Зара со своим охранником уехала вскоре после чая. Как и все дети в королевской семье, она была прекрасно воспитана. Прежде чем сесть в машину и отправиться домой в Гэткомб-парк, она подошла ко мне и сказала:
— Большое спасибо, Венди.
Уильям и Гарри требовали к себе постоянного внимания, и нужно было все время чем-то занимать их. Именно поэтому Диана заранее позаботилась о том, чтобы мальчики отправились на ленч с детьми лорда и леди Вести. Тем самым удавалось заполнить последние несколько часов перед приездом родителей. Чарльз и Диана уже были дома, когда подъехала машина с детьми, Кеном и Ольгой. Кен разрешил Уильяму посигналить Диане, вышедшей встречать их к парадному входу. Загорелая Диана прямо-таки сияла от счастья, а глаза ее взволнованно блестели, когда сыновья, выскочив из автомобиля, бросились обнимать ее.
В тот вечер вся семья пила чай с пышками и пирожными в гостиной у жаркого камина. Мальчики увлеченно играли с моделью железной дороги, присланной утром дирекцией лондонского метро. Супруги казались мне более умиротворенными, чем когда-либо раньше. Я начинала думать, что они приложили максимум усилий к примирению и что все может еще наладиться.
Глава 7. Искусство набирать очки
— Большое спасибо, Венди.
Уильям и Гарри требовали к себе постоянного внимания, и нужно было все время чем-то занимать их. Именно поэтому Диана заранее позаботилась о том, чтобы мальчики отправились на ленч с детьми лорда и леди Вести. Тем самым удавалось заполнить последние несколько часов перед приездом родителей. Чарльз и Диана уже были дома, когда подъехала машина с детьми, Кеном и Ольгой. Кен разрешил Уильяму посигналить Диане, вышедшей встречать их к парадному входу. Загорелая Диана прямо-таки сияла от счастья, а глаза ее взволнованно блестели, когда сыновья, выскочив из автомобиля, бросились обнимать ее.
В тот вечер вся семья пила чай с пышками и пирожными в гостиной у жаркого камина. Мальчики увлеченно играли с моделью железной дороги, присланной утром дирекцией лондонского метро. Супруги казались мне более умиротворенными, чем когда-либо раньше. Я начинала думать, что они приложили максимум усилий к примирению и что все может еще наладиться.
Глава 7. Искусство набирать очки
Принцесса позвонила в буфетную из своей гостиной.
— Вы не знаете, когда вернется принц? — спросила она слегка раздраженным тоном. — Мы договаривались поужинать вместе.
Утром Чарльз со сворой собак отправился на охоту в угодья, расположенные в нескольких часах езды от Хайгроува. Пэдди поехал с ним. Было уже без четверти восемь вечера, и мы недоумевали, что могло случиться с ними. Я сказала Диане, что если бы они прокололи шину или попали в аварию, то мы бы уже об этом знали. Скорее всего, их мобильный телефон либо не работал из-за холмистой местности, либо был случайно выключен.
— Довольно неубедительно, — пробормотала Диана и повесила трубку.
Я почувствовала, что тучи сгущаются, и молила Бога, чтобы Чарльз поскорее вернулся. Мервин не выглядел особенно обеспокоенным. Ужин был давно приготовлен и ожидал своего часа в микроволновой печи.
Вскоре после девяти появился Чарльз, сопровождаемый Пэдди и телохранителем. Он прошел через парадный вход, слегка морщась от боли из-за падения с лошади, и направился прямо к себе в кабинет, откуда позвонил и попросил принести чай и виски. Через несколько секунд я услышала, как хлопнула дверь в гостиной принцессы, и Диана бегом спустилась вниз. Она пронеслась мимо Джеймса, который нес чайный прибор принца, и ворвалась в комнату, где в кресле сидел Чарльз.
— Где ты, черт побери, был? — спросила она. — Я жутко волновалась, не случилось ли чего-нибудь.
— Если бы что-то произошло, тебе бы об этом сообщили, дорогая, — недовольно ответил Чарльз, слегка смущенный ее внезапным появлением. — Мы просто немного задержались.
— А как насчет совместного ужина? — взорвалась она. — Полагаю, ты забыл о нем, правда? Я не так много значу для тебя, чтобы помнить о таких мелочах.
Когда Джеймс вышел из комнаты, Чарльз попытался объяснить, что пригласил нескольких друзей пропустить по стаканчику виски.
— Это очаровательные люди, — говорил он. — Увидишь, они тебе понравятся.
— Вот и корми своих приятелей! — взорвалась Диана. — Если ты не можешь найти время для собственной жены, то у меня нет времени для твоих друзей.
Она выскочила из комнаты и отправилась к себе.
Оба одновременно бросились к телефону. Принц просил Джеймса подготовить выпивку для двух гостей, а принцесса требовала поднос с ужином.
Когда, наконец, пришли гости принца, их провели в «желтую» гостиную.
— Мне очень жаль, но у жены болит голова, и она рано легла спать, — сказал Чарльз с невозмутимым лицом, пока визитеры усаживались в обитые бело-желто-фиолетовым ситцем кресла. — Она просит извинить ее и надеется, что увидится с вами в другой раз.
Это был первый из многочисленных случаев, когда принцесса отказывалась спуститься к друзьям принца. Скоро они поняли, что происходит, но меня никогда не переставало удивлять, как принцу за несколько секунд удается без особых усилий переключаться от громкого домашнего скандала к спокойной дружеской беседе. Это требовало многих лет тренировки…
То, что он либо забыл, либо просто не придал значения ужину с женой, было типичным примером невнимательного отношения принца к Диане. Необыкновенно вежливый с ней, как, впрочем, и с другими, он оставался эгоистом. Это, несомненно, являлось следствием его привилегированного положения. Если он развлекался на охоте или на поле для игры в поло и ему не нужно было торопиться на официальные мероприятия, то он вполне мог даже не вспомнить о предыдущих договоренностях в угоду сиюминутным удовольствиям. Такое поведение приводило Диану в отчаяние и являлось причиной жутких ссор и периодов сильной депрессии.
Пол Баррел, бывший королевский лакей в Букингемском дворце, недавно стал дворецким в Хайгроуве. Он и раньше довольно близко общался с принцем и принцессой, но теперь был просто поражен, увидев, во что превратилась их семейная жизнь.
— Похоже, мне следует просто делать свое дело, даже если у них сражение в самом разгаре, — как-то пошутил он после очередного демонстративного хлопанья дверью. — Именно это и имела в виду королева.
Круглолицый Пол обладал дружелюбным характером и со временем сделался одним из самых верных союзников принцессы. Королева, которая, в отличие от других членов семьи, пользовалась необыкновенным уважением обслуживающего персонала, с неохотой отпустила его, но была рада, что он поселится в деревне со своей женой Марией, работавшей официанткой у принца Филипа.
— Королева была и остается самой доброй из всех них, — говорил мой сын Джеймс. — Она держится совершенно одинаково и дома, и на людях. Она чрезвычайно вежлива и обходительна и, проходя мимо, всегда останавливается и перебрасывается с тобой несколькими словами, даже если занята с посетителями. Разговор, как правило, не идет дальше, чем: «Как дела, Джеймс?», но и это гораздо больше, чем можно ожидать от принца Филипа, не говоря уже о принце Эндрю и Ферджи, которые вообще не замечают прислугу.
Джеймс также вспоминал о доброте и терпимости королевы к старым слугам, имевшим пристрастие к бутылке:
— Один из королевских охранников как-то вечером перебрал и решил немного вздремнуть прямо в задних комнатах. Это вполне могло бы остаться незамеченным, поскольку члены королевской семьи не пользовались ими. По какой-то причине в тот вечер королева проходила там по коридору — вероятно, в поисках миски для одной из собачек — и наткнулась на скрюченную фигуру, от которой исходили насыщенные винные пары и доносилось громкое сопение. Королева переступила через спящего, зашла в одно из служебных помещений и тихонько сказала сержанту:
— Мне кажется, мистер такой-то нуждается в помощи.
Больше об этом инциденте не было произнесено ни слова — ни замечаний, ни угроз, ни предупреждений. Этот случай еще раз показал, какой была королева — честной и всегда готовой дать человеку шанс.
С самого начала было заметно, что живая и привлекательная девушка нравится мужчинам. Прирожденная рассказчица, она провела немало веселых вечеров с обладающими чувством юмора телохранителями.
— Вижу, здесь будет много смеха и игр, — заключил Пэдди после первого уик-энда. — Но, похоже, она из тех, кто умеет постоять за себя. Посмотрим, как долго ей удастся ладить с принцессой.
В один из дней Диана вошла в столовую, когда я проверяла состояние ковров и стульев. За последние несколько месяцев они истерлись и загрязнились, поскольку подросшие Уильям и Гарри часто завтракали с родителями.
Принцесса, одетая в длинную юбку из плотной ткани и туфли без каблуков, была без макияжа, но все равно выглядела восхитительно. Ее слегка влажные светлые волосы были стянуты на затылке. Она поблагодарила меня за отремонтированный душ.
Именно это непостоянство Дианы делало ее трудной в общении. Она могла долго рассыпаться в благодарностях за какую-нибудь мелочь вроде душа, а на следующий день, когда вы приложили все силы, чтобы что-то сделать для нее, не обратить на это никакого внимания. Я, как и большинство работавших в доме, не ожидала ежеминутных изъявлений благодарности, но если Чарльз был неизменно вежлив и предупредителен, то этого нельзя было сказать о Диане.
Однажды он спросил меня, знаю ли я что-нибудь о Леонардо да Винчи. Я ответила, что да — со времен учебы в колледже. Он помолчал немного, а затем переспросил:
— В колледже?
Когда я объяснила, что окончила колледж, он покашлял и, глядя мне прямо в глаза, сказал:
— Что же вы, имея высшее образование, здесь делаете? Почему работаете экономкой?
Принц не догадывался, что его прислуга состояла из образованных людей, а вовсе не из тупиц. Он рассмеялся, когда я сообщила ему, что многие из нас имеют высшее образование.
— Вот это да! — заметил Чарльз. — Я и не знал, что все вокруг такие умные.
— Очень похоже, что Диана хочет наказать его за что-то, — добавил он. — Спаси нас Господь, если Чарльз принялся за старое. Судя по поведению Дианы, все возможно.
В мае супруги вернулись в Хайгроув. Чарльз не уделял жене никакого внимания, и Диана очень страдала. После утреннего плавания она часами сидела в саду с детьми или смотрела видеофильмы в своей гостиной. Иногда она могла уехать, никому не сказав, куда направляется.
— Этому надо положить конец, — как-то за ужином жаловался один из полицейских. — Нельзя разъезжать одной, не поставив в известность охрану. Кто-то должен сказать ей об этом.
Но Чарльз не беспокоился, полагая, что полиция и телохранители сами должны попытаться воспрепятствовать этим прогулкам в одиночестве. Он был слишком увлечен поло и садом и много времени проводил вдали от дома и бесконечных неурядиц семейной жизни.
Напряженность в их с Дианой отношениях усиливалась, и это отражалось на обслуживающем персонале. Мой сын Джеймс, устав от эгоизма принца и принцессы, 20 мая написал прошение об отставке. Накануне вечером у нас с ним был долгий разговор.
— Может, это смешно, мама, но до недавнего времени я надеялся, что буду чем-то вроде конюшего или личного секретаря. Мне казалось, именно в этом смысл королевской службы, — довольно скептически заявил он. — Но большую часть времени отнимают сплетни и разные прихлебатели.
Придворные — как правило, заносчивые люди с семейными связями — наслаждались жизнью рядом с Властью. В Букингемском дворце были проведены прямые телефоны в комнаты лакея и камердинера, их нужно было называть «сэр» или «мадам», в то время как рядовая прислуга наказывалась даже за минутное опоздание. Типичным представителем этого «клана» являлся мистер Феллоуз, вежливый, но какой-то приторный, который из-за близости к королевской семье считал себя заслуживающим всяческих привилегий. Людей из числа младшего обслуживающего персонала просто не замечали, если только их белые перчатки не оказывались грязными, и тогда им приходилось туго.
— Знаешь, — добавил Джеймс, — я дошел до такой стадии, что больше не могу уважать принца и принцессу. Их ссоры и скандалы становятся невыносимыми. Я не хочу попасть под перекрестный огонь.
Перекрестный огонь, о котором говорил Джеймс, усилился в начале июня, когда принц с принцессой на неделю приехали в Хайгроув. Казалось, любое действие одного выводило из себя другого, и атмосфера обиды и раздражительности ощущалась во всем доме.
Оба подолгу разговаривали по телефону с друзьями: Чарльз — со своей давней приятельницей леди Трайон, которую он называл «Кенгой», и с Камиллой Паркер Боулз; Диана — с подругами и приятелями молодости, включая майора Уотерхауза и банкира Филипа Дюнне. Нам было сказано не подходить к телефону, если звонят по ее личному номеру, а немедленно сообщить ей, где бы она ни находилась. Чаще всего это означало, что нужно со всех ног мчаться в сад, крича, что в ее комнате звонит телефон. Кроме того, перед дверью буфетной висел большой медный колокольчик, с помощью которого мы тоже могли оповещать о телефонном звонке. Диана все бросала и бежала в дом, чтобы снять трубку. Иногда она возвращалась только через час, и на ее лице светилась улыбка.
В дни, когда Чарльз играл в поло, он выходил к завтраку в белой рубашке и бриджах. Его тренер майор Рональд Фергюссон часто приезжал перед матчем, чтобы обсудить тактику игры. Иногда они с телохранителем садились в зеленый «астон-мартин» принца, отправлялись на игровое поле для игры и беседовали прямо там.
Уильям и Гарри ужасно радовались, видя одетого в костюм для игры в поло Чарльза, и умоляли взять их с собой. Принц был явно доволен их вниманием и говорил, что с удовольствием возьмет их на матч, если они пообещают держаться подальше от лошадей. Но желание мальчиков не всегда исполнялось. Это зависело от настроения Дианы. Порой она уступала, несмотря на то, что не любила поло и собиравшееся на матчи общество, а в иных случаях заявляла, что у нее другие планы.
Мы с Полом стали замечать, что между принцем и принцессой началась своего рода борьба за влияние на сыновей. Иногда у Дианы уже действительно было что-то намечено на этот день, но временами она просто придумывала отговорку.
— Мне так жаль, милые, — говорила она. — Но я обещала Марии, что мы с вами приедем сегодня днем. Пойдете на матч в следующий раз.
Когда предлога не находилось, Диана с неохотой соглашалась взять детей на игру с участием отца. Но даже и тогда не прекращалось так раздражавшее Чарльза соперничество. Однажды утром после необыкновенно тяжелого матча, который освещала вся мировая пресса, Чарльз пришел в ярость, увидев, что газеты полны фотографий растянувшейся на траве Дианы и игравшего рядом с ней маленького принца Гарри. Фотографий Чарльза не было совсем, хотя он забил несколько мячей.
Самодовольно улыбаясь, Диана сказала мужу:
— Посмотри, дорогой, на эти снимки. Я и твой сын прекрасно получились, правда?
Чарльз, одетый в рубашку и старые хлопковые брюки, мельком взглянул на фотографии.
— Как фотомодель ты просто очаровательна… — пробормотал он и удалился в сад.
— Вы хотите сказать, что не видели этих роз? — в притворном ужасе восклицала она. — Разве Чарльз не показывал их вам раньше?
Диана с Сарой корчились от смеха, когда гости были вынуждены ходить вслед за принцем по саду.
Чарльз также гордился своим огородом, а грядки со спаржей приводили его в восторг. Часто, проходя мимо, он вытаскивал из земли несколько растений, приносил их на кухню и со смесью гордости и скромности говорил Мервину:
— Видели, какие великолепные? Не могли бы вы приготовить их сегодня к обеду? Думаю, будет очень вкусно.
После того как принц уходил, Мервин брал в руку маленький пучок побегов и, улыбаясь, бормотал:
— Не особенно сочные, правда? Но поскольку вас собрал принц, так тому и быть.
Диану сначала забавляла такая страсть мужа к садоводству, а затем стала раздражать.
— Если бы я значила для него столько, сколько его проклятый сад, — в сердцах сказала она Полу в один из теплых летних вечеров, когда Чарльз упорно трудился на грядках.
— О, Венди, — простонал он. — Я с трудом могу двигаться.
В этом году кровать принца сменили на новую, ручной работы, с укрепленным над ней балдахином. Она была изготовлена по специальному заказу, но в то утро принц жаловался и говорил, что ему нужен более жесткий матрас.
— С этим надо что-то делать, — заявил он Диане за завтраком, пока она ковырялась со своим йогуртом.
— Почему бы тебе просто не отказаться от поло? — парировала она.
В предыдущие выходные, как раз перед днем рождения Уильяма, Чарльз и Диана присутствовали на бракосочетании их общего друга лорда Уочестера и актрисы Трейси Вард. Они в разных машинах приехали и на венчание, и на прием в корнуольском поместье. Утром, когда они уезжали, я отметила странное волнение принцессы, как будто впервые за много месяцев она почувствовала вкус к жизни.
Хотя принц вернулся чуть позже двух часов дня, Диана отсутствовала до самого вечера. На следующее утро Чарльз вышел к завтраку в обычное время. Он выглядел рассеянным и в ожидании чая нервно поигрывал своим тостом. Диана долго не появлялась, и он провел день в одиночестве возле бассейна. За весь день они не сказали друг другу ни слова.
— Кажется, вчера была сцена ревности, — веселилась Эвелин за ленчем. — Похоже, на свадьбе Диана сравняла счет.
Газеты были полны репортажей о свадьбе Уочестера и о том, как Диана с упоением танцевала со своим высоким и красивым приятелем Филипом Дюнне, а Чарльз что-то нашептывал на ухо своей старой пассии Анне Уэллис. Чарльз остановил Диану во время танца с Дюнне и предложил поехать с ним домой. Говорят, она рассмеялась ему в лицо и продолжила танец. В гневе, как писали газеты, принц удалился.
— Похоже, очко в ее пользу, — засмеялся один из полицейских, зашедший в кухню на чашку кофе. — Принц выглядит не особенно счастливым.
В тот вечер на задний двор въехала машина принцессы Анны. Она сама была за рулем. Сзади сидел телохранитель. Одетая совсем по-домашнему (в джинсы и рубашку из хлопка) и со стянутыми в «конский» хвостик волосами принцесса выглядела просто чудесно. Я до сих пор не знала, какой привлекательной она может быть в неофициальной обстановке. Проходя мимо кухни в холл, она окликнула меня.
— Привет! Вы Венди, правильно? Заре здесь так понравилось… Мой брат уже вернулся?
Чарльз в шортах и без рубашки сидел на солнце в удобном кресле. Он встал, чтобы поцеловать сестру.
— Как хорошо, что ты позвонила, — сказал он и попросил принести им по бокалу коктейля «Пиммз». [8] Они пообедали на свежем воздухе на террасе.
Несмотря на публичные заявления Дианы, их отношения с сестрой Чарльза складывались непросто. Внешне непринужденные, они были лишены теплоты, поскольку у двух женщин не было ничего общего. Анна, подобно Чарльзу, обожала деревню и разделяла его увлечение лошадьми. Диана оставалась в душе горожанкой и невыносимо скучала, когда другие до тошноты обсуждали достоинства этих животных.
Диана просунула голову в дверь и поздоровалась, но вежливо отказалась присоединиться к ним.
— Я должна идти к Уильяму, — сказала она. — Ведь сегодня у него день рождения.
Вечером из Лондона на автобусах привезли остальных служащих, и к 11 часам вечеринка была в полном разгаре. Спиртное лилось рекой, и парочки одна за другой отправлялись на романтические прогулки по саду. Чарльз подошел ко мне и еще нескольким гостям и заговорил о чудесных вечерних запахах цветов и деревьев, а затем похвалил белое вино, которым мы угощались. Кто-то хихикнул, когда принц с одобрением отозвался о его вкусе. Большей частью это были дешевые напитки, и Чарльз, который не пил вина, за исключением своего любимого сладкого муската «Muscat de Beaumes de Venise», не мог никого обмануть.
Принцу часто присылали в подарок ящики с вином, но он совершенно не разбирался в нем. Это приводило к тому, что работники, гордившиеся своим хорошим вкусом, в результате «естественного боя стекла» становились обладателями одной-двух бутылок первоклассного вина.
Веселье не утихало. Диана танцевала и болтала с теми, кого еще только вчера немилосердно ругала. Позже нас всех пригласили в дом, где жили телохранители, и вечеринка продолжалась там. Сад был освещен, а небольшая акустическая система позволяла не прекращать танцы.
Принца и принцессу тоже пригласили, но Чарльз, боясь, что его присутствие будет смущать людей, отказался. Диана с радостью согласилась и присоединилась к нам. Чарльз, который считал, что у прислуги должна быть своя жизнь и что не следует переступать существующую четкую границу между обслуживающим персоналом и друзьями, сделал принцессе замечание.
— Не глупи, — ответила Диана и ушла.
В домике она сняла туфли и веселилась вместе со всеми. Некоторые медленные композиции она танцевала одна, кружась под музыку с редким самозабвением.
— Давай, Венди! — старалась перекричать она шум вечеринки. — Потанцуй со мной!
Я пускалась в пляс, говоря, что уже слишком стара для таких танцев.
— Вовсе нет! — кричала Диана, и движения ее убыстрялись в такт музыке.
Принцесса, казалось, была совершенно счастлива, кружась в танце с Кеном, который знал множество па и был прекрасным танцором. Все развлекались до самого рассвета.
— Имя! — крикнул он, наставляя на меня ружье.
— Венди Берри, — робко ответила я, в душе боясь, что сделала что-то не так. Второй солдат в полном вооружении и с раскрашенным специальной камуфляжной краской лицом медленно обходил мою машину.
— Вам не помешает купить новую, миссис Берри, — прошипел он. — Эта уже так себе…
Пока я в ожидании сидела в машине, двое солдат отошли в сторону, чтобы принять решение, стоит ли пропускать меня через пост.
— Согласно правилам вы сможете проехать, если уплатите штраф! — крикнул тот, кто был в сползавшем набок слишком большом берете.
— Десять пенсов, — предложил Уильям, пряча в кобуру водяной пистолет.
— Нет, двадцать, — вступил в спор Гарри, подбегая к брату. — Должно быть двадцать.
Я заглянула в кошелек. Из мелких монет там оказалось только пятьдесят пенсов.
— Подойдет? — нервно спросила я.
— Отлично, Венди, — ответил Уильям. — Мы бесплатно пропустим вас в следующий раз.
В окно просунулась рука и схватила монетку.
— Большое спасибо!
Мальчики, крича и смеясь, побежали по дорожке к дому.
Дорожный пост Уильяма и Гарри был одной из опасностей, подстерегавших гостей Хайгроува. Мальчикам нравилась эта игра, и иногда удача улыбалась им. Они обожали брать плату с приехавших к ленчу ничего не подозревающих гостей, а если вам не везло, то приходилось платить штраф и на обратном пути. Обычно я еще издали замечала «засаду», но подыгрывала детям, чтобы доставить им удовольствие.
Мне нравилось смотреть, как радуются мальчики, получая деньги. Интересно было наблюдать, как серьезно воспринимал игру Гарри, не упуская возможности заработать двадцать пенсов вместо десяти.
Пытаться сбежать означало совершить большую ошибку. Мальчики обычно прятались в кустах. Заметив пытающегося прорваться «противника», они бежали ему наперерез и с криком «Огонь!» поливали струями из водяных пистолетов. На горьком опыте я убедилась, что без собственного оружия — бутылки для поливки растений — невозможно вернуться в дом, не вымокнув насквозь.
— Вы не знаете, когда вернется принц? — спросила она слегка раздраженным тоном. — Мы договаривались поужинать вместе.
Утром Чарльз со сворой собак отправился на охоту в угодья, расположенные в нескольких часах езды от Хайгроува. Пэдди поехал с ним. Было уже без четверти восемь вечера, и мы недоумевали, что могло случиться с ними. Я сказала Диане, что если бы они прокололи шину или попали в аварию, то мы бы уже об этом знали. Скорее всего, их мобильный телефон либо не работал из-за холмистой местности, либо был случайно выключен.
— Довольно неубедительно, — пробормотала Диана и повесила трубку.
Я почувствовала, что тучи сгущаются, и молила Бога, чтобы Чарльз поскорее вернулся. Мервин не выглядел особенно обеспокоенным. Ужин был давно приготовлен и ожидал своего часа в микроволновой печи.
Вскоре после девяти появился Чарльз, сопровождаемый Пэдди и телохранителем. Он прошел через парадный вход, слегка морщась от боли из-за падения с лошади, и направился прямо к себе в кабинет, откуда позвонил и попросил принести чай и виски. Через несколько секунд я услышала, как хлопнула дверь в гостиной принцессы, и Диана бегом спустилась вниз. Она пронеслась мимо Джеймса, который нес чайный прибор принца, и ворвалась в комнату, где в кресле сидел Чарльз.
— Где ты, черт побери, был? — спросила она. — Я жутко волновалась, не случилось ли чего-нибудь.
— Если бы что-то произошло, тебе бы об этом сообщили, дорогая, — недовольно ответил Чарльз, слегка смущенный ее внезапным появлением. — Мы просто немного задержались.
— А как насчет совместного ужина? — взорвалась она. — Полагаю, ты забыл о нем, правда? Я не так много значу для тебя, чтобы помнить о таких мелочах.
Когда Джеймс вышел из комнаты, Чарльз попытался объяснить, что пригласил нескольких друзей пропустить по стаканчику виски.
— Это очаровательные люди, — говорил он. — Увидишь, они тебе понравятся.
— Вот и корми своих приятелей! — взорвалась Диана. — Если ты не можешь найти время для собственной жены, то у меня нет времени для твоих друзей.
Она выскочила из комнаты и отправилась к себе.
Оба одновременно бросились к телефону. Принц просил Джеймса подготовить выпивку для двух гостей, а принцесса требовала поднос с ужином.
Когда, наконец, пришли гости принца, их провели в «желтую» гостиную.
— Мне очень жаль, но у жены болит голова, и она рано легла спать, — сказал Чарльз с невозмутимым лицом, пока визитеры усаживались в обитые бело-желто-фиолетовым ситцем кресла. — Она просит извинить ее и надеется, что увидится с вами в другой раз.
Это был первый из многочисленных случаев, когда принцесса отказывалась спуститься к друзьям принца. Скоро они поняли, что происходит, но меня никогда не переставало удивлять, как принцу за несколько секунд удается без особых усилий переключаться от громкого домашнего скандала к спокойной дружеской беседе. Это требовало многих лет тренировки…
То, что он либо забыл, либо просто не придал значения ужину с женой, было типичным примером невнимательного отношения принца к Диане. Необыкновенно вежливый с ней, как, впрочем, и с другими, он оставался эгоистом. Это, несомненно, являлось следствием его привилегированного положения. Если он развлекался на охоте или на поле для игры в поло и ему не нужно было торопиться на официальные мероприятия, то он вполне мог даже не вспомнить о предыдущих договоренностях в угоду сиюминутным удовольствиям. Такое поведение приводило Диану в отчаяние и являлось причиной жутких ссор и периодов сильной депрессии.
Пол Баррел, бывший королевский лакей в Букингемском дворце, недавно стал дворецким в Хайгроуве. Он и раньше довольно близко общался с принцем и принцессой, но теперь был просто поражен, увидев, во что превратилась их семейная жизнь.
— Похоже, мне следует просто делать свое дело, даже если у них сражение в самом разгаре, — как-то пошутил он после очередного демонстративного хлопанья дверью. — Именно это и имела в виду королева.
Круглолицый Пол обладал дружелюбным характером и со временем сделался одним из самых верных союзников принцессы. Королева, которая, в отличие от других членов семьи, пользовалась необыкновенным уважением обслуживающего персонала, с неохотой отпустила его, но была рада, что он поселится в деревне со своей женой Марией, работавшей официанткой у принца Филипа.
— Королева была и остается самой доброй из всех них, — говорил мой сын Джеймс. — Она держится совершенно одинаково и дома, и на людях. Она чрезвычайно вежлива и обходительна и, проходя мимо, всегда останавливается и перебрасывается с тобой несколькими словами, даже если занята с посетителями. Разговор, как правило, не идет дальше, чем: «Как дела, Джеймс?», но и это гораздо больше, чем можно ожидать от принца Филипа, не говоря уже о принце Эндрю и Ферджи, которые вообще не замечают прислугу.
Джеймс также вспоминал о доброте и терпимости королевы к старым слугам, имевшим пристрастие к бутылке:
— Один из королевских охранников как-то вечером перебрал и решил немного вздремнуть прямо в задних комнатах. Это вполне могло бы остаться незамеченным, поскольку члены королевской семьи не пользовались ими. По какой-то причине в тот вечер королева проходила там по коридору — вероятно, в поисках миски для одной из собачек — и наткнулась на скрюченную фигуру, от которой исходили насыщенные винные пары и доносилось громкое сопение. Королева переступила через спящего, зашла в одно из служебных помещений и тихонько сказала сержанту:
— Мне кажется, мистер такой-то нуждается в помощи.
Больше об этом инциденте не было произнесено ни слова — ни замечаний, ни угроз, ни предупреждений. Этот случай еще раз показал, какой была королева — честной и всегда готовой дать человеку шанс.
* * *
Приезд Пола совпал с принятием на работу новой няни для Уильяма и Гарри. Рут Уэллис, работавшая раньше на Грейт-Ормонд-стрит, приехала в Хайгроув в пятницу 13 марта 1987 года вместе с мальчиками. Общительная, остроумная и веселая, Рут быстро сдружилась с детьми и с обслуживающим персоналом. В отличие от Ольги, которая всегда ела с мальчиками в детской, Рут сразу же заявила, что будет питаться вместе со всеми и не откажется от стаканчика до или после еды.С самого начала было заметно, что живая и привлекательная девушка нравится мужчинам. Прирожденная рассказчица, она провела немало веселых вечеров с обладающими чувством юмора телохранителями.
— Вижу, здесь будет много смеха и игр, — заключил Пэдди после первого уик-энда. — Но, похоже, она из тех, кто умеет постоять за себя. Посмотрим, как долго ей удастся ладить с принцессой.
В один из дней Диана вошла в столовую, когда я проверяла состояние ковров и стульев. За последние несколько месяцев они истерлись и загрязнились, поскольку подросшие Уильям и Гарри часто завтракали с родителями.
Принцесса, одетая в длинную юбку из плотной ткани и туфли без каблуков, была без макияжа, но все равно выглядела восхитительно. Ее слегка влажные светлые волосы были стянуты на затылке. Она поблагодарила меня за отремонтированный душ.
Именно это непостоянство Дианы делало ее трудной в общении. Она могла долго рассыпаться в благодарностях за какую-нибудь мелочь вроде душа, а на следующий день, когда вы приложили все силы, чтобы что-то сделать для нее, не обратить на это никакого внимания. Я, как и большинство работавших в доме, не ожидала ежеминутных изъявлений благодарности, но если Чарльз был неизменно вежлив и предупредителен, то этого нельзя было сказать о Диане.
* * *
Как правило, Диана старалась все выходные проводить в Хайгроуве, отклоняя приглашения друзей и привозя их самих в Глостершир. В первые несколько месяцев 1987 года загородный дом посетили Сара Кезвик, дочь графа Даухуса и жена банкира-миллионера Чиппендейла «Чипса» Кезвика, а также семья Феллоуз и Сара Фергюссон, ныне герцогиня Йоркская. Принц нередко отсутствовал на этих уик-эндах, поскольку, в отличие от Дианы, часто уезжал за границу с частными визитами. Он был очарован Европой и особенно Италией, и это заставляло его читать все, что только можно было найти об этой стране. Его любимой темой послеобеденных бесед стали культурные традиции итальянцев.Однажды он спросил меня, знаю ли я что-нибудь о Леонардо да Винчи. Я ответила, что да — со времен учебы в колледже. Он помолчал немного, а затем переспросил:
— В колледже?
Когда я объяснила, что окончила колледж, он покашлял и, глядя мне прямо в глаза, сказал:
— Что же вы, имея высшее образование, здесь делаете? Почему работаете экономкой?
Принц не догадывался, что его прислуга состояла из образованных людей, а вовсе не из тупиц. Он рассмеялся, когда я сообщила ему, что многие из нас имеют высшее образование.
— Вот это да! — заметил Чарльз. — Я и не знал, что все вокруг такие умные.
* * *
Поездка принца и принцессы в Виндзор на Пасху стала настоящим кошмаром. Слухи об их безразличии друг к другу расползлись среди обслуживающего персонала, достигнув самой последней горничной и конюха. На следующий день после их отъезда из Виндзора у нас в буфетной не умолкал телефон. Прислуга интересовалась: неужели они так же вели себя в Хайгроуве? Один из лакеев, сопровождавших Диану и Чарльза, спросил, не встречается ли принц с кем-нибудь.— Очень похоже, что Диана хочет наказать его за что-то, — добавил он. — Спаси нас Господь, если Чарльз принялся за старое. Судя по поведению Дианы, все возможно.
В мае супруги вернулись в Хайгроув. Чарльз не уделял жене никакого внимания, и Диана очень страдала. После утреннего плавания она часами сидела в саду с детьми или смотрела видеофильмы в своей гостиной. Иногда она могла уехать, никому не сказав, куда направляется.
— Этому надо положить конец, — как-то за ужином жаловался один из полицейских. — Нельзя разъезжать одной, не поставив в известность охрану. Кто-то должен сказать ей об этом.
Но Чарльз не беспокоился, полагая, что полиция и телохранители сами должны попытаться воспрепятствовать этим прогулкам в одиночестве. Он был слишком увлечен поло и садом и много времени проводил вдали от дома и бесконечных неурядиц семейной жизни.
Напряженность в их с Дианой отношениях усиливалась, и это отражалось на обслуживающем персонале. Мой сын Джеймс, устав от эгоизма принца и принцессы, 20 мая написал прошение об отставке. Накануне вечером у нас с ним был долгий разговор.
— Может, это смешно, мама, но до недавнего времени я надеялся, что буду чем-то вроде конюшего или личного секретаря. Мне казалось, именно в этом смысл королевской службы, — довольно скептически заявил он. — Но большую часть времени отнимают сплетни и разные прихлебатели.
Придворные — как правило, заносчивые люди с семейными связями — наслаждались жизнью рядом с Властью. В Букингемском дворце были проведены прямые телефоны в комнаты лакея и камердинера, их нужно было называть «сэр» или «мадам», в то время как рядовая прислуга наказывалась даже за минутное опоздание. Типичным представителем этого «клана» являлся мистер Феллоуз, вежливый, но какой-то приторный, который из-за близости к королевской семье считал себя заслуживающим всяческих привилегий. Людей из числа младшего обслуживающего персонала просто не замечали, если только их белые перчатки не оказывались грязными, и тогда им приходилось туго.
— Знаешь, — добавил Джеймс, — я дошел до такой стадии, что больше не могу уважать принца и принцессу. Их ссоры и скандалы становятся невыносимыми. Я не хочу попасть под перекрестный огонь.
Перекрестный огонь, о котором говорил Джеймс, усилился в начале июня, когда принц с принцессой на неделю приехали в Хайгроув. Казалось, любое действие одного выводило из себя другого, и атмосфера обиды и раздражительности ощущалась во всем доме.
Оба подолгу разговаривали по телефону с друзьями: Чарльз — со своей давней приятельницей леди Трайон, которую он называл «Кенгой», и с Камиллой Паркер Боулз; Диана — с подругами и приятелями молодости, включая майора Уотерхауза и банкира Филипа Дюнне. Нам было сказано не подходить к телефону, если звонят по ее личному номеру, а немедленно сообщить ей, где бы она ни находилась. Чаще всего это означало, что нужно со всех ног мчаться в сад, крича, что в ее комнате звонит телефон. Кроме того, перед дверью буфетной висел большой медный колокольчик, с помощью которого мы тоже могли оповещать о телефонном звонке. Диана все бросала и бежала в дом, чтобы снять трубку. Иногда она возвращалась только через час, и на ее лице светилась улыбка.
В дни, когда Чарльз играл в поло, он выходил к завтраку в белой рубашке и бриджах. Его тренер майор Рональд Фергюссон часто приезжал перед матчем, чтобы обсудить тактику игры. Иногда они с телохранителем садились в зеленый «астон-мартин» принца, отправлялись на игровое поле для игры и беседовали прямо там.
Уильям и Гарри ужасно радовались, видя одетого в костюм для игры в поло Чарльза, и умоляли взять их с собой. Принц был явно доволен их вниманием и говорил, что с удовольствием возьмет их на матч, если они пообещают держаться подальше от лошадей. Но желание мальчиков не всегда исполнялось. Это зависело от настроения Дианы. Порой она уступала, несмотря на то, что не любила поло и собиравшееся на матчи общество, а в иных случаях заявляла, что у нее другие планы.
Мы с Полом стали замечать, что между принцем и принцессой началась своего рода борьба за влияние на сыновей. Иногда у Дианы уже действительно было что-то намечено на этот день, но временами она просто придумывала отговорку.
— Мне так жаль, милые, — говорила она. — Но я обещала Марии, что мы с вами приедем сегодня днем. Пойдете на матч в следующий раз.
Когда предлога не находилось, Диана с неохотой соглашалась взять детей на игру с участием отца. Но даже и тогда не прекращалось так раздражавшее Чарльза соперничество. Однажды утром после необыкновенно тяжелого матча, который освещала вся мировая пресса, Чарльз пришел в ярость, увидев, что газеты полны фотографий растянувшейся на траве Дианы и игравшего рядом с ней маленького принца Гарри. Фотографий Чарльза не было совсем, хотя он забил несколько мячей.
Самодовольно улыбаясь, Диана сказала мужу:
— Посмотри, дорогой, на эти снимки. Я и твой сын прекрасно получились, правда?
Чарльз, одетый в рубашку и старые хлопковые брюки, мельком взглянул на фотографии.
— Как фотомодель ты просто очаровательна… — пробормотал он и удалился в сад.
* * *
Сад оставался радостью и гордостью принца, и всех гостей приводили сюда на экскурсию — длинную или короткую, в зависимости от проявленного интереса. Ферджи, державшая себя с Чарльзом более непринужденно, чем раньше, слегка подшучивала над ним, когда он демонстрировал друзьям свои цветники.— Вы хотите сказать, что не видели этих роз? — в притворном ужасе восклицала она. — Разве Чарльз не показывал их вам раньше?
Диана с Сарой корчились от смеха, когда гости были вынуждены ходить вслед за принцем по саду.
Чарльз также гордился своим огородом, а грядки со спаржей приводили его в восторг. Часто, проходя мимо, он вытаскивал из земли несколько растений, приносил их на кухню и со смесью гордости и скромности говорил Мервину:
— Видели, какие великолепные? Не могли бы вы приготовить их сегодня к обеду? Думаю, будет очень вкусно.
После того как принц уходил, Мервин брал в руку маленький пучок побегов и, улыбаясь, бормотал:
— Не особенно сочные, правда? Но поскольку вас собрал принц, так тому и быть.
Диану сначала забавляла такая страсть мужа к садоводству, а затем стала раздражать.
— Если бы я значила для него столько, сколько его проклятый сад, — в сердцах сказала она Полу в один из теплых летних вечеров, когда Чарльз упорно трудился на грядках.
* * *
Увлечение Чарльза поло плохо отразилось на его спине. Однажды он спустился к завтраку согнувшись почти пополам с искаженным болью лицом.— О, Венди, — простонал он. — Я с трудом могу двигаться.
В этом году кровать принца сменили на новую, ручной работы, с укрепленным над ней балдахином. Она была изготовлена по специальному заказу, но в то утро принц жаловался и говорил, что ему нужен более жесткий матрас.
— С этим надо что-то делать, — заявил он Диане за завтраком, пока она ковырялась со своим йогуртом.
— Почему бы тебе просто не отказаться от поло? — парировала она.
В предыдущие выходные, как раз перед днем рождения Уильяма, Чарльз и Диана присутствовали на бракосочетании их общего друга лорда Уочестера и актрисы Трейси Вард. Они в разных машинах приехали и на венчание, и на прием в корнуольском поместье. Утром, когда они уезжали, я отметила странное волнение принцессы, как будто впервые за много месяцев она почувствовала вкус к жизни.
Хотя принц вернулся чуть позже двух часов дня, Диана отсутствовала до самого вечера. На следующее утро Чарльз вышел к завтраку в обычное время. Он выглядел рассеянным и в ожидании чая нервно поигрывал своим тостом. Диана долго не появлялась, и он провел день в одиночестве возле бассейна. За весь день они не сказали друг другу ни слова.
— Кажется, вчера была сцена ревности, — веселилась Эвелин за ленчем. — Похоже, на свадьбе Диана сравняла счет.
Газеты были полны репортажей о свадьбе Уочестера и о том, как Диана с упоением танцевала со своим высоким и красивым приятелем Филипом Дюнне, а Чарльз что-то нашептывал на ухо своей старой пассии Анне Уэллис. Чарльз остановил Диану во время танца с Дюнне и предложил поехать с ним домой. Говорят, она рассмеялась ему в лицо и продолжила танец. В гневе, как писали газеты, принц удалился.
— Похоже, очко в ее пользу, — засмеялся один из полицейских, зашедший в кухню на чашку кофе. — Принц выглядит не особенно счастливым.
* * *
Подросший принц Уильям передал роль проказника в королевской семье своему младшему брату Гарри. Двадцать первого июня ему исполнилось пять лет, и Диана устроила сыну праздник, пока Чарльз играл в поло.В тот вечер на задний двор въехала машина принцессы Анны. Она сама была за рулем. Сзади сидел телохранитель. Одетая совсем по-домашнему (в джинсы и рубашку из хлопка) и со стянутыми в «конский» хвостик волосами принцесса выглядела просто чудесно. Я до сих пор не знала, какой привлекательной она может быть в неофициальной обстановке. Проходя мимо кухни в холл, она окликнула меня.
— Привет! Вы Венди, правильно? Заре здесь так понравилось… Мой брат уже вернулся?
Чарльз в шортах и без рубашки сидел на солнце в удобном кресле. Он встал, чтобы поцеловать сестру.
— Как хорошо, что ты позвонила, — сказал он и попросил принести им по бокалу коктейля «Пиммз». [8] Они пообедали на свежем воздухе на террасе.
Несмотря на публичные заявления Дианы, их отношения с сестрой Чарльза складывались непросто. Внешне непринужденные, они были лишены теплоты, поскольку у двух женщин не было ничего общего. Анна, подобно Чарльзу, обожала деревню и разделяла его увлечение лошадьми. Диана оставалась в душе горожанкой и невыносимо скучала, когда другие до тошноты обсуждали достоинства этих животных.
Диана просунула голову в дверь и поздоровалась, но вежливо отказалась присоединиться к ним.
— Я должна идти к Уильяму, — сказала она. — Ведь сегодня у него день рождения.
* * *
После нескольких изнурительных месяцев напряженности и страданий все с нетерпением ожидали ежегодного пикника для персонала, который устраивался 10 июля. Как бы то ни было, но нам нечего было волноваться. День прошел весело. Чарльз и Диана смешались с гостями и громко смеялись, как будто у них не было никаких забот.Вечером из Лондона на автобусах привезли остальных служащих, и к 11 часам вечеринка была в полном разгаре. Спиртное лилось рекой, и парочки одна за другой отправлялись на романтические прогулки по саду. Чарльз подошел ко мне и еще нескольким гостям и заговорил о чудесных вечерних запахах цветов и деревьев, а затем похвалил белое вино, которым мы угощались. Кто-то хихикнул, когда принц с одобрением отозвался о его вкусе. Большей частью это были дешевые напитки, и Чарльз, который не пил вина, за исключением своего любимого сладкого муската «Muscat de Beaumes de Venise», не мог никого обмануть.
Принцу часто присылали в подарок ящики с вином, но он совершенно не разбирался в нем. Это приводило к тому, что работники, гордившиеся своим хорошим вкусом, в результате «естественного боя стекла» становились обладателями одной-двух бутылок первоклассного вина.
Веселье не утихало. Диана танцевала и болтала с теми, кого еще только вчера немилосердно ругала. Позже нас всех пригласили в дом, где жили телохранители, и вечеринка продолжалась там. Сад был освещен, а небольшая акустическая система позволяла не прекращать танцы.
Принца и принцессу тоже пригласили, но Чарльз, боясь, что его присутствие будет смущать людей, отказался. Диана с радостью согласилась и присоединилась к нам. Чарльз, который считал, что у прислуги должна быть своя жизнь и что не следует переступать существующую четкую границу между обслуживающим персоналом и друзьями, сделал принцессе замечание.
— Не глупи, — ответила Диана и ушла.
В домике она сняла туфли и веселилась вместе со всеми. Некоторые медленные композиции она танцевала одна, кружась под музыку с редким самозабвением.
— Давай, Венди! — старалась перекричать она шум вечеринки. — Потанцуй со мной!
Я пускалась в пляс, говоря, что уже слишком стара для таких танцев.
— Вовсе нет! — кричала Диана, и движения ее убыстрялись в такт музыке.
Принцесса, казалось, была совершенно счастлива, кружась в танце с Кеном, который знал множество па и был прекрасным танцором. Все развлекались до самого рассвета.
* * *
Мой старенький «ниссан» был неожиданно остановлен на только что сооруженном дорожном посту у задней аллеи. Впереди стояли два вооруженных солдата, один из которых поднял руку, приказывая остановиться.— Имя! — крикнул он, наставляя на меня ружье.
— Венди Берри, — робко ответила я, в душе боясь, что сделала что-то не так. Второй солдат в полном вооружении и с раскрашенным специальной камуфляжной краской лицом медленно обходил мою машину.
— Вам не помешает купить новую, миссис Берри, — прошипел он. — Эта уже так себе…
Пока я в ожидании сидела в машине, двое солдат отошли в сторону, чтобы принять решение, стоит ли пропускать меня через пост.
— Согласно правилам вы сможете проехать, если уплатите штраф! — крикнул тот, кто был в сползавшем набок слишком большом берете.
— Десять пенсов, — предложил Уильям, пряча в кобуру водяной пистолет.
— Нет, двадцать, — вступил в спор Гарри, подбегая к брату. — Должно быть двадцать.
Я заглянула в кошелек. Из мелких монет там оказалось только пятьдесят пенсов.
— Подойдет? — нервно спросила я.
— Отлично, Венди, — ответил Уильям. — Мы бесплатно пропустим вас в следующий раз.
В окно просунулась рука и схватила монетку.
— Большое спасибо!
Мальчики, крича и смеясь, побежали по дорожке к дому.
Дорожный пост Уильяма и Гарри был одной из опасностей, подстерегавших гостей Хайгроува. Мальчикам нравилась эта игра, и иногда удача улыбалась им. Они обожали брать плату с приехавших к ленчу ничего не подозревающих гостей, а если вам не везло, то приходилось платить штраф и на обратном пути. Обычно я еще издали замечала «засаду», но подыгрывала детям, чтобы доставить им удовольствие.
Мне нравилось смотреть, как радуются мальчики, получая деньги. Интересно было наблюдать, как серьезно воспринимал игру Гарри, не упуская возможности заработать двадцать пенсов вместо десяти.
Пытаться сбежать означало совершить большую ошибку. Мальчики обычно прятались в кустах. Заметив пытающегося прорваться «противника», они бежали ему наперерез и с криком «Огонь!» поливали струями из водяных пистолетов. На горьком опыте я убедилась, что без собственного оружия — бутылки для поливки растений — невозможно вернуться в дом, не вымокнув насквозь.