— Прекрати! — проворчал Рикки. — Ты только и умеешь обзываться!
Рэй на несколько секунд закрыл глаза, затем медленно открыл их.
— Что теперь толку? — опустошенно спросил он. — Ты опять позволил ему обвести нас вокруг пальца. — Он уныло посмотрел на меня. — Письма не было, да?
— Не было, Рэй, — согласился я.
— Ловушка?
— Да.
Анжела сделала глотательное движение, потом улыбнулась мне:
— Привет, лейтенант!
— Подвела его к окну и вытолкнула? — повторил я слова Рикки.
Ее улыбка стала еще шире.
— А что мне оставалось делать? Видите ли, в тот вечер Хиллари должен был встретиться в мотеле с Mapвином, но опоздал. Марвин решил, что Хиллари уже не придет, и явился ко мне в номер показать фотографии.
Я была ужасно расстроена, когда он сказал, что Рикки сбежал и я его больше не увижу. А потом он обещал сдать меня на руки моей дорогой мамочке. Та, конечно, увезет меня в Нью-Йорк, где Хиллари наверняка возобновит свои отношения со мной! — Она рассказывала все это, а на лице ее застыла улыбка, совершенно не вязавшаяся с обстановкой. — Не очень-то блестящая перспектива, не правда ли? Но это было только начало. Марвин сказал, что собирается провести остаток ночи со мной, а если я откажусь, то он передаст снимки в полицию и потребует, чтобы Рикки арестовали за изнасилование.
Он еще сказал, что у Рикки уже была судимость и ему не светит ничего, кроме пожизненного заключения.
— Поэтому вы убили его? — сказал я.
Она кивнула почти небрежно:
— Я не могла представить себе, как он будет трогать меня — грязный человечишка с холодными похотливыми глазами. Я знала, что этот садист сделает мне больно. Тогда я вспомнила, что на верхней полке комода лежит старый молоток. Я сказала, что хочу захватить кое-какие вещи, а потом мы пойдем к нему в номер — так будет лучше на случай, если вернется Рикки. Я завернула молоток в свой нейлоновый халат, а у него в номере притворилась, что возбуждена предстоящей ночью с ним. Поразительно, но этот придурок поверил.
Я попросила его отвернуться и не подглядывать, пока я разденусь. — Она хихикнула. — Это было так смешно — он стоял с важным видом, уставясь в стену, и воображал, что он будет со мной делать, — а в это время над его головой оказался молоток, и он поднимался выше.., выше…
Вдруг ее глаза закатились, и она бесформенной массой упала на ковер. Я шагнул к ней, специально пройдя перед Рэем Уиллисом, не поднимая на него глаз.
Илона уже стояла на четвереньках рядом с Анжелой, пытаясь привести ее в чувство. Внезапно я почувствовал движение за спиной. Выждав секунду, я обернулся.
Рэй поднимался с колен, держа в руках пистолет.
— Я обещал, что убью тебя, Уилер! — крикнул он, прицеливаясь в меня.
Я, не раздумывая, трижды нажал на спусковой крючок. Торжествующая усмешка, игравшая на его губах, исчезла, когда его плоть и кости до самого мозга пробили пули. Он замертво упал на пол. Рикки не шевелился, хотя в его глазах появилось удовлетворение.
Илона смотрела на меня застывшим взглядом.
— Как Анжела? — спросил я, чтобы вывести ее из невменяемого состояния.
— Анжела? — медленно соображала она. Ее глаза постепенно ожили. — Я думаю, она в порядке, Эл. Наверное, эмоциональный шок.
Я прошел к телефону и позвонил в офис шерифа, не спуская глаз с Рикки.
Илона встала и посмотрела на меня:
— Я не знаю почему, но она не приходит в себя, хотя дышит ровно.
— Попрошу их привезти врача, — ответил я. — Я бы сейчас выпил. Ты не нальешь по стаканчику?
— Есть, сэр! — Она вздохнула и кивнула в сторону Рикки:
— А ему?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами.
Она протянула мне стакан и спросила:
— Ты бы догадался, что это была Анжела?
— Я не был уверен, пока Хиллари не вывалился из окна, — ответил я. — Не стоит строго осуждать Анжелу за использование секса для достижения своих целей, особенно если вспомнить, какое она получила воспитание. Помнишь, как она пришла к тебе с пачкой банкнотов? Ты тогда еще сказала, что ее лицо пылало и выглядело торжествующим?
— Она, конечно, была у Хиллари, — кивнула Илона. — И деньги от него, и… Вот оно как!..
— Именно так, — сказал я. — Хиллари был из тех мужчин, которые если уж и решат покончить с собой, то сделают это самым пристойным образом. Значит, в четверг, когда он выпал из окна, события в его номере проходили по тому же сценарию, что и в среду. Но Конец был другим…
— Лейтенант, — промямлил Рикки, — я совершенно не причастен к убийству того сыщика, честное слово!
— Я верю, — сказал я. — Я думаю, что Хиллари опоздал на встречу с Марвином и, приехав, увидел, как Анжела выходила из номера Марвина. Он не собирался помогать ей, но и не хотел, чтобы она попала в тюрьму. Поэтому он решил просто промолчать. — Я посмотрел на Рикки. — Когда ты вернулся, она рассказала тебе, что случилось?
— Да, — кивнул он. — Фотографии были у нее, и мы сожгли их. Мы не знали, что был еще один комплект!
— Утром на следующий день ты поехал повидать старшего братца Рэя и попросить у него совета, — сказал я — Он предложил идиотскую затею с Невадой и за деньги сделал фальшивое свидетельство. Я еще тогда удивился: ведь это не давало тебе серьезного алиби.
Анжела, наверное, чувствовала огромную вину, раз заплатила деньги за такую чепуху!
— Точно! — Рикки снова посмотрел на тело брата. — Он все время обзывал меня тупицей, идиотом, кретином! — На его лице появилась злорадная усмешка. — Может, я и тупица, но зато я еще жив!
Анжела тихо простонала, потом медленно села, бессмысленно глядя на меня своими огромными глазами.
— Вам лучше, Анжела? — спросил я.
Ее губы пошевелились, но она не издала ни звука.
— Анжела! — громко позвала Илона. — С тобой все в порядке?
Ее голова медленно повернулась на голос Илоны, потом секунд десять она пристально смотрела на нее, не говоря ни слова. Илоне стало не по себе от взгляда этих пустых глаз.
— Эй, Анжи! — беспокойно позвал Рикки. — Скажи что-нибудь, детка! Мне не по себе, когда ты так смотришь. Что с тобой? Ты не больна?
Ее губы скривились от боли, потом она вдруг заговорила совершенно лишенным интонаций, как бы механическим голосом:
— Мамочка? — Ее пустые глаза медленно оглядели комнату. — Я хочу к моей мамочке!
— Это нас, — неуверенно сказала Илона.
— Я пойду, — четко произнесла Лин Саммерс. — Смотри не опоздай на самолет, Илона!
— Я не опоздаю, — пообещала Илона.
Миссис Джофри Саммерс плотнее укутала шею воротником своей шиншилловой шубки и пошла к стойке. Ее ледяные глаза в последний раз посмотрели сквозь меня.
— Она могла бы произнести хоть слово, — сказала Илона после ее ухода. — Те последние полчаса, что она была с нами, вы для нее не существовали!
— Зачем тебе тащиться за ней в Нью-Йорк? — спросил я. — Ты ей ничего не должна — Хиллари мертв, ее дочь — убийца, — мягко возразила Илона — Ей нужен кто-то, чтобы присматривать за ней!
— С ее деньгами она могла бы купить «Уолдорф-Асторию» и сделать из нее свою частную резиденцию, — сказал я. — У нее было бы столько слуг, что она могла бы…
— Сейчас у нее нет никого, кроме меня, с кем она могла бы просто поговорить, Эл, — сказала Илона.
— Ладно, — вздохнул я. — Мне будет не хватать тебя.
— Мне тоже, Эл, — грустно улыбнулась она. — Это было в своем роде развлечение!
«Приглашаем пассажиров рейса 613», — вещал громкоговоритель.
— Я должна идти! — произнесла она. — Что слышно об Анжеле?
— Врач сказал — кататонический транс. Когда нагрузка на нервную систему стала слишком велика, сознание отключилось.
— Это ужасно! — прошептала она. — Что с ней будет?
— Признают невменяемой и положат в санаторий, — сказал я. — Здесь трудно загадывать — может, она когда-нибудь вылечится.
— Надеюсь! — Она вдруг поцеловала меня в щеку. — Я все сохраню в моем сердце! — Потом она очень быстро побежала к стойке.
После отлета самолета я вернулся к своему «остину» и направился в город. Похоже, меня ждет одинокая ночь.
Я было решил навестить шерифа, но вспомнил, какое выражение появилось на его лице, когда я сообщил ему о его ошибке насчет Хиллари, и отказался от этой мысли. Лучше остаться живым, хотя и одиноким.
Было около половины десятого, когда я остановил машину у своего дома. Так рано я не возвращался уже целую вечность. У привратника при моем появлении буквально волосы встали дыбом.
— Гнусный ловелас! — В его тоне явно звучали обличительные нотки.
Я вызвал лифт и посмотрел на него:
— Что вы сказали?
— Для полицейских закон не писан — только поэтому вы еще не оказались в тюремной камере, — воинственно заявил он.
— Что вы несете? — сказал я. — Если у вас не все дома, попросите меня, и я разыщу отсутствующих.
— Лучше вовремя платите алименты! — проворчал он. — Многоженец!
Двери лифта закрылись, оставив меня в полном недоумении.
Раздумывая, что бы могли означать слова привратника, я открыл дверь своей квартиры и подумал, что мне тоже не избежать психушки. Свет был включен. Из колонок лилась приятная музыка…
— Не хотите ли сигарет? — спросил хриплый голос.
Великолепная блондинка в черном лифчике и лосинах медленно шла мне навстречу.
— Джерри Кашман! — наконец дошло до меня.
— Вы разрешили мне звонить, лейтенант, — серьезно сказала она. — Но телефон не отвечал, поэтому я решила прийти и дождаться вас.
— Как ты попала в квартиру?
— Я надеюсь, вы не сердитесь на меня, лейтенант. — Девушка смутилась и покраснела. — Я сказала привратнику, что я ваша бывшая жена и если я не увижу вас сегодня…
— ..и не получишь свои алименты, тебе откажут от квартиры! — закончил я за нее.
— Я думала, это оригинально! — Она пожала загорелыми плечами. — Он спросил меня, сколько у вас было жен. Я, естественно, ответила, что только одна я. Он проникся ко мне симпатией и все качал головой, приговаривая «бедняжка, бедняжка». Он что, не в себе?
— Я бы сам хотел это знать, — пробормотал я. — Но, поверь, ты пришла очень вовремя, Джерри!
Я прошел за ней в гостиную, где звучала мягкая музыка. Два высоких бокала на маленьком столике перед кушеткой в приглушенном свете приглашали расслабиться.
— Я подумала, что все должно быть красиво, лейтенант, — пробормотала Джерри.
— Меня зовут Эл, — сообщил я. — Красиво?
— Мне нужна работа, — сказала она с улыбкой. — Садитесь, прошу вас. Не нужно ли сигарет?
— Нет, спасибо, — счастливо улыбаясь, ответил я, садясь на кушетку.
— Я приготовила выпить. — Она тоже села, но не на кушетку, а ко мне на колени. — Что вы еще хотите?
— Я знаю, что шоу-бизнес — крутой бизнес, Джерри, — сказал я, сочувственно поглаживая ее бедро. — Но я всего лишь легкомысленный полицейский — выпей сначала!
Рэй на несколько секунд закрыл глаза, затем медленно открыл их.
— Что теперь толку? — опустошенно спросил он. — Ты опять позволил ему обвести нас вокруг пальца. — Он уныло посмотрел на меня. — Письма не было, да?
— Не было, Рэй, — согласился я.
— Ловушка?
— Да.
Анжела сделала глотательное движение, потом улыбнулась мне:
— Привет, лейтенант!
— Подвела его к окну и вытолкнула? — повторил я слова Рикки.
Ее улыбка стала еще шире.
— А что мне оставалось делать? Видите ли, в тот вечер Хиллари должен был встретиться в мотеле с Mapвином, но опоздал. Марвин решил, что Хиллари уже не придет, и явился ко мне в номер показать фотографии.
Я была ужасно расстроена, когда он сказал, что Рикки сбежал и я его больше не увижу. А потом он обещал сдать меня на руки моей дорогой мамочке. Та, конечно, увезет меня в Нью-Йорк, где Хиллари наверняка возобновит свои отношения со мной! — Она рассказывала все это, а на лице ее застыла улыбка, совершенно не вязавшаяся с обстановкой. — Не очень-то блестящая перспектива, не правда ли? Но это было только начало. Марвин сказал, что собирается провести остаток ночи со мной, а если я откажусь, то он передаст снимки в полицию и потребует, чтобы Рикки арестовали за изнасилование.
Он еще сказал, что у Рикки уже была судимость и ему не светит ничего, кроме пожизненного заключения.
— Поэтому вы убили его? — сказал я.
Она кивнула почти небрежно:
— Я не могла представить себе, как он будет трогать меня — грязный человечишка с холодными похотливыми глазами. Я знала, что этот садист сделает мне больно. Тогда я вспомнила, что на верхней полке комода лежит старый молоток. Я сказала, что хочу захватить кое-какие вещи, а потом мы пойдем к нему в номер — так будет лучше на случай, если вернется Рикки. Я завернула молоток в свой нейлоновый халат, а у него в номере притворилась, что возбуждена предстоящей ночью с ним. Поразительно, но этот придурок поверил.
Я попросила его отвернуться и не подглядывать, пока я разденусь. — Она хихикнула. — Это было так смешно — он стоял с важным видом, уставясь в стену, и воображал, что он будет со мной делать, — а в это время над его головой оказался молоток, и он поднимался выше.., выше…
Вдруг ее глаза закатились, и она бесформенной массой упала на ковер. Я шагнул к ней, специально пройдя перед Рэем Уиллисом, не поднимая на него глаз.
Илона уже стояла на четвереньках рядом с Анжелой, пытаясь привести ее в чувство. Внезапно я почувствовал движение за спиной. Выждав секунду, я обернулся.
Рэй поднимался с колен, держа в руках пистолет.
— Я обещал, что убью тебя, Уилер! — крикнул он, прицеливаясь в меня.
Я, не раздумывая, трижды нажал на спусковой крючок. Торжествующая усмешка, игравшая на его губах, исчезла, когда его плоть и кости до самого мозга пробили пули. Он замертво упал на пол. Рикки не шевелился, хотя в его глазах появилось удовлетворение.
Илона смотрела на меня застывшим взглядом.
— Как Анжела? — спросил я, чтобы вывести ее из невменяемого состояния.
— Анжела? — медленно соображала она. Ее глаза постепенно ожили. — Я думаю, она в порядке, Эл. Наверное, эмоциональный шок.
Я прошел к телефону и позвонил в офис шерифа, не спуская глаз с Рикки.
Илона встала и посмотрела на меня:
— Я не знаю почему, но она не приходит в себя, хотя дышит ровно.
— Попрошу их привезти врача, — ответил я. — Я бы сейчас выпил. Ты не нальешь по стаканчику?
— Есть, сэр! — Она вздохнула и кивнула в сторону Рикки:
— А ему?
— Почему бы и нет? — пожал я плечами.
Она протянула мне стакан и спросила:
— Ты бы догадался, что это была Анжела?
— Я не был уверен, пока Хиллари не вывалился из окна, — ответил я. — Не стоит строго осуждать Анжелу за использование секса для достижения своих целей, особенно если вспомнить, какое она получила воспитание. Помнишь, как она пришла к тебе с пачкой банкнотов? Ты тогда еще сказала, что ее лицо пылало и выглядело торжествующим?
— Она, конечно, была у Хиллари, — кивнула Илона. — И деньги от него, и… Вот оно как!..
— Именно так, — сказал я. — Хиллари был из тех мужчин, которые если уж и решат покончить с собой, то сделают это самым пристойным образом. Значит, в четверг, когда он выпал из окна, события в его номере проходили по тому же сценарию, что и в среду. Но Конец был другим…
— Лейтенант, — промямлил Рикки, — я совершенно не причастен к убийству того сыщика, честное слово!
— Я верю, — сказал я. — Я думаю, что Хиллари опоздал на встречу с Марвином и, приехав, увидел, как Анжела выходила из номера Марвина. Он не собирался помогать ей, но и не хотел, чтобы она попала в тюрьму. Поэтому он решил просто промолчать. — Я посмотрел на Рикки. — Когда ты вернулся, она рассказала тебе, что случилось?
— Да, — кивнул он. — Фотографии были у нее, и мы сожгли их. Мы не знали, что был еще один комплект!
— Утром на следующий день ты поехал повидать старшего братца Рэя и попросить у него совета, — сказал я — Он предложил идиотскую затею с Невадой и за деньги сделал фальшивое свидетельство. Я еще тогда удивился: ведь это не давало тебе серьезного алиби.
Анжела, наверное, чувствовала огромную вину, раз заплатила деньги за такую чепуху!
— Точно! — Рикки снова посмотрел на тело брата. — Он все время обзывал меня тупицей, идиотом, кретином! — На его лице появилась злорадная усмешка. — Может, я и тупица, но зато я еще жив!
Анжела тихо простонала, потом медленно села, бессмысленно глядя на меня своими огромными глазами.
— Вам лучше, Анжела? — спросил я.
Ее губы пошевелились, но она не издала ни звука.
— Анжела! — громко позвала Илона. — С тобой все в порядке?
Ее голова медленно повернулась на голос Илоны, потом секунд десять она пристально смотрела на нее, не говоря ни слова. Илоне стало не по себе от взгляда этих пустых глаз.
— Эй, Анжи! — беспокойно позвал Рикки. — Скажи что-нибудь, детка! Мне не по себе, когда ты так смотришь. Что с тобой? Ты не больна?
Ее губы скривились от боли, потом она вдруг заговорила совершенно лишенным интонаций, как бы механическим голосом:
— Мамочка? — Ее пустые глаза медленно оглядели комнату. — Я хочу к моей мамочке!
* * *
«Всех пассажиров рейса 613, Лос-Анджелес — Чикаго — Нью-Йорк, просят пройти к стойке номер шесть!» — прогремел металлический голос.— Это нас, — неуверенно сказала Илона.
— Я пойду, — четко произнесла Лин Саммерс. — Смотри не опоздай на самолет, Илона!
— Я не опоздаю, — пообещала Илона.
Миссис Джофри Саммерс плотнее укутала шею воротником своей шиншилловой шубки и пошла к стойке. Ее ледяные глаза в последний раз посмотрели сквозь меня.
— Она могла бы произнести хоть слово, — сказала Илона после ее ухода. — Те последние полчаса, что она была с нами, вы для нее не существовали!
— Зачем тебе тащиться за ней в Нью-Йорк? — спросил я. — Ты ей ничего не должна — Хиллари мертв, ее дочь — убийца, — мягко возразила Илона — Ей нужен кто-то, чтобы присматривать за ней!
— С ее деньгами она могла бы купить «Уолдорф-Асторию» и сделать из нее свою частную резиденцию, — сказал я. — У нее было бы столько слуг, что она могла бы…
— Сейчас у нее нет никого, кроме меня, с кем она могла бы просто поговорить, Эл, — сказала Илона.
— Ладно, — вздохнул я. — Мне будет не хватать тебя.
— Мне тоже, Эл, — грустно улыбнулась она. — Это было в своем роде развлечение!
«Приглашаем пассажиров рейса 613», — вещал громкоговоритель.
— Я должна идти! — произнесла она. — Что слышно об Анжеле?
— Врач сказал — кататонический транс. Когда нагрузка на нервную систему стала слишком велика, сознание отключилось.
— Это ужасно! — прошептала она. — Что с ней будет?
— Признают невменяемой и положат в санаторий, — сказал я. — Здесь трудно загадывать — может, она когда-нибудь вылечится.
— Надеюсь! — Она вдруг поцеловала меня в щеку. — Я все сохраню в моем сердце! — Потом она очень быстро побежала к стойке.
После отлета самолета я вернулся к своему «остину» и направился в город. Похоже, меня ждет одинокая ночь.
Я было решил навестить шерифа, но вспомнил, какое выражение появилось на его лице, когда я сообщил ему о его ошибке насчет Хиллари, и отказался от этой мысли. Лучше остаться живым, хотя и одиноким.
Было около половины десятого, когда я остановил машину у своего дома. Так рано я не возвращался уже целую вечность. У привратника при моем появлении буквально волосы встали дыбом.
— Гнусный ловелас! — В его тоне явно звучали обличительные нотки.
Я вызвал лифт и посмотрел на него:
— Что вы сказали?
— Для полицейских закон не писан — только поэтому вы еще не оказались в тюремной камере, — воинственно заявил он.
— Что вы несете? — сказал я. — Если у вас не все дома, попросите меня, и я разыщу отсутствующих.
— Лучше вовремя платите алименты! — проворчал он. — Многоженец!
Двери лифта закрылись, оставив меня в полном недоумении.
Раздумывая, что бы могли означать слова привратника, я открыл дверь своей квартиры и подумал, что мне тоже не избежать психушки. Свет был включен. Из колонок лилась приятная музыка…
— Не хотите ли сигарет? — спросил хриплый голос.
Великолепная блондинка в черном лифчике и лосинах медленно шла мне навстречу.
— Джерри Кашман! — наконец дошло до меня.
— Вы разрешили мне звонить, лейтенант, — серьезно сказала она. — Но телефон не отвечал, поэтому я решила прийти и дождаться вас.
— Как ты попала в квартиру?
— Я надеюсь, вы не сердитесь на меня, лейтенант. — Девушка смутилась и покраснела. — Я сказала привратнику, что я ваша бывшая жена и если я не увижу вас сегодня…
— ..и не получишь свои алименты, тебе откажут от квартиры! — закончил я за нее.
— Я думала, это оригинально! — Она пожала загорелыми плечами. — Он спросил меня, сколько у вас было жен. Я, естественно, ответила, что только одна я. Он проникся ко мне симпатией и все качал головой, приговаривая «бедняжка, бедняжка». Он что, не в себе?
— Я бы сам хотел это знать, — пробормотал я. — Но, поверь, ты пришла очень вовремя, Джерри!
Я прошел за ней в гостиную, где звучала мягкая музыка. Два высоких бокала на маленьком столике перед кушеткой в приглушенном свете приглашали расслабиться.
— Я подумала, что все должно быть красиво, лейтенант, — пробормотала Джерри.
— Меня зовут Эл, — сообщил я. — Красиво?
— Мне нужна работа, — сказала она с улыбкой. — Садитесь, прошу вас. Не нужно ли сигарет?
— Нет, спасибо, — счастливо улыбаясь, ответил я, садясь на кушетку.
— Я приготовила выпить. — Она тоже села, но не на кушетку, а ко мне на колени. — Что вы еще хотите?
— Я знаю, что шоу-бизнес — крутой бизнес, Джерри, — сказал я, сочувственно поглаживая ее бедро. — Но я всего лишь легкомысленный полицейский — выпей сначала!