Брукс Терри. Волшебник у власти (Хроники Заземелья - 3)

   Но сам он не заметил ее страха, поглощенный созерцанием своей воплотившейся мечты.
   - Пусть она потанцует передо мной, - умоляюще прошептал Владыка Озерного края.
   Злыдень зашипел и дернул за огненные нити, но нимфа вскрикнула, словно раненая птица, и упала на землю, закрыв лицо руками.
   - Нет, нет! - в гневе взревел Владыка. - Я же тебя просил, чтобы она танцевала, а не кричала, словно от боли!
   - Конечно, хозяин! - ответил Злыдень. - Ей нужна песнь любви!
   Злой дух снова зашипел - и вдруг начал петь, если это можно назвать пением. Голос его был резким, словно скрежет железа, так что Владыка Озерного края вздрогнул, а мать Ивицы дернулась, словно ее ударили. Она вскочила, и огненные нити спали с ее рук и ног. Нимфа освободилась от пут, но это не было настоящей свободой: голос Злыдня сковывал ее, не давая воли. Он заставил ее двигаться под музыку, словно нимфа была марионеткой. Она плясала на поляне, как будто неживая. Ее танец вовсе не был прекрасным, как прежде. Она двигалась, как если бы ее дергали за веревочку. И пока нимфа "танцевала", по щекам ее катились слезы.
   Владыка Озерного края пришел в ужас.
   - Пусть танцует свободно! - закричал он в ярости. - Чем ты ее донимаешь?
   Злыдень бросил на хозяина злобный взгляд и вдруг изменил свой напев. Теперь этот звук стал столь резким и зловещим, что Владыка невольно упал на колени. Мать Ивицы стала танцевать гораздо быстрее, но так, словно ее тело вышло у нее из повиновения. Она кружилась по поляне как безумная, не в силах остановить свою "пляску".
   И вдруг Владыка Озерного края понял, что этот "танец" убивает ее!
   Но мать Ивицы продолжала свою пляску смерти, и Владыка смотрел на нее, бессильный что-либо предпринять. Он вдруг почувствовал какое-то жуткое упоение от этого зрелища. Даже появилось желание, чтобы пляска продолжалась!
   Вдруг, не понимая сам, что с ним произошло, Владыка Озерного края завопил:
   - Довольно! Довольно!
   Злыдень тут же прекратил "песню", и мать Ивицы как подкошенная повалилась на землю. Бросив бутылку, Владыка Озерного края подбежал к нимфе, осторожно приподнял ее и вздрогнул, увидев ее тусклые глаза. Она была вовсе не похожа на ту, кого он некогда знал. Силы ее были на исходе.
   Владыка Озерного края повернулся к Злыдню.
   - Ты говорил о "песни любви", злой дух! - воскликнул он в гневе.
   Злыдень одним прыжком добрался до брошенной бутылки и уселся на ее горлышке.
   - Я пел любовную песнь, которая звучала в твоей душе, хозяин, - ответил он.
   Владыка застыл на месте. Он понял: эти слова были правдой. Злыдень пел "песню", рожденную темными желаниями своего хозяина, песню, далекую от любви, словно один полюс от другого. Владыка Озерного края почувствовал боль и раскаяние. Он отвернулся, чтобы не показывать своих чувств.
   Мать Ивицы зашевелилась и взглянула ему в глаза. Теперь в ее взгляде снова выражался страх.
   - Не бойся, - сказал ей ласково Владыка Озерного края. - Это больше не повторится. Никто не обидит тебя. Скоро ты сможешь уйти. - Он обнял нимфу и прошептал:
   - Прости меня.
   Речному духу так хотелось побыть с нею, что он едва заставил себя сказать, что она свободна. Иначе не мог: он ужасался тому, что совершил по отношению к ней. На глазах у нимфы выступили слезы. Властелин водных просторов ласково погладил ее по голове, подождал, пока к ней вернутся силы, и помог подняться. Она еще раз посмотрела на него, потом бросила взгляд на тварь, сидевшую на горлышке бутылки, и лицо нимфы исказилось, словно от боли. Она повернулась и побежала в лес, как испуганная лань. Владыка Озерного края долго смотрел ей вслед, остро чувствуя пустоту и одиночество. Он понял, что на этот раз потерял ее навсегда.
   Повернувшись к Злыдню, Владыка тихо сказал, сам почти обессилевший:
   - Возвращайся в бутылку.
   Злыдень повиновался, и Владыка Озерного края еле закрыл бутылку пробкой. Он заметил, что у него дрожат руки. Засунув бутылку обратно в мешок, он поплелся через лес к поселению. Снова впереди послышались звуки музыки и веселые голоса, но теперь они не доставляли ему радости. Сумка с бутылкой казалась тяжелой, как бремя его собственной вины.
   Когда Владыка Озерного края наконец вернулся в сад, призрачная тварь все так же лежала на траве, уставившись в пустоту. Полупризрак вскочил, ожидая решения своей участи. "Бедняга", - подумал Владыка Озерного края и вдруг понял, что пожалел он не только призрачную тварь.
   Вернув полупризраку мешок с бутылкой. Владыка Озерного края сказал тихо:
   - Я не могу помочь тебе. Я не могу пустить в ход это колдовство.
   - Не можешь?
   - Нет. Это слишком опасно для меня самого и для всех в округе.
   - О Владыка Озерного края, пожалуйста, прошу... - захныкал полупризрак.
   - Послушай меня, - перебил его Владыка. - Возьми эту сумку и брось ее в самую вязкую болотную трясину, туда, где никто не найдет ее. А как выполнишь это, возвращайся, и я сделаю для тебя все, что смогу, все, что позволяют целительные силы народа Озерного края.
   - Но сможешь ли ты сделать меня снова таким, как я был? - взвизгнула тварь. - Позволяет ли это твоя власть?
   Владыка Озерного края покачал головой:
   - Боюсь, что сделать все, как было прежде, не удастся. Боюсь, что точно таким, каким ты был, не сможет сделать тебя никто.
   Полупризрак издал вопль, словно от сильной боли, схватил сумку с бутылкой и бросился бежать.
   В первое мгновение Владыка Озерного края хотел вернуть его, но передумал. В конце концов призрачная тварь пришла сюда по доброй воле и должна так же свободно уйти отсюда. Помочь ей не согласится никто. Всем остальным созданиям помешает это сделать чувство ужаса. Самому же полупризраку эта бутылка бесполезна. Поэтому он, может, согласится на предложение Владыки и скорее всего утопит бутылку в болоте. Значит, можно не опасаться, что бутылка попадет в руки более опрометчивого хозяина.
   Владыка Озерного края был слишком занят воспоминаниями о том, что случилось на поляне с матерью Ивицы, поэтому он отогнал от себя мысли о дальнейшей судьбе призрачной твари.
   Если бы он знал, что выйдет из этого, то пожалел бы о своем легкомыслии.
   ***
   Призрачная тварь бежала всю ночь. Покинув болота, окружающие Озерный край, она добралась до лесистых холмов, а минуя замок Чистейшего Серебра, направилась в горы. Сначала полупризрак бежал наугад в полном отчаянии, но потом вдруг понял, что может добраться туда, где была надежда на помощь и спасение.
   Перед рассветом полупризрак достиг Бездонной Пропасти.
   - Ночная Мгла поможет мне, - прошептал он.
   Полупризрак стал осторожно спускаться вниз, прижав к себе одной "рукой" сумку с драгоценной бутылкой. Наверху, в горах, уже начало светать, и призрачной твари пришлось поторопиться. Когда полупризрак наконец достиг болотистого, поросшего кустарником и травой дна пропасти, Ночная Мгла уже ждала его. Она возникла перед ним как из-под земли, высокая и грозная; черные одежды и иссиня-черные волосы оттеняли белизну ее кожи.
   Зеленые глаза Ночной Мглы бесстрастно смотрели на полупризрака.
   - Что привело тебя сюда, призрачная тварь? - спросила она.
   - Госпожа, я принес тебе подарок и хочу взамен получить подарок от тебя, ответил несчастный, упав на колени. - Ты не поверишь, но я принес сокровище, которое...
   - Дай его мне, - тихо приказала она. Призрачная тварь послушно вручила Ночной Мгле сумку, не в силах противиться ее властной воле. Ведьма же извлекла из сумки бутылку и жадно поглядела на нее.
   - Та самая! - Голос хозяйки Бездонной Пропасти был похож на шипение змеи. Она немного полюбовалась волшебной бутылкой, потом снова бросила взгляд на призрачную тварь и спросила:
   - Что же ты хочешь получить от меня?
   - Позволь мне стать тем, кем я был прежде! - воскликнул полупризрак.
   Ночная Мгла загадочно улыбнулась:
   - Ну, такую просьбу будет нетрудно исполнить, призрачная тварь. Прежде тебя, как и всех нас, не было вовсе.
   И она легонько коснулась его головы. Вспыхнуло пламя, и призрачная тварь исчезла. На ее месте появилась большая стрекоза, которая с жужжанием улетела прочь, словно спасая свою жизнь. Потом ее схватила какая-то огромная болотная тварь, и стрекозы не стало.
   Ночная Мгла снова улыбнулась.
   - Надо же было пожелать такую глупость, - прошептала она.
   На востоке занималась заря нового дня. Бережно держа в руках волшебную бутылку. Ночная Мгла приготовилась встретить этот день.
   Глава 15
   ПОИСКИ
   Бен Холидей остановил машину, взятую напрокат, на подъездной дорожке у дома двадцать девять восемьдесят шесть Форест-парка. Он посмотрел на Майлза, потом - на Ивицу, которая слабо улыбнулась ему, хотя у нее был измученный вид. Бен нашел в себе силы улыбнуться в ответ.
   Они втроем вошли во двор маленького уютного домика с садом и постучались в дверь.
   Дверь отворилась, и на порог вышел, беспокойно озираясь, долговязый бородач с банкой пива в руке.
   - Слушаю, - сказал он, глядя на Ивицу.
   - Вы Дэвис Витсел? - спросил Бен.
   - Допустим. - В голосе хозяина слышались страх и недоверие. При этом он по-прежнему не сводил глаз с сильфиды.
   - Это у вас есть говорящая собака? - Витсел молча смотрел на Ивицу. - Та самая, о которой вас спрашивали в "Голливуд Ай", - уточнил Бен.
   Ивица улыбнулась. Хозяин наконец смог отвести глаза.
   - Вы что же, из "Ай"? - спросил он. Майлз покачал головой:
   - Едва ли, мистер Витсел. Мы из...
   - Мы представляем другой концерн, - поспешно вставил Бен. - Почему бы нам с вами не пройти в ваш дом и не поговорить?
   - Я не думаю... - неуверенно начал Витсел.
   - Вы могли бы спокойно допить свое пиво, - снова вмешался Бен. - А заодно и дать леди возможность немного передохнуть. Она не очень хорошо себя чувствует.
   - У меня больше нет этой собаки, - внезапно признался хозяин.
   Бен и его спутники переглянулись.
   - Нельзя ли с вами все же побеседовать в доме? - спросил Бен, стараясь сохранить спокойствие.
   Бену показалось, что хозяин ответит отказом. Он и вправду собирался закрыть перед ними дверь, но почему-то передумал, молча кивнул и впустил незваных гостей.
   Закрыв дверь, хозяин уселся в старое кресло. Здесь царили тишь и полумрак; тишину нарушало только тиканье старинных часов.
   Витсел отхлебнул пива из банки и повторил, обращаясь к гостям:
   - Я же сказал, этой собаки здесь уже нет.
   - Куда же она подевалась? - спросил Бен.
   - Не знаю, - пожал плечами хозяин, явно стараясь скрыть тревогу.
   - Не знаете? - переспросил Бен. - Что же, она взяла и ушла?
   - Ну, вроде того. Да и какая теперь разница? Но кто вы такие? Вы что, из "Инкезайера"? Бен тяжело вздохнул:
   - Прежде чем мы вам об этом поведаем, мистер Витсел, я хотел бы кое о чем вас спросить. Я должен быть уверен, что мы имеем в виду одну и ту же собаку. Мы ищем вполне определенную собаку, которая умеет разговаривать. Эта собака действительно разговаривала по-человечески, мистер Витсел?
   Витсел вдруг почему-то испугался.
   - Нам не имеет смысла продолжать этот разговор, а вам лучше уйти, - заявил он.
   Гости словно не обратили внимания на его слова. Ивица его скорее всего просто не слышала. Она вдруг издала странный звук, похожий на крик птицы. Бен никогда не слышал ничего подобного. Когда она вскрикнула, маленький черный пудель с жалобным лаем выскочил из-под кушетки и вдруг прыгнул ей на колени, точно они были давними друзьями. Собачка прижалась к девушке и принялась лизать ее руку, а Ивица стала ласково гладить пуделя.
   - Она очень испугалась, - сказала Ивица, не обращаясь ни к кому в отдельности.
   Витсел привстал было, потом сел снова.
   - С какой стати я вам должен что-то рассказывать? - проворчал он. - Откуда мне знать, чего вы добиваетесь?
   - Мы хотим, чтобы вы немного помогли нам, - ответил за всех Майлз.
   - Может быть, вы из полиции? - спросил хозяин. - Из какого-нибудь специального отдела? - Но он тут же прервал самого себя:
   - Хотя о чем я говорю? В полиции не служат девушки с зелеными волосами!
   - Нет, мы не из полиции. - С этими словами Бен вдруг встал и начал ходить по комнате. Он думал о том, что можно рассказать этому человеку.
   Витсел между тем снова стал глазеть на Ивицу, ласкавшую черного пуделя.
   Бен наконец решился.
   - Эту собаку звали Абернети? - спросил он. На этот раз хозяин не скрыл своего изумления.
   - Да. Но откуда вам это известно? - робко спросил он.
   Бен снова уселся.
   - Меня зовут Бен. А это Майлз и Ивица, - сказал он. - Абернети - наш друг, мистер Витсел, вот почему нам это известно. Мы приехали сюда, чтобы забрать его домой.
   Наступила долгая пауза. Хозяин и гости изучающе смотрели друг на друга. Наконец Дэвис Витсел взял себя в руки:
   - Я вам верю. Не знаю почему, но верю. Я хотел бы вам помочь, но... - Он тяжело вздохнул. - Собака.., то есть Абернети действительно пропал.
   - Вы продали его, мистер Витсел! - вскричал раздосадованный Бен.
   - У меня и в мыслях ничего подобного не было! Я просто хотел заработать немного баксов на этом интервью для "Ай", потом отправить его в Виргинию, как он просил. Ничего худого я не замышлял. Просто представился такой случай, которого я, может, всю жизнь ждал. Знаете, признание, новые возможности... Он вдруг печально умолк, откинувшись в кресле. - Но сейчас все это уже не важно, - продолжал Витсел. - У меня больше нет Абернети. Кто-то похитил его. Он снова отхлебнул пива из банки и спросил:
   - А вы действительно те, за кого себя выдаете, - друзья Абернети?
   Бен кивнул.
   - А вы? - задал он встречный вопрос.
   - Да, хотя исходя из обстоятельств в это, может быть, трудно поверить.
   - Тогда почему бы вам не рассказать, как все произошло? - предложил Бен.
   И хозяин дома принялся рассказывать. Он начал с того, как выступал в школе имени Франклина и как там девочка Элизабет (черт возьми, он даже не знает ее фамилии!) подошла и попросила помочь. Он рассказал, как Абернети пришел к нему ночью - тот действительно разговаривал по-человечески и ходил прямо как человек. Так вот, Абернети сказал тогда, что к Витселу его послала эта девочка Элизабет и что песику зачем-то нужно попасть в Виргинию, а позвонить он туда не может, потому что у его друзей нет телефона. Витсел тогда не поверил этому рассказу, но все же согласился помочь Абернети, спрятал его у себя, отослал жену к маме и постарался устроить это интервью с "Голливуд Ай", чтобы достать денег на билет до Виргинии для Абернети да и самому, быть может, немного заработать на этом деле.
   - Но я остался в дураках, - грустно сказал Витсел. - Меня выманили из дома, а когда я вернулся, Абернети уже не было, а бедняжку Софи посадили в холодильник, и она чуть не замерзла. Вот почему она сейчас такая капризная, пояснил он, глядя на Ивицу, и продолжил, обращаясь к Бену:
   - Конечно, я не могу привести никаких доказательств, но для меня ясно как день, что вашего друга похитил из моего дома тот же тип, который сначала посадил его в клетку. К сожалению, я понятия не имею, кто он такой. Да, признаться, не хотелось бы и знать, что за тип.
   Тут Витсел, видимо, сообразил, что это звучит не очень хорошо, и покраснел.
   - Прошу прощения, - извинился он. - Конечно, я мог бы все разузнать, если бы пошел в ту школу и выяснил фамилию и адрес Элизабет. Она должна знать похитителя. Черт возьми, я готов сделать это прямо сейчас, мистер, если это как-то поможет собаке.., то есть Абернети.
   - Большое спасибо, но мы, я полагаю, уже знаем имя похитителя, - спокойно ответил Бен. - По-моему, мы знаем также, где его искать. - Хозяин дома удивленно умолк. - Можете вы нам еще что-нибудь сообщить? - спросил Бен.
   - По-моему, нет, - ответил Витсел после некоторого раздумья. - А вы полагаете, что сможете помочь Абернети?
   Бен молча встал, и остальные последовали его примеру. Софи спрыгнула на пол и прижалась к ногам Ивицы.
   - Спасибо за помощь, мистер Витсел, - сказал все время молчавший Майлз.
   - Послушайте, не пойти ли мне с вами? - спросил вдруг хозяин дома, к общему удивлению. - Дело это, кажется, довольно опасное, но я хотел бы принять участие...
   - Нет, пожалуй, не стоит, - ответил Бен, направляясь к дверям.
   Дэвис Витсел последовал за ним.
   - На вашем месте я бы побеспокоился и о девочке, - сказал он. - Ее могли выследить.
   - Мы позаботимся о ней. Думаю, все будет хорошо, - ответил Бен, уже занятый мыслями о том, что предпринять дальше.
   На смену дню шел ясный вечер. Хозяин дома проводил гостей до калитки.
   - Мне очень жаль, что все так получилось, - сказал Витсел. Он пожал руки гостям; видимо, этот жест придал ему больше уверенности в том, что они поверили ему. - Знаете, - продолжал он, - я не имею понятия, кто вы и откуда, но одно могу сказать определенно: я никогда не хотел причинить вреда Абернети. Скажите ему об этом, хорошо? И девочке тоже это скажите.
   Бен кивнул:
   - Мы обязательно скажем им, мистер Витсел. Автомобиль, украшенный эмблемой страховой компании, увозил гостей, искренне надеявшихся, что все образуется.
   ***
   А в Заземелье придворный волшебник Тьюс также был занят поисками. Но у него не было оснований надеяться на лучшее. После бегства из крепости Риндвейр советник, оба кобольда и кыш-гномы отправились на юг и наконец достигли замка Чистейшего Серебра. Советник Тьюс и кобольды решили вернуться домой, потому что бутылка исчезла, а где ее искать, волшебник пока что не имел представления. К тому же в отсутствие короля Тьюсу следовало заниматься государственными делами. Что касается гномов, то они потащились за Тьюсом после столкновения с шайкой троллей, все еще не придя в себя от страха.
   Сразу по прибытии в королевский замок советнику принесли послание разгневанного Каллендбора, угрожавшего местью за "кражу" драгоценной бутылки. Но на волшебника это не произвело особого впечатления. Каллендбор, как бы он ни был разозлен, не посмеет бросить открытый вызов королевской власти (разве что он проведает, что Холидея нет в Заземелье, но, да поможет небо, этого случиться не должно!). Советник Тьюс написал ответ, составленный в сильных выражениях, где снова говорилось, что он никакого отношения к бутылке не имеет, как не причастны к этому и все его спутники, а всякие враждебные поползновения будут пресечены. Поставив гербовую печать, Тьюс отослал с Сапожком письмо Каллендбору.
   На следующие сутки советник принял депутацию от лордов Зеленого Дола, включая Стрехана, которые жаловались на то, что Каллендбор разрушил их крепость; потом как придворный советник выступал во вновь созданной судейской коллегии по надзору за соблюдением королевских указов; затем изучал бумаги, касающиеся орошения безводных земель в восточной части равнины; после чего принимал и выслушивал посланцев из всех уголков страны. Все это советник Тьюс делал как доверенное лицо короля от его имени и заверял всех, что Его Величество уделит должное внимание их проблемам и просьбам. Никто не оспаривал решений советника. Все считали, что король, хотя его и нет сейчас в замке, находится где-то в Заземелье, а Тьюс никого в этом не разубеждал. Тот день прошел довольно спокойно.
   Но наутро появились тревожные известия. Со всех концов страны одновременно стали поступать сообщения о беспорядках. У горных троллей вдруг начались потасовки и столкновения не только с гномами, но также и с жителями Зеленого Дола, с кобольдами, водяными; и, более того, тролли стали драться даже между собой. Из Озерного края поступили жалобы на то, что их земля затопляется грязной водой из Зеленого Дола, а также одолело нашествие крыс. А из Восточных Пустошей жаловались, что им не дают покоя дракончики, уничтожающие урожай. Волшебные создания и люди ссорились и кляузничали друг на друга, словно у них не осталось иных занятий. Донос следовал за доносом, и советник Тьюс не знал, что ему делать.
   На третий день стало еще хуже. Утром поступило множество новых жалоб и доносов. Все, казалось, перессорились со всеми, без всякой видимой причины. Никто толком не знал, почему все это происходит. Но все требовали решительных мер, чтобы король лично разобрался со всеми этими безобразиями.
   Советник Тьюс понял, что тут дело нечисто. Он уже догадывался, что ко всем беспорядкам имеет какое-то отношение Злыдень, а теперь начал подозревать, что злой дух служит интересам какого-то лица (или лиц), которое хочет возбудить всеобщую ненависть к Бену Холидею. Если не считать Каллендбора, который потерял бутылку и вряд ли мог заполучить ее назад, в Заземелье оставались двое, кто больше всего желал отомстить Холидею: дракон Страбон и Ночная Мгла.
   Но дракон едва ли станет прибегать к помощи колдовства, чтобы разделаться с Беном. Он считает, что способен сделать это собственными силами.
   Иное дело - ведьма.
   Советник отправил гонцов и вестников отдохнуть в покои для посетителей, а сам поднялся на самую высокую башню дворца, туда, где находилась смотровая площадка Землевидения. Там, стоя у перил, Тьюс произнес заклинание - и вот, увлекаемый волшебной силой, он поднялся в воздух и полетел через пространство над равниной, прямо к Бездонной Пропасти. Это было безопасно, потому что сейчас он мог видеть все, что нужно, но сам был невидим. Волшебник принялся искать глазами ведьму, но не нашел ее. Тогда Тьюс пролетел над всей равниной. Ночной Мглы нигде не было видно.
   Волшебник вернулся в королевский замок, принял новых жалобщиков, после чего снова поднялся на смотровую площадку и повторил свой полет. В тот день он совершил пять подобных путешествий, и с каждым разом тревога его росла: дела становились все хуже, повсюду вассалы и подданные требовали немедленного вмешательства короля, а найти ведьму советнику так и не удалось. Неужели он ошибся?
   Но наконец во время пятого путешествия волшебнику повезло. Он обнаружил ведьму на северной границе ее владения, уже на Мельхорской гряде, где, она свободно могла наблюдать за тем, что делалось на равнине.
   В руке Ночная Мгла держала пропавшую бутылку, на ее горлышке сидел довольный Злыдень. Волшебник вернулся в замок Чистейшего Серебра, отпустил посетителей и стал думать, как быть дальше.
   Он не мог не понимать (хотя это было очень неприятно), что все это произошло по его вине. Именно он настоял на том, чтобы превратить Абернети из собаки в человека. Именно он уговорил короля отдать ему, Тьюсу, драгоценный медальон, необходимый для этого превращения. Он же напутал с заклинаниями, после чего бедняга писец попал в прежний мир Бена, а Злыдень попал в Заземелье. Он же, Тьюс, оставил бутылку, по сути, без присмотра, отчего ее и смогли украсть гномы, а у них - тролли, а у тех - Каллендбор, а у него кто-то еще, так что теперь она оказалась у Ночной Мглы.
   Увы, все это было правдой. Получалось, что он, советник Тьюс, плохой волшебник. Не так часто можно было сказать, что он владеет волшебством; чаще выходило, что волшебство владеет им. Он ученик, которому до сих пор не удалось стать мастером в своем деле. Так, может быть, следует наконец признать собственную несостоятельность как волшебника? Тьюс яростно замотал головой. Нет! Лучше превратиться в жабу!
   Советник встал из-за стола и стал расхаживать по палате. Какой смысл предаваться бесплодному самобичеванию? Волшебник он или нет, но с Ночною Мглой надо что-то делать, и поскорее. Другой вопрос - что именно. Можно явиться к ней в Бездонную Пропасть и, пригрозив заколдовать ее, потребовать бутылку назад. Но это для него будет равносильно самоубийству. Там, в своем владении, да еще вместе со Злыднем, ведьма, без сомнения, расправится с волшебником.
   Едва ли найдется сила более мощная, чем соединенное могущество ведьмы в ее царстве со злым духом, живущим в бутылке.
   Только Паладин в силах справиться с ними, но Паладина мог вызвать только король, а он сейчас в своем прежнем мире и не сможет вернуться, пока не найдет Абернети и медальон.
   Советник тяжело вздохнул. Ну надо же, как все запуталось!
   - Коли по моей вине идет такая чехарда, значит, мне все и распутывать! проворчал он.
   А это значило: найти Холидея, Абернети, медальон, сделать так, чтобы они попали в Заземелье, после чего король и Паладин должны будут управиться с Ночною Мглой и Злыднем. Но волшебник знал, что он не сможет вернуть короля в Заземелье силой своих чар. Отправляя Бена в его прежний мир, Тьюс честно сказал об этом.
   Был, однако, другой путь, но это выглядело маловероятным.
   Ну и как же все распутать?
   При мысли о том, что ему предстояло сделать, советник даже похолодел и закутался в свою мантию... Но в конце концов - он придворный волшебник или нет?! Надо посмотреть правде в глаза.
   - Довольно терять время, - прошептал Тьюс.
   Приняв решение, он отправился искать Сапожка. Ночью надо будет отправляться в путь.
   Глава 16
   ПРОБНЫЙ ШАР
   - А я говорю: из этого ничего не выйдет, - продолжал настаивать Майлз Беннетт. - Не могу понять, как это я согласился на твои уговоры, док.
   - Это ты уже говорил, - устало произнес Бен. - Нельзя ли посмотреть на это дело с другой стороны?
   - Да хоть с любой стороны, могу сказать то же самое: ничего не выйдет!
   Бен вздохнул, откинулся на сиденье, вытянул ноги и покрутил большими пальцами сцепленных рук.
   - Выйдет, - ответил он.
   Они ехали в черном лимузине через пригороды, на север от Вудинвилла. Майлз сидел за рулем, а Бен - на заднем сиденье. Майлз был одет как шофер, но кепка и пиджак были, кажется, на размер меньше, чем нужно. К сожалению, они не имели времени покупать для Майлза шоферскую спецодежду, а потому пришлось довольствоваться одеждой настоящего шофера. Как и полагалось по условиям сценария, Бен был одет гораздо лучше. На нем был синий костюм-тройка за пятьсот долларов, голубая шелковая рубашка, лиловый галстук с синими искорками, из нагрудного кармана виднелась полоска платка такой же расцветки. Поглядев на свое отражение в зеркале заднего обзора, Бен подумал, что у него, как обычно, вид преуспевающего, богатого бизнесмена, особенно в этом наемном лимузине и с личным шофером.