- Я так и подумала, что вы вернетесь.
- Скажите, та девушка в голубом костюмчике - кажется, Стоукс? - где она живет?
- Слушайте, я видела, тут люди с носилками выходили... Кого это вынесли?
- Джозефа.
Ее глаза заблестели слезами.
- Ох, этого я и боялась! Бедный человек! Никогда никому слова дурного не сказал, мухи не обидел... А как это случилось?
- Все, что я знаю, это что он погиб от огнестрельного ранения... Так как насчет девушки?..
- Конечно-конечно! Она живет на Годолфин-стрит, прямо на углу. Это такой особняк, который переделали в многоквартирный дом. По-моему, номер пятнадцатый. Но вы его все равно не спутаете.
- Спасибо.
- Но я не уверена, что вы застанете ее дома. Она работает медсестрой в Хортон Рэдфорд, так что все зависит от того, в какую она сегодня смену...
Хортон Рэдфорд был частным госпиталем, довольно шикарным и дорогим.
- А что известно о Дэвиде? - Толстуха хотела выжать из него информации сколько только можно.
- Его я так и не встретил. Именно поэтому я хочу поговорить с девушкой.
Было четыре часа, дети как раз возвращались домой из соседней младшей школы. Небо налилось свинцом, и редкие крупные капли дождя уже расползлись кляксами на сером асфальте. Похоже, надвигался ливень, но судя по всему, Годолфин-стрит была недалеко.
Дом номер пятнадцать представлял собой солидный георгианский особняк, перестроенный под многоквартирный дом с сохранением прежнего фасада. Впрочем, внутри уже мало что напоминало о георгианской элегантности. На доске со списком жильцов Уайклифф нашел табличку "М.К.Стоукс" под номером третьим на втором этаже. Он взошел по лестнице и позвонил в дверь.
Он уже думал было плюнуть и уйти, когда дверь наконец приоткрылась на длину цепочки, и в щель он увидел лицо девушки. Глаза ее были припухлы, а волосы спутаны. Уайклифф предъявил ей свои документы.
Девушка колебалась, но так и не спросила, что ему нужно. Вместо этого она пролепетала:
- Подождите минутку...
Дверь закрылась опять, но через пару минут распахнулась вновь.
- Проходите.
Теперь волосы у нее были причесаны, и она была в домашнем платье. Комната, куда она привела Уайклиффа, была невелика, но казалась слишком большой для имеющейся тут мебели: пара кресел, стол, гардероб, книжный шкаф и телевизор. Высокое прямоугольное окно с мелким переплетом, оставшимся от старинного особняка, казалось пришельцем из прошлого века. Тут ощущался аромат женщины, но женщины, не слишком склонной к утонченности.
- Я была в постели - я, знаете ли, дежурю медсестрой по ночам в Хортон Рэдфорд... - Она закурила сигарету и затянулась с жадностью заядлой курильщицы, потом откинулась в кресле и прикрыла ноги полой платья. Она ходила в доме босиком. Она смотрела на Уайклиффа скорее возбужденно, чем приветливо.
- Что, вы пришли насчет Дэвида?
- А почему вы об этом спрашиваете?
- Ну, Дэвид Клемент из антикварной лавки... Я уже начала беспокоиться. Я не виделась и не говорила с ним с самой субботы, а магазин теперь закрыт.
Уайклифф испытал огромное разочарование.
- Видите ли, я хотел бы пообщаться с кем-нибудь из Клементов, и наделся, что вы мне поможете.
- Что-нибудь случилось?
- Вполне возможно, что магазин подвергся нападению. Точнее, вторжению. Задняя дверь была незаперта, и пока мы не поговорим с Клементами, мы не можем сказать наверняка, произошло ли вторжение в дом или нет.
Кажется, на девушку этот аргумент произвел впечатление. Она заговорила:
- Не знаю, куда они подевались. Просто не понимаю. У нас с Дэвидом была вообще-то договоренность встретиться утром в воскресенье, но он так и не позвонил. Я звонила к ним в офис пару раз, но никто не брал трубку, а сегодня прихожу - они закрыты... - она нервно отбросила со лба прядь волос. - Дэвид вообще часто чудит, он уже не первый раз куда-то уезжает, не сказав мне ни слова. Но ведь Джозеф-то должен быть на месте!
Она обладала профессиональной самоуверенностью медсестры, и пыталась говорить на языке, принятом в престижном Хортон Рэдфорд, куда пациентов привозят на сверкающих лимузинах; но это был чисто внешний лоск, и на самом деле она была, вероятно, абсолютно заурядной молодой женщиной.
- А вы ничего плохого не подозреваете?
- Да нет же, нет! - она быстрым движением скрестила ноги. - Я слегка встревожена, вот и все. Ведь это понятно, не правда ли?
В комнате имелось еще две двери. Одна была распахнута прямо на кухню, а вторая была прикрыта; за нею, очевидно, находилась спальня.
- Вы хорошо его знаете?
- Достаточно хорошо, ну и что с того? - Она помолчала. - Мы встречаемся с ним уже больше года, и когда представляется возможность, спим вместе. Устраивает вас такой ответ?
Тогда Уайклифф рассказал ей о Джозефе, и девушка была потрясена:
- Как? Вы хотите сказать, что Джозефа нет? Его убили?
- Очень смахивает на убийство, но в любом случае нам нужно обязательно достать его брата.
Девушка молчала, словно все еще пытаясь осознать случившееся.
- Но... Вы же не думаете, что Дэвид мог убить брата?
Уайклифф произнес неохотно:
- Я сообщил вам только то, что Джозеф мертв, а Дэвид отсутствует.
Она пытливо глядела Уайклиффу в глаза, пытаясь сообразить, как ей быть.
- Надеюсь, что вы были со мной так откровенны потому, что не верите, будто Дэвид мог убить брата - или кого-нибудь еще, - наконец выдавила она.
- Похоже, что вы в этом совершенно уверены.
- Именно. Как большинство некрупных мужчин Дэвид бывает иногда агрессивен, но в нем нет склонности к насилию. Если спишь с мужчиной достаточно долго, начинаешь понимать такие вещи.
Она встала и несколько слишком энергично раздавила окурок в пепельнице.
- А что вам нужно от меня?
- Только информация. Когда вы в последний раз видели Дэвида?
Ему пришлось подождать, пока она закуривала снова, ожесточенно щелкая зажигалкой.
- Вечером в субботу. Дело в том, что на субботу меня освободили от дежурства в больнице, и мы провели весь день вместе, примерно до половины восьмого. Потом он ушел, потому что у него была назначена в лавке встреча.
- А он не говорил, с кем у него назначена встреча?
По тому, как внезапно изменилось выражение ее лица, стало ясно, что ее посетила какая-то неожиданная догадка, но девушка сказала только:
- Нет, просто какой-то парень собирался ему что-то продать. Что-то необычное. Знаете, они часто занимаются своим бизнесом и в нерабочее время - продают, покупают.
- В субботу, когда вы были вдвоем, Дэвид вел себя как обычно?
- Ну да! - Она нахмурилась, словно силясь восстановить картину того дня. - Он пришел сразу после ленча, и мы поехали в Хембери, где какая-то старая дева собиралась продавать свои фамильные драгоценности. В основном это были серебряные вещицы, не очень-то ценные, и Дэвида это дело не заинтересовало. Мы вернулись сюда, я приготовила поесть, ну и... Одним словом, чуть раньше восьми он ушел.
- И с того момента вы с ним не беседовали по телефону и не виделись?
- Я же вам сказала, что нет. Мы с ним договорились созвониться предположительно утром в воскресенье, и я почти ждала, что он приедет сюда, но он так и не объявился.
- А как по-вашему, братья ладили друг с другом?
- Думаю, да. Наверно, у них отношения были получше, чем у многих других братьев, которые вместе ведут один бизнес. Джо всегда все приводит... приводил в порядок, и был немножко "тормозом", когда речь заходила о чем-то новеньком, необычном, но Дэвид всегда умел найти с ним общий язык.
- У Джозефа была какая-то женщина?
Девушка рассмеялась:
- Вот уж не сказала бы! Он боялся женщин.
- Он часто выходил из дому?
- Трудно сказать. Когда я приходила к ним, он то был дома, то его не было. Но мы особой разницы не чувствовали. Если Джо оказывался дома, то сидел в своей комнатке запершись, наедине со своими возлюбленными марками.
- Бизнес у них шел хорошо?
- Думаю, да. Дэвиду денег хватало.
- У них есть родственники?
- Родители давно умерли. А о других родственниках я понятия не имею. И Дэвид никогда не рассказывал о них.
Уайклифф еще раз мельком оглядел комнату; здесь не было ничего такого, что давало бы намек на личность хозяйки. Словно номер в отеле.
- Когда Дэвид был у вас в субботу, он приехал на своей машине?
- Нет, мы ездили в Хембери на моем "Мини". Мне нравится водить.
- А у братьев было много друзей?
- Ну, не думаю. Они не так легко сходятся с людьми... Мне кажется, Джо иногда встречался с каким-то другом, но не дома, так что я не знаю, кто это был.
- Может, майор Паркин?
Она растянула губы в усмешке:
- Майоришка? Вполне возможно.
Уайклифф задавал вопросы наугад, словно закидывал удочку, надеясь на крупный улов. Что-то в поведении девушки ему казалось странным, но он еще не мог точно сказать, в чем дело. Да, она была потрясена смертью Джозефа и расстроена исчезновением своего любовника, но...
- А как вы думаете, у них были враги?
- Враги? Нет, навряд ли, они не из тех людей, кто любит пакостить своим ближним.
В окно забарабанил дождь, над городом висели свинцовые облака.
- У вас есть фотография Дэвида?
- Фотография? Ну, приличной нету. Я делала только любительские снимки... - Она посмотрела на Уайклиффа с укоризной. - Нет, вы все-таки думаете, что это он застрелил Джозефа!
- Ничего такого я не думаю, но раз Дэвид исчез, нам необходимо его найти, понимаете?
Она поднялась, ушла в спальню, и через минуту вернулась с тремя фотоснимками в руке.
- Ну вот, все что я вам могу предоставить.
На одном снимке был изображен Дэвид Клемент в плавках рядом с девушкой в бикини, на борту яхты. Девушка положила руку ему на плечо - она была на сантиметр -другой выше Дэвида.
- А кому принадлежала яхта?
- Дэвиду.
- А вы мне не говорили, что у него имелась яхта.
- А вы меня об этом не спрашивали.
- Где он ее держал?
- Сейчас она на приколе у Сент-Джуллиота, но всю зиму она простояла у Моркома на причале.
- Как давно Дэвид забрал оттуда яхту?
Девушка нахмурилась, соображая.
- Ну, недели две назад. Дэвид любит кататься на яхте и старается сделать сезон подольше...
- Это большое судно?
- Что вы называете большим? Каюта на четверых и обычные службы...
- У нее есть имя?
- Когда Дэвид ее купил, то дал имя "Манна". Это была шутка, потому что когда он ее покупал, вместо манны небесной на землю пал жуткий ливень.
Это сообщение вызвало соображения, которые были неблагоприятны для Дэвида Клемента...
Уайклифф сунул фотографии во внутренний карман пиджака, заметив:
- Я заберу это с собой, и хотел бы вдобавок получить краткое описание внешности Дэвида...
- Если уж таков ваш долг... Ну, роста он примерно метр шестьдесят восемь, худенький, с почти черными волосами и очень бледной кожей...
- Что на нем было одето, когда вы в последний раз видели его?
- Модный такой пушистый блейзер и слаксы, замшевые туфли... Да, по-моему, на нем еще была такая серо-зеленая рубашка...
Уайклифф уставился на девушку сонными глазами, в глубине души прикидывая, о чем она умалчивает...
- Знаете, там, в конторе, на полу лежит разбитая статуэтка обнаженной девушки...
- Разбитая? - Она была удивлена. - Это ведь Моника. Дэвид держал ее на столе в конторе, чтобы дразнить Джозефа, который слишком уж пуританин... Конечно, Моника чересчур уж порочна на вид... Дэвид говорит, это одна из шести статуэток, заказанных более ста лет назад одному известному скульптору-керамику одним богатым клиентом, который собирался раздарить статуэтки своим друзьям... Постойте, а Джозеф был убит в конторе?
- Нет, в своей комнате.
Похоже, говорить больше было не о чем, и Уайклифф откланялся. На улице было мокро, но дождь прекратился. Время от времени все еще вспыхивали молнии и громыхали раскаты грома.
Уайклифф почувствовал себя в положении жонглера, который пытается удержать в воздухе слишком много шариков сразу; или, точнее, словно ему предстоит собрать головоломку-мозаику из кусочков, причем не все фрагменты подходят к картинке. Револьвер на пляже, ограбление в доме Паркинов, труп Джозефа, чей-то визит в магазине вечером в субботу, оставшаяся открытой задняя дверь и оставленный гореть свет, исчезновение Дэвида, машина, яхта...
Значит, Дэвид вышел из квартиры на Годолфин-стрит еще до восьми вечером в субботу, чтобы встретиться с клиентом; в этой встрече Джозеф мог участвовать или нет, но сейчас он мертв, а Дэвид испарился. Машину слышали и видели на набережной в Сент-Джуллиот посреди ночи, и примерно в то же время на пляж был выброшен револьвер.
Яхта стала новым звеном в этой цепи, и она явно связывала каким-то образом набережную Сент-Джуллиота с остальными элементами картины.
Полицейский "рейндж ровер" проталкивался по Бир-стрит, констебль в форме уговаривал зевак разойтись от антикварной лавки. Репортер из местной газетки узнал Уайклиффа:
- А что сталось с другим братом, мистер Уайклифф?
- Мы пытаемся установить с ним связь, - проронил Уайклифф и юркнул в магазин. В конторе он нашел Керси.
- Ну, как продвигается дело?
- Диксон закончил свою хирургическую операцию на ковре, и вырезанный кусок мы отправили Фрэнксу. Фаулер нашел под кроватью пулю, которая застряла в хламе, который лежал там еще с допотопных времен... Я послал ее на экспертизу к Мелвиллу. Пуля слегка сплющена, но я видел, как экспертиза справляется и в еще более худших случаях. Смит все еще трудится в спальне, другие - в остальной части квартиры.
- Здесь внизу еще ничего не трогали?
- Пока нет.
- Хорошо. К Клементам приходил клиент, в субботу вечером, часов в восемь. Человек хотел что-то продать, и велика вероятность, что они совершили сделку именно здесь. Когда Смит закончит там наверху, пусть займется этой комнатой.
- Что еще?
- Насчет Молли Стоукс... Она живет в многоквартирном доме на углу Годолфин-стрит. Она работает медсестрой в Хортон Рэдфорд. Я хочу, чтобы за ней проследили. Самое главное, чтобы она не подозревала, что за ней наблюдают...И конечно, мне нужна ее фотография в верхней одежде.
- Это что, подружка Дэвида? - на некрасивом, умном лице Керси заиграло любопытство.
- Да. Причем, мне показалось, что если смерть Джозефа ее действительно потрясла, то исчезновение ее дружка - вовсе нет. Я не хочу сказать, что она ожидала этого, но просто она была вовсе не так уж встревожена, как этого можно было ожидать.
- Думаете, она в курсе, где он находится?
- Вполне возможно. Во всяком случае, пару дней понаблюдать за ней невредно.
Уайклифф снова прошел через лавку и поднялся по винтовой лестнице. Диксон и Фаулер работали теперь в малой гостиной - методически обыскивали помещение. Скорее всего, это окажется напрасным трудом, но ведь заранее не скажешь? Следствие - очень трудоемкое занятие.
Он протянул Смиту снимки, взятые у Молли.
- Увеличьте это до разумных размеров, чтобы пустить их в служебное обращение...
Ну что ж, маховик постепенно набирал обороты.
Уайклифф спустился и выбрался из дома через боковую дверь. На улице снова шел дождь, и это оказалось более сильным средством против зевак, чем одинокий полицейский, охраняющий парадный вход от любопытных. Толстуха в кафе напротив сервировала столы к ужину. Теперь на каждом столе посредине стояла художественно выполненная свеча в подсвечнике. Уайклифф пошел вниз по Бир-стрит к гавани, где у таможни был припаркован полицейский фургон. В маленьком дежурном помещении молодой констебль строчил свой отчет об опросе окрестных жителей, и тишину прерывали только редкие переговоры по полицейской рации.
- Телефон работает? - спросил Уайклифф.
- Да, сэр.
Он проверил номер по своей записной книжке и накрутил диск.
- Миссис Уильямс? Тоби дома?
Тоби Уильямс жил в Сент-Джуллиоте. Свою небольшую пенсию он здорово пополнял тем, что присматривал за лодками и яхтами, пришвартованными у деревеньки. Его участок доходил почти до самого пляжа, там у него стоял сарай, где владельцы яхт хранили всякие снасти.
- А, мистер Уайклифф? - загудел в трубке басок старого Тоби. - Что, вас интересует эта яхта в смысле покупки? "Манна"? Ну да, это судно Клемента. Да, я за ней присматривал, да только сейчас ее тут нету. Он ее вывел в море поздним вечером в субботу, во как, то есть, наутро в воскресенье ее уж тут не стояло... Нет, я не встревожился - а чего мне тревожиться, коли он мне записку оставил в сарае, они все так делают...
- Я заеду к вам переговорить, ладно? - сказал Уайклифф. - Если это не слишком поздно... Надеюсь, вы сумеете до моего приезда отыскать записку Клемента.
Так-так, значит, "Манна" тоже пропала. Это можно связать с происшествием в Сент-Джуллиоте. Дэвид Клемент решил смыться на подручных плавсредствах. Неужели он убил своего брата? А где его автомобиль? Если он поехал в Сент-Джуллиот один, машина и теперь должны стоять где-то там. А если действовало два человека? Один смылся на яхте, а другой - на машине. А револьвер? Может быть, там была драка, в результате которой револьвер просто уронили? Один из свидетелей говорил, что ночью с пляжа донесся крик...
Нет, ему надо разузнать побольше о братьях Клемент. Его люди принесут от соседей вагон и маленькую тележку сплетен и слухов. А кроме того, у него остается только девушка и майор - в качестве источников информации. Майор регулярно навещал антикварную лавку - а это кое-что значит.
Глава 3
Когда Уайклифф направился на Гаррисон-Драйв потолковать с Паркином, уже стемнело. Он взобрался по крутому подъему кривоколенной улочки и вышел на бруствер, где ему в лицо ударил мокрый и соленый ветер с моря. Было настолько темно, что береговой линии разглядеть он не мог, видна была лишь россыпь огней Портеллина. Море казалось огромной черной массой, то там, то тут утыканной огоньками судов. С регулярными интервалами влажный воздух просвечивался вращающимся лучом маяка. Три тусклых фонаря отмечали дорогу, но все дома стояли темные. Уайклифф поднялся по ступенькам к дому номер 3 и нашарил кнопку звонка у парадной двери. Где-то в глубине дома раздалась трель. И все равно прошло немало времени, прежде чем в прихожей зажегся свет и в матовом стекле двери нарисовалась расплывчатая тень Гетти.
- Кто там?
Уайклифф вдруг смутился. Он подумал, что женщина, оставшаяся одна в доме, в таком глухом месте, должна была здорово перенервничать при неожиданном звонке в дверь...
- Это Уайклифф, следователь.
Она некоторое время колебалась, и казалось, она с равной вероятностью может отпереть ему или повернуться спиной и вернуться к себе в комнату - на что имела полное право. Наконец она отодвинула щеколду и распахнула дверь.
- Вам нужно было прийти именно посреди ночи? Как бы то ни было, моего брата все равно нет дома.
Они стояли на сильном сквозняке, в дверях.
- Могу я зайти и подождать его в доме?
- Знаете, я понятия не имею, когда он заявится.
Но Уайклифф настоял на своем; ему казалось, что он и от самой Гетти в разговоре может почерпнуть нечто важное. Она с большой неохотой провела его по длинному коридору в маленькую комнатку между кухней и гостиной. Тут имелись только пара кресел, массивное бюро и несколько книжных полок. Старомодная масляная печь вместе с горячим воздухом испускала весьма неаппетитные ароматы.
Значит, это будуар Гетти.
- Присаживайтесь, раз так.
На Уайклиффе был мокрый макинтош, который от тепла печки скоро готов был задымить паром... Но Гетти, не предлагая следователю раздеться, преспокойно взяла в руки книжку, которую читала, и поднесла ее близко к глазам. Это был труд Винсента "Оборона Индии". Чувствовалось, эти Паркины способны на многие сюрпризы.
Гетти было уже хорошенько за шестьдесят, возраст, в котором большинство женщин уже бабушки, и развешивают на стенах фотографии, подтверждающие это. У Гетти в комнате тоже висели фотографии, но только не детей, а ее отца, генерала. В разных видах - в парадной и походной форме, молодого и постарше, но больше всего было армейских снимков, на которых генерал выступал главной фигурой.
- Знаете, я хочу поговорить с вашим братом насчет Клементов.
- А что с ними такое? - процедила она, не отрываясь от книжки.
- Джозефа, старшего брата, застрелили, а младший, Дэвид, куда-то пропал.
Она подняла голову:
- Неужели? Очень грустно слышать, но какое отношение к этому имеет мой брат?
- Насколько я понимаю, он дружил с Джозефом.
- Разве? Ничего не знаю насчет его друзей... - И она продолжила свое чтение.
Уайклифф редко встречал таких неконтактных людей. Обычно человека подталкивает к поддержанию беседы любопытство, нервозность, стремление к самоутверждению, просто нелюбовь к полной тишине; а в этой маленькой комнатке тишине стояла такая, что даже тиканье часов не могло разрядить ее. Наверно, Гетти каждый вечер проводит таким манером, подумал Уайклифф. Как бы то ни было, он не имел никаких оснований оказывать на женщину давление и вытягивать из нее откровения.
Однако через некоторое время Уайклифф заметил, что старая дева посматривает на него время от времени оценивающим глазком. Скоро этот взаимный перехват взглядов превратился в своего рода игру. Видно, она была вовсе не так уж безразлична к окружающему миру, как хотела казаться. Ей словно хотелось о чем-то заговорить, но она все не решалась. И наконец Гетти сказала:
- Вижу, вы заинтересовались фотографиями.
Уайклифф ответил уклончиво:
- Да, похоже, они изображают путь вашего отца на военной стезе...
- Да, но только некоторые... - на мгновение она снова уставилась в свою книжку, но видно было, что раз лед уже сломан, она скажет что-то еще.
- Знаете, мы такая военная семья, мистер Уайклифф. Мой отец, дед и прадед с отцовской стороны - все были генералами, да и моя мать была из военной семьи... - Она прикрыла книжку и еле заметно улыбнулась. - Думаю, вы не ожидали, что женщина в вашем присутствии будет читать...
Судя по всему, Гетти нечасто выдавалось побеседовать с кем-нибудь после смерти отца, а тут подвернулся серьезный, спокойный человек, готовый слушать. Ну и что, если он полицейский? Гетти пристально глядела на Уайклиффа внимательными серыми глазами.
- Конечно, было совершенно естественным, что мой отец ожидал от своего сына продолжения семейных традиций, но Гэвин слишком своеволен... Конечно, мама его испортила еще в детстве... И когда мой отец предложил ему пойти в армию после Кембриджа, Гэвин словно нарочно поступил не в армию, а во флот! - Она засмеялась, словно это была шутка. - Но даже там сразу поняли, что он предназначен для суши и отправили его в морскую пехоту! Представляете?
Уайклифф слушал эти излияния с выражением вежливого внимания на лице, но не проронил ни слова.
- К сожалению, мой брат с отцом никогда НЕ ЛАДИЛ... - на манер королевы Виктории, Гетти имела привычку со значением подчеркивать некоторые слова. - Отец был глубоко религиозным человеком, как и многие наши генералы старой закваски. В молодости его даже дразнили "Паркин-Поп", но такое дешевое зубоскальство никогда его не задевало...
Иссера-бледное лицо Гетти ожило, словно по жилам побежала свежая кровь. Она увлеченно принялась описывать перед Уайклиффом святочный образ своего отца, с Библией в левой руке и с Мечом Справедливости в правой - и ни малейшего намека при этом на фляжку бренди на поясе.
Уайклифф слушал ее сонно, и когда поток этих славословий иссяк, заметил только:
- Ваш отец, должно быть, был незаурядный человек.
Тут впервые ему довелось увидеть улыбку Гетти.
- Еще бы! Еще бы! Просто выдающийся человек! Я уже сказала вам, что он был абсолютным трезвенником и НЕНАВИДЕЛ, понимаете, НЕНАВИДЕЛ азартные игры... - Она замолкла, и потом добавила: - В этом, как и во многом другом, Гэвин бессовестно пренебрег его советами... И еще у него были долги!
Гетти еще подумала, собираясь с воспоминаниями.
- Конечно, Гэвин поучаствовал в корейском конфликте, это да... - она говорила об огромной и кровопролитной корейской войне, как о маленькой пограничной перестрелке. - И вообще, дело шло к тому, что он остепенится... Но потом, вскоре после этой корейской заварушки, он подрядился в какое-то дело, полувоенное-полугражданское... - Теперь в ее голосе сквозило уже ледяное презрение. - Это был очередной удар по мечтам отца, и они с Гэвином расходились все больше... Я УВЕРЕНА, что это сыграло роль в смерти отца, просто УВЕРЕНА!
Помолчав еще немного, она надменно добавила:
- Так что вы легко поймете, что мы с братом живем совершенно раздельно.
На это нечего было ответить.
После очередной паузы она делала следующее объявление:
- Видите ли, мистер Уайклифф, это мой дом. Отец все имущество завещал мне.
В задних помещениях дома послышался звук отпираемой двери, потом шаги по коридору.
Гетти насторожилась:
- Это, должно быть, мой брат. Не лучше ли вам будет пойти поговорить к нему в комнату?
- Но я подумал, он зайдет сюда...
- Зачем это ему сюда заходить?
И ведь правда, зачем? - подумал Уайклифф.
Паркина он нашел в полутемном холле, тот стаскивал свою шинель. Майор поздоровался с Уайклиффом, не выказав ни интереса, ни любопытства:
- Ага, так вы здесь, значит... Проходите ко мне в комнату.
Майор пристроил наконец мокрую шинель на вешалку, вытер лицо большим платком в красный горошек и толкнул дверь в холле, расположенную напротив двери его сестры.
- Скажите, та девушка в голубом костюмчике - кажется, Стоукс? - где она живет?
- Слушайте, я видела, тут люди с носилками выходили... Кого это вынесли?
- Джозефа.
Ее глаза заблестели слезами.
- Ох, этого я и боялась! Бедный человек! Никогда никому слова дурного не сказал, мухи не обидел... А как это случилось?
- Все, что я знаю, это что он погиб от огнестрельного ранения... Так как насчет девушки?..
- Конечно-конечно! Она живет на Годолфин-стрит, прямо на углу. Это такой особняк, который переделали в многоквартирный дом. По-моему, номер пятнадцатый. Но вы его все равно не спутаете.
- Спасибо.
- Но я не уверена, что вы застанете ее дома. Она работает медсестрой в Хортон Рэдфорд, так что все зависит от того, в какую она сегодня смену...
Хортон Рэдфорд был частным госпиталем, довольно шикарным и дорогим.
- А что известно о Дэвиде? - Толстуха хотела выжать из него информации сколько только можно.
- Его я так и не встретил. Именно поэтому я хочу поговорить с девушкой.
Было четыре часа, дети как раз возвращались домой из соседней младшей школы. Небо налилось свинцом, и редкие крупные капли дождя уже расползлись кляксами на сером асфальте. Похоже, надвигался ливень, но судя по всему, Годолфин-стрит была недалеко.
Дом номер пятнадцать представлял собой солидный георгианский особняк, перестроенный под многоквартирный дом с сохранением прежнего фасада. Впрочем, внутри уже мало что напоминало о георгианской элегантности. На доске со списком жильцов Уайклифф нашел табличку "М.К.Стоукс" под номером третьим на втором этаже. Он взошел по лестнице и позвонил в дверь.
Он уже думал было плюнуть и уйти, когда дверь наконец приоткрылась на длину цепочки, и в щель он увидел лицо девушки. Глаза ее были припухлы, а волосы спутаны. Уайклифф предъявил ей свои документы.
Девушка колебалась, но так и не спросила, что ему нужно. Вместо этого она пролепетала:
- Подождите минутку...
Дверь закрылась опять, но через пару минут распахнулась вновь.
- Проходите.
Теперь волосы у нее были причесаны, и она была в домашнем платье. Комната, куда она привела Уайклиффа, была невелика, но казалась слишком большой для имеющейся тут мебели: пара кресел, стол, гардероб, книжный шкаф и телевизор. Высокое прямоугольное окно с мелким переплетом, оставшимся от старинного особняка, казалось пришельцем из прошлого века. Тут ощущался аромат женщины, но женщины, не слишком склонной к утонченности.
- Я была в постели - я, знаете ли, дежурю медсестрой по ночам в Хортон Рэдфорд... - Она закурила сигарету и затянулась с жадностью заядлой курильщицы, потом откинулась в кресле и прикрыла ноги полой платья. Она ходила в доме босиком. Она смотрела на Уайклиффа скорее возбужденно, чем приветливо.
- Что, вы пришли насчет Дэвида?
- А почему вы об этом спрашиваете?
- Ну, Дэвид Клемент из антикварной лавки... Я уже начала беспокоиться. Я не виделась и не говорила с ним с самой субботы, а магазин теперь закрыт.
Уайклифф испытал огромное разочарование.
- Видите ли, я хотел бы пообщаться с кем-нибудь из Клементов, и наделся, что вы мне поможете.
- Что-нибудь случилось?
- Вполне возможно, что магазин подвергся нападению. Точнее, вторжению. Задняя дверь была незаперта, и пока мы не поговорим с Клементами, мы не можем сказать наверняка, произошло ли вторжение в дом или нет.
Кажется, на девушку этот аргумент произвел впечатление. Она заговорила:
- Не знаю, куда они подевались. Просто не понимаю. У нас с Дэвидом была вообще-то договоренность встретиться утром в воскресенье, но он так и не позвонил. Я звонила к ним в офис пару раз, но никто не брал трубку, а сегодня прихожу - они закрыты... - она нервно отбросила со лба прядь волос. - Дэвид вообще часто чудит, он уже не первый раз куда-то уезжает, не сказав мне ни слова. Но ведь Джозеф-то должен быть на месте!
Она обладала профессиональной самоуверенностью медсестры, и пыталась говорить на языке, принятом в престижном Хортон Рэдфорд, куда пациентов привозят на сверкающих лимузинах; но это был чисто внешний лоск, и на самом деле она была, вероятно, абсолютно заурядной молодой женщиной.
- А вы ничего плохого не подозреваете?
- Да нет же, нет! - она быстрым движением скрестила ноги. - Я слегка встревожена, вот и все. Ведь это понятно, не правда ли?
В комнате имелось еще две двери. Одна была распахнута прямо на кухню, а вторая была прикрыта; за нею, очевидно, находилась спальня.
- Вы хорошо его знаете?
- Достаточно хорошо, ну и что с того? - Она помолчала. - Мы встречаемся с ним уже больше года, и когда представляется возможность, спим вместе. Устраивает вас такой ответ?
Тогда Уайклифф рассказал ей о Джозефе, и девушка была потрясена:
- Как? Вы хотите сказать, что Джозефа нет? Его убили?
- Очень смахивает на убийство, но в любом случае нам нужно обязательно достать его брата.
Девушка молчала, словно все еще пытаясь осознать случившееся.
- Но... Вы же не думаете, что Дэвид мог убить брата?
Уайклифф произнес неохотно:
- Я сообщил вам только то, что Джозеф мертв, а Дэвид отсутствует.
Она пытливо глядела Уайклиффу в глаза, пытаясь сообразить, как ей быть.
- Надеюсь, что вы были со мной так откровенны потому, что не верите, будто Дэвид мог убить брата - или кого-нибудь еще, - наконец выдавила она.
- Похоже, что вы в этом совершенно уверены.
- Именно. Как большинство некрупных мужчин Дэвид бывает иногда агрессивен, но в нем нет склонности к насилию. Если спишь с мужчиной достаточно долго, начинаешь понимать такие вещи.
Она встала и несколько слишком энергично раздавила окурок в пепельнице.
- А что вам нужно от меня?
- Только информация. Когда вы в последний раз видели Дэвида?
Ему пришлось подождать, пока она закуривала снова, ожесточенно щелкая зажигалкой.
- Вечером в субботу. Дело в том, что на субботу меня освободили от дежурства в больнице, и мы провели весь день вместе, примерно до половины восьмого. Потом он ушел, потому что у него была назначена в лавке встреча.
- А он не говорил, с кем у него назначена встреча?
По тому, как внезапно изменилось выражение ее лица, стало ясно, что ее посетила какая-то неожиданная догадка, но девушка сказала только:
- Нет, просто какой-то парень собирался ему что-то продать. Что-то необычное. Знаете, они часто занимаются своим бизнесом и в нерабочее время - продают, покупают.
- В субботу, когда вы были вдвоем, Дэвид вел себя как обычно?
- Ну да! - Она нахмурилась, словно силясь восстановить картину того дня. - Он пришел сразу после ленча, и мы поехали в Хембери, где какая-то старая дева собиралась продавать свои фамильные драгоценности. В основном это были серебряные вещицы, не очень-то ценные, и Дэвида это дело не заинтересовало. Мы вернулись сюда, я приготовила поесть, ну и... Одним словом, чуть раньше восьми он ушел.
- И с того момента вы с ним не беседовали по телефону и не виделись?
- Я же вам сказала, что нет. Мы с ним договорились созвониться предположительно утром в воскресенье, и я почти ждала, что он приедет сюда, но он так и не объявился.
- А как по-вашему, братья ладили друг с другом?
- Думаю, да. Наверно, у них отношения были получше, чем у многих других братьев, которые вместе ведут один бизнес. Джо всегда все приводит... приводил в порядок, и был немножко "тормозом", когда речь заходила о чем-то новеньком, необычном, но Дэвид всегда умел найти с ним общий язык.
- У Джозефа была какая-то женщина?
Девушка рассмеялась:
- Вот уж не сказала бы! Он боялся женщин.
- Он часто выходил из дому?
- Трудно сказать. Когда я приходила к ним, он то был дома, то его не было. Но мы особой разницы не чувствовали. Если Джо оказывался дома, то сидел в своей комнатке запершись, наедине со своими возлюбленными марками.
- Бизнес у них шел хорошо?
- Думаю, да. Дэвиду денег хватало.
- У них есть родственники?
- Родители давно умерли. А о других родственниках я понятия не имею. И Дэвид никогда не рассказывал о них.
Уайклифф еще раз мельком оглядел комнату; здесь не было ничего такого, что давало бы намек на личность хозяйки. Словно номер в отеле.
- Когда Дэвид был у вас в субботу, он приехал на своей машине?
- Нет, мы ездили в Хембери на моем "Мини". Мне нравится водить.
- А у братьев было много друзей?
- Ну, не думаю. Они не так легко сходятся с людьми... Мне кажется, Джо иногда встречался с каким-то другом, но не дома, так что я не знаю, кто это был.
- Может, майор Паркин?
Она растянула губы в усмешке:
- Майоришка? Вполне возможно.
Уайклифф задавал вопросы наугад, словно закидывал удочку, надеясь на крупный улов. Что-то в поведении девушки ему казалось странным, но он еще не мог точно сказать, в чем дело. Да, она была потрясена смертью Джозефа и расстроена исчезновением своего любовника, но...
- А как вы думаете, у них были враги?
- Враги? Нет, навряд ли, они не из тех людей, кто любит пакостить своим ближним.
В окно забарабанил дождь, над городом висели свинцовые облака.
- У вас есть фотография Дэвида?
- Фотография? Ну, приличной нету. Я делала только любительские снимки... - Она посмотрела на Уайклиффа с укоризной. - Нет, вы все-таки думаете, что это он застрелил Джозефа!
- Ничего такого я не думаю, но раз Дэвид исчез, нам необходимо его найти, понимаете?
Она поднялась, ушла в спальню, и через минуту вернулась с тремя фотоснимками в руке.
- Ну вот, все что я вам могу предоставить.
На одном снимке был изображен Дэвид Клемент в плавках рядом с девушкой в бикини, на борту яхты. Девушка положила руку ему на плечо - она была на сантиметр -другой выше Дэвида.
- А кому принадлежала яхта?
- Дэвиду.
- А вы мне не говорили, что у него имелась яхта.
- А вы меня об этом не спрашивали.
- Где он ее держал?
- Сейчас она на приколе у Сент-Джуллиота, но всю зиму она простояла у Моркома на причале.
- Как давно Дэвид забрал оттуда яхту?
Девушка нахмурилась, соображая.
- Ну, недели две назад. Дэвид любит кататься на яхте и старается сделать сезон подольше...
- Это большое судно?
- Что вы называете большим? Каюта на четверых и обычные службы...
- У нее есть имя?
- Когда Дэвид ее купил, то дал имя "Манна". Это была шутка, потому что когда он ее покупал, вместо манны небесной на землю пал жуткий ливень.
Это сообщение вызвало соображения, которые были неблагоприятны для Дэвида Клемента...
Уайклифф сунул фотографии во внутренний карман пиджака, заметив:
- Я заберу это с собой, и хотел бы вдобавок получить краткое описание внешности Дэвида...
- Если уж таков ваш долг... Ну, роста он примерно метр шестьдесят восемь, худенький, с почти черными волосами и очень бледной кожей...
- Что на нем было одето, когда вы в последний раз видели его?
- Модный такой пушистый блейзер и слаксы, замшевые туфли... Да, по-моему, на нем еще была такая серо-зеленая рубашка...
Уайклифф уставился на девушку сонными глазами, в глубине души прикидывая, о чем она умалчивает...
- Знаете, там, в конторе, на полу лежит разбитая статуэтка обнаженной девушки...
- Разбитая? - Она была удивлена. - Это ведь Моника. Дэвид держал ее на столе в конторе, чтобы дразнить Джозефа, который слишком уж пуританин... Конечно, Моника чересчур уж порочна на вид... Дэвид говорит, это одна из шести статуэток, заказанных более ста лет назад одному известному скульптору-керамику одним богатым клиентом, который собирался раздарить статуэтки своим друзьям... Постойте, а Джозеф был убит в конторе?
- Нет, в своей комнате.
Похоже, говорить больше было не о чем, и Уайклифф откланялся. На улице было мокро, но дождь прекратился. Время от времени все еще вспыхивали молнии и громыхали раскаты грома.
Уайклифф почувствовал себя в положении жонглера, который пытается удержать в воздухе слишком много шариков сразу; или, точнее, словно ему предстоит собрать головоломку-мозаику из кусочков, причем не все фрагменты подходят к картинке. Револьвер на пляже, ограбление в доме Паркинов, труп Джозефа, чей-то визит в магазине вечером в субботу, оставшаяся открытой задняя дверь и оставленный гореть свет, исчезновение Дэвида, машина, яхта...
Значит, Дэвид вышел из квартиры на Годолфин-стрит еще до восьми вечером в субботу, чтобы встретиться с клиентом; в этой встрече Джозеф мог участвовать или нет, но сейчас он мертв, а Дэвид испарился. Машину слышали и видели на набережной в Сент-Джуллиот посреди ночи, и примерно в то же время на пляж был выброшен револьвер.
Яхта стала новым звеном в этой цепи, и она явно связывала каким-то образом набережную Сент-Джуллиота с остальными элементами картины.
Полицейский "рейндж ровер" проталкивался по Бир-стрит, констебль в форме уговаривал зевак разойтись от антикварной лавки. Репортер из местной газетки узнал Уайклиффа:
- А что сталось с другим братом, мистер Уайклифф?
- Мы пытаемся установить с ним связь, - проронил Уайклифф и юркнул в магазин. В конторе он нашел Керси.
- Ну, как продвигается дело?
- Диксон закончил свою хирургическую операцию на ковре, и вырезанный кусок мы отправили Фрэнксу. Фаулер нашел под кроватью пулю, которая застряла в хламе, который лежал там еще с допотопных времен... Я послал ее на экспертизу к Мелвиллу. Пуля слегка сплющена, но я видел, как экспертиза справляется и в еще более худших случаях. Смит все еще трудится в спальне, другие - в остальной части квартиры.
- Здесь внизу еще ничего не трогали?
- Пока нет.
- Хорошо. К Клементам приходил клиент, в субботу вечером, часов в восемь. Человек хотел что-то продать, и велика вероятность, что они совершили сделку именно здесь. Когда Смит закончит там наверху, пусть займется этой комнатой.
- Что еще?
- Насчет Молли Стоукс... Она живет в многоквартирном доме на углу Годолфин-стрит. Она работает медсестрой в Хортон Рэдфорд. Я хочу, чтобы за ней проследили. Самое главное, чтобы она не подозревала, что за ней наблюдают...И конечно, мне нужна ее фотография в верхней одежде.
- Это что, подружка Дэвида? - на некрасивом, умном лице Керси заиграло любопытство.
- Да. Причем, мне показалось, что если смерть Джозефа ее действительно потрясла, то исчезновение ее дружка - вовсе нет. Я не хочу сказать, что она ожидала этого, но просто она была вовсе не так уж встревожена, как этого можно было ожидать.
- Думаете, она в курсе, где он находится?
- Вполне возможно. Во всяком случае, пару дней понаблюдать за ней невредно.
Уайклифф снова прошел через лавку и поднялся по винтовой лестнице. Диксон и Фаулер работали теперь в малой гостиной - методически обыскивали помещение. Скорее всего, это окажется напрасным трудом, но ведь заранее не скажешь? Следствие - очень трудоемкое занятие.
Он протянул Смиту снимки, взятые у Молли.
- Увеличьте это до разумных размеров, чтобы пустить их в служебное обращение...
Ну что ж, маховик постепенно набирал обороты.
Уайклифф спустился и выбрался из дома через боковую дверь. На улице снова шел дождь, и это оказалось более сильным средством против зевак, чем одинокий полицейский, охраняющий парадный вход от любопытных. Толстуха в кафе напротив сервировала столы к ужину. Теперь на каждом столе посредине стояла художественно выполненная свеча в подсвечнике. Уайклифф пошел вниз по Бир-стрит к гавани, где у таможни был припаркован полицейский фургон. В маленьком дежурном помещении молодой констебль строчил свой отчет об опросе окрестных жителей, и тишину прерывали только редкие переговоры по полицейской рации.
- Телефон работает? - спросил Уайклифф.
- Да, сэр.
Он проверил номер по своей записной книжке и накрутил диск.
- Миссис Уильямс? Тоби дома?
Тоби Уильямс жил в Сент-Джуллиоте. Свою небольшую пенсию он здорово пополнял тем, что присматривал за лодками и яхтами, пришвартованными у деревеньки. Его участок доходил почти до самого пляжа, там у него стоял сарай, где владельцы яхт хранили всякие снасти.
- А, мистер Уайклифф? - загудел в трубке басок старого Тоби. - Что, вас интересует эта яхта в смысле покупки? "Манна"? Ну да, это судно Клемента. Да, я за ней присматривал, да только сейчас ее тут нету. Он ее вывел в море поздним вечером в субботу, во как, то есть, наутро в воскресенье ее уж тут не стояло... Нет, я не встревожился - а чего мне тревожиться, коли он мне записку оставил в сарае, они все так делают...
- Я заеду к вам переговорить, ладно? - сказал Уайклифф. - Если это не слишком поздно... Надеюсь, вы сумеете до моего приезда отыскать записку Клемента.
Так-так, значит, "Манна" тоже пропала. Это можно связать с происшествием в Сент-Джуллиоте. Дэвид Клемент решил смыться на подручных плавсредствах. Неужели он убил своего брата? А где его автомобиль? Если он поехал в Сент-Джуллиот один, машина и теперь должны стоять где-то там. А если действовало два человека? Один смылся на яхте, а другой - на машине. А револьвер? Может быть, там была драка, в результате которой револьвер просто уронили? Один из свидетелей говорил, что ночью с пляжа донесся крик...
Нет, ему надо разузнать побольше о братьях Клемент. Его люди принесут от соседей вагон и маленькую тележку сплетен и слухов. А кроме того, у него остается только девушка и майор - в качестве источников информации. Майор регулярно навещал антикварную лавку - а это кое-что значит.
Глава 3
Когда Уайклифф направился на Гаррисон-Драйв потолковать с Паркином, уже стемнело. Он взобрался по крутому подъему кривоколенной улочки и вышел на бруствер, где ему в лицо ударил мокрый и соленый ветер с моря. Было настолько темно, что береговой линии разглядеть он не мог, видна была лишь россыпь огней Портеллина. Море казалось огромной черной массой, то там, то тут утыканной огоньками судов. С регулярными интервалами влажный воздух просвечивался вращающимся лучом маяка. Три тусклых фонаря отмечали дорогу, но все дома стояли темные. Уайклифф поднялся по ступенькам к дому номер 3 и нашарил кнопку звонка у парадной двери. Где-то в глубине дома раздалась трель. И все равно прошло немало времени, прежде чем в прихожей зажегся свет и в матовом стекле двери нарисовалась расплывчатая тень Гетти.
- Кто там?
Уайклифф вдруг смутился. Он подумал, что женщина, оставшаяся одна в доме, в таком глухом месте, должна была здорово перенервничать при неожиданном звонке в дверь...
- Это Уайклифф, следователь.
Она некоторое время колебалась, и казалось, она с равной вероятностью может отпереть ему или повернуться спиной и вернуться к себе в комнату - на что имела полное право. Наконец она отодвинула щеколду и распахнула дверь.
- Вам нужно было прийти именно посреди ночи? Как бы то ни было, моего брата все равно нет дома.
Они стояли на сильном сквозняке, в дверях.
- Могу я зайти и подождать его в доме?
- Знаете, я понятия не имею, когда он заявится.
Но Уайклифф настоял на своем; ему казалось, что он и от самой Гетти в разговоре может почерпнуть нечто важное. Она с большой неохотой провела его по длинному коридору в маленькую комнатку между кухней и гостиной. Тут имелись только пара кресел, массивное бюро и несколько книжных полок. Старомодная масляная печь вместе с горячим воздухом испускала весьма неаппетитные ароматы.
Значит, это будуар Гетти.
- Присаживайтесь, раз так.
На Уайклиффе был мокрый макинтош, который от тепла печки скоро готов был задымить паром... Но Гетти, не предлагая следователю раздеться, преспокойно взяла в руки книжку, которую читала, и поднесла ее близко к глазам. Это был труд Винсента "Оборона Индии". Чувствовалось, эти Паркины способны на многие сюрпризы.
Гетти было уже хорошенько за шестьдесят, возраст, в котором большинство женщин уже бабушки, и развешивают на стенах фотографии, подтверждающие это. У Гетти в комнате тоже висели фотографии, но только не детей, а ее отца, генерала. В разных видах - в парадной и походной форме, молодого и постарше, но больше всего было армейских снимков, на которых генерал выступал главной фигурой.
- Знаете, я хочу поговорить с вашим братом насчет Клементов.
- А что с ними такое? - процедила она, не отрываясь от книжки.
- Джозефа, старшего брата, застрелили, а младший, Дэвид, куда-то пропал.
Она подняла голову:
- Неужели? Очень грустно слышать, но какое отношение к этому имеет мой брат?
- Насколько я понимаю, он дружил с Джозефом.
- Разве? Ничего не знаю насчет его друзей... - И она продолжила свое чтение.
Уайклифф редко встречал таких неконтактных людей. Обычно человека подталкивает к поддержанию беседы любопытство, нервозность, стремление к самоутверждению, просто нелюбовь к полной тишине; а в этой маленькой комнатке тишине стояла такая, что даже тиканье часов не могло разрядить ее. Наверно, Гетти каждый вечер проводит таким манером, подумал Уайклифф. Как бы то ни было, он не имел никаких оснований оказывать на женщину давление и вытягивать из нее откровения.
Однако через некоторое время Уайклифф заметил, что старая дева посматривает на него время от времени оценивающим глазком. Скоро этот взаимный перехват взглядов превратился в своего рода игру. Видно, она была вовсе не так уж безразлична к окружающему миру, как хотела казаться. Ей словно хотелось о чем-то заговорить, но она все не решалась. И наконец Гетти сказала:
- Вижу, вы заинтересовались фотографиями.
Уайклифф ответил уклончиво:
- Да, похоже, они изображают путь вашего отца на военной стезе...
- Да, но только некоторые... - на мгновение она снова уставилась в свою книжку, но видно было, что раз лед уже сломан, она скажет что-то еще.
- Знаете, мы такая военная семья, мистер Уайклифф. Мой отец, дед и прадед с отцовской стороны - все были генералами, да и моя мать была из военной семьи... - Она прикрыла книжку и еле заметно улыбнулась. - Думаю, вы не ожидали, что женщина в вашем присутствии будет читать...
Судя по всему, Гетти нечасто выдавалось побеседовать с кем-нибудь после смерти отца, а тут подвернулся серьезный, спокойный человек, готовый слушать. Ну и что, если он полицейский? Гетти пристально глядела на Уайклиффа внимательными серыми глазами.
- Конечно, было совершенно естественным, что мой отец ожидал от своего сына продолжения семейных традиций, но Гэвин слишком своеволен... Конечно, мама его испортила еще в детстве... И когда мой отец предложил ему пойти в армию после Кембриджа, Гэвин словно нарочно поступил не в армию, а во флот! - Она засмеялась, словно это была шутка. - Но даже там сразу поняли, что он предназначен для суши и отправили его в морскую пехоту! Представляете?
Уайклифф слушал эти излияния с выражением вежливого внимания на лице, но не проронил ни слова.
- К сожалению, мой брат с отцом никогда НЕ ЛАДИЛ... - на манер королевы Виктории, Гетти имела привычку со значением подчеркивать некоторые слова. - Отец был глубоко религиозным человеком, как и многие наши генералы старой закваски. В молодости его даже дразнили "Паркин-Поп", но такое дешевое зубоскальство никогда его не задевало...
Иссера-бледное лицо Гетти ожило, словно по жилам побежала свежая кровь. Она увлеченно принялась описывать перед Уайклиффом святочный образ своего отца, с Библией в левой руке и с Мечом Справедливости в правой - и ни малейшего намека при этом на фляжку бренди на поясе.
Уайклифф слушал ее сонно, и когда поток этих славословий иссяк, заметил только:
- Ваш отец, должно быть, был незаурядный человек.
Тут впервые ему довелось увидеть улыбку Гетти.
- Еще бы! Еще бы! Просто выдающийся человек! Я уже сказала вам, что он был абсолютным трезвенником и НЕНАВИДЕЛ, понимаете, НЕНАВИДЕЛ азартные игры... - Она замолкла, и потом добавила: - В этом, как и во многом другом, Гэвин бессовестно пренебрег его советами... И еще у него были долги!
Гетти еще подумала, собираясь с воспоминаниями.
- Конечно, Гэвин поучаствовал в корейском конфликте, это да... - она говорила об огромной и кровопролитной корейской войне, как о маленькой пограничной перестрелке. - И вообще, дело шло к тому, что он остепенится... Но потом, вскоре после этой корейской заварушки, он подрядился в какое-то дело, полувоенное-полугражданское... - Теперь в ее голосе сквозило уже ледяное презрение. - Это был очередной удар по мечтам отца, и они с Гэвином расходились все больше... Я УВЕРЕНА, что это сыграло роль в смерти отца, просто УВЕРЕНА!
Помолчав еще немного, она надменно добавила:
- Так что вы легко поймете, что мы с братом живем совершенно раздельно.
На это нечего было ответить.
После очередной паузы она делала следующее объявление:
- Видите ли, мистер Уайклифф, это мой дом. Отец все имущество завещал мне.
В задних помещениях дома послышался звук отпираемой двери, потом шаги по коридору.
Гетти насторожилась:
- Это, должно быть, мой брат. Не лучше ли вам будет пойти поговорить к нему в комнату?
- Но я подумал, он зайдет сюда...
- Зачем это ему сюда заходить?
И ведь правда, зачем? - подумал Уайклифф.
Паркина он нашел в полутемном холле, тот стаскивал свою шинель. Майор поздоровался с Уайклиффом, не выказав ни интереса, ни любопытства:
- Ага, так вы здесь, значит... Проходите ко мне в комнату.
Майор пристроил наконец мокрую шинель на вешалку, вытер лицо большим платком в красный горошек и толкнул дверь в холле, расположенную напротив двери его сестры.