Страница:
– Да освободили бы его. А теперь все, на Вуличе крест поставлен. И он наверняка бежал не для того, чтобы в монастырь пойти. Он на тропу войны вышел, я уверен в этом.
– И я это понимаю. Но уже, похоже, ничего не исправишь. Очень бы не хотелось, чтобы он в Воронеже объявился. А он может. И так мы не в восторге от нашей работы. Ловишь-ловишь, им срок дают, потом освобождают по кассации или сразу после задержания отпускают. Раньше такого не было. И еще. Посмотришь на безработного, который ездит на джипе и имеет роскошную дачу. Откуда это у него? Всем плевать, а тех, кто пашет, налогами душат.
– А Ирка знает о том, что случилось с Вуличем? – спросил Горюнов.
– Да ей плевать, – усмехнулся Иванов. – Он ей нужен был только для защиты от Пожарника, ведь Вулич успокоил его.
– И что делать будешь? – спросила вышедшую из подъезда эффектную блондинку открывшая дверцу «мерседеса» черноволосая красавица.
– А тебе, Нелли, не все равно? – усмехнулась та. – Или теперь воспользуешься моментом?…
– Перестань, Ирка. Ты не боишься, что Вулич появится и…
– Не боюсь. Во-первых, его скоро поймает милиция, а во-вторых, у меня надежная защита. Руслан любому голову за меня открутит. А вот тебе посоветую: когда Вулича поймают, ты сможешь расписаться с ним в тюрьме.
– А ты дрянь все-таки! – Нелли вошла в подъезд. Позади «мерседеса» остановился зеленый джип.
– Чего она хотела? – открыв заднюю дверцу, спросил черноволосый атлет.
– О Вуличе говорила, – усаживаясь рядом, усмехнулась Ирина. – Мол, не боюсь ли я…
– Пусть только появится, – проворчал атлет.
– Я так и ответила.
– Да ей просто квартира и дача Вулича нужны были, – сказал полный лысый мужчина. – А на него ей плевать. Помнишь, как она втерлась к Вуличу в доверие? Прямо беззащитная, беспомощная девочка! – Он рассмеялся. – А Вуличу было плевать на все, и она этим воспользовалась.
– Вот ты это понимаешь, Колобок, – вздохнула Нелли, – а Борька поверил в ее беду. А потом еще эта поездка и арест.
– Любишь ты его, – усмехнулся Колобок. – А как же Антон? Ведь он твой муж.
– Я не собираюсь с ним разводиться, но хорошо помню – Вулич спас нас. В полном смысле этого слова.
Ярославская область, Юдино
– Мне эта окрошка из воды, сухарей и сахара по ночам сниться будет, – проворчал Вихрев. – Четыре дня, как кроты, в этой мокрой яме. Боишься лишний раз захрапеть, чихнуть. Думаешь, сняли посты?
– Скорее всего да, – кивнул Вулич. – Правда, на нас еще дело повесили. Разбой с двумя трупами.
– Но пострадавшие в больничке были.
– А может, уже померли.
– И что делать сейчас будем?
– Для начала надо сменить одежду. Эта провоняла и выглядит не очень. Денег у нас тысяча триста пятьдесят. Из оружия два выкидника. Но главное – наша обувь. – Он поднял развалившуюся кроссовку. – Китайский ширпотреб. Так что придется босиком.
– А если менты? Босиком не убежишь.
– Будем надеяться, что не нарвемся. И запомни: сейчас мы для всех самые что ни на есть опасные бандиты, и любой, кто увидит, сразу сообщит в милицию. Идем, как в тылу врага, как в Афгане, где местное население поддерживает духов.
– А если нарвемся на кого-нибудь?
– Его я беру на себя.
– Мочить будешь?
– На войне как на войне.
– Слушай, я обещал не спрашивать, но сейчас мы с тобой вне закона. Почему ты все-таки…
– Выберемся, за бутылкой коньяка расскажу. А так разговора не получится, настроение не то.
– Ловлю на слове.
– Через полчаса выходим. Идем к трассе.
– Ты в своем уме?
– Главное – дойти до трассы. Нас сейчас ловят где угодно, только не на трассе у Юдина. Встретить ночью кого-то из контролеров зоны маловероятно. А вот если идти по реке или по полю, наверняка кто-то увидит. Рыбаки, какой-нибудь полуночник. В общем, идем к трассе. По одному, но в поле зрения друг друга. Малейшее не то, пойдем на захват машины и заложника. Все равно кого. Ты не против?
– Нет! – засмеялся Вихрев и тут же зажал себе рот ладонью.
– Не расслабляться, – улыбнулся Борис.
– А ты все-таки авантюрист, – покачал головой Виктор. – Я и не думал уголовником становиться. Работал в ЧОПе, на хорошем счету был. Потом с бабой проблемы появились, погуливать она начала. Ее пахан имеет в Питере несколько оптовых магазинов-складов. Продает богатство волжской фауны – рыбу, икру и прочее. У него с Астраханью отлажено, он и там шеф. К тому же я подозреваю, что за его спиной кто-то из работников наркоту поставляет в Питер. Из Астрахани с рыбой приходит. Считаю наркомафию подлежащей истреблению. Братишка младший подсел на иглу, и все, кончился и как человек, и вообще. Мать бил. Повезло ему, что он до того, как я приехал, от передозировки сдох. Я бы точно порешил сучонка. А тут встретил одного старого знакомого, Ореха, уголовника со стажем. Он меня и втянул. А потом…
– Ты убивал по заказу? – перебил его Борис.
– За бутылкой коньяка отвечу, – криво улыбнулся Виктор.
– Здесь переночуем, – пожилой водитель остановил «КАМАЗ», – а то глаза слипаются. Ложимся, Санек, – кивнул он сидевшему рядом парню.
– Может, я поведу? – зевая, спросил тот. – А ты подремли…
– Вообще-то ты сам постоянно зеваешь. Сейчас три. До десяти перекемарим, позавтракаем и вперед. Здесь зона рядом, так что опасаться сволоты, грабящей на трассе, нечего. Ложимся.
– Отвали! – Вихрев толкнул его в грудь. Мужик упал и тут же захрапел.
– Отлично! – улыбнулся Вулич. – Снимаем двое штанов и две рубашки. – Он кивнул на висевшее на веревке белье. – И ему положи что-нибудь. До утра проспит и наверняка крайним останется, про нас и не вспомнит.
– Мужика на срок определили, – усмехнулся, снимая с веревки джинсы, Виктор. – Мой размерчик.
– Померь-ка. – Вулич снял с бомжа полуботинки. – Мне жмут.
– Как по мне сделаны, – сунув ногу в левый, кивнул Вихрь. – Вот беспредел, разули бедолагу и под статью подвели.
– Не посадят. Подумают, что кто-то с ним был… Ну вот и принарядились, – усмехнулся Борис.
– Ты как, Петрович? – зевая, спросил дремавшего на стуле седого прапорщика старший сержант, контролер колонии. – Веришь, что возьмут Вихря с Афганом?
– Нет, – покачал головой тот. – Может, и найдут, но не возьмут. Не для того Афган в бега пошел, чтобы срок себе набавлять. Ты его глаза видел? Волчьи. Как у загнанного волка. Я видел такие у волка в капкане. И ни разу не видел улыбки на морде Афгана. Специально смотрел, когда все хохочут. А он даже не улыбнется. Вот тут начальство вроде на Вихря списывает, мол, он уговорил Афганца на побег. А мне кажется, что наоборот. Афган зверь, в солдата кинул бомбу самодельную и наверняка хотел автомат хапнуть, только времени у него не было. Услышали взрыв и тревогу подняли.
– Да ничего он не хотел, – лениво возразил рыжий прапорщик. – Просто чтоб часовой не перестрелял их. А придумал, что и говорить, лихо. И уйти сумели, и магазин в Андрюшине на уши поставили. А там Вологодчина, леса, в общем, хрен их возьмешь. Да и население там в основном…
– Да, народ сейчас везде озлобленный пошел, – согласился Петрович. – Деньги, мать их, и демократия. А демократию понимают так – все можно. Довели страну, мать их в политику.
– Подъем, Санек! – весело проговорил пожилой водитель. По пояс голый, он, кряхтя, умывался у узкого ручейка. – Подъем! – крикнул он снова.
– А ты, старый, молодец! – подошел к нему сержант милиции с автоматом на плече.
– Стараюсь форму поддерживать, – подмигнул тот. – А ты чего это вооруженный? Или в зоне сейчас охрана милицейская?
– Никого на дороге не видал? – спросил милиционер.
– Да как никого, полно людей. Зверей тоже замечали.
– Двоих мужчин в спортивных костюмах не видели? – Милиционер показал ему две фотографии.
– Да мы особо не приглядываемся, – бросив на фото взгляд, ответил водитель. – Если бы видел, сказал бы. Выходит, отсюда преступники уйти могут? А я думал…
– Бывший офицер-десантник, – понизил голос милиционер. – И в Афганистане воевал, и в Чечне. Ты это, – увидев подъехавший милицейский «уазик», прошептал он, – скажи, что я вашу машину проверил.
– Луков! – крикнул капитан милиции с автоматом. – Ты где шляешься?
– Да вот, – Луков кивнул на водителя, – «КАМАЗ» проверял. Чисто.
– Так их же у Андрюшина видели, – проговорила пожилая женщина с хозяйственной сумкой. – Они там…
– Не они, – покачал головой капитан. – Так что снова придется комаров кормить, мать их в душу.
– Я купил пиццу, – подошел Александр.
– Поехали, – буркнул пожилой. – По дороге остановимся, там около Красного кафе есть хорошее, готовят – класс, и цена не кусается.
Он забрался в кабину. Санек сел рядом. «КАМАЗ» тронулся с места.
– Вот и поехали, – прошептал лежавшему рядом Борису Виктор.
Тот не расслышал, но кивнул и подмигнул ему.
«Блин! – подумал Виктор. – Он здесь и улыбаться начал, и повеселел даже. И говорить, оказывается, умеет. В зоне слова лишнего не скажет. А его улыбки и не видел, наверное, никто. Почему он на побег пошел?…»
«Вот и воля, – думал Вулич. – Все получилось. Не надеялся я, что сумеем вырваться. Вихрев нормальный мужик, не трус и умеет думать. И принимает советы. Сошлись мы случайно. Позвали чифирнуть. Я, правда, еще не привык к этой чайной отраве, но подсел. Вышли курить и разговорились. Я неожиданно высказался, что с зоны можно уйти. Он на другой день подошел и напомнил. Рассказал о парусе, при порыве ветра он перелетит через запретку. Правда, нужен сильный ветер, да и часового неплохо напугать. У него оказались повара знакомые. Правда, было опасение, что кто-то из них сдаст, но обошлось. А тут передают штормовое предупреждение. И ветер как раз юго-восточный, скорость до двадцати метров в секунду. В общем, повезло, все получилось. А что дальше? Не думал я об этом. Вихрь так и не понял, что смерти я искал, но только чтоб на свободе. Пусть рядом с забором, но на воле…» Он вздохнул.
– Курить можно? – спросил Виктор.
– Давай, – кивнул Борис. – Хотя сейчас вполне возможны проверки, так что лучше воздержаться. А то попадется мент некурящий и учует запах табака.
– А тут коньяк везут, консервы и…
– Трогать ничего не надо, это след. А нам это не надо.
– Верно. Жрать хочу – просто караул!
– Я тоже. Как остановятся, соскочим. Правда, похоже, мы едем…
– Водила про Красное говорил. Значит, или в Рыбинск катим, или в Ярославль. Если в Ярославль, они бы по шоссе пошли. Скорее всего в Рыбинск. Машина вологодская. Наверное, назад что-нибудь с завода возьмут. Снегоходы неплохие в Рыбинске на моторном делают.
– Город большой?
– Приличный. Правда, я там был один раз четыре года назад. Но адрес есть. У меня там приятель живет.
– Значит, у него могут быть менты.
– Очень может быть. Надо по дороге соскочить, в Красном. А оттуда проселочными в Вологодскую область, она рядом. Километров шестьдесят, ну, может, семьдесят, не больше. У кого-нибудь мотоцикл возьмем и вперед.
– Проселочными как раз и нельзя. Если основные дороги и проверяют, то на постах ГИБДД. Их обойти можно. Да и тормозят на всех.
– Снова верно говоришь. В армии и из плена бежать учат?
– Вот именно, из плена. А он не имеет определенного срока. Не смогу я жить с клеймом – судимый. В зоне теряешь все – имя, фамилию, себя в конце концов. Ты просто осужденный, зэка. И когда освободишься, все равно зэка. Может, кому и плевать на это, но мне нет. Я офицер, я солдат. Меня сделали зэком. Но это по их. Я пленный, и моему плену срока нет. Такая жизнь не по мне. Понимаешь, Витька, предательство во все времена считалось тяжким преступлением. А меня предало государство, за которое, черт возьми, я воевал и был ранен. Я не прятался за спины других. Извини, что-то я разговорился…
– Все путем, я понял тебя. Но зря ты смерти ищешь. Для меня этот срок тоже не подарок ко дню рождения, не входило это в мои планы. Хотя, с другой стороны, может, и спасло меня это. Убил бы Анну, жену свою. Дочь у нас есть, Оля, хорошая девчонка. Вот перед ней я виноват. Но изменить ничего не мог. Как сказать ей, что мать, которую любит, наркотой торгует? Поэтому я и пошел вразнос. Ты спрашивал, киллер ли я. Да, три трупа сделал по заказу. Я же снайперскую подготовку проходил. Стреляю метко и быстро, но терпения не хватает. А спешка для снайпера – верная смерть. Когда с Петькой Орехом сошелся, рэкет был, выбивание долгов. В общем, суеты много, риск тоже, а навар не густой. А тут ко мне один старый вор обратился, Запорожец, и говорит: ты базарил, что снайпером был. Ну и что, говорю. Он и свел с одним фраером. Кто такой, не знаю. Дал мне фотографию и адрес какого-то мужика, сунул две тысячи евро. Задаток, говорит. Убьешь, еще десять получишь. Срок – десять дней. Я за три дня обстановку прощупал и возле гаражей его завалил. Через полтора месяца еще другого в Ростове. Третьего заказали из Загорска. Но тут прокол вышел – двое их было. Я обоих сделал, чтоб свидетеля не оставлять, а на меня наехали – заказ был на одного. Сразу свидетель какой-то отыскался. Но я в зоне, поэтому менты и не торопились. А тут ты… Помнишь, как сказал: с зоны уйти можно. И я поверил. Подошел, ты и начал про ветер и парус. Я думал, чешешь, но решил, что рискну. И получилось, ушли. Но теперь решать надо – вместе или у каждого своя дорога? Как ты на это смотришь?
– Давай это обсудим за бутылкой коньяка после ванны, – вздохнул Вулич. – Мечтаю принять ванну, пива холодного, сигарету хорошую. Коньячок приличный с закуской. Тогда и разговор будет другой. А не сейчас, когда мы с тобой еще от ямы не отошли и боимся, что остановят машину и найдут нас. Я пусть одного, но успею убить, а потом себя. Просто так я из жизни не уйду.
– Я тоже. Но лучше бы, конечно, прорваться и за коньячком посидеть.
– Вот кафе, – сказал пожилой водитель. – Здесь и перекусим.
– Да и в Юдине пельменная – класс, – отозвался Александр. – Но я видел, как ты, Саныч, на ментов отреагировал.
– Это далекое прошлое. Да и стар я стал. Я это к тому, что найдем тебе напарника путного и будешь с ним ездить. А я на пенсии жить желаю. Столько лет за баранкой! Почитай, весь Союз проколесил. Что касается милиции, был грех по молодости, на лесоповале работал. Пять давали за мордобой. Но с тех пор с законом в ладах. А вот беглым теперь жизнь ой какой ершистой покажется. И пути назад уже нет. Как поймают, станут бить смертным боем. Ведь сколько их ловить будут, а покорми комаров в лесу, да и сиди там. Пока федеральный розыск не объявят, своими силами колония искать станет. Хорошо, ежели они успели проскочить всех и из области убрались. А если тут где-то попадутся… ох и тяжко им придется!..
Лежащие в крытом брезентом фургоне «КАМАЗа» беглецы переглянулись и осторожно перебрались назад. Услышали веселые женские голоса.
– Тоже мне сороки, – процедил Вихрев, – нашли место для базара.
– Магазин рядом, – осторожно приподнявшись, сквозь щель между дверцей и покрытием сказал Вулич. – Выходить нельзя.
– Чья фура? – услышали они.
– Да наша, – отозвался Саныч.
– Куда едешь?
– В Углич.
– Что везешь?
Беглецы подались назад.
– Коньяк, консервы рыбные и конфеты, – ответил Саныч. – У моего брата фабрика небольшая. Вот и возим в Углич одному владельцу магазина и двух баров. И документы в порядке, – добавил он.
– Откуда едете?
– Из Нагорного, – ответил Саныч. – У меня там…
– Назад тоже что-то повезешь?
– Часы угличские заберем, берут их неплохо, и рыбку.
– А чего в такую даль?
– Так не в убыток, прибыль хорошая. Раз в два месяца ездим.
– А бандюг не боишься?
– Так бойся не бойся, – Саныч тяжело вздохнул, – жить надо. Да и Бог пока миловал.
– Ну, удачи вам.
– Странно, – пробормотал Борис. – Не вспомнил о беглецах. И не пытался осмотреть фуру.
Хлопнули дверцы кабины, «КАМАЗ» завелся и тронулся. Борис снова подполз к заднему борту и припал к щелке.
– Чего он докопался-то? – спросил Александр.
– Да видать, все беглых ищут, – ответил Саныч. – Куда едешь, откуда? В принципе это и хорошо, меньше этих волков на трассе будет. А то только и слышишь – там ограбили, там убили. Распоясались гады.
– Так я читал, что и менты, бывает, грабят.
– Сейчас все бывает, – мрачно согласился Саныч.
– Углич… Где это? – спросил Борис.
– Рядом с Тверской областью, – ответил Вихрев. – Там зона есть, строгач. Раньше для часового завода какие-то стекляшки делали. Сейчас не знаю, что за работа, но зона там точно есть. Километров двести с небольшим пылить, если не больше.
– Так… – Борис посмотрел на часы. – Уже одиннадцать. Значит, приедет туда часам к восьми, если не позже. Особо он не гонит. Останавливается часто. Там где-то и выскочим. Надеюсь, нас не ждут. К тому же область другая. Может, думают, что мы с тобой в Ярославль пробились. Хорошо было бы…
Ярославль
– Никто их не видел, – говорил полковник внутренних войск. – Черт знает, куда подевались. Последнее, что было – след до реки, и все. Версия о том, что утонули, лопнула. Хотя знаете, вполне возможно, они пытались уйти водой. Ну, там шланги какие-нибудь, чтоб дышать под водой. А потом отошли в сторону и… утонули. Ну не может быть, чтобы за четверо суток они нигде не засветились. Обычно преступник, вырвавшись из колонии, сразу, пока не перекрыли, старается уйти как можно дальше.
– В этом случае может быть как раз наоборот, – сказал генерал-лейтенант внутренних войск. – Вулич служил в специальной разведывательной группе. И вполне может быть…
– Извините, – вмешался подполковник милиции, – но Вулич уже десять лет не служит. Навыки, как вы знаете, не поддерживаемые тренировкой, пропадают. И второе – Вулич не один. И лидером, я в этом уверен, является Вихрев. А он наверняка пробился в Ярославль или в пригород. Вот где надо искать беглых.
– Насчет лидерства не уверен, – возразил мужчина в штатском. – Согласен только в том, что они вместе. Один Вихрев уже объявился бы. Я думаю, они прятались рядом с поселком. Скорее всего отсиживались в воде.
– Исключено, – возразил полковник. – Все проверяли и не раз.
– Так где же они, черт возьми?! – громко спросил генерал. – Узнайте, не случилось ли в поселке чего-то необычного. Любая мелочь может вывести на след беглецов. Черт бы побрал этого Вулича, устроил головную боль!.. Коснулось дела, и все службы в заднице оказались.
– Метко отмечено, – усмехнулся мужчина в штатском.
– Послушайте, майор, – недовольно произнес генерал. – То, что вы из управления, не дает вам права так высказываться.
– Я сказал то, что думаю, – ответил тот. – В этом побеге, согласитесь, все необычно. Оперчасть СИЗО предупреждала, что Вулич склонен к побегу, то же отметил конвой. А в колонии на это не обратили внимания. С этим будет разбираться комиссия. Нам надо брать беглецов. Но где они? Я понял бы, если бы побег обнаружили не сразу. А тут шли по свежим следам и потеряли.
– Вообще-то вертолет как раз поднялся, – вздохнул подполковник. – И все были уверены, что беглых ждала лодка.
– Это только предположение, – недовольно заметил генерал. – Вы их даже утопленниками считали, водолазов вызвали. Если для начальства это была лишь одна из рабочих версий, то привлеченные к поискам сотрудники колонии и охраны так и подумали. И представьте, как они все осматривали. Искать тех, кого считают утопленниками, – занятие бессмысленное. Все это будет обсуждаться потом… Где могут быть беглые сейчас? – Генерал посмотрел на полковника милиции.
– У нас задействованы все стукачи, – ответил тот. – Но Вихрев в городе не появлялся. Пригороды тоже под контролем. И если Вихрев где-нибудь покажется, мы сразу будем информированы об этом.
Ярославская область, Тутаев
– Вот здесь живут Арсеньевы, – сказал Русак двоим крепким парням. – А вот и Зоенька, – усмехнулся он, – неразделенная любовь Маги и Али. Запомните ее, – он кивнул на катившую коляску женщину, – и, как цынкану, отработайте. Ну сначала словами, мол, платить надо за проведенное ребятами время в больнице. Азики на нас пашут, поэтому мы…
– Слышь, Русак, – перебил его сидевший за рулем «девятки» парень. – Как-то не в жилу это – из-за азиков бабу русскую прессовать. Мужик ее Афганистан прошел. Ногу там потерял.
– Слушай, Гиря, – процедил Русак, – недоволен – иди в скинхеды. А тут…
– Короче, вот что, – перебил его второй. – Нам это не в масть. Расстались. – Он открыл дверцу и вытолкнул Русака. Дверца захлопнулась, и машина рванула с места.
– Я с вас получу! – заорал вслед Русак. – Суки позорные! Я вас…
Машина остановилась и сдала задом. Он испуганно замолчал, отскочил с проезжей части. Поравнявшаяся с ним машина остановилась, задняя дверца, распахнувшись, ударила Русака по коленям и сбила на асфальт.
– За базар ответишь, – предупредил сидевший сзади парень. Машина рванулась вперед.
– Суки!.. – промычал, держась за колени, Русак.
– Вам плохо? – услышал он участливый женский голос и увидел перед собой коляску.
– Уйди, шалава! – крикнул он.
Зоя подкатила коляску к себе.
– Ты чего на девку визжишь? – Из калитки вышел пожилой мужчина с граблями. – Я тебя сейчас причешу, крикуна, и будешь…
– Извините, – испуганно глядя на него, сказал Зое Русак.
– Уматывай отсель, – посоветовал мужчина.
– Спасибо вам, Иван Данилович, – вздохнула Зоя.
– Да не за что, – глядя вслед хромающему Русаку, отозвался тот. – Но ты, Зойка, внимательнее будь. Этот с двумя, которые его и шарахнули дверцей, на тебя показывал. Сначала на дом ваш, а тут и он вышел. А до этого я его с одним кавказцем видел. Так что смотри в оба, Зойка.
– Спасибо, Иван Данилович! – Зоя посмотрела вслед Русаку.
– Ты оглядывайся, Зойка, – снова предупредил он. – Эти звери так просто не отцепятся, – пробормотал он чуть слышно, скорее для себя, чем для нее.
– Во дают Афганец с Вихрем, – усмехнулся Запорожец. – Делают ментов как детей. Те даже не видели их ни разу. Во дают мужики! Их менты уже и потопили, – хохотнул он, – водолазы по дну лазали. В городе кругом фотки висят. Базар идет, что из столицы спецы прикатили. Во, блин, дают мужики, – повторил он. – А кто в Андрюшине магазин на гоп-стоп взял? – посмотрел он на Корявого.
– Да залетные. Под беглых и сработали. И по кликухам спецом друг друга звали. Взяли их, они услышали про уход и сыграли под них. С них спросят.
– А за что? Они ментов в сторону уводили. Русак звонил, что-то у него с Гирей не срослось, разобраться надо.
– Нет, я вам, как только что-то про них узнаю, сразу сообщу. Так что, Василий Иванович, не волнуйтесь, я вам обязательно позвоню.
– Хорошо. – Пожилой, не прощаясь, отключил сотовый. – Ну, зятек, затеял ты игру в догонялки. Ладно, Анка сучкой оказалась. Но ты об Оленьке-то не думаешь, выходит? Да еще, говорят, в наемные убийцы пошел. Хотя это еще бабушка надвое сказала. А вот побежал ты, Витька, конечно, зря…
– Дедушка, – подошла к нему красивая стройная девочка лет шестнадцати, – можно я на пляж пойду?
– С кем?
– Таня идет, Костя и еще девчонки и ребята.
– Ладно. Но чтоб до семи была дома. И не курить, – строго предупредил он. – Бабушка обнюхает, и если дымком пахнет, я те ремня всыплю и на возраст не посмотрю.
– Дедушка, я же тогда просто попробовала. И сама вам сказала, а ты теперь…
– Где раз, там и второй бывает. Дурное дело нехитрое и тянет к себе. Все взрослыми быть желаете… Деньги есть?
– Да менты даже выйти на них не могут, – покачал головой плотный черноусый мужчина. – А ты, Остап, наверное, опасаешься…
– Да хорош тебе, Ухо, – усмехнулся Тарасюк. – Просто Анка малость боится.
– Не пойму я, на кой хрен она тебе сдалась? Тем более с девчонкой. Ведь ее можно…
– Все узнаешь со временем, а пока, Кирилл, держи меня в курсе.
– Я так и думал, что-то ты затеял, Остап.
– Все путем будет.
– А где Анка?
– Хрен ее знает. По магазинам, наверное, шляется.
– А доченька твоя приемная где?
– У папаши Анкиного. Ты прав, она лучше мамани выглядит. Но у меня планы другие.
Ярославская область, Рыбинский район
– Твою мать! – Осторожно высунув руку с наполненным жидкостью пакетом, Виктор разжал пальцы. – Три часа стояли. Хорошо, что за нами машины нет. А то интересно получается – едет впереди фура, а из-под брезента рука с пакетом. Падает на асфальт и вдребезги. Но куда ссать-то? Жрать хочется, – вздохнул он. – Может, все-таки по банке консервов…
– След дадим, – перебил его Борис. – Ящик вскрывать придется, и банок хватать не будет. Вот сахарку…
– И так задница слиплась. Они про какой-то колхоз базарили.
– Видишь пять мешков в углу сзади? Какой-то бабе будут завозить.
– Так, может, там и вылезем?
– До Углича поедем. Там другая область рядом, и нас наверняка не ждут. Конечно, сообщение получили, но не ждут и посты не ставят. А в другую область уйдем, дышать намного легче будет. Конечно, когда в федеральный попадем, поаккуратнее быть придется. Но сейчас главное – из Ярославской губернии выбраться. А ты говорил, что от Углича до Тверской недалеко. Так что будем ехать до Углича.
– И я это понимаю. Но уже, похоже, ничего не исправишь. Очень бы не хотелось, чтобы он в Воронеже объявился. А он может. И так мы не в восторге от нашей работы. Ловишь-ловишь, им срок дают, потом освобождают по кассации или сразу после задержания отпускают. Раньше такого не было. И еще. Посмотришь на безработного, который ездит на джипе и имеет роскошную дачу. Откуда это у него? Всем плевать, а тех, кто пашет, налогами душат.
– А Ирка знает о том, что случилось с Вуличем? – спросил Горюнов.
– Да ей плевать, – усмехнулся Иванов. – Он ей нужен был только для защиты от Пожарника, ведь Вулич успокоил его.
– И что делать будешь? – спросила вышедшую из подъезда эффектную блондинку открывшая дверцу «мерседеса» черноволосая красавица.
– А тебе, Нелли, не все равно? – усмехнулась та. – Или теперь воспользуешься моментом?…
– Перестань, Ирка. Ты не боишься, что Вулич появится и…
– Не боюсь. Во-первых, его скоро поймает милиция, а во-вторых, у меня надежная защита. Руслан любому голову за меня открутит. А вот тебе посоветую: когда Вулича поймают, ты сможешь расписаться с ним в тюрьме.
– А ты дрянь все-таки! – Нелли вошла в подъезд. Позади «мерседеса» остановился зеленый джип.
– Чего она хотела? – открыв заднюю дверцу, спросил черноволосый атлет.
– О Вуличе говорила, – усаживаясь рядом, усмехнулась Ирина. – Мол, не боюсь ли я…
– Пусть только появится, – проворчал атлет.
– Я так и ответила.
– Да ей просто квартира и дача Вулича нужны были, – сказал полный лысый мужчина. – А на него ей плевать. Помнишь, как она втерлась к Вуличу в доверие? Прямо беззащитная, беспомощная девочка! – Он рассмеялся. – А Вуличу было плевать на все, и она этим воспользовалась.
– Вот ты это понимаешь, Колобок, – вздохнула Нелли, – а Борька поверил в ее беду. А потом еще эта поездка и арест.
– Любишь ты его, – усмехнулся Колобок. – А как же Антон? Ведь он твой муж.
– Я не собираюсь с ним разводиться, но хорошо помню – Вулич спас нас. В полном смысле этого слова.
Ярославская область, Юдино
– Мне эта окрошка из воды, сухарей и сахара по ночам сниться будет, – проворчал Вихрев. – Четыре дня, как кроты, в этой мокрой яме. Боишься лишний раз захрапеть, чихнуть. Думаешь, сняли посты?
– Скорее всего да, – кивнул Вулич. – Правда, на нас еще дело повесили. Разбой с двумя трупами.
– Но пострадавшие в больничке были.
– А может, уже померли.
– И что делать сейчас будем?
– Для начала надо сменить одежду. Эта провоняла и выглядит не очень. Денег у нас тысяча триста пятьдесят. Из оружия два выкидника. Но главное – наша обувь. – Он поднял развалившуюся кроссовку. – Китайский ширпотреб. Так что придется босиком.
– А если менты? Босиком не убежишь.
– Будем надеяться, что не нарвемся. И запомни: сейчас мы для всех самые что ни на есть опасные бандиты, и любой, кто увидит, сразу сообщит в милицию. Идем, как в тылу врага, как в Афгане, где местное население поддерживает духов.
– А если нарвемся на кого-нибудь?
– Его я беру на себя.
– Мочить будешь?
– На войне как на войне.
– Слушай, я обещал не спрашивать, но сейчас мы с тобой вне закона. Почему ты все-таки…
– Выберемся, за бутылкой коньяка расскажу. А так разговора не получится, настроение не то.
– Ловлю на слове.
– Через полчаса выходим. Идем к трассе.
– Ты в своем уме?
– Главное – дойти до трассы. Нас сейчас ловят где угодно, только не на трассе у Юдина. Встретить ночью кого-то из контролеров зоны маловероятно. А вот если идти по реке или по полю, наверняка кто-то увидит. Рыбаки, какой-нибудь полуночник. В общем, идем к трассе. По одному, но в поле зрения друг друга. Малейшее не то, пойдем на захват машины и заложника. Все равно кого. Ты не против?
– Нет! – засмеялся Вихрев и тут же зажал себе рот ладонью.
– Не расслабляться, – улыбнулся Борис.
– А ты все-таки авантюрист, – покачал головой Виктор. – Я и не думал уголовником становиться. Работал в ЧОПе, на хорошем счету был. Потом с бабой проблемы появились, погуливать она начала. Ее пахан имеет в Питере несколько оптовых магазинов-складов. Продает богатство волжской фауны – рыбу, икру и прочее. У него с Астраханью отлажено, он и там шеф. К тому же я подозреваю, что за его спиной кто-то из работников наркоту поставляет в Питер. Из Астрахани с рыбой приходит. Считаю наркомафию подлежащей истреблению. Братишка младший подсел на иглу, и все, кончился и как человек, и вообще. Мать бил. Повезло ему, что он до того, как я приехал, от передозировки сдох. Я бы точно порешил сучонка. А тут встретил одного старого знакомого, Ореха, уголовника со стажем. Он меня и втянул. А потом…
– Ты убивал по заказу? – перебил его Борис.
– За бутылкой коньяка отвечу, – криво улыбнулся Виктор.
– Здесь переночуем, – пожилой водитель остановил «КАМАЗ», – а то глаза слипаются. Ложимся, Санек, – кивнул он сидевшему рядом парню.
– Может, я поведу? – зевая, спросил тот. – А ты подремли…
– Вообще-то ты сам постоянно зеваешь. Сейчас три. До десяти перекемарим, позавтракаем и вперед. Здесь зона рядом, так что опасаться сволоты, грабящей на трассе, нечего. Ложимся.
* * *
– Слышь, мужики, – удерживаясь за ветку березы и пошатываясь, промычал небритый мужчина, – где я есть?– Отвали! – Вихрев толкнул его в грудь. Мужик упал и тут же захрапел.
– Отлично! – улыбнулся Вулич. – Снимаем двое штанов и две рубашки. – Он кивнул на висевшее на веревке белье. – И ему положи что-нибудь. До утра проспит и наверняка крайним останется, про нас и не вспомнит.
– Мужика на срок определили, – усмехнулся, снимая с веревки джинсы, Виктор. – Мой размерчик.
– Померь-ка. – Вулич снял с бомжа полуботинки. – Мне жмут.
– Как по мне сделаны, – сунув ногу в левый, кивнул Вихрь. – Вот беспредел, разули бедолагу и под статью подвели.
– Не посадят. Подумают, что кто-то с ним был… Ну вот и принарядились, – усмехнулся Борис.
– Ты как, Петрович? – зевая, спросил дремавшего на стуле седого прапорщика старший сержант, контролер колонии. – Веришь, что возьмут Вихря с Афганом?
– Нет, – покачал головой тот. – Может, и найдут, но не возьмут. Не для того Афган в бега пошел, чтобы срок себе набавлять. Ты его глаза видел? Волчьи. Как у загнанного волка. Я видел такие у волка в капкане. И ни разу не видел улыбки на морде Афгана. Специально смотрел, когда все хохочут. А он даже не улыбнется. Вот тут начальство вроде на Вихря списывает, мол, он уговорил Афганца на побег. А мне кажется, что наоборот. Афган зверь, в солдата кинул бомбу самодельную и наверняка хотел автомат хапнуть, только времени у него не было. Услышали взрыв и тревогу подняли.
– Да ничего он не хотел, – лениво возразил рыжий прапорщик. – Просто чтоб часовой не перестрелял их. А придумал, что и говорить, лихо. И уйти сумели, и магазин в Андрюшине на уши поставили. А там Вологодчина, леса, в общем, хрен их возьмешь. Да и население там в основном…
– Да, народ сейчас везде озлобленный пошел, – согласился Петрович. – Деньги, мать их, и демократия. А демократию понимают так – все можно. Довели страну, мать их в политику.
– Подъем, Санек! – весело проговорил пожилой водитель. По пояс голый, он, кряхтя, умывался у узкого ручейка. – Подъем! – крикнул он снова.
– А ты, старый, молодец! – подошел к нему сержант милиции с автоматом на плече.
– Стараюсь форму поддерживать, – подмигнул тот. – А ты чего это вооруженный? Или в зоне сейчас охрана милицейская?
– Никого на дороге не видал? – спросил милиционер.
– Да как никого, полно людей. Зверей тоже замечали.
– Двоих мужчин в спортивных костюмах не видели? – Милиционер показал ему две фотографии.
– Да мы особо не приглядываемся, – бросив на фото взгляд, ответил водитель. – Если бы видел, сказал бы. Выходит, отсюда преступники уйти могут? А я думал…
– Бывший офицер-десантник, – понизил голос милиционер. – И в Афганистане воевал, и в Чечне. Ты это, – увидев подъехавший милицейский «уазик», прошептал он, – скажи, что я вашу машину проверил.
– Луков! – крикнул капитан милиции с автоматом. – Ты где шляешься?
– Да вот, – Луков кивнул на водителя, – «КАМАЗ» проверял. Чисто.
– Так их же у Андрюшина видели, – проговорила пожилая женщина с хозяйственной сумкой. – Они там…
– Не они, – покачал головой капитан. – Так что снова придется комаров кормить, мать их в душу.
– Я купил пиццу, – подошел Александр.
– Поехали, – буркнул пожилой. – По дороге остановимся, там около Красного кафе есть хорошее, готовят – класс, и цена не кусается.
Он забрался в кабину. Санек сел рядом. «КАМАЗ» тронулся с места.
– Вот и поехали, – прошептал лежавшему рядом Борису Виктор.
Тот не расслышал, но кивнул и подмигнул ему.
«Блин! – подумал Виктор. – Он здесь и улыбаться начал, и повеселел даже. И говорить, оказывается, умеет. В зоне слова лишнего не скажет. А его улыбки и не видел, наверное, никто. Почему он на побег пошел?…»
«Вот и воля, – думал Вулич. – Все получилось. Не надеялся я, что сумеем вырваться. Вихрев нормальный мужик, не трус и умеет думать. И принимает советы. Сошлись мы случайно. Позвали чифирнуть. Я, правда, еще не привык к этой чайной отраве, но подсел. Вышли курить и разговорились. Я неожиданно высказался, что с зоны можно уйти. Он на другой день подошел и напомнил. Рассказал о парусе, при порыве ветра он перелетит через запретку. Правда, нужен сильный ветер, да и часового неплохо напугать. У него оказались повара знакомые. Правда, было опасение, что кто-то из них сдаст, но обошлось. А тут передают штормовое предупреждение. И ветер как раз юго-восточный, скорость до двадцати метров в секунду. В общем, повезло, все получилось. А что дальше? Не думал я об этом. Вихрь так и не понял, что смерти я искал, но только чтоб на свободе. Пусть рядом с забором, но на воле…» Он вздохнул.
– Курить можно? – спросил Виктор.
– Давай, – кивнул Борис. – Хотя сейчас вполне возможны проверки, так что лучше воздержаться. А то попадется мент некурящий и учует запах табака.
– А тут коньяк везут, консервы и…
– Трогать ничего не надо, это след. А нам это не надо.
– Верно. Жрать хочу – просто караул!
– Я тоже. Как остановятся, соскочим. Правда, похоже, мы едем…
– Водила про Красное говорил. Значит, или в Рыбинск катим, или в Ярославль. Если в Ярославль, они бы по шоссе пошли. Скорее всего в Рыбинск. Машина вологодская. Наверное, назад что-нибудь с завода возьмут. Снегоходы неплохие в Рыбинске на моторном делают.
– Город большой?
– Приличный. Правда, я там был один раз четыре года назад. Но адрес есть. У меня там приятель живет.
– Значит, у него могут быть менты.
– Очень может быть. Надо по дороге соскочить, в Красном. А оттуда проселочными в Вологодскую область, она рядом. Километров шестьдесят, ну, может, семьдесят, не больше. У кого-нибудь мотоцикл возьмем и вперед.
– Проселочными как раз и нельзя. Если основные дороги и проверяют, то на постах ГИБДД. Их обойти можно. Да и тормозят на всех.
– Снова верно говоришь. В армии и из плена бежать учат?
– Вот именно, из плена. А он не имеет определенного срока. Не смогу я жить с клеймом – судимый. В зоне теряешь все – имя, фамилию, себя в конце концов. Ты просто осужденный, зэка. И когда освободишься, все равно зэка. Может, кому и плевать на это, но мне нет. Я офицер, я солдат. Меня сделали зэком. Но это по их. Я пленный, и моему плену срока нет. Такая жизнь не по мне. Понимаешь, Витька, предательство во все времена считалось тяжким преступлением. А меня предало государство, за которое, черт возьми, я воевал и был ранен. Я не прятался за спины других. Извини, что-то я разговорился…
– Все путем, я понял тебя. Но зря ты смерти ищешь. Для меня этот срок тоже не подарок ко дню рождения, не входило это в мои планы. Хотя, с другой стороны, может, и спасло меня это. Убил бы Анну, жену свою. Дочь у нас есть, Оля, хорошая девчонка. Вот перед ней я виноват. Но изменить ничего не мог. Как сказать ей, что мать, которую любит, наркотой торгует? Поэтому я и пошел вразнос. Ты спрашивал, киллер ли я. Да, три трупа сделал по заказу. Я же снайперскую подготовку проходил. Стреляю метко и быстро, но терпения не хватает. А спешка для снайпера – верная смерть. Когда с Петькой Орехом сошелся, рэкет был, выбивание долгов. В общем, суеты много, риск тоже, а навар не густой. А тут ко мне один старый вор обратился, Запорожец, и говорит: ты базарил, что снайпером был. Ну и что, говорю. Он и свел с одним фраером. Кто такой, не знаю. Дал мне фотографию и адрес какого-то мужика, сунул две тысячи евро. Задаток, говорит. Убьешь, еще десять получишь. Срок – десять дней. Я за три дня обстановку прощупал и возле гаражей его завалил. Через полтора месяца еще другого в Ростове. Третьего заказали из Загорска. Но тут прокол вышел – двое их было. Я обоих сделал, чтоб свидетеля не оставлять, а на меня наехали – заказ был на одного. Сразу свидетель какой-то отыскался. Но я в зоне, поэтому менты и не торопились. А тут ты… Помнишь, как сказал: с зоны уйти можно. И я поверил. Подошел, ты и начал про ветер и парус. Я думал, чешешь, но решил, что рискну. И получилось, ушли. Но теперь решать надо – вместе или у каждого своя дорога? Как ты на это смотришь?
– Давай это обсудим за бутылкой коньяка после ванны, – вздохнул Вулич. – Мечтаю принять ванну, пива холодного, сигарету хорошую. Коньячок приличный с закуской. Тогда и разговор будет другой. А не сейчас, когда мы с тобой еще от ямы не отошли и боимся, что остановят машину и найдут нас. Я пусть одного, но успею убить, а потом себя. Просто так я из жизни не уйду.
– Я тоже. Но лучше бы, конечно, прорваться и за коньячком посидеть.
– Вот кафе, – сказал пожилой водитель. – Здесь и перекусим.
– Да и в Юдине пельменная – класс, – отозвался Александр. – Но я видел, как ты, Саныч, на ментов отреагировал.
– Это далекое прошлое. Да и стар я стал. Я это к тому, что найдем тебе напарника путного и будешь с ним ездить. А я на пенсии жить желаю. Столько лет за баранкой! Почитай, весь Союз проколесил. Что касается милиции, был грех по молодости, на лесоповале работал. Пять давали за мордобой. Но с тех пор с законом в ладах. А вот беглым теперь жизнь ой какой ершистой покажется. И пути назад уже нет. Как поймают, станут бить смертным боем. Ведь сколько их ловить будут, а покорми комаров в лесу, да и сиди там. Пока федеральный розыск не объявят, своими силами колония искать станет. Хорошо, ежели они успели проскочить всех и из области убрались. А если тут где-то попадутся… ох и тяжко им придется!..
Лежащие в крытом брезентом фургоне «КАМАЗа» беглецы переглянулись и осторожно перебрались назад. Услышали веселые женские голоса.
– Тоже мне сороки, – процедил Вихрев, – нашли место для базара.
– Магазин рядом, – осторожно приподнявшись, сквозь щель между дверцей и покрытием сказал Вулич. – Выходить нельзя.
– Чья фура? – услышали они.
– Да наша, – отозвался Саныч.
– Куда едешь?
– В Углич.
– Что везешь?
Беглецы подались назад.
– Коньяк, консервы рыбные и конфеты, – ответил Саныч. – У моего брата фабрика небольшая. Вот и возим в Углич одному владельцу магазина и двух баров. И документы в порядке, – добавил он.
– Откуда едете?
– Из Нагорного, – ответил Саныч. – У меня там…
– Назад тоже что-то повезешь?
– Часы угличские заберем, берут их неплохо, и рыбку.
– А чего в такую даль?
– Так не в убыток, прибыль хорошая. Раз в два месяца ездим.
– А бандюг не боишься?
– Так бойся не бойся, – Саныч тяжело вздохнул, – жить надо. Да и Бог пока миловал.
– Ну, удачи вам.
– Странно, – пробормотал Борис. – Не вспомнил о беглецах. И не пытался осмотреть фуру.
Хлопнули дверцы кабины, «КАМАЗ» завелся и тронулся. Борис снова подполз к заднему борту и припал к щелке.
– Чего он докопался-то? – спросил Александр.
– Да видать, все беглых ищут, – ответил Саныч. – Куда едешь, откуда? В принципе это и хорошо, меньше этих волков на трассе будет. А то только и слышишь – там ограбили, там убили. Распоясались гады.
– Так я читал, что и менты, бывает, грабят.
– Сейчас все бывает, – мрачно согласился Саныч.
– Углич… Где это? – спросил Борис.
– Рядом с Тверской областью, – ответил Вихрев. – Там зона есть, строгач. Раньше для часового завода какие-то стекляшки делали. Сейчас не знаю, что за работа, но зона там точно есть. Километров двести с небольшим пылить, если не больше.
– Так… – Борис посмотрел на часы. – Уже одиннадцать. Значит, приедет туда часам к восьми, если не позже. Особо он не гонит. Останавливается часто. Там где-то и выскочим. Надеюсь, нас не ждут. К тому же область другая. Может, думают, что мы с тобой в Ярославль пробились. Хорошо было бы…
Ярославль
– Никто их не видел, – говорил полковник внутренних войск. – Черт знает, куда подевались. Последнее, что было – след до реки, и все. Версия о том, что утонули, лопнула. Хотя знаете, вполне возможно, они пытались уйти водой. Ну, там шланги какие-нибудь, чтоб дышать под водой. А потом отошли в сторону и… утонули. Ну не может быть, чтобы за четверо суток они нигде не засветились. Обычно преступник, вырвавшись из колонии, сразу, пока не перекрыли, старается уйти как можно дальше.
– В этом случае может быть как раз наоборот, – сказал генерал-лейтенант внутренних войск. – Вулич служил в специальной разведывательной группе. И вполне может быть…
– Извините, – вмешался подполковник милиции, – но Вулич уже десять лет не служит. Навыки, как вы знаете, не поддерживаемые тренировкой, пропадают. И второе – Вулич не один. И лидером, я в этом уверен, является Вихрев. А он наверняка пробился в Ярославль или в пригород. Вот где надо искать беглых.
– Насчет лидерства не уверен, – возразил мужчина в штатском. – Согласен только в том, что они вместе. Один Вихрев уже объявился бы. Я думаю, они прятались рядом с поселком. Скорее всего отсиживались в воде.
– Исключено, – возразил полковник. – Все проверяли и не раз.
– Так где же они, черт возьми?! – громко спросил генерал. – Узнайте, не случилось ли в поселке чего-то необычного. Любая мелочь может вывести на след беглецов. Черт бы побрал этого Вулича, устроил головную боль!.. Коснулось дела, и все службы в заднице оказались.
– Метко отмечено, – усмехнулся мужчина в штатском.
– Послушайте, майор, – недовольно произнес генерал. – То, что вы из управления, не дает вам права так высказываться.
– Я сказал то, что думаю, – ответил тот. – В этом побеге, согласитесь, все необычно. Оперчасть СИЗО предупреждала, что Вулич склонен к побегу, то же отметил конвой. А в колонии на это не обратили внимания. С этим будет разбираться комиссия. Нам надо брать беглецов. Но где они? Я понял бы, если бы побег обнаружили не сразу. А тут шли по свежим следам и потеряли.
– Вообще-то вертолет как раз поднялся, – вздохнул подполковник. – И все были уверены, что беглых ждала лодка.
– Это только предположение, – недовольно заметил генерал. – Вы их даже утопленниками считали, водолазов вызвали. Если для начальства это была лишь одна из рабочих версий, то привлеченные к поискам сотрудники колонии и охраны так и подумали. И представьте, как они все осматривали. Искать тех, кого считают утопленниками, – занятие бессмысленное. Все это будет обсуждаться потом… Где могут быть беглые сейчас? – Генерал посмотрел на полковника милиции.
– У нас задействованы все стукачи, – ответил тот. – Но Вихрев в городе не появлялся. Пригороды тоже под контролем. И если Вихрев где-нибудь покажется, мы сразу будем информированы об этом.
Ярославская область, Тутаев
– Вот здесь живут Арсеньевы, – сказал Русак двоим крепким парням. – А вот и Зоенька, – усмехнулся он, – неразделенная любовь Маги и Али. Запомните ее, – он кивнул на катившую коляску женщину, – и, как цынкану, отработайте. Ну сначала словами, мол, платить надо за проведенное ребятами время в больнице. Азики на нас пашут, поэтому мы…
– Слышь, Русак, – перебил его сидевший за рулем «девятки» парень. – Как-то не в жилу это – из-за азиков бабу русскую прессовать. Мужик ее Афганистан прошел. Ногу там потерял.
– Слушай, Гиря, – процедил Русак, – недоволен – иди в скинхеды. А тут…
– Короче, вот что, – перебил его второй. – Нам это не в масть. Расстались. – Он открыл дверцу и вытолкнул Русака. Дверца захлопнулась, и машина рванула с места.
– Я с вас получу! – заорал вслед Русак. – Суки позорные! Я вас…
Машина остановилась и сдала задом. Он испуганно замолчал, отскочил с проезжей части. Поравнявшаяся с ним машина остановилась, задняя дверца, распахнувшись, ударила Русака по коленям и сбила на асфальт.
– За базар ответишь, – предупредил сидевший сзади парень. Машина рванулась вперед.
– Суки!.. – промычал, держась за колени, Русак.
– Вам плохо? – услышал он участливый женский голос и увидел перед собой коляску.
– Уйди, шалава! – крикнул он.
Зоя подкатила коляску к себе.
– Ты чего на девку визжишь? – Из калитки вышел пожилой мужчина с граблями. – Я тебя сейчас причешу, крикуна, и будешь…
– Извините, – испуганно глядя на него, сказал Зое Русак.
– Уматывай отсель, – посоветовал мужчина.
– Спасибо вам, Иван Данилович, – вздохнула Зоя.
– Да не за что, – глядя вслед хромающему Русаку, отозвался тот. – Но ты, Зойка, внимательнее будь. Этот с двумя, которые его и шарахнули дверцей, на тебя показывал. Сначала на дом ваш, а тут и он вышел. А до этого я его с одним кавказцем видел. Так что смотри в оба, Зойка.
– Спасибо, Иван Данилович! – Зоя посмотрела вслед Русаку.
– Ты оглядывайся, Зойка, – снова предупредил он. – Эти звери так просто не отцепятся, – пробормотал он чуть слышно, скорее для себя, чем для нее.
– Во дают Афганец с Вихрем, – усмехнулся Запорожец. – Делают ментов как детей. Те даже не видели их ни разу. Во дают мужики! Их менты уже и потопили, – хохотнул он, – водолазы по дну лазали. В городе кругом фотки висят. Базар идет, что из столицы спецы прикатили. Во, блин, дают мужики, – повторил он. – А кто в Андрюшине магазин на гоп-стоп взял? – посмотрел он на Корявого.
– Да залетные. Под беглых и сработали. И по кликухам спецом друг друга звали. Взяли их, они услышали про уход и сыграли под них. С них спросят.
– А за что? Они ментов в сторону уводили. Русак звонил, что-то у него с Гирей не срослось, разобраться надо.
* * *
– Ну что? – спросил по телефону пожилой лысый мужчина. – Не взяли Вихря?– Нет, я вам, как только что-то про них узнаю, сразу сообщу. Так что, Василий Иванович, не волнуйтесь, я вам обязательно позвоню.
– Хорошо. – Пожилой, не прощаясь, отключил сотовый. – Ну, зятек, затеял ты игру в догонялки. Ладно, Анка сучкой оказалась. Но ты об Оленьке-то не думаешь, выходит? Да еще, говорят, в наемные убийцы пошел. Хотя это еще бабушка надвое сказала. А вот побежал ты, Витька, конечно, зря…
– Дедушка, – подошла к нему красивая стройная девочка лет шестнадцати, – можно я на пляж пойду?
– С кем?
– Таня идет, Костя и еще девчонки и ребята.
– Ладно. Но чтоб до семи была дома. И не курить, – строго предупредил он. – Бабушка обнюхает, и если дымком пахнет, я те ремня всыплю и на возраст не посмотрю.
– Дедушка, я же тогда просто попробовала. И сама вам сказала, а ты теперь…
– Где раз, там и второй бывает. Дурное дело нехитрое и тянет к себе. Все взрослыми быть желаете… Деньги есть?
– Да менты даже выйти на них не могут, – покачал головой плотный черноусый мужчина. – А ты, Остап, наверное, опасаешься…
– Да хорош тебе, Ухо, – усмехнулся Тарасюк. – Просто Анка малость боится.
– Не пойму я, на кой хрен она тебе сдалась? Тем более с девчонкой. Ведь ее можно…
– Все узнаешь со временем, а пока, Кирилл, держи меня в курсе.
– Я так и думал, что-то ты затеял, Остап.
– Все путем будет.
– А где Анка?
– Хрен ее знает. По магазинам, наверное, шляется.
– А доченька твоя приемная где?
– У папаши Анкиного. Ты прав, она лучше мамани выглядит. Но у меня планы другие.
Ярославская область, Рыбинский район
– Твою мать! – Осторожно высунув руку с наполненным жидкостью пакетом, Виктор разжал пальцы. – Три часа стояли. Хорошо, что за нами машины нет. А то интересно получается – едет впереди фура, а из-под брезента рука с пакетом. Падает на асфальт и вдребезги. Но куда ссать-то? Жрать хочется, – вздохнул он. – Может, все-таки по банке консервов…
– След дадим, – перебил его Борис. – Ящик вскрывать придется, и банок хватать не будет. Вот сахарку…
– И так задница слиплась. Они про какой-то колхоз базарили.
– Видишь пять мешков в углу сзади? Какой-то бабе будут завозить.
– Так, может, там и вылезем?
– До Углича поедем. Там другая область рядом, и нас наверняка не ждут. Конечно, сообщение получили, но не ждут и посты не ставят. А в другую область уйдем, дышать намного легче будет. Конечно, когда в федеральный попадем, поаккуратнее быть придется. Но сейчас главное – из Ярославской губернии выбраться. А ты говорил, что от Углича до Тверской недалеко. Так что будем ехать до Углича.