Страница:
etc.
Далее следуют примеры a la Ольминский, в том числе и ссылка на кооперацию: "у кого что болит, тот про то и говорит".
Ухватимся за этот чаяновский смысл в небезосновательном чаянии поймать на этом "смысле" нашего критика.
Прежде всего характерно то, что профессор Чаянов, который почти всегда оперирует точными математическими величинами, так сугубо расплывчат в своих критических формулировках. В самом деле, он вещает: "многие" из явлений распада - результат советской благоглупости. Предположим, что это так. Более того, мы всерьез говорим, что "многие" конкретные явления нашего распада вовсе не имманентны переходному периоду. Но опровергает ли это тот факт, что другие, и притом основные явления распада, совершенно неизбежны? Это нужно доказать. Мы приводим доказательства необходимости распада. И каждый экономист, который не должен пройти мимо книги (по предложению самого А. Чаянова), не должен утекать от обязанности доказать неправильность нашей аргументации.
Приведем пример. Мы доказываем необходимость разбить яйца, чтобы получить яичницу. Тов. Чаянов опровергает нас не без пафоса: "И все вы врете! Зачем бить?
Вот сиволапый Сидоров пролил на пол по глупости три яйца из десяти. А вы говорите - бить! Вот уж забубенная головушка, солдафон большевистский!".
Такая "аргументация" есть "по существу" вполне чаяновская аргументация. Но, ей-богу, совершенно напрасно приписывать ей смысл. Она бьет мимо цели, хотя, быть может, и чрезвычайно "удобна" для душевного успокоения профессора Чаянова.
Не даром последний называет себя прагматистом: Джемсом в "Многообразии религиозного опыта" разрешается "для удобства" верить хоть в чортову бабушку, если она может заменить валериановы капли.
Но сам проф. Чаянов не может свести концов с концами, не может, так сказать, "выдержать характера".
Он пишет:
Вам принадлежит бесспорная честь поставки (?) ряда колумбовых яиц в области хирургической техники трансформационного процесса.
Однако, если нам эта колумбова честь принадлежит, то этим сказано гораздо больше, чем думает сам проф. Чаянов. Он побивает сам себя, если не камнями, то вышеупомянутыми колумбовыми яйцами.
Правда, у него есть такое философическое возражение:
Ваша книга соответствует вашему подзаголовку, но не заглавию. Это есть теория техники трансформационного процесса, но отнюдь не теория состояния народного хозяйства в эпоху переходного периода. Поэтому книга ваша столь же бессильна пояснить окружающее (что окружающее? Бух. и Пят.) экономическое состояние, как теория хирургической операции бессильна описать нам общую физиологическую картину течения болезни.
Однако, это "возражение" целиком покоится на неправильной аналогии и вполне сходно со знаменитым возражением Рудольфа Штаммлера против теории исторического материализма, где Штаммлер напускает на марксизм лунное затмение (мы этого возражения не приводим, потому что оно известно, вероятно, даже тов.
Ольминскому). В чем ошибка? Ошибка в том, что врач по отношению к больному есть внешняя сила, в то время, как революционный пролетариат есть составная часть самого общества, а его "хирургическая техника" есть составная часть общественно-исторического процесса. Значит перед нами вполне обнаруживается чаяновский дуализм и отнюдь не диалектическая противоречивость его аргументации:
с одной стороны он упрекает нас в фатализме, с другой - он упрекает нас же в излишней рационализации процесса. И при этом обнаруживает непонимание соотношения между человеческой волей и общественным явлением.
Большое место в критике А. Чаянова занимает указание на то, что мы не даем анализа "мелко-буржуазной стихии", говоря современным языком, ибо "государственное хозяйство есть только небольшая часть работ гражданина Р. С. Ф.
С. Р.", ибо "помимо пролетарской революции и ее строительства существует остальной мир" и т. д. А. Чаянова особенно возмущает то, что нет подробного анализа крестьянского хозяйства. "Вы меньше всего имеете право делать это в стране, где 80% населения - крестьяне".
Мы понимаем, конечно, негодование проф. Чаянова. Но мы все же полагаем, что иногда невредно эмоции подчинять интеллекту. Мы спросим А. Чаянова: "а какое право вы имеете требовать от нас разговора о бюджетах русских крестьян и даже о Р. С. Ф. С. Р., которую мы любим, наверное, не меньше вашего, когда мы ставили себе другую задачу"?. Проф. Чаянов признает сам правильность если не заглавия, то подзаголовка: общая теория и т. д. Ну, как же после этого он негодует на нас за то, что, строя общую теорию, мы не загромождали книгу не относящимся к делу матерьялом? Неужели здесь достаточно ссылки на декрет: "Я утверждаю"? И неужели профессорская методология заключается в мудром украинском изречении: "в огороде бузина, а в Киеве - дядька"?
Наконец, еще одно возражение проф. Чаянова: у нас, мол, нет и намека на доказательство невозможности образования новых классов.
Это возражение было бы очень существенным, если бы у нас, действительно, не было ни намека. Но на самом-то деле у нас очень большое место отведено доказательству того, что в новой системе привилегированный организаторский слой теряет (в движении) свой кастовый характер. Можно не соглашаться с нашей конкретной аргументацией, но нельзя утверждать, что ее нет, хотя опять-таки, это, быть может, прагматически и "удобно".
Мы кончаем. Методологические фугасы проф. Чаянова не взрывают. Пушка тов.
Ольминского не стреляет. Сарабьяновский "конь" оказывается калекой.
Wunderschon war diese Stute, Leider aber war sie tot.
(Хороша была кобыла, Но была она мертва).
P. S. Мы надеемся, что наш старый друг и товарищ Ольминский, не посетует на нас за стиль нашего ответа и за резкость полемики. Так как он с особенным ударением настаивает на сохранении в Р. С. Ф. С. Р. закона ценностных эквивалентов, то наша совесть спокойна: мы отнюдь не превысили той меры, которая заключается в кличке "ревизионисты".
*1 Мы очень извиняемся перед проф. А. Чаяновым за цитаты из неопубликованной работы, но надеемся, что он, будучи человеком без обычных в профессорской среде предрассудков, в интересах дела вполне оправдает эту нашу "нескромность".
*2 Должен оговориться, что хотя теоретическую ответственность несем мы оба, но как раз приводимые цитаты целиком, без всякого изменения, взяты из моего черновика. - Г. Пятаков.
*3 "Zur Kritik", Dietz, 1909, S. XLI, XLIII.
*4 "Капитал", т. I, стр. 44.
*5 NB: Они еще не исчезли, но разорвались.
*6 "Экономика", стр. 136.
*7 "Святой Макс", стр. 167.
Далее следуют примеры a la Ольминский, в том числе и ссылка на кооперацию: "у кого что болит, тот про то и говорит".
Ухватимся за этот чаяновский смысл в небезосновательном чаянии поймать на этом "смысле" нашего критика.
Прежде всего характерно то, что профессор Чаянов, который почти всегда оперирует точными математическими величинами, так сугубо расплывчат в своих критических формулировках. В самом деле, он вещает: "многие" из явлений распада - результат советской благоглупости. Предположим, что это так. Более того, мы всерьез говорим, что "многие" конкретные явления нашего распада вовсе не имманентны переходному периоду. Но опровергает ли это тот факт, что другие, и притом основные явления распада, совершенно неизбежны? Это нужно доказать. Мы приводим доказательства необходимости распада. И каждый экономист, который не должен пройти мимо книги (по предложению самого А. Чаянова), не должен утекать от обязанности доказать неправильность нашей аргументации.
Приведем пример. Мы доказываем необходимость разбить яйца, чтобы получить яичницу. Тов. Чаянов опровергает нас не без пафоса: "И все вы врете! Зачем бить?
Вот сиволапый Сидоров пролил на пол по глупости три яйца из десяти. А вы говорите - бить! Вот уж забубенная головушка, солдафон большевистский!".
Такая "аргументация" есть "по существу" вполне чаяновская аргументация. Но, ей-богу, совершенно напрасно приписывать ей смысл. Она бьет мимо цели, хотя, быть может, и чрезвычайно "удобна" для душевного успокоения профессора Чаянова.
Не даром последний называет себя прагматистом: Джемсом в "Многообразии религиозного опыта" разрешается "для удобства" верить хоть в чортову бабушку, если она может заменить валериановы капли.
Но сам проф. Чаянов не может свести концов с концами, не может, так сказать, "выдержать характера".
Он пишет:
Вам принадлежит бесспорная честь поставки (?) ряда колумбовых яиц в области хирургической техники трансформационного процесса.
Однако, если нам эта колумбова честь принадлежит, то этим сказано гораздо больше, чем думает сам проф. Чаянов. Он побивает сам себя, если не камнями, то вышеупомянутыми колумбовыми яйцами.
Правда, у него есть такое философическое возражение:
Ваша книга соответствует вашему подзаголовку, но не заглавию. Это есть теория техники трансформационного процесса, но отнюдь не теория состояния народного хозяйства в эпоху переходного периода. Поэтому книга ваша столь же бессильна пояснить окружающее (что окружающее? Бух. и Пят.) экономическое состояние, как теория хирургической операции бессильна описать нам общую физиологическую картину течения болезни.
Однако, это "возражение" целиком покоится на неправильной аналогии и вполне сходно со знаменитым возражением Рудольфа Штаммлера против теории исторического материализма, где Штаммлер напускает на марксизм лунное затмение (мы этого возражения не приводим, потому что оно известно, вероятно, даже тов.
Ольминскому). В чем ошибка? Ошибка в том, что врач по отношению к больному есть внешняя сила, в то время, как революционный пролетариат есть составная часть самого общества, а его "хирургическая техника" есть составная часть общественно-исторического процесса. Значит перед нами вполне обнаруживается чаяновский дуализм и отнюдь не диалектическая противоречивость его аргументации:
с одной стороны он упрекает нас в фатализме, с другой - он упрекает нас же в излишней рационализации процесса. И при этом обнаруживает непонимание соотношения между человеческой волей и общественным явлением.
Большое место в критике А. Чаянова занимает указание на то, что мы не даем анализа "мелко-буржуазной стихии", говоря современным языком, ибо "государственное хозяйство есть только небольшая часть работ гражданина Р. С. Ф.
С. Р.", ибо "помимо пролетарской революции и ее строительства существует остальной мир" и т. д. А. Чаянова особенно возмущает то, что нет подробного анализа крестьянского хозяйства. "Вы меньше всего имеете право делать это в стране, где 80% населения - крестьяне".
Мы понимаем, конечно, негодование проф. Чаянова. Но мы все же полагаем, что иногда невредно эмоции подчинять интеллекту. Мы спросим А. Чаянова: "а какое право вы имеете требовать от нас разговора о бюджетах русских крестьян и даже о Р. С. Ф. С. Р., которую мы любим, наверное, не меньше вашего, когда мы ставили себе другую задачу"?. Проф. Чаянов признает сам правильность если не заглавия, то подзаголовка: общая теория и т. д. Ну, как же после этого он негодует на нас за то, что, строя общую теорию, мы не загромождали книгу не относящимся к делу матерьялом? Неужели здесь достаточно ссылки на декрет: "Я утверждаю"? И неужели профессорская методология заключается в мудром украинском изречении: "в огороде бузина, а в Киеве - дядька"?
Наконец, еще одно возражение проф. Чаянова: у нас, мол, нет и намека на доказательство невозможности образования новых классов.
Это возражение было бы очень существенным, если бы у нас, действительно, не было ни намека. Но на самом-то деле у нас очень большое место отведено доказательству того, что в новой системе привилегированный организаторский слой теряет (в движении) свой кастовый характер. Можно не соглашаться с нашей конкретной аргументацией, но нельзя утверждать, что ее нет, хотя опять-таки, это, быть может, прагматически и "удобно".
Мы кончаем. Методологические фугасы проф. Чаянова не взрывают. Пушка тов.
Ольминского не стреляет. Сарабьяновский "конь" оказывается калекой.
Wunderschon war diese Stute, Leider aber war sie tot.
(Хороша была кобыла, Но была она мертва).
P. S. Мы надеемся, что наш старый друг и товарищ Ольминский, не посетует на нас за стиль нашего ответа и за резкость полемики. Так как он с особенным ударением настаивает на сохранении в Р. С. Ф. С. Р. закона ценностных эквивалентов, то наша совесть спокойна: мы отнюдь не превысили той меры, которая заключается в кличке "ревизионисты".
*1 Мы очень извиняемся перед проф. А. Чаяновым за цитаты из неопубликованной работы, но надеемся, что он, будучи человеком без обычных в профессорской среде предрассудков, в интересах дела вполне оправдает эту нашу "нескромность".
*2 Должен оговориться, что хотя теоретическую ответственность несем мы оба, но как раз приводимые цитаты целиком, без всякого изменения, взяты из моего черновика. - Г. Пятаков.
*3 "Zur Kritik", Dietz, 1909, S. XLI, XLIII.
*4 "Капитал", т. I, стр. 44.
*5 NB: Они еще не исчезли, но разорвались.
*6 "Экономика", стр. 136.
*7 "Святой Макс", стр. 167.