Страница:
- Как это понять?
- Я могу показать.
- Воображаемую модель?
- Нет, настоящую жизнь.
- Ты можешь проникать в грядущее?
- Я охватываю его.
- Как объяснить этот процесс?
- Не спеши. Ко всему придешь сам. Знание - в тебе.
- Когда я увижу то, что обещано?
- Теперь. Немедленно.
- Что надо сделать?
- Абстрагируйся от современности. Нет Сергея Гореницы, нет Киева, нет двадцатого века, нет знакомых людей...
- Это тяжело...
- Вспомни Огневика. Ты видел его прах...
- Понимаю, понимаю... Огонь не исчезает. Он лишь переливается всеохватывающим пламенем на новые и новые объекты...
- Еще раз остановись. Крепко введи в свой разум эту Мысль. В ней - тоже разгадка той тайны, которую ты ищешь. А теперь готовься к путешествию в грядущее планеты. Ты явственно увидишь, ощутишь конфликт между двумя потоками сознания...
Я закрыл глаза. Мозг мой пылал. Как тяжело его взнуздать. Говорят, йоги умеют владеть тем капризным течением, останавливать его или вновь пускать в ураганный полет Не верится! Мышление словно плазма, пойманная в магнитный капкан. Попробуй остановить ее огненную динамику! Но тише... Внимание... Передо мной возникает, как на экране, пылающий текст. Бегут буквы, собираются в слова, фразы. Я спешно читаю их, удивляюсь, ибо еще сохраняю мышление и чувства Сергея Гореницы. "ХРОНИКА КОСМИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ"
Информационный бюллетень Всепланетного Товарищества Галактических Связей
XXI столетие. Восемьдесят второй год
Всеземной референдум одобрил проект междузвездных переселений. Преодолевается демографический кризис и апокалиптическая опасность грядущего, которую предвещают футурологи и прогностики в связи с открытием в Солнечном Регионе Черной Дыры. В продолжение будущих веков Земля сможет переселить в спокойные регионы Вселенной миллиарды душ, дав начало сотням сыновских цивилизаций.
Отпочкованные эволюции будут держать тесную связь с Материнскою Планетой, используя Код Вечности. Многомерная информация с помощью метавременных каналов Гиперпространства свяжет воедино тысячи дружеских миров.
Урочный Час Космического Рождения приближается.
В июне этого года - старт первой экспедиции переселенцев к планетной системе Эпсилон Эридана.
Цель: исследование пространственной и временной топологии в окрестностях коллапсной сферы Солнечного Региона, прорыв за ее пределы, достижение планет у звезды Эпсилон, определение условии для развития люден и их потомства, создание первой колонии, многоплановые эксперименты по изучению взаимозависимости и взаимовлияния земной и чужепланетной флоры и фауны, установление постоянного информационного канала и транспортного моста для будущих переселении.
Транспорт: вакуумно-квантовый галактический крейсер экспериментального типа. Название - "Любовь". Форма - сфероид. Диаметр - пятьсот метров. Масса сто тысяч тонн.
Режим полета: пространственный, форсированный - до 270 тысяч километров в секунду; гиперпространственный, релятивный - до 5 миллиардов километров в секунду по шкале Вечности.
Энергетика: вакуумная, анигиляционная (инверсионный космодвижитель Индрананды для возбуждения виртуальных частиц вакуума). Запасная двигательная система - термоядерная. Резерв горючего - на год форсированного полета в пределах Солнечного Региона со скоростью тысяча километров в секунду.
Управление - автоматическое. Информцентр высшего класса.
Экипаж: четырнадцать душ - семь супружеских пар, которые должны создать колонию пионеров в системе Эпсилон Эридана. Капитан корабля Богдан Полумянный, 32 года, астрофизик, художник, астропилот, инженер-кибернетик. Его подруга Леся, 25 лет, композитор, певица, врач, агроном, швея, физиолог. Помощник капитана, космоштурман крейсера Иван Гора, 28 лет, физик-теоретик, философ, киберконструктор, хирург. Его спутница София, 20 лет, биолог, повариха высшего класса, садовник, балерина. Главный кибернетик крейсера Джон Стил, 30 лет, механик, слесарь, скрипач. Его подруга Любослава Добрана, 18 лет, пчеловод, гинеколог-акушерка, модельер-художница. Главный психолог Девананда Кришна, 31 год, ботаник, педагог, поэт, фольклорист, танцор. Его другиня Рея Анти, 17 лет, воспитательница детей дошкольного возраста, киноинженер, певица, спортсменка высшего класса. Главный энергетик Аллесандро Реальо, 28 лет, радиоинженер, вакуумотехник, пейзажист, кинооператор. Его спутница Мария, 19 лет, массажистка, гигиенистпедагог, теплотехник. Заведующий сектором транспорта для планетных экспедиций Вано Дзоашвили, 25 лет, садовник, историк, космолингвист, астроном. Его подруга Тамар, 20 лет, водитель вездеходов, инженер, живописец, биофизик. Заведующий сектором междузвездной связи Карл Свенборг, 31 год, спортсмен планетного класса, конструктор, музыкант-пианист. Его спутница Тереза, 22 года, инженер-строитель, архитектор, врач, певица, актриса.
Члены экипажа прошли многократные психологические проверки. Полномочная комиссия Всепланетного Товарищества Галактических Связей (ВТГС) утвердила несомненную совместимость первых междузвездных пионеров. Антагонистических тенденций не выявлено.
Впервые для галактического полета используется генотека экипажа, в которой сохраняется психогенокод участников переселения. Отсюда - катастрофические случаи, связанные с возможной смертью члена экипажа, не исключают успеха экспедиции: геноцентр крейсера сможет восстановить психобиотип погибшего.
Земля создала для своих сынов и дочерей почти стопроцентную гарантию безопасности. Планета горячо верит в успех Первой Галактической Экспедиции. Междузвездный мост жизни и спасения будет проложен!
Старт космокрейсера "Любовь" назначен на 21 июня 2082 года. Будет включена Всесолнечная Сеть Связи..."
- Послушай, Черный Папирус! А мне это не снится?
- Что?
- Переселение к далеким мирам, гиперпространственные каналы связи, эра бессмертия... Быть может, это лишь мечта моего подсознания (или, как ты выразился, сносознания), горячо жаждущего такого мира?
- Думай как хочешь. Зерно мечты, родившееся в сердце и разуме искателя, непременно прорастет буйным цветом и даст плод. От вас, людей, зависит, чтобы то цветение было целительным и радостным. А теперь - стань участником того мира, стань его духом, разумом, сердцем. Ты многое поймешь...
Колышется тугая волна времени, бросает меня на высокий гребень, поднимает над веком. Здравствуйте, потомки! Дайте войти в ваши думы, стремления, чувства! Дайте каплю вашего бессмертия!..
Глава 2
Говерла
Они поднимались на Говерлу.
Утренний воздух сладким холодком пронимал легкие. С юга на крыльях рассветного ветерка плыл смерековый дух. Дышалось легко, голова кружилась, словно от веселого праздничного танца.
С камня на камень. Между травами, цветами. Извилистой тропкою-змейкой. А вокруг - горы-волны скалистого моря, а над ними - сизо-прозрачные шарфы туманов.
Вспыхнул алым пожаром восток. Еще не видно светила, а уже ударила огненная стрела в снежную шапку Говерлы. Заискрилась вершина, взвеселила сердце радугой цвета. Казалось, будто некий игривый великан зажег над Карпатами сказочный костер-ватру.
Начал ораторию в небе незримый орган. Подхватили величальную песню легионы птиц. Завибрировал, отражая стоголосое эхо, купол ясно-лазоревого неба.
- Быстрее, быстрее, Богданку, - подгоняла своего друга Леся. - Хочу встретить солнышко на вершине!
- Тогда надо было захватить левитатор, - усмехнулся Богдан. - Взлетели бы за несколько минут на любую вершину!
- Неинтересно. Теряется чувство преодоления, - ответила жена. Преодолевая тяготение усилием мускулов, дыхания, напряжением сердца, ты словно приобщаешься к чувственному и эмоциональному миру предков. Помнишь, как в древней песне: "З верха на верх, а з бору в бiр, з легкою в серцi думкою!.."
- Как сильно и точно сказано! - подхватил Богдан. - Как поэтично! У нас теперь занимаются стихоплетством почти все, но ощущают ли они так предвечно просто?
Леся не ответила. Они уже выбрались на вершину. Небольшая площадка освободилась от снега, посреди нее в розовосолнечной дымке высилась прославленная в целом мире скульптурная группа, созданная век тому назад молодым украинским ваятелем Гнатом Байдою, погибшим в расцвете дарования.
Держа жену за руку, Богдан замер от восхищения. Затем они обошли пьедестал. Остановившись, долго всматривались в лица Матери с Дитем, которые сидели в центре группы. Тревожные и вдохновенные очи, тонкие, чувствительные пальцы поэтессы, художницы, жницы, возлюбленной. То был вековечный образ Матери-Украины - девы-воительницы, которая сквозь пыль веков, сквозь бури исторических, социальных и общественных катаклизмов передала в космическое далеко, в звездное грядущее, свое живое сердце, песню, сказку, волю к бытию, заветы лучших своих сынов-созидателей. Возле ног ее - с левой стороны - Тарас. Он склонил голову на ее колено, закрыв глаза. Но такое мастерство, такая творческая жажда водила рукою Вайды, что все лицо Кобзаря стало всевидением оком Духа. На его устах замерла блаженная улыбка, в ней слушалось беззвучное слово: "Когда Матерь бодрствует, сыну можно отдохнуть. Но я готов снова прийти, Мама. Ты только позови меня - я вернусь!"
С правой стороны от Матери - Леся. Горный трепетный и гордый подснежник, который не может жить и дышать в знойные буйнолистые летние дни, но любит суровые морозные периоды ранней весны. Рядом - Каменяр. Узловатые руки сложены на коленях, тело неподвижно, а за высоким челом - напряжение огненного вулкана мысли и чувства.
Еще и еще фигуры - концентрическими кольцами - окружают Матерь-Деву, породившую их в муках творческого искания и направившую детей своих к вселенским горизонтам.
Леся и Богдан склонились перед Матерью в низком поклоне. Жена прошептала:
- Благослови нас, любимая, в дальний путь. Хотим сохранить твою искру в безднах вечности. Хотим не забыть твоих мук и любви.
- Не забудем, - молвил Богдан. - Пуповина рвется, но дитя в крови несет ее суть и наказ.
Они отошли от скульптурной группы вдохновенные, успокоенные, счастливые. Сели на камне - лицом к солнцу.
- А тебе не тяжело, Богданку, оставлять Землю? Родной край? Скажи - ты не сомневаешься в своем решении?
- Еще как тяжело... - Ясно-карие глаза Богдана потемнели. - Нас вечно разрывает между двумя полюсами тяготения: один - зов правечности, голос прадедов, уют детства; другой - призывная труба тайны, веление сказки, требование новых горизонтов. И то и другое - воля Матерей, воплощенная в нас. Не всегда матерь тела и матерь духа согласуются между собою, но истина там, где зов тайны...
- Это правда, - кивнула Леся, доверчиво взглянув на друга очами-незабудками. - Дни детства - волшебство, но звезды разве напрасно вспыхивают в ночном небе? Они зовут в вечность...
Богдан обнял ее за худенькие плечи, вдохнул хмельной запах пшеничных волос, волнистым потоком ниспадавших на спину. Она осторожно освободилась из его объятий, стала на камне, протянув руки к солнцу. И замерла.
- Вижу, в тебе грусть по Земле гнездится еще глубже, нежели во мне, сказал Богдан. - Да и не только по Земле... По Солнцу... Ты ведь Солнцепоклонник...
- Что человеку нужно? - печально отозвалась Леся, окинув взглядом горную панораму. - Почему в ней - такой небольшой - посеяно болезненное зерно вечной творческой муки?
Богдан не ответил. Взяв жену за руку, помог соскочить с камня и повел ее к тропинке.
- Пора. Времени мало, любимая.
Спускались быстрее. Над полонинами плыли туманы, покрывая травы и цветы самоцветами росы. С правой стороны звенел радужный водопад, тихо журчали из-под талого снега струйки воды, даруя жизнь подснежникам - лазоревым очам земли.
Там, внизу, уже бушевало лето, а тут, над альпийскими лугами, только начиналась ранняя весна.
Леся смеялась, радуясь тому, как Богдан уже в сотый раз бросается с тропинки в сторону, склоняясь над каким-нибудь розовым или белым цветочком.
- Если бы теперь тебя увидели твои поклонники, сомнительно, узнали бы они знаменитого космонавта, известного по телевизионным передачам?!
- Ах, Леся! - словно в забытьи отвечал Богдан. - Я теперь не космонавт. Я - младенец! Милая, если бы навсегда сохранить эту неповторимость, эту красоту. И вот такое чувство, как у меня сегодня!..
- Ты сохранишь, - серьезно ответила Леся. - Я это знаю. А сохранят ли они?
- Кто? - удивился Богдан.
- Те... кто под моим сердцем... Они уже живут - двое твоих сынов. Войдет ли в их душу тревога и радость сего дня?..
Ночевали в Криворивне, над Черемошем. Над мемориалом Франка пламенели радужные зарницы, где-то между горами гулко катилось эхо праздничных песен, приветливо мерцали звезды-огни в домах гуцулов на склонах гор. Богдан сладко дремал в палатке, устав от дневного похода к Говерле, а Леся неутомимо прогуливалась над рекою, вздыхала, глядя на звездное диво небосклона, чутко вслушивалась в тревожную речь Черемоша. Родник души гармонично вливался в течение воды и раскачивался, струился поэтическими строками, в коих были и предчувствие вечной разлуки, и печаль по утрачен ному, и надежда на неведомое, небывалое. В тихой дреме Карпаты,
Спит и сердце мое...
Но уснуть Черемошу
Шум воды не дает.
Среди сумраков ночи
И на миг не молчит,
Бурунами клокочет
И камнями гремит.
Повторяет преданья
Из младенческих снов:
Песни, словно рыданья,
И легенды веков.
Ждет своих бокорашей
С дальних гор, с высоты,
Но в мелеющих водах
Не проходят плоты.
А Говерла грохочет:
- То, Черемош, лишь сны!
Не рыдай среди ночи,
Ожидая весны!
Дам тебе я водицы
В легендарной судьбе,
Звездоносные дети
Поплывут по тебе.
От плаев Верховины,
Там, где сказочный лес,
Полетят в Мирозданье
Бокораши небес!.. "
Правда, правда, - встрепенулось сердце Леси. - Надо преодолеть предвечную печаль прошлого. Нет его, не вернется. И разве не мужество древних бокорашей-плотогонов, разве не бесстрашие опрышков и казаков, разве не их мудрость и песенность с нами летит к иному солнцу? Разве не их бессмертие будет жить в моих детях, ходить по тропинкам дальних миров, подниматься к вершинам неведомых гор?"
- Леся! Леся!
Кто это? Кто?
- Леся! - тревожно зовет из сумрака голос Богдана. - Иди-ка скорее сюда!
Она приближается к палатке, еще не расплескав в груди чувство полноты и успокоенности. Но почему так взволнованно дышит Богдан? Он проснулся, и на его груди тлеет багровый уголек индикатора ОС - Особой Связи. Неужели срочный вызов? Случилось нечто непредвиденное?
Богдан передал Лесе МД - микродинамик. Она поднесла его к уху. Тихий, но торжественный голос сообщал: "
...наконец свершилось. Не фантазия, не гипотезы, не вдохновенные импровизации. Первый сигнал мыслящих существ инопланетной эволюции. Мощный импульсный радиопередатчик генерирует один и тот же комплекс еще не расшифрованной информации в широком спектре частот. Источник сигналов отождествлен с новооткрытой системой красного карлика, в которой предполагается, в соответствии с теорией Червинского-Мильтона, наличие трех планет типа Земля - Меркурий. Звезда локализована между Солнцем и Эпсилоном Эридана, на расстоянии восьми световых лет от Земли. Вот почему Всепланетное Товарищество Галактических Связей рассматривает предложение об изменении и дополнении программы первой галактической экспедиции..."
Богдан выключил передачу. Тревожно взглянул на Лесю:
- Ты поняла?
Она кивнула.
- Могут быть изменения...
- Неужели ты считаешь, что изменят состав экипажа?
- Все может быть. Это решит Совет Товарищества. Но я боюсь не за кого-то, а...
- За меня?
- Да. Такая экспедиция - уже не просто переселение... но и опасное исследование. А ты беременна.
- Ты должен отстоять весь экипаж, как он сложился...
- Знаю, любимая... Уже не уснем. Собираем палатку и улетаем в Солнечный Город...
Солнечный Город охватывал кольцом жилых строений и научно-исследовательских комплексов Эльбрус. Тут же, в древнем кратере, был сооружен один из главных космодромов Земли. Совет Всепланетного Товарищества Галактических Связей созвал чрезвычайное заседание в помещении Космического Конгресса, откуда обсуждения проблем звездоплавания транслировались сетью всепланетной связи для всей Земли.
Кроме выдающихся ученых - теоретиков, конструкторов, философов, экономистов, психологов, - на заседание совета прибыли все члены экипажа космокрейсера "Любовь". Теперь они сидели в первых рядах амфитеатра, тревожно переговаривались.
В центре зала, на кафедре, появилась фигура председателя совета Владислава Ратая, знаменитого фундатора Новой Математики, так называемой Математики Полноты, позволявшей моделировать любое явление, процесс, вещь, существо не только в числовом выражении, но во всей динамичной глубинности причинных связей. Основанием этого революционного инструмента познания стала подвижническая работа ученых двадцатого столетия Боголо и Гука, открывшая пути к гиперпространственным измерениям. Дальнейшие разработки Ратая ставили на крепкий практический фундамент идею многомерности и обещали поразительные открытия в изучении тайн Мироздания.
Председатель пригладил ладонью седые, коротко стриженные волосы, ласково улыбнулся космонавтам, молчаливым поднятием руки приветствовал всех собравшихся. Затем сказал:
- Всем известна радостная новость. Совет экстренно ре: шил: установить контакт с мыслящими существами, сигналы которых мы поймали. Это задание важнее в плане очередности, нежели проблема переселения. Тем более что прецедент встречи братьев по мысли уникален и может открыть небывалые векторы гнозиса. Но для галактического полета у нас в наличии пока что лишь экспериментальный космокрейсер "Любовь". Полетит он. Нам необходимо решить: будут изменения в составе экипажа или нет? Соединить эти два задания или разделить? Кто выскажется?
В четвертом кольце амфитеатра вспыхнул индикатор Особой Связи. На стереоэкране возле Владислава Ратая появилась фигура философа Зигмунда Трайна. Серые пронзительные глаза из-под седых бровей глядели остро и серьезно.
- Разделить, - кратко молвил он.
- Обоснование? - спросил Ратай.
- Слишком несовместимые задания. И первое и второе - уникальны, оригинальны. Мы не имеем права рисковать. Это не прогулка. Для контакта с иносолнечной эволюцией нужна специальная подготовка. Значит, экипаж следует обновить...
- Экипаж имеет универсальную подготовку, - возразил Ратай.
- Но он готовился для формирования новой эволюции, а не для рискованных контактов с неведомой цивилизацией. Кроме того, Леся Полумянная беременна. Предлагаю укомплектовать экипаж исключительно из холостых космонавтов, психологизировать их для выполнения строго определенного задания.
Слово попросила известный психолог Лиана Метье. Ее огромные синие глаза метали с экрана в зал молнии возмущения.
- Мы не можем возвращаться к рассуждениям, давно преодоленным в науке о душе. Новосозданный экипаж, не имеющий долговременной психоадаптации, неминуемо деградирует в полете. Только уравновешенная группа людей разного пола, объединенных любовью, способна решить сложное задание. Неужели вы не понимаете, друг Трайн, что одиночки в многолетнем полете станут злобными аскетами? История показала, что такие люди становятся безразличными к чисто человеческим проблемам, замыкаются в психокапсуле внутреннего мира, а затем превращаются в фанатиков - религиозных, научных или социальных - это уже безразлично.
- Но дети, - возразил Трайн. - Дети Полумянного? Вы их хотите отправить в опасное путешествие, которое, возможно, затянется на десятилетия...
- Тем лучше, - невозмутимо ответила Лиана. - Возможно, именно детям придется завершить задание Земли.
- Мы не имеем права вводить новорожденных в условия, коих они сами не выбирали, - упрямо гнул свое Трайн.
- Простите, друг Трайн, - отозвался с места Богдан Полумянный. - Извините! Ответьте лишь одно: ваши родители согласовали с вами условия вашего рождения именно на этой Земле, в условиях именно этой исторической реальности?
Амфитеатр всколыхнулся от хохота. Даже Зигмунд Трайн скупо улыбнулся, развел руками.
- Мы советовались, - продолжал Богдан. - Хочу высказать мнение всего экипажа космокрейсера. Первое и второе задание следует объединить. Установив контакт, мы передадим Земле необходимую информацию, а затем стартуем к системе Эпсилон Эридана. Прошу поддержать наше волеизъявление!
Глава 3
Катастрофа
Космокрейсер "Любовь" стартовал в запланированное время - 21 июня две тысячи восемьдесят второго года - с кавказского космодрома. Совет ВТГС никаких изменений в состав экипажа не внес, оба задания были объединены. Вся планета провожала своих сыновей и дочерей в дальний путь без возвращения. Отныне только метавременные каналы Кода Вечности будут иногда приносить скупые вести от посланцев Земли из галактической бездны.
Над горными вершинами бушевали грозы. Метеобарьер защищал главный космодром от яростных стихий, в зените сияло пламенное светило.
Полукилометровый аквамариновый сфероид тяжко оторвался от площадки космодрома, низкое мощное гудение магнитно-гравитационных двигателей всколыхнуло горы. Космокрейсер подымался вертикально, солнечный ореол мерцал в защитном поле корабля. Еще несколько минут - и серебристо-зеленоватая чечевица пробила спирали грозовых туч и вышла в стратосферу.
Заработали термоядерные планетарные моторы. Нежно голубой шар Земли отдалялся, засиял трепещущей водянистой игрушкой среди мерцающей огненной бездны.
За шесть дней космокрейсер преодолел несколько миллиардов километров, поднявшись над плоскостью солнечной эклиптики. Тут Богдан Полумянный дал автоматике корабля новую программу, вводящую сфероид в режим междузвездного полета.
Начали действовать вакуумно-квантовые движители. Два месяца они разгоняли космокрейсер до скорости 270 тысяч километров в секунду. Экипаж пребывал в состоянии гипносна. Только достигнув субсветовой скорости, автоматика крейсера выключилась. Вступило в действие искусственное тяготение, экипаж проснулся, на корабле началась нормальная жизнь.
На третьем месяце полета (хотя отсчет времени велся в релятивном режиме) Леся родила двух сыновей-двойняшек. Счастливый Богдан принимал поздравления от товарищей. Все они собрались в кают-компании за праздничным столом. Пили искристые тонизирующие напитки, ели сочные ягоды винограда, выращенные в корабельной оранжерее. Экспансивный Вано Дзоашвили предложил всей группе идти к Лесе, чтобы взглянуть на новорожденных.
Богдан запротестовал. Девананда Кришна поддержал его: дети с матерью находились в специальном биоизоляторе: перед тем как жить в общих помещениях, они должны были пройти профилактическую иммунизацию.
Распевая песни, перебрасываясь шутками, космонавты не услыхали первого сигнала тревоги, прокатившегося по всему крейсеру. А когда багровыми огоньками замерцали индикаторы радиации в кают-компании, уже было поздно. Все одновременно ощутили, как неумолимая, могучая, враждебная сила парализует мозг, скручивает тело, разрушает клетки, останавливает сердце. Первым потерял сознание сильнейший - Вано. Разорвав сорочку на груди, он упал на пол кают-компании, посинев, словно от удушья. Биолог София, взглянув на контрольные автоматы, схватила капитана за руку. Богдан побледнел как мертвец, глаза его были закрыты, руки бессильно опущены вдоль тела. София последним усилием встряхнула его, простонала:
- Капитан! Радиация! Миллиарды рентген... Миллионократная норма...
- Мы попали... в спираль Черной Дыры... теоретики предупреждали... Но кто же знал? - прошептал Богдан. - Конец...
Он бросил угасающий взгляд вокруг. Его друзья, соратники лежали в креслах, на полу кают-компании. Они умирали, и не было в мире такой силы, которая могла бы их спасти. София закрыла глаза.
- Прощай, Богдан... Не забудь детей... Лесю... Единственная надежда...
Полумянный, удерживая ускользающее сознание, поднял тяжелеющие веки. О чем она говорит? Дети? Леся? Его сыны... Они тоже погибнут? Нет, нет... Изолятор окружен мощным магнитным полем, радиация туда не проникла... Какое счастье! Леся с ними. Она тоже будет жить. Любимая приведет космокрейсер к цели, а там... там она воспитает сынов... И быть может, они вернут к жизни всех космонавтов, использовав генотеку корабля... О судьба! Не дай исчезнуть последней надежде!..
Богдан напряг тетиву воли, преодолевая волны бессознательности, увлекающие его во мрак смерти. Он поднялся на дрожащие ноги и, ступая через тела друзей, добрался до пульта связи. Слабеющей рукой включил сигнал тревоги и в то же мгновение услыхал отчаянный крик за спиною:
- Богданку! Что с вами?!
Капитан резко повернулся, держась руками за пульт. У двери кают-компании стояла Леся. Ее бледное лицо было искажено ужасом. Она смотрела на умирающих друзей и ничего не понимала. Глаза расширились от боли и потрясения.
Капитан сползал на пол, тело его тяжелело, по лицу ползла чернота. Леся бросилась к нему, пыталась поддержать.
- Уходи! - прохрипел он. - Беги в изолятор!
Не поняв предупреждения, она схватила его за плечи и ощутила, как волна бессилия и опустошенности передается ей от мужа. А Богдан шептал, еле двигая пересохшими устами:
- Я могу показать.
- Воображаемую модель?
- Нет, настоящую жизнь.
- Ты можешь проникать в грядущее?
- Я охватываю его.
- Как объяснить этот процесс?
- Не спеши. Ко всему придешь сам. Знание - в тебе.
- Когда я увижу то, что обещано?
- Теперь. Немедленно.
- Что надо сделать?
- Абстрагируйся от современности. Нет Сергея Гореницы, нет Киева, нет двадцатого века, нет знакомых людей...
- Это тяжело...
- Вспомни Огневика. Ты видел его прах...
- Понимаю, понимаю... Огонь не исчезает. Он лишь переливается всеохватывающим пламенем на новые и новые объекты...
- Еще раз остановись. Крепко введи в свой разум эту Мысль. В ней - тоже разгадка той тайны, которую ты ищешь. А теперь готовься к путешествию в грядущее планеты. Ты явственно увидишь, ощутишь конфликт между двумя потоками сознания...
Я закрыл глаза. Мозг мой пылал. Как тяжело его взнуздать. Говорят, йоги умеют владеть тем капризным течением, останавливать его или вновь пускать в ураганный полет Не верится! Мышление словно плазма, пойманная в магнитный капкан. Попробуй остановить ее огненную динамику! Но тише... Внимание... Передо мной возникает, как на экране, пылающий текст. Бегут буквы, собираются в слова, фразы. Я спешно читаю их, удивляюсь, ибо еще сохраняю мышление и чувства Сергея Гореницы. "ХРОНИКА КОСМИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ"
Информационный бюллетень Всепланетного Товарищества Галактических Связей
XXI столетие. Восемьдесят второй год
Всеземной референдум одобрил проект междузвездных переселений. Преодолевается демографический кризис и апокалиптическая опасность грядущего, которую предвещают футурологи и прогностики в связи с открытием в Солнечном Регионе Черной Дыры. В продолжение будущих веков Земля сможет переселить в спокойные регионы Вселенной миллиарды душ, дав начало сотням сыновских цивилизаций.
Отпочкованные эволюции будут держать тесную связь с Материнскою Планетой, используя Код Вечности. Многомерная информация с помощью метавременных каналов Гиперпространства свяжет воедино тысячи дружеских миров.
Урочный Час Космического Рождения приближается.
В июне этого года - старт первой экспедиции переселенцев к планетной системе Эпсилон Эридана.
Цель: исследование пространственной и временной топологии в окрестностях коллапсной сферы Солнечного Региона, прорыв за ее пределы, достижение планет у звезды Эпсилон, определение условии для развития люден и их потомства, создание первой колонии, многоплановые эксперименты по изучению взаимозависимости и взаимовлияния земной и чужепланетной флоры и фауны, установление постоянного информационного канала и транспортного моста для будущих переселении.
Транспорт: вакуумно-квантовый галактический крейсер экспериментального типа. Название - "Любовь". Форма - сфероид. Диаметр - пятьсот метров. Масса сто тысяч тонн.
Режим полета: пространственный, форсированный - до 270 тысяч километров в секунду; гиперпространственный, релятивный - до 5 миллиардов километров в секунду по шкале Вечности.
Энергетика: вакуумная, анигиляционная (инверсионный космодвижитель Индрананды для возбуждения виртуальных частиц вакуума). Запасная двигательная система - термоядерная. Резерв горючего - на год форсированного полета в пределах Солнечного Региона со скоростью тысяча километров в секунду.
Управление - автоматическое. Информцентр высшего класса.
Экипаж: четырнадцать душ - семь супружеских пар, которые должны создать колонию пионеров в системе Эпсилон Эридана. Капитан корабля Богдан Полумянный, 32 года, астрофизик, художник, астропилот, инженер-кибернетик. Его подруга Леся, 25 лет, композитор, певица, врач, агроном, швея, физиолог. Помощник капитана, космоштурман крейсера Иван Гора, 28 лет, физик-теоретик, философ, киберконструктор, хирург. Его спутница София, 20 лет, биолог, повариха высшего класса, садовник, балерина. Главный кибернетик крейсера Джон Стил, 30 лет, механик, слесарь, скрипач. Его подруга Любослава Добрана, 18 лет, пчеловод, гинеколог-акушерка, модельер-художница. Главный психолог Девананда Кришна, 31 год, ботаник, педагог, поэт, фольклорист, танцор. Его другиня Рея Анти, 17 лет, воспитательница детей дошкольного возраста, киноинженер, певица, спортсменка высшего класса. Главный энергетик Аллесандро Реальо, 28 лет, радиоинженер, вакуумотехник, пейзажист, кинооператор. Его спутница Мария, 19 лет, массажистка, гигиенистпедагог, теплотехник. Заведующий сектором транспорта для планетных экспедиций Вано Дзоашвили, 25 лет, садовник, историк, космолингвист, астроном. Его подруга Тамар, 20 лет, водитель вездеходов, инженер, живописец, биофизик. Заведующий сектором междузвездной связи Карл Свенборг, 31 год, спортсмен планетного класса, конструктор, музыкант-пианист. Его спутница Тереза, 22 года, инженер-строитель, архитектор, врач, певица, актриса.
Члены экипажа прошли многократные психологические проверки. Полномочная комиссия Всепланетного Товарищества Галактических Связей (ВТГС) утвердила несомненную совместимость первых междузвездных пионеров. Антагонистических тенденций не выявлено.
Впервые для галактического полета используется генотека экипажа, в которой сохраняется психогенокод участников переселения. Отсюда - катастрофические случаи, связанные с возможной смертью члена экипажа, не исключают успеха экспедиции: геноцентр крейсера сможет восстановить психобиотип погибшего.
Земля создала для своих сынов и дочерей почти стопроцентную гарантию безопасности. Планета горячо верит в успех Первой Галактической Экспедиции. Междузвездный мост жизни и спасения будет проложен!
Старт космокрейсера "Любовь" назначен на 21 июня 2082 года. Будет включена Всесолнечная Сеть Связи..."
- Послушай, Черный Папирус! А мне это не снится?
- Что?
- Переселение к далеким мирам, гиперпространственные каналы связи, эра бессмертия... Быть может, это лишь мечта моего подсознания (или, как ты выразился, сносознания), горячо жаждущего такого мира?
- Думай как хочешь. Зерно мечты, родившееся в сердце и разуме искателя, непременно прорастет буйным цветом и даст плод. От вас, людей, зависит, чтобы то цветение было целительным и радостным. А теперь - стань участником того мира, стань его духом, разумом, сердцем. Ты многое поймешь...
Колышется тугая волна времени, бросает меня на высокий гребень, поднимает над веком. Здравствуйте, потомки! Дайте войти в ваши думы, стремления, чувства! Дайте каплю вашего бессмертия!..
Глава 2
Говерла
Они поднимались на Говерлу.
Утренний воздух сладким холодком пронимал легкие. С юга на крыльях рассветного ветерка плыл смерековый дух. Дышалось легко, голова кружилась, словно от веселого праздничного танца.
С камня на камень. Между травами, цветами. Извилистой тропкою-змейкой. А вокруг - горы-волны скалистого моря, а над ними - сизо-прозрачные шарфы туманов.
Вспыхнул алым пожаром восток. Еще не видно светила, а уже ударила огненная стрела в снежную шапку Говерлы. Заискрилась вершина, взвеселила сердце радугой цвета. Казалось, будто некий игривый великан зажег над Карпатами сказочный костер-ватру.
Начал ораторию в небе незримый орган. Подхватили величальную песню легионы птиц. Завибрировал, отражая стоголосое эхо, купол ясно-лазоревого неба.
- Быстрее, быстрее, Богданку, - подгоняла своего друга Леся. - Хочу встретить солнышко на вершине!
- Тогда надо было захватить левитатор, - усмехнулся Богдан. - Взлетели бы за несколько минут на любую вершину!
- Неинтересно. Теряется чувство преодоления, - ответила жена. Преодолевая тяготение усилием мускулов, дыхания, напряжением сердца, ты словно приобщаешься к чувственному и эмоциональному миру предков. Помнишь, как в древней песне: "З верха на верх, а з бору в бiр, з легкою в серцi думкою!.."
- Как сильно и точно сказано! - подхватил Богдан. - Как поэтично! У нас теперь занимаются стихоплетством почти все, но ощущают ли они так предвечно просто?
Леся не ответила. Они уже выбрались на вершину. Небольшая площадка освободилась от снега, посреди нее в розовосолнечной дымке высилась прославленная в целом мире скульптурная группа, созданная век тому назад молодым украинским ваятелем Гнатом Байдою, погибшим в расцвете дарования.
Держа жену за руку, Богдан замер от восхищения. Затем они обошли пьедестал. Остановившись, долго всматривались в лица Матери с Дитем, которые сидели в центре группы. Тревожные и вдохновенные очи, тонкие, чувствительные пальцы поэтессы, художницы, жницы, возлюбленной. То был вековечный образ Матери-Украины - девы-воительницы, которая сквозь пыль веков, сквозь бури исторических, социальных и общественных катаклизмов передала в космическое далеко, в звездное грядущее, свое живое сердце, песню, сказку, волю к бытию, заветы лучших своих сынов-созидателей. Возле ног ее - с левой стороны - Тарас. Он склонил голову на ее колено, закрыв глаза. Но такое мастерство, такая творческая жажда водила рукою Вайды, что все лицо Кобзаря стало всевидением оком Духа. На его устах замерла блаженная улыбка, в ней слушалось беззвучное слово: "Когда Матерь бодрствует, сыну можно отдохнуть. Но я готов снова прийти, Мама. Ты только позови меня - я вернусь!"
С правой стороны от Матери - Леся. Горный трепетный и гордый подснежник, который не может жить и дышать в знойные буйнолистые летние дни, но любит суровые морозные периоды ранней весны. Рядом - Каменяр. Узловатые руки сложены на коленях, тело неподвижно, а за высоким челом - напряжение огненного вулкана мысли и чувства.
Еще и еще фигуры - концентрическими кольцами - окружают Матерь-Деву, породившую их в муках творческого искания и направившую детей своих к вселенским горизонтам.
Леся и Богдан склонились перед Матерью в низком поклоне. Жена прошептала:
- Благослови нас, любимая, в дальний путь. Хотим сохранить твою искру в безднах вечности. Хотим не забыть твоих мук и любви.
- Не забудем, - молвил Богдан. - Пуповина рвется, но дитя в крови несет ее суть и наказ.
Они отошли от скульптурной группы вдохновенные, успокоенные, счастливые. Сели на камне - лицом к солнцу.
- А тебе не тяжело, Богданку, оставлять Землю? Родной край? Скажи - ты не сомневаешься в своем решении?
- Еще как тяжело... - Ясно-карие глаза Богдана потемнели. - Нас вечно разрывает между двумя полюсами тяготения: один - зов правечности, голос прадедов, уют детства; другой - призывная труба тайны, веление сказки, требование новых горизонтов. И то и другое - воля Матерей, воплощенная в нас. Не всегда матерь тела и матерь духа согласуются между собою, но истина там, где зов тайны...
- Это правда, - кивнула Леся, доверчиво взглянув на друга очами-незабудками. - Дни детства - волшебство, но звезды разве напрасно вспыхивают в ночном небе? Они зовут в вечность...
Богдан обнял ее за худенькие плечи, вдохнул хмельной запах пшеничных волос, волнистым потоком ниспадавших на спину. Она осторожно освободилась из его объятий, стала на камне, протянув руки к солнцу. И замерла.
- Вижу, в тебе грусть по Земле гнездится еще глубже, нежели во мне, сказал Богдан. - Да и не только по Земле... По Солнцу... Ты ведь Солнцепоклонник...
- Что человеку нужно? - печально отозвалась Леся, окинув взглядом горную панораму. - Почему в ней - такой небольшой - посеяно болезненное зерно вечной творческой муки?
Богдан не ответил. Взяв жену за руку, помог соскочить с камня и повел ее к тропинке.
- Пора. Времени мало, любимая.
Спускались быстрее. Над полонинами плыли туманы, покрывая травы и цветы самоцветами росы. С правой стороны звенел радужный водопад, тихо журчали из-под талого снега струйки воды, даруя жизнь подснежникам - лазоревым очам земли.
Там, внизу, уже бушевало лето, а тут, над альпийскими лугами, только начиналась ранняя весна.
Леся смеялась, радуясь тому, как Богдан уже в сотый раз бросается с тропинки в сторону, склоняясь над каким-нибудь розовым или белым цветочком.
- Если бы теперь тебя увидели твои поклонники, сомнительно, узнали бы они знаменитого космонавта, известного по телевизионным передачам?!
- Ах, Леся! - словно в забытьи отвечал Богдан. - Я теперь не космонавт. Я - младенец! Милая, если бы навсегда сохранить эту неповторимость, эту красоту. И вот такое чувство, как у меня сегодня!..
- Ты сохранишь, - серьезно ответила Леся. - Я это знаю. А сохранят ли они?
- Кто? - удивился Богдан.
- Те... кто под моим сердцем... Они уже живут - двое твоих сынов. Войдет ли в их душу тревога и радость сего дня?..
Ночевали в Криворивне, над Черемошем. Над мемориалом Франка пламенели радужные зарницы, где-то между горами гулко катилось эхо праздничных песен, приветливо мерцали звезды-огни в домах гуцулов на склонах гор. Богдан сладко дремал в палатке, устав от дневного похода к Говерле, а Леся неутомимо прогуливалась над рекою, вздыхала, глядя на звездное диво небосклона, чутко вслушивалась в тревожную речь Черемоша. Родник души гармонично вливался в течение воды и раскачивался, струился поэтическими строками, в коих были и предчувствие вечной разлуки, и печаль по утрачен ному, и надежда на неведомое, небывалое. В тихой дреме Карпаты,
Спит и сердце мое...
Но уснуть Черемошу
Шум воды не дает.
Среди сумраков ночи
И на миг не молчит,
Бурунами клокочет
И камнями гремит.
Повторяет преданья
Из младенческих снов:
Песни, словно рыданья,
И легенды веков.
Ждет своих бокорашей
С дальних гор, с высоты,
Но в мелеющих водах
Не проходят плоты.
А Говерла грохочет:
- То, Черемош, лишь сны!
Не рыдай среди ночи,
Ожидая весны!
Дам тебе я водицы
В легендарной судьбе,
Звездоносные дети
Поплывут по тебе.
От плаев Верховины,
Там, где сказочный лес,
Полетят в Мирозданье
Бокораши небес!.. "
Правда, правда, - встрепенулось сердце Леси. - Надо преодолеть предвечную печаль прошлого. Нет его, не вернется. И разве не мужество древних бокорашей-плотогонов, разве не бесстрашие опрышков и казаков, разве не их мудрость и песенность с нами летит к иному солнцу? Разве не их бессмертие будет жить в моих детях, ходить по тропинкам дальних миров, подниматься к вершинам неведомых гор?"
- Леся! Леся!
Кто это? Кто?
- Леся! - тревожно зовет из сумрака голос Богдана. - Иди-ка скорее сюда!
Она приближается к палатке, еще не расплескав в груди чувство полноты и успокоенности. Но почему так взволнованно дышит Богдан? Он проснулся, и на его груди тлеет багровый уголек индикатора ОС - Особой Связи. Неужели срочный вызов? Случилось нечто непредвиденное?
Богдан передал Лесе МД - микродинамик. Она поднесла его к уху. Тихий, но торжественный голос сообщал: "
...наконец свершилось. Не фантазия, не гипотезы, не вдохновенные импровизации. Первый сигнал мыслящих существ инопланетной эволюции. Мощный импульсный радиопередатчик генерирует один и тот же комплекс еще не расшифрованной информации в широком спектре частот. Источник сигналов отождествлен с новооткрытой системой красного карлика, в которой предполагается, в соответствии с теорией Червинского-Мильтона, наличие трех планет типа Земля - Меркурий. Звезда локализована между Солнцем и Эпсилоном Эридана, на расстоянии восьми световых лет от Земли. Вот почему Всепланетное Товарищество Галактических Связей рассматривает предложение об изменении и дополнении программы первой галактической экспедиции..."
Богдан выключил передачу. Тревожно взглянул на Лесю:
- Ты поняла?
Она кивнула.
- Могут быть изменения...
- Неужели ты считаешь, что изменят состав экипажа?
- Все может быть. Это решит Совет Товарищества. Но я боюсь не за кого-то, а...
- За меня?
- Да. Такая экспедиция - уже не просто переселение... но и опасное исследование. А ты беременна.
- Ты должен отстоять весь экипаж, как он сложился...
- Знаю, любимая... Уже не уснем. Собираем палатку и улетаем в Солнечный Город...
Солнечный Город охватывал кольцом жилых строений и научно-исследовательских комплексов Эльбрус. Тут же, в древнем кратере, был сооружен один из главных космодромов Земли. Совет Всепланетного Товарищества Галактических Связей созвал чрезвычайное заседание в помещении Космического Конгресса, откуда обсуждения проблем звездоплавания транслировались сетью всепланетной связи для всей Земли.
Кроме выдающихся ученых - теоретиков, конструкторов, философов, экономистов, психологов, - на заседание совета прибыли все члены экипажа космокрейсера "Любовь". Теперь они сидели в первых рядах амфитеатра, тревожно переговаривались.
В центре зала, на кафедре, появилась фигура председателя совета Владислава Ратая, знаменитого фундатора Новой Математики, так называемой Математики Полноты, позволявшей моделировать любое явление, процесс, вещь, существо не только в числовом выражении, но во всей динамичной глубинности причинных связей. Основанием этого революционного инструмента познания стала подвижническая работа ученых двадцатого столетия Боголо и Гука, открывшая пути к гиперпространственным измерениям. Дальнейшие разработки Ратая ставили на крепкий практический фундамент идею многомерности и обещали поразительные открытия в изучении тайн Мироздания.
Председатель пригладил ладонью седые, коротко стриженные волосы, ласково улыбнулся космонавтам, молчаливым поднятием руки приветствовал всех собравшихся. Затем сказал:
- Всем известна радостная новость. Совет экстренно ре: шил: установить контакт с мыслящими существами, сигналы которых мы поймали. Это задание важнее в плане очередности, нежели проблема переселения. Тем более что прецедент встречи братьев по мысли уникален и может открыть небывалые векторы гнозиса. Но для галактического полета у нас в наличии пока что лишь экспериментальный космокрейсер "Любовь". Полетит он. Нам необходимо решить: будут изменения в составе экипажа или нет? Соединить эти два задания или разделить? Кто выскажется?
В четвертом кольце амфитеатра вспыхнул индикатор Особой Связи. На стереоэкране возле Владислава Ратая появилась фигура философа Зигмунда Трайна. Серые пронзительные глаза из-под седых бровей глядели остро и серьезно.
- Разделить, - кратко молвил он.
- Обоснование? - спросил Ратай.
- Слишком несовместимые задания. И первое и второе - уникальны, оригинальны. Мы не имеем права рисковать. Это не прогулка. Для контакта с иносолнечной эволюцией нужна специальная подготовка. Значит, экипаж следует обновить...
- Экипаж имеет универсальную подготовку, - возразил Ратай.
- Но он готовился для формирования новой эволюции, а не для рискованных контактов с неведомой цивилизацией. Кроме того, Леся Полумянная беременна. Предлагаю укомплектовать экипаж исключительно из холостых космонавтов, психологизировать их для выполнения строго определенного задания.
Слово попросила известный психолог Лиана Метье. Ее огромные синие глаза метали с экрана в зал молнии возмущения.
- Мы не можем возвращаться к рассуждениям, давно преодоленным в науке о душе. Новосозданный экипаж, не имеющий долговременной психоадаптации, неминуемо деградирует в полете. Только уравновешенная группа людей разного пола, объединенных любовью, способна решить сложное задание. Неужели вы не понимаете, друг Трайн, что одиночки в многолетнем полете станут злобными аскетами? История показала, что такие люди становятся безразличными к чисто человеческим проблемам, замыкаются в психокапсуле внутреннего мира, а затем превращаются в фанатиков - религиозных, научных или социальных - это уже безразлично.
- Но дети, - возразил Трайн. - Дети Полумянного? Вы их хотите отправить в опасное путешествие, которое, возможно, затянется на десятилетия...
- Тем лучше, - невозмутимо ответила Лиана. - Возможно, именно детям придется завершить задание Земли.
- Мы не имеем права вводить новорожденных в условия, коих они сами не выбирали, - упрямо гнул свое Трайн.
- Простите, друг Трайн, - отозвался с места Богдан Полумянный. - Извините! Ответьте лишь одно: ваши родители согласовали с вами условия вашего рождения именно на этой Земле, в условиях именно этой исторической реальности?
Амфитеатр всколыхнулся от хохота. Даже Зигмунд Трайн скупо улыбнулся, развел руками.
- Мы советовались, - продолжал Богдан. - Хочу высказать мнение всего экипажа космокрейсера. Первое и второе задание следует объединить. Установив контакт, мы передадим Земле необходимую информацию, а затем стартуем к системе Эпсилон Эридана. Прошу поддержать наше волеизъявление!
Глава 3
Катастрофа
Космокрейсер "Любовь" стартовал в запланированное время - 21 июня две тысячи восемьдесят второго года - с кавказского космодрома. Совет ВТГС никаких изменений в состав экипажа не внес, оба задания были объединены. Вся планета провожала своих сыновей и дочерей в дальний путь без возвращения. Отныне только метавременные каналы Кода Вечности будут иногда приносить скупые вести от посланцев Земли из галактической бездны.
Над горными вершинами бушевали грозы. Метеобарьер защищал главный космодром от яростных стихий, в зените сияло пламенное светило.
Полукилометровый аквамариновый сфероид тяжко оторвался от площадки космодрома, низкое мощное гудение магнитно-гравитационных двигателей всколыхнуло горы. Космокрейсер подымался вертикально, солнечный ореол мерцал в защитном поле корабля. Еще несколько минут - и серебристо-зеленоватая чечевица пробила спирали грозовых туч и вышла в стратосферу.
Заработали термоядерные планетарные моторы. Нежно голубой шар Земли отдалялся, засиял трепещущей водянистой игрушкой среди мерцающей огненной бездны.
За шесть дней космокрейсер преодолел несколько миллиардов километров, поднявшись над плоскостью солнечной эклиптики. Тут Богдан Полумянный дал автоматике корабля новую программу, вводящую сфероид в режим междузвездного полета.
Начали действовать вакуумно-квантовые движители. Два месяца они разгоняли космокрейсер до скорости 270 тысяч километров в секунду. Экипаж пребывал в состоянии гипносна. Только достигнув субсветовой скорости, автоматика крейсера выключилась. Вступило в действие искусственное тяготение, экипаж проснулся, на корабле началась нормальная жизнь.
На третьем месяце полета (хотя отсчет времени велся в релятивном режиме) Леся родила двух сыновей-двойняшек. Счастливый Богдан принимал поздравления от товарищей. Все они собрались в кают-компании за праздничным столом. Пили искристые тонизирующие напитки, ели сочные ягоды винограда, выращенные в корабельной оранжерее. Экспансивный Вано Дзоашвили предложил всей группе идти к Лесе, чтобы взглянуть на новорожденных.
Богдан запротестовал. Девананда Кришна поддержал его: дети с матерью находились в специальном биоизоляторе: перед тем как жить в общих помещениях, они должны были пройти профилактическую иммунизацию.
Распевая песни, перебрасываясь шутками, космонавты не услыхали первого сигнала тревоги, прокатившегося по всему крейсеру. А когда багровыми огоньками замерцали индикаторы радиации в кают-компании, уже было поздно. Все одновременно ощутили, как неумолимая, могучая, враждебная сила парализует мозг, скручивает тело, разрушает клетки, останавливает сердце. Первым потерял сознание сильнейший - Вано. Разорвав сорочку на груди, он упал на пол кают-компании, посинев, словно от удушья. Биолог София, взглянув на контрольные автоматы, схватила капитана за руку. Богдан побледнел как мертвец, глаза его были закрыты, руки бессильно опущены вдоль тела. София последним усилием встряхнула его, простонала:
- Капитан! Радиация! Миллиарды рентген... Миллионократная норма...
- Мы попали... в спираль Черной Дыры... теоретики предупреждали... Но кто же знал? - прошептал Богдан. - Конец...
Он бросил угасающий взгляд вокруг. Его друзья, соратники лежали в креслах, на полу кают-компании. Они умирали, и не было в мире такой силы, которая могла бы их спасти. София закрыла глаза.
- Прощай, Богдан... Не забудь детей... Лесю... Единственная надежда...
Полумянный, удерживая ускользающее сознание, поднял тяжелеющие веки. О чем она говорит? Дети? Леся? Его сыны... Они тоже погибнут? Нет, нет... Изолятор окружен мощным магнитным полем, радиация туда не проникла... Какое счастье! Леся с ними. Она тоже будет жить. Любимая приведет космокрейсер к цели, а там... там она воспитает сынов... И быть может, они вернут к жизни всех космонавтов, использовав генотеку корабля... О судьба! Не дай исчезнуть последней надежде!..
Богдан напряг тетиву воли, преодолевая волны бессознательности, увлекающие его во мрак смерти. Он поднялся на дрожащие ноги и, ступая через тела друзей, добрался до пульта связи. Слабеющей рукой включил сигнал тревоги и в то же мгновение услыхал отчаянный крик за спиною:
- Богданку! Что с вами?!
Капитан резко повернулся, держась руками за пульт. У двери кают-компании стояла Леся. Ее бледное лицо было искажено ужасом. Она смотрела на умирающих друзей и ничего не понимала. Глаза расширились от боли и потрясения.
Капитан сползал на пол, тело его тяжелело, по лицу ползла чернота. Леся бросилась к нему, пыталась поддержать.
- Уходи! - прохрипел он. - Беги в изолятор!
Не поняв предупреждения, она схватила его за плечи и ощутила, как волна бессилия и опустошенности передается ей от мужа. А Богдан шептал, еле двигая пересохшими устами: