Страница:
К концу марта Махно оказался в районе Попасное, где к нему присоединились банды Фомы и Забудько. Отсюда Махно, преследуемый по пятам частями Красной Армии, начал новый рейд и до середины апреля перекочевывал из района в район, изрядно потрепанный. Из всех его когда-то крупных сил остались всего две группы: одна - в 400 сабель, другая - в 250.
Затравленный зверь лютовал, чуя близкую неизбежную гибель.
Постепенно Украина очищалась от бандитских шаек. Колоссальное значение имели решения X съезда партии о введении новой экономической политики, замене продразверстки продналогом. Упорядочивалось землевладение. Советское правительство издало закон: земля, которой владел крестьянин, закреплялась за ним на три севооборота, то есть не меньше чем на девять лет. Наконец, объявлялась амнистия тем, кто находился в бандитских шайках, но потом порвал с ними. Все это было с одобрением встречено крестьянами, содействовало укреплению Советской власти на местах, установлению порядка. Война, разруха осточертели народу. Вполне естественно, что и бандитизм, в том числе махновский, пошел заметно на убыль. Многие из бандитских атаманов сдались Советской власти. Всего за короткое время сдалось 30 человек начсостава и 2443 рядовых. Пришел к нам и махновский вестовой. Он показал, что Махно тяжело ранен, ездит на тачанке с группой в 120 сабель при 7 пулеметах.
Преследование Махно вела лишь небольшая часть личного состава 1-й Конной. Остальные занимались боевой подготовкой и... работой. Поставленная VIII съездом Советов и X съездом партии задача экономического возрождения страны требовала, чтобы прежде всего крестьянство успешно провело весеннюю посевную кампанию, засеяло как можно больше земли. Между тем у крестьян, в том числе и в районах, где мы базировались, сплошь и рядом не хватало тягловой силы. И Реввоенсовет 1-й Конной с согласия Реввоенсовета Республики переключил часть сил армии на трудовой фронт, что было встречено конниками с восторгом. Надо было видеть, с какой радостью они брались за плуги. Мы помогали в первую очередь незаможным селянам и семьям красноармейцев.
Вопрос помощи крестьянству приобретал для нас, военных, особое значение. Как известно, победоносная, но тяжелая борьба рабочих и крестьян с российскими и иноземными захватчиками, помещиками, кулаками и капиталистами потребовала великих жертв от крестьян. Их разоряли белогвардейцы, они страдали от мобилизации лошадей. Кстати, для нужд 1-й Конной мы только на Украине за один 1920 год закупили у крестьян более двадцати тысяч лошадей. Часто вместо денег выдавали им справки, которые потом, после войны, погашались государством - их владельцы получали деньги. Долго еще мы рассчитывались с теми, у кого брали лошадей.
Вспоминается такой случай. В 1929 году, когда я уже был в Москве, приехал из Днепропетровской области крестьянин и попросил его принять. Вошел в кабинет, снял шапку и, улыбаясь в усы, сказал:
- Здравствуйте, товарищ Буденный.
- Здравствуйте, - отвечаю. - Чем могу быть полезен?
- А вот тут у меня справочка... - И он, волнуясь, протянул листок. Деньги мне причитаются, если возможно, товарищ Буденный...
Я привел этот эпизод для того, чтобы показать: все, что мы брали у крестьян в годы гражданской войны, было потом возвращено им. Советское государство не осталось в долгу.
Реввоенсовет 1-й Конной следил за ходом сельскохозяйственных работ, требовал от командиров всех степеней аккуратно присылать сводки. Командиры и комиссары на полевых работах руководили своими подразделениями, как в бою. Некоторые сводки сохранились в архивах. Вот, к примеру, 6-я Чонгарская сообщала:
"За 21 и 22 марта артдивизионом вспахано 163 десятины земли, 2-я кавбригада вспахала и засеяла 22 марта 38 десятин земли и перевезла на поле 480 пудов зерна. Настроение бойцов бодрое".
25 марта Ока Иванович Городовиков докладывал:
"День в расположении дивизии прошел спокойно. Части расположены по прежним местам. За 24 марта 31-м Белореченским кавполком обработано 128 десятин земли и 5 огородов, артдивизионом - 104 десятины. Настроение бойцов бодрое, отношение населения к Красной Армии удовлетворительное".
Подобные сводки поступали и от других кавдивизий. Помощь Красной Армии трудовому населению повышала ее авторитет.
8. На Дону и Кубани
1
Из Москвы вернулся Ворошилов, делегат X съезда партии. Лишь только немного отдохнул с дороги - созвали расширенное заседание Реввоенсовета и в течение нескольких часов жадно слушали его рассказ о работе съезда.
Важность решений, которые принимала партия, необходимость коренных изменений по ряду узловых моментов, в том числе по отношению к среднему крестьянству, мы особенно ощущали здесь, находясь в гуще крестьянских масс, постоянно соприкасаясь с ними. Что Советская власть даст народу, позволит ли крестьянам самостоятельно хозяйствовать: пахать землю, разводить скот, позволит ли продавать излишки сельскохозяйственной продукции - эти и другие вопросы нам задавали каждый день, где бы мы ни появлялись.
X съезд партии принял историческое решение о переходе от политики военного коммунизма к новой экономической политике.
Экономическая связь деревни с городом в течение веков выражалась в обмене продуктов сельского хозяйства на промышленные товары. Обмен происходил на рынке при помощи денег, через куплю-продажу. И в переходный период от капитализма к социализму, при наличии массы мелкотоварных крестьянских хозяйств, это являлось объективной необходимостью. Торговля была единственно правильной формой экономической связи города с деревней. Ею и стала пользоваться Советская власть сразу же после Октябрьской революции. Гражданская война вынудила временно закрыть рыночный обмен. Пришлось вместо купли-продажи ввести, продовольственную разверстку.
Но вот кончилась война. И оставить в новых условиях продразверстку грозило разрывом союза рабочего класса с крестьянством. Ведь строить социализм рабочий класс должен был обязательно вместе с трудовым крестьянством, составлявшим громадное большинство населения страны. Если помещиков и капиталистов революция экспроприировала и прогнала, то мелких производителей, какими являлись трудящиеся крестьяне, "нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой"{73}. Трудовому крестьянству надо было помочь сначала восстановить свое хозяйство, а затем постепенно переходить от раздробленного мелкого индивидуального хозяйства к крупному обобществленному машинному земледелию. Это была сложная и трудная задача, особенно для России. Но ее предстояло решить во что бы то ни стало, иначе социализм построить нельзя.
В мирных условиях следовало вести такую политику, какая стимулировала бы развитие сельского хозяйства и производительных сил страны. Без восстановления крайне разоренного войной сельского хозяйства нельзя было восстановить и развивать промышленность, особенно тяжелую, составляющую основу социалистической экономики.
Все это нашло глубокое и всестороннее освещение в политическом отчете ЦК и в докладе о замене разверстки натуральным налогом. В. И. Ленин подчеркивал, что нет иного способа вовлечения многомиллионного крестьянства в строительство социализма, как только при помощи новой экономической политики, предусматривающей введение продналога. В форме продналога брались у крестьянина не все излишки продовольствия, а только часть их. Остальным продовольствием крестьянин мог распоряжаться, как хотел. Ему разрешалось свободно продавать его на рынке. Это побуждало крестьянина развивать хозяйство, улучшать его, повышать урожайность и продуктивность скота. В конечном итоге вело к быстрому подъему сельского хозяйства страны в целом, способствовало подъему промышленности, обеспечивало ее сельскохозяйственным сырьем, а рабочих - хлебом.
Новая экономическая политика неизбежно вызывала некоторое оживление капитализма, рост кулачества, открытие частных мелких предприятий, разрешение частной торговли. В известной степени это грозило опасностью для Советской власти. Однако эта опасность была не страшна, так как в руках государства находились командные высоты народного хозяйства: промышленность, банки, железнодорожный и водный транспорт, внешняя торговля, земля. Рост кулачества ограничивался государственными мерами сверху. Над частным капиталом, который оживлялся в условиях нэпа, устанавливался государственный контроль, и развитие его допускалось лишь в известных пределах.
Переход к новой экономической политике был крутым поворотом в жизни партии. И съезд обязал коммунистов быстрее сориентироваться в новой обстановке, изменить методы своей работы применительно к нэпу, научиться хозяйствовать новыми методами, научиться культурно торговать. Для многих это представляло огромную трудность, ибо в подполье и тюрьмах никто не учил коммунистов руководить производством, хозяйствовать и торговать. Собственного опыта в этой области не было, и негде было его заимствовать, так как Советская Россия первой в истории человечества начала строить социализм. Между тем введение новой экономической политики нельзя было откладывать ни на один час.
Климент Ефремович рассказывал нам, о чем говорили делегаты съезда, что видел сам во время подавления кронштадтского мятежа.
Международная буржуазия назвала мятеж в Кронштадте "народной революцией". Она послала туда своих агентов с заданием превратить Кронштадт во всероссийский центр восстания. Подогревало надежды контрреволюции географическое расположение крепости. Кронштадт - мощная военно-морская крепость в Финском заливе недалеко от Петрограда - располагал сильным вооружением. Все подступы к крепости - открытые, они находились под прицельным огнем батарей. Знатоки фортификации считали крепость неприступной...
Для подавления восстания пришлось вызвать воинские части, вести штурм крепости. Красноармейцы, участвовавшие в подавлении мятежа, защищая святое дело революции, проявили большое мужество и храбрость. Не боясь смерти, они шли к крепости по тонкому льду Финского залива под ураганным огнем фортов. Ничто не могло их остановить. Во главе наступавших шли коммунисты, в том числе и делегаты X съезда партии. Они проявляли исключительное бесстрашие, примером личной отваги увлекали красноармейцев за собой.
Бойцам 1-й Конной было особенно приятно узнать, что на съезде по предложению члена РВС Конармии К. Е. Ворошилова была сформирована из делегатов съезда специальная группа для участия в подавлении мятежа. Возглавил ее наш неустрашимый Климент Ефремович.
Климент Ефремович рассказал, как разнузданно вели себя на съезде троцкисты и представители различных оппозиций, какая шла борьба между ленинским большинством съезда и оппозиционерами. Мы все горячо приветствовали решение съезда раз и навсегда покончить с фракционностью: запретить фракции и группы в партии, хранить как зеницу ока единство партии, очистить ее от некоммунистических элементов.
Мы переглянулись, когда Ворошилов заговорил о необходимости оживить и развить внутрипартийную демократию.
- Основными теперь должны стать, - говорил Климент Ефремович, - методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, если надо - и дискутировать по ним. Общепартийные решения надлежит вырабатывать коллективно. Так и записано в резолюции съезда по вопросам партийного строительства.
- А как в условиях армии? - спросил я.
- Нам следует подумать. Меня приглашал на беседу Склянский. Сказал, что мы, армейские политработники, должны подсказать партии правильное решение. Развитие внутрипартийной демократии в армии должно не ослаблять, а укреплять воинскую дисциплину.
- Новая забота вам, товарищ Вардин, - сказал я, обращаясь к начальнику политотдела армии.
Съезд обсудил доклад И. В. Сталина об очередных задачах партии в национальном вопросе и принял важное решение. Как велико было значение этих решений, мы убеждались еще не раз, когда 1-я Конная перешла на Северный Кавказ, когда мне довелось быть в Средней Азии.
Конармия продолжала оставаться на Украине, в Екатеринославской губернии. Положение ее катастрофически ухудшалось. Из дивизий поступали сводки одна хуже другой. От недоедания гибли люди, скот (1921 год был голодным и для Украины). Мы скармливали коням солому с крыш. К тому же у лошадей начался сап. Мы потеряли тысячи лошадей, и это отрицательно сказывалось на настроении бойцов. Поддерживать дисциплину становилось все труднее. Боеспособность армии падала.
Кое-кто у нас считал, что, раз белогвардейцы разгромлены, об армии можно меньше заботиться, надо ее сокращать, а бойцов распустить по домам, пусть, мол, занимаются мирным трудом. Такие демобилизационные настроения были крайне опасны. Ведь обстановка оставалась напряженной. В любой момент империалисты могли начать новый поход против Советской Республики. Мы располагали сведениями, что империалисты приняли бежавших из Крыма врангелевцев на полное снабжение, сохраняют их как войсковую организацию. Врангелевскими агентами кишели Крым и Кубань. Они поддерживали регулярную связь с белогвардейским подпольем. В Крыму и на Кубани ждали врангелевского десанта. Все могло случиться, если бы мы притупили бдительность, перестали заботиться о боеспособности красных войск.
Обо всем этом я поставил в известность Реввоенсовет Республики, просил передислоцировать армию на Северный Кавказ, где больше хлеба и кормов, но все мои представления и ходатайства Троцкий оставлял без внимания. Хуже того, 5 апреля РВСР приказал оставить 1-ю Конную армию на Украине, сократить ее на одну треть и рекомендовал нам расположить полки в более обеспеченных районах Кременчугской и Николаевской губерний. А одну кавалерийскую дивизию даже перебросить в Тамбовскую губернию. Было ясно, что наши доводы Реввоенсовет Республики почему-то не берет во внимание, а его решение фактически грозило 1-й Конной армии ликвидацией.
Тогда мы обратились с этими же вопросами к командующему войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе, который со своим штабом находился в Харькове. Михаил Васильевич нас поддержал, и все трое - Фрунзе, Ворошилов и я - 12 апреля обратились в РВС Республики и ЦК РКП (б) с письмом. Мы категорически заявляли, что "оставление Конармии на Украине будет гибелью для нее, а уничтожение хорошо слаженного армейского аппарата и прекрасно организованных крепких политически и технически дивизий - представит незаменимую утрату для Республики".
Мы ждали ответа с нетерпением, но приказ РВСР от 5 апреля выполнили. В частности, перевели в Кременчугскую губернию 4-ю и 11-ю кавдивизии. Но здесь положение с фуражом было еще более гибельным. Что делать?
- Давайте, Семен Михайлович, пошлем телеграмму в Реввоенсовет Республики, - предложил Ворошилов. - Ведь армия пропадает.
Телеграмму мы отправили. В ней были и такие слова: "Мы считаем по долгу нашей совести и службы довести до вашего сведения, что опасаемся, как бы к моменту разрешения вопроса о переводе армии в район возможного питания наша армия (конский состав) не ликвидировалась бы на месте...".
Я надеялся, что наконец-то вопрос будет решен, но ответа не поступало. Поэтому, когда Ворошилов вернулся из Москвы, прежде всего спросил его, как Главком решил вопрос о 1-й Конной, где она будет находиться. Если решено оставить нас тут до осени, то дадут ли фураж, и как вообще быть нам дальше.
Климент Ефремович ответил, что ни Главком Каменев, ни Склянский не сказали ему ничего определенного.
- Троцкий вообще отрицательно относится к переброске армии на Дон и Кубань.
Я задумался, как же быть, ведь через месяц совершенно нечем будет кормить лошадей.
- Надо было пойти к Ленину, - сказал я Ворошилову.
- Не удалось мне это сделать, - признался он. - Сам понимаешь, уехал я в Петроград подавлять контрреволюционный мятеж.
Тогда я решил обратиться к Ленину с письмом. Доставить письмо поручил секретарю Реввоенсовета С. Н. Орловскому, которого командировали в Москву.
Я написал Ильичу всю правду о том, в каком тяжелом положении находится армия. В своем письме просил разрешения перебросить 1-ю Конную на Дон, Кубань, Ставрополье, где большие степи и где есть возможность, прокормить армию.
"Бойцы совместно с крестьянами будут работать так, - писал я, - чтобы обеспечить себя на круглый год всем. Там же на местах проводить усиленную политработу, один раз в неделю - строевые занятия. Это единственный выход, и другого нет...
Взяв на себя смелость сообщить Вам всю мою боль за любимую армию, писал я далее Владимиру Ильичу, - прошу Вашей помощи о сохранении конницы. Чтобы, когда нашей Республике будет кто-либо угрожать, мы могли бы, как и раньше, пойти в бой..."
С волнением ожидал результата. Вскоре Москва вызвала меня к прямому проводу. У аппарата был Ленин. Я очень хорошо запомнил наш разговор и могу передать его почти дословно:
- Здравствуйте, товарищ Буденный. Я получил ваше письмо. Как дела у вас теперь?
- Здравствуйте, Владимир Ильич. Положение у нас страшно тяжелое, армия день ото дня тает. Пало несколько тысяч лошадей.
- Хорошо понимаю ваши трудности и согласен, что на Дону и Кубани нам прокормить и сохранить армию было бы легче. Но Дон, Кубань, Ставрополье мы сильно встревожили продразверсткой, затронули в том числе и хозяйства ваших бойцов. Для спасения Республики от голода мы вынуждены были забрать у крестьян и казаков все излишки хлеба, оставив им зерно лишь для питания и посева. Такая чрезвычайная мера, которой мы не могли избежать, вызвала недовольство известной части населения. Уверены ли вы, что ваша армия в таких архинапряженных условиях останется крепкой духом, организованной и дисциплинированной?
- За это я ручаюсь своей головой, Владимир Ильич.
- Да что ваша одна голова, дорогой товарищ Буденный, если целая армия будет недовольна Советской властью. Повторяю, на Северном Кавказе достаточно спички, чтобы вспыхнул контрреволюционный пожар на манер кронштадтского. Вы должны глубоко это осознать.
- Товарищ Ленин" я знаю своих бойцов, не подведут. Здесь же мы рискуем потерять армию, которая еще будет нужна Республике.
- Хорошо. А как товарищи Ворошилов и Минин? Они с вами?
К аппарату подошел Ворошилов и сообщил, что он полностью поддерживает меня.
- Ну что ж, - сказал Ленин, - тогда не возражаю. У вас все? Желаю успешного перехода. Подробности уточняйте с Главкомом. Л
Позже я узнал, что Троцкий упорно не давал согласия на передислокацию Конармии. И только решительное вмешательство ЦК РКП (б), лично В. И. Ленина спасло Конармию от гибели. 20 апреля Политбюро ЦК приняло специальное постановление о 1-й Конной армии. Политбюро поручило Реввоенсовету Республики и Реввоенсовету Конармии сократить в короткий срок армию до размера двух дивизий, сохранив весь армейский аппарат. Сокращенную армию перевести в район Маныча...
РВСР принял решение перевести Конармию на Северный Кавказ и образовать Северо-Кавказский военный округ (СКВО), положив в основу его штаба штаб Конармии. 30 апреля был издан приказ РВС Республики № 924/163 о формировании Северо-Кавказского военного округа в составе Донской, Терской, Кубано-Черноморской областей и Ставропольской губернии с центром в Ростове.
Мы стали готовиться к переходу. Однако боевые действия с бандами Махно продолжались.
...По данным разведки, Махно находился в районе села Васильевка, юго-западнее станции Чаплинка. Выделили эскадрон штабного кавалерийского полка, два броневика и несколько грузовиков с пулеметами. Отряд возглавил я сам. Штабной кавалерийский полк мы только что сформировали, бойцы его еще ни разу не участвовали в сражениях, и я хотел проверить, как они поведут себя в бою. И вот случай представился.
Недалеко от станции находился женский монастырь. Мы остановились у колодца напоить коней и пополнить водой радиаторы бронемашин. Неподалеку дом. Вхожу в него, вижу крестьянина и его жену. Она хлопотала по хозяйству. Стал расспрашивать хозяина, не проезжал ли здесь Махно, не знает ли, где он находится. Хозяин начал мяться, вилять, отвечал расплывчато, туманно.
Я сразу понял, что банда была здесь и где она сейчас - хозяин знает. Но как выудить у него эти сведения? Помогла женщина. Она подошла к нам и сказала мужу, сердито:
- Да хватит тебе юлить! Долго еще будем мучиться?
- А, ладно, - махнул рукой крестьянин. - По мне, что Махно, что Буденный - один черт: сеять пора, земля сохнет. Вчера Махно в монастыре ночевал, а сегодня, наверно, в хуторе.
Хутор, который назвал крестьянин, располагался неподалеку, на местности, тактически очень выгодной для нас. С двух сторон - пруды. С третьей - общая плотина. Я решил направить броневики и бойцов автоотряда в обход прудов на плотину, а ударить - с фронта. Но автоотряд замешкался и не подоспел к плотине вовремя. Нас же заметил крестьянин, пахавший около хутора землю. Как оказалось, это был махновский дозорный. Он бросил плуг, быстро выпряг лошадь, вскочил на нее и стремглав поскакал к хутору. Через некоторое время оттуда вылетел отряд махновцев.
Завязался бой. Новобранцы дрались великолепно, но махновцы сопротивлялись отчаянно, тем более что перевес в численности был на их стороне. Сам Махно стоял на холме в окружении свиты - я увидел его - и наблюдал за ходом боя.
Я находился в своем автомобиле. Вижу, группа махновцев, человек тридцать, развернула лошадей и поскакала ко мне. Шофер стал спешно разворачивать машину. Съехали с дороги в поле и завязли там. Меня сопровождал Зеленский, предусмотрительно захвативший с собой пулемет. Он выкатил его из машины и открыл огонь. Я же схватил гранаты. Но повоевать мне на этот раз не пришлось. Зеленский отогнал махновцев. Они ускакали. В это время, правда слишком поздно, появился автоотряд.
С Махно в конце концов было покончено. После долгих лет смуты Украина зажила мирной жизнью. Затихла орудийная канонада, пулеметная и ружейная трескотня. Всюду укреплялась Советская власть. Местные советские органы получили возможность взяться по-настоящему за строительство новой жизни. Введение новой экономической политики нашло живой отклик в крестьянских массах, вызвало их неподдельный интерес к мероприятиям Советской власти. Работать местным партийным организациям стало значительно легче.
Реввоенсовет 1-й Конной, политработники дивизий, полков широко разъясняли конармейцам, особенно уходящим в запас, решения X съезда партии. Мы учитывали, что демобилизованные конники будут первыми агитаторами в своем селе, поэтому снабжали их для этого необходимым материалом. Реввоенсовет утвердил обращение к красноармейцам, уезжающим в бессрочный отпуск. В обращении разъяснялось, что интересы города и деревни тесно между собою связаны, что только нерушимый союз рабочих и крестьян поможет удержать навсегда великие завоевания революции, поможет рабочим наладить промышленность, а крестьянам поднять свое хозяйство. Только крепкий союз рабочих и крестьян поможет отстоять землю и волю от натиска собственных помещиков и капиталистов и от натиска хищных иностранных государств разбойничьей иностранной буржуазии.
Несмотря на катастрофическое положение с кормами, 1-я Конная продолжала оказывать помощь населению в обработке земли. К моменту перехода на Северный Кавказ, к 1 мая 1921 года, бойцы 1-й Конной обработали до 40 тысяч десятин земли. В полевых работах участвовало около 11 тысяч бойцов и 17 тысяч лошадей. Бойцы оказали помощь крестьянам в организации 124 кузниц, своими силами отремонтировали 434 плуга, 121 борону, 24 сеялки и 59 повозок.
Иной читатель может усмехнуться: вот, мол, невидаль какая! Да, сейчас, когда в колхозах и совхозах страны сотни первоклассных тракторов, машин и другой сельскохозяйственной техники, цифры, которые я привел, кажутся смешными. Но тогда каждый плуг, каждая сеялка были на особом счету, очень высоко ценились, и бойцы считали для себя делом чести помочь трудовым крестьянам. Среди бойцов развернулось соревнование - кто больше и лучше отремонтирует сельскохозяйственного инвентаря. Словом, конармейцы в одной руке держали винтовку, а в другой - плуг. Так надо было, этого требовала обстановка.
От населения мы получили массу благодарственных писем. Двум полкам и артдивизиону крестьяне преподнесли красные знамена и благодарственный адрес.
Ворошилова вызвали в Москву. Я тревожился: как там в Центре, решены ли все вопросы, связанные с переброской Конармии. Боялся, а вдруг что-нибудь перерешат...
Прошло несколько дней. И вдруг 1 мая в семь часов вечера Москва вызвала к прямому проводу. У меня как раз находился Минин, и вдвоем мы поспешили к аппарату.
Ворошилов. Здравствуйте, дорогие друзья. Поздравляю с праздником и крепко обнимаю. Теперь о деле. 1) Завтра вечером состоится пленум ЦК, меня обязали остаться на пленуме. Утром будет совещание политработников, в котором также придется участвовать. Выезд завтра ночью. 2) Везу с собой приказ об образовании Северо-Кавказского округа с преимущественными задачами организации и ремонтирования конницы. Командующим войсками округа назначен я, членом Реввоенсовета и командующим Конной армией остается товарищ Буденный. Товарищ Минин назначен помощником по политической части командующего всеми вооруженными силами Украины. Третьим членом Реввоенсовета Северо-Кавказского округа назначен товарищ Бубнов. 3) Приказано: части 1-й Конной дислоцировать по Манычу и Егорлыку возможно сжатым образом. О районе более удобного распределения частей в отношении фуражирования необходимо договориться с Фрумкиным. 4) Сегодня тт. Раковский и Фрунзе заявили мне, что положение на фронте так складывается, что мы не можем немедленно сняться всей армией и перейти на Дон. По их мнению, мы должны сделать переход постепенно, снимая не больше одной дивизии, и не раньше чем через две-три недели. Я протестую и требую немедленного разрешения снимать части... Боюсь, как бы вообще снова не затормозили на долгое время с этим делом. О всех подробностях - при свидании. Если есть острые вопросы и срочные, задавайте отвечу.
Затравленный зверь лютовал, чуя близкую неизбежную гибель.
Постепенно Украина очищалась от бандитских шаек. Колоссальное значение имели решения X съезда партии о введении новой экономической политики, замене продразверстки продналогом. Упорядочивалось землевладение. Советское правительство издало закон: земля, которой владел крестьянин, закреплялась за ним на три севооборота, то есть не меньше чем на девять лет. Наконец, объявлялась амнистия тем, кто находился в бандитских шайках, но потом порвал с ними. Все это было с одобрением встречено крестьянами, содействовало укреплению Советской власти на местах, установлению порядка. Война, разруха осточертели народу. Вполне естественно, что и бандитизм, в том числе махновский, пошел заметно на убыль. Многие из бандитских атаманов сдались Советской власти. Всего за короткое время сдалось 30 человек начсостава и 2443 рядовых. Пришел к нам и махновский вестовой. Он показал, что Махно тяжело ранен, ездит на тачанке с группой в 120 сабель при 7 пулеметах.
Преследование Махно вела лишь небольшая часть личного состава 1-й Конной. Остальные занимались боевой подготовкой и... работой. Поставленная VIII съездом Советов и X съездом партии задача экономического возрождения страны требовала, чтобы прежде всего крестьянство успешно провело весеннюю посевную кампанию, засеяло как можно больше земли. Между тем у крестьян, в том числе и в районах, где мы базировались, сплошь и рядом не хватало тягловой силы. И Реввоенсовет 1-й Конной с согласия Реввоенсовета Республики переключил часть сил армии на трудовой фронт, что было встречено конниками с восторгом. Надо было видеть, с какой радостью они брались за плуги. Мы помогали в первую очередь незаможным селянам и семьям красноармейцев.
Вопрос помощи крестьянству приобретал для нас, военных, особое значение. Как известно, победоносная, но тяжелая борьба рабочих и крестьян с российскими и иноземными захватчиками, помещиками, кулаками и капиталистами потребовала великих жертв от крестьян. Их разоряли белогвардейцы, они страдали от мобилизации лошадей. Кстати, для нужд 1-й Конной мы только на Украине за один 1920 год закупили у крестьян более двадцати тысяч лошадей. Часто вместо денег выдавали им справки, которые потом, после войны, погашались государством - их владельцы получали деньги. Долго еще мы рассчитывались с теми, у кого брали лошадей.
Вспоминается такой случай. В 1929 году, когда я уже был в Москве, приехал из Днепропетровской области крестьянин и попросил его принять. Вошел в кабинет, снял шапку и, улыбаясь в усы, сказал:
- Здравствуйте, товарищ Буденный.
- Здравствуйте, - отвечаю. - Чем могу быть полезен?
- А вот тут у меня справочка... - И он, волнуясь, протянул листок. Деньги мне причитаются, если возможно, товарищ Буденный...
Я привел этот эпизод для того, чтобы показать: все, что мы брали у крестьян в годы гражданской войны, было потом возвращено им. Советское государство не осталось в долгу.
Реввоенсовет 1-й Конной следил за ходом сельскохозяйственных работ, требовал от командиров всех степеней аккуратно присылать сводки. Командиры и комиссары на полевых работах руководили своими подразделениями, как в бою. Некоторые сводки сохранились в архивах. Вот, к примеру, 6-я Чонгарская сообщала:
"За 21 и 22 марта артдивизионом вспахано 163 десятины земли, 2-я кавбригада вспахала и засеяла 22 марта 38 десятин земли и перевезла на поле 480 пудов зерна. Настроение бойцов бодрое".
25 марта Ока Иванович Городовиков докладывал:
"День в расположении дивизии прошел спокойно. Части расположены по прежним местам. За 24 марта 31-м Белореченским кавполком обработано 128 десятин земли и 5 огородов, артдивизионом - 104 десятины. Настроение бойцов бодрое, отношение населения к Красной Армии удовлетворительное".
Подобные сводки поступали и от других кавдивизий. Помощь Красной Армии трудовому населению повышала ее авторитет.
8. На Дону и Кубани
1
Из Москвы вернулся Ворошилов, делегат X съезда партии. Лишь только немного отдохнул с дороги - созвали расширенное заседание Реввоенсовета и в течение нескольких часов жадно слушали его рассказ о работе съезда.
Важность решений, которые принимала партия, необходимость коренных изменений по ряду узловых моментов, в том числе по отношению к среднему крестьянству, мы особенно ощущали здесь, находясь в гуще крестьянских масс, постоянно соприкасаясь с ними. Что Советская власть даст народу, позволит ли крестьянам самостоятельно хозяйствовать: пахать землю, разводить скот, позволит ли продавать излишки сельскохозяйственной продукции - эти и другие вопросы нам задавали каждый день, где бы мы ни появлялись.
X съезд партии принял историческое решение о переходе от политики военного коммунизма к новой экономической политике.
Экономическая связь деревни с городом в течение веков выражалась в обмене продуктов сельского хозяйства на промышленные товары. Обмен происходил на рынке при помощи денег, через куплю-продажу. И в переходный период от капитализма к социализму, при наличии массы мелкотоварных крестьянских хозяйств, это являлось объективной необходимостью. Торговля была единственно правильной формой экономической связи города с деревней. Ею и стала пользоваться Советская власть сразу же после Октябрьской революции. Гражданская война вынудила временно закрыть рыночный обмен. Пришлось вместо купли-продажи ввести, продовольственную разверстку.
Но вот кончилась война. И оставить в новых условиях продразверстку грозило разрывом союза рабочего класса с крестьянством. Ведь строить социализм рабочий класс должен был обязательно вместе с трудовым крестьянством, составлявшим громадное большинство населения страны. Если помещиков и капиталистов революция экспроприировала и прогнала, то мелких производителей, какими являлись трудящиеся крестьяне, "нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой"{73}. Трудовому крестьянству надо было помочь сначала восстановить свое хозяйство, а затем постепенно переходить от раздробленного мелкого индивидуального хозяйства к крупному обобществленному машинному земледелию. Это была сложная и трудная задача, особенно для России. Но ее предстояло решить во что бы то ни стало, иначе социализм построить нельзя.
В мирных условиях следовало вести такую политику, какая стимулировала бы развитие сельского хозяйства и производительных сил страны. Без восстановления крайне разоренного войной сельского хозяйства нельзя было восстановить и развивать промышленность, особенно тяжелую, составляющую основу социалистической экономики.
Все это нашло глубокое и всестороннее освещение в политическом отчете ЦК и в докладе о замене разверстки натуральным налогом. В. И. Ленин подчеркивал, что нет иного способа вовлечения многомиллионного крестьянства в строительство социализма, как только при помощи новой экономической политики, предусматривающей введение продналога. В форме продналога брались у крестьянина не все излишки продовольствия, а только часть их. Остальным продовольствием крестьянин мог распоряжаться, как хотел. Ему разрешалось свободно продавать его на рынке. Это побуждало крестьянина развивать хозяйство, улучшать его, повышать урожайность и продуктивность скота. В конечном итоге вело к быстрому подъему сельского хозяйства страны в целом, способствовало подъему промышленности, обеспечивало ее сельскохозяйственным сырьем, а рабочих - хлебом.
Новая экономическая политика неизбежно вызывала некоторое оживление капитализма, рост кулачества, открытие частных мелких предприятий, разрешение частной торговли. В известной степени это грозило опасностью для Советской власти. Однако эта опасность была не страшна, так как в руках государства находились командные высоты народного хозяйства: промышленность, банки, железнодорожный и водный транспорт, внешняя торговля, земля. Рост кулачества ограничивался государственными мерами сверху. Над частным капиталом, который оживлялся в условиях нэпа, устанавливался государственный контроль, и развитие его допускалось лишь в известных пределах.
Переход к новой экономической политике был крутым поворотом в жизни партии. И съезд обязал коммунистов быстрее сориентироваться в новой обстановке, изменить методы своей работы применительно к нэпу, научиться хозяйствовать новыми методами, научиться культурно торговать. Для многих это представляло огромную трудность, ибо в подполье и тюрьмах никто не учил коммунистов руководить производством, хозяйствовать и торговать. Собственного опыта в этой области не было, и негде было его заимствовать, так как Советская Россия первой в истории человечества начала строить социализм. Между тем введение новой экономической политики нельзя было откладывать ни на один час.
Климент Ефремович рассказывал нам, о чем говорили делегаты съезда, что видел сам во время подавления кронштадтского мятежа.
Международная буржуазия назвала мятеж в Кронштадте "народной революцией". Она послала туда своих агентов с заданием превратить Кронштадт во всероссийский центр восстания. Подогревало надежды контрреволюции географическое расположение крепости. Кронштадт - мощная военно-морская крепость в Финском заливе недалеко от Петрограда - располагал сильным вооружением. Все подступы к крепости - открытые, они находились под прицельным огнем батарей. Знатоки фортификации считали крепость неприступной...
Для подавления восстания пришлось вызвать воинские части, вести штурм крепости. Красноармейцы, участвовавшие в подавлении мятежа, защищая святое дело революции, проявили большое мужество и храбрость. Не боясь смерти, они шли к крепости по тонкому льду Финского залива под ураганным огнем фортов. Ничто не могло их остановить. Во главе наступавших шли коммунисты, в том числе и делегаты X съезда партии. Они проявляли исключительное бесстрашие, примером личной отваги увлекали красноармейцев за собой.
Бойцам 1-й Конной было особенно приятно узнать, что на съезде по предложению члена РВС Конармии К. Е. Ворошилова была сформирована из делегатов съезда специальная группа для участия в подавлении мятежа. Возглавил ее наш неустрашимый Климент Ефремович.
Климент Ефремович рассказал, как разнузданно вели себя на съезде троцкисты и представители различных оппозиций, какая шла борьба между ленинским большинством съезда и оппозиционерами. Мы все горячо приветствовали решение съезда раз и навсегда покончить с фракционностью: запретить фракции и группы в партии, хранить как зеницу ока единство партии, очистить ее от некоммунистических элементов.
Мы переглянулись, когда Ворошилов заговорил о необходимости оживить и развить внутрипартийную демократию.
- Основными теперь должны стать, - говорил Климент Ефремович, - методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, если надо - и дискутировать по ним. Общепартийные решения надлежит вырабатывать коллективно. Так и записано в резолюции съезда по вопросам партийного строительства.
- А как в условиях армии? - спросил я.
- Нам следует подумать. Меня приглашал на беседу Склянский. Сказал, что мы, армейские политработники, должны подсказать партии правильное решение. Развитие внутрипартийной демократии в армии должно не ослаблять, а укреплять воинскую дисциплину.
- Новая забота вам, товарищ Вардин, - сказал я, обращаясь к начальнику политотдела армии.
Съезд обсудил доклад И. В. Сталина об очередных задачах партии в национальном вопросе и принял важное решение. Как велико было значение этих решений, мы убеждались еще не раз, когда 1-я Конная перешла на Северный Кавказ, когда мне довелось быть в Средней Азии.
Конармия продолжала оставаться на Украине, в Екатеринославской губернии. Положение ее катастрофически ухудшалось. Из дивизий поступали сводки одна хуже другой. От недоедания гибли люди, скот (1921 год был голодным и для Украины). Мы скармливали коням солому с крыш. К тому же у лошадей начался сап. Мы потеряли тысячи лошадей, и это отрицательно сказывалось на настроении бойцов. Поддерживать дисциплину становилось все труднее. Боеспособность армии падала.
Кое-кто у нас считал, что, раз белогвардейцы разгромлены, об армии можно меньше заботиться, надо ее сокращать, а бойцов распустить по домам, пусть, мол, занимаются мирным трудом. Такие демобилизационные настроения были крайне опасны. Ведь обстановка оставалась напряженной. В любой момент империалисты могли начать новый поход против Советской Республики. Мы располагали сведениями, что империалисты приняли бежавших из Крыма врангелевцев на полное снабжение, сохраняют их как войсковую организацию. Врангелевскими агентами кишели Крым и Кубань. Они поддерживали регулярную связь с белогвардейским подпольем. В Крыму и на Кубани ждали врангелевского десанта. Все могло случиться, если бы мы притупили бдительность, перестали заботиться о боеспособности красных войск.
Обо всем этом я поставил в известность Реввоенсовет Республики, просил передислоцировать армию на Северный Кавказ, где больше хлеба и кормов, но все мои представления и ходатайства Троцкий оставлял без внимания. Хуже того, 5 апреля РВСР приказал оставить 1-ю Конную армию на Украине, сократить ее на одну треть и рекомендовал нам расположить полки в более обеспеченных районах Кременчугской и Николаевской губерний. А одну кавалерийскую дивизию даже перебросить в Тамбовскую губернию. Было ясно, что наши доводы Реввоенсовет Республики почему-то не берет во внимание, а его решение фактически грозило 1-й Конной армии ликвидацией.
Тогда мы обратились с этими же вопросами к командующему войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе, который со своим штабом находился в Харькове. Михаил Васильевич нас поддержал, и все трое - Фрунзе, Ворошилов и я - 12 апреля обратились в РВС Республики и ЦК РКП (б) с письмом. Мы категорически заявляли, что "оставление Конармии на Украине будет гибелью для нее, а уничтожение хорошо слаженного армейского аппарата и прекрасно организованных крепких политически и технически дивизий - представит незаменимую утрату для Республики".
Мы ждали ответа с нетерпением, но приказ РВСР от 5 апреля выполнили. В частности, перевели в Кременчугскую губернию 4-ю и 11-ю кавдивизии. Но здесь положение с фуражом было еще более гибельным. Что делать?
- Давайте, Семен Михайлович, пошлем телеграмму в Реввоенсовет Республики, - предложил Ворошилов. - Ведь армия пропадает.
Телеграмму мы отправили. В ней были и такие слова: "Мы считаем по долгу нашей совести и службы довести до вашего сведения, что опасаемся, как бы к моменту разрешения вопроса о переводе армии в район возможного питания наша армия (конский состав) не ликвидировалась бы на месте...".
Я надеялся, что наконец-то вопрос будет решен, но ответа не поступало. Поэтому, когда Ворошилов вернулся из Москвы, прежде всего спросил его, как Главком решил вопрос о 1-й Конной, где она будет находиться. Если решено оставить нас тут до осени, то дадут ли фураж, и как вообще быть нам дальше.
Климент Ефремович ответил, что ни Главком Каменев, ни Склянский не сказали ему ничего определенного.
- Троцкий вообще отрицательно относится к переброске армии на Дон и Кубань.
Я задумался, как же быть, ведь через месяц совершенно нечем будет кормить лошадей.
- Надо было пойти к Ленину, - сказал я Ворошилову.
- Не удалось мне это сделать, - признался он. - Сам понимаешь, уехал я в Петроград подавлять контрреволюционный мятеж.
Тогда я решил обратиться к Ленину с письмом. Доставить письмо поручил секретарю Реввоенсовета С. Н. Орловскому, которого командировали в Москву.
Я написал Ильичу всю правду о том, в каком тяжелом положении находится армия. В своем письме просил разрешения перебросить 1-ю Конную на Дон, Кубань, Ставрополье, где большие степи и где есть возможность, прокормить армию.
"Бойцы совместно с крестьянами будут работать так, - писал я, - чтобы обеспечить себя на круглый год всем. Там же на местах проводить усиленную политработу, один раз в неделю - строевые занятия. Это единственный выход, и другого нет...
Взяв на себя смелость сообщить Вам всю мою боль за любимую армию, писал я далее Владимиру Ильичу, - прошу Вашей помощи о сохранении конницы. Чтобы, когда нашей Республике будет кто-либо угрожать, мы могли бы, как и раньше, пойти в бой..."
С волнением ожидал результата. Вскоре Москва вызвала меня к прямому проводу. У аппарата был Ленин. Я очень хорошо запомнил наш разговор и могу передать его почти дословно:
- Здравствуйте, товарищ Буденный. Я получил ваше письмо. Как дела у вас теперь?
- Здравствуйте, Владимир Ильич. Положение у нас страшно тяжелое, армия день ото дня тает. Пало несколько тысяч лошадей.
- Хорошо понимаю ваши трудности и согласен, что на Дону и Кубани нам прокормить и сохранить армию было бы легче. Но Дон, Кубань, Ставрополье мы сильно встревожили продразверсткой, затронули в том числе и хозяйства ваших бойцов. Для спасения Республики от голода мы вынуждены были забрать у крестьян и казаков все излишки хлеба, оставив им зерно лишь для питания и посева. Такая чрезвычайная мера, которой мы не могли избежать, вызвала недовольство известной части населения. Уверены ли вы, что ваша армия в таких архинапряженных условиях останется крепкой духом, организованной и дисциплинированной?
- За это я ручаюсь своей головой, Владимир Ильич.
- Да что ваша одна голова, дорогой товарищ Буденный, если целая армия будет недовольна Советской властью. Повторяю, на Северном Кавказе достаточно спички, чтобы вспыхнул контрреволюционный пожар на манер кронштадтского. Вы должны глубоко это осознать.
- Товарищ Ленин" я знаю своих бойцов, не подведут. Здесь же мы рискуем потерять армию, которая еще будет нужна Республике.
- Хорошо. А как товарищи Ворошилов и Минин? Они с вами?
К аппарату подошел Ворошилов и сообщил, что он полностью поддерживает меня.
- Ну что ж, - сказал Ленин, - тогда не возражаю. У вас все? Желаю успешного перехода. Подробности уточняйте с Главкомом. Л
Позже я узнал, что Троцкий упорно не давал согласия на передислокацию Конармии. И только решительное вмешательство ЦК РКП (б), лично В. И. Ленина спасло Конармию от гибели. 20 апреля Политбюро ЦК приняло специальное постановление о 1-й Конной армии. Политбюро поручило Реввоенсовету Республики и Реввоенсовету Конармии сократить в короткий срок армию до размера двух дивизий, сохранив весь армейский аппарат. Сокращенную армию перевести в район Маныча...
РВСР принял решение перевести Конармию на Северный Кавказ и образовать Северо-Кавказский военный округ (СКВО), положив в основу его штаба штаб Конармии. 30 апреля был издан приказ РВС Республики № 924/163 о формировании Северо-Кавказского военного округа в составе Донской, Терской, Кубано-Черноморской областей и Ставропольской губернии с центром в Ростове.
Мы стали готовиться к переходу. Однако боевые действия с бандами Махно продолжались.
...По данным разведки, Махно находился в районе села Васильевка, юго-западнее станции Чаплинка. Выделили эскадрон штабного кавалерийского полка, два броневика и несколько грузовиков с пулеметами. Отряд возглавил я сам. Штабной кавалерийский полк мы только что сформировали, бойцы его еще ни разу не участвовали в сражениях, и я хотел проверить, как они поведут себя в бою. И вот случай представился.
Недалеко от станции находился женский монастырь. Мы остановились у колодца напоить коней и пополнить водой радиаторы бронемашин. Неподалеку дом. Вхожу в него, вижу крестьянина и его жену. Она хлопотала по хозяйству. Стал расспрашивать хозяина, не проезжал ли здесь Махно, не знает ли, где он находится. Хозяин начал мяться, вилять, отвечал расплывчато, туманно.
Я сразу понял, что банда была здесь и где она сейчас - хозяин знает. Но как выудить у него эти сведения? Помогла женщина. Она подошла к нам и сказала мужу, сердито:
- Да хватит тебе юлить! Долго еще будем мучиться?
- А, ладно, - махнул рукой крестьянин. - По мне, что Махно, что Буденный - один черт: сеять пора, земля сохнет. Вчера Махно в монастыре ночевал, а сегодня, наверно, в хуторе.
Хутор, который назвал крестьянин, располагался неподалеку, на местности, тактически очень выгодной для нас. С двух сторон - пруды. С третьей - общая плотина. Я решил направить броневики и бойцов автоотряда в обход прудов на плотину, а ударить - с фронта. Но автоотряд замешкался и не подоспел к плотине вовремя. Нас же заметил крестьянин, пахавший около хутора землю. Как оказалось, это был махновский дозорный. Он бросил плуг, быстро выпряг лошадь, вскочил на нее и стремглав поскакал к хутору. Через некоторое время оттуда вылетел отряд махновцев.
Завязался бой. Новобранцы дрались великолепно, но махновцы сопротивлялись отчаянно, тем более что перевес в численности был на их стороне. Сам Махно стоял на холме в окружении свиты - я увидел его - и наблюдал за ходом боя.
Я находился в своем автомобиле. Вижу, группа махновцев, человек тридцать, развернула лошадей и поскакала ко мне. Шофер стал спешно разворачивать машину. Съехали с дороги в поле и завязли там. Меня сопровождал Зеленский, предусмотрительно захвативший с собой пулемет. Он выкатил его из машины и открыл огонь. Я же схватил гранаты. Но повоевать мне на этот раз не пришлось. Зеленский отогнал махновцев. Они ускакали. В это время, правда слишком поздно, появился автоотряд.
С Махно в конце концов было покончено. После долгих лет смуты Украина зажила мирной жизнью. Затихла орудийная канонада, пулеметная и ружейная трескотня. Всюду укреплялась Советская власть. Местные советские органы получили возможность взяться по-настоящему за строительство новой жизни. Введение новой экономической политики нашло живой отклик в крестьянских массах, вызвало их неподдельный интерес к мероприятиям Советской власти. Работать местным партийным организациям стало значительно легче.
Реввоенсовет 1-й Конной, политработники дивизий, полков широко разъясняли конармейцам, особенно уходящим в запас, решения X съезда партии. Мы учитывали, что демобилизованные конники будут первыми агитаторами в своем селе, поэтому снабжали их для этого необходимым материалом. Реввоенсовет утвердил обращение к красноармейцам, уезжающим в бессрочный отпуск. В обращении разъяснялось, что интересы города и деревни тесно между собою связаны, что только нерушимый союз рабочих и крестьян поможет удержать навсегда великие завоевания революции, поможет рабочим наладить промышленность, а крестьянам поднять свое хозяйство. Только крепкий союз рабочих и крестьян поможет отстоять землю и волю от натиска собственных помещиков и капиталистов и от натиска хищных иностранных государств разбойничьей иностранной буржуазии.
Несмотря на катастрофическое положение с кормами, 1-я Конная продолжала оказывать помощь населению в обработке земли. К моменту перехода на Северный Кавказ, к 1 мая 1921 года, бойцы 1-й Конной обработали до 40 тысяч десятин земли. В полевых работах участвовало около 11 тысяч бойцов и 17 тысяч лошадей. Бойцы оказали помощь крестьянам в организации 124 кузниц, своими силами отремонтировали 434 плуга, 121 борону, 24 сеялки и 59 повозок.
Иной читатель может усмехнуться: вот, мол, невидаль какая! Да, сейчас, когда в колхозах и совхозах страны сотни первоклассных тракторов, машин и другой сельскохозяйственной техники, цифры, которые я привел, кажутся смешными. Но тогда каждый плуг, каждая сеялка были на особом счету, очень высоко ценились, и бойцы считали для себя делом чести помочь трудовым крестьянам. Среди бойцов развернулось соревнование - кто больше и лучше отремонтирует сельскохозяйственного инвентаря. Словом, конармейцы в одной руке держали винтовку, а в другой - плуг. Так надо было, этого требовала обстановка.
От населения мы получили массу благодарственных писем. Двум полкам и артдивизиону крестьяне преподнесли красные знамена и благодарственный адрес.
Ворошилова вызвали в Москву. Я тревожился: как там в Центре, решены ли все вопросы, связанные с переброской Конармии. Боялся, а вдруг что-нибудь перерешат...
Прошло несколько дней. И вдруг 1 мая в семь часов вечера Москва вызвала к прямому проводу. У меня как раз находился Минин, и вдвоем мы поспешили к аппарату.
Ворошилов. Здравствуйте, дорогие друзья. Поздравляю с праздником и крепко обнимаю. Теперь о деле. 1) Завтра вечером состоится пленум ЦК, меня обязали остаться на пленуме. Утром будет совещание политработников, в котором также придется участвовать. Выезд завтра ночью. 2) Везу с собой приказ об образовании Северо-Кавказского округа с преимущественными задачами организации и ремонтирования конницы. Командующим войсками округа назначен я, членом Реввоенсовета и командующим Конной армией остается товарищ Буденный. Товарищ Минин назначен помощником по политической части командующего всеми вооруженными силами Украины. Третьим членом Реввоенсовета Северо-Кавказского округа назначен товарищ Бубнов. 3) Приказано: части 1-й Конной дислоцировать по Манычу и Егорлыку возможно сжатым образом. О районе более удобного распределения частей в отношении фуражирования необходимо договориться с Фрумкиным. 4) Сегодня тт. Раковский и Фрунзе заявили мне, что положение на фронте так складывается, что мы не можем немедленно сняться всей армией и перейти на Дон. По их мнению, мы должны сделать переход постепенно, снимая не больше одной дивизии, и не раньше чем через две-три недели. Я протестую и требую немедленного разрешения снимать части... Боюсь, как бы вообще снова не затормозили на долгое время с этим делом. О всех подробностях - при свидании. Если есть острые вопросы и срочные, задавайте отвечу.