Страница:
Но как выяснилось, всё же существовали небольшие отличия. Они, эти самые отличия, возникли на пороге в виде двух огромных негров. Окинув меня презрительным взглядом, обезьяны скрылись в кабинете владелицы. А выйдя оттуда спустя недолгое время, один из громил пересчитывал тоненькую пачку банкнот.
Да, чего-чего, а понятие «крыши» у народа, населяющего Альпы, отсутствовало напрочь.
Но это их жизнь, и я продолжал смотреть в окно, не желая вмешиваться. Всё так бы и закончилось, не покажись на лестнице моя принцесса. Одна из обезьян осклабилась и попыталась заигрывать. Мало того, этот… даже схватил ее за руку.
Кровь ударила в голову, и я одним прыжком оказался рядом, нанеся сдвоенный удар. Кулаком в горло и одновременно коленом в живот. Образина рухнула, забрызгав всё вокруг. А я обернулся ко второму.
Не хотелось нападать первым, и на мгновение застыл, выжидая. Чернокожий гигант повел мощными плечами, как бы разминаясь, и медленно поднял руки в боксерскую стойку. Потом чуть присел и двинулся на меня, струясь подобно ртути, так что не было заметно отдельных движений, слитых воедино. Он всем своим видом давал понять, что своим успехом я обязан внезапности нападения и это временно. И время это будет длиться столько, сколько захочет он. Сильный и сытый зверь, решивший немного поиграть.
Я же, внимательно следя, внешне не реагировал, и он стал что-то презрительно говорить сквозь зубы. Не понимаю по-английски, но это явно были оскорбления, наносимые, чтобы спровоцировать на опрометчивые действия.
Вот он улыбнулся и наметил ногой обманное движение, однако правая рука выдала его напрягшимися мускулами, и пудовый кулак понесся вперед, направленный мне в голову. Да-а, если б попал — была бы верная смерть. Но такого удовольствия я ему не доставил. Чуть отступив вбок, я ладонью подправил направление и малость повернулся, ловя его предплечье обеими руками, протягивая вперед и направляя вниз. И вот его лицо уже пашет по полу, прибавляя к пятнам оставленным напарником, несколько новых. Не давая тому приподняться, я резко упал на одно колено и, вложив вес всего тела, ударил локтем в основание черепа. Бил насмерть, ибо лучший враг — это мертвый враг. А то, что никаких компромиссов с этими ребятами не получится, я понял сразу.
Что-то причитала мамми Роза, на шум выбежали Лена с профессором, а Инна успокаивающе гладила меня по руке. Семен Викторович молча смотрел, а Лена по-деловому тут же убрала оба тела. И, повернувшись к хозяйке, произнесла:
— Ничего не случилось, понятно? Эти двое получили с вас, что причитается, и убрались восвояси.
Та дрожащей рукой указала на мотоциклы, весьма, кстати, допотопные, по нашим меркам, стоящие у входа. Лена прибрала и их.
— Эх, Юрка, ну хоть иногда ты можешь немножко подумать?
— А чем я сейчас занят, по-твоему?
— О чем же размышляешь, если не секрет?
— Да так, Сибирь для американцев. И вообще, что-то я стал ратовать за чистоту расы в последнее время.
Лена махнула рукой, а Инна чмокнула в щеку. Видать, и впрямь совершил нечто из ряда вон, коль вместо насмешек заслужил такое.
Профессор тем временем расспрашивал хозяйку мотеля. И выходило, что это не конец и впереди нас ждут небольшие приключения. Ибо банда, контролирующая эти места, насчитывала человек двадцать пять. И, действуя подобным образом, мы обязательно попадемся ей на глаза. А глаза, по словам Розы, у тех были повсюду.
Но это не пугало. В конце концов, мы не где-нибудь, а в Сибири. И русские, как известно, не сдаются.
Постояльцев, кроме нас, в мотеле не водилось, и остаток дня прошел без происшествий. Но с самого утра, энергично при этом жестикулируя, нас выпроводили, мотивируя действия тем, что ожидается скорый приезд родни. Расплатились мы российскими червонцами, и, по тому, как у хозяйки заблестели глаза, стало понятно, что нас малёк надули на разнице курса.
В ближайшем гараже была куплена не очень новая, но бодро урчащая машина. И вот мы катим по шоссе в направлении того, что у нас называется Новосибирском. Правда, в разговоре столь нелюбезно выпроводившая нас хозяйка обозвала этот город Нью-Саутгемтоном. Но это наименование ничего не значило.
Едва отъехали от города, как нас стали настигать человек двадцать мотоциклистов. Не знаю, успел ли кто-то шепнуть про драку в мотеле, или это просто очередной рейд местной братвы. Ничего хорошего встреча, по всей видимости, не сулила. Кроме нас, на дороге никого, и, по-видимому, одинокая машина, купленная за золотые червонцы, представлялась кое-кому легкой добычей. И как назло, при себе нет оружия. Нет, револьвер у меня, конечно, был. Но что такое шесть патронов против двадцати человек? И тоже наверняка не безоружных.
Видимо, вчера в драке, мне всё же заехали по голове, так как соображать я стал заметно хуже. Ведь рядом уютно устроился «ходячий арсенал» в лице Лены. Но я, засмотревшись на кавалькаду, совершенно забыл об этом.
— Ну что? Разомнемся? — В голосе Лены слышалась ангельская кротость. Ну просто домашняя девочка, спрашивает у мамы разрешения совершить утреннюю пробежку.
Инна, которая сидела за рулем, притормозила, и мы, оставив профессора в машине, «перешли» вместе с Леной прямо из салона.
«Кузнечики», практически все принадлежащие нам согласно договору, выстроились ровными рядами на плато. Поодаль стояло около пятидесяти скутеров. Да, ребятки, подумалось мне, хоть вас и два десятка, а захоти мы, и все вы просто покойники. Поставив три модуля лицом друг к другу, забрались внутрь.
На шоссе очутились как раз за спиной последнего из мотоциклистов, удаляющихся от нас в надежде догнать Профа.
— Начинаем?
— Нет, погодите. — Я решил дать им шанс. И, проедь они мимо, ей-богу, я первый бы отказался от этой затеи. Но столь великодушно предоставленная мною возможность была отвергнута. И рокеры, окружив автомобиль, стали стучать чем-то вроде цепей по крыше кабины. Нанося, между прочим, ущерб частной собственности. Это уже слишком, и я взвился в воздух. Свалившись словно снег на голову, я ухватил два мотоцикла и снова подпрыгнул. Хватательные инстинкты развиты у ребят хорошо, и даже слишком, ибо руль никто не отпустил. А когда до них стало понемногу доходить, я завис где-то на высоте трехсот метров.
На душеспасительные беседы не имелось времени, и я просто разжал руки, постаравшись, чтобы те не упали вхолостую.
И преуспел, так как еще двое, придавленные подельщиками, остались лежать на дороге.
Девочки тоже не теряли времени даром. Одна парила надо мной, держа за шиворот двоих нападавших. А вторая, стоя на земле, размахивала мотоциклом словно дубинкой, круша супостата направо и налево.
Один из избиваемых, находящийся у валькирии за спиной, достал что-то похожее на оружие. С виду напоминающее обрез двустволки. Но прицелиться я ему не дал. Прыгнув сверху и ударив обеими ногами, я размазал его по бетонному покрытию шоссе.
И вот уже тропа войны усеяна телами столь опрометчиво вступивших на нее врагов. Шесть Чингачгуков, оседлав своих двухколесных коней, пустились наутек. Но, сказав «А», волей-неволей приходится освежать в памяти весь алфавит. И мы сделали громадный прыжок, перекрыв беглецам дорогу.
К чести бандитов, надо сказать, что задать стрекача они больше не попытались. А, поставив своих монстров на задние колеса, ринулись на прорыв. Эх, куда им с голыми пятками да против сабли? Головы, вместе со шлемами, лопались как перезрелые арбузы. А мотоциклы, оставив водителей лежать на холодном бетоне шоссе, еще некоторое время продолжали катиться.
Девчонки подняли лицевые щитки и картинно вытерли пот.
— Да, барышни, пансионат благородных девиц мог бы вами гордиться.
Инна сделала реверанс, а Лена тем временем неторопливо пошла вдоль дороги, прибирая весь этот мусор.
Однако едва я уселся на сиденье, а девчонки оседлали трофейные мотоциклы, навстречу нам выехала полицейская машина. Профессор заглушил мотор, а я, открыв окно, спросил у спутниц:
— Сматываемся?
Но смотаться нам не дали. Нет, нас никто не преследовал, а над головой не зависали полицейские вертолеты. Просто из автомобиля вышел высокий седой человек, на вид одних лет с профессором. И, демонстративно отстегнув кобуру, забросил ее в салон. А сам направился в нашу сторону.
52
53
Да, чего-чего, а понятие «крыши» у народа, населяющего Альпы, отсутствовало напрочь.
Но это их жизнь, и я продолжал смотреть в окно, не желая вмешиваться. Всё так бы и закончилось, не покажись на лестнице моя принцесса. Одна из обезьян осклабилась и попыталась заигрывать. Мало того, этот… даже схватил ее за руку.
Кровь ударила в голову, и я одним прыжком оказался рядом, нанеся сдвоенный удар. Кулаком в горло и одновременно коленом в живот. Образина рухнула, забрызгав всё вокруг. А я обернулся ко второму.
Не хотелось нападать первым, и на мгновение застыл, выжидая. Чернокожий гигант повел мощными плечами, как бы разминаясь, и медленно поднял руки в боксерскую стойку. Потом чуть присел и двинулся на меня, струясь подобно ртути, так что не было заметно отдельных движений, слитых воедино. Он всем своим видом давал понять, что своим успехом я обязан внезапности нападения и это временно. И время это будет длиться столько, сколько захочет он. Сильный и сытый зверь, решивший немного поиграть.
Я же, внимательно следя, внешне не реагировал, и он стал что-то презрительно говорить сквозь зубы. Не понимаю по-английски, но это явно были оскорбления, наносимые, чтобы спровоцировать на опрометчивые действия.
Вот он улыбнулся и наметил ногой обманное движение, однако правая рука выдала его напрягшимися мускулами, и пудовый кулак понесся вперед, направленный мне в голову. Да-а, если б попал — была бы верная смерть. Но такого удовольствия я ему не доставил. Чуть отступив вбок, я ладонью подправил направление и малость повернулся, ловя его предплечье обеими руками, протягивая вперед и направляя вниз. И вот его лицо уже пашет по полу, прибавляя к пятнам оставленным напарником, несколько новых. Не давая тому приподняться, я резко упал на одно колено и, вложив вес всего тела, ударил локтем в основание черепа. Бил насмерть, ибо лучший враг — это мертвый враг. А то, что никаких компромиссов с этими ребятами не получится, я понял сразу.
Что-то причитала мамми Роза, на шум выбежали Лена с профессором, а Инна успокаивающе гладила меня по руке. Семен Викторович молча смотрел, а Лена по-деловому тут же убрала оба тела. И, повернувшись к хозяйке, произнесла:
— Ничего не случилось, понятно? Эти двое получили с вас, что причитается, и убрались восвояси.
Та дрожащей рукой указала на мотоциклы, весьма, кстати, допотопные, по нашим меркам, стоящие у входа. Лена прибрала и их.
— Эх, Юрка, ну хоть иногда ты можешь немножко подумать?
— А чем я сейчас занят, по-твоему?
— О чем же размышляешь, если не секрет?
— Да так, Сибирь для американцев. И вообще, что-то я стал ратовать за чистоту расы в последнее время.
Лена махнула рукой, а Инна чмокнула в щеку. Видать, и впрямь совершил нечто из ряда вон, коль вместо насмешек заслужил такое.
Профессор тем временем расспрашивал хозяйку мотеля. И выходило, что это не конец и впереди нас ждут небольшие приключения. Ибо банда, контролирующая эти места, насчитывала человек двадцать пять. И, действуя подобным образом, мы обязательно попадемся ей на глаза. А глаза, по словам Розы, у тех были повсюду.
Но это не пугало. В конце концов, мы не где-нибудь, а в Сибири. И русские, как известно, не сдаются.
Постояльцев, кроме нас, в мотеле не водилось, и остаток дня прошел без происшествий. Но с самого утра, энергично при этом жестикулируя, нас выпроводили, мотивируя действия тем, что ожидается скорый приезд родни. Расплатились мы российскими червонцами, и, по тому, как у хозяйки заблестели глаза, стало понятно, что нас малёк надули на разнице курса.
В ближайшем гараже была куплена не очень новая, но бодро урчащая машина. И вот мы катим по шоссе в направлении того, что у нас называется Новосибирском. Правда, в разговоре столь нелюбезно выпроводившая нас хозяйка обозвала этот город Нью-Саутгемтоном. Но это наименование ничего не значило.
Едва отъехали от города, как нас стали настигать человек двадцать мотоциклистов. Не знаю, успел ли кто-то шепнуть про драку в мотеле, или это просто очередной рейд местной братвы. Ничего хорошего встреча, по всей видимости, не сулила. Кроме нас, на дороге никого, и, по-видимому, одинокая машина, купленная за золотые червонцы, представлялась кое-кому легкой добычей. И как назло, при себе нет оружия. Нет, револьвер у меня, конечно, был. Но что такое шесть патронов против двадцати человек? И тоже наверняка не безоружных.
Видимо, вчера в драке, мне всё же заехали по голове, так как соображать я стал заметно хуже. Ведь рядом уютно устроился «ходячий арсенал» в лице Лены. Но я, засмотревшись на кавалькаду, совершенно забыл об этом.
— Ну что? Разомнемся? — В голосе Лены слышалась ангельская кротость. Ну просто домашняя девочка, спрашивает у мамы разрешения совершить утреннюю пробежку.
Инна, которая сидела за рулем, притормозила, и мы, оставив профессора в машине, «перешли» вместе с Леной прямо из салона.
«Кузнечики», практически все принадлежащие нам согласно договору, выстроились ровными рядами на плато. Поодаль стояло около пятидесяти скутеров. Да, ребятки, подумалось мне, хоть вас и два десятка, а захоти мы, и все вы просто покойники. Поставив три модуля лицом друг к другу, забрались внутрь.
На шоссе очутились как раз за спиной последнего из мотоциклистов, удаляющихся от нас в надежде догнать Профа.
— Начинаем?
— Нет, погодите. — Я решил дать им шанс. И, проедь они мимо, ей-богу, я первый бы отказался от этой затеи. Но столь великодушно предоставленная мною возможность была отвергнута. И рокеры, окружив автомобиль, стали стучать чем-то вроде цепей по крыше кабины. Нанося, между прочим, ущерб частной собственности. Это уже слишком, и я взвился в воздух. Свалившись словно снег на голову, я ухватил два мотоцикла и снова подпрыгнул. Хватательные инстинкты развиты у ребят хорошо, и даже слишком, ибо руль никто не отпустил. А когда до них стало понемногу доходить, я завис где-то на высоте трехсот метров.
На душеспасительные беседы не имелось времени, и я просто разжал руки, постаравшись, чтобы те не упали вхолостую.
И преуспел, так как еще двое, придавленные подельщиками, остались лежать на дороге.
Девочки тоже не теряли времени даром. Одна парила надо мной, держа за шиворот двоих нападавших. А вторая, стоя на земле, размахивала мотоциклом словно дубинкой, круша супостата направо и налево.
Один из избиваемых, находящийся у валькирии за спиной, достал что-то похожее на оружие. С виду напоминающее обрез двустволки. Но прицелиться я ему не дал. Прыгнув сверху и ударив обеими ногами, я размазал его по бетонному покрытию шоссе.
И вот уже тропа войны усеяна телами столь опрометчиво вступивших на нее врагов. Шесть Чингачгуков, оседлав своих двухколесных коней, пустились наутек. Но, сказав «А», волей-неволей приходится освежать в памяти весь алфавит. И мы сделали громадный прыжок, перекрыв беглецам дорогу.
К чести бандитов, надо сказать, что задать стрекача они больше не попытались. А, поставив своих монстров на задние колеса, ринулись на прорыв. Эх, куда им с голыми пятками да против сабли? Головы, вместе со шлемами, лопались как перезрелые арбузы. А мотоциклы, оставив водителей лежать на холодном бетоне шоссе, еще некоторое время продолжали катиться.
Девчонки подняли лицевые щитки и картинно вытерли пот.
— Да, барышни, пансионат благородных девиц мог бы вами гордиться.
Инна сделала реверанс, а Лена тем временем неторопливо пошла вдоль дороги, прибирая весь этот мусор.
Однако едва я уселся на сиденье, а девчонки оседлали трофейные мотоциклы, навстречу нам выехала полицейская машина. Профессор заглушил мотор, а я, открыв окно, спросил у спутниц:
— Сматываемся?
Но смотаться нам не дали. Нет, нас никто не преследовал, а над головой не зависали полицейские вертолеты. Просто из автомобиля вышел высокий седой человек, на вид одних лет с профессором. И, демонстративно отстегнув кобуру, забросил ее в салон. А сам направился в нашу сторону.
52
— Не будут ли достопочтимые господа столь любезны, чтобы уделить мне немного времени?
Time я понял без перевода, остальное же мне растолковала Инна.
— Всегда рады, — ответил профессор. — Чем можем помочь?
— В нашем городке есть вакантное место для вас и ваших людей, — продолжал незнакомец.
— А именно?
— Место шерифа. На днях заканчивается срок моих полномочий. И я буду весьма рад порекомендовать вашу кандидатуру.
— Чем же, если не секрет, мы обязаны столь внезапно возникшему доверию?
— Черному Сэму. И его людям.
— Не имел чести, знаете ли. — Проф изо всех сил изображал этакого простачка пенсионного возраста.
— Хм, возможно, они забыли представиться.
— Так вы имели в виду молодых людей с несколько, я бы сказал, эксцентричными повадками, проезжавших мимо на мотоциклах?
— Именно их. А также то, как вы их манеры исправили. Безусловно, в лучшую сторону.
— Что ж, мы заинтересованы, — ответил Проф, — и что дальше?
— Езжайте за мной. Я покажу вам офис шерифа и жилье. Надо сказать, весьма скромное, но предоставляемое за счет города.
— Есть ли у вас недвижимость? — задал вопрос наниматель.
— В этих краях нет, — отвечал Проф, и я вздохнул с облегчением.
Судя по всему, отсутствие недвижимости являлось серьезным препятствием к занимаемой должности. И я, если честно, был этому рад.
— Я так и думал, — кивнул седой господин. — Но это мы сейчас уладим. — Он снял трубку антикварного телефона. — Айк, приведи мистера Пигглса. Я, кажется, нашел покупателя на его болото. Ну и что, что не видно. Посмотри в лопухах, под забором тетушки Бетти.
Появившаяся спустя десять минут личность явно относилась к элементам деклассированным. Но видимо, с юридической точки зрения это не имело значения, так как звонивший дал подписать ему какую-то бумагу. И, наградив за труды бутылкой виски, выставил за порог.
— Вот и всё, леди и джентльмены. Стоимость земельных угодий я вычту из вашего первого жалованья. Да, формальности с приемом на работу помощников, как правило, решает сам шериф.
Бросив на стол связку ключей и сняв с груди бляху, он удалился. Я ошарашенно смотрел ему вслед, а новоявленный блюститель порядка довольно потирал руки.
— Чему вы так радуетесь, Проф?
— Ну, как же, Юрий. Естественно, обретению статуса. Еще вчера безродные эмигранты, вступившие на скользкий путь конфронтации с законом, сегодня мы есть люди, закон представляющие. Вы не находите, что за это надо выпить?
Находить-то я, может, и находил, да только не нашел. Видимо, последний «НЗ» был истрачен на покупку недвижимости. О чем я и заявил новоиспеченному шефу.
— Тогда предлагаю пройтись. Осмотреть, так сказать, подшефную территорию.
Молва об обретении нами статуса облетела городок в мгновенье ока. И последовало приглашение отобедать в заведении у мамми Розы. Принесший эту благую весть чумазый негритенок лет пяти вовсю таращился на девчонок. При этом успевая одной рукой ковыряться в носу, а другой ежеминутно поддергивать сползающие штанишки.
Приглашение мы любезно приняли, с удовольствием отобедав. От платы мамми отказалась наотрез, заявив, что угощение за счет заведения. И поздравила с вступлением в должность.
Новая работа казалась синекурой. Мы осмотрели машинный парк, состоящий, помимо колымаги, на которой нас встретили, еще из двух, на вид более древних машин. Открыли сейф, в котором отыскали четыре револьвера и несколько коробок патронов. Решив, таким образом, что достаточно вошли в курс дела, мы стали не торопясь располагаться в служебных квартирах, находящихся прямо над офисом, имеющих, правда, отдельный выход с задней стороны здания и, надо сказать, не таких уж и скромных. Во всяком случае, в Москве жилье подобной площади и планировки по карману лишь миллионерам. Но по всей видимости, о жилищном кризисе в Сентвилле отродясь не слышали. А судя по количеству пустых блоков, его смело можно не бояться еще лет сто.
Нас посетили какие-то люди в ярко-синих комбинезонах. И, дав расписаться, включили горячую и холодную воду. А также электричество.
Мебель была служебной, и я, оживив телевизор, занял излюбленную позицию. Мешало, правда, отсутствие «ленивчика», но я просто подтащил диван поближе. И, сочтя приготовления законченными, принялся нести службу. Охраняя мир и покой в славном городке Сентвилле, столь любезно предоставившему нам работу и все блага, ей сопутствующие.
Но толком отличиться мне не дали. И Инна, растолкав среди ночи, прокричала прямо в ухо:
— Горим!
И в самом деле, пахло дымом. А волосы на затылке шевелились, встревоженные инстинктами, доставшимися нам от пращуров. Проф с Леной уже стояли на улице, и я, подхватив Инну на руки, сунулся к лестнице. Но внизу вовсю бушевал огонь, и я подбежал к окну. Высоковато. Я проклинал свое пижонство, заставившее занять двухуровневую квартиру, располагавшуюся на втором и третьем этаже. Пришлось доставать модули. И мы, под изумленное «ах» зевак, выпрыгнули из горящего дома. Окруженные снопом искр и сверкая отблесками пламени, отражаемого никелированными суставами «кузнечиков».
Стремясь избежать любопытных глаз, сделали еще пару прыжков, приземлившись за городом. Скинув модули, подошли пешком, чтобы полюбоваться остатками того, что еще недавно было оплотом закона в Сентвилле.
Строения в городке располагались довольно далеко друг от друга. И никакой активности, направленной на тушение пламени, со стороны мирного населения не наблюдалось. Наконец приехали рыцари багра и брандспойта. Их командир, пышноусый толстяк в медной каске, то и дело сползавшей на глаза, вылез из машины и, почесав в затылке, констатировал:
— Хорошо горит. Лет двадцать такого славного пожара не было.
И, сочтя миссию выполненной, присоединился к зевакам. Инна, со свойственной ей импульсивностью, кинулась было качать права, но Проф остановил ее:
— Не надо. Погасить теперь вряд ли удастся, так что пусть догорает.
Немного полюбовавшись зрелищем рушащихся перекрытий, я отправился в коридор, дабы «вернуться» немного назад и восстановить попранную справедливость.
Столь любимое мною лежание на диване пришлось отложить. И я, облачившись в модуль, занял позицию на крыше. Спать хотелось ужасно, и я постоянно клевал носом, чуть было не пропустив поджог. Но вот запылало сразу в нескольких местах. Я, подобно ангелу мщения, бросился на свет загорающегося пламени. И оказался лицом к лицу с двумя пацанами лет семи. Один — чернокожий, почти неразличимый в ночи. А второй — китайчонок. От неожиданности я опешил, задав глупейший вопрос:
— А где бандиты?
— Тут больше никого нет, — замотал головой узкоглазенький. — Только мы.
Товарищ же бросился наутек. Схватив сына Поднебесной под мышку, я в один прыжок настиг беглеца. Заперев обоих в клетку, занялся огнем, используя висевшие в углу огнетушители. Надо сказать, дерьмо порядочное, но пламя толком не разгорелось, и жиденькой струйки как раз хватило.
Покончив с очагами возгорания, я занялся малышней вплотную. Те были явно напуганы, но старались не показывать виду.
— Мы ничего не скажем, — сразу заявил маленький китаец.
— Да, Чен, не говори ему, — вторило дитя потемнее.
— А я и не спрашиваю, — с невозмутимым видом заявил я. — Вы посидите пока, а я пойду арестую того, кто вас послал.
— Откуда ты знаешь про Джонни? — В их голосах звучало удивление.
— Я вообще всё знаю. И даже знаю, где Джонни живет.
— Джонни живет совсем не на Драйв-стрит, вовсе нет. Он живет на другом конце города. — Ладошка негритенка зажала Чену рот, но поздно.
— Я как раз и собирался на другой конец города.
И я, отперев замок, выгнал маленьких негодяев прочь. Пообещав в следующий раз как следует надрать им уши.
Будоражить город среди ночи не было смысла, и я решил подождать утра. Но неведомый мне Джонни рассудил иначе. И к моему приходу его и след простыл. Что ж, его счастье. Решив, что шпанистый Джонни не стоит того, чтобы задействовать коридор, я выкинул это из головы. А обгорелые места ребята в синих комбинезонах заделали декоративными панелями подходящего цвета.
Пройдя «крещение огнем», я стал чувствовать себя частью городка. Но никаких бурных событий не происходило. Проф пропадал на рыбалке, а мы с девочками по очереди просиживали штаны и юбки в офисе, вовсю наслаждаясь тем, что «в Багдаде все спокойно».
Ну почему всегда происходит именно таким подлейшим образом? Как только я устраиваюсь поудобней и начинаю приходить к согласию с самим собой — так сразу бац! И следует очередная неприятность, заставляющая покидать насиженное место и в который раз совершать необдуманные поступки, которые к тому же влекут, в свою очередь, шлейф событий поистине непредсказуемых.
Я сидел в своем кресле, уткнувшись в местный уголовный кодекс, всем своим видом показывая, что готов служить и защищать, а также придушить в зародыше любое противозаконное начинание.
И вот, в лице хорошенькой девушки, в дверь участка вошло очередное крушение моих сладких иллюзий.
— Слушаю вас, мисс. — Я был столь любезен, что даже снял ноги со стола.
Услышав русскую речь, она удивленно вскинула бровки. Но, с акцентом правда, перешла на язык Империи.
— Меня ограбили. — Сказано это было столь требовательно, что я невольно почувствовав себя виноватым в этом печальном событии. А также возникло желание немедленно «войти» в коридор, дабы похватать обидчиков. И к приходу потерпевшей представить пред ее светлые очи всё пропавшее имущество согласно списку.
Очевидно, на моем лице возникло мечтательное выражение, потому что перед глазами замахали маленькой ладошкой, привлекая внимание:
— Эй, мистер, как вас там! Хватит считать ворон. И спуститесь, пожалуйста, с небес на землю.
Я поудобней устроился в кресле и достал листок бумаги:
— Итак, мисс, когда это произошло?
— Не знаю. Я отсутствовала около недели, а вчера, вернувшись, не сразу обратила внимание. И пропажа обнаружилась только сегодня с утра.
Неделя — это плохо. Не смертельно, конечно, но уж больно тоскливо проживать череду событий с самого начала.
— Давайте составим список украденного, — уныло начал я.
— Украшения, кольца, семь штук, а еще серьги и цепочки. — Представив жменю безделушек, которые после успешного ведения дел с Мишкой Френкелем были для меня на одно лицо, я поспешно извинился и побежал наверх.
— Девчонки, выручайте. Там потерпевшая, как раз собралась оглашать перечень пропавшего. А я ни бельмеса!
Инна что-то заворчала по поводу моей неотесанности, а Лена лишь молча кивнула.
Всё оказалось не так страшно. Все драгоценности были с фамильным клеймом. Конечно, не музейные экспонаты, а новодел, но хоть какая-то зацепка.
— Кто-нибудь остается ночевать?
— В доме — никого. Но в усадьбе есть сторож. — Выяснилось, что охранником служил дедуля, которому от роду лет сто. И все ночи мирно спавший в своей сторожке. В конце концов, попросив нарисовать клеймо, мы пообещали разоблачить злодеев в ближайшем будущем.
— Первое дело, — задумчиво произнесла Лена, — а неделю назад мы еще не прибыли…
— Подумаешь. — В голосе Инны звучала беспечность. — Вряд ли здесь обосновался какой-нибудь скупщик краденого. Так что надо искать в Нью-Саутгемптоне.
— Не уверен, чтобы они давали объявление в газеты…
— Да ладно тебе. Стоит только произойти какой-нибудь крупной краже, и они сами сбегутся, словно мухи на мед…
— Ошалела, родная? — округлил глаза я. — Выходит, чтобы поймать какого-то мелкого воришку, мы должны совершить ограбление более крупное?
Инна пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ничего такого в этом не видит. А тем, которые чистоплюйствующие, предложила решить вопрос как-то по-другому. И я махнул рукой. Всё-таки тут она в своей стихии. Да и со скукой как-то надо бороться.
И Инна пропала на несколько дней, приняв перед отъездом обычный в таких случаях загадочный вид. А я, повесив на дверь бумажку с указанием часов приема, зачастил с профессором на рыбалку.
Time я понял без перевода, остальное же мне растолковала Инна.
— Всегда рады, — ответил профессор. — Чем можем помочь?
— В нашем городке есть вакантное место для вас и ваших людей, — продолжал незнакомец.
— А именно?
— Место шерифа. На днях заканчивается срок моих полномочий. И я буду весьма рад порекомендовать вашу кандидатуру.
— Чем же, если не секрет, мы обязаны столь внезапно возникшему доверию?
— Черному Сэму. И его людям.
— Не имел чести, знаете ли. — Проф изо всех сил изображал этакого простачка пенсионного возраста.
— Хм, возможно, они забыли представиться.
— Так вы имели в виду молодых людей с несколько, я бы сказал, эксцентричными повадками, проезжавших мимо на мотоциклах?
— Именно их. А также то, как вы их манеры исправили. Безусловно, в лучшую сторону.
— Что ж, мы заинтересованы, — ответил Проф, — и что дальше?
— Езжайте за мной. Я покажу вам офис шерифа и жилье. Надо сказать, весьма скромное, но предоставляемое за счет города.
* * *
Рабочее место оказалось типичной конторой. Стол, стулья, сейф в углу, который, судя по виду, должен был помнить дедушку нынешнего хозяина. Карта Сибирских Штатов с выполненным разными красками административным делением. Единственным отличием являлась клетка, размером два с половиной на два с половиной метра. Сваренная из пятнадцатимиллиметровой арматуры и выкрашенная в серый колер. Похоже, малярные работы производились совсем недавно. Так как на полу кое-где видны брызги. И тут же стояла банка с краской соответствующего цвета.— Есть ли у вас недвижимость? — задал вопрос наниматель.
— В этих краях нет, — отвечал Проф, и я вздохнул с облегчением.
Судя по всему, отсутствие недвижимости являлось серьезным препятствием к занимаемой должности. И я, если честно, был этому рад.
— Я так и думал, — кивнул седой господин. — Но это мы сейчас уладим. — Он снял трубку антикварного телефона. — Айк, приведи мистера Пигглса. Я, кажется, нашел покупателя на его болото. Ну и что, что не видно. Посмотри в лопухах, под забором тетушки Бетти.
Появившаяся спустя десять минут личность явно относилась к элементам деклассированным. Но видимо, с юридической точки зрения это не имело значения, так как звонивший дал подписать ему какую-то бумагу. И, наградив за труды бутылкой виски, выставил за порог.
— Вот и всё, леди и джентльмены. Стоимость земельных угодий я вычту из вашего первого жалованья. Да, формальности с приемом на работу помощников, как правило, решает сам шериф.
Бросив на стол связку ключей и сняв с груди бляху, он удалился. Я ошарашенно смотрел ему вслед, а новоявленный блюститель порядка довольно потирал руки.
— Чему вы так радуетесь, Проф?
— Ну, как же, Юрий. Естественно, обретению статуса. Еще вчера безродные эмигранты, вступившие на скользкий путь конфронтации с законом, сегодня мы есть люди, закон представляющие. Вы не находите, что за это надо выпить?
Находить-то я, может, и находил, да только не нашел. Видимо, последний «НЗ» был истрачен на покупку недвижимости. О чем я и заявил новоиспеченному шефу.
— Тогда предлагаю пройтись. Осмотреть, так сказать, подшефную территорию.
Молва об обретении нами статуса облетела городок в мгновенье ока. И последовало приглашение отобедать в заведении у мамми Розы. Принесший эту благую весть чумазый негритенок лет пяти вовсю таращился на девчонок. При этом успевая одной рукой ковыряться в носу, а другой ежеминутно поддергивать сползающие штанишки.
Приглашение мы любезно приняли, с удовольствием отобедав. От платы мамми отказалась наотрез, заявив, что угощение за счет заведения. И поздравила с вступлением в должность.
Новая работа казалась синекурой. Мы осмотрели машинный парк, состоящий, помимо колымаги, на которой нас встретили, еще из двух, на вид более древних машин. Открыли сейф, в котором отыскали четыре револьвера и несколько коробок патронов. Решив, таким образом, что достаточно вошли в курс дела, мы стали не торопясь располагаться в служебных квартирах, находящихся прямо над офисом, имеющих, правда, отдельный выход с задней стороны здания и, надо сказать, не таких уж и скромных. Во всяком случае, в Москве жилье подобной площади и планировки по карману лишь миллионерам. Но по всей видимости, о жилищном кризисе в Сентвилле отродясь не слышали. А судя по количеству пустых блоков, его смело можно не бояться еще лет сто.
Нас посетили какие-то люди в ярко-синих комбинезонах. И, дав расписаться, включили горячую и холодную воду. А также электричество.
Мебель была служебной, и я, оживив телевизор, занял излюбленную позицию. Мешало, правда, отсутствие «ленивчика», но я просто подтащил диван поближе. И, сочтя приготовления законченными, принялся нести службу. Охраняя мир и покой в славном городке Сентвилле, столь любезно предоставившему нам работу и все блага, ей сопутствующие.
Но толком отличиться мне не дали. И Инна, растолкав среди ночи, прокричала прямо в ухо:
— Горим!
И в самом деле, пахло дымом. А волосы на затылке шевелились, встревоженные инстинктами, доставшимися нам от пращуров. Проф с Леной уже стояли на улице, и я, подхватив Инну на руки, сунулся к лестнице. Но внизу вовсю бушевал огонь, и я подбежал к окну. Высоковато. Я проклинал свое пижонство, заставившее занять двухуровневую квартиру, располагавшуюся на втором и третьем этаже. Пришлось доставать модули. И мы, под изумленное «ах» зевак, выпрыгнули из горящего дома. Окруженные снопом искр и сверкая отблесками пламени, отражаемого никелированными суставами «кузнечиков».
Стремясь избежать любопытных глаз, сделали еще пару прыжков, приземлившись за городом. Скинув модули, подошли пешком, чтобы полюбоваться остатками того, что еще недавно было оплотом закона в Сентвилле.
Строения в городке располагались довольно далеко друг от друга. И никакой активности, направленной на тушение пламени, со стороны мирного населения не наблюдалось. Наконец приехали рыцари багра и брандспойта. Их командир, пышноусый толстяк в медной каске, то и дело сползавшей на глаза, вылез из машины и, почесав в затылке, констатировал:
— Хорошо горит. Лет двадцать такого славного пожара не было.
И, сочтя миссию выполненной, присоединился к зевакам. Инна, со свойственной ей импульсивностью, кинулась было качать права, но Проф остановил ее:
— Не надо. Погасить теперь вряд ли удастся, так что пусть догорает.
Немного полюбовавшись зрелищем рушащихся перекрытий, я отправился в коридор, дабы «вернуться» немного назад и восстановить попранную справедливость.
Столь любимое мною лежание на диване пришлось отложить. И я, облачившись в модуль, занял позицию на крыше. Спать хотелось ужасно, и я постоянно клевал носом, чуть было не пропустив поджог. Но вот запылало сразу в нескольких местах. Я, подобно ангелу мщения, бросился на свет загорающегося пламени. И оказался лицом к лицу с двумя пацанами лет семи. Один — чернокожий, почти неразличимый в ночи. А второй — китайчонок. От неожиданности я опешил, задав глупейший вопрос:
— А где бандиты?
— Тут больше никого нет, — замотал головой узкоглазенький. — Только мы.
Товарищ же бросился наутек. Схватив сына Поднебесной под мышку, я в один прыжок настиг беглеца. Заперев обоих в клетку, занялся огнем, используя висевшие в углу огнетушители. Надо сказать, дерьмо порядочное, но пламя толком не разгорелось, и жиденькой струйки как раз хватило.
Покончив с очагами возгорания, я занялся малышней вплотную. Те были явно напуганы, но старались не показывать виду.
— Мы ничего не скажем, — сразу заявил маленький китаец.
— Да, Чен, не говори ему, — вторило дитя потемнее.
— А я и не спрашиваю, — с невозмутимым видом заявил я. — Вы посидите пока, а я пойду арестую того, кто вас послал.
— Откуда ты знаешь про Джонни? — В их голосах звучало удивление.
— Я вообще всё знаю. И даже знаю, где Джонни живет.
— Джонни живет совсем не на Драйв-стрит, вовсе нет. Он живет на другом конце города. — Ладошка негритенка зажала Чену рот, но поздно.
— Я как раз и собирался на другой конец города.
И я, отперев замок, выгнал маленьких негодяев прочь. Пообещав в следующий раз как следует надрать им уши.
Будоражить город среди ночи не было смысла, и я решил подождать утра. Но неведомый мне Джонни рассудил иначе. И к моему приходу его и след простыл. Что ж, его счастье. Решив, что шпанистый Джонни не стоит того, чтобы задействовать коридор, я выкинул это из головы. А обгорелые места ребята в синих комбинезонах заделали декоративными панелями подходящего цвета.
Пройдя «крещение огнем», я стал чувствовать себя частью городка. Но никаких бурных событий не происходило. Проф пропадал на рыбалке, а мы с девочками по очереди просиживали штаны и юбки в офисе, вовсю наслаждаясь тем, что «в Багдаде все спокойно».
Ну почему всегда происходит именно таким подлейшим образом? Как только я устраиваюсь поудобней и начинаю приходить к согласию с самим собой — так сразу бац! И следует очередная неприятность, заставляющая покидать насиженное место и в который раз совершать необдуманные поступки, которые к тому же влекут, в свою очередь, шлейф событий поистине непредсказуемых.
Я сидел в своем кресле, уткнувшись в местный уголовный кодекс, всем своим видом показывая, что готов служить и защищать, а также придушить в зародыше любое противозаконное начинание.
И вот, в лице хорошенькой девушки, в дверь участка вошло очередное крушение моих сладких иллюзий.
— Слушаю вас, мисс. — Я был столь любезен, что даже снял ноги со стола.
Услышав русскую речь, она удивленно вскинула бровки. Но, с акцентом правда, перешла на язык Империи.
— Меня ограбили. — Сказано это было столь требовательно, что я невольно почувствовав себя виноватым в этом печальном событии. А также возникло желание немедленно «войти» в коридор, дабы похватать обидчиков. И к приходу потерпевшей представить пред ее светлые очи всё пропавшее имущество согласно списку.
Очевидно, на моем лице возникло мечтательное выражение, потому что перед глазами замахали маленькой ладошкой, привлекая внимание:
— Эй, мистер, как вас там! Хватит считать ворон. И спуститесь, пожалуйста, с небес на землю.
Я поудобней устроился в кресле и достал листок бумаги:
— Итак, мисс, когда это произошло?
— Не знаю. Я отсутствовала около недели, а вчера, вернувшись, не сразу обратила внимание. И пропажа обнаружилась только сегодня с утра.
Неделя — это плохо. Не смертельно, конечно, но уж больно тоскливо проживать череду событий с самого начала.
— Давайте составим список украденного, — уныло начал я.
— Украшения, кольца, семь штук, а еще серьги и цепочки. — Представив жменю безделушек, которые после успешного ведения дел с Мишкой Френкелем были для меня на одно лицо, я поспешно извинился и побежал наверх.
— Девчонки, выручайте. Там потерпевшая, как раз собралась оглашать перечень пропавшего. А я ни бельмеса!
Инна что-то заворчала по поводу моей неотесанности, а Лена лишь молча кивнула.
Всё оказалось не так страшно. Все драгоценности были с фамильным клеймом. Конечно, не музейные экспонаты, а новодел, но хоть какая-то зацепка.
— Кто-нибудь остается ночевать?
— В доме — никого. Но в усадьбе есть сторож. — Выяснилось, что охранником служил дедуля, которому от роду лет сто. И все ночи мирно спавший в своей сторожке. В конце концов, попросив нарисовать клеймо, мы пообещали разоблачить злодеев в ближайшем будущем.
— Первое дело, — задумчиво произнесла Лена, — а неделю назад мы еще не прибыли…
— Подумаешь. — В голосе Инны звучала беспечность. — Вряд ли здесь обосновался какой-нибудь скупщик краденого. Так что надо искать в Нью-Саутгемптоне.
— Не уверен, чтобы они давали объявление в газеты…
— Да ладно тебе. Стоит только произойти какой-нибудь крупной краже, и они сами сбегутся, словно мухи на мед…
— Ошалела, родная? — округлил глаза я. — Выходит, чтобы поймать какого-то мелкого воришку, мы должны совершить ограбление более крупное?
Инна пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ничего такого в этом не видит. А тем, которые чистоплюйствующие, предложила решить вопрос как-то по-другому. И я махнул рукой. Всё-таки тут она в своей стихии. Да и со скукой как-то надо бороться.
И Инна пропала на несколько дней, приняв перед отъездом обычный в таких случаях загадочный вид. А я, повесив на дверь бумажку с указанием часов приема, зачастил с профессором на рыбалку.
53
Я и Проф сидели на берегу озера. Неподвижно застыли поплавки, не шевелимые даже ветерком. И мы вели полемику об устройстве этого общества. Надо сказать, что организованно всё здесь достаточно просто. Живи, работай, если есть желание. А ежели есть средства — то занимайся, чем пожелает душа. Единственным непременным условием оказался фиксированный налог, платимый всеми гражданами раз в год. Кто-то наверху посчитал, что проще получить один раз вполне определенную сумму, чем содержать огромную армию бюрократов и чиновников, проверяющих этих самых канцелярских крыс. В общем, организация здешнего общества мне вполне нравилась. И спорил я просто по привычке. А профессор читал мне Оду о Защите Оружия.
— Местная политическая верхушка славится весьма либеральными взглядами. Но в конечном итоге они находятся у власти около трехсот лет. И следовательно, такое положение вещей себя оправдывает.
— Почему вы так уверены, Проф? Ведь, будь на нашем месте кто-нибудь другой, его запросто могли бы убить. Нет, население, имеющее оружие, это хорошо, но должна еще быть организованная полиция.
Профессор покачал головой:
— Мне кажется, вы не правы. В действительно свободном обществе полиция обязана выполнять скорее координирующую роль. Вроде нашего Интерпола. А хорошо вооруженные свободные граждане, в любой момент готовые дать отпор, как раз и являются основой порядка.
— А Черный Сэм?.. Ведь он терроризировал весь город. И не захотел ли бы он распространить свое влияние и дальше?
Семен Викторович пожал плечами:
— Ну, скажем, не так уж и весь. Платили ему всего десятка два мелких заведений, которые считали, что проще откупиться, чем затевать войну.
— Выходит, кто не может защититься, тот оказывается в проигрыше?
— Если такие Сэмы имеются, несмотря на разрешенную законом возможность сопротивления, — значит, их существование себя оправдывает. Естественный отбор пока никто не отменял, мой друг. Он непрерывен и идет постоянно. Но, я в этом уверен, не появись мы — обязательно нашелся бы кто-то другой. Природой так устроено, что те, кто любит перебирать через край, как правило, выживают очень редко. Вот вы, почему отпустили мальчишек, совершивших поджог?
А я-то думал, что сумел сохранить ночное происшествие в тайне.
— Так ведь они не представляли угрозы.
— Тогда зачем же вы затеяли драку у мамми Розы? Ведь скорей всего дело кончилось бы парой двусмысленных комплиментов.
— Ну, знаете, Семен Викторович, это удар ниже пояса.
— Да нет, это как раз по существу. У любого человека, воин он или просто хороший семьянин, всему надлежит находиться в разумных пропорциях. А инстинкты, пусть даже и бойцовские, должно сдерживать разумное стремление к самосохранению. У ребят же Черного Сэма, по всей видимости, они работали через раз. За что в конечном итоге они и поплатились.
Я молчал, обдумывая, чем бы еще уесть профессора, но тот невозмутимо продолжил:
— Возьмем хоть бывший Советский Союз. Годами сдерживаемая государством агрессия накапливалась, чтобы в начале девяностых вылиться в ужасные формы. И простой обыватель чаще всего оказывался пострадавшей стороной. Или тот же мелкий лавочник, коих в постсоветское время расплодилось великое множество. Вполне законопослушный и платящий налоги, он оказывается беззащитным перед наездом рэкетиров. А вздумай применить оружие — то посадят скорей всего его самого. Так что не так уж и плоха народная мудрость, гласящая, что спасение утопающих есть дело рук самих утопающих.
Примерно в таком духе мы беседовали уже третий день. Обед приносил маленький негритенок, передавший приглашение мамми Розы в день нашего вступления в должность. Брала хозяйка мотеля не очень дорого. И готовила хоть и простые, но отменно вкусные блюда.
Но на этот раз Билли, так звали малыша, доставил нерадостные вести. Случилась драка. До огнестрельного оружия, правда, не дошло, но ножи имели место. И вот теперь один участник мертв, а второй вскоре составит ему компанию, подвергнутый суду Линча.
— Местная политическая верхушка славится весьма либеральными взглядами. Но в конечном итоге они находятся у власти около трехсот лет. И следовательно, такое положение вещей себя оправдывает.
— Почему вы так уверены, Проф? Ведь, будь на нашем месте кто-нибудь другой, его запросто могли бы убить. Нет, население, имеющее оружие, это хорошо, но должна еще быть организованная полиция.
Профессор покачал головой:
— Мне кажется, вы не правы. В действительно свободном обществе полиция обязана выполнять скорее координирующую роль. Вроде нашего Интерпола. А хорошо вооруженные свободные граждане, в любой момент готовые дать отпор, как раз и являются основой порядка.
— А Черный Сэм?.. Ведь он терроризировал весь город. И не захотел ли бы он распространить свое влияние и дальше?
Семен Викторович пожал плечами:
— Ну, скажем, не так уж и весь. Платили ему всего десятка два мелких заведений, которые считали, что проще откупиться, чем затевать войну.
— Выходит, кто не может защититься, тот оказывается в проигрыше?
— Если такие Сэмы имеются, несмотря на разрешенную законом возможность сопротивления, — значит, их существование себя оправдывает. Естественный отбор пока никто не отменял, мой друг. Он непрерывен и идет постоянно. Но, я в этом уверен, не появись мы — обязательно нашелся бы кто-то другой. Природой так устроено, что те, кто любит перебирать через край, как правило, выживают очень редко. Вот вы, почему отпустили мальчишек, совершивших поджог?
А я-то думал, что сумел сохранить ночное происшествие в тайне.
— Так ведь они не представляли угрозы.
— Тогда зачем же вы затеяли драку у мамми Розы? Ведь скорей всего дело кончилось бы парой двусмысленных комплиментов.
— Ну, знаете, Семен Викторович, это удар ниже пояса.
— Да нет, это как раз по существу. У любого человека, воин он или просто хороший семьянин, всему надлежит находиться в разумных пропорциях. А инстинкты, пусть даже и бойцовские, должно сдерживать разумное стремление к самосохранению. У ребят же Черного Сэма, по всей видимости, они работали через раз. За что в конечном итоге они и поплатились.
Я молчал, обдумывая, чем бы еще уесть профессора, но тот невозмутимо продолжил:
— Возьмем хоть бывший Советский Союз. Годами сдерживаемая государством агрессия накапливалась, чтобы в начале девяностых вылиться в ужасные формы. И простой обыватель чаще всего оказывался пострадавшей стороной. Или тот же мелкий лавочник, коих в постсоветское время расплодилось великое множество. Вполне законопослушный и платящий налоги, он оказывается беззащитным перед наездом рэкетиров. А вздумай применить оружие — то посадят скорей всего его самого. Так что не так уж и плоха народная мудрость, гласящая, что спасение утопающих есть дело рук самих утопающих.
Примерно в таком духе мы беседовали уже третий день. Обед приносил маленький негритенок, передавший приглашение мамми Розы в день нашего вступления в должность. Брала хозяйка мотеля не очень дорого. И готовила хоть и простые, но отменно вкусные блюда.
Но на этот раз Билли, так звали малыша, доставил нерадостные вести. Случилась драка. До огнестрельного оружия, правда, не дошло, но ножи имели место. И вот теперь один участник мертв, а второй вскоре составит ему компанию, подвергнутый суду Линча.