Бруно Энтони. Невезение

   – Не понимаю, о чем вы говорите! – рявкнул он затем.
   Гиббонс сжал губы и кивнул.
   – Итак, вы не знаете, о чем я говорю?
   – Не знаю.
   Казалось, Мистретта был чем-то обеспокоен. Это было почти не заметно, но Гиббонс не сомневался, что это так и есть. Может, потому, что Мистретта так похож на Гувера? Гувер всегда бывал чем-то слегка обеспокоен. Словно стремился куда-то убежать, увидеть что-то более важное, чем то, что видел вокруг. Но почему он вдруг занервничал? Специальный агент ФБР едва ли мог заставить нервничать такого важного мафиози. В предыдущие три дня во время прогулок по городу Мистретта вовсе не выглядел обеспокоенным. Может, он сорвался? Неужели он действительно не знал, что происходит в его семействе? Неужели он знал меньше, чем Гиббонс и Тоцци? Потрясающе. Три дня ходить за этим коротышкой, и все попусту.
   Мистретта взглянул на большие золотые часы на руке.
   – Послушайте, я иду пить кофе. Вы не возражаете, если я вас покину? – язвительно спросил он.
   Гиббонс покачал головой. Оба прекрасно понимали, что за Мистреттой будут наблюдать. Мистретта направился к лифту. Гиббонсу не хотелось отпускать его просто так. Если ему не удалось выяснить ничего нового, можно хотя бы немного порезвиться.
   – Постойте, Мистретта.
   Тот остановился и обернулся.
   – Что вам еще от меня нужно? – рявкнул он.
   – Правда, что вы отошли от дел и назначили главой семейства Иммордино?
   Мистретта уставился на него.
   – Не понимаю, о чем вы говорите, – злобно буркнул он.
   – Можете не отвечать. Это и так ясно по тому, как ведет дела Сэл. Очень похвально с вашей стороны отойти в сторону и передать бразды правления более молодому человеку. Очень похвально.
   Мистретта отвернулся и зашагал к лифту. Гиббонс последовал за ним, улыбаясь во весь рот.
   – Послушайте, Мистретта. Еще один вопрос.
   – Что еще? – раздраженно спросил тот, не замедляя шага.
   – Вы сегодня закажете кофе с пирогом?
   Мафиози остановился и глянул через плечо.
   – Это тоже преступление?
   – Если только это не пирог с кокосовым кремом.
   Мистретта еще больше рассвирепел.
   – А как насчет орехового пирога? Это можно?
   Гиббонс кивнул.
   – Разумеется. Если вы его любите.
   Шаги Мистретты громким эхом отдавались в зале. Гиббонс некоторое время смотрел ему вслед, потом поглядел на скелет плотоядного, стоящего на задних ногах. Чудовищные острые зубы в застывшей мертвой улыбке. Ореховый пирог. Гиббонс любил ореховый пирог, но он тоже был включен в запретный список Лоррейн. Слишком много сахара плюс холестерин, содержащийся в орехах. Гиббонс двинулся к лифту, чтобы посмотреть, как Мистретта закажет кофе и пирог, выяснить, не станет ли он звонить кому-нибудь, понаблюдать, действительно ли он сильно нервничает. Если Мистретта в самом деле не знал, что затевает Сэл, он этого так не оставит...
   Гиббонс в последний раз взглянул на скелет, возвышающийся над ним, и снова задумался об ореховом пироге. Снял с головы шляпу, потом надел ее снова. Он вдруг осознал, что, если Лоррейн будет продолжать в том же духе, ему больше никогда не видать орехового пирога. Черт побери! Если этот дерьмовый Мистретта закажет ореховый пирог, Гиббонс сделает то же самое. Все равно Лоррейн ничего не узнает.

Глава 12

   Тоцци отомкнул дверь и вошел в свой маленький двухкомнатный номер в отеле «Плаза». И замер, держа руку на выключателе. Ему показалось, будто он что-то подтолкнул ногой, что-то такое, чего тут не должно быть. Он вытянул вперед ногу, но ничего не нащупал. Глаза уже привыкли к темноте, и он увидел воздушные шары, раскиданные по полу. Он усмехнулся. Конечно, дело рук Валери. Но, включив свет, он заметил, что все они были одного цвета. Молочно-белые. Майк покачал головой. Девица со странностями.
   – Вэл? – громко спросил он.
   Он прошел через гостиную, вдоль правой стены которой находилась маленькая кухонька, подкидывая ногой белые «шарики».
   – Вэл? – спросил он, войдя в спальню и думая, что она уже тут, и включил свет.
   Первое, что он увидел, был пистолет. Лишь потом он разглядел, кто держал его – на кровати растянулся Сэл Иммордино с 9-миллиметровым пистолетом с глушителем, длинный жуткий ствол которого был направлен прямо на Тоцци. Майк похолодел и застыл на месте.
   Рядом с Сэлом лежала коробка с презервативами, разорванные упаковки валялись на полу. «Воздушных шариков» тут было еще больше, чем в гостиной. Черт побери, только в этой комнате их было десятка два. Сколько же времени проторчал здесь Иммордино, надувая презервативы? Он, верно, совсем спятил.
   Сэл оперся на локоть, не отводя от Майка дула пистолета.
   – Ты, должно быть, везунчик, Томаззо. У тебя тут презервативов больше, чем в аптеке.
   – А тебе что за дело?
   – О, как мы обидчивы. – Сэл осуждающе покачал головой. – Присаживайся, Томаззо. Устраивайся поудобнее.
   Он указал пистолетом на кресло возле кровати.
   Майк сел, а Иммордино разорвал еще одну упаковку и начал надувать презерватив, направив ствол в потолок. Надув его, он понял, что не сможет перевязать «шарик», не выпустив из рук пушку. Тогда он просто подбросил его, «шарик» со свистом и шипением перелетел через кровать и упал на пол, выпустив воздух.
   Сэл улыбнулся Майку.
   – Как дела, Томаззо? Как самочувствие?
   – О, просто отлично.
   – Превосходно.
   Сэл повернулся и прицелился в «шарик». Пистолет издал глухой звук, «шарик» лопнул и исчез. Остальные разлетелись в разные стороны. Майк заметил маленькую дырочку в нижнем ящике бюро. Там лежали его свитера. Проклятый сукин сын!
   – Итак, расскажи мне все как на духу. Кто ты, Томаззо? Полицейский? Фэбээровец? Ну, кто?
   Сэл прицелился в следующий «шарик».
   Тоцци ждал, когда он спустит курок, но выстрела не последовало.
   – Я с тобой разговариваю, Томаззо. Я задал тебе вопрос.
   – Что тебе от меня надо? Я просто телохранитель Нэша.
   Пф-ф! Лопнул еще один шарик. Сэл снова выстрелил, но промазал. Зато в ящике бюро появилась еще одна дыра.
   Сэл опустил пистолет себе на живот. Он явно ожидал, что Тоцци попытается что-то предпринять. Тоцци сидел на краешке кресла, опершись локтями о колени и стараясь дышать как можно ровнее. На левой лодыжке у него была укреплена кобура, в которой лежал маленький пистолетик 22-го калибра. Сэл выстрелил уже три раза, а в пистолетах такого калибра не больше семи патронов. Тоцци подумывал, не выхватить ли ему свою пушку. Но даже если Сэл замешкается, он все равно успеет первым направить свою пушку на Тоцци. Дерьмовое положение.
   – Ты так и не ответил на мой вопрос, Томаззо. Кто ты, черт побери?
   – Сам знаешь. Я один из телохранителей Нэша.
   – Вот как?
   Тоцци ожидал, что Сэл поднимет пистолет и проделает еще несколько дыр в ящике. Напрасные надежды. Сэл сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. Пистолет медленно поднялся вверх вместе с его животом и так же медленно опустился при выдохе.
   – Что ты сделал с моими ребятами после тренировки Эппса? Хотелось бы выслушать твои объяснения.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Не скромничай. Ты, должно быть, изрядно потрепал их, они вернулись домой, поджав хвост. Я просто хотел, чтобы они передали тебе мое предупреждение, но, кажется, это не произвело должного впечатления.
   Сэл зевнул и вытянул руки, костяшки пальцев коснулись спинки кровати. Тоцци хотел было выхватить свой пистолет, но замешкался и упустил момент. Сэл уже положил свою лапищу на пушку.
   Майк старался не глядеть на пистолет.
   – Я прекрасно слышал все, что говорили твои парни.
   – Но это не произвело на тебя ни малейшего впечатления. – Сэл почесал свободной рукой щеку.
   Тоцци немного помолчал.
   – Что тебе от меня надо? – спросил он.
   – Кто тот второй парень? – Сэл почесал подбородок.
   – Какой еще парень?
   Сэл громко расхохотался.
   – Знаешь, ты в самом деле забавный тип. Ребята сказали, что с тобой был еще один парень. Одетый как бармен и в шляпе а-ля Аль Капоне. Пит говорит, что у него до сих пор звенит в ушах после того, что тот проделал с ним. Должно быть, твой напарник?
   – Просто приятель.
   Черт побери, подумал Майк.
   Сэл покачал головой.
   – Ты знаешь... – начал он, все еще качая головой. – Почему бы тебе не сказать правду? Ты и тот в шляпе – оба полицейские, работаете на пару.
   – Ну, если тебе нравится так думать...
   Дело приобретало все более дурной оборот. Валери могла прийти сюда с минуты на минуту. Сегодня утром он дал ей ключ, на случай, если будет запаздывать. Только бы она не появилась прямо сейчас. Особенно в своей неизменной шляпе.
   – Вероятно, твой приятель тоже телохранитель?
   Тоцци изучал лицо Сэла, пытаясь понять, что на самом деле ему известно. Те двое скорее всего не успели как следует разглядеть Валери. В тот день волосы у нее были собраны в пучок на затылке и спрятаны под шляпой. Они могли принять ее за парня. Хорошо, когда Господь посылает тебе таких идиотов.
   – Послушай, Сэл, что тебе от меня нужно? Если ты заявился сюда, чтобы сказать что-то, – говори.
   Паф-паф-паф!
   О Боже! Тоцци помертвел от ужаса. Три дыры от пуль в обивке кресла прямо у него между ног.
   – Ты слишком заносчив, Томаззо. – Сэл погрозил ему пистолетом. – Держу пари, родители никогда не пороли тебя.
   И тут жуткая мысль осенила Майка. Сэл разговаривал с ним как вполне нормальный человек. Он больше не разыгрывал из себя идиота, не выкидывал никаких штучек. У Тоцци засосало под ложечкой. Сэл никогда не переставал играть свою роль перед посторонними. Тот факт, что он отбросил привычный имидж, свидетельствовал только об одном – Сэл собирался убить его.
   У Тоцци слегка закружилась голова. Левая нога занемела, он хорошо чувствовал это. Пистолет... Он должен успеть выхватить его. Если бы тут, в комнате, был установлен жучок и Гиббонс сидел в холле, слушая их разговор... Если бы он слышал слова Сэла, его угрозы, выстрелы – этого было бы довольно, чтобы снова предъявить Сэлу те обвинения, которых он благополучно избежал, разыгрывая из себя сумасшедшего. Если бы это записать на магнитофон, а еще лучше – на видеокассету... А потом Гиббонс вместе с парочкой агентов стал бы молотить в дверь. Открывайте! Сэл вздрогнул бы от неожиданности, оглянулся, а Тоцци успел бы выхватить пистолет. Бросай свою пушку, Сэл! ФБР! Гиббонс с агентами ворвался бы в комнату, и они кинулись бы к кровати, нацелив свои пушки в его жирное пузо.
   Да, если бы все так и было... Но, к несчастью, Гиббонса в холле не было. У Майка была его пушка, но ни малейшей возможности выхватить ее. О Боже...
   – Знаешь, Томаззо, меня не слишком волнует, кто этот парень. Сейчас это не имеет особого значения. – Сэл снова прицелился в шарик. – Что меня действительно интересует – это ты и жена Нэша.
   Тоцци не слушал его. Он думал о том, как быстро Сэл может проделать три дырки у него в груди, как он это сделал с креслом. Паф-паф-паф!
   – Ты трахаешь жену Нэша?
   – Что? – спросил Тоцци, все еще думая о трех дырках в груди.
   – Не разыгрывай из себя идиота, Томаззо. У меня тоже есть глаза. Ты трахаешь Сидни за спиной у Нэша. – Сэл улыбался, словно был чрезвычайно доволен этим обстоятельством. – Недурная бабенка, верно?
   Тоцци удивленно взглянул на него. Нет...
   – Жаль, черт побери, что у меня нет с собой камеры. Стоило бы запечатлеть выражение твоего лица, Томаззо. Что с тобой? Ты ревнуешь? Ты влюблен в нее?
   – В Сидни? Нет.
   – Тогда что же с тобой?
   – Ничего.
   Сэл ущипнул себя за нос и громко расхохотался.
   – Ну разумеется. Ты вовсе не влюблен в эту шлюху. Глядя на огромную тушу, лежащую на его постели, Тоцци продолжал думать о пулях, оставшихся в магазине пистолета, представляя себе кровь, текущую из ран на груди. Он почувствовал легкую дурноту. О нет... Сэл и Сидни?.. Нет...
   Сэл закинул свободную руку за голову.
   – Приятно трахать ее, правда? Словно воруешь ее у этого ублюдка, ее мужа.
   Тоцци уставился на «шарики». Паф! Еще один у окна исчез.
   – Слушай внимательно. Я говорю с тобой. Я думал, что парень вроде тебя будет вести себя разумнее. Ты вляпался в неприятную историю. Конечно, для обычного телохранителя весьма лестно переспать с женой босса. Особенно такого, как Рассел Нэш. Ты думаешь, Нэш посмотрит на все сквозь пальцы, когда узнает о вас? Или надеешься, что он не узнает? Или, может, ты вообще об этом не думаешь? Или это... – Сэл прищурился и несколько раз щелкнул пальцами, пытаясь подобрать подходящее выражение. – Может, это «неодолимая страсть»?
   Кажется, так говорится. В этом все дело, Томаззо? В «неодолимой страсти»?
   Тоцци шевельнулся в кресле, вытянул ногу, потом снова согнул ее, чтобы высвободить штанину на случай, если он все же попытается выхватить пушку. Если ему представится такой шанс...
   – Послушай, Сэл, я...
   Паф!
   Тоцци почувствовал, как пуля угодила в дерево под сиденьем кресла. Он поглядел вниз и увидел четвертую дыру.
   – Сядь прямо, Томаззо. И не двигайся.
   Сэл больше не улыбался.
   Тоцци выпрямился, неторопливо и спокойно, все еще не решив, как действовать дальше: сидеть смирно или форсировать ситуацию и попытаться выхватить пистолет, чтобы использовать свой последний шанс остаться в живых. Он почувствовал, как холодный пот стекает по спине. Сэл Иммордино – убийца, это ясно. Но если Иммордино действительно считает, что Тоцци фэбээровец, рискнет ли он прикончить его? С его стороны это было бы глупо. Тем не менее он, кажется, намерен сделать это. Сэл сбросил маску идиота, признавая тем самым, что с головой у него все в порядке. Тоцци обливался холодным потом. Он понимал, что это конец.
   – Итак, ты собираешься говорить со мной? – злобно спросил Иммордино.
   Майку припомнился один из поединков Иммордино в давние времена. Это был бой с Лоусоном. Тот тоже обливался потом. Сэл лупил его по лицу, превращая в кровавое месиво. Иммордино был страшен, казалось, эта бойня доставляет ему огромное удовольствие. В том поединке он и прикончил соперника.
   Сэл положил пистолет рядом с собой на кровать, нацелив его на Тоцци. Оставалось только нажать на спусковой крючок, легко и спокойно, раз, два, три. Тоцци старался глядеть на Сэла, а не на пистолет. Рубашка его намокла от пота. Сэл смотрел ему прямо в глаза. Он больше не улыбался. Было совсем тихо, только слабое постукивание друг о друга надутых презервативов.
   Но тут послышался какой-то посторонний звук. Сэл сел на кровати, прислушиваясь. Кто-то открывал ключом дверь. Валери. О Боже!
   – Кто это? – прошипел Сэл.
   Тоцци пожал плечами. Если Сэл решит, что это «другой парень», он прикончит Вэл, как только она войдет в комнату.
   – Эй, Майк! – крикнула она.
   Сэл уставился на Тоцци.
   – Майк! Где ты? Что это такое? Ты приготовил мне подарок?
   Вэл рассмеялась, вероятно решив, что это он надул «шарики». Он поглядел на пушку Сэла, собираясь схватить ее, но услышал шаги Вэл. Господи, только не входи сюда, подумал он.
   Сэл быстро спустил ноги с кровати, держа руку так, чтобы не был виден пистолет.
   Тоцци нагнулся чуть вперед, снова опершись руками о колени. Вэл уже стояла в дверях.
   – Привет, Вэл.
   Слава Богу, она была без шляпы. Должно быть, сняла ее и кинула на диван в гостиной. Он взглянул на Сэла, который поднимался на ноги, что-то бормоча под нос. Тоцци был просто поражен. Своеобразный кодекс чести. Сэл не собирался убивать Вэл только потому, что ему был нужен Томаззо. Колумбийцы не задумываясь сделали бы это, но мафия предпочитала не трогать людей, которые, по ее мнению, были ни в чем не повинны. Это могло произвести плохое впечатление и повредить имиджу. Тоцци был поражен. И даже почувствовал что-то вроде благодарности.
   Валери, казалось, была смущена и несколько разочарована.
   – Ребята, у вас вечеринка? – спросила она чуть раздраженно. Тоцци услышал нотки неудовольствия в ее голосе.
   – Нет, – пробормотал Сэл, – нет тут никакой вечеринки.
   Он шмыгнул носом и зашаркал ногами.
   Тоцци поднялся с кресла. Он увидел, как Сэл спрятал пистолет за спину.
   – Вэл, я хочу познакомить тебя со своим другом. Случайно встретил его по дороге домой. – Он поймал взгляд Сэла. – Вэл, это... это Клайд. Клайд Иммордино.
   Тоцци поглядел на Валери и пожал плечами, словно желая сказать: погляди на этого беднягу. Ну что я мог поделать?
   – Привет, – сказала она чуть обиженно, но не желая выказывать своих чувств перед посторонними.
   Сэл что-то забормотал, уставившись в пол.
   – Пора до дому, – сказал он и, волоча ноги, побрел к двери.
   Тоцци последовал за ним, оттеснив Валери назад. Сэл сунул пистолет в карман брюк под пиджаком. Майк облегченно вздохнул.
   – Веди себя хорошо, Томаззо, – пробурчал Сэл, метнув в него злобный взгляд исподлобья. – Мы еще увидимся.
   – Я всегда веду себя хорошо, – ответил Тоцци, открывая входную дверь.
   – Ну-ну, – закивал Сэл. – Увидимся.
   Шаркая ногами, он вышел за дверь.
   Тоцци взглянул на Вэл, которая наливала в стакан воду.
   – Кто он? – спросила она все еще немного сердито.
   – Один знакомый.
   Что она обо мне подумает? Решит, что я гомик? Только этого не хватало.
   Он подошел к буфету и достал бутылку рома. Поднял ее и показал Вэл.
   – "Сент-Джеймс". Не желаете?
   – Почему бы и нет? Налей. Со льдом.
   Он достал два стакана, вытащил из морозильника кусочки льда и налил рому, моля Бога, чтобы она не заметила, как ему паршиво. Он чокнулся с ней и выпил почти половину своего стакана. Приступ паранойи, к счастью, остался позади. Теперь его беспокоил лишь его провал. Сэл Иммордино, нынешний глава семейства Мистретты, сидел у него на хвосте. Сэл знал, что он не тот, за кого себя выдает, и подозревал в нем полицейского. Сэл знал, что Майк трахает Сидни, которую трахал и он сам. Но хуже всего было то, что Сэл показал Майку, что он вовсе не психически больной и вполне способен предстать перед судом. Разве всего этого не достаточно, чтобы разделаться с ним?
   Тоцци выпил еще рома. Да, он конченый человек.
   Он поглядел на Вэл, которая маленькими глотками тянула ром, и вдруг заметил на тумбе серую шляпу. Вэл протянула руку, погладила его по щеке и улыбнулась, как бы прося прощения. Он постарался улыбнуться в ответ, а потом допил свой ром.
   Помоги нам Господь, подумал он.

Глава 13

   – А это что такое?
   Гиббонс уставился на блюдо посреди стола. Похоже на желе в форме рыбы. Он не желал даже гадать, что бы это могло быть.
   – Это рыбный паштет, – крикнула с кухни Лоррейн. – Его предложила женщина, которая поставляет провизию. Она считает, что это вполне подойдет для свадебного приема.
   Гиббонс схватился рукой за угол стола и мрачно глядел на рыбу. Нет, только не это.
   Лоррейн вошла в комнату, держа в обеих руках тарелки. Она поставила их на стол, и тут Гиббонса чуть не стошнило. Он посмотрел на Лоррейн, та явно была довольна собой. У нее было то выражение лица, которое появлялось всякий раз, когда она показывала ему страницы каталога с ее любимыми занавесками.
   – Что это? – спросил он.
   – Цыплячьи грудки в соусе.
   – Я не вижу никаких цыплят.
   Она идиотски хихикнула.
   – Они под соусом.
   – Здесь одна сметана. А как насчет холестерина?
   – Я же говорила тебе, у этой поставщицы новейшее оборудование. Она готовит сметану из обезжиренного молока.
   Гиббонс подумал, что, может, это и не такая уж гадость, но ничего не мог с собой поделать. Сплошной соус и никаких цыплят. Что-то вроде пудинга из тапиоки, размазанного по тарелке. Он наклонился и понюхал. Жуткий запах. Он перевел глаза на другую тарелку. Там было что-то бурое и вязкое. Он даже не решился понюхать.
   Он поглядел на чрезвычайно довольную собой Лоррейн.
   – Это компот из моркови с черносливом, – объяснила она, показав на бурую массу.
   – То, чем ты обычно удобряешь клумбы?
   – Клумбы удобряют компостом, а это компот.
   – Компост из моркови с черносливом, – сказал он кивая. – Может, все-таки стоит подкормить им твои грядки с помидорами?
   Она снова только хихикнула в ответ. Черт побери. Его выводило из себя ее неизменное добродушие. Могла бы попросить его заткнуться, есть, что дают, или оставаться голодным.
   Он старался не дышать носом, чтобы не чувствовать запаха.
   – Я ведь уже говорил тебе, что твои родственники не будут есть такое. Телятина, сосиски, овощи, спагетти – вот что им нравится.
   Да и мне тоже, подумал он.
   – Это не их свадьба. Если им не нравится такая еда – это их проблемы.
   Она медленно и осторожно принялась намазывать рыбный паштет на крекер. Он смотрел на движения ее пальцев. Ему всегда нравилось смотреть на ее руки. Они у нее были очень красивые. Она продолжала сосредоточенно намазывать паштет, а Гиббонс глядел на ее лицо – глаза опущены, волосы свободно спадают на плечи, губы не улыбаются. Просто неаполитанская графиня. Лоррейн всегда была красавицей, настоящей красавицей.
   – А если нам просто сбежать? – спросил он.
   – Ты шутишь? – Она широко раскрыла глаза, на лице появилось выражение боли и ужаса, словно он предложил пристрелить ее любимую собаку.
   – Да так, просто пришло в голову. Не надо будет ни о чем беспокоиться – как и чем кормить гостей. Переживать из-за всей этой чепухи.
   От которой у тебя, Лоррейн, уже мозги набекрень, про себя добавил он.
   – Тут не о чем беспокоиться. Все будет нормально. Родственники позаботятся о себе сами. А университетским наверняка понравится такая еда.
   Гиббонс почувствовал спазм в животе. Еще и профессора. Черт, эти съедят на халяву все что угодно. Даже компост. Он мрачно поглядел на бурую массу на тарелке, и тут его вдруг осенило.
   – Знаешь, по-моему, твой брат этого есть не станет. Он очень разборчив в еде.
   Ради Тоцци она, пожалуй, даже согласится изменить меню. Она носится с ним, как с маленьким мальчиком. Вероятно, сейчас скажет, что надо подумать. Поглядим.
   Она нахмурила брови.
   – Почему ты решил, что ему...
   Зазвонил телефон. Она хотела подойти, но Гиббонс опередил ее и бросился на кухню.
   – Я возьму трубку, – сказал он. Он был готов на все, лишь бы удрать из-за стола.
   Гиббонс поднял трубку на середине второго звонка.
   – Алло?
   – Привет, Гиб.
   Это был Тоцци.
   – Черт бы тебя побрал. Как дела?
   Тоцци не следовало обращаться к нему по имени.
   – Я звоню из автомата. У меня неприятности.
   – Что случилось?
   – Час назад у меня был гость. Сэл Иммордино. Он знает, что я не тот, за кого себя выдаю. Если бы вдруг не появилась Валери, я едва ли смог бы тебе сейчас позвонить. Понимаешь?
   Голос Тоцци звучал взволнованно. Очень скверно, подумал Гиббонс. В случае опасности Майк легко теряет голову.
   – Я позвоню в Бюро. Скажи, где ты находишься, и я пошлю к тебе парочку наших ребят.
   – Нет-нет, погоди. Мне кажется, все не так плохо.
   – Сэл Иммордино заявился к тебе, чтобы прикончить, а ты полагаешь, что все не так плохо?
   – Я угрохал на это дело уйму времени. Слишком много времени, а мне пока еще ни до чего не удалось докопаться. Если я сейчас запаникую и дам деру, Иверс нескоро отправит меня на новое задание.
   Гиббонс раздраженно потер щеку. Потрясающая логика у этого парня.
   – У тебя, кажется, с головой не в порядке? Я же говорил, что Иверс отзовет тебя, если ты до конца недели не предоставишь ему материал на Нэша. То есть к этой пятнице. Сегодня у нас понедельник. Что тебе удастся добыть за оставшиеся дни? Не валяй дурака. У меня нет ни малейшего желания присутствовать на твоих похоронах.
   – Послушай меня. Гиб. О себе я сам позабочусь. Со мной ничего не случится.
   – Пошел ты, приятель...
   – Послушай, Гиб. В этом деле есть что-то подозрительное. Почему Сэл решил прикончить меня самолично? Ведь он глава семейства. Почему он не приказал разделаться со мной одному из своих боевиков?
   Гиббонс громко вздохнул. Сейчас Тоцци выдаст какую-нибудь умопомрачительную теорию.
   – Я не знаю, почему он так сделал. Полагаю, ты объяснишь мне это.
   – Сэл затевает что-то за спиной Мистретты. Сэл думает, что я пронюхал про это. Он считает, что меня следует вывести из игры, но он не может отдать такой приказ. Это станет известно семейству, все станут гадать, зачем ему понадобилось убирать меня. Сэл не хочет, чтобы ему задавали вопросы, не желает отвечать на них. Это единственное объяснение его поведения. Ты же говорил, что там, в музее, Мистретта был вне себя, когда ты намекнул ему, что Сэл проворачивает какие-то дела на свой страх и риск. Говорю тебе, что бы ни затевал Сэл, он действует, не получив согласия Мистретты. И Сэл думает, что мне известно, что это за дело.
   – Это не имеет никакого значения.
   – Вроде бы не имело смысла заявляться ко мне собственной персоной, чтобы избавиться от меня. Я останусь и выясню, что он задумал. Подсылать своих парней он не станет, так что опасаться мне следует только его самого и, может, еще братца Джозефа. Я могу не попадаться им на глаза все четыре дня. Всего-то и делов!
   Тоцци говорил весьма убедительно, но Гиббонс слишком хорошо его знал и понимал, что Майк пытается убедить самого себя.
   – Нет, я с тобой не согласен. Тебе грозит опасность, нужно выходить из игры. И немедленно.
   – Нет, только не сейчас. Я должен довести все до конца. Не важно, станешь ты помогать мне или нет.
   Гиббонс в отчаянии закатил глаза.
   – Так и знал, что услышу это. Никогда не можешь выпутаться без моей помощи. Никак не обойдешься без меня?