Безуглов Анатолий Алексеевич. Ошибка в объекте

   - Паника. Временно приостановили производство этого продукта, проверяют технологию. А также выясняют по своей линии, в какие магазины поступала для продажи партия горилки, из которой купил бутылку Лещенко. Предупредили торговые организации, чтобы те приостановили продажу горилки, а товар вернули на завод. Для проверки.
   - У них есть какие-нибудь сигналы о случаях отравления?
   - Нет. Я думаю, зря наша горячая разведчица так перепугала их.
   - Лучше перестраховаться, - сказал я. - Ведь версию о том, что яд попал в горилку на заводе, вц ещё окончательно не опровергли, так?
   - В принципе - так. Но в свете запутанных отношений супругов Лещенко она отодвигается на дальний план. По-моему, разгадку надо искать в семье Льва Митрофановича.
   - Возможно, вы правы, - сказал я. - Вы не пытались установить, каким образом подмешали яд в горилку? Насколько нам известно, обе бутылки с горилкой, которые Лещенко выставил на пирушке в своей палате, были запечатаны.
   - Я думал об этом, - ответил Агеев. - Чтобы высыпать яд в содержимое бутылки, надо её открыть. А затем каким - то образом снова закупорить.
   - Пробка, кажется, там не хлорвиниловая.
   - Да, - кивнул Виктор Сергеевич. - Добротная пробка. Да ещё сверху залита сургучом.
   - Вот видите! Такую вынуть и снова засунуть в горлышко, не разрушив сургуча, невозможно. А Ватутина утверждает, что обе бутылки с горилкой были запечатаны и впервые открыты за столом в тринадцатой палате.
   - Ватутина могла и не обратить особого внимания на целость сургуча.
   - А вы ещё раз допросите её. И получше исследуйте пробки. Может, там двойной след от штопора или ещё какие отметины... - Бутылку с такой пробкой можно открыть и без каких-либо приспособлений или инструментов... Например, кулаком по донышку. Пробка выходит целехонькая, и сургуч не крошится, а просто ломается по окружности горлышка. Если, конечно, делать все очень аккуратно.
   - Ну, в общем, посмотрите, поэкспериментируйте, - посоветовал я Агееву.
   Виктор Сергеевич последовал моему совету. Снова допросил Ватутину. Действительно, Ольга Семеновна не запомнила, как выглядели бутылки с горилкой на столе в тринадцатой палате, открывали их до этого или же нет. А вот насчет пробки...
   - Как же это я сразу не догадался провести такое исследование! сокрушался Агеев, кладя на мой стол снимки, сделанные в лаборатории судебных экспертиз.
   На них было изображено несколько срезов пробки из бутылки с отравленной горилкой в сильно увеличенном виде.
   - Смотрите, Захар Петрович, - объяснял мне следователь. - Это след штопора. Причем он совпадает со штопором, который лежит в тумбочке тринадцатой палаты А этот тонкий прямой канал - скорее всего след от иглы Ну, которой делают инъекции больным.
   - Таким образом?.. - посмотрел я на Агеева.
   - Можно с уверенностью сказать, что яд впрыснули при помощи шприца Через пробку.
   - С Лещенко вы говорили?
   - Да. Он опять уверяет, что ничего не знает, кто, когда и как мог отравить горилку.
   - Что думаете делать дальше?
   - Выезжаю в Шостку. Назрела необходимость встретиться с женой Льва Митрофановича. .
   В Шостке разговор Агеева и Кара-петян начался, конечно же, с Ларисы.
   - Работает на том предприятии, где и муж. Инженером, - докладывала Кар-мия Тиграновна. - В отделе кадров её характеризуют положительно. А вернее, особых, ярких успехов не проявляет, но и прогулов, склок с сослуживцами тоже нет. В общественной жизни предприятия участвует не очень-то ре-тиво...
   - А дома? Что говорят соседи?
   - Разное. Одни, кто помоложе, от-носятся к Ларисе Лещенко с симпатией. Она и с ребенком соседским не откажется посидеть, и рецептом пирога поделится, и десяткой выручит до получки.. Старшее поколение, женская половина, Ларису осуждает. Где это видано, говорят, чтобы при живом муже полюбовника в дом водить...
   - Лебедева, что ли?
   - Да, своего бывшего тренера, - подтвердила инспектор угрозыска.
   - А как насчет других мужчин?
   - В данном случае, - улыбнулась Кармия Тиграновна, - она однолюбка. Лебедев, и только Лебедев.
   - Один муж и один любовник, - покачал головой Агеев. - Смотрите-ка, какое постоянство... Сколько же лет Ларисе?
   - Двадцать девять.
   - А Лебедеву - сорок два. Разница в возрасте тринадцать лет, - отметил следователь. - Интересный мужчина?
   - Был, наверное, очень. Высокий, отлично сложен. Впрочем, фигура у него и теперь спортивная. Видимо, держит форму. А посмотришь на лицо - дашь на десять лет больше.
   - Дети у него есть?
   - Нет. Хотя живет с женой уже семь лет.
   - Где работает?
   - В детской спортивной школе. Как специалиста его ценят. Подготовил немало хороших пловцов. В масштабе города, разумеется...
   - Часто ли бывают скандалы в семье Лещенко?
   - Не больше, чем у других, - ответила Карапетян.
   - Кто зачинщик - муж или жена?
   - Лев Митрофанович. И, как утверждают соседи, после этого сам же плачет.
   - Плачет? - несколько удивился следователь.
   - Да, было замечено за ним такое.
   - Неужели на виду у всех? - ещё больше удивился Агеев.
   - Конечно, нет. Теперь дома такие строят, что все слышно. А у Лещенко одна очень любопытствующая соседка. Одинокая...
   - Ясно, Кармия Тиграновна, - кивнул следователь. - Конкретных угроз с той или другой стороны эта соседка не слышала?
   - Если Лев Митрофанович слишком уж сильно стыдил за что-то Ларису, она грозилась уйти и забрать дочь...
   - А рукоприкладства не наблюдалось?
   - Было. Не так давно. Лев Митрофанович крепенько отходил жену. Даже соседи вмешались, хотели вызвать милицию. Лариса умоляла их не делать этого. А на другой день исчезла с дочерью из дома. Не появлялась месяца два. Лещенко запил. Едва не заработал белую горячку...
   - Где жила Лариса?
   - У матери. Соседи говорят, Лева ходил чуть ли не каждый день, умолял Ларису простить его и вернуться. Просил мать посодействовать в этом...
   - Лариса тогда встречалась с Лебедевым?
   - Их иногда видели вместе в городе.
   - А как относится к этому жена Лебедева? - спросил Агеев.
   - О ней почти ничего не удалось выяснить. Вроде бы любит мужа.
   - О его связи с Ларисой знает?
   - Не исключено. Город не очень большой, утаить трудно. Но, возможно, и не знает. Такое случается. Друзья, близкие в курсе, а вот муж или жена даже ведать не ведают. Или делают вид. Из горд ости...
   - Верно, - кивнул Агеев. - Как сказал Пушкин: "Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман"... Но вернемся к Ларисе Лещенко... Основания избавиться от мужа у неё были. Так?
   - Скажем лучше - личные отношения сложные, - более мягко выразилась Карапетян.
   - Скорее всего яд впрыснула именно она.
   - Может быть, - осторожно согласилась инспектор. - Хотя...
   - Я почти уверен, - убежденно произнес Агеев. - Понимаете, Кармия Тиграновна, есть одна деталь... На последнем допросе я задал Лещенко такой вопрос: просил ли он свою жену купить ему в дорогу выпивку? Лев Мит-рофанович сказал, что нет, не просил. По его словам, Лариса не то что водки или вина, даже бутылки пива никогда не покупала ему. Пристрастие мужа к зеленому змию очень болезненный для неё пункт .. А тут сама пошла в магазин.
   - Может, в знак уважения, доверия, что ли?
   - Уважения, - усмехнулся следователь. - Понимаю, принесла бы бутылку, открыла - давай, мол, дорогой муженек, выпьем по рюмочке за твой отъезд... А Лариса отдала Лещенко горилку чуть ли не в самый последний момент... Чтобы он выпил уже в поезде, далеко от дома... Только не могла она предположить, что ему попадется такой попутчик, как Карасик, который выставит шампанское... Я убежден, что Лариса будет отпираться. Пока у нас нет прямых улик, что яд впрыснула именно она. Так что вам придется пройтись по её знакомствам. Кто мог бы из них достать Ларисе цианистый калий...
   Отправляясь на допрос домой к Ларисе Лещенко, следователь Агеев попросил у местного прокурора Шеремета санкцию на проведение обыска в её квартире.
   Было около семи часов вечера. Как Агеев и ожидал, Лариса уже давно вернулась с работы. Сидела с вязаньем. Во всяком случае, когда Виктор Сергеевич вошел в комнату, на кушетке лежала незаконченная детская шапочка на спицах.
   Квартира была двухкомнатная, в блочном многоэтажном доме.
   Лариса встретила следователя в легком тренировочном костюме. Типично спортивная фигура - узкие бедра, креп - кие икры и широкие плечи. Лицо у неё о было довольно привлекательное. Смуглая бархатистая кожа, большие карие глаза и копна мелких кудряшек.
   "Как у эстрадного певца Леонтьева", - отметил про себя Агеев.
   Он предъявил служебное удостоверение.
   - Из Южноморска?! - взволнованно произнесла Лариса. - Неужели Лева что-нибудь натворил? Выпивши, да?
   - А что, с ним такое случается? - в свою очередь спросил следователь.
   - Еще бы! В прошлом году сел под хмельком на мотоцикл и врезался в грузовик! Просто чудом остался жив.
   - Талисман, видимо, помог, - заметил Агеев.
   - Авантюрин? Вы знаете? Видели? Лева рассказывал?
   - Рассказывал, - кивнул следователь.
   Напряжение Ларисы возрастало. Именно напряжение, а не тревога. Так, во всяком случае, показалось Агееву.
   - Умоляю, скажите, с ним что-нибудь серьезное?
   - Для вас это было бы неожиданностью? - опять вопросом на вопрос ответил Виктор Сергеевич, изучающе глядя на молодую женщину.
   - Господи, от Левы можно ждать всего! - вырвалось у нее. - Он уехал в жутком нервном состоянии...
   - Причина?
   Лариса вздохнула. Взяла зачем-то в руки вязанье, попыталась сделать несколько петель, сбилась и тут же отложила шапочку.
   - Сложный вопрос, - ответила наконец она. - В двух словах не расскажешь...
   - Можете подробно.
   - Неинтересно это. Да и не хочется. В общем, сугубо личные дела...
   - И все-таки я прошу вас рассказать, - настаивал следователь.
   - Это касается только нас двоих, - нахмурилась Лариса.
   - Ладно, - миролюбиво сказал Агеев. - Пока оставим это... Теперь постарайтесь припомнить, что ваш муж взял в дорогу?
   - Из одежды?
   - Нет. Из еды.
   - Он у меня в этом смысле непритязательный. Еле уговорила положить вареную курицу. Ну, ещё десяток яиц, овощи. Помидоры, малосольные огурчики...
   - К чему?
   - Как к чему? - не поняла Лариса.
   - Хорошая закуска, - с улыбкой сказал Агеев.
   - Он может и без закуски, - вздохнула Лариса. - Я всегда с ним ругаюсь: если уж выпиваешь, так хоть ешь хорошо...
   - А выпивку он взял?
   - Да, бутылку водки с перцем.
   - Горилку? - уточнил следователь.
   - Ее. Все-таки не очень крепкая. Тридцать градусов...
   - Покупал Лев Митрофанович?
   - Нет, я.
   - Редкая вы жена... - усмехнулся Виктор Сергеевич.
   - Борюсь с этой его дурной привычкой как могу!
   - И все-таки купили, - покачал головой следователь.
   - А что, - пожала она плечами, - взял бы на ближайшей станции какого-нибудь портвейна. Или в ресторан бы зашел. А это лишние расходы... Вот я и подумала: лучше уж сама куплю... Нашу горилку с перцем все хвалят...
   - Помимо вашей бутылки, Лев Митрофанович больше ничего не брал? Из спиртного?
   - Взял ещё одну такую же бутылку.
   - Зачем же вы дали ещё и свою?
   - Когда я покупала, то не знала, что у него уже есть... А потом подумала, может, захочет кого угостить... Одному пить как-то неудобно. А в вагоне попутчики...
   Вдруг в коридоре щелкнул замок. Лариса бросила растерянный взгляд на Агеева, привстала, но тут же снова села.
   Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился высокий широкоплечий мужчина в джинсах и короткой нейлоновой курточке, обтягивающей его мускулистый торс. Он держал за руку девочку лет восьми, в шортах и белой маечке с рисунком Микки Мауса натруди.
   - Принимай олимпийскую чемпионку! - радостно провозгласил вошедший, но, увидя незнакомого мужчину, умолк, переводя вопросительный взгляд с Ларисы на Агеева.
   "Лебедев", - мелькнуло в голове у следователя.
   - Да, мамочка, я сегодня в заплыве была первая! - весело запрыгала девочка, хлопая в ладоши.
   Она подбежала к матери, забралась на колени и стала с любопытством разглядывать незнакомого гостя.
   В комнате на мгновение воцарилась напряженная тишина.
   Лебедев хмуро стоял в дверях, ожидая, видимо, объяснений от Ларисы. Агеев был в штатском. И то, что он находился наедине с хозяйкой, наверное, озадачило Лебедева. В его взгляде сквозила явная неприязнь.
   "Ревнует, что ли?" - подумал следователь.
   - Иди, Майечка, погуляй, - спохватилась наконец Лариса, снимая дочь с колен. - Дядя пришел по делам...
   - По каким делам? - невинно заинтересовалась девочка.
   - Важным... Нам надо с ним ещё поговорить, - ответила мать.
   Но ответ этот, как понял Агеев, предназначался Лебедеву.
   Тот, очевидно, не был им удовлетворен и сухо произнес:
   - Ваше чадо, Лариса Клементьев-на, я доставил в целости и сохранности... А засим удаляюсь...
   Он двинулся к входной двери. Хозяйка вскочила со стула, намереваясь броситься вслед, но следователь негромко произнес:
   - Останьтесь, пожалуйста.
   Лариса села. Лебедев резко обернулся, смерил Виктора Сергеевича злым взглядом, хотел что-то сказать, но Лариса поспешно произнесла:
   - До свидания, Юрий Васильевич! Я вам позвоню.
   Лебедев мрачно хмыкнул и вышел. Майя, так и не поняв, что произошло, тоже выбежала.
   - Кто это был? - спросил Агеев, когда они с Ларисой снова остались один на один.
   - Тренер дочери... По плаванию... Он столько делает для Майечки! - быстро заговорила хозяйка. - Майечка больна... Бронхиальная астма... Какими только лекарствами её не лечили! Вывозили в горы, к морю. Все впустую! Вот решили попробовать плавание...
   - Помогает? - спросил Виктор Сергеевич.
   - Стало лучше. Это, конечно, не радикальное лечение, но легкие укрепляет, - ответила Лариса.
   Виктор Сергеевич хотел было спросить, почему у тренера дочери имеется и ключ от квартиры, но передумал.
   Спросила на этот раз Лариса:
   - Вы все-таки объясните мне наконец, зачем этот допрос?
   - Объясню, Лариса Клементьевна, - строго сказал Агеев. - Умерли два человека. Как говорится, ни за что ни про что...
   - Лева?! - У Ларисы от ужаса расширились глаза.
   - Понимаете, - жестко продолжал Агеев, - убиты два прекрасных человека! Осталось четверо сирот, вдова и убитая горем мать!..
   - Как убили?.. - Лещенко не сводила со следователя застывшего взгляда.
   - Ядом. Который был в бутылке с горилкой. Да, да, в той самой, что ваш муж взял с собой в дорогу.
   Лариса вцепилась побелевшими руками в боковую спинку дивана.
   - А Лева?.. Лева... - прошептала она.
   - К счастью, жив, - ответил Агеев. Он стал говорить об Иванове и Вачнадзе, о горе, которое принесла их смерть родным и близким.
   - Зачем вы мне рассказываете об этом? - перебила следователя Лариса.
   3-зачем?
   От потрясения она стала заикаться.
   - А затем, что хочу выяснить, как в горилку попал цианистый калий, ответил следователь.
   - Откуда я могу знать! - неожиданно успокоившись, зло произнесла Лариса.
   - Давайте рассмотрим факты, Лариса Клементьевна, - продолжал Агеев. - Вот вы уверяли меня, что боретесь с дурной привычкой мужа. Не хотите, чтобы он выпивал. Так?
   - Ну...
   - А сами покупаете ему в дорогу горилку... Где же логика?
   - Я ведь объяснила! Неужели не понятно? - пристукнула кулачком по кушетке хозяйка.
   - Но вы же знаете, Лев Митрофанович мог запить! Мало того что он сам взял бутылку, так ещё вы дали ему... Вам ведь известно: стоит ему только начать... А это значит - горит санаторий. Выгнали бы за милую душу да ещё на работу сообщили... Так?
   Лариса молчала. Долго и мрачно. Смотрела в пол.
   - Вам, я вижу, нечего сказать в свое оправдание, - сказал следователь. Давайте лучше начистоту...
   - Чушь! - почти выкрикнула Лариса. - Е-ерунда! Слышите! Не сыпала и я никакого яда! Откуда он у меня! И зачем мне убивать Леву?!
   - Вот зачем - об этом стоит поговорить... Вы расскажите, пожалуйста, какие у вас взаимоотношения с Лебедевым?
   - При чем тут Лебедев?! - выпалила Лариса. И замолчала, словно споткнувшись обо что-то.
   Фамилия тренера прозвучала в комнате впервые. Это, видимо, её насторожило.
   - Насколько мне показалось, - произнес Виктор Сергеевич, - он не чувствует себя посторонним в вашем доме.
   - А вот это вас уже не касается, - сухо заметила хозяйка, зачем-то пересаживаясь с дивана на стул, оказавшись, таким образом, лицом к лицу с Агеевым. Их разделял только стол. - Выдумываете Бог знает что!
   - Так вы будете отвечать?
   - Нет, - твердо произнесла Лариса.
   Следователь стал оформлять протокол допроса, намеренно тянул время, пока не раздался звонок в дверь.
   Это была Карапетян с участковым инспектором и понятыми.
   Агеев приступил к обыску. Начал он с комнаты, где допрашивал Ларису.
   Осматривая мебель, Агеев наткнулся в одном из шкафов на картонную коробку с массой баночек, пузырьков, флакончиков, наполненных химическими реактивами. На каждом сосуде была этикетка с названием.
   - Сама составляю проявитель и закрепитель, - пояснила хозяйка. - Для слайдов.
   Действительно, в тумбочке под телевизором хранился проектор и ящичек со слайдами. В серванте лежал фотоаппарат.
   Виктор Сергеевич изъял все склянки с реактивами.
   Больше в этой комнате следователя ничего не заинтересовало. Так же как и в другой, поменьше, служившей супругам Лещенко спальней.
   Зато на кухне Агеев обнаружил шприц с набором игл. Они находились в настенной аптечке. Тут же хранились и различные лекарства. Виктор Сергеевич поинтересовался, зачем Лариса держит дома шприц.
   - Я же говорила, что у дочери астма... Бывают такие приступы... Не вызывать же по каждому случаю "Скорую помощь". Вот я и делаю уколы сама...
   - Когда последний раз пользовались шприцем? - спросил Агеев.
   - Недели три назад, - ответила Лариса.
   Виктор Сергеевич изъял шприц, иголки, а также все лекарства из аптечки.
   Когда Агеев доставил в бюро судебных экспертиз ящик с реактивами, лекарства и шприц с иголками, изъятые у о Лещенко, и попросил произвести исследование как можно скорее, эксперт-химик только всплеснула руками:
   - Да тут провозишься не меньше месяца!
   Но пообещала ускорить дело. Инспектор угрозыска Карапетян тоже не сидела сложа руки.
   - Не знаю, тот это кончик, который нам нужен, или нет, - сообщила она вскоре следователю. - У Ларисы Лещенко одна из ближайших подруг работает на базе центральной аптеки. Некто Оксана Назаренко.
   - Так-так! - загорелся Агеев. - На базе имеется в наличии цианистый калий?
   - Есть. Понимаете, я беседовала с сестрой Оксаны. Приблизительно за неделю до поездки Льва Митрофановича в санаторий домой к Назаренко приходила Лариса и просила подругу что-то достать. Сестра, правда, не расслышала, что именно. Она сидела в другой комнате, смотрела телевизор...
   - Но суть разговора уловила?
   - Конечно. Говорит: Лариса все время повторяла, что очень нужно и никто ничего, мол, не узнает... Оксана на её просьбы отвечала, что это средство на особом учете и взять его с базы почти невозможно. И вообще, могут быть крупные неприятности...
   - Я должен срочно допросить Оксану Назаренко, - заволновался Виктор Сергеевич.
   - Срочно не получится, - вздохнула Кармия Тиграновна.
   - Почему? - удивился Агеев.
   - Уехала в отпуск.
   - Когда, куда?
   - Неделю назад. С мужем. А вот куда... Понимаете, они заядлые туристы...
   - Их маршрут можно установить в бюро по туризму, - сказал Виктор Сергеевич.
   - Назаренко из племени вольных путешественников, - объяснила инспектор. Каждый год - новые места. Нынче они отправились в Грузию. Сначала в Тбилиси, а там уже должны были решить, куда дальше. В Гурию, Сване-тию или к морю... Причем пешком, на попутных машинах по системе автостопа... Останавливаются там, где захотят. Палатка, спальные мешки - с собой...
   - Носит же людей по свету! - сокрушенно произнес следователь. - Неужели это то, что мы ищем?
   - Трудно сказать, - ответила задумчиво Карапетян. - И яд ли просила Лариса? Втягивать ближайшую подругу в опасную авантюру... - инспектор покачала головой. - Ведь та легко может сознаться...
   - А вот это неправильно! - горячо возразил Агеев. - Взять с базы цианистый калий - штука очень серьезная. Соучастие в преступлении... Тут уж человек будет дрожать за свою шкуру и, естественно, отрицать, что передал преступнику яд. По-моему, так, а?
   - Скорее всего так, - согласилась Кармия Тиграновна. - Но для того, чтобы пойти на такое дело, Назаренко должна быть чем-то очень обязана Ларисе. Мне пока ничего не удалось установить...
   - Вовсе необязательно, - возразил Агеев. - Преданная подруга. Лариса могла так расписать ей свое положение, что та согласилась... И потом, нам неизвестно, какие взаимоотношения у Льва Митрофановича с Оксаной Назаренко. Может, он смертельно обидел ее?
   - А я думаю о том, чем же он мог так насолить своей жене? - сказала инспектор.
   - Здесь ясно. Стоит на пути. Мешает ей соединиться с Лебедевым. Одного не понимаю: серьезно ли у тренера и Ларисы или так, интрижка?
   - Вы затронули серьезный вопрос, Виктор Сергеевич. Если они захотят встретиться, проблем не существует. У Лебедева есть приятель, холостяк. Он дает ключ, и Лебедев с Ларисой проводят время в его квартире... Насколько я понимаю, Лев Митрофанович не был серьезной помехой для их свиданий. Между прочим, один из сослуживцев Лещенко попытался открыть ему глаза на измену жены. Лев Митрофанович влепил доносчику оплеуху. Он не желает ничего ни знать, ни слышать...
   - А может, тут все проще, заземленнее? - высказал предположение следователь. - Если бы Лариса задумала порвать со Львом Митрофановичем и выйти замуж за Лебедева, то ведь нужна квартира? Кстати, тренер живет на чьей жилплощади? Своей или жены?
   - Жены.
   - Вот видите! Я думаю, нет ли тут сговора между Ларисой и Лебедевым? И идея отравить Лещенко принадлежит обоим?
   - Вы сами знаете, что пока нельзя сказать ничего определенного, - ответила Карапетян. - Удивительно, Виктор Сергеевич, но я убеждена, что в спорт идут люди честные...
   - Рыцари? - усмехнулся Агеев. - Заблуждаетесь, Кармия Тиграновна. Там тоже есть и подножки, и удары ниже пояса... - Следователь улыбнулся. - Вспомнился случай, описанный в сборнике, подготовленном к одной из Олимпиад. Произошло это на Третьих Олимпийских играх, в Сент-Луисе. Шел марафонский забег. Трасса пролегала по пересеченной местности, по холмам и бездорожью. У американца Фреда Лорца через двенадцать километров после старта судорогой свело ногу, не мог бежать дальше. А тут едет на автомобиле один из болельщиков. Ну и посадил бегуна в свое авто. Поехали по направлению к финишу. Когда до финиша осталось восемь километров, Лорц заявил, что ему лучше, вылез из машины и пешком отправился к стадиону, где ждали участников забега... Появление Лорца зрители встретили бурей восторга: он ведь добрался первым! Овации, щелкают фотокамеры, оркестр грянул гимн Соединенных Штатов. Дочь президента Америки Алиса Рузвельт вручила Лор-цу золотую медаль, сфотографировалась с ним на память... Пока весь стадион рукоплескал липовому победителю, появился официальный наблюдатель за марафоном... Скандал!
   - И чем кончилось? - поинтересовалась инспектор.
   - Лорца, естественно, лишили золотой медали, вручив её подлинному победителю, да ещё вдобавок дисквалифицировали. Пожизненно.
   - Бедняга, - посочувствовала Карапетян.
   - Но он таки сумел выпросить прощение и на следующий год, в Бостоне, выиграл марафонский забег. На этот раз честно... А вы говорите: рыцари... Так что присмотритесь, пожалуйста, к Лебедеву повнимательней...
   Юрий Васильевич Лебедев возвышался над своими питомцами, как Гулливер над жителями Лилипутии.
   Занятия с юными пловцами проводились в крытом плавательном бассейне. На скамеечках для зрителей сидело несколько человек - родители будущих чемпионов. Находилась здесь и Карапетян.
   Под сводами зала гулко звучали детские голоса.
   Инспектор угрозыска приходила сюда уже второй раз. Заводила разговор с мамашами и папашами воспитанников школы. Под видом того, что хочет определить в секцию своего ребенка.
   Все родители отзывались о тренере прекрасно: дети его очень любят, на тренировки ходят с удовольствием.
   Кармии Тиграновне удалось побеседовать и с коллегами Юрия Васильевича. Те, конечно, были более сдержанны в оценке достоинств Лебедева, но в общем говорили о нем хорошо. Опытный, внимательный...
   Так что получить интересные сведения для следствия инспектору угрозыска пока не удавалось. Примечательно, что в обоих случаях посещения спортшколы Карапетян не видела среди воспитанников Лебедева дочери Ларисы Лещенко. Карапетян терялась в догадках, почему та пропускала занятия. Заболела? Или Лариса после допроса и обыска по каким-то соображениям решила не пускать дочку в спортшколу?
   Кармию Тиграновну заинтересовала одна деталь. Мальчики были только в плавках, девочки - в купальниках и резиновых шапочках. А вот у их тренера, помимо плавок, на ногах были ещё резиновые тапочки.
   "Для чего? - подумала Карапетян. - Может, у Лебедева больные ноги? Грибковое заболевание?" Но эту мысль она отбросила: в таком случае ему не разрешили бы проводить тренировки. Грибок - заболевание инфекционное.
   Не найдя достоверного объяснения, Карапетян забыла об этом и вспомнила лишь тогда, когда беседовала с директором спортшколы.
   Директор тоже был доволен Лебедевым. Сказал, что Юрий Васильевич помимо их школы работает по совместительству на комбинате, производящем кино - и фотопленку. Насчет личной жизни тренера директор ничего не знал. Уже прощаясь с ним, Кармия Тигра-новна спросила:
   - Странно, все ваши тренеры и воспитанники плавают без тапочек, а Лебедев почему-то всегда в них...