в коммерческой области, – это очень специфическая вещь. Американские корпорации обязаны действовать в соответствии с законом, именуемым Foreign Corrupt Practices Act (запрещающим всем гражданам, компаниям и представительствам США предлагать взятки любым государственным чиновникам иностранных государств). Это очень жесткий закон. Он заставляет американские корпорации играть честно в 99 процентах всех состязаний за получение зарубежных контрактов. Ни в одной стране нет закона, хотя бы отдаленно напоминающего Foreign Corrupt Practices Act. Множество стран в других частях света, включая некоторых из наших лучших друзей, очень глубоко вовлечены во взяточничество для получения тех контрактов, которые им не удалось бы выиграть обычным путем».
Далее Вулси примерно в тех же деталях описал уже известную схему с подходом американского посла, снабженного разведданными, к главе иностранного государства и то, что за этим обычно следует… «Так что довольно часто – не всегда – контракт пересматривается, и американская компания получает или весь контракт, или его часть. Мы подсчитали, причем очень консервативно, что сбором соответствующей разведывательной информации мы приносим на этих контрактах американскому бизнесу по несколько миллиардов долларов в год. И мы намерены продолжать этим заниматься. Это относительно новая вещь. Но нам это, честно говоря, очень, очень хорошо удается. И мы оказываем весьма позитивное воздействие на контракты для американского бизнеса. Порой я улыбаюсь, читая в газете, что какая-нибудь из этих корпораций, которым мы устроили очень, очень крупные контракты действиями подобного рода, выводит на публику одного из своих директоров и тот говорит „нам не требуется никакой помощи от американского разведывательного сообщества“. Что ж, чудесно, это именно то, как работает разведка»…
Примерно те же самые мысли Вулси повторил и 6 лет спустя, в упомянутой в начале главы статье в Wall Street Journal за 2000-й год, оправдывая использование «Эшелона» для экономического шпионажа США против Европы. Естественно, далеко не все согласились с позицией скромного бойца невидимого фронта Джеймса Вулси. Автор 1C 2000 Данкэн Кэмпбел сразу же отметил, что Вулси заострил внимание лишь на двух (связанных со взятками) случаях из 7 зафиксированных в отчете свидетельств о шпионаже Америки против Западной Европы, где остальные 5 никакого отношения ко взяткам не имеют. Но также в такой интерпретации, по замечанию Кэмпбела, эта информация взъярит пол-Европы. Данные, что компании США получили заказов на миллиарды долларов, просто поразительны и многих приведут в бешенство. Но не потому, что кто-то из европейских политиков станет отрицать, будто некоторые из компаний не переступают черту, а по той причине, что у США нет никакого права быть здесь одновременно и судьей, и судом присяжных, и исполнителем приговора [DCOO].
Но больше всего беспокоит то, добавляет журналист, что вся эта свара из-за перехвата бизнес-коммуникаций затмит проблему, которая значительно серьезнее и, я полагаю, в равной степени должна заботить и американцев, и европейцев. Речь идет о гигантских масштабах вторжения в частную жизнь граждан. Вторжения, осуществляемого службами электронной разведки, будь они американскими, британскими или чьими-то еще. Я совершенно согласен, что то же самое делают и спецслужбы Франции, говорит Кэмпбел, и делают они это столь же бесстыдно, как делал это господин Вулси, когда работал в ЦРУ [КРОО].
Главная суть скандала, разгоревшегося вокруг «Эшелона» и вообще деятельности разведслужб, сводилась в тому, что прослушивание и перехват линий связи ведутся тотально, без каких-либо санкций судебных органов и вне зависимости от того, виновны в чем-то люди или нет. Ведь главный объект внимания разведок – это иностранные ведомства, компании и граждане, права которых национальные законы государств четко не регламентируют, а законы международные в данном случае никто обычно в расчет не берет. Все это, конечно, никакая не новость, однако подобную «беззаконную» ситуацию удавалось поддерживать до тех пор, пока широкую огласку не получили факты о реальных масштабах слежки и технических возможностях спецслужб.
С лета 2000 года в рамках Европарламента был создан специальный «Временный комитет по системе перехвата Echelon», занявшийся расследованием всех аспектов деятельности англоязычных союзников-шпионов. Правда, на работе комитета сразу же отразились слишком уж разные интересы стран-участниц – если Германия и Франция, к примеру, изначально были настроены очень сердито и решительно, то Британия (как член Эшелона) или Испания (сильно заинтересованная в перехвате баскских сепаратистов, обещанном США), напротив, всячески старались сгладить конфликт с Америкой. Как обычно, результатом столь сильного расхождения мнений стали длинные и не особо плодотворные дискуссии, из-за чего к комитету вскоре прилепился ярлык «беззубой говорильни» [SK01].
Пытаясь выработать сбалансированный подход к решению проблемы, Европарламент не только заслушал свидетельства информированных госчиновников и частных лиц, но также договорился с властями США о визите в страну представителей Комитета для непосредственной встречи с руководством американских спецслужб. Этот визит состоялся в мае 2001 года и завершился весьма характерно, даже не успев начаться. Несмотря на все предварительные договоренности и не опускаясь до объяснения причин, полдюжины американских разведслужб – ЦРУ, АНБ и т. д. – дружно прислали письменные уведомления, в которых кратко сообщили об отказе от встречи. Кто именно выдал такое указание, осталось неизвестным. По сути же дела, американцы бесцеремонно и демонстративно «захлопнули дверь» перед самым носом друзей-европейцев. Тем в ответ оставалось лишь прервать в знак протеста визит и вернуться домой раньше намеченного срока. Более никаких подобных встреч уже не организовывалось, так что официально сам факт существования «Эшелона» по сию пору официально не признан.
Зато главные выводы комитета Европарламента, изложенные и опубликованные летом 2001 года в большом 100-страничном отчете [ЕР01], свелись к тому, что у следствия нет никаких сомнений относительно существования глобальной системы перехвата телекоммуникаций, поддерживаемой совместными силами США, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии, участвующими в данном проекте пропорционально своим возможностям. Система эта, скорее всего, реально именуется «Эшелон», но данная деталь представляется маловажной. Важно же то, что целью системы действительно является перехват не военной связи, а частных и коммерческих коммуникаций.
Для противодействия промышленному шпионажу, членам Евросоюза было рекомендовано выработать единую стратегию защиты на основе европейских криптотехнологий, а самое главное – поддержать проекты, направленные на разработку дружественных пользователю программ шифрования с открытыми исходными кодами. Как организациям и фирмам Европы, так и обществу в целом комитет рекомендовал систематически прибегать к шифрованию электронной почты, дабы в конечном счете закрытие переписки становилось нормой. Одновременно прозвучал призыв к странам-участницам Европейского Союза заключить совместную декларацию о недопустимости промышленного шпионажа друг против друга (здесь следует принять во внимание, что ряд важнейших американских станций радиоперехвата находится непосредственно на территории Великобритании и Германии).
Шпионы, как известно, всегда обращают внимание на нетрадиционную сексуальную ориентацию людей, поскольку здесь всегда заложен потенциал для будущих манипуляций. Однако первичные задачи посланника были совсем иные – Гувер согласился на сотрудничество, но непременным условием выдвинул информирование и санкцию президента, для чего устроил Стивенсону встречу с Рузвельтом. Дальнейшее, как говорится, известно.
Совместно с Гувером англичанам пришлось работать достаточно тесно, и вскоре Стивенсон сильно разочаровался в шефе ФБР. По мнению британских разведчиков, тот не умел извлечь пользу из информации, которую они ему поставляли. Или, выражаясь достаточно деликатными словами одного из шпионов, «Гувер умел мыслить только как полицейский». Другой шпион, сотрудник британской разведки А. М. Росс-Смит, работавший в США в годы Второй мировой войны, вспоминал об этом в значительно более крепких выражениях: «Гувер был маньяком, эгоистом и подлецом высшей пробы. Он был нашей постоянной головной болью».
Зато прекрасные и доверительные отношения быстро сложились между Стивенсоном и полковником Уильямом Донованом, которого традиционно принято считать «отцом-основателем» внешней разведки США. Ныне, правда, по мере раскрытия секретных архивов, на свет извлекается несколько иная версия рождения Центрального разведывательного управления.
В 1996 году, к примеру, вышла книга-исследование Томаса Троя, бывшего аналитика и штабного офицера ЦРУ, под названием «Дикий Билл и Бесстрашный: Донован, Стивенсон и происхождение ЦРУ». На основе документальных материалов Трои показывает, как английские разведчики углядели в Доноване именно того, кто был им нужен в верхнем эшелоне власти США – влиятельного, решительного, агрессивного и умнейшего человека, с большой симпатией относившегося к действиям британской разведки. И именно Стивенсон подбросил Доновану идею о создании еще одной, новой разведывательной службы в дополнение к полудюжине уже имевшихся, слабых и малоэффективных. Донован передал эту идею президенту Рузвельту, в результате чего в 1941 году родился «Координатор информации». Главой этой новой структуры стал Уильям Донован, в 1942 году служба преобразовалась в OSS, или Управление стратегических служб, на базе которого в 1947 году было создано ЦРУ [ТТ96].
Особый интерес для британской разведки представляла Испания, поскольку было чрезвычайно важно знать, насколько серьезно Франко намерен помогать войскам Германии в Северной Африке и других регионах. Английские агенты проникли в посольство Испании в Вашингтоне и похитили (тайно скопировали) криптоключи, что позволило Британии читать испанскую шифрованную переписку. Однако испанцы меняли ключи к шифрам каждый месяц, так что и англичанам приходилось ежемесячно наносить ночные визиты в посольство. Но в 1942 году в США был принят закон Маккеллара, радикально ужесточивший наказание для иностранцев, схваченных за подобными занятиями. Стивенсон уже отлично понимал, что представляет собой Эдгар Гувер, и знал, что полюбовно уладить эту проблему с шефом ФБР ему не удастся.
Англичанам не оставалась ничего иного, как раскрыть данную сторону своей работы Уильяму Доновану и попросить помощи у молодой американской разведки. Шансы на успех здесь были достаточно велики, поскольку отношения между Донованом и Гувером издавна были откровенно враждебными и ни для кого не были тайной. (Еще в 1924 году, когда Донован был помощником министра юстиции и фактическим боссом Гувера, он тоже был среди тех, кто рекомендовал назначить молодого и амбициозного человека на пост и. о. директора Бюро. Но очень скоро Донован понял, что сильно ошибся, и когда речь зашла об окончательном утверждении Гувера в директорском кресле, не только высказался решительно против, но вообще предлагал уволить того из министерства. В последующие годы, во времена правления Рузвельта Донован, имевший значительное влияние в республиканской партии, не раз повторял, что если республиканцы вернутся к власти, то он сделает все, чтобы Гувера с треском выгнали.)
В итоге Донован, не желавший видеть в Гувере помеху своей работе, пошел англичанам навстречу, и теперь уже специалисты УСС взяли на себя работу по регулярному проникновению в испанское посольство и похищению шифров. Но на четвертом заходе ФБР арестовало тихих взломщиков – ревнивый Гувер не без оснований считал подобные оперативные мероприятия внутри США исключительно своей прерогативой, а потому решил наказать зарвавшуюся внешнюю разведку. Взбешенный Донован (известный своей кличкой «Дикий Билл») в ответ отправил своих людей собирать компромат лично на Гувера и, в частности, на его гомосексуальные отношения с Клайдом Толсоном [JP01].
Много лет спустя Уильям Стивенсон туманно намекал, что им удалось получить некий компрометирующий материал на Гувера. Это помогало всякий раз, когда директор ФБР начинал упрямиться и не хотел сотрудничать с разведкой. Советник президента Рузвельта Эрнест Кунео, также причастный к секретам англо-американской дипломатии, откровенно говорил о том, что Стивенсон «безжалостно шантажировал Гувера» [AS93].
Еще одной организацией, подобравшей ключик к самому слабому месту директора ФБР, была мафия. А конкретнее – ее главный мозг, «финансовый гений преступного мира» Мейер Лански. Практически все его соратники, возглавлявшие легендарный гангстерский синдикат 30-х годов, кончили плохо. Лаки Лючано провел больше 10 лет в тюрьме, благодаря сотрудничеству с американской разведкой в годы войны был досрочно освобожден и депортирован в Италию, где умер сравнительно нестарым человеком. Багси Зигеля и Арнольда Ротштейна убили киллеры. Лепке Бухалтер закончил жизнь на электрическом стуле в тюрьме Синг-Синг. А вот Мейер Лански, замешанный чуть ли не во всех преступлениях мафии, прожил на редкость благополучную жизнь и умер баснословно богатым человеком под ласковым солнцем Майами в 80 с лишним лет. При Гувере ФБР вплоть до 1970-х годов не трогало Лански, и, естественно, тому должны были иметься очень веские основания.
В книге-исследовании Энтони Саммерса «Тайная жизнь Эдгара Гувера» собраны свидетельства гангстеров из близкого окружения Лански, которые отзывались о боссе как о гении, как о человеке, который «собрал всех и вся вместе» и который «прижал к ногтю Эдгара Гувера». По их словам, у Лански были снимки, запечатлевшие Гувера в пикантной ситуации с Клайдом Толсоном. Поэтому Лански заключил сделку с Гувером, который обязался не трогать его. Это, по их словам, и было той причиной, по которой им долгое время не приходилось опасаться ФБР.
В то же время все гангстеры признавали, что никто из них этих фотографий не видел, а сам Лански никогда и ни с кем эту тему не обсуждал. Но среди своих все же мог отпустить по адресу Гувера глумливую ухмылку и замечание типа: «Ведь этот сукин сын у меня в кармане, не так ли?». Ходили также разговоры не только о фотографиях, но и о взятках, которые Лански давал не самому Гуверу, а людям из его близкого окружения.
Все это, конечно, лишь разговоры не самых достойных членов общества. Но, к примеру, в 1960-е годы канадская Королевская конная полиция перехватила разговор между одним из преступников, находившимся в Канаде, и Мейером Лански в США, где главарь мафии зачитывал выдержки из доклада ФБР, написанного всего за день до этого [AS93].
В 1979 году специальный комитет американского Конгресса, два года занимавшийся перерасследованием обстоятельств убийства Джона Кеннеди, установил связи между Мейером Лански и Джеком Руби, владельцем ночного клуба, застрелившим Ли Харви Освальда, предполагаемого убийцу президента. Ничего сверх этого, правда, комитет установить не смог, поскольку Руби был уже давно в могиле, а Мейер Лански был не только очень умным, но и всегда умел держать язык за зубами. Благодаря чему и прожил долго.
Служба гибкой морали
И суд присяжных, и адвокат, и экзекутор
В марте 2000 года американское правительство устроило для иностранных журналистов не совсем обычный информационный брифинг, в рамках которого выступил бывший директор ЦРУ Р. Джеймс Вулси. Необычность мероприятию обеспечивала сама тема разговора, наиболее кратко формулируемая так – «Почему Америка шпионит за своими союзниками». Спустя несколько дней под этим названием Джеймс Вулси опубликовал еще и статью в солидном Wall Street Journal [JWOO]. По сути дела, и брифинг, и статья стали ответом американских властей на брожения и недовольство в Европе, возбужденные публикацией и официальным представлением в Европарламенте большого исследовательского отчета «Возможности перехвата 2000» (кратко, 1C 2000) [ICOO], русский перевод документа см., например, http://66.84.27.122/contra/intercept/interc.html).
Этот документ, подготовленный британским журналистом Данканом Кэмпбелом, из множества разнообразных, но вполне достоверных источников собрал информацию о деятельности суперсекретной автоматизированной системы электронной разведки Echelon. Систему «Эшелон», глобально охватывающую планету пунктами перехвата и анализа коммуникаций, на протяжении нескольких десятилетий сооружало содружество разведслужб пяти англоязычных стран: США (основная сила проекта), Великобритании, Австралии, Канады и Новой Зеландии.
Первые упоминания об этой системе начали появляться в печати еще в 1980-е годы [DC88], однако наиболее содержательный материал был собран в книге новозеландского исследователя Ники Хагера «Тайная власть» [NH96]. Как показали последующие парламентские разбирательства, о существовании «Эшелона» знали разведслужбы многих западных стран. Однако, все они предпочитали помалкивать, поскольку система радиоперехвата и дешифрования коммуникаций всегда считалась важнейшим форпостом борьбы с коммунистическим блоком, а тотальная секретность вокруг этой работы была главным залогом успеха.
Но в 1990-е годы в Европе стала расти обеспокоенность. Годы после развала «лагеря социализма» шли, а огромные (давно занятые американцами) станции радиоперехвата Менвит Хилл в Великобритании, Бад Айблинг в ФРГ, также как и прочие подобные базы помельче в других местах, совершенно не проявляли никаких признаков увядания или сворачивания. Поскольку явный противник с поля битвы исчез, в Старом свете зародились сильные подозрения, что теперь мощности станций в значительной степени используются для шпионажа за европейскими гражданами и компаниями. Все эти опасения и подтвердил доклад Кэмпбела 1C 2000, всколыхнувший правительства и парламенты многих стран Европы, поскольку в этом документе на конкретных примерах показано, что «Эшелон» не только нарушает право миллионов европейских граждан на приватность, но и, судя по всему, используется для промышленного шпионажа в пользу американских корпораций.
Волны от этого доклада пошли настолько сильные, что весной 2000 года вопрос о масштабах экономической разведки американских спецслужб особо обсуждался в американском конгрессе. Здесь, впрочем, и директор ЦРУ Джордж Тенет, и директор АНБ генерал-лейтенант Майкл Хейден в своих выступлениях всячески заверили законодателей, что не занимаются подобными вещами. Вся же их «дополнительная» разведдеятельность, помимо основной задачи по военно-политической разведке, направлена против террористов, наркоторговцев и незаконных каналов отмывания денег.
Как выразился Тенет, «что касается обвинений в промышленном шпионаже, то просто неверна сама идея, будто мы занимаемся сбором разведывательной информации для продвижения американского бизнеса. Мы не нацеливаемся на иностранные компании, чтобы поддерживать интересы национальной индустрии». Однако, хотя Тенет и отрицал, что иностранные компании могут быть непосредственными целями ЦРУ, он все же признал, что в случаях, когда разведка США обнаруживает иностранные державы, пытающиеся «помешать американскому бизнесу играть честно», то эта информация передается в другие правительственные ведомства, отвечающие за соблюдение американских законов [RWOO]. При этом Тенет предпочел не вдаваться в подробности о том, что же делают эти «другие правительственные ведомства» с полученной информацией и какие выгоды в конечном счете получают от этого американские компании.
Тенет и Хейден, что называется, по долгу службы обязаны помалкивать о нюансах своей разведывательной работы, однако чиновники других ведомств госаппарата США более разговорчивы, и они значительно понятнее объясняют, что же скрывается за столь обтекаемыми и туманными формулировками главных шпионов страны. Например, имеются вполне официальные подтверждения, что, помимо прочего, за годы администрации Клинтона американская разведка помогла «Боингу» обойти консорциум «Аэробус» и продать партию авиалайнеров 747 Саудовской Аравии, компании Raytheon – обойти французскую CSF-Thomson и продать Бразилии дорогую и сложную систему наблюдения, а компании Hughes Network Systems – продать Индонезии систему связи. Но начинались такого рода операции еще раньше.
Рэндол Форт, один из бывших членов руководства Бюро госдепартамента по разведке и исследованиям, рассказывает в интервью, что задачи экономического характера начали ставить перед разведывательным сообществом США в период администрации Джорджа Буша [DC01]. По словам Форта, первый такой случай (явно продемонстрировавший Белому дому, насколько ценна подобная информация) произошел при обстоятельствах, когда США, «используя обычные методы разведки в системах связи», обнаружили, что «японцы занимаются подкупом в Сирии», пытаясь продать там свои электростанции. На данный случай обратили внимание, поскольку этот же контракт стоимостью около полумиллиарда долларов пыталась выиграть и американская компания. В результате «был предпринят тихий подход к сирийскому правительству» и сообщено, что если Сирия заинтересована в улучшении отношений с США, то ей не по пути с взяточничеством. В итоге контракт выиграла американская компания.
В разведку попадает масса всякого рода «побочной информации» в ходе глобального слежения за каналами связи. Для радиоперехвата используются орбитальные разведывательные аппараты, отводы от кабельных магистралей, множество секретных баз по всей планете, берущих информацию от спутников связи и радиосетей, а также прочие подобные средства, чтобы в автоматическом режиме накапливать и обрабатывать телефонные переговоры, телеграфные и факсимильные сообщения, электронную почту и другие всевозможные виды телекоммуникаций. Фактически, из этого источника, по словам Форта, добываются около 85 процентов всех разведданных США. Но после истории с Сирией, если в потоке добываемой информации обнаруживалось нечто в том же духе, то в разведке «стали предпринимать упреждающие меры», накапливая в базе данных по этой теме уже все, что можно собрать. На основе накопленной информации далее стали проводить и соответствующие политические шаги.
Представитель госдепартамента США отправлялся к «номинально чистому» человеку в иностранном правительстве и сообщал тому, что «кое-кого схватили за руку непосредственно в банке с вареньем, поэтому не мешало бы обратить внимание и на компанию из США, участвующую в конкурсе». В некоторых случаях это приводило к передаче части контракта американской компании, в других – американцам советовали бороться с собственными взяточниками. Но иногда фирме из США доставался и весь контракт целиком. «Уровень успеха зависит от взаимоотношений США и данной страны… Это часть общей политической динамики. А не что-то такое, что ею управляет», – отмечает Рэндол Форт.
В документах, сопровождавших передачу власти, администрация Буша советовала команде Клинтона уделить этому направлению повышенное внимание, и благодаря усилиям новой администрации здесь продвинулись значительно дальше. Сбор экономических разведданных стал политикой. В ЦРУ стали издавать новый ежедневный разведывательный сборник под названием «Daily Economic Intelligence Briefing». Получивший высший уровень секретности, он печатается всего в 100 экземплярах и рассылается высшему руководству в Белом доме и руководителям департаментов в правительстве. Из четырех ежедневных сборников, готовящихся в ЦРУ, более ограниченный круг допущенных лиц имеет лишь брошюра «President's Daily Briefing» с тиражом в 32 экземпляра. На страницах «Экономического разведывательного ежедневника» на регулярной основе появляется информация об иностранном взяточничестве. В Министерстве торговли, в свою очередь, эти разведданные объединяются вместе с другой информацией других источников в специальном отделе под названием «Центр защиты», учрежденном в свое время министром Рональдом Брауном. Позаимствовав терминологию у ЦРУ, Браун говорил, что этот Центр «выравнивает игровое поле и содействует открытому соревнованию на международной арене торгов» [RWOO].
Но ни у кого, пожалуй, данное направление работы не вызывало столь бурного энтузиазма, как у директора ЦРУ Джеймса Вулси, который следующим образом описывал работу разведки в своей речи в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований в июле 1994 года [JW94]: «То, что мы делаем в коммерческой области, – это очень специфическая вещь. Американские корпорации обязаны действовать в соответствии с законом, именуемым Foreign Corrupt Practices Act (запрещающим всем гражданам, компаниям и представительствам США предлагать взятки любым государственным чиновникам иностранных государств). Это очень жесткий закон. Он заставляет американские корпорации играть честно в 99 процентах всех состязаний за получение зарубежных контрактов. Ни в одной стране нет закона, хотя бы отдаленно напоминающего Foreign Corrupt Practices Act. Множество стран в других частях света, включая некоторых из наших лучших друзей, очень глубоко вовлечены во взяточничество для получения тех контрактов, которые им не удалось бы выиграть обычным путем».
Далее Вулси примерно в тех же деталях описал уже известную схему с подходом американского посла, снабженного разведданными, к главе иностранного государства и то, что за этим обычно следует… «Так что довольно часто – не всегда – контракт пересматривается, и американская компания получает или весь контракт, или его часть. Мы подсчитали, причем очень консервативно, что сбором соответствующей разведывательной информации мы приносим на этих контрактах американскому бизнесу по несколько миллиардов долларов в год. И мы намерены продолжать этим заниматься. Это относительно новая вещь. Но нам это, честно говоря, очень, очень хорошо удается. И мы оказываем весьма позитивное воздействие на контракты для американского бизнеса. Порой я улыбаюсь, читая в газете, что какая-нибудь из этих корпораций, которым мы устроили очень, очень крупные контракты действиями подобного рода, выводит на публику одного из своих директоров и тот говорит „нам не требуется никакой помощи от американского разведывательного сообщества“. Что ж, чудесно, это именно то, как работает разведка»…
Примерно те же самые мысли Вулси повторил и 6 лет спустя, в упомянутой в начале главы статье в Wall Street Journal за 2000-й год, оправдывая использование «Эшелона» для экономического шпионажа США против Европы. Естественно, далеко не все согласились с позицией скромного бойца невидимого фронта Джеймса Вулси. Автор 1C 2000 Данкэн Кэмпбел сразу же отметил, что Вулси заострил внимание лишь на двух (связанных со взятками) случаях из 7 зафиксированных в отчете свидетельств о шпионаже Америки против Западной Европы, где остальные 5 никакого отношения ко взяткам не имеют. Но также в такой интерпретации, по замечанию Кэмпбела, эта информация взъярит пол-Европы. Данные, что компании США получили заказов на миллиарды долларов, просто поразительны и многих приведут в бешенство. Но не потому, что кто-то из европейских политиков станет отрицать, будто некоторые из компаний не переступают черту, а по той причине, что у США нет никакого права быть здесь одновременно и судьей, и судом присяжных, и исполнителем приговора [DCOO].
Но больше всего беспокоит то, добавляет журналист, что вся эта свара из-за перехвата бизнес-коммуникаций затмит проблему, которая значительно серьезнее и, я полагаю, в равной степени должна заботить и американцев, и европейцев. Речь идет о гигантских масштабах вторжения в частную жизнь граждан. Вторжения, осуществляемого службами электронной разведки, будь они американскими, британскими или чьими-то еще. Я совершенно согласен, что то же самое делают и спецслужбы Франции, говорит Кэмпбел, и делают они это столь же бесстыдно, как делал это господин Вулси, когда работал в ЦРУ [КРОО].
Бизнес на страхе
Главная суть скандала, разгоревшегося вокруг «Эшелона» и вообще деятельности разведслужб, сводилась в тому, что прослушивание и перехват линий связи ведутся тотально, без каких-либо санкций судебных органов и вне зависимости от того, виновны в чем-то люди или нет. Ведь главный объект внимания разведок – это иностранные ведомства, компании и граждане, права которых национальные законы государств четко не регламентируют, а законы международные в данном случае никто обычно в расчет не берет. Все это, конечно, никакая не новость, однако подобную «беззаконную» ситуацию удавалось поддерживать до тех пор, пока широкую огласку не получили факты о реальных масштабах слежки и технических возможностях спецслужб.
С лета 2000 года в рамках Европарламента был создан специальный «Временный комитет по системе перехвата Echelon», занявшийся расследованием всех аспектов деятельности англоязычных союзников-шпионов. Правда, на работе комитета сразу же отразились слишком уж разные интересы стран-участниц – если Германия и Франция, к примеру, изначально были настроены очень сердито и решительно, то Британия (как член Эшелона) или Испания (сильно заинтересованная в перехвате баскских сепаратистов, обещанном США), напротив, всячески старались сгладить конфликт с Америкой. Как обычно, результатом столь сильного расхождения мнений стали длинные и не особо плодотворные дискуссии, из-за чего к комитету вскоре прилепился ярлык «беззубой говорильни» [SK01].
Пытаясь выработать сбалансированный подход к решению проблемы, Европарламент не только заслушал свидетельства информированных госчиновников и частных лиц, но также договорился с властями США о визите в страну представителей Комитета для непосредственной встречи с руководством американских спецслужб. Этот визит состоялся в мае 2001 года и завершился весьма характерно, даже не успев начаться. Несмотря на все предварительные договоренности и не опускаясь до объяснения причин, полдюжины американских разведслужб – ЦРУ, АНБ и т. д. – дружно прислали письменные уведомления, в которых кратко сообщили об отказе от встречи. Кто именно выдал такое указание, осталось неизвестным. По сути же дела, американцы бесцеремонно и демонстративно «захлопнули дверь» перед самым носом друзей-европейцев. Тем в ответ оставалось лишь прервать в знак протеста визит и вернуться домой раньше намеченного срока. Более никаких подобных встреч уже не организовывалось, так что официально сам факт существования «Эшелона» по сию пору официально не признан.
Зато главные выводы комитета Европарламента, изложенные и опубликованные летом 2001 года в большом 100-страничном отчете [ЕР01], свелись к тому, что у следствия нет никаких сомнений относительно существования глобальной системы перехвата телекоммуникаций, поддерживаемой совместными силами США, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии, участвующими в данном проекте пропорционально своим возможностям. Система эта, скорее всего, реально именуется «Эшелон», но данная деталь представляется маловажной. Важно же то, что целью системы действительно является перехват не военной связи, а частных и коммерческих коммуникаций.
Для противодействия промышленному шпионажу, членам Евросоюза было рекомендовано выработать единую стратегию защиты на основе европейских криптотехнологий, а самое главное – поддержать проекты, направленные на разработку дружественных пользователю программ шифрования с открытыми исходными кодами. Как организациям и фирмам Европы, так и обществу в целом комитет рекомендовал систематически прибегать к шифрованию электронной почты, дабы в конечном счете закрытие переписки становилось нормой. Одновременно прозвучал призыв к странам-участницам Европейского Союза заключить совместную декларацию о недопустимости промышленного шпионажа друг против друга (здесь следует принять во внимание, что ряд важнейших американских станций радиоперехвата находится непосредственно на территории Великобритании и Германии).