Бояджиева Мила. Круиз 'Розовая мечта'

   Мы ждали виновницу торжества, задержавшуюся на лыжной прогулке и позвонившую Толику за минуту до выхода: "Заказывайте, что повкуснее. Мне больше мяса, лучше с кровью. Ну, и маршрутик я взяла сегодня!" - Ее голос, фонтанирующий энергией, разносился по всему моему номеру, как из репродуктора, не без зависти изложил Толя.
   - Салют! - Сергей первый заметил появившуюся Лару и поднялся ей навстречу. Она шла через зал, как ведущий со стягом в олимпийской колонне: уверенность и сила так и играли в каждом движении её крепко сбитой фигуры, лицо с рекламы "Виола" лучилось первозданной радостью.
   - Я загорела от снега. - Лара коснулась высоких скул, обтянутых блестящей бронзовой кожей. Светло-голубые глаза, слегка оттененные незабудковым тоном, эффектно контрастировали с загаром, как и блестящая солома обстриженных до мочек ушей волос. У Лары была привычка морщить изящный короткий носик и хмурить светлые бровки, отчего привычно собирались веера морщинок. Но это её не портило - напротив, лицо приобретало шарм простоватой задорности.
   - Мой кавалер, увы, не придет! - С улыбкой кивнула она на свободный прибор. - Так что я сегодня - свободная женщина - прошу ухаживать наперебой!
   На Ларе были шерстяные белые брюки и свободный свитер с голубовато-розовым альпийским орнаментом.
   - Боялась, что меня в таком виде в ресторан не пустят. Но ничего, метрдотель и глазом не моргнул. Но отвернулся с неодобрением. Словно дама явилась в сауну в манто.
   - Он просто обалдел от твоей красоты. - Неловко пошутил Сергей и это меня насторожило. Обычно он не слишком задумывался над комплиментами дамам и не опускал глаза при самых рискованных каламбурах.
   - Лара, а здесь, в отеле, я видела, такие верзилы ходили... - Ирочка с горящими глазами рассматривала блюда, заполнившие подкаченную официантом тележку.
   Представительный, подтянуто-спортивной комплекции человек в черной бабочке и белом смокинге скорее сошел бы за лорда. Лишь белые перчатки и смиренно опущенные к ловко тасуемым блюдам глаза напоминали о том, что "лорд" - всего лишь обслуга с фиксированными пятнадцатипроцентными чаевыми. Ирочка с удовлетворением отметила масштабы и аппетитный вид заказанного ею наобум ростбифа по-рундельбургски.
   - Я ведь знаю, что Лара Борисовна тоже из этих. - Загадочно улыбнулась она.
   - Ну, деточка, будь добра, проясни ситуацию. В чем ты подозреваешь нашу очаровательную юбиляршу? - Взмолился Толик, так же пришедший в прекрасное расположение духа под воздействием ароматов суфле из голубиной печени.
   - Ну, правда... - Надула губки Ира. - Здесь живут участники соревнований по бодибилдингу. Их сразу видно - ходят как статуи.
   - Статуя пошла только один раз, в трагедии А. С. Пушкина "Каменный гость" и это добром не кончилось. - Заметил Сергей. - Но нам, действительно, кое-что известно из героического прошлого госпожи Ртищевой. Лара, расскажи, будь умницей, о твоих победах над мужчинами. Ведь ты премированная фитнесистка?
   - Что-что? - Толя уронил нож и вся наша компания застыла над своими тарелками с открытыми ртами.
   Лара весело рассмеялась:
   - Я, скорее, теоретик, чем практик телостроительства. Вела пару лет группу учеников в Московском клубе, несколько раз показалась на конкурсах сама... Но... увы. Это не моя стезя.
   - Ой, ну, я же знаю, что бодибилдинг - спорт избранных. У меня был один партнер... в ансамбле. Юлик начинал как культурист. Это потрясно! У них никогда не разберешь возраст! Думаешь, что двадцать, я может оказаться пятьдесят. - Оживилась Ира. - Я тоже почти решила посвятить себя этому... Но... оказалось очень дорого, в общем, мне не по карману.
   - Да объясните все толком, чем вы все занимались, красотки? Может, и мне туда надо податься? - Настаивал Толя.
   Лара энергично расправлялась с куском сочной говядины. Несмотря на её вовлеченность в дискуссию, тарелка нашей героини была почти пуста, в то время как моя все ещё казалась нетронутой. Вот только что из старательно очерченного ротика Иры вырвалось имя, заставившее меня погрузиться в лирическую "отключку". Словно меня окликнул знакомый голос и я снова вглядывалась в снежную муть того вечера, разглядывая наш спрятавшийся под елками автомобиль, блестящие отчаянием и страстью глаза на худом лице...
   - Извините, я привыкла есть очень быстро - всегда голодна и всегда глотаю что-то на бегу. Даже не успела распробовать. Господин Баташов, у вас тоже ростбиф по-рундельбургски, скажите, это вкусно? - Загляделась Ира на приканчивающего кусок мяса Сергея.
   - Вначале послушаем твое краткое сообщение. Не обессудьте, я продолжу жевать. - Он не подыграл игривому тону Лары, уйдя в какие-то размышления.
   - Ладно. Этим видом так сказать спорта - телесного строительства - у нас увлеклись, естественно, с приходом новых времен. Появились клубы для взрослых и юниоров, проводятся соревнования. Для женщин существует особая категория "фитнес-класс" - что-то вроде конкурса красоты среди спортивных женских тел. В отличие от мужчин-культуристов у женщин вместо семи пять обязательных поз - им не надо демонстрировать грудь и спину.
   - Боже, Боже! Жуткое зрелище - я видел подобный конкурс в Нью-Йорке. Это не женщины - это бройлерные курицы с пучками мышц! - Испуганно замахал руками Толя. - Зрелище не для слабонервных.
   - Какое варварское заблуждение! - Лара поднялась и обойдя столик, подошла к Толе, выпятив грудь и изящно опершись на спинку стула. - Ну, где здесь "гора мышц"? Ценится не избыток мышц, а гармоничное сложение. В отличие от конкурса красоты отсутствуют определенные стандарты, девушки фитнесистки в основном невысокие, но зачастую мастера международного класса по акробатике... И начинать заниматься бодибилдингом лучше всего в 15-16 лет. Я решительно опоздала, поэтому осталась на среднем уровне и бросила это дело. - Лара вернулась на свое место. - Середина не для меня.
   - А мне не хватило протеинов. Да, да! Тут самое главное - питание. Нельзя есть жирного, мучного, жареного, сладкого, соленого. А все, что можно, должно быть прямо с рынка - овощи, фрукты, молоко, яйца. Все парное. И ни в коем случае никакого мороженого мяса. Вот сами и рассчитайте, во сколько удовольствие вылетает, если за время подготовки к соревнованиям надо есть 5-6 раз в день... Нет... Этот парень, что у нас выступал вначале, был даже победителем в смешанной паре - это когда мужчина и женщина синхронно показывают позы. Они у нас с полгода поработали... Купальничек блестит, кое-что прикрыть... Но Вера не выдержала - сбежала, а её секси-бой попробовал в ансамбле танцевать. Жрал, конечно, все подряд. Быстренько потерял всю дефиницию... Да и вообще - не потянул нагрузки.
   - Я сейчас подавлюсь! Никогда бы не подумал, что наша куколка может произносить такие слова - бодибилдинг, дефиниция...
   - И ещё - сепарация! Дефиниция означает, насколько рельефно выглядит каждая мышца. А сепарация... ну, в общем, это когда мышца гладкая.
   Ну вот, отличный доклад. Спасибо, детка. Жаль, ты мне раньше не попалась, я бы смогла тебя поднакачать. - Сказала Лара. - Хотя, конечно, прежде тебе должен был попасться богатенький приятель с кладовыми протеинов.
   - Не всем же так везет, как вам... - Обиделась Ира, зыркнув на меня и Лару.
   - Ох, девонька, если ты о трудовой биографии намекаешь, то я тоже не в профессорской и не в генеральской семье родилась. - Добродушно усмехнулась Лара. - "Хочешь жить - умей вертеться". - Это я слышала от всех своих наставников лет до тридцати. Вот и вертелась.
   Я быстро прикинула возраст Лары, и если учесть, что в счастливом браке она состояла уже десять лет, то получалась цифра немалая.
   - Ну, не станешь же ты утверждать, что Афанасий пользуется тем же лозунгом, или что тебе больше двадцати пяти лет? - Игриво спросил Сергей, проделавший, наверно, ту же систему подсчетов.
   Лара подняла бокал.
   - Предлагаю выпить за верного спутника моей жизни, ни при каких условиях не заставлявшего жену "вертеться" и сумевшего сделать так, что за десять лет супружества я помолодела ровно на столько же.
   После этого тоста предметом любопытства всей компании стал Афанасий Ртищев, сделавший фантастический шаг от выпускника Загорской семинарии отца Афанасия к руководителю детективного агентства.
   - Боюсь утверждать, но, возможно, вина сокращения отца Афанасия лежит на мне. Мы встретились в Троице-Сергиевой лавре, где я была с группой туристов в шортах и маечке, как положено для жаркого августа. Довольно молодой и очень красивый священнослужитель отчитал меня перед всей компанией! "Не подобает во храм господний в таком виде входить". - "А как же блудница Мария-Магдалина? Ее-то Господь простил и раскаяние её принял", - не удержалась я. - Он посмотрел на меня так скорбно, так жалостливо и говорит: "А тебе и каятся-то не в чем. Грешишь по дурости, от жизненной радости. Только мы не на то должны обращать внимание, радуется ли человек, а на то, о добром ли радуется... Жить весело - дело "незваных на небо". Все притихли, проповедь эту прямо под шумящими кленами слушают. А я засмотрелась на "батюшку" - глазища иконописные, прямо в душу глядят, одеяние черное по ветру складками величественно полощется... Струхнула я. И в тот же момент влюбилась... Ах, это не интересно...
   - Как раз очень. Очень интересно и трогательно. Не то что с этим билдингом. - Возразил Толя. - Бывают же в жизни метаморфозы... За тебя, Ларик!
   - Честно говоря, сутана ему куда больше шла. Да и вообще... - Лара наморщила носик. - лучше быть поближе к Богу, чем к черту...
   Потом мы заявились на дискотеку. В темном зале, освещенном яркими вспышками светоустановки и фантастическими играми лазерных лучей, толклось человек восемь, принадлежавших, видимо, к одной компании. Присев у стойки бара, наши мужчины подначивали Ирочку потанцевать, а она, вцепившись в рукав Сергея, пыталась вытащить его на площадку.
   - Рад бы, детка, оставь. Мне самому не терпится. Но в таких прикидах здесь не топчутся.
   - Ой, можно снять пиджак! Владислава Георгиевна, уговорите мужа размяться, ему просто необходимо протрястись. - Капризничала Ира.
   - Серж, ты слышал? Иди трясись. А мне закажи шампанское. Кажется, Оскар Уайльд утверждал, что "только тот, у кого напрочь отсутствует фантазия, не найдет достаточной причины, чтобы выпить шампанского". Я пью за твои танцевальные успехи.
   - Ну, тогда я присоединяюсь к канцлеру Бисмарку. - Толя перекинулся с барменом мелодичными французскими фразами, в которых переливались знакомые названия различных марок. Пожилой господин умело открыл бутылку французского вина, украшенную впечатляющей этикеткой, и с изяществом наполнил бокалы. - "Мой патриотизм заканчивается перед бутылкой шампанского". - утверждал железный прусский вояка. Поддержим его, господа россияне! - Толик поднял бокал.
   - Надеюсь, это не "дон Периньон" и не "Вдова Клико"? - Я страшная жмотка, когда дело касается снобистских капризов. И ни за что не отличу "Вдову" от "Советского", то есть, бывшего "Советского". - Лара попробовала вино. - Могу утверждать лишь одно - это полусладкий сорт.
   - Ну, если уж здесь затеялась викторина на тему шампанского, то мы с Ирочкой процитируем мадам Помпадур. - Сергей обнял за плечи Иру. - Кем была эта прекрасная дама, а, детка?
   - Фаворитка какого-то Луи, французского короля. - Живо ответила Ира и ухмыльнулась. - Уж эти-то изречения я знаю - не цитаты из пленумов КПСС.
   Ника, то есть Вероника Ларионовна, моя бывшая начальница, всегда говорила: "Шампанское - это единственное вино, способное женщину сделать более красивой после того, как его выпьешь". И однажды один клиент из журналистов её опозорил, сказав, что шампанское в нашем баре - липовое, то есть поддельное, а высказывание принадлежит не ей, а фаворитке.
   - Ну, тогда пьем за правду? За честность и открытость в наших отношениях. - С нарочитым пафосом продекларировал Толик, а Серж непроизвольно переглянулся с Ларой.
   Боже, что со мной сделала Галина, внушив идею подозрительности! В этот вечер я начала копить досье на Сергея и сразу же собрала кучу фактов. Заявив накануне отъезда, что собирается реанимировать настрой медового месяца, он, однако, уже 48 часов и не попытался вспомнить свое обещание. Вот только перед выходом в ресторан измял платье и заявил о своих планах на страстную ночь. К тому же, Лара явно заставляла его неровно дышать.
   Вот к ней подскочил юнец из веселившейся компании, что-то прокартавил по-английски и увел в мерцающий круг.
   - И я с вами! - Кинулась вдогонку Ирочка, нырнув в грохочущий океан.
   Они лихо отплясывали, хотя разглядеть что-либо в мелькающих сполохах было трудно. Я видела задранные над головой руки Ирочки, размахивающие уже сброшенной сеткой, и её обнаженный живот, упруго двигающийся на восточный манер. Рядом с ней выросла высокая фигура юноши и я чуть не вскрикнула от неожиданности - длинные светлые пряди метались у впалых щек, угрюмо и страстно светились исподлобья темные глаза. Юл! Нет... Швед или американец. После двух или трех танцев он вернул наших дам, объяснив, что познакомился с Ларой ещё на лыжне и что она - классная слаломистка.
   - Я буду просить о твоем увольнении! - Толя сокрушенно раскачивал головой, закрыв лицо руками. - Нет, нет! Не отговаривайте меня - этой девочке не место в офисе. По ней стриптиз "Ап энд дауна" плачет...
   - Тогда берите и Лару. Если бы у неё был такой же обнаженный животик, как у нашей звезды, то я наклеил бы на него стодолларовую купюру. - Сергей обратился к Ире. - Так, кажется, полагается вести себя настоящему мужчине с соблазнительной красоткой в увеселительных заведениях?
   - Иногда и больше дают. - Согласилась Ира. - Зависит от клиента и категории заведения, конечно.
   - Ну, клиенты у нас высшего класса. А значит... - Лара лихо стащила через голову свитер, оставшись в крошечном топе. Это могла быть и комбинашка - кусочек белого трикотажа на тоненьких ленточках. Бюстгальтера она не носила, а грудь, как и положено спортсменке, крепко держалась на развитом торсе. Пританцовывая, Лара двинулась в толпу.
   - Да, с дефиницией и сепарацией у неё все нормально. Я просто больше не могу! - Сбросив мне на колени пиджак, Сергей кинулся следом. Он даже не попытался пригласить меня! Конечно, Баташову давно было известно, что я не стану биться в конвульсиях под этот бряцающий рэп, но ведь следовало попытаться настоять, хотя бы для формальности... Или остаться с женой.
   - Бросили нас с тобой, Славка... Давай, напьемся. - Предложил Толя, подзывая бармена.
   - Я пас. Проводи-ка меня лучше баиньки. Слишком много кислорода и благодатных впечатлений.
   Глава 22
   Три следующих дня могли бы стать сплошным удовольствием, но превратились в пытку. Помимо действующей мне на нервы неунывающе-спортивной Лары и неумело соблазняющей всех попадающих в её поле зрения самцов дурочки-Ирочки, на нашем горизонте появились новые люди.
   Как-то слегка запоздав к завтраку, я увидела за столом солидную благообразную пару из породы европейских пенсионеров-туристов. За выхоленностью и доброжелательностью Марты и Генри Фошеров ощущалась уверенность хорошо обеспеченных людей. Чета швейцарцев бойко общалась на английском языке и всячески старалась подружиться с нашей компанией.
   Два дня мы практически не расставались - поездка в горы на фуникулере, катание на санях, плавание в целебном бассейне, экскурсии в близлежащие курортные местечки и на побережье горного озера - превратились в совместные интернациональные мероприятия. Когда вдруг в вечерние тихие часы мы с Сергеем остались без Фошеров, я вздохнула с облегчением и поняла, что все эти дни кипела тайным раздражением. Растянуться в шезлонге на верхней террасе среди невероятной красоты на 360 градусов обозреваемого пейзажа, наслаждаться тишиной и молчанием оказалось настоящим блаженством.
   - Фошеры приглашены на банкет в Лааксе. - Я вне себя от тоски. - Рядом со мной рухнул в шезлонг Толя. - Можно слегка "оттянуться". Не помешаю?
   Мы недолго наслаждались молчанием. Щебет появившейся Ирочки подействовал на нервы как звук электропилы.
   - А вон та вершина как называется, Сергей Алексеевич? Вот бы туда подняться... Ой. смотрите, наши уже тут! - Она разглядела меня, полулежащую в стеганом чехле кресла.
   - Ай-я-яй! Надо поаккуратней, Ира. Жена чуть нас не застукала. - Он поймал и слегка пожал мою руку в толстой варежке. - Минус шесть градусов. Полный штиль и стопроцентная прозрачность воздуха.
   - Я вижу Бельгию, Голландию, Люксембург, Лапландию, Кремль... - Сонно шептал, щурясь на заходящее солнце, Толя.
   - Нет, правда! Обалденная красота - просто как картинка! - Присела на деревянный парапет Ирочка. - Аж башка кругом идет - столько всего на свете! А камни, на которые солнце падает, словно раскалены изнутри, светятся, как угли... Елки зеленые, снег синий-синий, а вон там - лиловый! Вот рассказать кому-то - и не поверят... - Печально вздохнула она.
   Я прикрыла глаза от обиды. Мне до жути хотелось, чтобы рядом сидел Юл. У ног, положив русую голову на мои колени. И думали бы о том, что блаженные часы проходят, мучая непостижимой потребностью хоть как-нибудь и хоть что-нибудь сохранить, противопоставить нашу радость и скорбь "реке забвения", уносящей все прекрасное, невероятное, чудесное в бесконечную пустоту небытия.
   - А где-то вон на том склоне сейчас носится, как дух гор, наша Лара... Сумасшедшая!.. - Сказал Сергей, не стараясь даже скрыть грусти и озабоченности. Еще, как мне показалось, - восхищения.
   - Нет, нет, ребятки, Ирочка права, - мы - дети городских трущоб. Такая махина, такое богатство и великолепие не вмещается в душу, распирает её, что-то от меня требует... Ответственности перед чем-то... Или любви... Встав рядом с Ирой, Толя крутил лысой головой под нелепым капюшоном, пытаясь объять необъятное.
   Колоссальный небесный купол, накрывший угасающий, покойный, драгоценно-разнообразный мир. Солнце почти опустилось за снежные хребты, наполняя пространство отблесками расплавленного золота. Лиловые бархатные тени и алеющие в закатных лучах склоны, темная зелень еловых рощ и снежные, ледяным блеском лоснящиеся завалы - все требовало от нас какого-то ответа, участия... Но чем, чем ответить этой величественной и трогательной красоте?! Не аплодировать же, как солистке, взявшей невозможно-трудную ноту!..
   У меня невыразимая прелесть мира всегда вызывала бурную потребность любви. Только она одна могла стать вровень с небесными дарами, преподносимыми нам жизнью. И только любовью, переполняющей душу радостью и благодарностью, дано нам расплачиваться за право существовать на этом свете..
   Сергей, кажется, чувствовал нечто похожее. Его прищуренные глаза обшаривали величественную панораму с мрачной решительностью.
   - Вот это вот все (он кивком головы обозначил объявшую нас земную юдоль) - это, именно это и есть единственный аргумент "за".
   - Ты имеешь в виду преимущества времяпрепровождения в горах над сидением в московской конторе? - Лениво уточнил Толя, почему-то тоже погрустневший.
   - Я хотел сказать, что присутствие в этом мире могучей, мучительно-невыразимой красоты свидетельствует о существовании чего-то более сложного и загадочного, чем материалистическая теория эволюции белковых тел. - Скороговоркой, как для бестолковых студентов, отчитался Сергей. Похоже, он не был расположен к беседе. Но Толя не был молчуном.
   - Да кто о ней всерьез вспоминает? О теории белковых тел? Даже в школе вовсю критиковали Дарвина и догмы "исторического материализма".
   - И штудируют Библию... - Без энтузиазма уточнил Сергей.
   - А ты знаешь, Славочка, что твой муж - воинственный атеист? Оживился Толя, почуяв возможность горячей дискуссии.
   - Я не атеист, а безбожник. Это совсем разные вещи. - Вдруг завелся Сергей. Он, казалось, размышлял вслух. - Я не отрицаю какого-то верховного начала над земным бытием - небесного, Вселенского, - не знаю... Не знаю, что это - первичный атом, породивший мир и неведомый излом времени, вселенский разум или некий глобальный компьютер, просчитывающий варианты миров и цивилизаций - не знаю. Да не очень интересуюсь. Однако порой, как и каждый из живущих, ощущаю это могучее Нечто - не умом, нет, не умом. И, увы, не душой... Поскольку в бессмертную душу не верю...
   - Нормальная интеллигентская установка. - Успокоил Сергея Толя. - Ты веришь сердцем своим в высшую мудрость, а не в бородатого дяденьку на небесах, правящего людскими судьбами, карающего и вознаграждающего... Даже матерые религиозные философы сегодня уже признают, что идея ада порождение фантазии садиста-маньяка, и никакого отношения к идее божественного возмездия не имеет.
   - Не о дяденьке, то есть Боге-отце или сыне или святом духе речь... Ты правильно заметил, Толя, дело в высшей мудрости, справедливости. Некоем глобальном замысле существования человечества. Вот их-то я и не вижу - ни мудрости, ни справедливости, ни возмездия. Как ты помнишь, Иван Карамазов не мог принять идею справедливого Бога из-за страдания ни в чем не повинных людей. - Массивная фигура Сергея вырисовывалась на фоне меркнущего заката. - Он не мог объяснить с позиций веры в Бога-отца и заступника ни одной слезиночки замученного ребенка. А мы благополучно существуем в мире, где истязание человека - невинного ребенка или пусть даже изрядно погрешившего на своем веку старика - норма. Достаточно посмотреть один выпуск теленовостей, чтобы умом тронуться: войны, эпидемии, болезни, катастрофы куски мяса, обломки жилищ, истерзанные останки того, что было рождено для жизни, добра, радости... А мы спокойно ужинаем и при этом - с крестом на шее и с верой в свою бессмертную душу и некую высшую справедливость!
   - Ошибаешься, дорогуша моя, человек является в этот мир не для удовольствий, а для страдания. И поэтому-то вся эта красота лишь намекает на возможность совершенного бытия... А мы превратили замысел Божий в сплошную кару и ад. - Толя инстинктивно коснулся груди в том месте, где висел нательный крестик.
   Сергей подсел к нему и крепко сжал плечо в дутой изумрудной куртке.
   - Кто сделал земной ад, кто? - Я, ты, она? Или миллионы других, рожденных с изначальной жаждой жизни, радости, милосердия, и обреченных на мучения и смерть.
   ...Мне было лет четырнадцать и я уже знал о конфликте Бога и Сатаны, а также о принципах возмездия за прегрешения, искупления грехов страданием. Моя мать не была очень набожной, но иконку дома держала и тихонько на ночь, думая, что я сплю, шептала что-то горячо и просительно. Может, прибавку к зарплате, а может для меня праведный путь вымаливала...
   По голосу Сергея я чувствовала, что он попал на больную тему.
   - И вот результат! Твоя мама и мечтать не смела - сынок уважаемый человек, прекрасный специалист, богатей, счастливый семьянин! Ты бы хоть свечку на Пасху или рождество ставил, безбожник... Ну, хотя бы на всякий случай. - Серьезно посоветовал Толя.
   - А у Лары на шее синенький брелок с каким-то золотым божеством висит. Она говорит, что никогда с ним не расстается. Это кто - святой дух? Обратилась к нам Ирочка.
   - Это Будда, детка. - Нехотя объяснил Толя. - У Лары надежный защитник.
   - А я в православной церкви недавно окрестилась. На Октябрьской площади, за худсалоном. У нас в ансамбле все девчонки там крестились. Я даже крестной у Таськи была. И теперь всегда крестик ношу. - Она вытащила из-под свитера и показала золотой крестик. - Очень даже помогает. И там, в Стамбуле, и вообще... в личной жизни... А ничего, что он католический?
   - Ничего, ничего, детка. - Успокоил подружку Толя. - Это уж все равно. Как говорят, "из одной бочки разливают" - что религии, что богов.
   - Я не досказал. - Спокойно продолжил Сергей, не обратив внимания на треп Толика. - Тогда, в четырнадцать, я понял ужасную вещь. От моей догадки мне стало не по себе и я стал приглядываться к жизни очень внимательно, ожидая, что меня переубедят... Жду до сих пор. Только, видно, зря.
   - Так что же все-таки произошло? Что ты тогда понял, муж? И почему я об этом узнаю только сейчас?.. Эх, жены всегда узнают все самое главное в последнюю очередь... Давай, выкладывай начистоту. Я все пойму и прощу. Честно. Присягаю на последних лучах солнца!.
   - В нашей компании дворовой шпаны был один гаденыш. Лживый, жестокий, завистливый... Маленький и визгливый... В общем, что называется - ублюдок. Так мы его и звали. Отобрать у старухи кошелек или авоську, которую та волокла из магазина, было для Ублюдка особым удовольствием. Как и мучительство кошек. Да не каких-нибудь, бесхозных, а любимых, бабулькиных. Вот такую отраду одинокой жизни он старался изловить и с отрубленными лапами или размозженной головой под дверь хозяйки подбросить.
   - Ой, Сережа, ну к чему это нам сейчас? Каждый уже повидал в своей жизни достаточно жути. Если я начну про больницу рассказывать или Толя про Афган... - Содрогнулась я от пробежавшей по спине дрожи.
   - Я объясняю, как стал безбожником. - Упрямо продолжил Сергей. Ни балагурить, ни благодушничать он почему-то сегодня не хотел. - Короче, Ублюдок попал под грузовик. И с развороченным брюхом был доставлен в Склиф. День лежит, два, неделю. Врачи удивляются - на редкость живучий паренек попался. Маманя его, работавшая в чистопрудной "стекляшке" уборщицей, явилась в наше чердачное логово и, заливаясь слезами, прямо посреди битого стекла на колени бухнулась. "Сходите, говорит, к сыну, ребята, Христом Богом молю. Он вас кличет". А тетка была никудышная - алкашка и скандалистка первая на весь переулок. С мужем, таким же подонком, чуть не каждый день дралась. Участковый мент к ним чаще деда родного заходил... Не знаю, что нас пробрало - пошли мы в больницу, с апельсинами и книжкой "Петровка 38". Все честь-честью. Вроде даже цветочки прихватили - смех! Дежурный врач нас подозрительно осмотрел и сказал: "Посещения строго запрещены". А потом уже вслед окликнул: "Эй, братва! Давайте живее, пока главный на операции".