Бояджиева Мила. 'Рим, конечно Рим!' или 'Итальянское танго'

   "Любить и быть любимой" - это теоретическое положение, относящееся ранее к области красивых вымыслов, обрело реальный, непосредственно её касающийся смысл. Кристина поняла, почему манили её, как наивного дикаря, "игрушки" цивилизации - красота богатой жизни - они были лишь условием, декорациями к самому блаженному состоянию на свете - опьянению взаимной любви. Элмер, с его игривой беспечностью, бронзовым загаром, с русоволосой, живописной красотой казался воплощением Рима, его покоряющей солнечной праздничности.
   Когда Кристина вновь увидела Элмера на показе коллекции бижутерии, то уже знала, кто именно задавал ей вопросы. Рядом маячил с камерой оператор. Огни софитов превращали разноцветные стразы фантастического украшения Кристины в каскады струящихся искр. Она ловила на себе завистливые взгляды коллег и заинтересованный Элмера, и чувствовала, что может взлететь от переполнявшего счастья. Но вместо этого растеряла итальянские слова и мямлила что-то несуразное о России и своей любви к Риму. Вряд ли он вообще запомнил её, этот самоуверенный телегерой.
   Но особое ощущение везения несло Кристину на своей легкой волне, наделяя смелостью и уверенностью. Заметив Вествуда в кафе, она собралась с духом и попросила занять её в каких-нибудь съемках, дать хоть крошечный шанс получить другую работу, после того, как срок контракта с "Каратом" истечет. Впереди почти два месяца - огромное время! Только Кристина уже знала, чем дороже ценишь минуты, тем быстрее они проскальзывают мимо - как песчинки между пальцами.
   Вествуд взял её координаты и приветливо улыбался, обещая вспомнить о ней! Кристи буквально летала на крыльях целую неделю, пока не сообразила, то права была Бэ-Бэ - Вествуд никогда не позвонит.
   Бербера Пьюзо, новенькая, попавшая в "Карат" чуть позже Кристины, сразу же стала её подружкой. Девушек сблизила инородность среди компании фотомоделей фирмы. Правда, Бэ-Бэ была итальянкой, но что-то в её внешности вызывало враждебное отношение окружающих. Возможно, она держалась слишком высокомерно и не пыталась скрыть гипертрофированную самовлюбленность. Высокая, яркая брюнетка с избытком макияжа и несколько утрированной сексапильностью движений сразу обращала на себя внимание низким громким голосом, экзотичностью дорогих туалетов и украшений. Заметив обособленность Кристины, Бэ-Бэ подошла к ней сама:
   - Новенькая?
   - Да, я получила контракт в Москве.
   - Русская? - Бербера смотрела прямо и жестко, как полицейский комиссар на допросе.
   - Да, - пролепетала Кристина.
   - И эти чертовки не упускают возможности подчеркнуть твою неполноценность: третий сорт, чужачка, дикарка, - развернувшись в сторону девушек,она сделала весьма вульгарный жест.
   - Нет... Они меня не трогают. Только я, наверно, плохо говорю по-итальянски. И у меня тут совсем нет друзей, связей... - Кристину смущал взгляд смоляных, густо подведенных глаз.
   - Связи появятся. Если не будешь прятаться в норку. Ты ведь, как я уже понимаю, не торопишься домой к мамочке? И жених не ждет в Москве?
   - У меня нет жениха. У мамы своя жизнь. А я... Я просто влюбилась в Рим, - выпалила вдруг Кристина, не понимая, почему сразу разоткровенничалась с этой странноватой красоткой.
   - Хороший вкус, лапушка. Рим не чета твоей деревне с Кремлем. Язык у тебя приличный. Вполне достаточно, чтобы устраивать свою жизнь... Одеваешься скучно. Да, ведь с твоими доходами, и в самом деле, лучше изображать студентку, чем дешевую шлюху. - Бэ-Бэ эффектно, как-то подчеркнуто грациозно закурила. - Я не из Армии спасения, но кое-чему могла бы тебя научить. Просто так, по доброте душевной. Запомни, - Бербера Пьюзо - очень добрая девушка.
   Она значительно посмотрела в глаза Кристины, заронив подозрение в лесбийских наклонностях. Кристина решила ограничить контакты с активной итальянкой. Но та предложила повозить москвичку по магазинам и "кладбищам старины". И вскоре стало очевидно. что опасения Кристины напрасны.
   У Берберы оказался чудесный "альфа-ромео" и веселый нрав. Она любила дурачиться, заводя в тупик продавщиц, и громко смеялась своим шуткам. Вечером Бэ-Бэ оставляла Кристину у её отеля, не делая попыток её соблазнить. Когда Кристина рассказала Бэ-Бэ о том, что Вествуд обещал предложить ей какую-нибудь работу, та демонстративно-бурно расхохоталась.
   - Ну и фантазии, милочка! Мне уже двадцать семь. И все последние двенадцать лет я вижу на экране Вествуда. Всем известны детали его карьеры, его причуды, вкусы, доходы. У нас открытая страна - частную жизнь тележурналистов потрошат нещадно, выставляя на обозрение грязное белье. Тем более, таких одиозных плейбоев, как Вествуд... Нет, лапуся, он не вспомнит о крошке из России. Красавчик не из тех, кто испытывает недостаток в длинноногих подружках. Тебе нечем ему платить. А Элмер ничего не делает просто так. Заруби себе на носу.
   - Бэ-Бэ, честное слово, мне показалось, Элмер искренне обещал... А вдруг... вдруг я ему действительно понравилась? - выставила Кристи свой единственный аргумент.
   - Да у него такие как ты в очередь пишутся. Да ещё с чековыми книжками и влиятельными патронами, имеющими возможность, при случае, по просьбе своей куколки помочь и милейшему Вествуду. Лара Арман - его пассия уже более года. Она стала девушкой Вествуда, как только вышла в десятку модных кинодив. Лара - всегда на виду, эффектна и далеко не дура, пробовала сделать имя в журналистике - в общем, такую подружку можно предъявить публике и позволить строить предположения насчет брачных планов.
   - Да, они действительно смотрятся великолепно. Я видела по телеку фильм об их поездке в Африку. Очень красиво... - замолчала погрустневшая Кристина.
   - А, этот ролик крутили в игре "Угадай адрес". Они вместе ведут телевикторину и постоянно делают вид, что непосредственно после съемок бросятся совокупляться. Такие томные, такие манящие взгляды - прямо акт в эфире. - Бэ-Бэ брезгливо поморщилась. - Только не сомневайся, девочка, дни Лары сочтены. Она никогда не будет его женой. Элмер Вествуд продаст себя задорого!
   И вот он все-таки вспомнил её, предложив эпизодическое участие в юбилее какого-то Стефано Антонелли. Возликовавшая Кристина аккуратно согласовала график с менеджером "Карата" и поторопилась доложить новость Бербере. Та сделала большие глаза - информация сильно удивила ее:
   - Антонелли? Наш "золотой теленок"? "Гигантское состояние и чистые руки" - поистине, ему место в национальном музее... Поздравляю, цыпленок. Не упусти случая - там будут табуны отменных жеребцов из хороших конюшен.
   - Может, мне попросить Элмера за тебя? Похоже, им нужны девушки для массовки.
   - Не смеши! - снисходительно промурлыкала Бэ-Бэ. - Моя монументальная фигура не для толпы. К тому же, я намереваюсь провести эти дни в любовном экстазе. Уединенное бунгало на Багамских островах... - Бербера томно закатила глаза, давая понять, что имеет свою богатую событиями жизнь, в которой работа для фирмы "Карат" - всего лишь пустяшный эпизод, каприз взбалмошной синьорины.
   Бэ-Бэ не скрывала свое превосходство, но Кристина была далека от зависти: ей предстояло целую неделю проработать бок о бок с Элмером! Подумать только - она будет видеть его каждый день! Уничижительная характеристика, данная Вествуду Берберой, не охладила пыл. Ну и что дурного, если такой мужчина мечтает разбогатеть? Чем он хуже этих вислозадых пузатиков - нефтяных магнатов и королей, ворочающих миллиардами?
   Ей искренне хотелось, чтобы случай помог Вествуду стать "золотым теленком". А она, - она посчитала бы щедрым подарком судьбы короткий флирт с ним. Пусть только посмотрит призывным взглядом и полюбит - так, мимолетно, - на день, на два. Она обратит эти крупицы в слитки высокопробного счастья, которыми сможет украшать свою память всю жизнь!
   Целая неделя на вилле Антонелли - в цветущем раю, населенном телевизионщиками, актерами журналистами - да это счастливый сон, который не может и присниться московской студентке!
   Кристина сразу поступила в распоряжение помощника постановщика, заведовавшего "садовыми эффектами". В окружении стайки молоденьких красоток сеньор Формато энергично ходил по угодьям Антонелли, выискивая живописные уголки. Уже были определены места, на которых состоится основное действие: площадь с фонтаном у входа во дворец послужит местом официальной встречи. Здесь, с высоты нарядного постамента, юбиляр проведет короткий митинг, приветствуя прибывших гостей торжественной речью. Во внутреннем дворике, окруженном колоннадой галереи, будут накрыты гигантские столы для банкета. Когда Кристина впервые увидела "зал" при полном освещении, то просто обмерла от восторга - огромную сцену феерического спектакля окружали резные каменные "кулисы", штабеля вьющихся роз и цветущих кустов. Центральное место за столом, поставленном буквой П, светилось в пересечении мягких, но мощных лучей. Старинное кресло, предназначенное для юбиляра, с высокой резной спинкой ярко алело пустующим пока бархатным сидением.
   "Девушек Форсато", как называли здесь массовку, поделили на две группы - нимф и наяд. Нимфы должны были недвижно возлежать на ветвях огромных деревьев, наядам же предстояло украсить своими тела близлежащие пруды.
   - Девочки мои, поймите, вас не должно быть ни видно, ни слышно. До тех пор, пока не загорятся бенгальские огни и не взлетят фейерверки, а пьяные гости не устремятся под сень листвы! Вот тогда-то они обнаружат, что парк оживает - от стволов в лунном свете отделяются тени, они кружат, манят, исчезают во тьме... - Форсато изобразил грациозный танец. - Этакий "Сон в летнюю ночь", придуманный Шекспиром и Элмером.
   - А сколь далеко мы позволим заходить гостям в их "сне", если он окажется эротическим? - раздался чей-то насмешливый голос.
   Форсато стал серьезным:
   - У меня есть жесткое указание шефа: никаких скандалов. Никаких эксцессов, способных выплыть в прессе. Среди приглашенных будут весьма влиятельные и заметные люди - мэр, конгрессмены, банкиры, аристократы. Блюсти их репутацию - ваша забота. Учтите, - за малейшее пятно на биографии наших почтенных гостей будете отвечать лично... Если, конечно, кого и трахнут втихаря - в полном уединении - не моя забота. Вествуд характеризовал мне каждую из вас как надежную и сообразительную исполнительницу... Так, с наядами несколько проще.
   Форсато повел девушек к пруду, живописно изгибавшемуся среди зарослей парка. На воде покачивались доставленные сюда с киностудии гигантские "листы кувшинок".
   - Вот на этих надувных матрасиках вам и предстоит живописно возлежать, прелестные синьорины. Листики имеют якорь и прикреплены бечевкой к столбам на берегу. Если потребуется выбраться - ни в коем случае не добираться вплавь! Тихонечко перебираете канатик, причаливаете в кусты.., и чтоб ни звука! В любой ситуации ведете себя как подлинные наяды! - командным тоном завершил инструкцию Форсато и добавил. - На репетиции уточним мои указания.
   Кристина во время инструктажа восхищенно улыбалась серьезному начальнику, - уж очень он напоминал знаменитого персонажа из старой кинокомедии "Карнавальная ночь".
   В фургончике с реквизитом девушки переоделись в предложенные костюмы. У Кристины оказались мини-трусики телесного цвета и гирлянда пластиковых лилий, должная опоясывать торс. Кроме того, имелась белая капроновая вуаль, в которую следовало драпироваться, сливаясь с вечерним туманом.
   Девушки оглядели друг друга и, прыская от смеха, выскочили во дворик показаться главному режиссеру. Форсато выстроил как на парад шеренгу полуобнаженных красоток, ожидая появления Элмера. Главный режиссер зрелища был чрезвычайно занят в эти дни, проносясь, как командир, среди своих готовящихся к бою войск. Ищущему взгляду Кристины удалось несколько раз поймать его высокую фигуру в узких вытертых джинсах и белой майке, превращавших сорокалетнего Вествуда в юношу. Во всяком случае, издали. Вблизи он выглядел уставшим, серьезным и властным.
   Внимательно окинув взглядом строй нимф и наяд, Элмер бросил несколько слов стоящей рядом с ним помощнице. Та живо черкнула что-то в блокноте, который постоянно таскала с собой. Вообще, эти две фигуры, - высокая юношеская Элмера и приземистая, полнозадая - его помощницы, Риты Тичелли, казались неразлучными.
   Элмер устало погрузил лицо в ладони и на минуту задумался. Затем, подняв глаза на девушек, улыбнулся:
   - Отлично, крошки. Целиком придерживайтесь инструкций сеньора Форсато. Постарайтесь не простудиться - вода сильно охлаждается ночью. Только, пожалуйста, обойдитесь без помощи горячительных напитков. Категорически запрещено употреблять спиртное во время работы. Ну, а после отбоя - я думаю, часа в 2-3 ночи, - вы полностью свободны. Надеюсь, мы расстанемся друзьями... Удачи!
   Он кивнул актрисам и поспешно удалился в сторону дворца. Навстречу ему летела высокая брюнетка с невероятным декольте и осиной талией, затянутой корсажем простенького деревенского платья. Смоляные кудри развивались на ветру, огромные глаза горели. Она подхватила Элмера под руку, бедром отстранив Риту, и что-то горячо ему зашептала на ухо. Кристина узнала в красотке Лару Арман, и ещё поняла, что Лара, несомненно, изображает Джину Лоллобриджиду. Такой, какой она запечатлелась в памяти зрителей незабываемого "Фанфана-Тюльпана".
   Кристина немного погрустнела и ей даже стало казаться, что взгляд Элмера, на секунду выделивший её в толпе статисток, был случайным. Но нет! Она одиноко стояла в своих гирляндах у фургончика, поджидая очереди переодеться, как кто-то коснулся её плеча. Элмер! Один, без Риты.
   - Привет, русская наяда! У вас это называется по-другому. Я читал. Если девушка утонула, она становится водяной девой. Ты очень подходишь для этой роли - длинные волосы, прозрачная кожа, - жаль, что весь вечер придется мокнуть в темноте. Извини! Зато деньги получишь хорошие. - Он опять улыбнулся чудесными светлыми глазами, окруженными лучиками мелких, веселых, соблазнительных морщинок. И взял из рук подоспевшей Риты бумажный стаканчик с дымящимся кофе.
   - Чао! - Кивнул он Кристине, и, шутливо подхватив одной рукой Риту за необъятную талию, направился к ожидавшим его пиротехникам.
   И вот наступил день "премьеры". С раннего утра все были на месте и по крайней мере половина женщин находилась на грани истерики. Время неумолимо двигалось к восьми часам, когда должен был начаться съезд гостей.
   - Святая дева Мария! Сколько неожиданных сюрпризов сулит сегодняшнее шоу! Только бы обойтись без судебных разбирательств, - подняв глаза к небу, бормотал Форсато. - Иной раз экспромт судьбы самому дорого обходится самому невиннейшему из смертных!
   Сердце Кристи колотилось в предвкушении подобного экспромта.И две ночи не мог уснуть перебиравший в уме всевозможные эксцессы на съемках Вествуд.
   Отец Элмера - американец, известный в молодости теннисист, стал спортивным комментатором и оставил жену - итальянскую эстрадную певичку. Когда Элмеру было 12 лет, Джулия вторично вышла замуж за преуспевающего промышленника, сумев дать пасынку достойное образование и обеспечив ему "старт". Карьеру на телевидении Элмер сделал сам. С 17 лет он вообще жил отдельно, регулярно посещая мать в праздничные дни с букетами цветов. Судьба многое дала Элмеру - обаяние, смекалку, особый многоплановый шарм, позволивший стать кумиром зрителей. Но деловой хватки у него не было. Как говорил Карлино - врожденная финансовая несостоятельность.
   - Слава богу, не половая, - мрачно шутил Элмер, не снизивший даже за рубежом сорокалетия интереса к прекрасному полу, а также не терявший надежды хорошенько разбогатеть.
   Общение с Антонелли пробудило в нем неожиданную зависть - казалось, Элмер впервые осознал, что такое настоящий размах и настоящие деньги!
   Это шоу обошлось юбиляру не дешевле, чем съемки какого-нибудь голливудского триллера. Но Стефано не скупился, не требовал отчета в затратах, легко выписывал счета. Непостижимо! Выходит, жмотство и скаредность не обязательный спутник богатства! Стефано транжирит легко, как богемный лоботряс, а зарабатывает не хуже, чем самый прижимистый из воротил. К тому же вдовеет уже десять лет, а никому из красоток не удалось прибрать столь лакомый кусочек к рукам. Дочка Стефано в 14-летнем возрасте разбилась в собственном спортивном самолете, а сын с рождения находился в клинике для безнадежных детей. Ошибка судьбы, случайность - родовая травма, - и единственный наследник огромного состояния, преемник большого семейного дела, пускает слюну в палате со звуконепроницаемыми стенами и мусолит сахарных зайчиков. Жестоко, порой, играет Фортуна...
   Поддавшись общему волнению, Кристина плохо соображала, что с ней происходит. Она старалась не упустить из виду сеньора Форсато, чтобы ровно в 19.45, погрузившись на резиновый плотик, отчалить от заросшего осокой берега.
   Русской наяде достался удаленный участок пруда, образующий маленькую заводь среди живописно склоненных ветвей серебристых ив. Закрепив канатик на берегу, ассистент Форсато - веселый парнишка лет восемнадцати, оттолкнул "ложе" Кристины от берега.
   Растянувшись на "листе", она сделал вид, что собирается вздремнуть. Но сна не было и близко. Кристине хотелось вертеться, говорить, встречать гостей, сновать среди букетов и лакеев, улыбаться знаменитостям, роскошным кавалерам, блистать и очаровывать всех подряд в свете прожекторов, вспышках блицев, стрекоте камер, волнующем шелесте комплиментов... Ах, как хотелось на бал спрятанной среди ночных кустов Золушке! Тем более, её принц был там - в самом центре невиданного веселья! Кристина прислушалась - башенные часы пробили восемь раз, из репродукторов полилась тихая музыка, над дворцом вспыхнуло сияние, - это включилось полное праздничное освещение.
   В парке было тихо. Ничто не выдавало присутствия замерших на деревьях нимф и дриад. Да и вряд ли они были в этой отдаленной части парка. Кристине казалось, что она совершенно одна, брошенная, забытая. Обидно, до слез обидно чувствовать свою ненужность, когда в каждой клеточке зудит желание нравиться, покорять, вызывать завистливые взгляды, полные любовного томления вздохи... Кристина опустила ладони в воду, коснулась белеющей в темноте лилии. Она оказалась настоящей, - прохладной, нежной, пахнущей болотом. Оборвав плотный стебель Кристина вплела цветок в распущенные волосы. Потом легла на спину, закинув за голову руки. Огни праздника словно раскинули над дворцом светящийся купол, но дальше, над лесом, небо казалось бархатисто-черным, и в этой черноте мерцали россыпи ярких звезд. Где-то рядом гремел фантастический праздник. Но не для Кристины, для других. Ей стало грустно и тяжело, как ни разу ещё не было в Риме. Отчетливо всплыл в памяти подмеченный сегодня эпизод: ослепительно-нарядный Элмер обнимает свою Лару. А та, заметив, что она в центре внимания, впивается в губы любовника долгим, интимным поцелуем. Похоже, Бербера ошибается - парочка скоро объявит о помолвке.
   Со стороны замка доносились звуки оркестра, знаменующие начало застолья. В животе заурчало от голода. Она видела сегодня серебристые рефрижераторы, из которых служащие доставали коробки со всяческой снедью, бутыли и бочки, ящики с винами. А потом деликатесы, превращенные руками многочисленных поваров в произведения искусства, стали появляться на столах. Такого Кристине ещё не приходилось видеть. Даже сюда, казалось долетали запахи жареной дичи, невероятных соусов и аппетитнейших пирожков...Чтобы не заплакать, она снова уставилась на звезды, стараясь понять, где же находится её, - путеводная. И выбрала самую яркую, красноватую, висящую прямо над головой. А потом из-за верхушек деревьев медленно стал выплывать зеркальный диск луны. Как завороженная, следила заплаканная наяда за торжественным явлением ночного светила и, наверно, задремала.
   Ее разбудил холод - от воды пахло сыростью, резина матраца леденила спину, по коже побежали мурашки. Оркестр играл вальс совсем рядом и звуки, доносящиеся из недосягаемого мира, казались особенно заманчивыми. Бал в самом разгаре, а она мерзнет в темной заводи, прелестная, соблазнительная, никому не нужная. Слезы хлынули градом. Она упивалась рыданиями, чувствуя, как оттаивает сердце и отступает обида.
   - Buonasera, signorina! Вы не простудились? - раздался с берега тихий мужской голос.
   Кристина замерла.
   - Вы спите, прелестная наяда? - мужчина выступил из-за дерева.
   В сумраке белела на груди рубашка и серебрился ореол вокруг головы.
   - Добрый вечер, - откликнулась она. - Прекрасный праздник, не правда ли?
   - Мне кажется, у вас стучат зубы и сильный насморк. - Мужчина присел и быстро нащупав канат, стал притягивать к берегу плотик.
   - Простите, сеньор, наяды принадлежат водной стихии, а не земле, попыталась остановить его Кристина в полном замешательстве. Она не представляла, как следует вести себя с незнакомцем, если он окажется излишне настойчив.
   - Ну выходите же, детка! Здесь совсем мелко. Вам не придется плыть, скомандовал мужчина, причалив "лист" к заросшему травой берегу. Кристина приподнялась, закутавшись в капроновую вуаль, и соскользнула в воду. Здесь и было-то всего по колено! Незнакомец протянул ей руку, помогая выбраться на сушу. В два прыжка Кристина оказалась рядом с ним на тропинке и, подняв глаза, ахнула. Она сразу узнала его, - в безупречном фраке, сияя белизной нарядной сорочки и серебром густой седой шевелюры стоял виновник торжества - сам Стефано Антонелли.
   - Ну зачем так пугаться, словно я приведение! Удрал с собственного юбилея. Шестьдесят лет - это не так уж весело. А празднество напоказ - и вовсе скучно. Ведь синьор Антонелли - это только повод. Повод позабавиться, позубоскалить, для кого-то - блеснуть, кому-то отомстить. Здесь у каждого свои игры, детка... Да вы дрожите!
   Стефано, не колеблясь, набросил на плечи мокрой наяды свой благоухающий чудесным парфюмом фрак. И придерживая её за руку, повел по тропинке в глубину парка.
   - Не бойтесь, мы не заблудимся. Это мое любимое место в саду. Здесь озеро делает петлю и мне всегда нравилось уединяться в зарослях. К тому же, отсюда ведет тайная тропинка к дому. Не к тому подъезду, перед которым сейчас танцуют, а секретному, личному! - он с улыбкой прижал палец к губам и в этот момент в небо взметнулась очередная порция фейерверков. На минуту сад осветился фантастическим трепетным светом. Кристина увидела, что глаза её спутника добрые и насмешливые, а он довольно заметил:
   - Кажется, и мне, наконец, повезло. Я заполучил прекраснейшую даму на этом празднике. Неплохой улов для неудачливого рыбака!
   - Я так много слышала о вас лестного, что теперь очень смущаюсь, призналась Кристина. - А когда я смущаюсь, то забываю итальянские слова.
   - Вы славянка, не правда ли? Или шведка?
   - Я русская. Меня пригласил сюда Элмер Вествуд. Вообще, я - сотрудница фирмы "Карат". Работаю моделью по контракту. А живу в Москве. Осталось ещё целых тридцать дней!
   - Вот видите - напрасно грустили, - скоро вернетесь к своему жениху, подбодрил её добрый сеньор и Кристина едва сдержалась, чтобы не оспаривать этот невинный тезис, страшно её бесивший. Что они все тут придумывают для неё некого московского "принца" - дачного кавалера или, может, бородатого Эдика? И зачем она понадобилась самому Антонелли?
   Никем не замеченные, они прошли по темной аллее к дому, и Стефано вдруг распахнул спрятавшуюся среди колонн дверь:
   - Не робейте. Вам действительно надо срочно согреться. Гвидо! обратился Антонелли к кому-то в темноте, - проводи синьорину в голубую спальню и напои горячим шоколадом. Пусть согреется и поспит.
   - Нет-нет! - испугалась Кристина. - Синьор Вествуд будет искать меня после завершения праздника! Я и так нарушила инструкции...
   - Стефано погладил её по голове. - Детка, поверьте, Элмеру совершенно не до вас... Но если вы так ответственны, я непременно предупрежу его, что вы остались ночевать у меня... Боже, как очарователен этот цветок в мокрых волосах! Гвидо, не правда ли, наша гостья похожа на русалку? Милая девочка, она может получить воспаление легких... Позаботься об этой наяде, мой друг. Мне необходимо проводить гостей.
   Стефано скрылся. В сопровождении величественного слуги, не менее нарядного, чем мэр, Кристи, все ещё во фраке хозяина дома, прибыла в спальню. От вида этой комнаты у неё закружилась голова - царское ложе под балдахином лазурного шелка, высокие дворцовые окна за воздушными, изысканно драпированными шторами, старинная мебель с позолоченной резьбой, картины и всюду - вазы с цветами!
   - Сеньора, пожалуйте в ванну, - Гвидо распахнул перед ней дверь и осторожно снял с плечей фрак. - Вы найдете там все необходимое. Я прикажу затопить камин и согреть молоко.
   С почтительным кивком слуга удалился, а Кристина первым делом кинулась к зеркалу. Ну и ну! Что за чучело! А её убеждали, что это - несмываемая косметика. Тушь от ресниц расплылась по щекам, помада размазана до ушей, а голубые тени, окружавшие глаза, отпечатались даже на лбу! И Антонелли ещё сделал ей комплимент! Он просто посмеялся над жалкой замерзшей девчонкой...
   Но что бы тогда все это значило? Кристина терялась в догадках почтеннейший сеньор привел её в спальню и заявил, что оставляет до утра. Это звучало совершенно определенно. Но почему среди фей этого ночного бала он выбрал её - девочку из массовки, дрожащую среди озера, со смехотворно размалеванным лицом?