Браун Картер. Тигрица

   — Это возмутительно! — сказал он потрясенным голосом. — Гнусные инсинуации! Я вызову своих адъютантов! Я призову вас к ответу!
   — Вы должны согласиться, что это невольно наталкивает на размышления, Фрэнк, — сказал я мягко. — У меня случай с опасной ситуацией, убийство — и вот в самом разгаре расследования я натыкаюсь на психа, который склонен к убийству.
   — Да что вы в самом деле хотите сказать? — хрипло спросил он.
   — Вы даже не встречали Кейнс, но ведь она секретарша Торро и всегда находилась в его приемной. Как же вы могли ее не заметить, если вы не раз приходили к доктору?
   Кожа на его лице стала почти серой, он тупо уставился на меня.
   — Да, действительно, — выдавил он из себя. — Я видел эту девушку, лейтенант, но я не был с ней знаком. Она просто сидела в приемной и выписывала рецепты, насколько я помню.
   — Ну а прошлой ночью? — резко спросил я. — Где вы были около девяти?
   — Дома!
   — Один?
   — Не совсем. — Трубка опять задвигалась в его губах. — Со мной была горничная.
   — Вы мне лжете, — сказал я с отвращением. — Я могу абсолютно точно сказать, что горничной дома не было. Она была в моей квартире!
   Бейкер снова рассмеялся. Корбан повернулся и взглянул на него с убийственным выражением лица.
   — Не смейтесь слишком громко, Хол, — сказал он свирепо, — или я расскажу лейтенанту кое-что, и тогда ухмылка исчезнет с вашего лица!
   — Вы угрожаете мне, Фрэнк? — насмешливо спросил Бейкер. — Так вы не созданы для этого! Вы же настоящая крыса, каких мне больше не приходилось видеть, не считая, конечно, настоящих.
   — Черт бы вас побрал! — Корбан скрипел не своим голосом. — Я использовал вас, как только мог, самовлюбленное ничтожество! — Он обернулся ко мне, его лицо подергивалось. — Почему же вы не спрашиваете о Бернис Кейнс этого бесстрашного укротителя львов? Он знал ее очень хорошо. Каждый раз, когда она уходила от Торро, то проводила время с ним. У них была, как вы называете, близкая дружба!
   — Ты, грязный сводник! — проревел Бейкер. Он вскочил с кушетки и, схватив Корбана за пиджак, рывком поставил его на ноги. — Ты, гадкий распутник, ты только и можешь, что подглядывать в замочные скважины! — Он встряхнул его. — Когда тебя предупреждали в последний раз не лезть в чужие дела?
   — Отстань от меня! — умоляюще взвыл Корбан. — Не смей при касаться ко мне. Лейтенант, я взываю к вам — пусть он оставит меня в покое.
   — Больно надо руки пачкать об тебя, — произнес Бейкер презрительно.
   Он отпустил Корбана, и тот от неожиданности плюхнулся на кушетку. Тогда Бейкер развернулся и, размахнувшись, всадил свой кулак прямо в солнечное сплетение обидчику. Корбан согнулся, лицо его сморщилось от боли. Напоследок Бейкер изо всех сил влепил ему пощечину. В муках Корбан скорчился на кушетке.
   — Молодец, Хол, — завизжала Таня, глаза ее загорелись, — дай ему хорошенько, этому грязному подзамочнику!
   — Почему бы тебе не помолчать? — заорал я на нее, стараясь перекричать вопли Корбана. — Меня всегда раздражает, когда люди кричат, словно наблюдают за боем гладиаторов.
   Полник поднялся на ноги и пошел на Бейкера тяжелыми шагами. Секунду укротитель стоял, глядя на него, со сжатыми кулаками. Мне было почти жаль его, ведь он собирался противостоять ярости сержанта. Затем он вдруг передумал и сел в ближайшее кресло.
   — Черт возьми, — сказал он. В его голосе была скука. — Все это выглядит как комедия из двух актов.
   Корбан попытался выпрямиться на кушетке, держа обе руки в области солнечного сплетения. Его лицо исказила ненависть.
   — Ну спросите же его о Бернис Кейнс, лейтенант, — взвизгнул он, — спросите, сколько ночей она провела с ним за последние два месяца. Спросите, ну что же вы!
   — Вы же все не даете мне говорить, — сказал я раздраженно.
   Хол Бейкер вытащил из кармана пачку сигарет. С большой осторожностью взял одну сигарету, затем сжал ее зубами, ища спички обеими руками.
   — Итак, — сказал я, — как же насчет Бернис Кейнс, Бейкер?
   Он прикурил сигарету, затем медленно погасил спичку струйкой дыма изо рта.
   — Я не знаю, о чем вы говорите! — спокойно сказал он — Он же нагло лжет! — вскричал Корбан. — Я сам приводил ее сюда дюжину раз, или даже больше! Если не верите мне, спросите его помощника — Козовского!
   — Этот врачеватель голов знал, о чем говорил, когда сказал вам, что у него склонность к насилию, лейтенант, — сказал Бейкер с легкостью, граничащей с нахальством.
   — Вы хотите сказать, что не были знакомы с Кейнс?
   — Именно это я и хотел сказать. У Фрэнка в голове тараканы, но я тут ни при чем.
   — Чем вы занимались прошлую ночь? Около девяти часов и позже?
   — Разве мне нужно еще одно алиби? — Он выглядел слегка удивленным.
   — На два убийства нужно иметь два алиби, — рассудил я. — Кто-то прикончил еще и старика служителя на кладбище. Думается мне, что это тот же, кто убил девушку.
   — Я был дома весь вечер и всю ночь, с пяти часов вечера.
   — Один? — спросил я устало.
   — Вы уже слышали, лейтенант.
   — Теперь вы видите, — злорадно сказал Корбан, — у него нет алиби.
   Полник грозно посмотрел на него, затем взглянул на меня:
   — Может, мне заткнуть ему глотку, лейтенант?
   — Только если он захочет сказать еще что-нибудь, — сказал я ему. — Тогда пусть он получит меж глаз.
   — Вы не посмеете… — Но голос его затих, как только Полник сделал шаг в его сторону.
   Я подумал, что на сегодня с меня хватит — еще десять минут с этими психами, и мне самому придется обратиться к доктору Торро, — поэтому поднялся и сделал знак Полнику.
   — Пойдемте, Полник, — сказал я ему.
   — Если хотите поговорить с Козовским, то вы найдете его на обратном пути, — спокойно сказал Бейкер.
   — Конечно, — заверил я его.
   Не успели мы подойти к двери, как вдруг сзади меня раздалось бряцанье костей, и «череп» оказался рядом с Нами.
   — Не оставляйте меня здесь одного, — взмолился он испуганно, — этот маньяк меня убьет!
   — Думаю, что никто не помешает вам вернуться к вашей машине вместе с нами, — сказал я неприязненно.
   — Спасибо! — Он сразу же приободрился и даже осмелился оглянуться на парочку сзади нас. — Как вы, Таня?, — спросил он с надеждой. — Подвезти вас в город?
   — С вами я не поеду даже на вашу собственную кремацию, — ответила та и повернулась к креслу, в котором сидел Бейкер. — Я останусь здесь с настоящим мужчиной, который умеет обращаться с тигрицами!
   — Да неужели? — Бейкер встал, повернулся к ней, притянул ее за свитер, на мгновение прижал к себе, затем оттолкнул от себя так, что она отлетела и, потеряв равновесие, упала на кушетку. Глаза ее похотливо сверкнули, когда она взглянула на него.
   — Пожалуй, я поеду один, — сказал Корбан, гадко хихикнув. — Не думаю, что для этой тигрицы ему понадобится кнут, как вы считаете, лейтенант?
   — Эй, — резко сказал Бейкер, пересекая комнату по направлению к нам, — подожди-ка минуту, червяк!
   — Не позволяйте ему прикасаться ко мне, — взвизгнул Корбан и спрятался за широкую спину сержанта, — я обращаюсь к вам, лейтенант, как к представителю закона!
   На полпути к нам Бейкер внезапно нагнулся и поднял что-то с пола.
   — Это ведь ваше, — сказал он Корбану, протягивая ему трубку.
   — О… да… мое. — Корбан нервно затоптался, выглядывая из-за плеча сержанта.
   — Не хотите ли забрать? — любезно спросил Бейкер.
   — Спасибо… — пробормотал Корбан и, вынырнув из-за спины сержанта, подошел ближе к укротителю зверей и протянул дрожащую руку.
   — Я всегда считал, что это слишком крупная вещь для таких мелких людишек, как вы, Корбан, — сказал Бейкер. С этими словами он аккуратно переломил трубку пополам и вложил кусочки в протянутую руку Корбана. — Не утруждайте себя исключением меня из клуба, Фрэнк, — сказал он со счастливой улыбкой. — Я уже не состою его членом!

Глава 9

   Шериф Лейверс с минуту смотрел на меня, потом в сомнении покачал головой:
   — А вы уверены, что это у вас не бред под парами алкоголя, Уилер?
   — Можете спросить Полника — он был со мной все время, — ответил коротко. — Если это правда, — пробормотал шериф, — то Кейнс была, должно быть, непростая штучка.
   — Мы говорили с помощником Бейкера Козовским. Козовский предпочитает не вмешиваться в чужие дела, — сказал я. — Так вот этот малый говорит, что не знает, кого его хозяин принимает у себя и так далее.
   — Тогда получается, что Корбан говорит правду? — спросил Лейверс.
   — Теперь я уж и не знаю, что правда, а что нет, — сказал я. — Только один человек может это распознать — доктор Торро.
   — Вы так думаете? Если Бернис обманывала его с кем-то еще, то она была уверена, что он ничего об этом не узнает!
   — Но на время своего отсутствия ей приходилось выдумывать множество всяких причин. Если он припомнит что-нибудь из последних ее отговорок, это может нам здорово помочь!
   — Вы оптимист, Уилер! — проворчал шериф. — Это звучит так, будто вы углубляетесь в дело, тревожа тени, которые, возможно, даже не существовали.
   — Больше мне некого тревожить, сэр, — напомнил я ему. — Подождем немного. Для меня кое-что неясно с этим Бейкером. Если бы вы видели его в клетке с тигром…
   — Мне все еще не верится, что вы это видели, — прорычал шериф, — больше похоже, что вам это приснилось в каком-нибудь баре!
   — Ваша беда в том, что вы не верите мне, шериф, — бодро сказал я. — То, что мне не доверяют дамы, я могу понять и даже простить их. Но когда мой босс… — Я сделал преувеличенно преданный жест, прижав руку к сердцу. — Тогда это больно, вот здесь…
   — Убирайтесь вон!
   — Да, сэр.
   Вздернутый носик Аннабел Джексон был направлен в мою сторону, когда вышел из кабинета шерифа.
   — Мне послышались раздраженные спорящие голоса, — сказала она, с трудом скрывая любопытство. — Даже какие-то выкрики. Вы возбуждены, как видно?
   — Цыпленочек, — я оперся локтями о ее стол, так чтобы эта поза позволяла мне заглянуть глубже в вырез ее блузки, — мне нужен совет!
   — Вам?! — Она весело захохотала. — Это девушке, подошедшей к вам ближе чем на тридцать шагов, нужен совет и утешение.
   — Ну что ж, — сказал я, — если вы не хотите мне помочь…
   — Совет в чем? — спросила она, когда я уже взялся за ручку двери. Ведь есть же единственный фактор — женское любопытство, — благодаря которому мы всегда оказываемся победителями.
   — Представьте себе, что вы не ладите с шерифом…
   — У меня на это не хватит воображения, — перебила она меня.
   — Вы должны попробовать, цветок магнолии, — сказал я настойчиво. — Предположим, что какое-то очень нудное занятие, отнимающее много времени, — я имею в виду занятие с шерифом… например, он слишком долго надевает пижаму…
   — Лейтенант Уилер, — сказала она слабым голосом, — вы отвратительны!
   — Затем, — взглянул я на нее торжественно, — в вашу жизнь входит нова большая любовь — я, к примеру!
   — А теперь вы смешны!
   — Есть причины, по которым вы не хотите оставить шерифа и в то же врем меня. Шерифу вы вынуждены уделять большую часть своего времени, если не все, но вы хотите часть времени проводить также и со мной. Так вот какие отговорки вы бы придумывали для шерифа?
   Она подумала немного, наморщив лобик.
   — Я должна ухаживать за больной подругой? — Я грустно покачал головой. — Нет? — спросила она и вздохнула. — Ну хорошо, я занимаюсь учебой ночами, чтобы впоследствии самой стать шерифом?
   — Аннабел, пошевелите мозгами, — сказал я удрученно.
   — Это непросто, лейтенант, потому что девушка с таким широким кругом интересов встанет перед настоящей проблемой!
   — Неужели?
   — Она должна быть неподражаемой лгуньей с великолепной памятью, прежде всего, даже если бы отношения зашли так далеко, как вы говорите.
   — Скорее всего, вы правы, — сказал я задумчиво, — огромное спасибо!
   — За что? — изумленно взглянула она на меня.
   — Я еще не уверен, — сказал я честно, — но думаю, что вы кое-что прояснили. Позвольте поздравить вас, мисс Джексон, вы первая оказали мне несомненную помощь!
   — Этот порыв у вас, я думаю, из-за жары, — сказала она медленно, — у вас что, с головой не в порядке? Что с вами, лейтенант?
   — Размягчение мозга, — сказал я злобно. — Скажите мне, а у вас…
   — Вон! — яростно сказала она, схватив тяжелую стальную линейку.
   Я пошел перекусить в одной забегаловке поблизости и углубился в меню. Они преимущественно специализировались здесь на подгоревшей пище. Только две вещи я категорически отказывался делать — есть пищу, покрытую горелой коркой, и носить шорты, потому что не признавал никогда их за одежду.
   В итоге я заказал только салат и кофе, отчего лицо официантки вытянулось от разочарования. Готовят здесь отменно грязно. Ну что же, есть все-таки надо.
   Вместо покойной Бернис Кейнс в приемной Торро сидела новая секретарша. Она внимательно посмотрела на меня, и, когда я ей представился, ее серые глаза засветились извечным женским любопытством.
   — Доктор Торро занят с пациентом, — прошептала она. — Думай, что как очень мужественный человек, он хочет углубиться в работу, чтобы забыть свое горе.
   — Вы имеете в виду его жену? Ее глаза широко раскрылись.
   — А кого же еще?
   — Да, конечно, — сказал я, — будьте любезны, доложите ему обо мне.
   Она немного помедлила, затем решительно сжала губы:
   — Я понимаю, что это не мое дело, лейтенант, но не кажется ли вам, что вы пришли не вовремя? Сегодня мой первый рабочий день здесь, но я уже узнала, как доктор может сердиться! Было бы очень мило с вашей стороны, если бы вы оставили его с работой и горем наедине.
   — Голубушка, — постарался я улыбнуться как можно приятнее, — если вы не наберете номер и не скажете ему, что я его жду, этот день будет также и вашим последним днем здесь. Нельзя сказать, что я не разделяю ваши высокие чувства, напротив, но думаю, что иногда их лучше держать при себе.
   Губы ее побелели, но рука потянулась к телефону. Через несколько секунд она повесила трубку и взглянула на меня:
   — Доктор выйдет к вам через несколько минут, лейтенант!
   Отойдя от стола, я закурил сигарету.
   Через пять минут дверь кабинета открылась, и доктор Торро пропустил впереди себя слишком полную, слишком нарядную и слишком пожилую даму, которая с умилением смотрела на него, будто он был ее любимой собачкой чихуахуа. Наконец, он избавился от нее, коротко кивнул мне и пригласил в кабинет. Когда я вошел, он закрыл за собой дверь и обошел вокруг стола, направляясь к своему креслу. Костюм оливкового цвета на этот раз был элегантен, как никогда. Он посмотрел на меня и вдруг нервно пригладил свой коротко остриженный седой ежик.
   — Что-нибудь еще, лейтенант? — спросил он сорвавшимся голосом.
   — Не знаю, — признался я, — надеюсь, что вы мне что-то расскажете.
   — Я мог бы, если бы вы прекратили говорить намеками и объяснили мне, в чем дело!
   — Вы были близки с мисс Кейнс? — спросил я, усевшись поудобнее в кресло и закурив новую сигарету.
   — Я вам уже рассказывал.
   — Настолько близки, что она вас никогда не обманывала?
   Бледное аскетическое лицо его медленно потемнело, пальцы сжались в кулаки: Глаза его стали холоднее арктического льда, когда он поднял их на меня.
   — Вы сошли с ума? — Он почти выплюнул эти слова мне в лицо.
   — Возможно, — пожал я плечами. — Сегодня утром Фрэнк Корбан заявил, что мисс Кейнс вела своего рода двойную игру с вами и с другим парнем в одно и то же время.
   — Это абсурд!
   — Это вы так говорите, а я бы хотел быть уверенным, — сказал я вежливо.
   Он внезапно поднес палец ко рту и прикусил его ровными крепкими зубами.
   — Если можете, постарайтесь отнестись к этому бесстрастно, — предложил я. — Вы можете припомнить последние два месяца? Помните ли вы, какие отговорки были у мисс Кейнс и как часто она к ним прибегала?
   — Конечно нет! — рявкнул он. — Это смешно, Бернис никогда… Вы прекрасно знаете, что Корбан — псих со склонностью к насилию. Он может сказать все, что угодно… — Голос его сорвался, зубами он продолжал теребить палец, на котором была повязка. — У нее часто бывали мигрени. Иногда мне приходилось отпускать ее домой раньше, чтобы она могла прилечь и отдохнуть. Помню, она отсутствовала два выходных подряд, но это нелепость — подозревать ее!
   — А вам не кажется, что она симулировала мигрени? — спросил я мягко. — Вы могли бы определить это?
   — Не в ранней стадии, — ответил он, — а только застарелые мигрени, когда человек не может пошевельнуть головой, по цвету лица, затем раздраженное общее состояние — но все это чепуха!
   — Не было когда-нибудь так, что она жаловалась на мигрень, а выглядела лучше, чем при обычных приступах?
   — Если она лгала! — взорвался он. — Но чем вы это объясните, почему она должна была обманывать меня, как вы изящно выразились!
   — Не знаю, — сказал я, — я уже сказал вам, что это не моя идея!
   — Мы очень любили друг друга, — сказал он спокойно, — и собирались пожениться.
   — Конечно, — кивнул я вежливо. — И все же я должен найти убийцу.
   — Я понимаю, но мне ужасно тяжело помнить об этом все время. У вас есть еще вопросы, лейтенант?
   — Нет, это все, — сказал я.
   — А о ком шла речь, я имею в виду Корбана, кого он имел в виду, когда говорил, что Бернис вела двойную игру?
   — Хода Бейкера.
   — Бейкера? — Он хрипло засмеялся. — Ничего более нелепого я не мог представить. Она никогда не находила его привлекательным, это был не ее тип мужчин.
   — Раз вы так считаете, доктор, — сказал я, — тогда все это несерьезно.
   Он нервно забарабанил пальцами по столу, вены на его лбу вздулись.
   — А может быть, и нет, — прошептал он. — Я так хотел верить этим мигреням, но никогда не был точно уверен, что они были настоящими. — Он уставился на стену позади меня, рот его скривился в ужасной гримасе. — Она вела себя несколько странно последние два месяца. Временами была неестественно возбуждена, а временами очень удручена. — Он пыталс улыбнуться. — Беда профессоров-психиатров, лейтенант, в том, что они излишне подозрительны. Эти скачки в ее настроении начали меня беспокоить — налицо была ранняя стадия шизофрении, вер ее симптомы, понимаете?
   — Туманно, — сказал я.
   — Но эмоциональный конфликт и напряжение, вызванные двойной жизнью, без сомнения могли бы вызывать мигрени, время от времени, так что отговорки ее не были ложью.
   — Но вы ведь не знаете это точно, у вас нет никаких доказательств.
   Он покачал головой:
   — Никаких, лейтенант.
   — Этот Бейкер тоже необузданного нрава. Может быть, поэтому Корбан и сблизился с ним?
   — Это звучит логично, — сказал он заинтересованно.
   — Если мы сможем доказать связь между ним и Бернис Кейнс, тогда мы сможем определить мотивы ее убийства, — продолжал я.
   — Вы можете сделать больше, лейтенант, — сказал он иронически, — вы можете определить мои мотивы.
   — Я уже думал об этом, — сказал я. — У вас есть алиби на ту ночь, когда Бернис Кейнс была убита?
   — Нет. Так мало времени прошло после смерти моей жены, мы с Бернис договорились не видеться какое-то время, во всяком случае, до ее похорон. Таким образом, я был дома один, лейтенант. — Внезапно он сжал кулаки. — Боже мой! Я вспомнил — ведь это она настаивала на том, чтобы мы не виделись все это время. Как вы думаете, не хотела ли она тогда использовать свободное от меня время для свиданий с Бейкером?
   — Возможно, — сказал я, — но думаю, что только Бейкер может подтвердить это.
   — Желаю удачи, лейтенант, — сказал он. — Если вы ничего не имеете против, я займусь следующим пациентом.
   — Я ничего не имею против, доктор, — сказал я и поднялся с кресла. — Но если дело будет так запутываться и дальше, то скоро я стану вашим пациентом. Глава 10
   Полуденное солнце светило сквозь высокие окна административного здания на кладбище. Мистер Уильямc с отчаянием на лице стоял передо мной и искал совершенно неуловимую блоху у себя за шиворотом.
   — Бедный мистер Джордан, — сказал он, и в голосе его звучало профессиональное соболезнование.
   — Вернемся к тому, с чего мы начали, — сказал я.
   — Понимаю вас, лейтенант. Мы похоронили его на нашей лучшей аллее, на наши собственные средства, вы слышали, конечно? Я думаю, мистер Джордан остался бы доволен этим. Начальство считает, что это самое меньшее, что они смогли для него сделать, он так много лет проработал здесь.
   — Я уверен, что он доволен, — сказал я нервно. — Теперь, я надеюсь, вы в состоянии помочь мне найти убийцу?
   Он с сомнением взглянул на меня.
   — Конечно, я постараюсь, только какая от меня помощь, одна нервозность, — сказал он. — Да я и не понимаю, как смогу вам помочь?
   — Ведь это Джордан нашел тело мисс Кейнс в открытой могиле жены доктора Торро, — напомнил я ему. — Единственная логическая причина для его убийства — это то, что он мог видеть убийцу, либо как-то его опознать, и поэтому его заставили замолчать навечно.
   — Да, да! — с готовностью закивал Уильямc. — Я слежу за вашими рассуждениями, лейтенант!
   — Но как раз на этом они и заканчиваются, дальше я полагаюсь на вас. Джордан рассказывал вам что-нибудь? Что-нибудь, что могло бы оказатьс ключом к разгадке?
   Длинным указательным пальцем Уильямc стал ковырять макушку, как будто собирался пробурить там нефтяную скважину.
   — Дайте мне еще немного подумать, лейтенант.
   — Конечно, — сказал я, — сколько угодно. Он почесал кончик носа и покачал головой.
   — Нет, к сожалению, я не могу вспомнить ничего, что могло бы послужить ключом.
   — Подумайте еще, Уильямc, — взмолился я, — вы же говорили с ним об этой ужасной находке. Не было ли чего-нибудь необычного в его словах? Может быть, вы заметили?
   Он поскребся еще немного, подумал и все-таки ответил отрицательно.
   — Мне очень жаль, лейтенант, — извинился он, — но мне кажется, Джордан не мог заметить чего-то значительного. Он был очень стар, вы знаете, и почти слепой.
   — Почти слепой? — закричал я.
   — Бедный старик, он так быстро стал сдавать. — Уильямc вознес руки в воздух. — Он не различал ничего в нескольких футах — и говорить нужно было с ним очень громко, чтобы он мог услышать.
   — Кому же тогда понадобилось убивать его, черт побери?
   — Может быть, они не знали о его немощи, — сказал Уильямc. — Я уверен, если бы Джордан знал, что он может пролить свет на тайну этого убийства, он бы заговорил прямо сейчас!
   — Да, да, тут надо поразмыслить, спасибо за помощь, Уильямc.
   — Не за что. Рад был вам помочь, только и всего, лейтенант, — сказал он, запустив пальцы за шиворот.
   По дороге с кладбища я понял, что мне нужно выпить, и у ближайшего бара вылез из машины.
   С самого начала, когда Джордан обнаружил тело Бернис в могиле Марты Торро, это можно было принять за немыслимую сумасбродную выходку, думал я, сидя за стойкой бара и медленно потягивая виски. Потом была еще одна, и ничего подтверждающего какие-либо подозрения.
   Второй стакан виски еще больше испортил мне настроение. Тридцать шесть часов я расследую это проклятое дело, и у меня нет ни одного сколько-нибудь твердого факта, который бы указывал убийцу. И никакой перспективы.
   Третий стакан виски напомнил мне, что кто-то кому-то сказал о ком-то в одном месте когда-то… Если ты хочешь чего-то, чего нет на самом деле, а тебе этого очень хочется, создай это сам! Все, что мне нужно было дл старта, так это всего-навсего маленький фактик, ну а раз его не было, придется придумать мне самому…
 
   Солнце уже опустилось совсем низко, когда я подъехал к частному зоопарку Бейкера и остановился перед воротами. Я пару раз дернул за шнурок, громко и долго звонил звонок, потом я подождал немного.
   Наконец, дряхлый пикап выехал из глубины зоопарка и остановился, издав серию бесподобных звуков. Помощник Бейкера, Козовский, вылез и открыл ворота, взглянув на меня без всякого выражения.
   — Вы найдете босса с большими кошками. Надеюсь, вы знаете, где это?
   — Конечно, — сказал я.
   Он начал заводить мотор: снова раздалось чихание, затем пикап вдруг бешено сорвался с места и умчался по дороге.
   Когда грязная дорога сменилась тропинкой, я увидел белый «мерседес» Бейкера, который стоял около огромной передвижной клетки. Третью машину видел впервые — черный «бьюик» последней модели. Мой «остин» сразу тускнел рядом с ним.
   Я прошел направо метров пятьдесят, по бетонной дорожке, которая привела меня в мир, где смерть мягко ходит на кошачьих лапах. С двух сторон за мной следили глаза разных оттенков, и в темноте это было очень страшно. Наконец, я дошел до клетки, в которой утром Бейкер до полусмерти забивал тигра.
   У клетки с пантерой стояли двое, по-видимому ссорясь, так что они не слышали, как я подошел. На Бейке-ре была все та же рубашка и джинсы, стертые до блеска, что и утром. Его собеседник, напротив, был одет в элегантный габардиновый костюм оливкового цвета.
   — Не понимаю, о чем вы говорите, — холодно произнес Бейкер, — но чертовски устал от всех этих историй! Здесь частная собственность, так что, если вы не уйдете отсюда сию же минуту, я вышвырну вас вон!
   — Я не уйду, пока не узнаю правду, — четко проговорил доктор Торро. — Я должен знать все о ваших отношениях с Бернис Кейнс.
   — Послушайте, я ведь уже говорил вам и еще раз повторяю, что незнаком с Бернис Кейнс! Итак, в последний раз спрашиваю: вы уберетесь отсюда?