Богданов Николай Григорьевич. Чудесники

   - Маша! Маша! - позвал Петя. - Как ты здесь очутилась? Он бросился к крольчихе, чтобы поймать ее и убедиться, что это не приснилось. Но Маша не далась в руки. Он за ней - она в сторону. Он шаг - она прыжок. Так скок да скок - и оказалась на какой-то дощечке.
   И по этой дощечке, как по мостику, топ-топ и спрыгнула в заросли ивняка.
   "Ага, - догадался Петя, - за этим островом есть другой. Я попал на малую землю, а там, наверное, большая земля!"
   Недолго думая он шагнул на дощечку, положенную кем-то на подпорки. Еще несколько шагов - и вот уже большая земля. Но только Петя занес ногу, как дощечка пошла вниз, задний конец ее приподнялся, и вожатый кубарем полетел в кустарник.
   Хотел тут же вскочить на ноги, но не мог: он попал в ловчие сети. И чем больше брыкался, тем больше запутывался в них. Навешенные на сетях бубенчики неистово звенели, предупреждая неизвестных охотников, что попался крупный звеоь.
   О ЧЕМ УМОЛЧАЛ СТАРЫЙ ЕГЕРЬ
   Пока Петя придет в себя и выпутается из ловчих сетей, мы расскажем то, о чем умолчал в разговоре с вожатым старый егерь Афанасий Жнивин.
   Немало насказав охотничьих баек про барские прихоти, он не объяснил, зачем отправился на болото. Фрикадельки - это так, для виду, охотник просто разыграл Петю. У него были к тому две причины. Во-первых, его послал председатель разыскать ребят и уговорить их пойти на мировую. А во-вторых, он хотел угодить своему единственному сыну Феде, недавно вернувшемуся из Красной Армии.
   Они с ним давно не ладили. Насколько егерь хвастался своей дружбой с помещиками, настолько Федя стыдился этого.
   Пока Федя служил на границе, умерла мать, и отец остался один-одинешенек. Он просил, умолял Федю поскорей жениться, чтобы появилась в доме хозяйка. Но Федя только посмеивался, будто подходящей невесты не найдет. И вдруг накануне, заехав вместе с товарищами, весело сказал:
   - Ну, батя, если хочешь, чтобы вместе жили, давай действуй. Собираем мы на старом пчельнике пикник, ну, вот как раньше твои господа собирались попить-поесть-погулять на лоне природы. И на этом пикнике будет у нас разговор с невестами. Возможно, все обговорим и заживем по-хорошему. Приготовь ты нам угощение. Какое-нибудь поинтересней.
   Обрадовался Афанасий:
   - Вот хорошо, сынок! Вот ладно. Уж так мне одному скучно. Уж так мне хочется поскорей внучат иметь. А то ведь некому охотничьи байки порассказывать. А у меня их за жизнь-то столько накопилось. Терпения нет. Ну, в пору собаке рассказывать!
   - Ладно, ладно, - усмехнулся Федя, - до внучат еще далеко, а на пикнике твои байки послушаем под какую-нибудь дичь или рыбу.
   - Какая теперь дичь, кто ее летом стреляет. Вот насчет рыбки что-нибудь соображу, - пообещал Афанасий. - Я вам в заповедных озерах такую щуку поймаю, чудо!
   И быстро снарядился в поход. Рогульки для жерлиц и волосяные лески с крючками уложил в ягдташ. Удилища он с собой никогда не таскал, вырезая их из прибрежных кустов. А вот ружье всегда брал, чтобы ястреба хищного стрельнуть, нечаянного волка угостить. Ружей у него было припрятано несколько штук - из бывших господских, а ходил он с самым старым, чтобы люди не завидовали.
   Случайно встретив Петю, он умолчал обо всем этом по старой охотничьей привычке, стараясь больше врать, чем говорить правду.
   А фрикадельки? О них речь впереди.
   ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ЗАГАДОК
   Заповедные озера Белая заповедь и Черная заповедь славились своей глубиной, корягами и громадными щуками. Афанасий Жнивин решил поудить в Белой заповеди, где коряг было поменьше.
   Быстро поймал на муху пяток красноперок, поставил жерлицы, насадив каждую рыбешку на крючок за спинку, и прилег на травку, поглядывая, как схватит щука. Шука - рыба жадная, прямо речной тигр, так и прячется в тростниках да речных подводных зарослях, высматривая добычу. Утенка увидит - хап утенка, хохулю заметит - хап зверька, не побрезгует и лягушкой. Увидит рыбку - и, не заметив, что она на крючке, цап ее, да и попалась.
   Тут и начнет она со зла возиться. Хвостом бьет, пасть разевает, головой в куст лезет. Ну, Жнивин все эти повадки знал, сидел себе, покуривал и спокойно на рогульки жерлиц поглядывал. И его пес Жулик, знавший все охотничьи и рыболовные правила, лежал спокойно и прищуренным глазом тоже поглядывал на удочки.
   И вдруг удилище, что стояло под кустом, сильно нагнулось, бечевка выскочила из зажима, и рогулька начала разматываться. Размотавшись до отказа, бечевка натянулась, как струна, а вода так и забурлила.
   Афанасий схватил удилище, да погорячился - думал, как потянет, так щучку сразу и вымахнет. Но ошибся.
   Леска лопнула, рыбак с размаху сел на берег, а из глубины озера до половины высунулась огромная щука, глянула на Афанасия Жнивина злыми глазами, лязгнула пастью и погрузилась обратно в пучину озера.
   Поглядел незадачливый рыбак на Жулика, пес на него.
   - Какую мы с тобой рыбу упустили-и! - протянул Афанасий.
   Жулик даже отвернулся, как бы говоря: "Я тут ни при чем, но разве серьезные люди так щук таскают. Вымахивают рыбешек через себя только мальчишки".
   Афанасий погоревал немного, надвинул на глаза старенький картузик, смотал жерлицы. Уж если первая щука в озере сорвалась, вторая ни за что не попадется. Такова примета.
   Решил егерь попробовать счастья в соседнем озере. Недолюбливал он Черную заповедь. Что-то в этом темном озере было нечисто. Рыбаки в нем почему-то тонули. Было оно какое-то неприветливое. Но щуки в нем еще крупней, чем в Белой заповеди, пудовые.
   Захватил он ведерко с живцами и осторожно подошел к крутым берегам глубокого озера.
   И только настроил жерлицу, только забросил первого живца, веселенькую красноперку, как вода под берегом забурлила, как от пароходного винта, и какое-то чудовище, схватив рыбку, чуть не вырвало у него удилища из рук.
   И началось: Афанасий тянет к себе - щука его тащит к себе. И еще неизвестно, кто сильнее. Крепкая леска напряглась, звенит, как струна. Жулик по берегу прыгает, лает. Чайки целой стаей налетели. Любопытствуют, громко кричат сверху, словно советуют, как лучше тащить.
   Темная тень под водой так и ходит, так и вздымает волны. Несколько раз высовывалась наружу огромная зубастая морда и снова уходила в глубину, лязгнув зубами.
   Наконец понатужился Афанасий - вымахнул добычу на берег. Громадная щука, стараясь снова попасть в озеро, делала прыжки, ходила среди высоких трав колесом.
   Жулик бросился прочь, поджав хвост. Рыбак боялся подступиться - еще хватит зубастой пастью. Наконец утихомирилась. Подошел Жнивин, посмотрел в ее злые глаза и попятился: это была та же самая щука, которую он упустил в Белой заповеди. Из ее пасти торчал обрывок лески и якорек его самодельной работы.
   Афанасий почесал затылок: уже не оборотень ли это?
   Как может обыкновенная рыба попасться подряд два раза в разных озерах? Перекрестил ее - ничего, не исчезла, как привидение. Проколол он ее для верности осиновым колышком и, взвалив на плечо, пошел на Волчий остров.
   "Председатель велел. Зайду, посмотрю, нет ли там ребят, а потом пойду на старый пчельник", - решил он.
   Сзади бежал Жулик, довольно помахивая хвостом.
   НАЧИНАЮТСЯ РАЗГАДКИ
   - Стой, тише! Не брыкайся, сети не порвешь, только больше запутаешься! - услышал Петя. Сквозь звон бубенчиков и колокольчиков до него донеслись собачий лай и чей-то смех.
   Прекратив возню, он огляделся. Из кустов сбегались мальчишки и девчонки с веревками в руках. На голых шеях у них висели красные галстуки. Значит, это были те, кого он искал. Но вместо того чтобы обрадоваться, Петя ужасно рассердился.
   - Стыд! Позор! Безобразие! Поймали вожатого, как перепела, и рады?
   Какое радоваться! Ребята, увидев, кого они поймали, онемели.
   - А мы думали, это Неходихин вслед за Жнивиным крадется, - сказал лобастый паренек, распутывая Петю.
   Тут Петя увидел бывшего барского егеря.
   - Почему Неходихин? Откуда взялся Жнивин? Где я крался?
   - Под корытом-то было не видно.
   - Под корытом? Так это вы мне шест подсунули? Но как же вы сами не увязли в трясине? - Петя встал, принял бодрый вид.
   Ребята молчали... Жнивин хитро улыбался.
   - На линейку построиться! - скомандовал Петя, решив сразу взять в руки отряд. Ребята команду выполнили.
   Стоят босоногие, простоволосые, настороженно поглядывая на вожатого.
   - Ну, давайте знакомиться. Вожатый Петя!
   - Председатель совета отряда Павел Кашин, - сделав шаг вперед, сказал лобастый паренек.
   - Звеньевой Яков Волчков, - представился черноглазый мальчишка, похожий на цыганенка.
   - Звеньевой Иван Бабенчиков! - звонко отчеканил вихрастый рыжий паренек с округлым лицом, щедро разукрашенным веснушками.
   - Звеньевая Нюра Савохина, - сказала стриженная под мальчишку девочка, потупив лукавые глаза. Ее все еще разбирало от смеха при взгляде на вожатого - уж очень смешно он запутался в ловчих сетях.
   Когда все представились, Петя строго спросил:
   - Зачем вы удрали из колхоза, дорогие товарищи?
   "Дорогие товарищи" промолчали. Кто принялся разглядывать птиц в небе, кто лягушек в траве, а кто шлепать комаров, липнувших к голым ногам.
   - А вы знаете, сколько шуму наделало ваше бегство?
   - Вот и хорошо, - сказал Паша Кашин, - дойдет шум до начальства, глядишь, помогут другого председателя выбрать. Не хотим мы жить под Вильгельмом!
   - И Неходихина слушаться не хотим, он двурушник! - сказал Яша Волчков. - Хвалится тем, что от отца отказался, а потихоньку ему посылки шлет!
   - А может, и ты искал нас, чтоб обратно под власть Вильгельма привести? - ехидно прищурилась Нюра Савохина. - Может, где слаще кормят, там тебе и лучше?
   Петю бросило в краску при напоминании о званом обеде в барском доме.
   - Мне хорошо там, где мои пионеры!
   - Ура! - закричали при этих словах ребята и, нарушив строй, бросились к Пете.
   Все расселись вокруг вожатого на траве.
   - Ну вот, - сказал Петя, - главное сделано, я вас нашел. Теперь будем думать, как жить дальше.
   - Думать надо, - сказал Степан, - парламентер нашего ответа ждет!
   - Так это вы парламентер?! - воскликнул Петя, обращаясь к Жнивину. Как вы сюда попали?
   - Так же, как и вы, ввалился в сети.
   - Вместо фрикадельки! - засмеялся Петя. - Той самой, которая с крылышками?
   Ребята рассмеялись. А Нюра Савохина уперла руки в боки, притопнула ногой, встряхнула головой и лихо отчеканила звонкую частушку:
   Председатель наш зазнался,
   На господ во всем равнялся,
   По господскому меню
   Съел колхозную свинью!
   Поросяток с хреном съел,
   Фрикаделек захотел.
   Фрикадельки, фрикадельки,
   Фрикаделечки мои!
   Она прошлась, пританцовывая и помахивая сорванным лопухом, как платочком.
   - Вот они откуда, "фрикадельки"-то, вылетают, слыхал теперь? - и Афанасий расхохотался. - А ты и поверил, будто старый егерь не знает, что к чему?
   Однако ребята не поддержали веселья Жнивина.
   - Ладно, - сказал Паша, нахмурившись. - Не фрикадельки, а нас он искал. Посмеемся потом. Вначале давай о деле говорить.
   - Вначале парламентера надо отпустить, - сказал Петя.
   - Отпустишь, а он и откроет, где мы скрываемся, - усомнился Яша Волчков. - Глаза ему завязать.
   - Что ж, парламентеру, говорят, так полагается, - усмехнулся Афанасий. - Мне даже интересней потом рассказывать будет, как я переговоры вел, словно Гулливер у лилипутов... - И егерь взглянул в сторону Пети.
   Когда-то помещичьи дети, которым он рассказывал разные сказки и байки, читали ему интересные книжки, и Афанасий мог щегольнуть не только Гулливером, но и Санчо Пансой, которого он обожал.
   - Ну, если вам хочется донкихотствовать, пожалуйста, разговаривайте в таком виде. - Петя пожал плечами, стараясь скрыть свое смущение.
   А Жнивин как ни в чем не бывало говорил:
   - Сказ мой таков: побаловались, ребята, и будет, возвращайтесь домой. Председатель наш Василь Василич, по вашему-прозвищу Вильгельм, согласен на мировую. Допекли вы его, что уж там... Ни тебе поросенка с хреном съесть, ни тебе фрикаделек заказать... каждый шаг его предаете гласности.
   - Значит, проняла его "Постегайка"! - подскочила Нюра Савохина, захлопав в ладоши.
   И вся босоногая команда затанцевала от радости.
   - И что же он предлагает за мировую? - спросил не улыбнувшийся даже Паша Кашин.
   - Предлагает вам покинуть сию крепость с почетом, войти в село с горном и барабаном. И он сам будет приветствовать вас и поздравлять с успешным возвращением из похода-экскурсии. Поблагодарит при всем народе, что искали вы годные земли среди болот.
   Ребята притихли: предложение было соблазнительное.
   - Та-ак, - протянул Паша, - а еще что? Насчет дома как?
   - Дом, к сожалению, отдать вам не может... Но предлагает взамен в полное владение барскую конюшню.
   При этих словах поднялось возмущение.
   - Да не шумите, а соглашайтесь. Он готов остеклить вам это помещение. Дает доски на настил полов. И это будет навсегда ваше. А барский дом на всю округу видение, для всех завиден, все равно вам его не удержать.
   Петя хотел тут же поддержать предложение старого егеря. Но Пашка Кашин спросил:
   - А что же требует Вильгельм взамен? Не даром же предлагает такую мировую. Что мы должны делать?
   - Ничего. Просит вас именно ничего не делать, а главное - воздержаться от насмешек.
   - Ах, вот оно что! - уперев руки в боки, подскочила Нюра.
   - Не на таких напал! - раздались насмешливые крики, посвист.
   - Это что же, и "Постегайку" не издавать? И недостатки не критиковать? Нет, такие условия нам не подходят. На этом мы не замиримся, - сказал Паша. - Верно ведь, вожатый?
   Лица ребят повернулись к Пете, как подсолнухи к солнцу.
   - Да, такие условия пионерам не подходят, - подтвердил Петя.
   - Правильно! - одобрили ребята. - Так и передай.
   Егерь почесал маковку.
   - Это плохо, - сказал он после раздумья. - Вильгельм вас измором возьмет. Прекратит вам доставку хлеба:
   снимет деда Савохина - вашего поставщика, раз! Велит мне застрелить вашего Мазурика, два! Усилит ночную охрану, чтобы вас ловить, три!
   - Ладно, ладно, - сказали несколько обескураженные ребята, - нас этим не проймешь. Хлеба мы достанем.
   Снесем в город ягоды, продадим - вот и хлеб...
   - Проживем. Организуем свой пионерский колхоз!
   - В болоте-то? Да что же вы тут будете делать, как хозяйствовать? На мышах пахать? Комариков доить? Лягушек выкармливать? Ха-ха-ха!
   - Ничего подобного, мы настоящее хозяйство поставим, - сказал Паша Кашин. - Кроличью ферму заведем, крольчиха у нас уже есть на развод. Утиную птицеферму из диких утят составим. Ну а потом и дойное стадо коров, когда болота осушим. Они ведь сейчас ничьи, а осушим - будут наши!
   - Эге! - насмешливо воскликнул Афанасий Жнивин. - Хвалилась синица море зажечь. С тех пор как заворожил эти места колдун Шагаев, так никто к ним не подступится, пока его колдовство не снимет. Это уж точно, это проверено.
   - А мы в колдовство не верим!
   - Не верите? По-вашему, и нечистой силы на свете нет? - вскинулся Афанасий Жнивин. - А вот эта щука, что, по-вашему, не заколдованная? - И он указал на пойманную им громадную щуку, подвешенную ребятами на корявую ольху.
   - Рыба как рыба... Правда большущая, - пожал плечами Паша.
   - А знаете ли вы, что я ее поймал дважды в разных озерах. Вначале она мне в Белой заповеди попалась и леску оборвала, затем в Черной заповеди на живца хватила.
   Как же она без колдовской силы из озера в озеро перемахнула?
   Ребята несколько озадаченно смотрели на зубастое чудовище, которое притащил с собой Афанасий, чуть не с себя ростом.
   - А может, - сказал Яша Волчков, - между озерами есть подземная протока... Вот она по ней и пронырнула.
   - Оборотень и под землей пройдет. Но я ее закопчу.
   Огнем колдовство сниму. С нечистой силой надо обращаться умеючи. Без меня вы.в заповедных озерах не купайтесь.
   И никаких канав здесь не копайте. Запрещаю!
   Он погрозил пальцем и сказал притихшим ребятам:
   - Ну, давайте мое ружье, я пошел.
   - Ружье не отдадим, - твердо сказал Паша, - оставим в залог. Ступайте, дядя Афанасий, передайте наш ответ Вильгельму и, когда вернетесь, получите ружье. А пока оно нам здесь пригодится. Волков пугать.
   - Только не вздумайте стрельнуть! Оно заговоренное, только меня и слушается, в чужих руках разорвется! - предупредил Афанасий. - Жулик! Жулик!
   На крик его явились сразу оба пса, похожих друг на друга, как близнецы. И только потому, что один ушел со своим хозяином, а другой остался с ребятами, можно было догадаться, который из них Жулик, который Мазурик.
   Громадную щуку Афанасий унес с собой. Он тащил ее на плече, а хвост волочился по траве.
   ТАЙНЫ ВОЛЧЬЕГО ОСТРОВА
   - Ничего, вожатый, не тужи, что он щуку унес, мы сейчас такую ушицу сварим, пальчики оближешь. В ней и стерлядки будут, и судачки, и налимчики. Куда лучше щучьей! - сказал Яша Волчков, заметив, что Петя провожал долгим взглядом Афанасия, ушедшего со своим колдовским уловом.
   - Это вы не с чужих подпусков поснимали? - Петя вдруг вспомнил, из-за чего ссорились темнолицые с белолицыми.
   Никто ему не ответил.
   - А ягоды на кустах вокруг пчельника тоже вы оборвали? Ох, смотрите, догадаются лесные и полевые ребята, и попадет вам!
   - Они к нам дороги не найдут! - усмехнулся хитрый Яша Волчков.
   - Так, - сказал Петя, - теперь мне многое ясно.
   И насчет "Постегайки". И насчет ночных переполохов в деревне. Скажите, а шесть ног деду Савохину это тоже вы приделали?
   - Это Яша Волчков и Ваня Бабенчиков прятались у деда под тулупом, сказала Нюра Савохина.
   Все рассмеялись.
   - А почему же вы мне сразу не открылись? - Петя огорчился: ему вспомнился ужасный путь через болота.
   - Да мы еще не знали, что ты за человек... - ответил Паша Кашин. Просим прощения!
   - Не обо мне речь, я не обидчивый. Мне кажется, вы с головой ушли в юннатство. Это очень хорошо - изучить природу родного края, но где же пионерская работа? При всех обстоятельствах и барабан пионерский должен греметь и горн должен играть звонко!
   - Это верно, - ответил Паша Кашин, - мы сознаем.
   Задумали мы одно громкое пионерское дело. Такое, что всколыхнет всю округу. Прозвучит громко. Ни один горн, ни один барабан такого звука не даст.
   - Что же это?
   - Да вот то, от чего нас Афанасий Жнивин отпугивает... Только это он зря пугает. Ему не хочется охотничьи угодья терять, вот он и против осушения этих болот. Желает всю жизнь быть утиным царем.
   - Но ведь осушить их не так просто, они же вон какие громадные, глазом не окинешь. Действительно, заколдованное царство!
   - А мы нашли к этому заколдованному царству волшебный ключик.
   - Какой же это?
   - Веселый ключик. Звенит тому, кто понимает, свою сказку говорит! прищурилась Нюра Савохина.
   - Сказка такая, - пояснил Паша, - лежат эти угодья, заполненные водой, гораздо выше уровня реки, как громадная чашка или блюдо с поднятыми краями. Стоит где-нибудь край этого блюда пробить, и стечет вода в речку.
   - Почему же раньше этого не сделали? - удивился Петя.
   - Нам и самим непонятно. Суеверие мешало, наверно.
   Мы нашли крошечный ручеек, который пробил себе путь к реке. Падает с обрыва серебряным ключиком и звенит, звенит. Стоит расширить, углубить, дать ему вольный ход, он всю воду из болот уведет!
   - Понимаешь, как можно этим ключиком болота отворить?
   - Понимаю, - тихо ответил Петя.
   - Деды-прадеды об этом мечтали, а мы, пионеры, сделаем! И уж если это сделаем, нам не Вильгельм, а весь народ торжественную встречу устроит!
   - Да, - согласился Петя, - это будет настоящая победа.
   - Так за чем же дело стало, надо действовать!
   - За лопатами была остановка да за топорами. Ну, теперь у нас это есть... Сколько хочешь.
   Петя вспомнил таинственное исчезновение топоров и лопат в одну из суматошных ночей в деревне и рассмеялся.
   - Поедим ухи, отдохнем, а завтра с утра пораньше и начнем, - сказал Паша.
   - Начнем, пожалуй! - пропел Петя голосом Ленского.
   Ему казалось, что он тоже нашел волшебный ключик, при помощи которого все устроится хорошо, как в доброй сказке.
   ЗАКОЛДОВАННОЕ РУЖЬЕ И КОЛДОВСКАЯ ЩУКА
   Уха, которой угостили чудесники вожатого, была действительно на славу. Петя, изрядно проголодавшийся, ел за троих. Он пришел в отличное настроение и, слушая рассказы ребят об их чудесных проделках, смеялся от души.
   Иногда он расспрашивал о некоторых подробностях, не совсем для него ясных, и на все получал ответы.
   - Постойте, постойте, а таинственные анчутки, которые скользили по болоту, как водяные пауки, это тоже вы?
   - Тоже мы!
   - Но как же это вы?
   - А на водяных лыжах. Нашли мы такие на чердаке барского дома. Когда-то ими помещичьи дети для охоты пользовались. Давным-давно. Люди уже позабыли. Вот мы их починили и ходим - из деревни сюда, отсюда в деревню. Напрямик. Они широкие, не проваливаются.
   - Здорово!
   - Вот как стемнеет, Ваня с Яшей в деревню отправятся у деда Савохина хлеба раздобыть, пока его Вильгельм с должности завхоза не снял.
   Действительно, вечером, когда стемнело и отряд улегся спать, занавесив шалаш рядном от комаров, Ваня с Яшей отправились на водяных лыжах в деревню. Перед самым уходом Яша вместе с ружьем Жнивина куда-то исчез.
   Его ждали минут тридцать. Потом он явился как ни в чем не бывало и тут же вместе с Ваней отправился в село.
   Пробрались они задами в избу деда Савохина, добыли у него хлеба, не встретив усиленной стражи. Оказывается, Афанасий Жнивин еще не появлялся и ничего Вильгельму не докладывал.
   Странно, где же он задержался? И почему? Или без ружья ему явиться стыдно?
   Так рассуждали Ваня с Яшей, возвращаясь на Волчий остров с поклажей.
   - Вернуть ему ружье, что ли? - сказал Ваня Бабенчиков.
   - Зачем? У него ружей много припрятано. Пусть и у нас ружье побудет, ответил Яша, неравнодушный к оружию. Это он спрятал ружье, да так тайно, так надежно, лучше не придумаешь. Засунул его в трубу заброшенной печки, оставшейся от избушки пчеляка на старом пчельнике. Никому и в голову не пришло бы его там искать.
   Афанасий Жнивин, побродив по лесу, пришел на пчельник. Он и подумать не мог, что в печной трубе скрывается его ружье. Он решил закоптить здесь свою колдовскую щуку. Ведь обещал же он своему любимому сыну приготовить хорошее угощение для пикника. Что может быть лучше для закуски, чем рыба горячего копчения?
   И главное - получится очень интересно. Соберутся парни и девушки на пикник на старом пчельнике, как задумано, и вдруг он вынимает им из старой трубы такую щучищу! Вот диво так диво!
   Представляя себе, как это здорово получится, Афанасий самодовольно улыбался. Он выпотрошил щуку, посолил ее внутри и снаружи и стал собирать на пчельнике хворост и гнилушки, резать веточки можжевельника, придающие копчености приятный запах.
   И вдруг увидел бабушку Шагайку. Она бродила среди старых пчелиных колод, будто считая их, и что-то про себя нашептывала.
   "Ага, - догадался Афанасий, - это она по колдовскому делу!" - и решил воспользоваться подходящим моментом.
   Подкрался незаметно, да как схватит ее за рукав:
   - Стой, попалась, колдунья!
   - Ой, что ты меня пугаешь? Откуда ты взялся, словно леший из-под земли?!
   - Не пугайся, тетя Шагайка, никому не скажу, не выдам. Только открой ты мне секрет колдовства. В ножки тебе поклонюсь!
   - Что ты, милый, ишь чего выдумал! Какой такой секрет колдовства?
   - Зачем же, тетя, таите, ведь мы с тобой родня, мой дядя был женат на твоей двоюродной племяннице, вся ваша порода исчезла, остался я самым близким. Ты скоро умрешь, кому-нибудь должна ты передать свое колдовство. Кому же, как не мне, сама посуди!
   Бабушка задумалась.
   - Ведь я все знаю, - продолжал Жнивин, - изменилась наша местность благодаря родичу вашему Василию Шагаеву. Он это все подстроил, недаром его мужики в стародавние времена убили и осиновый кол вбили в его могилу. Прежде-то луга здесь были богатейшие. Стада паслись тучные. Речка-то Лесоватка бежала там, где теперь заповедные озера. А по его колдовству вдруг в одно половодье в луга бросилась, все угодья затопила-заболотила. Народу бедствие великое сотворила. И все по его напущению. Недаром убивали потом и его сыновей и внуков, я ведь знаю, за что убили твоего сына, тоже Василия, в первые годы революции. Когда народ вышел копать канал, а он сказал одно тайное слово - и земля сдвинулась!
   Я все знаю, тетя, ведь я ваша родня, передайте мне тайну!
   Бабушка покачала головой.
   - Поверь, тетя Шагайка, в верные руки тайна попадет. Ведь я птичий царь, мне хочется сохранить свои приволья, до самой смерти никому не открою, а помирать буду, найду кому передать! - убеждал Афанасий.
   Бабушка слушала его, слушала и вдруг горько заплакала.
   - Что ты плачешь, скажи мне всю правду!
   - Жалко мне сыночка Василия, убили его злые люди напрасно, по кулацкому наущению. Был он первый советчик, комбедчик, убили его богатые...
   - А зачем он сказал, когда шли канал копать в девятнадцатом году, что ничего из этого не выйдет?
   - Правильно сказал, ничего здесь не выйдет, это у нас из рода в род передается от старшего, Василия. Был он великий ведун, а не колдун. Тут есть тайна.
   - Ну и передай мне эту тайну! Я буду ведуном...
   Бабушка посмотрела на Афанасия долгим, внимательным взглядом и еще раз покачала головой.
   - Нет, не могу я передать тебе тайну!
   - Но почему? - рассердился Афанасий.
   - Темный ты человек, а мне нужен светлый. Когда мой отец умирал, он мне наказал, передай все только светлому человеку. А ты, Афанасий, темный!
   Афанасий пощупал свою черную бороду, волосы черные с проседью и смутился: