Страница:
— Жизненная сила... — я хмыкнул. — Одна рыжая красотка, как сейчас помню, показала такую жизненную силу, сопротивляясь при аресте, что...
Я не успел договорить, потому что в глаза мне ударил луч света: ясно, вернулся сержант Полник. Его рапорт прозвучал так:
— Я обнаружил.
— Перестаньте слепить меня, сержант, иначе я вас стукну так, что одним покойником станет больше, — я прикрыл глаза рукой.
— Извините, лейтенант, — Полник выключил фонарик.
— Ну, и что вы обнаружили?
— Следы крови. Они тянулись к одному из вагончиков, — он чеканил каждое слово, как будто объявлял концертный номер.
— Чей это вагончик? — я потер глаза, чтобы вернуть им способность видеть.
— Не знаю, — отрапортовал сержант. — Это вон тот вагончик, — и он указал какой.
— Ладно, — вздохнул я. — Кто нашел тело убитого? Имя известно?
— Знаю, — обреченно ответил Полник и сглотнул слюну.
— Кто?
— Угадайте.
— Ну вы и зануда, Полник! Я вам что, гадалка? — и вдруг до меня дошло. — О, только не это!
— О ком вы подумали, лейтенант? Договаривайте, — Полник на этот раз сплюнул.
— Только не Мэвис Зейдлиц! — я произнес эти слова как заклинание. — Ну, кто обнаружил труп первым?
— Мне очень жаль, лейтенант...
Черт побери, мое заклинание не подействовало!
— Зейдлиц упала в обморок, когда увидела труп. Сейчас она в своем вагончике.
— Приводит себя в должный вид, — с тоской сказал я. — А мы копаем землю носами в поисках убийцы.
— Я свое дело закончил, — обвестил Мерфи. — Эл, аспирин вам не требуется? Могу дать.
— Лучше яду... Значит, вы, Мерфи, везете труп в морг. Вы, Полник, занимаетесь ножом. Надо доставить нож в лабораторию, пусть исследуют его на предмет отпечатков пальцев, и все такое. Затем, сержант, вам предстоит разговор с Мэвис Зейдлиц. Нужно установить следующее: почему мертвое тело обнаружила именно мисс Зейдлиц? Ясно?
— Вы приказываете мне, лейтенант? — Полник скукожился. — Ну конечно, если мне удастся вставить хоть словечко, я поговорю с мисс Зейдлиц.
— Зато, сержант, вы поймете, с какой замечательной женщиной свела вас судьба. Я имею в виду вашу жену.
Я направился в вагончик продюсера. Блисс был не один, а в компании мистера Эйварсена и его телохранителя. На Блисса было больно смотреть: не каждый день в группе такие потери: два актера, и каких! Если так пойдет и дальше, сериал будут смотреть только из-за его скандальной славы. Когда, разумеется, найдут актеров для съемки.
Я вывел продюсера на лужайку и указал на вагончик, к которому, если верить Полнику, тянулся кровавый след.
— Мистер Блисс, кто там живет?
— Дру Фенелк.
— Как вы думаете, сейчас он отдыхает?
— Думаю, что да, — Блисс говорил, задыхаясь, как будто страдал от аллергии. Впрочем, я заметил, что именно таким голосом разговаривают родственники на похоронах любимой бабушки.
— Он там, несомненно, — на лужайку вышел надменный Эйворсен. — Он заперт, а ключ от двери — у меня.
— Что это значит? — спросил я строго.
— А только то, что вы проигнорировали мои слова о подозрении Фенелка, — грубо ответил Эйворсен. — Я ведь днем предупреждал вас!
— Ну и что произошло с того времени?
Эйворсен сжато рассказал о совещании у Блисса, на котором разыгрались страсти вокруг роли главного героя. Основное внимание коротышка уделил Дру Фенелку.
— Я вынужден был выдворить его с совещания! — гордо сказал Эйворсен. — Точнее, это сделал Торо. Мы заперли Фенелка в вагончике.
— А мы его освободили, — буркнул Блисс.
— Вот как! — Эйворсен бросил на продюсера взгляд, полный презрения. — Теперь понятно, почему у нас появился второй труп! Вот что значит не принимать всерьез то, что я говорю!
— Так всегда происходит с гениями, — произнес я. — К ним прислушиваются, как правило, после их смерти.
Блисс откашлялся.
— Я должен объяснить кое-что, — сказал он. — После совещания меня задержал Джейсон Кемп, он хотел поговорить насчет работы... Вскоре мы услышали шум — истерика Дру перешла в какую-то вакханалию. Мы пошли к вагончику Дру, боясь, как бы чего не случилось. Я еще никогда не видел своего астролога в таком состоянии. Он барабанил в дверь, крушил мебель, бился о стены... Джейсон взял ключ у мистера Торо и освободил несчастного... Он сразу присмирел...
— Притворился! — безапелляционно заявил Эйворсен. — Он ловкач, этот ваш астролог. Шарлатан, который привык жить за чужой счет, и поэтому умеет притворяться. Шарлатан и параноик!
— Жать, что здесь нет радиопередатчика, мистер Эйворсен! — заметил я. — Вам бы уже внимали тысячи радиослушателей. Продолжайте, мистер Блисс.
— Фенелк стал жаловаться на то, что я его предал. Так ведь и произошло — его оскорбили, над ним насмехались, его вышвырнули и заперли! — Блисс печально улыбнулся. — Дру столько лет служил мне верой и правдой. Он имел право высказать мне все это. Больше всего его взбесило, что он заперт в собственном вагончике. Мы с Кемпом с трудом успокоили Дру. Я пообещал ему, что никто и никогда больше не станет его запирать. Тогда он немного успокоился и затих.
— Это хладнокровный расчет, — пожал плечами коротышка. — Звездочет разыграл тебя и Кемпа как простачков.
Он щелкнул пальцами, и Торо мгновенно подал ему сигару.
— Я хочу от вас услышать одно: вы и в смерти Паркера подозреваете Фенелка? — спросил я.
— Я уже говорил вам, лейтенант! — взвился Эйворсен. — Но если вы пропускаете мои слова мимо своих ушей!..
— Только не те слова, когда сообщаются конкретные факты и доказательства! У вас есть доказательства причастности мистера Фенелка к убийствам Беннинга и Паркера?
— Хм... Вы видели орудие преступления? Нож, которым вскрыли Паркера?
— Конечно.
— И вы видели, что украшает рукоятку ножа?
— Какой-то баран.
— Это один из знаков Зодиака, — снисходительно произнес Эйворсен. — Овен!
— Ну и что? — я не мог понять, куда он клонит.
— Фенелк верит во всю эту чепуху. Верит или притворяется, — впрочем, это не имеет значения. Но он блюдет все эти знаки... Овен — это его знак. Фенелк родился под знаком Овна. Я правильно говорю, Люсьен?
— Все так, — нехотя признал Блисс.
— Это не доказательство, — заперечил я. — Под знаком Овна родилось много людей... Да здесь, в лагере, мы найдем целую дюжину таких счастливчиков.
— Нож с эмблемой Овна принадлежит Фенелку! — победно рявкнул Эйворсен. — Люсьен, подтверди это.
— Когда-то Фенелк помог одному бизнесмену тем, что правильно предсказал изменение курса акций. Тот в благодарность подарил Дру этот нож, — промямлил Блисс. — Это известная история. Дру не раз рассказывал и показывал подарок. Я думаю, многие видели нож.
— Я хочу поговорить с Дру Фенелком, — мне уже начали надоедать эти телевизионщики и их дрязги. Особенно неприятен был Эйворсен.
— Я запер его снова, — самодовольно сказал коротышка. — Я сделал это после того, как нашли мертвого Паркера.
Эйворсен щелкнул пальцами, но на этот раз его ладонь получила не сигару, а ключ. Я поразился проницательности верзилы-телохранителя, умеющего угадывать желания своего хозяина.
— Помните, лейтенант, я говорил вам, что помогу найти убийцу.
— Сделайте одолжение — заткнитесь, — сказал я как можно более спокойно. — Если вы еще раз скажете, что помогаете мне, я лишу вас возможности не только говорить, но и передвигаться!
Торо выскочил вперед и рыкнул:
— Вы все поняли, лейтенант? — ухмыльнулся Эйворсен. — Я человек...
— ... с большими возможностями, — прервал я его. — Это я уже слышал. Но погоны на плечах у меня, а не у вас, мистер. И вопросы здесь задаю я. Кто подходил к трупу, кроме Мэвис Зейдлиц?
— Все мы, — ответил Блисс. — Паркер кричал, когда... Ну, я думаю, что прежде чем умереть, он кричал. Это был страшный вопль. Таких звуков я никогда не слышал. Вот мы и пошли посмотреть, кто так кричит.
— Вы тоже? — я повернулся к Эйворсену.
— Разумеется.
— Да! — в бешенстве выкрикнуло это коротконогое ничтожество. — И долго вы будете задавать свои дурацкие вопросы вместо того, чтобы допрашивать убийцу?!
— Сколько нужно, столько и буду задавать... А вам я приказал заткнуться. Как вы докажете, что были в вагончике? С вами находился кто-то?
Эйворсен дернулся всем телом:
— Торо.
— Вы подтверждаете его слова? — я задрал голову и посмотрел на человека-гору.
— Э... у...
— Он был со мной.
— Я хочу услышать это от самого мистера Торо. Членораздельно и внятно, — отрезал я.
— Вы хотите невозможного, — вздохнул коротышка. — Он не будет говорить.
— Еще посмотрим! Пусть выбирает: отвечать на мои вопросы или на вопросы шерифа. Мне придется отвезти его к нему.
— Вы не поняли, лейтенант. Мистер Торо ничего не сможет сказать даже самому господу Богу. У него нет языка.
Тишина на мгновение натянулась, как струна. Я почувствовал, как загорелись кончики моих ушей.
— Извините, — буркнул я.
— Ничего особенного, — развеселился Эйворсен. — Торо привык обходиться без трепотни. Ему ведь не было и двадцати, когда произошла эта история...
— Какая? — с любопытством поинтересовался Блисс.
— Мистер Торо был осведомителем и преуспел в этом деле. Он мог далеко пойти... Но каким-то образом человек, на которого он донес, узнал об этом милом поступке очень быстро и, прежде чем проститься со свободой, успел собрать своих людишек. Они поймали бедного Торо... — Эйворсен оглядел присутствующих, — и вырвали ему язык с корнем.
— У... а... о...
Верзила возбудился: он открыл широко рот и даже наклонился, чтобы показать нам пустую пасть — вместилище своего греха.
Я с отвращением отвернулся.
Я пошел к вагончику Фенелка, остальные потянулись следом. Ключ провернулся в замке без труда, и я открыл дверь. Блисс тотчас просунул в нее свою большую лохматую голову.
— Дру, — сказал он, — лейтенант Уиллер хочет задать тебе пару вопросов.
Фенелк сидел на кровати в позе мученика. Его классически правильные черты лица были искажены гримасой страдания. На меня он посмотрел без радости и даже без интереса.
— Задать мне... вопросы... И все? — голос Фенелка задрожал. — Он не будет меня бить? Пытать? А потом что? Опять запрет в этом аду?
Блисс с тревогой взглянул на меня и развел руками. Я вошел в вагончик и сел на стул. Блисс стоял рядом.
— У вас имеется нож, украшенный знаком Овна? — спросил я астролога. — Отвечайте.
— Да! Это моя любимая вещь. Я так был счастлив!.. Кому мог понадобиться этот нож, не понимаю, — Фенелк едва не заплакал.
— Объясните, что произошло.
— Нож кто-то украл сегодня ночью. Что происходит, лейтенант? — он повернул ко мне свое измученное лицо. — Что со мной? Или дело не во мне, а в каком-то массовом помешательстве? Звезды всегда и все мне объясняли, но то, что творится вокруг меня за эти последние сутки, не может объяснить ни одна моя карта!
— Я хочу послушать вас. Говорите спокойно. Итак, что было за эти сутки?
Мои слова подействовали на Фенелка, да еще как! Если бы я знал, что попаду в этот словесный водоворот, то не стал бы так опрометчиво предлагать полупомешанному астрологу облегчить свою душу. Я с тоской вспомнил Мэвис Зейдлиц. Женщине все же простительно говорить так много. Но у Фенелка отсутствовали отличительные женские признаки, кроме одного — болтливости.
Когда он остановился на каком-то слове, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, я быстро вклинился со своей репликой:
— Вы жестоко пострадали, мистер Фенелк, я понимаю. Но слышали ли вы, как кто-то кричал?
— Кричал? — Фенелк снова задрожал. — Неистово вопил! Эти крики будут преследовать меня и днем и ночью. Они были у самой моей двери.
— Вы в тот момент не были заперты и, наверное, встали и пошли посмотреть, кто так кричит.
Он затрясся еще больше.
— Нет, лейтенант! Я не вышел бы, даже если бы на улице кричала моя мать. Я трус! Да, как ни стыдно в этом признаваться. Я закрыл глаза, зажал уши и молил господа, чтобы он прибрал несчастного... Я не выходил из вагончика.
— Есть два необычных обстоятельства. Как вы можете объяснить, что кровавый след тянется от вашего вагончика к тому месту, где был обнаружен труп Мела Паркера? И как вы объясните, что в теле мертвеца торчал ваш нож, рукоятку которого украшает знак Овна?
— Объяснить?! — Фенелк снова начал дрожать. — Что я должен объяснять? Это вы должны мне объяснить, почему в жертву был выбран именно я! Я жертва заговора! Тот, кто ненавидит меня, хочет, чтобы я был представлен гнусным и подлым убийцей, — он со злостью посмотрел на продюсера. — Но самое тяжелое, лейтенант, когда предают друзья! Когда они бросают человека в самый тяжелый момент его жизни!
— Вы говорите о заговоре. Кто, по-вашему, его организовал?
— Эйворсен! — голос астролога едва не сорвался от отчаянного крика. — Он публично оскорбил меня! Его телохранитель расправился со мной и запер здесь, словно я — преступник или буйно помешанный. Эйворсен — мой злой гений.
— Но почему? Можете вы сказать? У вас есть какие-нибудь предположения?
— Это мучает меня, — Фенелк перешел на едва внятный шепот, — Я так мало знаю этого человека. Если бы я знал хотя бы дату его рождения, но Эйворсен утаивает эту важную информацию. Он — типичный шизофреник.
— Вы предсказали убийства... Одна из версий, не мной, кстати, выдвинутая, состоит в том, что вы могли каким-то образом подтолкнуть судьбу и... Ваши пророчества претворились в жизнь.
— Да, я предсказал опасность, беду и даже смерть, — Фенелк вытер взмокший лоб и, как мне показалось, слегка улыбнулся довольный. — Но я не называл ничьих имен, я даже не сказал, сколько людей умрет. Астрология не имеет ничего общего с роком, как думают некоторые невежественные люди. Мы можем указать на вероятность того или иного события, но это не значит, что событие непременно произойдет. А вы... Вы считаете, что я убил Беннинга и Паркера, чтобы подтвердить свои предсказания?! — теперь он действительно улыбнулся — улыбкой взрослого, потешающегося над забавами малышей. — Такую версию вам мог предложить только шизофреник.
Фенелк закрыл лицо руками и дал понять, что разговор окончен.
Мы с Блиссом переглянулись и покинули вагончик.
— Лейтенант, — окликнули меня голосом сержанта Полника. — Я здесь.
— Как вам, сержант, удалось так легко вырваться от мисс Зейдлиц? — удивился я.
— Она не захотела говорить со мной, — голос Полника дрожал на счастливой ноте. — Сказала, что доверится только лейтенанту, потому как доверяется только симпатичным холостякам и никому больше.
Блисс усмехнулся:
— Да, наша Мэвис такова... Я могу идти к себе, лейтенант?
— Идите. С Мэвис я постараюсь справиться один, — сказал я без особой уверенности. — Кстати, а где были вы, когда услышали крик Паркера?
— У себя в вагончике.
— Один?
— Разумеется.
— У вас нет алиби, старина, — в задумчивости я прикусил губу. — Подумайте... Может, какая-нибудь красотка подтвердит, что охраняла ваш сон?
— Нет, — Блисс покачал головой. — Я был один.
— Ладно. Я еще поговорю с вами, а сейчас можете отдохнуть пару часиков.
— О'кей.
Он ушел.
Я прикурил и сердито посмотрел на сержанта.
— Благодарю за рвение! Вы постарались сделать все, чтобы Мэвис Зейдлиц допрашивал именно я.
— Она сама... Я ни при чем... Лейтенант, это правда, — Полник растерялся перед моим напором.
— Вот за этой дверью сидит человек, — я указал на вагончик Фенелка. — Мы не знаем точно, кто он — убийца, сумасшедший или обыкновенный честный малый. Вы, сержант, должны проследить, чтобы он, во-первых, не исчез и, во-вторых, оставался в вагончике. Задача ясна?
— Будьте спокойны, лейтенант, это мне по силам, — воспрял Полник.
— Надеюсь! Иначе в морге появится еще один труп. Одного знакомого мне сержанта.
Глава 8
Я не успел договорить, потому что в глаза мне ударил луч света: ясно, вернулся сержант Полник. Его рапорт прозвучал так:
— Я обнаружил.
— Перестаньте слепить меня, сержант, иначе я вас стукну так, что одним покойником станет больше, — я прикрыл глаза рукой.
— Извините, лейтенант, — Полник выключил фонарик.
— Ну, и что вы обнаружили?
— Следы крови. Они тянулись к одному из вагончиков, — он чеканил каждое слово, как будто объявлял концертный номер.
— Чей это вагончик? — я потер глаза, чтобы вернуть им способность видеть.
— Не знаю, — отрапортовал сержант. — Это вон тот вагончик, — и он указал какой.
— Ладно, — вздохнул я. — Кто нашел тело убитого? Имя известно?
— Знаю, — обреченно ответил Полник и сглотнул слюну.
— Кто?
— Угадайте.
— Ну вы и зануда, Полник! Я вам что, гадалка? — и вдруг до меня дошло. — О, только не это!
— О ком вы подумали, лейтенант? Договаривайте, — Полник на этот раз сплюнул.
— Только не Мэвис Зейдлиц! — я произнес эти слова как заклинание. — Ну, кто обнаружил труп первым?
— Мне очень жаль, лейтенант...
Черт побери, мое заклинание не подействовало!
— Зейдлиц упала в обморок, когда увидела труп. Сейчас она в своем вагончике.
— Приводит себя в должный вид, — с тоской сказал я. — А мы копаем землю носами в поисках убийцы.
— Я свое дело закончил, — обвестил Мерфи. — Эл, аспирин вам не требуется? Могу дать.
— Лучше яду... Значит, вы, Мерфи, везете труп в морг. Вы, Полник, занимаетесь ножом. Надо доставить нож в лабораторию, пусть исследуют его на предмет отпечатков пальцев, и все такое. Затем, сержант, вам предстоит разговор с Мэвис Зейдлиц. Нужно установить следующее: почему мертвое тело обнаружила именно мисс Зейдлиц? Ясно?
— Вы приказываете мне, лейтенант? — Полник скукожился. — Ну конечно, если мне удастся вставить хоть словечко, я поговорю с мисс Зейдлиц.
— Зато, сержант, вы поймете, с какой замечательной женщиной свела вас судьба. Я имею в виду вашу жену.
Я направился в вагончик продюсера. Блисс был не один, а в компании мистера Эйварсена и его телохранителя. На Блисса было больно смотреть: не каждый день в группе такие потери: два актера, и каких! Если так пойдет и дальше, сериал будут смотреть только из-за его скандальной славы. Когда, разумеется, найдут актеров для съемки.
Я вывел продюсера на лужайку и указал на вагончик, к которому, если верить Полнику, тянулся кровавый след.
— Мистер Блисс, кто там живет?
— Дру Фенелк.
— Как вы думаете, сейчас он отдыхает?
— Думаю, что да, — Блисс говорил, задыхаясь, как будто страдал от аллергии. Впрочем, я заметил, что именно таким голосом разговаривают родственники на похоронах любимой бабушки.
— Он там, несомненно, — на лужайку вышел надменный Эйворсен. — Он заперт, а ключ от двери — у меня.
— Что это значит? — спросил я строго.
— А только то, что вы проигнорировали мои слова о подозрении Фенелка, — грубо ответил Эйворсен. — Я ведь днем предупреждал вас!
— Ну и что произошло с того времени?
Эйворсен сжато рассказал о совещании у Блисса, на котором разыгрались страсти вокруг роли главного героя. Основное внимание коротышка уделил Дру Фенелку.
— Я вынужден был выдворить его с совещания! — гордо сказал Эйворсен. — Точнее, это сделал Торо. Мы заперли Фенелка в вагончике.
— А мы его освободили, — буркнул Блисс.
— Вот как! — Эйворсен бросил на продюсера взгляд, полный презрения. — Теперь понятно, почему у нас появился второй труп! Вот что значит не принимать всерьез то, что я говорю!
— Так всегда происходит с гениями, — произнес я. — К ним прислушиваются, как правило, после их смерти.
Блисс откашлялся.
— Я должен объяснить кое-что, — сказал он. — После совещания меня задержал Джейсон Кемп, он хотел поговорить насчет работы... Вскоре мы услышали шум — истерика Дру перешла в какую-то вакханалию. Мы пошли к вагончику Дру, боясь, как бы чего не случилось. Я еще никогда не видел своего астролога в таком состоянии. Он барабанил в дверь, крушил мебель, бился о стены... Джейсон взял ключ у мистера Торо и освободил несчастного... Он сразу присмирел...
— Притворился! — безапелляционно заявил Эйворсен. — Он ловкач, этот ваш астролог. Шарлатан, который привык жить за чужой счет, и поэтому умеет притворяться. Шарлатан и параноик!
— Жать, что здесь нет радиопередатчика, мистер Эйворсен! — заметил я. — Вам бы уже внимали тысячи радиослушателей. Продолжайте, мистер Блисс.
— Фенелк стал жаловаться на то, что я его предал. Так ведь и произошло — его оскорбили, над ним насмехались, его вышвырнули и заперли! — Блисс печально улыбнулся. — Дру столько лет служил мне верой и правдой. Он имел право высказать мне все это. Больше всего его взбесило, что он заперт в собственном вагончике. Мы с Кемпом с трудом успокоили Дру. Я пообещал ему, что никто и никогда больше не станет его запирать. Тогда он немного успокоился и затих.
— Это хладнокровный расчет, — пожал плечами коротышка. — Звездочет разыграл тебя и Кемпа как простачков.
Он щелкнул пальцами, и Торо мгновенно подал ему сигару.
— Я хочу от вас услышать одно: вы и в смерти Паркера подозреваете Фенелка? — спросил я.
— Я уже говорил вам, лейтенант! — взвился Эйворсен. — Но если вы пропускаете мои слова мимо своих ушей!..
— Только не те слова, когда сообщаются конкретные факты и доказательства! У вас есть доказательства причастности мистера Фенелка к убийствам Беннинга и Паркера?
— Хм... Вы видели орудие преступления? Нож, которым вскрыли Паркера?
— Конечно.
— И вы видели, что украшает рукоятку ножа?
— Какой-то баран.
— Это один из знаков Зодиака, — снисходительно произнес Эйворсен. — Овен!
— Ну и что? — я не мог понять, куда он клонит.
— Фенелк верит во всю эту чепуху. Верит или притворяется, — впрочем, это не имеет значения. Но он блюдет все эти знаки... Овен — это его знак. Фенелк родился под знаком Овна. Я правильно говорю, Люсьен?
— Все так, — нехотя признал Блисс.
— Это не доказательство, — заперечил я. — Под знаком Овна родилось много людей... Да здесь, в лагере, мы найдем целую дюжину таких счастливчиков.
— Нож с эмблемой Овна принадлежит Фенелку! — победно рявкнул Эйворсен. — Люсьен, подтверди это.
— Когда-то Фенелк помог одному бизнесмену тем, что правильно предсказал изменение курса акций. Тот в благодарность подарил Дру этот нож, — промямлил Блисс. — Это известная история. Дру не раз рассказывал и показывал подарок. Я думаю, многие видели нож.
— Я хочу поговорить с Дру Фенелком, — мне уже начали надоедать эти телевизионщики и их дрязги. Особенно неприятен был Эйворсен.
— Я запер его снова, — самодовольно сказал коротышка. — Я сделал это после того, как нашли мертвого Паркера.
Эйворсен щелкнул пальцами, но на этот раз его ладонь получила не сигару, а ключ. Я поразился проницательности верзилы-телохранителя, умеющего угадывать желания своего хозяина.
— Помните, лейтенант, я говорил вам, что помогу найти убийцу.
— Сделайте одолжение — заткнитесь, — сказал я как можно более спокойно. — Если вы еще раз скажете, что помогаете мне, я лишу вас возможности не только говорить, но и передвигаться!
Торо выскочил вперед и рыкнул:
— Вы все поняли, лейтенант? — ухмыльнулся Эйворсен. — Я человек...
— ... с большими возможностями, — прервал я его. — Это я уже слышал. Но погоны на плечах у меня, а не у вас, мистер. И вопросы здесь задаю я. Кто подходил к трупу, кроме Мэвис Зейдлиц?
— Все мы, — ответил Блисс. — Паркер кричал, когда... Ну, я думаю, что прежде чем умереть, он кричал. Это был страшный вопль. Таких звуков я никогда не слышал. Вот мы и пошли посмотреть, кто так кричит.
— Вы тоже? — я повернулся к Эйворсену.
— Разумеется.
— Да! — в бешенстве выкрикнуло это коротконогое ничтожество. — И долго вы будете задавать свои дурацкие вопросы вместо того, чтобы допрашивать убийцу?!
— Сколько нужно, столько и буду задавать... А вам я приказал заткнуться. Как вы докажете, что были в вагончике? С вами находился кто-то?
Эйворсен дернулся всем телом:
— Торо.
— Вы подтверждаете его слова? — я задрал голову и посмотрел на человека-гору.
— Э... у...
— Он был со мной.
— Я хочу услышать это от самого мистера Торо. Членораздельно и внятно, — отрезал я.
— Вы хотите невозможного, — вздохнул коротышка. — Он не будет говорить.
— Еще посмотрим! Пусть выбирает: отвечать на мои вопросы или на вопросы шерифа. Мне придется отвезти его к нему.
— Вы не поняли, лейтенант. Мистер Торо ничего не сможет сказать даже самому господу Богу. У него нет языка.
Тишина на мгновение натянулась, как струна. Я почувствовал, как загорелись кончики моих ушей.
— Извините, — буркнул я.
— Ничего особенного, — развеселился Эйворсен. — Торо привык обходиться без трепотни. Ему ведь не было и двадцати, когда произошла эта история...
— Какая? — с любопытством поинтересовался Блисс.
— Мистер Торо был осведомителем и преуспел в этом деле. Он мог далеко пойти... Но каким-то образом человек, на которого он донес, узнал об этом милом поступке очень быстро и, прежде чем проститься со свободой, успел собрать своих людишек. Они поймали бедного Торо... — Эйворсен оглядел присутствующих, — и вырвали ему язык с корнем.
— У... а... о...
Верзила возбудился: он открыл широко рот и даже наклонился, чтобы показать нам пустую пасть — вместилище своего греха.
Я с отвращением отвернулся.
Я пошел к вагончику Фенелка, остальные потянулись следом. Ключ провернулся в замке без труда, и я открыл дверь. Блисс тотчас просунул в нее свою большую лохматую голову.
— Дру, — сказал он, — лейтенант Уиллер хочет задать тебе пару вопросов.
Фенелк сидел на кровати в позе мученика. Его классически правильные черты лица были искажены гримасой страдания. На меня он посмотрел без радости и даже без интереса.
— Задать мне... вопросы... И все? — голос Фенелка задрожал. — Он не будет меня бить? Пытать? А потом что? Опять запрет в этом аду?
Блисс с тревогой взглянул на меня и развел руками. Я вошел в вагончик и сел на стул. Блисс стоял рядом.
— У вас имеется нож, украшенный знаком Овна? — спросил я астролога. — Отвечайте.
— Да! Это моя любимая вещь. Я так был счастлив!.. Кому мог понадобиться этот нож, не понимаю, — Фенелк едва не заплакал.
— Объясните, что произошло.
— Нож кто-то украл сегодня ночью. Что происходит, лейтенант? — он повернул ко мне свое измученное лицо. — Что со мной? Или дело не во мне, а в каком-то массовом помешательстве? Звезды всегда и все мне объясняли, но то, что творится вокруг меня за эти последние сутки, не может объяснить ни одна моя карта!
— Я хочу послушать вас. Говорите спокойно. Итак, что было за эти сутки?
Мои слова подействовали на Фенелка, да еще как! Если бы я знал, что попаду в этот словесный водоворот, то не стал бы так опрометчиво предлагать полупомешанному астрологу облегчить свою душу. Я с тоской вспомнил Мэвис Зейдлиц. Женщине все же простительно говорить так много. Но у Фенелка отсутствовали отличительные женские признаки, кроме одного — болтливости.
Когда он остановился на каком-то слове, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, я быстро вклинился со своей репликой:
— Вы жестоко пострадали, мистер Фенелк, я понимаю. Но слышали ли вы, как кто-то кричал?
— Кричал? — Фенелк снова задрожал. — Неистово вопил! Эти крики будут преследовать меня и днем и ночью. Они были у самой моей двери.
— Вы в тот момент не были заперты и, наверное, встали и пошли посмотреть, кто так кричит.
Он затрясся еще больше.
— Нет, лейтенант! Я не вышел бы, даже если бы на улице кричала моя мать. Я трус! Да, как ни стыдно в этом признаваться. Я закрыл глаза, зажал уши и молил господа, чтобы он прибрал несчастного... Я не выходил из вагончика.
— Есть два необычных обстоятельства. Как вы можете объяснить, что кровавый след тянется от вашего вагончика к тому месту, где был обнаружен труп Мела Паркера? И как вы объясните, что в теле мертвеца торчал ваш нож, рукоятку которого украшает знак Овна?
— Объяснить?! — Фенелк снова начал дрожать. — Что я должен объяснять? Это вы должны мне объяснить, почему в жертву был выбран именно я! Я жертва заговора! Тот, кто ненавидит меня, хочет, чтобы я был представлен гнусным и подлым убийцей, — он со злостью посмотрел на продюсера. — Но самое тяжелое, лейтенант, когда предают друзья! Когда они бросают человека в самый тяжелый момент его жизни!
— Вы говорите о заговоре. Кто, по-вашему, его организовал?
— Эйворсен! — голос астролога едва не сорвался от отчаянного крика. — Он публично оскорбил меня! Его телохранитель расправился со мной и запер здесь, словно я — преступник или буйно помешанный. Эйворсен — мой злой гений.
— Но почему? Можете вы сказать? У вас есть какие-нибудь предположения?
— Это мучает меня, — Фенелк перешел на едва внятный шепот, — Я так мало знаю этого человека. Если бы я знал хотя бы дату его рождения, но Эйворсен утаивает эту важную информацию. Он — типичный шизофреник.
— Вы предсказали убийства... Одна из версий, не мной, кстати, выдвинутая, состоит в том, что вы могли каким-то образом подтолкнуть судьбу и... Ваши пророчества претворились в жизнь.
— Да, я предсказал опасность, беду и даже смерть, — Фенелк вытер взмокший лоб и, как мне показалось, слегка улыбнулся довольный. — Но я не называл ничьих имен, я даже не сказал, сколько людей умрет. Астрология не имеет ничего общего с роком, как думают некоторые невежественные люди. Мы можем указать на вероятность того или иного события, но это не значит, что событие непременно произойдет. А вы... Вы считаете, что я убил Беннинга и Паркера, чтобы подтвердить свои предсказания?! — теперь он действительно улыбнулся — улыбкой взрослого, потешающегося над забавами малышей. — Такую версию вам мог предложить только шизофреник.
Фенелк закрыл лицо руками и дал понять, что разговор окончен.
Мы с Блиссом переглянулись и покинули вагончик.
— Лейтенант, — окликнули меня голосом сержанта Полника. — Я здесь.
— Как вам, сержант, удалось так легко вырваться от мисс Зейдлиц? — удивился я.
— Она не захотела говорить со мной, — голос Полника дрожал на счастливой ноте. — Сказала, что доверится только лейтенанту, потому как доверяется только симпатичным холостякам и никому больше.
Блисс усмехнулся:
— Да, наша Мэвис такова... Я могу идти к себе, лейтенант?
— Идите. С Мэвис я постараюсь справиться один, — сказал я без особой уверенности. — Кстати, а где были вы, когда услышали крик Паркера?
— У себя в вагончике.
— Один?
— Разумеется.
— У вас нет алиби, старина, — в задумчивости я прикусил губу. — Подумайте... Может, какая-нибудь красотка подтвердит, что охраняла ваш сон?
— Нет, — Блисс покачал головой. — Я был один.
— Ладно. Я еще поговорю с вами, а сейчас можете отдохнуть пару часиков.
— О'кей.
Он ушел.
Я прикурил и сердито посмотрел на сержанта.
— Благодарю за рвение! Вы постарались сделать все, чтобы Мэвис Зейдлиц допрашивал именно я.
— Она сама... Я ни при чем... Лейтенант, это правда, — Полник растерялся перед моим напором.
— Вот за этой дверью сидит человек, — я указал на вагончик Фенелка. — Мы не знаем точно, кто он — убийца, сумасшедший или обыкновенный честный малый. Вы, сержант, должны проследить, чтобы он, во-первых, не исчез и, во-вторых, оставался в вагончике. Задача ясна?
— Будьте спокойны, лейтенант, это мне по силам, — воспрял Полник.
— Надеюсь! Иначе в морге появится еще один труп. Одного знакомого мне сержанта.
Глава 8
На мой стук в дверь никто не ответил. Я счел, что могу войти без приглашения.
— Двадцать восемь!
Голос, произнесший эту цифру, несомненно, принадлежал блондинке, которая занималась в столь ранний час гимнастикой и слегка запыхалась. Я глянул на пол — девушка лежала у моих ног на спине, вытянув прямые ноги и вскинув их к потолку. Голубые штанишки с кружевами и голубая ночная рубашка плюс более чем рискованная поза, — все это приоткрывало такие пикантные подробности, что любой мужчина на моем месте засветился бы от счастья, как фонарь на столбе.
— Двадцать девять!
Она легко подтянула сначала одну ногу к груди, потом другую и подвигала ногами несколько раз.
— Мисс Зейдлиц! — громко сказал я.
— Тридцать!
Ноги проделали еще несколько манипуляций: правая согнулась в колене и зашла за левую. Наконец мисс оставила ноги в покое и села.
— Почему это вы, мисс... — начал я.
— Нет, это я скажу: почему вы зовете меня «мисс Зейдлиц»? — перебила она. — Я — Мэвис.
— Что это вы, мисс...
— Если хотите официально, то напрасно стараетесь: вы на дубину-лейтенанта не тянете. Вы совсем не такой! — торжествующе объявила блондинка.
И я сдался.
— Что за игры на полу, Мэвис? — спросил я невинным тоном.
— Я забочусь о своих бедрах и не даю им располнеть, — с готовностью объяснила она. — Что может быть противнее, чем жир на бедрах?! Или я не права, лейтенант? Впрочем, если я для тебя Мэвис, то почему я должна обращаться к тебе так официально?
— Ты права, — вздохнул я. — Зови меня Элом. Что касается бедер, здесь все о'кей, — и я согнул пальцы колечком.
Мэвис села на кровать и, забросив руки за голову, откинулась на подушки. Ее ночная рубашка обрисовала такие убедительные формы, что у меня зачесалось в носу.
— Садись, Эл, — пропела она.
Я робко пристроился с краю. Я никогда не боялся женщин, но от этой можно было ожидать чего угодно.
Мэвис провела пальчиком по моему подбородку и едва заметно коснулась губ. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул.
— Да... — она мечтательно подняла глаза к потолку. — Мы могли бы отлично с тобой поладить, Эл. Но у меня уже наметился здесь роман.
— Какие потрясающие мысли приходят в твою голову! — почему-то рассердился я. — А что у меня в голове? Два нераскрытых убийства!
Мэвис взглянула на меня с уважением:
— Даже оставшись с девушкой наедине, ты думаешь о работе. Похвально, Эл! Терпеть не могу мужчин, у которых на уме только одно — как залезть даме под юбку. Но я не люблю и таких, которые о сексе и вовсе не помышляют. Те и другие — ненормальные, — она помолчала и посмотрела на меня с хитрецой. — Ну, как я тебя проверила? Мне надо было понять, что ты за фрукт. Я решила, что тест с ночной рубашкой и штанишками с кружавчиками вполне подойдет в этом случае. Если ты с порога начнешь приставать ко мне, — катись подальше. А если нет, — продолжим знакомство. В конце концов, я девушка практичная и должна думать о будущем. Вдруг мой наметившийся здесь роман кончится, едва начавшись. Что тогда?
Ее искренность и откровенность обескураживали. Но я усмотрел в поведении Мэвис оскорбление своего мужского достоинства.
— Так вот что означала эта гимнастика! Спасибо! Буду жить надеждами. Но сейчас я задам проверку: как тебе удалось обнаружить труп Паркера?
Мэвис поскучнела:
— Несчастный Мел... Ужасная смерть...
— Ты первая наткнулась на него. Почему?
— Я была в вагончике Пегги Беннинг и успокаивала ее. Мы обе услышали крик, я выбежала и увидела, что ко мне бредет старик. Он горбился, шаркал ногами... Я испугалась... А тут еще эта луна, и я...
— Онемела!
— Ты же слышишь, что нет. Старик упал, я бросилась к нему, терзаемая муками совести. А потом... Я увидела, что это Мел Паркер и из живота у него торчит нож. Бр-р!
По божественному телу Мэвис пробежала легкая судорога.
— А что ты делала в вагончике Беннингов?
— Я принесла Пегги из вагончика Джейсона Кемпа.
— Принесла?! — недоверчиво переспросил я. — А что у Пегги с ногами? Она тоже делала гимнастику и растянула сухожилия?
— Ноги ее в порядке, — Мэвис улыбнулась, — но после того, как я наподдала ей как следует... Ну, может, я чуточку перестаралась... Она упала и не двигалась. Пришлось нести.
— Вы сражались, как две амазонки?
— Это громко сказано, — на лицо Мэвис набежала тень. — Пегги была не в себе, мне пришлось ударить ее, чтобы прекратить истерику.
— Она оплакивала своего мужа? — предположил я.
— Это послужило отправной точкой.
— А конечной?
— Больше всего Пегги расстроило то, что ей не удалось убить Джейсона, — буднично сказала Мэвис.
Если бы не веки, которые держали мои глаза в рамках приличия, я, наверное, увидел бы то, что происходит у меня за спиной. Короче, глаза мои расширились. Ничего себе! «Убить Джейсона»! Третий труп... Я закурил.
Мэвис понесло: она со всеми подробностями описала мне все, что происходило на совещании у Блисса, рассказала про Эмбер, Джейсона, Пегги, попутно порассуждала о том, какой правильный выбор сделал Блисс относительно Кемпа и какой свинья Эйворсен, заставивший Блисса изменить решение.
— Значит, и ты, и Пегги можете подтвердить алиби друг друга, — сделал я вывод, освободившись из-под словесной лавы. — Но есть ли алиби у Джейсона Кемпа? Ты ведь оставила его одного...
Мэвис глянула на меня без былого дружелюбия и надулась.
— Лейтенант Уиллер, это нехорошо — в каждом предполагать убийцу!
— Тем не менее у Джейсона был повод и была возможность убить Паркера, — жестко ответил я. — Но, говоря по правде, такими же возможностями обладали и другие люди, из тех, что находятся здесь.
— Джейсон — убийца? Фи! — она фыркнула. — Джейсон мужественный и благородный человек.
— Особенно в постели, — нахамил я.
Мэвис зарделась.
— До чего же работа в полиции уродует людей! У них вместо мозгов появляется картотека преступлений и прочих гнусностей.
— Погоди, Мэвис, но ты сама сказала, что Блисс утвердил на главную роль вместо Беннинга Кемпа, а Эйворсен уничтожил все планы Кемпа, заставив Блисса взять Паркера. После такого удара Джейсон мог не то что Паркера — даже Эйворсена и его гориллу Торо пырнуть ножом!
— Джейсон действительно страшно расстроился, — нехотя признала Мэвис.
— Жаль, что никто не пригласил на это совещание меня, — с досадой сказал я. — Там наверняка произошло нечто важное.
— Если ты считаешь, что я недостаточно полно рассказала тебе про скандал у Блисса, можешь сам почитать.
— Что? Совещание освещалось в прессе?
— Я записала все слово в слово. По просьбе Блисса я взяла на совещание блокнот и карандаш и вела протокол, или как это называется, — Мэвис в этот момент напомнила мне прилежную школьницу. — Конечно, если бы у продюсера был под рукой целый штат стенографисток, услуги мисс Зейдлиц не понадобились бы. Но Блиссу хватило одного моего интеллекта.
— Значит, ты сидела и вела протокол? — я все еще не верил в удачу.
— Блисс не сказал мне, как и в какой форме это делается. Поэтому я писала все, что болтали эти люди.
— Стенографическими значками?
— Знаешь, я пробовала когда-то писать этими закорючками, пока не открыла, что писать словами гораздо удобнее, — Мэвис потупила глаза. — Это моя собственная методика — стенографировать словами.
Она изящным и одновременно сильным движением поднялась с кровати, продемонстрировав, насколько гимнастика укрепила ее бедра. Подошла к туалетному столику и достала блокнот. Бросила его мне.
— Мистеру Блиссу уже не нужны эти записи, так что пользуйся на здоровье!
— Спасибо, Мэвис. Это по-дружески! — я от всей души был благодарен ей.
— Но помни, Эл: если ты начнешь копать под Джейсона, я тебе этого не прощу! Ты не дождешься от меня никаких дружеских жестов. Я даже не буду с тобой разговаривать!
— Мэвис! Если бы ты знала, какую угрозу представляет для меня твой обет молчания!
И я едва не расхохотался.
— Вы уже знаете, лейтенант, что я вообразила, будто Кемп умышленно убил мужа и чуть не убила Кемпа сама? — сказала она бесцветным голосом.
— Да, я слышал об этом. Но откуда у вас револьвер?
— Он всегда был. Ли получил его в подарок от поклонников из какого-то клуба и таскал с собой на съемки.
— Где револьвер сейчас?
Пегги пожала плечами:
— Наверное, остался в вагончике Джейсона. Я выронила его, когда Мэвис дернула меня за ноги... Меня будут судить, лейтенант?
— Если Джейсон и Мэвис не выдвинут против вас обвинения, вас не будут привлекать к ответственности. Успокойтесь, никто не пострадал от ваших действий.
— Я пострадала, — Пегги потрогала свое лицо. — У Мэвис тяжелая рука. Спасибо, лейтенант, за то, что успокаиваете меня.
— Давайте поговорим о вчерашнем вечере. Почему вы решили, что мистера Беннинга убил Джейсон Кемп?
— Я так решила... Это сумасшествие, я знаю, но чем больше я думала о смерти Ли, тем больше уверяла себя, что Джейсон завидовал ему. Ли был в зените славы и успеха, а Джейсон последние три года совсем не снимался. Джейсон к тому же был когда-то мужем Эмбер Лейси. Личная жизнь Кемпа не удалась — их брак с Эмбер продолжался недолго. Эмбер терпеть не могла Кемпа, липла к моему мужу...
— Двадцать восемь!
Голос, произнесший эту цифру, несомненно, принадлежал блондинке, которая занималась в столь ранний час гимнастикой и слегка запыхалась. Я глянул на пол — девушка лежала у моих ног на спине, вытянув прямые ноги и вскинув их к потолку. Голубые штанишки с кружевами и голубая ночная рубашка плюс более чем рискованная поза, — все это приоткрывало такие пикантные подробности, что любой мужчина на моем месте засветился бы от счастья, как фонарь на столбе.
— Двадцать девять!
Она легко подтянула сначала одну ногу к груди, потом другую и подвигала ногами несколько раз.
— Мисс Зейдлиц! — громко сказал я.
— Тридцать!
Ноги проделали еще несколько манипуляций: правая согнулась в колене и зашла за левую. Наконец мисс оставила ноги в покое и села.
— Почему это вы, мисс... — начал я.
— Нет, это я скажу: почему вы зовете меня «мисс Зейдлиц»? — перебила она. — Я — Мэвис.
— Что это вы, мисс...
— Если хотите официально, то напрасно стараетесь: вы на дубину-лейтенанта не тянете. Вы совсем не такой! — торжествующе объявила блондинка.
И я сдался.
— Что за игры на полу, Мэвис? — спросил я невинным тоном.
— Я забочусь о своих бедрах и не даю им располнеть, — с готовностью объяснила она. — Что может быть противнее, чем жир на бедрах?! Или я не права, лейтенант? Впрочем, если я для тебя Мэвис, то почему я должна обращаться к тебе так официально?
— Ты права, — вздохнул я. — Зови меня Элом. Что касается бедер, здесь все о'кей, — и я согнул пальцы колечком.
Мэвис села на кровать и, забросив руки за голову, откинулась на подушки. Ее ночная рубашка обрисовала такие убедительные формы, что у меня зачесалось в носу.
— Садись, Эл, — пропела она.
Я робко пристроился с краю. Я никогда не боялся женщин, но от этой можно было ожидать чего угодно.
Мэвис провела пальчиком по моему подбородку и едва заметно коснулась губ. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул.
— Да... — она мечтательно подняла глаза к потолку. — Мы могли бы отлично с тобой поладить, Эл. Но у меня уже наметился здесь роман.
— Какие потрясающие мысли приходят в твою голову! — почему-то рассердился я. — А что у меня в голове? Два нераскрытых убийства!
Мэвис взглянула на меня с уважением:
— Даже оставшись с девушкой наедине, ты думаешь о работе. Похвально, Эл! Терпеть не могу мужчин, у которых на уме только одно — как залезть даме под юбку. Но я не люблю и таких, которые о сексе и вовсе не помышляют. Те и другие — ненормальные, — она помолчала и посмотрела на меня с хитрецой. — Ну, как я тебя проверила? Мне надо было понять, что ты за фрукт. Я решила, что тест с ночной рубашкой и штанишками с кружавчиками вполне подойдет в этом случае. Если ты с порога начнешь приставать ко мне, — катись подальше. А если нет, — продолжим знакомство. В конце концов, я девушка практичная и должна думать о будущем. Вдруг мой наметившийся здесь роман кончится, едва начавшись. Что тогда?
Ее искренность и откровенность обескураживали. Но я усмотрел в поведении Мэвис оскорбление своего мужского достоинства.
— Так вот что означала эта гимнастика! Спасибо! Буду жить надеждами. Но сейчас я задам проверку: как тебе удалось обнаружить труп Паркера?
Мэвис поскучнела:
— Несчастный Мел... Ужасная смерть...
— Ты первая наткнулась на него. Почему?
— Я была в вагончике Пегги Беннинг и успокаивала ее. Мы обе услышали крик, я выбежала и увидела, что ко мне бредет старик. Он горбился, шаркал ногами... Я испугалась... А тут еще эта луна, и я...
— Онемела!
— Ты же слышишь, что нет. Старик упал, я бросилась к нему, терзаемая муками совести. А потом... Я увидела, что это Мел Паркер и из живота у него торчит нож. Бр-р!
По божественному телу Мэвис пробежала легкая судорога.
— А что ты делала в вагончике Беннингов?
— Я принесла Пегги из вагончика Джейсона Кемпа.
— Принесла?! — недоверчиво переспросил я. — А что у Пегги с ногами? Она тоже делала гимнастику и растянула сухожилия?
— Ноги ее в порядке, — Мэвис улыбнулась, — но после того, как я наподдала ей как следует... Ну, может, я чуточку перестаралась... Она упала и не двигалась. Пришлось нести.
— Вы сражались, как две амазонки?
— Это громко сказано, — на лицо Мэвис набежала тень. — Пегги была не в себе, мне пришлось ударить ее, чтобы прекратить истерику.
— Она оплакивала своего мужа? — предположил я.
— Это послужило отправной точкой.
— А конечной?
— Больше всего Пегги расстроило то, что ей не удалось убить Джейсона, — буднично сказала Мэвис.
Если бы не веки, которые держали мои глаза в рамках приличия, я, наверное, увидел бы то, что происходит у меня за спиной. Короче, глаза мои расширились. Ничего себе! «Убить Джейсона»! Третий труп... Я закурил.
Мэвис понесло: она со всеми подробностями описала мне все, что происходило на совещании у Блисса, рассказала про Эмбер, Джейсона, Пегги, попутно порассуждала о том, какой правильный выбор сделал Блисс относительно Кемпа и какой свинья Эйворсен, заставивший Блисса изменить решение.
— Значит, и ты, и Пегги можете подтвердить алиби друг друга, — сделал я вывод, освободившись из-под словесной лавы. — Но есть ли алиби у Джейсона Кемпа? Ты ведь оставила его одного...
Мэвис глянула на меня без былого дружелюбия и надулась.
— Лейтенант Уиллер, это нехорошо — в каждом предполагать убийцу!
— Тем не менее у Джейсона был повод и была возможность убить Паркера, — жестко ответил я. — Но, говоря по правде, такими же возможностями обладали и другие люди, из тех, что находятся здесь.
— Джейсон — убийца? Фи! — она фыркнула. — Джейсон мужественный и благородный человек.
— Особенно в постели, — нахамил я.
Мэвис зарделась.
— До чего же работа в полиции уродует людей! У них вместо мозгов появляется картотека преступлений и прочих гнусностей.
— Погоди, Мэвис, но ты сама сказала, что Блисс утвердил на главную роль вместо Беннинга Кемпа, а Эйворсен уничтожил все планы Кемпа, заставив Блисса взять Паркера. После такого удара Джейсон мог не то что Паркера — даже Эйворсена и его гориллу Торо пырнуть ножом!
— Джейсон действительно страшно расстроился, — нехотя признала Мэвис.
— Жаль, что никто не пригласил на это совещание меня, — с досадой сказал я. — Там наверняка произошло нечто важное.
— Если ты считаешь, что я недостаточно полно рассказала тебе про скандал у Блисса, можешь сам почитать.
— Что? Совещание освещалось в прессе?
— Я записала все слово в слово. По просьбе Блисса я взяла на совещание блокнот и карандаш и вела протокол, или как это называется, — Мэвис в этот момент напомнила мне прилежную школьницу. — Конечно, если бы у продюсера был под рукой целый штат стенографисток, услуги мисс Зейдлиц не понадобились бы. Но Блиссу хватило одного моего интеллекта.
— Значит, ты сидела и вела протокол? — я все еще не верил в удачу.
— Блисс не сказал мне, как и в какой форме это делается. Поэтому я писала все, что болтали эти люди.
— Стенографическими значками?
— Знаешь, я пробовала когда-то писать этими закорючками, пока не открыла, что писать словами гораздо удобнее, — Мэвис потупила глаза. — Это моя собственная методика — стенографировать словами.
Она изящным и одновременно сильным движением поднялась с кровати, продемонстрировав, насколько гимнастика укрепила ее бедра. Подошла к туалетному столику и достала блокнот. Бросила его мне.
— Мистеру Блиссу уже не нужны эти записи, так что пользуйся на здоровье!
— Спасибо, Мэвис. Это по-дружески! — я от всей души был благодарен ей.
— Но помни, Эл: если ты начнешь копать под Джейсона, я тебе этого не прощу! Ты не дождешься от меня никаких дружеских жестов. Я даже не буду с тобой разговаривать!
— Мэвис! Если бы ты знала, какую угрозу представляет для меня твой обет молчания!
И я едва не расхохотался.
* * *
Длинный халат из тяжелой ткани, казалось, придавил Пегги. Она сидела, сжавшись в комок, на краю кровати. Серое лицо, спутанные волосы, нервные пальцы... Пегги потеряла мужа, а вместе с ним и смысл своего существования. Видимо, именно это и не давало ей покоя. Пегги перебирала события последних часов, пыталась понять, что произошло с ней самой за эти годы, кем она стала...— Вы уже знаете, лейтенант, что я вообразила, будто Кемп умышленно убил мужа и чуть не убила Кемпа сама? — сказала она бесцветным голосом.
— Да, я слышал об этом. Но откуда у вас револьвер?
— Он всегда был. Ли получил его в подарок от поклонников из какого-то клуба и таскал с собой на съемки.
— Где револьвер сейчас?
Пегги пожала плечами:
— Наверное, остался в вагончике Джейсона. Я выронила его, когда Мэвис дернула меня за ноги... Меня будут судить, лейтенант?
— Если Джейсон и Мэвис не выдвинут против вас обвинения, вас не будут привлекать к ответственности. Успокойтесь, никто не пострадал от ваших действий.
— Я пострадала, — Пегги потрогала свое лицо. — У Мэвис тяжелая рука. Спасибо, лейтенант, за то, что успокаиваете меня.
— Давайте поговорим о вчерашнем вечере. Почему вы решили, что мистера Беннинга убил Джейсон Кемп?
— Я так решила... Это сумасшествие, я знаю, но чем больше я думала о смерти Ли, тем больше уверяла себя, что Джейсон завидовал ему. Ли был в зените славы и успеха, а Джейсон последние три года совсем не снимался. Джейсон к тому же был когда-то мужем Эмбер Лейси. Личная жизнь Кемпа не удалась — их брак с Эмбер продолжался недолго. Эмбер терпеть не могла Кемпа, липла к моему мужу...