Ион не был разочарован. Она была обворожительна. Ему нравилось видеть, как его руки прикасаются к ее телу и как оно реагирует на его ласки. Ему нравилось, как она чуть слышно постанывает от удовольствия, когда он целует ее.
- Тебе нравится?
- Да, очень.
Он захватил губами ее сосок и втянул в себя. Она обхватила его голову и застонала почти в полный голос.
- Больно?
- Нет, нисколечко.
Но Хэммонд все равно забеспокоился, заметив красные пятна в тех местах, где он исколол ее щетиной.
- Прости, я не подумал... - Он погладил ее покрасневшую кожу кончиками пальцев.
Она опустила глаза, чтобы посмотреть, потом поднесла его пальцы к губам, поцеловала.
- Я даже не заметила.
- Прости, - повторил он.
- Это неважно.
- Но если я причинил тебе боль...
- Нет. Не причинил. Ты не стал бы... - Она обхватила его за затылок и попыталась заставить снова наклониться. Но он не поддался.
- Ты не возражаешь, если мы... - Он кивнул в направлении кровати.
- Нет.
Они легли на кровать, даже не поправив смятые простыни. Он наклонился над ней и, сжав ее лицо в ладонях, поцеловал столь страстно, что ее тело выгнулось навстречу ему.
Лотом его рука скользнула по ее груди вниз и легла на мягкий живот.
- Господи, как ты прекрасна! - выдохнул он и опустил руку еще ниже. - Ты готова?
- Да!
- Как скоро!
- О-о-о! - ахнула она.
Он приподнялся на руках, чтобы поцеловать ее снова. Это был мягкий, эротичный поцелуй, который закончился, лишь когда она, задохнувшись, отняла губы и посмотрела на него снизу вверх.
Хэммонд улыбнулся.
- Что?
- Мне так жаль... О, прости, прости меня!
- За что ?
- За то, что я... За то, что ты...
Его губы снова коснулись ее рта. Совсем легко. Его шепот был тихим, но горячим:
- Не жалей, не надо.
Она уткнулась лицом в его грудь. Она целовала его и слегка покусывала зубами его кожу. Каждое прикосновение обжигало его, как расплавленный свинец, и в конце концов - сам того не замечая - он стал отзываться на ее ласки короткими стонами, исполненными наслаждения. Это и в самом деле было восхитительно и волшебно.
- Я хочу тебя, - услышал он ее страстный шепот.
- Нет, это я хочу тебя... - ответил Хэммонд, закрывая глаза.
***
Телефонный звонок, раздавшийся, казалось, над самым ухом, заставил Хэммонда очнуться от грез наяву. Хватая трубку, он не без смущения заметил, что возбудился. Сколько времени заняло это путешествие в позавчера?
Хэммонд бросил взгляд на часы на приборной доске. Часы показывали, что прошло двадцать минут.
- Куда ты, черт тебя возьми, пропал?
- Сегодня ты спрашиваешь меня об этом уже во второй раз, - раздраженно бросил он. - И оба раза - одним и тем же тоном. Мне это начинает надоедать.
- Извини, но я уже несколько раз звонила тебе домой и оставила целую кучу сообщений. В конце концов мне пришло в голову позвонить тебе на сотовый телефон. Ты в машине?
- Разумеется.
- Тогда почему не сразу ответил? Ты выходил?
- Да. - Хэммонд был уверен, что взял трубку на первом же звонке, но, очевидно, это было не так. Неужели он не слышал сигнала? - Мне надо было выпить кофе и перекусить.
- О-о-о, прости, если отрываю тебя от еды. Честно говоря, я не думала, что сегодня вечером ты куда-то поедешь.
Намек был довольно прозрачным. Стефи хотела знать, куда и зачем он отправился, но Хэммонд не собирался ей этого говорить. Времена, когда он отчитывался перед ней за каждый свой шаг, были теперь в прошлом, как и их роман.
Стефи не могла этого не понимать, но ее, вероятно, весьма уязвляло, что через считанные часы после их разрыва он сорвался с места и куда-то укатил, вместо того чтобы остаться дома и предаваться печали в одиночестве. Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что он, словно какой-нибудь маньяк, сидит в машине на темной улице и, обливаясь потом от возбуждения, грезит о другой?
Хэммонд ждал возвращения доктора Ю.Э. Кэрти. Он хотел убедиться, что она та самая женщина, с которой он провел незабываемую ночь в своем загородном доме. Ему даже захотелось сказать об этом Стефи, но он поборол в себе это желание. Это было бы не по-мужски.
- В чем дело, Стефи? - Он вытер покрытый испариной лоб рукавом рубашки.
- Сначала ответь, почему ты не сказал мне, что Мейсон поручил тебе дело?
- Сообщать подобные вещи не входит в круг моих служебных обязанностей, Стефи.
- Это не ответ, Хэммонд.
- Спасибо тебе, Смайлоу... - вполголоса пробормотал Хэммонд, словно обращаясь к самому себе.
- Он предупредил меня как друг.
- Черта с два. Он предупредил тебя потому, что он мой враг. А теперь, может быть, ты все-таки скажешь, зачем я тебе понадобился?
- Не подозревая о том, что мне предстоит играть в этом расследовании второстепенную роль, - сказала Стефи самым сладким голоском, на какой только была способна, - я поехала со Смайлоу в больницу Руперта. И нам повезло.
- Что ты имеешь в виду?
- Один из тех, кого доставили в больницу с пищевым отравлением, кое-что вспомнил.
Впереди сверкнули фары. Какая-то машина сворачивала в переулок, где притаился в засаде Хэммонд. Он тоже завел мотор.
- Эй, Хэммонд, куда ты подевался? - раздался у него в ухе нетерпеливый голос Стефи. - Тебе что, неинтересно?
- Интересно, интересно. Говори, я слушаю... - Он выпрямился на сиденье и напряг зрение, стараясь рассмотреть приближающуюся машину.
- Он видел женщину около дверей номера Петтиджона. Собственно говоря, он не совсем уверен, был ли это тот самый "люкс", но это легко проверить. Главное...
Неизвестный автомобиль остановился напротив дома доктора Кэрти. "Она уехала с каким-то парнем в "Мерседесе" с откидным верхом", - сказал Хэммонду хозяин Уинтропа. Эта машина тоже была открытой. Кроме водителя, на переднем сиденье был еще и пассажир.
- ..Главное, - продолжала тем временем Стефи, - что после долгого рассказа о своих собственных любовных похождениях...
Хэммонд тронул машину с места и медленно поехал вперед. В переулке было так темно, что он никак не мог рассмотреть, кто сидит рядом с водителем.
- ..Мистер Дэниэлс описал эту таинственную незнакомку гораздо подробнее, чем в первый раз, когда рядом с ним сидела его собственная жена.
Когда она произнесла слова "таинственная незнакомка", Хэммонд невольно вздрогнул, но постарался взять себя в руки.
- При чем тут его жена? - раздраженно спросил он. Теперь фары неизвестной машины били ему прямо в глаза, и он вообще ничего не видел. - Этот ваш мистер Дэниэлс... Он что, встретил в отеле свою прежнюю любовницу?
- Нет, ты не понял. Впрочем, я потом расскажу тебе все подробно. Главное, что он дал довольно точное описание...
Хэммонд поравнялся с неизвестной машиной. Это действительно оказался "Мерседес" с откидным верхом. За рулем сидел мужчина, которого он никогда прежде не видел. Пассажирка... Это была она, его ночная гостья! Несмотря на темноту, никаких сомнений у Хэммонда не возникло.
- Мистер Дэниэлс очень хорошо запомнил, как она выглядела: рост, фигура, цвет волос и так далее...
Но Хэммонд ее уже не слышал. Проехав на малой скорости мимо стоящего у тротуара "Мерседеса", он впился взглядом в боковое зеркало заднего вида и увидел, как мужчина опустил руку на плечи пассажирке и заставил повернуться к себе. Их губы почти соприкасались...
Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. В следующее мгновение он резко свернул за угол, едва не протаранив ехавший по соседней улице джип.
То, что он только что совершил, было глупой, мальчишеской выходкой, но что-то в этом роде ему было необходимо. Хэммонд должен был разрядиться. Лучше всего, конечно, было бы что-нибудь сломать, как вариант - можно было обругать последними ми словами Стефи, которая, захлебываясь от восторга, продолжала что-то вещать ему прямо в ухо.
- Так и сделай, - неожиданно сказал он, прервав ее на середине фразы.
- Сделать - что? - удивилась Стефи.
Хэммонд не знал, что ответить. Он не слышал ее последних слов, но признаваться в этом ему не хотелось. Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. Ее голос заглушил шум крови, бросившейся ему в голову. Часть ее слов все же достигла сознания Хэммонда, в то время как остальные утонули в могучем первобытном желании выскочить из машины и задушить водителя "Мерседеса" на месте.
Теперь ему необходимо было что-то сделать, совершить какой-то решительный поступок, чтобы вернуть себе уверенность в том, что он все еще способен контролировать ход событий. Иначе он просто взорвется. И Хэммонд сказал резко:
- Я хочу, чтобы завтра утром вы пригласили к этому человеку художника. Нашего полицейского художника. Пусть сделает со слов свидетеля несколько набросков и попробует составить фоторобот. Это необходимо сделать как можно скорее...
- Но, Хэммонд, уже поздно. Мы сможем связаться с полицейским художником только завтра утром, когда он придет на службу...
Хэммонд машинально посмотрел на часы. Он просидел в своем автомобиле почти четыре часа, подстерегая доктора Кэрти и предаваясь сексуальным фантазиям. Но доктор Кэрти вернулась домой в обществе другого мужчины.
- Я знаю, сколько сейчас времени, - ответил он. - Но экстренные обстоятельства позволяют...
- Ну, не знаю, - с сомнением произнесла Стефи. - Дело в том, что...
- В какой палате лежит этот.., свидетель? - перебил ее Хэммонд.
- Мистер Дэниэлс? Зачем тебе?
- Я хочу сам поговорить с ним.
- В этом нет никакой необходимости. Мы со Смайлоу допрашивали его достаточно долго. Кроме того, завтра утром мистер Дэниэлс выписывается...
- Тем более нужно торопиться. Встретимся в больнице завтра в семь тридцать утра. И захватите с собой полицейского художника, пусть для этого его даже придется разбудить.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Глава 13
На следующий день в семь тридцать утра Хэммонд входил в больницу, держа в одной руке кейс, а в другой - утренний выпуск "Пост энд курьер". Остановившись у стойки регистрации, он уточнил номер палаты Джона Дэниэлса, который так и не получил от Стефи. Кроме того, он задержался у торгового автомата, чтобы купить чашку кофе. Памятуя о том, что на сегодня была обещана очень жаркая погода, Хэммонд оставил пиджак в машине, оставшись в галстуке и строгой белой сорочке с короткими рукавами. Держался он по-военному прямо, а лицо его было мрачным, как грозовая туча.
Когда он поднялся в палату, остальные уже были там, и Хэммонд сдержанно кивнул с порога сначала Смайлоу и Стефи, потом лежащему в кровати пожилому мужчине и еще одной женщине в полицейской форме.
Он сразу заметил, что глаза у Стефи припухли и покраснели, словно она совсем не спала. Тем не менее именно она взялась представить ему сначала свидетеля, потом - женщину-капрала Мэри Эндикотт.
- Ты должен ее помнить, Хэммонд, - добавила Стефи. - Когда-то мы с ней уже работали.
Хэммонд поставил на стул кейс, пожал руку полицейской художнице и повернулся к Джону Дэниэлсу, который, лежа в постели, пил жиденький чай и отщипывал крошечные кусочки от лежавшей на подносе булки, - Мне очень жаль, начал Хэммонд, - что ваш визит в наш город оказался омрачен столь печальным инцидентом. Надеюсь, сегодня вам уже лучше?
Джон Дэниэлс кивнул.
- Намного лучше, э-э-э.., мистер Кросс. По крайней мере, я чувствую себя в состоянии выбраться отсюда. Врач обещал выписать меня сегодня, так что, если возможно, давайте покончим с этим делом до того, как за мной приедет жена.
- Ну, насколько быстро мы справимся с этим делом, будет зависеть от вас. Хэммонд улыбнулся профессиональной улыбкой. - Капрал Эндикотт - отличный специалист. Вам нужно только поточнее описать женщину, которую вы видели в тот день в коридоре. По вашему описанию мы попробуем составить ее портрет.
Дэниэлс беспокойно пошевелился.
- Скажите, мистер Кросс, мне придется давать показания в суде? Я имею в виду, если вы поймаете ту молодую леди и она окажется убийцей... Должен ли я буду подтвердить свои показания под присягой?
- Эта возможность не исключена, - ответил Хэммонд, слегка наклонив голову. Джон Дэниэлс с несчастным видом вздохнул.
- Что ж, если до этого дойдет, я исполню свой гражданский долг. - Он пожал плечами. - Может быть, начнем?
- Сначала я хотел бы выслушать ваш рассказ, - возразил Хэммонд.
- Мистер Дэниэлс пересказывал нам свою историю уже несколько раз, вмешался Смайлоу. - Я не думаю, что вам удастся узнать что-нибудь новое.
До этого момента Смайлоу, открывший рот только для того, чтобы ответить Хэммонду на его "доброе утро", был молчалив и неподвижен, словно игуана, греющаяся на солнцепеке. Сама его поза свидетельствовала о полной погруженности в благодушную дремоту, однако и в этом спокойствии Хэммонду чудилась затаенная угроза. Смайлоу как будто подстерегал добычу.
Впрочем, Хэммонд тут же подумал, что пришедшее ему на ум сравнение с ящерицей объяснялось скорее всего сильнейшей антипатией, которую он испытывал к этому человеку. Кроме того, этим он, пожалуй, оскорбил безобидных рептилий. Уж если сравнивать Смайлоу с кем-нибудь из них, то, пожалуй, гораздо более точной была бы аналогия с затаившейся в засаде змеей.
Сегодня Смайлоу тоже оделся как на парад. На дорогом сером костюме не было ни единой складки, сорочка накрахмалена до такой степени, что об нее можно было играть в пристенок, узел галстука туго завязан. Взгляд его был ясным, лицо - умытым и свежим, и Хэммонд, который полночи ворочался с боку на бок, невольно позавидовал его цветущему внешнему виду.
- Как скажете, детектив, - кивнул он. - Это ваше расследование.
- Вот именно.
- И все же в качестве любезности...
- Вы сами не проявили достаточной готовности к сотрудничеству, когда организовали сегодняшнюю встречу, не проконсультировавшись со мной, - отрезал Смайлоу. - Вы говорите, что это мое расследование, но ведете себя так, словно оно находится целиком в вашей компетенции. Ваши слова расходятся с делами. Кросс.
Смайлоу явно нарывался на ссору, но Хэммонд не собирался ему отвечать, хотя в это утро он и сам был настроен не слишком миролюбиво.
- В тот день, когда был убит Петтиджон, я уезжал из города, поэтому сейчас мне необходимо наверстывать упущенное, - сказал он, сдержав резкие слова, вертевшиеся у него на языке. - Разумеется, я прочел газетные отчеты, но, насколько я вас знаю, детектив, вы никогда не выкладываете журналистам все детали. Их-то мне и хотелось узнать.
- Со временем я введу вас в курс дела.
- Почему не сейчас?
- О'кей, достаточно. Брек! - вмешалась Стефи, втискиваясь между ними. - Не так уж и важно, кто организовал сегодняшнюю встречу, не так ли? На самом деле, Хэммонд, когда вчера вечером я дозвонилась до Смайлоу, он уже вызвал капрала Эндикотт. Не так ли, Мэри?
Женщина-полицейский подтвердила эти слова кивком головы.
- Видите, вы зря спорите! - с торжеством объявила Стефи. - Формально инициатива принадлежит детективу Смайлоу, но, в конце концов, это действительно его расследование. И оно останется таковым до тех пор, пока не настанет пора передать дело прокуратуре, верно? Ну а то, что Хэммонд тоже подумал о необходимости пригласить к свидетелю художника, говорит лишь о том, что вы оба - настоящие профессионалы. Дилетанту с этим делом, да еще в одиночку, не справиться.
- Что ты предлагаешь? - с иронией осведомился Смайлоу.
- Я предлагаю перестать препираться и поскорее начать, чтобы не задерживать нашего свидетеля дольше, чем необходимо. Мистер Дэниэлс уже сказал нам, что торопится, так что давайте работать. Что касается меня, то я совсем не против выслушать его показания еще раз.
Смайлоу неохотно кивнул, и Джон Дэниэлс снова рассказал, как в субботу вечером он почувствовал себя плохо и, вернувшись в отель, заметил в коридоре незнакомую, но весьма привлекательную женщину.
Когда он закончил, Хэммонд поинтересовался, не видел ли он в коридоре кого-нибудь еще.
- В коридоре пятого этажа? - уточнил Дэниэлс. - Нет, сэр, не видел. В коридоре были только я и та леди. Впрочем, мне понадобилось всего секунд пятнадцать-двадцать, чтобы дойти от лифта до номера и открыть дверь.
- А в лифте вы поднимались один?
- Да, сэр.
- Благодарю вас, мистер Дэниэлс. Я весьма признателен вам за то, что вы повторили ваши показания ради меня.
Не обращая внимания на насмешливый взгляд Смайлоу, Хэммонд отошел к окну со своим чуть теплым кофе, уступая место Мэри Эндикотт. Смайлоу вышел с сотовым телефоном в коридор, чтобы сделать несколько звонков. Лишь Стефи, перегнувшись через плечо полицейской художницы, внимательно следила за вопросами и ответами свидетеля. В конце концов она подошла к Хэммонду.
- Любуешься? - спросила она, поглядев за окно на ясное голубое небо и освещенные солнцем кроны деревьев. Хэммонд кивнул.
- Ты сегодня что-то не очень разговорчив.
- Я почти не спал. Никак не мог уснуть.
- Любопытно, почему?
В ее вопросе скрывался вполне конкретный подтекст, и Хэммонд пожал плечами:
- Просто так.
- Бесчувственный чурбан! Пришел его черед удивляться.
- Почему? - не понял Хэммонд.
- А так!.. После того, что произошло между нами, ты мог бы по крайней мере напиться с горя. Может быть, после пятой рюмки ты бы и передумал...
Хэммонд улыбнулся, но взгляд его остался серьезным.
- У нас не было другого выхода, Стефи. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
- В особенности в свете решения, которое принял Мейсон.
- Это было его решение, а не мое.
- Я знаю, что у меня не было ни полшанса получить это дело. Мейсон всегда благоволил к тебе. Это ни для кого не тайна.
- Это важное дело, а я старше тебя по должности. Из коридора вернулся Смайлоу.
- Любопытно, - сказал он. - Я только что звонил одному из моих сотрудников. Я поручил ему разузнать, не слышал ли кто из постояльцев соседних номеров, чтобы Петтиджон с кем-нибудь ссорился. Никто не заметил ничего подозрительного...
- Но есть одно "но"... - пробормотала Стефи, внимательно поглядев на него. - Ведь есть, а, Смайлоу? Он кивнул.
- Есть. В субботу во второй половине дня Сара Берч ездила за продуктами в торговый центр. Она просила мясника нарубить ей свиных отбивных для воскресного ужина, но тот был занят, и вместо того, чтобы подождать, Сара ушла, пообещав вернуться позднее. По словам мясника, ее не было что-то около часа и вернулась она нагруженная другими продуктами. Следовательно, все это время она провела в торговых рядах и домой не заезжала. А это, в свою очередь, означает, что она солгала, когда сказала, что всю вторую половину дня провела в особняке.
- Если она скрыла от нас такую мелочь, как поездку в торговый центр, значит, у нее были на то причины. Уж не кроется ли здесь что-то более важное?
- Эта поездка за продуктами вовсе не мелочь, - жестко сказал Смайлоу. Все дело во времени. Мясник хорошо помнит, что за отбивными Сара Берч явилась незадолго до окончания его рабочей смены, между шестью и шестью тридцатью.
- А это, в свою очередь, означает, что на рынок Сара приехала около пяти, - принялась раздумывать вслух Стефи. - Именно в это время кто-то замочил Петтиджона. А ведь супермаркет находится всего в двух кварталах от отеля! Проклятье! Неужели все так просто?
- Нет, - неохотно сказал Смайлоу. - Ведь мистер Дэниэлс показывает, что женщина, которую он видел в коридоре, не была цветной. В отличие от Сары Берч.
- Но она может просто выгораживать хозяйку! - не сдавалась Стефи.
- Женщина, которую мистер Дэниэлс видел в коридоре, не была блондинкой, напомнил Смайлоу. - А Дэви Петтиджон - яркая блондинка, по крайней мере - в нынешнем образе.
Предположение, что Сара Берч готова солгать ради своей хозяйки, не удивило Хэммонда и не вызвало у него внутреннего протеста. Что ему не понравилось, так это злобный комментарий Стефи. Кроме того, он был серьезно обеспокоен тем, что алиби Дэви оказалось не таким уж "железным", как она пыталась его уверить.
- Дэви не стала бы убивать Люта, - неожиданно громко заявил он, и Смайлоу и Стефи дружно повернулись в его сторону.
- Да, не стала бы, - повторил он, твердо встретив их удивленные взгляды. У нее нет для этого причин.
- Ревность и деньги... - пробормотала Стефи. - Разве этого недостаточно? Хэммонд отрицательно покачал головой.
- У нее тоже были любовники, так что ревновать Люта она бы не стала. Что касается денег, то их у нее едва ли не больше, чем у Люта.
- Денег никогда не бывает слишком много, - возразила Стефи. - Нет, Хэммонд, что бы ты ни говорил, я не могу просто так взять и вычеркнуть нашу веселую вдову из списка подозреваемых. Слишком уж много тут совпадений. Мотивы преступления налицо, возможность совершить его - тоже...
Хэммонд снова покачал головой и, не ответив на последнюю реплику Стефи, подошел к койке мистера Дэниэлса. На одеяле и на стуле рядом лежало несколько раскрытых альбомов со множеством глаз, ртов, носов и ушей, но, бросив взгляд на блокнот, он увидел, что они никак не могут разобраться с формой лица.
Капрал Эндикотт быстро перелистывала страницы, но Дэниэлс качал головой.
- Не то, не то... Вот, это уже похоже... Когда они наконец добрались до глаз и бровей, Хэммонд вернулся к Стефи и Смайлоу.
- А как насчет бывших компаньонов Петтиджона? - спросил он у детектива.
- Разумеется, мы их опросили, - с холодной вежливостью ответил Смайлоу. Конечно, я имею в виду не тех, кто сидит в тюрьме и, следовательно, имеет неопровержимое алиби.
Хэммонд кивнул. В свое время он сам помогал отправить некоторых из этих дельцов за решетку. Лют Петтиджон слишком часто нарушал правила, подходя порой вплотную к той границе, за которой его ожидал арест, но никогда ее не пересекал. Для него, как подозревал Хэммонд, это была своего рода игра, но если играть в "кошки-мышки" с законом было относительно безопасно, то с некоторыми из его компаньонов подобные штуки не проходили. "Уж не поплатился ли Лют за то, что попытался вырвать жирный кусок из пасти одной из тех акул, которые почти никогда не поднимаются на поверхность?" - подумал он с беспокойством.
- Один из последних проектов Петтиджона имел отношение к острову неподалеку от побережья, - сообщил тем временем Смайлоу, многозначительно поглядев на Хэммонда.
Стефи фыркнула.
- И что в этом такого особенного?
- Много чего. Остров Спаркл расположен всего в полутора милях от берега, но, по странному стечению обстоятельств, до сих пор не приобщился, так сказать, к цивилизации. В настоящее время там проживает несколько десятков негритянских семей, которые мирно возделывают свои сады и огороды. Формально остров входит в состав города, но фактически это просто заброшенный негритянский поселок. Почти деревня. И прямо напротив делового центра Чарлстона.
Стефи присвистнула.
- Этого достаточно, чтобы Петтиджон начал рыть землю. В прямом и в переносном смысле.
Смайлоу кивнул.
- Он действительно предпринял целый ряд довольно рискованных шагов и в конце концов создал акционерную компанию по благоустройству и эксплуатации острова, хотя ни на одном из учредительных документов вы его имени не найдете. Не исключено, что какие-то договора все же существуют, и мы постараемся их раскопать. Очень постараемся, - с нажимом повторил он, глядя на Хэммонда.
Хэммонд почувствовал, как у него упало сердце. Смайлоу не сообщил ему ничего нового; о проекте Петтиджона он знал гораздо больше, чем ему хотелось знать.
Примерно полгода назад генеральный прокурор Южной Каролины поручил ему произвести тайное расследование той бурной деятельности, которую Петтиджон развил в связи с опубликованными в печати планами благоустройства острова Спаркл (а может быть, сами эти планы явились результатом его деятельности тогда это было не известно никому из официальных лиц). Занимаясь этим делом, Хэммонд сделал несколько открытий, которые сильно его встревожили, но главным, что повергло его в состояние, близкое к самому настоящему ужасу, было то, что в списке компаньонов фирмы Петтиджона он обнаружил имя своего отца. Сообщать об этом Смайлоу он не собирался, по крайней мере, до тех пор, пока не будет выявлена какая-либо связь между убийством Петтиджона и его намерением прибрать к рукам остров Спаркл, но детектив, похоже, обладал собственными источниками информации. Или был очень близок к этому.
- Ты думаешь, кто-то из компаньонов Петтиджона мог за что-то ему отомстить? - уточнила Стефи.
- Не исключено, - кивнул Смайлоу. - Трудность, однако, в том, что круг повседневного общения Петтиджона составляли очень влиятельные лица: финансисты, промышленники, государственные чиновники всех уровней и всех рангов. Это обстоятельство существенно ограничивает мою свободу маневра, но я буду продолжать копать, чего бы это ни стоило.
Услышав эти слова, Хэммонд снова почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Что-что, а "копать" Смайлоу умел, поэтому можно было не сомневаться, что рано или поздно он наткнется на имя Престона Кросса, которое лежало в земле, словно зарытое пиратами сокровище. И тогда...
Мысленно Хэммонд проклял отца за то, что он поставил его в такое положение, понимая, что очень скоро ему, возможно, придется выбирать между лояльностью семье и долгом. Грязные делишки Кросса-старшего уже сейчас могли стоить ему карьеры: Хэммонд знал, что если у него отнимут дело Петтиджона, то с надеждой выиграть выборы и сесть в прокурорское кресло ему придется распрощаться. Отец подвел его, и Хэммонд боялся, что никогда не сможет простить ему этого.
- Тебе нравится?
- Да, очень.
Он захватил губами ее сосок и втянул в себя. Она обхватила его голову и застонала почти в полный голос.
- Больно?
- Нет, нисколечко.
Но Хэммонд все равно забеспокоился, заметив красные пятна в тех местах, где он исколол ее щетиной.
- Прости, я не подумал... - Он погладил ее покрасневшую кожу кончиками пальцев.
Она опустила глаза, чтобы посмотреть, потом поднесла его пальцы к губам, поцеловала.
- Я даже не заметила.
- Прости, - повторил он.
- Это неважно.
- Но если я причинил тебе боль...
- Нет. Не причинил. Ты не стал бы... - Она обхватила его за затылок и попыталась заставить снова наклониться. Но он не поддался.
- Ты не возражаешь, если мы... - Он кивнул в направлении кровати.
- Нет.
Они легли на кровать, даже не поправив смятые простыни. Он наклонился над ней и, сжав ее лицо в ладонях, поцеловал столь страстно, что ее тело выгнулось навстречу ему.
Лотом его рука скользнула по ее груди вниз и легла на мягкий живот.
- Господи, как ты прекрасна! - выдохнул он и опустил руку еще ниже. - Ты готова?
- Да!
- Как скоро!
- О-о-о! - ахнула она.
Он приподнялся на руках, чтобы поцеловать ее снова. Это был мягкий, эротичный поцелуй, который закончился, лишь когда она, задохнувшись, отняла губы и посмотрела на него снизу вверх.
Хэммонд улыбнулся.
- Что?
- Мне так жаль... О, прости, прости меня!
- За что ?
- За то, что я... За то, что ты...
Его губы снова коснулись ее рта. Совсем легко. Его шепот был тихим, но горячим:
- Не жалей, не надо.
Она уткнулась лицом в его грудь. Она целовала его и слегка покусывала зубами его кожу. Каждое прикосновение обжигало его, как расплавленный свинец, и в конце концов - сам того не замечая - он стал отзываться на ее ласки короткими стонами, исполненными наслаждения. Это и в самом деле было восхитительно и волшебно.
- Я хочу тебя, - услышал он ее страстный шепот.
- Нет, это я хочу тебя... - ответил Хэммонд, закрывая глаза.
***
Телефонный звонок, раздавшийся, казалось, над самым ухом, заставил Хэммонда очнуться от грез наяву. Хватая трубку, он не без смущения заметил, что возбудился. Сколько времени заняло это путешествие в позавчера?
Хэммонд бросил взгляд на часы на приборной доске. Часы показывали, что прошло двадцать минут.
- Куда ты, черт тебя возьми, пропал?
- Сегодня ты спрашиваешь меня об этом уже во второй раз, - раздраженно бросил он. - И оба раза - одним и тем же тоном. Мне это начинает надоедать.
- Извини, но я уже несколько раз звонила тебе домой и оставила целую кучу сообщений. В конце концов мне пришло в голову позвонить тебе на сотовый телефон. Ты в машине?
- Разумеется.
- Тогда почему не сразу ответил? Ты выходил?
- Да. - Хэммонд был уверен, что взял трубку на первом же звонке, но, очевидно, это было не так. Неужели он не слышал сигнала? - Мне надо было выпить кофе и перекусить.
- О-о-о, прости, если отрываю тебя от еды. Честно говоря, я не думала, что сегодня вечером ты куда-то поедешь.
Намек был довольно прозрачным. Стефи хотела знать, куда и зачем он отправился, но Хэммонд не собирался ей этого говорить. Времена, когда он отчитывался перед ней за каждый свой шаг, были теперь в прошлом, как и их роман.
Стефи не могла этого не понимать, но ее, вероятно, весьма уязвляло, что через считанные часы после их разрыва он сорвался с места и куда-то укатил, вместо того чтобы остаться дома и предаваться печали в одиночестве. Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что он, словно какой-нибудь маньяк, сидит в машине на темной улице и, обливаясь потом от возбуждения, грезит о другой?
Хэммонд ждал возвращения доктора Ю.Э. Кэрти. Он хотел убедиться, что она та самая женщина, с которой он провел незабываемую ночь в своем загородном доме. Ему даже захотелось сказать об этом Стефи, но он поборол в себе это желание. Это было бы не по-мужски.
- В чем дело, Стефи? - Он вытер покрытый испариной лоб рукавом рубашки.
- Сначала ответь, почему ты не сказал мне, что Мейсон поручил тебе дело?
- Сообщать подобные вещи не входит в круг моих служебных обязанностей, Стефи.
- Это не ответ, Хэммонд.
- Спасибо тебе, Смайлоу... - вполголоса пробормотал Хэммонд, словно обращаясь к самому себе.
- Он предупредил меня как друг.
- Черта с два. Он предупредил тебя потому, что он мой враг. А теперь, может быть, ты все-таки скажешь, зачем я тебе понадобился?
- Не подозревая о том, что мне предстоит играть в этом расследовании второстепенную роль, - сказала Стефи самым сладким голоском, на какой только была способна, - я поехала со Смайлоу в больницу Руперта. И нам повезло.
- Что ты имеешь в виду?
- Один из тех, кого доставили в больницу с пищевым отравлением, кое-что вспомнил.
Впереди сверкнули фары. Какая-то машина сворачивала в переулок, где притаился в засаде Хэммонд. Он тоже завел мотор.
- Эй, Хэммонд, куда ты подевался? - раздался у него в ухе нетерпеливый голос Стефи. - Тебе что, неинтересно?
- Интересно, интересно. Говори, я слушаю... - Он выпрямился на сиденье и напряг зрение, стараясь рассмотреть приближающуюся машину.
- Он видел женщину около дверей номера Петтиджона. Собственно говоря, он не совсем уверен, был ли это тот самый "люкс", но это легко проверить. Главное...
Неизвестный автомобиль остановился напротив дома доктора Кэрти. "Она уехала с каким-то парнем в "Мерседесе" с откидным верхом", - сказал Хэммонду хозяин Уинтропа. Эта машина тоже была открытой. Кроме водителя, на переднем сиденье был еще и пассажир.
- ..Главное, - продолжала тем временем Стефи, - что после долгого рассказа о своих собственных любовных похождениях...
Хэммонд тронул машину с места и медленно поехал вперед. В переулке было так темно, что он никак не мог рассмотреть, кто сидит рядом с водителем.
- ..Мистер Дэниэлс описал эту таинственную незнакомку гораздо подробнее, чем в первый раз, когда рядом с ним сидела его собственная жена.
Когда она произнесла слова "таинственная незнакомка", Хэммонд невольно вздрогнул, но постарался взять себя в руки.
- При чем тут его жена? - раздраженно спросил он. Теперь фары неизвестной машины били ему прямо в глаза, и он вообще ничего не видел. - Этот ваш мистер Дэниэлс... Он что, встретил в отеле свою прежнюю любовницу?
- Нет, ты не понял. Впрочем, я потом расскажу тебе все подробно. Главное, что он дал довольно точное описание...
Хэммонд поравнялся с неизвестной машиной. Это действительно оказался "Мерседес" с откидным верхом. За рулем сидел мужчина, которого он никогда прежде не видел. Пассажирка... Это была она, его ночная гостья! Несмотря на темноту, никаких сомнений у Хэммонда не возникло.
- Мистер Дэниэлс очень хорошо запомнил, как она выглядела: рост, фигура, цвет волос и так далее...
Но Хэммонд ее уже не слышал. Проехав на малой скорости мимо стоящего у тротуара "Мерседеса", он впился взглядом в боковое зеркало заднего вида и увидел, как мужчина опустил руку на плечи пассажирке и заставил повернуться к себе. Их губы почти соприкасались...
Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. В следующее мгновение он резко свернул за угол, едва не протаранив ехавший по соседней улице джип.
То, что он только что совершил, было глупой, мальчишеской выходкой, но что-то в этом роде ему было необходимо. Хэммонд должен был разрядиться. Лучше всего, конечно, было бы что-нибудь сломать, как вариант - можно было обругать последними ми словами Стефи, которая, захлебываясь от восторга, продолжала что-то вещать ему прямо в ухо.
- Так и сделай, - неожиданно сказал он, прервав ее на середине фразы.
- Сделать - что? - удивилась Стефи.
Хэммонд не знал, что ответить. Он не слышал ее последних слов, но признаваться в этом ему не хотелось. Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. Ее голос заглушил шум крови, бросившейся ему в голову. Часть ее слов все же достигла сознания Хэммонда, в то время как остальные утонули в могучем первобытном желании выскочить из машины и задушить водителя "Мерседеса" на месте.
Теперь ему необходимо было что-то сделать, совершить какой-то решительный поступок, чтобы вернуть себе уверенность в том, что он все еще способен контролировать ход событий. Иначе он просто взорвется. И Хэммонд сказал резко:
- Я хочу, чтобы завтра утром вы пригласили к этому человеку художника. Нашего полицейского художника. Пусть сделает со слов свидетеля несколько набросков и попробует составить фоторобот. Это необходимо сделать как можно скорее...
- Но, Хэммонд, уже поздно. Мы сможем связаться с полицейским художником только завтра утром, когда он придет на службу...
Хэммонд машинально посмотрел на часы. Он просидел в своем автомобиле почти четыре часа, подстерегая доктора Кэрти и предаваясь сексуальным фантазиям. Но доктор Кэрти вернулась домой в обществе другого мужчины.
- Я знаю, сколько сейчас времени, - ответил он. - Но экстренные обстоятельства позволяют...
- Ну, не знаю, - с сомнением произнесла Стефи. - Дело в том, что...
- В какой палате лежит этот.., свидетель? - перебил ее Хэммонд.
- Мистер Дэниэлс? Зачем тебе?
- Я хочу сам поговорить с ним.
- В этом нет никакой необходимости. Мы со Смайлоу допрашивали его достаточно долго. Кроме того, завтра утром мистер Дэниэлс выписывается...
- Тем более нужно торопиться. Встретимся в больнице завтра в семь тридцать утра. И захватите с собой полицейского художника, пусть для этого его даже придется разбудить.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Глава 13
На следующий день в семь тридцать утра Хэммонд входил в больницу, держа в одной руке кейс, а в другой - утренний выпуск "Пост энд курьер". Остановившись у стойки регистрации, он уточнил номер палаты Джона Дэниэлса, который так и не получил от Стефи. Кроме того, он задержался у торгового автомата, чтобы купить чашку кофе. Памятуя о том, что на сегодня была обещана очень жаркая погода, Хэммонд оставил пиджак в машине, оставшись в галстуке и строгой белой сорочке с короткими рукавами. Держался он по-военному прямо, а лицо его было мрачным, как грозовая туча.
Когда он поднялся в палату, остальные уже были там, и Хэммонд сдержанно кивнул с порога сначала Смайлоу и Стефи, потом лежащему в кровати пожилому мужчине и еще одной женщине в полицейской форме.
Он сразу заметил, что глаза у Стефи припухли и покраснели, словно она совсем не спала. Тем не менее именно она взялась представить ему сначала свидетеля, потом - женщину-капрала Мэри Эндикотт.
- Ты должен ее помнить, Хэммонд, - добавила Стефи. - Когда-то мы с ней уже работали.
Хэммонд поставил на стул кейс, пожал руку полицейской художнице и повернулся к Джону Дэниэлсу, который, лежа в постели, пил жиденький чай и отщипывал крошечные кусочки от лежавшей на подносе булки, - Мне очень жаль, начал Хэммонд, - что ваш визит в наш город оказался омрачен столь печальным инцидентом. Надеюсь, сегодня вам уже лучше?
Джон Дэниэлс кивнул.
- Намного лучше, э-э-э.., мистер Кросс. По крайней мере, я чувствую себя в состоянии выбраться отсюда. Врач обещал выписать меня сегодня, так что, если возможно, давайте покончим с этим делом до того, как за мной приедет жена.
- Ну, насколько быстро мы справимся с этим делом, будет зависеть от вас. Хэммонд улыбнулся профессиональной улыбкой. - Капрал Эндикотт - отличный специалист. Вам нужно только поточнее описать женщину, которую вы видели в тот день в коридоре. По вашему описанию мы попробуем составить ее портрет.
Дэниэлс беспокойно пошевелился.
- Скажите, мистер Кросс, мне придется давать показания в суде? Я имею в виду, если вы поймаете ту молодую леди и она окажется убийцей... Должен ли я буду подтвердить свои показания под присягой?
- Эта возможность не исключена, - ответил Хэммонд, слегка наклонив голову. Джон Дэниэлс с несчастным видом вздохнул.
- Что ж, если до этого дойдет, я исполню свой гражданский долг. - Он пожал плечами. - Может быть, начнем?
- Сначала я хотел бы выслушать ваш рассказ, - возразил Хэммонд.
- Мистер Дэниэлс пересказывал нам свою историю уже несколько раз, вмешался Смайлоу. - Я не думаю, что вам удастся узнать что-нибудь новое.
До этого момента Смайлоу, открывший рот только для того, чтобы ответить Хэммонду на его "доброе утро", был молчалив и неподвижен, словно игуана, греющаяся на солнцепеке. Сама его поза свидетельствовала о полной погруженности в благодушную дремоту, однако и в этом спокойствии Хэммонду чудилась затаенная угроза. Смайлоу как будто подстерегал добычу.
Впрочем, Хэммонд тут же подумал, что пришедшее ему на ум сравнение с ящерицей объяснялось скорее всего сильнейшей антипатией, которую он испытывал к этому человеку. Кроме того, этим он, пожалуй, оскорбил безобидных рептилий. Уж если сравнивать Смайлоу с кем-нибудь из них, то, пожалуй, гораздо более точной была бы аналогия с затаившейся в засаде змеей.
Сегодня Смайлоу тоже оделся как на парад. На дорогом сером костюме не было ни единой складки, сорочка накрахмалена до такой степени, что об нее можно было играть в пристенок, узел галстука туго завязан. Взгляд его был ясным, лицо - умытым и свежим, и Хэммонд, который полночи ворочался с боку на бок, невольно позавидовал его цветущему внешнему виду.
- Как скажете, детектив, - кивнул он. - Это ваше расследование.
- Вот именно.
- И все же в качестве любезности...
- Вы сами не проявили достаточной готовности к сотрудничеству, когда организовали сегодняшнюю встречу, не проконсультировавшись со мной, - отрезал Смайлоу. - Вы говорите, что это мое расследование, но ведете себя так, словно оно находится целиком в вашей компетенции. Ваши слова расходятся с делами. Кросс.
Смайлоу явно нарывался на ссору, но Хэммонд не собирался ему отвечать, хотя в это утро он и сам был настроен не слишком миролюбиво.
- В тот день, когда был убит Петтиджон, я уезжал из города, поэтому сейчас мне необходимо наверстывать упущенное, - сказал он, сдержав резкие слова, вертевшиеся у него на языке. - Разумеется, я прочел газетные отчеты, но, насколько я вас знаю, детектив, вы никогда не выкладываете журналистам все детали. Их-то мне и хотелось узнать.
- Со временем я введу вас в курс дела.
- Почему не сейчас?
- О'кей, достаточно. Брек! - вмешалась Стефи, втискиваясь между ними. - Не так уж и важно, кто организовал сегодняшнюю встречу, не так ли? На самом деле, Хэммонд, когда вчера вечером я дозвонилась до Смайлоу, он уже вызвал капрала Эндикотт. Не так ли, Мэри?
Женщина-полицейский подтвердила эти слова кивком головы.
- Видите, вы зря спорите! - с торжеством объявила Стефи. - Формально инициатива принадлежит детективу Смайлоу, но, в конце концов, это действительно его расследование. И оно останется таковым до тех пор, пока не настанет пора передать дело прокуратуре, верно? Ну а то, что Хэммонд тоже подумал о необходимости пригласить к свидетелю художника, говорит лишь о том, что вы оба - настоящие профессионалы. Дилетанту с этим делом, да еще в одиночку, не справиться.
- Что ты предлагаешь? - с иронией осведомился Смайлоу.
- Я предлагаю перестать препираться и поскорее начать, чтобы не задерживать нашего свидетеля дольше, чем необходимо. Мистер Дэниэлс уже сказал нам, что торопится, так что давайте работать. Что касается меня, то я совсем не против выслушать его показания еще раз.
Смайлоу неохотно кивнул, и Джон Дэниэлс снова рассказал, как в субботу вечером он почувствовал себя плохо и, вернувшись в отель, заметил в коридоре незнакомую, но весьма привлекательную женщину.
Когда он закончил, Хэммонд поинтересовался, не видел ли он в коридоре кого-нибудь еще.
- В коридоре пятого этажа? - уточнил Дэниэлс. - Нет, сэр, не видел. В коридоре были только я и та леди. Впрочем, мне понадобилось всего секунд пятнадцать-двадцать, чтобы дойти от лифта до номера и открыть дверь.
- А в лифте вы поднимались один?
- Да, сэр.
- Благодарю вас, мистер Дэниэлс. Я весьма признателен вам за то, что вы повторили ваши показания ради меня.
Не обращая внимания на насмешливый взгляд Смайлоу, Хэммонд отошел к окну со своим чуть теплым кофе, уступая место Мэри Эндикотт. Смайлоу вышел с сотовым телефоном в коридор, чтобы сделать несколько звонков. Лишь Стефи, перегнувшись через плечо полицейской художницы, внимательно следила за вопросами и ответами свидетеля. В конце концов она подошла к Хэммонду.
- Любуешься? - спросила она, поглядев за окно на ясное голубое небо и освещенные солнцем кроны деревьев. Хэммонд кивнул.
- Ты сегодня что-то не очень разговорчив.
- Я почти не спал. Никак не мог уснуть.
- Любопытно, почему?
В ее вопросе скрывался вполне конкретный подтекст, и Хэммонд пожал плечами:
- Просто так.
- Бесчувственный чурбан! Пришел его черед удивляться.
- Почему? - не понял Хэммонд.
- А так!.. После того, что произошло между нами, ты мог бы по крайней мере напиться с горя. Может быть, после пятой рюмки ты бы и передумал...
Хэммонд улыбнулся, но взгляд его остался серьезным.
- У нас не было другого выхода, Стефи. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
- В особенности в свете решения, которое принял Мейсон.
- Это было его решение, а не мое.
- Я знаю, что у меня не было ни полшанса получить это дело. Мейсон всегда благоволил к тебе. Это ни для кого не тайна.
- Это важное дело, а я старше тебя по должности. Из коридора вернулся Смайлоу.
- Любопытно, - сказал он. - Я только что звонил одному из моих сотрудников. Я поручил ему разузнать, не слышал ли кто из постояльцев соседних номеров, чтобы Петтиджон с кем-нибудь ссорился. Никто не заметил ничего подозрительного...
- Но есть одно "но"... - пробормотала Стефи, внимательно поглядев на него. - Ведь есть, а, Смайлоу? Он кивнул.
- Есть. В субботу во второй половине дня Сара Берч ездила за продуктами в торговый центр. Она просила мясника нарубить ей свиных отбивных для воскресного ужина, но тот был занят, и вместо того, чтобы подождать, Сара ушла, пообещав вернуться позднее. По словам мясника, ее не было что-то около часа и вернулась она нагруженная другими продуктами. Следовательно, все это время она провела в торговых рядах и домой не заезжала. А это, в свою очередь, означает, что она солгала, когда сказала, что всю вторую половину дня провела в особняке.
- Если она скрыла от нас такую мелочь, как поездку в торговый центр, значит, у нее были на то причины. Уж не кроется ли здесь что-то более важное?
- Эта поездка за продуктами вовсе не мелочь, - жестко сказал Смайлоу. Все дело во времени. Мясник хорошо помнит, что за отбивными Сара Берч явилась незадолго до окончания его рабочей смены, между шестью и шестью тридцатью.
- А это, в свою очередь, означает, что на рынок Сара приехала около пяти, - принялась раздумывать вслух Стефи. - Именно в это время кто-то замочил Петтиджона. А ведь супермаркет находится всего в двух кварталах от отеля! Проклятье! Неужели все так просто?
- Нет, - неохотно сказал Смайлоу. - Ведь мистер Дэниэлс показывает, что женщина, которую он видел в коридоре, не была цветной. В отличие от Сары Берч.
- Но она может просто выгораживать хозяйку! - не сдавалась Стефи.
- Женщина, которую мистер Дэниэлс видел в коридоре, не была блондинкой, напомнил Смайлоу. - А Дэви Петтиджон - яркая блондинка, по крайней мере - в нынешнем образе.
Предположение, что Сара Берч готова солгать ради своей хозяйки, не удивило Хэммонда и не вызвало у него внутреннего протеста. Что ему не понравилось, так это злобный комментарий Стефи. Кроме того, он был серьезно обеспокоен тем, что алиби Дэви оказалось не таким уж "железным", как она пыталась его уверить.
- Дэви не стала бы убивать Люта, - неожиданно громко заявил он, и Смайлоу и Стефи дружно повернулись в его сторону.
- Да, не стала бы, - повторил он, твердо встретив их удивленные взгляды. У нее нет для этого причин.
- Ревность и деньги... - пробормотала Стефи. - Разве этого недостаточно? Хэммонд отрицательно покачал головой.
- У нее тоже были любовники, так что ревновать Люта она бы не стала. Что касается денег, то их у нее едва ли не больше, чем у Люта.
- Денег никогда не бывает слишком много, - возразила Стефи. - Нет, Хэммонд, что бы ты ни говорил, я не могу просто так взять и вычеркнуть нашу веселую вдову из списка подозреваемых. Слишком уж много тут совпадений. Мотивы преступления налицо, возможность совершить его - тоже...
Хэммонд снова покачал головой и, не ответив на последнюю реплику Стефи, подошел к койке мистера Дэниэлса. На одеяле и на стуле рядом лежало несколько раскрытых альбомов со множеством глаз, ртов, носов и ушей, но, бросив взгляд на блокнот, он увидел, что они никак не могут разобраться с формой лица.
Капрал Эндикотт быстро перелистывала страницы, но Дэниэлс качал головой.
- Не то, не то... Вот, это уже похоже... Когда они наконец добрались до глаз и бровей, Хэммонд вернулся к Стефи и Смайлоу.
- А как насчет бывших компаньонов Петтиджона? - спросил он у детектива.
- Разумеется, мы их опросили, - с холодной вежливостью ответил Смайлоу. Конечно, я имею в виду не тех, кто сидит в тюрьме и, следовательно, имеет неопровержимое алиби.
Хэммонд кивнул. В свое время он сам помогал отправить некоторых из этих дельцов за решетку. Лют Петтиджон слишком часто нарушал правила, подходя порой вплотную к той границе, за которой его ожидал арест, но никогда ее не пересекал. Для него, как подозревал Хэммонд, это была своего рода игра, но если играть в "кошки-мышки" с законом было относительно безопасно, то с некоторыми из его компаньонов подобные штуки не проходили. "Уж не поплатился ли Лют за то, что попытался вырвать жирный кусок из пасти одной из тех акул, которые почти никогда не поднимаются на поверхность?" - подумал он с беспокойством.
- Один из последних проектов Петтиджона имел отношение к острову неподалеку от побережья, - сообщил тем временем Смайлоу, многозначительно поглядев на Хэммонда.
Стефи фыркнула.
- И что в этом такого особенного?
- Много чего. Остров Спаркл расположен всего в полутора милях от берега, но, по странному стечению обстоятельств, до сих пор не приобщился, так сказать, к цивилизации. В настоящее время там проживает несколько десятков негритянских семей, которые мирно возделывают свои сады и огороды. Формально остров входит в состав города, но фактически это просто заброшенный негритянский поселок. Почти деревня. И прямо напротив делового центра Чарлстона.
Стефи присвистнула.
- Этого достаточно, чтобы Петтиджон начал рыть землю. В прямом и в переносном смысле.
Смайлоу кивнул.
- Он действительно предпринял целый ряд довольно рискованных шагов и в конце концов создал акционерную компанию по благоустройству и эксплуатации острова, хотя ни на одном из учредительных документов вы его имени не найдете. Не исключено, что какие-то договора все же существуют, и мы постараемся их раскопать. Очень постараемся, - с нажимом повторил он, глядя на Хэммонда.
Хэммонд почувствовал, как у него упало сердце. Смайлоу не сообщил ему ничего нового; о проекте Петтиджона он знал гораздо больше, чем ему хотелось знать.
Примерно полгода назад генеральный прокурор Южной Каролины поручил ему произвести тайное расследование той бурной деятельности, которую Петтиджон развил в связи с опубликованными в печати планами благоустройства острова Спаркл (а может быть, сами эти планы явились результатом его деятельности тогда это было не известно никому из официальных лиц). Занимаясь этим делом, Хэммонд сделал несколько открытий, которые сильно его встревожили, но главным, что повергло его в состояние, близкое к самому настоящему ужасу, было то, что в списке компаньонов фирмы Петтиджона он обнаружил имя своего отца. Сообщать об этом Смайлоу он не собирался, по крайней мере, до тех пор, пока не будет выявлена какая-либо связь между убийством Петтиджона и его намерением прибрать к рукам остров Спаркл, но детектив, похоже, обладал собственными источниками информации. Или был очень близок к этому.
- Ты думаешь, кто-то из компаньонов Петтиджона мог за что-то ему отомстить? - уточнила Стефи.
- Не исключено, - кивнул Смайлоу. - Трудность, однако, в том, что круг повседневного общения Петтиджона составляли очень влиятельные лица: финансисты, промышленники, государственные чиновники всех уровней и всех рангов. Это обстоятельство существенно ограничивает мою свободу маневра, но я буду продолжать копать, чего бы это ни стоило.
Услышав эти слова, Хэммонд снова почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Что-что, а "копать" Смайлоу умел, поэтому можно было не сомневаться, что рано или поздно он наткнется на имя Престона Кросса, которое лежало в земле, словно зарытое пиратами сокровище. И тогда...
Мысленно Хэммонд проклял отца за то, что он поставил его в такое положение, понимая, что очень скоро ему, возможно, придется выбирать между лояльностью семье и долгом. Грязные делишки Кросса-старшего уже сейчас могли стоить ему карьеры: Хэммонд знал, что если у него отнимут дело Петтиджона, то с надеждой выиграть выборы и сесть в прокурорское кресло ему придется распрощаться. Отец подвел его, и Хэммонд боялся, что никогда не сможет простить ему этого.